Советник обзавёлся секретаршей — толковой пожилой дамой с неимоверной причёской на голове и двумя заместителями. За прошедшие недели, граф ощутимо заметил снижение нагрузки, хотя дел только прибывало, чем остался очень доволен, теперь до Нефёдова доходили только неотложные и требующие высочайшего рассмотрения дела, а мелкая возня решалась на уровне секретарей Эрика. Проблемы, явно находящиеся в компетенции других ведомств, отправлялись туда, второстепенные задачи государственной безопасности спускались в жандармерию, в управлении стало тихо, лишь иногда кто-то проходил в другой кабинет, а толпы доносчиков и искателей правды разбивались о бастион в приёмной. Советник почти неделю встречал каждого посетителя и вскоре убедился, что важное бывает один раз на сотню, остальное, как правило, или вовсе не стоит внимания, либо компетенция полиции, а то и дурдома. На кого ему только не жаловались! На соседку, с тысячей кошек в квартире, на злых духов, на не менее злых начальников, требовали признать независимость какой-то деревни, добивались аудиенции у императора. В общем, были установлены должности приёмного секретаря, пару младших сотрудников легко справлялись с задачей.

Эрик учредил так же отделы, благо ранее все занимались всем, а теперь сотрудники были закреплены за отделами по иностранным делам, по внутренним делам, образован финансовый отдел, политический отдел и ещё много других специализированных подразделений. До этого просто были сотрудники, поднаторевшие в каких-то областях, им дела и скидывали, а в промежутках они занимались всем, чем ни попадя, теперь же, начальники отделов, набрали себе наиболее опытных сотрудников по своему направлению и дела пошли гораздо лучше и быстрее. Ещё Эрик заказал всем уменьшенную копию абордажного револьвера, с меньшим калибром и укороченным в два раза стволом.

Граф взирал на нововведения с одобрением, не мешая делать службу «параллельной и перпендикулярной», как он выразился. Самые заковыристые и вычурные дела всё равно рассматривали они с Эриком, так, что, как заявил Нефёдов: «пока мне достаются самые интересные расследования, не дающие скучать, а рядовые делаются сами собой, чего ещё желать?». Имперские служащие часто грешили косностью и негибкостью, но не тайная служба, каждый день сталкивающаяся с новой угрозой. Так, что обновление, тем более идущее на пользу все только приветствовали, ни скандалов, ни отставок не произошло, в курилках обсудили нововведения и перестановки, да на том и порешили. Перестроенное управление привыкло, а к исходу второго месяца казалось, что так работали всегда.

— Совет тянул-тянул и таки лишил принца и его шайку всех привелегий, включая пропуск во дворец и возможность аттестоваться на великого князя, — сказал граф, — урок дуракам будет.

— Мягко конечно, — вздохнул Эрик, — с другой стороны малолетние дурни, наказать реальным сроком, ещё руки на себя наложат.

— А матерям каково! — махнул рукой граф, — впрочем, лишение аттестации дело поправимое, сам лишался.

— Вот новость, — удивился Эрик, — уместно ли будет поинтересоваться за что?

— Уместно-уместно, известный анекдот, вы тогда были маленьким, — усмехнулся Нефёдов, — вызвал на дуэль министра почтовой связи через три дня после объявления войны. Жена у него была дивная красавица, общительная и весёлая девица, а министр тряпка и рохля, как они сошлись, уму непостижимо. Его задирали все мужланы, а её кавалергарды и гвардия окружали на любом балу, однако даже полнамёка на вольности усмотреть взыскательному глазу не удалось. Однажды, молодой, подающий надежды гвардеец в моём лице, отчего-то решил, что с ним говорили намного любезнее, чем это допускается этикетом. Амурные мучения совсем запутали голову, им помогла пара-тройка бутылок шампанского и вот я понимаю, что напротив меня её муж, разгневанный насколько, насколько мог разгневаться такой спокойный человек и уже секунданты несут пистолеты. Его выстрел прошёлся много дальше, мой порвал ему сюртук, наутро головная боль, раскаяние, через три дня ссылка в действующую армию с лишением аттестации.

— Да, поворот, — кивнул Эрик, — а как же министр?

— Участвовал ещё в нескольких дуэлях, — рассказал Нефёдов, — был ранен, уехал в провинцию на родину, подав в отставку и там был убит, пытаясь разнять пьяную драку.

— Не судьба значит, — сказал Эрик, — а его жена?

— Графиня Нефёдова? — усмехнулся граф, — вышла замуж за героя войны, подполковника гвардии.

— Так это ваша жена?! — удивился Эрик, — но как вам удалось встретиться?

— После ранения, я отлёживался в госпитале, неподалёку от их имения, а она работала врачём, — сказал граф, — мы не узнали друг-друга, будучи совершенно другими людьми.

— Воистину замечательная история, достойная романа, — сказал Эрик.

За это время силами разных ведомств были обнаружены пять дыр, откуда лезли фальшивомонетчики, их нашли в основном по распространяемым фальшивкам, разослав ориентировки по банкам. Фальшивок оказалось гораздо больше, чем показалось на первый взгляд и становилось с каждым днём всё больше, многих полицейских и военных чиновников взяли под наблюдение по подозрению в получении взяток такими фальшивками. Так же подняли полицейские отчёты о необычных ограблениях и нападениях, где применяли странное оружие или методы вскрытия замков, их тоже оказалось немало, пришельцы многократно наследили своими скорострельными карабинами и диковинными приборами. Дыры находились в разных частях империи, с переменным успехом закончились попытки захватить пришельцев: одни с боем отступили без потерь в дыру, четыре группы удалось отсечь и блокировать, три из них пришлось уничтожить, а последнюю частично захватили в плен, однако захваченные пришельцы изловчились подорвать себя. Захваченной техники накопилось десять возов, пришлось даже расширить лабораторию и набрать ещё три десятка сотрудников, инженеры и учёные не успевали цокать языками и записывать хитрости вражеской техники, кое-что с одобрения императора направили прямиком на заводы. Правда, над какими-то решениями инженеры посмеялись, так даже при их дедах уже не делали.

Вскоре начальник лаборатории пригласил графа и Эрика поглядеть на успехи. Глядеть пришлось в лаборатории, поскольку имперские хитрецы установили сумасшедшей мощности генераторы и смогли с их помощью и помощью кучи наспех разработанного оборудования, все дыры собрать в одну и переместить её в особый зал лаборатории. Начальник уверил, что если где-то откроют новую дыру, об этом тотчас станет известно и в считанные минуты можно будет её перетянуть в лабораторию и закрыть.

Дыра, диаметром в пару сажень, без каких-либо рам и обрамлений просто висела в воздухе на уровне колена, ни гудения, ни других звуков, лишь лёгкая рябь временами. Из дыры тянуло холодным воздухом с запахом дыма и химикалиев, виднелся край пруда, над ним дыра и висела, наблюдалась дорожка с фонарями, деревья, похоже было на какой-то парк. Там менялось время суток, проходили разные люди, пробегали спортсмены, двигались мамаши с колясками, кричали дети, лаяли собаки, попытки привлечь их внимание ни к чему не привели, по всему с той стороны дыры видно не было. Оказалось, предприимчивый начальник лаборатории послал уже в дыру сначала крысу, поглядел как она выплыла, выбралась на берег и убежала, за ней отправил добровольца-пластуна из егерей, его доклад и заслушали.

