Сантинали в задумчивости вертела в руках конверт. Только в прошлом месяце она сказала Рудо, что отныне позволяет принимать от него корреспонденцию и вот — уже письмо ждёт на столе. Наргвейн. Любовь всей её юности. В своё время она благоговела перед его талантом. Его внешностью, его манерами, его стилем. Вместе они учились в школе, вместе делали выпускные работы, вместе начинали магическую практику. Старший сын древнего уважаемого рода, наследник титулов и земель, и королевна, пусть не основная наследница, но любимая дочь правящего короля. Обе семьи были только рады такому союзу. Крайне редко династические браки заключались по любви, и это был тот самый невероятный случай, когда будущие муж и жена питали друг к другу нежные чувства. Казалось бы, прекрасная партия, прекрасные перспективы. Но потом началась война на юге, и королевна, как маг и представитель правящей династии, отправилась в Страйху — провинцию объятую пожаром. Здесь смешалось многое: и старые претензии вождей южных племён, и неуемные желания воеводы, и растущие амбиции местной школы магов. Слишком засушливое лето, слишком продажные судьи, слишком наглые солдаты и вот уже вовсю полыхает то ли восстание, то ли война с южными соседями, решившими под шумок отхватить себе земель. Понадобилось больше трёх лет, чтобы в Страйхе установилось что-то вроде нейтралитета, и то большей частью оттого, что Леборойская порча опустошила все земли, за которые имело смысл сражаться. Сантинали вернулась домой другим человеком, совсем не той юной выпускницей школы, какой уезжала: в её жизни успели случиться и кровь, и предательство, и смерти друзей. И сотен других незнакомых людей. Обычная жизнь теперь казалось пресной, а дворцовые интриги скучными. Какая разница кто на кого как посмотрел или что сказал? Никто ведь от этого не умрёт. Да ещё и расследование по делу о порче… Колдунья ходила на сотни допросов, побывала на десятках заседаний суда, дала чуть ли не целый том показаний. Но несмотря ни на что жизнь продолжалась. Подготовка к свадьбе, планы на будущее. И любимый человек рядом. А потом…

Сантинали со вздохом отложила конверт. Нет, пока что у неё всё же нет сил открыть его. Пока что она будет считать своим успехом хотя бы то, что позволила себе увидеть этот конверт, а не приказала уничтожить, как предыдущие (если они были, конечно).

— Ты так смотришь на него, будто боишься, что оно тебя укусит.

Сантинали вздрогнула. Шанаран стоял в тени у окна, где гардина отсекала свет с улицы. Лампа на столе была недостаточно яркой, чтобы развеять мрак во всех углах кабиента.

— Да, боюсь, — королевна опять вздохнула. Интересно, зачем ша пожаловал? Дети легли спать и дом, наконец, вновь стал тихим местом. Ровно до утра. — Это письмо от Наргвейна. Размышляю стоит ли его прочесть или лучше просто сжечь, как все предыдущие.

— Хочешь, я прочитаю вместо тебя, а потом скажу можно его тебе читать или лучше воздержаться?

— Ты же читать до сих пор толком не научился.

— Я Мирта попрошу.

— Ну уж нет. Ты почему так поздно не спишь? — Не спрашивать же его зачем он припёрся да ещё и ёрничает теперь.

— Ты беспокойно бормотала. Я не мог понять что с тобой — решил зайти проверить.

— Беспокойно бормотала? — Сантинали удивлённо хмыкнула. Вроде бы она молчала весь вечер, когда это она начала бормотать не отдавая себе в этом отчёта?

— Сложно объяснить, — Шанаран сделал широкий жест рукой, словно рассыпая что-то по полу. — Ты когда спишь такое делаешь иногда. Когда кошмары снятся.

Теперь понятно, почему он пришёл лично посмотреть что случилось — считал, что она спит. Надо же — проверяет как она потому что думает, что её мучают кошмары. Беспокоится. И где же то жуткое потустороннее существо из подземелий Белой Скалы? Удивительно.

— И ещё я хотел сказать: я не пойду на приём в честь выздоровления твоего отца.

До званого вечера оставалось всего несколько дней. Почему?! Видимо, вопрос слишком легко читался на лице королевны, потому что колдун поспешно добавил: — Я тут поразмыслил: вероятность натолкнуться на кого-то из древних иных на таком приёме превышает возможную выгоду от печатей во дворце. Лучше не рисковать: им не нужно встречаться со мной взглядом чтобы понять кто я. Если начнётся битва, то… В общем, лучше до этого не доводить. У меня будут ещё другие официальные поводы попасть во дворец, ведь так?

— Ладно. Как скажешь, — Сантинали устало откинулась на спинку кресла. С кем же ей тогда идти? Может, капитана Танарина позвать? Или кого-то из старых друзей, кто до сих пор поддерживал с ней связь несмотря ни на что? Но такое поспешное приглашение всего за несколько дней до торжества будет выглядеть несолидно. Лучше уж она будет одна.

— Минья.

Сантинали опять вздрогнула: задумавшись о своём она успела забыть о ша. Почему-то ей казалось, что он уже ушёл.

— Что?

— Иди спать.

— Сейчас закончу дела.

— Закончишь завтра. Пойдём, — он протянул руку. — Я провожу тебя до комнаты.

— Но…

— Тебе нужно отдохнуть. Я вижу, что все связанные со мной изменения тебя очень утомили. Пожалуйста, продержись ещё две недели — и Аластар заберёт детей к себе. Я не доставлю тебе больше таких хлопот, обещаю. А сейчас — пойдём.

