— Ну что здесь происходит? — ворвался в сон голос Нефёдова, — кто смеет арестовывать тайного советника?

— Так мы это хотели…, — послышался голос лейтенанта, открывающего дверь камеры, — ваше благородие…

— Вот даже не начинай, — бросил граф, — ну что, голубчик, как спалось?

— Ну, до вашего пришествия неплохо, — ухмыльнулся Эрик, — хоть поспал немного.

— Вот и мне подумалось, что пока отпускают, пока домой доберётесь, половина ночи пройдёт, не выспаться, а голова сегодня понадобится. Я вчера просматривал сегодняшние газеты от «Имперского голоса» до «Биржевого вестника», пришлось кое-что в них подправить, — задумчиво сказал граф, оглядывая камеру, — происшествие опишут нейтрально в конце светской хроники мимоходом.

— Большое преимущество читать вчера сегодняшние газеты, — кивнул советник.

— Скандал будет в газетёнках помелче…, — покачал головой Нефёдов, — хотя это на руку, лишний факт о бесчеловечности тайной службы, однако представляю, что напишет Зачупыженко-Бертольдшварцкая!

— Уж эта напишет, особенно учитывая сегодняшнюю официальную колонку о дворцовых назначениях, дескать, новоиспечённый советник застрелил наповал гарнизонного майора, столица негодует, правительство скрывает преступника, — кивнул Эрик, — но не мог же я поступить по-другому.

— Да нормально всё и майор этот выздоровел почти, сам виноват, нечего пьяным по столице скакать и нарываться на гвардию, впаять бы ему неделю карцера, впрочем, сам себя уже наказал, — махнул рукой граф и поморщился, — давайте отсюда выбираться, мобиль вас отвезёт домой, приведите себя в порядок и в управление.

Нефёдов, громко стуча по каменным плитам гауптвахты окованной тростью, быстро шёл к выходу. К нему то и дело подбегал начальник гауптвахты с просьбой не губить, дескать, лейтенанта сгноит в гарнизонах, но сановник лишь морщился и отмахивался, Эрик на ходу одевался и принял от давешнего смотрителя оружие и значок.

— Ну что, экий у нас получился конфуз, — усмехнулся граф, усаживаясь в мобиль, — что за детство жижолой стрелять, а ежели бы в глаз попали?

— Заряд был половинный, максимум бы глаза лишился, ну поорал денёк-другой, — пожал советник плечами, — у нас это даже раной не считалось.

— Знаю, знаю, Оллсонов на дуэль вызывать самоубийство, сколько поколений вы людей дырявите всеми способами, — хмыкнул граф, — жду в управлении, трогай дружок.

Служебный мобиль быстро отвёз Эрика на квартиру. Взвившись к себе, советник быстро привёл себя в порядок и спустился вниз, там его поджидала знакомая журналистка в немыслимом брючном костюме горчичного цвета с ярким жёлтым шарфом. Она перегородила дорогу, и обойти её не было никакой возможности.

— Зачем вы застрелили бедного офицера? — набросилась она с ходу.

— Добрый день, — вздохнул советник, — как бедняга, орать перестал?

— Ужасно мучается, — задрав голову, воскликнула журналистка, — как можно быть таким жестоким? Пользуетесь своим положением?

— Да какое положение, любой, кто решил дуэлировать, оружие сначала пусть научится держать, — нахмурился Эрик, — если нужно, отвечу в суде.

— Пользуетесь значит положением, — кивнула журналистка, — как продвигается расследование?

— Какое расследование? — прикинулся дурачком советник, — я все дела сдал на заставе, тем более они не для газет.

— Вы прекрасно всё знаете! — вскинула голову журналистка, — дело об отравлении принца!

— А принц отравлен?! — вскричал Эрик голосом провинциального актёра и закинул руку к голове, — кто совершил эту низость?

— Аплодирую стоя, сразу видно хорошую актёрскую школу, — процедила журналистка, — так что?

— Принц жив-здоров, так и напишите, — нашёл таки возможность прошмыгнуть мимо приставучей дамочки советник, — всё расследуем и всех определим на каторгу или куда подальше.

— Мужлан, — прошипела журналистка вслед отъезжающему мобилю.

Прибыв во дворец, Эрик прошёл к себе в кабинет, где уже восседал граф, нетерпеливо постукивая тростью.

— Нас ждут во дворце, отравленные пришли в себя и жаждут крови, требуется их успокоить и допросить, — сказал Нефёдов, — посему отправляемся в летний дворец.

— А принца с дружками будем допрашивать? — на ходу спросил Эрик, — сдаётся с этой компанией тоже не всё гладко.

— Дельная мысль, — кивнул граф, усаживаясь в мобиль, — этих братьев железнодорожников задержали, будут допрашивать, возьмём мальчишек на испуг, авось тоже что расскажут.

