Влад в это время намеревался ненадолго выскочить в гипермаркет за продуктами. Можно было, конечно, заказать их и по интерфейсу с доставкой на дом, но Влад предпочитал эти деньги тратить на своего ребенка, а не на сервис.

Стоя на пороге, он склонился к сыну и взял его за плечо:

— Никому не открывай. Договорились?

— Договорились, — без энтузиазма согласился малыш.

— Я сейчас вернусь. Что тебе купить вкусного?

Дима пожал плечами:

— Не знаю. Мне ничего не хочется, — печально проговорил он.

— Тогда я сделаю тебе сюрприз. Не скучай, я быстро, — сказал отец, погладил сынишку по голове и исчез за сомкнувшимися прозрачными панелями лифта. Двери в квартиру плавно закрылись, и домашний компьютер проговорил электронным голосом:

— Взрослый хозяин вне дома. Включается программа повышенного контроля над всеми системами безопасности и жизнеобеспечения.

Дима тяжело вздохнул, глядя на закрывшиеся двери, и поплелся в зал. Сел на ковер, шестидесятипроцентную имитацию лесной лужайки, включил собаку-робота и стал гладить мохнатую игрушку.

— Только ты меня любишь, Ден, — вздохнул Дима и прижал к себе эрдельтерьера. — Ты никогда не бросаешь меня и не уходишь в университет. Ты никогда не улетаешь на Алтай. Все любят кого-то больше, чем Диму. И бабушка любит цветы и повара. А Дима любит того, кто любит Диму.

Мальчик сильнее прижал к себе собаку и уже собрался заплакать…

— Пришел гость, — сообщил электронный голос интерфейса. — Что передать гостю?

Малыш передумал плакать, соскочил с ковра и, чуть не падая, поспешил к дверям в прихожую.

— Ничего не говори. Подожди, я хочу посмотреть, кто пришел.

Он поднялся на цыпочки, нажал кнопку, чтобы на экране интерфейса появилось изображение. За дверями стояла Татьяна. Минуту мальчик разглядывал ее, а потом вдруг обрадовался.

— Ден, — обратился он к своей собаке, — это же папин сюрприз! — радостно сообщил Дима и приказал домашнему компьютеру впустить гостью.

Щелкнул засов, дверь медленно отъехала в сторону, и Татьяна увидела перед собой очаровательного четырехлетнего ребенка с сияющими карими глазами, которые смотрели на нее с восторгом и надеждой.

Татьяна стояла в нерешительности и тоже разглядывала маленького хозяина.

— Здравствуй, малыш. Скажи, это квартира Белоусовых? — спросила она, хотя компьютер ей уже ответил на этот вопрос.

— Да-а-а, — протяжно подтвердил Дима, не отрывая глаз от гостьи, словно боялся, что она вдруг исчезнет, как призрак.

— Папа дома?

— Нет. Он ушел за сюрпризом.

Мальчик озорно улыбнулся и с хитрым видом добавил:

— Папа думает, что я еще маленький и ничего не понимаю… Он сейчас придет и сделает вид, что очень удивлен твоему появлению.

Татьяна не поняла, о чем говорит ребенок. Наверное, дети всегда что-нибудь придумывают и живут в своем воображаемом мире, подумала она.

— Ты разрешишь мне подождать твоего папу?

Дима, наконец, перестал разглядывать гостью.

— Да, проходи, — он взял девушку за руку и потащил за собой в зал. — Садись. Сейчас я принесу тебе сок. Ты любишь ананасовый сок? — немного картавя, поинтересовался маленький хозяин. И не дождавшись ответа, тут же добавил: — Я очень люблю его, и ты, значит, должна его любить!

— Да, он действительно вкусный, — согласилась Татьяна и присела в кресло.

Пока Дима бегал в кухню, она огляделась. Обстановка квартиры была довольно скромная. Посередине просторного зала, стены которого были обшиты деревом, лежал толстенный ковер с густой искусственной травой и полевыми цветами. Среди этой сочной пахучей зелени Дима любил засыпать в обнимку со своим мохнатым механическим другом. На одной из стен лесенкой висели картины современных художников, на другой — плоский экран — проектор объемного изображения. Ближе к окну стояла бесформенная надувная софа. Сквозь ее темную прозрачную текстуру виднелись звезды, планеты и туманности, которые переплывали с места на место, сталкивались и снова расплывались. Возле софы лежали всяческие игрушки маленького хозяина. Больше в зале ничего не было. Кроме окна, конечно, во всю стену. В зале были три двери. Одна вела в кухню, а две другие, видимо, были входом в спальню и кабинет-библиотеку (двери в эти комнаты были закрыты).

