Светало. Возвращаться домой уже не имело смысла. Завернув по дороге в супермаркет, Феликс купил кокосовых орехов и поехал прямиком в агентство. Подъезжая к особняку, он вновь заметил черное авто, метнувшееся с места при приближении его «Ауди». За рулем сидел все тот же парень, только на этот раз не в рясе, а в гражданском. «Увижу еще раз – буду разбираться», – решил Феликс. Остановившись у ограды, он вынул из бардачка все собранные за ночь трофеи, прихватил цветочные корзинки и пошел в здание.

Не зажигая света, Феликс миновал секретарскую, поставил цветочные корзинки на столы Арины и Алевтины и зашел в свой кабинет. Взгляд его упал на клетки, стоящие на подоконнике. Подумав, что совсем недавно ворон с крысой прекрасно питались самостоятельно, без его участия, Феликс положил трофеи на стол и снял пиджак. Повесив его на спинку кресла, мужчина сел за стол и подвинул поближе папку с делом № 1. Раскрыв ее, он последовательно разложил перед собой бумаги: портрет Николая Игнатьевича, фото перстня с орнаментом в виде французских лилий, листы с описаниями и рисунками ингредиентов яда. Затем листок со скупой информацией об Иваненко Сергее Юрьевиче, его гражданской жене и строительной фирме «Монолит» и рисунок перстня-печатки с тевтонским крестом и короной, с лаконичной припиской под ним: «Яд – египетская кобра». Дальше Феликс вынул из ящика стола чистый лист, набросал по памяти портрет Григория Беспалова, записал все, что выяснил о его жизни, деятельности, об обстоятельствах смерти, положил сверху упаковочную ленточку, карточку от некого Эммануэля Санчеса, пару черно-белых фото, целлофановый пакет с кольцом и коробочкой и ордена. Подперев кулаком подбородок, Феликс задумался, глядя на все это. Затем достал еще один чистый лист и принялся рисовать худого мужчину со сморщенным лицом и в рубашке, застегнутой под горло, тщательно прорисовывая детали.

За этими занятиями время пролетело незаметно, и вскоре со стороны секретарской раздался голос Германа:

– Феликс! Ты уже здесь?

– Да! – отозвался он, заканчивая рисунок. – В кабинете!

Шаги приблизились, в открытом дверном проеме возник молодой человек, одетый в черные джинсы и белую майку.

– Утро доброе. Ты так рано приехал… – Гера посмотрел на его вчерашний костюм с оливковой рубашкой. – Или ты не уезжал?

– Рано приехал, – Феликс откинулся на спинку кресла и вытянул ноги.

– Что-то любопытное появилось? – кивнул парень на разложенные по столу бумаги, предметы и с интересом посмотрел на крупный золотой перстень в пакете.

– Возможно. Соберется весь коллектив, устроим собрание, подумаем все вместе.

– Хорошо. Пойду кофе себе сделаю, пока Никанор не явился, а то он мне все время сахар кладет, хотя каждый раз напоминаю, что хочу без сахара. – Гера шагнул к выходу, но притормозил в дверях. – Феликс, вчера, когда Инну подвозил, спросил, когда это вы умудрились познакомиться. И она мне рассказала какую-то дикую историю про морг и что ты там был с большой собакой. Что ты там делал ночью и откуда еще собака-то взялась?

Феликс глубоко вздохнул и на выдохе ответил:

– Я там вел расследование по горячим следам, надо было осмотреть перстень на руке убитого. А собака нужна была, чтобы взять след… перстня. То есть сначала руки, а потом уже перстня, а потом…

– Не хочешь рассказывать?

– Не хочу.

– Ладно, – пожал плечами парень, – пошел кофе варить.

– Сваришь и возвращайся, озадачу тебя следственными вопросами.

Гера кивнул и вышел из кабинета, а Феликс взял черно-белую фотокарточку с группой мужчин и принялся задумчиво постукивать ею по крышке стола.

Вернувшись с чашкой кофе, Герман произнес, указывая подбородком в сторону главного офиса:

– У наших барышень сегодня праздник какой-то?

– Да нет, просто так цветы, без повода. Посмотри на это фото, – Феликс протянул ему карточку. – Можешь определить, что это за дерево и в каких краях такие произрастают?

Парень посмотрел на снимок.

– А что это за люди?

– С людьми отдельно будем разбираться, твоя задача – дерево.

Гера присмотрелся: довольно тонкий ствол, лишенный веток, и зонтообразная плоская крона.