Колдунья с сомнением посмотрела на всё ещё протянутую руку. Разумом Сантинали понимала, что Шанаран ничего от неё не хочет — всё, что ему было нужно он уже получил, а всего остального, если оно ему когда-нибудь понадобится вообще, сможет добиться без какой-то смертной королевны. Но сердцем…

— Мы поклялись, что будем заботиться друг о друге, пока смерть не разлучит нас, — напомнил ша. В такой формулировке вассальная клятва больше походила на то, что произносят перед алтарём. Сантинали покраснела и проигнорировав протянутую руку выбралась из-за стола.

— Уговорил, доделаю завтра. Но в этот раз не отвлекайте меня. Понятно?

— Понятно, — согласно кивнул ша. Королевне показалось или он поспешно спрятал улыбку? — Специально чтобы не беспокоить тебя я с детьми поеду завтра в школу Ри. Тебя устроит такое?

— Да, отлично. Спасибо.

— Не за что, — они остановились возле её спальни — от кабинета до неё было всего несколько шагов — и ша едва заметно поклонился: — И спокойной ночи, моя госпожа.

— Спокойной ночи, Ран.

Сантинали закрыла за собой двери и потом ещё с минуту пыталась унять внезапно зачастившее сердце и прислушивалась к звукам, доносящимся из коридора. Ни скрипа, ни шороха. Ушёл ли ша, как простые смертные, растворился в тенях или караулит, чтобы она не вернулась в кабинет? Нет, её любопытство было не настолько сильно, чтобы проверить. Только перед тем, как заснуть, королевна поняла, что её так взволновало: впервые с подземелий Белой Твердыни ша назвал её госпожой.

Дворец сверкал огнями, играла музыка, гости прогуливались от стола к столу, танцующие пары кружились в центре сияющего зала. Сантинали, как и все, неторопливо прогуливалась по залу, здоровалась с знакомцами, расшаркивалась с кавалерами, время от времени участвовала в разговорах ни о чём в компаниях, собирающихся то здесь, то там. В строгом платье, подчёркивающим все прелести фигуры, но в то же время с высоким горлом под подбородок без декольте модной в этом сезоне формы, традиционных цветов Страйхи: основного красного с лентами оранжевого и зелёного. В высокой причёске десятки крошечных изумрудов и рубинов переливались в искусно уложенных локонах выгодно оттеняя цвет волос. Каждый раз, когда колдунье нужно было изобразить улыбку и радость от встречи, она вспоминала как на неё смотрели жители особняка, когда она спускалась по лестнице, чтобы ехать во дворец.

— Тётя Санти, ты выглядишь, как королевна, — с детскими непосредственностью и шепелявостью заявила Нарин.

— Глупая, она и есть королевна, — тут же поправил её Миха.

Сантинали взглянула на ша — тот рассматривал её, будто видел впервые.

— Как я выгляжу? — Поинтересовалась она.

— Великолепно, — Шанаран улыбнулся. — Я уверен, ты будешь звездой вечера.

Королевна вздохнула: сейчас так не хватало её колдуна. Она была уверена — стой он чёрной тенью за её плечом, как минимум половина косых взглядов потерялась бы по дороге, а сотни что-то обсуждающих за её спиной шепотков затихли бы даже не начавшись.

— Королевна О'Рилиэль, какая приятная неожиданность встретить вас здесь! — Окликнули её сзади. — Я и не надеялась, что вы вернётесь так скоро!

Сантинали внутренне сжалась от звука этого голоса. Конечно, эта змея не упустит шанса пройтись по всем застарелым ранам, причём так, чтобы половина гостей услышала. «Чтоб ты сдохла», - подумала королевна, а сама улыбнулась, оборачиваясь к гостье:

— Баронесса Назири… — дальше Сантинали ничего не смогла добавить от неожиданности потеряв дар речи: любовница Наргвейна, из-за которой они расстались, интриганка и вертихвостка, известная скандалистка была… странного сероватого цвета. Контуры её немного подрагивали вокруг вечернего платья насыщенного бордового цвета и самого модного кроя, с огромными розами по рукавам и подолу. И ещё от баронессы исходил странный визжащий звук, далёкий отголосок того, что колдунья однажды слышала в спальне отца. Едва слышный — отойди чудовище на пару шагов, и его не различишь в общем гуле зала. Черты существа исказились и Сантинали поняла, что баронесса улыбается. Ну да, тварь истолковала её взгляд и молчание иначе — ведь раньше королевна никогда не отличала иные сущности от обычных людей. Или раньше баронесса всё же была человеком, а теперь что-то захватило её тело, заняло её место?

— Милый Нарги так сожалеет, что не смог сегодня прийти, — проворковала баронесса. — Срочные семейные дела вынудили его вчера оставить столицу. Но он передавал всем наилучшие пожелания, — она понизила голос так, что только королевна теперь могла её услышать. — И вам особенно.

Сантинали дышала, как выброшенная на берег рыба: паника захлестнула её с головой, руки дрожали, а колени подгибались. Все мысли были заняты тем, как бы случайно не выдать себя: ведь пока тварь не догадывается, что раскрыта, она не станет атаковать. Но баронесса не замечала странностей поведения собеседницы, думая, что ошеломила, сразила её наповал и продолжала наступление, закрепляя успех:

— Кстати, дошли ли до вас вести, что мы собираемся пожениться в конце весны? Я слышала, что вас на время отослали из столицы куда-то на север, в горы. Белый… Белый холм? Ах, такая глушь! Там, наверное, даже поговорить не с кем! Бедненькая.

— Простите… мне нужно… на воздух… — Сантинали развернулась и не заботясь о том, как это будет выглядеть и сколько её «поражение» потом будут обсуждать, почти бегом бросилась вон из зала.

