Родился 03.04. 1880 г. в деревне Сарыбаш (степной засушливый Крым) в 60 км от Симферополя. Деревня, населённая немцами-швабами небольшая, 40 дворов, но семьи многодетные. И большинство имеют одну фамилию — Полле. Достаточно сказать, что первая жена Христиана и моя родная бабушка Доротея имели одну фамилию и до свадьбы.

1914 г. Христиан Полле — вдовец. На коленях Гельмут, мой папа. Стоят Фридеберт и Эдгар.

Христиан Полле (1880–1934 гг.). Мачеха папы Эмма (1894–1951 гг.).

Доротея Полле умерла в конце 1914 г., когда её третьему ребёнку, моему отцу исполнилось 7 месяцев. Спустя много лет в 1972 г. мы с папой встречались в Абхазии (крупное армянское село на побережье Чёрного моря, чуть севернее Пицунды) с двумя родными сёстрами Доротеи, слышал, как они винили Христиана в смерти моей родной бабушки.

Вдовец с тремя мальчишками на руках быстро женился на молодой Эмме (1894–1951 гг.), родилось ещё четверо пацанов. Своего дома нет. В голодные 20-е годы Христиан перевозит семью в Мелитопольский район на юге Украины (село Эйгенфельд), кочует по съёмным домам, затем голод настигает Украину и Христиан возвращает семью в степной Крым (деревня в 15 дворов Майфельд).

В деревне всего два колодца, Христиан, крупный, сильный мужик, работал колхозным водовозом. С 90-метровой глубины, грудью опираясь на специальную опору, поднимал бадью, опрокидывал в деревянный лоток, направленный в бочку на конной повозке, затем следующую. 19 августа 1934 г., опора подломилась, Христиан оказался в колодце. Не утонул, а погиб от страшных травм при падении. На поверхность подняли труп Христиана.

Трагическая гибель в 54 года. А сыновья?

 

Фридеберт Полле (1910 г.р.)

Старший сын, тракторист, неженатый, умер мучительной смертью годом раньше. Придавило трактором к молотилке, решил отлежаться. Горячая пора, уборка, квалифицированная помощь в десятках километров от маленькой деревни. Неожиданно живот раздулся и Фридеберт погиб. Много позже опытный папа по специфическим признакам диагностировал внутреннее кровотечение. Фридеберту 23 года!

 

Эдгар Полле (1912 г.р.)

Счетовод, затем секретарь сельсовета, репрессирован в 1937 г., исчез вместе с женой и двумя детьми. 25 лет!

 

Артур Полле (1916 г.р.)

Исчез бесследно вместе с семьёй в 1941 г. 25 лет!

 

Теодор Полле (1917 г.р.)

По профессии фельдшер и мастер на все руки: учитель, художник, переводчик («Тихий Дон» переводил на немецкий язык), слесарь, портной — чудо в большой семье. К началу войны уже несколько лет служил в армии. После начала кампании по удалению советских немцев с фронта продержался в армии до января 1942 г. как специалист по ремонту вооружения. Приехал к моим родителям в Уштобе, а оттуда отправлен в трудармию в Молотовскую (Пермскую) область, где вскоре беспричинно осуждён на 5 лет.

В 2006 г. из Германии по интернету на меня вышел исследователь судьбы советских немцев Виктор Кригер, уточнял, мой ли родственник Теодор Христианович Полле. Оказывается, Кригер обнаружил в архивах дело дяди Теодора по осуждению и освобождению, интересовался его дальнейшей судьбой.

Весь срок и после освобождения дядя Теодор проработал в шахтах Воркуты, где и умер весной 1951 г. 34 года!

Жена дяди Теодора тётя Катя и сын Зигмунд в 1943 г. вывезены в Германию, после войны оказались в Канаде. Зигмунд (1938 г.р.) получил высшее религиозное образование, доктор богословия, ведёт службу в штате Минитоба, проживает в Виннипеге, имеет детей, внуков. Многие родственники, включая мою сестру Вельду, побывали в гостях у Зигмунда Полле в Канаде. Мне, увы, по-видимому, не судьба встретиться со старшим кузеном.

Пастор Сигизмунд Полле (сын дяди Теодора) с семьёй в Канаде. 90-е годы.

 

Роберт Полле (1922 г.р.)

Жена — тётя Мария, русская, трое детей (Люда, Вася, Таня). Дядя Роберт после трудармии продвинулся на том же оборонном радиозаводе, что строили трудармейцы, с середины 50-х и до конца жизни работал начальником цеха.

1955 г. Соликамск. Вверху сидит семья Роберта Полле. Справа дядя Отто.

Внизу. Первая послевоенная встреча братьев Полле. Моя первая в жизни рюмка водки.

Хорошо запомнил первую встречу после войны оставшихся в живых трёх братьев (Гельмут, Роберт, Отто) летом 1955 г. в Соликамске, свою первую в жизни рюмку водки за мужским братским столом. Дядя Роберт подарил очень хорошую по тем временам перьевую авторучку (нынешним семиклассникам мою радость не понять).

Отчётливо помню мнение дяди Роберта о возможно предстоящей отправке советских немцев в ГДР: «Гельмут, в такой ситуации меня не ищите; я исчезну, но в Германию не поеду!» Такие слухи появились, метод опробован кремлёвскими идеологами на советских корейцах, выборочно отправленных строить социализм в Северной Корее, да это и проще, чем позволить советским немцам вернуться с Урала, Сибири и Казахстана в родные места на Волге, Украине, в Крыму. Через 26 лет после смерти дяди Роберта папа переехал в Германию. Как бы мог отреагировать на это событие дядя Роберт?

Дядя Роберт несколько раз приезжал с семьёй в Талды-Курган, но я его больше не видел, хотя к заочной помощи в студенческое время однажды прибегнул. Как-то на 4-м курсе обратился за помощью к дяде Роберту, попросил 40 руб. в долг для приобретения материала на платье Нине. Конечно, он прислал. Когда отправил первую часть долга (10 руб.), он позвонил, интересовался, знает ли «старик» о будущей свадьбе, и запретил возвращать деньги. Естественно, отцу я ничего не говорил. Платье сшили красивое, красное и очень тёплое. А деньги? Сейчас это кажется дёшево, но ведь стипендия — 22 рубля.

В 1966 г. дядя Роберт ушёл из жизни от заработанного в трудармии туберкулёза и сердечной недостаточности. 44 года!

 

Отто Полле (1927 г.р.)

Жена — тётя Таня, русская, трое детей (Слава, Нина, Валерий). Тяжелейшая судьба с раннего детства. Младший сын в 7 лет остался без отца, в 9 лет стал инвалидом по зрению.

Рассказывал мне сам, как это случилось. Отто жил в гостях у папы, студента, в Одессе. Развлекался известной мальчишеской забавой — «поджигом». Неопытный подражатель старшим пацанам получил ожог лица, причём левый глаз перестал видеть. Мылом начал промывать физиономию, чтобы ничего не было видно, и Гельмут не ругался. Зрение восстановить не удалось даже после обращения к великому офтальмологу Филатову.

Отто Полле с женой в Кизеле Пермской области (~ 1955 г.), в Астане (80-е — 90-е гг.).

Внизу справа. 15.01.2004 г. Германия. Отто с племянниками. Рядом — Вельда.

В 15 лет оказался с матерью в Кизеле, на Урале. Подростком дядя Отто спустился в шахту. Постепенно встал на ноги: коногон, моторист, электрослесарь 1-й руки (по зрению cписан из шахты, а значит, потерял приличный заработок, в 1951 г.).

Практически дядя Отто остался без образования (5 классов?), хотя человек от рождения талантливый, с подвижными мозгами. В 1955 г. меня поразило в скромной, дышащей бедностью, квартире дяди Отто в Кизеле множество грамот и призов, включая отличный по тем временам фотоаппарат Зоркий-3, за выступления в художественной самодеятельности. Дядя Отто бесподобно читал басни, вёл конферанс. Именно в этой сфере дядя Отто оказал на меня серьёзное влияние, помню как в 9-м классе он, приехав в гости к брату в Текели, «ставил голос, движение тела и рук» при подготовке моих выступлений на сцене. Тогда же дядя Отто подарил мне часы «Победа» с собственной руки. Это был подарок! Родители выразили недовольство (считали, что часы нужны сыну к окончанию 10-го класса), требовали вернуть подарок, но подаренные часы верно прослужили много лет.

В конце 50-х дядя Отто переехал в Целиноградскую область и назначен директором дома культуры в районном центре Новоишимка. Лет через 10 наступило время дипломированных руководителей и в сельской местности, дядя Отто с семьёй переехал в Целиноград (ныне Астана), до ухода на пенсию работал электриком на фарфоровом заводе. Кое-что из «фарфоровых» подарков дяди Отто стоит у меня на видном месте. Последние годы перед тяжёлой болезнью дядя Отто любил выступать на разных праздниках, свадьбах с художественным словом.

В первой половине 90-х дядя Отто перенёс инсульт, мы старались, по-возможности, помочь (папа из Германии отправлял деньги, я из Томска присылал дорогие лекарства). Тяжёлый рок завис над дядей Отто: в нищете родился, тяжелейшая жизнь в советское время и на старости нищенское существование в столице «самостийного» Казахстана — Астане.

Внучка Оля переехала с мужем в Германию, после чего организовала вызов родителей и деда с бабушкой. Пока оформляли документы, умерла жена дяди Отто тётя Таня. Дядю Отто перевезли в Германию в 2002 г. (папа уже полгода как ушёл вслед за мамой) на носилках в беспомощном состоянии. Семья поселилась в 20 км от Дюссельдорфа.

Во время прощального визита в Германию я навестил дядю Отто, несмотря на предупреждения об одних отрицательных эмоциях. Это мой внутренний долг перед дядей Отто. Заранее подготовил экземпляр «Так было!» с надписью: «Дяде Отто, последнему представителю старшего поколения большой семьи Полле. 15.01.04 г. Эрвин».

Болезнь перешла в хроническую стадию с постепенным угасанием организма. На удивление, дядя Отто выглядел лучше, чем я ожидал, неплохо соображал. Правда мысль иногда перескакивала, начинал плакать, речь плохая (характерная для подобных больных). А начал он с «Увезите меня в Папенбург!» (здесь на кладбище покоятся мои родители, живёт сестра…). Я сделал вид, что не расслышал, так как в комнату набилось много народа. Подержал и полистал перед ним подаренную книгу. Впечатление, что всех на фотографиях узнавал, в том числе и Надю, а ведь он её один раз только видел на золотой свадьбе папы и мамы в 1987 г. в Талды-Кургане.

Дядя Отто быстро уставал, раз пять Нина переносила его с кресла на кровать и обратно, когда она усаживала его в кресло, я подходил и сидел рядом, пытался не давать ему плакать. Периодически он что-то пытался произнести про историческую Родину, Ниночку (дочь)…

В маленькой комнате (четырёхкомнатная квартира) дядя Отто один, без телевизора, постоянно в лежащем состоянии…. «Ниночка! Я обоссался!» Ужас! Вроде заранее готовишь себя к встрече, всё понимаешь…. Может быть, кощунство, но видишь такие страдания, которые невозможно устранить, и думаешь, что и тебя, возможно, ждёт подобное будущее. А ведь живут и пьют родственники за счёт высокой пенсии дяди Отто. К сожалению, в семье дяди Отто любят выпить (зять, 28-летний неработающий внук Саша…).

Никто в семье, кроме Оли, жившей с мужем-немцем в Германии уже лет пять и организовавшей вызов, немецкий язык не знает. Мне не удалось Олю увидеть, рабочий день, а она проживала в 70 км от матери и деда. Старшая внучка Марина с хохлом-мужем и двумя детьми произвели приятное впечатление, имеют невдалеке приличную четырёхкомнатную квартиру (нас туда свозили, мне понравилось). Ещё две внучки дяди Отто старше 20 лет жили «гражданским браком», я их не видел.

Логическое завершение жизни дяди Отто — служба социальной защиты Германии не позволила пропивать деньги, выделяемые на обслуживание больного, отобрала немощного дядю Отто у родни, поместила в соответствующий интернат, где он в одиночестве и умер в 2005 г. 78 лет!

Здесь же в Германии узнал ужасающую историю жизни старшего сына дяди Отто, его гордости, Славы. Младший Валерка первый раз сел в тюрьму в несовершеннолетнем возрасте, позже сидел неоднократно, точней не знаю, расспрашивать неудобно. Нина родила и подняла 6 детей (пять дочерей и сын). Слава, единственный из детей, хорошо окончил среднюю школу и приехал в Барнаул в июле 1967 г. Я его устраивал в Алтайский политехнический институт, так как поклялся помочь дяде Отто (он по объективным причинам не смог получить образование), чтобы его сын выучился. Аттестат зрелости хороший (сельская провинция!), но первый же экзамен, математику Слава завалил. Я схватил его за руку и к нужному экзаменатору. Короче говоря, поступил. Ещё через год (я уже в Тюмени) мой друг, замдекана «тормознул» готовый приказ об его отчислении за неуспеваемость по немецкому языку. Слава Полле окончил институт, распределился в Рубцовск, женился, родилась дочь. Расходился, сходился…. В конечном итоге, убил во время совместной пьянки тестя и получил 10 лет. Отсидел, вышел, работал на фарфоровом заводе в Целинограде (Астане) вместе со всей родней. Якобы что-то украл и снова получил 4 года. «Бомжует», с родственниками связи не поддерживает. Не появился даже на похоронах матери, весной 2003 г. Однако появился на проводах отца в Германию. На фото сложно рассмотреть его внешность: седой заросший бомж, говорят, без зубов. История жизни Славы после института потрясла меня до невозможности. Пытался у Нины выяснить, когда он начал пить. Она: так он с отцом и пил. Как приедет, так и пьют. Так что и дядя Отто пил? — Конечно! Ужас!

22.04.1964 г. Талды-Курган. Папе 50 лет. Братья Полле (Роберт справа) с жёнами и детьми.

Нет только меня.

Погиб большой талант дяди Отто (именно он в 1955-57 годы разбудил мой интерес к истории фамилии и семьи, папа в те годы старался меньше вспоминать прошлое, может быть, инстинктивно оберегал семью, не знаю). И единственная надежда семьи Слава Полле оказался на самом дне жизни.

Трагическое начало младшей ветви семьи Христиана Полле, трагическое продолжение. Дядя Отто умер в 17.05.2005 г. в одиночестве, в доме престарелых (подробностей не знаю).

 

Бабушка, урождённая Ремпель, родилась 07.11.1891 г. в зажиточной деревне Генаденфельд немецкой колонии выходцев из граничащих с Голландией германских земель. Благодатные места Украины, некогда зоны влияния Запорожской Сечи (похоже, Екатерина сознательно переселяла туда немцев после окончательного разгрома казацкой вольницы в 1775 г.). Кстати, совсем недалеко расположена и знаменитая столица Нестора Махно Гуляйполе, бабушка до конца жизни с содроганием вспоминала неоднократные набеги «борцов за народную справедливость». Так и представляешь женщину с двумя маленькими детьми, беременную двойней, прячущуюся в подвале, когда через деревню прокатываются то белые, то красные, а тут ещё и махновцы.

6-й ребёнок из 8 (первые четверо мальчики, затем девочки Мария, Елизавета, Сара, Агата). Их родители получили в наследство большой и красивый одноэтажный каменный дом (видел когда-то на дореволюционной открытке). Чтобы дать образование детям, мой прадед Дитрих Ремпель продал дом, трое детей окончили медицинский факультет Дерптского (ныне Тарту) университета. Ребята исчезли в гражданскую войну, Густав — хозяин клиники в Калифорнии объявился в 50-е годы, позже финансировал посылки племянницам, моим тётям, в Казахстан (бабушка чаще других братьев вспоминала Густава как весёлого и энергичного).

1956 г. Первая послевоенная встреча сестёр в Щучинске Кокчетавской области.

Сидят Мария и Елизавета (бабушка), стоят Агата и Сара.

28.04.1961 г. Сёстры и дочери у гроба бабушки.

Старшая дочь Мария выучилась и стала классной акушеркой. Удивительный документ видел своими глазами в 1961 г, не хватило ума сфотографировать: «Именем его императорского величества, самодержца всероссийского, царя польского, князя финляндского… и прочая, и прочая и прочая присваивается звание повивальной бабки первого разряда…».

Третья дочь Сара нашла себя в сфере образования, до глубокой старости работала учительницей (даже в Томске в студенческие годы меня находили её ученики, отзывались с добром; могла лбом проказника дверь класса открывать, никто на старушку не обижался).

Младшая дочь Агата — врач-бактериолог, успела окончить университет в Дерпте до смутного времени гражданской войны. Судьба Агаты Дитриховны сложилась так, что умерла старой девой. В начале тридцатых годов имела друга — немца, работавшего по концессии. После его ареста (причина? — шпионаж?!), носила в тюрьму передачи. Однажды увидела его опухшим, без растительности на лице. — Ты побрился? — Нет, вырвали по одной волосинке! Этот факт Агата Дитриховна рассказывала мне лично. Через некоторое время её арестовали, дали 10 лет и отправили в лагеря Архангельской области. Рассказывала мне, как сидела вместе с внучкой Льва Толстого. Впоследствии полностью реабилитирована.

Сёстры бабушки на троих имели одного ребёнка и все вместе, без мужчин, воспитывали Агаточку, дочь Сары, сначала в Крыму, затем в Северном Казахстане. До войны имели собственный дом в Симферополе. В 50-е годы сёстры вновь собрались вместе в городе Щучинске Кокчетавской области (рядом известный курорт «Боровое»), там по очереди и ушли в мир иной. Когда прошла частичная реабилитация немцев сёстры попытались вернуть свой дом в Симферополе; появились в городе, на следующий день анонимка «или убирайтесь, или вам не жить!» Желание бороться с постоянной несправедливостью полностью отбито предыдущей жизнью, посмотрели на свой дом и больше никогда в Симферополь не приезжали. Агаточка, дочка Сары, учитель музыки, вышла замуж (Генрих, или его чаще называли Андрей — отличный мужик, приходилось общаться в студенческие годы, рано умер), родила двух чрезвычайно музыкально одарённых детей, Лена концертирует по всему миру. Сейчас Агаточка проживает с детьми и внуками в Германии.

Лето 1953 г. Колыма, прииск Джелгала. Семья в сборе.

1955 г. Талды-Курган. Бабушка.

Только моя бабушка, единственная из 8-ми детей Дитриха Ремпеля не получила дипломированного образования (6 классов реального училища + полгода кулинарной школы в Бердянске). Самой красивой из сестёр, по отзывам братьев (свадебное фото 1913 г. это утверждение не опровергает), Елизавете суждено было стать «просто матерью».

Пять дочерей, мама вторая. Бабушка Елизавета и дед Корней тоже старались выучить детей, но только мама смогла получить высшее образование, три дочки ограничились средне-специальным образованием (аптекарь, фельдшер, учитель), а семнадцатилетняя младшая дочь не успела отметить 17-летие, как началась война, исковеркавшая ей жизнь. Семья жила скромно, в хлеву одна корова, которую отобрали при коллективизации. В 1935 г. бабушку — передовую в колхозе доярку премировали тёлочкой, опять появилось своё молоко. Кстати бабушка до конца жизни гордилась множеством почётных грамот, о том, что после ареста мужа пришлось одной «тащить» четырёх незамужних дочерей вспоминать не любила.

1941 год! Запорожье под бомбёжкой, тётя Марта рожает Рудика (на знаменитом острове «Хортица»). Начинается эвакуация на восток, бабушка с Мартой, Луизой и Рудиком пешком в толпе пришли на станцию Миллерово. Железнодорожный узел разбомбили, всем приказано возвращаться в свои деревни.

Прошло два года, ситуация на фронте коренным образом изменилась, последовала команда оккупантов Украины советским немцам переселяться в Германию. Потрясающие подробности вычитал и рассмотрел на фотографиях в 2004 г. в книге студенческой подруги тёти Луизы Елены Дик. {Helena Dueck «Durch Trubsal und Not». Приблизительный перевод «Сквозь горе и страдания». Издано: Centre for Mennonite Brethern Studies, Winnipeg, Manitoba, Canada, 1995}.

07.11.1958 г. Талды-Курган. Бабушке 67 лет. Стоят дочери Марта, Эльза (мама), Луиза, Мария.

1953 г. Колыма, Ягодное. Бабушка с 12-летним внуком, будущим «писателем».

Движение началось 25 сентября 1943 г., на одной бричке 5 семей. До польской границы двигались полгода (!). Сделал поразительное (для себя!) открытие: движение в Германию шло примерно тем же маршрутом и с той же скоростью, как 160–180 лет назад по приглашению Екатерины 2-й немцы двигались на Восток из Германии.

Пытаюсь вспомнить рассказы бабушки о военных годах: о хороших дорогах и садах в Германии — да, о проживании на лесоразработках в Котласе — да, но никогда не слышал о полугодовом движении в Германию. Полагал, что советских немцев вывозили по железной дороге. Наверно, я слабо интересовался этим вопросом в школе, да и родственники боялись вспоминать проклятые годы. Папа старался пресекать разговоры в семье о тяжёлых для советских немцев временах.