— А вот и я! — весело сообщил мальчик, вернувшись с двумя пластиковыми стаканами сока.

Татьяна совершенно не представляла, о чем можно говорить с ребенком. Опыта общения с детьми у нее не было. И чтобы говорить с ним хоть о чем-нибудь, она спросила:

— А почему ты любишь именно ананасовый сок?

— Папа сказал, что он живой и настоящий. Когда я его пью, он начинает говорить со мной из живота. Он булькает, как будто, правда, разговаривает. Ты пей. Сейчас он и с тобой начнет разговаривать.

Татьяна отпила сок и глянула на малыша. Тот залпом пил вкусное содержимое своего стакана и не отрываясь смотрел на гостью. Потом Дима облизнулся и снова исчез в кухне. Вернулся он уже с целой коробкой сока.

— Я уже давно тебя жду… — вдруг признался ребенок и поставил полупустую коробку на пол рядом с креслом, в котором сидела девушка.

Татьяна удивленно подняла брови, но смолчала.

— Папе некогда заниматься мной, — по-взрослому рассуждал он. — А тут неожиданно… — мальчик втянул голову в плечи и заговорщически шепотом добавил, — я сильно заболел, и тогда папа пообещал, что обязательно тебя найдет.

Татьяна не понимала, о чем это говорит мальчуган.

— Папа говорил тебе обо мне? — удивилась она. — И что же он говорил?

— Что ты красивая и добрая.

— Так и сказал? — недоумевала девушка, допивая сок.

— Да. Он сказал, что моя мама самая красивая и самая добрая! — гордо заявил Дима.

Татьяна поперхнулась и закашляла.

«О Боже! Милый, милый малыш, — подумала она, — ты так ждешь свою маму… Вот так в историю я попала! И что теперь делать? Сказать ему, что он ошибся, и что я не его мама? А вдруг он начнет плакать? Как же быть?»

— Не торопись, сок есть еще, — добродушно улыбнулся Дима. — Папа обещал сюрприз. И этот сюрприз — ты!

Ничего не оставалось делать, как дожидаться учителя и мало-мальски поддерживать разговор с его сынишкой.

Дима вдруг по-взрослому всплеснул руками и с недоумением воскликнул:

— Ну, где же он сам? Сюрприз уже здесь, а его все нет и нет!

Мальчик осмелел и забрался к Татьяне на колени.

— Я уже умею считать, — похвастался он. — Два глаза, один нос, один рот. Мама — раз, папа — два, и я, — он засмеялся, — будет три.

— Молодец.

Татьяна погладила ребенка по светлой головке, и тот уткнулся своей сонной и довольной мордашкой ей в плечо. Потом он неожиданно заерзал, развернулся к ней лицом и положил свои ручонки ей на щеки.

— Мамочка, ты знаешь какую-нибудь сказку?

Татьяна задумалась:

— Садись поудобнее. Я сейчас расскажу тебе одно старое-старое стихотворение про слоненка и комарёнка.

Ребенок послушно умостился у нее на коленях, снова прижался щекой к ее плечу и приготовился внимательно слушать.

— Ты сама его придумала? — спросил Дима и зевнул.

— Нет, малыш, — Татьяна погладила мальчика по голове. — Это стихотворение написал триста лет тому назад индийский поэт Сарвешвар Даял Саксена.

— А почему ты так долго не приезжала ко мне? — вдруг спросил мальчик.

— Не знаю, — только и ответила девушка.

— А я ждал тебя каждый день, — он обнял ее и склонил свою голову ей на плечо.

Двери в прихожей бесшумно разъехались, и в квартиру вошел Влад. Увидев сына на руках какой-то женщины, он удивился и растерянно остановился. Дима и Татьяна не услышали его появления, потому что ребенок что-то говорил гостье в этот момент. Влад продолжал стоять в прихожей и наблюдать за происходящим. Дима свесил свою ручонку с плеча девушки и повернул голову. Увидев отца, он улыбнулся.