Проскользнув мимо гвардейцев во внутренние покои дворца, куда остальным гостям вход заказан, королевна заперлась в приёмной перед Жёлтым кабинетом и дрожа забилась в самый тёмный угол. Даже сюда доносились отголоски праздника, но сил выйти обратно на свет у неё не было.

— Шана, Шаночка, — еле слышно позвала она не надеясь на ответ. Ведь Шанаран далеко, у неё дома. Занимается с детьми или изучает карту примериваясь куда бы ещё наставить печатей. И в камине в её кабинете так уютно горит огонь. Не удержавшись, колдунья заплакала. В Белой Твердыне она отвечала за других людей. Под Хакаром она верила в командира. А здесь она была совершенно одна и не представляла, что теперь делать. Старые студенческие байки вдруг обросли плотью и стали реальностью. Даже когда Шанаран убивал тварь, притворявшуюся горничной отца, до неё не дошёл весь смысл происходящего. — Миленький. Забери меня отсюда.

— Я здесь, минья. Что случилось? — тень на мгновение закрыла кабинет и перед Сантинали на колени опустился Шанаран. Чёрный плащ скрывал его фигуру и стелился по полу, казалось, до самых стен, огненные глаза едва заметно поблёскивали в темноте. — Кто тебя обидел?

— Там, — колдунья собралась с силами и заговорила как можно быстрее, чтобы вновь подступающие слёзны не сбили с мысли: — там тварь. В зале, я видела её. Она баронесса. Назири. Раньше она ведь была обычным человеком. А теперь… — её опять начало трясти. — Почему я её увидела? Раньше я ведь не могла их различать!

— Тише, не плачь, — ша положил ладони на плечи Сантинали. — Ничего страшного не произошло. Такое иногда бывает, если слишком много магии ша разливается вокруг. Обычные люди начинают слышать мысленную речь или, как ты, видеть и слышать то, что было скрыто от них раньше. Прости, я как-то не подумал, что это может случиться, да ещё так скоро. Но всё же — в твоём доме живёт два словоплёта. Не волнуйся. В происшедшем нет ничего ужасного.

Сантинали слушлала уверенные объяснения и постепенно успокаивалась. Действительно. Ничего страшного не случилось. Просто она увидела то, что раньше было недоступно. От этого сама баронесса не изменилась ведь. А Наргвейн, он ведь с ней спит? королевна представила их в постели и её передёрнуло от омерзения.

— Уверен, ты потрясена случившимся, — продолжал тем временем колдун. — Пожалуй, тебе стоит поехать домой. Вряд ли ты сможешь наслаждаться вечером дальше.

Как будто бы она наслаждалась им до этого! королевна попробовала встать, но ноги не держали.

— Но как? Я не могу даже выйти из кабинета.

Колдун убрал одну руку и почти сразу же протянул королевне камень. Уже так хорошо знакомую речную гальку. Вложил в её ладонь и сомкнул пальцы поверх. — Держи. Тебе нужно только добраться до своей кареты, а там тебя буду ждать я.

— Что мне с ней делать? Я ведь не умею…

— Ничего не нужно. Просто держи как можно крепче, и ничего с тобой не случится. Поверь мне.

— А ты не можешь забрать меня с собой? Через тени.

— Ты должна уйти так, чтобы тебя все видели.

— Но, может…

— Санти, не бойся.

Ох, этот голос… Каждый раз, когда Шанаран говорил вслух, а не в мыслях, казалось весь мир замирает, чтобы послушать. Колдунья почувствовала, как какой-то сладкий туман обволакивает разум, притупляя чувство страха. Так вот какова она, сила словоплётов в действии.

— Ты сейчас выйдешь из кабинета, и целой и невредимой доберёшься до своей кареты. Сядешь в неё и поедешь домой.

Странный зуд охватил всё тело. Хотелось вскочить прямо сейчас и бежать вперёд.

— Шанаран, никогда так больше не делай.

— Я постараюсь, — Сантинали не была уверенна — в темноте не разглядеть, — но ей почему-то показалось, что ша улыбнулся. — А теперь иди. Я буду тебя ждать.

Копыта лошадей месили грязь, колёса стучали о брусчатку. Покачиваясь на рессорах экипаж плыл сквозь городскую слякоть. До календарного начала весны оставалось меньше недели. Сантинали сидела с закрытыми глазами пытаясь успокоиться. Клубящаяся тьма кареты внимательно следила за ней двумя угольками глаз, беззвучная и неосязаемая.

— Эта тварь украла Наргвейна. Моего Наргвейна. Ты ведь можешь убить её?

— Могу, — покладисто согласилась тьма. — Но ведь ты хочешь не просто убить её. Ты хочешь вернуть его. Это сложнее.

Сантинали открыла глаза и встретилась с огненным взглядом своего колдуна. Ярость жизни против… против чего? Пустоты? Нет, ша не был пустотой, скорее он был чем-то утерянным. Похожее чувство колдунья испытывала среди древних руин, где ей доводилось бывать раньше — на юге такого добра было полно. Это странное ощущение: ведь здесь когда-то жили люди, что-то делали, о чём-то переживали. А теперь от них не осталось ничего, кроме горки камней.

— Но ты и это можешь сделать?

— Могу. Но хочешь ли такого ты сама? Зная, что он просто очарован мной, что его к тебе влечёт лишь чужая воля.

Сантинали вспомнила как меньше часа назад сама торопливо шла по дворцовым коридорам, подталкиваемая вперёд силой словоплёта, и поёжилась:

— Нет, не хочу.

Ей показалось, что тьма вокруг тихо вздохнула, и чужое присутствие исчезло, растворилось в звуках города. Карета остановилась перед воротами особняка: они приехали.

