Мобиль подъехал к Тихому кварталу, Эрик решил пройтись, багажа не было, погода стояла отличная, граф отсалютовал и удалился по делам, а советник шёл по таким знакомым улицам, где ничего не поменялось, невзирая на его приключения. Вот институтки бежали на занятия, там ругались извозчики, из мобиля выгружались на обед туристы, на канале суетились катера, столица дышала безмятежностью и спокойствием, чего так не хватало другим городам, там тишина скорее была признаком запустения, а суета желанием подзаработать. Здесь же всё происходило вовремя, чинно и достойно, что очень нравилось Эрику, возможно, позже советник наладит свои дела, обзаведётся семейством, осядет в поместье и будет отращивать брюшко, но пока это ему не грозило.

У моста как всегда было людно, работали лавки, вдалеке слегка волновался океан, закупив немного колбасок, мускателя и фруктов, Эрик поднялся к себе, прихватив накопившуюся почту. Отмывшись, советник уселся в кресло, с удовольствием глядя в окно на жизнь этого великого и нерушимого города, с каждой минутой его покидала тревога, настороженность, приятный аромат вина прогонял обрывки воспоминаний и лиц, путешествие казалось уже чем-то далёким и может быть прочитанным в книге. С удовольствием растянувшись на кровати, Эрик заснул с чувством полностью выполненного и перевыполненного долга, ощущая, как шум с улицы убаюкивает его.

— … пойдём? — проснулся Эрик от какого-то шума и пошёл к двери, подозревая беспокойную Мирьям Наумовну, но там было тихо, а потом услышал Сергея, — ты спишь что ли?

— Научил тебя связи на свою голову, — пробурчал Эрик, стараясь проснуться, — чего трезвоним спозаранок?

— Так уж одиннадцать, — возмутительно бодро вещал Сергей, — надо идти гитару покупать.

— Ах, ты ж, кукурузный ёж, — вспомнил советник, — ну хорошо, сейчас соберусь.

— Какой-какой ёж? — переспросил Сергей.

— Ну, этот, жёлтый такой, а, — вспомнил Эрик пробелы в познаниях напарника по флоре и фауне, — постарайся присоединиться к справочному порталу, так же как в дрёммере, а там разберёшься.

Они встретились вскоре на знаменитых Пяти углах — довольно редком архитектурно-дорожном казусе, где сходились пять улиц одновременно.

— Я тебе доложу вам тут интернет нафиг не нужен, — восхитился на ходу Сергей, — даже троли в каментах есть, жэжэжэшечки, инстаграмчики, блогеры резвятся, всё на месте.

— Прежде всего, это справочник, остальное мусор, — буркнул Эрик, — а так молодец что сам разобрался, быстро осваиваешься, большинство еле может погоду глянуть или музыку послушать.

— У нас как будто лучше, — хмыкнул Сергей, — котиков смотрят, отфотошопленные жопы певичек обсуждают, ругаются матом, зная, что в морду не получат, морально деградируют.

— Про ежа-то почитал? — спросил Эрик.

— А, да, жуткая тварь, вроде песикота, — сказал Сергей.

— Кого? — не понял Эрик.

— Ну, есть котопёс, эти два придурка сросшиеся вместе, а песикота вообще страшно вспомнить, — сделал большие глаза Сергей.

— Хорошо я этих тварей у вас не встречал, — кивнул Эрик, — куда пойдём-то за твоей гитарой?

— А я знаю, кто здесь абориген, — пожал Сергей плечами.

— Так надо было в справочном узнать, — вздохнул Эрик и подключившись узнал где тут магазины, портал выдал аж некую «оркестровую улицу», переулок через два квартала, утыканный музыкальными лавками, — вон туда двигаем.

— А что вы тогда при таком портале газеты да книжки выпускаете? — поинтересовался Сергей.

— В империи любят держать в руках журнал или томик новых стихов, — пожал Эрик плечами, — представь себе, если бы ты ждал кого-то в кафе и пялился в пустоту или того хуже, как в Соединённых республиках носил при себе маленький экранчик и глядел в него даже при ходьбе?

— А у нас так и делают, — кивнул Сергей, — встретятся и сидят компанией, все пялятся в гаджеты, еду фотографируют, ссылками обмениваются.

— Моветон какой, — поджал губы Эрик, — у нас такое поведение считается верхом неприличия, могут даже послать на принудительные курсы хороших манер, а фотографирующих еду и в дурдом отправить могут.

