Проинструктировав штаб-офицера, всё больше покорявшего своей толковостью насчёт слежки за домами трёх заместителей министра транспорта и заодно за их патроном, Эрик направился в район столицы, хотя недалеко расположенный от дворца, но довольно нереспектабельный. Он располагался вокруг заброшенного арсенала, там кроме голубей никого не было, однако министерство обороны упорно за него держалось. Денег на его восстановление требовалось уйма, как арсенал его использовать не было нужды, а сносить и строить что-то заново военные не давали. Уже которое десятилетие вопрос поднимался перед городской управой, доходил через скандал в газетах до императора, но снова тонул в бесконечных комиссиях и всяких согласованиях. Пока шли эти баталии, вокруг арсенала образовался район с недорогими квартирами, а в старых корпусах заводов, работавших когда-то на арсенал, появились склады вороватых торговцев с сомнительными товарами, их тоже многократно хотели выселить подальше от дворца, но взятки помогали им остаться и количество складов только расширялось. Вот в таком месте и располагалась «Винокуренный дом братьев Бландовых».

На вид это была лавка как лавка, очень небогатая. Славна она была тем, что с ними можно было договориться о чём угодно: завысить цену закупки перед хозяином и получить разницу на карман, купить более дешёвое пойло, разлитое в дорогие бутылки, да и краденые товары тут сбывались, не только алкоголь. В бытность студентом, Эрик ходил сюда из расположенного неподалёку университета, покупать для эпичных студенческих пьянок заводскую водку и вино, продаваемые в два раза дешевле официальных. С тех пор мало что изменилось, только студент превратился в тайного советника, а так, даже приказчик за стойкой был похоже тот же.

— Любезный, — начал Эрик, показывая значок, — у меня пара вопросов по поводу вина, привезенного в летний….

— Легавый! — заорал стоявший за прилавком и выхватил из-за стойки короткий револьвер, за его спиной послышался топот разбегавшихся по складу трёх-четырёх человек, — стоять, лягаш, башку продырявлю!

— Тихо, тихо, — поднял руки, придав лицу испуганный вид советник, смещаясь чуток влево, — я лучше пойду.

— Куда ты пойдёшь! — кричал человек, доворачивая кисть с револьвером, что выдавало в нём неопытного стрелка и крикнув своим, чуть отвернувшись, — все ушли?

— Не уйдут, — улыбнулся Эрик, выхватив свой револьвер, — оружие бросить сюда, выстрелю, только на похоронах встретимся.

Уставившись на абордажный револьвер, человек изменился в лице и зачем-то посмотрел на бочки за своей спиной. Он сглотнул, явно не понимая, что делать, потому как был на грани обморока, руки дрожали, подбородок трясся, револьвер ходил ходуном, а тут ещё на него абордажный револьвер наставили, пробивающий двух человек в кирасах насквозь. От стойки он стал отступать вглубь склада, пятясь задом и бледнея всё больше, затем отскочил за бочку и послышался дробный стук его кованных сапог. Эрик выскочил на улицу и памятуя здешние кривые закоулки, быстро побежал на перехват, срезав дорогу через мануфактурный склада, где на бегущего с абордажным револьвером господина вышли поглядеть любопытные грузчики. Соскочив с пандуса и укрывшись за углом, советник ждал приближающиеся кованные на военный манер сапоги беглецов, ковать сапоги в такой среде считалось шиком, так что слышно было каждого. Вскоре все пятеро выбежали прямо на него, напуганные и тяжело дыша, двое были с револьверами, трое с гражданскими ножами.

— Оружие на землю! — приказал советник, — руки за голову, встать на колени, ноги скрестить.

— На! — вскинул руку один из беглецов, но револьвер дал осечку.

— Чистить надо, — хмыкнул Эрик, — выстрелю же, больно будет, не дурите.

— Эй, что тут устроили?! — заорал какой-то приказчик, выходя на пандус.