Наконец, наступила весна. Точнее, наконец, дети уехали. Всё-таки сдать их в школу оказалось отличной идеей.

На сливе под окнами кабинета набухли почки — дерево должно было начать цвести со дня на день. Капель и ночные дожди, добивающие остатки снега, навевали странное весеннее настроение: вроде бы земля ещё черна, но ты уже ждёшь какого-то чуда.

— Мне нужен партнёр для тренировок, — однажды вечером неожиданно заявил Шанаран.

— Для каких тренировок?

— Ну, спарринги. На мечах, на копьях… на чём здесь ещё дерутся?

— Но зачем?

— Для поддержания формы. Пока мы были в Белой Твердыне, я тренировался иногда с людьми Танарина, а здесь мы торчим уже почти полгода, мне надоело драться с тенью. Хочу живого человека.

— Может, Мирт…

— Он совсем мальчишка. Уж в драках с железками точно ничего не смыслит, я проверял, — колдун растянулся в своём любимом кресле и закрыл глаза.

— Ладно, я напишу капитану Танарину. Возможно, он сможет помочь, — Сантинали со вздохом закрыла тетрадь, в которую аккуратно вписывала свои мысли по поводу предстоящей поездки в Страйху: было решено, что она отправится в путь, как только дороги просохнут. До Хакара — центральной ставки Страйхи — было чуть больше недели пути при хорошей погоде. Нужно было осмотреться на новом месте, познакомиться с людьми, возможно, заняться какими-то неотложными делами. Как оказалось, полуразрушенным воеводством до сих пор управлял генерал действующей армии, а не воевода. До поездки в Сана-Сану оставалось ещё четыре месяца, и подготовка к ней кипела вовсю: коллеги учителя Теодора нашли какие-то новые записи, которые по словам профессора, могли пролить новый свет на то, что же там произошло во время падения Южного Хранителя и, возможно, с большей точностью указать на место захоронения, чем название целого региона.

— Но зачем тебе тренировки? Ты же маг? У тебя, вон, даже меча нет.

— Ты когда-нибудь жалела, что умеешь драться? — Вопросом на вопрос ответил ша.

— Хм… нет.

— И я нет.

Они помолчали. На улице вновь зарядил дождь. Не сильный — так, неприятная морось, легко забивающаяся за воротник, и от которой почти невозможно укрыться при помощи зонта.

— Если хочешь, могу составить тебе компанию, пока не договорюсь с капитаном, — неожиданно предложила Сантинали. — Давно я уже тоже не разминалась. В столице начала терять навыки. Слишком тихо тут.

— Договорились, тогда завтра утром в зале.

— Завтра утром.

Но плану не суждено было сбыться — во время завтрака примчался паж с письмом от королевы: Её Величество хотела видеть дочь и её колдуна как можно быстрее. Без деталей и объяснений. Видимо, что-то настолько секретное и важное, что она не решилась довериться бумаге. Пришлось отложить все дела и отправиться во дворец — карета ждала здесь же: посланник должен был с собой привезти не просто ответ, но самих королевну и колдуна.

На памяти Сантинали её ещё ни разу так срочно не вызывали. Что могло случиться?

— Чем вызвана такая спешка? — Попыталась она выяснить у пажа. Если во дворце случилось что-то экстраординарное, прислуга просто обязана была что-то видеть или слышать. Но то ли паж был очень хорошо вымуштрован, либо действительно ничего не знал:

— Не могу знать, Ваше Высочество. Её Величество никаких дополнительных указаний не оставляла.

Неизвестность немного пугала. Сантинали бросила взгляд на ша. Тот был невозмутим и спокоен, как скала. Только по своему обыкновению закрыл глаза и сел в самый угол, как всегда делал, когда выбирался из дома. Даже на улицах, когда он выходил расставлять печати, его обычно принимали за какого-то старика: с надвинутым капюшоном и низко опущенной головой колдун походил на жуткого Чёрного Горбуна из детских страшилок.

— Тебе не любопытно, что нас ждёт? — Поинтересовалась она.

— Раз позвали меня, да ещё так срочно — могу поспорить, что дело связано с иными. Определённую репутацию я успел тут завоевать.

И не поспоришь ведь.

Против ожидания их проводили не в кабинет королевы или короля и даже не в личные покои. Вереница пажей передавала их друг другу на руки, пока они не оказались перед дверями в Овальный зал совещаний. Гвардеец внимательно осмотрел гостей, и, повинуясь жесту мажордома, открыл дверь.

Всё помещение было выполнено в лазурных тонах, вдоль стен, скрывая истинные размеры, стоял ряд колонн, поддерживающих купол потолка: половина его была расписана какими-то небесными мотивами, а центр свода полностью застеклён. В центре, как раз под прозрачной частью стоял овальный стол такой же формы, как и комната, отделанный перламутром и лазуритом. В солнечные дни здесь было очень красиво: всё переливалось и сверкало, будто на дне горного водоёма. Казалось, ещё мгновение, и в тенях между колоннами проскочит косяк рыбок. Сейчас здесь было довольно сумрачно, и даже десятки вычурных светильников, зажжённых по всему залу, не могли до конца разогнать темноту.

За столом сидели король, королева и ещё десять предельно серьёзных людей (Сантинали знала каждого из них — все сплошь главы родов и крупнейшие землевладельцы, самые влиятельные люди королевства, лорды Ясеневой Рощи) и о чём-то переговаривались в полголоса. Похоже, какое-то важное совещание шло полным ходом.

— Её Высочество Сантинали О'Рилиэль и колдун Шанаран, — представил их мажордом. Все разговоры прекратились и новоприбывшие оказались под перекрестьем двенадцати тяжёлых взглядов.