Что пришлось пережить бабушке в военные годы невозможно описать, она не хотела об этом вспоминать. Война завершилась, а беды продолжались: групповое изнасилование одной из дочерей советскими разведчиками; возврат в Советский Союз (ехали добровольно, на границе взяли под охрану и в Котлас на лесоповал); из трёх дочерей, оказавшихся в военные годы в Германии, Вельда отказалась ехать и вскоре очутилась в Канаде.

Бабушке и в леспромхозах Котласа пригодилось кулинарное искусство, работала поваром.

В 1947 г. родители выписали бабушку через ведомство Берии в Москве и с тех пор, до конца жизни бабушка жила в нашей семье. Бабушка ушла из жизни 26.04.1962 г., первой из сестёр, на 71-м году жизни от лейкемии. Остались «на ногах» все 5 дочерей, 12 внуков набирались уму-разуму. Особенно обрадовало бабушку, что нашлась старшая дочь, устроившая семейную жизнь.

 

Тётя Вельда (1914 г.р.)

Тётя Вельда, старшая из маминых сестёр, получила среднее медицинское образование и работала до войны аптекарем в Симферополе. Во время войны попала в Германию и категорически отказалась возвращаться в СССР. Я не знаю, как она попала в Канаду. Там она вышла замуж за советского немца (его родственники жили в Караганде), простого рабочего. Родила двух дочерей: Арлину и Зиги. Рано осталась вдовой.

Тётя Вельда приняла большое участие в судьбах младших сестёр и матери. Помню первую открытку в 1957 г. от тёти Вельды из Канады, отправленную по Чехову, «на деревню дедушке». Она помнила, что в 1940 г. родители уехали работать в железнодорожную больницу на Турксиб, станция Уштобе. А наша семья уже поколесила по Уралу, Колыме, вернулась в Казахстан, родители работали в горняцком городе Текели. Нашёлся в больнице кто-то из запомнивших маму (фамилия-то редкая) по работе в военные годы и, пройдя многие руки, экзотическая в то время заграничная открытка попала к маме. Первым категорически высказался против письменных контактов с родственниками за границей папа. Активная переписка с тётей Вельдой велась через тётю Марту. Боюсь ошибиться, но только лет через 10 другие сёстры начали самостоятельно переписываться с Канадой.

Старшая сестра Вельда в Канаде, пасха 1991 г.

Слева. Сентябрь 1978 г. Мама в Канаде. День рождения Арлины, дочки Вельды.

Событием стали посылки с одеждой. Первое время «органы» постоянно теребили тётю Марту (что, почему, откуда…). Содержимое посылок делилось между сёстрами. Мои родители жили более обеспеченно, и основное поступало тёте Марте и тёте Лизе. Однако помню, в университете носил в качестве парадной рубашку из синтетики удивительно яркого цвета типа морской волны. Как сейчас помню лица четырёх сестёр, рассматривающих каждый предмет посылки, все вещи добротные. Наверное, это был канадско-американский «секонд хэнд», не знаю, спустя полвека трудно оценить, но ничего подобного в нашей глухой провинции не видели. Казалось удивительным, что при отправке посылок основное — стоимость пересылки, тёте Вельде помогал любимый бабушкин брат дядя Густав Ремпель из США. В семидесятые годы все сёстры по очереди ездили в гости к тёте Вельде в Канаду, возвращались до предела загруженными шмотками и рассказами, как хорошо живут там наши бывшие соотечественники. Напомню, в 70-е свободная эмиграция из СССР исключалась. Мама и тёти по очереди с восторгом рассказывали про сопливого мальчишку из их деревни, ставшего в Канаде миллионером, который бескорыстно помогал сёстрам отовариться и оплачивать багаж.

Тётя Вельда была рада, что сёстры переехали в Германию. В сентябре 1993 г. тётя Вельда появилась в Папенбурге, через 53 года (!) все пять сестёр вновь встретились за одним столом. Потрясающая картина, жаль, мне не пришлось быть рядом. Да и вообще я тётю Вельду видел только на фото. На 80-летие мамы она не смогла прилететь из-за океана по состоянию здоровья.

Тётя Вельда умерла 7 августа 1996 г. Первая из сестёр пришла в мир, первая ушла.

 

Тётя Муся

22 июня 1920 г. бабушка родила двойню Марию и Марту. Много лет двойняшки так были похожи, что окружающие их путали, тем более что они любили одинаково одеваться. Никогда не забуду, как не мог различить тёток в 1954 г. (мы только приехали с Колымы, им по 34 года). Ждал, пока кто-нибудь из них раскроет рот, у Марии сверкала золотая коронка.

Ближе всех в детстве я общался с тётей Марией, до самого конца называл её тётей Мусей (по-моему, единственный из родни). В начале войны вместе с дочкой Вельдой (практически моя ровесница) тётя Муся приехала к моим родителям в Уштобе. Работала учителем немецкого языка до ухода на пенсию.

Уштобе, 50-е годы. Мария (тётя Муся) с мужем Павлом Ремезовым.

В сентябре 1942 г. случилась трагедия. Мы с кузиной Вельдой (нам по полтора года) играли во дворе железнодорожной больницы станции Уштобе. Вельда утонула в противопожарной бочке, врытой в землю на углу дома, в котором проживали врачи. Не могу утверждать, что в памяти остались мои личные переживания, скорей всего они сложились под влиянием многократных разговоров в семье. В свою очередь я десятки лет рассказывал в профилактических целях историю страшной смерти маленькой Вельды своим детям и внукам, да и не только им.

После трагедии с дочкой тётя Муся больше занималась со мной, и десятки лет спустя не переставала рассказывать, что я называл её мамой. Отец Вельды был в трудармии, простить смерть дочери не смог. Может быть, что-то ещё в их взаимоотношениях не сложилось, мне это неведомо, а расспрашивать, когда вплотную занялся историей семьи, считал неудобным. Впрочем, папа пару раз в моём присутствии прошёлся по свободному поведению тёти Муси в военные годы, деталей не знаю.

В 1946 г. тётя Муся вышла замуж за Павла Матвеевича Ремезова (1919 г.р.), молодого красивого офицера, родом из местных семиреченских казаков. В апреле 1947 г. тётя Муся приехала рожать к моим родителям в Челябинск-40, 1 мая появился сын Виктор Ремезов.

Дядю Павла вспоминаю только добром, много раз в студенческие годы и позже мне доводилось останавливаться в этом доброжелательном доме: с Уштобе начинался железнодорожный путь в Томск, Барнаул. В доме Ремезовых всегда было много книг, уютно и чисто. При жизни дяди Павла в отличном состоянии поддерживался сад (разнообразные яблони, сливы, вишни, виноград, урюк…). Существенный недостаток: любил выпить и, вроде бы, это стало основной причиной такой ранней смерти от инфаркта. Сердечный приступ произошёл на моих глазах в доме родителей в Талды-Кургане в первых числах октября 1966 г. Отчетливо вижу ситуацию. Вечером дядя Павел приехал в гости. На следующее день, часов в 10 утра (я мою в доме полы, мама копошится на летней кухне) дядя Павел неожиданно ложится на диван на веранде и просит позвать маму. Я ещё говорю, подождите, домою пол (как раз веранду и обрабатывал). Он настоял, подошла мама. Инфаркт. Скорая помощь. В больнице умер через три дня. Один раз я к нему в палату приходил, дядя Павел был в полном сознании, разговаривал. В мыслях не было, что он умрёт. Всего 47 лет. Переживал смерть дяди Павла тяжело, но внутри себя. Дядя Павел всегда хорошо ко мне относился, как и я к нему, хотя женская часть нашей семьи считала его пьяницей и бездельником. Через несколько лет дом и сад Ремезовых в Уштобе пришёл в упадок, тётя Муся всё продала и переехала в Талды-Курган. Симптоматично, что тётя Муся, любившая эмоционально лить помои на мужа в присутствии родственников, после смерти дяди Павла готова глаза выцарапать тому, кто о нём плохо отзывается, чем привела в изумление маму.

Тётя Муся — главный мотор перетаскивания родственников в Германию, хотя первой на исторической родине оказалась дочь Ирина с мужем Герушем Земрау и их многочисленной семьёй. Ирина вызвала мать, а дальше уж развернулась энергичная тётя Муся (опыт учительницы немецкого языка в Казахстане явно пригодился при переводах и оформлении многочисленных бумаг), визитах к немецким бюрократам.

В Германии тётя Муся потеряла взаимопонимание с сыновьями, прежде всего со старшим, Виктором. Основная причина — деньги (компенсационные и пенсионные). Дети любят рассуждать о справедливости, но не хотят принимать чувства и желания пожилого родителя, пытаются навязывать родителю собственное «справедливое» мнение. В результате «справедливо» обижены все. Я никогда не забуду как во время первого визита в Германию в июне 1992 г. тётя Муся подарила мне 300 ДМ, но очень просила не обмолвиться детям. Легко оценить размер подарка, если напомнить, что в России ещё существовали жёсткие ограничения на вывоз валюты, её подарок удвоил содержимое моего кармана и существенно расширил мои покупательные возможности (нельзя с Запада возвращаться в Россию без презентов).

Каждую следующую поездку в Германию я начал замечать некоторые отклонения в поведении тёти Муси, провалы в памяти. Болезнь Альцгеймера диагностирована не сразу. В конце 90-х тётю Мусю устроили в специальный интернат для престарелых. Дважды я навещал её. В апреле 2001 г. тётя Муся, уже не вставала, узнала меня, что-то пыталась сказать. Пожелание выздоровления бессмысленно, движение неотвратимо в одну сторону. Кто бы мог подумать, что так долго и нудно будет развиваться болезнь. В январе 2004 г. на тётю Мусю смотреть невозможно, никого, даже дочь Ирину не узнаёт. Говорить не может, по глазам видно, что-то (мало, конечно) понимает. Страшно худая. Единственное положительное: одна в палате-комнате и ухожена. Впрочем, может быть при таком состоянии лучше, чтобы кто-нибудь постоянно был рядом. Постоял 5 минут и вышел. За что ей Бог дал такой конец? Весёлая хохотушка в молодости. Всю жизнь учила детей. Смерть дочери, ранняя смерть мужа…

Даже в конце тёте Мусе не дали спокойно умереть. Борьба за её жизнь превратилась в форменное издевательство. Тётя Муся не могла сама питаться, пищу вводили через зонд, вопреки пожеланием близких родственников, затем отрезали ногу. Наконец, 05.09.2007 г. тётя Муся отмучилась. В минуты, когда набираю эти строки (11.09.2007 г., 15:35 томского времени, 10:35 в Папенбурге) идёт подготовка похорон тёти Муси. Она упокоится в 10–15 метрах от могил моих родителей.

Тётя Муся ушла в 87 лет. Осталось трое детей (Виктор 1947 г.р., Владимир 1951 г.р., Ирина 1961 г.р.), у всех дети и внуки. За исключением двух сыновей многодетного Володи все проживают в Германии.

Сентябрь 1993 г. Папенбург. Спустя 53 года все пять сестёр, урождённых Вельк, собрались вместе. Слева направо: Марта, Луиза, Вельда, Мария, Эльза (моя мама).

28.06.1996 г. Маме 80 лет. Китайский ресторан. Эльза, Мария, Марта, Луиза.

 

Тётя Марта

Тётя Марта — единственный представитель старшего поколения, с которым я регулярно поддерживаю связь после ухода мамы и папы. Чаще это телефонные поздравления.

Тётя Марта, фельдшер, в 1940 г. вышла замуж за Ганса Пеннера (сидел с папой в техникуме на одной парте, затем учились в одной группе Одесского мединститута). В Советском Союзе своего имени стеснялся, все звали его Иваном Борисовичем, а я дядей Ваней.

Тяжелейшая жизнь тёти Марты в какой-то мере компенсируется природной жизнерадостностью.

Первые дни войны, свирепствуют гитлеровские бомбардировщики, а в роддоме на острове «Хортица» (некогда столица запорожских казаков) у тёти Марты появился сын. Рудольф Пеннер, всегда мы его звали Рудик. В сентябре 1943 г. вместе с бабушкой (см. выше) вынужденно двинулись в Германию. Окончилась война, тётя Марта не задумывалась о возможных вариантах движения из Германии, только домой, к мужу.

Неприятные сюрпризы начались сразу, как пересекли границу СССР. Эшелон добровольно возвращающихся советских немцев взят под вооружённую охрану и направлен в Котлас, на лесоповал. Дальше чисто личная трагедия. Выяснилось, что дядя Ваня нашёл в трудармии другую жену (русскую, чем здорово облегчил себе жизнь в лихую годину) и не собирается забирать к себе тётю Марту с Рудиком.

В конце 40-х тётя Марта получила разрешение (напоминаю, что до 1956 г. советские немцы даже формально не могли свободно определять своё место жительства в СССР, фактически дискриминация сохранялась до развала советской империи и даже в настоящее время), и вместе с тётей Лизой переехала в село Глубокое Кокчетавской области. В Глубоком тётя Марта родила дочку Эльзу (1951 г., отец — местный хирург), в 1954 г. переехала в Уштобе, а через несколько лет в Талды-Курган. Основная работа — фельдшер скорой помощи.

Папенбург. 22.06.1991 г. Близнецам Марии (слева) и Марте исполнилось 71.

31.07.1997 г. Мама и тётя Муся. В квартире у тёти Муси с Надей и Юлией.

Рудик учился параллельно, в школьные годы здорово отставал от меня в физическом развитии, зато к 20 годам значительно превзошёл в росте и плечах. После смерти гражданской жены дяди Вани тётя Марта посадила Рудика на поезд и отправила в Новосибирск к отцу. Очень быстро его вернули в Талды-Курган, а Рудик так стремился к отцу! В 1959 г. поступил в Томске в электромеханический техникум, проучился недолго, заболел и вернулся в Талды-Курган. Начал метаться. Некоторое время жил в Щучинске у бабушкиных сестёр. Периодически начали проявляться симптомы отклонения в психике. Специалисты уверили, что излечимо и не препятствует нормальной жизни. Рудик окончил зубоврачебное отделение медицинского техникума в Талды-Кургане. Хороший специалист. Даже бабушка доверяла ему свои зубы. Узнав о болезни Рудика дядя Ваня возвратился в семью. Рудик любил играть с моей старшей дочкой Эльвирой. Рекомендация психиатра — жениться! Но несколько неудачных попыток (сплетни окружающих!) дело сделали. Понимая своё состояние, Рудик в 30-летнем возрасте пошёл на крайнюю меру: покончил жизнь самоубийством одним ударом ножа прямо в сердце во дворе дома рядом с любимой собакой, породистым красно-коричневым сеттером.

28.06.1996 г. Папенбург. Маме 80 лет. Сёстры с дочерьми.

Слева направо стоят Вельда, Ирина, Эльза, Фрида.

Жизнь тёти Марты с двумя детьми была тяжёлой. В 1956 г. пятилетнюю Эльзу взяла на воспитание Агата Дитриховна, сестра бабушки. В Щучинске Эльза жила до окончания средней школы. В 1968 г. помогал ей поступать в Алтайский политехнический институт. Окончила, вышла замуж, пошли дети. Сейчас всей семьёй (муж — Миша Шумейко) живёт с матерью в Папенбурге, в октябре 1996 г. въехали в собственный дом.

13.01.2004 г. Папенбург. Встреча старого Нового года в доме дочери тёти Марты.

Эльза и Миша Шумейко довольны своими внуками. Прабабушка Марта тоже.

Тётя Марта любила дядю Ваню всю жизнь (слышал от неё лично в доверительной беседе в 70-е), несмотря десятилетия разлуки. Не нам судить поведение дяди Вани, истинная любовь многое прощает. Дядя Ваня, в отличие от папы, быстро адаптировался в Германии. Ушёл из жизни в феврале 1994 г. в возрасте 81 год. Папа переживал отсутствие дяди Вани: «Не с кем стало поговорить о серьёзных вещах, о политике…». Ещё при жизни мамы мы все вместе посещали хорошо ухоженную могилу дяди Вани с подготовленным местом для тёти Марты. На могильном камне выбиты и координаты Рудика (никогда не видел такого, ведь похоронен Рудик в Талды-Кургане). В моих контактах с дядей Ваней не было отрицательных акцентов.

Тётя Марта внимательно читает всё, что я присылаю. Понятно, особенно тщательно фильтрует изложение фактов и суждений о ней и её детях. Делает конкретные замечания и пожелания, с чем-то я соглашаюсь, с чем-то нет. Вроде бы, тётя Марта оказалась недовольной записью, что дочь Эльза родилась не от дяди Вани. Якобы для внуков это оказалось неожиданным. Но ведь эту историю она сама мне рассказывала лет тридцать назад.

В последнем посещении Германии в январе 2004 г. я довольно много времени провёл с тётей Мартой вдвоём, обычно вокруг люди. При первой встрече тётя Марта дала мне 100 евро (стыдно, а взял). Мы вместе пересматривали семейные фотоальбомы, я отбирал снимки, которые в принципе могли бы пригодиться для иллюстрации истории семьи. В первую очередь меня интересовали снимки папы и мамы 20-х — 30-х — 40-х — 50-х — 60-х — 70-х годов, дедушки и бабушки. Я хорошо помню фотографии мамы и папы в спортивной одежде в техникуме, но так и не нашёл, (в том числе в альбомах, хранящихся у сестры Вельды). Вспоминали, говорили…. Отобрал штук пятнадцать фото для переноса на компьютер, часть из них потом по разрешению оставил себе, но вернул дореволюционные снимки деда Корнея Вельк, их свадебную фотографию с бабушкой. Удивительно качество фотографий, выполненных в начале 20-го века.

Дочь Эльза работает в Папенбурге в «русском» магазине. Любопытный магазин, напоминает коопторг в сельском райцентре советских времён, где одновременно продаются разные группы товаров: селёдка, солёные огурцы, пиво «Балтика», книги на русском языке, какие-то тряпки, сувениры, напоминающие Россию…

У Эльзы две дочери, одна не замужем, хотя и на Мерседесе разруливает, а вот у старшей Лили уже четверо детей, через два года после Саши трое близнецов — девчушек (Каролина, Сабрина, Регина), родившихся 8 марта 2000 г. Несомненно, гены тёти Марты сказались!

Тётя Муся и тётя Марта — двойняшки, однако последняя и в 87 лет находится в полном здравии для своего возраста, свободно передвигается.

 

Тётя Луиза

Тётя Луиза (Лиза)* младшая из маминых сестёр — родилась 28.05.1924 г. Как и все сестры, имеет тяжёлую судьбу: война, нищета, болезни, смерть мужа и внучки, хроническая болезнь старшей дочери, невозможность перевезти младшего сына в Германию…

В отличие от старших сестёр тётя Лиза не смогла в связи с войной получить законченное профессиональное образование. Только в январе 2004 г. из книги ровесницы тёти Лизы Елены Дик (см. «Бабушка») узнал, что они хорошо друг друга знают, два года учились в одной группе в 1941-43 гг., когда оккупационные власти начали подготовку учителей для младших классов. В разговоре с тётей Лизой выяснил, что долгие десятилетия факт подобной учёбы скрывали, так как это рассматривалось пособничеством врагу. То-то я в детстве удивлялся, бабушка частенько повторяла, что Луиза — учительница, но почему не работает в школе?

Вместе с тётей Мартой и Рудиком в конце 40-х переехали в Северный Казахстан, село Глубокое Кокчетавской области. Здесь она вышла замуж за дядю Отто Ремпель (типичный сельский русский немец, прошедший трудармию, умеющий много трудиться, но не сумевший получить законченное школьное образование).

В середине 50-х тётя Лиза с семьёй перебрались из Глубокого в Уштобе, поселились с тремя маленькими детьми в каком-то большом земляном бараке, нищета, трудно передать. Дядя Отто работал слесарем на ремзаводе, тётя Лиза — где придётся, то счетоводом, то буфетчиком в школе, воровать не умели. Помню рассказ тёти Лизы, как ей в праздник поручили продать бочку пива и как мужики смеялись, что она слишком много наливает.

Уштобе. ~ 1956 год. Семья тёти Лизы: муж Отто, дети Эльфрида, Эдуард, Артур.

Папенбург. Январь 2004 г. В квартире Вельды. Рядом тёти Лиза (слева) и Марта.

Потихоньку, с общей помощью, в основном мамы и папы, тётя Лиза и дядя Отто «поднялись на ноги», выстроили хороший дом на окраине Уштобе. Теперь уже обязательным ритуалом при моём отъезде по железной дороге на север, стал заезд не только к тёте Мусе, но и к тёте Лизе. Дядя Отто оказался большим любителем кроликов, имел их до сотни и, думаю, немалый, по тем временам и потребностям доход.

В 80-е годы тётя Лиза и дядя Отто продали дом в Уштобе и купили в Талды-Кургане, на одной улице с моими родителями. Четыре сестры (Эльза, Мария, Марта, Луиза) собрались в одном месте.

Тётя Лиза и дядя Отто переехали в Папенбург раньше моих родителей, вокруг дети Фрида, Артур с семьями и внуки, не пускают в Германию только их младшего сына Эдика из-за типичной немецкой бюрократической твердолобости.

Дядя Отто перенёс в Папенбурге серьёзнейшую операцию, ему бесплатно поставили искусственный стимулятор сердца, после чего он активно занялся физическим трудом, много ездил на велосипеде. В апреле 2001 г. я видел его бодрым и энергичным на дне рождения папы, но пережил папу только на полгода, умер 15.11.2002 г. Боюсь ошибиться, дядя Отто ненамного перешёл 75-летний рубеж.

