Констанс был в ярости. Даже не так, он бушевал, причем в самом прямом смысле слова. Над всей европейской частью России сгустились черные тучи, смерчи, которых тут отродясь не видывали, прошли огнем и ветром, оставляя после себя искореженные машины и чернеющие остовы зданий. "Конец света", - шептали люди, прячась под землей, в подвалах и бомбоубежищах, в метро и горных пещерах. Но и там не находили спасения. Прятаться под личиной президента больше не было смысла. Теперь он в своем истинном обличьи возник вдруг на экранах телевизоров, порушив все законы физики и электротехники. Его речь пугала и призывала повиноваться. А еще встать под его знамена.

  Оставалось три дня до полного поглощения Земли магическим облаком.

  "У вас есть эти три дня, - вещал Констанс, - чтобы определиться, кто ваш настоящий лидер. Что может слабая власть? Она слепа! Она беспомощна перед тем великим чудом, которое надвигается! Я смогу защитить вас и повести в новое будущее. Видите тучи над головами? Даже они повинуются мне! И вы не увидите солнца, пока не признаете мою власть! Вам достаточно лишь произнести клятву верности мне, Констансу Бессмертному! И никто за вас этого решения не примет! Но как только в каждом городе или селе число моих подданных будет подавляющим, тучи разойдутся! Если же вы будете упорствовать, громы небесные обрушатся на вас по истечению трех дней".

  Это сообщение возникало на экранах всех телевизоров страны каждые два часа, повергая людей в ужас и панику. Особенно страшно становилось тогда, когда власти решали просто вырубить свет. Но даже и без электричества в назначенный срок экраны оживали, являя народу облик Констанса. Уже через сутки клятвы верности, звучавшие на разных языках и облаченные в самые различные слова, стали приноситься чуть ли не ежесекундно. Все они были приняты с благосклонностью. Едва человек произносил "клянусь в верности Констансу", а эти слова были основой, в небе загорались черные буквы КБ и тучи становились светлее.

  - Посмотри в окно, - скомандовал Констанс в очередной раз навестив свою пленницу.

  Василиса только раздраженно отвернулась от Констанса, еще сильнее вжавшись в угол своей тюрьмы. Констанс не выдержал. Одним прыжком он оказался возле девушки, схватил ее за плечи, встряхнул и подтащил к маленькому окошку.

  - Смотри, Василиса, видишь вспыхивающие буквы! Это люди приносят клятву верности мне! Мне! Великому Констансу! Скоро я буду править миром! Поэтому подумай хорошенько, на чьей ты стороне!

  Он выпустил девушку из своих рук и она как подрубленное деревце упала на каменный пол.

  - У тебя остались лишь сутки! - напомнил Констанс и вышел, хлопнув дверью, которая в тот же миг будто слилась со стеной, не оставив даже намека на щели.

  Василиса всхлипнула, медленно поднялась, подошла к куче тряпья в углу и вновь уселась на свое место, обхватив колени руками.

  Ее персональный ад начался еще два дня назад, едва она попала в этот замок. Василисе показалось, что она просто сошла с ума. Сначала был этот ужасный тронный зал, наполненный скалящимися мордами нелюдей. Оборотни, вурдалаки, карлики, скелеты... Они внушали ужас. Костя, превратившийся вдруг в Констанса, бросил девушку на каменный пол рядом с троном, выслушал какие-то непонятные доклады и, приказав глаз с нее не спускать, вновь исчез. Обступив Василису, нелюди с интересом за ней наблюдали, некоторые даже тянули свои руки, чтобы потрогать девушку, но их попытки пресекались облаченными в доспехи скелетами, вставшими с двух сторон от Василисы.