— Стало быть, это мир очень похожий, — начал егерь — низкорослый крепыш, весьма неприметный даже в лаборатории, — воздух, запахи, ощущения, никакого дискомфорта, будто к тёще в Ипатово ездил. Говорят по-нашему чудно, хотя вполне чисто, немного построение фраз отличается и слов много непонятных, а молодые вовсе чудно изъясняются, видать сленг, навроде как у моего спиногрыза, что говорит не уразуметь порой. Очень далеко не уходил, вокруг дыры парк, довольно обширный, за парком город, здания высокие, от пяти до двадцати двух этажей, ярко освещены в тёмное время суток, темнеет как у нас рано, весна ранняя. Множество проезжающих мобилей, очень быстрые, приключаются заторы, тогда стоят на широких улицах, переговариваются между собой по беспроволочным телефонам, вроде найденного здесь, оружия не носят, если только скрытно, видел как пьяные дрались, но так, без огонька. Раздобыл тамошнюю прессу, в основном бездумные статьи о каких-то певичках, кроссворды и прочий мусор, в целом очень похоже на пригороды в Соединённых республиках, там тоже людишки обвешаны всякими игрушками. Пока всё, что удалось насмотреть за двое суток, я хотел языка взять, да начальник лаборатории не позволил. И когда возвращаться будете, там нужно прыгать в сам пруд, дыра висит незаметно над самой водой, мне как раз, а вам пригнуться надо будет, а то головой край заденете. Её не видно совсем даже днём, но я там, на дереве черту намалевал, так вот дыра прямо напротив.

— Туда бы надо не просто разведчика направить, этих вражин требуется найти и отобрать оборудование или всех перестрелять, — сказал начальник лаборатории, — иначе они будут сюда залезать, когда им вздумается, дыру-то мы обнаружим теперь и закроем быстро, так в неё бронепоезд за это время пройдёт. Поставить какой-нибудь блок пока не имеем возможности, их бы прямо там укоротить стоило, да и разведать всё, находясь прямо в обществе, а не сидя в кустах требуется.

— Надо подумать, — нахмурился граф и поглядел на Эрика, — полезете?

— А выбор есть? — вздохнул советник.

— Выбор есть всегда, — не менее тяжело вздохнул Нефёдов, — я бы сам полез, но меня не пустят.

— А я вам приборы дам отличные, — встрял начальник лаборатории, — позволят найти тех, кто пользовался дырой, за ними очень заметный след, мы сейчас дыру по следу и открыли, сами её поддерживаем, можем двигать в пространстве.

— Хорошо, — нахмурился Эрик, — только нужна одежда, какие-то денежные средства и если есть, документы того мира для натурализации, неизвестно сколько там придётся жить, потребуется видимо снимать комнату или квартиру, питаться.

— Их монеты у нас есть, — показал кругляши егерь, — я тут, извините, бумажник у подвыпившего господина того, изъял, там, ассигнации и документы, золотишко у них в ходу, видал цепочки, кольца, так, что вестимо ростовщик примет, задёшево конечно. Постоялый двор имеется с южной стороны, много кабаков, но что-то мне вид тамошней еды не понравился, парочка ресторанов, запах был оттуда получше. Подслушивал разговоры, из того что понял, постоялый двор стоит дорого, приезжие ищут частные квартиры, те дешевле, много приезжих, чернявые, южане, те вообще живут в каких-то казармах по сотне человек, но это считается зазорным.

Три дня ушло на подготовку. Деньги скопировать не удалось, давешний старичок из лаборатории над купюрами только языком поцокал, сказал, что если имперские ассигнации на вражеской технике может печатать миллионами, то вражеские купюры никак не подделать, нужен год-другой. Монеты оказались слишком мелкими, однако в записях пришельцев, изучаемых в лаборатории, нашлись упоминания о продаже арапских золотых дирхемов и серебряных халалов, с припиской, что их успешно выдают за монеты Тюркского каганата, получая хорошую цену у коллекционеров. Так же, найденные на барже цветастые прямоугольники, как сказал егерь, как-то использовались для платежа, их совали в какие-то ящики и получали ассигнации или товары. Прямоугольники собой представляли банковские кредитные карты, судя по описанию, приложенному к ним в конверте, там же были некие четырёхзначные коды, Эрик их запомнил на всякий случай.

Тянуть было бессмысленно, как перед прыжком в холодную воду, Эрик собрал одежду, взяв наиболее похожую на ту, что нашли на барже и как советовал егерь. Получалось довольно нелепо, советник чувствовал себя глупо в простых матросских штанах, арапских сапожках, рыбацком свитере и кожаной охотничий куртке. Взяв кожаный баул, советник сложил туда боеприпасы, прихватив «малый абордажный» и пару ножей, сложил рубашки для поло, туфли для игры в мяч, всякую полезную мелочь. В лаборатории ему добавили пару увесистых, но небольших приборчиков — неких катушек Шафаревича и пояснили, как ими пользоваться, Эрик всё упаковал и не оглядываясь шагнул в дыру.

— Ты что брызгаешься? — возмутился подвыпивший мужичок, отливающий в пруд.

— Нечего с утра нажираться, — машинально осадил выпивоху Эрик.

— Кто нажрался? — возмутился мужичок, нетвёрдо стоя на ногах и поворачивая струю в сторону Эрика, — на свои пью, имею право! А ты…

Советник, обрывая излияния, быстро зашагал выполнять задание, а в след ему неслась очень уж знакомая матерщина, как подумал Эрик, миры действительно очень похожи. Для погружения в среду советник присел на скамейку, откуда можно было наблюдать за парковыми дорожками, улицей с интенсивным движением, магазинами и ресторанами на другой стороне. Прохожим его внешний вид не казался странным, по крайней мере, он поймал только пару заинтересованных женских взглядов. Мимо прошли толстые полицейские, как прочитал на их спинах Эрик, они тоже на него внимания не обратили, так, что, посидев на скамейке ещё немного, советник направился в поисках ночлега к постоялому двору, называемому здесь «гостиница». Там ему в постое отказали, карточка, скопированная в лаборатории оказалась «правами», как понял Эрик для управления мобилем, а для вселения нужен был «паспорт», обычная в таком случае взятка не сработала, девочка оказалась совсем молодой, глупой и видимо жизни пока не знала. Покинув негостеприимную гостиницу, советник направился поискать ростовщиков — может пришельцы наследили монетами в ближайшей меняльной лавке, прохожие, слегка удивившись, но потом, рассмеявшись слову «ростовщик», указали на заведение с надписью «ломбард», приняв его за иностранца.

— Чего закладываем? — спросил бородатый мужчина в кожаных штанах, с огромной бородой, обширными татуировками черепов, двухколёсных мобилей и надписью «Байк — моя жизнь».

— Золотые монеты сойдут? — спросил Эрик.

— А, видал такие, браток, — кивнул, опёршись на прилавок ростовщик, — пару недель назад такую закладывали и не выкупили.

— А кто их закладывал? — неуклюже поинтересовался советник.

— А кто спрашивает? — в тон ему спросил ростовщик.

— Да получилось так, — начал придумывать на ходу советник, углядев полоску от кольца на пальце ростовщика и целый иконостас фотографических изображений его на двухколёсном мобиле с видами городов, — жена к другому ушла, я на байк и уехал по странам бродить, осел вот на востоке, жил там года три в глухом ауле. А приехал недавно, так она с любовником, спёрла байк, разбила и монеты спёрла, я привёз их с востока, хотел парочку оставшихся заложить, надо в гостиницу, что ли податься, квартиру они тоже продали.

— А что за байк был? — спросил тот.

— Iron Horse, — прочёл Эрик надпись на татуировке.

— American IronHorse? — вскинул брови ростовщик, а советник заметил, что эму остался виден только хвост надписи.

— Ага, — неопределённо сказал Эрик.

