Но, даже обладая такими силами, осуществить задуманное было совсем непросто.
В один из темных и глухих и так мною любимых вечеров поздней осени в тесной питерской подворотне меня уже ждала «сладкая парочка».
— Стоять, исчадие чертово! — Ну, на «исчадие» я не шибко-то и обиделся. — Нам нужен не ты, нам нужна Кира.
Действительно — исчадие, чего уж тут говорить. Но вот со второй частью их спича я не согласился категорически.
Тем не менее оба незнакомца сразу же вытащили «пушки». Ну, вот — дождался… На меня жутковатым дульным срезом смотрел «Desert Eagle». Слава крови, не «мой» — 50-го калибра. Но и черный провал ствола 44-го калибра выглядел более чем внушительно. Особенно если знать, какие пули снаряжены в обойму «Пустынного Орла». Я не знал, но догадывался.
— Что ж ты, гад, в своего же собрата серебром тычешь, да к тому же еще и огнестрельным?
— Тамбовский волк тебе брат! — безапелляционно заявил тот, что держал крупнокалиберный револьвер. Второй вампир-«отморозок» с массивным самозарядным пистолетом лишь согласно кивнул и передернул массивный затвор. Раздался такой знакомый мне звук, но сейчас он не предвещал ничего хорошего.
Вот так охотник превращается в жертву.
Мой собственный «Desert Eagle .50» лежал сейчас в наплечной кобуре. Быстро достать его не получилось бы даже у меня, даже сейчас, когда человеческого во мне оставалось — всего ничего.
Изрядно нервировали два ствола, уставившиеся мне прямо в клыки. Краем глаза я усмотрел мусорные баки, а в мозгу, разогнанном новым, нечеловеческим метаболизмом, уже как бы сама собой «нарисовалась» картинка всего двора. Вот эта злосчастная подворотня, дальше — проржавевший остов «жигуленка», стоящий на четырех столбиках из выкрошенных кирпичей. Рядом узкая дверь наверх.
Рванувшись изо всех сил, я практически мгновенно оказался за мусорными контейнерами. Мне вслед полетели две пули 44-го калибра. Краем глаза я успел заметить их, прям как в «Матрице». Два полукруглых снаряда калибра 11,19 миллиметра, вращаясь, буравили воздух. За ними оставались полупрозрачные дорожки взвихренного воздуха. С револьверной пулей я очень удачно разминулся, а вот пуля из «Пустынного Орла» меня «догнать» успела. Недаром я сам из «Desert Eagle .50» «перевалил» хренову тучу упырей. Правое плечо обожгло адской болью. Ну, сука!!! Как больно, блядь!!! Помнится, под Шатоем… Хотя — что за мысли в голову лезут идиотские. Тут бы ту самую голову сохранить…
Я посмотрел на свое развороченное экспансивной пулей плечо. Страшная картина! Отломки костей, залитые кровью ошметки разорванных мышц и сухожилий и лоскуты кожи. И самое хреновое: в центре всего этого кошмара засела серебряная смерть весом в шестнадцать граммов. Черт! Я достал нож и вонзил в рану. И взвыл от жуткой боли! Не обращая внимания на умопомрачительные ощущения, я все же поддел застрявшую в ране пулю. Понемногу она поддавалась, а волнообразное сокращение мышц выталкивало ее наружу по раневому каналу. Вот деформированная серебряная горошина показалась наружу. Слава крови! А я уже почти терял сознание от боли. Проклятая серебряная горошина с глухим стуком упала на асфальт. Ну а все остальное — ерунда! Срегенерируем… К хорошему привыкаешь быстро, вот и я привык, что даже самая серьезная рана заживает на мне как на собаке.
Между тем пули с грохотом врезались в мусорные контейнеры, однако вреда мне причинить не могли. Тяжелые экспансивные боеприпасы «.44 Remington Magnum» создавались как охотничьи. Они обладают огромным убойным и останавливающим эффектом, однако бронебойные свойства у них — просто никакие. Мусорные баки, к примеру, они насквозь не прошьют: тут нужен автомат Калашникова, и желательно калибра 7,62 миллиметра. К моему великому и сомнительному счастью, незабвенного творения Михаила Тимофеевича у атаковавших меня вампиров не наблюдалось.
А два вампира, устроившие мне засаду, обходили меня с флангов, непрерывно стреляя. Но отсиживаться за «мусоркой» вечно я не собирался.
