Пума
Вы замечали, как красива и гармонична природа? Ничего вычурного, лишнего, агрессивного и враждебного. Ласковая и любящая рука Создателя сотворила этот мир совершенным, и было всё хорошо. Но мы имеем каждый свое мнение о том, что такое «хорошо», выкорчевываем сады Господни и ставим на их месте Небоскребы своего тщеславия. И это наше – ХОРОШО…
Я еду по автостраде на своем новеньком, резвом автомобиле, а за окном та самая нетронутая гармония, которую ласково и заботливо создал для нас Господь. Горы, густо поросшие растительностью, как будто укрыты зеленым плюшевым ковром. Небольшое озерцо отражает в своих водах небо и сливается с зеленью лугов, окаймляющих его. Облака, словно мягкие крылья ангелов, то там, то здесь обнимают вершины гор и делают картину Божественно прекрасной. Как же красив этот мир!
Господи, как же ты нас любишь, если, несмотря ни на что, даешь нам всё это уже на земле! А что же мы?
История проста – мы дети… И наш ответ Отцу «Да знаю Я!» выводит нас на тропу наших собственных проб и ошибок.
Меня зовут Пума. Конечно… это моё прозвище, или ник, как сейчас модно выражаться. Мне уже давно за возраст молодого вызревания, но ещё не поздно, чтобы жить.
Жизнь протекала, как горный ручей, который берет свое начало где-то под камешком у вершины горы, а потом вырастает до водопада у подножья горного плато.
Мы росли в небольшом городе, таких городков огромное количество по всей России. Я, брат и двоюродная сестра Лёля. Мы всегда были рядом, всегда вместе, всегда знали всё друг о друге и помогали, как только могли. Было здорово осознавать, что мы вместе. Но годы несли с собой нюансы взросления, и мы всё реже стали встречаться, появились секреты, новые увлечения, друзья, понятия и цели. Неминуемо наши лодки жизни всё дальше и дальше отплывали друг от друга, унося с собой теплые воспоминания о том, что было раньше. Мы стали совсем разные.
Я с головой была увлечена чтением старинных книг, изучением философских течений и спортом. На жизнь удавалось зарабатывать тем, что можно было привезти для продажи из других городов, когда мы ездили на соревнования. Брат был увлечен техникой и постоянно пытался модернизировать отцовский мотоцикл, за что частенько получал от отца выговоры с занесением в ухо. Лёля, она отличалась от нас совершенно. Дочь партийного функционера и сына священника по совместительству. Модно одетая, накрашенная и знающая себе цену девушка, с такими же подругами в поисках брутальных друзей. Она раньше нас всех узнала о тайнах отношения между мальчиками и девочками. Когда она первый раз начала посвящать меня, то поняла, что я человек для неё потерянный, и нам не по пути.
Пума – лебедю не товарищ… Но когда у неё происходили неприятности, то она, как всегда, приезжала и рассказывала мне об этом. Часто достаточно было мне съездить с друзьями на их дискотеки, чтобы все недопонимания со стороны агрессивно настроенных девочек или мальчиков, таяли как дым. Я занималась карате, и была очень даже успешна в этом виде спорта. Бой редко доходил до 2 раунда и обычно заканчивался на 1 минуте – мне лень долго биться… Все это знали с детства. Раньше некоторые смельчаки, увидев, как я возвращаюсь из школы или с тренировки, заключали пари, что кто-то из них обязательно побьет меня, но для них всегда это заканчивалось плачевно. Район у нас криминальный, и там свои правила и законы… что хорошо и как можно. Время от времени мне приходилось доказывать на деле, что я Пума, а не верблюд. Все взрослые уважали меня за то, что я соблюдала понятия – Не плачь! Не бойся! Не проси! Никакой мести, интриг и прочей возни – подрались, разошлись и живем дальше. Так и обрисовался мой имидж – Пума. Подтянутая, решительная и опасная. Когда-то давно тренер назвал меня так, когда следил за тактикой моей тренировки, так и прилипло это прозвище ко мне. И всем удобно было называть меня так. Когда мы уже решили, что повзрослели и перестали быть детьми, лет, эдак, в 16, жизнь вообще отвернула нас с Лёлей друг от друга, потому что мне не нравились её друзья, а ей не нравилось моё мировоззрение.
Она поступила в кулинарный техникум и уехала в другой город искать свое счастье вдали от родительского надзора и наедине со своими понятиями о жизни.
