Мальчики с крыльями уходили.

Пастор, возвышавшийся в центре круга молящихся, демонстрировал красоты голоса. Увидев, что так называемые ангелы ускользают из его рук, он зарядил очередной гимн, размахивая руками, точно дирижировал невидимым хором небесных херувимов, сам же вел партию басов.

Мой обострившийся с некоторых пор слух позволил расслышать короткие реплики, которыми перекинулись мальчики. Я поняла, что они вряд ли вернутся сюда на следующий день. Также я поняла, что у меня нет иного выхода, как только довериться им.

— Стойте!

Они на мгновение замерли, затем обернулись.

Я вскочила на ноги посреди коленопреклоненных ангелистов. Моему плану, который я заранее разработала, думая, что мне удастся потихоньку ускользнуть от этих молитвенников, по всей видимости, не суждено было сбыться. Оставалось одно — открыто заявить о себе.

Я одним движением расстегнула молнию на ветровке и скинула ее на землю. Крылья свободно раскрылись в разрезе блузки, которую я носила задом наперед, застегивая лишь верхнюю пуговку возле ворота.

Взгляд моих песочно-желтых глаз с неестественно большими радужками был прикован к глазам застывших от удивления мальчиков. Впрочем, ангелисты тоже застыли, поперхнувшись своим гимном.

— О Боже, еще один ангел снизошел на нашу Землю! — не растерявшись, возгласил пастор.

Ангелисты с истеричными воплями восторга сгрудились вокруг меня. Некоторые протягивали руки, чтобы коснуться моих перьев.

Я инстинктивно отшатнулась, и крылья плотно сложились у меня на спине. Одной рукой я подхватила валявшуюся на земле ветровку, другой прижала к груди рюкзак.

— О Боже, ты услышал нашу молитву и дал нам еще одного ангела из наших рядов! — не унимался пастор. — Благословенны этот день и это святое место!

К несчастью, далеко не все члены его паствы прониклись тем же благостным чувством, что и их наставник.

— Она не из наших рядов, — завопила какая-то женщина, — и не принадлежит к нашей церкви! Она только сегодня утром присоединилась к нашей экспедиции. Почему вдруг она считается избранной?

— Нам не дано разуметь волю Божию! — возразила ей другая ангелистка.

Между верующими возникла небольшая перепалка, грозившая перейти в серьезную склоку. Меня охватила паника. Я поняла, что нужно как можно скорее выбираться отсюда.

— Да нет же, на самом деле я не… — предприняла я слабую попытку отбиться от наседавших ангелистов.

Неожиданно Чак, парень лет двадцати, который за прошедшее утро пару раз пытался ущипнуть меня за зад, придвинулся ко мне почти вплотную:

— Возможно, она не такая, как те двое, пастор, а? Она с самого начала врала нам. А вдруг мы нашли падшего ангела? Я мог бы поговорить с ней наедине, мне отлично известно, как следует обращаться с такими ангелочками…

— Тихо! — рявкнул пастор. — Братья! Сестры! Перед нами новорожденный ангел. Дитя в руках Господа, которое Он доверил нам…

Я чувствовала, что начинаю задыхаться, меня била мелкая дрожь. Пастор, растолкав свою паству, пробрался ко мне.

— Ты послана к нам, дитя! И это не случайно, — начал он. — Теперь тебе известно твое истинное призвание — присоединиться к шествующим по Земле ангелам.

Я не могла произнести ни слова, лишь смотрела на него умоляющим взглядом, надеясь, что он позволит мне уйти.

— Наши братья и сестры — всего лишь простые люди, им трудно бывает сразу осознать все величие и глубину дел Господа. Со временем, — пастор бросил суровый взгляд на Чака, — мы поймем и примем то, что произошло сегодня на наших глазах. Молим тебя, о ангел, останься с нами, чтобы наставлять нас и чтобы мы смогли научить тебя всему, что тебе необходимо узнать, прежде чем ты начнешь свой путь по Земле. Мы, ангелисты, верные и преданные слуги Господа и Его ангелов и готовы во всем повиноваться им. Мы слушаем тебя, о ангел!

Я откашлялась.

— Желаю, — глухим голосом начала я, — желаю поговорить с теми двумя ангелами.

Пастор поклонился и отступил в сторону, вынуждая сгрудившихся возле меня ангелистов посторониться тоже. Его паства неохотно повиновалась. Расступившись, они оставили узкий проход, по которому я двинулась в сторону застывших у кромки леса мальчиков.