У того, что был с револьвером, закончились патроны, что неудивительно, ведь его барабан вмещал шесть патронов. «Дезерт Игл» второго был восьмизарядным.
Мой собственный «Desert Eagle .50» был с удлиненной, десятизарядной обоймой, да и калибр — самый большой для этого и так немаленького пистолета. Ну, суки кровожадные, посмотрим, чья возьмет!
Мной двигали сейчас ярость человека, которым я пока еще пытался оставаться. И генетическая ярость вампира по отношению к себе подобным. Но ярость была холодной и думать не мешала.
«Пустынный Орел» сам прыгнул мне в руку из наплечной кобуры. Хорошо, что я левша, но все же стрелять из такой «дуры» одной рукой было довольно тяжело. Даже я, со своей огневой подготовкой по версии Федерации практической стрельбы России, мог рассчитывать только на первый прицельный выстрел. Полностью снаряженный «Орел» весит два килограмма. А мой — со всеми модификациями, и того больше. Но сейчас эти модификации вполне оправдали возросший вес оружия. Дело в том, что обычный «Пустынный Орел» оснащен несамовзводным ударно-спусковым механизмом. А мой пистолет мог стрелять и самовзводом, без предварительного взвода курка. Большим пальцем я сдвинул двухсторонний флажок предохранителя вверх, на это потребовалось изрядное усилие. Патрон — в патроннике.
Прижимая к телу покалеченную правую руку, я выпрямился и открыл огонь с левой. Отдача прокатилась волной просто охренительной боли в раненом плече!
Первый мой выстрел совпал с последним выстрелом того вампира, который был вооружен револьвером 44-го калибра. Сам-то я тоже не мог переносить серебра, и теперь обоймы «Дезерт Игла» заботливо снаряжала моя жена. Восемнадцатиграммовая экспансивная пуля с серебряной амальгамой внутри ударила в голову упыря. Последствия для кровавого исчадия были самые плачевные: его голова попросту взорвалась ошметками крови, плоти, костей и брызгами жидкого серебра!
Обезглавленное тело кувыркнулось на асфальт и продолжало извиваться в страшных судорогах, словно змея с отсеченной головой.
Второй выбросил отстреленную восьмизарядную обойму своего «Пустынного Орла», вогнал новую и щелкнул рычагом затворной задержки. Перезарядку он выполнил в хорошем темпе.
Стрелять мы начали одновременно. Кровосос вскинул тяжелый пистолет и нажал на спусковой крючок. Однако справиться с мощнейшей отдачей было тяжело даже вампиру — первые две пули моего врага ударили в многострадальные мусорные контейнеры. Но и мои выстрелы пока не достигли цели — чертов кровососущий ублюдок двигался слишком быстро.
Я одним рывком преодолел расстояние от мусорных баков до проржавевшего остова «жигуленка». Патроны в моем «Дезерте» закончились, массивный затвор встал в задержку. Пустая обойма полетела на асфальт. Смачно выматерившись сквозь зубы, я зажал «Дезерт Игл» рукояткой вверх и вогнал новую обойму на десять усиленных патронов. Потом перевернул оружие и нажал на клавишу затворной задержки. Массивный затвор выразительно лязгнул, подхватив по пути первый из десяти патронов и вогнав его в патронник. Поудобнее взявшись за отделанную акульей чешуей, чтоб не скользила, рукоятку, я вскинул могучий пистолет и сразу же повел беглый огонь. Мой враг-вампир ответил тем же. Только вот в обойме моего пистолета было на два патрона больше, чем у моего «оппонента». Он так и застыл передо мной с заклиненным в крайнем заднем положении затвором своего пистолета.
— Что, сучонок, похоже, больше ты уже сосать не будешь?
— Отсоси у себя сам! — оскалился тот.
— Фу, как некультурно! — Я дважды нажал на спусковой крючок. Воспитательный эффект моего «Desert Eagle .50» превзошел все ожидания!
* * *
Конечно же, серебро для меня стало таким же смертельным, как и солнечный свет. Серебряные пули теперь снаряжала мне в обоймы жена. Кира и раньше зевала с показным безразличием всякий раз, когда я заводил восторженные речи о том или ином «стволе». И при этом она сама стреляла весьма неплохо. Но теперь и ей тоже в некоторой степени пришлось переступить через себя. Запас патронов у меня был изрядный, хватит, чтобы дивизию упырей «завалить»! Каждый из этих смертоносных цилиндриков 45-го или 50-го калибра был обласкан чуткими и нежными пальцами Киры.