— Ничего себе, — присвистнул ростовщик, — за такое вообще задушить надо, небось ещё с наворотами?

— Ну, естественно под себя делал, монет вбухано, — вздохнул советник, — вот хочу этих крысюков найти, золотишко-то подрезали и в бега, а здесь вот натолкнулся на след случайно.

— Брат, помогу тебе, — сказал ростовщик, — монеты эти сдали мне за бесценок, мужик с бабой, адрес пробью по копии паспорта, а завтра приедет оценщик, я ему отправил фотку монет, он сказал, что это динары Тюркского каганата затёртого века и всё такое. Ему покажешь, он цену хорошую даст, говорит такие на рынке недавно появились, торгуются чуть не по двадцать тысяч баксов — свой байк восстановишь или новый купишь. Живи пока у меня, сочтёмся, там ещё бабуля, но она глухая и полуслепая, даже из комнаты не выходит, не помешает. На, бери ключи, парадняк в этом доме справа, квартира 64.

— Спасибо брат, — поблагодарил Эрик.

— Зови меня Тюбиком, — сказал ростовщик, — а у тебя какое погоняло?

— Эрик, — сказал Эрик.

— Давай Эрик двигай на хату и если пожрать соорудишь, вообще будет зашибись, — сказал ростовщик.

Советник вышел из ломбарда и быстро отыскал квартиру, находившуюся рядом, легко справившись с простецким замком, Эрик поглядел на пошарпанную и захламленную квартиру, у входа стояли в три ряда бутылки, мебель была старая, обои отслаивались. Бабулька действительно ничего не слышала и похоже мало что видела, она сидела молча, уставившись на пустой аквариум и молчала. Эрик прикрыл дверь и прошёл на кухню, оценив наличие пары кастрюль и сковородок, в остальном, на кухне царило запустение и тишина, закрыв за собой дверь, советник пошёл искать лавку или рынок, откуда-то же в этом странном мире берут свежие продукты?

В ближайшей лавке с кривой ярко-красной вывеской пахло настолько мерзко, что советник вышел сразу, решив не рисковать, лавка побольше воняла не так сильно, однако лучше от этого советнику не стало. Лавка была без привычного прилавка и малого, бегающего за товаром, тебя сразу запускали на склад и ты сам выбирал что нужно, прямо скажем, такое он видал в Соединённых республиках и Объединённых королевствах, только не так дико и жутко. Аборигены были явно из низкого сословья, брали что-то в глухих пакетах, замороженное до инея, что считалось в империи недостойным и низкосортным, отдел с парным мясом оставил удручающее впечатление, как впрочем, и отдел со спиртными напитками. Эрик знал толк в хорошем коньяке или водке, только здесь, похоже, ни того, ни другого не водилось, всё даже на вид было страшным, хотя ярко оформлено, хлеб тоже пах сырятиной и дрожжами, просто ужас.

Советник решил не рисковать здоровьем, нашёл муку, дрожжи, кое-какие специи, немного круп, даже неплохую соль. Там, где аборигены обменивали ассигнации или пластиковые карточки на продукты, советник решил попробовать найденную у пришельцев карточку, чем вызвал усмешку продавщицы, показавшей с видом полного превосходства как ей пользоваться. На требование ввести какой-то код, Эрик ввёл в маленькую машинку с экраном и кнопками первый из записанных на листке, обнаруженном внутри конверта с карточками и вроде всех это устроило.

— Карточка золотая, а сам дурак-дураком, — услышал вслед советник, из чего понял, что кусочек пластика является источником больших средств.

Рядом оказался таки рынок, небольшой по имперским меркам, но вкусно пахнущий и многообещающий, вскоре советник нашёл сносное мясо, довольно неплохие овощи, хорошие фрукты и надолго застрял в отделе специй. Тут принимали только ассигнации, в украденном егерем кошельке оказалась внушительная сумма, хоть здесь безбожно обвешивали, но её должно было хватить. Специи были знакомые и не сильно знакомые, продававшие их южане в своей преувеличенно-вежливой манере замучались от его вопросов, в конце концов, один из них бросил другому по-арапски, что таких дураков давно не видал. На что Эрик ему ответил, дескать, названия странные, а на вид он всех не помнит, может лавочник скажет, где лежит «затар», «хаббахан» и «кузбарах», после этого лавочник расплылся в улыбке и его было сложно остановить в словесных излияниях. Через него же у соседнего лавочника удалось прикупить вина и неплохого, хотя жестковатого коньяка, больше конечно похожего на южное невыдержанное бренди. На лотках выпивки не стояло, но похоже здесь при должном знании вопроса можно было купить что угодно, лавочник в нём уже души не чаял, а всего-то поговори с южанином на его языке. Закупив всё, что хотел, советник, провожаемый уважительными поклонами лавочника, направился готовить.

Отмыв плиту и посуду, Эрик, не обнаружил справного ножа и достав свой засапожный, стал готовить, направив блюда, советник стал рыться в книгах и журналах, чтобы понять куда он попал. За этим занятием его и застал хозяин ломбарда, пришедший очень рано для ростовщика, собирающего основную жатву с пьяных вечерних закладов, тот был сам очень навеселе, с початой бутылкой водки. С порога потянув носом воздух, ростовщик бросился на кухню и слегка ошалел от увиденного, присев и хлебнув из бутылки, он уставился на шкворчащие кастрюльки и сковородки.

— Ну, ты брат даёшь и лаваш испёк! — покачал он головой, — где так готовить научился?

— Да, на заставе прапор один из местных южан полгода гонял по кухне, — бросил советник, сливая кастрюлю.

— Так ты мне дважды братка, второй отдел ОКПП «Одесса»! — обрадовался ростовщик, — чеши грудь колючей проволокой! Не, ну надо такое! За это надо выпить!

— Там я вроде неплохой выпивки прикупил, — налил советник коньяк по вымытым стопкам, так как бокалов не нашёл, — чтоб граница на замке!

— Мочи граница! — взревел ростовщик и опрокинул рюмку жжонки, — не, а помнишь: вы чё, духи, оборзели? Не хотите мочить, будете вешаться!

В общем, оставалось только поддакивать и слушать истории ростовщика, особенным разнообразием не отличающиеся, как понял советник, тот больше стоял на часах в порту и контрабанду сопредельной стороны прятал от начальства. С другой стороны, теперь имелась какая-никакая крыша над головой, выход на пришельцев и союзник, набравшийся по самые брови ещё до ужина. Покормив ростовщика и старушку, Эрик остался в целом доволен своими кулинарными изысками, хотя за ужином наслушался восторгов, даже от оживившейся и принявшей немного винца старушки. Уложив набравшегося и требующего подвигов ростовщика, мгновенно захрапевшего, советник, вышел в ярко освещённый вечер, лавки с красочными витринами ещё вовсю работали, как и положено справным лавкам, была даже довольно большая галерея. В галерее советник обнаружил весьма большие лавки готового платья, конечно, ткани и фасоны оставляли желать лучшего, однако было понятно, что состоятельные господа одеваются именно так. Вернувшись в квартиру и развесив одежду в шкаф, Эрик принялся изучать этот мир дальше, при свете режущей глаза электрической лампочки, он до утра читал учебники для школы по географии и истории этого мира. Выходило, что здешний мир довольно похож на их, только весьма карикатурно, запомнив страны, их устройство, краткую историю, уяснив для себя уровень здешней техники, советник начал чувствовать себя более уверенно. Полистав оставленный байкерский журнал, Эрик подготовился как мог и к разговорам о мотоциклах, как здесь называли мобили Даймлера. Затем советник достал выданные приборчики и расставив как учили, принялся глядеть на след, оставляемый при перемещении, но тут ввалился ростовщик, осоловело глядя на мерцающие ярким голубым светом поисковые катушки Шафаревича, тот пытался что-то сказать и теребил ширинку, Эрик обесточил катушки и отвёл его в туалет, проследив, чтобы тот снова заснул. Время было позднее, катушки гудели довольно сильно и без карты было всё равно непонятно куда идти, так, что пришлось лечь спать.

