Я вернулась в Севастополь с пакетиком и дамской сумочкой. Меня не беспокоило, что я не успела забрать из Сочи вещи — с собой у меня было только тонкое голубое платье, в котором я работала концерты и белые концертные же туфли. Это платье я обожала! Настоящее платье принцессы! Длинное, из тончайшей ткани, которое подчеркивало каждый изгиб тела, очень изящное и красивое.

На оставшиеся деньги я купила белые спортивные брюки и резиновые шлепки, чтобы ходить на море. Я была счастлива, что вернулась, что вырвалась из той унылой беспросветной жизни, что я снова свободна, хотя бы формально, на время! Нервы мои совершенно разладились, мне требовался покой.

По вечерам мы встречались с Виткой и бродили по летнему городу. Я сказала, что нам нужно познакомиться с парнями на машине, чтобы они возили нас на море. Не смотря на то, что Севастополь находится на самом берегу, добраться до нормальных пляжей все-таки весьма проблематично. В один из дней, вскоре после того, как я приехала, к нам в городе подошли два парня и Витка с ними заговорила. Договорились на следующий день встретиться на Ушакова и оттуда поехать купаться в Казачку. Ну вот, жизнь налаживалась!

Я боялась, что Витка передумает и не придет, но она пришла. У парней оказалась какая-то старенькая иномарка, мы погрузились в нее и поехали на пляж. С парнями как-то не особо складывалось, мне показалось, что мы не очень им нравимся, да и они нам, признаться, тоже, поэтому мы с Виткой купались сами по себе. Я развеселилась — ныряла, прыгала с камней, сидела верхом на огромных подводных булыжниках, затянутых мягкими водорослями. Ох уж эти камни…. Один из них мне особенно понравился. Я обхватывала его руками и ногами, прижималась телом и так сидела по нескольку минут, отдыхая. Кто бы мог подумать, что эти мягкие милые водоросли сыграют со мной злую шутку в самый ответственный момент! Но это все было дальше. А пока мы купались до самого вечера. Когда пришло время уезжать, мое лицо стало красным как свежевыпеченный пирожок. Белые волосы растрепались и торчали во все стороны. Я небрежно затянула их резинкой на затылке. Парни отвезли нас в город и распрощались, даже не предложив продолжить знакомство. Признаться, я чувствовала себя уязвленной. Да уж, не такая уж я и красавица, раз не смогла привлечь даже таких стремных парней! Ну и ладно! Мы с Виткой пошли на Приморский бульвар в уличную кафешку выпить водки, дабы приглушить разочарование. Возле «Ракушки» тогда было открытое кафе с пластиковыми столами, дешевой водкой и хот-догами. Мы насобирали по карманам немного денег и сели напиваться. Мне очень хотелось погулять подольше, ведь вечер только начинался, но Витка спешила к своему парню, и я из последних сил удерживала ее. Так не хотелось ехать домой! У меня появилась какая-то просто навязчивая идея найти себе на задницу приключений в этот вечер. Когда я курила, умудрилась прожечь свои белые спортивные брюки, но я готова была идти гулять даже в таком непрезентабельном виде! Что угодно — только не домой! Как-то незаметно к нам прибилась странного вида девица. Я уцепилась за нее как за соломинку. Стала расспрашивать о жизни, пытаясь ее удержать. Она сказала, что поссорилась со своим парнем и вот теперь пришла напиться. «Отлично, — сказала я. — Ты попала в подходящую компанию!». У девицы была полная сумка денег, она постоянно заказывала выпивку, в конце концов, изрядно набралась. Да и я сама тоже. Витка незаметно срулила домой, оставив меня в компании новой подружки. Я стала уговаривать девицу пойти на дискотеку к морю, но она почему-то не хотела. Полвечера мы колобродили по Приморскому. У нее сломалась молния на брюках и она, смешно поддерживая штаны, ходила по таксистам и стреляла булавку. Меня все это бесконечно забавляло. Я носилась с ней как с клоуном. Девица и правда была смешная. Периодически у нее наступало какой-то затмение, она начинала кричать, что я хочу украсть ее деньги, потом швыряла их на асфальт, говоря, что ей ничего не жалко. Я собирала деньги и засовывала ей в сумочку, продолжая хохотать. У меня было просто отличное настроение! Сейчас я понимаю, что весь этот день я чувствовала необычайную легкость. Наверное, так и получается, если судьба ведет тебя за руку.

Когда ты пьяна, время проходит как-то незаметно. Приморский опустел, ночная публика рассосалась по дискотекам, кафешки стали закрываться одна за другой. А нам срочно нужно было выпить еще! Этот комичный ангел, несомненно посланный мне судьбой, привел меня в самую унылую забегаловку на Приморском — в бар «Лоцман». Это была самая настоящая наливайка! Грязные столики под грязным навесом. Но делать было нечего — все остальные заведения уже закрылись. Да и какая разница где пить! Мы взяли два пива. Я смутно догадывалась, что на предыдущую водку это будет слегка убийственно, но не водкой же заканчивать вечер. Бар оказался пуст. Только в паре столиков от нас сидели два парня и что-то ели. Надо же, подумала я, насколько нужно чувствовать себя смелым, чтобы есть в подобном заведении. Парни были довольно симпатичные, вообще не похожие на забулдыг, которые сюда захаживали. Я немного понаблюдала за ними и поняла, что они совершенно не обращают на нас внимания. Просто сидят и говорят о чем-то своем. Моя подружка выглядела совсем не топ-моделью. Я подумала, что с такой некрасивой подружкой вряд ли удастся привлечь внимание парней. Себя-то я считала красоткой, и совсем не думала о том, что после целого дня на море, без макияжа, с обгоревшим лицом и растрепанными волосами, да еще и в прожженных штанах — я никак не тяну на звание мисс Севастополь. Короче, парни нас игнорировали напрочь. Моя спутница тоже стала поглядывать на них. Спросила — «Они тебе нравятся? Хочешь, я их сниму?». Я справедливо заметила, что мы им явно не нравимся, и вряд ли что-то из этого получится. Девица дала мне денег и сказала сходить принести еще пива. Я зашла в бар, а когда вышла с двумя кружками — парни уже сидели за нашим столом! У меня просто пропал дар речи. Надо же! Этой деревенской кобыле и впрямь удалось их притащить к нам!

Я села, поставила пиво, и мы познакомились. Оказывается, парни были из Москвы, только сегодня приехали провести тут отпуск. Гуляли, гуляли, и вот решили поесть. Одного звали Костик, а другого Олег. Я конечно сразу набычилась — эти наглые москвичи! Воображалы! Приехали поснимать тут красивых севастопольских девочек! Я стала дерзить, говорить какие-то гадости, но парни, на удивление, реагировали спокойно и улыбались. Один из них, Костик, оказался очень дружелюбным и общительным. Без умолку что-то рассказывал, расспрашивал нас. Моя подружка уже совершенно напилась, поэтому ее фразы стали все более туманными. Я снова развеселилась, наблюдая за ней. Ну и, разумеется, меня не могло не стимулировать присутствие двух симпатичных молодых ребят. Их деликатность, тактичность, дружелюбие все больше располагали меня, и я почти уже становилась милой и ручной. Втихаря я стала разглядывать ребят, прикидывая, кто мне больше нравится. Костик выглядел очень милым, но молчаливый Олег мне понравился больше. Мне показалось, что он смуглый, может даже не русский. Крупные черты лица, темные глаза и волосы, коренастая фигура — его внешность вписывалась в типаж мужчин, которые меня привлекали. В основном он молчал, позволяя Костику вести оживленную беседу с нами, но когда говорил, это всегда было что-то веское и остроумное. В нем ощущалась какая-то неприступность и загадка. А я всегда обожала загадки!

В те дни я часто размышляла о том, что мы никогда не знаем, что с нами случится в следующую минуту. Или в следующий год. Если узнать заранее, чем повернется то или иное событие — можно очень удивиться! Я вообще всегда задумывалась о таких вещах. И вот я, глядя на Олега, в шутку подумала — «Вот сидит совершенно незнакомый мне человек. Мы такие разные, у нас никаких шансов быть вместе. А что если через некоторое время он станет моим мужем и отцом моего ребенка?» Я про себя рассмеялась. Нет, конечно же это было невероятно!

Я захотела в туалет, Олег вызвался меня проводить. Олег меня сильно смущал, я не знала о чем говорить с ним. Мы шли по аллее, и я выискивала подходящую мохнатую елку, чтобы под ней спрятаться. Он спросил, не нужна ли мне помощь, ведь я пьяна. Я спросила — ты что, маньяк? Олег ответил, что только недавно развелся, четыре года прожил с женой, поэтому его все эти женские физиологические отправления нисколько не удивляют и не трогают. Я засмеялась и заверила, что пока еще в состоянии справиться сама.

Когда мы вернулись, моя подружка стала требовать шампанского. На небе уже забрезжило утро. Мы пошли на набережную и сели возле моря. Костик заказал шампанское. Я предусмотрительно отказалась — слишком много разных напитков уже плескалось во мне. Пора было ехать домой, но мне так понравился Олег! Я боялась, что если уеду, мы больше не увидимся. Тогда у меня не было еще не только мобильника, но даже домашнего телефона!

Мы сидели возле моря, встречая рассвет. Моя подружка пила шампанское. Костик по-прежнему что-то рассказывал. Я стала замечать, что нравлюсь ему, он постоянно заговаривал со мной о чем-то. Но мне-то нравился Олег! Костик не давал мне даже словом перекинуться с ним! Я договорилась с Костиком, что на следующее утро покажу им пляж на Фиоленте. Утро уже наступило. Пора было разъезжаться. Костик сказал, что поскольку уже утро, и мы собрались на море, то зачем нам расставаться? Я сказала — действительно! Мы поймали такси. Костик сел впереди, а мы втроем сзади. У моей подружки снова случилось затмение, она начала выбрасывать из сумки деньги на пол. Я пожала плечами, подняла купюры и положила себе в карман. Олег собрал оставшиеся и засунул девице в сумку. Я подумала — наверное, ему не очень понравился мой поступок. Когда мы приехали, Костик с Олегом решили отправить девицу домой на этом же такси. Та начала сопротивляться, пытаясь вылезти с нами вместе, но Костик снова засовывал ее в машину. Я вспомнила, что у нее в сумке был мой пакет с вещами — полотенце и верх от купальника. Девица стала орать, что не отдаст мне ничего, потому что я пытаюсь ее обмануть и обворовать. Я пожала плечами и сказала — ладно, пусть у тебя остается. Теперь я понимаю, что этому моему ангелу требовалась жертва в благодарность. Полотенце с голубыми розами, в которое десять лет назад завернули моего новорожденного брата — это был вполне символичный подарок. Как забавно все выглядит спустя десять лет, не правда ли? Но если бы я не встретила эту девицу, если бы она не затащила меня в «Лоцман», если бы она не подозвала парней… я бы так и не познакомилась с Олегом! Пусть наши ангелы иногда приходят к нам в виде пьяных нелепых простушек, они отлично справляются со своей ролью! Главное не прозевать его, ангела!

Ребята снимали квартиру в Стрелке у знакомых Костика. Дело в том, что Костик служил когда-то в армии в Севастополе и, будучи человеком живым и общительным, приобрел здесь множество знакомых и друзей. Так что найти жилье для него не составило труда. Квартира была однокомнатная. И всего два спальных места — диван и узкая кровать. Если вы думаете, что я вся такая слишком авантюрная, чтобы поехать с двумя парнями к ним домой после нескольких часов знакомства, то вы ошибаетесь. Я, конечно, авантюрная, но дело в том, что все мы трое были так измотаны бессонной ночью, что моя честь была надежно защищена. Я это прекрасно понимала! К тому же парни показались мне очень хорошими. В жизни у меня был период времени, когда мое физическое выживание напрямую зависело от умения разбираться в людях. Тот университет я закончила с блеском, поверьте мне. Поэтому на этот раз я точно знала, что я ничем не рискую, оставаясь с ними.