Мобиль довольно скоро выбрался на дорогу к дворцу, проложенную вдоль железнодорожных путей, там как раз летел полуденный состав набитый разночинным народом, следующий по делам во дворец или просто гулять в обширных парках. Резиденция императора славилась грандиозными парками, населёнными самой экзотичной ручной живностью, обширными садами, прудами с золотыми рыбками и роскошными фонтанами. Всё это было открыто для публики в любое время за исключением небольшого внутреннего садика и оранжереи, где случались дипломатические приёмы и бывала императорская семья или высшие сановники. Дворец тоже большей частью использовался как музей, там были выставлены картины и скульптуры, собранные за тысячелетия существования империи. Гигантский оружейный зал привлекал огромные толпы посетителей со всего света, благо только несколько музеев в Объединённых королевствах могли похвастать схожими коллекциями.

Оставив мобиль в гараже, они прошли в госпиталь, там, на террасе, в шезлонгах возлежали отравленные сановники империи. С прошлого раза Эрик нашёл их гораздо более здоровыми с виду и порозовевшими, они лениво покусывали виноград и морщась пили молоко. Увидев графа, многие скривились, кое-кто стал необычайно серьёзным и только маршал Корвинский широко улыбнулся и протянул руку для приветствия, привстав.

— Добрый день, господа, рад видеть вас выздоравливающими, — слегка поклонился граф и присел в кресло, — позволено ли будет мне задать вам пару вопросов?

— Да ктож тебе запретит-то, — тихо пробормотал командующий флотом, известный недруг Нефёдова, претендовавший на его место.

— Ну, вот и отлично, — стукнул тростью граф, — может быть у кого-нибудь есть подозрения?

— Позвольте я, — нахмурился министр тяжёлого машиностроения, — сдаётся мне это дело рук моих братьев, нехорошо конечно про родственников такое говорить, однако слухами земля полнится, и паровоз этот ночной его и проучить они меня обещали не раз.

— А какие у вас разногласия с братьями? — спросил граф.

— Это наше личное дело, — отрезал министр, — скажу только, что, по их мнению, именно я виноват в том, что состояние досталось мне, как и титул, итогом же стало моё возвышение, незаслуженное по их мнению. А я предлагал им, упрашивал, с должностью обещал помочь, даже семейный обед созвал, но они ушли, как узнали, что там буду я. Тётка же моя, близкая к ним, говорила, что наказать они меня решили, только как не сказывали, она их подпаивала, но не выпытала.

— Ваших братьев мы уже арестовали, — кивнул граф, — посидят, может что вспомнят.

— Быстро у вас, — отвёл взгляд министр, — только без пристрастия там.

— Аккуратнейшем образом, — уверил его Нефёдов, — может кто ещё имеет подозрения?

— Да это мой поганец третий секретарь учудил, как пить дать, — заговорил министр транспорта, — головой он тронулся и свататься к моей дочке вознамерился, я говорю, куда тебе с безродным, на жаловании, а она мне «любовь и всё такое». Познакомились они где-то на балу и воспылали чувствами аки пастушка с пастушком из дурацкого балета, у него за душой ни гроша, а она по три платья за бал менять привыкла, мне портные такие счета присылают, что ей богу застрелюсь. Ну, я им это всё в глаза и высказал, она в слёзы, он с криками убежал, а тут врывается ко мне в кабинет, бросает на стол пачки денег, дескать, вот на что мы жить будем, выгнал его конечно, было это недели за две до происшествия. Откуда взял такие деньжищи — там его жалований за три года было. И тут заместитель мой, весьма с этим секретарём дружный, начал внезапно арзерумскую железную дорогу нахваливать, доклад в её защиту предоставил на рассмотрение имперско-султанского комитета, очень толковый и убедительный надо сказать доклад. А пометки на полях и исправления в тексте черновика, что мне дали на просмотр сделаны были почерком того самого секретаря, наша внутренняя безопасность взяла их на карандаш, счета проверили, крупные покупки, ничего не нашли, но, поди тайная служба сделает это гораздо лучше.

— Спасибо за соображения, господин министр, за секретарём приставлена слежка, идёт проверка банковских счетов, — кивнул граф, — будут результаты, доложимся. Может ещё кто-нибудь имеет сказать?

— Да вы уж знаете поди всё, — улыбнулся маршал, — а нам на процедуры пора.

— И то верно, выздоравливайте, страна в вас нуждается — стукнул тростью, поднимаясь граф, и добавил для советника, отойдя подальше, — козлы старые, ничего не знают.

Принц и его соратники или вернее собутыльники были собраны в охотничьем зале, где на стенах пылились головы убиенных многочисленными царедворцами животин, выглядела молодая поросль недружелюбно, держалась кучкой и настороженно глядела на вошедших. Граф неспешно пересёк весь зал и уселся в единственное кресло, Эрик остался за спинами мальчишек у двери, что дополнительно их нервировало — они оглядывались и чувствовали себя в ловушке, это всегда на руку при допросах, когда бежать некуда.

