«Когда ты заглядываешь в бездну, то и бездна заглядывает в тебя» — так сказал Фридрих Ницше, основатель психоанализа — науки о наиболее темной стороне души. Я не просто убил человека, а принес его в жертву собственному чувству справедливости.
Что теперь? Оправданна ли жертва? Не знаю, но я так решил. Протопресвитер был прав: кто я такой, человек, посягнувший не просто на вековые устои, а свергнувший мораль, хоть и в данном, ничтожно малом личном масштабе. Но я готов пройти до конца.
Сложная все-таки тварь — человек. Ничтожно малая по сравнению с тем, что хочет осознать, впихнуть в свои извилины, уложить в бесчисленных миллиардах нейронов. Как можно осознать Добро и Зло во всем его многообразии? Это все равно что за какие-то жалкие восемьдесят-девяносто лет человечьего бытия понять миллиарды световых лет обозримой Вселенной.
Мы создали Бога, наделив его нашей же ответственностью и нравственностью, но не забыли прогрызть мышиные дыры индульгенций. Как можно говорить о совершенстве Бога, если человек, который на него опирается, сам по себе несовершенен?
Меня не трогали все те многочисленные смерти, которые я причинил людям и сейчас, и до этого. И причиню потом.
Бог для меня — это милосердие к невинной душе, пусть даже и заключенной сейчас в чудовищную оболочку. Бог во мне — призрачная надежда. Не знаю, на что. Знаю одно — я должен действовать, чтобы спасти Киру.
Все остальное — потом, за бутылкой водки и рыданиями на груди у самой распоследней шлюхи.
* * *
Когда тебя атакует вампир, испытываешь чувство гораздо более сильное, чем просто животный ужас. Хочется исчезнуть из этой Вселенной, раствориться в ее неисчислимом масштабе, превратиться в атом, элементарную частицу. Тебя буквально выворачивает от безысходного ужаса и осознания собственной никчемности перед полночным хищником, воплощенной машиной смерти Рода Человеческого. Только благодаря постоянному общению с упырями я мог обуздать свой даже не первобытный, а первородный страх перед этими исчадиями ада! Изрядную долю уверенности мне придавали осознание ответственности за судьбу Киры и Desert Eagle.50, модификация Mark-XIX в руках.
Сверхмощный пистолет Desert Eagle.50 использует весьма редкую для такого оружия схему автоматики с запиранием ствола поворотным затвором и использованием энергии отводимых из ствола пороховых газов при стрельбе для перезарядки. Затвор снабжен четырьмя боевыми упорами, входящими в зацепление с казенной частью ствола. А отвод пороховых газов осуществляется через отверстие рядом с патронником, после чего по специальному каналу под стволом газы направляются к расположенному в передней части оружия газовому поршню с коротким рабочим ходом. И сейчас вся эта автоматика работала по своему прямому назначению.
Вспышки выстрелов могучего пистолета подобны языкам пламени из огнемета! Величественный «Дезерт Игл» подавлял своим страшным видом. Оружие, достойное Терминатора. Но, как известно, русский десантник Терминатора в рот е…ал!
Так же, как и этих проклятых кровососов!
— Идите сюда, упыри долбаные! Киру я вам не отдам!
Вхолостую щелкнул боек, массивный затвор замер в крайнем заднем положении, наглядно продемонстрировав внушительные размеры патронника и головку поворотного затвора. Я сменил отстрелянную обойму и щелкнул клавишей затворной задержки. Вовремя — на меня уже прыгал один из упырей. Выстрел переломил его пополам и вынес сердце сквозь спину! Тело неупокоенного отшвырнуло обратно, словно от удара гигантской битой.
Еще один кровопийца рванулся вперед, словно бык на корриде. В полуприседе, держа мощный пистолет двумя руками, я выстрелил дважды. «Бычок» полетел кувырком, орошая бетонный пол заброшенного цеха своей нелюдской кровью.
Леденящий душу вой раздался у меня за спиной. Твою же мать! Раздумывать было некогда. Я сунул «Дезерт Игл» под мышку правой руки, крепко прижал пистолет к ребрам и нажал на спуск. Ой, б…дь, как больно! В ребре как минимум — трещина от отдачи и отката массивного затвора. Но упырю было гораздо хуже: изломанной страшной куклой он покатился по пыльному полу. На сером бетоне осталась черная полоса крови.
Перекатившись, я с колена выстрелил еще в одного упыря. «One shoot — one hit!» Тяжелая серебряная пуля попала нелюдю в левое плечо, оторвав, нахрен, руку! Конечность отлетела в сторону и шлепнулась на пол, немыслимо извиваясь, словно змея с отрубленной головой. А сам упырь взвыл так, что казалось, вылетят стекла под потолком цеха! Его вой перешел на инфразвук, оглушая местных летучих мышей.
* * *
— Вставай, девочка, вставай, — я подхватил Киру и потащил ее к выходу.