— Всех не пересажаете! — воскликнул Сергей, — сатрапы!

— У вас правят сатрапы? — поинтересовался Эрик, — они вдвоём так и правят, нормально соправители уживаются?

— Ну да вдвоём и правят, — не понял Сергей, — я думал сатрапы это ругательство, во, гляди магаз какой!

Лавка музыкальных инструментов была весьма обширной, с огромными витринами, откуда просто вываливались всяческие саксофоны и альты, вперемешку с экзотическими бонангами и жетыгенами, это из того, что Эрик узнал по виду. Внутри находился седой как лунь старикан, весьма музыкального вида, то есть: нечёсаный, в затрапезной футболке и любимых такой публикой матросских штанах, он что-то разбирал на прилавке, сказать чем это было до разборки не представлялось возможным, потому как ворох струн, колёсиков, бубенчиков покрывал всю рогожку.

— Молодые люди что-нибудь желают? — спросил он глубоким баритоном.

— Гитару акустику, джазовую и электро, фабричные, не мастеровые, — ответил Сергей.

— Позволите узнать, отчего нужна именно фабричная, есть прекрасные ручные гитары, — показал старикан на установленные инструменты.

— Ну как вручную хорошо сделают, на фабрике и дерево сушится годами и станки точные, — фыркнул Сергей.

— Эдак мы проспорим до вечера, — встал продавец, — благоволите поиграть на этой и вот этой.

Глядя, что Сергей попал куда надо и принялся терзать инструменты, Эрик отправился поглядеть чем ещё славна «оркестровая улица», никогда прежде сюда не заносило — действительно тут был рай для музыкантов всех мастей. Поглядев лавки до конца, советник пришёл к выводу, что первый магазин самый богатый, в остальных продавали либо слишком дешёвые инструменты, либо антиквариат или вообще непонятный хлам. Имелась и парочка мастерских, судя по надписям в витринах, изготавливающих всё что угодно, но Эрик поспешил вернуться, потому, как у лавки начали скапливаться люди, а мелодии оттуда доносились весьма похожие на крайнее выступление. И верно, весьма довольные друг-другом Сергей и владелец играли что-то разухабистое на электрогитарах, окружённые зрителями, слушающими с открытым ртом.

— Я кажется вас узнал, — сказал владелец, — в зарубежной прессе читал, Серж, не помню по батюшке из «Роллинг стоунз»?

— Да, Сергей, — кивнул тот, — классно играете и гитары отличные.

— Приятно познакомиться, Владимир Петрович Хегстрем, — слегка поклонился владелец, — а это надо полагать господин Оллсон?

— Извините, что сразу не представился, — кивнул Эрик.

— Приглашаю вас непременно в «Скворечник» сегодня вечером и отказа не приму, — сказал владелец.

— Мы собственно туда направлялись, — подтвердил Сергей, — беру эти три.

— Со скидкой и только для вас по две тысячи дукатов штука, — сразу вернулся к торговле владелец.

— Идёт, — отсчитал купюры Сергей, несколько удивлённому куче ассигнаций владельцу, — их как забирать?

— Оставьте адрес, всё подготовлю в лучшем виде и лично доставлю не позже восемнадцати часов, — сказал владелец, — в «Скворечнике» собираются в девятнадцать.

— Ты по шесть тысяч дукатов носишь с собой? — тихо спросил Эрик, выбравшись из магазина.

— Откуда я знал какие цены, — пожал Сергей плечами, — взял тысяч двадцать, чтобы на фирменные хватило, не играть же на дровах, раз возможность есть.

— Для таких сумм чековая книжка есть, — пожурил Эрик, — обычно носят с собой пару-тройку дукатов, этой суммы на обед и покупки хватает зажиточному горожанину.

— Учту, какие мои годы, — кивнул Сергей, — а почему «Скворечником» называется?

— Кто его знает, одни говорят из-за дурацкой острой крыши и не менее дурацкого круглого окна, — сказал Эрик, — другие говорят оттуда часто выскакивали кадеты, их из-за формы называли «скворцами», они курили и околоточный сделал им замечание, дескать «скворечник» устроили, никто толком не знает.

— А я думал из-за того, что скворец хорошо поёт, — хмыкнул Сергей.