Прошло 7 лет, и мы так и не встречались больше. Лёля выучилась и уехала на заработки на Кавказ, в Грозный. После техникума она, умудренная самостоятельной жизнью, никого не спрашивая, подписала контракт на работу в этом чудном, далеком городе и вместе со своей подругой уехала искать счастье.
У нас в семье было заведено получать благословение у бабушки на всякие важные жизненные ситуации. Это был закон, который никто не нарушал. Никто, кроме Лёли.
Она смеялась надо мной, когда я ехала, просить благословения на переход в другой спортивный клуб, или перед соревнованиями, или просто за советом. Чего может понимать бабушка в наших делах? Но она понимала и всегда помогала советом и поддержкой. Особенно трепетно было, когда она благословила меня на работу в милиции. Это не было благословение на должность или сферу деятельности, это было благословение на служение людям. Она впервые в моей жизни сняла икону святителя Николая, которая висела в красном углу, поставила её на рушник, взяла в руки и благословила меня.
Она прошла всю войну. Мой дед, её муж, воевал на фронте, и род его брал свои корни с Кубанских степей в какой-то казачьей станице. Деда уже давно нет, но шашка его есть, и в честь моего поступления на службу, собрался весь казачий род. Брат деда, дед Филипп, долго беседовал со мной. А потом мы пили водку с рюмки, которая ставилась на шашку моего деда… Это не цирк – это традиция. Дед Филипп много чего рассказал мне об армейской дисциплине и о нюансах работы в милиции – он работал особистом и давно вышел на пенсию. И вот теперь учил меня, как выжить.
Зачем я пошла в милицию? Спорт? Философия? И милиция? Я пошла защищать хороших людей от неприятностей. Бабушка, помню, сказала мне тогда: помни – плохих людей нет, есть плохие обстоятельства. Даже Ангелы и те бывают падшими, а мы все люди. Ну с таким подходом и старалась я работать и, конечно же, зарабатывала… не сколько звезды, сколько шишки… Хотя все звания почему-то получала досрочно… На это бабушка всегда говорила, что надо думать, как перед Господом стоишь, а не как перед блатными.
Дед Филипп сильно помогал мне советами, и его опыт позволил быстро познать профессию. Всё шло нормально, я уже поступила в институт и плавно двигалась по карьерной лестнице. Брат не понимал моего выбора и отстроился от меня – быть «в авторитете» и стать ментом – это никак не вязалось с его понятиями о жизни.
Я частенько ночевала у бабушки, и она, ласково гладя меня по голове, приговаривала, что вот и вырос ее котенок. В эти мгновения вспоминалось детство и то время, когда мы трое были вместе.
Как-то я забежала к бабушке пообедать. У неё в гостях была тетя Женя – мать Лёли. Она была очень расстроена и сидела вся поникшая и с заплаканными глазами. Явно что-то случилось недоброе. Тетя Женя была из тех, кто не любил милицию, и тут же, сухо попрощавшись, ушла. Ну, что тут поделать – стереотип мышления советского «несуна». Бабушка усадила меня за стол и без всяких преамбул и подготовки выдала мне: «Лёля пропала». Выяснилось, что уехав в Грозный, Лёля какое-то время была на связи со своими родителями, но потом написала, что познакомилась с местным парнем по имени Шамиль и уехала с ним в его селение. С тех пор ни слуху, ни духу Лёли и её подруги не было. Потом пришло письмо, в котором сообщалась, что Лёля украдена и её можно выкупить. Ситуация была серьезной. Бабушка вызвала всю семью на совет. Приехали все взрослые и отец Николай, друг нашей семьи.
Деньги в письме просили немалые, но их-то собрать как-то можно, но вот где гарантия, что Лёлю вернут? Постановили, что надо собирать деньги и молиться, а Господь управит. Все разошлись, а мы с дедом Филиппом остались обсудить ситуацию с нашей колокольни… Был с нами и отец Николай, отставной офицер, который никогда и ничего не рассказывал. Думать-то особо было нечего – надо вытаскивать сестру, но как… Мой «авторитет» по спортивной карьере, которая ещё вяло, но продолжалась, позволял поговорить со знающими Кавказ людьми и понять особенности национальной охоты. На этом и порешали. Сбор информации занял неделю. Вышли на нужных людей, поняли, что и где, и обрисовалась полная картина жизненного абсурда. Мой знакомый, выходец из гор Кавказа, отличный парень, который был мне почти как брат, устроил встречу с теми, кто напрямую знает к кому и куда надо ехать в Грозном. Он же был гарантом нашей, так сказать, честности, а именно, что мы никого с собой не приведем, в милицию заявлять не будем. Жизнь иногда кажется несправедливой и нелепой, похожей на театр абсурда… Но это от того, что мы не видим суть вещей и мним себя богами. Я знала философию, но сейчас было не до нее. Зато было понятие Честь семьи и Надо. Ясно, что никто не подготовлен для этого путешествия так, как я, и понятно, что никто не рискнет просить меня об этом. У меня с самого детства, с первого класса, было два друга-пацана: Долина и Рыжий. Они оба питали ко мне чувства. И оба всегда были рядом. Мы всегда были вместе. Гуляли, тренировались, ходили на дискотеки, поступили на службу и теперь служили в разных подразделениях.
