Думали ли вы о том, как справляться с психологическим напряжением в браке? А следовало бы.

«Лаборатория любви» расположена в центральной части Сиэтла. Официально эта лаборатория называется Институт исследований человеческих взаимоотношений. В ничем не примечательном здании из белого кирпича работают Джон и Джули Готтман – выдающиеся ученые, изучающие взаимоотношения между людьми. Словосочетание «лаборатория любви» намекает на что-то несерьезное, но это не так.

Джон Готтман, почетный профессор Университета штата Вашингтон, изучил более трех тысяч супружеских пар. Еще четырем тысячам пар он помогал как практикующий врач. Ученый опубликовал 190 научных работ, он автор (и соавтор) 40 книг, включая бестселлер «Мужчины и женщины с одной планеты». Джули и Джон помогли почти восьми тысячам пар.

Одно из самых удивительных достижений ученых заключается в том, что они с вероятностью 93,6 % могут предсказать предстоящий развод супругов. Как им это удается? Джон Готтман изучает прежде всего то, как взаимодействуют пары, находящиеся в состоянии психологического напряжения. Подавляется ли оно во время трудного разговора или, наоборот, побеждает? Это гораздо более точный индикатор совместимости супругов, чем общность характеров, схожесть подходов к управлению семейным бюджетом или «нейрохимический портрет» пары. Все упирается в психологическое напряжение.

Готтман пришел к выводу, что многочисленные факторы, которые раньше считались важными показателями надежности и успешности брака, на самом деле не дают убедительного ответа на вопрос, сохранятся ли прежние отношения между супругами. Тогда ученый выбрал в качестве индикатора характер взаимоотношений между супругами в момент напряженного обсуждения какого-либо острого вопроса. Психолог обнаружил, что пары, неспособные справиться с такой ситуацией, скорее всего, разведутся.

Для своих исследований Готтман использует непростую методику. При помощи электродов пары подключаются к специальным аппаратам, которые следят за их физиологическими параметрами – частотой сердечных сокращений, гальваническими характеристиками кожных покровов и т. д. Аппараты измеряют показатели в процессе разговора между супругами и отмечают все изменения, связанные с той или иной реакцией. Чувствуют ли они себя расслабленно? Или они возбуждены? А может быть, они на грани нервного срыва? Одновременно наблюдатели фиксируют все нюансы поведения испытуемых: их жесты, выражения лиц, колебания голоса и т. п. Все это позднее объединяется с контекстом диалога между супругами и данными их физиологических реакций. «Смотрят ли партнеры друг на друга во время разговора? Улыбаются ли они? А может, хмурятся? Тянутся ли они друг к другу? Или избегают физического контакта? Как ведут себя – открыто и эмоционально или замкнуто и напряженно?» Данных много, и все они впоследствии тщательно изучаются.

Строгий научный подход Джона Готтмана, основанный на большом количестве экспериментальных данных, был внедрен в практику тысячами врачей и помог изменить судьбу множества браков. Готтман отказался от традиционной методики семейного консультирования. Он предположил, что некоторые из методов не только не приносили пользы, но и разрушали отношения. Это относится, например, к так называемому активному выслушиванию собеседника: партнеры должны начинать любое высказывание с местоимения «я» и мысленно повторять слова за собеседником. Много лет методика считалась альфой и омегой семейного консультирования, но, по мнению Готтмана, она не приносила пользы.

Готтман утверждает: «Раньше считалось, что если ваш партнер уверяет, будто вы плохой, то вам следует учесть его мнение и проявить понимание. В ходе исследований мы обнаружили, что даже в весьма благополучных браках супруги этого не делают. Когда один из них вербально нападает на свою половину, та в ответ делает то же самое».

Готтман поясняет: «И в этом есть определенный смысл. Скажем, жена разозлилась на меня за то, что я трачу много денег. Я раз за разом извиняюсь перед ней и постоянно обещаю исправиться. Она приходит в ярость и ведет меня к консультанту по семейным отношениям. Там она повторяет свои претензии. И что изменится, если я скажу: “Я слышу, что ты действительно злишься на меня за то, что я не слежу за бюджетом”? Думаете, она успокоится? Вряд ли, ведь я так и не исправился».

В лаборатории Готтмана определены типы поведения людей, которые могут привести к разводу. Один из них, когда претензии одного из супругов связаны со свойствами личности партнера, называется негативная критика. Например, такое высказывание: «Ты всегда говоришь только о себе. Ты эгоист». Другой тип негативного поведения – это пренебрежение. Пренебрежение – это один из самых верных индикаторов возможного развода. Третий тип подобного поведения когда высказывания одного из супругов продиктованы уверенностью в превосходстве над партнером, – защитная позиция. Подразумевается, что один из партнеров постоянно извиняется или его все время обвиняют, например: «Ты всегда обвиняешь во всем меня. Я всегда плохой». Защитная позиция призвана отразить наступление собеседника. Последний тип негативного поведения – возведение стены или самоустранение. В этом случае один из супругов намеренно игнорирует партнера, не проявляет невербальной реакции, свидетельствующей о том, что он его слышит. Или никак не отвечает на то, что говорит собеседник.

Готтман установил, что брак зависит не столько от «химии» взаимоотношений, сколько от того, каким образом каждый из супругов способен регулировать свое психоэмоциональное состояние в моменты психологического напряжения.

Джон Готтман обнаружил, что в счастливом браке супруги легче справляются со стрессом, который обычно сопровождают межличностные конфликты. Они способны восстановить нормальную атмосферу в разгар самого горячего спора.

Иными словами, в «лаборатории любви» удалось установить, что если вы хотите долгой и счастливой семейной жизни, то должны, как и ваш партнер, научиться справляться с психологическим напряжением.

 

Правда о психологическом напряжении

Психологическое напряжение разрушает все, что мы особенно ценим: семью и карьеру. В результате рушатся браки, ломаются судьбы, наши дети отдаляются от нас или начинают лгать. Психологическое напряжение способно разрушить цельность нашей личности.

Если вы любите спорт, то наверняка знаете о том, что якобы среди спортсменов есть люди с железными нервами, для которых наличие стресс-факторов – необходимое условие для успешного выступления. Или, возможно, вы слышали, будто некоторые люди под влиянием психологического напряжения проявляют больше креативности, демонстрируют невероятную производительность труда, лучше работают в команде. Все это неправда. Для противодействия разрушительному влиянию психологического напряжения необходимо применить естественные антистрессовые механизмы, которыми располагает каждый из нас. К сожалению, большинство из нас не умеют ими пользоваться.

Эти тезисы относительно стресса действуют и в организациях, потому что не только отдельный человек, но и целые коллективы реагируют на психологическое напряжение вполне предсказуемо. Если вы будете помнить об этом, то сможете в повседневной деятельности достигать максимальных результатов именно тогда, когда это особенно необходимо. Рассмотрим несколько примеров воздействия напряжения на людей.

 

Парадокс психологического напряжения

Хейди Гарднер – доцент факультета делового администрирования Гарвардского университета. Она работает в отделе корпоративного поведения и изучает, как психологическое напряжение воздействует на поведение групп людей. В своих исследованиях Хейди исходит из распространенного мнения, будто лучшие результаты достигаются командами в наиболее ответственные моменты, например когда решается будущее компании или самой команды. Однако на самом деле это не так. Эксперименты с участием членов рабочих групп из ряда компаний, работающих в сфере услуг, показывают: команды начинают опасаться неудач, а не стремиться к совершенству. В результате они нередко применяют безопасные стандартные подходы вместо принятия оригинальных решений.

Гарднер обнаружила, что при решении финансовых вопросов группа стремится ориентироваться на мнение тех членов команды, чей статус выше, а не на профессионалов. Это как если бы команда хирургов проигнорировала мнение лучшего хирурга и предпочла бы точку зрения специалиста в другой области, занимающего высокое служебное положение.

Гарднер называет это явление парадоксом психологического напряжения. По мере усиления стресс-факторов в работе команды ее члены начинают склоняться к консенсусу, при котором может не учитываться важная информация. Даже не осознавая этого, участники команды придают большее значение общему мнению, отвергая при этом специальные знания, например более глубокое понимание технологических требований клиента, культуры его компании, ее целей и т. п. Чем сильнее влияют общие подходы, тем менее квалифицированным бывает предлагаемое командой решение.

Результаты давления стресс-факторов могут проявляться не только в семейной жизни или в работе. Они сказываются на решениях, которые мы принимаем на всех жизненных этапах.

Винай Майар считался лучшим выпускником Stuyvesant High School, наиболее престижной среди государственных школ Нью-Йорка. В 2010 году Майар был удостоен чести произнести речь от имени выпускников. Обычно они поступают в самые элитные вузы США.

В своей речи Майар, ставший впоследствии студентом Массачусетского технологического института, говорил о психологическом напряжении в школе. Он назвал своих одноклассников «беспечной группой умных и волевых ребят, постоянно готовых к противостоянию друг другу». Винай рассказал о некоторых характерных для школы ситуациях: «Ученики списывают друг у друга домашние задания прямо в школьных коридорах, они свободно выходят из школы и часто обманывают учителей с помощью Facebook». Как раз за несколько месяцев до этого в школе разразился скандал: выяснилось, что около сотни отличников занимались списыванием при прохождении тестов. Но такое происходит не только в этом учебном заведении. Подобные скандалы весьма характерны для престижных школ и университетов, в которых присутствует огромное давление стресс-факторов.

Через несколько месяцев после окончания Leland High School в Сан-Хосе девять выпускников этой школы были обвинены в создании целой системы нечестной сдачи тестов. Один из них якобы украл тестовые задания перед зимними экзаменами. Ученик Panther Cree High School в городе Кэри был пойман на том, что поделился заданиями тестов с четырьмя друзьями. Около двадцати студентов колледжей Восточного побережья были арестованы за организацию подпольной сети по продаже заданий отборочных тестов для школьников, поступающих в вузы (SAT), которые приравниваются в США к выпускным экзаменам. В 2012 году около ста студентов Гарварда также были пойманы на обмане.

Для чего умные подростки прибегают к обману? Казалось бы, в этом нет смысла. Они достаточно талантливы, чтобы успешно пройти тестирование. Мы уже многое знаем о работе нашего мозга, это позволяет возложить определенную долю ответственности на нейрофизиологию. Последние исследования указывают на то, что отделы мозга, отвечающие за управление импульсами (прежде всего нижняя зона префронтальной коры), могут быть не полностью развиты в ранней юности. Зато части, которые отвечают за эмоции (полосатое тело и орбитофронтальная кора), к этому времени уже сформированы. Подростки обманывают (пробуют наркотики, нарушают скоростной режим) отчасти из-за того, что их импульсивность пересиливает страх.

Это явление усиливается в молодежной компании. Именно в окружении друзей подростки чаще прибегают к обману. Исследование, проведенное в 2010 году в Университете Темпл, показало: в видеоиграх, имитирующих автогонки, молодые люди проявляли повышенную склонность к риску, когда на них смотрели сверстники.

Но более правдоподобно звучит объяснение, выдвинутое психологами и педагогами (а также Винаем Майаром). Оно состоит в том, что обман – это результат психологического напряжения. Салли Рубенстоун, старший консультант некоммерческой образовательной организации College Confidential, говорит: «Давление, которое эти ребята испытывают в связи с необходимостью пройти тестирование, толкает их на обман». Ее поддерживает Гейб Каплан, директор Great Neck North High School: «Вместе со страхами, связанными с предстоящим тестированием, приходит стресс, а потом и стремление обманывать».

Каждый день в школе дети подвергаются давлению со стороны сверстников, оно заставляет их совершать поступки, которые впоследствии оборачиваются психологическим напряжением. Один из них – это приобщение к наркотикам, другой – агрессия по отношению к окружающим. Сюда же можно отнести беспорядочные сексуальные контакты и суицид. Вывод очевиден: сами по себе наши дети умные и хорошие, однако психологическое напряжение может заставить их принять неверное решение и совершить плохой поступок.

Большинство из нас полагает, что психологическое напряжение связано с определенной ситуацией. Оно возникает, например, на выпускных экзаменах, когда ученикам предлагается выполнить тесты, или во время выступления перед высшим руководством организации. Однако на самом деле психологическое напряжение – это повседневное явление. Оно пронизывает всю нашу жизнь и часто проявляется тогда, когда внешне все хорошо.

Нэнси Медофф, директор по продажам в компании Marriott International, описывает это словом «вызов».

«Развитие технологий требует, чтобы мы находились в состоянии боевой готовности двадцать четыре часа в сутки. Все ожидают от нас немедленной реакции, и мы действительно стремимся двигаться и действовать со скоростью света. Это создает ощущение постоянного запаздывания. Например, в этом году Marriott добавил к своей популярной программе Autograph еще один известный курорт на Карибах. Это замечательный отель, так что буквально за ночь нас накрыл шквал телефонных звонков: клиенты хотели получить дополнительную информацию о программе и наличии мест. Приходится мгновенно превращаться в экспертов и брать на себя дополнительную нагрузку.

Когда психологическое напряжение достигает пиковых значений, у меня возникает ощущение, что я не все делаю правильно, и я испытываю высокую психоэмоциональную нагрузку. Если мне не удается справиться с напряжением, я начинаю немедленно отвечать на электронные письма, демонстрирую обостренную реакцию на происходящее и совершаю нежелательные поступки.

И это происходит не только на работе, но и в личной жизни. Когда друзья пишут мне сообщения, а я не отвечаю в течение десяти минут из-за занятости, они сразу начинают спрашивать, все ли у меня в порядке. Тут я чувствую, что готова взорваться. Такое состояние негативно сказывается на моих отношениях с подчиненными».

Именно под давлением «необходимости» добиться успеха во что бы то ни стало торговый агент нарушает правила, а студент идет на обман при тестировании. Психологическое напряжение – это не только волнение перед ответственным выступлением, но и постоянные переживания «за план», за достижение годовых показателей по обороту и прибылям или за годовой бонус. И это часто толкает людей на не совсем этичные поступки.

Но самое губительное последствие психологического напряжения заключается в том, что оно может испортить наш характер. Почти все мы считаем, что наши намерения по отношению к окружающим вполне добрые, особенно тогда, когда кто-то нуждается в помощи. Исследование справедливости этого утверждения стало замыслом последнего эпизода одного из самых успешных комедийных сериалов в истории Америки – «Сайнфелд».

Четыре главных персонажа телесериала – Джерри, Джордж, Элейн и Крамер – оказываются в маленьком городке, где становятся свидетелями ограбления беспомощного человека. Вместо того чтобы помочь ему, все четверо наслаждаются бесплатным представлением, отпуская шуточки в адрес жертвы. Затем их арестовывают за нарушение существующего здесь «закона о добром самаритянине». Этот закон требует от граждан оказания помощи тем, кто в ней нуждается. Отчасти комизм ситуации заключается в том, что мы не в силах воспринимать всерьез асоциальное поведение четверых друзей. Мы можем только смеяться над ними. И, конечно, мы думаем: «Вот я бы никогда не поступил так, как они». Но так ли это? Классический эксперимент, проведенный психологами Джоном Дарли и Дэниелом Батсоном, предполагает обратное.

Участниками эксперимента, сами того не зная, стали студенты духовной семинарии Принстона. Однажды утром им объявили, что они будут выступать в кампусе семинарии. Те, кого объединили в группу 1, расскажут слушателям о безвозмездном труде в учебном заведении. Участники группы 2 выступят с проповедью. Предметом проповеди должен стать рассказ о добром самаритянине, пришедшем на помощь незнакомцу, в отличие от купца-левита и священника, проходивших мимо ограбленного и избитого путника, но оставивших его погибать.

Однако студенты не подозревали, что никаких лекций и проповедей на территории кампуса не планировалось. Исследователей заинтересовало, кто из семинаристов остановится и поможет человеку, нуждающемуся в сострадании. Ученые захотели узнать, как поведут себя современные люди, которые сознательно развивают в себе высокие моральные качества.

В рамках эксперимента в одном из крытых переходов кампуса, где предстояло идти студентам, поместили человека, который «нуждался в помощи». Половине участников сказали, что они опаздывают на выступление. Другую половину заверили, что времени у них достаточно. Иными словами, ученые поставили часть студентов перед выбором, в чьих интересах действовать – в своих или чужих. Предшествующие исследования доказывали, что, как правило, личные интересы превалируют над общественными. Требовалось выяснить, помогут ли изменить приоритеты, внушаемые семинаристам, высокие нравственные принципы.

Результат разочаровал ученых, хотя и был предсказуемым. Студенты, спешившие на проповедь о добром самаритянине, останавливались возле человека в коридоре не чаще, тем те, кто торопился на другую лекцию.

Те, кто не опаздывал и поэтому не испытывал давления стресс-факторов, останавливались для оказания помощи в 63 % случаев. Лишь 10 % «опаздывающих» семинаристов задержались. Некоторые участники эксперимента буквально перешагивали через нуждавшегося в содействии человека, чтобы поскорее попасть в соседнее здание. Многие из тех, кто так и не остановился возле страдальца, примчавшись к месту назначения, выглядели расстроенными. Видимо, стремление успеть на мероприятие боролось с желанием помочь.

Стресс способен менять наше поведение даже на подсознательном уровне. Причем происходит это независимо от того, работаем ли мы в команде, находимся в учебной аудитории или ведем непростой разговор с супругом.

 

Миф о Рое Хоббсе

Некоторые убеждены, что существуют особенные люди, которые обладают способностью добиваться лучших результатов именно в напряженных ситуациях. Кажется, что они обладают стальными нервами и не замечают стресса.

Подобные стереотипы распространены среди любителей спорта и болельщиков. Они склонны к идеализации героев-спортсменов и считают, что никакие стрессы тем не страшны. Фанаты, как и спортивные обозреватели, часто называют их «людьми со стальными нервами». Кажется, будто бы они достигают выдающихся спортивных результатов не вопреки психологическому напряжению, а благодаря ему. Например, баскетболист, который совершает заключительный бросок в финальной игре чемпионата Национальной баскетбольной ассоциации, когда время уже на исходе, и этот бросок приносит команде победу. Или гольфист, который с ходу попадает в лунку на чемпионате. Вот они – супергерои. По сравнению с ними мы никто.

Психологическое напряжение делает спортивные состязания особенно зрелищными, и киноиндустрия, конечно же, не могла не обратить на это внимания. Прекрасный пример – «Самородок» с Робертом Редфордом в главной роли. Отмеченная наградами Киноакадемии и критиками картина рассказывает о вымышленном спортсмене Рое Хоббсе, бейсбольном таланте, которому пришлось попрощаться со спортом. Он предпринимает попытку вернуться в него спустя много лет. И Рой добивается цели. Кульминация картины – сцена, где Хоббс после нескольких промахов, заставивших его бежать по полю, преодолевая боль от старых травм, делает великолепный хоум-ран. При этом стадион взрывается фейерверками. Зрители покидают кинотеатр в полной уверенности, что Рой Хоббс – это самый лучший спортсмен, которого они когда-либо видели. Он стоически выдержал все испытания и победил. «Вот таким должен быть настоящий герой спорта!» – думают они.

В одноименном романе, послужившем литературной основой фильма, Рой Хоббс промахивается и его команда проигрывает.

Дэвид Грабинер – вундеркинд, в прошлом победитель математического конкурса William Lowell Putnam Mathematical Competition («Путнэм»). Эти ежегодные соревнования были учреждены в 1938 году в память об их основателе Уильяме Путнэме. Некоторые их победители становились выдающимися математиками мирового уровня. Часть из них были удостоены высшей международной математической награды – Филдсовской премии, другие получили Нобелевскую премию по физике.

Добиться такой награды – это уже подвиг. А победить в «Путнэме» три раза – значит стать легендой. Дэвид Грабинер выиграл это математическое первенство трижды – в 1986, 1987 и 1988 годах. Тогда он учился в Принстоне. А докторскую диссертацию писал в Гарварде. Получив пятилетний контракт на преподавание в Кембридже, он неожиданно стал ярым поклонником бейсбольной команды Boston Red Socks. Законы статистики позволяют Дэвиду понять игру лучше, чем это делает простой наблюдатель с трибун. Дэвида Грабинера интересовало, правдиво ли мнение, что отдельные бейсболисты обладают способностью оказаться в критический момент палочкой-выручалочкой для команды.

Грабинер проанализировал 245 игровых сезонов. Он выбрал тех игроков, кто на последних минутах матча показывал результат не ниже 0,250. Математик задавал себе вопрос: существуют ли бейсболисты, которые, испытывая психологическое напряжение, играют лучше, чем без него? Он хотел найти таких игроков, которые больше года уверенно проявляли выдающиеся способности. Возможно, это связано с удачными сезонами, а в другие периоды те же самые люди играли хуже? Другими словами, если бейсболист действительно способен демонстрировать максимальные результаты в состоянии нервного напряжения, то он должен делать это на протяжении нескольких сезонов. Иначе его статистика окажется бездоказательной. Грабинер решил в своем исследовании отталкиваться от текущих данных и не принимать во внимание прошлые достижения. Итак, существуют ли в бейсболе игроки, которые при наличии стресс-факторов выступают лучше, чем без них?

Ответ оказался отрицательным. Грабинер пишет: «корреляция результатов, показанных в решающие моменты в условиях стресса и без него, находится в пределах 0,3, при этом статистическая погрешность может составлять 0,06. Иными словами, никаких сверхспособностей к роли “палочки-выручалочки” не существует. Если бы она была, то одни и те же игроки демонстрировали бы ее каждый сезон».

