Лике также не спалось, и она эти два часа провела, общаясь с диктофоном, встроенным в наручный интерком. Она продолжала вести дневник, надеясь в скором времени облечь его в что-то вроде книги.
— Однажды я испугалась не на шутку. Случилось это на Алтае. Мы с ребятами тогда решили отпраздновать в горах наше завершение учебы и получение журналистских дипломов. Помню, я спала в палатке, а проснулась от ощущения, что меня кто-то зовет. Я открыла глаза, пытаясь сообразить, где нахожусь, и что происходит. Через мгновение я снова услышала голос. Он обращался ко мне по имени.
«Лика, выйди из палатки и поднимись на откос», — прошуршало у меня в мозгу. Была глубокая ночь.
— Никуда я не пойду! — запротестовала я.
«Мне нужна помощь, я ранен».
— Кто ты? — вслух произнесла я. — Я боюсь идти в темноту.
«Не бойся. Можешь не говорить вслух, я вижу твои мысли».
— Правда? — удивилась я. — Тебя слышу только я?
«Меня слышат все, кто настроен на эту волну и готов услышать. Мне нужна помощь».
— Кто ты? Где ты?
«Я возле откоса».
— Мне взять аптечку?
«Тише, ты разбудишь приятелей».
«Хорошо, я буду спрашивать молча».
«Возьми аптечку и иголку с ниткой».
В кромешной темноте я отыскала на ощупь в рюкзаке кейс с фосфоресцентной символикой красного ромба и, захватив фонарик, вышла в ночь. Кругом было тихо, только сверчки попискивали. Ветра не было.
— Где ты?
«Иди прямо вперёд, я рядом».
— Ты не ответил, кто ты и зачем здесь? Почему ты ранен? Кем?
«Мой корабль сбили. Я прилетел на вашу планету недавно».
— Так ты инопланетянин?! — изумилась я.
«Я гражданин Вселенной».
— Звучит обнадеживающе. Но я тебя все еще не вижу. Ты на земле или на дереве? Какого ты роста? Ты гуманоид?
— Слишком много вопросов, — донесся до меня, наконец, живой человеческий голос. — Я сижу в траве, и ростом я как обыкновенный человек.
И тут я осветила фонариком сидящего на траве мужчину в светлом комбинезоне. Внешне он совершенно не отличался от обычных людей: такой сорокалетний швед, только лысый, с неестественно большими карими глазами и бледной, мерцающей в некоторых местах кожей. Довольно симпатичный дяденька, только уж очень печальный.
— Благодарю, что не побоялась прийти.
— Вы — Создатель? — моментально огорошила я его своим вопросом.
Мужчина-инопланетянин внимательно посмотрел на меня и принялся расшнуровывать снизу вверх правую штанину комбинезона, размер которого регулировался боковой шнуровкой.
— Вы не ответили. Вы Создатель? — упрямо настаивала я.
— А ты всегда получаешь ответы на свои вопросы? Сама не пытаешься отвечать на них?
Я ждала еще какой-нибудь фразы.
— Я попросил о помощи… — не глядя, ответил ночной гость.
— О помощи говорят только Создатели.
— Нет, не только.
— Но вы заставляете меня думать. Значит, вы свой.
— Свой? — удивился гражданин Вселенной.
— Ну да. Куда вы ранены? — теперь, совершенно успокоившись, я оживилась.
— В бок и в ногу.
И тут я вдруг увидела рваные, словно выхваченные, лоскуты на комбинезоне, через которые пульсировал мерцающий голубой свет.
— Это тело ваше или позаимствованное у землян?
— Поверь, это не фильм ужасов, которые вы так любите, — снисходительно улыбнулся он. — Это не тело в том смысле, в каком вы привыкли понимать эту субстанцию. Это, так сказать, защитная оболочка, скафандр.
— И много их у вас?
— Достаточно.
— И они все с разными лицами?
— С разными.
— Да вы страшная сущность! — усмехнулась я.
— Ты так думаешь?
— А если вас убьют?