Когда картина стала абсолютно ясной, и деньги были собраны, я пришла к бабушке за благословением… Благословением на поездку за Лёлей. Бабушка обняла меня и, не говоря ни слова, сняла со стены икону и благословила. Я поговорила со своими неразлучными друзьями, Долиной и Рыжим, по поводу этого путешествия. Собрав необходимый провиант, написав рапорта на отпуск за свой счет, мы дружно двинули в церковь к отцу Николаю на исповедь и причастие. Без этого никак в таком деле, да и в любом деле никак без Бога. Мои друзья служили в спецназе, и им не надо было объяснять, есть ли Бог. Если бы всех атеистов посадить на самолет и скинуть с парашютом на землю, то все бы приземлились на колени с четкой верой в Бога. Но сейчас было не до атеистов. Путь предстоял нелегкий. Мы через нашего знакомого договорились о товарищеском соревновании по каратэ в Грозном. Хорошая тема для начала путешествия. Товарищеский – это так называется. Это тотализатор – ставки на выигрыш приносят хорошие деньги. Наш знакомый, который был гарантом сделки по выкупу Лёли, поехал с нами. Его звали Ваха.
Серьезный человек этот Ваха. Везде свои люди, со всеми найдет общий язык.
Весь такой, как Джемс Бонд, в костюме и при галстуке… Ну а мы, мы спортсмены – джины, кроссовки, рюкзаки… В общем, всё, как надо. О том, куда мы едем никто из наших родных и близких не знал. Знали только бабушка и отец Николай. Для всех мы поехали на спортивные сборы, что собственно было недалеко от истины.
Ваха всё устроил. Мы благополучно добрались до Грозного и остановились в пригородном селении у родственников Вахи. Встречали нас, как родных.
Обильный стол, разговоры, пожелания, максимум дружелюбия. У меня в голове вертелась фраза, которая сказала мне когда-то бабушка: «Даже Ангелы и те падают! Нет плохих людей – есть плохие обстоятельства». Тут же в моем мозгу, загруженном философскими учениями и прочим мусором, всплывали мысли типа «Побеждает сильнейший», «Если не ты, то тебя», «Честь замешена на крови» и прочая чушь, которая маскировала мой страх перед предстоящим. Для того, чтобы нас не выкрали эти добродушные люди, мы с Рыжим и Долиной договорились спать по переменке. Доверяй, но проверяй – это совсем не лишнее в такой ситуации.
Ночь прошла без сюрпризов. Утром мы, поддерживая свое реноме спортсменов, поспешили на тренировку. Пробежавшись до окраины селения, мы увидели красивейший горный пейзаж, раскроенный расщелиной, над которой висел веревочный мост. «Что там?» – спросили мы у Вахи. Ваха рассказал нам, что там так называемый мертвый город. Город мертвых охраняет город живых – философия.
Мы, конечно же, захотели на это посмотреть. Ну, скажу я вам, прогулка не для слабых. Идти по мосту надо было по одному. Внизу пропасть, смотреть только вперед. Когда мы попали на это загадочное место, то это оказалось старинное разрушенное селение. Конечно никаких черепов и костей, как показывают в фильмах, но что-то в этом всем было… Пахло смертью. Мы бродили по развалинам, и меня вдруг потянуло под входную лестницу одного полуразрушенного дома. Я не знала зачем, но уверенно стала откидывать камни. Один, другой, третий… и вот какая-то железка, черная от времени и грязи попалась мне под руки. Это был складень. Железный складень с двумя иконами, которые были нанесены прямо на железную пластину. Ликов на иконах видно не было, но, взяв её, меня встряхнуло, и я всем сердцем почувствовала смерть – она была где-то рядом. Я спрятала складень в карман моих серых афганских армейских джинсов, и мы отправились назад.