Теперь мы воспользовались гостеприимством Генри и практически все время проводили в его апартаментах в пентхаусе «Vampire State Building», как я окрестил небоскреб, в котором жил Высший вампир. Хозяину мое название понравилось.
Жудинову было все равно, тем более что в таком месте ему бывать не приходилось. Что касается нас с Кирой, то особого выбора не было. Только Григорий Панченко недовольно бряцал серебром и хмурил косматые брови. Но и он понимал, что смертельная игра, где ставкой выступали наши жизни, еще далека от завершения.
Прищурившись, я неприязненно смотрел на солнце. Теперь я понимаю мудрого вампира Генри: приятно смотреть сквозь поляризованное стекло на солнце, антагонистичное теперь мне светило, и чувствовать, что оно ничего не может мне сделать.
И все же я недовольно защелкал языком. Ночь и сырость мне гораздо более приятны.
Сейчас мы как раз обсуждали создавшееся положение.
— Кира, расскажи, как тебя похитили?
— Ворвались какие-то типы, нелюди, — уточнила девушка. — И набросились на меня. Двоих я уложила из пистолета, твоего подарка Игорь. — Да, «Кольт-Дефендер» в руках моей жены мог натворить дел… Жаль только обойма была укороченной. — Еще одного упыря я прикончила, свернула ему шею. Потом — не помню… Очнулась уже здесь. Этот плюгавый хирург брал у меня анализы крови, наговорил кучу комплиментов. Но он какой-то мерзкий, склизкий… Хоть и человек. Сказал, что вампиры сначала охотились на тебя, Игорь, потому что ты был единственным, кто мог бы уничтожить их. И на ту светловолосую стерву. Она вроде бы как хотела подчинить себе всех вампиров в городе и окрестностях.
Высший вампир согласно склонил голову:
— Увы, но и мы, живя рядом с людьми, наследуем ваши пороки, один из которых — неуемная жажда власти и наживы. Иногда они сильнее, чем наша истинная жажда.
Я не удержался от выражения брезгливости на лице:
— Неужели все так мелко? Простая жажда власти для бессмертного и столь могущественного существа?..
— Увы, мы произошли от людей и унаследовали их пороки.
— Которые устраняются уже нечеловеческимжизненным опытом?..
— Да, — серьезно ответил Высший вампир. — Но эта вампирша преступила все границы дозволенного. Все грани зла, о которых вы толковали до этого, не имеют ничего общего с тем злом, которое несет она. Не только вам, людям, но и нам, искушенным во всех его проявлениях.
— Слишком много вопросов… И главный из них — Кира. Но я не смогу защитить свою женщину в своем нынешнем положении. В своей… э… ипостаси.
— Могу предложить вам, молодой человек, иное средство — мою кровь. Кровь Высшего вампира резко усиливает способности обычного…
— Нет! — внезапно выкрикнула моя жена. — Игорь, не вздумай этого делать. Приняв его кровь, ты уже не сможешь измениться. Более того, это вызовет зависимость, похожую на наркотическую, и ты навсегда станешь его рабом.
— Черт знает что такое! Откуда ты знаешь, Кира?
— Просто знаю. А еще — сам подумай: будет ли тебе просто так предлагать помощь Высший вампир, который искушен в обмане уже более двадцати веков? Впрочем, спроси у него сам.
Спрашивать не пришлось: в глазах Верховного вампира отражались все грани зла.
— Сволочь вы, Генри. В такой роскошной бочке меда — ложка дегтя! — меня вдруг осенила внезапная догадка. — Так вот что принимает эта «обезбашенная» вампирша?!! Собственную кровь?! И поэтому она фактически — наркоманка… Хороши же наши дела!
— А чего вы хотели, молодой человек? У вас — замечательная, красивая, а главное — умная, жена. Мой вам совет: слушайте ее почаще. Ну а я — всего лишь старый и лицемерный кровосос… Все остальное я вам скажу потом, когда снова станете человеком.
— Мне нужно вернуться в свою «полночную клинику» и забрать кое-какие необходимые препараты.
— Помощь нужна? Или прикрытие. — Панченко и Жудинов встрепенулись. Похоже, перспектива немного пострелять их только взбодрила. Хватит — настрелялись… И так весь пятимиллионный мегаполис на уши поставили своей пальбой и беготней.