Я старалась идти, не поднимая головы и ни с кем не встречаясь глазами. Сложенные у меня за спиной крылья слегка подрагивали при каждом шаге.

До желанной свободы оставалось всего несколько ярдов. И тут один из стоявших вдоль прохода людей не выдержал и взорвался воплем:

— Мы не можем позволить ей просто так взять и уйти!

Я тоже не выдержала, и, сорвавшись с места, рванула что было сил к краю поляны.

Я видела, как Тейлор подтолкнул разинувшего рот Мигеля, тот ожил и припустил в лес, его черные крылья быстро исчезли среди деревьев. Сам же Тейлор бросился мне навстречу, крепко ухватил за руку, и мы побежали. Некоторые из ангелистов с криками ринулись за нами в погоню, не обращая внимания на призывы пастора уважать свободу ангелов, остановиться и прислушаться к голосу Божию в своем сердце.

Лес поднимался вверх по холму. Тейлор, по-прежнему не выпуская мою руку, тащил меня за собой, мы скачками неслись по склону, петляя между стволами деревьев, увертываясь от нависающих веток и продираясь сквозь низкорослый кустарник. Краем глаза я видела светло-коричневые крылья Тейлора, мелькавшие справа от меня. Они были такие большие и такие настоящие. Я то и дело подскальзывалась на хвое, влажная листва и грязь липли к тонким подошвам моих башмаков, замедляя бег. Рюкзак, неловко накинутый на плечо, болтался из стороны в сторону. Я начала уставать. Но каждый раз, когда я спотыкалась, твердая рука Тейлора поддерживала меня, не давая упасть.

Позади слышались крики ангелистов, которые беспорядочно метались среди деревьев, призывая нас вернуться. Но тех часов, что я провела в их компании, пока мы шли на поляну на встречу с «ангелами», мне вполне хватило, чтобы понять — ни за что на свете, даже если моя грудь сейчас разорвется от нехватки воздуха, я к ним не вернусь.

Вскоре склон холма сделался слишком крутым, чтобы атаковать его в лоб, и Тейлор стал карабкаться под углом. Почва становилась все более каменистой. Поросшие мхом валуны торчали из земли, точно гигантские бородавки. Крики ангелистов постепенно стихли. Теперь вокруг слышались лишь пение птиц да ровное гудение насекомых. Воспользовавшись тем, что мы перестали бежать как сумасшедшие, я скинула с плеча рюкзак и затолкала в него ветровку.

Когда мы огибали один из здоровенных валунов, Тейлор наступил на торчавший из земли корень сухого дерева. Тот треснул и обломился, небольшая лавина из листьев сошла вниз по склону холма, увлекая мальчика за собой. Одной рукой я успела ухватиться за толстую ветку дерева, а другой крепко вцепилась в руку Тейлора и, хотя чуть не выдернула ее из плеча, остановила его падение вниз по склону. Он отчаянно захлопал крыльями, поднимая новый столп опавшей листвы и хвои, однако смог выпрямиться и встать на ноги.

— Спасибо, — пробормотал Тейлор осипшим голосом. Он отпустил мою руку и стал отряхивать приставший к рубашке мусор. Его кривоватая улыбка выглядела смущенной, но в общем очень милой.

— Это я должна благодарить тебя, — сказала я, глядя на вздымающуюся грудь Тейлора, и вдруг невольно отметила, какая она широкая и как сильно развита у него мускулатура. «Интересно, — подумала я, когда мы начали взбираться дальше по склону, — связано ли это с размером его крыльев?»

— Ты умеешь летать? — выпалила я и тут же залилась краской по самые уши.

Тейлор глянул на меня через плечо:

— Нет, пока нет, но мы работаем над этим. — Он улыбнулся. — А ты?

— Нет, не умею, — сказала я, изо всех сил стараясь смотреть себе под ноги, чтобы не оступиться на острых камнях, а также перестать пялиться на покачивающиеся передо мной длинные коричневые крылья Тейлора. Мои собственные крылья, казалось, покачивались с ними в такт, что, в свою очередь, сбивало меня с шага и грозило потерей равновесия. Двигайся мы по ровной местности, это было бы даже забавно, но сейчас, когда мы карабкались по крутому склону, точно горные козлы, такая синхронность становилась опасной. — Пока не было возможности попробовать, — уточнила я.

— А что же ты делала со своими крыльями? — с притворным недоумением спросил Тейлор.