— Вали его! — заорал пытавшийся выстрелить и все бросились на советника.

Эрик раздумывать не стал, да и не любил он поножовщину: первым выстрелом он почти отстрелил ногу тому кто справа, попал в колено следующему, выстрелил в бок третьему, когда его достигли двое с револьверами. Одному досталось рукоятью по челюсти, поскольку советник не хотел стрелять с такого близкого расстояния, второму наотмашь всем револьвером. Отбросив ножи и револьверы подальше от ползающих и стонущих преступников, советник парой ударов по рёбрам заставил их лежать смирно, раненым он перетянул ноги их же ремнями, отчего им вроде стало чуток полегче, раненый в бок там вроде сам перевязался. Перезаряжая свой револьвер, советник обратился к стоявшему с открытым ртом приказчику.

— Любезный, вызовите ка мне околоточного и доктора какого-нибудь найдите, — но увидев, что тот продолжает стоять изваянием прикрикнул, — а ну живо зови!

Судя по вскоре раздавшемуся свистку, околоточный уже спешил на выстрелы, с другой стороны абордажный револьвер при таком ветре могли и во дворце услышать. Вскоре послышался стук кованых сапог о мостовую и явился дюжий полицейский с обнажённой саблей, увидев значок, он кивнул и вложил саблю в ножны.

— Чем могу, господин тайный советник? — спросил околоточный.

— Этих ребятишек поскорее надо в Крепость, в тюремный госпиталь, — глядя как шомпол прочистил ствол, отдал приказ Эрик, — да выделите мне человека для охраны склада. Тут есть фон?

— У меня такая бесовская штука имеется, — скривился приказчик, отступая от лужи крови, натёкшей к его сапогам от тел ужасно вопящих раненных.

— В жандармерию позвоните, укажите адрес и вызовите санитарный мобиль, объясните ситуацию, — продолжил советник, — пусть пришлют сыщика и охрану для этих воров.

Околоточный убежал вместе с приказчиком, не прошло минут и десяти, как появились жандармы в сопровождении санитаров. Раненых унесли, одного, кому досталось револьвером увели своим ходом, наименее пострадавшего Эрик заковал в наручники и доверил околоточному, затем с ними и прибывшим сыщиком, направился к складу. Там никого как и положено не было, стояли бочки, арестованный глядя как сыщик стучит по бочке ногой, стал дёргаться и после лёгкой встряски показал, что внутри находится мощная взрывчатка. Аккуратно вскрыв одну бочку, сыщик вынул чрезвычайно нестабильную взрывную смесь, разлитую в большие колбы и уложенную в бочки на солому. На вопрос сколько этой гадости тут, вражина ответил, что весь склад, а на вопрос откуда, сказал, что главаря увезли с контуженной головой, тот всё знает. Вздохнув, советник оставил помощника околоточного при взрывчатке и зашёл на мануфактурный склад. Там, чтобы не пугать население, выставив приказчика из его конторки, Эрик позвонил в имперское адмиралтейство, запросил толковых сапёров, десяток подвод и судно для перевозки. Уяснив важность проблемы, обещали прислать всё в течение часа.

Прибывшие сапёры во главе с капитаном третьего ранга, увидев задачу, выразились совершенно недопустимо для светского общества, правда, советник, невозмутимо чистящий револьвер, сидя на бочке, был настолько с ними согласен, что даже не одёрнул моряков. Те осторожно стали загружать бочки на прибывшие телеги, сквозь зубы ругаясь с морскими загибами до седьмого колена. Заинтересовавшиеся прохожие были разогнаны околоточным, по совету Эрика говорившего, что морячки спиваются за казённый счёт, а ему охраняй, зеваки быстро теряли интерес к морякам, загружавшим винные бочки с имперским клеймом и уходили, завидуя молча. Вскоре телеги загрузили и повезли к близлежащему каналу, где уже ошвартовалась баржа, перегрузив бочки, сапёры сразу возвращались за остатками, на взгляд советника, часть бочек была не со взрывчаткой, а с вином, хересом и коньяком, но работа им выпала нервная, так, что все сделали вид, что вина в опустевшем складе и не было. Вскоре баржа тихо отвалила к фортам в океане, где был полигон для взрывов морских мин и испытаний новых снарядов. Советник вздохнул и поехал во дворец на жандармском мобиле, прихватив арестованного, надо доложиться графу, благо тот возможно захочет допросить арестованных, всё равно дорога в крепость лежит мимо дворца.