— Папа… — тихо произнес он.

Татьяна оглянулась.

Дима соскочил с ее колен и побежал вприпрыжку к отцу.

— Папа, папа! Мама приехала! Она нашлась. Это твой сюрприз, да? Он мне очень-очень нравится, — кричал радостно Дима.

Он подбежал к отцу и прыгнул на него, как обезьянка. Влад поднял сына на руки и посмотрел на неожиданную гостью.

— Папа, мама мне рассказала сказку. Папа, она красивая.

По выражению отцовского лица Дима понял, что тот не рад появлению этой женщины. Но уж очень ему не хотелось, чтобы она ушла, и ребенок решил схитрить. Мальчик обнял отца так крепко, насколько ему позволяли силенки.

— Мне очень-очень понравился твой сюрприз! — повторил он, не дождавшись реакции отца.

Влад продолжал молчать. Татьяна поднялась с кресла и, не сходя с места, смущенно смотрела на преподавателя с сыном. Таким Владислава Петровича она еще не видела. «Этакая мадонна мужского рода с младенцем на руках», — отметила мысленно Татьяна.

Наконец Влад прервал затянувшееся молчание:

— Как вы сюда попали? — поинтересовался он.

— Я совершенно случайно оказалась вашей гостьей. Я…Я шла к вам, чтобы извиниться за все свои выходки, — запинаясь, ответила Таня.

— Я не сержусь на вас, — ответил Влад и прошел с сыном в зал.

— Да, вы не сердитесь, но по всему видно, что презираете…

— У меня нет причин любить вас.

— Простите меня, пожалуйста.

— Я уже сказал, что не сержусь.

Он опустил ребенка на пол и замолчал, давая понять, что прощение он выдал и теперь она может уйти. Дима не понимал, о чем говорят взрослые, но совершенно четко он уловил настроение родного отца и его желание, чтобы мама ушла.

Татьяна опустила глаза. Теперь она на себе почувствовала, каково это — быть отвергнутой и униженной. Она вмиг вспомнила всех, над кем зло подшучивала, кого хамски гнала от себя прочь или смеялась прилюдно. В одну секунду все это ей вернулось. Все! Она хотела заплакать от обиды и унижения, но, видимо, гордость не позволяла эгоцентричной натуре в одночасье перестроиться на другую волну и дать себе, наконец, расслабиться и поплакать над своей дуростью и слепотой.

— Вы что-то еще хотели мне сказать? — холодно поинтересовался Влад.

Татьяна неуверенно покачала головой.

— Тогда извините, мне нужно кормить сына.

Дима почувствовал, что теряет только что обретенную маму.

— Мама тоже будет со мной кушать, правда, папа? — дернул он отца за руку.

— Нет, сынок, — ответил Влад и повел ребенка в кухню.

Татьяна развернулась и направилась к двери.

— Нет, мамочка, не уходи! — вдруг закричал Дима и бросился к ней. Он обхватил ее за ноги и уткнулся в бедро мордашкой. — Не уходи! Я не хочу, чтобы ты уходила! — истошно вопил Дима.

Татьяна обняла мальчика и вопросительно посмотрела на Влада. Тот стоял, как скала.

— Дима, это не мама, — громко сказал отец.

— Неправда! — заплакал мальчик, не отпуская девушку.

Влад попытался оторвать его от гостьи, но Дима начал отбиваться, колотя отца своим маленьким кулачком.

— Нет, я не хочу! — кричал он. — Это ты! Это ты виноват, что у меня нет мамы! Ты не любишь меня! Это ты прогоняешь мою маму! Я ненавижу тебя, гоблин!

Наконец Татьяна решила взять контроль за происходящим в свои руки. Влада, похоже, заклинило. Он уперся и не видел, что у ребенка начиналась истерика. Девушка уверенно подошла к Владу и взяла Диму на руки.

— Пойдем, солнышко. У папы сегодня плохое настроение.

Она поцеловала мальчика в голову и направилась с ним в кухню.

— Ты ведь моя мама? Правда? — заикался ребенок.

— Пойдем кушать. Успокойся, мой хороший.

Дима обнял Таню за шею, пряча свою мордашку у нее в волосах. Влад тяжело вздохнул и поплелся вслед за ними.