– Качество плоховатое. Давай отсканирую, обработаю, там посмотрим. В любом случае так навскидку не скажу, надо покопаться в справочниках.

– И эту тоже обработай, – Феликс протянул ему вторую фотографию. – И распечатай обе как можно крупнее.

– Сейчас сделаю. Ничего, если телик там включу, не помешает тебе?

– Ничуть. Знаешь, что еще нужно сделать? Как-то мы эту деталь из вида упустили. Надо поскорее сделать всем сотрудникам удостоверения детективов агентства «ЭФ». А то куда-то приходишь, с кем-то говоришь и приходится на пальцах объяснять, кто ты и откуда.

– Да, верно, что-то вылетело это из головы. Через интернет сейчас и закажу. Какими они должны быть?

– Двойная «корочка», как милицейско-полицейское удостоверение, с обложкой глубоко-красного цвета и золотыми буквами. Такое цветовое сочетание на людей магическим образом действует. Внутри фото, ФИО, должность, название агентства и побольше печатей.

– Каких именно?

– Не важно, любых, главное – побольше. И закажи еще пару наших, фирменных. Печати люди тоже очень любят.

– Хорошо, задачу понял.

Гера унес фотографии, а Феликс открыл коробочки с орденами, посмотрел на них и достал мобильный телефон. Набрав номер Валентина, он хмуро произнес:

– Сабуркин, где тебя носит? Почему не на работе?

– Феликс, так без пяти еще! – воскликнул Валя. – Я уже на нашей остановке! Я бегу!

– Беги давай быстрее, только под ноги смотри.

Нажав на отбой, Феликс задумчиво потрогал через целлофан желтую коробочку и позвонил приемщице ломбарда. Ольга Владимировна ответила после первого же сигнала. Обменявшись взаимными приветствиями, Феликс спросил, в чем Николай Игнатьевич принес ей кольцо.

– Э-э-э-э… – Женщина не сразу сообразила, что он имеет в виду.

– В пакете, конверте, кармане, коробке? – помог Феликс.

– А! – поняла она суть вопроса. – В специальной коробочке для колец. Золотистая, будто атласной тканью обтянутая была, только если потрогаешь, поймешь, что бумага.

– Она у вас сохранилась?

– Нет, ее Николай Игнатьевич забрал. Сунул в карман, когда уходил. А что, есть новости?

– Скоро будут, потерпите еще немного.

Попрощавшись, он отложил телефон, вынул ордена из коробок и стал разглядывать с обратных сторон. На обоих были выбиты только номера.

Каким-то непонятным образом Алевтина и Никанор Потапович с внучкой явились раньше Вали, хотя и шли от той же остановки. Сабуркин же все-таки умудрился опоздать на семь минут. Феликс вышел из кабинета поприветствовать коллектив и с удовлетворением отметил, что сотрудники старательно соблюдают установленный дресс-код. Хотя Гера с Валентином явились в этот день в джинсах и футболках, выглядели они прилично. Алевтина так явно хорошенько постаралась: тщательно, без излишеств подкрашенное лицо, высокая гладкая прическа, голубая блуза с брошью-камеей на груди, длинная юбка в сине-белую клетку. Кроме задорно блестящих глаз с «чертовщинкой» во взгляде, ничто не напоминало в этой во всех отношениях приятной даме бывшую гадалку-шарлатанку. Никанор не изменял своим мешковатым штанам с подтяжками и старомодным рубахам, но от секретаря большего и не требовалось.

Увидев цветы, женская часть коллектива пришла в восторг. Алевтина схватила свою корзинку и давай рассматривать со всех сторон.

– Ой, а можно домой заберу? Такая прелесть невозможная!

– Делайте что хотите, для вас куплено.

– А я, наоборот, здесь для красоты оставлю, – с улыбкой Арина вдохнула цветочный аромат. В длинном светло-зеленом платье с широким поясом девушка сама напоминала цветок на изящном стебельке. – Офис сразу как-то ожил и стал домашним! Спасибо, Феликс Эдуардович, это так приятно!

– Я рад, что вы рады, – ответил он. – Теперь за дело. Если есть у кого-то острое желание выпить кофе, сварите и принесите его сюда, чтобы потом не отвлекаться.

Коллектив сразу посерьезнел и дружно сообщил, что острое желание подождет, дела важнее. Из кабинета Феликс принес папку со всем содержимым и в той же последовательности все разложил на столе Валентина. Команда окружила стол, сидевший за компьютером Гера перестал щелкать «мышкой» и присоединился к остальным.