— Мы отказываемся говорить без адвокатов и родителей, — выступил принц вперёд и вскинул голову.

— А вы пока не задержаны, ни в чём не обвиняетесь, мы хотим лишь побеседовать, — ухмыльнулся граф, опёршись на трость, — или может сбегать за вашим папинькой? Император-то, поди, с радостью послушает, заняться-то ему наверняка нечем. Пока вас созвали поговорить без свидетелей, никто кроме нас об этом знать не будет.

— Хорошо, — нахмурился принц, — давайте поговорим.

— Прежде чем я начну задавать свои коварные вопросы, не хочет ли кто-нибудь в чём-нибудь сознаться? — внимательно осмотрел присутствующих граф.

Ребятня заволновалась, стали переглядываться, в основном глядя на принца и сына маршала Корвинского. Уверенности в их рядах явно не было, позы выдавали напряжение, явно что-то скрывали, другой вопрос они могли скрывать не государственную измену, а запас водки или папирос. Граф смотрел на картину с искорками в глазах и блуждающей улыбочкой, отчего становилось ещё жутче, ибо выглядел шеф тайной службы как человек, знающий всё, а уж зловещие слухи, распространяемые, наверное, самим графом, окружали присутствующих с пелёнок или как в случае с Эриком с коротких штанишек.

— Нам скрывать нечего, — глянул вверх и ответил за всех принц слегка дрожащим голосом.

— Ой ли, даже моей собаке есть что скрывать, — улыбнулся Нефёдов, — кто связал вас с торговым домом «Братьев Бландовых»?

Мальчишки молчали и явно расслабились, что сразу приметил граф и советник, принц тот выдохнул и даже улыбнулся, видно было, что другие вопросы ожидались.

— Я уже всё знаю и так, просто кто признается, родители того ничего не узнают, — ласково сказал граф.

— Шепель всё организовал, они всегда там водку берут для пьянок на факультете, — выпалил лопоухий паренёк с жидкими волосами и все на него поглядели очень нехорошо, включая графа.

— То есть он их нашёл, договорился со стюардом и сам таскал ящики на ваши попойки? — вскинул бровь граф.

— Нет, конечно, — надменно улыбнулся принц, — Шепель только сказал где можно договориться, мы уж сами всё устроили и стюарда подмазали.

— Ну, хорошо, а кто тогда решил подорвать взрывчаткой вашего батюшку? — ткнул в принца тростью граф, — состав был набит взрывчаткой, а склад торгового дома трещал по швам от тысяч пудов!

Принц метнул пламенный взгляд на своего дружка, маршалового сына, тот покачал головой и взглянул на лопоухого, тот вообще мелкой дрожью трясся, ряды заволновались, видно было, что вот-вот польётся информация.

— Не было такого! — выпалил принц, — состав был пустой!

— Ага, значит про состав вам известно, — поймал их граф.

— Ну…, — понял, что прокололся принц, но нашёлся, — так всем известно уже, я от гвардейцев слышал, ваши держиморды всех уже допросили.

— Кто вино отравил? — рявкнул граф.

— Да как вы смеете наговаривать на меня и моих товарищей! — взорвался принц, став, казалось на голову выше и обретя голос знаменитых предков, двигавших одним словом огромные армии, — мы отказываемся отвечать на всякую напраслину!

— Ну, дело ваше, — внезапно засобирался граф и пошёл к выходу, бросив на ходу через плечо, — Шепеля мы уже взяли, поёт как соловей, на каждого донос уже имеется, длиной с Императорский тракт, а он, как известно, связывает нас с землями Чжунго. Я вам шанс дал, вы им не воспользовались, печально, теперь дело получит официальный ход.

Граф постоял ещё немного, ожидая признаний, однако ребятишки стояли нахмурившись, сжав кулаки, принц же в гордой позе со сложенными руками на груди, этакий оплот аристократии. Помахав тростью, Нефёдов вышел из зала и направился к себе в кабинет.

— Какие мысли? — спросил он Эрика.

— В распитии спиртных напитков виновны, про взрывчатку первый раз слышат, а вот с отравой дело мутное, — принимая чашку кофе от секретарши покачал головой советник.

— Вот и я думаю что-то с потравой нечисто, — кивнул Нефёдов, — может сами озоровали, может знают кто измену учинил, думаю надо поговорить с императором и всех задержать, да по одному допросить, истина тогда и откроется, сдаётся мне…

— Ваше сиятельство, Бехрам убит у своей квартиры, преступник был задержан околоточным, но убийца имел сообщника, околоточный ранен странным оружием и преступник сбежал, — доложил дежурный офицер.