Поутру, ростовщик болел и морщась лечился остатками водки, позавтракав супом, он вроде как начал соображать, хотя перегар видимо доносился до соседних квартир. Впрочем, советнику не впервой было общаться с нижними чинами и унтер-офицерами, постоянно злоупотребляющих дешёвым спиртным, хотя не сказать, чтобы ему это нравилось. Освоив, как в этом мире работает утюг и подивившись чудесам его устройства, советник отгладил костюмы, распарил складки на пальто и привёл в должный вид рубашки.

— Ты что буржуином-то вырядился? — спросил обалдевший от преображения ростовщик, — или у тебя свадьба сегодня?

— Корпоративная вечеринка, — сказал Эрик, услышанную в лавке фразу и добавил, — надо ещё в адвокатскую контору заглянуть по бракоразводному процессу.

— А, бухать пойдёшь, — понял по-своему ростовщик, — а этой стерве ничего не давай при разводе!

Надо было встречать оценщика и открывать ломбард, так, что Эрик потащил «братку» на службу, оказалось тот нашёл копию паспорта сдававшего монету, тот жил неподалёку. Советник раздобыл карту и стал изучать расположение этого небольшого по имперским меркам городка, накладывая вчерашнее направление излучения, показанное катушками. Направление, после того, как советник сориентировался на север, указывало немного в сторону, а не на квартиру, обозначенную в паспорте. Район, где находился и ломбард и квартиры был компактный, так что, слегка пугающими советника здешними стремительными мобилями пользоваться было ненужно. Пока ростовщик охал и прикладывался к бутылке минералки, появился оценщик. Это был, как и положено подслеповатый низенький человек с бородкой, в помятой одежде, он вкрадчивым голосом поинтересовался у Эрика откуда монеты и получив сочинённую вчера историю о том, что родственники после революции семнадцатого года перебрались с Кавказа в Иран, забрав собранные предком-археологом коллекции, остался удовлетворён. Как заметил Эрик, его новая одежда вызывала у оценщика большое доверие, так, что с выбором получается не ошибся, тот неоднократно бросал фразу, дескать, по вашей одежде видно, что вы достойны доверия и не нуждаетесь.

Так, что оценщик, в предвкушении прибыли, поскольку в его словах была и неприкрытая лесть, разливался соловьём, фото из паспорта, он не признал, сказал принёсший монету был совершенно другой человек и захотел узнать зачем того ищут. Эрик тут же выдал другую сказку, дескать, часть найденных предком сокровищ была оставлена у родственников, за годы контакты с ними затерялись, так вот может, найдёт их по таким редким монетам. Оценщику такая история показалась удовлетворительной, но адрес он давать отказался, вроде как этика и всё такое, но Эрик предложил ему одну монету приобрести за предложенную оценщиком стоимость, а вторую за полцены, ибо просто жаждет найти родственников. Оценщик тут же рассказал о своих многочисленных родственниках, как он их любит и как хочет войти в положение безутешного сироты. Согласившись дать адрес, оценщик не скрывая радости, оформил купчую, воспользовавшись паспортом ростовщика, только махнувшего рукой на такую формальность и вернувшегося к пересчитыванию денег за монету и минералке. Полной суммы с собой у оценщика не было, и он в беспроволочный фон распорядился привезти, предложив советнику пойти с ним.

— Байк когда будешь покупать? — спросил ростовщик, отрываясь от минералки, — и какой?

— Попозже, надо подумать ещё, — сделал вид, что думает советник, — наверное Харлей, там Dyna или лучше Softail.

— Ну, если тебе «сухая рама» нравится, — пожал ростовщик плечами, а то я Черепу в клуб позвоню, они глянут, что сейчас продают.

— Давай лучше новый с завода, — сказал Эрик, — вот дела порешаю и поедем глянем.

— Ну, хозяин-барин, — вернулся к минералке ростовщик, — по мне треть переплачивать незачем, лучше бэушку взять.

Получив адрес у наслаждающегося видом лежащих на столе монет оценщика, Эрик направился на охоту, спрятав ассигнации в квартире и прихватив «малый абордажный». Он быстро дошёл до первого адреса, благо тот был всего в паре кварталов на север, дом явно не входил в число благопристойных заведений, это был скорее многоэтажный барак. Дверь висела на одной петле, на третий этаж вела узкая лестница со сломанными перилами, там дверь тоже была не закрыта, жуткая вонь и разбросанный хлам дополняли картину полного запустения. В большом помещении на полу валялись едва дышащие грязные люди, судя по лицам и состоянию, это были опиофаги или жертвы другой какой отравы, такие быстро опускаются и ради небольшой горстки этой дряни готовы убивать. Поэтому советник, надев перчатки, начал обыскивать валявшихся, соблюдая осторожность и верно — один вскочил и бросился на него с ножом — советник пнул его и удивился — опиофаг навроде кегли отлетел к стене и врезался в неё, потеряв сознание. Решив быть поосторожнее, Эрик закончил осмотр и нашёл паспорт у нападавшего, вытащив его за шиворот на кухню, советник прикрыл и подпёр дверь в большой комнате, связав нападавшего и полив его холодной водой. Допрос принёс мало, тот где-то стащил монету, судя по его состоянию, вряд ли он из тех подтянутых и умелых боевиков, двинув ему в челюсть совсем легонько, отчего парнишка тут же отключился, Эрик пошёл по второму адресу.

Тут всё было посерьёзнее, дверь была стальная и с кодовым замком, однако немного подождав, советник вошёл с какой-то женщиной, ещё и придержавшей ему дверь. Нужная квартира быстро нашлась, позвонив, Эрик сказал фразу, волшебно открывающую двери в любом из миров: «сосед снизу, вода течёт, уже всё залило». Открывший дверь лысоватый коренастый мужичок, получил легчайший удар в солнечное сплетение и отлетев к стене остался там лежать, прикрыв дверь, советник пошёл обследовать жилище, дав себе обещание впредь допрашиваемым шарабаны пробивать что ли, хлюпкие они какие-то. Квартира была маленькой, забитой книгами и плакатами самого зловещего содержания, где скелеты и монстры глядели со всех сторон, бросив хозяина, разметавшего длинные жидковатые волосёнки на диван, советник его связал ремнём и начал обыскивать жилище. Быстро нашлись знакомые монеты, несколько автоматических винтовок, пистолеты, исчёрканная кружочками, да надписями карта империи и столицы, целая сумка приборчиков. Эрик тряхнул обморочного, зажав ему рот, тот потряс головой и увидев советника, решил поорать, но Эрик покачал головой и приложил палец к губам, пленный кивнул и советник убрал ладонь.

— Вы как-нибудь потрудитесь это объяснить? — показал взглядом на обнаруженное Эрик.

— Незаконное проникновение, ордера на обыск нет, — попробовал сесть ровнее пленник, — максимум, что можно припаять — незаконное владение оружием.

— Скажем я не из полиции, — улыбнулся стольник.

— А, контора, — скривился пленный, — всё равно только оружие и припаяете.

— Не знаю, что здесь означает контора, — пояснил Эрик, — я представляю имперскую тайную службу, посему потрудитесь объясниться.

— Ах ты ж, — закусил губу пленник, — ничего не скажу!