— Нет, будет лучше, если я пойду один. Больше шансов проскочить. Кроме того, мне помогут специалисты из ФСБ. Ну, я рассказывал, что на меня вышла их оперативная группа.
— Хорошо, юноша. Действуйте как угодно. Мой вертолет будет наготове.
— А вот за вертолет — спасибо.
* * *
До квартиры, которую я снимал для своих научных целей, я добрался без приключений. Собрал все необходимые препараты, они поместились в небольшую плоскую сумочку, которую я спрятал под плащом. Еще кое-какие данные: схемы и результаты недавних исследований я откопировал на флешку. Продублировал данные на другое съемное USB-устройство. Потом запустил программу уничтожения данных с жестких дисков компьютеров.
Приключения начались на обратном пути.
Не успел подойти к входной двери, как обостренными чувствами вампира уловил движение на лестнице и в глубине коридора. Квартира эта была расположена на окраине в старом трехэтажном доме, построенном еще до революции. Из жильцов в основном — пьянь и рвань, типичные «люмпен-пролетарии».
Я подался назад, решив устроить охотившимся за мной и за Кирой упырям «достойную встречу». У меня здесь в квартире находилось немало весьма неприятных для упырей «сюрпризов». Я натянул на руки толстые перчатки из химически-стойкой резины, а на ноги — такие же бахилы. Ведь и для меня теперь тоже — в этой ипостаси подобные вещества были смертельно опасны. Нам, исчадиям, молоко за вредность давать нужно. Смешанное с кровью, как это практикуют некоторые племена в Африке.
Первым делом я укрепил над входными дверьми несколько объемистых стеклянных бутылок с серебряно-ртутной амальгамой. Ее я использовал для снаряжения экспансивных пуль. Подоконники щедро полил нитратом серебра. И выставил на них стеклянные же банки с концентрированной уксусной эссенцией.
В ультрацентрифугу, на которой «отгонял» форменные элементы крови и готовил сыворотки и суспензии, сгрузил стеклянные пробирки с такой же самой ртутно-серебряной амальгамой.
Ай, б…дь, как больно!!! Капелька амальгамы благородного металла пролилась мне на незащищенную кожу. И тут же проела плоть буквально до кости! В глазах потемнело. Теперь я еще больше разозлился.
При этом поставил все пробирки на одну сторону. Злостное нарушение правил работы с лабораторным оборудованием! — вот как это называется. Стеклянные пробирки ни в коем случае не используются в таких штуковинах! Только специальные пластиковые. Но подобное «вредительство» в данном случае преследовало вполне определенные кровожадные цели. Верньером выставил скорость вращения на максимум.
Вдобавок по полу я разлил несколько канистр растворителя и спирта. Квартире, так или иначе — конец, но теперь она стала настоящей западней для вампиров.
Добро пожаловать, гости дорогие!
Связался с Ревякиной по мобильному. Юлия Викторовна выслушала внимательно и дала «добро». Один из компьютеров работал, и вскоре на его экране появилась картинка от реющего в ночи «беспилотника». Размещенная на нем следящая аппаратура позволяла мне контролировать перемещения упырей. Кровососы излишне зациклены на своих «сверхспособностях» и практически игнорируют достижения прогресса.
А зря.
На мониторе четко отслеживались перемещения кровососов, готовящихся штурмовать мое многострадальное жилище. Что ж, «спасибо этому дому — пойдем к другому»! Но прежде…
Все! Началось!
Полночные исчадия крови атаковали одновременно и со стороны лестничной клетки, и со стороны захолустного двора.
Послышался звон разбиваемого стекла, и тут же — крики и проклятия упырей! В воздухе явно запахло уксусом. Так вам и надо, сволочи! Реакция «серебряного зеркала» — моя любимая, еще со школы.
2AgNO 3+ CH3COH → CH 3COOH + 3NO 2+ 2Ag ↓
И она особенно смертельна для вампиров, ведь металлическое серебро мгновенно выделяется в осадок. Вот кто-то из исчадий и вляпался своей кровососущей мордой прямо в благородный металл!