— Господа, позвольте представить вам колдуна, о котором я говорила, господина Шанарана, — начала королева, и тут же, почти одновременно с её голосом в голове королевны зазвучал другой, низкий, вибрирующий, от такого непроизвольно подтягивается живот и мурашки бегут по коже:

— Шанаран, Чёрная Черепаха, старый добрый враг, — если в мыслях можно было смеяться, то владелец голоса как минимум улыбался. Королева недоумённо умолкла — она тоже слышала говорящего, но остальные присутствующие, похоже, нет. — А я уж решил, что просто какой-то шут взял твоё имя.

— Горжия, Держатель Врат, — Шанаран, наоборот, был холоден. — Не думал, что ты столько проживёшь.

— Уж не твоими молитвами, это точно. Новую руку я конечно отрастил, — лорд Мюзэн приподнял правую руку и едва заметно помахал, словно здороваясь. — Но плечо до сих пор иногда побаливает. А как сам-то? Помню, ужасно неудобно было пилить твои кости той тупой железякой, которую эти идиоты называли ритуальным ножом. Стоило всё же настоять, чтобы тебя развеяли над водой.

— Хм… — королева умолкла и ещё раз окинула взглядом сидящих перед ней лордов. Кто-то из них тоже пользовался мысле-речью, но кто? И почему скрывал это до сих пор? Если он такой же ша, как и Шанаран, то просто обязан был предложить свои услуги в борьбе с иными раньше.

— Это ведь ты прикончил малышку Дару? — Поинтересовался тем временем лорд.

— Если ты сейчас говоришь о горничной, то я, — не стал отпираться ша. — Какое ты имеешь отношение к покушению на короля?

— Высокая политика — больше не твой удел, — поморщился лорд. — Тебе стоило остаться в своих подземельях — может, протянул бы подольше.

Шанаран выпростал одну руку из под плаща и вложил в ладонь Сантинали маленький камушек — как хорошо, что они стояли достаточно близко, чтобы это можно было сделать незаметно. Королевна тут же его крепко сжала. Она хорошо помнила этот (или точно такой же) камень по своему прошлому приключению. Сантинали не знала, что он делает, но наказ запомнила твёрдо «держи как можно крепче». Ох, что сейчас будет?!

— Что-то случилось, Ваше Величество? — С язвительными интонациями в голосе поинтересовался лорд Ларин. Они никогда особенно не ладили и старались не упускать случая поехидничать, если противник случайно подставлял незащищённый бок для удара.

— И оставить всё интересное тебе? — Шанаран всё ещё стоял на месте, хотя Сантнинали почувствовала, как он весь подобрался, готовый к действию. Что хотела ответить королева, никто так и не узнал, потому что лорд Мюзэн нарочито медленно начал вставать со своего места. По крайней мере колдунье так казалось — от напряжения, окутавшего её, весь мир немного замедлился. Вот он выпрямился. Но движение не остановилось: лорд продолжал вставать. Увеличиваться в размерах. Сначала ввысь, а потом и вширь. Делал он это совершенно беззвучно, поэтому казалось, что это лишь какое-то странное искажение зрения и на самом деле ничего не происходит.

— Лорд, что вы… — начал было король, но благоразумно умолк и совсем не по-королевски вскочил и бросился бежать. Остальные последовали его примеру. Тварь ещё не упёрлась головой в потолок, а стол уже был пуст и последние заседающие покидали зал. Сантинали зачаровано разглядывала иную сущность: этот экземпляр совершенно не походил ни на что, что ей доводилось видеть раньше. Огромный, похожий на фантастического дракона с фресок, без каких-либо человеческих черт, совсем не то, что горничная, или баронесса, или хотя бы та призрачная тень в её саду, когда Шанаран только установил защитные заклятия. И тут чудовище заревело, разрушая болезненное очарование момента. Королевна вздрогнула и смогла, наконец, оторвать от него взгляд. Колдун тоже изменился: теперь рядом с ней стоял огромный чёрный рыцарь, которому Сантинали с трудом доставала до груди. Неестественно широкие и высокие плечи, из-за которых казалось, что шеи нет вовсе, беззвучно и безветренно развевающийся плащ, налившийся тьмой, — протяни руку и провалишься. За забралом тлели два алых огонька. При должной доле фантазии в нём действительно можно было увидеть отдалённое сходство с чёрной черепахой. Ша вытянул руку в сторону и прямо из воздуха в его ладонь лёг необычного вида меч: огромный двусторонний клинок почти в рост человека с длинной тонкой рукоятью без какой-либо гарды или другой защиты. За него можно было схватиться и вдвоём, и даже втроём — такую махину нормальному человеку не поднять, но колдун взмахнул им, как пушинкой, только воздух свистнул. Лезвие призрачно светилось и, кажется, тихо пело. Один удар сердца, и колдун оказался рядом с тварью. Пусть ша был теперь раза в два больше себя обычного, в сравнении с драконом он выглядел букашкой.

«Нужно бежать», - только сейчас запоздало поняла Сантинали.