— Человеческое оружие мне не страшно.
— Даже ядерный взрыв?
— Даже ядерный взрыв. То, что для вас разрушительно, для нас может быть спасительным. Меня нельзя убить. А если учесть, что я в оболочке, то…
— Почему? Высвобождается ваша энергия?
Инопланетянин снова внимательно посмотрел на меня.
— Мы знакомы? — не скрывая удивления, осведомился он.
— Думаю, заочно.
— Ладно, хорошо, — соглашаясь, почти сдался он. — Теперь помоги мне.
Лысый «швед» расстегнул комбинезон и, обнажив бок (причем совершенно человеческого вида), добрался до рваной раны.
— Иголку с ниткой, — распорядился он.
— Иголки с ниткой нет, есть миниатюрный хирургический тканесшиватель. Вот.
Я достала все необходимое, а также салфетку, пропитанную перекисью водорода и стрептоцидом. Пришелец обработал рану, по живому заштопал на себе бок и поврежденную ногу (похоже, ему совершенно не было больно, и крови, кстати, тоже не было) и заклеил раны биопластырем.
— Ну, вот и все! — вздохнул он. — Благодарю тебя, человек.
— Зачем вы прилетели на нашу планету? — не унималась я.
— А вдруг ты испугаешься или расстроишься?
— А если нет? — расхрабрилась я.
— Тебе совсем-совсем не страшно?
— Меня учили не бояться! — серьезно ответствовала я.
— Кто же это тебя учил?
— Один Создатель. А вот вы до сих пор не сказали, с какой целью прилетели на чужую планету, и упорно скрываете свою сущность!
— Мне начинает нравиться на Земле, несмотря на пробитый бок. Я прилетел, женщина, чтобы создать Земное подразделение объединенных межгалактических сил армии Вселенной.
— Которое будет бороться против Паразитов? — добавила я, скорее не спрашивая, а утверждая. Сама себе удивляюсь. Я вела себя смело, но глупо. — Я догадывалась, что это когда-нибудь случится.
— Правда?
— Из кого вы собираетесь формировать свою армию? — сощурилась я и внимательно посмотрела на пришельца.
— Из таких, как ты.
— Я не собираюсь воевать.
— Это не то, что ты привыкла понимать под словом «воевать». Это будут пассивные действия, нетрадиционные.
— Я сомневаюсь, что в данный момент вообще способна соображать. Утром я проснусь и забуду этот сон.
Представитель неизвестной части Вселенной снисходительно улыбнулся, промолчал.
— На самом деле инопланетян не существует! — категорично заявила я. — Их придумало правительство, чтобы иметь зримого врага и списывать на него свои промахи и неудачи. И все вокруг об этом знают… кроме правительства, разумеется. Оно делает вид, что верит. Для поддержания этой сказки в правительстве пошли на все: даже тарелки летающие построили, научились клонировать рабочую силу, не говоря уже о промывании мозгов на телевидении и в кино, — убеждала я его, а он только улыбался, внимательно слушал мою безудержную трескотню и не спешил скрыться.
— Вы, человеческая раса, любите образы. Вам так легче воспринимать земную действительность и необъяснимые, загадочные явления мироздания. Поэтому на вашем языке образов я поясню это так. Наша Вселенная, как и другие далекие вселенные, очень большая. Она бесконечна для органических существ, скованных границами времени. В ней, так же как у человека, есть легкие, кровь, сердце и прочие органы. Когда болит сердце, его лечат. Если болезнь прогрессирует и вылечить орган невозможно, то делают операцию по удалению прежнего сердца, заменяя его имплантантом. Сделать операцию легче всего, гораздо труднее заставить родное сердце функционировать в прежнем, изначальном режиме. Я понятно изъясняюсь?
— Вполне. Так, значит, Землю все же решили уничтожить?
— Хирург предлагает изъять старое сердце, а кардиолог настаивает на излечении, — продолжил он.
— Стало быть, вы — кардиолог… — насторожилась я.
