– Сегодня я себя получше чувствую и думаю, что смогу спуститься по лестнице. Попрошу Эдварда подогнать машину к подъезду, и мы с вами поедем в церковь. Как же мне надоело сидеть дома! Как я хочу сделать хотя бы пару шагов по земле, по улице! Закончим завтрак и поедем.

– С удовольствием буду вас сопровождать, – ответила Стефани.

Предвкушаемое ею удовольствие было связано вовсе не с посещением храма. Она не имела обыкновения ходить в церковь. Ей просто хотелось «выйти в свет». С момента покупки новых вещей она так пока нигде за воротами аббатства и не побывала, и ей хотелось посмотреть, как на ее новый имидж будут реагировать.

– А мужчины там будут?

– Между прочим, у нас молодой и неженатый священник. Не то чтобы это был какой-то неотразимый мужчина… Ему далеко до моего Генри, например, но провести время с ним можно, так просто, чтобы слегка развлечься. Я не думаю, что с ним будет интересно прожить всю жизнь. Он, конечно, умный парень, начитанный и все такое, но страшный зануда, да и внешне так себе. Но, впрочем, это дело вкуса. А вдруг он вам понравится? В общем, посмотрите.

Священник оказался худеньким молодым человеком в очках и без намека на какую бы то ни было мускулатуру. Он монотонно прочел свою бесцветную проповедь, и по присутствующим в церкви видно было, что слушают они только ради приличия.

«Такой оратор ни на секунду не удержал бы внимание толпы на каком-нибудь митинге или учеников в школьном классе, – оценила способности парня Стефани. – Да уж, на роль героя романа он не подходит. Хотя мне ли быть разборчивой? У меня-то вообще никого нет, даже такого задохлика».

Но после проповеди выяснилось, что зря она так низко себя оценивала: священник подошел к Маргарет и попросил представить его ее спутнице.

– Если у вас возникнут какие-нибудь вопросы по Священному Писанию, обращайтесь ко мне, – предложил он Стефани.

Она любезно поблагодарила за предложенную помощь.

– Как ваше здоровье, леди Нортриджгемптон? Разрешите вас проводить. Обопритесь на мою руку.

– Ну если мне будет позволено опереться на такую надежную руку, я, пожалуй, смогу доковылять до твоего дома, Джейн, и воспользоваться твоим приглашением попить чаю и посмотреть котят, – обратилась леди Нортриджгемптон к миссис Риджуэй, рядом с которой она сидела в церкви.

– Это доставит мне столько радости! Ты ведь так давно у меня не была! А котята чудесные! Похожи на мою Кэсси: такие же длинношерстные. Им уже два месяца, и их пора раздавать. Может, возьмешь одного?

– Я не смогу ухаживать за котенком. Но если Стефани захочет приобрести одного для себя, я не буду возражать.

– Ой, правда?! – встрепенулась Стефани. – Я так хочу котенка! Какая прелесть! Конечно, я возьму, если вы, Маргарет, разрешаете. В Лондоне я не могла завести домашнее животное, так как мама была против, да и некому было бы следить за ним: мы с мамой целыми днями были на работе. Но я всегда хотела котенка или щеночка. Можно, я вас поцелую, Маргарет? Я вам так благодарна за это разрешение!

Проводив дам до коттеджа миссис Риджуэй, располагавшегося недалеко от церкви, отец Стоук отказался зайти на чай, объяснив это назначенной деловой встречей. И попросил разрешения у Маргарет зайти к ней в ближайшее время, чтобы справиться о ее здоровье. Маргарет выразила непреодолимое желание увидеть в аббатстве отца Стоука как можно быстрее, и на этом он простился со своими прихожанками.

– Ну, он клюнул на вас, – торжествующе заметила леди Нортриджгемптон, входя в коттедж. – Он никогда раньше не навещал меня и уж тем более никуда не провожал.