— Тогда уж лучше «соловятник», — хмыкнул в ответ Эрик, — хотя по мне птицы довольно противно щебечут.

— Ну не скажи, вон жаворонки или малиновки, — заспорил Сергей.

Они праздно шатались по столице, наслаждаясь её нечаянными радостями, вот открылась плавучая кофейня, вот старинные знакомые потащили в свою галерею, другие знакомые в клуб, при нём же и отобедали. К вечеру заехав за гитарой и переодевшись, они направились в «Скворечник», это было невысокое трёхэтажное здание бледно-жёлтого цвета, действительно чем-то напоминавшее жилище птиц. Атмосфера здесь царила фривольная, единственное за вход уплатили пять дукатов — по имперским меркам сумма немалая, впрочем, это отсекало случайную публику насколько возможно, рисев сбоку за столик, они стали ждать начала ежедневного состязания.

— Как тут всё происходит-то? — поинтересовался Сергей, рассматривая богато и скромно одетых посетителей, у некоторых стояли разнообразные музыкальные инструменты.

— Скоро объявят начало и столики будут вызывать, совсем забыл, — Эрик зажёг свечу на столе, — у кого огонёк, тот участвует, дают три минуты, если большинство проголосуют, дадут ещё три минуты, кто продержится девять минут — хорошо, больше — отлично.

— Ну, поглядим, — хмыкнул Сергей.

— Уважаемая публика! — выкрикнул выехав боком на туфлях конферансье, — сегодня, как и всегда криворукие музыкантишки будут терзать наши уши своими потугами, а может, как это редко бывает в горе этого музыкального навоза, завалится жемчужина и усладит нас подобающим звуком. А затем мы услышим настоящих музыкантов, собравшихся поиграть сегодня, чего ходить вокруг да около, начнём с новичков, вызывается номер 21!

Косматый дед с огромным баяном потоптался, ему конферансье с ужимками подал стул, играл дед неплохо, но, даже не дослушав, общий неодобрительный гул погнал его со сцены, затем последовали гитаристы, певцы, скрипачки и виолончелисты, неизменно отправляющиеся восвояси. Публика громко обсуждала исполнителей, не стесняясь в выражениях, в общем, богема есть богема, её сложно удивить, а уж самомнения им не занимать, тем более пили здесь крепко, как положено в музыкальных кругах.

— Тебя не оскорбит, что слушатели едят? — спросил Эрик, впившись зубами в кусок отличного стейка.

— Да пусть люди покушают, — пожал Сергей плечами, уплетая рыбу, — в ресторациях мы не играли что ли.

Сергея вызвали последним, он спокойно поднялся на сцену, публика устала от предыдущих выступавших, никто из них не продержался трёх минут, громко говорила и не обращала внимания на исполнителя. Сергей оглядел зал и ухмыльнувшись заиграл.

— Если б знали вы как мне дороги подарконские вечера! — подпевал ему зал через пару минут, — низкий дом мой давно ссутулился, старый пёс мой давно издох, на арконских изогнутых улицах, помереть, знать, судил мне Бог!

Надо ли говорить, что публика хотела ещё, забыв и про девять минут и про тридцать, Сергей решил взять беспроигрышными романсами и шансоном, с безупречной акустикой, что ему без труда удалось. Зал подпевал, некоторые местные звёзды выбрались на сцену, налету наигрывая мелодии, вскоре уже большинство стояло перед сценой, а там происходила немыслимая вакханалия музицирования.

— Угостите даму спичкой, — плюхнулась на стул весьма нетрезвая и безвкусно одетая дама.

— Пожалуйста, — Эрик пододвинул свечу.

— А что такой красавчик тут делает? — продолжила икнувшая дама.

— А, вот ты где, — сказала статная дама, возникшая у стола, — а это кто?

— Ухожу-ухожу, — воспользовалась заплетающимися ногами и языком дамочка.

— Кому обязан спасением? — встал и представился советник, — Эрик Оллсон.

— Анна ван Бюрен, — представилась графиня, — можно присесть?

— Разумеется, ваше сиятельство, — поклонился Эрик.

— Оставьте, князь эти расшаркивания, у нас в стране это не принято, — наморщила прелестный носик графиня и добавила со вздохом, — впрочем, этого иногда так не хватает.

— Вы хотели бы познакомиться с Сергеем? — осведомился Эрик.

— А кто это? — не поняла графиня.