Штурмующие дверь упыри не придумали ничего лучше, чем начать стрелять в глубь квартиры. В то время, как ее владелец демонстрировал покорность и спокойствие ягненка. Да мне и вмешиваться нужды не было. Первая группа атакующих упырей уже ворвалась в квартиру, и тут на них обрушился смертоносный «душ»! Жидкий аргентум хлынул на упырей, моментально сдирая чернеющую плоть с костей. Вопль ужаса и боли прокатился по этажу. Да, не позавидуешь теперь тем упырькам, которые решили оскалить на меня клыки. А я, знай себе, в потолок поплевываю… Ни единого выстрела еще не сделал.
А тем временем в моей многострадальной квартире-лаборатории развернулось настоящее «мочилово»! Оба атакующих отряда упырей сшиблись в кровавой мясорубке! Они буквально обезумели от боли и крови и теперь стреляли наугад, вскидывая «стволы», или уходили от ответного огня.
Пуля, как известно, дура — она не разбирает, в кого летит. В итоге кровососы истребляли один другого так, что любо-дорого было посмотреть! У них тоже было оружие, снаряженное серебряными боеприпасами. А поэтому смертоносное для всех, кто находился сейчас на этих казенных квадратных метрах жилья. Хотя, хм… «жилье для не-жити»!— вечно мне в ответственные моменты какая-то хрень в голову лезет. Нет чтобы подумать о спасении собственной, также уязвимой для благородного металла шкуры!
Но я все же дождался, пока вампиры отстреляют магазины своего оружия и сойдутся в кровавой и зубодробительной рукопашной! Это был ад — трижды ад!!! Приглушенное рычание, фонтаны крови, оскаленные пасти, оторванные головы и конечности, выпотрошенные внутренности…
Похоже, упыри сквозь пелену кровавого безумия стали кое-что соображать… И тут взорвалась раскрученная с бешеной скоростью и намеренно разрегулированная мною ультрацентрифуга. Бандура разлетелась шрапнельными обломками, исторгнув из своего чрева капли жидкого серебра!
Новая волна шрапнели и серебра обрушилась на уцелевших в этой бойне кровососущих исчадий полночи, множа их смерти и увечья. Получите, мрази кровожадные!
Теперь самое время сваливать отсюда! Разбежавшись, я «ласточкой», точнее — «летучей мышкой», вылетел в уже разбитое окно. Уже в воздухе я метнул назад серебристо-красный цилиндр зажигательной гранаты. Позади меня в квартире полыхнули пары растворителя, на мгновение превратив непроглядно черную осеннюю ночь в яркий, бушующий огнем полдень Страшного суда!
Эффектно и эффективно. Огонь уничтожит практически все улики, а сам пожар спишут на «бытовой» взрыв газа.
* * *
Но мои приключения еще не закончились. В проходном дворе меня снова ждали, и снова — «Дезерт Иглы» были против меня. Едва я вывернул из-за угла, как буквально ослеп от ярчайшей вспышки дульного пламени. Время дернулось отчаянным рывком и внезапно замедлилось. Такое у меня уже бывало в критических ситуациях. А сейчас я увидел полупрозрачную дорожку от ввинчивающейся в тугой воздух пули «пятидесятого калибра». Не раздумывая, я отпрыгнул назад, больно ударившись о стену. Через мгновение по ушам ударил звук выстрела, а буквально перед носом угол дома, за который я едва успел спрятаться, разнесло в пыль!
Вот мразь!!!
И словно в подтверждение моих весьма ярких и однозначных эмоций еще несколько пуль продолжили превращать угол дома в щебенку. Звуки выстрелов «Пустынных Орлов» немного различались: стало быть, у одних упырей были пистолеты 44-го калибра под револьверные патроны «Магнум», а у других — мой любимый «полтинник».
Свой «Desert Eagle .50» я уже держал готовым к бою.
А вампиры все палили и палили — в белый свет, как в копеечку! И с каждым их выстрелом таяло мое преимущество во внезапности прорыва.
Нужно было действовать, а кому как не мне знать все достоинства и недостатки «Пустынного Орла»! В базовой комплектации этот мощный пистолет был не слишком удобен для стрелка, к тому же не слишком опытного.
Этим я и воспользовался, резко прыгнув вперед! Прямо перед глазами у меня пробуравила воздух еще одна пуля. И клянусь! — я увидел ее… Это было незабываемое зрелище: летящая мимо тебя твоя же смерть.
Ничего, неприятность эту мы переживем! А вот мои ответные выстрелы вампирам пережить уже не получалось. На спусковой крючок в прыжке я успел нажать дважды — и обе мои цели залились кровью! Попал я обоим в бошки, снеся обе. Страшные обезглавленные тела по инерции пробежали несколько метров и упали в страшных судорогах.