– Безусловно, вы ему понравились, Стефани, – добавила миссис Риджуэй, – присмотритесь к нему. Он у нас самый приличный молодой человек, с образованием. Разрешите ему за вами поухаживать. Присаживайтесь. Глэдис, подайте чаю с бисквитами, пожалуйста. Или, может, вы предпочитаете кофе, Стефани?

– Спасибо, мне все равно.

– Ну, тогда чай. У меня отменный чай с бергамотом, вы получите удовольствие.

За чаем дамы обсуждали отца Стоука.

– Зануда, – высказалась Маргарет, – всю дорогу рассуждал о пользе кошек в деле освобождения дома от грызунов. Но не проводить же вам, Стефани, все свое время в обществе старухи? Попробуйте выдержать его занудство. Может, сходите куда с ним в Кросстауне. Вас увидят с мужчиной и заинтересуются вами. Всегда так бывает. Может, и познакомитесь с кем-нибудь поинтереснее. А если будете ходить одна, шансов меньше. Вот у меня всегда было много поклонников. И Генри ко мне подошел, когда я была не одна. Мужчинам свойственно конкурировать в борьбе за самку. А если конкуренции нет, то им неинтересно.

– Я попробую. Но это если еще он пригласит меня…

– Пригласит, куда он денется!

– А вот я считаю, что отец Стоук подходит для семейной жизни. Такой не будет изменять, – высказалась миссис Риджуэй.

– Да кто на него польстится? С кем он изменять-то будет? – парировала Маргарет. – Он же пресный, как вода из-под крана. Неинтересно с ним. В нем нет обаяния. Но это лично мое мнение. Стефани, вы сами решайте. Хотя я считаю, что вы заслуживаете лучшего. Вы очень интересная. У вас эффектная внешность, с вами интересно общаться, у вас в отличие от него есть чувство юмора.

– Да, тебе повезло с компаньонкой, Маргарет. Я сразу заметила, что Стефани – хорошая девушка.

– Спасибо на добром слове. Чай у вас бесподобный, миссис Риджуэй. А эти бисквиты вы сами делали или где-то покупали? Я бы тоже хотела такие купить нам к чаю.

– Эти бисквиты печет моя Глэдис. Я попрошу ее испечь еще партию и отнести в аббатство завтра.

– Ну что ты, Джейн, не стоит беспокоиться, – запротестовала, впрочем, больше из соблюдения приличий, Маргарет.

– Никакого беспокойства. Или тебе не понравились мои бисквиты?

– Очень понравились. Ты же видишь, я съела уже несколько штук. Просто не хотела тебя затруднять.

– Закончим эту тему. Завтра к вечернему чаю ждите бисквиты. Налить вам еще по чашечке?

– Спасибо. Пожалуй, еще чашку я не осилю, – отказалась Стефани.

– А я наелась так, что сегодня уже вообще больше ничего съесть не смогу, – присоединилась к ней Маргарет. – Ну, показывай нам своих котят, Джейн. Стефани, наверное, не терпится на них взглянуть. Вы возьмите котенка на руки, Стефани, и посмотрите, будет ли он у вас на руках спокойно сидеть или станет вырываться. Того, который к вам прильнет и будет сидеть у вас на руках, и берите. Потому что если взять такого, который вырывается, то он и потом не будет вести себя спокойно и может не захотеть общаться с вами. Я знаю, у меня в молодости была кошка.

Черный с белым котенок сразу вырвался из рук Стефани, не захотела с ней общаться и маленькая трехцветная кошечка, а вот третий котенок, который Стефани и по экстерьеру больше всех понравился, положил головку ей на грудь и совершенно не собирался выпрыгивать из ее рук. Это была черная с бежевыми пятнами кошечка.

– Я назову ее Фея, – сказала Стефани.

– Прекрасное имя, тем более что кошки вообще исполняют желания, у них отличная связь с космосом, – прорекламировала достоинства своих питомцев миссис Риджуэй. – В Древнем Египте в доме каждого богатого господина была кошка, а бедняки не имели права владеть этими божественными животными. Вы сможете загадывать ей желания. Вот прямо мысленно говорите ей все, что вам нужно. И она исполнит. Ты помнишь миссис Блокстерс, Маргарет?