— Он из «Роллинг Стоунз», играет на сцене, — показал Эрик.

— Да, что-то слышала о них, действительно играет отменно, — улыбнулась графиня, — но я ищу того, кто покажет мне столицу, во всём её многообразии.

— Думаю, что-нибудь придумаем, — улыбнулся Эрик, — рекомендую посетить экспозицию с полотнами Никеза де Кейзера.

— Не очень люблю портреты и писал он мрачновато, — улыбнулась Анна.

— Тогда Вапперс ещё меньше понравится, — кивнул Эрик, — Максим Никифорович Воробьёв, писал неплохие виды столицы, во дворце отличная коллекция его картин.

— Уже лучше, — кивнула графиня.

— Рекомендую Летний дворец, фонтаны и парки великолепны, — перечислял Эрик, — конная прогулка по императорскому лесу, там волшебные олени и фазаны, обязательно над столицей на дирижабле, ужин в старом «Дононе», увеселительное плавание на яхте к замку Виипурен линна.

— Видимо я правильно обратилась, — улыбнулась графиня.

— Не, ну ты видел это?! — вскричал Сергей, потрясая пачкой визитных карточек, — извините сударыня, что прервал вашу беседу.

— Вы прекрасно играли, — похвалила его Анна.

— Что там не так? — спросил Эрик.

— Погляди они там написали: «неплохо», «как-нибудь сыграю с тобой», «ничё-так», «молодец мальчик», — рыкнул Сергей, глядя на самозабвенно играющих какую-то сложную дребедень завсегдатаев, — они что возомнили себе?!

— Не горячись, — пододвинул ему бокал прохладного шампанского Эрик, — сейчас поговорим там, потрёмся тут и будет команда, это здешние корифеи, большего признания даже мечтать получить от них нельзя.

— Ага, признание, — выпил залпом бокал Сергей.

— Позволите взять у вас интервью? — спросила прокравшаяся Зачупыженко-Бертольдшварцкая.

— Милости просим к нашему шалашу, — улыбнулся Сергей, — какие снобы Фёкла!

— Нашли место, — фыркнула журналистка и закурила тонкую сигарету на длинном мундштуке, — если нужно, мы устраиваем ближе к ночи концерт студенческих групп, там отбоя не будет от музыкантов, желающих поиграть в легендарной группе.

— Так уж и легендарной, — вяло отмахнулся Сергей и Эрик понял, что журналистка тому нравится.

— Вы позволите вас побеспокоить? — несмело сказал молодой паренёк, — мы бы хотели, если у вас, конечно, найдётся время, предложить нас послушать.

— А почему вы здесь не выступаете? — поинтересовался Сергей.

— В «Скворечнике» мы выступали неоднократно, — улыбнулся паренёк, — принимают неплохо, но солиста нет, а вам, понадобятся люди в новый состав, мы все ваши песни репетировали.

— А жахнем роком по этой халабуде, — кивнул Сергей и переговорив с конферансье забрался с ребятами на сцену, — один, два, три!

«Скворечник» ожил и подтянулся к сцене, вначале стали подхлопывать и подпевать, затем хлопать и завывать, некоторые демонстративно покинули зал, даже зажав уши, однако публика была в восторге. Позволяя себе откровенное музыкальное хулиганство, Сергей творил такое, чего здешние корифеи ещё не видали, ребята замечательно играли, быстро схватывая и перестраиваясь когда нужно, было видно, что готовились основательно, практика хорошая. В общем, уходя со сцены под аплодисменты, сам-собой образовался состав новой группы.

— А кто будет организовывать концерт и с кем говорить? — поинтересовался Сергей, подходя с новой командой к столику.

— Концертмейстер императорского филармонического оркестра, кто ещё, — пояснил Эрик, — завтра прошвырнись во дворец, они там при Малом театре сидят.

— Там ещё рядом Мраморный зал? — уточнил Сергей, — ребята, собираемся завтра в Мраморном зале.

— В Мраморном зале? — удивился кто-то, — а кто нас пустит?

— Напишите мне список, я на вахту сдам, — пожал Сергей плечами, — делов-то.

— До завтра, — передав список, растворились ребята.

— Лихо вы тут решаете дела, — сказала графиня, — когда концерт и как добыть билеты?

— Для вас лучшие места и бесплатно, — поклонился Сергей, — может переместимся в «Контан»?

