Они встретились примерно на полпути между домом Боборыкина и оврагом, который, возможно, спас людям жизнь. Под низким серым небом на лесную полянку один за другим выходили измученные поисковики, двое из них по-прежнему несли носилки. Увидев егеря, все тут же бросились к нему, начались неизбежные рукопожатия и даже обнимания.
Лишь Афонин не принимал участия в общем ликовании. Сергей Иванович сначала помог Вере встать с носилок и удобно сесть, прислонившись спиной к стволу дерева. И лишь потом подошел к остальным.
За это короткое время между тем настроение у всех коренным образом изменилось. Появление егеря как бы олицетворяло порядок и можно сказать – стабильную миро устойчивость в лесу. Боборыкин и скакавший вокруг него Загай как бы символизировали безопасность – а как же иначе, ведь егерь был вроде хозяина этих мест.
Коваль тем временем, отвел в сторону Боборыкина и, закуривая, спросил его:
– Гриша, а эти… снеговики, они не появлялись здесь?
– Какие снеговики? – удивление егеря было искренним.
– Неважно… – в разговор тут же вмешался подошедший к ним Афонин. Верой теперь занимался Гурич.
Врач разул, затем разбинтовал ногу девушки и, достав из рюкзака медикаменты и бинты, теперь колдовал, смазывая ушибы и ссадины мазью.
Коваль, а следом и Афонин, принялись рукавицей аккуратно снимать изморось и наледь один – с бороды, другой – с густых усов.
– Гриша, так а что – ничего необычного не происходило? – закончив туалет, спросил егеря Коваль. – Громада ведь красную ракету давал?
– Пропал Илья Ильич… – ответил Боборыкин. – Вот после той ракеты больше ничего от его группы и не было. А они ведь оба моих снегохода взяли, давно бы могли не то что ракетами отстреляться – нарочного прислать…
– Ну, ладно! – увидев, что к ним прислушиваются все остальные, причем на их лицах, словно стертые губкой, исчезают улыбки, а наоборот, появляются вновь настороженность и даже испуг, сказал Афонин. – Давайте-ка двигать дальше, пока силы еще есть! Ты ведь Гриша, не знаешь, в каком темпе нам пришлось возвращаться…
– Давайте, давайте, не расслабляться!
Коваль принялся командовать, Афонин уже усаживал на носилки Веру, которая порывалась доказывать всем, что вполне способная сама ходить, и скоро группа людей, вытянувшись гуськом, споро двигалась по лыжне, намеченной егерем. На значительном расстоянии вокруг них, описывая круги, нес сторожевую службу верный Загай, направленный Боборыкиным по просьбе Коваля, на разведку.
– Так что за снеговики? – лишь раз успел спросить его Боборыкин, но Богдан Петрович, бросив взгляд на остальных, лишь отмахнулся, негромко ответив:
– Потом, Гриша… Все потом!
Когда часа через три они вышли из стены вековых заснеженных елей, тесным кольцом окружающим домик егеря и примыкающую к нему большую поляну, и устало переставляя ноги, двинулись к дому, на крыльцо один за другим стали выскакивать люди.
За то время, пока хозяин был в лесу, сюда приехали начальник районной милиции и его заместитель, а также два представителя МЧС, еще позавчера выехавшие на машине из Южносибирска, но застрявшие из-за снегопадов и снежных заносов в дороге.
А первыми бежали матери Павла и Веры. Молодые люди тут же попали в объятия плачущих женщин.
Впрочем, объятия были всеобщими.
Первое, что сделали Коваль и Афонин – это отправили на стоящем наготове протопленном автобусе всех в Затайгинск.
У домика вскоре остались они сами, а также пилоты вертолета. Ну, и прибывшие должностные лица.
Сделано это было потому, что вот теперь должен был произойти неизбежный неприятный разговор.
Да, затерявшихся в тайге нашли. Но группа Громады бесследно исчезла, и теперь необходимо было обсудить ситуацию, определиться с неведомой угрозой и принимать меры.