Перекатившись после прыжка, я принял изготовку для стрельбы с колена и еще дважды нажал на спуск. Ближайшего ко мне упыря почти что разорвало пополам от попадания двух экспансивных пуль диаметром 12,7 миллиметра и весом в восемнадцать граммов каждая! К тому же они содержали внутри еще и жидкую ртутно-серебряную амальгаму, которая еще больше усилила поражающий эффект.
Пока что оставшиеся в живых упыри пытались стрелять по мне из своих «Пустынных Орлов», но вот у них получалось это дело туго.
Тут привычка нужна и ежедневная упорная тренировка в тире и вхолостую.
Крупнокалиберный пистолет «Desert Eagle .50» — весьма своеобразное оружие. Как это ни парадоксально, но в боевой обстановке «Пустынный Орел» практически бесполезен! — и это говорю я, тот, кто этот пистолет возводит чуть ли не в оружейный Абсолют.
Но оружие — это прежде всего инструмент для решения конкретной боевой задачи. Эту прописную истину войны вколачивали в меня инструкторы по огневой и тактико-специальной подготовке в учебке ВДВ. Какой-то инструмент может быть универсальным, как, например, автомат Калашникова с подствольником и коллиматорным прицелом. А какое-то — специализированным, как бесшумная винтовка разведчика ВСС «Винторез», армейская эсвэдэшка или противотанковый гранатомет «РПГ-7».
Так вот, крупнокалиберный пистолет «Desert Eagle .50» для меня — это именно инструмент для убиения вампиров. Для иного он, собственно, и не годится. «Desert Eagle» очень чувствителен к чистке и смазке, это не «стечкин» и даже не «Глок». За своим «Пустынным Орлом» я ухаживаю чуть ли не так же трепетно, как и за Кирой. Вызывая к тому же еще и ревность любимой супруги. Чищу, смазываю, холю и лелею — «Дезерт», а не супругу. Потому мой «Desert Eagle .50» и не клинит. А вот Киру иногда «клинит»…
И у упырей их «Пустынные Орлы» заклинило. Дело еще и в том, что из-за сильной отдачи сжимается кисть руки. У правши пистолет «уходит» влево, а у левши — вправо. Это справедливо для любого пистолета или пистолета-пулемета, но именно у мощного «Орла» этот эффект очень сильно выражен. А из-за неправильного хвата оружия гильзу часто заклинивает в окне выброса. Что и произошло с этим вампирчиком.
Понадеялся, сучонок, на свои нечеловеческиеспособности. Теперь вот стоит он передо мной и бестолково дергает массивный затвор. А возвратные пружины тугие — тоже мешают отвести затвор, который поддается с трудом, даже вампиру… Потому как «сила есть — ума не надо»! Гильза-то с закраиной, 44-го калибра, вот ее и смяло и зацепило.
Наконец-то стреляная гильза выпала, едва слышно звякнула в шуме наступившего дождя. Еще одна гильза вылетела из массивного затвора пистолета — теперь уж моего «Desert Eagle .50». А пуля, как ей и положено, устремилась вперед, пробив грудную клетку вампира. Расстояние между нами было — почти в упор. Поэтому серебряная пуля экспансировалась — раскрылась уже внутри грудной клетки упыря. И вся верхняя половина тела кровососа будто бы взорвалась алыми брызгами!
Другой такой же самонадеянный упырь выстрелил в меня, но тоже промахнулся. Причиной его промаха стала стреляная гильза, вылетевшая из затвора. Если правильно держишь этот крупнокалиберный и массивный пистолет, то стреляные гильзы вылетают вверх и назад. А вот если держать «Пустынный Орел» неправильно, то при выстреле вращательный момент и подброс ствола развернут пистолет так, что стреляная гильза вылетит прямо в лицо стрелку. Попадание стреляной гильзы в лицо — не слишком приятно, сам пару раз получал по лицу тяжелым горячим медным цилиндром.
А вот для этого упыря подобная неприятность стала последней в его не-жизни!
— Учи матчасть, ублюдина кровососущая! Хотя тебе это уже не поможет… — Еще одна кровавая клякса растеклась у моих ног.
Расстреляв удлиненную десятизарядную обойму, я отработанным движением сменил ее на новую и клацнул рычагом затворной задержки. Теперь скорее нужно было бежать к пустырю. На ходу я вытащил смартфон и связался с Высшим вампиром.