– Да, конечно.

– Ты помнишь, она двадцать один год прожила одна после смерти мужа? И кто ей привел нового супруга? Ее кошка Софи. Она мне рассказывала, как она просила свою кошечку: «Софи, помоги мне найти мужа». И что вы думаете? Снится ей как-то, что ее Софи уходит от нее куда-то вдаль, а там, вдали, мужской силуэт. Миссис Блокстерс так и поняла, что кошечка пошла за ее будущим мужем. И буквально через несколько дней она в Кросстауне познакомилась с одним мужчиной, очень успешным бизнесменом, который и приехал-то в Кросстаун всего на один день, на похороны тетушки. Так они уже несколько лет счастливо живут вместе в Ливерпуле. Я имею в виду не мертвую тетушку, конечно, а миссис Блокстерс с тем мужчиной. Впрочем, и фамилия у нее теперь другая. Я все никак не запомню. Девери, что ли? Да какая разница, какая фамилия? Главное, она нашла свое счастье. И вам, Стефани, ваша Фея тоже принесет удачу. Вот увидите. Вспомните мои слова.

– Спасибо вам большое.

– Да не за что. Кстати, к туалету она приучена. Мать их всему научила. Купите ей лоток и наполнитель и никаких проблем знать не будете. В нашем магазине есть корм для котят в пакетиках. Ну и сливки там можете купить ей. А дальше – экспериментируйте, посмотрите, что она захочет есть, а что нет. Кэсси у меня очень умная кошка. Никогда еду со стола не берет, обои не дерет. Вот у нее есть специальное приспособление для когтей. И вы своей такое купите. Надеюсь, умом, как и красотой, она пошла в мать, ваша Фея. Позвоните мне обязательно, расскажите, как она у вас адаптировалась. Ну и вообще, если какие вопросы возникнут, звоните.

– Спасибо, миссис Риджуэй. Я вам обязательно позвоню в ближайшие дни.

– Я вижу, Фея уже полюбила вас, Стефани. Не волнуйся, Джейн. Кошечке будет у нас хорошо. А мы пойдем уже. Я что-то подустала.

– Ой, что-то мне совсем плохо, детка, – прошептала Маргарет, поднявшись с помощью Стефани в галерею, – голова кружится, и сердце выскакивает из груди.

Стефани покрепче взяла пожилую даму под локоть, другой рукой прижимая к себе котенка.

– Слишком много для меня хождений было сегодня: и церковь, и Джейн с котятами. Я была так рада, что могу пойти к ней в гости… А сейчас аж в глазах темно. Кажется, я собираюсь здесь упасть, до своей комнаты не дойду.

– Дойдете. Я помогу вам.

– Спасибо, Стефани. Вот что значит старость: даже такая небольшая прогулка мне уже не по силам.

– Ничего, полежите, отдохнете, лекарства примете, и все пройдет, – с уверенностью, которой вовсе не испытывала, сказала Стефани.

Держась за Стефани и за стену, старушка еле дотащилась до своей комнаты. Но, к удивлению своей молодой компаньонки, попросила подвести ее не к кровати, а к креслу.

– Я еще могу сидеть, детка. Слечь я всегда успею. Сидеть все ж таки лучше. Пока человек не лежит, он не чувствует себя больным. Не хочу сдаваться.

– Может, вам давление измерить? У вас есть тонометр?

– Конечно, полуавтоматический. Мне надо только накачивать воздух, а измеряет он сам. Цифровой! Мне Джейн Риджуэй из Кросстауна привезла.

– Так где он? Давайте я вам помогу измерить давление.

Давление оказалось повышенным.

– Вызовем врача?

– Да не надо, – отмахнулась Маргарет. – Подайте мне пакет с моими лекарствами вон из того ящика. И воды налейте в стакан, пожалуйста. Мне всегда Присси оставляет в комнате пару больших термосов с теплой водой, чтобы я могла запить лекарство, если некому будет сходить за кипяченой водой на кухню. Спасибо, Стефани, – поблагодарила Маргарет, приняв лекарство. – Сейчас полегчает. Я приняла очень сильный препарат. А ты дай мне на руки Фею. Говорят, кошки помогают снизить давление.