— Вот это вряд ли, — покачал головой советник, доставая нож, — за вами числится от убийства имперского чиновника до распространения фальшивых ассигнаций, любое из преступлений карается смертью, пытки разрешаются, знаешь, что такое лягушачьи лапки?

— Прав не имеешь, здесь тебе не империя, — неуверенно сказал пленный.

— Так мы будем говорить? — сказал Эрик, переворачивая пленного на живот и приставляя клинок ему между пальцев, — по нашим законам я могу тебя преследовать и убить без суда в любой стране, а уж пытать сколько угодно, будем лягушку, говорю, делать?

— Я всё скажу! — стал ёрзать и хныкать пленник, — состою в обществе «Деяния лучезарного», нас ещё называют тоталитарной сатанинской сектой, но мы поклоняемся истинному богу, это они все слепцы и еретики. Силой небес в обряде открываем мы окна в потустороннюю вселенную и черпаем оттуда блага мирские, чтобы славить господа нашего должно и сообразно Его. Ведь Он есть никто иной…

— Ты коней придержи, не на проповеди, — тряхнул советник закатившего было глаза в экстазе мужичка, — мне твои россказни без надобности, кто руководит, где находится, как открываются ваши «окна».

— Никто не знает, где пребывает сын Лучезарного, — с пафосом начал было пленник, — а знал бы не сказал!

— Лягушка, — напомнил советник и слегка подумав, стал расстёгивать на пленном штаны, — впрочем, тебя пресветлому незачем причиндалы, начнём с них.

— Не-ет! — завопил пленный отползая, — руководит нами святой Иннокентий, сын и воплощение Лучезарного на земле, он пребывает с нами в круге Обряда, там за парком, где окно над прудом. Но самого мы редко видим, обычно приказы отдают Высшие, всех не знаю и никто не знает, я простой разведчик для заброски в иномиры. Собираемся мы за парком в лесу, там заброшенное здание есть, в городе где-то есть здание, со штабом, но я там не был. А создаёт окно Верховный жрец, после Обряда.

— Что за обряд такой? — продолжил допрос советник.

— Могу показать, сегодня как раз будет через сорок минут, — сказал пленник, — приборы, оружие, задания тоже поступают через Жреца.

— Но смотри, — предупредил Эрик, развязывая ему руки, — ты наши пули видал.

Мужичок засобирался, советник приказал ему положить всё найденное в сумку и переодеться из чёрных тряпок в приличное, у сектанта нашёлся мятый костюм, как он сказал со свадьбы не надевал, какая-то длинная куртка, лакированные ботинки, шляпы не было. Взяв пленного за локоток, советник вышел с ним на улицу и направился к парку, уже на подходе к пруду, Эрик увидел полицейских, а вместе с ним их увидел и пленный, рванувшийся к ним с криками. Советник слегка ударил его в челюсть, отчего тот обмяк и повис на нём, приобняв совершенно ничего не весящее тело, Эрик потащил его в сторону от полицейских, но те приказали остановиться.

— Лейтенант Шмутько, ваши документы, — сказал один из патрульных.

— Выпил он прилично, — стал заговаривать полицейских Эрик, — ему на поезд, жена на вокзале ждёт, ругаться будет.

— А что не пахнет? — спросил полицейский, сам видать изрядно принявший, — документы говорю.

— Так его билеты и паспорт у жены, — продолжал советник.

— А твои где? — упорствовал полицейский, — в сумке что?

— Так дома лежат, — забалтывал Эрик, — в сумке бельё грязное, он у меня жил неделю.

— Где жил? — стрельнул глазами полицейский.

— На улице Коммуны, — ответил советник, давно не попадающийся на такие удочки и запоминающий все детали, — дом два, квартира восемь.

— А в парк чего попёрлись, раз ему на поезд? — выспрашивал полицейский.

— Так думал хоть проветрится чуток, а он спит на ходу, тошнит, — пожал Эрик плечами, — его такого на поезд не пустят, ещё заблююёт там всё.

— Ох не нравятся мне они, — встрял другой полицейский, куривший рядом, — может их в отдел?

— Да ну их, ещё обезьянник заблюёт опять, — махнул рукой первый, углядев группу молодых людей с бутылками пива, — вон, пойдём этих тряханём.

Полицейские быстрым шагом покинули их, предвкушая лёгкую поживу, Эрик от греха подальше тоже быстрым шагом направился к пруду. Он уже начал было прикидывать, как бы половчее отключить полицейских, но боялся не рассчитать силу, опять же куда девать тела, да и в розыск его объявят, очнувшись. Пленный уже большой ценности не представлял, отчего советник подумал и подойдя к краю пруда, нашёл дерево-ориентир, взяв монетку в кармане, Эрик бросил её над прудом и та исчезла в свете тусклого фонаря прямо в воздухе. Оглядевшись, советник забросил туда же сначала сумку, затем пленного, так и не пришедшего в себя, достав карандаш и бумагу, Эрик составил краткое донесение, завернул его в камешек и бросил туда же. Подавив в себе желание последовать в дыру, советник решительно повернулся и зашагал вглубь парка, переходившего то ли в лесопарк, то ли в натуральный лес. Вынув прихваченную катушку, Эрик заодно подсвечивая себе в сгущавшейся темноте, шёл по направлению усиливающегося свечения.

Дорожки, засыпанные песком давно сменились узкими тропинками, если бы не здешние светлые ночи, без фонарей и знания местности делать здесь нечего. Но довольно яркое свечение катушки, давало немного света, его вполне хватало, чтобы не переломать ноги о поваленные деревья и брошенные железяки. Шёл советник уже долго, около часа, как услышал, что навстречу движется большая группа людей, сунув катушку в портфель, Эрик притаился за деревом и увидел десятка два идущих с фонариками людей. Судя по всему, это были сектанты, одетые во всё чёрное, с мрачными лицами, шли молча, не курили, по всему лидера тут не было, по опущенным плечам и понурым головам это скорее были рядовые сектанты. Пропустив процессию, советник осторожно пошёл дальше, прислушиваясь, вскоре он вышел к заброшенному зданию, правда судя по огням за местами обвалившемся забором, оно было не таким уж заброшенным. Советник залез в дыру и увидел большую тускло освещённую площадку с брошенной ржавой техникой, укрывшись за гусеничной машиной, Эрик стал наблюдать.

На площадке с тачкой и лопатой бродил человечек, поднимая что-то с земли и бросая в тачку, под самым фонарём он остановился и Эрик увидел, что собирает тот с земли куски человеческого тела, судя по всему женского. Вроде больше никого в округе не было, только вдалеке ныл генератор, видимо давал электричество, советник прошёл по границе темноты, проверяя, нет ли в огромном здании или рядом ещё кого, но больше никого не было видно и слышно. Тогда Эрик уже не таясь вышел к сектанту и схватил его за шиворот, чуть приподняв над землёй, человечек задёргался и пытался бежать, суча ножками в воздухе, но потом скис и повис как дохлая крыса.

— Где Иннокентий? — спросил Эрик, — мне Верховный жрец сказал он тут сегодня.

— Так ушли уже давно, — пролепетал человек, — а вы кто?

— Высший, — как можно небрежнее бросил советник и отпустил сектанта, — ты, что тут делаешь?

— Я Мусорщик, из низшего круга посвящения, ваше великолепие, — низко поклонился сектант, — мы только провели второй обряд для кандидатов в разведчики, вот я подчищаю жертвоприношение Лучезарному, завтра будем завершать обряд с открытием нового окна, старое использовать нельзя, там засада.

— Ну да, мне говорили, — деланно вздохнул Эрик, — только приехал, давно здесь не был, выходим на международный уровень, устал с дороги, с набережной штаб переехал или там же?