— Сколько тысяч пудов взрывчатки?! — вскинул брови Нефёдов, — в десяти минутах ходьбы от дворца? Да что второй день здесь происходит! Ты, вор, отвечай, кто таков и что умышлял?

— Да я только грузил, — пожал арестованный плечами, — все вопросы к главарю.

— Любезный, — обратился граф к хилому мальцу, стенографировавшему допрос, — пробей ка ему «двойной имперский».

— Слушаюсь, ваше сиятельство, — вскочил из-за стола малец и так приложил арестованного, что тот не дышал пару мгновений.

— Поверь, вор, если довезу тебя до крепости, там это покажется утренней прогулкой, — ласково смотрел граф, подперевшись локотком об стол, — давай всё, что знаешь, твои уже все сознались и даже этот с отстреленной ногой, записывать не успевают. Скажешь, что знаешь тотчас, просто на каторгу года на два загремишь, а так повесят завтра поутру, ежели после допроса будет что вешать.

— Да я, это, и не знаю много, но что могу, как на духу, — стал частить арестованный, — брали боньбы на загородном складе «Лайтнинг и сын» и возили двумя подводами кажиный день. Далее перегрузить должны были куда-то на станции, вроде паровозом в летний дворец, сказывали, что вроде императора подорвать хотели. А мне что, заплатили золотом, обещали, как сгрузим бочки в погреб дворцовый, так расплатятся до конца и ищи меня, уж я бы то с такими денжищами, то ух…

— Ладно, хватит фонтанировать планами отдохнуть на Жемчужном побережье с барышнями облегчённого поведения, — скривился граф, — уведите и допросите, как следует, жандармов пошлите и сапёров на склад «Лайтнинг и сын», всё там вычистить, всех арестовать и в крепость.

— Заморские вороги? — предположил советник, как увели арестованного, — вроде бы компания принадлежит подданному Объединённых заокеанских республик.

— Хотя думаю, без Союзных королевств тоже не обошлось, — кивнул Нефёдов, тяжело вздохнув, — да и происки затеявшей и проигравшей войну Империи девяти восточных островов, скидывать не стоит, они тут за любой пакостью стоят.

— Сможете вырваться в крепость? — осведомился Эрик.

— Да куда же вы без меня, — хохотнул граф, — ладно, всё интереснее расследовать крупнейший заговор против императорского дома за десятилетие, чем пить чай с послами халифатов. А вот, ещё лучше, я их в Воиборской крепости и приму, страху заодно нагоню.

Они проследовали к мобилю и проехав два моста были вскоре в крепости. Та высилась действительно с незапамятных времён, правда ни разу её никто не осаждал и довольно давно она превратилась из цитадели в усыпальницу императоров, дополнительный арсенал, казарму резервного полка гвардии, политическую тюрьму и музей одновременно. Проехав сквозь толпы праздношатающихся граждан, через малый мост, миновав ров и вторые внутренние ворота, мобиль подъехал к тюремному блоку. Предупреждённый начальник тюрьмы вышел встречать, широко улыбаясь и приглашая в свою пусть мрачноватую, но родную обитель. Казематы были подземными, обширными и заполненными едва на треть, благо злоумышляли против императора либо самые изощрённые злодеи, либо сумасшедшие, последних определяли в небезызвестный Жёлтый дом, кстати, расположенный неподалёку от склада, где нашли взрывчатку.