— Очень недурная мысль, — кивнул Эрик, — вам понравится, Анна, тут недалеко.

Они не вызывая мобиля, пошли мимо Любашинского сада и вышли на малоосвещённую улицу, тут из подворотни выскочили четверо здоровенных лбов с ножами в руках и недвусмысленными намерениями. Эрик тут же понял, что револьвер и значок остались дома, впрочем, в службе не поймут, если отступить или быть ограбленным.

— А ну котлы и лопатники скинули! — прохрипел самый здоровый.

— Сергей, я сам, тебе играть скоро, ещё руки повредишь, — сказал Эрик.

— Поберегись! — вскинула журналистка руку с дамским револьвером и точными выстрелами прострелила грабителям ноги.

— Отменно, — похвалил Эрик, заметив как бежит околоточный, — четыре пули, четыре цели, где так научились?

— С детства по гарнизонам, — усмехнулась Фёкла, перезаряжаясь.

— Что происходит, о чём пальба? — спросил околоточный.

— Попытка разбоя, незаконное владение холодным оружием, про остальное сами расспросите, — доложился Эрик, ногой отбрасывая ножи от корчившихся бандитов, — стреляла и весьма точно госпожа Зачупыженко-Бертольдшварцкая, свидетели: тайные советники 2-класса и 4-класса, а также наша зарубежная гостья.

— Премного благодарен, ваши благородия, давно этих упырей искали, — сказал околоточный и засвистел, вызывая остальных, — я пришлю вам протокол, с Фёклой Изольдовной дано знаком, вас господин Оллсон в оцеплении видал неоднократно и спутника вашего, ежели что, пришлю в управление запрос.

— Извините графиня, приключается в столице и такое, — развёл Эрик руками.

— Вы у нас ночью пройдитесь, — сказала Анна, — где там обещанный ресторан-то?

Они без происшествий дошли к освещённому проспекту, где жизнь била ключом, заметив ярко освещённую лавку, предназначенную для путешественников, Эрик поманил всех за собой. Там располагались не только котелки, телескопы и сёдла, но и целый арсенал ружей, винтовок и револьверов, хозяин, с гаденькими жидкими усами зазывающее улыбался и двигал бровями.

— Мне нужен жилетный пистолет, — сказал Эрик.

— Прекрасный экземпляр модель Дрейзе, — выхватил из-за прилавка хозяин маленький пистолетик, — семь патронов, вес с боеприпасами около фунта.

— Мне тоже один, — сказала графиня.

— И мне один, — подтвердил Сергей, — в общем, отсыпьте нам три фунта пистолетов.

— Вам в кулёк или нужна коробка, — хихикнул продавец и добавил серьёзно, — кобура на ногу, устройство выброса из рукава, дополнительные обоймы?

— Три пистолета, по две обоймы на каждый, — положил Эрик на прилавок купюру и документ.

— Господа, распишитесь в журнале, вот, вот, спасибо, — разливался соловьём продавец, — премного благодарю, рад был знакомству.

— Так-то лучше, — сказал Эрик, рассовывая пистолет и обойму по жилеточным карманам.

— Да, с такой штукой поспокойнее, — кивнула графиня.

— Мы пойдём, наконец, в ресторан или нет? — спросила Фёкла.

— Непременно, разлюбезная сударыня, — подтвердил Сергей, предлагая ей руку.

Ресторация, как и положено, встречала огнями, музыкой и весельем, обнаружив столик в уголке, компания присела, ожидая заказанные блюда, попивали шампанское и вино, глядя на представление. Сегодня показывали фокусы, иногда довольно ловко, правда, сбоку было отлично видно, куда делся кролик и куда его потащила ассистентка.

— Утром бы кто сказал, что придётся отбивать тайных советников, не поверила бы, — сказала Фёкла.

— Представляю, что вы напишете по этому поводу, — хмыкнул Эрик.

— Я же не сумасшедшая, чтобы такое писать, кто мне поверит? — сказала журналистка, — чтобы писака из жёлтой газетёнки спасла прославленного героя.

— Да, это лучше оставить за кадром, — пробулькал из бокала Сергей, — мне бы год назад кто сказал, что я возьму на абордаж дирижабль, буду входить с докладом к императору через день и собирать огромные стадионы, вот я не поверил бы.

— Отчего же? — скривилась Фёкла, — уж вам-то жаловаться, через пару-тройку дней вся империя будет у вас на концерте.