Он сделал вывод, что спорсменов, делающих максимально удачные удары в самые напряженные моменты игры, не существует. Это миф. По мнению Дэвида, даже выдающийся бейсболист Реджи Джексон по прозвищу Мистер Октябрь никогда не играл в решающих сериях плей-офф лучше, чем в текущих встречах сезона. Более того, согласно подсчетам Грабинера, лучший результат Джексона в играх плей-офф равнялся всего лишь пятому результату в обычных матчах.

Работа Грабинера получила широкое признание. Джеймс Клик, бывший спортивный аналитик, сотрудничавший с бейсбольным журналом Baseball Prospectus, а теперь возглавляющий аналитический департамент профессионального бейсбольного клуба Tampa Bay Rays, утверждает: «Точный удар существует, а бейсболисты, демонстрирующие его постоянно, – нет». Разумеется, некоторые спортсмены могут превосходить в мастерстве своих коллег. Время от времени кто-то из игроков совершает в самый напряженный момент фантастический удар. Но ни один из них не делает этого постоянно. То есть игрок не становится талантливее под влиянием психологической нагрузки. Фраза «под воздействием психологического напряжения играют лучше» – это неправда. Как считает Клик: «Мы не располагаем статистическими данными, которые подтвердили бы, что некоторые бейсболисты начинают играть лучше, находясь в состоянии нервного напряжения».

То же самое касается баскетбола. В интересном исследовании, опубликованном в 2009 году в журнале International Journal of Creativity and Problеm Solving, ученые проанализировали данные о результативности штрафных бросков игроков НБА. Штрафные броски – очень наглядный материал для изучения проблемы напряженности в спорте. Они имеют постоянные параметры, которые легко измерять. Расстояние до корзины всегда неизменное, броску не противостоит никакая защита, а время его произведения четко фиксируется.

Исследователи собрали данные по всем играм НБА за период с 2003 по 2006 год, включая игры серии плей-офф. Они просмотрели статистику по каждому штрафному броску, произведенному за минуту до окончания матча при разрыве в счете между командами до пяти очков. То есть это были штрафные ситуации, когда исход матча неизвестен. Чем меньше разница в очках, тем выше психологическое напряжение. Самая сложная ситуация возникает, когда команда игрока, осуществляющего штрафной бросок, отстает от соперника всего на одно очко, так как именно в этом случае попадание может решить судьбу игры.

Исследователи сравнили точность попаданий в зависимости от разницы в счете со средним показателем в сезоне каждого игрока. Если она ниже среднестатистической, значит, конкретный баскетболист при наличии мощных стресс-факторов попадает в кольцо хуже. Если же игрок показывает точность выше своей обычной, значит, он умеет добиваться хорошего результата, невзирая на психологическое напряжение.

Средняя точность попаданий со штрафной линии составила 76 %. Однако в самые напряженные моменты игроки демонстрировали более низкий уровень точности бросков, что составило в среднем 69 %. То есть когда команда отставала, причем с минимальной разницей в счете, они играли хуже, чем обычно. Статистика неумолима и подтверждает этот вывод. Полученные данные позволили ученым утверждать, что в напряженных ситуациях профессиональные игроки НБА демонстрируют результаты хуже обычных. Это относится и к легендарному Майклу Джордану.

Когда в финале регулярного чемпионата НБА 1998 года проходила шестая игра, все были уверены, что в конце матча мяч обязательно окажется в руках Джордана. Он раз за разом доказывал свою абсолютную незаменимость в напряженных ситуациях. В той игре команда Майкла Chicago Bulls отставала от Utah Jazz всего на одно очко, счет был 86:85. До финального свистка оставалось 16 секунд. Конечно же, Джордан получил мяч, сделал обманное движение вправо, затем влево, повернулся вокруг своей оси и бросил в прыжке. До конца игры оставалось 5,2 секунды. Мягкий шелест сетки. Мяч вошел в кольцо настолько точно, что даже не коснулся дужки. Команда Bulls выиграла чемпионат. Без сомнения, это был грандиозный момент. Однако он не был типичным. И это следует пояснить в контексте психологического напряжения, которое всегда испытывал Майкл Джордан.

Поясняя наш вывод, мы ни в коем случае не пытаемся принизить значение Майкла Джордана. Однако факт остается фактом: в самые напряженные моменты он играл не лучше, чем обычно. Мы отчетливее запоминаем броски на последних секундах матчей из-за их важности для игры. Психологи знают это явление как «искажение доступности». Если вы посмотрите на статистику, то поймете: на протяжении всей своей карьеры Джордан не отличался тем, что в конце игры забивал мячи лучше, чем в ее начале или середине. При равном счете или минимальном разрыве его броски были даже менее точны, чем в среднем за период пребывания в НБА. А как же вечер в Солт-Лейк-Сити? В игре, которая так запомнилась зрителям, Джордан в целом играл плоховато. Он попал только пятнадцать раз из тридцати пяти бросков.

Тем не менее мы упорно верим, будто в напряженной ситуации, когда все решают секунды или точность броска, такие люди, как Майкл Джордан, выступают лучше других. Статистических данных, подтверждающих этот миф, нет. Сам Джордан также не признает мнение о себе как о человеке со стальными нервами. Он честно признается, что за свою карьеру промахнулся более 900 раз. «Моя команда проиграла 300 матчей. В двадцати шести случаях, когда мне доверяли завершающий бросок, я промахивался. В жизни я также не раз терпел неудачи».

Такие же неверные представления, будто результативность напрямую связана с психологическим напряжением, существуют и в бизнесе. Многие убеждены: под давлением стресс-факторов они добиваются более высоких результатов. Им удается разрешать самые сложные проблемы, креативность повышается и т. д. В ходе исследования, длившегося пять месяцев, мы опросили 7123 человека (из более чем 60 стран) и обнаружили следующее: 67 % участников эксперимента согласны с утверждением, что под давлением психологического напряжения они показывают самые высокие результаты. Возможно, и вы разделяете это убеждение? Но соответствует ли оно истине?

Профессор Тереза Амабайл, директор по науке Гарвардского института бизнеса (а также один из ведущих мировых экспертов по вопросам креативности, автор множества статей и книг), в течение десяти лет занимается исследовательской программой, в ходе которой изучает, как стресс из-за дефицита времени воздействует на креативность сотрудников различных организаций.

Она наблюдала за проявлением креативности в проектных группах.

«Мы исходили из того, что наиболее простой и ненавязчивый способ получить необходимую информацию в режиме реального времени – это предложить участникам нашего эксперимента ежедневно заполнять специальную электронную анкету. Все команды направляли нам информацию на каждом этапе работы над каким-либо проектом. Протяженность проектов составляла от пяти недель до нескольких месяцев. Все полученные данные мы тщательно обрабатывали».

Эксперимент такого масштаба – а всего было обработано более 12 000 анкет – это беспрецедентная возможность посмотреть на реальную картину того, как психологическое напряжение влияет на результаты нашей деятельности. В данном случае – на креативность.

«На протяжении двадцати пяти лет научной и преподавательской деятельности, – говорит Тереза Амабайл, – меня интересовало воздействие психологического напряжения (и других видов внешнего давления) на мою собственную креативность и производительность. В процессе работы с различными компаниями я заметила одно интересное явление: большинство менеджеров и рядовых сотрудников имели весьма четкое представление о том, как фактор времени влияет на креативность». Под креативностью мы понимаем то, как люди подходят к поиску решения различных проблем, то есть каким образом они формируют новые комбинации существующих идей.

«Вероятно, самый удивительный вывод, сделанный нами по результатам исследований, заключается в том, что время как фактор напряженности, похоже, действительно оказывает серьезное воздействие на творческие возможности людей, хотя нам кажется, что это не так. Я удивилась, обнаружив утверждения участников эксперимента, что креативность мышления в дни, когда на них действовал временной фактор, снижалась. В то же время они уверяли, что одновременно возрастал их творческий потенциал. Это помогает мне лучше понять противоречивость интуитивных оценок.

При исследовании ответов мы выяснили: люди считают, что наибольшую креативность они способны проявить как раз под воздействием нехватки времени. Однако данные, полученные на основании изучения 12 000 анкет, показали обратное: люди проявляли самый низкий уровень креативности именно тогда, когда спешили. Более того, мы обнаружили своеобразное “похмелье”, связанное с временным стрессом: у работавших под сильным внешним давлением снижение креативности отмечалось не только в процессе психологической нагрузки, но и в следующие два дня. Временной фактор ослабляет в человеке творческое начало, потому что люди не успевают глубоко проникнуть в суть проблемы».

Исследования профессора Амабайл показали: люди противоречиво оценивают факторы временного напряжения, а также зачастую путают два понятия – выполнить работу и хорошо выполнить работу. (В научной литературе это определяется терминами результат усилий и результат навыка.) Действительно, давление временного фактора может заставить нас ускорить выполнение той или иной работы и в итоге сделать больше. Однако Амабайл и ее коллеги подчеркивают: временной стресс способен создать у человека ощущение повышенной креативности, но не помогает выполнить работу более квалифицированно. Этот стресс-фактор может оказать обратное воздействие. «Когда группа работает в условиях нехватки времени, разрабатываемые ею проекты часто оканчиваются ничем: их прекращают поддерживать и финансировать. Фактор времени способен заставить людей работать быстрее, но он же оказывается причиной снижения креативности их мышления».

Супружеские пары в «лаборатории любви», списывающие школьники, семинаристы из Принстона, а также профессиональные спортсмены и сотрудники компаний – все они сталкиваются с явлением под названием «психологическое напряжение». Рой Хоббс – это миф, выдумка. К сожалению, в этом и состоит правда.

 

Стресс и десять процентов лучших

Если и существует возможность продемонстрировать все, на что вы способны, то она заключается в минимизации болезненного воздействия психологического напряжения.

Поскольку жить, вообще не испытывая напряжения, невозможно, главное – научиться управлять своими реакциями на него. Для этого нужно отчетливо понимать, как оно действует, какие создает угрозы, и выработать приемы, которые помогут контролировать стресс. Как сказал наш клиент Эл Доддингтон, один из руководителей CIBC (самого крупного и прибыльного банка Северной Америки): «Мы не можем изменить количество стресс-факторов, влияющих на людей, но способны скорректировать их реакцию на стресс и научить эффективно действовать в условиях психологической нагрузки».

В ходе исследований мы установили, что те 10 %, которые добились лучших результатов и сделали карьеру, поступали как баскетбольная звезда Леброн Джеймс или квотербек футбольной команды New England Patriots Том Брэди. Они позволяли себе быть менее подверженными психологическому напряжению, чем окружающие. Этот простой факт должен стать стимулом, который изменит ваш образ мыслей и позволит реже испытывать нервное напряжение. Можно сказать, что это наиболее поразительный вывод за все время наших исследований.

Психологическое напряжение оказывает на нас мощное негативное воздействие. Те самые 1200 человек (лучшие 10 %) смогли опередить остальных 10 800 участников исследования только в одном: они справились с напряжением. Разумеется, они также испытывали его давление, что сказалось на них отрицательно. Но, как и самые успешные спортсмены или студенты, эти 1200 человек смогли контролировать напряжение.

Другими словами, они не выходили победителями из каждой сложной ситуации и не действовали в духе мифических супергероев (как могло показаться со стороны). Психологическое напряжение нередко возникает при переходе на новую работу. Мы склонны думать примерно так: «Я должен показать, чего стою. Должен доказать, кто я есть на самом деле…» В психологии такое поведение называется стратегией реинвестирования: человек старается справиться с напряженной ситуацией, наращивая собственные усилия. Как показывают многочисленные исследования, эти усилия зачастую пропадают зря. Зато возрастает чувство тревоги и страха, которое оказывает на нас отрицательное воздействие.

Находясь под влиянием психологического напряжения, вы практически не можете совершить ничего героического. Максимум, на что вы способны, – это повторить прежние достижения. Выше головы не прыгнешь. Поскольку негативное влияние напряжения неизбежно, самый лучший выход – стремиться хотя бы немного приблизиться к уровню ваших подлинных возможностей. Статистика показывает, что психологическое напряжение негативно влияет на достижения в спорте. Но его воздействие на спортсменов различается.

Школьник, учившийся в основном на тройки, вряд ли способен продемонстрировать блестящие результаты на экзамене. Разве что его школьные оценки занижались или он не имел мотивации к раскрытию своего потенциала. Спортсмен, добившийся на нескольких тренировках подряд хорошего результата в толкании ядра, вряд ли может надеяться на немедленную победу на Олимпиаде.

Чтобы, находясь в состоянии нервного напряжения, добиться высоких результатов, эти люди должны перестать верить в миф, будто для успеха они должны работать лучше, чем в обычных условиях. Они не смогут этого сделать. И вы не сможете. В ходе исследований нам так и не удалось найти подобных примеров. Вера в то, что под воздействием стресса человек может прыгнуть выше головы, лишь порождает нереалистичные ожидания, которые могут только навредить. Поверив в подобные сказки, вы начинаете думать, что сможете выйти победителем из любой ситуации, то есть сделать тот самый победный удар. А когда ничего не получается, испытаете разочарование и стыд. И это сделает очередные столкновения со стрессом еще более трудными.

Проще говоря, если вы верите, что единственный путь для достижения успеха в напряженной ситуации – это прилагать сверхусилия, то в итоге вы просто перестанете доверять своим способностям или сделаете то, что только отдалит успех. Вы станете отклоняться от привычной линии поведения, образа мышления, которые обеспечивали обычный для вас уровень успеха. Вы перестанете доверять товарищам по команде или начнете обвинять их в своих бедах и конфликтовать с ними.

Те, кто меньше поддается негативному воздействию психологического напряжения, управляют им иначе, чем люди, безуспешно пытающиеся стать Роем Хоббсом. Они используют имеющиеся в их распоряжении естественные ресурсы и средства, которые помогают им реализовывать природные способности.

Под естественными инструментами мы имеем в виду наши мысли, психологические реакции, язык тела, голос, ощущения. С их помощью мы решаем, как именно управлять психологическим напряжением независимо от нашего опыта, способностей и намерений. Люди, менее восприимчивые к негативному воздействию напряжения, умеют использовать свои природные ресурсы эффективнее остальных.

Например, при помощи особых методик мы выяснили, что одно из отличительных качеств «10 % лучших» – их способность не занимать защитную позицию, когда они подвергались критике. Даже в этой ситуации они оставались открытыми для любой информации, не воспринимали высказывания оппонентов негативно и не занимали круговую оборону.

Те, кто умеет действовать вопреки стресс-факторам, обычно расценивают критику как полезную информацию. А вот пары, рисковавшие оказаться на грани развода и проходившие обследование в «лаборатории любви», в большинстве своем воспринимали критику как нечто агрессивное и оскорбительное.

Мы установили также, что люди, умеющие справляться с напряженным состоянием, хорошо контролируют свои эмоции, например замедляя дыхание. Этот способ дает человеку возможность лучше воспринимать поступающую информацию и проявлять большую гибкость при ее обработке. А это, в свою очередь, удерживает его от импульсивной защитной реакции – продукта неуправляемого психологического возбуждения. С этой точки зрения очень важно контролировать тревогу и страх, которые обычно появляются в напряженных ситуациях и ухудшают результаты вашей работы. Пары, посещающие «лабораторию любви», часто не обращают внимания на свое психологическое возбуждение, поэтому такие эмоции, как тревога и гнев, нередко выходят у них из-под контроля, особенно в момент напряженного разговора.

Умение контролировать себя помогает в ситуациях, когда необходимо соответствовать ожиданиям других людей. Чтобы удачно выступить на конференции, следует предварительно прорепетировать и знать наизусть основные тезисы. Многократные тренировки способны довести навык подачи в теннисе до автоматизма, что является важной составляющей успешной игры. В нужный момент те инструменты, о которых говорилось выше, помогут вам воспользоваться своими знаниями и продемонстрировать полезные навыки. Одна из важных тем этой книги – помощь в освоении естественных инструментов управления психологическим напряжением, которыми каждый из нас обладает с рождения.

Однако следует помнить, что весь организм подвергается негативному воздействию стресса. Психологическое напряжение способно сбить нас с позитивных мыслей, заставить сердце выпрыгивать из груди, дезорганизовать нашу деятельность. Поэтому давайте исследуем природу внешнего давления, то, чем оно отличается от других стресс-факторов.

 

Какая разница между стрессом и психологическим напряжением?

Понятия «стресс» и «напряжение» очень похожи.

Даже в научной литературе эти термины часто путают, порой в пределах одного абзаца.

Однако между стрессом и психологическим напряжением имеется существенная разница.

Напряженными считаются моменты, наполненные стресс-факторами, когда оказываются важными последствия очередности событий. Другими словами, ощущения при психологическом напряжении могут восприниматься нами как физическая или мыслительная нагрузка. Однако в такие моменты речь идет, как правило, об успехе или выживании. У наших предков это было связано с непосредственным выживанием. И так случается до сих пор у некоторых из нас.

Джон Рагглз, светловолосый человек высокого роста, выглядит как настоящий атлет. Он владелец компании J. Randolph Restorations, которая занимается ремонтом домов и придомовых построек. В разговоре с доктором Вейсингером Джон описал сложные ситуации, характерные для его работы.

«Когда ты находишься на краю крыши на высоте двадцати метров, или устанавливаешь высоковольтное электрооборудование, или долго стоишь на высоченной стремянке. А если при этом еще и ветер и ты сделаешь малейшую ошибку, то можешь просто погибнуть. В буквальном смысле слова». Рагглз рассказал о своем методе расслабленной концентрации, который помогает добиваться необходимого результата в самые напряженные моменты. «Я заставляю себя расслабиться и глубоко подышать. Я люблю вдыхать воздух и ощущать запахи. А потом я стараюсь действовать автоматически». (Джон – чемпион штата Коннектикут по гольфу, ту же методику он применяет и в игре.)

С точки зрения физиологических симптомов и проявлений стресс очень похож на состояние напряжения. Но если приглядеться повнимательнее, то станет ясно: ощущение напряжения, как правило, напрямую связано с перспективой достичь успеха или с необходимостью выжить в момент опасности.

Когда вы начинаете понимать разницу между этими психоэмоциональными состояниями, вы способны реагировать на них правильно. Это означает, что вы можете избежать ненужных затрат эмоциональных ресурсов на беспокойство по незначительным поводам или на поддержание себя в состоянии высокого психологического возбуждения. Такие реакции отнимают вашу энергию, отвлекают от более важных проблем и мешают достигать тех результатов, на которые вы способны. Поясним это на примере из жизни.

Мы познакомились с Джоном О’Доннеллом после того, как он стал CEO в Allstate Canada – канадском подразделении второй по величине американской страховой компании Allstate Corporation. Это человек приятной наружности и спортивного телосложения, до этого он занимал руководящие посты в ряде крупных корпораций, среди которых банк Goldman Sachs и киногигант Walt Disney Company. Джон – уверенный в себе, самодостаточный, инициативный и сдержанный человек, оптимист и реалист. Одно из его главных положительных качеств – умение сохранять спокойствие и мыслить трезво в любых сложных ситуациях. Тит Нат Хан назвал это качество «спокойствием человека в лодке».

Известный борец за мир вьетнамского происхождения Тит Нат Хан живет сейчас во Франции. Метафору «спокоен, как человек в лодке» он позаимствовал из древней вьетнамской легенды. Однажды его далекие предки оказались в тяжелых жизненных условиях (страну охватила эпидемия страшной болезни) и решили покинуть Вьетнам. Вот как монах описал тех, кого назвал «люди в лодках»: «Во Вьетнаме много людей, которых называют “люди в лодках”. Они уплывают из страны на маленьких утлых суденышках. Их лодки нередко попадают в шторм. Если люди поддадутся панике, судно обязательно погибнет. Но если на борту окажется хоть один человек, способный сохранять спокойствие и мыслить трезво, знающий, что делать, то он поможет лодке и людям выстоять. Его выражение лица, голос – все вселяет в путников ощущение уверенности и спокойствия, и люди начинают ему доверять. Они прислушиваются к тому, что он говорит. Он один может спасти жизни многих».

Много раз О’Доннеллу приходилось проявлять свои качества «человека в лодке». Когда выяснилось, что его жена с высокой долей вероятности может заболеть раком груди, перед супругами встала мучительная проблема: делать ли ей операцию, чтобы предотвратить развитие наследственной болезни? Ситуация осложнялась тем, что Джон только что принял руководство компанией Allstate Canada и летал на работу из США в Канаду. Семья как раз находилась в процессе переезда.

Джон поделился с нами своей историей, и, как нам кажется, она поможет провести различия между стрессом и состоянием напряжения. В молодости Джон был пилотом, а потом инструктором. За пятнадцать лет до нашей встречи он обучал молодых пилотов управлению вертолетом «Кобра», боевой машиной с двумя винтами и двумя двигателями. Однажды во второй половине дня Джон проводил с курсантом тренировочный полет, имитируя так называемую скользящую посадку, которую осуществляют при отказе одного двигателя. Едва вертолет коснулся земли, как раздался резкий металлический скрежет. Это был совсем не тот звук, который характерен для такой ситуации.

О’Доннелл моментально среагировал и поднял машину в воздух. Он попросил второго пилота осмотреть вертолет. Оказалось, что полозья отвалились (это произошло из-за возникшей в их конструкции трещины). Садиться стало не на что. Дело осложнялось еще и тем, что узкая «Кобра» не имеет широкой нижней части. Если бы Джон попытался посадить машину, то она завалилась бы на одну сторону. В условиях, когда держащие вертолет винты должны были работать до последнего, это привело бы к катастрофе.

На земле объявили чрезвычайную ситуацию. Целых сорок пять минут машина Джона висела над землей и вырабатывала топливо. За это время O’Доннелл вместе с наземными службами разработал и осуществил план аварийной посадки. Все окончилось благополучно.

Такую ситуацию мы называем состоянием напряжения.

