…Казалось бы, думать сейчас Ивану нужно было о чем-то действительно важном: о том, как перехитрить колдунью и сбросить с себя ее «поводок», к примеру. Ан нет, когда он вышел в салон, то первое, что пришло ему в голову, — это мысль о том, что, оказывается, и мертвым не чуждо желание комфорта! Упыриха устроилась в роскошном кресле за столом в небольшом семиместном отсеке для VIP-персон и глядела на капитана из-под опущенных век, напоминая при этом кошку, нашедшую, наконец, свое место в доме.

Вакулов удивленно хмыкнул и, пройдя дальше по салону, с интересом огляделся. До этого у него не было времени осмотреться внутри самолета, и сейчас капитан решил восполнить этот пробел. Похоже, им достался Ан с компоновкой для представительских нужд, в силу неведомых причин задействованный для перевозки обычной археологической экспедиции. Впереди, сразу за пилотской кабиной, располагались отдельные столики для важных персон, рядом с ними — небольшой гардероб и туалет. Количество обычных пассажирских кресел, отделенных от салона люкс, было сокращено до тридцати-сорока взамен обычных для самолетов этого типа семидесяти-восьмидесяти штук. Ну и еще несколько деталей вроде лазерных мониторов и спутниковых телефонов, что должны были скрасить пребывание в полете вельможных пассажиров, тоже ненавязчиво говорили об уровне оснащения доставшегося им лайнера. Багажный отсек повышенной вместимости располагался в самом хвосте, перед вторым санузлом и кухней, однако туда Вакулов не пошел, решив до поры до времени не злить ведьму.

Что ж, неплохо, полетим с комфортом. Капитан закончил озираться, плюхнулся в кресло напротив и нахально уставился на ведьму.

— Ну? И что ты хотела мне сказать?

Живая-мертвая не обратила на нарочитый вызов никакого внимания. Она была само спокойствие, деловитость и собранность. И где-то самую малость — кротость, ясное дело, обманчивая.

— Мне не хотелось бы умножать число своих врагов, — размеренно начала она, — их и так предостаточно. Я прекрасно понимаю, что друга из тебя мне не сделать, — Иван, собрался было вставить ехидное замечание, но натолкнулся на предостерегающий взгляд и передумал, — но мне это, собственно, и не нужно. Ты и так сделаешь все так, как я захочу — надеюсь, этот факт для тебя очевиден? Осуществить контроль даже над бывшим «карателем» для мага моего уровня несложно, равно как и удерживать попутно еще нескольких человек. Поэтому предлагаю относиться ко всему происходящему как к неприятной, чуточку унизительной, но все же временной обязанности. Просто не мешай мне, ладно? Как только я исполню задуманное, ты получишь свободу.

— Ага, и чемодан денег в придачу! — не вытерпел все-таки Вакулов. — Что ты мне по ушам ездишь? Где это видано, чтобы дохл… неживая ведьма с нашим братом договаривалась?! Вы ж нас при жизни терпеть не могли, а что говорить о том, как ты после смерти нас «любишь»? Тем более, судя по всему, я тебе нужен для какого-то вашего ублюдочного чудодейского ритуала, и ты хочешь, чтобы я лег под нож, улыбаясь да не рыпаясь?! Хрена тебе на лопате!

— Все? — скучающе осведомилась упыриха. — Истерика закончилась? Так вот, Ванечка, твоя прежняя служба мне абсолютно неинтересна. Гораздо важнее то, что на тебе замкнулось несколько очень важных ниточек. Здесь нет твоей вины или заслуги, просто так распорядилась судьба. Один не очень умный маг, — лицо колдуньи перекосилось гримасой гнева, она разъяренно зашипела, но тут же взяла себя в руки. Вакулов зачарованно наблюдал за тем, как втягиваются обратно удлинившиеся было ногти, — не нашел ничего более умного, как попытаться скрыться от меня. И сделал он это с твоей помощью, так что и достать я его могу только через тебя!

— Так, стоп, минуточку, — запротестовал Иван. — Я могу поклясться, что ни с какими магами, волшебниками, чародеями, колдунами я ни о чем таком не договаривался и до недавнего времени в ваших обрядах не участвовал!

— Правильно, — неожиданно легко согласилась ведьма. — Все было проделано таким образом, что ты этого просто не заметил.

— Ага, обдолбанный был! Дурь некачественная попалась.