— Это-то и пугает, такие шоу закатывают с месяцами подготовки, — вздохнул Сергей и махнул рукой, — прорвёмся.

— Не стоит так беспокоиться, — сказал Эрик, — концертмейстер может организовать шоу из ничего, а уж сейчас ему выделят пяток дирижаблей, большой получасовой фейерверк, огненных фонтанов на весь концерт хватит, как обнажённых красоток, подтанцовки, императорского симфонического оркестра с военным хором и ещё всякого.

— А элефанта дадут? — хмыкнул Сергей.

— Надо будет, они ещё станцуют, — абсолютно серьёзно кивнул Эрик.

— Люблю имперский размах, — мечтательно вздохнул Сергей, — вот и говорю, год назад не поверил бы.

Сергей репетировал, Эрик показывал графине окрестности столицы, благо город изобиловал туристическими местами и уголками, знакомыми только старожилу, взять тот же университет, яхтклуб, небольшие ресторанчики в местах, куда турист не забредёт никогда, бесконечные мосты и набережные. Графиня была во многих странах и городах, поэтому было с чем сравнивать, она искренне восхищалась столицей и её на первый взгляд немного хмурыми, чуть строгими и такими милыми при знакомстве жителями. Во дворце, рассматривая гигантскую малахитовую чашу, Эрик был отловлен пробегающим по делам графом.

— Сударыня, — поклонился граф, — завтра поутру награждение, прибудьте, там надо получить Орден «Дипломатических заслуг», Орден Имперской службы, Сергею Юрьевичу тоже передайте, его камер-юнкером пожаловали, мундир пусть наденет, церемония в одиннадцать, а так гляжу отдыхаете, молодцом, сударыня, позволю себе откланяться. И не забудьте, ха-ха, у секретаря Медаль Передовику ирригации в земледелии!

— Можно посмотреть награждение? — проводила взглядом графиня исчезнувшего так же стремительно как и появился Нефёдова, — там будет император?

— Скорее всего, — кивнул Эрик, — скучища.

Утром пришлось облачиться в придворный мундир, тяжёлый от золотого шитья и галунов, впрочем, довольно удобный, графиня была в фееричном наряде из миллиона лент, пряжек, пуговиц и знаменитых кружев Бенше со своей родины. Раскланиваясь со знакомыми, они добрались до Сергея и Фёклы, тоже оказавшейся здесь.

— Представляете, — сказала журналистка, — за пару выстрелов мне пожаловали бронзовую медаль «За гражданские заслуги», чего не удостоили за годы каторжного журналистского труда, может быть мне чаще стрелять?

— Чаще пишите, — улыбнулся Эрик.

— Теперь и не знаю как быть, — хмыкнула журналистка, — буду писать хорошо про чиновников — скажут продалась за медальку, буду писать плохо — скажут тварь неблагодарная.

— Не очами зри, но сердцем, — противным голосом проблеял Сергей, — истинный путь откроется идущему к нему.

— Ну, тебя с этой восточной ересью, — фыркнула журналистка, — вы там по монастырям шатались в своих бесконечных походах?

— Такой бред можно часами нести, — пожал Сергей плечами.

— Ага, путь идущего вдвое горше пути не идущего, но мудрее, — хихикнул Эрик, — упали две лягушки в кринку с молоком, одна сразу утонула, а вторая долго-долго барахталась и утонула уставшей.

— Да ну вас, оболтусов, — сказала журналистка и тут их пригласили в зал.

Как обычно, зал был великолепен, император произнёс короткую, но красивую речь, затем, награды вручали строем, народу было много, император каждому говорил что-то, награждали в империи часто, но от всего сердца и за действительно имеющие значение для страны заслуги. Потому военные отличались удалью, чиновники усердием, театралы и художники полётом вдохновения, а прочие тоже находили возможность отличиться.

— Слушай, мундир нравится, роскошный, его так носить можно? — поинтересовался Сергей.

— Придворный мундир на то и придворный, — пожал Эрик плечами, — хочешь дома ходи вместо халата, можешь на приёмы ходить или по улицам, твой мундир, что хочешь то и делай.

— Вот ещё, нашёл Жеглова, — потёр орден рукавом и зачем-то на него подышал Сергей, — такую красоту буду на видном месте держать.

— Какие ордена красивые, — сказала графиня.