За обедом тетя Вахи – Марина, рассказала нам, что когда-то на том месте, где сейчас мертвый город, было селение, но произошел какой-то конфликт и всё село вырезали. Это как-то не вязалось с дружелюбием и здравым смыслом. Понятно – если виновных, но всех… Дикими эти обычаи назвать нельзя. Дикий – это значит первозданный. Это порождения нашего «Да, знаю Я». Разлом, бездна между Богом Отцом и человеком. Этот веревочный мост, который соединяет город живых и мертвых, так шаток и ненадежен – всё как в жизни… В голове крутился несмолкаемым потоком Псалом 90: «…На руках понесут тебя. Да не приткнешься о камень ногою своею…» Вот о чем всё это… Бездна разлуки с Богом и камни безверия и страстей. Господи, Спаси и Помилуй! Ни дай Бог свалиться в эту пропасть!
Обед вместе с изучением этнических корней и особенностей местности подошел к концу, и мы с Вахой поехали в Грозный на встречу с товарищами-спортсменами и похитителями белокурых барышень по совместительству.
Разбитая дорогами «Нива», несла нас по серпантину дорог, и то тут, то там зияли пропасти. Наверное, это земля, не вынесшая нашего неверия и самости, создала для нас памятники-напоминания, что ждет нас на пути без Бога. Лёля когда-то спорила со мной, что моя излишняя детская вера в Бога не дает мне стать настоящей девушкой… Да причем тут Бог? Он ведь и так сделал нас настоящими! Какая разница девушка ты или парень – ты создание Божие и будь им. Чего мудрить?
Изо льва орла не сделаешь… Лёля считала, что надо верить в себя, и успех и деньги и весь мир будут твоими. Да, может оно и так, но безвестно и посмертно… В пропасти нет жизни… Но иногда приходится спускаться в пропасть, чтобы помочь обрести жизнь… Тяжелый случай! Врать себе – последнее дело!
Из разговора с Вахой стало понятно, что ребята, с которыми мы будем встречаться, очень любят бои, и бои эти идут по их правилам. Они перечитали книги о древних восточных единоборствах, и ожидать от них можно чего угодно. Радовало одно – Лёля жива и её подруга тоже… Дальше нюансы бытия, которые надо принять, как должное, и идти к цели. А цель – забрать Лёлю и, конечно же, её подругу и вернуться домой, желательно, живыми… По поводу здоровыми, это уже из области фантастики.
Мы по всем правилам приличия, прибыли в местный тренировочный клуб, как раз в назначенное время. Типичный спортивный зал, который переделали под качалку и ринг одновременно.
Все были на местах. Товарищи-спортсмены, облачившись в адидасовское кимоно, разминались у стоек. Их менеджеры и наши основные оппоненты тягали тренажеры и прохаживались по залу в поисках кислорода. Мы на их фоне выглядели бледно.
Они – сытые, накаченные и экипированные по последними писку спортивной моды и мы – три пыльных, невесть во что одетых спортсмена-недоучки… Да ещё и баба в бойцовском клубе – это всегда особая тема.
Тем не менее, нас встретили учтиво. Разговор пошел открытый – цена вопроса и условия выполнения. Всё вроде бы срасталось, но нам никак не хотели показывать девчонок – Лёлю и её подругу. Нужны гарантии, что они живы, но взамен нам дают только честное слово… Да и к тому же, цена вопроса начала подрастать, так как девчонки в чем-то провинились. Надо было вести себя грамотно, чтобы не усугубить ситуацию. Между этим самым разговором, на ринге начали спарринг местные ребята, и один серьезно потянул ногу, когда прыгнул и не мог встать. Я попросила разрешения помочь парню. Явно он нуждался в помощи, а оказать её было некому.
Осмотрев ногу и перетянув её валяющимся в аптечке эластичным бинтом, мы невольно вдались в подробности ошибок, которые привели к травме. Нам заботливо предоставили новенькие комплекты кимоно, и мы облачившись показали, что должно быть и как. Эта была и ошибка и удача одновременно.
Нам предложили провести бой на деньги. Предложили – это мягко сказано. Условия простые – их команда против нашей и цена – половина суммы выкупа… Два боя.
Рыжий и Долина, как два застоявшихся жеребца, били копытами и умоляюще смотрели, ожидая согласия с моей стороны. Да, попробуй, откажись… В эти двери есть только вход – выход лишь с Божьей помощью.