— Да нет, как раз, наоборот — в тот момент ты не был защищен вашей специальной отравой, и скорее всего мой дражайший супруг именно этим и воспользовался. И ведь как красиво задумал, ублюдок, перенацелить «Лодку Харона» на постороннего человека! А уж то, что ты из «карателей», ему только на руку было — небось надеялся, что Служба своего, пусть и бывшего, сотрудника прикроет и я не смогу к тебе подобраться!

— Погоди, — совершенно ошалел Вакулов, — какой еще супруг, что за лодка?! Ни хрена я не понял! Поясни, а? — искренне попросил он.

— Какой же ты… бестолковый, — с жалостью глянула на него колдунья. — Хорошо, объясню еще проще. Мой муж раздобыл где-то формулу проведения обряда, позволяющего уйти из мира живых, но, как бы, гм, не до конца. Он сказал, что скоро возможен такой вариант, при котором вся нынешняя игра в волшебство закончится, и нам, мол, нужно поторопиться. Пожертвовать кое-какими мелочами, зато успеть стать и бессмертными, и по-прежнему остаться магами. И я сдуру согласилась! Так этот мерзавец перевел меня за грань и сам вскоре должен был последовать за мной. Но вместо этого подставился под твой нож! Не иначе как решил, что если умрет неправильно, то мы с ним уже никогда не встретимся. Так бы в принципе и произошло, если бы не одно «но» — твоя защита должна была погасить его действие, и тогда уже никто не смог бы ничего определить. Но ты по какому-то счастливому для меня стечению обстоятельств поймал на себя весь откат, и ваш хваленый «якорь» его не уничтожил.

— Погоди-погоди, — встрепенулся Вакулов. — Вспомнил! Артем Дмитриевич, точно! Это ж тот самый маг, что на меня в кабаке совершенно по-идиотски наехал. А я еще удивлялся, что это он туда без единого «сторожевика» завалился и так откровенно на конфликт пер? Во гад! Но постой, зачем ему нужно было, чтобы я его убил? От тебя он, насколько я понимаю, и так избавился, чего ему не жилось-то?

— Ну, положим, избавился он от меня не полностью, — хладнокровно заметила ведьма, — не такая я дура, чтобы до конца довериться своему благоверному. Он-то, поди, надеялся, что я из-за грани выбраться уже не смогу, а у меня получилось! Вот он и запаниковал — понял, что теперь я его с собой заберу, и сбежал, урод эдакий. И получилось, что я в этом мире зависла, и для того, чтобы уйти, мне надо закончить ранее начатый обряд. И раз уж он на тебя замкнулся, то ты его и завершишь. Вот и все, Ванечка…

Вакулов задумался. Отдельные отрывки произошедшего с ним стали понемногу складываться в единую картину, хотя Иван и подозревал, что упыриха вряд ли рассказала ему все. Да, собственно, он на это и не рассчитывал, зная извечную скрытность чудодеев в отношении всего так или иначе затрагивавшего потаенные пружины их ремесла. Но капитан понял самое главное — колдунье до зарезу нужно его сотрудничество. А рассказала она ему об этом потому, что действия Ивана скорее всего должны будут носить осознанный, свободный от чужого давления характер — многие ритуалы и обряды были очень жестко завязаны именно на этом условии. Вот теперь живая-мертвая и пыталась с ним договориться. Типа, по-доброму, без этого самого давления. Нет, но каков муженек-то у дамочки был! Это ж надо до такого додуматься — попытаться женушку на тот свет спровадить, а когда не вышло, уйти вроде бы туда же. Но уйти столь хитро, чтобы горящая жаждой праведной мести благоверная его никак достать не смогла! Даже жалко его где-то — надо ж было таким подкаблучником быть! Кстати, а ведь не так прост был усопший чудодей: теперь-то понятно, на кой он с собой купленных патрульных приволок. Застав Ивана над трупом убитого мага, они должны были капитана прямо на месте грохнуть — и тогда все концы, как говорится, ушли бы в воду.

— Стоп! А расскажи-ка мне, дорогая, как ты на меня вышла? — спохватился капитан. — Проклятье проклятьем, но, насколько я знаю, чтобы точно запеленговать и вести носителя, нужно как минимум либо знать его в лицо, либо иметь у себя какой-нибудь предмет или вещь, побывавшие в его руках?