— Стало быть, да, — улыбнулся он одними губами. — И я здесь для того, чтобы предотвратить эту операцию и попробовать вылечить больной орган.
— А лекарство уже есть?
— Как известно, лучшее противоядие замешано на самом яде.
— Не поняла…
— Землю может спасти только сама Земля.
— А если мы освоим космос и будем жить там?
— Космическая радиация смертельна для вашей расы, а для нас это живительный бальзам, чего нельзя сказать о местной земной радиации. Она ничтожно мала. При таких мизерных параметрах мы застываем и распадаемся.
— Так ты сейчас можешь погибнуть?! — перешла я на «ты».
— Уже нет, все самое страшное позади. Ты пришла быстро, и процесс распада мы предотвратили.
— Но скафандр поврежден!
— Не нужно волноваться. Мне уже ничто не угрожает, — улыбнулся ночной собеседник как можно добродушнее.
— Ты точно Создатель: ты не пытаешься понравиться, но при этом стараешься погасить мой страх! И чем же станет заниматься твоя армия?
— Поддерживать мир, покой и благополучие на планете. В случае разрядки или вспышки скопившейся энергии…
— Негативной энергии?
— Ты действительно неплохо осведомлена. Да, именно негативной энергии… Послы Вселенной должны будут стабилизировать обстановку в отдельно взятом регионе или повсеместно. Но это уже в крайнем случае.
— И тем самым не дать пищу паразитирующей расе, — дополнила я. — Я знаю тебя, ты общался со мной телепатически. Это ты передал мне эту информацию. Ведь так?
— Возможно. Но я не единственный Создатель…
— Ага! Вот ты и признался!
Подловленный, он улыбнулся примирительно.
— …Нас много, как и вас.
— Знаешь, ты совершенно не похож на пришельца в нашем общепринятом понимании: бездушного, похожего на робота, наивного либо злобного гуманоида.
— У меня большой опыт общения с землянами.
— Так ты уже бывал на Земле?
— И не один раз, — Создатель поднялся с травы и, не прощаясь, направился в сторону откоса.
— Мы еще увидимся? — крикнула я ему вдогонку.
«Возможно. Можешь мысленно позвать меня», — прозвучало у меня в мозгу.
«А как тебя зовут?» — молча спросила я.
«Мое имя Аар Ми».
«А когда в предыдущий раз ты был на планете?»
«Триста восемьдесят два года назад».
«Какой это был год?»
«1840, кажется. А, нет. Забыл… еще в 1951 году».
«Стесняюсь спросить… А был ли ты на планете до рождения Иисуса Христа?»
«Я был здесь в 112 году новой человеческой эры. А до того спускался Аар Ври».
«Он тоже Создатель?»
«Да, он тоже Создатель».
«А Мохаммеда ты знал?»
«Славный был карапуз. Ему тогда около четырех лет было…»
«Так ты… — у меня перехватило дыхание от догадки, — тот, кого с давних пор называют архангелом?»
«Мне все равно, как меня называют. Для Вселенной это не имеет никакого значения, как и слова, которые вы произносите. Для Вселенной важно, с какими эмоциями и энергетикой вы мыслите и произносите эти самые слова».
«Если верить Священным писаниям, то выходит, что архангелы поклонились первому Человеку…»
«Это иносказательно. Но смысл верный. Это было сделано, скорее, для расы Создателей, а не для Человека. Тем самым Извечный хотел показать остальным обитателям нашей Вселенной, что для Него Человек так же важен, как и любое другое живое существо. Извечный настаивал на том, что Человек и Создатель — равноценны для мироздания. Одним словом — равны. Мы не можем быть слугами или — гораздо хуже — рабами друг друга. Мы созданы быть одной семьей. Только у каждого из нас своя задача. Мы как органы в теле живого организма. Если изъять сердце, тело погибнет. Если убрать другой жизненно необходимый орган, произойдет тоже самое. Каждый из нас выполняет свою роль в жизнедеятельности Вселенной, и у каждой космической цивилизации существуют определенные обязанности перед Извечным. Но наша необъятная Вселенная всего лишь микроскопическая молекула в теле Извечного».
