— Мигель! Звук. Звук включи. Rapido!

— Да, бабуля! — ответил я, не отрывая глаз от экрана телевизора.

На экране молоденькая журналистка прижимала наушник к уху и вещала в микрофон, пытаясь перекричать вопли возбужденной толпы у себя за спиной:

— Возле центральной клинической больницы настоящий переполох: под ее стенами собрались несколько сотен людей в надежде получить новую информацию о загадочном парашютисте, мальчике-подростке, чье приземление многие из них чуть раньше наблюдали на летном поле. Полагаю, видео, снятое свидетелями происшествия, многих повергнет в шок.

Вместо корреспондентки на экране появились кадры, снятые смартфоном: скачущее изображение голубого неба в легких перистых облаках, на фоне которых была видна кувыркающаяся в воздухе крошечная фигурка парашютиста. Нераскрытый парашют безжизненно болтался у него за спиной. Картинка размазалась, потеряв фокус, а затем камера приблизила фигурку и изображение снова стало четким.

Моя бабушка торопливо перекрестилась и прижала к губам свой нательный крест:

— Ангел!

Я уставился в экран: казалось, ангел с большими темными крыльями вцепился в парашютиста и пытается удержать его, однако человек продолжал падать.

Бабушка пробормотала что-то еще, но я не расслышал. Как загипнотизированный, я следил за тем, что происходило на экране.

Внезапно возникшие в кадре кроны деревьев создали масштаб, и стало понятно, что парашютист вот-вот рухнет на землю. У меня перехватило дыхание, когда фигурка мальчика исчезла за деревьями.

Лицо журналисткиснова заполнило экран:

— Ранее мне удалось получить комментарий от представителя церкви. Преподобный Картер заявил, что мы стали свидетелями чуда и что произошедшее с мальчиком — знак свыше. Кроме того, увиденное нами подтверждает существование ангелов. Однако другие свидетели склонны считать, что мальчик с крыльями — продукт генной инженерии. Очевидно, что между сторонниками данных версий существуют непримиримые разногласия.

Внезапно телевизионная картинка изменилась, камера резко поменяла направление и поймала в кадр две фигуры, буквально выскочившие из дверей больницы, — мужчину и женщину. Женщина рыдала. Толпа немедленно рванула к ним.

Журналистка ловко протиснулась сквозь толпу и сунула микрофон мужчине под нос:

— Сэр, вы имеете какое-то отношение к мальчику, с которым произошел несчастный случай? Что вы можете сказать по этому поводу?

Высокий чернокожий мужчина в военной форме производил внушительное впечатление. Правой рукой он обнимал за плечи плачущую женщину.

— Тейлор — наш сын…

Жена перебила его:

— Ему всего семнадцать. А больница… они не пускают нас к нему!

— У вас есть предположения, почему они так себя ведут? — спросила бойкая корреспондентка.

Мужчина в военной форме выдержал паузу, изо всех сил пытаясь сохранить хладнокровие, но я видел, что он в бешенстве:

— Я не знаю, кем они там себя возомнили, но будьте уверены — им это так с рук не сойдет, наши адвокаты с них три шкуры спустят!

— Скажите, крылья были приторочены к парашютному ранцу или к одежде? Или они растут из его тела?

Напускное спокойствие мужчины испарилось как дым:

— Проклятие! Дайте нам пройти!

Продолжая придерживать жену за плечи, он попытался проложить путь сквозь окружившую их толпу.

Но журналистка пока не была готова отпустить свою жертву:

— Некоторые наблюдатели считают, что у вашего сына выросли крылья. Как вы можете это прокомментировать?

Впервые за все время, что я всматривался в лицо человека в военной форме, я заметил на нем выражение растерянности.

— Мне нечего больше сказать. Пожалуйста, дайте нам пройти. — Его голос предательски дрогнул.

Лицо его жены заливали слезы.

Моя бабушка что-то пробормотала, сочувствуя матери мальчика.

Несчастные родители снова попытались пробиться сквозь толпу, но к этому моменту она оказалась настолько плотной, что им не удалось проложить себе дорогу.

— Боже мой, смотрите — там, наверху! Кто-то разбил окно и выбрался на карниз здания! — вдруг завопила журналистка.

Камера быстро развернулась и нацелила объектив на верхний этаж больничного корпуса.

— Тейлор! — вскрикнула мать мальчика. Они с мужем ринулись сквозь толпу обратно ко входу в больницу.

— Похоже, что загадочный мальчик, семнадцатилетний парашютист по имени Тейлор, пытается покинуть больницу единственным доступным ему способом, — прокомментировала происходящее находчивая журналистка.

Толпа ахнула, когда стоящий на карнизе мальчик вдруг покачнулся и едва не рухнул вниз.

— Боже правый! Нет! — взвизгнула девушка.

К счастью, парню удалось удержать равновесие, и он остался стоять на карнизе, всем телом припав к стене здания.

Бабушка рядом со мной тихонько охнула и зажала рот ладонью.