Как-то так вышло, что Олег лег на кровать, а на диване предстояло спать нам с Костиком. Костик заверил меня, что не будет приставать, разве что во сне случайно обнимет. Признаться, я была дико раздосадована из-за того, что все складывалось, будто я вроде как с Костиком. Мне нужен был не он! Я решила, что подумаю об этом завтра. Я упала на диван и вырубилась. Мы все трое вырубились. Хотя, как потом рассказывал Олег, он несколько раз вставал и смотрел, не украла ли я их деньги и вещи. Слишком уж странным ему показалось, что я поехала с ними. Кто знает, на что способны эти дикие севастопольские девочки, верно?

Утро началось в обед. Мы выползли из постели и стали собираться на море. Я призналась, что меня зовут не Лена, как я представилась накануне, а Саша. Мы о чем-то щебетали, пили чай. Страшное произошло, когда я зашла в ванну справить малую нужду. Сначала почувствовала, что мое тело как-то слегка изменилось. Как-то сильно слегка… Я спала в брюках и майке, как приличная девушка, поэтому не поняла сразу. Закрыв поплотнее дверь туалета, я сняла одежду и едва не упала в обморок! Внутренняя поверхность бедер и живот были сплошь покрыты жуткими красными волдырями, которые к тому же дико чесались! О-о, это был настоящий шок! Я не сразу сообразила, что это крапивница — но потом вспомнила про камень в Казачке, который я так чувственно обнимала, прижимаясь к нему всем телом, и мне сразу стало ясно. Аллергия на водоросли! Господи, я впервые видела, чтобы так сильно! Как с таким телом ехать на море?! Никакой купальник не скроет эту жуть! Парни увидят все это безобразие и решат, что я какая-то больная… о ужас! Какой стыд… Чистенькие ухоженные мальчики из Москвы провели ночь с какой-то прокаженной. И с Олегом у меня вообще не останется ни единого шанса.

Я выползла из туалета и, как можно деликатней, рассказала ребятам о своей аллергии. Лишь бы они не подумали, что это какая-то болезнь! Они вроде не испугались. Впрочем, я не стала им демонстрировать раньше времени жуткое зрелище, просто рассказала.

Я чувствовала себя бомжем в своей вчерашней одежде, поэтому сказала, что перед морем мне нужно заехать домой и переодеться. Приехав к себе, я оставила ребят в кафе «Охота» на остановке, а сама побежала домой. Мать, как водится, выговорила мне насчет того, что я шляюсь по ночам, но мне было не до нее. За десять минут я успела более-менее привести себя в порядок. Взяла чистый купальник, шорты, чтобы хоть немного прикрыть изуродованные ноги, когда буду купаться и надела свое красивое голубое платье принцессы. В принципе это было просто летнее платье, поэтому вполне годилось и для пляжа. Как я уже говорила — платье было восхитительным! Облегало мое тщедушную тушку как вторая кожа, но при этом не было обтягивающим или вызывающим. В этом платье и с более-менее приведенным в порядок лицом, я зашла в кафе. Парни удивленно вытаращились на меня. Я скромно улыбнулась и села к ним за стол. Ну да, я вообще-то не маленькая бродяжка, а вы как думали? Мы позавтракали на скорую руку и поехали на Фиолент. В тот год еще не сломалась лестница на «Каравелле» и по горе можно было спуститься относительно безопасно. Хотя сам по себе спуск по этой кое-как сваренной железной лестнице оказался достаточно экстремальным. Я была рада, что смогла показать своим новым друзьям такое красивое место. Мы спустились в уединенную бухточку и стали загорать, попивая вино. Я не решилась купаться в купальнике и надела шорты и футболку. Тело мое выглядело ужасающим в этих волдырях. Ноги, конечно, шорты не прикрыли, но хоть так… Я разыгралась, стала нырять с камней, беситься — на меня иногда находит желание подурачиться, когда я на пляже. Плавала я всегда не очень хорошо — если бросить меня в воду и заставить плыть до берега, я, конечно, догребу, но вот чтобы расслабленно вдаль уплыть, а потом еще и вернуться — это вы меня увольте. И все-таки я решила повыделываться и когда парни позвали меня поплыть подальше, я стала грести, делая вид, что для меня это обычное дело. На полпути я уже устала, попыталась вернуться, но тут подплыл Олег и, может, желая помочь мне, как-то небрежно схватил под водой. Я подумала, что он хотел меня облапать там под шумок. Тут же нырнула под воду и вернулась к берегу. Мне стало так противно! Ну да, они воспринимают меня как какую-то девицу легкого поведения, подумала я. А ведь он мне нравился! Я не хотела, чтобы он видел во мне просто подстилку! Я надулась и стала следить за ними — вдруг они сговариваются там, чтобы меня изнасиловать?! Короче, моя паранойя расцвела пышным цветом. Мне больше ни капельки не хотелось веселиться и резвиться. Чего это я вообще им так доверилась?! Когда парни приплыли, Костик стал мне наливать вино, но теперь я была уверена, что он просто хочет меня посильнее напоить. В каждом их слове я стала слышать знаки какого-то заговора. Но теперь я пристально следила за ними!

Олег залез на небольшой камень, почему-то не снял солнечные очки, и нырнул под воду. Когда он выплыл на поверхность, все лицо его было в крови. Мы затащили его на камень. Он ударился переносицей под водой. Очки естественно потерял. Надо заметить, я до дрожи боюсь чужой крови. Но тут я вдруг поняла, что моя забота станет поводом приблизиться к Олегу, поэтому я стала изображать из себя настоящую наседку. Села возле его головы, стала осторожно вытирать кровь, гладить его по голове. Вобщем-то он не сильно разбился, но шок получил изрядный. Удар по переносице всегда чувствительная штука. Мы быстро собрались и пошли к лестнице. Я не отходила от Олега. У Костика был фотоаппарат, и он сфотографировал нас на одной из площадок над морем. Олег надел его очки, чтобы спрятать свое разбитое лицо, мы стали рядом, я натянуто улыбнулась… я думала — а может он не хочет, чтобы я фотографировалась рядом с ним? Может он думает, зачем ему в Москве фотки с этой страшной девицей.

Дома мы по очереди приняли душ и стали есть арбуз. Костик предложил поехать в Омегу на дискотеку. Я, конечно же, была согласна, но Олег постоянно ворчал из-за своего носа и не хотел никуда ехать. Мы уверяли его, что шрамы только украшают мужчин, но он категорически отказывался выходить из дома. Я боялась, что Костик предложит поехать без него — я никуда не хотела без Олега ехать, я лучше осталась бы с ним дома! Но Костика было жаль обижать. Кое-как мы все-таки вытащили Олега. Настроение у него было на нуле. Мы приехали в Омегу и сели поужинать в одном из баров. Я старалась развлекать своих спутников, шутила и смеялась. Олег мрачно смотрел по сторонам и на других девушек. Вообще он вел себя так, будто он король мира, согласившийся прийти на вечеринку к плебеям. И даже это мне в нем нравилось. Мне хотелось бегать вокруг него и тявкать: «Да! Да! Ты самый лучший! Ты король! А они все — так, пыль под твоими ногами!». Костик же был совершенным демократом. Со всеми общался, всем улыбался. У меня совершенно не было аппетита, я почти не ела. У меня поднялась температура. Видимо, аллергия сильно трепала меня, но какая к черту аллергия, когда я почти влюбилась!

Потом мы прошлись по берегу, поиграли в аэрохоккей и в другие игрульки. Я корчила из себя веселую искрометную девицу — и все это чтобы понравиться Олегу! А у него по-прежнему было мрачное настроение… да что ж такое! Костик куда-то отошел, сказав, чтобы Олег и я ждали его в соседнем баре. Мы вошли в бар, но так и не остались — Олег что-то пробормотал насчет того, что зря только тратить деньги. Я подумала — наверное, он жуткий скупердяй и расстраивается, что я таскаюсь вместе с ними, и они за меня вынуждены платить. Мне стало неприятно. Ну и не нужен он мне такой, решила я! Жадные мужчины всегда вызывали во мне отвращение. Впрочем, я как-то быстро забыла этот момент.

Костик нас нашел, и мы поехали домой. Возле дома кто-то сказал, что хорошо бы взять с собой шампанского. Костик побежал в магазин, а мы с Олегом сели на скамейке в каких-то кустах дожидаться его. Мне очень трудно было с ним рядом, он почти не разговаривал со мной, а мне необходимо было как-то выяснить наши отношения! Заявить о своей симпатии, дать ему понять, что мне он нравится больше, чем Костик! Когда бы у нас еще выдался шанс остаться наедине… и я стала без умолку болтать, чтобы расположить его. Рассказывать какие-то байки, смешные истории. Он совсем не смеялся! Он просто терпел весь этот мой фонтан юмора и ждал, когда, наконец, я замолчу. Загадочный, серьезный и неприступный. Я отчаянно продолжала строить из себя дурочку и хохотушку, про себя думая о том, что ведь я — настоящая — наверняка понравилась бы ему! Если бы он увидел, что я красивая, умная, глубокая. Но как это показать?! Я надела маску простушки, которую не получалось снять… к тому же все как-то неправильно стало складываться изначально. Мы познакомились при весьма нелестных для меня обстоятельствах, я легла спать с его другом в ту же ночь, потом все эти волдыри на теле, которые никак не добавляли мне шарма… я до сих пор не привела в порядок волосы, макияжа тоже почти нет. Короче, я понимала, что я далеко не звезда в его глазах. А когда женщина не чувствует себя красивой — она становится очень неуверенной в себе. Наверное, весь этот мой наигранный смех и истории казались ему дурацкой дешевой комедией. И еще одно — я не знала, как сделать так, чтобы мне сегодня не пришлось спать снова с Костиком! Если я вторую ночь проведу с ним, то уж точно буду считаться его девушкой, и для Олега потеряю всякую ценность… Нет-нет-нет! Я решила, что буду действовать напролом! В конец концов, заставлю их спать вместе на диване, а сама буду на кровати. Это позволит немного продлить нейтралитет.

Костик вернулся с шампанским. Мы пошли домой. Пока возились, что-то делали — Костик прилег на диван и отрубился! В баре он здорово налегал на выпивку и, видимо, теперь его сморило! Я не могла поверить такой удаче! Олег открыл шампанское, мы сели за стол и стали его пить. Как-то постепенно завязался разговор. Я рассказала о себе, о цирке, о Султане. Он о своей жизни в Москве стал рассказывать. Сказал, что несколько месяцев назад развелся, жена ушла от него к другому. Оказывается, он женился в двадцать два года на своей бывшей однокласснице. Показал мне фото со свадьбы. На фото у него были длинные волосы, собранные в хвост. Такой красавчик! Я просто тут же влюбилась в эту фотографию, не смотря на то, что на ней он целовал жену. Меня в то время очень волновали мужчины с длинными волосами, еще со времен рок-кафе, где я была танцовщицей. Короче, теперь я была очарована окончательно.

Мы допили шампанское и решили лечь спать. Костик развалился на диване совершенно по-хозяйски. Я так надеялась, что мне не придется ложиться с ним! Мы с Олегом сделали вид, что Костик уж слишком развалился, и мне просто не осталось рядом с ним места. Олег предложил нам двоим лечь на его кровать, потому что другого выхода не было. Я пожала плечами и сказала — ну да, что ж поделать. Он повел меня в ванну чистить зубы, сказав, что после шампанского непременно нужно почистить зубы. Дал мне свою щетку. Я просто растаяла от такой заботы.