Сейчас тётя Лиза живёт одна в том же социальном доме, где раньше жили мои родители. В доме есть лифт, ей уже трудно подниматься по лестнице. Аккуратная двухкомнатная квартира с большой кухней, ванной, прихожей и лоджией.

В январе 2004 г. я несколько раз встречался наедине с тётей Лизой. Поговорили о книге Елены Дик, о событиях тех лет. Многое любопытно, а ведь скоро и спросить будет некого. Интересно, что и сейчас рассказы тёти Марты и тёти Лизы о далёком прошлом нередко расходятся в деталях. Тётя Лиза даже обижается, когда сестра восклицает: «Как ты это можешь помнить?» Память человека устроена так, что отрицательные эмоции откладываются куда-то очень далеко, и не хочется вспоминать о страшных для советских немцев 30-х — 50-х годах, но это знание нужно молодому поколению. Всё, что можно, надо запоминать, записывать, но кто это в Папенбурге будет делать?

В последней встрече тётя Лиза, передавая мне 200 евро, высказала мысль: «Купи себе что-нибудь, в своё время твои родители нам много помогали». Спасибо!

Тётя Лиза много в течение жизни болела, но в Папенбурге всегда смотрелась бодрей сестёр, как и положено младшей. Папа считал тётю Лизу самой вредной из сестёр, причины остались для меня загадкой. Сейчас тёте Лизе 83 года и, судя по телефонным разговорам сентября-ноября 2007 г., она бодрая, по-прежнему эмоциональная и здравомыслящая.

Трое взрослых детей, полно внуков, есть правнуки. Приятно, что молодёжь нашла себе в Германии место, не ноет, а работает. Особенно следует отметить Артура, но он и в Казахстане работал «как пчёлка».

 

Дело случая, хотя и символично, что породнились представители семьи Христиана Полле (одни мальчишки) и Корнелиуса Вельк (одни девчонки). Слышал от тёток, что дружили ещё несколько пар, но дальше дело не пошло.

Июль 1937 г. Украина. Молодожёны Полле.

22.04.1998 г. Германия. Последнее совместное фото супругов.

Гельмут и Эльза познакомились и начали дружить в медтехникуме, оказались в числе лучших выпускников, пяти процентов, имевших право поступать в ВУЗ без отработки. Вместе зачислены в Одесский мединститут в 1935 г.

1937 г. Севастополь. Студенты отдыхают за неделю до свадьбы (мама с папой по краям).

1980 г. Одесса. Выпускники мединститута отмечают 40-летний юбилей (родители в центре).

Новый 1947 год. Челябинск-40.

Новый 1952 год. Колыма, прииск Джелгала.

Свадьбу сыграли 31.07.1937 г. в родной деревне мамы, населённой преимущественно меннонитами. Вспоминаю рассказы родителей, тётушек о той далёкой свадьбе, традиционно весёлой сельской свадьбе в родительском доме мамы в Запорожской области. Гуляют все! Казалось, страшный 1937 год с бесчисленными «врагами народа и шпионами», показательными судебными процессами где-то далеко и не коснётся трудолюбивой немецкой деревни. Нет, человеконенавистнический сталинский бредень смерти протащили и по сельской глубинке, не так давно уже пострадавшей от страшного украинского голодомора начала 30-х. Дед Корней Вельк только успел выдать замуж первую из 5 дочерей, Эльзу, за нищего студента Гельмута, как был арестован и пропал для семьи навсегда. Любопытно, что советские немцы того времени разделяли себя по историческому происхождению, во время свадьбы в окна залетели камни недовольных местных подростков, «Эльза шваба привезла».

В 1938 г. родился первый Эрвин, не прожил и года, в 1941 г. появился я, в 1949 г. — Вельда.

Конец 40-х гг. Челябинск-40.

1956 г. Текели. Семья в сборе, впереди Витя Ремезов (сын тёти Муси).

Первый семейный юбилей — серебряная свадьба в 1962 г. Талды-Курган. За три месяца до этого умерла бабушка, мама наотрез отказалась что-либо праздновать. Папа традиционно отмолчался, организатором любых семейных торжеств, сколько себя помню, всегда была мама. После длительных уговоров удалось организовать обед во дворе собственного дома, в беседке, оплетённой диким виноградом, для самых близких родственников, максимум 15 участников.

Золотая свадьба в 1987 г. праздновалась довольно помпезно, в несколько этапов. Городские власти Талды-Кургана устроили торжественную церемонию дружбы народов и поколений (одновременно чествовали свадьбу и серебряную свадьбу казахов, золотую свадьбу немцев). Выдан соответствующий документ, а свидетелем со стороны папы был тот же дядя Ваня Пеннер, что и 50 лет назад. Трогательно и полезно для воспитания подрастающего поколения, но на эту процедуру мы с Надей и 8-летней Юлией не успели (просто заранее не знали), ехали из Томска на своей машине к конкретной дате. Юбилейный банкет состоялся в городском парке (пик жаркого лета) Талды-Кургана. Ресторан откуплен полностью. Минимум 100 человек. С одной стороны от юбиляров усажены родственники, с другой врачи, преимущественно хирурги города и области. Отличный тамада, хирург-кореец из Уштобе с явно грузинской манерой поведения. Первым дал мне слово, затем кому-то из врачей, затем родственникам…, выговориться смогли все желающие. Много, очень много, добрых слов, цветов и подарков. Пытаюсь вспомнить, что мы привезли из Томска, не могу. Помню, как мама волновалась, чтобы я не перепил, но ведь рядом была Надя. Мама есть мама. Сегодня, в моей квартире помимо фотографий, напоминают о золотой свадьбе родителей фарфоровые сувенирный самовар и ваза для цветов, подаренных родителям дядей Отто, младшим братом папы, в то время работником фарфорового завода под Целиноградом (сейчас Астана).

07.07.1987 г. Талды-Курган. Дворец бракосочетания. Золотая свадьба родителей, серебряная свадьба рядом сидящей пары должны стать примером для новобрачных. Сзади свидетели тётя Марта и дядя Ваня Пеннер (они же свидетели свадьбы в 1937 г.). Друзья из техникума Гельмут Полле и Ганс (Иван) Пеннер с жёнами-сёстрами Эльзой и Мартой пока ещё в Казахстане.

Август 1994 г. Папенбург. Первое посещение родителей на «исторической» Родине.

Ровно через 10 лет, 31.07.1997 г., уже в Германии, в Папенбурге мы праздновали бриллиантовую свадьбу папы и мамы. 60 лет вместе, уму непостижимо. С утра папу с мамой поздравляет пастор, представитель бургомистра…. Трогает до слёз! Кстати, в Германии принято в газетах заранее публиковать данные об юбилейных датах в жизни сограждан. Могу ошибиться, в Папенбурге эти публикации (бесплатные) инициирует церковь, поддерживает городская администрация. Но, кто в Германии знает великих тружеников, хирургов-практиков высшей категории, вылечивших многие тысячи больных в России, Казахстане? Поступило лишь несколько поздравительных открыток от бывших пациентов, переехавших в Германию.

Ближе к вечеру китайский ресторан, присутствуют только родственники. Всё как положено: традиционные тосты, приветствия, цветы, фотографии на память. Мама очень сдала, а папа смотрится неплохо. Конечно, я чувствовал возраст родителей, но не предполагал, что вижу маму в последний раз.

Папа с мамой прожили долгую жизнь, несмотря на многочисленные трудности и удары судьбы. Что же позволило достичь им зрелого возраста? Важнейшими представляются два момента.

31.07.1997 г. Папенбург. Утром с бриллиантовой свадьбой поздравляет пастор.

Первый — любовь, невозможность существования друг без друга! Счастливая 60-летняя совместная жизнь мамы и папы во многом связана с сочетанием очень разных характеров. Папа — «жаворонок», всё стремился сделать быстро. Мама — «сова», всё старалась делать более обстоятельно. Характер мамы носил черты отчётливо выраженного командного стиля, в значительной мере этому способствовала многолетняя работа руководителем отделения, особенно травматологического в областной больнице, в котором все ординаторы — мужчины. Сколько помню, папа всегда уступал маме в семейных ссорах, оставаясь при своём мнении. С другой стороны, никаких важных решений в семье без советов с папой мама не принимала. Пример семейной жизни родителей достоин подражания, но родные дети почему-то предпочитают искать сочувствия в неудачной жизни, вместо того, чтобы достойно её организовать.

Второй момент — высочайший уровень профессионального мастерства в самой гуманной специальности. Любые отклонения в организме супруга или собственном немедленно профессионально оцениваются, и начинается лечение. Вот эта своевременность лечения совместно с доступом к средствам лечения (лекарства, кровь, процедуры, квалифицированная помощь…) не могли не сыграть свою положительную роль.

Должен отметить, все внуки любили «ому с дедой». В то же время ревностно воспринимали кажущееся или реально разное отношение «омы и деда» к моим детям и детям сестры Вельды. Аналогично поведение и моих жён Нины и Нади. По-видимому, мама и папа не всегда улавливали, что многие родственники не адекватно воспринимают радость по поводу очередного облагодетельствования Олега или Нелли (детей Вельды) покупкой автомобиля… Впрочем, я всегда считал это личным делом родителей.

31.07.1997 г. Папенбург. Китайский ресторан. Бриллиантовая свадьба Эльзы и Гельмута Полле.

Рядом дети и внучки Нелли (справа) и Юлия.

23.01.2004 г. Папенбург. На могиле счастливых родителей.

Папа с мамой оставили после себя двух детей, 6 внуков, 6 правнуков; на 18 сентября 2007 г. 19 прямых или примкнувших потомков Гельмута Христиановича и Эльзы Корнеевны носят фамилию Полле.

 

Папа. Полле Гельмут Христианович

Папа родился 22.04.1914 г. в деревне Сарыбаш (степной Крым) третьим ребёнком у Христиана и Доротеи Полле. В 7 месяцев папа остался без матери, в доме появилась мачеха Эмма, которую папа всегда считал мамой. Родились ещё четверо братьев. Жили голодно, помню рассказы, как мальчишки Полле ловили и жарили воробьёв. В школе папа учился с 1922 г., в 1930 г. поступил в Молочанский (Запорожская область) медицинский техникум на отделение «лекпом» (помощник врача). С голодухи бросил учёбу и убежал к родителям в степной Крым (семья уже дважды меняла место жительство) в деревню Майфельд. Председатель колхоза направил его секретарём сельсовета в деревню Коржамбек. Поработал, понял, эта работа не для 17-летнего парня и вернулся в техникум. В техникуме папа — активный общественник, председатель студенческого профсоюзного комитета.

1935–1940 гг. — учёба в Одесском мединституте. В 1938 г., на следующий год после свадьбы, родился сын Эрвин (первый), любимец студенческого общежития, умерший через 11 месяцев и 10 дней. Жили трудно, папа три года по ночам работал фельдшером в психиатрической больнице, работа тяжёлая и опасная, но неплохо оплачиваемая.

После окончания мединститута папу взяли в военный резерв и полгода не разрешали уехать вслед за мамой на Турксиб. Через Москву добился разрешения и в январе 1941 г., за два месяца до моего рождения, папа оказался в железнодорожной больнице Уштобе, начал работать ординатором в отделении, которым заведовала мама.

Папа.

3 мая 1942 г. папу выдернули прямо из операционной и отправили в трудармию на строительство Челябинского металлургического комбината. Ужасы концлагерей для советских немцев повторять не буду, папа их достоверно описал в мемуарах «Так было!» Тяжелейшие испытания в трудармии, но приобретён богатейший профессиональный опыт, было, у кого поучиться. В концлагерях среди советских немцев содержались не только рядовые крестьяне и молодые интеллигенты, как папа, но и выдающиеся личности из разных областей деятельности. В частности, на профессиональную подготовку отца сильно повлиял профессор-хирург А.А.Руш, отправленный в трудармию из Ленинграда.

Первое запомнившееся впечатление о папе относится к 1946 г., когда он приехал за нами в Уштобе из Челябинска. Папа выглядел необычно для послевоенного Казахстана: болотно-зелёное демисезонное пальто, яркий клетчатый пиджак, жилетка (американская помощь по «ленд-лизу»), позже мы подобную одежду видели на героях кинофильмов, «взятых в качестве трофеев». Закроешь глаза и видишь, как папа подбрасывает меня, пятилетнего, на руках. Папа вёз маме и мне подарки в рюкзаке, в сутолоке у касс Новосибирского вокзала (пересадка) «умельцы» разрезали рюкзак и «реквизировали» всё содержимое. Много раз, даже в Германии, папа вспоминал свой досадный промах.

Сентябрь 1954 г. Пароход «Александр Можайский», маршрут Магадан — Находка.

— 1969 г. Талды-Курган. Папа во дворе своего дома. В собачью конуру заглядывает Эльвира.

Через 10–15 лет после трудармии, во второй половине 50-х, я несколько раз вместе с папой посещал деревни с преимущественно немецким населением (в пределах 100–150 км от Талды-Кургана, Текели). Надо было видеть и прочувствовать отношение простых крестьян к «доктору Полле», от немногих оставшихся в живых трудармейцев легенды о его работе передавались следующим поколениям. Единицы из оставшихся в живых и переехавших в Германию трудармейцев поддерживали переписку с моими родителями, несколько человек приезжали на похороны.

Неоднократно приходилось наблюдать популярность папы среди больных, выздоровевших, причём слухи о его выдающихся способностях хирурга, широко были распространены и среди людей, не попадавших в больницу. Хочу подчеркнуть, что речь идёт не столько о русских немцах, временами в окружении нашей семьи немцев почти не было, а о людях, независимо от национальности. Невозможно забыть, как в 1981 г., через 30 (!) лет после принудительного вывоза семьи на Колыму из Челябинска-40 на строительной площадке Томского нефтехимического комбината ко мне подошёл руководитель крупной строительной организации из «сороковки» и спросил: «Хирург Полле — не Ваш родственник?»

Сколько раз приходилось видеть, как больные идут прямо домой после неудачных попыток прорваться к нему на консультации непосредственно в больнице. Кого только среди них не было: казахи, корейцы, чеченцы, весь казахстанский национальный спектр. Обычно папа переправлял всех на приём в больницу. Никогда не брал денег с больных. В памяти сидит случай, когда чеченец толкал мне, девятикласснику, в руки пачку двадцатипятирублёвок «на конфеты» и как папа эти деньги возвращал.

Ещё случай. В 9-м классе историю преподаёт 30-летний кореец, отец пяти детей. Передвигается на костылях, после травмы в 14-летнем возрасте одна нога не разгибается в колене. Папа с мамой сделали ему сложную операцию (в Алма-Ате оперировать отказались), через месяц учитель появился в школе без костылей с тростью для страховки (16 лет ноги имели разную нагрузку). В воскресенье учитель пришёл к нам домой и со слезами благодарности пытался вручить родителям пакет с деньгами. Не взяли. У меня слёзы появляются, когда вспоминаю превращение инвалида в нормального человека. Противно, что я вёл себя на уроках хорошего учителя истории неподобающим образом, вплоть до игры в карты с соседями по партам, но он никогда не делал мне замечаний.

В папе одновременно уживались страх и бесстрашие. С одной стороны, бесстрашие хирурга, энергичность при выполнении должностных обязанностей, скажем, главврача областной больницы или областного хирурга. Приходилось наблюдать его резкую и решительную манеру поведения администратора при постановке задач и спросе с подчинённых. Студентом, аспирантом мне сложно было оценить папин труд руководителя, теперь на многое смотрю глазами руководителя не малого коллектива и вижу, насколько он был прав, скажем, при мгновенном пресечении попыток шантажа со стороны подчинённых. Конкретный пример. Я в папином кабинете. Появляется хорошо знакомый и мне, отличный специалист, возглавлявший сравнительно большое автохозяйство областной больницы, и начинает канючить повышение зарплаты. Папа молчком поднимает телефонную трубку и даёт команду отделу кадров подобрать кандидатуру на пост просителя. Здоровый мужик, коренной семиреченский казак, пулей выскочил из кабинета и… много лет продолжал работать в прежней должности. В то время решительность папы показалась мне чрезмерной. Другой хорошо запомнившийся случай. Папа летит самолётом на сложный вызов, при посадке санитарный АН-2 переворачивается. Папа повис на ремнях, благо, пристегнулся, керосин хлещет через открытый вентиль, чудом не произошла трагедия. Папа вернулся на следующий день на машине (300 км) в состоянии тяжёлого стресса, заявил, что больше не полетит, а дня через 3 отремонтированным самолётом отправился на очередной вызов.

С другой стороны, папа до конца дней своих испытывал животный страх перед НКВД и всеми его последующими обличиями. Житейские перипетии 30-х, 40-х, 50-х в страшной атмосфере насилия без человеческих законов и правил, стремление сохранить семью, детей сформировали в характере папы ощущение бессилия перед властью, ведь именно НКВД, МГБ, КГБ выступали от имени власти. Даже в 1957 г. папа категорически возражал против переписки с объявившейся в Канаде тётей Вельдой (см. выше). Рассуждая о страхе, пытаюсь осмысливать поведение папы в разных ситуациях. Конкретный пример. Талды-Курган, автобус, мама с сёстрами громко о чём-то по-немецки говорят, папа отодвигается от них и делает вид, что не имеет к ним отношения. Папенбург, идём по улице с мамой, папой. Папа: тише, тише говори по-русски. Старался не обижать родителей, одновременно отстаивая своё право говорить на родном русском языке так громко, чтобы родители хорошо могли меня слышать. А как разговаривали громко во всех общественных местах Казахстана на своём языке чеченцы…

Именно страхом за меня и мою семью можно объяснить настоятельное требование папы убрать из публичной «Мозаики» фрагмент, касающийся сложных взаимоотношений с КГБ. Моё упрямство — признак следующего поколения, которое с конца 50-х стремится к переменам. Раньше я думал, что наши дети, внуки не будут бояться власти, однако последние изменения в Москве вызывают сомнения, что в обозримом будущем Россия станет демократической, что в России, наконец, государство будет существовать для человека, а не наоборот.

Совсем не смешно было наблюдать, как заслуженный хирург-пенсионер робел перед мелкими германскими чиновниками, уровня тех, что у нас сидят в многочисленных кабинетах районных администраций.

Мелкий штрих-воспоминание из далёких до телевизионных времён. Компания играет в «подкидного дурака». Папа, имея на руках мелкие и крупные карты, всегда азартно ходил с крупных. Нередко добивался конечного успеха, особенно при игре с людьми, мало знающими его характер.

Любил он в свободное время постучать костяшками домино. А манера та же, заметно стремление к риску, полностью отсутствует желание спокойной позиционной игры. В молодости подобная манера была характерна и для моего поведения в игровых ситуациях, удивительно, но только сейчас я понял, что это влияние отца.

Январь 1967 г. Талды-Курган. На руках счастливого деда Игорь (~3 месяца) и Эльвира (~ 3 года).

Папа любил футбол, не пропускал матчей на стадионе Талды-Кургана, один из активных организаторов и болельщиков футбольных матчей между хирургами и работниками хоздвора областной больницы. Два-три лета во время кратковременных посещений Талды-Кургана я играл за команду хирургов, как бы подменяя отца. Папа — азартный болельщик, а дядя Ваня Пеннер (папин ровесник) стоял на воротах, ему приходилось трудней всех в команде хирургов. Довольно интересные игры, шофёры и слесари, как правило, нас опережали. Последние годы жизни папа продолжал активно наблюдать футбол и в Германии.

Лето 1959 г. Талды-Курган. Папа на стройке собственного дома.

— 1970 г. Талды-Курган. Папа с Эльвирой на праздничной демонстрации.

Затронув увлечения папы, не могу обойти любовь к рыбалке, кстати, до войны он активный охотник (рассказывал об убитых зайцах и фазанах, когда-то существовали фото с трофеями). Папа с 6 лет приучил меня рыбачить.

Папа знал, как я любил рыбалку на сазана. При моём кратковременном летнем появлении в 60-е годы в родительском доме хоздвор областной больницы немедленно начинал атаку на главврача: «Гельмут Христианович! На рыбалку!» Папа уступал «низам». Типичный пример.

Юго-восточный Казахстан, глубоководные ямы в русле пересыхающих летом рек, ~300 км к северу от Талды-Кургана по пустынному бездорожью, в июле днём безумная жара, ночью без телогрейки невозможно.

К дальней рыбалке (один-два раза за сезон, не чаще) тщательно готовились. Колонна из двух-трёх больничных «уазиков» (личный транспорт в то время — ишаки и велосипеды) загружалась дровами, снастями, флягами с питьевой водой, провизией и обилием алкоголя. Плюс 10–15 мужиков с горящими глазами.

В направлении «туда» у рыбаков весёлое настроение, анекдоты, естественно, «пересыхает» горло. Все, кроме водителей, начинают «по грамульке» осваивать запасы, пока «босс» — папа не притормаживает процесс. Колонна к вечеру прибывает на место, каждый чем-то начинает срочно заниматься (смеркается быстро, а ночи тёмные), кто оборудует место ночлега (без палатки) и приёма пищи, кто костёр разводит, кто пытается что-то быстренько поймать на вечернюю уху. А водители судорожно и бесконтрольно в машине восполняют упущенные в дороге «грамульки».