— Не надо… Оставь меня… Я принадлежу им… Тебе — не выбраться…
— Заткнись, милая! — я двумя выстрелами из «Дезерт Игла» вынес массивный замок на двери.
…Кира была права: нам не выбраться. Возле входа в ангар нас уже ждали. Полтора десятка кровососов, полных своих нечеловеческих сил, с горящими яростной и неутолимой жаждой крови глазами.
А у меня — половина обоймы, и перезарядить ее времени уже не остается.
— Че-ло-век! Мы ждали тебя — и очень проголодались!..
Я криво усмехнулся, пряча в кобуру «Пустынного Орла». Это у них шутки такие — наверное, из Петросяна кровь сосали…
— Ну, тогда кушайте, гости дорогие! Не обляпайтесь своей-то кровушкой!
Из-за спины я рывком вытащил еще одну, весьма неприятную для моих полночных врагов новинку. Сдвинул предохранитель и тут же нажал на спусковой крючок! Короткие, по три-четыре патрона, очереди кинжальным огнем били по кровососам. Эффект — ошеломляющий! Упыри даже приблизиться к нам не могли. Да и я не стоял на месте — поддерживая Киру правой рукой, с левой лупил по упырям.
Эксперты утверждают: если вы не удовлетворены калибром пистолета, то нужно не увеличивать его, а переходить на пистолет-пулемет. Но обычный, 9-миллиметровый автомат не годился, а крупнокалиберных до недавнего времени, кроме «Томми-Гана», не было. Да и «Томпсон» выглядел бы в таких обстоятельствах экзотикой, к тому же весьма тяжелой.
Другое дело, пистолет-пулемет «Гепард» — экспериментальный образец русского оружия, созданный на базе автомата Калашникова. По виду он напоминает «половинку» укороченного автомата АКС-74У. Те же деревянные накладки на цевье, открытые мушка и целик, форма ствольной коробки. Но при этом специальная рамка позволяет лучше держать оружие. И использовать различные приемы стрельбы по тактике Федерации практической стрельбы России. Рукоятка пистолета-пулемета расположена в районе центра масс, так что можно стрелять и с одной руки. Рукоятка выполнена заодно со спусковой скобой и перемычкой, расположенной в задней части. Это придает жесткость конструкции и увеличивает эффективность стрельбы.
В целом «Гепард» — наиболее футуристический образец русских пистолетов-пулеметов, за исключением, разве что, ПП-2000.
Один из кровопийц бросился на меня сбоку — длинная очередь раскаленного серебра прошила его навылет! Тяжелые пули впивались в нелюдскую плоть, вырывая куски мяса, расплескивая кровь, перемалывая кости! Вдобавок несколько пуль превратили его голову в фарш из мозгов, крови и костных отломков черепа. Задергавшись в судорогах, вампир упал, похожий на отбивную. Огневая мощь пистолета-пулемета была просто подавляющей!
Главной особенностью «Гепарда» является возможность стрельбы различными боеприпасами: от «тэтэшных» и девятимиллиметровых — до патронов весьма солидного американского калибра.45ACP. Каковые сейчас и находились в сороказарядном магазине воплощенного в металле самого быстрого из семейства кошачьих!
Скорострельность у него была тоже под стать атакующему гепарду. Если пятнистый хищник в погоне за быстроногой антилопой развивал скорость 130 километров в час, то русский «Гепард» имел темп стрельбы в семьсот выстрелов в минуту!
Как мне рассказали знающие люди, экспериментальные образцы этого пистолета-пулемета отстреляны различными патронами более чем полутора десятков наименований! И в каждом случае удавалось добиваться заданного темпа стрельбы, обеспечивать хорошую управляемость оружия в ходе стрельбы очередями и высокую точность попаданий. Слава русскому оружию! Получается, что конструктор «Гепарда» Евгений Коротков превзошел даже немцев с их «Хеклер-Кохом» UMP.
В сочетании с различными боеприпасами предусмотрена возможность использования и различных стреляющих механизмов, работающих на разных принципах: «свободный затвор», «полусвободный затвор», «система с отводом газов из канала ствола и запирание за счет поворотной личины затвора». На моем «Гепарде» была установлена надежная и проверенная на автомате Калашникова система автоматики с отводом пороховых газов. Для мощных пистолетных патронов — самое то.
Одной рукой я толкнул вперед Киру, так что она кувырком полетела вперед. Вампиры сразу же кинулись к ней. Это подло — использовать, как наживку, беззащитную девушку. Но зато — весьма эффективно.
Двигались кровожадные исчадия тьмы очень быстро, практически молниеносно. И я благословил свои скоростные тренировки по стилю Вин-Чун. Благодаря им теперь я мог целиться и попадать по размытым темпом силуэтам полночных убийц. «Гепард» спел им свою смертельную песню: длинная очередь в полтора десятка патронов скосила сразу троих демонов. Их окровавленные тела расшвыряло в разные стороны.