Но не успела она даже развернуться к двери, как тварь дохнула и призрачное серое пламя затопило овальный зал. Руку с камнем обдало жаром. Стены вокруг дрожали и оседали, как тающее мороженое, дверь занялась потусторонним огнём, выедающим в древесном полотне огромные дыры, а вокруг королевны, защищая её, висел полупрозрачный оранжевый купол. Ни капли серого пламени не попало внутрь волшебной сферы. В зале бушевал хаос: во все стороны летели камни, куски обивки, обломки мебели. Сражение шло не на жизнь, а на смерть. Воздух сотрясали рёв чудовища, гудение меча и отзвуки мощных ударов. Сантинали ещё раз оглянулась. То, что тварь может быть такой быстрой, она верила. Эти броски и уходы в сторону, пластика, так похожие на змеиную, только усиленные в тысячу крат. Но ша… не может человек так двигаться, особенно такой огромный. Взмывать вверх, словно птица, вертеться волчком, прыгать на такие расстояния похлеще каучукового мячика. Это противоречило всему, что колдунья знала о мире. Будто бы не только меч в руке Шанарана, но и сам Шанаран ничего не весили. Вот ша атаковал опять метя в горло твари и та, чтобы увернуться от удара, ушла вверх пробив стеклянный купол. Вот теперь точно нужно уходить.

Сантинали бежала по коридорам дворца и всюду виедла хаос: люди не понимали, что происходит, мысль о том, что это может быть сражение, им даже не приходила в голову. Землетрясение? Пожар? Атака вражеского войска, под прикрытием магов пробравшегося в самое сердце столицы? Стены дрожали и шли трещинами от далёких ударов, статуи падали, доспехи рассыпались по полу. Где-то над головами усиливая панику раздавались рёв дракона, и пение меча. Наконец, Сантинали вместе со многими выбралась на улицу — в здании оставаться было опасно, того и гляди либо потолок рухнет, либо шкафом придавит — и побежала по парку в сторону выхода, к площади с фонтаном и каретному кольцу, туда, где они видела мелькающие камзолы гвардейцев короля и платье матери. В небе громыхнуло особенно сильно, и над ней в ту же сторону пронеслось что-то чёрное. Ударилось о камни и прокатившись несколько метров остановилось о бортик фонтана, выбив несколько камней. Шанаран. Нормальный человек после такого превратился бы в фарш, но колдун через несколько мгновений зашевелился пытаясь встать. Сантинали бросилась было к нему помочь, но вовремя остановилась: прямо с небес на него обрушился дракон. Сграбастал в лапу, кроша когтями камни мостовой и победоносно взревел поднеся почти не сопротивляющегося колдуна к морде. Королевна с замиранием сердца смотрела как тварь открыла пасть и в глубине глотки замерцал отсвет серого пламени: рыцарю оставалось жить считанные мгновения, но тут ша вытянул вперёд руку и в его ладони появилось светящееся копьё. Похоже, Шанаран мог проделывать этот фокус много раз, но тварь забыла, с кем сражается. Ещё мгновение, и копьё нарушая все законы мироздания молнией полетело вперёд и пронзило голову твари насквозь. Сантинали стояла достаточно близко, чтобы увидеть, что Шанаран не замахивался, чтобы метнуть своё оружие, а просто разжал пальцы. Дракон всхрапнул, заревел от боли, забился в судорогах, снося всё, что находилось рядом, вырывая деревья с корнем, и, наконец, завалился на спину. Полыхнуло уже знакомое голубое пламя, окутывая всю тушу. Несколько ударов сердца и погасло и оно, засыпав всё вокруг серым пеплом.

— Шанаран! — Колдунья бросилась туда, где упал дракон — тварь так и не отпустила рыцаря. Смог ли он сам выжить в учинённом пожарище? Гора камней и осколков дрогнула, и Сантинали замерла на месте замороженная окатившей её волной жути. Совсем забытое чувство, будто за ноги тебя держат ледяные руки мертвецов. Теперь, когда тварь была мертва и её рёв не заглушал других звуков, королевна отчётливо слышала потусторонний шёпот. Намного сильнее, чем тогда в подземелье. Сейчас даже мир казался тусклее. Куча камней дрогнула ещё раз и из пыли медленно поднялся чёрный рыцарь. Алые глаза мерцали в тьме, прячущейся под шлемом. Без дракона Шанаран сам казался воплощением зла. Что он будет делать теперь? Насколько он в себе? Или боевой запал заставил его потерять разум? По крайней мере нормальным он точно не выглядел.

Над ухом у королевны витиевато ругнулись совершенно не смущаясь присутствием высокой особы. Сантинали оглянулась — рядом стоял капитан Танарин. В целом ругань можно было трактовать как «Во колдун даёт». Форма Роэля была перепачкана кирпичной пылью, рука подвязана какой-то тряпкой. Похоже, ему досталось, когда начали рушиться здания. Уже нормальным языком капитан добавил: — Теперь представляю, как он пошинковал тех ребят в Белой Скале, если умеет такое.

Со стороны улицы донёсся уже знакомый визг. Твари. Небольшие — в сравнении с драконом — но крупнее твари-горничной. Четыре штуки неслись к рыцарю с такой скоростью, что казались смазанными тенями. Сантинали скорее почувствовала, чем увидела, как от ша к иным сущностям метнулись маленькие шарики — речная галька. Пуф. Пуф-пуф-пуф, и все четыре существа осыпались пеплом в голубом пламени.

— Пусть уходят в школу, там безопасно.

Колдунья не сразу поняла, что обращаются к ней. В какую школу? Кто? Но ша отвёл руку в сторону уже знакомым жестом и из воздуха в ладонь ему лёг… зонт? Сантинали несколько раз моргнула пытаясь прогнать наваждение, но нет, огромный и ужасный чёрный рыцарь держал за длинное древко большой зонт, каким в старые времена благородные путешественники закрывались от солнца и дождя.

— Уходите.

— А ты?!

— Я буду ждать тебя дома. Когда закончу. Уходите.

