Камень лежал на столе рядом с исписанным листком протокола.
- Я просил держать меня в курсе дела,-сказал начальник милиции, и когда стало известно, что в квартире Михантьева произошел несчастный случай, немедленно выехал сюда…- Он помолчал и, прикоснувшись к камню, добавил: - Вы очень рисковали, товарищ Ростиков.
- Этот камень,- сказал Коля,- нужно уничтожить. Его нужно разрезать, расплющить, бросить в печь, да, в доменную печь! С ним нужно что-нибудь сделать.
- Пока я запру его в своем сейфе,- сказал начальник милиции.- Вы свободны, молодые люди. Квартира будет сейчас опечатана.
Коля проводил Лену и добрался домой далеко за полночь. Анфиса Тимофеевна спала, и Коля не стал ее будить, осторожно разделся и лег.
Коля проснулся оттого, что ему стало трудно дышать, он громко чихнул и присел на кровати. Было еще рано, но Анфиса Тимофеевна уже встала и возилась за перегородкой.
- Простудился, так я и знала, - сказала она.- Еще бы, под таким дождем разгуливать. Горло, небось, дерет?
После чая Коле стало легче, но Анфиса Тимофеевна накапала несколько капель йода в чашку с водой, всыпала горсть соли и отправила его во двор полоскать горло. Коля запрокинул, как гусак, голову и, щурясь от яркого солнца, слушал, как клокочет в горле отвратительная горько-соленая жидкость.
- Ну как, счастлив, коллега? - услышал он голос Виталия.
- Почему? - спросил Коля и набрал в рот новую порцию «снадобья», с удовлетворением отметив, что полоскания в чашке осталось на один глоток.
- Еще спрашиваешь?- Виталий уселся на жердь, отделявшую владения Анфисы Тимофеевны от остального мира.- Хоть студенческий билет показал бы… Я вчера был в институте, а там на доске: Ростиков принят на первый курс.
- Как! - крикнул Коля и затрясся от кашля. Виталий соскочил с забора и стукнул его ладонью по спине.
- Я же не знал, Виталька! Ты сам читал? Ты сам видел? Может быть, это ошибка? А ты-то принят? Это уж точно?
- Принят, принят! Не удалось тому, с графином, засыпать! А вот племянник его провалился.
Коля вбежал в дом, схватил пиджак.
- Тетя Фиса! Я, говорят, студент, честное слово!
- Но тебе ж сказали?..
- Ничего мне не сказали, я сам подумал, что не сдал… Конечно, им со стороны виднее было, как я отвечал.
- Надевай,- сказала Анфиса Тимофеевна и протянула Коле голубую рубаху,- надевай, студент, это я тебе приготовила…
Влезая в рубаху и осматривая себя в зеркальце, Коля думал:
«Люди-то какие все хорошие! Анфиса Тимофеевна… А аспирант! Не посмотрел на Евгения Леоновича! И Лена и Виталька - все, все хорошие. И Дмитрий Дмитриевич… Дмитрий Дмитриевич! - Непонятные и тяжелые события вчерашнего дня встали перед ним во весь рост.- Нужно ехать, сейчас же! Сначала в институт, потом к Дмитрию Дмитриевичу…»
Не без труда Коля отыскал свою фамилию на щите в вестибюле института. Он прошел в деканат, где ему вручили студенческий билет. Билет выдал тот самый аспирант, который принимал экзамен по физике.
- Поздравляю вас, Ростиков, желаю вам успешно окончить институт! - сказал он.
Счастливый, Коля шел по институтским коридорам, принюхивался к их особенным, загадочным запахам. Теперь это был его, Колин, институт. Перед парадной дверью он вытащил студенческий билет и показал его вахтерше.
- Ну, слава богу! - сказала она.- Все хорошо!
«Да, хорошо,- подумал Коля.- А Дмитрий Дмитриевич!..»
Он отыскал будочку телефона-автомата и позвонил.