Ведьма пренебрежительно фыркнула:

— Точку Перехода вычислить было несложно, а все остальное? Поверь, я очень хорошо опрашивала всех, кто был тогда в этой забегаловке!

— Так это ты их замочила?! — дошло наконец и до Вакулова.

Колдунья внезапно напряглась и уставилась невидящим взглядом куда-то поверх головы Ивана. Черты лица ее заострились, кожа натянулась и пожелтела, глубокие черные тени провалами залегли вокруг мгновенно ввалившихся глаз.

— Что происходит? — встревожился капитан, подскакивая на месте и изготавливаясь к драке. И тут же матюгнулся про себя — ты смотри, как упыриха его к себе привязала! Еще и не случилось ничего, а он уже готов крушить и убивать по первому ее приказанию!

Но живая-мертвая не утруждала себя долгими объяснениями. Она просто оказалась вдруг рядом с Вакуловым и повисла на шее, впиваясь долгим жадным поцелуем в его губы. Иван, у которого от неожиданности перехватило дыхание, а в голове все перемешалось и замельтешило, словно от долгого кружения на карусели, сначала ничего не понял. Зато когда он въехал, с кем целуется, его едва не вывернуло наизнанку. Лобызаться с ожившим трупом!

Капитан, замычав нечто нецензурное, попытался сбросить ведьму, но куда там — она прилепилась к нему всем телом, будто гигантский клещ или пиявка к своей несчастной жертве. Вакулов чувствовал, как мертвецкий холод медленно ползет по лицу, заставляя окаменеть все мышцы, как немеют руки и постепенно начинают подкашиваться ноги, как все медленнее стучит сердце…

Но все это он воспринимал отстраненно, будто со стороны. Так, словно все происходило уже не с ним, а с каким-то другим крепышом в камуфляжной форме, застывшим столбом посреди салона стремительно несущегося в облаках самолета. По обшивке которого быстро прокатываются странные воздушные волны режущего глаз света, издающие пронзительный, на границе восприятия, визг. А чуть поодаль проносятся хищные стремительные тени, похожие на атакующих акул.

Иван вряд ли мог с уверенностью сказать, сколько все это продолжалось, просто в какой-то момент он вдруг осознал, что снова сидит в кресле и тупо пялится на одноразовый пластиковый стакан с чем-то алкогольным в руке. Колдунья же, уже в прежнем своем облике, преспокойно развалилась напротив и бесстыже подмаргивает ему, кривя в нахальной усмешке тонкие бескровные губы.

— А ты хорошо целуешься, мне понравилось! — Ведьма одобрительно подмигнула Вакулову. — Надо будет как-нибудь повторить.

Капитана передернуло от омерзения. Он залпом, не чувствуя вкуса, хватанул содержимое стаканчика и судорожно начал шарить взглядом по столу, ища бутылку — этой дозы ему было маловато. Хотелось не только срочно прополоскать рот, избавившись от, казалось, намертво въевшегося привкуса ладана и разложения, но и унять спазм, что скрутил его желудок. И самое главное — хоть немного разогнать холод внутри.

— Ну же, Ванечка, не корчи из себя обиженного, — капризно надула губы живая-мертвая, — неужели я так уж плоха? Вроде бы до тебя никто на мои ласки не жаловался? Не могла же я ни с того ни с сего потерять квалификацию?!

— Зачем?! — Прохрипел Иван, отрываясь от горлышка White Horse. Он все-таки нашел бутылку на полу, рядом с ножкой стола, и надолго приник к ней, ухитрившись за раз почти ополовинить ее.

— Так. Было. Надо, — отрубила ведьма. — Мне нужно было отделаться от систем ПВО, а я так с тобой заболталась, что они выпустили по нам парочку ракет. Так что ты еще легко отделался — а мог бы сейчас свободно парить, пытаясь притвориться птицей и срочно научиться летать. Это если бы тебя не разнесло взрывом в клочья. А так я всего лишь взяла у тебя немного жизненной силы, твоего страха перед смертью — вот и все. Согласись, тебе куда меньше бы понравилось, воспользуйся я твоей кровью или вовсе посмертными эманациями? Собственно, чего ты так истерикуешь? Все же хорошо закончилось, и мы уже недалеко от Москвы…