Ша поднял зонт в жесте, с каким падкие на дешёвые эффекты колдуны обычно вышибают посохом ручей в скале. Когда древко ударило о камень, раздался звук, подобный гонгу и вдруг весь мир затопило сияние: вокруг поднимались к небу звенящие столбы света, будто сам город запел. Эти столбы раскрывались цветами, как гигантские цветы, и сияющие лепестки медленно опадали на землю. До слуха королевны донеслись жуткие крики и визги, какой-то рёв. Что-то рушилось и даже, кажется, где-то взрывалось. «Печати», - вдруг поняла Сантинали. — «Шанаран активировал печати». Но зачем? Особенно сейчас, когда он истощён битвой с драконом. Чистой воды самоубийство! королевна опять повернулась к колдуну, но того уже нигде не было. Огромный чёрный рыцарь исчез без следа, словно испарился. Сантинали взяла себя в руки и крикнув Танарину, чтобы следовал за ней, побежала туда, где в последний раз видела родителей: люди грузились в кареты и подводы, нужно успеть направить их в школу, а не в загородный дом короля: колдун прав, под сводами Ри сейчас намного безопаснее.

— Стойте! Стойте! — Она замахала руками привлекая внимание к себе. — Из города сейчас уезжать нельзя! Опасно!

— Разве здесь не опаснее? — Крикнул в ответ начальник королевской стражи. — Он уже гарцевал на коне: сверху было лучше видно происходящее и управлять людьми с эдакой импровизированной трибуны легче.

— Световые столбы уничтожают или парализуют тварей, для людей они безвредны! Но они только в городе!

— Куда ты советуешь отправиться в таком случае? — Отец уже был рядом. Он не пытался спрятаться в карете или уехать первым, а тоже деловито участвовал в общих сборах. Король бросил взгляд на дворец: левое крыло было почти полностью разрушено и, что примечательно, на его территории, ни в зданиях, ни в парке, не сияло ни одной печати. — Во дворце нельзя оставаться.

— В школу Ри, она недалеко и полностью защищена от иных сущностей.

Все посмотрели в ту сторону. Если столбы света можно было бы считать деревьями, то на месте школы переливалась целая роща.

— Решено. Едем туда, — кивнул король.

— Что случилось с колдуном? — Лорд Талари подошёл незаметно. Один из десяти лордов, заседавших в злополучном зале. В роде Талари существовала давняя традиция именовать первого сына главы рода Наргвейном, поэтому этот Талари тоже был Наргвейном, как и его сын, бывший жених королевны. Несмотря на всё произошедшее, с ним по-прежнему было легко общаться, хотя в своё время Сантинали опасалась, что тот оскорбится и начнёт её игнорировать. Но даже если старикан и затаил обиду, положение лорда не позволяло ему как-либо выказывать свои истинные чувства.

— Он жив, но какое-то время будет… недоступен.

— Недоступен? — Бровь лорда дёрнулась.

— Особенности магической традиции, которой он пользуется, — Сантинали практически не врала, просто изящно подбирала правильные слова. — После такого огромного выброса силы чтобы не перегореть ему нужен отдых. С определёнными условиями.

— Понятно, — герцог кивнул и, казалось, потерял интерес — проблема выгорания магов не была для него пустым звуком.

— Ну, я пойду тогда, раз у вас всё организовалось.

— Куда? — Отец, оказывается, слышал всё, что происходит вокруг него и, что самое удивительное, слушал!

— К Шанарану. Нужно проверить что у него… все условия обеспечены.

Не будет же она сейчас сеять панику сообщением, что вообще без понятия на самом деле, где её колдун сейчас и в каком состоянии. Может, развеялся пылью вслед за тварями после такого напряжения! Он же не совсем живой человек по собственному заявлению. То есть, конечно, скорее всего он у неё дома, не в Белую Твердыню же он решил вернуться. Но в каком виде?

Король скользнул взглядом по нашивкам на запылённом мундире Роэля, всё так же торчащего рядом:

— Капитан!

— Да, Ваше Величество!

— Вы и ваши люди: обеспечьте безопасность моей дочери.

— Да, Ваше Величество!

К моменту, когда Сантинали добралась до дома, печати уже начали гаснуть: теперь только слабые блики указывали на места, где ещё совсем недавно били столбы света. И лишь школа Ри вдали переливалась, как сказочный дворец. К удивлению колдуньи по ограде её собственного особняка тоже проскакивали магические сполохи, а по стенам дома вились еле заметно светящиеся лозы заклинания, когда-то наложенного Шанараном. Похоже, все заклинания ша, и новые, и старые, отозвались на тот призыв.

— Рудо! Все здесь?! — Первым делом крикнула Сантинали, влетая в дом.

— Да, моя госпожа. Мы в порядке. Как вы? — Но последний вопрос дворецкий задавал уже спине убегающей вверх по лестнице колдуньи.

— Ждите меня здесь! — Приказала она толпящимся в холле капитану Танарину и его людям: для охраны королевны он забрал из казармы весь свой отряд. — За мной в комнату ни в коем случае не входить, пока не позову. Рудо, устрой их, — и она скрылась на втором этаже.

Возле спальни Шанарана дежурил Мирт. Юноша был бледен больше обычного и дрожал, как осиновый лист. Увидев вернувшуюся королевну он радостно заулыбался и торопливо полез в карман за стержнем и записной книжкой.

— Мирт!

Мирт кивнул в ответ и с серьёзным видом протянул книжку королевне. Похоже, пока он её ждал, успел записать всё, что хотел сказать: мысленной речью он всё ещё не мог нормально пользоваться.

«Шанаран предупреждал, что такое может случиться. Сказал, что в таком случае никому нельзя заходить к нему включая меня. Он будет спать, пока силы не вернутся. Это может быть надолго.»

Вроде бы всё просто. Но смутное чувство тревоги не покидало королевну.