— Ну что, бандит, — почти весело начал граф, глядя на подвешенного к потолку главаря, — твои все сознались уже, строчат донос в сажень длиной, тебя оговаривают, из петли спасаются.

— Ничего не скажу, режьте меня, — прошипел главарь.

— Да мне резать тебя не надо, — хмыкнул Нефёдов, хитро глядя на арестованного, — вот выпушу тебя на волю, свои же и зарежут, республиканцы заморские страсть какие злопамятные, я молчу про ваших нанимателей непосредственных, император восточный ужас как любит изощрённые убийства. Палец там ниткой на пару дней перевязать или бамбук через непотребное место прорастить. Так что помирать будешь долго и без моей помощи, тем более склад «Лайтнинга» взяли, там оказалось тьма народу из обеих лагерей, да ещё помощник эмиссара Союзных королевств, точнее мистер Олдридж, главный бомбист и смутьян. Его тоже допрашивают. Так что, предлагаю двадцать лет в кандалах под чужим именем на каторге со статьёй за душегубство, с возможностью через десять лет за хорошее поведение снять кандалы, а через пятнадцать освободиться или на улицу взашей, к твоим дружкам, жаждущим узнать, почему на свободе ты один только остался. Выбирай.

— Да, всё скажу, раз уже и так почти всё знаете, — глухо сказал вор, опустив голову, — Олдриджа помощник нас и нанял, некий Аттвуд, хотя он такой же Аттвуд, как я Такахаси. На самом деле он Качмарек, бывший улан, участвовал в Забжевском восстании, всю его семью тогда ваши солдаты извели. Он, получив деньги от Олдриджа, через химическую компанию «Татибана» закупил взрывчатку, хранили на складе «Лайтнинг и сын», все дела вёл там некий Ливингстон, хотя он скорее от республиканской внешней разведки, не владелец. Живут они все в доходном доме Зархарова, на Радужном бульваре, весь третий этаж, больше ничего не знаю по существу.

— А отравление принца? — спросил граф.

— Какое отравление?! — возопил арестованный, — мы дружкам принца только чтобы иметь доступ в летний дворец вино и продавали, да ещё старшему стюарду платили за то, чтобы глаза закрывал. В убыток себе поставляли отличное игристое вино, чтобы заинтересовать дружков принца и иметь возможность поезд во дворец отправлять. Взорвать хотели летний дворец с императором, да здесь в столице одновременно пару телег подорвать у дворца и адмиралтейства, про отравление не слыхивал, сам то вино пил, вкусное и дорогое, резерв.

— Допросить по деталям этого вора, стюарда тряхните как следует, в дом к Захарову послать жандармов, а там что выяснится. Брать всех без разбору, потом поглядим и отпустим ежели что, дипломатов и послов не арестовывать, буде там оказаться, но переписать и слежку учинить, — взорвался распоряжениями граф, — а нам бы и отобедать не мешало.

— Накрыто уже на ревелине, ваше сиятельство, — сказал начальник тюрьмы, — послы тоже препровождены туда, им подали вина, погода великолепная, небольшой морской бриз, с императорской кухни доставлены три перемены блюд.

— Великолепно, — кивнул граф и они двинулись чревоугодничать, оставив главаря в надёжных руках дознавателей, — а перед вами, Эрик Карлович, позвольте извинится, я думал эта винная лавка пустышка, а вы такой заговор разоблачили.

— Свежая рука, пока везёт как новичку, — пожал советник плечами, — всё равно они прокололись бы, такое шило ни в каком мешке не утаить.

На ревелине царило безудержное и громкое веселье. Обычно выходцы из султанатов тихие, постоянно что-то себе бормочут, иногда заунывно причитают в молитвах, однако, стоит им собраться где-нибудь вне султаната, тогда дым стоит коромыслом. Спиртное им запрещено, но когда никто не видит, то можно, поэтому, сидящие на коврах по восточному обычаю посланники султанатов были весьма довольны собой и предложенным вином. Один был военным атташе султаната Кушана второго по величине после султаната Хиджаза, второй представлял тайную полицию упомянутого величайшего султаната, а так же был там визирем. Граф был им представлен, поэтому запросто кивнув, присел на подушки рядом и принял бокал от стюард, Эрика никто не представил, однако, скрестив ноги, он тоже устроился справа от Нефёдова, отказавшись от вина.