25.01.1985 г. Тюмень. Свадьба Эльвиры. Папа сзади, слева от папы Нина. Вверху справа Вельда.

Три-четыре часа коллективного ужина с водкой и рыбацкими байками у костра, привезённые дрова заканчиваются, мужики задрёмывают в предвкушении утренней рыбалки на крупного сазана.

Неожиданно первым проснулся и засобирался «на дело» явно перебравший водитель Василий. Я приоткрыл глаза, часа 3 ночи, темно аж жуть, только светятся мириады звёзд на чёрном небе и угольки от догорающего саксаула. «Ранний» рыбак пытается нащупать свои снасти, затем включает фары автомобиля. Начинает орать, всех будить: кто украл часть удилища? Поясню, для ловли крупного сазана с глубины 3–4 метра использовались толстые двухколенные изделия из бамбука. Шарашился, Василий, шарашился под недовольные матерные реплики не желавших просыпаться рыбаков, швырнул оснащённую концевую часть удилища с леской, крючками, поплавком и грузилом в костёр и завалился спать.

Рассвело, рыбаки занимают исходные позиции, «деловой» водитель храпит на «украденных» остатках своей удочки.

Утренняя рыбалка на удочку с леской толщиной не менее 1 мм (наживка — тесто). Добыча одного крупного сазана вбрасывает в организм «море» адреналина. У меня приличный рыбацкий опыт, но ощущения при вытаскивании крупного сазана, ни с чем сравнить не могу. В обед уже невозможно находиться на рыбалке, жара превышает 40R в тени, а тени-то нет, встать на землю голыми ногами невозможно. Сколько можно стоишь в воде, затем поступает команда папы, рыбаки сматывают удочки и домой. Утомительно, но сазан заслуживает уважения. Последние рыбалки папа лично много не ловил, но несколько штук обязательно. Ребята «хоздвора» внимательно следили, чтобы Гельмут Христианович меньше их рыбы домой не привозил. Удивительно, на такой жаре сазан хорошо сохраняется при транспортировке в ящиках, переложенных камышом. Однажды мы с папой отошли от места общей рыбалки и наткнулись на яму с окунями. За пару часов вдвоём (наживка, дождевой червь, всегда в резерве) натаскали ведро отборных окуней.

Последние совместные с папой рыбалки проходили в Оськино в конце 80-х. Он с удовольствием садился в лодку, я давал ему лучшую удочку. Но приспособиться к рыбалке в проводку над кормушкой папа не мог. Ловил меньше меня, да это неважно, ведь папа перевалил 75 лет. Показалось странным, он не мог надеть червяка на крючок, хотя был в очках, просил меня. Через год выяснилась причина: один глаз практически не видел. Папа много раз вспоминал историю с наживкой, удивлялся, как сам, медик с колоссальным опытом, не догадался.

Папа — человек от земли! Сколько помню, в доме всегда было небольшое сельское хозяйство. Огород, сад — само собой, но и живность постоянно (до уезда в Германию). В Челябинске-40 держали кроликов, папа каждый день, возвращаясь с работы, приносил мешок травы. На Колыме держали кур и свиней, причём зимой они жили на кухне, клетка с десятком кур располагалась над клеткой с Васькой и Борькой, на подоконниках стояли ящики с проращиваемым овсом, используемым в качестве зелёной подкормки. Даже, проживая в многоквартирном государственном доме в Текели, в сарае держали кур и голубей. Папа с детства любил голубей, поощрял моё увлечение, но не мешал советами. Кстати куры «рады», когда птенец голубя случайно вываливается из гнезда, мгновенно разрывают птенца на куски и поедают (для меня кровожадность кур когда-то стала откровением).

Август 1994 г. Папенбург. В квартире родителей Витя Ремезов, Саша Машкин, Артур Ремпель, Вова Ремезов, Эдик (племянник).

26.05.1998 г., после похорон мамы.

В Талды-Кургане тот же набор: куры, свиньи, кролики. Домашняя живность обеспечивала подспорье в питании семьи, но не это было главным. Основное: домашней работой по хозяйству папа (да и мама тоже) снимал нервную перегрузку от сложной профессиональной деятельности хирурга. У хирургов принято снимать стресс алкоголем, многие спиваются и рано уходят из жизни, папа выпивкой не злоупотреблял. Сад, сарай, курятник, печка требовали серьёзных физических усилий и ежедневного внимания, но домашняя работа поддерживала его здоровье, позволила дожить папе до весьма солидного возраста.

В Папенбурге папе занятий по хозяйству не хватало, хотя вместе с дядей Ваней Пеннер грядку зелени выращивали (казахстанский укроп лучше пахнет, чем германский!). Дошло до того, что папа начал подрабатывать, занимаясь рубкой-пилкой и складированием дубовых веток на месте будущего строительства дома. Начинали они вместе с дядей Отто Ремпель, получили первый раз по 300 ДМ, и дядя Отто отказался (мало хозяйка платит), но папа более упорный. Пока я был у родителей в августе 1994 г., выходил вместе с ним по утрам на эту тяжёлую для 80-летнего человека работу. Папа задыхался, но чувствовалось, работа ему нравилась, напоминая разделку саксаула во дворе своего дома в Талды-Кургане.

Ностальгия, тоска по Талды-Кургану преследовали папу до последних дней, помню как в апреле 2001 г. в очередной раз убеждал папу, что ситуация в Талды-Кургане изменилась и возврат к прежней жизни невозможен. Папа во всех бедах винил Ельцина, ненавидел его. Много мы с ним на эту тему говорили, после моих активных убеждений папа замолкал, но оставался при своём мнении. В чём я с папой согласен, с беспринципностью Ельцина в проблеме «русских немцев». Ряд непродуманных (или сознательных?!) выступлений Ельцина и немцы Казахстана и Сибири, включая русских и наполовину русских членов семей, лавиной ринулись в Германию. А власти России в начале 3-го тысячелетия «чешут затылок», как изменить демографическую ситуацию, откуда привлечь рабочую силу. Правители России в 18 веке организовано привлекали квалифицированную рабочую силу из Европы, а нынешние беспомощно наблюдают неконтролируемое заселение России нищими неграмотными выходцами с Юга и Востока (китайцы, вьетнамцы, афганцы, таджики, азербайджанцы, курды…), стимулирующими развитие криминального бизнеса, нелегально переправляющими в родные страны миллиарды долларов.

Папенбург. Август 1994 г. (верхнее фото).

31.07.1997 г. День бриллиантовой свадьбы.

Отвлёкся на большую политику, прошу читателя простить, обидно за «русских немцев». Возвращаюсь в родительский дом.

Каждый член семьи имел за столом своё место, папа во главе, моё место рядом с папой, сбоку. У папы своя кружка, которой никто больше не пользовался. Если папа отсутствовал, мама предлагала мне занять его место. 7 апреля 2002 г., через 2 дня после похорон папы в телефонном разговоре с тётей Мартой до глубины души тронула фраза: «Сидим, пьём чай (поминки), а Гельмута не хватает на своём месте».

Папа (Колыма, Талды-Курган).

22.04.2001 г. Папенбург. Пастор поздравляет с 87-летием.

Папа в питании был непривередливый, но отдельные его привычки в семье знали. Не любил говядину (куры, свинина, баранина, кролики — да, говядина — нет). Раньше не задумывался, может быть, это шло с детства, когда корова являлась единственной кормилицей большой семьи. Не ел овощной салат со сметаной, для него мама специально готовила с растительным маслом. Можно, наверно, ещё что-нибудь вспомнить из необременительных для семьи привычек папы.

Я с детства много читал, любовь к газетам привил мне папа. Сколько помню, в семье родителей и моей семье выписывалась газета «Известия», только со второй половины 2007 г. я прекратил подписку этой газеты (пожелтела, откровенно лижет задницу власти), хотя был членом клуба «Известий» с личным номером, регулярно отправлял в редакцию реплики, получал ответы.

Несколько раз в семье родителей приступали заново к созданию домашней библиотеки. Богатый набор медицинской литературы, множество подписных изданий. Хорошие собрания сочинений публиковались в качестве приложения к журналу «Огонёк», который тоже выписывали «вечно». Масса приключенческой литературы. Бросили книги в Челябинске-40, бросили на Колыме, бросили в Талды-Кургане при переезде в Германию. В последнем случае часть книг папа раздарил внукам из Тюмени, несколько собраний сочинений забрал я в Томск (Стендаль, Голсуорси, Бунин, Вересаев) и сейчас они стоят в шкафу перед моими глазами. Основная масса книг роздана знакомым и соседям.

22.04.2001 г. Папенбург. Папе 87 лет. Внизу тётя Лиза с мужем и Надя.

22.04.2001 г. Папенбург. Папе 87 лет.

Слева направо тётя Марта, Надя, тётя Лиза, дядя Отто, Элеонора. Впереди Эльза.

Я не помню папиных литературных предпочтений, скажем, на видном месте стоял «Краткий курс ВКП (б)» под редакцией Сталина, 1946 г. издания. Помню ненависть папы к известному писателю Эренбургу. Наверно, это отрыжка военных лет, когда трудармейцев, советских немцев, выстраивали и заставляли хором повторять текст националистической листовки Эренбурга «Убей немца!» Такие изощрённые издевательства забыть невозможно.

Папенбург. Апрель 2001 г. Папе 87 лет.

Два воспоминания из детства.

Я благодарен папе, что летом 1955 г. после 7-го класса он взял меня в поездку к родственникам на Урал (впервые после войны это стало возможным, хотя и потребовалось специальное разрешение комендатуры). Челябинск, Копейск, Соликамск, Кизел — наши остановки, да и поездка по центральному Казахстану через недавно открытый участок железной дороги Моинты-Чу и вдоль Урала чрезвычайно познавательна. Имеется фото из Соликамска: три брата (Гельмут, Роберт, Отто) и я, четырнадцатилетний, за столом. Отлично видна общая порода (по деду Христиану), матери отца и его братьев разные. Впервые я выпил рюмку водки. Противно, опьянел сразу (слава богу, женщин рядом не было).

Папа практически меня не бил, запомнил два случая рукоприкладства. Один раз папа порол меня прутом, когда застал курящую компанию третьеклассников в сарае (только недавно длинный деревянный, двухсторонний, хозяев на 30, сарай, восстановили после пожара). Орал я, конечно, но не от боли. Второй случай произошёл где-то в 8–9 классе, папа пытался меня рукой ударить (не помню, за какую дерзость), попал по фотоаппарату и тот полетел на цементный пол веранды. Обошлось! «Зоркий» уцелел, лопнул только светофильтр. В основном, наказания сводились к словесным внушениям, в 6–9 лет ставили в угол, иногда на коленках.

В 1971 г. я в течение трёх месяцев отращивал бороду, папа — единственный близкий человек, открыто одобривший мою попытку несколько изменить внешность. Интеллигентского вида борода ему понравилась.

Запомнил взвешенную мудрую реакцию папы на мою, вылезшую на поверхность, связь с Владой летом 1973 г.: «Мало ли что в жизни бывает, зачем жене сразу говорить!?».

Папа не имел репутацию человека, облизывающегося при виде красивой женщины, в отличие от многих известных мне хирургов, работавших вместе с родителями. Мамина версия о «некоей рыжей», которую она отшила, появившись в Челябинске по окончании войны, неоднократно упоминалась в семье, папа не комментировал тему. Вместе с тем утверждаю, папа при скромных габаритах, рост не достигал 170 см, был сильным мужчиной (не в смысле подъёма тяжестей). Как я поразился, случайно увидев простынь папиной постели в характерных пятнах, папе далеко за 70, мама спит в другой комнате. Много раз рассказывал я в подходящей ситуации о сильном мужском начале, пытаясь объяснить продолжительность жизни папы. Сейчас, когда мне 67 лет, увиденный факт не удивляет, только подтверждает ранее сделанное предположение.

Мои жёны (Нина, Надя) хорошо воспринимали папу, контрастно по сравнению с отношением к маме. Никогда не задумывался, является это проявлением общечеловеческой закономерности, скорей всего именно так. В минуты конфликтов тыкали в нос: «если бы ты был такой, как папа!» Папа вёл себя с невестками ровно, своё отношение мне редко высказывал, хотя мнение имел, в целом поддерживая мою позицию в семейных конфликтах. Я старался беречь нервы родителей и редко доводил отрицательные эмоции до родителей, чаще информация поступала к ним через родственников. Словесная эквилибристика с использованием «фашистов», «гестаповцев» ему очень не нравилась, однако, насколько я знаю, папа невесткам по этому поводу внушения не делал.

Редко (очень редко) папа давал советы, как мне вести себя в семье. Запомнил телеграмму папы весной 1978 г. с просьбой воздержаться от брака с Надей.

Папа обожал внуков, причём говорил, что будет с ними заниматься, когда начнут самостоятельно ходить. Сохранились фотографии, молодой дед Гельмут с удовольствием участвует в праздничной демонстрации в Талды-Кургане с маленькой Эльвирой, гуляет с ней.

В 17 лет я «вылетел из родительского гнезда», но дни рождения папы никогда не забывал. Приезжал (22 апреля — время не отпускное) на юбилейные даты 55, 60, 65, 70, 75, 80, на 85 приехать не смог (безработный, денег нет). Помню, как мучительно подбирал подарок к папиному 60-летию, специально заказал лучшему тюменскому художнику сделать копию фрагмента огромной картины религиозного содержания великого мастера средневековья Кранаха (букет цветов). Каждый раз, приезжая в Талды-Курган или Папенбург я любуюсь подаренной картиной, ей более 30 лет, а как будто вчера написана.

Папа тоже приезжал на мой 50-летний юбилей в 1991 г. (вместе с Вельдой). Кстати, папа и в преклонном возрасте остался лёгким на подъём, неоднократно приезжал к нам, ездил и в Тюмень на свадьбу Игоря в 1989 г. Несколько раз порывался приехать погостить в Томск даже из Папенбурга, однако желания пресекались мамой под предлогом слабого сердца папы.

Сколько помню, папа всегда имел проблемы со здоровьем, мама настойчиво и безуспешно пыталась бороться с интенсивностью его курения (две пачки в день до последнего дня жизни). Запомнил я даже папин аппендицит в 1950 г., специально привезённый профессор из «большого» Челябинска насмешил маму (стояла рядом с операционным столом) на много лет вперёд.

Первое тяжелейшее заболевание, связанное с дефицитом йода в организме — Базедова болезнь — проявилось в 1957 г. Помню опухлость папы, его раздуло так, что все костюмы оказались малы. Длительно лечился в лучших клиниках Алма-Аты и Москвы, на курорте в Кисловодске. Постепенно медицина привела папу в рабочее состояние, но поддерживающие йодсодержащие таблетки он принимал горстями до последнего дня жизни.

В 70-е у папы начались серьёзные проблемы с сердцем. Помню май 1971 г., я приехал в отпуск раньше обычного, а папа — на больничном из-за сердечных болей, правда, до инфаркта тогда не дошло. Зафиксированный инфаркт миокарда — 1977 год, через год — повтор, меня вызывали в Талды-Курган в ожидании неблагоприятного развития болезни. Слава богу, обошлось! И, как говорят в спорте, у папы наступило второе дыхание.

В конце 80-х у папы начались проблемы с глазами, один практически не видел. Операцию ему делали в Томске, в клинике Савиных. Сначала папа недоверчиво отнёсся к результатам, жаловался на некоторое жжение в глазу. В Папенбурге немецкие врачи сделали операцию на другом глазу, вот тут-то он оценил качество работы томского хирурга-окулиста, кстати, постоянно передавал ей привет. Во время моего последнего пребывания рядом с папой в апреле 2001 г. папа свободно читал, причём подчёркивал, что оперированный в Томске глаз видит лучше. В целом, папа скептически относился к работе местных врачей, по крайней мере, тех, с кем они с мамой вынуждены были общаться. Не буду оценивать папины суждения, так как медицина в Германии функционирует совсем иначе, чем в СССР.

Папа несколько раз уходил на пенсию, затем возвращался, окончательно оставил работу в апреле 1989 г., достигнув 75 лет. Зафиксированный трудовой книжкой стаж составлял 51 год и 6 месяцев.

Смерть мамы стала трагедией для папы. Думаю, мне удалось немного папу поддержать, оставаясь рядом с ним в течение недели после похорон. Раз за разом он вслух возвращался к одной мысли: «Почему я ещё живу?». Позже, со слов Вельды, я узнал, что после моего уезда, папа бросил принимать таблетки, упомянутые выше, пытаясь вызвать финальный кризис организма. С большим трудом через 2 недели его удалось уговорить возобновить приём профилактических лекарств.

Десятки лет, наблюдая за жизнью дружной пары родителей, я был уверен, что папа с мамой уйдут из жизни практически одновременно. Может быть, сказалось подсознательное влияние литературы или фольклора, может быть! Всевышний распорядился по-своему, папа пережил маму почти на 4 года.

3 апреля 2002 г., в Томске 21.00, позвонила Вельда, полчаса назад в Папенбурге (местное время 14.30) умер папа. Один вопрос: «Приедешь?» Давно ожидаемый ответ: «Не могу, нет денег!»

Потрясение! Нет слов! В течение часа поговорил с Игорем в Тюмени, сделал несколько звонков родственникам в Папенбург (тётя Марта с Эльзой, Витя, Артур) с просьбой помочь в организации похорон. На следующий день дал телеграмму соболезнования в идиотском оформлении русского текста латинским шрифтом.

Welda Polle, An der Hoekweide 5A, 26871, Papenburg, BRD

Gluboko skorbim sviazi konchinoi papy deduschki pradeduschki! Pust zemlia emu budet puhom!

Blagodarim vseh, kto okazal pomosch v organizacii pohoron

Erwin, deti, vnuki

Поставил в зале портрет папы в траурной рамке. 4 апреля ещё раз поговорил с тётей Мартой, попросил её положить от моего имени цветы. В день похорон (5 апреля) помянул с детьми. 7 апреля ещё раз позвонил тёте Марте, расспросил подробности + внутренние переживания — вот и всё моё соучастие в проводах папы в совместную с мамой могилу.

01.05.2004 г. Томск. Квартира Юлии. Саша, Лена, Юлия, Вика, Надя вместе со мной на фоне Полле Гельмута Христиановича и Нусберга Виктора Яковлевича.

Папа ушёл из жизни в день рождения своего отца, моего деда — Христиана (очередная мистика цифр в семейной истории). Удивительно, я никогда раньше не слышал об этой дате и не был свидетелем её отмечания, узнал от Вельды только при сообщении о смерти папы. Последние годы, по словам Вельды, папа в этот день вспоминал своего отца, однако 03.04.2002 г. словами не вспомнил. В то же время, неожиданно, с утра в этот рядовой день (среда) надел свой лучший костюм, в нём был и похоронен.

Надеюсь, мысль не является кощунственной, но папину смерть можно считать счастливой. Быстрая смерть за 19 дней до 88-летия, практически на ногах, в здравом уме (пообедал, покурил на улице, самостоятельно поднялся в свою комнату по лестнице на второй этаж со словами «мне плохо», скорая помощь не успела приехать) — такое можно только пожелать себе.

Счастливая участь папы — навсегда остаться рядом с любимой женой, с момента регистрации брака с мамой прошло почти 65 лет. Пусть земля им будет пухом!

Попытался окинуть взглядом всю жизнь папы. Что бросается в глаза? Папа прожил большую и тяжёлую жизнь, вырвался из ужасающей нищеты, поднял детей с их сложными семейными судьбами, достиг выдающихся результатов в профессиональной деятельности врача, хирурга. Гордился достижениями сына, включая доброжелательное отношение к литературному творчеству, внимательно следил за успехами шести внуков, пяти правнуков. Конечный результат — дети после ухода родителей оказались нищими (по современным понятиям, не голодают, как папа в 20-е), сын не имел финансовых возможностей поехать на похороны, у дочери остались крупные долги после проводов папы к маме. И это не вина папы, а беда эпохи, страшного 20-го века, сколько миллионов, миллиардов людей на планете, включая Российскую империю, оказались несчастными не по своей воле. Родители мечтали, чтобы их дети жили лучше, теперь уже я мечтаю, чтобы мои внуки жили лучше, чем их дед и родители.

За день до смерти папы я отправил ему по почте поздравление с 88-летием и фрагмент «Мозаики», посвящённым маме. Не успел папа оценить…

 

Мама. Полле Эльза Корнеевна

Мама, Полле Эльза Корнеевна, в девичестве Вельк, родилась 28.06.1916 г. в немецкой колонии в районе Запорожья, вторая из пяти сестёр.

Мама окончила вторую ступень сельской школы, боюсь ошибиться в названии, семилетку на немецком языке и поступила в учительский институт (соответствовал техникуму, в отличие от пединститута) на отделение химии. Шёл 1931 год, после коллективизации на Украине начался страшный голод, посылать продукты и деньги родители не могли, прожить на мизерную стипендию невозможно, мама сбежала домой после первого семестра. И хотя последнюю корову забрали в колхоз, как-то в семье (пять детей!) удалось прокормиться.

