Пиратское РАДИО ФРАНЧЕСКА в море и в эфире. Фото с сайта http://franceska.fm/

Длинная узкая посудина, тронутая ржавчиной, с низкими бортами, с кашляющим генератором, периодически впадающим в летаргию, с высоченной радиомачтой, чья верхушка чертит по небу иероглифы даже при небольшой качке – это и есть Пиратское РАДИО ФРАНЧЕСКА, названное так в честь своей хозяйки, которая ведет здоровый и веселый образ жизни в одном из прекрасных немецких городов с парком, озером и лебедями. Мы вещаем из Северного моря, стоим обычно в 85 милях северо-восточнее Грейт-Ярмута. Нас слышно в Северной Германии, в Голландии, Бельгии, некоторые умудряются слушать нас в Польше, иногда нам вдруг звонят в эфир из Италии и Израиля, а однажды нам пришел e-mail от человека, утверждавшего, что слушает нас в Египте. В Нью-Йорке у нас тоже есть слушатели, но как туда попадает наш сигнал, я не знаю, скорее всего, кто-то ворует наши эфиры и ретранслирует их. Ха-ха, пиратство у пиратов, нелегальная трансляция нелегалов… Мы наследники пиратских радиостанций шестидесятых годов, таких, как «Радио Вероника» и «Радио Елизавета», вещавших с кораблей в Проливе и Северном море.

Мы выходим в эфир каждый день, за исключением субботы и воскресенья, не потому, что устаем, а потому, что наше старое оборудование – старый дизель, старый генератор, старый пульт, старые микрофоны, все старое, даже сковородки в камбузе, у них нет тефлонового покрытия – нуждается в обслуживании и профилактике. И вот каждый раз, в маленькой тесной студии без единого иллюминатора наклоняясь к ретро-микрофону, я внутренним взором вижу бездонное небо над кораблем и глубокую воду под ним. И пустоту вокруг. Старый корабль с высокой мачтой, болтающийся день и ночь в одной точке пространства и рассылающий во все стороны света бодрые голоса Кэпа и Пиратки Мэри и звук доброго рок-н-ролла, вот что мы такое… Мир кажется пустым, когда неделями и месяцами сидишь на корабле, из всех живых существ знаешь только корабельного кота Флинтыча и корабельного попугая Педро и обращаешься неизвестно к кому сквозь все виды погоды и помех. И ты вещаешь в эту пустоту неделями, вещаешь с упорным оптимизмом человека, который не хочет сдаваться отчаянию, вещаешь как заведенный, выбирая слова и песни, подбирая эпитеты и мелодии, день за днем, день за днем, всю эту вечность, хотя на самом деле идет всего-навсего вторая осень или третья зима.

Есть великолепные музыканты, которые свили гнездо внутри своей гитары и живут там, не зная боли и забот. Как так? Да вот так! Откуда же тогда берется их музыка, если не из боли и отчаяния? Не знаю. У них, значит, в душе иные ресурсы и полезные ископаемые. Но есть и другие, с которыми я чувствую себя родственной душой, ибо они, беря в руки гитару или подходя к микрофону, тоже чувствуют внезапный укол тоски и видят внутренним взором пустынный, пустынный до самого края, пустынный до отчаяния мир, в который их сигнал улетает как брошенная в море пустая бутылка с запиской.