 

Разница между реакцией на стресс и напряжение

Термин «стресс» стал популярным в 1936 году, когда канадский физиолог Ганс Селье выделил его среди наших реакций и определил как «неспецифическую реакцию нашего организма на любое внешнее требование об адаптации». В результате целого ряда исследований и последних достижений в области физиологии определение Селье было расширено. Модифицированное определение звучит так: «стресс – это состояние или ощущение организма, возникающее тогда, когда внешние факторы (стресс-факторы), в которых мы существуем, пересиливают нашу реальную или воображаемую способность реагировать на них». Подумайте обо всех внешних раздражителях от необходимости произвести различные платежи до требований, предъявляемых к вам на работе, проблем воспитания детей и т. д. Стресс имеет отношение к ситуациям, когда человек испытывает чересчур много потребностей и располагает слишком ограниченными ресурсами (в виде времени, энергии или денег), чтобы их удовлетворять. День, когда вам приходится ехать в аэропорт встречать друга, спешить с детьми на футбол, покупать продукты, забирать вещи из химчистки, бежать на почту, чтобы успеть до закрытия, и прибираться в доме к приходу гостей, – переполнен стрессами. Подобный график на работе также может вызвать ощущение стресса: иногда вам приходится в один день сдавать два проекта, участвовать в нескольких встречах подряд и проводить переговоры со сложным клиентом, который давно ждет ответов на свои вопросы. Вы ощущаете воздействие стресса, вы чувствуете себя раздавленным обстоятельствами.

Джон O’Доннелл тоже испытывал перегрузки. Когда произошла нештатная ситуация с вертолетом, он готовился к перебазированию своего звена, по вечерам занимался в школе бизнеса, готовился к свадьбе и рассылал резюме в лучшие бизнес-школы США. В день, когда случилась авария, он чувствовал стресс.

Но именно события того дня позволяют нам понять разницу между стрессом и состоянием психологического напряжения. Если бы речь шла о риске не попасть в школу бизнеса или сорвать программу перебазирования звена, а не об угрозе жизни или карьере Джона, мы бы сказали, что это было всего лишь состояние психологического напряжения.

Исследователи напряженных психологических состояний и их последствий говорят, что в таком состоянии человек твердо убежден: все в его жизни зависит от того, как он будет действовать в данный момент. В обычной ситуации достигнутый вами результат либо увеличивает шансы на успех, либо отбрасывает вас назад. Для наших далеких предков это был вопрос выживания. От результата действий зависела их жизнь. Успех позволял продлить ее еще на день. Сегодня приблизить вас к успеху поможет выдающаяся презентация в присутствии руководителя, а неудачные действия, связанные с очередным проектом, могут отбросить вас назад.

Если в стрессовой ситуации (независимо от стоящей перед вами проблемы) вы, как правило, располагаете несколькими вариантами реакции на нее (и они действительно могут помочь справиться со стрессом), то при психологическом напряжении есть лишь одна версия ответа: предполагается, что работа или поставленная перед вами задача должна быть выполнена. И не важно, идет речь об аварийной посадке вертолета, проведении удачной презентации или финальном победном броске в баскетболе. Другими словами, путей для разрешения напряженной ситуации может быть много, а исход только один – выполнение задания. То есть вы должны успешно справиться с задачей, которую ставит перед вами жизнь. В стрессовой ситуации цель состоит в том, чтобы справиться со стрессом. В ситуации психологического напряжения главное – добиться успеха. Если вы считаете, что всегда должны быть успешными, значит, вы постоянно находитесь в состоянии психологического напряжения.

Случай с Джоном хорошо иллюстрирует это различие. С утра ему пришлось решать множество проблем, связанных с перебазированием звена и боевой подготовкой. Необходимо было также составить план действий на завтра. Все это связано со стрессом. Но если бы в чрезвычайной ситуации Джон среагировал неправильно, он мог бы погибнуть. Ситуация становится психологически напряженной тогда, когда требует однозначной и немедленной реакции. Хотя здесь тоже присутствует стресс, такие обстоятельства играют чрезвычайно серьезную роль в судьбе человека, потому что эффективное и правильное поведение продлевает жизнь, тогда как неудачный поступок может оборвать ее. Джон должен был либо реагировать правильно, либо приготовиться к самому худшему. Если стресс лишь подавляет вас, то в состоянии психологического напряжения вы понимаете: «Пан или пропал!»

В стрессовых ситуациях методики релаксации помогают снять ощущение подавленности и вернуть самообладание. Полезны они и в состоянии психологического напряжения. Однако в этом случае необходимо предпринять лишь те действия, которые от нас требуются, иначе мы не справляемся с ситуацией. Джон вполне мог справиться со стрессом и успокоиться. Но если бы он не посадил машину, невозможно было бы считать, что он справился и с состоянием высокого психологического напряжения.

 

Стресс и напряжение: разница в функциях

И стресс, и психологическое напряжение выполняют определенные функции. С самого начала своего существования человечество сталкивалось с различными вызовами извне. Борьба с хищниками, поиски пищи и убежища, поддержание огня, забота о потомстве, совершение ритуалов в честь богов и т. д. требовали значительных усилий и времени. Поэтому в нашем организме сформировалась особая система, отвечающая за продуцирование нейрохимических веществ, помогающих человеку справляться с трудностями. В случае необходимости эта система предупреждает нас и вызывает возбуждение. Она была у наших далеких предков, есть и у нас. Но помогает эта система лишь до того момента, пока внешних раздражителей не становится слишком много. В этот момент мы перестаем правильно реагировать на них, и нас настигает стресс со всеми вытекающими последствиями. Однако вплоть до самого последнего момента стресс может быть даже полезен. Функции психологического напряжения другие. Оно возникло в процессе эволюции как механизм естественного отбора, определяющий, кто выживет, а кто нет. Спор с женой по поводу воспитания вашего первенца вызывает у обоих стресс. А попытка спастись от мчащегося за вами хищника – это нечто большее, чем стресс. Речь идет о состоянии высокого психологического напряжения. Вы либо спасетесь от хищника, либо погибнете. Психологическое напряжение сопровождает, как правило, критические ситуации.

Для доисторического человека на кону стояла его жизнь. Неудачный прыжок мог означать мгновенную смерть. Для него дилемма «пан или пропал» являлась реальной оценкой жизненной ситуации. Сегодня ее описали бы как вашу «первую мысль», которая может в самый напряженный момент сбить вас с верного пути.

В наше время чаще всего речь не идет о жизни и смерти, за исключением некоторых случаев. Но на подсознательном уровне наши эмоции остались прежними. Мы опасаемся, что если не покажем все, на что способны, то навредим и себе, и окружающим. Мы окажемся отброшенными назад, нам не удастся добиться успеха.

 

Функции психологического напряжения

Вступительные экзамены в вузы – ситуация, в которой психологическое напряжение выполняет свою эволюционную функцию – отсеивает слабых. Там, особенно в наиболее престижных университетах, каждый год идет жесткий отбор. Поступление выпускника в выбранный вуз – это мощный импульс, благодаря которому молодой человек быстрее достигает успеха в будущем. Эринн Эндрюс хорошо знает, что такое соперничество. Она окончила Стэнфордский университет, получив степень бакалавра, а затем и магистра. В течение семи лет Эринн работала в приемной комиссии университета, и ей пришлось просмотреть тысячи заявлений о поступлении в Стэнфорд.

По словам Эринн, конкурс при поступлении в лучшие университеты за последние годы невероятно вырос. В некоторых вузах вступительные экзамены настолько трудны, что их успешную сдачу можно сравнить с выигрышем в лотерею. В 2014 году доля поступивших от числа подавших заявления составила в Йеле 7 %, в Гарварде – 6 %, в Стэнфорде – 5 %. При этом в последнем был установлен национальный рекорд – самый большой конкурс в стране. Абитуриенты с высокими результатами выпускных экзаменов и стандартизированных академических тестов (которые отчасти признаются в качестве вступительных экзаменов в некоторых колледжах) поступить не могут. Эндрюс говорит: «Уровень психологического напряжения у вчерашних выпускников школ просто невероятный». Процесс подачи и рассмотрения заявлений весьма непрост. Конкурс не всеобщий. Абитуриент борется за поступление не со всеми кандидатами, а только с теми, которые принадлежат к его «пулу». Между собой соревнуются выходцы из одной территориальной единицы, обладатели одинаковых спортивных квалификаций и т. д.

Иными словами, если вы выпускник частной школы с калифорнийского побережья, у вас хорошие оценки и вы подаете заявление в Стэнфорд, то не обольщайтесь – у вас много соперников. Эндрюс сказала, что в Стэнфорде на одно место бывает до пятидесяти претендентов, окончивших одну и ту же престижную школу. Только представьте себе психологическое напряжение, которое испытывают юноши и девушки, пытаясь попасть в этот престижнейший вуз. Как правило, ежегодно в Стэнфордский университет на 2200 мест подается 42 000 вступительных заявлений.

«Мы понимали, что в наших руках сосредоточена большая власть над людьми, – говорит Эндрюс, рассказывая о вступительных экзаменах и системе отбора студентов. – Никто из нас не считал эту работу легкой. Мы старались все делать как можно лучше, поддерживать те требования, которые университет всегда предъявлял своим студентам. Мы стремились удостовериться, что информация во вступительных документах соответствует действительности. Иногда это было похоже на то, будто вы решаете судьбу человека. Не я одна ощущала бремя огромной ответственности, лежавшее на наших плечах».

Члены приемной комиссии знакомятся со множеством абитуриентов и с их документами, отбирая те, которые, по их мнению, достойны внимания деканов факультетов. «Иногда я как член приемной комиссии пытаюсь привлечь внимание деканов к понравившимся мне студентам. Но это не всегда удается. Для меня это ужасно. Я считаю черными те дни, когда не удалось добиться внимания к тому абитуриенту, который впоследствии мог бы прославить университет. Или к тому, кто впервые в истории его семьи пытается получить высшее образование», – говорит Эндрюс.

Конечно, сильные абитуриенты, которые всегда получали высокие оценки в школе, отлично справились с тестами, хорошо и убедительно написали о себе в анкете, будут допущены к экзаменам. А как же те, которых просто вычеркивают из списков? Нередко они испытывают отчаяние и полагают, что их жизнь кончена. Именно эти ощущения и являются начальной реакцией на психологическое напряжение.

Нет сомнения, что напряжение, связанное с поступлением в вуз, имеет и положительные стороны – оно поддерживает интеллектуальный уровень и образовательный потенциал учебного заведения на определенной высоте. Строгие критерии отбора гарантируют университету, что поступившие – это именно те молодые люди, которые умеют справляться с психологическим напряжением. Эти абитуриенты уверены в себе, обладают оптимизмом, настойчивостью, вдохновением и могут использовать их для того, чтобы поддерживать в университете высокий интеллектуальный уровень, развивать в себе дух инноваций и стремления к новому.

 

Не путайте стресс и психологическое напряжение

Зачастую наша неспособность отличить стресс от психологической напряженности может иметь ужасные последствия. Любая стрессовая ситуация – затянувшаяся встреча, забывчивость коллеги, который вовремя не обеспечил вас необходимыми материалами, – может показаться напряженной, хотя на самом деле это всего лишь небольшое неудобство, неспособное оказать негативное влияние на привычное течение дня. Но вы начинаете думать, что находитесь на передовой и должны что-то предпринять. Вы волнуетесь. На работе все кажется чрезвычайно важным, в результате чего появляется и ощущение напряженности.

Когда мы путаем обычные стрессовые ситуации с моментами высокого психологического напряжения, наши физиологические, умственные и поведенческие реакции могут не соответствовать реальным обстоятельствам. Опасность в том, что, принимая обычные стресс-факторы за психологическое напряжение, мы привыкаем к этому и теряем способность ясно мыслить. Ошибочно диагностируя стресс как напряжение, мы понапрасну ограничиваем свои способности и ресурсы.

Приведем пример. Наш клиент отвечал за продажи в филиале огромной фармацевтической компании. После того как несколько кварталов подряд завершились с вполне приличными, хотя и не фантастическими результатами и в корпорации прошла крупная реорганизация, подразделению нужно было добиться отличных результатов в следующем году. Руководитель отдела продаж сообщил: «Завтра самый важный день в моей карьере, потому что мы запускаем стартовую программу на следующий год». Самый важный день в карьере, которая длится уже сорок пять лет? Мы предложили ему специальную методику, согласно которой нужно «замедлить свое мышление». Она позволяет людям реально оценить грядущие события. Наш клиент так и поступил. Это помогло ему посмотреть на вещи немного шире и точнее оценить ситуацию.

Стало ясно, что он перепутал стресс с психологическим напряжением. Разумеется, в душе он действительно мог считать этот день самым важным в карьере, но на самом деле это было не так. Да, его ждал стресс. Но ведь речь не шла о карьере нашего клиента или о выживании компании. Более того, он увидел, что его настроение начинает негативно сказываться на подчиненных. Без всякой необходимости наш клиент заражал их своим волнением и тем самым мешал продемонстрировать лучшие профессиональные качества.

Действовать в условиях психологического напряжения нелегко. Но ситуация усугубляется, когда мы путаем его с обычным стрессом. Мы не должны растрачивать психические, эмоциональные и физические ресурсы на не самые важные вещи. Этих ресурсов остается все меньше для того, чтобы противостоять настоящим напряженным ситуациям, а также помогать людям. Например, в разгар финансового кризиса 2008 года Рик Уодделл, CEO компании Northern Trust Corporation в Чикаго, находился в состоянии высокого психологического напряжения. В тот день, давая интервью одной из радиостанций, он рассказал, как его организация реагирует на кризис, и прокомментировал срочную новость о банкротстве еще одной компании. При этом Рик пытался убедить своих инвесторов, клиентов и сотрудников, что финансовое положение Northern Trust Corporation находится в наилучшем состоянии. Нет необходимости рассказывать о том, что творилось в душе Рика, когда через несколько минут после интервью он столкнулся в коридоре с Эндрю Стивенсом, директором по персоналу. Стивенс по положению был на три ступени ниже Рика и не знал, помнит ли его CEO. Он увидел Рика, выходящего из кабинета, и остановился, чтобы поприветствовать его.

Рик сказал: «Привет, Эндрю. Ты слышал, что сегодня утром… – Он замолчал, взглянул на Стивенса и продолжил: – А впрочем, все это не важно… Как у тебя дела?» К удивлению Стивенса, Рик не только помнил о том, что две недели назад у него умерла крестница, но, несмотря на тяжелое душевное состояние, нашел в себе силы расспросить Стивенса о его делах. Они немного поговорили, и Эндрю поблагодарил Рика за участие. Шесть лет спустя Эндрю вспоминал об этом случае, как будто это произошло вчера. «Я не знаю, откуда он взял силы расспрашивать о моих делах в то время, когда у него было много проблем и он находился в состоянии страшного психологического напряжения. Но я запомнил это навсегда и часто об этом рассказываю».

Мы помогли многим людям, научив их контролировать свою реакцию на психологическое напряжение при помощи простого метода. Ощущая напряжение, обязательно спросите себя: «Действительно ли мне нужно так остро реагировать на эту ситуацию? Или я попросту растрачиваю свои силы? Могут ли результаты моих действий в данный момент поставить под вопрос достигнутые мной успехи?»

Ваши ответы помогут понять, что это: серьезное психологическое напряжение или всего лишь стресс.

Описанный выше метод позволит снизить слишком сильную реакцию на психологическое напряжение – искаженное мышление, излишнее возбуждение, агрессивные высказывания. Одновременно он поможет побороть негативное влияние стресса. У вас останется больше сил, и вы сможете лучше подготовиться к действительно напряженной ситуации. Мы обнаружили, что, принимая стресс за психологическое напряжение, люди очень устают морально, и это становится главной причиной крушения карьеры и разрушения семьи.

Джон O’Доннелл не знал, удастся ли ему посадить «Кобру». Когда он обнаружил, что потерял посадочные полозья и у него остался запас топлива на сорок пять минут лёта, ни он, ни его курсант не были уверены в том, что их ожидает. Вероятность безопасной посадки была невысока. Но в этой ситуации Джон смог использовать несколько простых приемов, позволивших ему подавить ощущение напряженности, творчески мыслить, спокойно взаимодействовать с наземными службами и выбрать оптимальное решение.

Именно так мы должны поступать и на работе, и дома. Когда наступает момент, превосходящий по напряженности обычный стресс, мы нуждаемся в инструментах, при помощи которых можем преодолеть возникающие помехи нашим действиям.

В тот день O’Доннелл придумал, а наземный персонал реализовал идею платформы для посадки, которую срочно собрали из подручных материалов. Вспоминая об этом, он пошутил, что «садился словно на иглу». Испытывал ли Джон психологическое напряжение? Конечно. Были ли его действия безупречны? Видимо, нет. Но зачастую и не нужно стремиться к совершенству. Нужно просто решить возникшую задачу или проявить себя так, как того требует ситуация. Это удается сделать, если вы способны контролировать свое напряженное состояние и максимально использовать собственные внутренние ресурсы.

 

Ранним утром 29 октября 2012 года ураган «Сэнди», самый крупный из зарегистрированных в Атлантике, обрушился на побережье Нью-Джерси, недалеко от Атлантик-Сити. Ураган стал вторым по размерам нанесенного ущерба (в июне 2013 года его стоимость оценили в 68 млрд долл.). Больше разрушений государству нанес только ураган «Катрина». От «Сэнди» в семи странах погибло не менее 286 человек.

13 ноября 2012 года губернатор штата Нью-Йорк Эндрю Куомо образовал комиссию, которой предстояло расследовать действия городских властей по подготовке и защите штата от нескольких ураганов, включая «Сэнди» и «Айрин».

Через несколько месяцев после начала следствия Джули Говард, исполнительному директору и члену совета директоров компании Navigant Consulting, позвонили и сообщили, что на следующий день в газетах появится статья, в которой ее компания будет упомянута в контексте расследования. Navigant – публичная консалтинговая компания, помогавшая организациям управлять связанными с риском операциями в энергетике, здравоохранении, строительстве и финансах. В их числе было энергетическое управление Лонг-Айленда (LIPA). Navigant в течение многих лет предоставляла ему консалтинговые услуги.

То, что Джули услышала по телефону, шокировало ее: в статье будет заявлено, что в отчете комиссии, помимо прочего, поднимут вопрос о связях Navigant с LIPA. И что комиссия рекомендует направить материалы расследования в окружную прокуратуру Бруклина для возбуждения уголовного дела. Конечно, вы можете себе представить состояние Джули, когда она положила трубку. Не было сомнений, что Navigant не совершила ничего противозаконного и в итоге все выяснится. Однако ущерб для репутации компании мог оказаться огромным.

Как это часто бывает в подобных случаях, Джули испытала большое психологическое напряжение, поскольку почувствовала необходимость немедленно реагировать на угрозу. При этом она находилась в условиях дефицита информации, и ситуация была неопределенной. Новая психологическая напряженность добавилась к другим стресс-факторам, которые постоянно испытывают руководители ранга Джули. Первый и важнейший из этих факторов – потребность всегда контролировать ситуацию. «Когда вы CEO, в компании не может быть встреч, которые кто-то кроме вас возглавит. Именно от вас ждут главного интеллектуального вклада, принятия окончательного решения в условиях неопределенности. Нравится вам это или нет, но подобные ожидания обязательно сопровождают того, кто занимает руководящую должность».

Джули всегда испытывала напряжение от необходимости постоянно выступать на публике. «Ты всегда в свете софитов, и тебе непременно нужно говорить что-то умное или воодушевляющее».

Джули также угнетала необходимость соответствовать ожиданиям. В основе состояния высокого психологического напряжения всегда лежат три фактора. Они – главные виновники волнений и страхов, а также наших неудач в минуты напряженности.

• Результат события или действия чрезвычайно важен для вас.

• Исход этого события или результат действия не предопределен.

• Вы ощущаете себя ответственным за исход дела и знаете, что о вас судят другие люди.

Чем важнее для вас результат, чем менее определен исход дела и чем сильнее ваше чувство ответственности (и ощущение давления соответствующих суждений), тем острее становится напряженность и тем выше вероятность того, что вам не удастся показать все, на что вы способны.

 

Итог очень важен для вас

Наш мозг первым делом воспринимает самые важные задачи. Их значимость обостряет напряжение, так как от решения сложных проблем не уйти. Поэтому столкновение с ощущением высокой психологической напряженности становится неизбежным. В доисторические времена наши предки при встрече с хищником либо делали максимум того, на что способны, либо погибали. Точно так же и мы, их потомки, в моменты высочайшего психологического напряжения испытываем ощущения, которые можно выразить так: «пан или пропал». Бьющий по воротам противника футболист либо попадает, либо промахивается. И в этой ситуации не важно, летел мяч по великолепной траектории или еле-еле попал в ворота. Главное – результат. Презентация, в ходе которой вам предстоит убедить аудиторию в исключительности своего маркетингового плана, может иметь либо положительный, либо отрицательный результат. Среднего не дано. В моменты высокого психологического напряжения также важен лишь результат ваших действий: вы либо добиваетесь успеха, либо терпите неудачу.

Конечно, сейчас мы не сталкиваемся с хищниками. Но по своей сложности моменты высокого психологического напряжения ни в чем не уступают таким ситуациям, где от успеха или неудачи зависит уже не жизнь, а самооценка. Мы хотим добиться успеха (или избежать неудачи) в решении тех задач, которые считаем важными. Другими словами, есть напряжение успеха и есть напряжение, чтобы избежать провала.

 

Исход не предопределен

Спортивные состязания и связанное с ними психологическое напряжение так сильно волнуют нас, потому что в большинстве случаев их исход не предопределен. Главная изюминка шоу The Amazing Race («Удивительные гонки») состоит в неопределенности исхода. Вы не знаете, кто выиграет. Такая неопределенность развлекает нас как зрителей, но в ситуациях, когда мы оказываемся в центре событий, это нас вряд ли радует.