— Крутилась перед зеркалом, — ответила я ему в тон. Моя шутка была вознаграждена одобрительным смешком. — По большей части прятала под курткой. Подолгу ехала на машине, — добавила я.

— Полагаю, ты отправилась искать меня, так же как и Мигель, — заметил Тейлор, преодолевая последние несколько ярдов подъема. Распрямившись, он встал во весь рост на кряже холма и окинул взглядом окрестности. — Кстати, о Мигеле. Где он, хотелось бы мне знать?

— Я здесь.

Мы обернулись на голос и заметили мелькающие между деревьев черные крылья — второй «ангел» продирался сквозь ельник, раздвигая низко нависшие ветви.

— Кстати, меня зовут Тейлор, — сказал Тейлор и, вдруг странно смутившись, провел пятерней по своим густым каштановым волосам. При виде его чуть кривоватой улыбки мой пульс, начавший было выравниваться, снова участился.

Его друг пробился наконец сквозь ельник и, слегка запыхавшись, подошел к нам:

— А я — Мигель, — представился он.

Я улыбнулась, надеясь, что после безумной скачки вверх по холму моя физиономия не выглядит так, будто я только что вышла из сауны.

— Я — Тори, — сказала я и, чуть помедлив, добавила: — Сокращенно от Виктории.

— А что не так с «Викторией»? — наморщив нос, спросил Мигель.

— У тебя английский акцент, — заметил Тейлор, — а Виктория — очень английское имя.

Я пожала плечами. Мои крылья, придавленные рюкзаком, неприятно заныли.

— Я из Англии, но… это длинная семейная история с участием сводной сестры, с которой мы не очень-то ладили. Впрочем, неважно.

Тейлор бросил на Мигеля предостерегающий взгляд.

— Слушайте, сейчас все равно нет времени на долгие разговоры. Надо решать, что делать дальше, раз нас засекли.

— Ангелисты — не охотники за наживой. — Мигель деловито упер руки в бока. — Они нас не выдадут.

— Думаю, они выдадут нас не столько ради наживы, сколько ради хвастовства. Ах, мы вступили в контакт с ангелами! — сказала я и закатила глаза, изображая религиозный экстаз. — Пастор из кожи вон вылезет, лишь бы попасть на телевидение и втюхать как можно большему числу людей свою ангелистическую проповедь.

— Откуда ты знаешь? — насупившись, спросил Мигель.

— Да он все дорогу только и делал, что разорялся на эту тему. Когда они еще только собрались утром у входа в заповедник, преподобный Картер сразу так и объявил, что они отправляются в паломничество на Поле Ангелов, — произнесла я загробным голосом и вскинула руки к небу, передразнивая пастора.

Тейлор прыснул. Мигель сурово нахмурил брови:

— Поле Ангелов?

— Ну да, там, где я… где мы встретились с вами.

— Наша тренировочная поляна, — сказал Тейлор. Взгляд его песочно-желтых глаз остановился на мне: — Куда нам отныне нельзя ни ногой. Есть идеи, что делать дальше, Тори?

Я чувствовала, как мое лицо заливает краска.

— Нет, ничего определенного, — призналась я. — Мне не хотелось решать этот вопрос пока… пока я не нашла тебя. Так что, если вы не против, я просто присоединюсь к вашей компании.

— Ха, я начинаю чувствовать себя этаким Робин Гудом, который рыскает по лесу и собирает вокруг себя команду «веселых ребят», — усмехнулся Тейлор, — и девчат, — торопливо добавил он.

— Веселых ангелят, — предложила я вариант.

Оба «ангела» расхохотались. Их веселый гогот помог мне преодолеть остатки смущения, внутреннее напряжение ушло окончательно. В компании этих полупарней-полуптиц я впервые за последние несколько недель почувствовала себя легко и свободно, гораздо свободнее, чем в окружении моей собственной семьи и друзей.

— Преподобный Картер, конечно, не шериф Ноттингемский, — сказала я. — Но готова поспорить на что угодно: как только они окажутся в зоне покрытия мобильной связи, он тут же начнет трезвонить по всему свету, что вступил в контакт с ангелами.

— И в лес тут же хлынут толпы следопытов, жаждущих награды, обещанной за поимку «мальчика с крыльями», — застонал Тейлор. — Жаль, я только начал привыкать к этим местам.

— В любом случае, у нас кончаются запасы провизии, — прервал сетования друга Мигель. — Если мы собираемся сменить место дислокации, лучше поторопиться, чтобы успеть до темноты.