Видно было, как человек за соседним окном, отчаянно жестикулируя, что-то кричит мальчику. По всей видимости, Тейлору не понравилось его предложение — он вскинул вверх средний палец, показав неприличный жест.

Среди собравшихся внизу зевак раздались нервные смешки.

Налетевший порыв ветра раздул надетую на мальчика больничную рубашку, и он снова опасно покачнулся на карнизе. Люди внизу дружно вскрикнули, затем…

— Вы видели? Нет, вы видели это? — как подорванная вопила репортерка. — Крылья! Они находятся у него на спине! Значит, все, что говорили свидетели, — правда! Единственное, что нам пока не ясно, — являются ли крылья результатом биологической мутации, или они просто прикреплены ремнями к телу мальчика, — закончила она свою мысль.

Бабушка снова перекрестилась.

А затем мальчик прыгнул. Точнее, опрокинулся вниз спиной, оторвавшись от стены здания.

«Ну же, лети, лети!» — мысленно подбадривал я его.

Парень перевернулся в воздухе, широко раскинул руки и крылья и после короткого полета приземлился на крышу соседнего, более низкого больничного корпуса. Затем он пробежал в дальний конец крыши и исчез из виду.

Вопящая толпа тоже помчалась вдоль здания.

— Ну что же, — продолжила вещать журналистка, то и дело увертываясь от проносившихся мимо нее людей, — никто не знает, куда побежал мальчик, поскольку к зданию, на крышу которого он перепрыгнул… перелетел, нет прямого прохода, только в обход главного корпуса больницы…

Нервный голос диктора в студии прервал захватывающее повествование:

— Кортни, сейчас мы прервемся на рекламу. После небольшой паузы мы вновь вернемся на место событий. Надеюсь, за это время появятся новые интересные подробности.

На этом мой сеанс гипноза был прерван тюбиком зубной пасты, пляшущим на экране.

— Мигель, ешь.

— Только если ты тоже поешь, бабуля. Тебе нужны силы.

— Чтобы целый день сидеть в кресле, мне не нужны силы, мальчик.

Моя старенькая бабушка все же попыталась, с видимым усилием, подцепить на вилку мясо, которое я нарезал для нее тонкими ломтиками. Ее разум был, как и прежде, быстрым и острым, но тело стало совсем хрупким и почти невесомым. Мне было больно видеть, какой прозрачной, точно осенний лист, становилась бабушка. Я делал для нее все, что было в моих силах, но знал, что настанет день, когда я больше не смогу ей помочь. Мои мысли прервало появление на экране телевизора знакомой физиономии диктора:

— Дорогие зрители, мы вновь возвращаемся к нашему корреспонденту в Лос-Анджелес, где произошло событие, в которое трудно поверить, — мальчик с крыльями спустился буквально с небес. Итак, Кортни, удалось ли вам выяснить дальнейшую судьбу нашего загадочного Тейлора? Чем закончился его второй за сегодня полет?

— Нет, к сожалению, нам так и не удалось установить, куда подевался Тейлор после того, как выпрыгнул из окна больницы и перелетел на крышу соседнего здания. — На экране вновь замелькали кадры, демонстрирующие побег. — Многие очевидцы произошедшего, включая родителей Тейлора, а также работники больницы и полиция ищут его в окрестностях клиники, но пока безрезультатно.

— Однако тот факт, что тело Тейлора не найдено, свидетельствует, что он жив? — предположил диктор.

— Безусловно, Крис, — с энтузиазмом подхватила мысль коллеги журналистка из Лос-Анджелеса, — именно к такому выводу мы и приходим.

— Большое спасибо, Кортни. Мы еще вернемся к вам. А сейчас переходим к главной новости дня: серьезная авария…

Я вздохнул с облегчением. Тейлор жив. Я в этом практически не сомневался.

— Пора спать! — категоричным тоном заявила бабушка.

Я с удивлением уставился на нее. Бабушка была не из тех, кто ложится спать на закате.

Опустившись на одно колено возле ее кресла, я взял ее сухую руку в свои:

— Бабуля, ты хорошо себя чувствуешь?

— Не очень. — Она выглядела бледной и усталой. — Мне пора спать.

Я бережно перенес бабушку в ее крохотную комнатку, помог ей умыться и расчесал гребнем мягкие и тонкие, словно паутина, волосы. А затем уложил в постель. Ухаживать за старой больной женщиной в одиночку было очень непросто. Но mi Abuela не раз и не два спасала мне жизнь, и лишь заботой о ней я мог хоть как-то ее отблагодарить.

Бабушка со вздохом откинулась на подушки.

— Ты хороший мальчик. Мой самый настоящий ангел.

Я замер.

— Совсем как тот несчастный мальчик из Америки. — Бабушка прикрыла глаза и замолчала. Я подождал немного и, решив, что она уснула, на цыпочках вышел из комнаты.

В ванной я остановился перед зеркалом и вгляделся в собственное отражение. Я так сильно переменился за последнее время. Бабушка ничего не замечала, но она была подслеповата и плохо слышала, особенно когда ей это играло на руку. А что с моими глазами? Радужные оболочки заметно увеличились. Раньше у меня были темно-карие глаза, сейчас они значительно посветлели и приобрели металлический оттенок — светлой бронзы. Я скинул свободную рубашку, которую носил навыпуск, и расправил свои иссиня-черные крылья.