Примерно год мама работала в обычной колхозной бригаде. Однажды посыльный на коне прискакал прямо на поле: «Вельк! Срочно собирайся!» Уже на следующий день она «добровольно-принудительно» зачислена в Молочанский (райцентр Запорожской области) медицинский техникум, акушерское отделение. Время тяжёлое, голодное, желающих поступать учиться, не говоря уже о конкурсе, мало. Единственный на Украине медтехникум с обучением на родном языке, расположенный в центре немецкой колонии с трудом комплектовал набор. Сейчас расспросить уже некого, но думаю, не обошлось без давления и помощи партийной пропаганды, афишировавшей «справедливое» решение национального вопроса. Напомню, у руля государства находился величайший специалист (шутка!) в области межнациональных отношений.

Мама была девушкой спортивной, в отличие от папы, выступала в соревнованиях по волейболу и бегу. Отлично помню групповые фотографии волейболисток с мамой в центре (короткая стрижка, белая футболка, чёрные трусы-шорты и белые парусиновые тапочки). Типичная картина середины 30-х, известная по документальным фильмам. К сожалению, детские, школьные, техникумовские фотографии мамы не сохранились в бесконечных переездах. Что-то сгорело при пожаре в 1950 г. в Челябинске-40 (чемоданы с альбомами, документами и книгами из-за обилия клопов временно перенесли в коллективный сарай, а какой-то мерзавец поджёг его), что-то украли в Москве в 1992 г. при переселении в Германию. В последней поездке в Папенбург в 2004 г. я пересмотрел фотоальбомы родственников (тётя Муся, обладательница самого большого семейного фотоархива, перед помещением в больницу на мелкие куски разорвала огромное количество фотографий), но детских и юношеских фотографий мамы не нашёл.

Мама.

Лет 30 назад мама обиделась, когда я без спроса увёз из родительского дома штук двадцать фотографий своего детства, снимки сохранились, часть размещена на стенах квартиры, часть используется в качестве иллюстрации жизнеописания семьи Полле. Вот и размышляй: «что такое хорошо, что такое плохо».

В числе 10 лучших выпускников Молочанского медтехникума мама с верным ухажёром Гельмутом Полле летом 1935 г. получили возможность и успешно сдали вступительные экзамены в Одесский мединститут, через 2 года мама сменила фамилию Вельк на Полле.

В отличие от папы, занятого «по уши» общественной работой, мама больше увлекалась спортом. К волейболу и бегу добавились шахматы, в чемпионате института у мамы среди студенток почти не было конкуренции. В детстве я нередко с мамой играл, чаще с переменным успехом, последнюю партию сыграли где-то в мои студенческие годы. Набираю строки и думаю: а мои-то дети не умеют в шахматы играть, да и не стремятся научиться. Что это? Наследственная деградация или смена ориентиров молодёжи? Сразу не скажешь.

После ареста деда Корнея какая-либо помощь молодой студенческой семье от родственников исключалась. Семья же папы была совсем нищей, он никогда помощи при учёбе не получал. Помимо того, что папа по ночам трудился в психиатрической больнице, иногда они с мамой вместе подрабатывали в массовках художественных фильмов, снимавшихся на Одесской киностудии (по-видимому, режиссёры считали их достаточно фотогеничными). Мама и папа всю жизнь гордились (особенно мама), что в 30-е «приложили руку» к отечественному кино. За столиком в ресторане (они там натурально наедались) маму с папой легко узнать в фильме «Борьба продолжается» — типичной агитке тех лет.

Небольшая комната в студенческом общежитии, родился сын Эрвин, любимец общежития, умер, не прожив 1 года. Интенсивная учёба при полуголодном существовании и без помощи извне явно не способствуют подъёму маленьких детей. Неудобно было расспрашивать маму, почему умер первый Эрвин, сама при мне об этом никогда не говорила. То, что меня, рождённого через два года после семейной трагедии, назвали тем же именем, косвенно подтверждает тяжёлые переживания мамы по случаю смерти первенца и проявление сильной воли. Не принято так поступать в христианском мире, плохой знак. Никаких сомнений, что инициировала и настояла на своём именно мама. Продолжающаяся уже 67 лет жизнь второго Эрвина (моя жизнь!) подтвердила, мама оказалась права.

Ещё штрих из студенческой жизни мамы. В 1937 г. обучение в Одесском мединституте полностью перевели на украинский язык, маме пришлось нелегко, так как до того она училась только на немецком языке. Много раз в семье рассказывали, как тяжело мама сдавала госэкзамены, к счастью председатель комиссии из Москвы лучше знал немецкий язык, чем украинский, и разрешал экзаменующимся формулировать ответы на родном языке. К чему привёл я этот пример? Да посмотрите «заботу» московских политиков 21-го века о судьбе русского языка на Украине. А мама, отличница в школе и техникуме, до самой смерти говорила по-русски с заметным акцентом, писала тоже специфически (официальные документы всегда помогал оформлять папа), что не помешало её стать профессионалом-медиком высшего класса.

Война. Папа в трудармии. Мама — врач широкого профиля (хирург, травматолог, гинеколог…) в железнодорожной больнице станции Уштобе до середины 1946 г. со мной на руках. Мама рассказывала, как с двух месяцев я посещал ясли, затем детсад. В младенческом возрасте переболел традиционным набором детских болезней: скарлатина, корь, коклюш, бронхит, отит…

Уштобе. 1941-45 гг. Война. Папа в трудармии.

Переезд в создающийся атомград Челябинск-40, ныне Озёрск. Принудительная высылка семьи под вооружённой охраной на Колыму в 1951 г. (товарный вагон с нарами, решётками, с фанерным нужником в центре). Ванино, трюм грузопассажирского теплохода «Минск», Магадан, сутки на «Татрах» с прицепами по колымской трассе, сутки на тракторных санях. Выехали из «сороковки» 5 июля, 21 сентября оказались на Джелгале, прииске, неоднократно упомянутом Варламом Шаламовым в «Колымских рассказах» с определением «страшная». Больничка, в которой Шаламов ранее работал фельдшером. Теперь в ней два врача (мама и папа) и один фельдшер, привезённый по этому же этапу.

Родители, привыкшие к большой врачебной нагрузке, без работы не могли. Помню зимние колымские вечера (мороз до -60?), из СМИ только старые газеты. На Колыме, как и в Челябинске-40, мама в свободное время вышивала, причём разными способами: гладью, крестом, набивкой (больше названий не знаю). На стенках, на подушках, на кушетках, на столах, везде мамино рукоделие. К выборам часть «конфисковалась» для праздничного оформления приискового избирательного участка. А бабушка только вязала. Выйдя на пенсию, мама тоже начала активно вязать носочки и варежки для внуков.

Прошло 56 лет, а я не могу понять целесообразность отправки гнить в такой глуши высококвалифицированных хирургов при остром врачебном дефиците в послевоенном Советском Союзе. Чья-то прихоть? Тупая разнарядка бериевского ведомства? Потому что немцы? Но часть знакомых немцев в Челябинске-40 остались, да и большинство прибывших с нашим этапом на Колыму по национальности русские. Кстати, доброжелательно относились к родителям. Хорошо запомнил капитана медицинской службы, сопровождавшего этап от Челябинска-40 до Джелгалы, при прощании с мамой и папой открыто высказался в непонимании происходящего. 1951 год! Именно он, военврач, помог спасти в антисанитарных условиях товарного вагона от смерти умирающую от дифтерии двухлетнюю сестру Вельду. В последний момент! Мне было десять лет, но я хорошо помню реакцию родителей на умирание дочки, плачущего папу и маму с окаменевшим, без слёз, лицом. Теперь этот спасённый ребёнок имеет собственных внуков и ухаживает за могилами мамы с папой в Папенбурге. Для меня поездка на Колыму — открытие мира. А для мамы?

Мама на работе, изменение официальных фото во времени.

Умер Сталин, расстреляли Берия, при первой возможности родители убежали с Колымы, отправились в «родные» края, куда чекисты позволили, в Талды-Курган. Такого уровня врачей в казахстанском захолустье не было. Мама работала областным акушер-гинекологом, затем заведовала отделением травматологии областной больницы. Интересно, мама дома никогда не прикасалась к молотку или другому инструменту (сфера папы), а на работе те же инструменты (ножовка, стамеска, молоток…), но в специальном хромированном исполнении. Помню сильные руки мамы, да и вообще в первой половине жизни мама выглядела мощней папы (может, казалось так?).

Мама — врач от Бога, и это не красивая фраза. На примерах таких врачей как мама надо учить молодых эскулапов главному: врач для больного, а не больной для врача (принцип, к сожалению, становится всё более распространённым).

Профессионально встать на ноги маме помогли, как ни странно, условия военного времени, большинство опытных медиков на фронте и в госпиталях, мужчины-немцы брошены в концлагеря под названием «трудармия», в том числе и папа, немки должны «пахать» без права перемещения. Мама приобрела колоссальную практику лечения больных разного профиля. Через год после окончания института самостоятельно делала сложные операции, что невозможно в мирное время. Сильные руки мамы (не помог ли студенческий волейбол?) позволяли справляться с тяжёлыми травматическими больными.

Времена были голодные, помню, мама рассказывала, как она любила вызовы к больным в корейские колхозы (корейцев в армию не брали, заставляли выращивать для армии рис, овощи), оттуда иногда возвращалась с продуктами: ребёнка, т. е. меня, надо было кормить.

К приезду за нами папы в 1946 г. мама профессионально состоялась и могла самостоятельно работать в разных областях медицины, многое умела делать лучше папы. Однако, как администратор, мама явно уступала папе. Совместная жизнь родителей прошла с разделением функций: на работе командир папа, дома — мама. Нередко дома происходили скандалы, связанные с производственными проблемами. Были кратковременные исключения, когда оба занимали равноценные должности, скажем в Талды-Кургане, папа — областной хирург, мама — областной акушер-гинеколог.

Последние десятилетия мама работала заведующим травматологическим отделением областной больницы. В подчинении среди врачей только мужчины, уж очень тяжёлая работа. Опять вспоминаю сильные руки матери и умение работать столярно-слесарным инструментом. Помню также мнение папы, что мама хорошо «вытягивает» ожоговых больных — это не каждому дано, надо любить больного и сочувствовать его страданиям. Тяжёлые ожоги лечат месяцами, годами. Вспоминаю обожжённую шестилетнюю девочку-казашку с далёкого отгона, мама лечила её несколько лет, подняла на ноги, из дома носила ей что-нибудь вкусное. А девочка за время лечения бойко научилась говорить по-русски (при поступлении не знала ни одного слова) и стала любимицей больничного этажа.

Сентябрь 1954 г. Теплоход «Александр Можайский» следует по маршруту Магадан — материк (Находка).

Август 1964 г. Талды-Курган. Мама во дворе собственного дома на фоне созревающего винограда.

В жизни немало приходилось встречаться с медициной. Вынужден повторить: у мамы ласковые руки, уколы она ставила так квалифицированно, как ни одна медсестра, из числа коловших меня на протяжении десятилетий. А когда папа колол, возникали мысли о мяснике (личный опыт, констатация факта, не стараюсь принизить папу, да и не царское дело уколы ставить).

Сколько помню, мама была уважаемым больными и коллегами врачом. По праздникам в доме появлялись коробки с конфетами или флаконы духов от благодарных пациентов. Мне неизвестен ни один случай денежных подарков (время было другое, да и воспитание не позволяло маме брать с больных мзду). С некоторыми выздоровевшими пациентами мама переписывалась десятки (!) лет, даже переехав в Германию.

1965 г. Талды-Курган. Мама радуется первой внучке (Эльвире), воспитательная беседа с сыном, молодым отцом.

Мама не обделена официальными наградами, грамотами, нагрудными знаками Казахстана и СССР, начиная с «Отличника здравоохранения Казахстана», неоднократно участвовала во Всесоюзных съездах хирургов и травматологов, её фото красовались на областной Доске почёта. Кто-то может усмехнуться, но это признание профессиональной деятельности высочайшего уровня.

Мама не была идеальной в человеческих взаимоотношениях, предпочитала чёрно-белые характеристики людей, временами весьма эмоциональна. Иной раз удивляла убеждённость мамы в собственной правоте даже в откровенно спорных ситуациях. На работе личностные «недочёты» мамы с лихвой перекрывались профессионализмом, ей прощалось многое, что обычному человеку не спускается. При осложнениях мама: «Гельмут! Помоги же мне!» Отец поворчит, но всегда выручает.

Если среди больных подавляющее количество относилось к маме с величайшим уважением, то среди сотрудников встречались недоброжелатели. Чаще это просто завидующие квалификации врача высшей категории и одновременно независимости и открытости при высказывании и отстаивании собственной точки зрения.

Много усилий мама прилагала к созданию безупречного порядка в отделении, контингент больных в значительной мере состоял из жителей дальних аулов, да и часть врачей отделения — казахи. Для них чистота — понятие умозрительное, просто не понимают, о чём идёт речь. Для чистоплотной мамы наведение и поддержание порядка временами требовало больше энергии, чем работа в операционной. Мама с уважением относилась к тяжёлому физическому труду в травматологическом отделении среднего и низшего медперсонала (медсестёр и санитарок), казашек и евреек среди них не было. Характерный штрих: как только мама передала заведование одному из «мужиков» и перешла на работу в поликлинику, из отделения уволились все санитарки, чистоплотные немки.

Когда мама ушла на пенсию «мужики» отделения регулярно навещали «свою маму», консультировались, выпивали, мама с радостью расставляла закуску и угощала своим яблочным вином (сколько нервов в своё время потрачено на исключение пьянства травматологов на работе).

Пытаюсь вспомнить маму в разные периоды своей жизни, просмотрел сохранившиеся фотографии.

Необходимое пояснение для молодого читателя: в 30-е, 40-е, 50-е фотографирование становилось событием, к нему специально готовились, одевались, выдержка при съёмке достигала десятка секунд и больше. Как следствие, неестественная статичность фотографируемых, разглядеть истинное лицо не так просто. Вместе с тем, мама оказалась достаточно фотогеничной натурой.

Характерное фото военных времён. 1944 год. Молодая, красивая, крупная мама, рядом на стуле стою я. Упитанный, щёки лопаются, вид чрезвычайно серьёзный, кулачки сжаты: «чтобы всех немцев скорей убить!» О моих детских настроениях мама много раз со смехом рассказывала.

В Челябинске-40 мама на фото выглядит некоей гранд-дамой. Отличная по тем временам одежда из импортных (США, Китай) тканей, косы уложены на голове красивой короной. Маме чуть-чуть за 30, прекрасный женский возраст. Здесь 18.01.49 г. родилась Вельда. О предстоящих родах не знал, сам ничего не понимал, никто не подсказал. Более того, постфактум мне что-то говорили типа «мама купила девочку». По-моему, сейчас первоклассники более развиты, впрочем, могу и ошибиться, слишком по-разному воспитываются дети.

Колыма. Мама всё ещё с косами, донашивает платья из китайского шёлка, приобретённые раньше в богатом «атомграде». Кстати косы у мамы были густые, до пояса. Не могу вспомнить и представить, как она одевалась в повседневной жизни, всё-таки на Джелгале родители держали на кухне свиней и кур. Папин вид в телогрейке, мало отличающейся от основной одежды заключённых, хорошо представляю, мамин нет.

1955 год, Талды-Курган. Мама приезжает из Кисловодска (впервые использовала курортную путёвку) с короткой стрижкой (косы остались в прошлом), в шляпке с подкрашенным синим цветом пером. Для заштатного Талды-Кургана головной убор мамы показался настолько необычным, что одноклассники спрашивали, из нашей ли курицы перо на шляпке.

В конце 50-х (Текели, опять Талды-Курган) мама выглядит энергичной, весёлой. Характерное фото — гуляющие хирурги во дворе нашего дома.

С лета 1958 г. я бывал дома кратковременными наездами, мама всегда радовалась моему приезду. После смерти бабушки (26.04.62 г.), последовавших тяжёлых болезней, я уже не помню маму, весело и открыто смеющейся. Каждый мой приезд мама использовала, как возможность излить душу по поводу собственного болезненного состояния, папиных болезней, неприятностей в семье Вельды. Я слушал, сочувствовал, что-то говорил успокаивающее, но стремился скорей уехать, больше двух недель я уже в Талды-Кургане психологически не выдерживал.

Мама очень любила свою маму, ому, как её называли внуки. Бабушка прожила в составе нашей семьи почти 15 лет, оказала маме огромную помощь, взяв на себя полностью заботу о приготовлении пищи и ещё много домашних дел. Ома сняла проблему надзора за мной, когда родители на работе, было время, когда меня, шестилетнего, закрывали одного в комнате барака на целый день. Бабушка, в отличие от дочерей, была малоразговорчивой, не шумной женщиной, никогда не вмешивалась в редкие семейные конфликты мамы с папой.

Ома перед замужеством считалась самой красивой девушкой в семье Ремпель. Бабушка любила упоминать приятные моменты своей молодости, когда в нашем доме собирались гости. Маму почему-то раздражали воспоминания омы, дескать, Вы всё время хотите подчеркнуть, что я некрасивая. Чушь какая! Скорей всего корни раздражительности мамы уходят в 20-е — 30-е, когда на людях появились её сёстры, удивительно красивые близняшки тётя Марта и тётя Муся. Мама также не любила, когда бабушка хвалила папу за красивый голос, вспоминала, как хорошо Гельмут в молодости пел. Странно слышать, естественно, по-немецки: «Вы, мама, хотите подчеркнуть, что у меня нет голоса». Мне непонятно, скорей всего проявлялись элементы ревности, «ноги которой выросли» в далёкой молодости.

Насколько я знаю, папа не был бабником в привычном понимании этого слова, однако ревность мамы иной раз не проходила мимо детского сознания, хотя интимные отношения родители старались прятать от детских глаз и ушей. Неоднократно мама рассказывала о «некоей рыжей», которую она «отшила» в 1946 г. Помню, с каким негодованием мама осуждала интимные контакты хирургов с медсёстрами. Скорей всего это были профилактические женские меры: моё, значит моё! Возможно, жёсткая эмоциональная позиция мамы в отношении жаждущих медичек удержала семейную ситуацию под контролем. Великолепное торжество — бриллиантовая свадьба мамы с папой — явное свидетельство победы разума над сиюминутными эмоциями.

После ухода бабушки в 70-летнем возрасте заботы о приготовлении пищи легли на маму, готовила она сытно и вкусно, но бабушкиных высот в кулинарии не достигла. Всё-таки у мамы не было за спиной дореволюционного кулинарного училища в Бердянске, да и очень занята она была на основной работе.

Рассказывая о маме, нельзя обойти вниманием семейный клан, центром которого являлись мама и бабушка. Ещё в начале 40-х к маме в Уштобе переехала тётя Муся (Мария) с дочкой Вельдой, моей ровесницей, трагически погибшей в сентябре 1942 г. К маме же тётя Муся приехала в Челябинск-40 рожать первенца второй семьи — Витю Ремезова, появившегося в праздничный день 1 мая 1947 г.

В 50-е в Уштобе по очереди переехали тётя Марта и тётя Лиза (Луиза) с семьями. После того, как в 1958 г. родители окончательно поселились в Талды-Кургане, сёстры по очереди тоже переехали. Сначала тётя Марта, затем тётя Муся, в конце 80-х и тётя Лиза. Сёстры часто собирались вместе или попарно, предпочитая субботний или воскресный обед в родительском доме. Родственники и близкие знакомые знали контрольный срок начала обеда — 13 часов, не опаздывали, мама второй раз обед не ставила. Забавно, сёстры с мужьями приезжали утром из Уштобе в Талды-Курган, бродили по магазинам и базару, а к 12.30 появлялись по очереди в нашем доме без предупреждения. Разве можно представить подобное в Германии, где без приглашения не приходят в гости даже близкие родственники, воспитанные в СССР?

Папе иной раз надоедали сестринские посиделки, мог ходить по двору и ворчать: «опять что-то из мамы тянут». Хочу подчеркнуть, ни папа, ни мама не были жадными. Воспитательные эмоции на тему необходимости экономить в маминой речи присутствовали, но только разговоры. На самом деле мама не жалела денег на еду, на сестёр, тем более, на детей и внуков. Кто просил, всегда получал финансовую и материальную поддержку, но вот просить-то все умеют по-разному. И сёстры, и дети, и внуки!

В конце 80-х — начале 90-х сёстры перебрались в германское захолустье, городок Папенбург в Нижней Саксонии. В масштабах Германии Папенбург — некий условный эквивалент провинциального советского Талды-Кургана (моё наблюдение). Центр притяжения в Папенбурге — всё тот же «родительский дом», квартира в социальном доме, однако здесь уже мама временами выглядела «бедным родственником». Да, она старшая из сестёр в Папенбурге, к ней прислушивались, но младшие сестры по разным причинам материально лучше обеспечены и свою независимость при случае демонстрируют. Конкретный пример. Мне было стыдно за унижение мамы, когда она попыталась в августе 1994 г. занять у сестёр деньги на покупку для меня машины под свою пенсию, выплату которой (~ 1800 ДМ в месяц) задерживали уже около двух лет, в связи с выборочной проверкой немецкими пенсионными властями. Отказали все! А надо было всего 8-10 тысяч ДМ. Вспоминая через 13 лет эту историю, не могу найти разумного объяснения, кроме одного: доброта наказуема! Жаль, осознаём мы житейскую реальность, противоречащую общечеловеческим библейским заповедям, когда «поезд давно ушёл». Обидно за маму, попытавшуюся вопреки папиному «сёстры денег не дадут», решить возникшую проблему: сделать сыну подарок.