«Значит, и у вас существуют пророки?»
«Что-то вроде того. Учителя и покровители есть у всех».
«Так кто стрелял в тебя и почему?»
«Ты же сама сказала, что земляне теперь переключились на невидимого и незнакомого врага».
«Не бойся, Аар Ми, я не выдам тебя».
«Теперь иди отдыхать. Скоро начнется и у тебя жаркая пора».
«А как же ты?»
«Мне в этот раз повезло больше. Всегда, когда я спускался на планету, первым меня встречал мужчина».
«И провожал мужчина?»
«Верно. Надеюсь, на этот раз провожать будет женщина. Похоже, за женщиной будущее».
Все снова стихло. Я растерянно побрела обратно к палаткам. Теперь мне точно не было страшно. Раз уже архангел спустился к нам, значит, все будет хорошо. Возвращаясь в лагерь, я по дороге вспомнила про оставленные на траве аптечку и фонарик. Вернулась, посмотрела на темное небо. Звезды подмигивали мне с высоты. Прохладный ветерок дотронулся до моей щеки и зашуршал рядом в листве деревьев. Никакого необычного движения среди звездного неба не наблюдалось, и ничто не намекало на удивительное ночное рандеву.
Аптечку и фонарик я оставила возле потухшего костра, чтобы утром, когда проснусь, найти подтверждение того, что все это мне не приснилось.
Вот так я познакомилась с Создателем.
За тот год многое изменилось в моей жизни. Я встретилась с людьми, мыслящими примерно как я и желавшими спасти родную планету, познакомилась с нелюдьми, такими как Аар Ми, Аар Ври, Ра Фа, Ара. Уже многие из представителей человеческой цивилизации обладали телепатией, что ликвидировало само по себе обман как образ мышления. Стало возможным общаться между собой на расстоянии без телефонов и интерфейсов. Правда, с непривычки часто голова просто раскалывалась. Так что телепатию мы пускали в ход в особых случаях. Меж собой использовать ее ленились, больше прибегая к интерфейсу. Однако именно наличие телепатии являлось необходимым пропуском в наш легион. Помимо этого у каждого вселенца обнаруживались еще какие-нибудь таланты, скрытые до недавнего времени. Но нам самим открывать их у неподготовленных «архангел» запретил, чтобы не спровоцировать вспышку негативной энергии. Аар Ми лично проверял всех потенциальных вселенцев, опасаясь необузданной безмозглой энергии и Паразитов-оборотней в человеческом обличье.
Думаю, уже понятно, что наша деятельная сверхмиссия основывается на достижении энергетической гармонии в пределах планеты. Мы живем среди простых, обыкновенных людей, поддерживая мир и согласие, но в экстренных случаях ненадолго покидаем насиженные места и отправляемся небольшим отрядом или двумя на другой конец Земли. Все мы разные и из различных регионов Федерации. В обычной жизни мы одеваемся в ту же одежду, что и другие земляне, ничем не выделяемся из толпы (разве что больше молчим, чтобы не сболтнуть лишнего), трудимся на своих работах. Я, например, тележурналист. Другие — кто водитель, кто врач или артист, а кто кондитер. А на базе у нас однотипная одежда: бежевые или темно-синие комбинезоны с именной нашивкой на нагрудном кармане и эмблемой армии на рукаве. Кстати, нашей эмблемой является спираль, закрученная к центру по часовой стрелке, что означает поступательное развитие Вселенной. Все бойцы исключительно существа человеческой расы, за исключением командующего Аар Ми, прозванного нами за глаза «архангелом Михаилом» за созвучие в имени. Он с планеты У-По, что в туманности Гантель, в созвездии Единорога. Еще нас посещают (правда, гораздо реже) другие Создатели. Званий у нас нет. Есть только командиры маленьких отрядов, нонов, в составе которых девять человек. На этом пока все…
Записав то, что намеревалась, Лика выключила диктофон и решила вздремнуть оставшийся часок.