— Вы, ваше великолепие, давно за границей похоже, оно и понятно, Высших Европы мы видим редко, — поклонился сектант, — мне хоть не положено знать, но штаб у Спорткомплекса, в жёлтом здании, адрес не помню, но там заправка такая сине-жёлтая слева.

— А, понял, в старое здание переехали, — кивнул советник, — а номера телефона нет, мне что-то не дозвониться, наверное поменялся.

— Нам запрещено пользоваться мобильной связью, интернетом и смотреть телевизор, — довольно печально сказал мусорщик, — Высшие ими пользуются, но нам нельзя.

— Ну да, да, не подумал, — кивнул Эрик, — совсем замотался.

— Ваше великолепие, — смущённо затеребил тачку сектант, — мне бы убраться побыстрее, неровен час…

— Трудитесь, да пребудет с тобой Лучезарный, — не стал перегибать палку советник.

— Спасибо ваше великолепие, — поклонился сектант.

Эрик вышел и затаился в темноте, мусорщик возился долго, видимо разжигал, судя по запаху угольную печь и кидал туда останки жертвы, примерно через час, он вышел с территории и побрёл с фонариком по уже известной Эрику тропинке. Советник быстро вошёл на двор, расставил катушки как учили, они тут же зажглись ровным светом и стали указывать направление, расстелив карту и достав компас, Эрик сориентировался и понял, что сектант не обманул, всё указывало в район Спорткомплекса почти в центре города. Собрав катушки, он быстро двинулся по тропинке, вскоре догнав мусорщика и тихо последовал за ним, замирая как тот начинал оглядываться, видимо сектанту было страшно, потому оглядывался и замирал он довольно часто. У пруда, советник быстро нагнал мусорщика и схватив за шиворот, подтащил к приметному дереву и забросил в дыру, тот от неожиданности даже крикнуть не успел, а парочка, запоздало гуляющая на другом берегу, стояли к ним спиной. Решив завтра наведаться в сектантский штаб, советник вернулся в квартиру, поужинал и улёгся спать под храп пьяного ростовщика.

— А ты чё вчера на корпоративе своём, пьяный валялся? — по своему понял утром ростовщик измазанные грязью туфли Эрика и пальто в репейнике.

— Да решили дорогу срезать, а там канава, грязища, непролазная, кусты, перемазались, — придумал на ходу советник, — а как мне к Спорткомплексу добраться?

— На байке, как ещё, — буркнул ростовщик, — или с народом, троллейбус ходит пятёрка, автобус одиннадцатый, маршрутки или такси вызови.

— Ну, это понятно, — кивнул советник, на самом деле ничего не поняв, — на выходных поедем байки смотреть, а то пешком как сирота.

— Вот дело, — похвалил ростовщик, — я Черепу звякнул, там у них два отличных есть, хром, красота.

Почистив туфли и одежду, после лесных похождений находившуюся в действительно жалком виде, советник направился искать загадочные транспортные средства, вчера он видел большие коробки, с огромными окнами, где стоя вплотную друг к другу ездили аборигены. Трамваи, обычное для империи дело, как и сохранившиеся местами конки, Эрик признал сразу, значит одна из коробок с рогами или без рогов должна быть троллейбусом, а вторая автобусом. Впрочем, пока советник размышлял, перед ним остановился мобиль, местами ржавый и весьма неказистый, как и его владелец южанин, тут же спросивший куда едем. Решив осваивать местные привычки, Эрик дёрнул за ручку и присел внутрь, очень сильно хлопнув дверью, отчего водитель цокнул и опять спросил куда едем. Узнав куда ехать, он сразу попросил показать дорогу, на что советник показал ему карту, кое-как разобравшись, мобиль тронулся, заставив Эрика замирать от ужаса — за такую манеру езды в империи давали пятьдесят розг на первый раз. Но, невзирая на болтающееся сидение, жуткий скрип и вой самого мобиля, невозможную музыку, включенную водителем, через некоторое время они добрались до большого стадиона, получив ассигнацию и видимо оставшись довольным, южанин рванул с места как оглашенный.

Здание нашлось как и было сказано, рядом с заправкой, было оно довольно пошарпанным, без вывесок и каких-либо надписей. Забравшись на высокую открытую эстакаду, опоясывающую стадион, Эрик стал наблюдать за объектом, кое-где окна были завешены, однако картина открывалась вполне ясная: первый этаж использовался как учебные классы, там на полу сидели люди, били поклоны и махали руками, зачитывая что-то из одинаковых книжек. В каждом зале было человек по десять и преподаватели, в основном мужчины, были и женщины, на втором этаже находились деловые помещения, там за столами, уставившись в экраны сидели клерки и довольно увлечённо работали. На третьем этаже было самое интересное — одна половина была занята пустыми залами с богатой мебелью и явно предназначалась для торжеств, вторая половина представляла собой жилое помещение, тоже богато и безвкусно обставленное. В одной из комнат виднелась кровать с голой девкой, там иногда мелькал в халате на голое тело невысокий бородатый человек, чей огромный портрет висел на стене и такие же портреты, но поменьше висели во всех комнатах нижних этажей. В одной из комнат третьего этажа была сложена целая пирамида из различных приборов, некоторые советник видел на барже. По хорошему, следовало бы заняться наблюдением, или даже вызвать пару десятков гвардейцев для штурма, но Эрик подумал, что время терять нельзя. Дверь открылась легко, внутри оказался просторный зал с будкой охранника, Эрик не обращая внимания, пошёл к лестнице.

— Вы куда? — выскочил из будки охранник.

— К Иннокентию, куда, — недоумённо поглядел на него советник.

— Туда нельзя, вы кто? — уже миролюбивее сказал охранник.

— Высший из Европы, — пожал Эрик плечами, — опять набрали новеньких, стоит пару месяцев не приезжать и опять узнавать перестают, мне что «Деяния лучезарного» повторить, чтоб меня впустили?

— Не богохульствуйте, хоть вы и Высший, — с лёгким укором сказал охранник, — куда идти знаете?

— Третий этаж, направо, — показал осведомлённость советник.

— Проходите, — усевшись к себе в будку охранник потерял к нему интерес и уткнулся в книжку с цветастыми картинками «Путь Лучезарного к величию».

На лестнице советнику встретились пара улыбчивых и отрешённых людей, широко ему улыбнувшихся и поклонившихся, он ответил им тем же. На третьем этаже имелась секретарша, она хотела было начать расспросы, однако Эрик её сноровисто связал, предварительно заткнув рот. Сложив её в открытый и пустой зал торжеств на ковёр, советник запер дверь зала, запер дверь на лестницу, обезопасив себе тылы. Дверь в жилые покои была не заперта, Эрик быстро прошёл через комнаты, никого не встретив и достиг спальни, там дверь была закрыта, но советник рывком дёрнул массивную ручку на себя, выломав её из двери вместе с замком. Открыв дверь, советник увидел давешнего человека, испуганно глядящего на него, лежащего на не менее испуганной девке, приложив палец к губам, советник одним рывком скинул человека с девки, заткнул ей рот, связал и выкинул из комнаты.

— Иннокентий, у меня есть несколько вопросов, — сказал Эрик, усевшись на стул.

— Кто вы такой, я сейчас…, — начал было приходить в себя человек.

— Молчать пока не спрашивают, — легонько толкнул советник Иннокентия, отчего тот отлетел на кровать, ударившись об спинку, — где все катушки, что открывают окна?

— Какие такие катушки? — ненатурально разыграл удивление сектант.

— Начну отстреливать с гениталий, — вытащил револьвер советник, — отправлю к Лучезарному по частям.