Я плохо представляю маму в роли воспитателя детей, не могу вычленить из маминого поведения эту функцию. Думаю, воспитывающим элементом была сама жизнь мамы. Изнурительная работа в больнице, работа в доме, короткий отдых. Отношение мамы (и папы!) к профессиональным обязанностям являлось образцом, благодаря которому я и Вельда с раннего детства мечтали стать врачами.

Маму отличала мгновенная реакция на недомогания детей (семейным доктором, да и лекарем многочисленных родственников была именно мама, папа подключался в случаях, требующих организаторских усилий). Скажем, длительное лечение радикулита на 3-м курсе проводилось под патронажем мамы, а на консультацию к научным светилам в Алма-Ату меня возил папа.

Отдельным «пунктиком» мамы была чистоплотность, всем дома доставалось, мама постоянно дёргала папу, не то, что детей. Казалось бы, обычные приёмы гигиены: мыть руки перед едой и после туалета, каждому в семье иметь индивидуальные полотенца для лица, еженедельно проводить смену постельного белья, ежедневно надевать чистую одежду, но за всем этим стоит тяжёлый физически и психически домашний труд. Постирать и погладить бельё в 40-е — 60-е — неприятная регулярная неизбежность для чистоплотного человека (специальных машин практически не было, основные инструменты — стиральная доска и 20-литровый бак для выварки белья). Да ещё проблема с водой, мне много приходилось таскать в «прачечный день» воды из колодца или колонки. С другой стороны, заставить папу или меня надеть свежую рубашку не всегда удавалось без повышенных эмоций. Главное здесь достоинство мамы — систематичность и неукоснительность заведённого порядка, хотя иной раз чистоплотность стоила маме «больших нервов». Правильно оценивается всё это через много лет, в своих семьях не смог даже приблизиться к установленному мамой в родительском доме порядку (не надо думать, что я своих жён хочу представить грязнулями, ни в коем случае).

Одно из наказаний раннего детства по инициативе мамы — стояние на коленях в углу (то морковку в супе не ел, то рыбий жир отказывался пить). Других физических воздействий не помню, мама меня никогда даже не шлёпала.

Запомнил обиду, нанесённую мамой. Школа, 9-й класс. Воскресенье, утро. Родители, собираясь на базар, обнаружили пропажу денег, не знаю сколько. Мама почему-то решила, что деньги украл я. Обвинение настолько нелепое, что я «с психу» ушёл из дома и целый день ходил по дорогам (30-тысячный город Текели растянут на 23 км по одному из ущелий Джунгарского Алатау). Случайно меня увидел проезжавший на «скорой помощи» папа, позвал домой, я отмахнулся. Пришёл поздно вечером, никаких разговоров в моём присутствии о пропавших деньгах больше не было.

Мама при жизни успела понянчить 6 внуков и трёх из четырёх правнуков. Первая внучка — Эльвира появилась в феврале 1964 г. Через два с половиной года родился Игорь. Эля уже ходила в школу, когда начала рожать детей Вельда. Последовательно увидели свет Олег и Нелли. В январе 1986 г. родился Эдик, а через десять месяцев мама — прабабушка, появился Алёша Фёдоров (сын Эльвиры).

Мне всегда казалось, внукам мама уделяла больше внимания, чем детям. Скорей всего это распространённое заблуждение относительно бабушек. Просто опыт воспитания собственных детей отражается на внуках, причём бабушки и дедушки пытаются дать внукам то, что не додали собственным детям. В первую очередь, это открытая демонстрация любви к внукам, проявления любви к детям родители «в интересах воспитания» часто пытаются скрывать, как только дети начинают что-то понимать. Мама — типичный представитель «семейства бабушек».

Помню, когда я с женой и детьми приезжал летом в отпуск, мама любила по воскресеньям «шикнуть». Она собирала всех, вместе с папой, и вела в городской парк. Дети до упада катались на каруселях, развлекались на других аттракционах, ели вдоволь мороженное или какие-нибудь сладости. Мама щедро тратит деньги на шашлыки, кумыс и ещё бог знает на что. В августе мы попадали на праздник цветов, в Талды-Кургане — зрелище, вызывающее массу положительных эмоций. Житель Томска, Сибири, не бывавший на праздниках цветов в южных городах, представить не может, как это красиво выглядит. Детишкам, папе цветы быстро надоедали, но мама экскурсию доводила до конца, хотя в последние годы уставала. Юлия успела захватить несколько воскресных походов в городской парк под руководством омы.

В начале 70-х мы столкнулись с ситуацией, вызывавшей негативную реакцию как Нины, так впоследствии и Нади. Дети Вельды ревностно относились к появлению в Талды-Кургане на период отпуска старших Эльвиры и Игоря, т. к. считали себя абсолютными «хозяевами» омы и деда. Временами дети играли вместе, иногда раздавался дикий крик. Олег, позже Нелли, ещё позже Эдик умудрялись потихоньку сделать кому-то из старших пакость, а потом громко (очень громко!) орать, что их обижают. Мама делала выговор только в адрес Эльвиры и Игоря типа «Олегу же нельзя кричать, он закатывается!» А тот ещё громче. Жёны тяжело переносили конфликты детей, но в спор с мамой не вступали, доставалось мне. Однажды я не выдержал, увидев 12-летнюю Эльвиру и 10-летнего Игоря, плачущими от обиды. Получился громкий неприятный скандал в присутствии посторонних, мама плакала, отец молчал, но в принципе ничего не изменилось. Когда мы приезжали к родителям с Надей и Юлией, то Надя, не привлекая внимания, сама старалась ставить Эдика на место, хотя и не всегда получалось. Олег и Нелли считали себя большими по отношению к Юлии и уже не вредничали.

Мама столько сил вложила в воспитание внуков, особенно после перехода на пенсию, что появление в доме маленького правнучка Алёши вытянуло в 1987 г. из неё «последние соки», о чём мама жаловалась мне в письмах. Маме было действительно тяжело, однако ни Вельда с маленьким Эдиком, ни Эльвира с 10-месячным Алёшей не хотели понять простую вещь: любовь к внукам и правнукам, желание помочь — одно, а физические возможности омы — другое. И когда мама пишет, что легче пойти на кладбище, чем что-то сказать Вельде и Эльвире, становится страшно. Я не жалею, что процитировал часть письма мамы в дилогии «Отец и сын», хочу надеяться, цитата заставит задуматься молодых читателей: силы любой матери, бабушки не беспредельны, даже если она не отказывается помогать растить внуков и правнуков.

28.06.1996 г. Папенбург. Маме 80 лет. Утром дома, вечером в китайском ресторане. Справа тётя Муся.

В родительском доме существовало приблизительное разделение труда. Мама: дом внутри, кухня; папа: сарай, печка, куры-кролики-свиньи, сад-огород. Это не означало, что папа мог самостоятельно делать всё, что хотел в своей сфере. Подчинённая папе на работе, дома мама — полная хозяйка. Даже запланировав перекладывание в сарае дров с места на место, папа старался получить предварительное добро мамы, иначе начинались вечные вопросы: «А зачем?», «А почему сюда?» и т. п. Сам факт предварительного согласования маму устраивал, обычно она не мешала папе выполнять задуманное.

Последние лет пятнадцать жизни в Талды-Кургане родители много времени проводили на даче, оформленной на Вельду. Дача (слишком громко сказано, но мама именно так говорила) — лёгкий домик, где можно спрятаться от солнца, редкого дождя и пообедать. И четыре сотки земли. В Томске такие участки называют мичуринскими. Дача расположена на берегу Каратала, в районе Красного камня (~ 10 км от дома), одного из мест отдыха горожан. Поясню, летом воды Каратала на 99 % разбираются на полив, в районе Красного камня существовала проточная яма двухметровой глубины, где одновременно могли плескаться десятки людей.

На мой взгляд, главное достоинство дачи: в жару можно покупаться, а затем в домике отдохнуть. Но для мамы с папой дача превратилась в тяжёлый труд с низким КПД. Есть электричество, работает собственный насос-скважина, однако воду надо сначала в бочках нагреть, слишком холодная для полива выращиваемых овощей. А без полива под знойным южным солнцем не растут даже сорняки. Интенсивный полив лейкой в преклонном возрасте — занятие не из лёгких. Да ещё и тяжёлая дорога пешком с полными сумками от дома до автобуса, затем от автобуса до дачи и назад. Мама гордилась дачей, чуть не в первый день появления в Талды-Кургане призывала поехать. А я до сих пор удивляюсь, зачем им эта дача, когда собственный дом и являлся настоящей дачей. Не помню, чтобы на даче кто-нибудь ночевал, по крайней мере, когда я находился в Талды-Кургане.

Лет 5 родители вели дебаты с Вельдой и между собой о необходимости переехать в Германию, возражал папа. В 1992 г. мне представилась возможность двухнедельной командировки в Берлин. Оттуда я умудрился на субботу-воскресенье съездить через всю страну в гости к переехавшим родственникам. Посмотрел, как живут, поговорил и пришёл к однозначному выводу: родителям в Германии будет лучше. Жизнь показала, не ошибся. Летом 1992 г., я довёл своё мнение до родителей. Думаю, начни высказывать отрицательное мнение, отменить отъезд было бы невозможно. Однако, моё позитивное мнение маме было приятно, папу пришлось уговаривать и успокаивать. В Германии родители появились во второй половине сентября 1992 г.

Я семь раз посещал Германию, в том числе три раза мог общаться с мамой. В августе 1994 г. мы с Надей и Юлией впервые приехали в гости к родителям в Папенбург. Мама, такая беспокойная, встречала нас около дома. Обнимая её, вдруг ощутил: какая она маленькая и лёгкая, в молодости была крупнее папы, сейчас наоборот. Внешние изменения родителей особенно бросаются в глаза при редких (вынужденно редких) встречах.

В июне 1996 г. я один (с финансами становилось всё трудней) приехал на мамин 80-летний юбилей, привёз красивую, на мой взгляд, оригинальную картину одного из томских художников с изображением букета роз. Мама с удовольствием принимала приветствия от пастора, бургомистра. В юбилей мама помолодела лицом и повеселела, на банкет в китайском ресторанчике собрались сёстры и многочисленные племянники с супругами, человек 30, не меньше.

На следующий год, в июле 1997 г. мы с Надей и Юлией, одолжив деньги на поездку, прилетели в Папенбург на великое торжество: бриллиантовую свадьбу родителей. Бриллиантовая свадьба отмечалась в том же китайском ресторанчике, что и 80-летие мамы, только родственников поменьше. Папа за столом держался бодро, мама выглядела уставшей. Кто бы мог подумать, что жить маме осталось чуть больше 9-ти месяцев, в последний раз я смог лично пообщаться с мамой, выслушать её жалобы на болезни, послушать сплетни про родственников. В споры с мамой я не вступал, хотя есть у нас с мамой в характере общее: стремление отстаивать собственную точку зрения, будучи уверенным в правоте. Мы общались по телефону, мама писала большие письма, но разве всё это сравнимо с возможностью посидеть рядом.

Мама провожала нас в Ганновер (300 км), ждала пока мы пройдём таможню аэропорта, обижалась на уговоры остаться дома под предлогом, что ей будет тяжело. Я десятки, скорее сотни раз, включая поездки в пионерские лагеря, интернат, на учёбу, после отпуска, командировок и т. д., посчитать невозможно, уезжал из родительского дома, всегда мама старалась меня проводить.

Несколько штрихов из маминой жизни. Я ни разу в жизни не обратился к маме на «ты». Только «Вы». Как и никогда не слышал от мамы «ты» по отношению к бабушке. Не принимаю распространённый бред, что в России к самому близкому человеку надо обращаться на «ты». Достаточно почитать великих российских классиков Толстого, Тургенева, а принятое в России тыканье родителям — один из признаков, может и не самых заметных, деградации общества. Каждый читатель сталкивался в России с ситуацией, когда молодые люди «тычут» незнакомому пожилому человеку и даже не понимают собственной убогости. Очевидно, этот элемент бескультурья идёт от внутрисемейных отношений. Вспоминаю своего учителя Бориса Владимировича Тронова. Впервые увидел его 69-летним в 1960 г. студентом 2-го курса. Профессор никогда не сказал студентам, аспирантам «ты». Достойный элемент культуры, пришедший из интеллигентной семьи прошлого. А большинство его учеников «тычут» студентам, аспирантам, сотрудникам. Впрочем, сын профессора постоянно тыкал отцу. Влияние окружения сильней внутрисемейного? Общее оскудение нравов?

Мама родилась в семье меннонитов, но воспитана школой, институтом, работой, советской системой интеллектуальных ценностей убеждённым атеистом. Из проявлений религиозности в семье я помню только куличи и крашенные яйца на православную пасху. Тем не менее, она не помешала старушкам-немкам читать молитвы в апреле 1962 г. около умирающей от лейкемии бабушки. Кстати, лейкемия — распространённое заболевание казахов-животноводов в зоне между Семипалатинском и Талды-Курганом связывается с влиянием воздушных и наземных испытаний атомного оружия на Семипалатинском полигоне, но диагноз «лучевая болезнь» медикам запрещено было ставить.

В Папенбурге мама ходила с папой по воскресеньям в лютеранскую кирху, но почему-то была сильно раздражена, услышав, что я хочу посмотреть кирху и католический костёл (в Папенбурге они стоят метрах в 70 друг от друга). Создалось впечатление, что ей стыдно (боже мой, за что?) за посещения кирхи и во время моих кратковременных гостевых наездов мама храм избегала. А похороны церковная община и пастор провели настолько достойно, что можно только завидовать. Трудно воспринимается в России истина: уважительные проводы ушедшего в мир иной, содержание захоронений есть отношение к живому человеку.

Запомнилась категоричность мамы в нравственных оценках взаимоотношений мужчин и женщин. Боюсь ошибиться, но распространённость подобного явления, как и пьянство именно хирургов, оправдывается профессиональной необходимостью сбрасывать стрессовое напряжение. Мама подобные доводы отметала напрочь. Думаю, мама настолько прочно опекала папу, что всякие желания мгновенно пропадали и у сестричек тоже (моё, значит моё!). Не забуду красноречивое молчание мамы летом 1973 г., когда стало известно о моём курортном романе. И папа, и тёща по отдельности высказывали 32-летнему балбесу одну мысль: что было, то было, но зачем жене об этом говорить? А мама молчала! Прошло 33 года, неожиданно мелькнул некорректный для сына вопрос, а бывали ли у мамы любовники? Учитывая удивительную, не показную «нравственную правильность» мамы, вероятность подобного явления, на мой взгляд, близка к нулю.

Ещё несколько штрихов в картину личной памяти о маме.

Мне 7 лет, просыпаюсь, горит свет, т. е. ещё вечер (я — жаворонок и рано ложусь спать). Стоит мама, совершенно голая — запомнил на всю жизнь. Может быть, мылась в тазу, деталей не помню. Ни ванны, ни водопровода в бараке не было. Во многих русских семьях мальчишки с матерями даже в общую баню ходят, но у нас так не принято.

Мама имела сложности с чувством юмора, не любила и не понимала анекдоты, за исключением чисто медицинских «баек». Когда мама смеялась вместе со всеми, заметно было, что не всегда улавливала суть анекдота.

В Талды-Кургане мама — сова, любила смотреть телевизионные программы, на удивление, даже политику, когда папа, типичный жаворонок уже спал, дети и внуки успокоились. В Германии мама смотрела несколько сериалов ежедневно, беспокоилась, чтобы успеть к очередному фильму, всегда громко звала папу, который телевизор не очень жалует.

Временами у мамы проявлялась подозрительность, я на себе сознательно испытал один раз (описано выше), а вот в отношении непрямых родственников такие факты бросались в глаза. Скажем, мама настороженно относилась к дяде Павлу (мужу тёти Муси) или Жене Шипицину (мужу Вельды). Есть ещё примеры, не буду упоминать здравствующих людей. Скорей всего, это свидетельство возрастных изменений психики мамы, хотя можно спорить и считать влиянием жизненного опыта.

В последние два десятка лет мама обижалась, когда я старался помочь ей и пытался отобрать у неё сумку, считала себя достаточно сильной. Примерно так, как папа, до конца дней своих отказывавшийся ходить с тросточкой (дескать, произойдёт некий внутренний психологический переворот, свидетельствующий о физической немощи).

К уходу на пенсию трудовой стаж превышал 40 лет, мама выработалась физически, от былой силы в руках и крепкой фигуры остались воспоминания. Систематическая работа на полторы, две ставки отпечаток наложила. Работа мамы на износ, перегрузка организма в военные годы, в Челябинске-40, на Колыме, в Текели, в Талды-Кургане начали давать о себе знать лет за 15 до выхода на пенсию. Организм расшатывался. Я не помню со школьных лет всех маминых «болячек», хорошо помню, маме нельзя было есть жирное из-за болей в печени. А ведь в нашем доме много лет держали свиней и умели делать вкусные свиные деликатесы. Мама любила хорошо поесть, систематически «нарушала режим», потом мучилась.

Впервые (для меня!) грянул гром в начале 1966 г., когда получил в Барнауле сообщение, мама ложится в республиканский экспериментальный онкологический институт на операцию, рак матки. Маме 49 лет. Успел добраться до Алма-Аты как раз к операции. Перед глазами: вестибюль института, мы сидим с папой вдвоём, наблюдаем за перемещением главного хирурга института. Казах. Фамилию не помню. Вот он прошёл в сторону операционной, часа через два прошёл обратно. Папа вытирает слёзы, готов к худшему. Я, по-видимому, внутренне не осмыслил серьёзность ситуации, хотя на словах понимал возможность летального исхода. Когда нас с папой впустили в палату (по блату, а как же иначе) мама только очнулась от наркоза, удивилась моему присутствию и слабо-слабо улыбнулась.

Все женщины из большой палаты умерли вскоре после операции, мама прожила более 32 лет. Много факторов повлияло на положительный результат. Формально, эффект дала послеоперационная химиотерапия с радиоактивным облучением. Однако облучение потребовало переливания огромного количества крови, которая не каждому доступна в больших количествах. Но мама десятки лет была активным штатным донором, сколько крови переливала напрямую пациентам, лежащим на операционном столе. Добро, дававшееся мамой людям, обернулось добром к ней самой. С другой стороны, мама имела генетически сильный организм, что хорошо видно на примере всех сестёр, прошедших труднейшую жизнь, но начавших по очереди уходить из жизни в 82 года. Ещё фактор: рядом папа-врач и больница, изменения в организме находятся под пристальным контролем. И, наконец, Бог помог! Хотя мама и выросла атеистом…

Беда не ходит одна, через год у мамы прошли две полостные операции, связанные с жёлчным пузырём и заворотом кишок. Деталей не знаю, расспрашивать маму не стал, чтобы не нагнетать дополнительно отрицательные эмоции. Тем более, выявилась ещё беда: боли в правой ноге, постоянно холодеющей. Папа считал, что болезнь ноги (не буду путаться в медицинских терминах) вызвана химиотерапией после онкологической операции и конец мамы очень близок. Напомню время — конец 60-х.

К счастью, а может быть благодаря медицинской профилактике, прогноз не оправдался. Впереди три десятилетия жизни, но физически мама начала сдавать, о мужской силе в руках травматолога можно было только вспоминать. Маме пришлось покинуть практическую травматологию, перейти на поликлинический приём больных и консультирование, богатейший опыт мамы ещё полтора десятка лет использовался при лечении тяжелых больных.

Мама на глазах начала физически сдавать, постоянно жаловалась на боль в холодеющей правой ноге, папа не раз мне говорил, что ногу придётся ампутировать.

В 80-е — 90-е мама постепенно усыхала, уменьшилась ростом, прихрамывала на больную правую ногу, становилась беспокойнее. В Папенбурге сделаны сотни фотографий, лицо мамы отражает тяжело прожитую жизнь и борьбу с надвигающимся переходом в вечность, даже на юбилейных фото в честь 80-летия мамы и бриллиантовой свадьбы. Впрочем, мама и в молодости не была такой весёлой, как сёстры-близнецы тётя Муся и тётя Марта. На фото пяти сестёр 1993 г., встретившихся вместе через 53 года, мама выглядит наиболее серьёзной и болезненной, даже не пытается улыбнуться.

Папенбург. 19.05.1998 г. Через три часа после похорон с папой, Вельдой и Эдиком.

Апрель 2001 г. У могилы мамы с папой и Надей.

В последний раз я общался с мамой по телефону 22.04.1998 г. (папе исполнилось 84 года). Не могу забыть тональность её последних слов: «Эрвин, мне так плохо!» К стыду своему, замотанный личными служебными проблемами, не оценил достойным образом мамину жалобу.

Мама умерла поздно вечером в субботу 16 мая 1998 г. в одиночной реанимационной палате крупной немецкой клиники в Leer после успешной(?) операции на почках. Папа с большим недоверием (чем раздражал Вельду) отнёсся к заключению местных врачей об истинной причине смерти мамы, считает, что обслуживающий персонал просто «прозевал» послеоперационного больного. Действительно, в день смерти у мамы дважды были посетители, она явно шла на поправку, всех узнавала, начала говорить. Сердце остановилось в 23.06, когда реаниматора в палате не было, якобы, он отсутствовал 10 минут. Свидетелей нет, сколько отсутствовал реаниматор, на субботнюю ночь глядя, только бог знает. Возможный медицинский промах исправить невозможно. Хирург высшей категории, спасший тысячи и тысячи человеческих жизней, являясь пациентом, также подвластен возможным промахам конкретных людей, обеспечивающих процесс лечения. Кстати, папа, сравнивая организацию медицины в СССР и нынешнюю немецкую, отдавал предпочтение советской медицине.