Для Джули неопределенность приняла три ипостаси. Первое – на что именно готовилась намекнуть пресса в связи с расследованием. Второе – как скоро ее компания могла бы получить от генеральной прокуратуры материалы с выводами по расследованию. И третье – каким образом вся эта ситуация повлияет на имидж и бизнес Navigant. Неопределенность создает основания для ощущения психологического напряжения.

Исследование Джона Хеннесси и Сеймура Левина раскрывает некоторые подробности того, какое влияние неопределенность оказывает на мозг и весь организм.

Ученые провели ряд экспериментов, в ходе которых на лапы животных подавались слабые разряды тока и одновременно измерялся уровень кортизола в их крови. Кортизол – это гормон, вырабатываемый корой надпочечников в ответ на стресс или психологическое напряжение. Он отвечает за самую первую реакцию человека на опасность: «бей, беги или замри».

Эксперименты показали, что самые большие выбросы кортизола не были связаны с силой подаваемого тока. Более всего на уровень гормона влияли изменения частоты импульсов. Чем они становились реже, тем большую неопределенность испытывали животные и тем больше кортизола выделяли их надпочечники.

Очень наглядно отрицательный эффект неопределенности демонстрируют статистические данные по заболеваемости язвой желудка среди жителей Лондона в годы Второй мировой войны. Известно, что повышенный уровень кортизола приводит к эрозии тканей, выстилающих стенки желудка, и к язвенной болезни. В годы войны центр Лондона ежедневно подвергался немецким бомбардировкам. В пригородах бомбежки были нерегулярными. Именно в пригородах, а не в центральной части столицы обнаружился более высокий уровень заболеваемости язвой желудка. Оказалось, что дело не в частоте и интенсивности немецких атак, а в их непредсказуемости. И именно это оказывало наиболее разрушительное воздействие.

Джон Коутс из Кембриджского университета исследует связь между неопределенностью, кортизолом и поведением человека. Около десяти лет он провел на Уолл-стрит, сначала в качестве независимого брокера, а потом работая с финансовыми деривативами в банках Goldman Sachs и Deutsche Bank. После десяти лет, проведенных в мире финансов, Джон решил изучать нейрофизиологию в Кембриджском университете.

Джон и его команда выдвинули гипотезу, что ощущение физиологического возбуждения, которое брокеры испытывают в неопределенных ситуациях, а также психологическое напряжение оказывают сильное влияние на принимаемые ими решения. Особенно это относится к кризисным ситуациям и так называемым пузырям, когда банкротятся крупные финансовые структуры.

Джон считает, что физиологические характеристики трейдеров влияют на выбираемую им тактику ведения торгов. Другими словами, они предпочитают серьезно рисковать тогда, когда рынки идут вверх, и избегают риска, когда рынок идет вниз. Команда из Кембриджа провела ряд экспериментов в Сити, лондонском аналоге Уолл-стрит, чтобы подтвердить свою гипотезу. Для этого у трейдеров на бирже в течение дня брали определенные биологические маркеры.

Ученые обнаружили, что при тенденциях на понижение («медвежье» поведение рынка) содержание кортизола в крови брокеров достигало таких высоких показателей, что вызывало у них отторжение риска и подсознательную негативную оценку всей поступающей информации.

Кортизол – очень важный гормон, который в значительной степени определяет наши реакции в состоянии психологического напряжения. Главное – его влияние на наши когнитивные способности и умение быстро находить в памяти нужную информацию. Вместе с другим нейрохимическим веществом – адренокортикотропным гормоном (АКТГ), вырабатываемым миндалевидным телом, кортизол вызывает так называемое волнение ожидания и подавляет синтез тестостерона. Последний служит положительным возбудителем нашего поведения. В отсутствие тестостерона реакции замедляются, появляется рассеянность, а внимание концентрируется на негативных аспектах действительности. Это явление носит название «искажение внимания» и заставляет нас рассматривать все импульсы, исходящие от нашего окружения, как угрозы. Мы становимся более раздраженными, преувеличиваем негативные моменты. Коутс обнаружил, что неопределенность резко повышала содержание кортизола в крови брокеров, вызывала беспокойство и страх.

Наши далекие предки рассматривали окружающий мир как угрозу, потому что это соответствовало действительности. Обостренное восприятие угроз помогало доисторическому человеку проявлять осторожность. Однако нам такие реакции невыгодны, и часто они являются контрпродуктивными.

Например, когда брокеры подсознательно переключались на негативную информацию, они начинали меньше рисковать и, следовательно, пропускали удачные варианты сделок. Когда спортивная команда избирает тактику ухода от риска, ее игра становится консервативной и вялой. Игроки думают преимущественно о себе (как бы не сделать чего-то неправильного), и команда упускает решающие моменты, которые только и могут привести к победе. В результате она играет плохо.

Как писал Джон Коутс в своей книге The Hour Between Dog and Wolf, длительное воздействие кортизола на мозг человека приводит к отрицательному влиянию на два органа, расположенных в мозгу, – миндалевидное тело и гиппокамп. В миндалевидном теле сосредоточена наша эмоциональная память, а гиппокамп отвечает за перевод воспоминаний из кратковременной в долговременную память. Миндалевидное тело запоминает ощущения при психологически напряженных ситуациях. А гиппокамп хранит факты: что случилось, кто при этом присутствовал, чем все закончилось и какие можно сделать выводы.

В то время как количество рецепторов гиппокампа (где хранится фактическая информация) под воздействием излишнего кортизола уменьшается, число рецепторов миндалевидного тела при тех же условиях значительно увеличивается. Именно поэтому с течением времени мы все лучше помним свои прошлые эмоции и ощущения, но забываем давние факты и события.

Если уровень кортизола в крови человека постоянно высокий, мы чаще вспоминаем события, которые происходили при активном участии этого гормона. К ним прежде всего относятся наши неприятности и неудачи.

Другими словами, память человека может быть естественным образом перегружена тем, что происходило когда-то в психологически напряженные моменты.

Та неопределенность, с которой Джули столкнулась в связи с комиссией, могла вызвать в ее организме мощный выброс кортизола. Ей пришлось приложить немало усилий, чтобы не позволить себе мыслить слишком эмоционально в ущерб рациональности.

Джули описала это следующим образом: «Мне казалось, что я попала в центр торнадо и наблюдаю за картиной разрушения. Вы чувствуете, что вокруг вас все вертится с неимоверной скоростью. Вы видите, как в воздух поднимаются какие-то осколки и пыль. Но если вы что-то предпримете, вас затянет в этот водоворот».

 

Вы ощущаете себя ответственным за результат и знаете, что о вас судят другие

В психологически напряженных ситуациях успех или неудача находятся в ваших руках. Именно вы проводите переговоры с клиентом, говорите от лица команды.

Понимание того, что ее действия определят результат для компании, обострило у Джули чувство ответственности за собственную реакцию на расследование. Повышенное чувство ответственности, мысли о неудаче и связанном с ней общественном резонансе лишают нас способности концентрироваться на стоящей перед нами задаче.

Напряжение, которое испытывала Джули, было связано в основном с тем, что она постоянно думала, как поведут себя совет директоров, инвесторы, сотрудники компании, клиенты, а также члены ее семьи и друзья. Хотя совет директоров ее поддерживал, она чувствовала, что оказалась перед ними «как в аквариуме» и не имеет права допустить, чтобы кто-нибудь из членов совета занервничал. Бремя психологического напряжения определяется не только чувством ответственности – это категория понятная. Однако мы обнаружили, что добавляется еще один фактор – ощущение, что люди смотрят на нас и выносят свои суждения.

В каждом из нас заложена потребность, чтобы нас любили, уважали, считали своими, принадлежащими к данному сообществу. Когда мы чувствуем, что нас осуждают, или понимаем, что в напряженной ситуации будут критиковать, это может вызвать ощущение собственной неполноценности (достаточно ли я хорош?), замешательство (все ли я делаю правильно?) и даже самоуничижение (не выгляжу ли я глупо?).

Если нас осуждают и отторгают, то мы испытываем социальную боль, возникающую тогда, когда разрушаются социальные связи. Эта боль абсолютно реальна. Первым исследования по этой теме проводил Мэттью Либерман из Калифорнийского университета. При помощи инструментов нейровизуализации он показал, что за социальную боль отвечают те же участки головного мозга, что и за физическую. Например, при переломе руки вы с точки зрения неврологии испытываете такую же боль, как при потере любимого человека.

По мнению Либермана, «в разных странах и у разных народов существуют различные представления о том, насколько важны для нас социальные связи и взаимная зависимость от других людей. Здесь, на Западе, мы придерживаемся точки зрения, что мы относительно независимы от влияния окружающих в определении собственной судьбы. Однако я думаю, что это просто красивые слова, а не реальное положение дел. Результаты изучения мира животных, и особенно млекопитающих, показывают, что мы формируемся под мощным влиянием социального окружения и тяжело страдаем, когда социальные связи находятся под угрозой или разрываются».

Это во многом объясняет силу психологического напряжения в те моменты, когда для нас многое решается. Либерман полагает: «То, что заставляет нас испытывать боль, с точки зрения эволюции угрожает нашему выживанию. И наличие социальной боли подтверждает, что эволюция рассматривает социальные связи как насущную необходимость. Факт существования социальной боли меняет наши представления о мотивациях человека. Мы склонны считать, что человек эгоцентричен, а его поведение направлено на получение материальных благ, стремление избежать физических угроз и лишних усилий. Но учитывая наши сегодняшние знания о том, как социальная боль и удовлетворение от социальных связей тесно вплетены в оперативную систему головного мозга, мы понимаем, что они также являются источниками мотивации. Человек устанавливает социальные связи не только для того, чтобы получать материальные ресурсы от других людей. Быть членом того или иного сообщества – это мощный внутренний стимул».

Джон Тюркауф в 1992 году обнаружил в себе изменения в «системе мотивации». Тогда Джон сотрудничал с телекоммуникационной корпорацией MCI Telecom (теперь MCI-World.Com) в Чикаго. Успешно поработав на нескольких руководящих должностях, он был переведен в Атланту. Ему предстояло возглавить большой проект по улучшению клиентского обслуживания в компании. Тогда MCI быстро разрасталась, а клиентская служба не успевала за ней. Это наносило вред имиджу компании и ее репутации у клиентов.

Перед Джоном была поставлена задача решить проблему. Через неделю после того, как он появился в Атланте, руководство захотело поговорить с ним. За столь короткое время Джон, конечно, не успел войти в курс дел, однако согласился на встречу.

В начале 1990-х годов создание презентаций при помощи компьютерных программ (как это происходит сейчас, например в программе PowerPoint) было еще новым явлением. Единственная подобная программа была тогда у IBM, но Джон с ней не работал. Поэтому на встречу с руководством он пришел не со слайдами, а с желтыми листами ватмана.

В назначенное время руководство попросило Джона рассказать о своих идеях, используя слайды. Джон был обескуражен. У него не было слайдов. Более того, у него не было даже идей, как улучшить обслуживание клиентов. Пришлось срочно набросать что-то на листах ватмана, сделав подобие небольших плакатов.

Как вы можете предположить, все это не понравилось руководителям.

Мало того, что Джон не смог предложить хороших идей по решению возникших проблем. Он умудрился использовать куски бумаги сомнительного качества, что произвело неприятное впечатление. Джон ощутил всю глубину психологического напряжения ситуации и буквально окаменел. Он не мог ответить на самые простые вопросы руководителей. «Мой ум просто отключился… Им нужен был не разговор, а целая концепция. Через пять минут я понял, что моя карьера окончена».

И непосредственный руководитель Джона, и более высокопоставленный представитель посчитали выступление отвратительным. Они потеряли уверенность в том, что он справится с задачей. Джона немедленно освободили от занимаемой должности. Для него это стало сокрушительным ударом. Мысли о провале не давали ему спать несколько недель. Мучаясь от бессонницы, он все думал о своем позоре.

Через много лет Джон понял ошибку. Он был не готов к встрече, но не предупредил об этом. Он не попросил завершить беседу через пять минут, когда ему стало ясно, что пользы от нее не будет. И теперь Джон понимает почему. Тогда, в 31 год, это назначение стало для него первым знакомством с миром высшего руководства компании. Он полагал, что если признается в своей неподготовленности, то его осудят. Он боялся, что подведет своего руководителя в глазах вышестоящего начальника. Джон ощущал именно то острое социальное психологическое напряжение, о котором писал Либерман.

«Мне казалось, что я должен был со всем соглашаться, а на самом деле требовалось сказать твердое “нет”. В этом была моя ошибка… Я был молодым старшим менеджером и не представлял, как можно сказать, что не готов. Я не догадался даже схитрить и спросить своих руководителей, что они думают по данному вопросу. Я не сделал этого. Меня буквально раздавила мысль о том, что они подумают обо мне».

Отвлекитесь на время от проблемы и подумайте о нейрофизиологических и физиологических аспектах психологического напряжения. Все его характеристики – ощущение важности момента, неопределенности, ответственности перед другими и ожидание их суждений – вызывают у человека страх, беспокойство, ощущение неудачи, растерянность и стресс. Иногда подобные нейрофизиологические и физиологические реакции могут быть полезными, но только не в момент психологического напряжения. Если нашим предкам они помогали, потому что опасности тогда были конкретными и осязаемыми, то в наше время эти «первичные реакции», сковывая мысли, могут помешать проявить себя наилучшим образом.

Что сделала Джули после разговора по телефону о расследовании комиссии? Она не пошла в театр с семьей и вместо этого встретилась с председателем совета директоров Navigant, чтобы подготовить план действий. Реакция на звонок оказалась хорошо продуманной. Джули это удалось, потому что она справилась со своими эмоциями в напряженной ситуации.

К счастью, ей удалось контролировать свои волнения и страхи при помощи методик, о которых мы расскажем далее. Среди них замедление дыхания, мысленная отстраненность и «замирание», чтобы сконцентрироваться на нужных вещах. Если не соблюдать осторожность, то можно сконцентрироваться на ненужных, даже вредных и по сути несущественных аспектах. Джули говорит: «Вы должны быть уверены в том, что имеете достаточно времени, чтобы оценить ситуацию и принять лучшее из возможных решений. И оно должно быть таким, чтобы вы больше не сомневались в его правильности».

Умение брать ответственность на себя – одна из сильных сторон Джули. «Другие CEO сразу же собрали бы совет директоров и попросили о помощи. Вместо этого я только встретилась с председателем совета и сказала ему, что готовлюсь оценить ситуацию, посоветоваться с главным юристом и предложить совету план действий». Она хотела убедиться, что на совете директоров сможет сказать что-то ободряющее, понимая, что все будут удручены событиями.

 

Результат

Добросовестно подготовившись, Джули предложила совету директоров свой план, который был одобрен. Они решили немедленно обратиться в генеральную прокуратуру и предложить свою помощь, чтобы как можно быстрее закончить расследование и прийти к заключительным выводам. Они пообещали следователям и членам комиссии предоставить любую имеющуюся в распоряжении компании информацию. Совет директоров также попросил комиссию высказать претензии к Navigant, чтобы предпринять все необходимые действия. Следователи генпрокуратуры высоко оценили подход компании и завершили расследование без указаний на какие-либо правонарушения с ее стороны. Navigant добилась выгодного для себя результата, которого Джули ожидала с самого начала, и смогла успокоить акционеров, клиентов и сотрудников. Главную роль в этом сыграла честная и открытая позиция Navigant, которой она придерживалась на всем протяжении процесса.

 

Моменты высокого психологического напряжения в вашей жизни

Вспомните моменты высокого психологического напряжения в вашей жизни. Волнение перед встречей с новым клиентом. Страх перед презентацией. Смущение от оплошности при общении с руководителем. Составьте список ситуаций, в которых для вас высока вероятность столкнуться с психологическим напряжением. Подумайте о тех мыслях и ощущениях, которые вы с ними связываете. Почему так важна эта презентация? Что вселяет в вас неуверенность перед встречей с руководством? Каковы реальные последствия вашей неудачи на презентации? Перед кем вы чувствуете ответственность и реальны ли ваши опасения за результаты вашей деятельности? В процессе работы с олимпийскими чемпионами или такими клиентами, как Джули Говард из Navigant, мы пришли к выводу, что если вы сумеете понять, какие чувства и мысли вызывает у вас психологическое напряжение, то ваши шансы не позволить эмоциям помешать вам возрастут.

 

Случаи, ставшие уже типичными.

• Хорошо отрепетированная презентация почему-то не удается.

• Актер путается в строчках, которые он прежде произносил десятки раз.

• Студентка забывает хорошо известную ей математическую формулу как раз в день экзамена.

Одно дело – испытывать негативное влияние напряжения. Но выполнить задание ниже своих возможностей – это уже совсем другое, это называется «срыв». И мы убеждены: понимание того, как и почему это случается, способно снизить количество подобных случаев, благодаря чему вы смогли бы в самый ответственный момент показать все, на что способны.

 

Страшный сон артиста

В 1950-х годах понятие «срыв» использовалось главным образом для описания неправильного поведения спортсменов в соревнованиях. Когда великий Джеки Робинсон в матче бейсбольных команд Dodgers и St. Louis Cardinals схватил себя за горло, чтобы показать судье Биллу Стюарту, что тот ошибся, не засчитав очко его команде, Стюарт удалил его с поля. В 60-х слово «срыв» стало употребляться как синоним провала команды в одной или нескольких играх. Это произошло после того, как бейсбольная команда Philadelphia Phillies проиграла St. Louis Cardinals в важнейшем матче, в котором вела со значительным перевесом в счете. Затем в оставшихся двенадцати встречах чемпионата Philadelphia Phillies проиграла подряд еще десять раз и потеряла шансы на победу в национальном первенстве.

Мы всегда узнаем срыв, когда видим его. В спорте это проигрыш спортсмена или команды, от которых ждали победы. Или это утрата значительного преимущества, возникшего на начальном этапе соревнований. Конкуренция в спорте, бизнесе, учебе, искусстве всегда порождает победителей и проигравших. Однако срыв связан скорее с ожиданиями успеха, чем с самой неудачей. Например, вы можете проиграть соревнования, но не допустить срыва, или сделать блестящую презентацию, но не получить работу. Срыв – последствия психологического напряжения, а не результат.

Молодой человек, осваивающий азы управления автомобилем, не соревнуется со своими друзьями и не обязан «выиграть», чтобы получить права. Он просто должен продемонстрировать определенные навыки вождения. Если раньше он не раз хорошо парковался, но в присутствии инспектора патрульно-постовой службы не смог этого сделать, значит, он допустил срыв. Если это случается во второй раз, то друзья будут уговаривать его на третью попытку, что только усилит психологическое напряжение. То же самое может случиться со студентом, который собирается выступить перед сокурсниками. Еще вчера вечером он прекрасно знал текст, но когда на него смотрит целая аудитория, он забывает слова, говорит сбивчиво, нервничает. Он сам чувствует, что сорвался.

Наверняка каждый из нас испытывал нечто подобное. У вас есть замечательная идея, и вы хотите рассказать о ней руководителю. Он дает десять минут, чтобы вы изложили суть. Через десять минут вы выходите из его кабинета, бормоча: «Я все испортил. Нужно было сказать ему…» В такие моменты, когда вы хотите показать все, на что способны, вы испытываете синдром субоптимальной демонстрации своих возможностей.

Обратите внимание на слово «хотите». Срыв случается только тогда, когда человек хочет показать себя в какой-то ситуации с наилучшей стороны. Баскетбольная команда может растерять свое преимущество в 12 очков перед более слабым клубом в течение последних минут матча. Если они уже выиграли чемпионат в своей подгруппе, то у них мало мотивации к победе. Так что их не слишком блестящая игра объясняется именно недостатком мотивации, а не срывом. То же самое относится к выпускнику, который уже практически поступил в университет, поэтому не очень старательно учит химию. Он не сорвался, а просто перестал напряженно учиться, потому что нужный ему результат уже почти достигнут.

Если мы постоянно доказываем окружающим, что способны решать ту или иную задачу, то ее невыполнение расценивается как срыв. Если вы гольфист-любитель и не попадаете в лунку с одного метра, потому что вас уже ждут к обеду, то вас нельзя обвинять в срыве. Но когда Тайгер Вудс, Фил Микельсон или Рори Макилрой, которые забивают с метра в 98 случаях из ста, вдруг промахиваются, можно говорить, что у них произошел срыв. В главе 1 мы рассказывали, что игроки НБА точнее пробивают штрафные броски в ситуациях, когда не ощущают психологического напряжения. Другими словами, в состоянии напряжения они играют ниже своих возможностей и, следовательно, близки к срыву.

 

Как психологическое напряжение приводит к срыву

В основе любых наших действий лежит сложное взаимодействие трех факторов: 1) физическое возбуждение; 2) мыслительная активность и 3) поведенческая мотивация. Эти факторы действуют как единая система, и каждый из них влияет на два других. Рассмотрите последний случай, когда вы испытали сильные эмоции, и сразу же припомните, как быстро проявились у вас физиологические признаки возбуждения, а также то, какое влияние они оказали на ваше поведение и принятие решения.

Чтобы эффективно действовать в условиях психологического напряжения, вы должны уметь использовать эти факторы. То есть нужно уметь контролировать свое физическое возбуждение, сохранять ясность мысли и в своих действиях не выходить за рамки ваших реальных способностей.