— Генри, я был бы вам исключительно признателен, если бы за мной прислали «стрекозу». Координаты: по GPS моего смартфона.
— К вашим услугам, молодой человек. В течение двадцати минут.
* * *
На пустыре с визгом затормозили три джипа, залив ярким светом фар окрестности.
Я невольно прищурился, разглядывая внезапных визитеров. Сумасшедшая Высшая вампирша вместе со своим холеным другом, который пытался затравить нас догом, а потом швырялся «Зарей». Тут же был и тщедушный хирург, которого сумасшедшая вампирша называла странным прозвищем Анатом.
Холеный мужик без предупреждения рванул «Хеклер-Кох» USP «Competition» с удлиненным стволом и компенсатором и выстрелил по мне в упор. Я взвыл от жуткой боли с правой стороны груди. Серебряная пуля весом 14,8 грамма сокрушила мне ребра, разорвала легкое и застряла в мышцах спины. Меня переломило пополам, я инстинктивно схватился за раненое место и упал, скорчившись в позе эмбриона. Проклятое серебро жгло мое нутро не хуже концентрированной азотной кислоты!!! Бля-а-а-адь!!! Как больно…
Как я сразу не «отключился» — просто не знаю.
— Что, неприятно охотнику выступать в роли жертвы? — Холеный носком дорогого ботинка небрежно откинул «Дезерт Игл», выпавший у меня из ослабевших рук. — Статус хищника тем и хорош, что его нужно постоянно подтверждать.
Бочком ко мне придвинулся их тщедушный «полночный доктор».
— Интересный экземпляр… Грузите его, и поехали. Хочу посмотреть на него изнутри.
Сквозь кровавый туман я видел его глаза, искорки безумия, грани зла. В этом существе не было ничего человеческого. И внезапно, балансируя в очередной раз на грани жизни и смерти, я понял все.Разрозненная и хаотичная мозаика сложилась в единое, жуткое и безумное полотно Иеронима Босха!
Нужно было выжить, и я осознал, как это сделать. Мой мозг работал со сверхэффективностью суперкомпьютеров, на которых моделируют последствия ядерных взрывов.
Рванувшись, я подсек ноги холеного мужика, который только что стрелял в меня. Он расслабился всего лишь на долю секунды, и вот результат: мои клыки уже впиваются ему в шею, а мне в глотку хлещет его кровь! Благословенная, живительная кровь наполняла меня силой и мощью. Даже адская боль в изувеченном легком притупилась. Ах, как сладко! Около четырех с половиной литров крови я выпил в несколько глотков, буквально впитывая сам символ жизни, отдающий восхитительным терпко-соленым привкусом железа!
Выходит, что я все же убил ту, «самую бодливую буренку в стаде» ради крови и чувствовал от этого определенное удовольствие. И даже — моральное удовлетворение оттого, что избавляю общество от еще одной мрази! Все-таки писатель-фантаст Дмитрий Громов был не так уж и неправ.
Но сейчас меня волновали и более насущные вопросы, например: как выжить бедному вампиру под градом серебряных пуль? И поэтому я тут же развернул безвольно обмякшее обескровленное тело, заслоняясь ним от шквального огня, как щитом. А другой рукой перехватил его же пистолет. И открыл беглый огонь из «Хеклер-Коха» USP «Competition», выпустив оставшиеся семь пуль в обойме. На каждый мой выстрел враги отвечали тремя-четырьмя. Я явственно ощущал, как содрогается от попаданий мой «щит», но пули были тупоконечные, крупнокалиберные и экспансивные. Они попросту вязли, разрывая мертвую уже плоть.
Отстреляв обойму, я тут же перекатился в сторону и подхватил свой «Desert Eagle .50», молясь и заклиная, чтобы не заклинило его затвор. И тут же с колена открыл огонь. Слава крови! — механизм «Пустынного Орла» работал безукоризненно. Недаром я холил и лелеял любимый пистолет.
Повалилась пара вампиров, буквально размазанные попаданиями тяжелых экспансивных пуль. Полыхнул адским пламенем топливный бак одного из джипов. Горящие брызги дизельного топлива полетели на вампиров, превращая их в вопящие от ужаса и боли «временно живые» факелы.