Стефани подняла с пола свою кошечку, которая играла с купленным для нее по дороге домой мячиком, и усадила на колени к Маргарет. Однако Фея не захотела там находиться, спрыгнула вниз и опять занялась мячиком.

– Ну что ж, Стефани! Видимо, она только вас признает достойной того, чтобы держать ее на руках. Пусть играет. Мне в любом случае приятно на нее смотреть.

«Какая сила воли! Ей так плохо, а она великолепно держится! Даже лечь отказалась. И вообще, будучи тяжело больным человеком, тем не менее всегда чисто и аккуратно выглядит, когда бы я ее ни увидела, и даже тапочек дома не носит, всегда в элегантных туфлях! Не хочет сдаваться старости и болезням. Хотела бы я быть такой в ее возрасте. А в молодости она, наверное, была очень хороша. Интересно было бы посмотреть ее фотографии тех лет. И на этого ее Генри. Любопытно, кто более мужественно выглядит: он или Джордж Хентли?»

Как будто отвечая на мысли Стефани, леди Нортриджгемптон заговорила:

– Знаете, дорогая, чем дольше я с вами общаюсь, тем больше замечаю, что вы почему-то очень напоминаете мне мою бабушку в молодости. Чертами лица. У меня сохранился ее маленький портретик. Там она такая красавица! И на маму мою вы чем-то похожи, и на меня в молодости. Не знаю… Может, мне это все кажется. Я хотела бы, чтобы вы сами посмотрели портреты и фотографии. Возьмите в нижнем ящике комода шкатулку и дайте мне. Я покажу вам свою семью.

– Вот эта? – Стефани достала из комода довольно большую деревянную шкатулку.

– Да. Несите сюда, на этот столик. Я, когда рассматриваю старые бумаги, портреты, фотографии, лучше себя чувствую. Как будто возвращаюсь в молодость, в детство… Вот маленький бабушкин портрет, о котором я вам говорила. Согласитесь, Стефани, вы на нее похожи.

На портрете была изображена интересная молодая дама в воздушном белом платье.

«Ну да, конечно! Она просто так говорит, чтобы сделать мне приятное. А все-таки жаль, что мы с этой красавицей не можем быть родственниками. Хотя, сколько было случаев связи дворян со служанками!» – думала Стефани, с восхищением разглядывая портрет.

– Этот портрет был сделан еще до бабушкиного замужества, – прервала ее размышления Маргарет. – А вот фото нашей семьи в начале двадцатого века. Бабушка здесь уже не в самом молодом возрасте, но все равно выглядит хорошо. А это ее старший брат, лорд Стайвери, и его жена. Бабушка тоже была урожденная Стайвери. А эта девочка – моя мама. Она уже в детстве была очень хорошенькой. Все говорили, похожа на бабушку.

– Естественно, она же ее дочь. Вот она действительно похожа. Но не я же! Хотя знаете что? У нас дома тоже есть старые фотографии. Так вот, моя прабабушка почему-то очень похожа на вашу бабушку. Но, может быть, все люди на старинных фотографиях похожи? Да и просто бывают похожие люди. И вообще, мы все в конечном счете родственники. Все – от Адама и Евы.

– Бывает, конечно, случайное сходство, – кивнула Маргарет. – Но я чувствую в вас родственную душу, Стефани. Вы стали мне близким человеком, и я хотела бы после своей смерти оставить вам эти наши семейные реликвии. Ближе вас у меня никого нет. А так хочется, чтобы после моей смерти кто-то близкий вспоминал обо мне и о нашей семье. Кроме вас, мне некому передать эту память. Обещайте, что после моей смерти возьмете себе эту шкатулку, а потом передадите ее своим детям.

– Я, конечно, обещаю. Но вы еще долго будете жить, Маргарет! Не надо думать и говорить о смерти. Как вы себя сейчас чувствуете? Правда лучше?!