Когда я в мае 1998 г. летел на похороны мамы, в полудрёме сверлила мысль: хочу быть похороненным рядом с мамой. Увы! Это практически невозможно.

Постепенно уходят из жизни либо расползаются по земному шару тысячи и тысячи вылеченных больных, друзья, коллеги, теряются документы и фотографии. Ушло время советского трудового героизма не за деньги, а за право оказать помощь людям. Ярчайший представитель своего времени, бескомпромиссный идеалист — МАМА.

 

Сестра. Вельда Гельмутовна Полле

Вельда родилась 18.01.1949 г. в Челябинске-40. Помню, как 17 января пришёл из школы и меня почему-то отправили ночевать к семейным друзьям. Я уже учился в школе, но понятия не имел, что мама собирается рожать (папа с бабушкой мне говорили глупости из серии «мама купила дочку»). На следующий день нам с папой показали в окно роддома маленькую сестрёнку.

Вельда с мамой и со мной. Челябинск -40. 1951 г. Колыма, Джелгала. 1953 г.

В раннем детстве Вельда немало болела. Ещё раз упомяну эпизод, когда жизнь её «висела на волоске». Вельде два с половиной года, товарный зарешёченный вагон, поезд мчится из Челябинска-40 к порту Ванино для последующей транспортировки на Колыму. У Вельды дифтерия, она почти не дышит, а поезд за Байкалом мчится без остановок несколько часов. Папа плачет, мама молчит: Вельда умирает. Два высококвалифицированных врача оказались беспомощны в условиях товарного вагона из-за отсутствия необходимых медикаментов и стерильного инструмента. Ночь. Люди в вагоне стучали в стены как можно громче, поезд затормозил на разъезде, загремели наружные запоры, появился солдат с винтовкой: в чём дело? Вызвали сопровождающего врача, сделали укол пенициллина (антибиотики мало доступны и человеческий организм ещё не привык к пенициллину), ещё что-то. Читателю трудно представить, в каких антисанитарных условиях мы ехали: всё в саже (электровозов ещё не было), посреди вагона фанерный нужник. Одноразовые шприцы пока не придумали. На остановках врач приносил стерилизованные шприцы, пенициллин, Вельда пошла на поправку и в пересылочном лагере в Ванино прыгала вовсю.

14.08.1969 г. Талды-Курган. Справа стоит Вельда, слева Нина.

На коленях папы и мамы Эльвира и Игорь.

Талды-Курган. 06.02.1970 г. Первая свадьба Вельды, муж Женя Шипицын.

В дошкольном возрасте Вельда отличалась плаксивостью, вспоминаю, сколько общих нервов тратилось, когда её усаживали фотографироваться (хорошо видно на сохранившихся снимках).

Вельда окончила школу в Талды-Кургане в 1966 г. и с хорошим аттестатом зрелости приехала в Барнаул поступать в мединститут. Здесь уж мне с друзьями пришлось потрудиться (см. «Ассистент»).

Получила распределение в глубинку Алтайского края, но очень скоро Вельда перебралась в Талды-Курган и после этого всю жизнь жила рядом с родителями.

Вышла замуж за одноклассника Женю Шипицина. Неплохой, добрый парень с крупным недостатком: любил выпить. Помню возмущение мамы: как-то все укладывались спать, Женя, выйдя в туалет, пропал. Часа через два его обнаружили в погребе летней кухни, где он через резиновый шланг присосался к двадцатилитровой бутыли папиного яблочного вина и заснул.

От Жени Шипицына Вельда родила двоих детей, Олега (1972 г.р.) и Нелли (1974 г.р.). Разошлись.

Второй официальный муж Саша Машкин. Общий сын — Эдуард (1986 г.р.). Разошлись в Германии в конце 90-х.

Талды-Курган. 1989 г. Второй муж Вельды Саша Машкин. Впереди Эдик.

Талды-Курган. 1986 г. Дети Вельды: Олег и Нелли Шипицыны, Эдик Машкин.

Ганновер. 10.01.2004 г. Эдику 18 лет. Рядом Вельда, Нелли, Саша Машкин.

Из детей только Олега не пустили в Германию. Почему? А кто поймёт немецкую бюрократию? Сначала один довод выдвигался, затем другой. Наконец, заплатив кучу денег (денег деда и омы!), организовали в присутствии адвокатов «шпрах-тест» в Кёльне. Ничего не добились. Олег переехал из Талды-Кургана в Тюмень, поменял фамилию Шипицын на Полле, женился на студентке мединститута, в конце 90-х переехал в Калининград. Двое детей. Жена работает в больнице, а Олег управляет домашним хозяйством (готовит обед, занимается с детьми…). Часто встречается с матерью (на машине маршрут Папенбург — Калининград не очень утомительный, правда, лучше ехать на автобусе, так как у Саши Машкина где-то в Польше машину угнали во время краткого отдыха). Вельде установленный в семье Олега порядок нравится, мне нет.

Ганновер. 10.01.2004 г. Китайский ресторан. Эдику 18 лет.

Нелли, на мой взгляд, самая толковая из детей Вельды. Нелли — единственная из моих родственников получила высшее образование в Германии (туристический бизнес). Также поменяла фамилию Шипицына на Полле. Надо отдать Нелли должное: узнав об убийстве в Казахстане родного отца, она съездила к нему на могилу и вроде бы поставила памятник. Сложно складывается личная жизнь. Сначала Нелли жила лет 5 гражданским браком с сокурсником, приличным «восточным» немцем. Затем выплыл школьный друг из Талды-Кургана Денис (благодаря свадьбе с Нелли в 2000? г. получил гражданство Германии, родители — богатые евреи поселились в Калининграде). В 2007 г. узнал, что Нелли разошлась с Денисом, уехала из Ганновера, живёт с обеспеченным турком. Детей пока нет.

Эдик, красивый рослый парень, окончил школу в Папенбурге, отслужил в германской армии, приобретает профессию. В 2004 г. убедился, Эдик квалифицировано управляется с компьютером. Живёт невдалеке от Саши и Вельды с подругой. Эдик при живом отце рядом поменял фамилию Машкин на Полле (вроде бы меня и не касается, но не по-людски это). Кстати, Вельда и Саша живут в 6 км друг от друга, поддерживают нормальные человеческие отношения.

Папа всегда подчёркивал, Вельда — хороший специалист. В Талды-Кургане Вельда сначала работала участковым терапевтом, затем санитарным врачом, причём не на полную ставку (денег мало, зато с продуктами).

В Германии Вельда 6 месяцев стажировалась в госпитале (ежедневно ездила 70 км от Папенбурга) и подтвердила советский врачебный диплом. Один из частнопрактикующих врачей Папенбурга года полтора использовал Вельду с полной загрузкой (знание русского языка привлекало переселенцев-русаков), обещая взять в штат. Не состоялось! Проще использовать профессионала, не оформляя официально, меньше налогов. Помню, как этот хитрый еврей Клейн за «рюмкой чая» уверял нас с папой, что Вельда — хороший специалист и свободно может открывать свою частную практику (на это же нужны большие деньги!). Уже после смерти мамы Вельда около полугода работала в госпитале в 30 км от Папенбурга. В последний мой приезд Вельда не работала, хотя пенсионный возраст для женщин в Германии 60 лет. Сложности в Германии не только с работой, но и с желанием работать (социальные выплаты никому не дают умереть с голода).

Голландия. Август 1997 г. Rosarium Winschoten. Вельда с Сашей и мы с Надей.

Ганновер. 10.01.2004 г. Вельда и Нелли вручают подарки Эдику.

В январе 2004 г. обнаружил, что Вельда живёт в новом двухэтажном собственном доме, источник средств остался для меня в тумане (домыслы и усмешки родственников оставлю при себе), ведь Вельда жаловалась в 2002 г., что ей не хватило денег на похороны папы. Раньше жила на съёмной квартире.

Скажу откровенно, мои личные отношения с сестрой сложились не так, как хотелось бы. И началось всё в раннем детстве, 7 лет разница, и нас всего двое. Моя повышенная самостоятельность и постоянное прижимание к «родительской титьке». Мой статус доцента, затем одного из руководителей химического гиганта и полставки санитарного врача, проверяющего мясные магазины. Много что можно сравнивать.

Окончательно отношения испортились уже после смерти мамы. Несомненно, Вельде, временами, трудно было с папой, но она ведь и жила за его счёт (огромная, по российским понятиям, пенсия, порядка 2 тысяч евро в месяц + зарплата от социальной службы по уходу за престарелым). В 2001 г. (приехали с Надей на 87-летие папы) невозможно было слышать, что ему по 3 дня не с кем словом перекинуться, что ему не разрешают подходить к телефону, что питается папа всегда в одиночку. Вспыхнул грандиозный скандал с взаимными оскорблениями, который Надя с трудом притушила. После смерти папы зарёкся приезжать в Папенбург. Переступил через себя, но конфликт с Вельдой в январе 2004 г. поставил точку в наших взаимоотношениях. Или опять многоточие? Умерла тётя Муся и 07.09.2007 г. раздался телефонный звонок от Вельды.

31.07.1997 г. Пастор поздравляет папу и маму с бриллиантовой свадьбой.

Вельда с Эдиком в центре. Здесь же Надя и Юлия.

10.01.2004 г. Лайферде (Нижняя Саксония). Приём в доме кузины. Ирина, Геруш, их сын Карл на переднем плане. Вельда слева. Справа от меня Саша, Нелли, Эдик.

 

Мог ли я подумать в идеалистической юности, наблюдая совместную жизнь родителей, что в силу объективных и субъективных обстоятельств буду завершать жизнь пенсионером-многожёнцем. 67 лет за спиной, две трети из них связаны жизнью с Ниной, Надеждой, Тамарой. Сравнение жён — бессмысленное занятие, в каждой из них больше достоинств, чем недостатков, причём все совершенно непохожие. Объединение происходило в разный возрастной период (21 год, 37 лет, 63 года), с Ниной зарегистрировались парой молодых несмышлёнышей, при соединении с Надей и Томой каждый имел за спиной огромный семейный опыт.

Как ни странно, именно третья свадьба проведена наиболее достойным образом, две предыдущие предельно скромные. Чем объяснить кажущийся парадокс? Временем? Недооценкой события? Скромностью? Внешними обстоятельствами? Отсутствием средств? Всё это, и не только! Не пытаюсь оригинальничать, но с возрастом больше понимаешь смысл свадьбы. Человечество своей многотысячелетней историей правильно определило свадьбу как главный праздник человеческой жизни, и праздноваться свадьба должна соответственно, без оглядки на сиюминутные трудности.

Все жёны без колебаний поменяли прежние фамилии на Полле. Нина, Надя, Тома отличаются физически, интеллектуально, характерами. Однако есть главное, объединяющее жён: браки заключены по любви. Какие бы конфликты между нами не происходили, факт объединения по любви никогда жёнами не оспаривался.

Любовь — понятие многослойное. Любовь как свет, кроме семи видимых после грозы цветных групп (радуга) имеется бесконечное количество промежуточных оттенков. Любовь — источник новой жизни, вдохновения…

С другой стороны, любовь и ненависть неразлучны, искусством вести супружескую лодку внутри этого антагонизма владеют немногие, потому и так мало долгосрочных браков в христианском мире.

Любовь не существует в безвоздушном пространстве, хотя в пик страсти человек забывает всё на свете: работу, детей, окружение…

Проходит опьянение влюблённости, проза жизни начинает гнуть человека через колено и чаще слом происходит, а человек начинает ждать нового чуда, чуда любви. Любовь описывать сложно, слишком разное восприятие одного и того же события во времени. Страстную любовь можно реалистично описать, только когда человек находится непосредственно в состоянии любви (жутко тривиально говорю, простите).

Действительно, кто лучше всех может показать ощущения любви? Соловьи! Соловьи-птицы и соловьи-люди (поэты)! Любовь — двигатель творческой активности (ещё одна аксиома).

Оценка собственной истории любви является составным элементом воспоминаний и ей присущи общие недостатки мемуаров. Автор, даже сам того не желая, временами приукрашивает (реже наоборот) прошлую жизнь, старается показать её такой, какой она должна была быть.

Далеко не всегда любовь сопровождается словами о любви. Скажем, я не помню этих слов во взаимоотношениях родителей, в памяти больше семейные ссоры, прозаические моменты жизни, но они прожили вместе 61 год, и это была великая любовь.

Реальная жизнь не терпит сослагательного наклонения, но, воспитывая зятьёв Андрея и Игоря, сына Сашу я неоднократно говорил (ещё при жизни Нади), что если бы я не уехал из Тюмени, то так и жил бы, мучился с Ниной. Призывая детей поменьше «смотреть в сторону» регулярно приводил народную мудрость — «ночью все кошки серые».

Поговорка неверна в принципе, если речь идёт о любовницах. Когда же мы говорим о жене, то понимаем нечто большее, «ночные» отношения супругов являются одной из главных составляющих семейной жизни, не более того. Важнейшее ограничение: нельзя унижать жену, мужа в постели. Вот это-то моральное, не физическое, унижение зачастую и становится основной причиной развода. Нередко жена, возможно полностью не осознавая, торгуется с мужем: «дам — не дам» в ответ на что-то. Удовлетворение естественных человеческих потребностей увязывается с какой-нибудь «бытовухой», что раздражает партнёра в постели. А вокруг немало женщин, готовых принять семейных «страдальцев». Мой жизненный опыт отнюдь не Дон Жуана с небольшим количеством кратковременных любовниц и претенденток на эту роль показывает, каковы бы ни были душевные потрясения, быстро начинает тянуть домой: к жене, детям, годами созданному уюту.

Общее в характерах Нины, Нади, Томы: умение и желание принимать гостей. Я постоянно публично гордился (и горжусь), что мои жёны вкусно готовят.

Объединяет жён (к Томе не относится) и кое-что малоприятное для меня. Скажем, всю жизнь мне приходилось отбиваться от упрёков в нежелании заняться вопросами сантехники, столярного дела и т. п. Тысячи раз приходилось повторять чушь типа «надо было выходить за слесаря».

Значительно более серьёзным давлением на психику являлись оскорбления, косвенно затрагивающие национальность. В состоянии раздражённости много раз приходилось слышать от Нины и Нади о фашистах, гестаповцах и т. п. Разница в том, что Нина сознательно начала злоупотреблять «перлами остроумия» где-то на 2-й год семейной жизни, а Надя лет через 10. Очевидно, есть в моём характере что-то, временами жён раздражающее, логики в спорах не хватает, отсюда желание больней укусить. В детстве, после войны я «досыта наелся» оскорбительными кличками, связанными с национальностью, о чём открыто делился с любимыми женщинами, проходило время, и жёны использовали мои откровения известным способом «своим же салом по сусалам».

Вниманию молодого читателя! Повторюсь, любовь и ненависть всегда рядом во взаимоотношениях мужа и жены, грань между ними трудно увидеть со стороны. Иной раз дети (даже половозрелые) принимают за чистую монету выражения типа «как я его (её) ненавижу», «я его (её) никогда не любила», а через некоторое время таращат глаза на обнимающихся родителей. Это жизнь, причём реальная жизнь гораздо сложней, чем можно увидеть в любовных телесериалах.

Ниже изложен мой сегодняшний взгляд на жизнь с Ниной, Надей, Томой. Любовь невозможно забыть, даже если к этому стремиться. Читатель не должен после прочтения настоящей главы подумать, что я сознательно принижаю своих жён и пытаюсь выставить себя в лучшем свете. Боже упаси! Стараюсь излагать мнение честно. Как уж получилось, Вам судить.

 

Полле Нина Николаевна

Нина родилась 10.07.1941 г., отец Николай Агеев воевал, к жене не вернулся, покончил жизнь самоубийством, когда Нине было 10 лет (роковая цифра, Нина осталась без отца, Надя в этом же возрасте без матери). Я встречался с дедом Агеевым, колоритный одноглазый руководитель бийских ветеранов, боюсь соврать, партизан гражданской войны. В начале 60-х ему было за семьдесят, глаз потерял в пожилом возрасте при сборе дикой облепихи, в округе его называли «Кутузов». Видел я и некоторых других родственников Нины по отцу, все хорошо к Нине относились, иногда чем-нибудь помогали, но, по большому счёту — голытьба беспросветная.

Мать — Березовская (школьная фамилия Нины) Мария Ефимовна относилась к рабочей аристократии: сварщик высшего разряда, регулярно на Досках почёта, член Бийского горкома партии. Постоянного мужа Мария Ефимовна не имела, жила с младшей дочкой Таней в благоустроенной двухкомнатной квартире, Нина предпочитала жить у бабушки Березовской в маленькой избушке с земляным полом. Не раз ночевал на этом полу. Бабушка чудесная. Если знала, что «Нервин» приедет, ставила на патоке «пиво» (бражку). Вкусно и не очень хмельно.

1961 г. Бийск. Бабушка Нины.

Январь 1962 г. Уштобе. Возвращение в Томск после представления невесты.

Я видел соседей бабушки, встречался с одноклассниками Нины, поражался убогости быта (к 20-ти годам успел кое-что в жизни посмотреть) и до сих пор не могу понять, как Нина смогла вырваться из этой среды и поступить в университет. Дополнительный шанс фортуна дала Нине в лице декана химфака Людмилы Арсеньевны Алексеенко с её доброжелательным отношением при собеседовании с абитуриентами, недобравшими баллы на вступительных экзаменах. Может быть, я ошибаюсь, но решающим фактором при выборе стало «нищенское сиротское» происхождение Нины. Все пять лет учёбы Алексеенко внимательно следила за успехами Нины и радовалась, что в августе 1958 г. не ошиблась, позже уговаривала нас с Ниной поступить в аспирантуру.

Нина училась в университете хорошо, не помню, были ли у неё тройки, если были, то немного. А физика и математика давались Нине легче, чем мне. Сначала удивлялся, потом перестал. Временами казалось, что Нина почти не готовится к экзаменам, так легко давались ей теоретические дисциплины. Впрочем, многое происходило на грани интуиции, так как помощь непонимающим сокурсникам никогда не была её сильной стороной, хотя снобизмом Нина не страдала.

Впервые заметил специфическую улыбку Нины на танцах в коридоре студенческого общежития в начале 2-го курса. С ранней молодости завёл правило: приглашать девушку на танец, когда по глазам понимаешь, что являешься партнёром желательным. Отказов от приглашения потанцевать вдвоём не терпел, да их практически не было. Улыбка молодой Нины стоит перед глазами, не поймёшь, в чём её сила. Вроде и красоты особой нет, да и лицо простое, «рабоче-крестьянское», но что-то притягательное в улыбке Нины есть.

Нина училась в параллельной группе, изредка мы встречались на общих лекциях, но до 7 ноября 1959 г. я никоим образом не выделял Нину из своих сокурсниц, тем более на первом курсе увлечений хватало. Один раз протанцевал и почувствовал, возможно, не сознавая — это моё. Как заикался я, пытаясь выяснить у её подруги, есть ли у Нины постоянный друг (в комнату девчонок парни из политехнического института или артиллерийского училища ходили «табунами»). Ещё больше заикался, приглашая в перерыве лекции (предмет забыл) Нину первый раз в кино. Аудитория в левой (не химической) части главного корпуса университета до сих пор стоит перед глазами и я с Ниной, и всё понимающие сокурсницы. Первые прогулки по ночному Томску, позже часами ходили по тёмным томским закоулкам. Теперь я удивляюсь, почему шпана нас не трогала. Похоже, права народная пословица: влюблённых бог бережёт! Впрочем, снять с нас было нечего, студенты того поколения в массе своей одевались и жили скромно. А денег и подавно не было, разве что хватало на дешёвые билеты в кино. На химфаке сначала удивились нашему союзу, а позже привыкли к неразлучной паре (шёл 2-й курс, поженились на 5-м).

Вспоминаю комнату в общежитии, где жила Нина. Среднее впечатление некой «крупности» и грубоватости проживающих, внешне утончённых или миниатюрных девушек в комнате не было. Боюсь ошибиться, девушки комнаты 3-14 не имели родителями интеллигентов, более того предпочитали бравировать «рабоче-крестьянским» происхождением. Напомню, мы поступали в 1958 г., первом году, когда Хрущёв совершил одну из глупостей в области высшего образования: 80 % мест отводилось абитуриентам, имеющим не менее 2-х лет трудового стажа, отменены преимущества при поступлении медалистам. К счастью, на нашем курсе большинство составили недавние школьники, так как среди производственников не нашлось много желающих поступать на такой трудный факультет как химический, они предпочитали историко-филологический, экономико-юридический, геолого-географический и биолого-почвенный факультеты. Девушки Нининой комнаты отличались повышенной активностью за пределами учебного процесса. На первом курсе бросились в парашютную секцию и греблю на шлюпках, благо физические кондиции позволяли. На втором курсе, уже на моих глазах, четверо подались в ныне знаменитую хоровую капеллу томского университета, через несколько месяцев их оттуда по очереди отбраковали, девушки с действительно хорошими голосами, долго переживали. Все участвовали в спортивных соревнованиях. В конце второго или начале третьего курса ещё одна напасть, напрямую коснувшаяся меня. Девушки комнаты 3-14 вступили в народную дружину, специальный женский отряд по борьбе со стилягами (очередная глупость Хрущёва).