— Не считается, пока не обмоем, — безапелляционно заявил Сергей, — все в сад, в смысле в ресторан сада «Аптекарский огород».

— Ты и туда добрался?! — удивился Эрик, — графиня, вашему вниманию будет предложено одно из удивительнейших мест столицы.

Подходило время грандиозного концерта, саунд-чеки отгремели, заставляя всех только предполагать, что же их ожидает, концертмейстер, немного грузный мужчина с живыми глазами на все вопросы лишь обещал всё показать в своё время. Судя по количеству привозимых материалов и сценических рабочих, затевалось что-то невиданное, пред чем померкнет даже императорская коронация. Впрочем, в империи любили грандиозные зрелища, публика была весьма избалована и всё новое хотела видеть непременно, отчего билеты раскупили в считанные часы, сказывали даже имели место быть спекуляции, впрочем, полиция этим уже занималась. В воздухоплавательном парке отряд дирижаблей разучивал диковинные перестроения, осветители и звукачи готовили что-то немыслимое, судя по всполохам, Сергей и его новая команда неоднократно посетили магазин на «оркестровой улице» явно сделав её владельцу годовую выручку.

Кто не видел имперский стадион — тот представить столь грандиозное сооружение не может, в империи всегда всё было огромным и не потому, что в каком-то месте у имперцев не хватало длины, просто страна большая и если корабль — то двадцатипалубный, дирижабль на пять тысяч пассажиров, стадион на двести тысяч зрителей. В стране очень любят спортивные мероприятия и когда начинается чемпионат Империи или мира, трибуны заполняются и переполняются. Поэтому трибуны громоздились, сдвигаемая крыша была грандиознейшим сооружением, стадион было видно почти со всех концов столицы, а сам он являлся значимой достопримечательностью, туристы любили забить гол на этом стадионе и сделать фотокарточку со своим именем на табло, не жалея никаких денег.

Тревожное напряжение вокруг стадиона началось с утра, там в кабачках уже начали собираться приезжие, вслушивающиеся в доносящиеся звуки, проверялось оборудование. В неимоверных количествах подвозилась провизия и выпивка, благо в столице любили и зрелища и покушать, тысяча передвижных лавок и сотня закусочных внутри громоздили провизию и напитки, для двух сотен тысяч зрителей. Наверху располагались императорский балкон и несколько дорогостоящих балконов, где имелись собственные рестораны и бары, устройство сооружения было так продумано, что управлялось всего сотней персонала, они, вечно недовольные суетились по технической части. Охрана тоже была традиционная для империи — десяток крепких парней без оружия, в основном проверявшие билеты, поскольку любые проблемы устраняли сами же зрители. Неоднократно пытались устроить стрельбу или взрыв, однако бдительные зрители обезвреживали бедолаг и сдавали полиции, даже не нарушая зрелища, вообще в империи было сложно устроить провокацию, теракт или мятеж, потому как оружие носили большинство, применяли его быстро и не церемонясь, понимая ответственность. Так что, двести тысяч человек входили на стадион за десять минут и так же выходили, спокойно и благопристойно.

К вечеру толпы народа стекались к стадиону, шум и весёлые крики сопровождали их. Эрик был весьма недоволен, потому как в последний момент его поставили перед фактом необходимости играть — штатный виолончелист мало того, что плохо освоил композиции, так ещё умудрился сломать ключицу. Поэтому вместо того, чтобы попивать вино в компании графини в императорской ложе, ему пришлось пробираться за кулисами в хитросплетении декораций, недовольных сценических рабочих, катящих огромные ящики, спешащих музыкантов из оркестра и прочего люда, как всегда мечущегося перед концертом. Сергей был собран, его команда, немного бледная ожидала своего часа, суетились костюмеры.

— Играю в последний раз, — пообещал Эрик, — ты в придворном мундире играть будешь?

— Слушай, роскошная вещица, — погладил Сергей шитьё, — половина рок-идолов удавилась бы за такой, может тебе, что подобрать из сценических костюмов?

— И так сойдёт, — одёрнул Эрик свой безукоризненный сюртук, — опять мне на разогрев?

— Я как обычно на третьей подключаюсь, — подтвердил Сергей.