— Почему ты не отвечаешь? — настаивал малыш. — Ты ведь моя мама?

— Я приехала к твоему папе…

— Нет! Ты приехала ко мне! — закричал снова Дима.

— Дмитрий, успокойся, — прикрикнул на него отец и принялся наливать в стакан молоко. — На, пей. Это не мама. Это просто гостья. Это чужая тетя.

— Я не буду есть! Не хочу! Не буду! — снова закричал он и, смахнув стакан на пол, разрыдался.

— Что ты делаешь?! — шлепнув его по руке, возмутился отец.

— Никто меня не любит! — захлебываясь, запричитал мальчик.

Татьяна присела рядом с ним, взяла его на руки и прижала к себе.

— Не плачь, сынок. Конечно, я приехала к тебе.

Она погладила его по голове и прижалась губами к макушке ребенка.

— Не надо плакать, мой маленький. Неправда, что тебя никто не любит. Я люблю тебя.

— Значит, ты моя мама? — со слезами на глазах спросил Дима.

— Конечно, твоя. А чья же еще?

Дима обиженно покосился на отца и обнял Татьяну за шею. Владу оставалось только вздохнуть и собирать пылесосом по всему полу осколки стекла и молочные потёки.

— Кушать будем, сынок? — спросила Татьяна.

— Нет, — отрицательно качнул головой мальчик. — Почему папа не хочет радоваться, что ты вернулась?

— Он не ждал меня сегодня…

Влад хмыкнул, но промолчал. А Дима зевнул.

— Пойдем, я тебя уложу спать. Ты мне покажешь, где твоя кроватка?

— Я покажу тебе Дена.

— Хорошо.

Они поднялись со стула и направились в спальню. Влад присел на их место и взялся за голову. Что-то надорвалось у него внутри. Живо всплыли воспоминания о погибшей жене. Он вспомнил, как они познакомились, как поженились, как ждали появления первенца, как потом жена укачивала двухмесячного Димку, и как вдруг все рухнуло…

Из спальни донеслось тихое пение.

«Она, оказывается, знает колыбельную… Хм! Кто бы мог подумать, что в этой пигалице проснется женщина?» — подумал Влад. Зачем она появилась и нарушила их мужской мирок? Что теперь будет с его сыном?

Вскоре Дима заснул, мирно посапывая на большой кровати. Татьяна аккуратно вытянула из-под головы малыша руку и, прикрыв за собой двери, вышла в зал.

Влад сидел в кресле, вытянув на ковре ноги, и потирал лоб.

— Вам плохо, Владислав Петрович? Я сейчас принесу воды.

— Спасибо.

Вскоре Татьяна вернулась со стаканом воды и протянула его Владу.

— Благодарю, — тихо сказал он. — Полтора года назад у Димки погибла мама. Он совсем не помнит ее. Тогда он был еще очень мал. Кроме бабушки он не признавал никаких женщин… А может, они его не понимали… Извини, Татьяна, что так вышло. И игрушка твоя безобидная. Просто в тот день бабушка сообщила, что Димка серьезно заболел. Так что ты тоже извини меня.

У Татьяны от сердца отлегло. Она даже улыбнулась.

— А теперь, Танюша, идите домой. Вас, наверное, уже заждались, — печально проговорил Влад.

— Вам не с кем оставить сына? — начала было она.

— Спасибо, что помогли мне, а теперь идите… Идите, — настойчиво добавил он.

— Еще раз извините, господин учитель. Я обещаю, что с моей стороны больше никаких неприятностей не будет.

— Да, спасибо, — натянуто улыбнулся Влад и залпом выпил принесенную девушкой воду.

Татьяна тихо вышла, оставив его наедине со своими мыслями, и двери за ней бесшумно сомкнулись.

Наступили выходные. За это время она многое передумала. Мысли не давали ей покоя даже ночью. Она подолгу сидела у окна, смотрела на звездное небо, по которому то и дело сновали скимеры, аэробусы и аэрокосмические челноки с орбитальных станций, и думала, думала, думала. Наконец Татьяна решила серьезно заняться программированием. Для чего ей это было нужно, она еще не придумала, зато наметила цель на ближайшее будущее. И этой целью стал Влад.