Не в силах оспорить последнее заявление живой-мертвой, Вакулов апатично отвернулся к задернутому шторкой иллюминатору. Надпись на ткани гласила «ЮжАвиаЛайн — ваша дорога над облаками». Несколько минут он сидел молча, ощущая, как алкоголь медленно, но верно оказывает желаемое действие, разжимая зажавшие внутренности ледяные тиски. Ведьма тоже молчала, не то занятая какими-то своими мыслями, не то являя чудеса такта и давая ему отдохнуть от себя и своих малопонятных обычному человеку выходок. Почувствовав, что его наконец окончательно отпустило и по телу разлилось приятное тепло, Иван сдвинул занавеску в сторону… и едва не подпрыгнул в кресле от неожиданности. Буквально рядом, в каких-то двадцати метрах от их крыла, висел истребитель — до боли знакомый «Сухой» последней модификации! Капитан не мог ошибиться: спутать с чем-либо обратную стреловидность несущих плоскостей серии «тридцать девять — сорок один» было просто невозможно. Ага, значит, ведьма не ошиблась, и они уже где-то на подлете к столице. Да и тактические знаки на сдвоенном киле, если он не ошибся, принадлежат как раз московскому дивизиону сил противовоздушной обороны.

Угрюмый силуэт, будто излучающий грозную мощь, качнул крыльями, привлекал внимание пилота. Что ж, понятно: сейчас станут требовать совершить вынужденную на одном из близлежащих аэродромов. Кстати, раз уж пошла такая пьянка, не лишним будет послушать, о чем вещает бортовая радиостанция: наверняка ведь пилот перехватчика уже вышел в эфир, увещевая их выполнить необходимые действия. Или откровенно угрожая, — против их летающей лохани ему даже не придется применять ракетное оружие: хватит одной-единственной очереди из бортовой пушки. Либо хвост отрубит, либо двигатели к едреной фене разнесет.

Вакулов в волнении зашевелился в кресле, но ведьма лишь презрительно дернула бровью:

— Сиди, Ванечка, сиди. Он нам не страшен, это просто сопровождение. Кстати, по второму борту еще один такой прилепился. И сзади тоже…

— Ты можешь их… — капитан замялся. — Отлепить?..

— Могу, — живая-мертвая равнодушно пожала плечами, — только зачем? Они просто сопровождают нас. Но если ты хочешь… только нам с тобой придется снова…

— Нет-нет, — поспешно махнул рукой Вакулов, — не надо. Парни-то в чем виноваты?

— Ну прямо-таки ни в чем! — иронически скривилась ведьма. — Нашел ангелочков! Впрочем, ладно, нет так нет. Пускай еще поживут, погрешат. Цени мою сговорчивость, Ванечка!

Капитан фыркнул, отворачиваясь. Серо-голубой силуэт боевого самолета за иллюминатором оставался на прежнем месте, будто приклеенный к крылу «сто сорок восьмого». Не выдержав, Вакулов все-таки обернулся к ведьме:

— Может, сходить в кабину, послушать, о чем нам военные летуны вещают?

— Сходи, конечно, если хочется, — равнодушно согласилась живая-мертвая, заставив Ивана глупо захлопать глазами. Впрочем, следующая фраза, догнавшая его уже по пути в пилотскую кабину, расставила все по своим местам:

— Да, Ванюш, не советую пытаться связаться со своим шефом. Да и с этим фокусником-недоучкой — как там его, Симон, что ли? — тоже. Все равно от меня этого не скроешь, — ведьма притворно зевнула, томно прикрыв неживые глаза. — Да и рацию я того, замагичила маленько…

Вакулов, не останавливаясь и даже не вздрогнув, прошествовал по узкому проходу. Вряд ли ведьма именно читала его мысли — скорее, просто прекрасно понимала, какая идея может прийти в голову при мысли о бортовой радиостанции. Проницательная, сука! Вольф Мессинг в юбке, мля!..

В кабине все оставалось по-прежнему: второй пилот пребывал в глубокой магической отключке, а капитан лайнера сидел, вцепившись побелевшими от напряжения пальцами в штурвал. Третий член экипажа, вырубленный Иваном при посадке, сейчас тоже витал в каких-то непостижимых астральных далях: живая-мертвая постаралась, видать, не удовлетворившись анестезирующей силой вакуловского хука. Переключенная упырихой в режим громкой связи радиостанция исправно оглашала тесное пространство кабины голосом одного из пилотов-истребителей:

— …вторяю, борт «тридцать три-двадцать семь», немедленно подтвердите прием! Ваш пролет по данному маршруту несанкционирован, требую немедленно опуститься на эшелон «четыре-ноль» и выйти на связь!..