Мы легли в его кровать. Нет, секса в прямом смысле не было, я все время скулила, чтобы но не трогал меня, потому что ему будет противно мое уродливое тело. На самом деле меня только это и останавливало! Когда я дотрагивалась до живота или ног, меня передергивало, представляю, что должен был чувствовать мужчина, дотрагиваясь до меня. Короче, секса не было. Но почти и был. Всю ночь мы так и не уснули, а под утро я как-то неловко толкнула его, и он упал на пол, кажется, раздавив бокал и добавив себе новые травмы. Мы оба были просто ходячими пособиями для медицинского учебника. Я со своими волдырями, он с разбитым лицом и спиной. Хорошенькая парочка! Подозреваю, из-за своего лица он тоже испытывал дикий дискомфорт и комплекс неполноценности. В нас было кое-что общее — мы оба в душе оказались аристократами, которые тяготеют к безупречности. А безупречности на тот момент в нас было немного. Хотя мне на самом деле было совершенно плевать на его заклеенный нос, раздражал только запах вонючей мази «спасатель», а он без особого отвращения отнесся к моему покрытому крапивницей телу. Безупречность — ее мы требовали в первую очередь от самих себя.

Утром Костик не подал виду, что огорчен, увидев нас с Олегом в одной постели. Конечно, он решил, что у нас ночью был секс и это автоматически «отдало» меня Олегу. Костик собирался поехать к друзьям в этот день, Олег оставался дома. Я стала судорожно собираться домой. Костик был уверен, что я захочу остаться с Олегом, Олег не мог понять, почему я спешу сбежать, но мне на самом деле нужно было заехать домой! Во-первых, сказать матери, что у меня все в порядке, во-вторых, взять чистую одежду. Я пообещала вернуться через пару часов. Сказала, что позвоню. Не знаю, что подумал Олег. Ведь если бы я сбежала и не вернулась — он бы никогда не смог меня найти. Но нет же, у меня и в мыслях не было так делать! Впрочем, было кое-что еще… я понимала, что когда Костик уедет к друзьям, мне уже не удастся отвертеться от секса. Но я так боялась этого! Во-первых, днем будет совсем уж видно мое безобразное тело. Во-вторых, а что если он со мной переспит и… все? Я стану ему не интересна? Надо сказать, такая мысль посетила меня впервые. Раньше я думала, что если кто-то окажется со мной в постели, то он точно будет сидеть у меня на крючке. Но раньше-то я была красоткой с шелковистой загорелой кожей! Сейчас же ощущала себя монстром… и уверенности во мне не осталось ни на грош. Он же принц! А я? Я принцесса! Но не сейчас, а потом, когда гадкая болезнь отпустит… какая же я принцесса с таким телом?! Он и не поймет, что я принцесса. Короче, я ненадолго сбежала домой, чтобы привести свои мысли в порядок и — по возможности — себя.

Сказала маме, что познакомилась с двумя парнями из Москвы и провожу все время с ними, поэтому пусть она меня домой не ждет. Мать, конечно же, объявила, что я полная дура, ибо парни эти поиграются со мной и уедут. Я пожала плечами и ответила — пусть! Главное, что мне сейчас хорошо!

Мне было не очень хорошо. Я совершенно не понимала, как вести себя дальше. Плюс ко всему, у меня постоянно была температура, сердце как-то странно билось и совсем не хотелось есть. Уже много позже я прочитала, что когда крапивница покрывает большую часть тела — это очень опасно, особенно для сердца. Можно даже двинуть лыжи, что называется. Но в тот момент мне казалось, это всего лишь какой-то косметический дефект. При этом я курила как паровоз и постоянно пила понемногу вино или коньяк. Бедное мое сердце… Я даже не знала, какими лекарствами это лечится! Как бы там ни было, мое здоровье меня волновало меньше всего.

Я позвонила Олегу, попросила меня встретить у подъезда, потому что сама дорогу конечно же не нашла бы, и поехала сдаваться. Будь что будет, решила я.

Мы сидели дома, о чем-то разговаривали, время шло. Мне нужно было, чтобы ЭТО уже произошло, чтобы как-то закрепить мои позиции рядом с ним, но ничего не происходило. Вообще со мной так часто бывает — мужчины не решаются тащить меня в постель, тянут и тянут время… а я к своему времени отношусь ну очень трепетно! Не буду скромничать, я всегда нравилась мужчинам, по крайней мере лет с восемнадцати. И все же я видела, что у них не возникает желания наброситься на меня. Я нравилась им как-то иначе, не как сексуальный объект, я не вызывала грязных похотливых желаний. Со временем я придумала способ подталкивать мужчин к активным действиям — я просто невинно прошу сделать мне массаж. Действует безотказно! В тот раз я впервые использовала этот способ. Конечно же массаж плавно перешел в секс. Ничего вразумительного рассказать не могу, это было просто как ураган! Какая-то часть меня, которая отвечает за ласку, активность, игру — она была полностью парализована. Почему-то этот мужчина действовал на меня именно таким образом. В постели с ним я становилась просто животным, со стертой полностью личностью. Так было в первый раз, так было и потом. Никакой нежности, романтики. Просто чистая страсть.

После я быстро надела платье и села на кровати, обхватив ноги. Следила за тем, как он передвигается по комнате, что-то делает. Так странно! У меня уже было много мужчин и всегда, всегда после секса между нами падала какая-то стена, они становились другими, более расслабленными, ручными. Смотрели на меня восхищенно, что-нибудь нежно щебетали, целовали. Отношения переходили на совершенно другой уровень. Но не в этот раз. Мой внутренний сканер тщетно пытался нащупать какие-нибудь изменения. Это было похоже на то, что я выстрелила в мишень, точно знала, что попала, но никак не могла найти куда именно! Но я же стреляла… Олег в обычной своей манере разговаривал со мной полуотстраненно. Как будто ничего не произошло! Я напряглась. Просто сидела, обхватив колени, и дрожала. И снова эти странные ощущения — сердце бьется как-то необычно, щеки лихорадочно горят… наверное температура подскочила уже до тридцати восьми. Мне казалось, еще немного, и я просто потеряю сознание. Мне захотелось домой! И плакать-плакать-плакать. От того, что я вся такая больная, несчастная и никому не нужная.

Олег стал звонить Костику. Моя паранойя снова показала уши. Я слушала его разговор и думала о том, что Костик спрашивает его, было ли у нас что-то. Олег отвечает, что да. Они обсуждают меня полуфразами. И Костик говорит, что сейчас приедет, чтобы быть следующим. Я была уверена, что они об этом говорят! Во мне закипела злость. Я сказала, что сейчас же уеду домой. В эту ночь я и правда спала дома.

На следующий день я позвонила, и мы с Олегом договорились, что поедем на море в Казачку. Костик снова был занят какими-то своими делами. Я подъехала на площадь, где мы должны были с Олегом встретиться. Ощущала я себя очень странно. С одной стороны совершенно пьяная от чувства влюбленности, испуганная неопределенностью и конечно же больная. Было жарко, и я чувствовала, что еще чуть-чуть и просто упаду на асфальт. Сердце по-прежнему периодически начинало свои странные танцы, я прекрасно знала, что любовь тут ни при чем. Мне бы поваляться дома в постели и полечиться, но чем лечиться? Я не знала. Мать тоже ничего не посоветовала, только охала, когда я показывала ей, что со мной произошло и говорила, что все это от того, что я веду беспорядочную половую жизнь. Как бы там ни было, я собиралась притворяться бодрой и здоровой — лишь бы побыть рядом с Олегом. Ожидая его на раскаленной площади, я присела на бордюр, чтобы, если что, падать было не высоко.

Мы поехали в Казачку. Забрались на дальний островок, где никого не было, и загорали там полдня. Без Костика было очень тяжело! Мы по-прежнему не знали толком о чем говорить, к тому же теперь между нами висело какое-то сексуальное напряжение — физически нас очень тянуло друг к другу. Но настоящей близости, расслабленности так и не появилось. Я дико смущалась его. Позволяла кормить себя шоколадом, хотя всегда ненавидела сие лакомство. Иногда мы целовались. Ему не нравилось, что при поцелуе я засовываю язык в рот, я старалась этого не делать. Вообще мне казалось, что я жутко несуразная и выгляжу в его глазах глупой. Он был такой странный! Я не представляла, о чем он думает, что творится в его душе. Как будто существо с другой планеты! Но я готова была внимать каждому его слову.

Вечером мы втроем пошли гулять по городу. На причале стоял корабль-ресторан «Глобус», который выходил в море. Мы решили прокатиться. В ресторане выступали артисты. Я сидела с ребятами за столиком, пила вино и смотрела на танцоров. Год назад мы с ними работали в «Черной Жемчужине», теперь же я была посетительницей в дорогом заведении, а они развлекали меня. Это было здорово! Наконец-то я оказалась по другую сторону сцены. И это мне нравилось намного больше! Потом мы целовались с Олегом на палубе, а Костик фотографировал нас. Мне казалось, что я попала в сказку. Все так красиво, романтично. И рядом со мной мужчина, который заставлял меня трепетать!

На следующий день ребята должны были съехать из квартиры на три дня, потому что туда приезжал кто-то другой. Они перебрались к друзьям Костика, чтобы у них перекантоваться эти дни. Мне предстояло, конечно же, вернуться домой. Когда я на утро позвонила им, Олег сказал, что заболел, у него высокая температура, и он останется лежать дома. А я могу пойти вечером с Костиком погулять. Я огорчилась. Эгоистично подумала, что ведь я тоже не была особо здорова все эти дни, а все равно приходила на встречи с ним! Вечером я взяла Витку, надеясь, что она понравится Костику. Мы втроем пошли на «Глобус». На этот раз корабль не выходил в море, так что мы просто сидели на нижней палубе в ресторане, пили вино и танцевали. Витка сказала, что Костик постоянно смотрит на меня, поэтому у нее вряд ли есть шанс понравиться ему. Я и сама это понимала.

Вскоре ребята обратно переехали в свою прежнюю квартиру, и я снова стала оставаться у них. Однажды, на что-то обидевшись, я пропала на целый день. Вечером мы с Виткой напились пива в баре возле «Крыма», и я малодушно пошла звонить Олегу. У него был мобильник. Он тут же сказал, чтобы я приезжала в «Омегу». Я распрощалась с Виткой и бросилась туда, забыв про свои обиды. Олег встретил меня на остановке и сразу потащил к себе, сказав, что они с Костиком познакомились с какими-то девицами, и он не хочет возвращаться. Я подумала, наверное, он скучал по мне, раз другие девушки ему стали не интересны. Мы приехали домой. Олег зажег свечи по всей комнате. Меня это очень изумляло — почему он их зажег? Раньше я никогда не занималась сексом при свечах. Это было удивительно и странно. Впрочем, я была на такой стадии рабского обожания, что мне было совершенно плевать на атрибуты — что свечи, что прожектор со стройки — без разницы.

Все наши дни проходили в бесконечных развлечениях. Мы ездили на экскурсии, пили вино и ели шашлык на Ай-Петри, гуляли по Воронцовскому парку, играли в боулинг, ходили на пляж. И каждую минуту я полными восхищения глазами смотрела на своего нового обожаемого господина. Господина моего сердца. Любой мой шаг, движение — было продумано. Чтобы только понравиться ему, чтобы очаровать его, свести с ума! И его холодная отстраненность только разжигала мою страсть. Когда мы в автобусе ехали с Ай-Петри, он гладил мою руку. Это показалось мне таким же странным, как и свечи. Совершенно не вязалось с его образом и подобные проявления нежности еще больше выбивали меня из колеи и смущали.

Однажды ребята затащили меня в магазин на площади и купили мне часы с красивым браслетом. Это было так мило!

Когда мы гуляли вдвоем с Олегом, мне стало казаться, что он будто бы стесняется меня. Повторялась история с Федей. Я не так одета, не так веду себя. Что ж за наказание-то такое, думала я. Почему я постоянно выбираю мужчин, которые меня недооценивают… Я снова стала ощущать себя дворняжкой.