Коваль и Афонин справедливо полагали, что об опасности осведомлены пока что лишь они сами, а также пилоты потерпевшего крушение вертолета и, возможно, отчасти егерь.
х-х-х-х-х-х-х-х-х-х-х
Они сидели за столом, на котором была развернута карта. Не поместившиеся – сгрудились за спинами сидящих. Все внимательно слушали Евсеева.
Тот рассказал, как обнаружил после первой ночевки следы вокруг заимки, как они слышали испуганные крики животных, а затем наблюдали из окна за охотой снеговиков.
– Что они такое – не понял, – говорил пилот. – Похоже, они из снега, напоминают вылепленных детишками снежных баб, но с ногами и руками тоже их снега, а не веток. Небольшие, может быть – метр с лишним ростом, но вот крепость рук у них… И быстрота!
– Звери это какие-то! – добавлял Петюня. – Как они зайца рвали!
– Да-да! – И Николай Евгеньевич рассказал о сцене охоты, которую они наблюдали через окошко уже следующей заимки.
Все внимательно слушали. Лишь иногда то один, то второй выскакивал на крыльцо, быстро перекуривал, и возвращался побыстрее в дом, чтобы не пропустить ничего главного.
Полина, жена Григория Боборыкина, не разрешала курить в помещении.
– Базируются они где-то на болоте, по-моему! – закончили рассказ пилоты.
Милиционеры, егерь и эмчеэсовцы переглянулись.
И теперь уже Боборыкин рассказал о своей находке в лесу, затем вышел и принес изувеченный капкан, который бросил на середину стола.
– Вот! – сказал он. – Смотрите, что произошло со скобами и зубьями! Из снега они, говорите? – Это он уже обращался к пилотам. – Похоже, что в капкан железным ломом ткнули! Да еще и поворочали в нем этим железом!
– Так может, это не они? – неуверенно пробормотал начальник милиции, беря в руки капкан. – Может, не снеговики вовсе?
– Да нет, – Григорий забрал из рук милиционера капкан и твердо добавил, в который раз разглядывая безнадежно испорченную охотничью снасть. – Они это! Я рядом с капканом тоже видел следы босых детских ног!
– Что же тогда могло случиться с Ильей Ильичем и его ребятами? – спросил заместитель начальника милиции, до того помалкивающий. – Там ведь наших двое, ушли с Громадой…
– Сейчас должен прибыть вертолет! – сказал старший из эмчеэсников, вставая. – Направим его на болота, обследуем все с воздуха, если нужно будет – вертолет сядет. Болота – не тайга, с вертолетом работать одно удовольствие!
– Нельзя туда на вертолете! – Евсеев взволнованно вскочил со стула и заходил по комнате. – Туда нужно бронетехнику посылать! А вертолет… С воздуха мало что увидите, а садиться нельзя – поверьте мне!
– Действительно! – Коваль тоже соскочил со стула. – Нельзя спешить! Нашим мы уже ничем не поможем…
Тут у него перед глазами некстати встал розовый обглоданный начисто скелет лося, и почему-то промелькнули того же цвета человеческие скелеты, и перевернутые снегоходы, запорошенные слегка снегом, и Богдан Петрович вынужден был даже тряхнуть головой, чтобы отогнать отвратительное видение.
– Мы ведь не знаем, чего они боятся, чем их можно уничтожить!
Он достал сигарету и яростно чиркнув зажигалкой, прикурил ее. На предостерегающий взгляд Афонина «мол, забыл о запрете Полины?», он только махнул рукой:
– Да ладно! Не о том думаешь, Иваныч!
– Они боятся огня! – как не странно, вспышка ярости Коваля заставила Евсеева, наоборот, успокоиться. А может, увидев пламя зажигалки он кое-что вспомнил. Наверное, все-таки вспомнил, потому что подошел и добавил, садясь на свое место: – По крайней мере, тепла они опасаются, мне так показалось!