Нам дали размяться и 40 минут на всё про всё… Откуда через 40 минут подтянулся народ, можно только гадать. Солидные дяденьки в костюмах и галстуках мирно расселись по скамейкам, которые стояли по бокам ринга. Условия боя просты – кто первый вырубит. Всё разрешается, но противники должны уважать друг друга. Вот с таким уважением и ломают шеи на стрелках… Эти бои мало чем отличались от «стрелок» – просто видимость спорта, но между спортом и боем пропасть…
Первым вышел Рыжий. Он был категорически не атлетического сложения. Квадратный рыжий парень, деревенский такой. Его соперник был его прямая противоположность. Аполлон, да и только. Модная короткая прическа, греческая бородка и как будто выточенное накаченное и рельефное тело, которое было видно даже сквозь кимоно. Рыжий немного посмотрел на артистические выпады своего спарринг-партнера, ему это быстро надоело и он вырубил его серией ударов, к которой наш атлет-Аполлон явно был не готов и распластался по татами. Один есть!
Долина был парень продуманный и дошел аж до познания астрального каратэ. Обычный парень, ничего выдающегося за приделы кимоно.
Его бой был следующим. Соперником Долины оказался мастер смешанных единоборств. Кто и где их смешивал, никто не знал, и поэтому можно было ожидать всякого. И Долина ожидал. Он подурачился с ним, чтобы тот показал весь свой пылкий норов, а потом двумя ударами уложил мастера отдыхать на татами от непосильных трудов по смешиванию единоборств. Дело было сделано. Мы выиграли два из двух, но было понятно, что где-то здесь подвох.
И подвох крылся в том, что готовили третий бой – девица, разогретая и экипированная по всем стандартам, ждала своего часа. Когда Долина закончил бой, то Ваха подошел ко мне и вежливо передал просьбу публики, чтобы я тоже провела товарищескую встречу с их спортсменкой. Ну, я так же вежливо согласилась, и куда ж деваться от публичной любви! Мы вышли на татами. Моя соперница изящно завязывала свой черный пояс. Прямо надо сказать – на неё стоило бы посмотреть и без всякого там каратэ, зачем её выпустили – жестокие всё-таки у мужчин фантазии бывают. Со мной всё просто – шпана. Мой пояс всегда замотан изолентой, так проще в бою, ну и эстетика в принципе тоже не страдает. Девушка явно хотела показать себя, но забыла, что это не подиум, а татами и легла отдыхать почти сразу же, как закончила поправлять свой изящно завязанный пояс. Наши товарищи явно не рассчитывали на такой финал. И деньги проиграли, и девочку чуть не попортили…
День для всех становился утомительным, и мы сговорились встретиться завтра и поехать за Лёлей и её подругой. Деньги пришлось отдать уже сегодня, иначе завтра просто не будет. Возвращались молча. Ваха вел свою Ниву по серпантину. Всё для него было привычно и обычно, а нам было уже ни до чего, и мы просто дремали на сиденьях. Мы изрядно устали и после гостеприимного Марининого ужина отправились спать. Ночь прошла по той же схеме – двое спят, один в дозоре. В принципе, было понятно, что шансов уйти у нас завтра будет мало, но других шансов все равно не было, и волноваться уже было незачем. Утро. Пробежавшись до ущелья и обратно, мы уже были готовы к отъезду. Марина собирала нам еду в дорогу и что-то шептала себе под нос. Ваха тоже был деловито-собран и неразговорчив.
Куда мы поедем сегодня, мы не знали. Знал только Ваха, и видно было, что маршрут этот ему не по душе. После завтрака, около машины, Марина прошептала мне, когда обнимала на прощание: «Будьте очень осторожны». Мы сели в машину и отправились по дорожному серпантину к месту встречи. Я понимала, что может случиться разное, и начала разговор с Вахой. Смысл был в том, чтобы он отправил Лёлю и её подругу домой к Лёлиным родителям, а мы поедем отдельно и доберемся сами. Надо представить так, что Ваха привез выкуп, и их отпустили. Высвечивать себя мы не хотели. Лёля не любила милицию. Смысл не только в том, что мы, офицеры, вступили в сговор с бандитами и пошли у них на поводу, нет. Смысл этого всего был в другом. Мы не хотели, чтобы Лёля и её подруга знали, что кто-то знает всё о них и о том, что и как тут было. Пусть они вернутся домой и расскажут свою версию истории, а правда нужна только Богу. Люди не умеют так прощать и любить, чтобы жить по правде, часто мы живем понарошку. Лёля жила понарошку, а вышло всё по правде. Но Богу – Богово, он милостив и простит нас грешных, а Лёле надо с этим жить, и мешать ей и усугублять всё это не хотелось.