Мне очень хотелось, чтобы Олег ухаживал за мной, заботился обо мне. Как-то мы приехали в Казачку на пляж. У ребят была видеокамера. Я купалась и знала, что они меня снимают. Если проплыть подальше от берега, можно было попасть на островок. Как я уже говорила, плавала я не очень хорошо, но все-таки заплыла на этот островок. Назад было страшно плыть, мне казалось, что у меня не хватит сил. Я сидела на этом дурацком островке и подавала знаки ребятам, чтобы они меня забрали. Они махали мне руками и не понимали, чего я хочу. Не знаю, сколько бы я там проторчала, становилось страшновато, потому что волны все сильнее и сильнее лупили по островку, грозясь меня смыть. Наконец, Костик приплыл за мной, и мы вместе вернулись на берег. Я так надеялась, что приплывет Олег! Но он лежал на берегу и хихикал, глядя, как я выползаю на берег.

Больше всего я всегда боялась быть навязчивой, боялась, что он устанет от меня. Сама я очень быстро утомлялась от общества людей и думала, что другие люди тоже не любят, когда кто-то все время к ним липнет. Быть может, думала я, ребята хотят погулять иногда вдвоем, а я все время таскаюсь с ними и мешаю. Костик из-за меня не мог никак познакомиться с девушкой. Однажды, когда мы возвращались с экскурсии, я раздумывала, как мне поступить, когда мы приедем в город. Сказать, что я поеду домой или напроситься к Олегу. Мне хотелось остаться с ним, но вдруг ему нужно от меня отдохнуть? Я повернулась к нему и спросила в лоб: «Мне поехать с тобой?». Он испуганно посмотрел на меня и начал бормотать: — «Ну нет, ты понимаешь, у меня ремонт в квартире, никаких условий, я не могу…». Я с ужасом поняла, что он решил, будто я напрашиваюсь поехать с ним в Москву! Меня будто током ударило! Как он мог?! Неужели я в его глазах такая навязчивая наглая дрянь?! Я обиженно заявила, что спрашивала про вечер, а совсем не про Москву! И вообще — даже если бы он меня позвал в эту свою Москву, я бы все равно не поехала! В конце концов, у меня есть муж! Олег понял свою ошибку и сконфуженно отвернулся. Потом сказал: «Ну конечно останься сегодня у меня».

Если говорить о том, что я хотела и ждала от этих отношений — могу признаться честно, я ничего не ждала! Я прекрасно знала, чем заканчиваются курортные романы. И мне было плевать, что со мной станет после того, как он уедет. Сейчас, рядом с ним, я была счастлива. В голове не было никаких мыслей, совсем никаких! Я просто ловила его взгляды, настроения. Наслаждалась каждой минутой, что мы были вместе, потому что понимала, что их, этих минут, у нас очень мало! Я очень ценила те чувства, что бушевали во мне, ценила все, что Олег для меня делал, а делал он немало! Всю жизнь прожив в Севастополе, я впервые отдыхала и развлекалась, а не уныло влачила свое жалкое существование. Эти две недели, которые я прожила с ребятами, для меня стали ярким праздником, настоящим событием! Ну и конечно я ощущала себя бесконечно счастливой, когда спала рядом с ним.

В «Омеге» имелся один довольно унылый барчик, кажется «Людмила». Главным его достоинством была девушка, которая вживую пела. Голос у нее и правда оказался потрясающий. Олегу нравилось туда ходить и слушать песни. Как-то мы забрели туда поужинать в очередной раз. Девушка запела песню Земфиры, и мы с ним вышли танцевать. Костик бегал вокруг нас и снимал на видео. Мы кружились, танцевали, я хохотала и думала, что да, мы принц и принцесса. Самые красивые!

Олег распечатал мне все фотки, что мы сделали за это время. Я купила альбом и дома заботливо разложила в нем фотографии. Вот он держит меня на руках среди развалин Херсонеса, вот мы целуемся на ночной палубе «Глобуса», вот мы целуемся на площадке фуникулера на Ай-Петри, вот мы за столиком в «Омеге»… Я была так рада, что у меня останутся фотографии, воспоминания об этом празднике!

Близился день их отъезда. Признаться, я была сильно вымотана и физически, и эмоционально. Пожалуй, я даже ждала этого дня. Я знала — все равно он уедет, чего уж там — и заранее была к этому готова. На прощанье он подарил мне открытку с какой-то забавной картинкой. В ней было написано его ровным красивым почерком «Если моя русалка когда-нибудь будет в Москве, пусть позвонит по этому телефону». И номер его домашнего. Мне никто не дарил никогда открыток. Это было очень приятно. И приятно, что он называл меня «моя русалка». В последнюю ночь не произошло ничего особенного. Никаких разговоров по душам, никаких признаний. Кроме одного — я сказала: «Знаешь, на самом деле меня зовут Ольга, как и твою жену». Утром я поспешила поскорее уехать. Он звал меня на море, у них еще полдня было перед отъездом, но мне не хотелось продолжать агонию. Он знал, что я не приду его провожать. Мы простились на пороге, как будто я уходила на пару часов, а не навсегда…

Он уехал и мой праздник закончился. Но я приняла это спокойно, я действительно была благодарна судьбе за эти две недели, которые так отличались от моей обычной жизни. За то, что этот удивительный человек позволил мне быть рядом с ним. Мне хотелось кричать: «Спасибо, мир! Спасибо за то, что это было в моей жизни!»

Мне казалось, что я умерла. Все хорошее уже было в моей жизни и теперь оставалось тихонько сидеть в уголке и наблюдать, как уборщики прибирают после праздника. Сметают мишуру, лопают разноцветные шарики, выбрасывают коробки от фейерверков… именно таким казался мне город после того, как он уехал. Я пребывала в странном отрешенном состоянии. Целыми днями бродила по городу, слушая плейер. Мне не хотелось в реальность, а музыка создавала другую, мою реальность, в которой я могла спрятаться. Душа была обнаженной, мне хотелось прикрыть ее хотя бы музыкой. Приходя домой, я ложилась на балконе на кровать, включала магнитофон и часами лежала так, придвинув к нему лицо. Вернуться в обычный мир — нет, я была не готова. Я не знала как жить в обычном мире. Все мое существо осталось наполнено любовью к тому, кого уже не было в моей жизни.

Иногда мы встречались с Виткой и садились где-нибудь в баре выпить пива и поговорить. Только в такие моменты я заставляла себя вытащить из ушей наушники. У меня в Москве жили родственники. Я подумала, что могла бы к ним поехать и снова увидеться с Олегом! Мне так плохо было без него! Приехать в Москву и встретиться с ним, как будто я просто случайно там… я выдумывала, как бы это сделать. Нужно было купить какую-нибудь красивую одежду, которая годилась бы для Москвы. Я уже в мелочах продумывала свой гардероб. Но конечно все упиралось в деньги. Теоретически я могла их достать, но на практике у меня не осталось в городе никаких связей, которые раньше помогали мне держаться финансово на плаву. И все-таки я была уверена, что достану деньги. Так всегда случалось — если я видела цель, то могла идти сквозь стены и по головам, лишь бы достигнуть ее! Все бы получилось, непременно получилось…

Но через три дня после того как уехал Олег, на пороге моего дома возник улыбающийся Султан. Это был удар! Это был удар поддых! Я даже забыла, что этот человек существует на свете! В моем мире больше не было его!

Он сразу заметил, что со мной что-то не так. Да что там заметил — я едва могла с ним говорить! Кроме презрения во мне ничего не осталось к нему. Когда он пытался обнять меня, по моему телу пробегала дрожь отвращения. Мне становилось физически неприятно, что он рядом! Мне так хотелось, чтобы он уехал! Но он ластился ко мне, снова обещал какие-то золотые горы…

Мне срочно требовались деньги! Я решила, что как только найду деньги, я просто возьму и сяду на поезд. Теперь моя цель казалась вполне конкретной — бежать подальше от этого человека, чтобы он потерял меня из виду! Избавиться от него, пересидеть там, в Москве, хотя бы неделю. Мне хотелось сбросить его с себя, как отвратительного паука! Здесь, в Севастополе, он бы везде нашел меня…

Стали происходить совершенно дикие вещи. Если мне что-то надо, я готова на все! В те дни я чувствовала себя одержимой. Витка познакомила меня с одним человеком с телевидения. Тот хотел дать мне деньги за то, что я займусь с ним сексом. Я была согласна! Все что угодно, лишь бы поскорее свалить из этого города! Мы с Виткой поехали к нему. Но я недооценивала Султана! Оказывается, все это время он следил за мной! Когда мы вошли в квартиру, он начал стучать в дверь. Можете себе представить, что я испытала, когда мой новый знакомых открыл дверь и на пороге стоял Султан! Я стала его прогонять, но, в конце концов, мне пришлось уйти с ним. Как же он был мне противен! С этими его жалкими обвинениями, попытками пристыдить меня. Я кричала ему в лицо «Да, я шлюха, ясно тебе?! Я проститутка! И пошел к черту!». Но человек, который два года каким-то образом умудрялся держать меня на поводке, так просто не сдавался. Он выбрал новую тактику. Стал внимательным, добрым, заботливым. Прикинулся моим другом. Сделал вид, что понимает меня. И однажды, в порыве какой-то непростительной искренности я призналась ему: «Я полюбила другого мужчину». Стала показывать ему фотографии, рассказывать, как хорошо мы провели время, какой он замечательный… Он был оглушен. Повторял только «Сашка, Сашка, что же ты наделала…». А что я наделала?! Что?! Он сказал, что простит меня, что все понимает и у нас теперь снова все будет хорошо. КАК???!!! Скажите, как он смог снова меня расположить к себе… я до сих пор не понимаю! Это действительно был какой-то гипноз. Мне невыносимо стало жить у мамы с ним вместе, поэтому мы сняли на несколько дней квартиру неподалеку. Султан где-то доставал деньги, наверное, играл в карты. Мы должны были отработать пару концертов и на эти деньги уехать. Я снова принялась играть в семью. У меня появилось знакомое ощущение, что это мой крест, и я должна тащить его. Иного для меня нет, и не предвидится. И я впряглась… Я сделала вид!

И все же эта моя любовь к другому человеку — она так и осталась. Мое сердце жило параллельной жизнью. Я улыбалась Султану, строила с ним планы на будущее, но жила я совершенно иными целями! Я найду деньги, думала я. Как только в моих руках появится достаточно денег на билет, я сбегу. Я сказала себе — это временно, все временно. Я потерплю немного.

Внутри у меня просто все разрывалось. Однажды Султан ушел куда-то, а я напилась коньяку, нашла какую-то тетрадь и стала писать письмо Олегу, которое я не собиралась отправлять. Мне просто нужно было куда-то вылить то, что во мне бушевало, потому что жизнь моя стала сплошной пыткой. Так безумно любить человека и жить пленницей рядом с другим… это было невыносимо! Не знаю, что меня заставило сделать то, что я не собиралась. Я не собиралась звонить ему! Но ноги сами понесли меня на переговорный пункт. Дрожащей рукой я набрала его номер. Он сказал в трубку «Почем ты так долго не звонила?! Это, по-твоему, нормально?». Потом он стал рассказывать о свадьбе друга, как они славно погуляли. Что-то о Москве, о своем ремонте, работе… я стояла и просто слушала его голос. И надеялась, что у меня не стучат зубы от волнения. Мне хотелось крикнуть в трубку: «Помоги мне, я здесь в аду!» Но я просто весело щебетала и хихикала. Сказала, что приехал мой муж и теперь я с ним, но я уже не хочу с ним жить, хочу остаться одна. Может, придумаю что-нибудь, чтобы от него избавиться. И все так просто, с шуточками. Конечно, он не мог понять в каком я отчаянном положении. Признаться во всем я бы не смогла. Свои проблемы я всегда предпочитала решать сама, стараясь всеми способами оградить от них тех, кого я люблю.