Сначала издали, потом прямо над их головами раздался шум винтов вертолета, сдвинулся вбок и затих уже на земле.
– На поляне сел! – прокомментировал егерь.
– Ну, вот и ответ на наши вопросы, конец спорам! Сейчас прямо и вылетим – на пробный пролет, предварительную разведку…
И младший эмчеэсовец, надевая ушанку с кокардой, вышел наружу, застегивая на ходу молнию и пуговицы форменного бушлата.
– Радиостанцию вам сейчас занесут! Подключат и настроят! – приостановившись в дверях, сказал он в заключение.
х-х-х-х-х-х-х-х-х-х
Поисковикам в тот день не просто повезло, не то это слово. Это было не везение, удача, даже счастье! Потому что так уж совпало, но снеговики были уже не голодны.
Пока люди жгли костры, потом чуть ли не бегом уходили из чащи, спеша встретить егеря и затем закончить, наконец, операцию поиска потерпевших в тайге авиакатастрофу, снежные чудища стояли на болоте и усваивали чужеродную органику.
При этом они значительно прибавляли в росте, и уже не напоминали маленьких детишек.
Когда вертолет, покружившись над ними, начал садиться, снеговики, казалось, не обратили на него никакого внимания. Именно это и подтолкнуло эмчеэсовца, руководившего полетом, дать пилоту команду «сесть», хотя предварительно был уговор, что будет совершен лишь облет пространства болота.
Ах, если бы представитель МЧС и его спутники (на вертолете прибыла группа первой помощи – врач, медбрат и два охранника) могли видеть то, что произошло недавно на болоте! Как с дикой скоростью вращались на манер колес ноги снеговиков, когда они гонялись за снегоходами!
Конечно, люди бы поостереглись и спускаться на землю, и тем более выходить из металлического нутра машины наружу. Но, увы!
А потому произошло то, что и должно было произойти.
Дождавшись, пока последний член команды спасателей, закрывая за собой дверцу, спустится на плотный снежный наст, снеговики бросились вперед.
Все дальнейшее произошло столь невероятно быстро, что оставшийся на связи в кабине пилот успел лишь передать в штаб (то бишь – дом егеря) :
– Да что же это… Ох, е… твою мать!
Вслед за этим в микрофонах в домике егеря раздался лишь дикий крик.
Потому что менее чем за полминуты расправившись с вышедшими наружу людьми, снеговики бросились к вертолету.
С треском была выдрана с корнем дверца кабины, и стальной крепости пальцы ухватили за одежду пилота и буквально вырвали его из сидения наружу.
Тогда он дико закричал. В последний раз…
После этого в приемном устройстве радиостанции раздавался лишь треск разрядов статического электричества.
Неделю снеговики не появлялись – они с трудом переваривали такое большое количество биомассы. Это и позволило принять меры, на время защитившие окружающие болота леса и поселки.
На следующее же утро после гибели вертолета МЧС была установлена связь сначала с окружным армейским командованием, а потом – с воинской частью, которая располагалась в соседнем райцентре – городке Зорькино. И уже к обеду на болота прибыли сначала строительная техника, а днем позже – солдаты, ну, и боевая техника для охраны запретной зоны.
Через пару дней пространство болота было обнесено трехполосым ограждением высотой в три метра, из колючей проволоки с использованием «спирали Бруно».
И сразу же через каждые пять метров по периметру были установлены огнеметные установки, строго по графику поочередно плюющие далеко вглубь болота языками пламени горящего напалма.
А в Генеральный штаб российской армии представитель армейской контрразведки (в просторечии именуемый «особистом») направил соответствующую информацию.
Которая ту же была переправлена непосредственно начальнику Главного разведовательного управления Генштаба российской армии.
А свадьба Павлика и Веры состоялась. Через неделю. И, наверное, это была самая невеселая свадьба в мире…
х
х х
х 3 х
х х
х
С некоторых пор деятельность Главного Разведывательного Управления Генерального Штаба российской армии (ГРУ) обогатилась новым направлением работы.