— Сколько лет, сколько зим, капитан Нефёдов, — улыбнулся визирь Абдул-Малик Аль-Хуси, воздевая бокал с вином, — помню нашу первую встречу в горах, мы разбили вашу колонну и взяли всех в плен.

— И я приветствую вас мулазим Аль-Хуси, — широко улыбнулся граф, — помню только в плену я пробыл у вас, молодого лейтенанта часа полтора, от силы, потом наш сегодняшний гость Фарид аль-Атраш, бывший тогда нашим союзником, отбил пленных и едва не взял в плен вашу бригаду.

— Да уж, были времена, — оскалил белые ровные зубы аль-Атраш, — меня тогда из простого ракыба произвели сразу в мулазимы.

— А вашего спутника я тоже знаю, — ткнул в Эрика пальцем визирь, — он капитан погранстражи из разведки, служил год назад в Дейр-Хафире и ликвидировал группу злостных фальшивомонетчиков, за что султанат ещё раз благодарит его. Но, что привело погранстражу на нашу маленькую дипломатическую встречу?

— Это мой заместитель, — довольно сухо бросил граф, — может быть, займёмся непосредственно делами?

— Да, капитан Нефёдов, — продолжал играть в свою игру визирь, — мы должны обсудить по решению объединённого имперско-султанского комитета по транспорту арзерумскую железную дорогу.

— Ну что ж, хаджи Аль-Хуси, — кивнул граф, принимаясь за салат, — нет дороги, нет и предмета обсуждения, могу я идти, сегодня много дел?

— Ах да, у вас сейчас дел невпроворот, — скосил глаза визирь на Эрика, — но император и султан договорились обсудить безопасность при строительстве дороги.

— Если бы великий султанат Хиджаз и его союзник Кушан занялись теми бандами, что орудуют в местах возможного строительства дороги, — протянул бокал стюарду граф, — то возможно и султанатам полегчало и дорога бы стала возможной.

— Но всем известно, что повстанцы вооружены за счёт империи, вашим оружием и выгодны только вам, — глядя в ковёр сказал аль-Атраш.

— Известно-то это известно, однако наше оружие просто лучше вашего и стоит в несколько раз дешевле, разве у вас за поясом не находится наш кинжал, а в кобуре наш пистолет? — улыбнулся граф, указав на пояса гостей, — финансирование банд, вам доподлинно это известно, идёт из банков Объединённых заокеанских республик, конкретнее Первого трастового, Национального и Республиканского, то есть всех трёх, имеющих дело с их правительством и вашими пустынными шейхами. Так, что, газеты могут дудеть в любые дудки, но мы знаем истинное положение дел и если говорить начистоту — возьмите своих шавок на поводки и мы поговорим о строительстве дороги.

— Не надо говорить в таком тоне о повстанцах! — вскинулся аль-Атраш, видимо потому, что половина его братьев была полевыми командирами в этих бандах и двое погибли на границе с империей в попытке прорыва границы.

— Империя будет говорить тем языком, что ей удобен, — откинулся на подушках граф, открывая горшочек с мясом, — мы постоянно ведём работу по выявлению и уничтожению банд, продолжим такую работу и впредь. Тут не дипломатический раут, будем говорить откровенно, нам уже давно надоели ваши попытки дестабилизировать нашу границу в районе Дейр-Хафире и на перевалах Эль-Кайвайна, лишь императорский указ сдерживает Южную армию и флот Внутреннего моря от нанесения удара по всем ключевым точкам региона.