– Лучше, деточка.

– Давайте снова измерим давление. – Стефани надела манжету на руку леди. – Ну вот, я же говорила, что вам лучше! Может, еще лекарство принять?

– Не надо. Оно будет продолжать снижаться. Я знаю.

– А насчет детей моих, так от кого же они будут, если никто не хочет на мне не только жениться, но даже просто заняться со мной сексом?

– Захочет. Не надо вам размениваться на такие дешевые отношения, как просто заняться сексом. У вас еще будет человек, с кем вы сможете создать семью, кто полюбит вас и кого полюбите вы. Все равно вы материально не сможете обеспечить своих детей одна. Не надо рожать без мужа, без прочной защиты и опоры. Одна вы даже единственного ребенка не потянете. А муж у вас будет. Вы знаете, сколько у моей бабушки было ухажеров в молодости? Да и в зрелые годы поклонники были. А вы на нее так похожи! А раз такой типаж нравится мужчинам, то и вы понравитесь, – уверенно заключила Маргарет.

Стефани подошла к зеркалу и попыталась изобразить подобие прически леди с портретика.

– Ну неужели я на нее похожа? Нет, ничего такого. Вот разве что разрез глаз… Но такой разрез глаз может быть у многих людей. И к тому же я толще ее. Впрочем, это несущественно.

– Конечно, несущественно. Кстати, вы не правы, что никто вами не интересуется. Стоило вам только выйти из дома, как вы сразу привлекли внимание молодого человека, преподобного Стоука. Так там просто больше мужчин не было, а представьте, что вы появились бы в обществе, где полно мужчин. Какой был бы успех! Главное, будьте уверены в себе. Вам очень идет новый имидж. Вы чрезвычайно эффектно выглядите, я вам говорила… – Маргарет перебирала содержимое шкатулки. – Вот, можете посмотреть. Это – письмо к моей бабушке ее брата. Какой красивый почерк! Сейчас так уже не пишут.

– Да, все буквы с завитушками. Сейчас на это ни у кого нет времени. Пишут практически печатными буквами. Но чаще вообще используют компьютер. – Стефани пробежала глазами текст. – А я хотела бы, чтобы мне писали таким почерком. Когда человек так пишет, он вкладывает душу. А отпечатанные на компьютере электронные письма далеко не так сердечны. Они как отписки какие-то, просто передают самую необходимую информацию. Например, встретимся там-то и тогда-то. А по почерку ведь можно судить и о характере, и о настроении человека. Стоп, почерк… Маргарет, сегодня, наверное, какой-то странный день… Мне вот опять кажется, что такое письмо, ну в смысле написанное таким почерком, я уже видела. И опять же у нас дома! Мама мне часто показывала старые фотографии, и среди них было письмо. Вроде бы таким же почерком написанное. Мама сказала, что оно сохранилось еще от ее прабабушки. Якобы какой-то поклонник ей написал. И вот совпадение! Подписано было, как и это письмо: твой Джей. Я запомнила, потому что Джей – это ведь уменьшительное имя. Может быть, автора звали Джейсон, или Джексон, или Джером… А раз он подписывался Джей, то, значит, у него с маминой прабабушкой были близкие отношения. Я тогда так подумала и запомнила этого Джея.

– Какое любопытное совпадение. Дело в том, что Джей – это было домашнее имя лорда Стайвери, брата моей бабушки. А так он был, конечно, Джейсон. Джей – это действительно для близких. Так вы говорите, тот же почерк?

– Во всяком случае, очень похожий.

– Конечно, в те времена все образованные люди могли писать схожим почерком с завитушками. Но все-таки любопытно было бы взглянуть на то письмо. Тем более что та же подпись… Не исключено ведь, что у лорда Стайвери мог быть роман с вашей прапрабабушкой. А какие у меня еще могут быть приключения на старости лет в этих четырех стенах? Вот только и остается, что исследовать старые письма.

– Мне самой было бы любопытно сравнить.

– А можете вы попросить вашу маму прислать вам это письмо?

– Попробую.