Психологическое напряжение мешает вашим действиям и мыслям, потому что подрывает слаженную работу описанной выше системы. В минуты напряжения резко возрастает частота сердцебиения, ваше мышление становится искаженным. Если вы делаете вывод, что напряженный момент напрямую связан с выживанием, то у вас возникает страх, что делает этот момент еще более угрожающим. В результате вы утрачиваете контроль над своим физическим возбуждением, когнитивными способностями и возможностью действовать максимально эффективно.

Хотя помешать вам могут многие факторы, одна из наиболее часто упоминаемых причин срывов – сбои в функционировании памяти. Они либо заставляют забывать информацию, необходимую в данный момент, либо мешают выполнять действия, которые до сих пор вы успешно и многократно совершали (например, выступали на музыкальном конкурсе, забивали последний мяч в лунку или проводили презентацию).

Рабочая память помогает анализировать информацию, формировать суждения, восстанавливать в памяти ранее полученные сведения и принимать решения. Ваша память хранит нужную информацию всегда, в том числе и в напряженные моменты. В день важного экзамена вы хотите, чтобы рабочая память вашего ребенка была заполнена только необходимыми сведениями.

Другая система нашей памяти носит название «процедурная». Процедурная память отвечает за действия, которые вы уже успели отработать: удары в теннисе, парковка или хорошо отрепетированная презентация. В моменты психологического напряжения этот вид памяти помогает действовать автоматически, без видимых усилий.

Хотя функционируют эти два вида памяти по-разному и за каждую отвечают различные участки головного мозга, объединяет их одно: если хотя бы одна из них дает сбой во время действия, результат один и тот же – срыв.

 

В бассейне с «акулами»

Ким Адамс Нельсон появилась в телешоу Shark Tank («В бассейне с акулами»), чтобы заработать деньги на собственную пекарню. Мы подробно расспросили ее обо всем, чтобы понять, что она чувствовала в этот психологически напряженный момент.

В этом телешоу участники выступают перед жюри, состоящим из пяти человек, и рассказывают о своем бизнесе. Их цель состоит в том, чтобы один из членов жюри инвестировал в их дело в обмен на долю в активах компании. В течение двух-трех минут выступающие должны доходчиво и убедительно рассказать о своем проекте и доказать его ценность и перспективность. Главная цель – найти подход к жюри, чтобы побудить одного из них инвестировать в бизнес. Это мероприятие, связанное с риском, – прекрасный образец ситуации с высоким психологическим напряжением. Многие бизнесмены, решив участвовать в телешоу, сталкиваются с настоящей проблемой. Если их бизнес привлечет инвестиции (и внимание СМИ), то они выживут. Если нет – они потеряют все. Столь высокий уровень напряжения и те эмоции, которые оно вызывает и у участников, и у зрителей, позволил программе получить очень высокий рейтинг.

Ким, пятидесятилетняя владелица небольшой пекарни в Южной Калифорнии, никогда прежде не слышала об этом телешоу. Но однажды подруга предложила ей отправить заявку на участие в нем и пятиминутное видео о своем бизнесе.

Легко понять, почему перспектива появиться в телешоу была связана для Ким с большим психологическим напряжением. Для нее был очень важен результат. Ведь если бы ей удалось привлечь инвестиции, а аудитории понравилось бы ее выступление, то она получила бы значительную финансовую и маркетинговую выгоду для своей компании. Она не знала, как пройдет шоу, и никогда не участвовала в телепрограммах. Сможет ли она произвести хорошее впечатление? И, что еще важнее, сумеет ли привлечь деньги? Она несла всю ответственность за свое решение выступить. Таким образом, речь шла о том, получит ли она инвестиции и новые возможности. Ее семья, друзья, сотрудники пекарни, а также зрители и потенциальные покупатели – все внимательно смотрели шоу. И Ким не хотелось разочаровать их или поставить себя в унизительное положение.

Когда мы говорили с Ким, нам стало ясно, почему ей дали шанс: она очень привлекательная, позитивно настроенная женщина, с энтузиазмом рассказывавшая о своей компании и продуктах. К тому же она оказалась очень искренней. На нашей встрече она была в той же черной футболке с надписью Daisy Cakes, которую надевала на телешоу.

Ким выросла в Южной Калифорнии. Имея троих детей, она постоянно готовила и особенно часто занималась выпечкой. Две ее бабушки, Нелли и Нервиль, а также ее двоюродная бабушка Дэйзи учили ее этому с юных лет. Секретом их выпечки были свежайшие яйца (прямо из-под кур), тщательно просеянная мука и кремы на основе сметаны. До сих пор Ким не использует в своих кондитерских изделиях никаких искусственных ароматизаторов или консервантов. Свое первое сладкое изделие – желтую булочку с шоколадным кремом – Ким продала, когда ей было всего десять лет.

Позже она служила менеджером в двух ресторанах и вела классы кулинарии. В 2009 году Ким решила открыть свое дело – пекарню – и назвала ее в честь своей бабушки Daisy. В первый год работы Ким, ее мать и помощник продали выпечки на 27 000 долларов, главным образом при помощи ярмарок и некоммерческих организаций Junior League. Их булочки стали хитом сезона. В следующем году они продали их уже на 85 000 долларов.

Летом 2010 года Ким позвонила подруга и рассказала о телешоу. Подруга считала, что Ким обязательно должна себя в нем попробовать. Ким решилась и заполнила в интернете анкету. На следующий день позвонила редактор и сообщила, что хочет поговорить с ней о бизнесе, но пока не обещает участия в программе. Ким согласилась. В течение лета она общалась с двумя продюсерами. Они отрабатывали содержание и отдельные элементы трехминутного выступления. На тот момент окончательного решения об участии Ким еще принято не было. Наконец Ким объявили, что она выбрана для участия в шоу, и попросили заполнить официальное заявление. Она заполнила 27-страничную форму, приложила к ней свой оригинальный пятиминутный ролик и стала ждать.

В один прекрасный осенний день Ким позвонили ее продюсеры и сообщили, что ее шансы попасть в программу очень высоки. Никаких гарантий того, что это произойдет во втором сезоне, пока не было. Но все же она стала на шаг ближе к своей цели.

На следующий день ее пригласили в Лос-Анджелес для представления своего эпизода. Вечером в гостинице она увидела еще человек 15–20 таких же, как она, которые должны были выступить перед руководством программы с рассказами о своем бизнесе. Всего из восьмидесяти кандидатов отбирали пятнадцать участников. Даже если бы Ким удалось получить официальное предложение об участии в программе, это еще не означало, что она реально появится в телеэфире.

Когда на следующий день она выходила на небольшой подиум, чтобы рассказать о своем бизнесе, в ее мозг и тело поступил ряд синтезированных ее организмом нейрохимических веществ (сначала норэпинефрин и эпинефрин, затем кортизол). Они должны были подготовить Ким к выступлению.

 

Механизм срыва: рабочая и процедурная память

В последние годы нейрофизиологи и специалисты в области когнитивной психологии выдвинули несколько гипотез о психологических срывах, которые исходят из того факта, что у человека есть два типа памяти – рабочая и процедурная. За них отвечают разные участки головного мозга. Каждая из них по-своему влияет на возникновение психологических срывов. Но то, как и почему это происходит, зависит от характера той задачи, которую вам предстоит решить. Хотя эти виды памяти и взаимодействуют между собой, это два разных понятия.

Термин «размеры рабочей памяти» был впервые предложен специалистами по когнитивной психологии Джорджем Миллером и Карлом Прибрамом и в 1960-х годах использовался в контексте теорий, которые уподобляли наш мозг компьютеру. Ученые исходили из того, что он обладает фиксированным объемом пространства для хранения ограниченных массивов информации. Именно поэтому мы иногда сравниваем нашу рабочую память с «ментальным блокнотом», который помогает работать с информацией, хранящейся в нашем сознании. Понятно, что те люди, у которых размеры рабочей памяти больше, имеют преимущество.

Когда рабочая память подвергается внешнему влиянию, это отражается на ваших действиях. Чаще всего это происходит тогда, когда стоящая перед вами задача требует что-то тщательно обдумать (решить математические задачи, написать сложное сочинение, запомнить номера телефонов или изучить данные, которые вы должны сообщить клиенту). Опыты, проведенные Прибрамом на животных, а также результаты компьютерной томографии мозга позволяют сделать вывод, что в основном функции рабочей памяти сосредоточены в префронтальной коре головного мозга.

Процедурная память сосредоточивается в основном в мозжечке и отвечает за моторные навыки, необходимые для того, чтобы совершать привычные и быстрые действия. Они имели жизненно важное значение для выживания нашего доисторического предка.

Эти два вида памяти тесно взаимодействуют между собой при выполнении сложных задач, например во время игры на музыкальном инструменте. Причем первые навыки таких действий поначалу хранятся в рабочей памяти. Однако при повторении одних и тех же действий и по мере превращения их в привычку память о них перемещается в мозжечок. Теперь он становится центром вашей процедурной памяти: вы действуете уже подсознательно, автоматически. Глядя, как виртуозно музыканты исполняют сложные произведения, знайте – они используют свою процедурную память. Их действия приобретают автоматизм. Но они становятся привычными только после того, как их рабочая память провела их через первые этапы освоения музыкальных навыков. Другой пример: именно рабочая память позволила вам научиться водить автомобиль. Начиная учиться водить, вы мысленно восстанавливали в голове свои пошаговые действия перед выездом на дорогу. Теперь вы делаете то же самое не задумываясь, автоматически.

Обе системы памяти влияют на возникновение психологических срывов. Вот один из распространенных сценариев: вы говорите клиенту о важных идеях. Та сложная информация, которую вы должны донести до него, находится у вас в рабочей памяти, и вы уже готовитесь извлечь ее оттуда. Однако неожиданно вы начинаете обращать внимание на то, слушает ли вас клиент, соглашается ли с тем, что вы ему говорите. И через несколько секунд в голове становится пусто: вы забыли то, что недавно знали наизусть.

Когда вы задумываетесь о реакции клиента, эти мысли занимают место в том самом «блокноте», в котором вы храните важную информацию. Конкурирующие между собой мысли очищают то пространство в вашем «блокноте», которое было занято презентацией. Это пространство исчезло, а вместе с ним и информация. В результате вы не можете восстановить в памяти то, что еще вчера знали наизусть… Таким образом, вы испытали психологический срыв, позволив вашим волнениям занять то пространство в рабочей памяти, которое предназначалось для важных сведений.

В 1995 году в финале плей-офф чемпионата НБА команда Orlando Magic имела трехочковое преимущество над командой Houston Rockets. Ник Андерсон из Orlando встает на линию штрафного броска, чтобы заработать на последних секундах преимущество в пять очков и вырвать победу. Но Ник промахивается оба раза. Удивительно, но после второго броска он получает пас с подбора и право на штрафные. Андерсон возвращается на линию, полный решимости исправить ситуацию. Он бросает – и снова два промаха. Rockets умудрились сравнять счет и перевести игру в овертайм. Они победили в дополнительное время, выиграв и матч, и чемпионат.

За этот психологический срыв ответственность явно несет процедурная, или имплицитная память. Она управляет действиями таких спортсменов, как Андерсон, которые, казалось бы, отработали их до совершенства и должны действовать автоматически. Как это ни парадоксально, когда спортсмены хотят выполнить эти действия сознательно, они часто испытывают психологические срывы.

Представьте себе школьный вечер, ваша дочь впервые выступает на публике. Вы знаете, что она репетировала свою песню под гитару в течение многих недель и уже действует автоматически. Когда поднимается занавес, она выходит на сцену и мысленно напоминает себе, что должна держаться прямо, улыбаться, хорошо петь и играть на гитаре. Она смотрит на инструмент и вдруг, впервые за несколько недель, берет не тот аккорд. У нее психологический срыв.

В данном случае виновник срыва – то обстоятельство, что сама задача была как бы встроена в процедурную память. Когда она сознательно сосредоточивается на автоматизме отработанных навыков (побуждаемая жгучим желанием хорошо выступить), сама ее игра замедляется и рассинхронизируется. Хорошо подготовленное выступление испорчено. Когда спортивный комментатор произносит в эфире «этот спортсмен слишком много думает», это означает, что у атлета происходит сбой в работе процедурной памяти. После этого обычно следует неудача. Получается, что спортсмен (или выступающий) сознательно отказывается от использования процедурной памяти, вместо того чтобы привычно положиться на нее.

Многие исследования показывают, что гольфисты-новички выступают лучше, когда их просят контролировать свои движения. Это происходит потому, что они учатся чему-то новому и их рабочая память помогает им запомнить, как надо действовать. Опытные гольфисты лучше играют в автоматическом режиме, потому что уже способны действовать на подсознательном уровне. Поэтому, когда последним рекомендуют контролировать свои движения, они играют хуже, чем умеют, и часто испытывают психологические срывы.

Помните, что излишний контроль действий или движений при хорошо отработанных навыках оборачивается против вас. А замедление действий, когда нужно разрешить сложную ситуацию или вынести суждение, наоборот, помогает.

Таким образом, при решении «мыслительных задач» срывы возможны, когда беспокойство и волнение уменьшают размеры рабочей памяти, то есть сужают то пространство, которое необходимо для хранения информации, нужной нам как раз в моменты психологического срыва. В задачах, связанных с отработанными до автоматизма навыками (в спорте, конкурсах, выступлениях и т. д.), психологические срывы возникают, когда мы пытаемся подключить сознание к управлению своим поведением.

Чтобы научиться предотвращать сбои в двух системах памяти, необходимо освоить два навыка.

Первый – не давать волнению и тревогам, порождаемым страхами, проникать на территорию вашей рабочей памяти.

Второй – не позволять себе вмешиваться в те ситуации, когда работает процедурная память. Оставьте ее в покое.

Оба этих навыка будут развиваться по мере того, как вы научитесь справляться с психологическим напряжением.

 

Ким и «акулы»

Какая из систем памяти нужна Ким в реалити-шоу Shark Tank? Обе. В начале своего выступления, когда она произносила хорошо отрепетированные слова, ей не нужно было много думать. Она тренировалась так много раз, что текст прочно засел в процедурной памяти, которую Ким и должна была задействовать в этот момент. В действительности она могла вообще снизить уровень контроля и позволить словам свободно слетать с губ. И Ким справилась. Во всяком случае, выступила настолько удачно, что благополучно продвинулась на следующую ступень, где ей предстояло ответить на вопросы жюри. А вот здесь уже приходилось рассчитывать на рабочую память.

При этом необходим максимально большой объем рабочей памяти. Она должна была сконцентрироваться, а не отвлекаться на мысли вроде «Добьюсь ли я успеха? Понравилась ли я им?» Такие рассуждения заняли бы место в рабочей памяти, мешая сосредоточиться на вопросах «акул». Кроме того, определенное место в этой памяти отводилось тому, чтобы понимать происходящее, устанавливать контакт с задающими вопросы и правильно отвечать им. К сожалению, для многих участников программы нехватка свободных объемов рабочей памяти приводит к тому, что они не в состоянии ответить на вопросы о величине продаж или темпах роста своего бизнеса. Значительную часть успеха шоу составляет именно возможность наблюдать, как участники испытывают трудности в психологически напряженной ситуации.

Сбой в рабочей памяти участников шоу, который часто настигает их в процессе общения с жюри, легко распознать. Они выглядят такими же испуганными, как олень, попавший ночью в яркий луч света, и не могут ответить на простейшие вопросы. Точно так же ученик у доски не в силах вспомнить ни строчки из заданного стихотворения.

Когда рабочая память дает сбой, наступает состояние «скованного мышления». Именно поэтому участники шоу принимают невыгодные для себя решения или выбирают неверный стиль поведения. Ограниченность ресурсов когнитивного «блокнота для записей» не позволяет им подумать об альтернативах – места для этого в рабочей памяти нет. Это противоречит тому, что требуется в моменты высокого напряжения: быть уверенным и правильно отвечать на вопросы.

Ким нужно было ответить на целый ряд вопросов жюри. Они спрашивали ее об объеме продаж, и она чуть-чуть сбилась, но зато рассказала, что ее пекарня Daisy Cakes продала выпечки на 27 000 долларов за три месяца. На «акул» это произвело впечатление. Пока все шло хорошо. Потом ее спросили, как она рекламирует и организует продажу своей продукции. Ким рассказала, что вместе с матерью объехала три южных штата, посещая мероприятия некоммерческой женской благотворительной ассоциации Junior League, и добилась значительного успеха. «Акулы» начали говорить, что не видят перспектив ее бизнеса. Возможно ли, например, увеличить производство до пяти тысяч, не изнурив тяжким трудом себя и мать? Даже работая 24 часа в сутки семь дней в неделю, они не смогут выйти на уровень рентабельности современного бизнеса. «Акулы» посчитали, что бизнес Ким имеет ограниченный объем и носит локальный характер, поэтому не заслуживает их инвестиций. Очень быстро четверо членов жюри отказались от предложения Ким. Не сказал «нет» только один потенциальный инвестор. Ким была поражена. Ей показалось, что ее мечте об успехе пришел конец.

Ким не знала, что ее ответы действовали на двух уровнях. Один был связан с фактическим содержанием (объем продаж, планы по расширению сбыта продукции и т. д.). Другой, менее заметный и для нее, и для многих людей в состоянии психологического напряжения, – это поведенческий уровень, то есть манера себя вести. Этот уровень иногда важнее первого.

 

Воздействие психологического напряжения на поведение

Исследования показывают: когда бизнесмены делают предложения потенциальным инвесторам (как Ким в нашем шоу), решения последних часто определяются невербальными факторами: тем, благоприятное ли впечатление производил предлагавший и насколько он был харизматичен. «Получите ли вы деньги на свой проект, чаще всего зависит от поведенческих факторов. То есть умение правильно себя преподнести гораздо важнее содержания вашего предложения», – говорит Эми Кадди из Гарвардской школы бизнеса, ссылаясь на результаты экспериментов, проведенных Лакшми Балачандрой из Бостонского колледжа.

Балачандра изучила 185 предложений по привлечению инвестиций в частный бизнес и обнаружила, что такие факторы, как спокойствие, увлеченность, зрительный контакт и отсутствие ненужного смущения, оказывались более убедительными доводами, чем фактическое содержание предложений.

В сложных ситуациях психологическое напряжение мешает нам не только действовать, но и думать, что проявляется и на поведенческом уровне. Когда мы напряжены и испытываем волнение, мы ведем себя совершенно иначе, чем обычно. Мы озабочены тем, как выглядим, занимаем оборонительную позицию, менее дружелюбны с окружающими и, наконец, хуже понимаем шутки. Эти незначительные перемены в поведении Ким были хорошо заметны «акулам», которые оценивали ее бизнес и деловое предложение. Однако для самой Ким они оставались почти невидимыми.

Для достижения успеха Ким требовалось использовать свою рабочую память таким образом, чтобы мыслить динамично. Ей необходимо было также скорректировать свое поведение, чтобы наладить контакт с «акулами».

Кроме того, психологическое напряжение негативно подействовало и на способность Ким принимать решения.

 

Психологическое напряжение и принятие решений

Психологическое напряжение мешает принятию правильных решений практически в любой ситуации.

Решения, принимаемые на шоу Shark Tank, имеют две стороны. Во-первых, «акулы» решают, давать ли инвестиции. Во-вторых, если одна или несколько «акул» делают участнику такое предложение, ему нужно решить, принимать его или нет. Это трудно. Если предположить, что Ким получит предложение, ей предстоит задуматься, готова ли она к сотрудничеству с инвестором. Если она примет предложение, то у нее появится новый деловой партнер. А это не всегда легко. Ким придется решать, доверяет ли она новому человеку. Если дела в бизнесе пойдут неудачно, то смогут ли они вместе бороться с трудностями? Сумеет ли Ким проявить характер при принятии решения или окажется под влиянием ситуации?

Как сказано в главе 1, команды, встретившиеся с напряженными ситуациями, обычно полагаются на мнение наиболее авторитетных членов группы, предпочитая его суждению профессионалов.

Ким находилась в непростой ситуации еще по одной причине: потенциальные инвесторы были выше нее по своему социальному статусу. Это были звезды бизнеса, прославившиеся благодаря своим успехам и интуиции. А она – всего лишь владелица пекарни из небольшого городка в Южной Калифорнии.

Если бы Ким получила предложение, она, возможно, согласилась бы на него просто из уважения к потенциальному инвестору. И, возможно, приняла бы невыгодное предложение. Что, если бы «акула» попросила большую долю в бизнесе, чем Ким готова была отдать? Согласилась бы она на такую сделку?

Однако оказалось, что Ким попала в бассейн с «акулами», имея большое преимущество: в своей жизни она сталкивалась с куда более серьезными сложностями. И она действительно верила в свою выпечку и компанию. Позже она рассказывала: «В жизни я сталкивалась со множеством неудач, которые поджидают малый бизнес. Но я выстояла. У меня никогда не было мысли сдаться. Еще в 2009 году, когда я только начала свое дело, я знала, что оно будет жить».

Однако, несмотря на веру Ким в свою компанию, с инвестиционным предложением выступила только одна из «акул». Это была Барбара Коркоран, известный риелтор из Нью-Йорка, владелица одной из самых больших компаний по торговле недвижимостью в США. Коркоран не была уверена, что бизнес Ким стоил тех 50 000 долларов, на которые она претендовала. Однако Барбара заметила то, что возбудило в ней интерес. «Я увидела, как другие “акулы” с удовольствием ели булочки Ким, рассуждая, что не готовы инвестировать в ее дело. А ведь шоу проходило после обеда. Это говорило о многом».

Вкус булочек оказался весьма веским аргументом. Но окончательно Коркоран убедило то, что Ким проявила характер. «Я увидела женщину, которая действительно верила в то, что делает. Передо мной был человек, переживший не одну трудную ситуацию и вышедший победителем. Я заметила в Ким энергию. Я поняла, что она боец. Чем больше другие “акулы” спрашивали ее о бизнесе, тем сильнее проявлялась ее стойкость. Я решила поверить в то, что видела, а не в то, что слышала».