Я продолжал стрелять, в то время как меня самого корежило в судорогах. Пуля, засевшая в мышцах спины, выходила обратно по раневому каналу, продолжая нестерпимо жечь мне внутренности! К тому же она была расплющена об уже переломанные ребра.
Но адская боль трансформировалась у меня в дикую злобу, которая и помогала сейчас выжить. И я стрелял, стрелял, стрелял! «Пустынный Орел» в моих руках клевал вампиров смертоносным серебряным клювом пуль «.50 Action Express». Наконец, еще один приступ судорог бросил меня в грязь, на пожухлую мокрую траву и желтые листья. Из страшной, обожженной рану с правой стороны груди вывалилась серебряная клякса 45-го калибра и упала мне в ладонь. Я сжал ее в кулак, ощущая, как благородный металл жжет мою нечеловеческуюплоть.
В этот момент один из упырей попытался прыгнуть на меня и добить. Я встретил его мощным прямым ударом кулака, сокрушившим его ребра и пробившим грудную клетку мерзкого исчадия полночи. Я разжал кулак, оставляя в его нутре деформированную серебряную горошину. Кровосос забился в предсмертных судорогах.
По-моему, «пробрало» даже Высшую вампиршу.
Во всяком случае, оставшиеся вампиры и их прихвостни постарались незаметно раствориться во мраке ночи.
А вдали я услышал стрекот «вертушки». Весь окровавленный, с оскаленными клыками и с «Пустынным Орлом» в руке, я запрыгнул в кабину вертолета Генри. Пилотировал его сам владелец. Оглядев меня, он криво усмехнулся:
— Поздравляю с хорошей охотой! — в его голосе не было ни капли иронии.
— Спасибо, — серьезно ответил я.
Генри повел легкий вертолетик на взлет. Но и на этом наши приключения не закончились.
Внезапно в уже сереющем предрассветном небе появилась вертушка воздушной полиции — сине-белый «Ми-34».
— Неустановленный вертолет, приказываю вам снизиться и следовать за мной! — раздался грозный голос в наушниках.
Вместо ответа я сдвинул форточку прозрачной двери и высунул в воздушный поток кулак с оттопыренным средним пальцем!
И тут же дверь на полицейском «Ми-34» сдвинулась в сторону, а в ее проеме затрепетали язычки дульного пламени!
— Твою мать! У них там пулемет Калашникова как минимум!
— Игорь, сможешь его сбить из своего пистолета?
— Вряд ли. Трясет сильно, с рук и даже с упора не попаду. Да и к тому же — дальше полусотни метров из «Пустынного Орла» попасть в цель довольно тяжело. Пули слишком тяжелые и у них высокое сопротивление воздуха.
Впрочем, я придумал гораздо более оригинальную «подлянку» и немедленно решил ее реализовать. Для начала я связался со спецназом ФСБ, с теми самыми ребятами, которые запустили разведывательный «беспилотник» с патрульно-разведывательной машины «Стрела».
— Ребята, ваш «беспилотник» все еще в воздухе?
— Так точно.
— Направьте его на патрульный вертолет воздушной полиции «Ми-34» номер: «2364». Они у нас на хвосте, и это не полиция! Они стреляют по нам из пулемета Калашникова! Повторяю, ведут огонь из ПКМ! — Словно в подтверждение моих слов почти что рядом с кабиной прошли яркие росчерки трассеров. На полицейские вертолеты запрещено ставить вооружение, но вот в руках его держать никто не запрещает.
— Вас понял… Работаем!
Вот экипаж «полицейского» «Ми-34» удивился, когда из темноты вынырнул непонятный летательный аппарат и стал описывать крути в непосредственной близости от атакующего нас вертолета. Пулеметчик попытался было сбить назойливую «сову» или «нетопыря» (а что еще летает по ночам?). Но вот миниатюрный «беспилотник» описал полукруг и врезался в хвостовую балку и рулевой винт «Ми-34». Бешено вращаясь от гироскопического момента преследующий нас вертолет «провалился» вниз. Пулеметчика вырвало центробежной силой из салона, и теперь он болтался на страховочном тросе за вертолетом.
Дальнейший путь по серому небосклону под свинцовыми тучами мы с Генри проделали уже действительно без приключений. Глядя на восток, где уже за пеленой облаков восходило солнце, я не удержался от нервного смешка:
— Граф Дракула настолько напился, что пьяный поперся вместе со всеми встречать рассвет!
Генри шутку оценил и искренне рассмеялся, скаля великолепные клыки.