«Я не один».

Это был знак. Уверен. Именно знак.

Моя бабушка была истовой католичкой. Когда мы с мамой переехали к ней в Мехико, я начал послушно читать перед сном молитвы, потому что знал — бабушка ждет этого от меня. Потом мама умерла. И моя жизнь рассыпалась, раскололась на тысячи маленьких кусочков. Я вытворял такие вещи, воспоминания о которых до сих пор заставляют меня сгорать от стыда. Но бабушка вытащила меня из той пропасти греха, куда я свалился. Она и Бог спасли меня. И мои молитвы стали потребностью сердца. Я молился о прощении, о даровании силы, а иногда просто о том, чтобы дожить до следующего дня. Но я всегда знал, как сильно мне повезло, что у меня есть тот, кто любит меня, — моя бабуля. Я никогда не молился о чуде, но, возможно, именно сейчас об одном небольшом чуде я попросить мог.

— Дорогой Бог, — прошептал я, крепко зажмурив глаза, — если Тейлор — тот знак, которого я так долго ждал, прошу, помоги ему избежать всех опасностей и остаться в живых. Аминь.

Прежде чем отправиться спать, я еще раз прошелся по всем телевизионным каналам, просто на всякий случай — не появилась ли какая-нибудь новая информация о Тейлоре.

Но все, что мне удалось обнаружить, — унылое аналитическое телешоу, где эксперты вновь и вновь разглядывали снятое телефоном пляшущее видео с расплывчатой фигуркой на фоне облаков. Видео крутили в замедленном режиме, делали стоп-кадры, участники шоу обводили кружочками смазанное изображение чего-то темного, похожего на крылья, за спиной у человека, сравнивали с крыльями разных крупных птиц, высказывали предположения, что это могут быть какие-то детали парашютного ранца или даже бутафорские крылья, притороченные к летному комбинезону. Я выключил телевизор, проверил, хорошо ли заперта входная дверь, а затем постелил себе на диване в гостиной. Я как никто понимал, что именно произошло с Тейлором. Мои мысли продолжали крутиться вокруг сегодняшних событий, и все же я, вероятно, провалился в сон, из которого несколько часов спустя меня вырвал звук падения, донесшийся из соседней комнаты.

Я бросился в комнату бабушки и нашел ее лежащей на полу.

— Esta bien, ничего-ничего, я с тобой… — У меня слезы навернулись на глаза, когда я взял бабушку на руки, словно маленького ребенка, и стал поднимать с пола. Я бережно уложил ее обратно на кровать и снова стал ласково приговаривать, стараясь утешить ее.

— Мигель, Мигель… — Ее слабый голос дрожал, она трясущимися руками вцепилась мне в плечи. — Я молилась Господу, и Он мне ответил.

— Все хорошо, бабуля. Я здесь.

— Наконец-то я буду с твоим дедушкой и с твоей дорогой мамой. — Она закашлялась. — Мне был знак. Мигель, мне был знак.

У меня сжалось сердце.

— Какой знак?

— Ангел. Мальчик-ангел, — прошептала бабушка. Она пристально вглядывалась мне в лицо. Казалось, ее выцветшие глаза вдруг обрели особую остроту и ясность.

Я проглотил застрявший в горле ком.

— Тот парень из новостей?

— Я просила, чтобы ангел пришел и забрал меня домой. И вот он спустился на землю. Когда он исчез за деревьями… я поняла, что настала и моя очередь исчезнуть.

— Бабуля, он всего лишь несчастный испуганный пацан. — Теперь задрожал и мой голос. Мышцы спины свело от напряжения.

— Повернись. — Голос бабушки неожиданно окреп. — Дай мне взглянуть, прежде чем я уйду.

Я неохотно развернулся спиной к бабушке, но тут же рывком обернулся назад, услышав ее сдавленный возглас. Бабушка задыхалась.

— Abuelita, не уходи! — закричал я. Слезы жгли мне глаза. Бабушка смотрела мимо меня в пространство. Ее взгляд был полон страха и одновременно ликования. Пальцы судорожно перебирали подол ночной рубашки. Она прошептала три слова:

— Прости, Господи… ангел…

— Бабуля, бабуля, ты меня слышишь? — Я взял и свои ладони ее сухие натруженные руки. — Что ты видишь?

Бабушка нахмурилась, словно прислушиваясь к далекому голосу.

— Бабуля?..

— Мигель, мальчик мой… — Бабушка прерывисто вздохнула. — Господь… избрал тебя.

— Для чего?

— Я буду наблюдать с небес. — Она снова тяжело перевела дыхание. — Тебе… это будет непросто.

— Что я должен сделать?

Бабушка прикрыла глаза.

— Найди его.

— Я люблю тебя, бабуля. Не уходи! — умолял я ее. — Не оставляй меня!

— Найди… его…

Я услышал глубокий судорожный вдох. Последний выдох.

И бабушка ушла.