Капитан искоса взглянул на пилота: похоже, бедняга вовсе не воспринимает, что это к нему обращаются! Неужели это его ведьма так напугала? Блин, хреново! Еще собьют ненароком…

Вакулов стянул с головы второго номера радиогарнитуру и собрался было напялить ее на голову, однако летчик неожиданно обернулся к нему:

— Не получится, я пробовал. Она что-то сделала с радиостанцией, работает только на прием. Нас никто не слышит.

Иван размышлял несколько секунд:

— Далеко до Москвы?

— Рядом уже, минут двадцать лёта. Только на городские аэродромы нас все равно не пустят, на Чкаловском посадят или в Кубинке. А если сейчас на связь не выйдем, могут и вообще сбить. Кстати, у меня недавно на радаре такие странные отметки были, как будто по нам…

— Ясно, — не дослушав, перебил Вакулов — не хватало только объяснять и без того перепуганному пилоту, куда и чьими стараниями делись запущенные по ним зенитные ракеты. — Какие-то общепринятые знаки у вас есть? Ну крыльями там помахать, габаритные огни зажечь или еще что? Короче, дай им понять, что у нас проблемы со связью, но мы готовы выполнять их требования.

— А мы готовы? Разве она?.. — едва ли не против воли летчик понизил голос. Похоже, Иван угадал, и виданную всего лишь раз ведьму он боялся куда больше капитана. Даже несмотря на то что ножом в горло ему тыкал как раз последний.

— За нее не беспокойся, — мрачно буркнул Вакулов, постаравшись придать голосу побольше уверенности. — Я уж с ней как-нибудь сам разберусь…

Круто развернувшись, он собрался было покинуть кабину, но в последний момент остановился:

— Слушай, летун, у тебя сигареты есть?

— Не курю, — удивленно ответил пилот, — глянь у Валюхи в кармане, он вроде курящий.

Вакулов кивнул, без особого труда обнаружив искомое в брючном кармане бесчувственного Валюхи. И не в силах больше сдерживаться (точнее, не желая лишний раз злить живую-мертвую сторонницу здорового образа жизни — во оборот, а?!) закурил прямо в кабине, одну за другой сделав несколько судорожных затяжек.

Пилот поморщился, но спорить не стал, внезапно ожившим голосом задав вопрос:

— Что, давно не дымил?

— Угу, — Иван снова затянулся, в сердцах сообщив, — понимаешь, эта сука дохлая отчего-то табачный дым не переносит… — в следующий миг он осознал, сколь глупо это прозвучало: капитан будто жаловался закадычному другу на «запилившую» его супругу, даже зимой заставляющую благоверного выходить курить на балкон. Вакулов громко хрюкнул, с трудом сдерживая готовый вырваться наружу смех.

Не уловивший всех нюансов столь необычной реакции «террориста», пилот с удивлением взглянул на капитана. Иван же, совершенно неожиданно даже для самого себя, вдруг принял некое решение, выдернув из кармана второго пилота замеченную во время поисков сигарет гелевую ручку. Покачав головой в ответ на непонимающий взгляд летчика, он быстро нацарапал на оторванной от сигаретной пачки картонке восьмизначный номер, приписав ниже: «как сядем, позвони, скажи, капитан Иван Вакулов просит помощи, опиши, где, что и как». Сунув писульку пилоту, он, не оборачиваясь, покинул кабину. Еще неделю назад капитан и представить себе не мог, что даст постороннему и непосвященному человеку прямой экстренный номер дежурного оператора Приюта! Да что там оператора — самого шефа, Георгия свет Ростиславовича! Но, похоже, сейчас пошли такие игры, в сравнении с которыми вся их былая деятельность стала просто детскими игрушками. А значит, можно смело плюнуть даже на основу основ — конспирацию. Ведьма встретила его возращение иронической ухмылкой:

— Фу, а накурился-то! Просила же без табака обойтись.