— Почему же ты весь трясёшься, если всё нормально?

Мирт быстро зачиркал стержнем по странице:

«Не знаю. Очень жутко.»

То есть, его тоже проняло. Подвинув юношу плечом Сантинали приложила ухо к двери, но из комнаты не доносилось ни звука.

— Я хочу заглянуть внутрь, — предупредила она и заметив, что Мирт собрался протестовать, добавила: — Мне кажется, что что-то не так. Я не могу понять в чём дело, но у меня такое чувство, что если я сейчас что-то не сделаю, потом будет очень плохо.

«А ещё он сказал, что будет ждать меня», - но этого королевна вслух не сказала. Юный словоплёт несколько мгновений размышлял, но всё же отошёл от двери, пропуская её. На лестнице послышались шаги: кто-то (скорее всего Роэль или один из его людей — слуги Сантинали так не топали) поднимался к ним.

— Больше никого не пускай, — предупредила королевна. Мирт кивнул.

Сантинали постучала, но никто не ответил. Другого она и не ожидала. Колдунья осторожно нажала ручку, будто та могла жечься. Щёлкнул замок и дверь беззвучно открылась. Но только стоило створке начать двигаться, как в образовавшуюся щель из комнаты подул ветер. Холодный. Вязкий. Полный шёпотов. Не открывая дверь до конца Сантинали заглянула внутрь. Окна были закрыты, холоду взяться неоткуда. Привычно сдвинутая со своих мест мебель и картины, висящие вкривь уже не удивляли. Но вот звуки… Такое впечатление, будто в покоях ша собралось десятка два человек и что-то обсуждают. Тихо, в полголоса или шёпотом, на непонятном языке. Но что-то серьёзное. Опасное. И как-то здесь… сумрачно.

— Шанаран?

Голоса разом стихли и Сантинали почувствовала, как невидимки разом повернулись посмотреть на нарушительницу спокойствия. Взгляды кололи кожу, заставляли дрожать поджилки. Это всего лишь морок: в комнате никого нет. Даже ша не видно. Королевна чуть не шагнула внутрь, но вовремя посмотрела вниз и поспешно отдёрнула ногу: весь пол был залит чем-то чёрным. Не было видно ни паркета, ни ковров — одна сплошная чернота. Так вот почему казалось, что в комнате темно!

— Шанаран, ты позволишь мне войти? — Спросила Сантинали у тишины. Целую вечность ничего не происходило, но тут тьма на полу зашевелилась. Сначала едва заметно, потом всё сильнее. В центре комнаты закручивалась воронка. Всё быстрее и быстрее, и, наконец, она начала расти. Только не как в воде — вниз, а вверх. Тьма стекалась к ней формируя призрачную фигуру. Точно так же, как осенью в подземельях Белой Твердыни. Сантинали с замиранием сердца следила, как клякса превращается в человека. Последний штрих: там, где должны были находиться глаза, проявились две огненные точки, внимательно следящие за ней. И с ними вернулись шёпоты.

Фигура стояла на месте не шевелясь и в то же время всё время двигалась, будто слепленная из роя. Тихие вкрадчивые голоса липли и раздражали. Ещё бы понять о чём они шепчутся! И это гадкое ощущение, будто стоишь на краю могилы, и тебя вот-вот столкнут в пропасть. Мороз продирал по коже. Сантинали сделала шаг вперёд. Шанаран не бросился на неё, не пошёл навстречу, даже малейшим колебанием очертаний, жестом не показал, что это именно то, чего он хочет. Или наоборот. Ещё шаг. И ещё. В первую очередь приходилось бороться с собой. Со страхом. С ужасом, сковывающим движения. С телом, молящим, кричащим развернуться и бежать прочь. Наконец, она остановилась перед ша. Тот в ответ безучастно смотрел на неё углями огненных глаз. Будто и не узнавал вовсе.

— Я, как твой сюзерен, пришла исполнить свой долг, — хриплым голосом произнесла Сантинали. — Охранять твой сон и покой. Ты признаёшь моё старшинство?

Тень не сдвинулась с места, но голоса чуть притихли, словно ждали чего-то.

Что же делать? Что она должна сделать? Сантинали напряжённо размышляла боясь оторвать взгляд от тёмной жутковатой фигуры. Что будет, если она отвернётся или закроет глаза? Что-то подсказывало, что ничего хорошего. Но тогда в подземельях, как она избежала страшной участи? Ша грозился, что съест её душу стоит только ей заснуть… и в итоге согласился служить ей, присягнул на верность, скрепив свои слова кровью. Может, это сработает ещё раз? Поможет ему вспомнить клятву. Королевна на отводя взгляда от ша медленно потянулась за кинжалом на поясе, всё так же не глядя провела лезвием по ладони, и протянула руку существу перед собой. Ша даже не шевельнулся. Кровью и духом. Как она могла забыть про дух? Сантинали лизнула ладонь и привстала на цыпочки, чтобы дотянуться до лица ша, но замерла в нерешительности: в первый раз она «целовала» стену, потом Шанаран стал достаточно материален, чтобы скрепить клятву со своей стороны. А сейчас? Есть ли что-нибудь под капюшоном кроме этих двух сияющих глаз? И тут тень шевельнулась. Мягко скользнула вперёд, накрывая колдунью плащом. Сантинали почувствовала едва ощутимое прикосновение, словно по губам мазнули пером, а потом на неё навалилась невероятная тяжесть. Королевна совсем не по-королевски охнула и присела, пытаясь удержать равновесие, но нет, в следующий момент они упали на пол: Сантинали и Шанаран. Очень даже человеческий и совсем не невесомый колдун крепко спал у неё на руках.