Я стрелял из «Гепарда» со сложенным прикладом, однако специальная балансирная система, встроенная в механизм уникального русского оружия, весьма существенно снижала отдачу за счет движения и взаимодействия инерционных тел. Так что стрельба очередями не вызывала больших неудобств. Существовала возможность вести прицельный огонь сериями даже с одной руки, «по-пистолетному»!
Уйдя в сторону, я кувыркнулся вслед за девушкой и, развернувшись, двумя очередями скосил еще нескольких проклятых кровососов.
— Кира, беги!!!
В подсумках разгрузочного жилета у меня были две объемно-детонирующие ручные гранаты — новейшая разработка отечественной «оборонки». Реактивные боеприпасы подобного типа мы довольно часто использовали в Чечне, выжигая залпами «Шмелей» и РШГ горные пещеры «духов». А вот ручная модификация появилась совсем недавно. Капризная и опасная в обращении, тем не менее она оправдывала риск своей потрясающей эффективностью. Еще один «приятный сюрприз» для моих клыкастеньких…
Маленькая доработка позволяла приводить гранаты в действие одной рукой: к кольцу чеки был пристегнут миниатюрный карабинчик с тонким капроновым шнуром, закрепленным в самом подсумке. Теперь достаточно было просто бросить гранату в цель, а вытяжной шнур сам выдергивал кольцо из чеки, и граната взводилась уже в полете.
Примерно так же происходит прыжок с парашютом на принудительное раскрытие купола. Там вытяжной фал после прыжка выдергивает шпильки ранца из люверсов.
Оба «гостинца» полетели во Врагов Рода Человеческого. Вампиры еще не предполагали, что их ждет. Для их нечеловеческих организмов даже разрыв «лимонки» Ф-1 не всегда был смертелен, но я приготовил исчадиям ночи иную участь. Геенна огненная на земле разверзлась, поглотив кровососов! Почти синхронный взрыв двух объемно-детонирующих ручных гранат обеспечил температуру в очаге пожара около 4000 градусов Цельсия! От гигантского огненного шара, пылающего нестерпимо белым сиянием, пошла радиальная высокотемпературная волна, как от ядерного взрыва.
— Кира, ложись!!! — сам я тоже рухнул в удачно подвернувшуюся канаву.
Поток адского жара буквально испепелил кровососов, не оставив даже пепла — только кучки обугленных костей!
Волосы на затылке опалило, и единственной мыслью было: как там Кира? Девушка лежала без сознания — видимо, ее контузило взрывной волной. Я подхватил легкую фигурку на плечо и, придерживая, как учили инструкторы в учебке ВДВ, пригибаясь, побежал.
Упыри все же отступились от своей добычи. Адское действие термобарических ручных гранат сумело убедить тех, на ком не слишком обгорело мясо, проявить благоразумие. Раскаленный вал огневой ударной волны и страшные ожоги — хороший мотиватор. Искалеченные твари были не в силах продолжить погоню.
Уф-ф! Повезло… А между тем еще немного, и положение наше стало бы практически безвыходным. Патронов у меня оставалось совсем мало — примерно еще на двадцать минут интенсивного боя.
Не помня себя, я открыл дверцу машины, впихнул в салон Киру и плюхнулся на водительское сиденье. Заведя мотор, я сразу же газанул с места. Вел, как Шумахер в молодые годы. Одна рука на руле, другая — на кулисе переключения скоростей. В повороты я входил на восьмидесяти километрах в час, пользуясь только лишь «ручником». Визжали покрышки, ревел раненым зверем мощный мотор, в открытом окне свистел ветер. Вслед нам неслись рассерженные гудки других машин, но я не обращал сейчас внимания ни на что. Чудовищное нервное напряжение уходило, растворяясь в реве мотора и визге тормозов. Кира вжалась в спинку сиденья и молчала всю дорогу. Наконец я притормозил в паре кварталов от нашего нового жилья — невзрачной панельной пятиэтажки рядом с пустырем.
Выйдя из машины, я привалился спиной к дверце и жадно вдохнул влажный воздух раннего утра. Тихонько подошла Кира, я крепко обнял ее и неожиданно для себя жадно впился в мягкие податливые губы. Моя ладонь совершенно естественно скользнула под легкую блузку девушки. Ее соски моментально отвердели.
Я готов был взять ее прямо сейчас, здесь — настолько сильно было первобытное желание. После кошмарной ночи со стрельбой по исчадиям полночи, убийствами и кровью хотелось ощутить жизнь. Хотелось ощутить, что сам еще жив. ХОТЕЛОСЬ!
— Не надо… Я хочу тебя, но не смогу сдержаться, и…
Твою мать! Я попытался было сдержать досаду и, развернувшись, вмазал кулаком по дверце машины. Вмятина в металле и боль в костяшках пальцев немного отрезвили меня. Но иррациональные обида и злость остались.