— Ладно, чем это может навредить, — сказал побледневший Иннокентий, — все наши три переместительные катушки сложены вон там, в комнате, одна на месте жертвоприношений.

— А у Верховного жреца их что нет? — спросил Эрик.

— Естественно есть, он их и делает, у него одна рабочая и штук шесть в лаборатории, да если честно и сектой он руководит, я так, антураж создаю, книжки пишу и проповеди читаю, — уселся на постели сектант, — а вы из этого параллельного мира?

— Вопросы задаю я, — покачал револьвером советник, — быстро: численность, структура, производственная база секты, зачем лезете в окна и чего добиваетесь?

— Нас около десяти тысяч здесь, есть небольшие отделения в других городах, даже в Антверпене, наша гордость, правда всего с десяток человек, — рассказал сектант, — я всеми руковожу, правда сейчас, просто выполняю приказы жреца, Высшие мои помощники, остальные непосвящённые, рабочий скот. Жрец пришёл в секту года три назад, быстро вырос до Высшего и рассказал мне о своих разработках, мы открыли первое окно, Жрец ушёл туда с несколькими Высшими и они добыли там золото и драгоценности. Денег стало хватать, в нашем обществе появились разведчики, оружие, главным стало обслуживание окон, то, что внизу это так, уже для отвода глаз. Яхты, виллы, требуют больших денег, мы отправляли всё больше команд, жрец в своей лаборатории катушки эти ставит на поток, говорит надо бизнес расширять.

— Где Жрец, как его зовут и где лаборатория? — спросил Эрик.

— Парковая 5, это где корпус Политехнического университета, — сказал тот, глядя за спину Эрика, — зовут его Андрей Бисенгалиевич…

Советник почувствовал за спиной движение и отскочив, пропустил мимо себя секретаршу, державшую в руке здоровенный кинжал, она кинулась снова, а сектант шарил под кроватью, явно в поисках оружия. Откинув секретаршу, на доставшего огромное ружьё Иннокентия, Эрик выскочил из спальни, столкнувшись с девкой, державшей в руках здоровенную дубину, уклонившись от неумелого удара, советник выбежал в следующий зал и запер за собой дверь, торчавшим в замке ключом. Зал был завален теми самыми катушками для открытия портала, их требовалось уничтожить, стащив и разломав быстрыми ударами стулья, советник накидал сверху бумаги и чиркнув спичкой, поджог импровизированный костёр. В дверь ломились, слышались удары приклада, сектант видимо не решался пока стрелять, костёр разгорался очень быстро, повалил едкий чёрный дым от плавившихся корпусов, внутри груды что-то звонко щёлкнуло и во все стороны полетели струи пламени. Эрик едва успел увернуться от огненных брызг, как внутри послышалось ещё несколько щелчков, советник не дожидаясь последствий метнулся из комнаты, захлопнув на ходу дверь. Всей спиной он ощутил жар, не оглядываясь Эрик бежал к лестнице и лишь пробежав пролёт, он бросил взгляд на дверь, вернее горящий как в топке проём.

Быстро спускаясь вниз, советник кричал о пожаре, мгновенно проникающем сквозь перекрытия, прожигая потолок и сжигая всё на своём пути, сектанты глядели на пламя с улыбкой, подставляя ладони под струи, наблюдая как горят их руки. Добежав вниз, Эрик увидел, что пламя уже добралось и сюда, потолок сохранился местами, мгновенно обугливаясь, выскочив на улицу, советник развернулся и кроме пламени ничего не увидел, в огне еле были различимы тающие на глазах стены и был сквозь рёв слышен вопль: «хвала Лучезарному!». Заметив начинающих собираться глазеть на пожар зевак, Эрик быстро зашагал вглубь квартала, вспоминая карту, Парковая улица была всего в трёх кварталах, нужно было поспешить, пока кто-нибудь не предупредил лабораторию.

Сектант не обманул, одноэтажная университетская лаборатория, судя по табличке имелась, зайдя внутрь, Эрик наткнулся на хорошо вооружённого охранника в бронежилете с автоматической винтовкой, тот преградил путь и потребовал пропуск.

— Я Высший из Антверпена, от Иннокентия, к Андрею Бисенгалиевичу, — сказал Эрик.

— А я из Пензы, от «Скорпиона», сам по себе, — нагло ответил охранник, — у вашего брата тут никаких прав, только с пропуском, да и Андрея Бисенгалиевича тут нет.

— Разговор не сложился, — вздохнул Эрик и вполсилы ударил охранника в грудь.

Подхватив автоматическую винтовку и вытащив из-за пояса охранника пистолет, советник направился внутрь: длинный коридор с шестью дверями заканчивался стеклянными дверями с расположенными там верстаками. Поочерёдно открывая двери, Эрик находил там письменные столы и стеллажи с документами, дверные замки отламывались при лёгком нажиме, в предпоследней комнате обнаружилась группа из трёх поедающих лапшу охранников, их советник отключил несколькими лёгкими ударами. Открыв дверь в цех, Эрик обнаружил пять готовых катушек и множество полуразобранных, в углу были сложены баллоны, такие же баллоны торчали и в катушках, видимо из них и вырывалось такое всесокрушающее пламя. Стрелять в баллоны Эрик не рискнул, зато внутри стояли многочисленные стеллажи с бумажной документацией, советник быстро сдвинул их к баллонам и опрокинул. Нагромоздив с десяток стеллажей, Эрик достал свои верные охотничьи спички и запалив какой-то отчёт, бросил его в импровизированный костёр, очень быстро разгоравшийся. Памятуя предыдущий опыт, советник со всех ног кинулся к выходу, на ходу сбив с ног троих в халатах и одного охранника, пламя взревело и начало пожирать здание как и в прошлый раз, жар был просто нестерпимым, поэтому советник выскочил на улицу.

На улице его поджидали двое с автоматическими винтовками, сразу открывшие огонь. Получив пару ощутимых тычков в рёбра и грудь, Эрик вскинул оружие и начал стрелять в ответ, винтовка стреляла длинной очередью и выпускала какие-то совершенно несерьёзные пули. Одного нападавшего Эрик уложил первым же выстрелом, а второй укрылся за деревом. Патроны быстро закончились, вытащив пистолет советник произвёл пару выстрелов и решил, что здешнее оружие вообще никуда не годится, малый абордажный привычно лёг в руку и рявкнув, прострелил дерево и охранника насквозь. Тут раздался визг тормозов, из фургона посыпались копии предыдущих охранников, только в касках с забралами и в бронежилетах, решив оборвать затянувшийся визит, Эрик вскинул револьвер и оставшимися пятью патронами расстрелял нападавших. Пулями их просто отбрасывало, вмятые грудные бронепластины торчали из спины, водитель фургона и несколько вооружённых пистолетами пассажиров, спешно закрыв дверь, взвизгнув задымившимися шинами поспешили удалиться. Перезаряжаясь, советник краем глаза следил за приближающимся мобилем.

— Запрыгивай, — сказал водитель, открыв дверь, — тут через минуту будет всё кроме танков.

— Спасибо, — поблагодарил советник.

— В размахе не откажешь, — объезжая лежащих на дороге охранников, сказал незнакомец, — секту спалить, лабораторию спалить, ОМОН расстрелять как перепёлок, это магнум 44 что ли?

— Простите? — не понял Эрик.

— Револьвер что за такой огромный? — спросил водитель.

— Малый абордажный, — пожал советник плечами.

— Он ещё и малый?! Не иначе модификация «Смит и Вессон 29», не видал таких, — резко повернул руль незнакомец, — залечь на дно есть где, часа два на улицу лучше не соваться.

