Василиса сидела перед монитором и тупо смотрела всего на несколько написанных слов. Она никак не могла сосредоточиться на очередном задании шефа. Нужно-то всего-навсего написать небольшой рекламный текст. Видеоряд уже готов, осталось только пару фраз накидать, а мысли никак не желали слететься в единую стаю, чтобы воспеть столь же крылатые прокладки. Василиса уронила голову на руки и застонала.
Прошло всего два дня, как она отправила Эрика через море на катере своего друга. Сейчас он, наверное, уже дома и думать забыл про нее. А ведь она его спасла! И чего, спрашивается, не поехала с ним? Звал ведь, сулил отдельную комнату и хорошего учителя магии. Испугалась? Нет! Она никогда ничего не боялась!
Василиса была твердо убеждена, что самое ценное, что есть у человека это его жизнь. Но вот ее-то как раз она и не боялась потерять. Тот, кто знает, что такое депрессия, ее хорошо поймут. На протяжении нескольких лет она боролась с нею. Началось все еще во времена войны с прыщами. Именно тогда, борясь с очередной россыпью красных бугорков, появившихся вдруг на лбу, под звуки любимой группы "Телевизор" она отчетливо поняла, что жить вообще не за чем.
"В конце любой сказки обман, человечество куча дерь..."
Она напевала эти строки про себя и была с ними совершенно согласна. Зачем учиться, потом работать, потом детей рожать? Чтобы умереть и получить кучу земли на кладбище? Зачастую над этими вопросами задумываются гораздо позже, вооружаясь с годами собственным опытом, только подтверждающим истину о бессмысленности жизни. Она же впервые все это поняла в четырнадцать лет. Тогда и заболела этой черной болезнью - депрессией. Каталась на байках с парнями, пробовала курить травку, напивалась вдрызг до рвоты и отвращения к себе, прыгала на тарзанке... А все затем, чтобы почувствовать вкус жизни. На какое-то время ей становилось легче, а потом начинались новые приступы болезни. Тогда Василиса поняла, что депрессия не лечится. Это недуг хронический и он может только на какое-то время отступить. Но прежде он вымотает все силы, подведет к последней черте, за которой - только лезвием по венам. Не единожды, сидя в ванной, Василиса держала его в руках. Останавливала только мысль о родителях. Вот поэтому ванну она до сих пор не любит, даже душ себе установила. А потом начала спасаться от депрессии в работе и постоянных командировках.
Каждый раз приходя в себя от очередного приступа, Василиса анализировала собственное поведение и приходила к выводу, что живет не своей жизнью, а потому потерять ее не страшно. Когда так часто смотришь в глаза смерти, перестаешь ее бояться. А раз смерть не страшна, то она ничего не боится.
Вот и сейчас страха не было. Была обида. Эрик понравился ей, и она впустила его в свою жизнь. Оказала, можно сказать, великую честь. А он... Он явно думал о той ведьме из леса, а не о ней. Аня, конечно, красивая... Блондинка, волосы которой отливают серебром! Но ведь как ее не одень, она и останется блондинкой, а значит тупой! Тупой! Тупой! Василиса повторяла, будто стараясь убедить себя в этой непреложной для многих истине.
Девушка резко отодвинула клавиатуру и встала. Нужно успокоиться иначе эти мысли вновь кинут ее в омут депрессии. Она пошла на кухню, достала из шкафчика початую бутылку коньяка, плеснула в стоявший там же фужер и залпом выпила, ощутив горячую волну, разлившуюся по всему телу. И именно в этот момент она решила ехать вслед за принцем. Все адреса и телефоны он ей оставил. Нужно только заказать билеты.
Василиса порылась в сумочке и достала записную книжку. Но едва она протянула руку к телефону, как он задребезжал и огласил квартиру любимой мелодией из "Сумерек".
There's a Possibility,
There's a Possibility,
All that I had was all I'm gon' get.
Василиса вздрогнула. Как точно песня передала все ее настроение. Она даже не сразу подняла трубку, желая дослушать:
- Существует вероятность, - прошептала девушка автоматически переводя слова песни, - что все, что у меня было, это все, чего я хотела. Существует вероятность, что всё, чего я хотела, ушло вместе с тобой...
Она еще секунду держала руку над самой трубкой, будто завораживая ее: пусть это будет он... Номер не знаком...
- Алло! - ее голос заметно дрожал.
- Василиса Мудрая?
- Да, - девушка поняла, что это не принц хотя бы потому, что мужчина говорил на русском.
- Вас беспокоит советник Президента Виктор Волков...
- Советник? Какого президента? - Василиса вообще ничего не понимала.
- Российской Федерации, Василиса... - ей показалось или голос насмехался над ней.
- И что вам от меня надо?
- Я звоню по поручению господина Президента. Он хочет дать интервью вашему каналу по проблеме, из-за которой объявлено чрезвычайное положение в северо-западных областях. Ваш редактор сказал, что этой проблемой занимались вы...
До Василисы начинал доходить смысл слов советника, а был он таков, что ее просто затрясло от предвкушения. Это же ее звездный час! То, о чем мог бы мечтать любой журналист! Это интервью откроет ей дорогу на самые крупные телеканалы! Сердце начало стучать так, что казалось, оно сейчас выскочит из груди.
- Да, я была в командировке и мне как раз необходим комментарий... - Василиса как ни старалась говорить четким без дрожи голосом, но все-таки запнулась. О чем она говорит! Какой комментарий! Президент не дает комментариев! - Простите... Я, наверное, не о том...
- Ничего страшного, - мужчина на том конце провода откровенно смеялся. - Я понимаю ваше... изумление.
Кажется, он хотел сказать состояние. А какое у нее состояние, когда она выпила лишь пятьдесят граммов коньяку? Правильно! Боевое! Она, наконец, овладела своим голосом:
- Когда? Где?
- Вот это другой разговор! Затягивать с интервью нет смысла, а потому вам придется выехать сегодня же! Билет на ваше имя забронирован, в аэропорту Москвы я вас встречу! Вылет в три дня.
Василиса посмотрела на часы. Успеет еще душ принять и прическу уложить!
- Ваш редактор в курсе, оператор будет наш!
- Хорошо, - на автомате оттарабанила Василиса, - я буду!
- Рад это слышать, - собеседник явно улыбался. - Тогда до встречи!
Василиса положила трубу, секунду еще постояла, пытаясь прийти в себя, а потом запрыгала по комнате, выгребая шкафы, хватая то одну вещь, то другую. Сейчас пойдут любимые стильные джинсы, черная маечка и куртка, а костюм нужно аккуратно сложить. Не в нем же по самолетам шастать. Она даже ни разу не задумалась, к чему такая спешка, почему оператор чужой и при чем здесь ее телеканал. Хотя последнее как раз ее не удивляло. Как и всякий патриот своего СМИ, она полагала, что их канал самый крутой. То есть и оперативный, и правдивый, и независимый.