Тейлор потянулся всем телом и расправил крылья, его крупные светло-коричневые перья сверкнули на солнце. Он озадаченно посмотрел на меня.

— Послушай, Тори, здесь можно держать крылья полностью раскрытыми.

Следуя совету, я скинула рюкзак и расправила крылья. В первый момент мне было неловко под взглядами новых друзей, но когда скованные от долгой неподвижности суставы распрямились, а кровь вновь свободно побежала по жилам, стало так хорошо, что смущение сменилось невероятным облегчением.

— С ума сойти! Так намного лучше!

— Гораздо лучше, — засмеялся Тейлор. — Это одно из наших маленьких открытий, сделанных за время жизни в лесу, — сказал он и махнул рукой: — Идем.

Мы двинулись вслед за Мигелем, который, перевалив через гребень холма, начал спускаться по противоположному склону. Меня разбирало любопытство.

— А какие еще открытия вы сделали, живя в лесу? — спросила я, шагая рядом с Тейлором.

По дороге к лагерю Тейлор успел посвятить меня во все детали их открытий, касающихся техники полета, рассказал, как они тренируются и чего им удалось достичь.

— Откровенно говоря, не представляю, как мы сможем летать. Кроме как прицепить к спине реактивный двигатель и держать крылья неподвижно раскрытыми, как у самолета, иных вариантов лично я не вижу, — полушутя закончил он свой рассказ. Мы перебрались через бегущий по дну долины ручей, и, миновав небольшую купу деревьев, надежно скрывавших устроенный мальчиками лагерь, вышли к установленной под скалой палатке.

— Так вот, оказывается, зачем птицам хвосты. — Я скинула на землю рюкзак и потерла затекшее плечо и шею. — Симпатичная палатка. Вы вдвоем умещаетесь в ней с вашими здоровенными крыльями?

— Мы спим по очереди, — улыбнулся Тейлор. Затем бросил взгляд на мой рюкзак. — Вряд ли ты прихватила с собой палатку?

— У меня есть охотничья мини-палатка, так что крышей над головой я обеспечена. И запасом еды на несколько дней.

— Погоди-ка, — подал голос Мигель, — что ты сейчас сказала про хвосты?

Я перестала разворачивать пакет с прессованными мюсли и посмотрела на Мигеля:

— Ну да, думаю, что они нужны птицам для того, чтобы летать.

Глядя на мальчиков, которые, разинув рты, уставились сначала на меня, а затем друг на друга, я чуть не расхохоталась в голос, но вовремя прикусила губу и занялась своими мюсли.

— Поверить не могу, — всплеснул руками Тейлор, — нам ни разу в голову не пришла эта мысль, а ведь мы миллион раз просматривали разные видео с птицами!

Мигель, неловко переминаясь с ноги на ногу, спросил:

— У меня пока не растет никакого хвоста, а у тебя?

Усилием воли мальчики подавили желание пощупать свои ягодицы и принялись в раздумьях нарезать круги по лагерю. Я попыталась смягчить нанесенный им удар.

— Эй, возможно, мы сможем обойтись и без хвостов. Вполне вероятно, нужно всего лишь подождать, пока крылья вырастут до нужного размера, — сказала я, одновременно поражаясь размерам, которых уже достигли их крылья.

— Мне до смерти надоело ждать! — выпалил Тейлор и, нырнув в палатку, принялся что-то искать там, ожесточенно роясь в вещах.

Мигель сдавленно фыркнул:

— Сколько времени прошло, как ты обзавелся крыльями? Недели две, кажется? А у тебя, Тори, когда появились крылья?

— У меня еще только-только наметилось вздутие на спине, и я, естественно, понятия не имела, что это такое, когда в Интернете появилось видео с падением Тейлора. — Одно воспоминания об этих жутких кадрах заставило меня содрогнуться.

— А, значит, твои крылья всего несколько дней как родились?

— Да, пять дней, — я прикусила губу. — Вы не представляете, как мне странно слышать, что вы говорите о них как о чем-то само собой разумеющемся.

Глядя, как мои новые друзья свободно управляются со своими крыльями, я попыталась согнуть правое крыло в «локте». Движение получилось неловким и каким-то дерганым, будто в полусне сгибаешь затекшую руку.

— Таким образом, наш Мигель занимает первое место и получает заслуженное звание Большого пернатого прадедушки. — Тейлор выбрался наконец из палатки, прижимая к груди несколько упаковок с сухим завтраком. — Когда ты родил свои крылья, где-то за неделю до меня?