— Знал, что денёк задался с утра — мёртвого садовника и по совместительству эмиссара влияния султаната Хиджаз нам не хватало, — тяжело вздохнул граф, допивая кофе, — по коням, задержите там поезд на пять минут.

Немного взволнованные редкими задержками, пассажиры успокоились, когда состав тронулся, граф поманил за собой Эрика и направился прямиком в вагон-ресторан, там, устроившись поудобнее и заказав рюмку коньяка, Нефёдов принялся набивать трубку.

— Вы не против будете скромной трапезы, наверняка не завтракали? — обратился он к Эрику.

— С удовольствием, — кивнул стольник, — на гауптвахте разносолами не баловали.

— Помню, стояли мы при Альткалене, тогда корнетом был, холод, слякоть, за три дня один сухарь на троих и послали нас дров привезти, — отхлебнул коньяка граф, — так нашли мы в глухом лесу деревеньку, а там кабак. Господи, пиво десятка сортов, колбаски, тушёная капуста, окорока, я тогда чуть не лопнул, ну, дальше уснули как сурки, а проснулись связанными, в деревеньке уланы королевские стоят. Правда наши фуражиры заплутали в лесу и буквально через два часа нас отбили и самих уланов взяли в плен, меня тогда расстрелять грозились, но утром было наступление, нас бросили на фланг, ну вы знаете. Никогда таких вкусных колбасок не едал.

— А вы заходите к Прокопу, — набрасываясь на салат, посоветовал Эрик, — там подают хорошие колбаски и пиво отменное, вот только капуста так себе.

— Да, буду знать, — кивнул граф, — вы, поди, рестораны-кабаки половины страны опробовали?

— Есть немного, могу путеводителями зарабатывать, ежели уволите, — подтвердил советник, — сами понимаете, приезжаешь на день-другой, местные хотят город показать с хорошей стороны, памятные места, лучшие рестораны.

— А отчего так поносило-то? — спросил, вылавливая грибы из супа Нефёдов, — я в дело глянул и ахнул, список городов и стран на три страницы, мне представлялось пограничники и собаки караулят ворога в одних и тех же кустах год за годом.

— Так и есть, но меня на заставе приметила особая бригада разведки, — снимая с горшочка крышечку сказал Эрик, — если кто на месте не может разобраться, высылают на помощь группу из столичного управления. Впрочем, в столице находиться не приходилось, мотался с одного дела на другое.

— Тяжко наверное было?

— Да нет, не особо, — покачал головой советник, — вы тоже походами в Трёхлетней войне исходили пол мира, из седла не вылезая.

— Ну, поход-походом, на войне стоишь-стоишь, вроде обжился и дальше понеслись, затем осада и опять пошли, цель какая-то есть, — пожал граф плечами, — а вот мотаться из города в город, не знаю, я же домосед.

— Я тоже, — хмыкнул стольник и они рассмеялись, вспоминая свои бесконечные странствия.

— Кстати сносный тут бифштекс подают, — набивая ещё одну трубку сказал граф, — вот не люблю за едой о делах говорить.

— Первое дело устроить перерыв, — кивнул Эрик, — переключился, откушал, дальше и мысли полезут лучше и правильнее.

— Ну, сейчас нам просто необходимо чтобы полезли, — вздохнул граф, наблюдая за приближением перрона, — скандал будет преизрядный.

На перроне бегал мальчишка, зажав в испачканных типографской краской руках ворох «Имперских сведений», уплатив три фартинга, граф осторожно взял газету и проследовал к мобилю. Там он чтобы не испачкаться ещё толком не просохшей краской, развернул кончиками пальцев издание и углубился в чтение, затем захохотав передал её Эрику.

— Вы были правы, ну слово в слово: …назначенный тайным советником, пользуясь служебным положением и безнаказанностью смертельно ранил героя прорыва при Кивиыли, врачи борются за его жизнь… общественность должна, наконец, положить конец бесчинству имперского произвола… граф Нефёдов скрывает преступника в своём зловещем ведомстве…, — хохотал Нефёдов, — не, ну какой слог, может её в пресс-секретари взять?

— Да, сказочная женщина, если не ошибаюсь, этот гарнизонный капитан был помоложе маршала Корвинского, в чью юность состоялась операция при Кивиыли, — хмыкнул советник, — хотя кто это уже помнит.

— Вашего папиньку надо похвалить, — вздохнул граф, — вот меня так и не заставили выучить знаменитые сражения, блистательных предков и сановных родственников.

— А первая-то полоса ещё интереснее: отравление принца чудом сорвалось, кто виноват, что делать и воды на целую полосу, — покачал головой Эрик, — когда она всё успевает, часов пять назад только виделись, а ведь нужно ещё набрать, отпечатать, развести по точкам продажи.

— Виртуозы, — кивнул граф, — их бы энергию да в мирное русло.