Протиснувшись к выходу на сцену, Эрик подождал блистающего остроумием конферансье и выбрался на сцену, глаза слепили софиты, публика ревела, особенно с поля, где располагались стоячие места по одному дукату. Отыграв и вызвав аплодисменты, Эрик тихо удалился, потому как Сергей уже начал что-то наигрывать. Вернувшись на императорский балкон и раскланявшись со всеми знакомыми, включая похлопавшего в ладоши издалека императора, Эрик, наконец занял свой столик, впрочем, графине не давала скучать её подруга.

— Эрик, было замечательно, — похлопала графиня.

— Выдумка Сергея, мне оставалось только играть, — пожал Эрик плечами, — давайте послушаем.

И действительно, говорить было невозможно — Сергей вытворял такое, что слабонервных в билете сразу предупредили, что организаторы за целостность барабанных перепонок и психики ответственности не несут. В небе дюжина розьеров вытворяла прожекторами и перестроением чудеса, впрочем, лишь дополняя картину, специально для них установили хорошую погоду. Музыка меняла стили, темп и громкость, переходя от лирических баллад и романсов к неистовому рокоту, даже пришлось заменить ударную установку, не выдержавшую удаль барабанщика. Публика ревела от восторга.

Глубоким вечером, окончательно оглохшая, но жутко довольная публика расходилась, а уставший Сергей и его музыканты поднялись на императорский балкон выпить холодного пива и отдохнуть на диванах. Уважая покой музыкантов им кивали, показывали, что аплодируют, но не лезли с поздравлениями, автографами и прочей дребеденью.

— Я написала и отправила статью об этом незабываемом зрелище, — не в силах сдержать обуревающие её чувства сказала Фёкла, допущенная в узкий круг музыкантов.

— Вы можете представить, — хмыкнул утирая пот Сергей, — конферансье не пустил человек двадцать в гримёрку, отдал лишь их визитки, этих из «Скворечника», все хотят играть на любых условиях.

— Думаю, ребята отыграли прекрасно, — улыбнулся Эрик, глядя на уставшую, но довольную команду, — а кто решил запрыгнуть в ушедший поезд, тот опоздал.

Всё хорошее когда-нибудь заканчивается, закончился и их отпуск, через пару дней они прибыли во дворец пред светлые и серьёзные очи Нефёдова.

— Хватит уже прохлаждаться, — сказал граф, — нужно приступать к обязанностям.

— Разумеется, готовы, — кивнул Эрик.

— Животина тут одна сбежала, — взял со стола рапорт граф, — нужно изловить и вернуть хозяевам.

— Так полиция с этим управиться не может? — удивился Сергей.

— Боюсь, я догадываюсь какая животина, — вздохнул Эрик, — дракон морской или сухопутный?

— Дракон?! — вскричал Сергей, — шутите?!

— Да какие шутки, — тоже вздохнул граф, — дракон морской, но запросто летает вглубь суши, маленький ещё, размах крыльев четыре сажени, зовут Фэйлун, любит рыбу, пугливый.

— Вот задачку подбросили, — покачал головой Эрик, — ну пошли собираться, нужны сети и людей побольше.

— А почему Тайная служба зверюшками занимается? — поинтересовался в коридоре Сергей, привыкающий к мысли, что здесь ещё и драконы водятся.

— Драконы, даже такие маленькие собственность императора и находятся в ведении Тайной службы, — объяснил Эрик.

— А они огнём плюются? — допытывался Сергей.

— Нет, только крупные могут извергать огонь, их десятка полтора живёт в горах, там национальный парк, туристов не оттащить, — сказал Эрик, — драконов хорошо кормят, они привязываются к служителям, так что все довольны, принцесс не крадут и скотину не воруют.

— А этот драконочайка почему утёк? — поинтересовался Сергей.

— Хозяин внезапно умер, родственники вместо того, чтобы отдать дракона в питомник, решили сами управятся, а животина серьёзная, вот и вырвался, — пояснил Эрик, глядя в протокол, — иметь дракона престижно, только хлопотно и дорого, как морского светляка или элефанта.

— Опять дракон улетел? — поглядел кладовщик на список и вздохнул, — месяца три ловили назад, что с людьми делается, это же не собака бойцовской породы, с такой животиной обхождение нужно особое.

Собрав снаряжение, дождавшись служителей из питомника драконов и крепких гвардейцев неробкого десятка, Эрик и Сергей отбыли, как и положено сотрудникам Тайной службы исправлять свои нелёгкие обязанности.

Конец.