Коркоран решила инвестировать 50 000 долларов. Ким была вне себя от радости. Ей были предложены хорошие условия, и она сразу же согласилась.

Через два года Барбара Коркоран сказала, что инвестиции в компанию Ким «были самым лучшим решением в рамках шоу». Она добавила: «Многие люди, которые кажутся нам приятными, на деле оказываются совсем не такими. А вот Ким по-настоящему хороший человек. Она внушает доверие, ее любят покупатели, где бы она ни оказалась». И Ким оправдала ожидания. Сейчас ее компания вышла на объем продаж в 3 млн долларов. И, как говорит Барбара, это только начало.

В ситуации, связанной с высоким психологическим напряжением, Ким не допустила ни одного срыва. Она хорошо держалась в первой части своего выступления, когда в основном полагалась на процедурную память, и во второй – во время ответов на вопросы, где ей приходилось быстро соображать. Она была так же раскрепощена, как и «акулы», которые нападали на нее с вопросами. Не стоит преувеличивать, Ким, конечно, не совершенство. Но ей это и не требовалось. Она и так сделала все как нужно.

После выступления в шоу Ким поняла: для успеха достаточно быть собой. Ей просто нужно было справиться с психологическим напряжением и далее позволить ситуации развиваться по своим законам. «Акулы» пытались докопаться до самой сути Ким и ее бизнеса, и именно это в итоге склонило одну из них на ее сторону. «Много людей приходит в шоу, – говорит Барбара Коркоран, – и, хотя они верят в свой бизнес, им не хватает способности убедить в этом других людей. А Ким прирожденный промоутер и способна убеждать».

«Когда я оцениваю перспективы Daisy Cakes, то не вижу границ», – говорит Ким Нельсон.

 

Около двух тысяч лет назад древнегреческий философ Эпиктет сказал: «Человека беспокоят не сами события, а то, как он их воспринимает». Бобби Джонс, один из наиболее известных гольфистов-любителей и дизайнер гольф-центра в Огасте, где ежегодно проходит популярный турнир по гольфу серии Masters, сказал: «Площадка для гольфа умещается в вашей голове».

Хотя эти два часто цитируемых человека никогда не встречались друг с другом, они оба понимали, что когнитивная оценка больше всего влияет на то, как мы видим действительность. Психологи сегодня едины во мнении, что не само жизненное событие, а его восприятие вызывает нашу реакцию. Она может быть либо спокойной, либо болезненной.

 

Когнитивная оценка ситуации

Тот мыслительный процесс, который помогает нам определять, что происходит вокруг, называется когнитивной оценкой. При помощи этого процесса мы постигаем окружающую действительность и события, с которыми сталкиваемся. Он помогает ответить на следующие вопросы: соответствую ли я тем требованиям, которые предъявляет данная ситуация? Важна ли эта ситуация для меня? Мы задаем себе в состоянии психологического напряжения важнейший вопрос: «Как рассматривать ситуацию – как катастрофу или просто как очередную трудность?» На оценку влияют условия, которые сформировали наш характер: воспитание, семья, ролевые функции, психологические качества и состояние здоровья, система верований, страхи и надежды. Часть этого сложного уравнения – самооценка. А также гордость, ощущение преемственности, понимание своих исторических корней и т. д. Все эти факторы и формируют наш уникальный взгляд на окружающую действительность. Благодаря им мы находим личностный смысл во внешних событиях и оцениваем те ситуации, с которыми сталкиваемся в повседневной жизни, особенно связанные с высоким психологическим напряжением.

 

Когнитивная оценка и напряжение

Один из способов, которыми психологическое напряжение воздействует на наш мозг и поведение, – это внесение искажений в наше мышление, в то, как мы видим мир. Многие люди считают, что их оценка действительности статична, не претерпевает изменений. Это совершенно не так. Наши оценки ситуации могут меняться, и очень часто так и происходит. Именно психологическое напряжение – один из основных факторов, вызывающих перемены.

Например, если в понедельник результаты работы вас расстроили, то в среду вы уже оцениваете их как вполне допустимые. Вечером вас разозлило, что к ветровому стеклу автомобиля прикрепили квитанцию за неправильную парковку, а назавтра вы считаете это мелочью. Иногда посреди ночи вы в ужасе просыпаетесь от воспоминания о какой-то ситуации, а наутро она кажется не такой уж страшной. Что же изменилось? Ведь вам все равно предстоит заплатить штраф, а результаты работы за два дня не изменились. Другой стала ваша оценка ситуации. Мысль о том, что «это несправедливо», заменили рассуждения «Что ж, я действительно заслужил штраф». Мысль «Меня уволят» поменялась на «Мой отчет был не так уж плох. Да, я разочарован, но смогу его переделать». Возможность изменить оценку ситуации позволяет регулировать остроту испытываемого нами психологического напряжения.

Более того, два человека могут оценивать одну и ту же ситуацию по-разному. Если вы воспринимаете свою презентацию как катастрофу, то, вполне возможно, другой член вашей команды считает ее лишь очередной проблемой. Он будет испытывать меньшую напряженность. Правда, бывает, что двое или большее число людей воспринимают одно и то же событие одинаково. Пять членов команды, которые оценивают какой-то проект как угрозу, наверняка столкнутся с конфликтами внутри группы.

Наконец, оценка ситуации зависит от настроения человека. Когда вы сердитесь или находитесь в состоянии депрессии, все вокруг кажется мрачным. А если вы счастливы, то та же ситуация может восприниматься с оптимизмом.

Каждый раз само событие остается одним и тем же, но ваши оценки изменяют эмоции, связанные с ним. Когнитивное восприятие – это главный компонент мышления. Ключевой момент в умении справиться с психологическим напряжением – способность заставить ситуацию работать на вас, а не наоборот.

 

Когнитивные искажения

Оценки действительности, которые ее искажают, в психологии называются когнитивными искажениями. Они приводят к сбою в мышлении и выдаче ошибочных данных адресатам – центральной нервной системе и вашему поведению (их можно сравнить с компьютерными вирусами).

Когнитивные искажения обладают такой силой, что часто вызывают беспокойство, беспомощность, состояние депрессии или вспышки беспричинного гнева по отношению к окружающим. Люди, часто испытывающие стрессы и тревожные состояния, обычно имеют когнитивные искажения.

Когнитивные искажения усиливают психологическое напряжение. Они особенно отчетливо проявляются перед моментом напряжения или на его пике. Ваше мышление теряет ясность. Мы считаем, что людям особенно мешают два когнитивных искажения, которые часто встречаются в моменты психологического напряжения.

 

Единственный шанс в жизни

Тренеры, менеджеры и родители любят делать следующие заявления: «У тебя никогда больше не будет такой возможности!», или «Это твой единственный шанс!», или «Сегодняшний день станет для тебя историческим!»

Такие фразы подчеркивают исключительность события. Мы называем этот образ мышления «только раз в жизни выпадает такой шанс». Подобные заявления многократно усиливают психологическое напряжение, которое уже испытывает тот, кому они адресованы. Услышав их, вы начинаете нервничать: «И правда, второго такого шанса у меня может не быть». Исключительность события, то есть восприятие его как единственно возможного, усиливает ощущение риска, с которым оно связано, или остроту возможной потери.

Ощущение риска или потери оказывает на нас сильное воздействие за счет активизации нейрохимических процессов, которые, в свою очередь, влияют на наши решения и действия. Эксперименты показали, что брокеры с Уолл-стрит часто остаются на невыгодных позициях, потому что хотят избежать ощущения потери. Активные продажи могут обернуться значительными потерями. В своих работах нобелевский лауреат Даниэль Канеман пишет: делая выбор в рискованной ситуации, человек вдвое сильнее стремится избежать потерь, чем получить выгоду. Именно поэтому молодые трейдеры предпочитают инвестировать в проекты с фиксированным доходом, хотя статистика показывает, что долгосрочные вложения выигрышнее.

Стремление избежать потерь часто приводит спортсменов к тактике «только бы не проиграть» вместо нацеленности на победу. Сколько раз мы видели, как наш любимый клуб, получив определенное преимущество, начинает играть очень осторожно и превращается в совсем другую команду. Поработав с тренерами уровня НБА и олимпийской сборной, мы можем ответственно заявить, что это приводит их (и болельщиков) в ярость! Такая ситуация – одна из самых сложных. Тренер должен понять, как изменить динамику игры, чтобы не дать команде расслабиться и помочь настроиться на то, чтобы избежать поражения.

Один из помощников тренера известной хоккейной команды Tampa Bay Lightning, выступающей в НХЛ, в 2004 году придумал лозунг «Осторожность – это смерть». Эта крылатая фраза стала очень популярной. Игроки стали значительно активнее, начали демонстрировать стремление оторваться от преследователей вместо осторожной игры, нацеленной на сохранение минимального преимущества. В итоге они дошли до победы в чемпионате и выиграли Кубок Стэнли.

Когда на работе вы сознательно задерживаете сдачу проекта или боитесь допустить ошибку, это может означать, что вы считаете эту работу своим единственным шансом и не хотите ее потерять. Ситуация с единственным шансом могла быть жестокой реальностью для нашего исторического предка. Но жизненный опыт подсказывает нам, что почти всегда появляется другой шанс – и в бизнесе, и на экзамене, и при знакомстве (с этим, вероятно, согласятся сотни тысяч людей, вступивших в повторный брак).

 

Преувеличение

Преувеличение – это крайнее усиление какой-то ситуации, попытка «сделать из мухи слона». Звонок по поводу контракта становится «самым важным» в вашей карьере, а очередной экзамен сына или дочери – «самым важным экзаменом» в их жизни. Действительно, для наших предков разлить пригоршню воды было трагедией. Теперь весь вопрос заключается лишь в том, чем вытереть эту воду. Если в доисторические времена напряженное восприятие сложных моментов имело свой смысл, то теперь это искажение сознания.

Понимание психологически напряженного момента как самого важного обостряет страх и волнение. Когнитивные искажения, связанные с ощущениями беспокойства, увеличивают чувство страха. Они уменьшают размеры нашей рабочей памяти.

Преувеличение возникает в нашем мышлении главным образом тогда, когда мы придаем слишком большое значение результату действий. Если, осознавая важность проблемы, мы удваиваем усилия для ее решения, то дополнительная психологическая напряженность лишь снижает наши возможности.

Группе студентов Стэнфордского университета предложили задание, объяснив, что результаты его выполнения помогут лучше познакомить профессорско-преподавательский состав с учащимися. Другой группе дали примерно такие же задачи, но сообщили, что результаты будут использованы, чтобы определить академические перспективы молодых людей и спланировать их дальнейшее обучение. Вы наверняка догадались, что вторая группа показала значительно более низкие результаты.

 

Регулятор психологического напряжения

Когнитивное восприятие – это самый эффективный инструмент управления психологическим напряжением, потому что оно является медиатором, или посредником, между событиями и восприятием. В зависимости от того, как вы оцениваете событие, которое вызывает у вас психологическое напряжение, реагирует мозг и формируется поведение.

Знания о том, что наши оценки действительности влияют на эмоции и поведение, существуют давно. Эта концепция присутствует почти во всех разделах психологии. Несколько десятилетий назад психолог Альберт Эллис создал методику рациональной поведенческой терапии. В ее основе лежит мысль, что жизнь станет более продуктивной, если вы начнете смотреть на происходящее с позиции рационализма и освободитесь от невротических искажений: «Все обязаны любить меня», «Я никогда не должен злиться» и т. д.

Идея когнитивной оценки ситуации и ее влияния на чувства и поведение человека настолько завладела умами ученых, что теперь ее изучают на уровне нейрофизиологии.

Недавние исследования, проведенные в Колумбийском университете, ярко иллюстрируют связь этой концепции и психологического напряжения. Группы студентов-выпускников были исследованы на аппарате магнитно-резонансной томографии (МРТ). Этот метод измеряет активность мозга. Студентов, лежащих внутри сканеров, проинформировали, что у них будет несколько минут на подготовку к исследованиям. Затем им сообщали, что им предстоит выступить перед группой бизнесменов и юристов с весьма специфическим докладом о связи между таможенными тарифами и идеей зоны свободной торговли. Будут оцениваться содержание доклада, манера изложения и ясность аргументов.

Пока студенты находились на обследовании, готовясь к выступлению, аппаратура измеряла их пульс. Их также просили каждые двадцать секунд сообщать о силе испытываемого волнения. Ученые обнаружили, что ожидание события увеличило частоту сердечных сокращений и ощущение беспокойства. Также было отмечено значительное увеличение активности в правой доле префронтальной коры, которая связана с возникновением таких негативных эмоций, как гнев, беспокойство и депрессия. Однако эти явления были обнаружены не у всех. Не каждый студент испытал такой уровень физиологических изменений. Почему же у одних активность правой доли префронтальной коры была выше, чем у других?

В последние годы наука все глубже проникает в сферу нашего мозга. Мы встретились с молодыми учеными, которые пытаются разобраться в такой тонкой материи, как связь между работой мозга и мышлением. Один из них – Джереми Джеймисон из Университета Рочестера.

В ходе одного из экспериментов Джереми и его коллеги изучали группу поступающих в аспирантуру. Молодые люди готовились к сдаче сложных экзаменов. Им сообщили, что они участвуют в научном эксперименте, который показывает, как психологическое напряжение воздействует на мышление. Половине участников группы объяснили, что, согласно последним исследованиям, «люди, испытывающие волнение во время экзаменов, обычно показывают более высокие результаты». Кандидатам предложили тренировочный тест и проинструктировали: «Вы просто не должны терять самообладания… Помните, что состояние возбуждения поможет лучше справиться с заданием».

Такое обращение к кандидатам непосредственно перед тестированием значительно улучшило их показатели. Они продемонстрировали результаты, на 50 % превосходившие показатели студентов контрольной группы. Через пару месяцев молодые люди сдавали настоящие экзамены. Джереми и его команду интересовало, сохранится ли положительный эффект. И вновь та группа, которая подверглась эмоциональному воздействию перед тренировкой, показала результат на 65 % выше, чем контрольная. То есть студенты, которым сказали, что волнение на экзамене может иметь положительный эффект, лучше справились с заданиями, чем контрольная группа.

Этот эксперимент показывает, что, когда мы испытываем психологическое напряжение, причиной учащенного сердцебиения и возросшей активности в префронтальной коре являются не сами предстоящие действия, а то значение, которое мы им придаем. Именно оценка будущего события и определяет нашу реакцию. Эпиктет был прав, сказав, что нашу реакцию на события определяет та оценка, которую мы им даем. Если нам удается изменить свой взгляд на психологическое напряжение и волнение, то мы можем повлиять на результаты своих действий.

В 2010 году Кэтрин Миншью уволилась из фонда здравоохранения Clinton и создала сайт Pretty Young Professionals (PYP) с двумя подругами. Она пообещала им скромную зарплату и небольшой соцпакет, а сама заняла место CEO и главного редактора и решила работать безвозмездно.

К сожалению, после небольшого конфликта группа разделилась на два лагеря и возникла угроза судебного дела. «Мы записали наши активы на листке бумаги из блокнота. Юристов мы не нанимали. Я думала, что в этом нет необходимости», – вспоминает Миншью.

Можете себе представить то психологическое напряжение, которое испытала Кэтрин, когда ее компания распалась? Успех сопутствовал Кэтрин всегда. Она блестяще окончила школу, работала в престижной консалтинговой компании McKinsey.

Она не понимала, что психологическое напряжение мешает ей правильно оценить ситуацию. После потери компании ее не оставляло ощущение, что она потеряла тот самый «единственный шанс в жизни». Кэтрин чувствовала только одно: она терпит неудачу и все это видят.

Когнитивное искажение, которое заставляет нас считать какое-то событие единственным шансом, зачастую парализует нашу волю. Если это действительно единственный шанс, то мы просто не имеем права упустить его.

К счастью, со временем Кэтрин поняла: неудача ее первого собственного дела не означает конец карьеры. Ничто не мешает ей основать другой бизнес. Во времена PYP ей не было и 25 лет. В сентябре 2011 года она создала Daily Muse (теперь Muse), и в компанию влился весь состав PYP плюс еще один сооснователь. В течение нескольких месяцев он привлек больше читателей, чем PYP на пике своей популярности. «Это было тяжело, но необходимость начать все заново оказалась уникальным подарком. Пройдя вместе с командой через все трудности, мы убедились, что больше никогда не разлучимся».

Теперь можно смело утверждать, что первая неудача не стала для Кэтрин «крахом» и «потерей единственного шанса», хотя в тот момент, под давлением психологического напряжения, она наверняка так думала. Сегодня ее сайт объединяет около двух миллионов профессионалов по всему миру, Кэтрин приглашают на CNN и Bloomberg, она выступала в Массачусетском технологическом институте и Гарварде. Недавно ее компания и сайт попали в список тридцати перспективных медийных компаний Forbes 30. А сама Кэтрин – в список пятнадцати самых известных женщин из мира СМИ по версии журнала Tech.

Сегодня Кэтрин ясно понимает, чем обернулась для нее та неудача: всего лишь одной из многих возможностей и отличным шансом научиться новому.

Когнитивная оценка – один из очень важных инструментов, при помощи которых мы способны регулировать уровень психологического напряжения. Благодаря ей мы можем корректировать восприятие ситуации и таким образом усиливать контроль за психологическим напряжением. А это позволяет минимизировать те искажения, которые оно вносит в наше сознание.

Прежде всего нужно внимательнее прислушаться к себе еще до возникновения психологического давления, чтобы сразу разглядеть те помехи, которые оно привносит в ваше мышление. Эти помехи создают дискомфорт, поэтому с ними нужно бороться. Если вы чувствуете беспокойство или страх перед сложным моментом, то это верный признак того, что на ваши мысли воздействуют искажения, вызванные психологическим напряжением. Отразите эту атаку, «замедлив мыслительный процесс», а затем проверьте правильность того, что вы себе говорите. Вы почувствуете себя более раскрепощенным и готовым к действию.

 

Можете ли вы представить себе двух капитанов команд, которые договариваются окончить матч вничью, потому что обстановка вокруг него слишком напряженная?

В 2003 году Кубок президента, престижный международный турнир по гольфу, закончился не так, как всегда. Счет после четырех дней напряженных поединков был равный – 17:17. Именно в этой ситуации Тайгер Вудс, на тот момент лучший игрок в мире, должен был играть финальный матч против Эрни Элса, который в мировом рейтинге занимал вторую строчку.

После того как игроки прошли три лунки, капитаны команд Джек Никлаус и Гари Плейер объявили ничью. Трудно поверить, но, согласно изданию Sports Illustrated, «капитаны обеих команд сошлись во мнении, что на спортсменах лежит слишком тяжелое бремя психологического напряжения». И спортсмены с таким решением согласились.

В чем причина резкого обострения ситуации? Разве профессиональные гольфисты не привыкли к постоянному психологическому напряжению? Конечно, привыкли. Но они нечасто играли в команде товарищей. Существенный стимул для участия в Кубке президента – престиж и чувство принадлежности к избранным, также как и ощущение команды, которое гольфистам мало знакомо. Элс отметил, что в этом турнире у него впервые дрожали ноги. Он сказал: «Ты смотришь вокруг и видишь лица коллег. Вы знаете, я иногда специально не поднимал взгляда. Видеть своих товарищей – это непереносимое напряжение». Вудс вторил Элсу, говоря, что турнир стал для него «таким тяжелым испытанием, какого он не проходил до этого в гольфе». Он описывал подготовку к последнему удару по мячу, когда тот загоняется в лунку, а вокруг все пестрит от красных рубашек других игроков: «Ты поднимаешь глаза и видишь, что вокруг все красное. И ты пытаешься отключиться от этой картины». Это высказывания двух лучших гольфистов мира, очень опытных спортсменов, способных выносить высокие нервные перегрузки. Они испытывали неведомые им эмоции просто из-за того, что рядом с ними находились товарищи по команде.

Перед нами одна из ловушек психологического напряжения. Вы думаете, что какой-то фактор вам поможет (в данном случае – присутствие коллег). На самом деле эффект обратный: напряжение возрастает, и вам становится еще труднее показать, на что вы способны.

Ловушки, расставляемые психологическим напряжением, имеют три общих черты. Во-первых, они есть везде: на работе, в школе, на свидании и в спорте. Иногда мы попадаем в них в самый разгар напряженного момента, а порой еще до его возникновения. Но чаще всего мы даже не подозреваем об их существовании.

Кроме того, как все настоящие ловушки, они хорошо замаскированы. Попав в них, мы «спотыкаемся» в самый ответственный момент. Если мы забываем об осторожности, то они проникают в нашу повседневную жизнь, вызывая ощущение беспокойства и сомнение в собственных силах.

Правда, мы сами охотно попадаем в эти ловушки и расставляем их другим: коллегам, детям, партнерам. Обычно мы делаем это бессознательно.

 

Расстановка ловушек

Выполняя ролевые функции родителей, менеджеров, учителей и администраторов, мы каждый день начинаем с того, что вдохновляем других на достижение высоких результатов. Используемые нами методы – это зеркальное отражение того, как другие люди воодушевляли нас. Поэтому они не всегда основываются на последних достижениях науки, однако мы считаем эти практики эффективными.

Финансовая мотивация, поощрение и поддержка, а также здоровая конкуренция считаются весьма действенными способами побуждать людей к высокой активности и производительности. Но так бывает не всегда. Последние исследования в области психологии и экономики показывают, что эти методы могут иметь обратный эффект. Они способны усилить психологическую напряженность, помешать нашим действиям. В таких условиях прилагаемые усилия только обострят проблему.