— Но это не мешает вашим отрядам регулярно вторгаться на территорию султанатов и обстреливать наши мирные селения, — поджал губы аль-Атраш.

— Как это делают и ваши «повстанцы», выученные и обученные вашими и заокеанскими инструкторами, — улыбнулся граф, — поток контрабанды, дурмана, оружия, преступников, всё это будет самым жёстким способом пресекаться на границе.

— Вернёмся к обсуждению дороги, — предложил визирь, придержав руку, готового рваться в словесную перепалку аль-Атраша, — наше предложение состоит в использовании ваших отрядов для борьбы с повстанцами на территории строительства.

— Только на территории строительства дороги или уничтожение всех банд, куда бы они в султанате не подались? — вскинул бровь Нефёдов.

— Ну, вы же понимаете, — улыбнулся визирь, — мы не можем позволить имперской пехоте хозяйничать в наших землях как у себя дома, мы выделим зону безопасности в две версты, вдоль дороги, где ваша охрана будет зачищать повстанцев.

— Прекрасное решение, аплодирую стоя, — кивнул граф.

— Рад, что наше предложение вас устроило, — заулыбался аль-Атраш.

— Это сарказм, хаджи, — усмехнулся визирь, вяло ковыряя роскошное филе судака, — что же, граф, вас не устраивает?

— Мы строим дорогу, мы её охраняем, теряем ежедневно и людей и грузы от разграбления поездов, оплачиваем все потери и каждый день ждём, когда же дорогу перережут, — сказал Нефёдов, — а султанаты как бы не причём, заокеанские ваши союзники как бы не причём, все богатеют кроме нас. Зачем нам тратить миллионы золотых дукатов на строительство ненужной железной дороги, когда наш флот, беспрепятственно доставляет грузы северным путём, а главная имперская железная дорога обеспечивает половину грузооборота с султанатами и больше половины торговли Союзных королевств? Или я ошибаюсь, поправьте меня.

— Ну, будет-будет, — поднял визирь руки ладонями вперёд, — всё это можно прочитать в «Имперском голосе» или «Бюллетене купца». Надо что-то решать, для этого нас послали наши правители.

— Поставьте своих бандитов охранять строительство дороги, — хохотнул граф, — даже ещё лучше, пусть они её и строят!

— Ну, граф, вы шутник, — погрозил визирь пальцем, — у меня указание предложить в случае отказа в имперской охране дороги, сотрудничество по обучению наших людей вашими специалистами в борьбе с повстанцами для стабилизации положения в местах строительства дороги.

— Хорошо, — кивнул граф, — пришлите ваши предложения к нам в управление, мы рассмотрим их на совещании и через положенное время ответим должным образом.

— С вами положительно приятно работать капитан, — поднялся визирь и слегка поклонился, — невзирая на этот прекрасный вид на дворец, всё ещё возвышающийся над водами и столицей, дела заставляют нас покинуть ваше любезное общество.

— Мои наилучшие пожелания вам, вашим богохранимым султанам и всяческого процветания вашим землям, — встав, отвесил поклон старой школы граф, разведя руки и опираясь на трость, с непередаваемым изяществом имперского аристократа.

— Юилзан абу оммак, — сквозь зубы проворчал аль-Атраш, уходя вслед за визирем.

— Бедняга не знает, что я-то действительно знавал его бабушку, когда служил у них в султанате атташе, — сказал Нефёдов достаточно громко, чтобы уходившие могли его слышать, — правда, этот крысёныш молод, чтобы быть моим. Сколько пафоса, а должности занимают только потому, что один племянник старшей наложницы султана, а второй сын главного визиря.

— Они похоже знают о взрывчатке, — отрываясь от кофе сказал Эрик.

— Сдаётся мне да, — кивнул граф, вытирая пальцы, испачканные пирожным, — надо будет двинуться в управление, там должны уже арестовать всех в доме Захарова и должны быть результаты слежки за министерством транспорта, да и этот султанатский Бехрам поди наследил уже на целый отчёт.