  Девушка закрыла глаза. Серых огоньков вокруг было немного. В основном ее окружали черные точки, воронки и сети. Именно так представлялись нелюди ее внутреннему взгляду. И все они были маленькими, не такими огромными, каким видела она Костю, то есть этого ирода Констанса. В этот момент она увидела и саму себя в виде яркого красного цветка, от которого шли солнечные лучи, пронзавшие тьму вокруг. Неужели ведьма была права и она, действительно, обладает силой Жизни. Тогда, может, попробовать, на что эта сила способна? Василиса уселась поудобнее и сосредоточилась на своем внутреннем солнышке. Сначала ей не мешали, видимо, просто не предполагали, что она будет сопротивляться. Затем, когда Василиса приказала солнышку осветить тьму, нелюди завозились, зашипели и зарычали. В общем, выразили свою настороженность. А уж когда лучи внутреннего солнца стали расти и превратились в настоящие алые мечи, бывшие вокруг слуги Констанса бросились на девушку. Скелеты, теперь уже в количестве десятка, сколь долго могли, оттесняли их, пока сами не пали под лучами Василисы. А девушка все сидела и призывала свое солнышко взорваться настоящим слепящим светом. Нелюди не успели на считанные секунды. Солнце вспыхнуло, будто разрывая телесную оболочку, и превращая всех, кто был в зале, в прах.

  Это была единственная возможность сбежать, но у Василисы не осталось ни капли сил на это. Она открыла глаза, устало огляделась и потеряла сознание. Очнулась уже здесь, в этой каменной дыре с серебряными браслетами на запястьях и с таким же ошейником. Кроме старых рваных тряпок, пластиковой бутылки с водой и железной миски с гречневой кашей здесь больше ничего не было. Девушка напилась воды, а вот кашу не тронула. И не потому, что не было даже ложки, просто еда вызывала отвращение. Появившийся к вечеру Констанс был предельно спокоен. Казалось, его ничуть не волновало устроенное ею побоище в тронном зале. Он лишь, усмехнувшись каким-то своим мыслям, заметил, что ее сила теперь им не грозит. Серебро хорошо впитывает магию, ослабляя дар. Чего хотел Констанс тогда, Василиса так и не поняла. Мужчина пожирал ее глазами, будто сам еще не решил ее дальнейшую судьбу.

  Второй день плена принес ясность. Констанс появился рано утром и долго смотрел на спящую девушку. Потом провел рукой по ее личику и, дождавшись, пока Василиса окончательно проснется, заговорил:

  - Мне нужна твоя сила, - девушка вздрогнулась и отстранилась от Констанса, насколько позволила стена. - У тебя есть два варианта. Первый: ты выходишь за меня замуж и передаешь мне ее в первую брачную ночь. Это должно произойти добровольно и при полном слиянии душ и тел. Мне этот вариант нравится больше. Ты - очень красивая женщина и станешь настоящим украшением короны. А уж заставить тебя желать меня как мужчину, я, думаю, сумею.

  Он вдруг навалился на Василису всем телом, перехватив пытавшиеся оттолкнуть ее руки, и начал целовать глаза, щеки, шею, плечи. Настойчиво и жарко... Так, как никто до этого. Девушка замерла, ощутив вдруг, что не испытывает отвращения от его прикосновений. И этого она испугалась. Сильно, до оледенения всех внутренностей. Констанс в миг отстранился и внимательно посмотрел на нее.

  - А ведь тебе не было неприятно, - ухмыльнулся он.

  - В-в-второй вариант? - девушка едва шевелила пересохшими губами.

  Констанс встал, отряхнул пыль с черной водолазки и аккуратных брючек и отвернулся к маленькому окошку.

  - Второй вариант еще проще. Завтра ночью я проведу ритуал и твоя сила перейдет мне после твоей смерти.

  - Я... умру? -Василиса с трудом выговорила последнее слово.

  - Теперь это зависит только от тебя. Решай, Василиса!

  И он покинул комнату, оставив девушку в смятенных чувствах. Сначала она плакала, потом начала взвешивать все за и против, как любила делать всегда. Только сейчас не было привычного листочка бумаги, где она бы могла записать плюсы и минусы каждого варианта. Особых иллюзий по поводу Констанса у нее не было: тьма она и есть тьма. Зло в чистом виде. Какой будет его империя? Кровью и огнем он выжжет все доброе и светлое. И она будет рядом? Но с другой стороны - смерть, ее смерть и опять те же огонь и кровь. А, может, ее спасут? Кто? Эрик? Та ведьма? Василиса даже чуть ли не рассмеялась, настолько эта мысль была глупой. Кому она нужна?