— Вот и намагичила бы, чтобы не хотелось, — огрызнулся Иван, плюхаясь в соседнее кресло. В тот же миг самолет ощутимо качнуло с крыла на крыло: пилот привлекал внимание истребителей. — Ты-то, может, и просила, но уши-то у меня пухнут, не у тебя! На фига рацию испортила? Вот собьют нас сейчас — и привет. Тебе-то, может, и ничего, а вот мне…

— Не собьют, Ванечка, не переживай. Ты им живой нужен. Или, по крайней мере, более-менее неповрежденный. Иначе ведь никакой некромант не справится…

— Это в каком смысле? — опешил Вакулов.

— Да неужели ты думаешь, что про наше с тобой возвращение никто из власть имущих еще не прознал? Не-ет, Ванюша, они нас прямо в аэропорту взять попытаются. Ну или куда там нас посадят? На военный аэродром, наверное?

Капитан сразу и не нашелся, что ответить. Нет, он, конечно, давным-давно сбросил розовые очки (да и были ли они вообще? При его-то специфике работы?) и прекрасно понимал, что в среде магов есть превеликое множество агентов государственных спецслужб — и наоборот. Но вот что касалось последнего заявления ведьмы, которому Вакулов отчего-то склонен был очень даже доверять? Ведь Служба, по недавнему заверению Симона, его потеряла. Да и ведьма вполне грамотно изъяла его из череды происходящих событий. Как же их так быстро вычислили? Ну угнал кто-то самолет, ну перехватили его на подлете к столице и вот-вот посадят на пригородный аэродром… и что с того? Мало ли таких, ушлых да отмороженных? Почему именно он, беглый капитан и — как там у классика? — «бывший лучший, но опальный стрелок»?

Вакулов обернулся к живой-мертвой:

— Почему… почему ты так уверена?

— Ох, Ванечка, да ты ж сам прекрасно понимаешь! Ваши следят за нами, наши — за вами… все старо как мир. Что самое обидное, меня хотят прижучить и те, и другие, и третьи, но я тоже кое-что придумала. Так что не переживай, прорвемся. Ты, главное, мне не мешай, ладно… любовничек? — с явной издевкой докончила она.

Капитан смерил ведьму испепеляющим взглядом (ага, очень эффективно, особенно когда имеешь дело с нежитью да еще и наделенной недюжинными магическими способностями!) и молча поднялся. Курить в ее присутствии он не собирался. Нет, не из-за страха или возможного возмездия — просто не хотел.

— Губишь ты себя, Ванечка, — продолжая издеваться, сообщила ведьма ему в спину, — совсем не жалеешь. Алкоголь вон с горла хлещешь, легкие никотином портишь. Ладно, иди уж, курилка. Может, в последний раз дымишь…

Подавив острое желание немедленно разрядить в нее всю обойму из припрятанного пистолета или как минимум обложить трехэтажным матом, Вакулов молча прошествовал в направлении грузового отсека, заставленного какими-то принадлежащими археологам ящиками и контейнерами. Присев на один их них, капитан закурил, от нечего делать читая подписи, сделанные на запаянных в целлофан табличках. Возвращаясь с раскопок, археологи везли с собой инструмент, какое-то оборудование, всяческий «полевой скарб» и четыре контейнера с нарытыми на местах древних поселений будущими экспонатами исторических музеев. Да уж, наломали они им летнюю командировку, сильно так наломали! Что ж, хочется надеяться, что с самолетом ничего страшного не случится, и бесценные артефакты прошлого рано или поздно займут свои места на музейных полках и стеллажах…

Самолет еще раз качнуло с борта на борт, затем он заметно клюнул носом. Несколько секунд спустя ощутимо заложило уши: Ан-148 начал снижение. Что ж, это-то как раз понятно: их заставляли приземлиться на каком-то из подмосковных аэродромов. На каком именно, капитана особенно не волновало: разницы, в общем-то, не было. Куда важнее, что ждало их после приземления. И как ему следует себя вести: добровольно сдаться, положиться на «кое-что придумавшую» ведьму или самому оказать сопротивление? Нет, конечно, он не настолько крут, чтобы противостоять целому антитеррористическому штурмовому отряду, но существенно подгадить им праздник сумеет, благо кое-чему обучен, и обучен неплохо. Это с одной стороны. А с другой… Первое — глупо, второе — еще глупее, третье — и вовсе уж идиотизм. Что остается? Ну, как обычно: действовать по обстоятельствам, разумеется.

Блин, Эпидемия не Эпидемия, маги не маги, а результат отчего-то всегда один: «действовать по обстоятельствам»…