— Да, примерно за неделю. — Мигель ловко поймал пакет с крекерами, который швырнул ему Тейлор. — Самый странный день рождения в моей жизни, надо признать.

Я окинула взглядом моих пернатых друзей.

— Ребята, вам тоже лет по семнадцать, да?

— Да. И мне, и ему, — подтвердил Тейлор. — Мигель родом из Нью-Йорка, хотя сюда приехал из Мехико. Обо мне ты уже знаешь — я из Лос-Анджелеса. А ты?

— Сюда я приехала из Северной Каролины, — сказала я, — но родилась в Англии, до пятнадцати лет жила в Лондоне.

— Ты случайно не знаешь, твои родители лет восемнадцать тому назад не обращались в клинику репродуктивной медицины в Пекине?

— Вряд ли, хотя мама всегда отказывалась говорить со мной об отце. Вроде бы он до сих пор живет где-то в Англии, но мне о нем ничего не известно.

— Добро пожаловать в наш клуб, — пробормотал Мигель.

Я неуверенно улыбнулась.

Тейлор продолжал хмуриться.

— Но, может быть, тебе говорили… Твои родители не прибегали к экстракорпоральному оплодотворению? Ты, часом, не «ребенок из пробирки»?

Я кивнула.

— Смутно помню, как однажды мама говорила об этом с кем-то из подруг, но я тогда думала, что вообще все дети получаются таким образом. Когда же позже узнала, откуда на самом деле берутся дети, сначала мне это показалось отвратительным. — Я потупила глаза и, чтобы скрыть смущение, принялась смахивать невидимую пылинку с рукава блузки.

Тейлор хмыкнул.

— Я тоже из пробирки. Вот будет интересно, если выяснится, что нас всех зачали в одной и той же клинике. Или, даже если клиники разные, между ними обнаружится какая-то связь.

Я тоже ухмыльнулась. Странно было представлять нас в виде скопления клеток, плавающих рядом в одной и той же пробирке, или чашке Петри, или в чем там еще выращивают эмбрионы вне организма женщины. Мысль, что мы, все трое, — а возможно, и другие, о ком нам пока ничего не известно, — когда-то находились так близко друг от друга, выглядела нелепой.

— Думаешь, мы специально были созданы такими? — Я неумело взмахнула крыльями и, покачнувшись, едва не потеряла равновесие. — Нечто вроде эксперимента?

Тейлор пожал плечами:

— Пока что это единственная мысль, которая приходит мне в голову.

Я краем глаза покосилась на Мигеля, заметив, что с самого начала нашего разговора он хмурился и теребил крестик, висящий на шее.

«А, так наш друг — религиозная птичка», — догадалась я. И дала себе мысленное обещание впредь быть более осмотрительной в высказываниях. Пусть сама я и неверующая, но меньше всего мне хотелось задеть Мигеля. Для меня важно было завоевать симпатию и доверие их обоих, чтобы я тоже могла доверять и Мигелю, и Тейлору.

Хотя после того, что произошло сегодня утром на поляне, я уже доверяла им.

— Послушайте, — сказала я, решив, что настал удобный момент сменить тему разговора, — если мы уже подкрепились и отдохнули, может быть, стоит поискать информацию о хвостах?

— Да! — ответили они хором.

Тейлор глянул на свои часы, а затем на небо. Солнце уже скрылось за вершиной холма, но до наступления темноты оставалось еще несколько часов.

— Если мы сами не будем сильно шуметь, — рассудил он, — то за несколько миль услышим тех, кто вздумает к нам наведаться.

Мигель тем временем уже вытащил телефон из палатки.

— Сигнала нет, — объявил он. — Нам придется подняться на холм.

— Идем, — решительно сказал Тейлор и вскочил с травы, — туда, на запад.

— Нет, лучше туда. — Мигель указал чуть восточнее. — В той стороне лучше ловит сигнал.

Тейлор застонал.

— Так мы приближаемся к главной дорогое, и соответственно у нас появится гораздо больше шансов напороться на ангелистов. Туда. — Тейлор ткнул пальцем на запад.

— Но там у нас не будет гарантии поймать хороший сигнал, — уперся Мигель, — и мы только напрасно потратим уйму времени.

— Эй, парни, расслабьтесь, — махнула я рукой спорщикам. — У меня имеется спутниковый телефон.