Поговорив с ним, я испытала огромное облегчение и прилив сил. Он не забыл меня, рад был слышать — и это главное. Мне очень важно было знать, что он все еще есть в моей жизни, хоть чуть-чуть… По телефону я сказала, что хочу написать письмо, и если он не хочет говорить свой адрес, то пусть скажет индекс ближайшей почты, я напишу до востребования. Олег назвал свой адрес, я записала его. Теперь я могла ему писать!

Через несколько дней мы с Султаном уехали. Перед нами, как всегда, была открыта вся страна. Я предложила поехать в Краснодар. У него везде были знакомые и друзья, поэтому он тут же вспомнил одного своего дальнего родственника, который сможет нас там приютить. Человек этот жил не в самом Краснодаре, а в пригороде. Поселок Яблоновка. Мы приехали и попали в настоящий адыгейский дом. Друг Султана был чистокровным адыгейцем, недавно у него умер отец, и он остался старшим мужчиной в доме. Мать и жена тоже были адыгейками. Когда мы приехали, как раз справлялись поминки. Родственники и друзья целый день приходили в дом и с каждым друг Султана должен был поговорить. Такой у них ритуал. К вечеру он наконец-то освободился и отвез нас на квартиру. Видимо, это было его тайное гнездышко, где он встречался с любовницей. Он сказал, что мы можем пожить там несколько дней, пока не подыщем другое жилье. Квартира оказалась очень приятная. На первом этаже старого двухэтажного дома. Казалось, что это не квартира, а частный дом. За окнами шумели деревья, кошки сидели на подоконниках. И деревенская тишина вокруг. Мне там понравилось. И все же я была как бешеная. Султан видел, что со мной происходит что-то не то. Я постоянно орала на него, мы не спали вместе, потому что я просто не могла пересилить физическое отвращение к нему. Целыми днями я бродила по квартире, как зверь в клетке. Иногда мы играли в преферанс или ездили погулять в Краснодар. Если Султан куда-нибудь уезжал, я бежала на почту и по межгороду звонила Олегу. По-прежнему щебетала ни о чем. Эти разговоры здорово поддерживали меня. Все мои мысли были заняты одним — поехать в Москву! Хотя бы на несколько дней. По обычной своей привычке я не очень-то задумывалась о будущем, мне казалось, что все в моей жизни сложится само собой, нужно просто плыть по течению. Но течению следовало немного помочь! Я изводила Султана. Придумала изощренную ложь о том, что хочу поехать к подруге в Одессу, отдохнуть там несколько дней и привести свои нервы в порядок. Не знаю, как мне удалось его убедить! Возможно, он и правда увидел, что у меня с головой не все хорошо. В конце концов, он нашел где-то деньги мне на билет и посадил на поезд. Это была очень странная дорога. Я была на какой-то крайней стадии нервного истощения, не могла ни есть, ни пить, только курила. Казалось, люди вокруг меня чувствуют, что со мной что-то не в порядке и стараются мне помочь! Пока я ехала до Ростова, со мной всю дорогу сидела девушка, попутчица, и разговаривала. Я рассказала ей свою историю, и она уверила меня, что все будет хорошо. В Ростове я несколько часов просидела на вокзале в ожидании поезда до Москвы. Меня никто не обижал, не цеплялся. Я как будто была закрыта коконом защиты. К счастью, нашелся билет на поезд до Москвы. На поезд Назрань-Москва. Я не знала, что это за город Назрань и где он находится, но когда подошла к перрону, мне стало страшно! Совершенно раздолбанный поезд, в стеклах некоторых вагонов были дырки от пуль! В этом поезде ехали какие-то люди кавказской наружности — целые семьи с выводками детей. И я, блондинка, должна была ехать с ними! Ну что же, меня мало что могло остановить. Я села на свою полку. Так странно, люди, которые ехали со мной, оказались очень тихими и мирными! Ночью, когда все легли спать, я укрылась простыней и отвернулась к стенке. Какая-то кавказская женщина из соседнего купе принесла теплое одеяло и накрыла меня! Это было так трогательно — ведь я думала, что они ненавидят нас, русских. Я боялась их, а они оказались такими хорошими…

Рано утром мы приехали в Москву. У меня в кошельке оставалось сорок рублей. Я вышла на перрон Казанского вокзала, и у меня перехватило дыхание! Я никогда не задумывалась особо, что это за город — Москва. Город и город. Я не любила его, потому что все мои знакомые его не любили, называли шумным и суетливым. Все что я знала о Москве, помимо Кремля и Мавзолея, это то, что люди там как волки. Если у кого-то спросишь дорогу, то человек даже не остановится и пройдет мимо. Внутренне я была готова к тому, что помощи ждать не от кого, но я совершенно не была готова к тому, что этот город так огромен! Даже вокзал казался огромным! Но дело не в вокзале, дело в том, что выйдя из поезда, я эту огромность почувствовала каждой своей клеточкой! Она навалилась на меня и вдавила в землю. Казалось, еще секунда и я растворюсь, потеряюсь в этом городе, меня затянет какой-то незнакомый чудовищный водоворот… и в этот миг я поняла, каким безумием было сюда приехать! Меня же здесь никто не ждал!

Я заставила себя справиться с первым приступом паники, и пошла в здание вокзала. Некоторые вещи про мир я понимаю интуитивно. В тот момент я поняла, что адрес Олега у меня на руках не стоит ломаного гроша. Мне никогда не найти его улицу в этом огромном городе! Если я не знаю его станцию метро — я потерялась на веки вечные. На такси у меня денег нет. Сорок рублей мне хватит только лишь на метро! Но как узнать его станцию?! А если он живет далеко от станции? Где мне искать его, где?! Мне стало очень страшно. Что со мной будет, если я потеряюсь? Ведь эти люди, москвичи, не станут мне помогать! Я слышала про них столько плохого! Я приезжая, я даже не человек для них! Может мне сразу пойти в милицию и сдаться? Сказать, что я потерялась и не знаю, что делать.

У меня был номер домашнего телефона Олега. На вокзале я нашла телефоны-автоматы, откуда можно было позвонить. Я купила карточку, на нее ушли почти все мои деньги. Жутко волнуясь, я набрала его номер. Что он скажет, когда узнает, что я приехала? Какой будет его реакция? Было очень страшно. Длинные гудки. Его не было дома… но ведь еще раннее утро! Я вышла из вокзала, прошлась по улицам, чувствуя себя букашкой. Мне казалось, что все смотрят на меня с презрением и понимают, что я приезжая. Еще несколько раз я пыталась дозвониться до него, но номер не отвечал. К счастью, у меня в блокноте был номер телефона Иришки, с которой мы в клуб ходили в деревне. Она жила с матерью в Москве. Иришка приходилась мне дальней родственницей. Мне очень не хотелось к ней обращаться, но это была последняя надежда. Она взяла трубку! Я рассказала ей какую-то историю, что приехала к друзьям, но не застала их, и мне некуда податься, пока они не вернутся. Ирка была рада меня слышать. Сказала, что я случайно застала ее дома, потому что она приболела, и не пошла на работу. Она даже представить себе не могла, какая это для меня удача! Ирка попросила меня подъехать на станцию Новослободскую, а на выходе она меня встретит, и мы на автобусе поедем к ней.

Конечно, я не стала ей говорить, что не представляю, как найти эту станцию. Мне было так неудобно, что я вообще к ней обратилась. В гости приезжают с подарками и все такое… и тут я! Как-нибудь отыщу эту станцию, решила я и пошла в метро. И тут странная вещь произошла. Это был какой-то знак. Может этот город таким образом показывал, что принимает меня, не знаю. Короче, я шла по переходу в метро и под ногами у меня валялись деньги, мелкие купюры! Люди вокруг почему-то не замечали их! Я шла и поднимала деньги. Их было так много! Я еще подумала тогда — ну и зажрались же эти москвичи, что деньги валяются просто у них под ногами. К тому времени, когда я дошла до кассы, у меня в руках был ворох десяток и полтинников.

Оказалось, что в маршрутах метро очень просто разобраться по схемам. Я благополучно доехала до Новослободской, мы встретились с Иркой и поехали к ней. Она была рада меня видеть. Я продолжала придерживаться своей истории про друзей. У нее дома я искупалась, привела себя в порядок. Ирка приготовила еду. Мы долго болтали, сидя на кухне, о жизни. Мне стало стыдно, что я, рванув в Москву, совершенно забыла о том, что там живет моя сестра. Если бы Олег встретил меня, мне бы и в голову не пришло навестить ее. Вокруг меня такие хорошие люди, думала я, и только я бездушная одержимая эгоистка. Пока мы сидели на кухне, я несколько раз набирала номер Олега. Где-то после обеда он взял трубку! Какое-то время я просто, как обычно, болтала с ним, а потом сказала, что я здесь, в Москве. Он спросил, почему я до сих пор не у него!

Через полтора часа мы встретились на его станции. Я чувствовала себя оглушенной от переполнявших меня эмоций! Но, конечно же, внешне не подавала виду. Мы пришли к нему домой. Оказывается у него и правда был полный развал. Брошенный наполовину ремонт, почти никакой мебели. Не было даже плиты! Еще до развода они с женой затеяли грандиозный ремонт, полностью снесли стены и поставили новые. Выбросили мойку, плиту, всю сантехнику. Когда она ушла, были готовы стены, паркет и ванна с туалетом, да и то не полностью. После этого Олег ничего больше не делал. Вот в такое разгромленное жилище он меня и привел. В большой комнате стояла какая-то старая мебель, которую к нему привезли друзья на хранение. В маленькой комнате только односпальная кровать, письменный стол с компьютером и стеклянная тумба, на которой стоял телевизор и видеомагнитофон. В квартире пахло деревом и паркетным лаком, этот запах почему-то так и остался там на много лет.

Мне было плевать на весь этот ремонт. Главное — Олег был рядом со мной! Мне казалось, что все это только сон, и я так боялась проснуться! Я в его городе, в его доме, среди его вещей… все мне нравилось, совершенно все! Его жизнь, боже мой — я прикоснулась к его жизни! Единственное что я ощущала в тот момент — оглушительное парализующее счастье.

Мы оба были очень спокойны внешне. Вели себя так, будто виделись только вчера и вообще ничего особенного не происходит. Родители Олега жили в соседнем доме, кто-то из них позвонил и попросил его погулять с собакой. Мы пошли туда. Я сказала, что подожду у подъезда, пока он поднимется за собакой, мне не хотелось светиться перед его родителями — кто я такая? Олег быстро вернулся, ведя на поводке ирландского сеттера.

Уже почти стемнело. Мы гуляли по улицам, я играла с Сантой. Его собака, его улицы… я шла и думала — это улицы, по которым он ходил в детстве. Все это было так важно, так значительно! Я стала спрашивать о жене, о том, как они расстались, и поняла, что для него это огромная травма. Вряд ли в его сердце сейчас было место для другой женщины. Ну что ж, я и не претендовала на многое. Я всего лишь была наркоманкой, а он моим наркотиком. Можно ли рассчитывать на взаимность от наркотика? Ты просто используешь его, потому что не можешь без него жить.

Я прожила там около двух недель. Это было замечательное время! Я жила жизнью, совершенно отличной от той, к которой привыкла. Даже не знаю, как это объяснить… Последние годы я общалась в основном с друзьями Султана, которые были значительно старше меня. Теперь, среди ровесников я чувствовала себя совершенно по-особенному. Мы ходили к друзьям Олега, иногда они приходили к нам. Все мне казалось новым и интересным! И сам этот город тоже — его я просто обожала! Ведь это был ЕГО город. Я видела, что Москва очень красивая и не понимала, почему про нее говорят так много плохого! Олег, видимо уверенный, что нужно организовывать мне досуг, как будто я приехала на экскурсию, водил меня гулять по Москве. Мы ходили в зоопарк, в Макдональдс. Побывав впервые в Макдональдсе, я удивилась — чего это люди так превозносят его? Обычная средняя еда. И такие высокие цены! Я казалась Олегу жуткой провинциалкой. Да и сама я чувствовала себя ужасно глупой и неуклюжей. И все-таки я была счастлива! Я дышала с ним одним воздухом — и этого было более чем достаточно!