 

Ловушка помощи

Большинство из нас привыкли считать, что поддержка помогает людям справляться с жизненными трудностями. Но так бывает не всегда. Множество исследований подтвердили истинность ощущений, которые испытывали Тайгер Вудс и Эрни Элс в финале Кубка президента: поддержка окружающих нередко увеличивает психологическую напряженность и заставляет людей ошибаться при выполнении привычных действий.

Ученые Дженнифер Батлер и Рой Баумейстер из Университета штата Флорида провели ряд исследований и установили, что участники экспериментов действовали хуже, чем могли бы, именно тогда, когда аудитория их поддерживала. Почему же сочувствие заставляет нас выступать хуже? Самое логичное объяснение звучит так: поддерживающая аудитория вынуждает нас переключать внимание на себя, стремиться хорошо выглядеть в глазах окружающих. Человек думает прежде всего о том, что скажут о нем люди. Поэтому он уделяет меньше внимания своим действиям и мыслям. Десятилетняя девочка может выступить плохо, потому что начинает себя контролировать и перестает концентрироваться на поставленной задаче. Она остро ощущает присутствие родителей (а взрослый человек – присутствие руководства) и спрашивает себя: «Что они обо мне думают?» Усилившееся внимание к собственной персоне мешает автоматизму при выполнении привычного, хорошо отработанного навыка. Ее процедурная память дает сбой.

Но почему поддержка аудитории мешает выступающим? Почему сочувствие семьи становится причиной психологической напряженности? Потому что речь идет о врожденном стремлении быть принятыми обществом и страхе перед возможным отторжением.

В доисторические времена разочарование, которые испытывали по отношению к человеку, или невыполнение им своих обязанностей вело к позору, осуждению, даже изгнанию из племени. Поскольку выживание каждого зависело от общности людей, такое изгнание зачастую было равносильно смертному приговору. Добывать пищу вместе намного легче, чем в одиночку. Соответствие ожиданиям соплеменников увеличивало шансы нашего предка на выживание. Если группа признавала человека, то он получал шанс принять участие в эволюции. Хотя мы больше не охотимся ради пропитания и не зависим от окружающих так, как в древности, мозг до сих пор запрограммирован на стремление быть воспринятыми обществом.

Это становится ловушкой. С одной стороны, поддержка окружающих пробуждает врожденное опасение быть отторгнутым ими. С другой – вызывает естественную необходимость обеспечить принадлежность к обществу себе подобных.

Мы не думаем о том, какие негативные чувства вызываем у других. Мы просто беспокоимся, принимают они нас или нет. Поэтому чем сильнее в человеке потребность в принятии и одобрении, тем выше его психологическое напряжение. Воздействие этого фактора способно помешать даже опытным спортсменам, закаленным выступлениями на состязаниях мирового уровня. Мы видели это на примере лучших гольфистов. Школьники, которые нуждаются в одобрении родителей, также признаются, что испытывают больше напряжения, чем их товарищи, не зависящие от чужого мнения.

Методы снятия психологического напряжения, которые описаны в части 2, помогут вам действовать успешно независимо от настроения аудитории, сосредоточиться на задаче, а не на оценке окружающих. Это особенно важно, ведь контролировать чужое мнение невозможно. Вы ощущаете его воздействие, но не управляете им!

При этом мы способны контролировать свои чувства. Чем больше вы себя цените, тем вы увереннее, поэтому в меньшей степени испытываете психологическое давление. Это важно помнить, осознавая свое влияние на других людей и в том числе собственных детей. Когда родители позволяют себе связывать любовь к детям и их успехи, они устанавливают с ними условно-зависимые отношения, которые могут помешать ребенку вырасти самодостаточным человеком.

В ходе общения с участниками сеансов терапии и семинаров мы обнаружили, что многие родители несознательно загоняют своих детей в ловушку помощи. Иногда это происходит оттого, что взрослые сами испытывают напряжение. Они желают своим детям успехов в спорте и учебе, думая прежде всего о себе и своих амбициях. Но ребенок не обязан давать возможность гордиться им.

Скажите людям, которых вы поддерживаете, что независимо от того, побеждают они или проигрывают, ваше отношение к ним не изменится. Когда человек находится в крайнем психологическом напряжении, его потребности легко увидеть, они лежат на поверхности. Одна из самых важных – желание, чтобы его любили, принимали, не отторгали. Если люди чувствуют, что вы их поддержите в любой ситуации, то психологическое напряжение ослабевает и они способны действовать максимально эффективно. Более того, испытанное напряжение помогает устанавливать более тесные отношения с теми, кого они ценят.

Рональд Поделл, психиатр из Лос-Анджелеса, рассказывал: «Мой отец всегда болел за меня, когда я выступал на соревнованиях по гольфу. Он также всегда поддерживал меня перед экзаменами. Он постоянно говорил мне: “Не важно, придешь ты первым или последним, ты всегда будешь для меня самым лучшим!”» Думаем, все должны так относиться к собственным детям.

 

Ловушка стимула

Приходилось ли вам слышать от руководителя такие слова: «Приходи ко мне с дельным предложением и получишь надбавку к премии»? Или, наоборот, от родителей: «Если ты не получишь в этой четверти хорошие отметки, то мы не поедем в парк аттракционов»?

На первый взгляд – вполне обычное использование принципа пряника и кнута. Однако на самом деле это типичная ловушка, в которую загоняет нас психологическое напряжение. Она может существенно снизить результаты как одного человека, так и целой команды. Психолог Сэм Глюксберг из Принстонского университета провел эксперимент, демонстрирующий, как такое стимулирование превращается в ловушку, которая увеличивает психологическое напряжение и снижает шансы на достижение высокого результата.

Глюксберг привел группу испытуемых в комнату, где стоял стол, придвинутый к стене. На нем лежали коробок спичек и свеча. Ученый предложил участникам эксперимента расположить свечу рядом со стеной так, чтобы во время горения воск не капал на стол. Он сказал: «Я буду замерять время, потраченное на решение этой задачи, выводить среднее арифметическое и определять лучшие результаты».

Другой группе студентов продемонстрировали те же предметы, поставили те же задачи, но с одним дополнением. Глюксберг сообщил: «Я буду измерять время выполнения задачи, и в зависимости от результата вы получите денежное вознаграждение. Те, кто войдет в двадцать пять процентов лучших, получат Х долларов. А самые успешные – вдвое больше».

Участники, трудившиеся за вознаграждение, выполнили задание в среднем на три с половиной минуты медленнее, чем те, кому денег не обещали. Предложенный стимул повысил психологическую напряженность (ставка была выше) и привел к смещению внимания с самого задания на последствия его выполнения. Когнитивные ресурсы и способность к концентрации, необходимые для решения задачи, были потрачены на размышления о возможности получить деньги. В итоге вторая группа не смогла максимально сконцентрироваться на выполнении задания.

Эти выводы подтверждает и другой эксперимент, описанный в Journal of Psychological Science. Британские исследователи при помощи компьютерного томографа сканировали мозг людей, участвовавших в компьютерной игре. 19 участников должны были поймать либо «дорогой» приз, либо «не очень дорогой». За любое достижение полагалось скромное денежное вознаграждение. Результаты тех, кто пытался получить «дорогой» приз, были хуже. Сканирование показало рост активности в тех отделах мозга, которые отвечают за мотивацию к действию и реагируют на поощрение. Страстное желание добиться «дорогого» приза вызывало повышенное возбуждение, которое мешало функциям принятия решений, памяти и концентрации внимания. Эти исследования позволяют сделать вывод, что обещанное вознаграждение может помешать людям достичь хороших результатов.

Связь между излишним возбуждением и ухудшением концентрации внимания убедительно доказывает: финансовые стимулы могут негативно повлиять на выполнение заданий. Но остается непонятным, почему материальные и другие стимулы усиливают психологическое напряжение и загоняют нас в ловушку. Неясно и то, почему мы ежедневно испытываем такое напряжение.

Существует множество научных исследований, доказывающих, что желание получить поощрение, например прибавку к премии, усиливает психологическое напряжение. Это часто приводит к обману и разрушению добрых отношений между коллегами, то есть к тем явлениям, которые любая организация стремится исключить из своей практики. Однако большинство компаний до сих пор используют подобную систему мотивации. Материальные стимулы считаются тем базисом, на котором держится рост производительности труда. Хотя, например, в финансовых компаниях эта система часто становится причиной утечки инсайдерской информации.

Почему материальные и другие стимулы зачастую заставляют нас действовать менее эффективно? Не стоит забывать, что любой стимул представляет собой объект или идею, которые должны побудить человека к действию. В доисторические времена все было направлено на выживание. Так что главными стимулами становились пища и вода. Те особи, которым всегда удавалось их добыть, получали в процессе эволюции преимущество.

Для первобытного человека утрата стимула означала угрозу выживанию. Он нуждался в этом стимуле и не имел права его потерять (сегодня многие так же относятся к бонусам).

Поскольку наши предки нуждались в том, чтобы добыть стимул к существованию, и не могли себе позволить утратить его, ментальная связь «необходимость в стимуле и выживание» укоренилась в нашем мозгу. Нейрофизиологи говорят, что она проявляется особенно ярко в минуты психологического напряжения.

Здесь проявляется примитивная природа ловушки поощрения. Врожденная потребность получить стимул приравнивает нашу изначальную реакцию к уровню той, что была у доисторического предка. Появляется отчетливое ощущение, что нам действительно нужен материальный стимул и без него мы обречены. Это «спусковое устройство», которое заставляет ловушку срабатывать и ловить вас на приманку «необходимости».

Другими словами, подсознание (мысли, ассоциации, воспоминания, эмоции, далекие от реальности) оказывает огромное влияние на наше психоэмоциональное состояние. Атавистические эмоции существуют в подсознании. Независимо от того, насколько они далеки от нас, они продолжают играть важную роль в повседневной жизни. Так что если руководитель компании чувствует, что нуждается в стимуле, чтобы ее сохранить, он способен пойти на многое. Часто именно те студенты, которые хотят иметь отличную оценку, прибегают к обману.

Мы рекомендуем вам проанализировать те поощрения, к которым вы стремитесь, и ответить на следующий вопрос:

Вам действительно необходимы эти поощрения или вы просто ищете побудительные мотивы?

Многочисленные научные исследования показывают: люди, которые верят, что «они обязаны это сделать», могут достичь желаемых стимулов, но при этом рискуют превратить свою жизнь в ад. Их уверенность, будто они непременно должны обладать тем, что побуждает их двигаться вперед, увеличивает значимость этого стимула и заставляет человека пускаться во все тяжкие. В итоге это приводит к чрезмерному психологическому напряжению. При этом мысль, что можно и не добиться желаемого, обрушивает на человека лавину волнений, усиливает инстинктивное ощущение угрозы выживанию.

Чтобы вырваться из ловушки стимула, прежде всего разберитесь со своими потребностями и желаниями и установите четкое различие между ними. Сотни участников семинаров выполнили это задание. Мы пришли к выводу, что потребность – то, что определяет перспективу выживания. Мы все нуждаемся в пище, укрытии, одежде, деньгах (или иной форме их общественно признанного эквивалента) и любви. Без этих стимулов к существованию трудно выжить.

На желания необходимо смотреть как на завышенные потребности. Одна женщина как-то сказала: «Мы все испытываем потребность в одежде. Но наряды от Chanel или Gucci – это уже не потребность, а желание». Часто люди принимают свои желания за потребности, и от этого психологическое напряжение усиливается. Ассоциации, заложенные в подсознание, порождают страх, что мы можем утратить якобы необходимый стимул. И тогда мы начинаем «нуждаться» в нем, испытываем нарастающую напряженность.

Необходимо убрать подсознательные ассоциации между потребностями и желаниями, разграничить то, что вам действительно нужно, с тем, чего просто хочется. Затем постарайтесь ясно выразить свои желания, чтобы отличить их от потребностей. «Я хочу красивую машину» и «Я испытываю потребность в красивой машине» – это не одно и то же. Последнее заявление может вызвать психологическое напряжение. Большинство людей хотят красивую машину. Но те, кто превращает это желание в потребность, вынуждены покупать статусную модель, даже если это им не по карману. Признав, что хотели бы купить красивую машину, но тем не менее готовы приобрести любую, вы испытаете менее сильное напряжение. Китайская пословица гласит: «О благосостоянии человека судят по тому, без чего он может обойтись».

Наши слова оказывают сильное воздействие и могут вызвать у слушателей напряжение. Когда дочь одного из авторов этой книги поступала в университет, он понял, что небольшое семантическое различие между словами «должна» и «хочешь» помогло ей на экзаменах. Дети воспринимают наши слова буквально. Не забывайте об этом. Не стоит усиливать чувство напряженности у них.

 

Ловушка состязательности

Мы живем в мире конкуренции. Ее влияние на результаты, достигнутые в состоянии психологического напряжения, было тщательно изучено. Некоторые исследователи полагают, что конкуренция повышает мотивацию студентов, улучшает их результаты на экзаменах, является мощным инструментом самосовершенствования. Другие считают, что конкуренция пробуждает в нас все самое плохое, асоциальна по своей природе, приводит к обману, дискомфорту и ухудшает результаты в учебе и работе.

Не будем дискутировать о том, кто прав. Важно понять, как состязательность усиливает чувство психологической напряженности и мешает нам, особенно когда это касается влияния на других.

Необходимо разграничить два подхода к конкуренции. Мы называем их концепциями ранжирования и совершенства.

Концепция ранжирования характеризует конкуренцию как явление, где первенство достигается любым путем. Это происходит под влиянием неуверенности в себе или стремления человека проявить себя во что бы то ни стало. Люди, настроенные подобным образом, готовы соревноваться всегда, даже когда не обладают достаточными навыками. Они лучше других умеют «показать себя». Такой человек продолжает состязаться даже тогда, когда соревнование давно закончилось.

В доисторические времена весь уклад жизни человека способствовал тому, чтобы он воспринимал конкуренцию как ранжирование. Сначала люди охотились в одиночку. Возникала ситуация, когда два человека претендовали на одну и ту же добычу. Как решить, кому она достанется? Первобытные мужчины вынуждены были конкурировать друг с другом. Добычу забирал победитель, а проигравший в лучшем случае уходил живым. Такая доисторическая конкуренция была источником высокой психологической напряженности, в ней не оставалось места компромиссу. Кто-то обязательно выигрывал, а кто-то проигрывал. И сегодня, сотни тысяч лет спустя, принцип «победитель получает все» остается актуальным.

Какую задачу должен был выполнить доисторический человек, чтобы выиграть? Разумеется, победителем оказывался не тот, кто быстрее забирался на дерево или дальше бросал камень. Гораздо вероятнее, что спор решался в схватке, которая часто заканчивалась гибелью одного из противников. Победитель забирал все. Это также объясняет связь между конкуренцией и агрессией, ведь в далеком прошлом выигрыш был связан с насилием. Современные исследования показывают, какие черты характера сформировала конкуренция в людях. Сегодня тот, кто склонен к состязательности, отличается агрессивностью. Победа над конкурентом позволяла доисторическому человеку получить приз и, что гораздо важнее, давала ему возможность выжить. Оказаться среди победителей – преимущество в эволюционном смысле. От этого зависело, сможете ли вы поесть и продолжить свое существование. Это имело значение и при выборе сексуального партнера. Занять высокий ранг – такова была высшая цель каждого.

И сейчас, много тысячелетий спустя, некоторые люди относятся к повседневной жизни как к состязанию. Они стремятся быть первыми, победить соперника, чтобы почувствовать себя успешными. А все дело в их подсознании, где засела доставшаяся от предков уверенность, что проигрыш означает исчезновение с лица земли.

Но с переходом человека в более щадящую социальную реальность ему больше не требовалось побеждать других, чтобы выжить. Наоборот, теперь на первый план выходит идея сотрудничества, потребность внести максимальный вклад в общее дело. Молодому воину уже не нужно бросать свое копье дальше всех. Ему просто необходимо показать все, на что он способен ради товарищей, карьерного роста и т. д. Мы называем это концепцией совершенства.

Ориентация на совершенство позволяет человеку уделять меньше внимания конкуренции и концентрироваться на том, чтобы проявить себя. Такие люди используют соревнование как возможность стать лучше. Причем не для того, чтобы что-то доказать, а для личностного роста. Они приветствуют состязательность только как путь для саморазвития и приобретения навыков.

Джон Чайлд, профессиональный игрок в пляжный волейбол, с которым Дж. П. Полив-Фрай работал на трех Олимпиадах, выбрал настрой на совершенство. Джону всегда хотелось хорошо играть. Меньше всего его интересовало, что о нем думают другие или место в рейтингах. Такое настроение помогало Джону, когда он и его партнер Марк Хиз не были фаворитами накануне турниров. Конечно, Чайлд был готов к состязательности, но настрой у него был необычным. Он тоже стремился к победе, но, как человек очень независимый, меньше отвлекался на происходящее вокруг площадки. Поэтому ему удавалось полностью сконцентрироваться на игре, и он удачно выступал на самых напряженных соревнованиях – Олимпиадах и первенствах мира. В 1996 году на Олимпийских играх в Атланте Джон и Марк получили заслуженную бронзу.

Мы не раз слышали о тренерах или менеджерах по продажам, играющих на стремлении людей к состязательности. У них цель превращается в выигрыш, хотя она должна демонстрировать то лучшее, на что способна команда. Менеджеры считают, что такой подход мотивирует продавцов. На короткий срок это может действительно оказаться полезным. Но с точки зрения стратегии это вредный подход. Гораздо более действенный метод – усилить настрой человека на совершенство.

В организациях, где использовалось ранжирование (менеджеры оценивали сотрудников по специальным параметрам и отстраняли тех, кто оказывался внизу списка), обнаружилось следующее: система не приносила пользы, а только мешала сотрудникам проявить себя. Слабость системы в ее бескомпромиссном условии: «Если мой коллега будет работать хорошо, то меня могут уволить». Неудивительно, что она плохо сочетается с понятиями «сотрудничество», «единство команды» и «командные результаты». Такие наши клиенты, как корпорация Microsoft, давно отошли от этого метода.

Одно из последствий состязательной системы – постоянное нервное напряжение у сотрудников. Высокая степень накала эмоций полезна в спорте, но не в повседневной жизни. Она нам мешает, потому что мы теряем способность рассматривать альтернативы и выдвигать конкурентоспособные идеи. Одержимые духом состязательности, мы думаем только о том, как победить соперника, но упускаем из вида другую, гораздо более высокую цель – сделать все, на что мы способны.

Кроме того, возникает так называемый относительный результат, когда мы сосредотачиваемся исключительно на одной стороне итогов деятельности и забываем о других важных факторах. Такой подход подталкивает к неверным решениям и заставляет совершать действия, о которых впоследствии мы сожалеем. В переговорах относительный результат возникает тогда, когда собеседники переходят на личности. В браке это пренебрежение одного партнера к другому или ситуация, когда один из супругов полностью замыкается в себе. На аукционах говорят об относительном результате, когда кто-то повышает ставки с единственной целью – победить конкурента, даже если предложенная цена явно превосходит реальную стоимость объекта продажи. Наиболее показательный пример – дорогостоящие длительные и бесполезные судебные тяжбы. В таких случаях человек оказывается заложником непреодолимого стремления победить противоборствующую сторону. При этом его поведение зачастую противоречит цели.

Ранжирование и стремление к относительному результату могут привести к абсурду. Человек будет стремиться к победе, даже если его ожидают серьезные потери. Одно из исследований дало парадоксальные результаты: оказывается, человек стремится получить относительный результат настойчивее, чем личную выгоду. Причина в том, что мы не любим получать меньше, чем другие. Гор Видал, известный американский писатель, утверждал: «Недостаточно, чтобы я добился успеха. Нужно, чтобы другие потерпели неудачу».

Настрой на ранжирование в стремлении победить любой ценой имеет еще один побочный эффект – люди начинают пренебрегать нормами морали. Наиболее распространенным последствием считается ложь. В погоне за результатом бизнесмен обманывает партнера, студент – экзаменатора, а спортсмен принимает допинг.

Чтобы не стать жертвой конкуренции, советуем предпринять ряд мер. Прежде всего, относитесь к любому состязанию как к возможности стать лучше, а не способу что-то доказать. Помните: люди, которых вы учите, которыми управляете, на которых оказываете влияние, не обязательно должны быть лучше всех. Всегда найдется тот, кто успешнее. Это контролировать невозможно. И если вы чересчур часто сравниваете себя с другими и считаете, что должны быть лучшим, то в итоге не получите ничего, кроме разочарования и пониженной самооценки.

Занимайтесь релаксацией. Люди, обладающие высокой конкурентоспособностью, более возбудимы, чем остальные. Этот факт часто вызывает враждебность к сопернику и желание пойти ради победы на все, даже на нарушение моральных норм. Во время релаксации вы сможете расслабиться и освободиться от побочных эффектов возбужденности: скованности и склонности к относительному результату.

И, наконец, помните: стремление к конкуренции заложено в нас природой. И это хорошо. Конкуренция способна стать мощным мотиватором, который поможет нам и тем, на кого мы пытаемся оказывать влияние, достичь высоких результатов. Однако при этом вы должны постоянно совершенствовать себя и результаты вашей деятельности.

Если у вас есть дети, то советуем обратить внимание на исследования психологов Вашингтонского университета. Они выяснили, как изменить к лучшему настроение молодых спортсменов всего за один сезон. Для этого нужно поменять мотивацию, переориентировать атлетов с настроя на ранжирование (то есть на себя) на стремление достичь мастерства. Другими словами, если научить ребенка работать в команде и показывать все, на что он способен, то он привыкнет к мысли, что и в будущем сможет справиться с любыми трудностями. Полная противоположность этому – ставка на эгоцентризм, которую делают многие профессиональные тренеры. Для них главное – победа любой ценой и завоевание превосходства над другими.