– Итак, что у нас есть на сегодняшний день, – сказал Феликс. – Три кольца, три перстня-отравителя. Что их объединяет, кроме того, что все эти ювелирные украшения использованы как орудия убийства?

– Все они из золота? – предположила Алевтина.

– Это важное, но не главное, потом объясню почему. Что еще?

Люди переглянулись и пожали плечами. Феликс решил не тянуть время и продолжил:

– Все эти перстни являются не сильно старинными, но и не современными копиями колец известных исторических персон. Вот этот, – мужчина взял со стола и поднял фотографию перстня из ломбарда, – подделка под кольцо Екатерины Медичи, королевы Франции. В нем яд, как мы знаем, находился в углублении под камнем.

Положив отпечатанную на принтере фотографию на место, Феликс взял рисунок перстня-печатки из морга.

– Это кольцо копирует перстень Альбрехта Бранденбургского, последнего магистра Тевтонского ордена, первого князя Пруссии. С внутренней стороны, с верхней и нижней части кольца выступают едва заметные крошечные шипы, не больше кончика иглы каждый. Они и были обработаны змеиным ядом. И последнее, – отложив листок, Феликс взял пакет с кольцом, коробочкой и поднял повыше, чтобы всем было видно. – Перстень третьей жертвы в виде львиной головы – аналог кольца Чезаре Борджиа. В нем отравляющим элементом, судя по всему, послужили вот эти направленные вниз клыки. Чем именно они были обработаны, нам еще предстоит выяснить.

Как подметила Алевтина, все кольца сделаны из золота, и в этом есть свое коварство. Они были подарены пожилым мужчинам, двое из которых – военные. Люди эти не любители изящных украшений, но красивые массивные золотые перстни померить хотя бы один раз захотелось каждому – тут простая человеческая психология. Почему-то не захотелось только Николаю Игнатьевичу, он сразу, не вынимая кольца из коробки, отнес его в ломбард, что его и спасло.

Теперь о жертвах. В хронологическом порядке первую смерть принесла «львиная голова» Чезаре Борджиа. Кольцо вместе с букетом цветов в подарок от некого Эммануэля Санчеса доставил на дом Григорию Беспалову посыльный. Григорий, бывший военный, награжден орденами Советского Союза и вот этими двумя – иностранными. Один мне знаком, – Феликс взял орден на красной ленточке с белой полоской. В центре ордена на белом эмалевом фоне в обрамлении венка из колосьев пшеницы пламенело Красное Знамя. В верхней части на фоне круга, покрытого белой эмалью, была изображена красная звезда. – Это орден Красного Знамени – государственная награда Демократической Республики Афганистан. Была учреждена, если не ошибаюсь, в восьмидесятом году.

Положив орден на стол, Феликс взял и поднял повыше второй орден.

– А это, судя по выбитому флагу, кубинская награда, но за что, за какие заслуги, сказать затрудняюсь. Надеюсь, что сейчас наш Валя, как человек военный, просветит нас в данном вопросе.

Сабуркин мигом посуровел от важности возложенной на него задачи, даже брови к переносице сдвинул.

– А можно в руки взять?

– Разумеется, держи.

Феликс протянул ему орден, и Валя с добрую минуту его рассматривал со всех сторон. Коллектив в молчании наблюдал за этим. Наконец, он сказал:

– Что-то крутится в голове, а ухватить не могу. Надо посоветоваться.

– А есть с кем?

– Есть. Выйду позвоню?

Феликс кивнул. Прихватив орден, Валя вышел в коридор и оттуда донеслось:

– Борис Андреевич, здравия желаю! Это Валентин Сабуркин беспокоит… да-да, Сабуркин! Можете говорить? Вопрос есть…

Голос удалился в сторону секретарской, делаясь неразборчивым. Пока он разговаривал, Гера вернулся к своему столу, щелкнул пару раз мышкой и принес оригиналы фотографий.

– Это что за басурмане? – заинтересовался Никанор, увидав на снимке темнокожих военных в компании мужчин с явно славянскими лицами.

– Кубинцы, – ответил Феликс.

– А чегой-то именно кубинцы?

– Потому что я могу отличить кубинцев от некубинцев. В данном случае это кубинцы.

– Понял, не дурак, дурак бы не понял, – покладисто закивал старик.

Вернулся Валентин и доложил, что это кубинская медаль за боевое содружество. И спросил, не надо ли выяснить подробности про афганский орден. В ответ Феликс отрицательно качнул головой и сказал, что в данной истории он не представляет интереса.