Как-то вечером мы пошил к его друзьям, у которых он был недавно свидетелем на свадьбе. Юля и Сергей. Наверное, они уже знали, что я девушка из его курортного романа. Мы ужинали и пили вино, смотрели их фотографии с отдыха. Султан приучил меня вести себя в компании очень тихо, поэтому я все время молчала и лишь скромно улыбалась. Тем более я почем-то очень стеснялась жены Сергея. Я думала — они все друзья, а я здесь лишняя, случайная.

В другой раз к нам в гости пришел другой знакомый Олега со своей девушкой. Мы поставили в маленькую комнату стол, зажгли свечи и стали играть в преферанс, разбавляя это изрядными дозами газированного сидра. Девушка друга не умела играть и тихонько сидела в стороне. Я же на своей территории разошлась, тем более подогретая алкоголем и начала веселиться и много болтать. Уроки Султана о приличном поведении как-то выветрились из головы. Когда гости ушли, я с ужасом ждала, что Олег начнет мне высказывать о том, что я неприлично себя вела, и ему было очень стыдно за меня. Но этого не произошло! Мне показалось даже, что ему понравилась моя активность!

Мы пили кофе из банки и ели сосиски, которые умудрялись разогревать в тостере, еду было приготовить не на чем. У меня почти не было аппетита, поэтому такое положение вещей меня совершенно не расстраивало. Если я все-таки хотела есть, то стеснялась ему об этом сказать и терпела, ожидая, когда он сам меня накормит. Я ничего не могла у него попросить, просто не решалась! Когда он уходил на работу, то оставлял мне немного денег, я с затаенным страхом выходила на улицу, шла в магазин и покупала еду, которую мы сможем съесть вместе.

Ожидая его, я смотрела видеокассеты. Мне нравилось просматривать записи, где был он. Я смотрела и с гордостью думала — какой же он красивый! И он принадлежит мне! Нет-нет, конечно я понимала, что он принадлежит мне лишь эти несколько дней, но я всегда обладала удивительной способностью наслаждаться тем, что есть сейчас, в настоящем. Я по крупицам впитывала в себя его жизнь, его прошлое. Наполняла содержанием тот образ, что жил в моем сердце. Ведь только этот образ останется со мной, когда мы расстанемся навсегда.

Секса было много, слишком много, но я готова была заниматься им еще и еще! Однажды Олег взял меня с собой на рынок. Он искал что-то для ремонта и, как куклу, таскал меня за собой за руку. Я шла и чувствовала, что у меня болит каждая мышца, даже те, что глубоко внутри. И мне безумно нравилось это ощущение! Моя опьяняющая любовь к нему сочеталась с бешеной страстью. Мне казалось, что я какая-то сумасшедшая мартовская кошка, которой нужно еще и еще! Даже когда совсем не остается сил…

Однажды мы разговаривали с Герой о жизни и пришли к выводу, что где-то глубоко в подсознании мы обе считаем себя недостойными любви нормальных мужчин. В основном наши родители рассказывали нам о том, что мы никчемные, неудачные, негодные дети. Наверное, это на всю жизнь остается внутри. В те дни, когда я была с Олегом, у меня не укладывалось в голове, что со мной может происходить то, что происходит. Я люблю его, я просто молюсь на него, он такой красивый и удивительный, а он при этом не отшвыривает меня ногой. Заботится обо мне, кормит, дает мне деньги. Я приперлась в Москву, даже не предупредив его, и он меня не прогнал! Это все было так необычно! Я слышала много рассказов о том, что девушки, познакомившись с москвичами где-нибудь на отдыхе, потом приезжают к ним в Москву, но их тут никто не ждет, и они просто оказываются на улице. А мне — такая честь! И не от кого-нибудь, а от самого лучшего мужчины на свете! Разве такое может происходить на самом деле?

И все же эта идиллия была не такой уж радужной. Однажды Олег взял трубку и с удивлением сказал — «Ольга, это тебя!» Во мне все опустилось. Султан! Он нашел где-то в моих записях телефон и адрес Олега! Я была вне себя от бешенства. Как он мог звонить сюда?! Господи, мне так не хотелось вмешивать во все это Олега, доставлять ему неприятности! Я закричала в трубку, что не вернусь к нему, а отсюда уеду сразу в Севастополь. Когда мы закончили, я бросила трубку и стала реветь. Ну почему, почему я не могу быть счастлива?! Всего несколько дней! Ведь это так мало… Олег подошел меня и прижал к себе. Ничего не говорил. И я тоже ничего не говорила. Нет-нет, только не в втягивать его в свои проблемы. Я сама похороню своих мертвецов.

Через пару дней Султан позвонил снова. Сначала он пробовал меня уговаривать, умолять, играть на чувстве вины, а потом понеслись угрозы. Он сказал, что у него есть адрес Олега, поэтому если я не приеду, он сам сюда приедет и перестреляет нас. Я долго молчала в трубку. Пакет с червями. Ты понимаешь, что это блеф, но есть небольшой, крохотный процент, что в пакете не конфеты, а черви. Например, если папа собрался на рыбалку. И этот крохотный процент… я не могла рисковать. Близкие люди всегда были моим слабым местом. А Олег — он стал самым близким. И я сказала, хорошо, вышли мне деньги на билет на адрес Ирки, и я приеду.

Я рассказала обо всем Олегу. Он молча выслушал. Спросил, правда ли он может так сделать. Я пожала плечами — пакет с червями. Олег сказал, чтобы я никому не открывала дверь, когда он будет на работе.

Раньше я редко болела, но этот год стал просто каким-то сплошным испытанием для моего здоровья. Однажды утром я проснулась и обнаружила, что у меня жутко распухла щека. Флюс! Нужно было что-то делать. Олег купил мне антибиотики, но они не очень-то помогали. Султан уже прислал деньги на билет, я съездила к Ирке и забрала их. Теперь я передвигалась по улицам, лишь замотав шарфиком лицо, чтобы спрятать раздувшуюся щеку. Нужно было уезжать. Олег сказал, что договорился с доктором, чтобы тот меня осмотрел, поэтому мне придется остаться еще на какое-то время. Я не хотела. Я никогда не любила тянуть кота за хвост. К тому же я действительно стала опасаться, что Султан приедет. Меня беспокоило, что у него есть адрес! Мы долго спорили, Олег не соглашался ехать за билетом, все уговаривал и уговаривал меня. Он был так настойчив, что я даже начала злиться. Посмотрев ему в глаза спросила — если ты хочешь, чтобы я осталась, так и скажи! Он быстро ответил — нет-нет, просто ты же больна, ты не можешь ехать. Но я уже все поняла. Мне было больно, но ничего другого я и не ожидала. Нужно было уезжать, чем быстрее, тем лучше.

На самом деле у Олега на тот момент была куча проблем. Ни работы, ни перспектив. Он собирал себя по кусочкам после развода. Квартира в разгромленном состоянии и не на что было ее ремонтировать. А я, такой милый прелестный котенок, беспомощный и зависимый. Меня нужно кормить и одевать. И нормальное жизненное пространство — мебель, плиту, посуду, мойку. Так много всего! И все это — вешалось только на него одного. Он не решился взять на себя ответственность. Просто не был уверен, что потянет… Но в тот момент я всего этого не понимала. И подумала, что просто он не любит меня. Мне оставалось только вернуться к Султану. В этот ад, где я могла снова стать маленьким деспотом. И эта роль была мне ближе и привычней. Я обреченно села в поезд. В конце концов, я просто дико от всего устала…

Олег купил мне билет в купе. Моим соседом оказался парень, который возвращался из Югославии, там был какой-то военный конфликт, он был миротворцем. Я выглядела ужасно — с раздутой щекой, в шарфе, дико замученная. Мы в этот день устроили с Олегом прощальный ужин — напились «Гжелки» и проспали полдня. Так что кроме всех остальных проблем, я еще и страдала легким похмельем. Мне очень не хотелось общаться с парнем, но ему нужна была компания. Всю дорогу он меня чем-то кормил. Заказывал в ресторане еду, покупал раков на станциях. Я пыталась отказаться, но получалось так, что проще было согласиться. Мы болтали о жизни. Он рассказывал о своей девушке, а я о своих мужчинах. Выпросил у меня фотографию. Ночью попытался лечь рядом со мной на полку, но я прогнала его. Если честно, все эти мужчины, включая моих, уже в печенках у меня сидели! В поезде флюс стал проходить, и когда я ночью вышла в Краснодаре из вагона, выглядела уже вполне нормальной. Султан ждал меня на пустом перроне.

Он снял какое-то жилище в Яблоновке. Это была летняя кухня в частном доме. Крохотное помещение, но там стояла плита и ванна за занавеской. Туалет на улице. Осень была в разгаре, но в Краснодаре лето задерживается надолго, почти до зимы стоят теплые солнечные дни. Просто замечательный климат! Султан был очень рад, то я вернулась, но часто говорит, что теперь понял мою подлую натуру — мне нужны только деньги. Он был уверен, что я так вцепилась в Олега лишь потому, что он богатый москвич. Я не стала переубеждать его. Пока меня не было, он успел съездить к родителям в Майкоп. Не знаю что он там учудил, возможно украл у матери золото, часть его продал, теперь у него на руках были какие-то деньги, может сотни три-четыре долларов. Когда я приехала, он подарил мне большой перстень с александритом и цепочку с кулоном. Стал покупать мне постоянно книги, кучу еды. На выходных мы поехали на вещевой рынок, и там он купил мне дорогое зимнее пальто, джинсы, кожаную жилетку, платья. Чем мне запомнился рынок, так это совершенно потрясающим пловом! Столики стояли прям на улице, под навесом, плов варился здесь же, в огромном чане. Его накладывали в пластиковые тарелки и сверху клали корейскую морковку. И он был удивительно вкусным! Больше никогда и нигде я такого не пробовала!

Мне очень нравился Краснодар. Теплый, солнечный, будто наполненный светом. Не смотря на все то, что я пережила там, я очень полюбила этот город.

Султан старался выполнять все мои прихоти. Я была слишком опустошена, чтобы ругаться с ним, поэтому пробовала получать удовольствие от того, что есть. В конце концов, я снова решила, что это мой крест и нужно тянуть его. Роль пленника-деспота была ничем не хуже любой другой. Целыми днями я валялась и читала книжки. Иногда мы устраивали фотосессию — Султан неплохо фотографировал. Мне нужны были фотографии, чтобы послать Олегу. Когда Султан уходил договариваться о концерте, я писала длинные письма и бежала на почту, чтобы отправить. Олега попросила писать мне на главпочтамт в Краснодаре до востребования. Султан постоянно следил за мной и старался пореже оставлять без присмотра, поэтому мне стоило огромного труда и хитрости выбираться в Краснодар, чтобы узнать, не пришло ли мне письмо.

Несмотря на всю эту внешнюю благость, которой он окружил меня, внутри я по-прежнему сходила с ума по Олегу. Я смирилась с тем, что буду жить с Султаном, но любовь к тому, другому — она просто размывала меня. Я жила двойной жизнью. Чтобы хоть как-то снять напряжение, я стал писать роман. Тот самый «Серпантин». Наверное, он вышел таким кричаще-пронзительным именно потому, что я начала писать его в те дни. Ничто так не стимулирует творчество, как муки любви. Письма и роман — только они и помогали мне вести внешне нормальный образ жизни.

Чтобы поддерживать видимость семьи, мне приходилось иногда заниматься с Султаном сексом. Это была настоящая пытка. Обычно перед этим я хорошенько напивалась. Где-то в душе я все-таки жалела его и чувствовала благодарность за его преданность. Я наступала себе на шею и оставалась с ним. Я сильно наступала себе на шею.