Научитесь находить баланс между конкуренцией и умением работать в команде. Многие люди, в том числе спортсмены, говорят о чувстве большого удовлетворения, которое им приносит сотрудничество. Когда нагрузка распределена между всеми участниками, каждый из них испытывает меньше психологического напряжения. Чем сильнее радость от сотрудничества, тем слабее чувство состязательности, которое нередко подавляет в нас все лучшее.

 

Маневрирование между ловушками

Лучший способ избежать ловушек – это знать о них. Многие руководители и родители просто не знают о существовании этих ловушек и их негативной роли.

С каждой из ловушек можно справиться. Когда речь идет о ловушке помощи, вы всегда должны помнить, чего больше всего хотят ваши дети или коллеги, – они стремятся к пониманию и боятся быть отвергнутыми. Родителям не стоит забывать: ребенок не обязан делать так, чтобы вы им гордились. Не связывайте свою помощь с их успешностью. Ваши дети должны знать, что вы поддерживаете их всегда.

Когда речь заходит о стимулах, подчеркивайте важность качества работы, а не факт получения материального вознаграждения. Это поможет людям показать максимум того, на что они способны. Такое поведение приводит к достижению поставленной цели. Многие исследования говорят о том, что участники команды гораздо больше думают о значимости самой работы, чем о материальных стимулах. Эти знания помогут изменить настроение людей.

Чтобы не попасть в ловушку психологического напряжения, «отключайтесь» время от времени от решения проблем. Чаще думайте о том, как мысли о поощрениях, социальной поддержке и конкуренции могут сбить вас с верного пути.

И, главное, помните, что все эти ловушки постоянно поджидают вас. Они воздействуют на подсознание, то есть на врожденное стремление человека избежать опасностей и одновременно получить желаемое.

Наш мозг запрограммирован на то, чтобы получить поощрение и в то же время избежать потерь. Мы боимся погибнуть и быть отвергнутыми. Мы настроены на поиск безопасности, понимания и продвижение вперед. Инстинкт самосохранения заложен в нас от природы. Мы пытаемся избежать негатива. Одновременно мы испытываем напряжение, когда стремимся к позитивным переживаниям. Чем сильнее мы хотим получить хорошее и избежать плохого, тем чаще проявляются наши инстинкты и мы произносим слово «надо». Это психологическое напряжение не отпускает нас и превращает беспокойство в постоянное ощущение.

Узнайте больше о своих реакциях на ловушки, ответив на несколько вопросов. Что вызывает у вас наибольшее психологическое напряжение:

• Страх не получить какое-то поощрение или необходимость его добиться?

• Страх быть отвергнутым или необходимость быть принятым сообществом?

• Нежелание проиграть или стремление победить?

Размышляя над ответами, можно лучше разглядеть наиболее опасные для вас ловушки и понять, как их обойти.

Ощущение безопасности не связано с материальным благополучием, с тем, какому количеству людей вы нравитесь и кого победили. Многие наши самые успешные клиенты испытывают сильное напряжение из-за стремления достичь больше, чем имеют.

Попробуйте освободиться от ловушек, руководствуясь своими ценностями, интересами и целями. Цените себя и то, что вы можете контролировать, собственные усилия. И ваша жизнь станет менее беспокойной.

А тем, кто не может избежать ловушек, связанных с психологическим напряжением, советуем сохранять интерес к жизни даже в тяжелые времена.

 

В 2011 году 16-летняя Джордин Уибер принимала участие в первенстве мира по гимнастике в Токио. Это был ее первый чемпионат, и она испытывала огромное напряжение. Однако она не поддалась ему и победила в общем зачете, завоевав звание чемпионки. Отправляясь на следующий год на Олимпиаду в Лондон, Джордин хорошо подготовилась. Участие в Олимпиаде – это зенит карьеры гимнастов. Все делается только ради этого события. На обложке журнала Sports Illustrated появилась фотография Уибер с целой связкой золотых медалей в руках. Джордин верила, что сможет занять свое место в пантеоне величайших гимнасток, среди которых были Мэри Лу Реттон, Керри Страг, Шон Джонсон, Настя Люкин и Шеннон Миллер. Каждая из них прославилась, участвуя в Олимпийских играх.

К несчастью, все пошло не так, как планировала Джордин. В квалификации она выступила хуже и стала лишь третьей, пропустив вперед Эли Райзман и Габриэль Дуглас. Это означало, что она не попадала в финал, поскольку там могут выступать только по две представительницы от страны. Джордин была в отчаянии. Ее тренер сказал, что разделяет ее чувства. «Она тренировалась ради этого дня всю свою жизнь». Некоторые СМИ назвали случай с Джордин срывом. «Действующая чемпионка мира не прошла даже квалификационный отбор».

Но был ли это срыв? Перед нами просто очередной пример неудачного выступления под влиянием психологического напряжения.

Абрахам Маслоу утверждал: «Если из всех инструментов у тебя есть только молоток, то в каждой проблеме ты увидишь гвоздь». Когда речь заходит о выступлении в условиях психологического напряжения, мы склонны рассматривать каждый не самый удачный вариант как срыв. Но это не всегда так. Волнуясь, человек часто действует менее эффективно, и это происходит по разным причинам. Но мы нередко даем этому явлению поверхностное объяснение, используя только доступную информацию. Однако поверхностные объяснения, особенно в науке, легко вводят нас в заблуждение. И тут в игру вступает так называемая третья переменная.

Когда психолог проводит эксперимент, он обычно стремится выяснить причинно-следственную связь между двумя переменными. Например, он предполагает, что трансформация не слишком напряженной ситуации в высоконапряженную отражается на результатах экзаменов. Проверяя свою идею, исследователь строит эксперимент так, чтобы проверить, ухудшает ли напряжение работу студентов. Если результаты опыта статистически значимы, то они наверняка неслучайны. И ученый обоснованно сделает вывод, что ухудшение результатов на экзаменах объясняется именно ростом психологической напряженности.

Но опытные экспериментаторы знают: в работе всегда надо учитывать возможное присутствие третьей (или «спутывающей») переменной, то есть фактора, который может изменить соотношение между двумя изучаемыми явлениями. Этот фактор ученые часто не учитывают, но он способен поставить под сомнение достоверность эксперимента. Если мы рассматриваем взаимосвязь между психологическим напряжением и уровнем выступления человека, то какие еще факторы, или переменные, могут здесь присутствовать? И как их обнаружить?

Никто не знал, что на Олимпиаде 2012 года Джордин выступала, с так называемым стрессовым переломом. Этим термином обозначается микроскопическая трещина в несущей конструкции, в данном случае – в кости, которую очень сложно диагностировать. Трещина не только мешала Джордин в соревнованиях, но и срывала ее тренировки. Когда это стало известно, все поняли состояние спортсменки во время Олимпиады, но поначалу люди думали, что всему виной обычный срыв. Этот случай наглядно демонстрирует, как легко обвинять кого-то, не учитывая, что в ситуацию вмешалась спутывающая переменная. Часто в картине, которая предстает перед нашими глазами, присутствует то, что невозможно увидеть. Поэтому поверхностные объяснения чужих действий могут оказаться неверными. Если человек действует не в полную силу, это не всегда означает, что у него срыв.

Спутывающую переменную легко упустить из виду, когда мы оцениваем чью-то неудачу. Множество исследований, в ходе которых изучаются психомоторные навыки человека (например, как он забивает мяч в лунку, бросает в кольцо и т. д.), осуществляются в лабораторных условиях или на симуляторах. Такие условия для изучения психологического напряжения нельзя признать настоящими. Существует множество подтверждений, что стрелки, автогонщики и футболисты показывают на реальных соревнованиях совершенно иные результаты, чем в ходе тестирований. Баскетбольные болельщики помнят, наверное, оправдания профессионального игрока Аллена Айверсона в ответ на упреки в ленивом поведении на тренировках: «Ведь речь идет всего лишь о тренировках!» Спортсмен имел в виду, что во время настоящей игры он ведет себя иначе. Так поступает большинство атлетов. Точно так же, репетируя свои выступления, профессиональные ораторы и политики используют такие приемы, которые не станут повторять на публике.

Многие условия, приводящие к возникновению третьей переменной, – бытовые проблемы, погода, личное отношение к сопернику и т. д. – отсутствуют в лаборатории. Конечно, нет причин подвергать сомнению результаты эксперимента, но это может поставить под вопрос обобщения, сделанные из полученных выводов. Всегда следует помнить, что научная лаборатория и реальность – это не одно и то же.

Кроме того, лабораторные исследования природы психологического срыва обычно строятся вокруг определенного момента – забивания мяча в лунку или забрасывания его в кольцо и т. д. Однако в реальной жизни все выглядит по-другому. Ни один важный турнир по гольфу не сводится только к забиванию мячей. Гольфисты часто совершают неудачные удары, и далеко не каждый из них можно объяснить стресс-факторами. Плохой удар может стать следствием выбора неподходящего поля, а не сбоев в технике свинга. Неверный финальный удар по мячу может быть вызван неправильным захватом клюшки или неверным советом помощника, а не срывом.

 

Ярлыки

Упуская из виду спутывающую переменную, мы бездоказательно признаем тех или иных людей подверженными срывам. Такой ярлык может оказать на человека серьезное негативное воздействие. Вспомним историю бейсболиста Донни Мура. Он был питчером (бросающим) и допустил ошибку на чемпионате Американской лиги в 1986 году. Следствием этого стал проигрыш команды. Мур не вынес обвинений в свой адрес и 18 июля 1989 года покончил с собой. Его спортивный агент Майк Пинтер говорил: «Я думаю, это была душевная болезнь. Он не находил себе места после того, как Хендерсон вырвал тот победный хоум-ран. Он винил во всем себя».

Общественность не знала, что у Донни Мура были проблемы с позвоночником и весь сезон 1986 года он играл, испытывая сильную боль. Фактически спортсмен вел себя как герой, пытаясь заглушить боль лекарствами. Но ему ничего не помогало. В главной бейсбольной лиге Америки не принято объяснять свои неудачи болью или травмами. Поэтому поначалу никто не знал о третьей переменной в ситуации с Донни Муром, а потом стало уже слишком поздно.

Довольно часто люди получают репутацию склонных к нервному срыву после первого же сомнительного случая: человек тут же получает ярлык неудачника. А ведь эта «печать позора» способна помешать карьере. И сотрудник утратит интерес, начнет уклоняться от дополнительных заданий и испытывать чувство безнадежности.

Поэтому руководителям следует внимательно присматриваться к подчиненным, чтобы вовремя заметить признаки психологического напряжения. Они не должны удовлетворяться поверхностными объяснениями, потому что лучше других знают своих коллег и способны сразу заметить присутствие спутывающего фактора. Может быть, люди недорабатывают, потому что в команде возникла проблема? Или у кого-то неприятности дома и это вызывает у человека чувство дискомфорта? Когда руководитель способен справиться со своими эмоциями, он лучше понимает сотрудников, проявляет больше сочувствия, а не ограничивается критикой за плохую работу.

Вторая проблема, связанная с неумением видеть третью переменную, заключается в том, что мы как бы запоминаем ошибочный путь решения проблемы. Поскольку большинство исследователей используют поверхностные объяснения и ситуационную информацию, они склонны делать неправильные выводы.

Например, если ученик пятого класса случайно подхватил вирус (возможно – от одноклассника), то, выслушав его рассказ об ощущениях, ему просто пропишут лекарство. Но когда ребенок болеет постоянно, ситуация складывается совершенно по-другому. Возникает вопрос, почему это происходит. Чтобы назначить правильное лечение, врач должен знать причину болезни. Исследования могут выявить слабость иммунной системы школьника. Раз причина болезни другая, то и лечение должно быть иным. Таким образом, использование поверхностных объяснений там, где нужна более полная информация, может быть опасным.

Двадцать два способа решения проблем психологического напряжения, которые мы предлагаем в части 2 этой книги, относятся к категории поверхностных. Они излечивают симптомы срыва, но не его причину. Правда, и они имеют свою ценность. Тут все как в случае с насморком, от которого спасает лекарство, позволяющее убрать лишь симптом, то есть заложенность носа. Однако если у вас серьезная инфекция, то справиться с ней удастся только при помощи антибиотиков.

Для большинства вполне достаточно уметь устранять симптомы психологического давления. Многим это помогает пережить напряженные моменты. Для большинства справиться с напряжением означает возможность действовать на уровне своих способностей. Время от времени все мы терпим неудачи. Нередко упускаем свой шанс. Но если научиться применять методы, которые не дают рассеяться нашему вниманию и не позволяют нам сконцентрироваться на тревогах, то вероятность не спасовать в трудный момент увеличится. Приемы, помогающие справиться с напряжением, – это для многих идеальный выход. Однако консультируя известных спортсменов и крупных бизнесменов, мы встретили тех, кто постоянно решает сложнейшие задачи. Эти люди хорошо подготовлены, обладают обширными знаниями и навыками и все же каждый день испытывают огромные трудности.

 

Когда всё намного серьезнее

Наша пациентка Сара однажды призналась: «Я хорошо знаю свое дело. Но начиная со второго курса страшно потею каждый раз, когда должна выступать перед аудиторией. Меня это очень расстраивает». Сара адвокат, ей 31 год, она закончила один из престижных университетов. «Еще хуже то, что, когда я встречаюсь с новым клиентом или объясняю свою позицию руководству, я очень волнуюсь. И это начинается не за полчаса до встречи, а с вечера накануне. Я не могу сказать, что мое внимание полностью рассеивается и я теряю концентрацию… Меня хвалят, поэтому есть все основания чувствовать себя уверенно. Но воспоминание о моем первом появлении перед судьей – это настоящий кошмар. Судья был настроен вполне миролюбиво, шли предварительные слушания, а не судебное заседание с присяжными. Однако сердце выпрыгивало у меня из груди. Я вообще не думала о результате, испытывала такое чувство, как будто должно случиться что-то ужасное. Мне хотелось убежать. Когда меня попросили сообщить суду некоторые факты, я не смогла, хотя много раз репетировала. Я говорила быстро и неразборчиво, судья попросил меня говорить медленнее. Попыталась сделать это – и не смогла. Через несколько недель у нас в компании была вечеринка человек на двести. Не знаю почему, но я не пошла. Одна мысль о таком количестве людей заставляла меня покрываться липким потом».

Таких людей, как Сара, множество. Их сковывает страх перед напряженной ситуацией, потому что они боятся оказаться в центре внимания. Для них характерно внушать себе накануне напряженного момента: «Надеюсь, я не потерплю неудачу» или «Надеюсь, я это переживу».

Наши доисторические предки были охотниками и собирателями. Добывая пищу, они постоянно находились в опасности. Нужно было выживать в суровых условиях, ведь животные, на которых они охотились, сами подкарауливали их. Пытаясь приспособиться к этим условиям, человеческие особи и животные эволюционировали по-разному. Представители фауны отрастили себе, острые, словно бритва, когти, клыки и огромные бивни – инструменты обороны и нападения. Люди тоже развивались – они стали социальными существами. Они начали охотиться группами, создавали все более совершенные формы общения и инструменты, которые позволяли им сообща побеждать животных. Со временем социальные навыки и больший объем мозга позволили нам занять доминирующее положение. Мы успешно избежали участи добычи.

У людей возникла сигнальная система, помогающая понять, где угроза. Эта система состоит из волнений и тревог. Волнение предупреждает нас, что нужно быть осторожными и следить за окружающей обстановкой. Наши исторические предки нередко сталкивались с хищниками, например с саблезубыми тиграми. Тогда угроза являлась конкретной опасностью.

Беспокойство человека прогрессирует с ростом неопределенности. Любой спецназовец расскажет вам, что неопределенность в смертельно опасных ситуациях может стоить дорого. Как говорил генерал Джордж Паттон, «колеблющийся перед лицом врага уже мертв». Чтобы выжить при встрече с врагом, нашему доисторическому предку нужно было развивать в себе быструю реакцию на возможную угрозу, которая позволяла избежать опасности до того, как она станет смертельной. Другими словами, приходилось развивать в себе моментальную реакцию на критическую ситуацию. Уолтер Кэннон, декан психологического факультета Гарвардского университета, в своей книге The Wisdom of the Body (1932) назвал эту реакцию «бей или беги».

Эта реакция возникает в миндалевидном теле и вызывает нейронную активность в гипоталамусе. Активизируется также и гипофиз, который выбрасывает в организм человека адренокортикотропный гормон (АКТГ). Одновременно активизируются надпочечники, синтезирующие нейромедиатор норэпинефрин. Следом в кровь человека поступает кортизол, который резко увеличивает содержание в ней сахара и подавляет иммунную систему.

У некоторых людей реакция «бей или беги» ярко выражена от рождения. Десятки тысяч лет назад это давало ее обладателям преимущество. Те из наших предков, которые запоздало реагировали на критическую ситуацию, имели меньше шансов передать свои гены потомкам. Это помогает понять, почему излишняя тревожность человека – наследственный фактор. Любого пациента, желающего преодолеть тревожность и депрессию, врач подробно расспрашивает о предках, родственниках и обстановке в семье.

Как только мозг принимает сигнал о скрытой опасности, он посылает телу соответствующие команды, которые заставляют нас переключаться в режим критической ситуации. Частота сердечных сокращений поднимается до такого уровня, который обеспечивает возможность действовать энергично. Наш мозг полностью сосредотачивается на опасности и готов принимать мгновенные решения. Одновременно отключаются второстепенные в данный момент жизненные функции, например пищеварение. Тело готовится к тому, чтобы спасать нас от опасности.

В фильме «Чужой», который получил награду Киноакадемии, есть сцена, где женщина – член команды космического корабля – лицом к лицу сталкивается с Чужим. Несмотря на то что другой член команды призывает ее двигаться быстрее, она не может этого сделать, потому что «заморожена», подавлена ужасом. Такое случается и в реальной жизни. Так называемые «морские котики» (спецподразделение ВМС США) выбрали девиз «Движение – это жизнь». Спецназовцы не должны замирать в тот момент, когда их атакуют. Спортсмен, которого охватывает страх, обычно выступает не лучшим образом. То же самое относится к студентам, паникующим при мысли об экзамене.

Для наших далеких предков развитый механизм паники был преимуществом, потому что тогда жизнь представляла собой реальную опасность. Сегодня излишнее волнение во время презентации, при игре в баскетбол, на экзамене по математике и т. д. вредит нам и способно привести к катастрофе.

 

Предрасположенность к высокой психологической напряженности

Согласно данным Национального института умственного здоровья, 18 % американцев в возрасте от 18 лет и старше, то есть более 40 млн человек, испытывают расстройства, связанные с беспокойством и тревогой. Другими словами, в стране огромное количество людей, которые из-за личностных особенностей испытывают в психологически сложные моменты значительно больше страхов, чем другие. Они ощущают все гораздо острее, чем среднестатистический человек, поэтому сильнее рискуют в напряженной ситуации действовать не очень эффективно.

Искаженные представления об опасности. Чувствовать себя в опасности тогда, когда ее нет, – это общая черта людей, подверженных приступам страха. Те, у кого отмечены такие расстройства, видят в знаменитом тесте Роршаха больше элементов угрозы и агрессии, чем прочие, и склонны воспринимать мир как враждебную среду.

Острая возбужденность. Физиологические реакции на беспокойство и страхи – учащенное сердцебиение, повышенная частота дыхания и мышечные сокращения – появляются у людей даже тогда, когда сиюминутная угроза отсутствует. Например, многие покрываются потом или чувствуют учащенный пульс перед выступлением и собеседованием. Беспокойство, страх и психологический срыв – своеобразные реакции на угрожающие ситуации. Эти ощущения бывают разными по силе, но принадлежат к одной группе. Люди испытывают их иногда задолго до того, как наступит сложный момент.

Стремление избежать опасности. Очень нервные люди стараются не участвовать в неприятных для них событиях. Те, кто боится общения, чаще других остаются дома, игнорируют многолюдные мероприятия. Студенты, обладающие такой чертой характера, не принимают участия в молодежных движениях. Беспокойство у них вызывает чувство неопределенности, поэтому они предпочитают «остаться в привычной обстановке».

Субъективное ощущение незащищенности. Люди с паническими настроениями и высоким уровнем беспокойства проявляют также синдром внешнего источника контроля. Они верят, что их поведение определяется внешними факторами. Они также постоянно ощущают свою незащищенность, так как уверены: все, что их окружает, враждебно и угрожает им. Люди, не страдающие от таких расстройств, полагают, что центр контроля расположен в них самих и они в ответе за свою жизнь. Им обычно легче управлять своими эмоциями.

Врожденная склонность воспринимать ситуацию как угрозу приводит к панике, которая становится третьей переменной, невидимой для внешних наблюдателей. Они испытывают внезапный страх такой силы, что он подавляет их способность логически мыслить, заменяя ее подавленностью и беспокойством, характерными для наших далеких предков. Такая предрасположенность делает психологически напряженные моменты еще более острыми.

Если вам знакомы такие ощущения, то, возможно, вы нуждаетесь в более серьезной помощи, чем предлагает эта книга. Пусть это вас не расстраивает. Мы не раз видели, как такая помощь меняет жизнь человека. Когда Сара научилась контролировать свои тревожные мысли, она поняла, что советы из этой книги ей очень помогут. Особенно ей понравились рекомендации из части 2, но самыми длительными по воздействию оказались методики из части 3. Они стали своеобразным «рыцарским щитом», прикрывшим Сару от преувеличенных страхов. Теперь она переносит напряженные ситуации легче и почти всегда действует с максимальной отдачей.