Ваха с пониманием отнесся к моей просьбе и обещал сделать, как мы договорились.
Когда мы приехали в какое то глухое селение, то смысл Марининых слов, стал предельно ясен. Это была база, где готовили боевиков. Девушки наши умудрились подписать контракт с Шамилем, и тот привез их сюда. Ваха сказал, чтобы мы оставались в машине, а он пойдет и пообщается с нужными людьми. Минут 30 его не было. Когда он пришел, то сказал, что видел девушек, и они в полном порядке. Он готов забрать и увезти девушек отсюда, но нас просят остаться и провести еще один бой – группа на группу. Выбора нет или мы соглашаемся, или все остаемся здесь.
Терять было нечего – путь был только вперед… Мы вышли из машины и зашли в дом гостеприимных хозяев. Из окна мы видели, как исхудавшая Лёля и её подруга сели в машину Вахи и быстро уехали. Нам тоже ждать долго не пришлось. Хозяева были настроены решительно. Во дворе дома образовался живой круг из местных гренадеров. У них не было национальности, они были дети пропасти. Убивать – их работа, а работать надо хорошо, а то убьют. Трое на трое – это то, с чего предстояло начать. Чем это закончится, не знал никто. Били жестко и беспощадно. О спорте речи не шло – был бой. И задача – убить. Не было правил, били и лежачих и бесчувственных. Финал один – кто умрет. Первый выбыл Долина. Они с Рыжим, как могли, перекрывали меня и пытались взять всё на себя. Нас не били, нас месили с землей. Мы с Рыжим защищали лежавшего Долину, а их всё ещё было трое. Мы уже были почти мертвы, когда раздалась стрельба. Ваха вернулся за нами, но предусмотрительно привез с собой какого-то местного авторитета. Задержись он ещё на 5 минут – нас бы смяли, и отвозить было бы уже некого. Только автоматная очередь и ругательное обращение остановило бойню. Ваха и его приятель забросили нас в машину, как туши баранов. Ваха был готов рвануть с места, когда кто-то решил пострелять. Нива Вахи рванула со всей резвостью, которой только обладала, но автоматная очередь прошила борт машины. Ваха не ехал, а летел. Сколько этот полет длился, я не знаю. Наш друг Ваха, привез нас в больницу на границе с Россией, там нас подлатали и подлечили, как могли. У меня было кроме всяких переломов и сотрясений, два пулевых ранения – одно в руку, одно в ногу. Все обошлось. Доктор при выписке подарил нам вынутые из нас пульки. Долине – одну, а Рыжему и мне по парочке. А ещё он отдал мне поцарапанный железный складень, который я нашла в городе мертвых. Пуля угодила в него и не задела меня.
Пока мы валялись на больничных койках, санитарка оттерла от грязи и промыла спиртом складень. На одной стороне его был еле виден лик Святителя Николая Чудотворца, а на другой Покров Пресвятой Божьей Матери.
Святитель Отче Николе – моли Бога о нас! Пресвятая Богородица, помоги нам грешным! Они спасли меня от ранения, которое могло забрать у меня жизнь!
Мы вернулись домой. И зажили каждый своей жизнью. Рыжий ушел в телохранители, Долина ушел в экстрасенсы, а я тоже ушла… просто жить. Железный складень, который сохранил мне жизнь, так и висит над моей койкой в родительском доме. Как только этот складень появился в доме, так мой брат крест стал нательный носить и до сих пор не снимает. Он ничего не знает – просто, так решил. С Лёлей мы так и не общаемся – нет общих тем. Она вышла замуж… за милиционера, родила дочку, и всё у нее нормально.
Господь всё устраивает. На всё воля Божья. Только мы не всегда готовы понять и принять это. Посмотрите вокруг – всё, что вы видите, создал Бог, и создал он всё хорошо. Просто надо принять это с благодарностью и жить с Богом, свято верить и любить его, а любимая фраза всех, кто куёт свое счастье самостоятельно «Да, знаю Я» пусть упадет на дно самой глубокой пропасти на земле. Ничего мы не знаем – на всё воля Божья.