Он не доверял мне, понимал, что притворяюсь. Старался не оставлять мне денег, чтобы я не могла позвонить в Москву. Но внешне мы как будто бы снова были вместе, и у нас все было хорошо.

Мы нашли пару клубов, в которых выступали с нашими номерами. Один из них, «Империя», в центре города, приглашал нас только на выходных, а в другой, «Три тополя», скорее ресторан, чем клуб, мы устроились на постоянную работу. В «Трех тополях» была небольшая команда артистов. Две стриптизерши, субтильный некрасивый паренек, который переодевался в разных знаменитостей и пел под фонограмму, милая тихая девушка Света и, самое главное, Игорь, звезда этого заведения. Игорь был человеком особенным. Необычайно ярким, харизматичным, энергичным. Очень красивый, с пронзительными черными глазами, он был похож на цыгана. Великолепный певец. Просто удивительно, что он застрял в этом городе и в этом заштатном ресторане. У Игоря имелась семья — жена и сын, они тоже жили в Яблоновке. Тихая девушка Света была его любовницей и аккомпаниатором. Когда Игорь пел, она делала вид, что играет на синтезаторе, хотя на самом деле просто меняла для него минусовки. Света его обожала! Она просто молилась на него! Так рабски любить не умела даже я. Да что там говорить, в любых отношениях, которые у меня затягивались, я становилась рано или поздно мелким тираном. Любовь Светы к Игорю вызывала у меня отвращение.

Игорь оказался фигурой весомой в этом заведении, к нему прислушивалась администрация и именно благодаря его протекции нас взяли на постоянную работу. Натура увлекающаяся, он пришел в бешеный восторг от наших с Султаном мистических номеров. Ураганом носился вокруг нас, оставляя без текстов даже такого активного товарища, как мой Султан. Мне он тоже постоянно оказывал знаки внимания, это было приятно, но я как-то всегда не очень доверяла ему. Впрочем, наверное, это были просто дружеские знаки внимания.

Игорь принялся нас опекать. Его становилось все больше и больше в нашей жизни. Ему очень нравился Султан. Он стал дарить ему какую-то свою одежду, чтобы тот выглядел более модным, таскать нас к себе домой. Во мне он вызывал одновременно симпатию, раздражение и дикое любопытство! Это был очень интересный персонаж! Весь артистический коллектив «Трех тополей» он считал своими личными вассалами. Требовал уважения и преклонения, но, в то же время, всегда радостно готов был помочь и защитить любого из своей команды. Иногда он выбирал себе какого-нибудь любимчика и повсюду таскал его с собой. Потом терял к нему интерес — любимчик тут же попадал в опалу. Например, он стал повсюду с собой таскать нашего пародиста Костика. Костик выглядел существом жалким, похожим на крысеныша. Все мы подозревали его в нетрадиционной ориентации, хотя с мужчинами, как, впрочем, и с женщинами — он замечен не был. Не знаю, чего это Игорю взбрело вдруг приблизить к себе Костика. Он постоянно его унижал и, тем не менее, не отпускал от себя ни на шаг. Однажды Игорь пришел к нам в гости, уже когда мы переехали из Яблоновки в Краснодар, и сказал, похабно рассмеявшись — «Этот маленький уродец уговаривал меня дать ему в рот!» На следующий день Костик по секрету признался Султану, что Игорь склонял его к сексу, и несчастному парню еле удалось отбиться и сбежать.

Вот еще один случай — Игорь и Султан поехали на пару дней по делам в другой город. Когда они возвращались, Игорь подобрал на сельской дороге какую-то девушку. Девица сказала, что она из соседней деревни, ее хотят насильно выдать замуж за нелюбимого парня, и она сбежала. Игорь пообещал, что спасет ее и забрал с собой. Привез к нам на квартиру. Надо сказать, на квартире жили мы с Султаном и любовница Игоря Света. Светы не было дома. Игорь заявил, что Света ему надоела, и он вышвырнет ее отсюда, а вместо нее тут будет жить эта девица. После этого заперся с девицей в ванной. Можно догадаться, чем он там с ней занимался. Мы с Султаном сидели на кухне и недоуменно пялились друг на друга. Что делать? Как это все сказать Свете?

Сделав свое дело, Игорь уехал домой, полностью потеряв к девице интерес. Пришла Света, мы рассказали ей все. Она позвонила Игорю, не знаю, что он там ей наплел. Света оставила девицу в своей комнате переночевать, они вроде даже подружились, а утром Света проводила ее на автобус. Девица уехала в свою деревню к своему жениху.

Однако нельзя сказать, что он совсем уж был плохим человеком. Как-то раз ему пришла идея поехать в детский дом и отработать там концерт. Он станет петь песни, Костик пародировать артистов, а Султан показывать фокусы. Через неделю мы и правда дали бесплатное представление в детском доме! Причем Игорь сам оплатил все транспортные расходы. Он ужасно гордился собой за этот поступок. Впрочем, мы все, когда уезжали оттуда, едва не плакали — так трогательно и благодарно принимали нас маленькие зрители.

Стало холодать, все-таки осень заявляла свои права. По утрам, когда я чистила зубы, обычно садилась на краешек холодной ванны. Наверно это и стало причиной моей следующей болячки. Сначала у меня на бедре появился странный болезненный прыщик. Я почти не обратила на него внимания. Каково же было мое изумление, когда через день он превратился в здоровенную болезненную блямбу, наполненную гноем! Султан сказал, то это фурункул. Что такое фурункул? Я никогда такого не встречала. Я попыталась выдавить гной и едва не потеряла сознание от боли. С каждым днем положение становилось все хуже. У меня постоянно была температура, кружилась голова. Ходить стало очень больно. Это была странная боль, она наплывала приступами, а потом отпускала. Султан заставлял меня ездить на работу, не смотря на мои мучения. Его можно понять — у нас были парные номера, без меня он бы не заработал ни копейки. Но мне казалось, что он совершенно не понимает, как я страдаю! Иногда, стоя на сцене с завязанными глазами, я кусала губы от боли.

В один из дней мы поругались. Я весь день пролежала на кровати на животе, боясь пошевелиться. Когда он снова стал тащить меня в «Три тополя», я взорвалась и здорово наорала на него. Неужели он не понимал, в каком я состоянии?! Он хлопнул дверью и уехал один. Где-то под утро, я уже спала давно, дверь открылась и в комнату ввалилась вся честная компания — Игорь, Светка, Султан. Я страшно разозлилась и стала их выгонять. Игорь шумел, как всегда веселился, и этим еще больше раздражал меня. Как можно так врываться к больному человеку?! Мне совсем не хотелось, чтобы кто-то видел меня некрасивой и больной.

Игорь по-хозяйски осмотрел наше жилище и сказал Султану: «Ты с ума сошел! В таких условиях нельзя держать женщину!» За эти слова я тут же ему простила это вторжение. Он заявил, что завтра же он поможет нам найти новую квартиру. К тому же его Света тоже искала жилье, мы решили, что сможем снимать двухкомнатную квартиру в Краснодаре вместе с ней.

Через пару дней мы переехали в Краснодар. Это была квартира в старом доме на конечной станции трамвая, с высокими потолками, очень жаркая. Все в квартире было ветхое, но мне там понравилось. Мы с Султаном заняли большую проходную комнату, а Света поселилась в маленькой отдельной комнатушке. Когда я в первый день радостно рыскала по квартире, нашла фотоаппарат «самсунг» на шкафу, видимо кто-то из прежних жильцов забыл его. Меня эта находка привела в восторг — у нас был старый «Зенит», но я не очень-то хорошо управлялась с ним, хотя и обожала фотографировать. Мыльница больше подходила мне. Теперь я не расставалась с ней! Всех подряд заставляла мне позировать! Игорь прозвал меня «юнкор».

Для меня переезд в Краснодар стал удачей! Теперь я могла без лишних ухищрений ходить на главпочтамт, чтобы забирать письма от Олега. Переписывались мы довольно активно. Я рассказывала ему о своей жизни, о том, кто меня окружает, о своих мыслях. Это было совершенно особенное удовольствие — писать ему письма. А получать ответ — удовольствие вдвойне! Думаю, в этих письмах он увидел меня другую. Не ту легкомысленную девочку из курортного городка. К тому же теперь он знал, что я пишу романы, и это, наверное, тоже придавало мне некий шарм и богемность в его глазах. Олег всегда любил неординарных людей. Если у меня на руках были деньги, я тут же бежала покупать телефонную карточку и минут по двадцать болтала с ним. Кроме этого, у меня еще был пейджер, куда он присылал иногда сообщения. Вот такая у меня получалась двойная жизнь. Радость приносило только то, что было связано с Олегом. Все остальное — просто серое унылое существование. Выживание.

По вечерам, после концерта, Игорь постоянно приезжал к нам. Эти ежевечерние посиделки на кухне стали меня доставать, но ругаться не хотелось. Часто я просто уходила и ложилась спать. Света все время сидела рядом с ним, преданно внимала каждому его слову и гладила по руке. Иногда он запирался с ней в ее комнате, но очень редко — ему нужно было постоянное общение и публика. Даже Султан стал от него уставать. Мне нравилось, что Игорь постоянно где-то таскает Султана, и я могу побыть одна. Днем мы со Светой были совершенно свободны, поэтому иногда вместе ходили на рынок или просто болтали на кухне, если у меня было настроение. Наверное, она относилась ко мне с опаской — я казалась ей странной. Могла за целый день не перекинуться с ней и парой слов, а потом вдруг садилась рядом, и мы полдня сплетничали про наших общих знакомых. Мне просто нужно было общение. Иногда. Редко. А так — вобщем-то было все не интересно.

У Светы имелся восхитительный персидский котенок. Мы с Султаном тоже притащили как-то с улицы рыжего маленького котика, я назвала его Соломон. Снова повторялась эта история с животными. Не понимаю, почему он позволял мне заводить зверье. Или все-таки это был какой-то хитрый ход с его стороны? Меня всегда возможно отговорить, но он даже и не пытался. Более того, на какой-то из праздников он притащил в дом еще одного котенка. Сказал, что котенок породистый, он купил его на рынке. Вместе с котенком в дом пришла какая-то страшная кошачья болезнь. Сначала этот новый котенок долго и мучительно умирал, умер аккурат в новогоднюю ночь. Я плакала, собираясь на выступление. Потом заболел перс Светки, так же долго умирал. У меня сердце обливалось кровью, но почему-то только когда заболел Соломон, мне пришло в голову повезти его в ветлечебницу. Я была уверена, что от кошачьей чумки нет лечения. Но видеть как умирает третий котенок — это было слишком. Когда первый заболел, я мыла хлоркой всю квартиру, надеясь, что это обезопасит двух других котов, но все без толку. Зачем он принес этого котенка в дом? У нас же уже было два! Короче, на Соломоне мои нервы сдали, я устроила истерику и заставила Султана везти нас в ветлечебницу. За пару недель до этого Игорь купил какую-то странную французскую машину типа нашего запорожца. На этой машине его возил Султан. Игорю казалось, что это особый шик — когда он в своем кожаном плаще, весь такой пафосный, с голливудской улыбкой, приезжает на красном французском жуке, с Султан играет роль его водителя. Эта машина часто стояла у нас под домом, вот на ней мы и стали возить котенка на процедуры. В больнице ему ставили капельницы, мерили температуру. Все это время он, конечно же, жутко орал, я обливалась потом и дрожала. Но все-таки Сола мы выходили. Мало нам было этих животных приключений, так Игорь еще привел однажды пекинеса! Подобрал его где-то на улице, без ошейника. Пес был довольно крупным для этой породы, хотя, может, бывают крупные пекинесы, я в этом особо не разбираюсь. Я очень разозлилась, когда увидела собаку, потому что за последние пару лет оказалась сыта по горло неприятностями с животными. Но злилась я недолго. И пес тоже остался у нас дома. В те дни я читала Сэлинджера и назвала пса Симор в честь одного из героев. Симор и Сол — оба были рыжими. Когда мы выходили гулять, я брала их обоих. Сол никогда не пытался убежать далеко, а вот Симора нельзя было спускать с поводка! Он тут же уматывал по своим делам, совершенно игнорируя хозяйские оклики! Я ни разу не встречала собаку, которая была бы так равнодушна к своим хозяевам! Но все-таки между нами установилась некая дружба. Я уважала его за то, что он не ведет себя как декоративная собачка. А он любил меня, потому что я его кормила. Думаю, что так. Но вот Сола я просто обожала! Необычайно умный кот! Меня бесконечно умиляло, что он гуляет со мной на улице как настоящая собака — ходит рядом, не убегает далеко, послушно возвращается домой. Животные, как могли, скрашивали мою жизнь.