Оба обернулись и застыли на мгновение, а затем по их лицам расползлась довольная улыбка.

— А еще что-нибудь полезное имеется в твоем рюкзаке? — с надеждой спросил Тейлор.

— Солнечная батарея, походная аптечка, таблетки для очистки питьевой воды… ах да, еще мыло и туалетная бумага.

Тейлор повернулся к Мигелю.

— Определенно, она мне нравится, — сказал он.

— Определенно, Тори, ты можешь остаться в нашем лагере, — подхватил Мигель.

Я покраснела от удовольствия. Оба моих пернатых друга метнулись ко мне, удобно устроились на траве справа и слева от меня и подались чуть вперед, чтобы лучше видеть дисплей смартфона. Я открыла крышку прочного защитного чехла и включила смартфон.

— Хочу такой же, — немедленно заявил Тейлор. — Где ты его взяла?

— Э-э-э… кхе… обзавелась перед тем, как уехать из дома, — сказала я, стараясь избегать их взглядов, и быстро ввела пароль входа.

Мигель хранил молчание. Тейлор же хмыкнул:

— Ты уверена, что твой смартфон никто не ищет? Нас по нему не смогут засечь?

— Уверена, его никто не ищет, — твердо сказала я и поскорее открыла браузер, чтобы избежать дальнейших расспросов. — Итак, какой запрос мы пишем в Гугле?

Примерно после часа рысканья по Сети в поисках полезной информации о назначении птичьих хвостов ее у нас было не больше, чем когда мы ввели первый запрос.

— Не понимаю, как четыре разных сайта могут говорить об одном и том же предмете абсолютно разные вещи! — воскликнул Тейлор и, вскочив на ноги, начал раздраженно нарезать круги по нашему крошечному лагерю. — Да, птицам нужны хвосты для полета. Нет, для полета хвосты не нужны. Да и нет, это зависит от породы птицы. Нет, хвосты нужны лишь для управления полетом, но не для взлета…

— Послушай, это же Интернет, — спокойно заметила я, стирая результаты поиска. — Любой может писать здесь то, что кажется ему верным. Человек просто выкладывает информацию, которая, как ему видится, соответствует истине, не задаваясь вопросом о поиске доказательств.

Мигель откинулся назад и оперся о землю одним крылом, точно согнутой в локте рукой, его черные перья слегка примялись, но, похоже, это не доставляло ему неудобства.

— Нам остается лишь верить и надеяться, что решение придет само собой, — задумчиво изрек он.

— По-моему, пришло время обедать, — сказал Тейлор.

Мигель согласно кивнул и поднялся, чтобы помочь ему с приготовлением еды. Я рассеянно набрала в поисковой строке несколько слов, более или менее тематически связанных с полетом птиц, и стала просматривать полученные результаты.

Пролистав несколько страниц, я наткнулась на совершенно неожиданную информацию.

Страница называлась «Легенда об Икаре».

«Герой греческого мифа Дедал, искусный архитектор и скульптор, построил для царя Миноса знаменитый лабиринт Минотавра. Затем царь заточил архитектора и его сына Икара в башне на острове Крит за то, что Дедал дал дочери Миноса Ариадне нить, при помощи которой можно было выбраться из лабиринта. Дедал, используя воск свечей и перья прилетавших в башню птиц, смастерил две пары крыльев и улетел вместе с Икаром из темницы. Икар, охваченный радостью полета, поднялся слишком высоко и оказался слишком близко к солнцу, которое растопило воск, крылья Икара рассыпались, он упал в море и утонул».

Я как завороженная смотрела на помещенную рядом с текстом черно-белую иллюстрацию, где были изображены Дедал и Икар, улетающие из башни.

— Эй, Тори, что, что ты там нашла? — послышался у меня над ухом голос Мигеля.

Я повернула смартфон так, чтобы он мог видеть дисплей, и прочитала текст вслух для стоящего возле палатки Тейлора.

— Печальная история, — прокомментировал Тейлор и принялся дальше сортировать лежащую перед ним горку упаковок с продуктами.

Но я не могла отвести взгляд от иллюстрации на странице. Я увеличивала ее все больше и больше, пока весь дисплей не оказался заполнен изображением скрепленных воском перьев.

Что-то щелкнуло у меня в мозгу.

— Парни… — задумчиво позвала я. Тейлор и Мигель перестали возиться с продуктами и уставились на меня. Я сделала глубокий вдох. — Слушайте, а что, если мы сами сделаем себе хвосты?