— Да, вон туда до конца проспекта, потом направо к ломбарду, — показал Эрик.

— А, знаю, — кивнул водитель, — отличное место, тут начальник полиции города живёт и прокурорских с десяток, искать тут вряд ли будут.

Они вошли в квартиру, проверив старушку, по-прежнему безмятежно смотрящую в пустой аквариум, устроившись на кухне, советник поставил чайник, достал остатки вчерашнего ужина и приготовил импровизированную питу. Незнакомец с интересном следил за ножом в руке Эрика и ничего не говорил, отхлебнув чаю и жадно впившись в питу, наполненную мясом и овощами, он довольно закатил глаза. Советник разобрал и начал чистить револьвер, вызвав новые возгласы удивления.

— Чем обязан такой помощи? — начал допрос Эрик, — прошу прощения, забыл представиться и поприветствовать: здравствуйте, будем знакомы, Эрик Карлович Оллсон.

— Экие церемонии, — усмехнулся незнакомец и вытерев руку о свитер представился, — Сергей, здорово.

— Так чем обязан? — напомнил советник.

— Обязанности это по моей части, — с набитым ртом сказал Сергей, — я этих сектантов выслеживал по просьбе семей, из частных детективов мы.

— А в перестрелку зачем лезть?

— Так все мои полугодичные слежки разрешились одним ударом, вернее двумя, — хмыкнул Сергей, — я на пузе крышами прячусь, в бинокль гляжу, фотографии тышшами делаю, собрал досье размером с «Войну и мир», но прямых доказательств никаких. А секту прикрывали серьёзные люди, против таких даже папаши жертв, тоже люди непростые, ничего сделать без весомых доказательств не могли. Вот и ползал как змея. А тут прям Грязный Гарри с пушкой, бац — сектантов живьём спалил, бум — лаборатория как свечка, бабах — все коррумпированные полицейские разом. Отчего же не помочь хорошему человеку?

— Но это же серьёзное нарушение закона, — напомнил советник.

— Я вас умоляю, — скривился тот, — за ними тянется след, что плакать по ним даже матери не будут, сам если не из конторы прислан, тоже человек по всему шарящий.

— Ну по служебной надобности, — кивнул советник не вдаваясь в подробности, — может поделитесь информацией, мне бы ещё жреца этого найти.

— Две недели назад, появились у жертвенника в парке, с группой человек в двадцать, с тяжёлым вооружением, включая пару станковых пулемётов «Утёс» и РПГ с «Мухами», а потом как сквозь землю провалился, — доложился Сергей, — самих не видно, оттуда не уезжали — там у меня камеры, еду не носят, гадят по ходу в ведро. В день, когда они приехали сверкнул жуткий синий очень яркий свет на дворе, даже камера одна сгорела. Так, что там он должен быть.

— Получается, они ушли и последняя катушка там… — подумал вслух Эрик и тут вошёл ростовщик с пивом и воблой, пришлось быстро убрать вычищенный револьвер.

— А это кто? — спросил ростовщик.

— Это Сергей, в армии познакомились, — быстро нашёлся советник.

— Зелёная фура?! — обрадовался ростовщик.

— Не, разведрота 506 МСП, так, в госпитале пересеклись, — подыграл Сергей.

— Ранения? — спросил ростовщик.

— Да какие ранения, — включился Эрик, — бойцы у местных вином перепились, потом драка была, наших стали бить, потом мы их гонять, вон эти кабаны помогли, но всем досталось, сотрясение было — как две панды ходили.

— Так это, пива давайте за встречу! — обрадовался поводу ростовщик.

— Наливай, — кивнул советник и заперевшись в комнате достал поисковую катушку — та устойчиво показывало одно направление к уже знакомому лесопарку, больше никаких следов не было.

Сложив приборчики, советник вернулся и приложился к довольно недурственному пиву, только вобла была южного посола, отвратительно мягкая и жидкая. Так они посидели пару часов, пришлось, естественно, сбегать ещё за пивом, ну да сколько не бери, всегда мало, заодно Сергей огляделся по сторонам и они решили посидеть ещё немного и двинуться в парк, благо полиция вроде успокоилась и прекратила носиться с мигалками. Оставив ростовщика уже довольно весёлым и пообещав вернуться, они вышли из дома.

— Позволю себе откланяться, — не желая тащить с собой аборигена, начал Эрик.

— Ну, уж нет, — покачал головой Сергей, — ты там фейерверк устроишь, а мне надо камеры снять, по ним на меня выйдут, оно мне надо и так я по этому делу засветился уже не раз.

Благо час был вечерний, народ ходил после работы по магазинам, было легко добраться к месту, полиция изредка разъезжала с мигалками, были видны патрули. В парке народа было немного, быстрым шагом они добрались до тропинки и вскоре прибыли к месту назначения, проверив, что вокруг никого нет, Сергей пошёл снимать камеры, а Эрик отправился искать переместительную катушку и вскоре нашёл — она стояла под навесом, присоединённая к генератору. Рядом были двое настолько увлечённых просмотром какого-то фильма сектанта, оба в наушниках, что когда советник их стукнул головами, расколов наушники, те даже не охнули. Бросив их к вражескому устройству, советник отключил генератор, подтащил его, открыл крышку, вылил бензин на катушку и сектантов, затем стоявшую рядом канистру он так же опорожнил и насыпав порохом дорожку, услышал Сергея.

— Там минимум пятеро смотрят на нас в прибор ночного видения, — одними губами сказал он, — видать не очень опытные.

— Почему? — спросил Эрик.

— Я видел с десяток зелёных точек — такое бывает пару секунд, как прибор от глаз отнимешь, зрачок светится, — хмыкнул Сергей, — а то сам не знаешь.

— Наблюдают значит, — чиркнул спичкой Эрик, — уходим от света через пролом, быстро выходим на тропинку и ходу, фейерверк их глядишь отвлечёт.

Полыхнуло как обычно, судя по воплям из кустов довольно неожиданно для наблюдателей, со всех сторон лесопарк взорвался криками, матом и работающими радиостанциями. На тропинке встретились трое суетившихся с пистолетами людей, советник снёс их как поезд, разметав без чувств по канавам, Сергей на ходу подхватил работавшую на приём рацию, упавшую с пояса у одного из поджидавших. В эфире висел густой мат, там явно не понимали что происходит, со стороны пожара послышались выстрелы, кто-то по рации требовал прекратить огонь, другой орал благим матом «положить этих упырей!». Как подумал советник — прекрасная обстановка, чтобы по-тихому скрыться, они уже добрались до пруда, где Эрик хотел попрощаться с любезным Сергеем и удалиться восвояси, как их увидели давешние полицейские.

— Вон они, а ну стоять! — вскричал один из них, доставая пистолет и стреляя в их сторону, — этого я видел уже, частный детектив, всё здесь крутится!

Советник вытащил револьвер, но Сергей показал на приближавшихся со всех сторон бронированных солдат с автоматическими винтовками, их было слишком много, дюжины две, причём они без предупреждения открыли огонь. Прикрыв спиной Сергея, в неё больно ударили несколько пуль, Эрик оторвав его от земли, гигантскими скачками бросился к пруду, Сергей вытаращив глаза, смотрел на картину происходящего, болтая ногами. Перехватив Сергея за шиворот и ремень, советник аккуратно забросил его в дыру, где тот благополучно исчез, зашвырнув вещи, Эрик запрыгнул в дыру сам, пребольно ударившись плечом.

— Закрывайте! — заорал он, поскольку вслед летели пули.

— Смотрите, кто к нам пожаловал! — услышал Эрик незнакомый голос, — как вовремя.