Мне нравился Краснодар. В письмах Олегу я называла его Красный. Я почти свыклась с этой своей жизнью, потому что думала, что с Олегом вряд ли что-то теперь получится. Иногда я даже хотела, чтобы он перестал мне писать, и я могла окончательно смириться с той жизнью, которая у меня была. Но конечно первая я бы ни за что не оборвала наши отношения. Они оставались единственным светлым пятном для меня. По ночам я закрывала глаза и вспоминала его квартиру. Думала — я никогда больше не окажусь там. И все же я представляла, как моя душа вылетает из тела, летит над ночными городами, прилетает к нему домой, склоняется над ним спящим и целует его волосы. Я вспоминала запах его квартиры — дерево и паркетный лак. Вспоминала вид из окна. Мне казалось, что на какую-то секунду я и правда оказываюсь там!

Я постаралась упорядочить свою жизнь, я заставляла себя быть спокойной. Султан привез мне старую печатную машинку, днем я перепечатывала свои рукописи. Продолжала писать «Серпантин», когда появлялось вдохновение. Вечером работа в «Тополях», потом наши обычные посиделки на кухне.

Обычно мы с Султаном возвращались из «Тополей» раньше Светки и Игоря, поэтому какое-то время могли побыть одни. Я понимала, что раз он мой муж, мне нужно заниматься с ним сексом. Это было очень мучительно. Обычно я перед этим напивалась, только так могла заставить себя терпеть его ласки и притворяться, что мне приятно. Я перестала предохраняться, решив, что если буду беременна, это выдернет меня из подвешенного состояния, и я окончательно смирюсь с тем, что я навсегда с Султаном. Я устала бороться, мне хотелось наконец-то определенности, хоть какой-то!

Весна в Краснодаре началась очень рано. Уже в марте, когда был мой день рождения, стало очень тепло и солнечно. Это солнце и теплые запахи стали с новой силой волновать меня. И я снова начала понемножку сходить с ума. Знакомый Султана с женой построил небольшой бар и днем Султан там подрабатывал — делал шашлыки. Я пошла туда работать барменом на подмену. Хозяйка часто пилила меня за то, что я все не так делаю, я очень злилась, но со временем научилась правильно наливать пиво и вытирать со столов. Впрочем, я не каждый вечер там работала, чаще оставалась дома одна. Мне становилось все хуже и хуже, я никогда не умела смиряться по-настоящему, я боец, а не жертва. Все чаще я стала напиваться. Брала несколько бутылок пива и пила их одну за одной, глядя невидящими глазами в стену. Чувство опьянения делало меня дурной и агрессивной, но, по крайней мере, это на какое-то время оглушало меня, и я становилась нечувствительной к боли. Когда Султан приходил домой, обычно я уже спала, поэтому он не замечал, что со мной происходит. Или не хотел замечать.

Однажды Игорь поехал к матери в другой город и прихватил с собой Султана. Я осталась на целые сутки одна! Света, как порядочная девочка, осталась сидеть дома. Я же, в очередной раз набравшись, пошла искать приключения. На бровях пришла в «Империю» и там познакомилась с охранником. Утром проснулась у него в постели. Он не очень мне нравился, но он был хорошим человеком. Мы несколько раз встречались, он возил меня в гости к своему другу или к себе. Это была какая-то другая жизнь и в этой другой жизни я отдыхала. Хоть немножечко. Мне кажется, он чувствовал во мне какой-то надрыв, хотя я не рассказывала ему о себе особо. Впрочем, он знал, что я работаю в «Тополях». Я сильно рисковала, потому что охранники из клубов знакомы друг с другом. Если бы мой новый друг рассказал что-нибудь нашему Удаву, тот запросто мог бы проговориться Султану. Мне было плевать. Я жила в какой-то апатии.

Иногда поздно вечером я уходила бродить с Симором по городу. Могла заблудиться, потом позвонить ему и сказать «Саша, я на такой-то улице, найди меня пожалуйста, у меня собака устала». Он срывался с работы, приезжал и отвозил меня домой. Как-то раз он встретил меня, я села в машину, он сказал, что получил зарплату и начал давать мне деньги. При этом жутко извиняясь. Я засмеялась и спросила — «зачем?». Он ответил, что хочет мне как-то помогать. Я не взяла деньги, сказала, что мне не надо, у меня все есть.

Я рассказала ему, что мне трудно жить с мужем, я здесь как в клетке или в какой-то трясине. У меня есть брат в Москве и, может быть, я уеду к нему жить, если получится. Не знаю, поверил ли он насчет брата, но ответил, что чувствует, что для меня было бы лучше уехать отсюда. Ну что ж, теперь у меня был союзник.

Однажды Олег прислал мне две бандероли. В одной из них лежала книжка стихов. Я пожала плечами и отложила ее. Всегда была равнодушна к стихам. Во второй бандероли была связка ключей от квартиры и домофона и большой металлический брелок с иероглифами. Очень красивый. В бандероли была записка — «Если решишь заехать в гости, не хочу, чтобы тебе пришлось сидеть на лестничной клетке и ждать меня». Я не понимала, что он пытался сказать? Если бы хотел, чтобы я приехала к нему, то так бы и написал! Какие гости? Я не могла больше ездить в гости! Я могла только приехать насовсем! И что потом? Он снова ответит «нет», когда я спрошу, хочет ли он чтобы я осталась?! Весь день я проплакала. И снова напилась.

Через пару дней мы со Светой как-то незаметно разговорились и стали рассказывать друг другу всякие секреты. Она про своих парней, которые были у нее до Игоря, я про Олега. Выложила ей просто все! Даже не знаю, чего это на меня нашло такое желание пооткровенничать. На следующий день Султан набросился на меня — «Зачем ты ей все рассказала?!» Я была в шоке. Оказывается, Света тут же разболтала все Игорю, а тот кинулся к Султану открывать ему глаза на то, какая я шлюха и как злостно его обманываю!

Я пришла в ярость! Больше всего меня пугало, что Света могла проболтаться про письма, которые были спрятаны у меня! Если он узнает о том, что я все еще переписываюсь и звоню Олегу — случится что-то страшное. Он снова будет за мной следить, не отпускать ни на шаг. Нет, я не могла этого допустить!

Вечером мы здорово сцепились с Игорем. Помню этот грандиозный скандал с криками и чуть ли не с дракой. Султан, мой верный пес, даже в такой ситуации был на моей стороне, но я только рявкала на него, чтобы он не лез. Мы разругались с Игорем просто в пух и прах. Наверное, Игорь меня всегда побаивался, ведь я так и не стала его вассалом, а обожаемый его Султан так и оставался преданным и послушным мне. Игорь позорно бежал с поля боя, Света тихонечко заперлась у себя в комнате. Теперь я бродила по квартире как злобный тиран. И все-таки эта липовая тирания была лишь видимостью, ведь я по-прежнему оставалась пленницей.

Он искал в квартире письма Олега, но я засунула их под кухонную плиту, поэтому ему не удалось до них добраться. Зато он вспомнил про пейджер! Мне нужен был этот пейджер, просто необходим! Дело в том, что на него приходили сообщения от Саши! Если Султан заберет пейджер, то может эти сообщения увидеть! Я очень этого боялась! Всякими правдами и неправдами уговаривала вернуть его мне, но, видя мои ухищрения, Султан все больше убеждался, что с пейджером что-то связано. Это была его ошибка. Нет, он оказался прав насчет пейджера, но ему не хватило проницательности, чтобы понять, что меня нельзя загонять в угол! Ни при каких обстоятельствах! Забрав пейджер, он не оставил мне выбора. Я поняла, что если он узнает про Сашу — то наши отношения станут и вовсе невыносимыми. Я собрала вещи и сказала — ухожу. Он пожал плечами — «Уходи». Ему было прекрасно известно, что у меня нет ни копейки денег. Все мое золото мы недавно сдали в ломбард. Я взяла в холодильнике бутылку водки, чтобы на улице выпить для смелости, хлопнула дверью и вышла. Ночь, ливень. Симор выскочил за мной следом и сразу куда-то убежал. У меня в руках только телефонная карточка и небольшая сумка с вещами. Я позвонила Саше, сказала, что мне срочно нужны деньги на билет, муж выгнал меня, и я уезжаю. Он сказал, что денег вообще нет, но он непременно найдет. Просто сейчас никак не может уйти с работы, мне придется где-то подождать часа три. Я сказала, что подожду. Спряталась в соседнем подъезде, стала пить водку из горла и смотреть на ливень. Я жутко замерзла. Кружилась голова. Время тянулось бесконечно. А вдруг он не приедет? И где он будет искать меня? Этот холод и жуткое чувство одиночества сломили меня. Я вернулась домой. Султан вел себя так, будто знал, что я вернусь. Демонстративно не разговаривал. Пошел поискать Симора, но так и не нашел его. Утром я попыталась подластиться к нему, мы вроде помирились, я попросила пейджер обратно, но он заявил, что не отдаст его и ушел на работу. Я осталась одна. Полдня бесцельно ходила по квартире. Вышла поискать Симора, как-то само собой получилось, что набрала номер Саши. Извинилась, что вчера не дождалась его. Он спросил, готова ли я сейчас выехать. Я сказала — готова. Вернулась домой, стала машинально собирать вещи, я почти ничего не взяла, кроме своих рукописей и распечатанных листов с «Серпантином». Косметика, одежда, фотоальбомы, книги — все что у меня было, я оставила. Хлам, все просто ненужный хлам. Я не помню, оставила ли я какую-то записку. Возможно, что нет. Просто не помню. Достала из-под плиты письма Олега и тоже положила их в сумку. Несколько писем оказались слишком далеко, мне пришлось их там оставить. Забрала книгу со стихами, которую Олег мне прислал. Ближе к вечеру за мной заехал Саша. Я попрощалась с Солом и уехала.

Саша посадил меня на поезд и попросил позвонить ему, как только я приеду, чтобы он знал, что я нормально добралась. Не знаю, почему я так и не позвонила. Очень жалею. Этот человек здорово помог мне.

Я совершенно не помню, как я ехала в поезде, о чем думала, что чувствовала. Помню только, что это было примерно четырнадцатое апреля, кажется пасха. Единственная запомнившаяся мысль — хорошо ли на пасху менять свою жизнь? Добрая это примета или нет?

Москва больше не пугала меня. Мы были рады друг другу — я и Москва. Старые знакомые. От знакомого запаха метро закружилась голова. Ранним-ранним утром я вышла на Пролетарке. Я вернулась в свой самый лучший сон! И это было просто замечательно!

Я подошла к подъезду и достала ключи. Подумала — а что, если он не один? Разве я могу вот так вот неожиданно вламываться в квартиру. Я убрала ключи в карман и позвонила в домофон. Раздался сонный голос. Я сказала: — «Открой мне» и села на скамейку. Он все не выходил. Хм, странно. Я позвонила снова. Через пару минут Олег спустился и спокойно посмотрел на меня и на сумку. Мы пошли домой. «Чего ты не удивился, что я здесь?» — Спросила я.

«Я знал, что приедешь. — Ответил Олег. — Твой Султан позвонил мне ночью и сказал — радуйся, она едет к тебе».