- Больной пришел в себя.. Приедете в клинику, попросите врача Богашкова,- сказали ему.
- Вы родственник Михантьева? - спросила сестра, когда Коля пришел в клинику.
- Я не родственник… Я ученик его,-ответил Коля.
- Тогда не знаю… А что, родственников у больного нет?
- Я точно не знаю,- сказал Коля,- кажется, нет…
- Ты опять здесь?! - услышал Коля знакомый голос и машинально отпрыгнул в сторону. Он не заметил, что к столику, за которым сидела сестра, подошел Борис Федорович.
- Борис Федорович, ведь Дмитрий Дмитриевич здесь у вас лежит, а меня не пускают…
- У меня? Нет, у меня нет Дмитрия Дмитриевича…
- Больной Михантьев в терапевтическом отделении.- сказала сестра.
- Кто у него лечащий врач? - спросил Борис Федорович. - Богашков? Подожди меня, я сейчас все выясню.
- Бери халат, - сказал Борис Федорович, вернувшись через несколько минут.- Идем к нему, быстро!
Коля едва поспевал за Борисом Федоровичем. Какая-то особенная тишина окружила Колю, мягкий ковер заглушал шум шагов. В конце коридора их ждал совсем еще молодой врач.
- Родственник? - спросил он, указывая на Колю.
- Не родственник, но близкий больному человек.
- Больной в очень тяжелом состоянии, - тихо говорил врач. - И картина не совсем ясная…
- Но что вы предполагаете?
- Поражение током.
- Током? Вы обнаружили место вхождения тока?
- Да, очень странно расположенное и формы необычной. Я сразу же, как только доставили больного, обратил внимание на пять точек на его спине.
- На спине? - Борис Федорович удивленно уставился на врача.
- Да, да, на спине. Потом стало появляться покраснение и, представьте, в форме руки, человеческой руки. Такое впечатление, что искры соскользнули с кончиков пальцев…
- Я, кажется, знаю эту руку! - сказал Борис Федорович. - С кем был Дмитрий Дмитриевич, когда это с ним случилось?
- Он был с Человеком и…
- Ах, с Человеком!.. Пройдемте к больному,- предложил Борис Федорович.
- Я должен вас предупредить, - сказал врач,- никаких разговоров и недолго…
Шторы в палате были спущены, и Коля не сразу разглядел койку, на которой лежал Дмитрий Дмитриевич. Глаза его были открыты, бледные руки бессильно покоились поверх простыни.
- Что с вами случилось? - спросил Коля. - Вы узнаете меня?
- Коля… запиши…
- Вот бумага, - тихо сказал врач.
- Найдешь профессора Семочкина… Аркадия… Владимировича, да, Владимировича… Не забудь, Владимировича… Да, зачем он мне был нужен?.. Пусть возьмет мои книги… Там в столе работа… «Масс-анализ и происхождение метеоритов»… Аркадий пусть отредактирует… Если найдет сносной, пусть напечатает… Нет, не то… Что-то еще… Да, хозяин прилетел… Но к чему это?-Не помню…
- Неужели? - прошептал Борис Федорович.
Врач приоткрыл простыню, Борис Федорович нагнулся. По ногам Дмитрия Дмитриевича тянулся какой-то, похожий на тонкую веточку след, он ветвился у колена и уходил к пальцам ноги.
- Напряжение огромное… - сказал врач.- Это не осветительная сеть… Идемте, он закрыл глаза, хочет отдохнуть.
Они вышли из палаты.
- Я, Борис Федорович, сделаю все, что смогу, все,- сказал врач.- Мне кажется, что ток миновал сердце, он быстро пришел в себя, я надеюсь…
- И я надеюсь, - ответил Борис Федорович, прощаясь с врачом. - Ты, Коля, дай мне эту бумажку, я все сделаю, о чем просил Дмитрий Дмитриевич. И еще кое-что сделаю…