  Так что? Замуж выйти? Можно было бы оправдать себя тем, что она будет потихоньку воспитывать супруга, смягчать его, отвлекать от его черных дел... Василиса фыркнула. Только дурра может в такое верить. А она - не дура. И обманывать себя не станет. Выйдя замуж за Константа она сделает его сильнее и вновь окажется в тюрьме, может, чуть более благоустроенной. Может быть, ей разрешат тенью бродить по замку. Но вряд ли кто-нибудь станет к ней прислушиваться. Но она будет жива! А нужна ли такая жизнь? Покинуть свою тюрьму она сможет лишь всей душой отдавшись Констансу, приняв его образ мыслей, став первым помощником. Но в таком случае она перестанет быть Человеком!

  Значит, умереть? Сколько раз в своей прежней спокойной питерской жизни она хотела просто умереть. Это было, конечно, в темные дни депрессий, но эти мысли были. И не просто мысли, а искренние желания. Вот они и исполняются! Говорят же, не стучите в эти двери, они могут открыться. Вот и поучила, чего хотела! Значит, нужно просто смириться и принять конец достойно. А вечером второго дня он показал ей вспыхивающие в темном небе черные буквы. Люди слишком слабы! "В конце любой сказки - обман, человечество - куча дерьма", - вновь вспомнила она слова любимой песни. И впервые ощутила, что так оно и есть. Одного дня хватило, чтобы смутить их, заставить служить дьяволу. Но ведь она - не такая! Быть кучей дерьма проще, но это не для нее!

  Ей вообще было странно, почему сила Жизни досталась именно ей. Она никогда не отличалась особой добротой или добропорядочностью. Многие вообще ее считали беспринципной стервой. И работа на телевидении только этому способствовала. Гены? Вряд ли мифическая девушка с таким же как у нее именем действительно существовала. Но даже если это и так... А вдруг силу дали ей только потому, что она всегда была готова к смерти?

  Тогда и выход - вот он! Умереть до проведения ритуала! Куда в этом случае денется сила? Уйдет в пространство или к какому-нибудь другому носителю? Это было бы хорошо, главное - не Констансу! А ведь верно! Если бы он мог забрать силу без ритуала, то не стал бы возиться с ней на базе! Только вот как умереть в четырех каменных стенах?

  Василиса вскочила и начала изучать стены своей тюрьмы. Ей бы хоть маленький крюк или гвоздь! Удавку можно из тряпок сплести! Она обошла всю темницу - и ничего! Окошко без стекла, но с прутьями, однако слишком высоко, а ни стула, ни табурета, ни стола нет.

  Василису трясло, мысли лихорадочно бились в голове. Что-то из одежды может стать орудием убийства? Она осмотрела себя, но фантазии ни на что не хватило. Разве что металлическую пуговицу с джинсов оторвать, заточить о стены край и перерезать вены... Василиса что есть силы дернула себя за пояс. Ноль! Она сняла брюки и начала выдирать пуговицу. Через полчаса усилий у нее это получилось. Девушка вновь одела джинсы, поудобнее устроилась у стены и начала точить край пуговицы. За окном давно висела душная ночь. Работа продолжалась долго. Час за часом Василиса терла о стену пуговицу. От усилий у нее уже болели все пальцы, но она не замечала этого, понимая, что время безвозвратно утекает, и еще неизвестно, что принесет с собой завтрашний день. В какой-то момент непослушные затекшие пальцы неосторожно попали под край пуговицы, и на кончиках выступила кровь.

  Ну вот и все! Василиса крепко взяла пуговицу и уже больше не думая полоснула себя сначала по одному запястью, чуть ниже серебряного браслета, а потом, невзирая на боль и хлынувшую кровь, - по другому. Затем она прислонилась к стене и закрыла глаза. Солнышка не было, внутри себя она видела только пустоту, пульсирующую алой болью.

  - Простите, - прошептала Василиса, чувствуя свою вину перед теми, кто любил ее саму и верил в ее силы... Родители, сестра, подруги... Эрик... Жаль, что ничего с единственным понравившимся ей мужчиной так ничего и не получилось... Констанс... Это его голос... Его голос?

  Василиса попыталась открыть глаза, но у нее ничего не получилось. Зато поселилась тревога. Неужели она не успела? Сразу после этой мысли пришла спасительная темнота.