Нине поручили «охмурить» некоего стилягу (имя забыл) с целью иметь информацию «изнутри». В одном из рабочих клубов она склеила указанного оперативниками парня и тот начал появляться в общежитии. Такие «оперативные игры» мне не понравились, о чём я Нине прямо заявил. Типичная внешность карикатурного стиляги того времени: высокий кок, жирно смазанный бриолином, узкие в дудочку брюки, яркая рубашка, победоносный взгляд. Помню первое появление стиляги в женской комнате 3-14, он с интересом уставился на меня, пытаясь сообразить, к какой из девушек я имею отношение. Парень из рабочей среды как-то быстро скис в окружении студенток. Кстати, среди студентов стиляги выглядели более интеллигентно, глаза не могут скрыть наличие интеллекта, кок носили, но с узкими брюками и в ярких рубашках в научную библиотеку не пускали.

Стилягу рядом с Ниной пришлось терпеть с полгода, он приходил к Нине даже, когда я лежал в Талды-Кургане в больнице, что уж совсем мне не нравилось. К тому же в Томске появился Слава(?) Угрюмов — матрос, Нинин одноклассник (кто-то из бийчан, может быть сама Нина, рассказывал, какая у них в 10-м классе любовь была, насколько интенсивно велась переписка до начала нашей дружбы). Угрюмов отношений со мной не выяснял, как прошли его встречи с Ниной, я не знаю, из гордости не пытался расспрашивать. Похоже, никто уже не мог нас с Ниной разъединить. Мы постоянно, даже на расстоянии чувствовали и доверяли друг другу. Кстати, на 3-м курсе случилась ситуация (у меня экзаменационная сессия продлена, Нина помогала, а сокурсники уехали на каникулы), когда несколько дней мы спали в комнате одни, под общим одеялом, при этом обошлись без интимной близости. По распространённым нынешним меркам — глупость, но 40 лет назад я так не считал. Впрочем, не исключаю, что основной причиной воздержания явилось отсутствие сексуального опыта, да и не пили мы в эти дни: экзаменационная сессия. И ещё: как хочется написать о себе лучше, чем ты был (есть) на самом деле. Почему не написать просто: не смог убедить Нину в целесообразности описываемого действа, в мыслях-то желание было сильное. Короче говоря, разум Нины оказался выше моих желаний.

Поддержка Нины, письма и телефонные переговоры во время болезни (в обоих семестрах 3-го курса я отсутствовал в Томске по 2 месяца, в т. ч. по месяцу лежал в больнице) помогли мне вылезти из неприятной ситуации, удалось избежать отставания от сокурсников.

Вопрос женитьбы назрел, даже перезрел. Меня постоянно давила мысль, жениться надо не раньше 5-го курса, чтобы ребёнок появился после окончания, да и средства к существованию могли бы добывать самостоятельно. Естественно, и родители всякими путями пытались отодвинуть нашу возможную свадьбу. Мама как-то договорилась до того, что они с папой поженились, когда им было по 25–27 лет. Я среагировал мгновенно: сколько же Вам было во время свадьбы на 3-м курсе в 1937 году? Ответа не последовало, маме 21, папе 23.

В зимние каникулы 4-го курса впервые привёз в Талды-Курган Нину. Бабушка после уезда сказала: «Посмотрела на невесту Эрвина, теперь и умирать можно». Через три месяца ушла из жизни.

На 4-м курсе участились мелкие конфликты, периодические обиды друг на друга. Парадоксальная ситуация: друг другом оба недовольны, а броситься в новую компанию — «не моги». Общие знакомые давали совет: или женитесь, или разбегайтесь. Давать «задний ход», отступать — психологически неприемлемо. В первых числах сентября 1962 г., золотое время «безделья» пятикурсников, начал уговаривать Нину пожениться. К удивлению, первая реакция — внешнее сопротивление. Озадачен, но в моём характере есть сильная черта: приближение к поставленной трудной цели включает внутренние резервы организма, происходит концентрация энергии в нужном направлении. Причём, независимо от конкретной ситуации, поднимаешься ли на перевал в горах, стремишься ли в установленный срок окончить диссертацию, либо как в данном случае, форсируешь создание полнокровной семьи…

Получив согласие Нины, в первую очередь бросился искать жильё, затем подали заявление в ЗАГС, после чего поставили в известность родителей.

За месяц до свадьбы я уже нашёл и снял комнату за Московским трактом. Кровать, стол и стулья перенёс (украл) с друзьями из студенческого общежития на Ленина 49 (сюда перевели химиков в 1962 г.).

Размышления о собственном поведении в 20-летнем возрасте малопродуктивны, когда за спиной отстучало 67. Изменить ничего нельзя и сожалеть бессмысленно, позади жизнь, но кое-что из рассказанного может быть полезно молодому поколению. Итак, правильно ли повёл себя, форсируя свадьбу на 5-м курсе, как запрограммировано в моей голове ещё в школьные годы, причём, в средних классах? Однозначно сказать невозможно, но скорей всего, нет. Стремление поступать прямолинейно, сыграло здесь свою негативную роль. Страдало самолюбие. Что подумают люди, если мы разбежимся?!! Нельзя дать отбой свадьбе после объявления. Зачем убеждать невесту, когда Нина раз за разом твердит о нежелании выходить замуж, даже после официальной регистрации?

18.10.1962 г. Томск. Дворец бракосочетания (до и после регистрации).

Желал иметь женой девственницу, получил её. Сам сохранил себя для жены девственником? Сохранил! Хорошо это или плохо? На взгляд нынешнего поколения не хорошо и не плохо, а смешно! Может быть, может быть. В молодости я считал подобное необходимым условием успешного брака. Домашнее воспитание?

Свадьбу праздновали 19.10.62 г., регистрация прошла на день раньше (свидетель — сокурсник Эдик Антипенко), родители на официальную церемонию не успели, и мама обижалась. Сохранились фотографии выхода из Дворца бракосочетаний (только-только таковой в Томске открылся), стыдно смотреть на себя: «парадные» брюки короткие до неприличия. Нина выглядела прекрасно.

Свадьба скромная: студенты, человек 40, сбросились по 5 рублей (стипендия — 29), на ночь сняли комнату на Московском тракте, на столе дешёвое спиртное и тазы с винегретом. Из родственников папа, мама и тёща. Музыка — радиола. Фотографий непосредственно со свадьбы практически нет, виновата в этом наша химическая самоуверенность. Электровспышки были роскошью, у студентов не было, а приглашать профессионального фотографа накладно. Пытались использовать мой «Зоркий» совместно с магниевой вспышкой, как в 19-м веке. Украли на кафедре аналитической химии кусок магния, натёрли опилки. Казалось, всё учли. Кроме главного, студент — фотограф напился, в результате затвор фотоаппарата дёргал до вспышки или после. Яркость магниевой вспышки производит впечатление, хотя поджечь магниевые опилки не так просто, надо приноровиться. Тогда мне казалось, что было весело, да и прошла свадьба не хуже, чем у сокурсников, но через призму времени видишь убожество. Подарки от родителей, включая тёщу: скатерть, утюг, чайник и немного постельного белья. Ещё родители привезли несколько литров спирта и килограмма три сухой колбасы. Спирт развели сладким сиропом (бррр!) и угощали друзей, которые по 1–2 человека приходили навещать в комнатушке в 6 квадратных метров. Слава богу, комната имела дверь с внутренней защёлкой. Характерная картинка Томска 60-х: знакомые молодожёны отгораживались от хозяев одеялом и просыпались, наблюдая любопытные физиономии хозяйских детей.

18.10.1962 г. Томск. Молодожёны.

16.02.1965 г. Барнаул. Эльвире 1 год.

Итак, типичная бедная студенческая свадьба. Первая ночь — повторяется вышеописанная история на 3-м курсе. Вторая ночь — то же самое. Третья… Нина стремится уйти в общежитие. Стараюсь не выпустить ситуацию из-под контроля, не могу допустить позора, убеждаю, уговариваю. А ведь надо было отпустить! По-видимому.

Наконец, Нина будит юридического мужа, измученного ожиданием, среди ночи: «Иди ко мне!» Дальше всё пошло по традиционным нормам медового месяца вперемешку с учебными занятиями, откуда только здоровье бралось. Любовь? С моей стороны? С её стороны? Обоюдная? Как посмотреть.

Семейная жизнь сразу выявила нашу слабую к ней подготовленность. В частности, Нина почти не умела готовить. Купили красочную книгу «О вкусной и здоровой пище» и, не поверите, Нина быстро научилась вкусно готовить. Не забуду харчо, который Нина делала строго по рецептуре книги, за отдельными компонентами, например, сливой «Ткемали» я бегал по городу. Хорошо Нина освоила и ряд южных блюд после поездок в Талды-Курган: манты, бешбармак, плов. Уже через год я гордился Ниной, её умением вкусно готовить, разнообразие хлебосольного стола (компании собирались регулярно всю нашу совместную жизнь) сдерживалось иной раз только недостатком финансов.

Серьёзная семейная проблема — постирать, когда нет ни порошков, ни стиральной машины. Всё крупное бельё взял на себя и регулярно таскал в городские прачечные Томска, Барнаула, Тюмени. Свои рубашки проще было самому постирать, чем Нину просить. Да и, наверно, это правильно, так как в учёбе и на работе мы были заняты одинаково, а приготовление пищи лежало на Нине. Чёткое разделение труда в семье позволяет избежать массы мелких, отравляющих существование, конфликтов. Для меня не составляло проблемы, скажем, помыть посуду после еды или заняться уборкой квартиры. Нина готовит, я убираю — нормально.

26.05.1973 г. Томск. Встреча сокурсников через 10 лет. Сидят (слева направо): Люба Орлова, Алла Сухомлинова, Нина Лоскутова, Валя Белоусова. 2-й ряд: Нина Полле, Наташа Луппова, Света Финогенова, Валя Стенникова, Света Томашевская, Света Захарова, Валя Занина. 3-й ряд: чей-то муж,

Эрвин Полле, Женя Чернов, Эдик Антипенко, Володя Лепин.

Я всегда хотел иметь много детей, на свадьбе говорил, что у нас с Ниной их будет десять. К моему удивлению (ещё пример семейной безграмотности), беременность не наступала более полугода, начал беспокоиться, взялись экономить соответствующую энергию к определённым дням. И, наконец! Летом 1963 г. в Талды-Кургане Нина пожаловалась на боли в почках, мама повела её на обследование в больницу и оттуда прибежала с радостной вестью, что Нина беременна.

Университет закончили, в аспирантуру поступили, впереди очередной жизненный экзамен — рождение ребёнка. В отличие от большинства мужчин я хотел, чтобы первой родилась девочка. УЗИ не существовало, до родов ничего не известно, тема пола бесконечно обсуждалась.

Изменилось поведение Нины. Нина — женщина эмоциональная, обожающая спускать накопленное в житейской суете раздражение на мужа, независимо, заслуживает он этого в данный момент или нет. Стоило проявиться внешним признакам беременности (~ 4 месяца) Нина успокаивалась и прямо сквозила удивительной доброжелательностью. Роль режиссёров гениального актёрского перевоплощения Нины играли будущие Эльвира и Игорь. Актриса оказалась понятливой, помимо независимой от сознания гормональной перестройки организма Нина перестраивала отношения со мной. Думаю, периоды беременности Нины были лучшими в нашей семейной жизни. И вообще мне нравится вид беременной женщины, даже совершенно незнакомой. Помню, незадолго до появления Эльвиры мы с Ниной сдавали кандидатский экзамен по философии, экзаменатор разрешил ей пойти погулять. Незабываемая приятная картинка: Нина с огромным животом «поспешала утиной походкой» с третьего этажа здания (БИН) на второй этаж в читальный зал научной библиотеки. Появилась, запыхавшаяся, но такая довольная: что надо прочитала, что надо выписала.

Я потащил Нину в женскую консультацию при первых признаках схваток рано утром 15 февраля 1964 г., она не верила в начало, так как по врачебным записям срок родов должен был наступить недели через две. Из консультации её на «скорой» увезли в роддом напротив alma mater, в котором Нина мучилась больше суток, Эльвира появилась на следующий день в 12.25. Через неделю пошли с Ниной и Эльвирой на руках пешком (воскресенье, такси поймать не удалось) домой в татарскую слободу за Московским трактом.

Общаться с ребёнком учились с Ниной одновременно, наверняка допустили немало ошибок, однако судьба хранила нас от советчиков. Купать и пеленать Эльвиру учились вместе с Ниной, а ночью только я вставал. Основной учебник — книга чешского педиатра Мирки Фюгнеровой «Наш ребёнок». Запомнился заголовок одной главы: «Кричит? Пускай кричит!». Вскоре мы с Ниной поняли, что к данному совету надо подходить «творчески». При воспитании Эльвиры у нас с Ниной почти не было споров, многое брал на себя. С Игорем сложнее, без конца в процесс воспитания вмешивалась тёща Мария Ефимовна (все 16 лет я её называл по имени-отчеству, никак иначе). В свою очередь Нина — молодец, обоих детей кормила грудью полный срок (9-10 месяцев).

В 1964 г. жизнь вытолкнула нас с полугодовалой Эльвирой из Томска в Барнаул, сразу получили большую комнату в общежитии Алтайского политехнического института. После шестиметровой конуры, туалета на улице и гундосых хозяев это было счастье. Вдобавок рядом общая кухня, душ, широченный коридор, в подвале прачечная с действующими стиральными машинами. В Томске о подобных жилищных условиях аспиранты и мечтать не могли.

В Барнауле первое время мне больше приходилось работать над диссертацией, чем Нине, так как её научный руководитель Р.М.Куликова надолго застряла в Томске. При появлении в Барнауле моего руководителя Б.В.Тронова Нина сменила направление научной работы с ориентацией на тематику сына Бориса Владимировича Андрея Тронова, фактического руководителя кафедры органической химии. Чтобы Нина смогла работать, пришлось Эльвиру отправить в Талды-Курган с найденной по объявлению няней (через несколько дней родители вернули няню в Барнаул, нашли, как Элю на полгода пристроить). Андрей Тронов — злой гений нашей семьи — причина переезда в Тюмень после защиты мной диссертации.

Прибыв в Алтайский политехнический институт, быстро уяснили, для продуктивной работы над диссертациями необходимо выполнить массу ранее не планировавшихся действий. Барнаул — не Томск, АПИ — не ТГУ. Сколько вынужденных поездок в библиотеки и за химическими реактивами! Безусловно, Нина имела меньше возможностей ездить, да и отдавать времени своей диссертации. Вместе с Ниной перемежали учёбу в аспирантуре с работой преподавателями. Мы были нищие! Даже соавтор наших детей, никелированная полуторная кровать с панцирной сеткой, украденная в сентябре 1962 г. из студенческого общежития в Томске, путешествовала с нами до Тюмени.

На семейном совете решили с Ниной однозначно: мне надо форсированно завершать диссертацию, иначе жить не возможно (зарплата остепенённого в 2.5–3 раза выше, чем у ассистента), тем более, должен появиться второй ребёнок. Нина сопротивлялась рождению Игоря (после появления Эльвиры несколько раз искусственно прерывалась беременность), прекрасно понимая, что о скором завершении диссертации ей придётся забыть. С другой стороны, без Игоря совместная с Ниной жизнь закончилась бы в Барнауле, так мне тогда казалось. Не буду оригинальным, любовь к детям укрепляет семью, а уж детей своих мы любили.

Спустя столько лет трудно разобраться в первопричинах семейных неурядиц. Запомнил случай, когда бессмысленно обидел Нину так, что и сегодня стыдно. Как-то на праздник (по-моему, 8 марта) уговорили приходящую няню посидеть с Эльвирой и вдвоём пошли в ресторан «Алтай». Прилично накачавшись, я, поймав женский взгляд с одного из столов, начал приглашать танцевать проститутку (мнение Нины), забыв про одиноко сидящую жену. Глупо, скандал на всё общежитие. Ведь я не был бабником и до первой попытки развода в 1971 г. не имел посторонних интимных контактов.

Отношения Нины с моими родителями были сложными, она безоговорочно доброжелательно относилась к папе, а вот отношения с мамой были натянутыми, мало отличались от общечеловеческого конфликта связки свекровь — сноха. Негативную роль играла и сестра Вельда, дети которой старались подчеркнуть, что они ближе к деду и оме, чем мои дети. Понятно, почему Нина не любила находиться в Талды-Кургане без меня. Осенью 1966 г., терпенья Нины хватило месяца на четыре, мне пришлось забрать её с детьми в Барнаул, к счастью, экспериментальную часть диссертации я, работая с 7 утра до 1часа ночи, закончил.

03.09.1977 г. Тюмень. Уезжаю в Томск навсегда.

11.09.2002 г. Тюмень. Пролетело 25 лет, взрослеют дети и внуки.

На руках Катюша, впереди Миша и Алёша. Слева жена Игоря Лена.

Ещё несколько моментов в памяти. Всей семьёй на электричке едем за город, семейный друг Аникеев тащит на руках Игоря, я с Эльвирой и Нина. Именно здесь мы с Ниной впервые увлеклись грибами, правда, пока она больше жарила, чем собирала. Позже, в Тюмени Нина пристрастилась к сбору грибов, отлично их готовила на зиму. Кстати, Эльвира и Игорь с раннего детства привыкли ходить с нами за грибами.

Июль 1968 г., Горный Алтай. Нина шла наравне со всеми сложный горный маршрут, раздражало её поведение здоровенного Вити Левина, додумавшегося потихоньку перекладывать в Нинин рюкзак патроны из своего рюкзака с целью сделать их равновесными. Усталость Нины отражалась в вечерних репликах по моему адресу, к функции громоотвода я уже привык, хотя в присутствии посторонних неприятно.

Помню, как в Барнауле радовалась Нина первым приобретениям бытовой техники. Год (!) отмечался в очереди, купили стиральную машину «Сибирь», затем первый холодильник («Памир», по-моему). Деньги занимали у одной из работниц кафедры (забыл фамилию), которая любила на людях восхищаться нашей семейной парой, сразу и не поймёшь уровень искренности, но деньги два раза давала.

Тюмень. 10.09.2002 г. В квартире Игоря.

11.09.2002 г. На кухне Эльвиры.

Переломные моменты в жизни нас с Ниной объединяли, то же произошло после переезда в Тюмень, когда неожиданно возникли проблемы с трудоустройством Нины: встали в позу два «бонзы» факультета. Заведующий кафедрой физической химии профессор-электрохимик М.С.Захаров, только что переехавший в Тюмень из Томска, отказался принимать Нину при наличии места в штатном расписании (она по диплому физико-химик, причём специализирована в области электрохимии): «Магарил берёт доцента (меня), пусть берёт и ассистента». Ситуация неприятная, в конце концов Нина начала работать на кафедре общей химии.

С первых дней в Тюмени я начал энергично раскручивать научную работу, благо в Тюменском индустриальном институте создана приличная приборная база (удивительно, но о таких современных приборах в 1968 г. в университете Томска могли только мечтать, про Барнаул вообще не говорю). Рабочие руки — 4–5 дипломников ежегодно, дипломные работы обеспечили Нине экспериментальную основу кандидатской диссертации и должны были стать частью моей докторской. Зная, что Нина отстала с диссертацией в значительной мере по семейным обстоятельствам, помог ликвидировать разрыв (в учебном институте преподаватель без учёной степени — букашка, которую в любой момент можно раздавить).

В течение 3-х лет диссертация Нины выполнена, впереди два тяжёлых года проталкивания завершённой работы к защите. Неожиданно начались препятствия защите в Томске. Профессора Тронова 3 года не было в живых, мы оказались без научной «крыши». Кто научный руководитель? И пошло, и поехало. Нашлись люди, пытавшиеся свести счёты со мной за прежнюю дерзость и самостоятельность, в частности, профессор и декан химфака Г.Л.Рыжова, мой дипломный руководитель. К слову, эти же люди через 5–6 лет начали заискивать передо мной, когда я устроился на ТНХК. Ситуация почти тупиковая, так как исторически именно в Томске концентрировались работы в области слабых органических молекулярных комплексов (комплексов с переносом заряда). После нескольких поездок с диссертацией в Томск, докладов, встреч с ведущими учёными химфака Нина убедилась, что Рыжову не перепрыгнешь, и совсем упала духом.

Очевидно, нервотрёпка на работе, нелады с диссертацией Нины, постоянные болезни детей выплёскивались в семейные скандалы. Особенно накал страстей возрастал при появлении тёщи (известна манера большинства женщин «работать на публику»). Выражения типа «гестаповец», «фашист» бесконечно звучали не только в присутствии детей.

Решили пробиваться с диссертацией в Свердловске. Через профессора Уральского политехнического института Г.Д.Харламповича удалось выйти на ведущего сотрудника института химии Уральского филиала Академии наук профессора Р.О.Матевосяна. Матевосян — светило союзного масштаба, посмотрел научные результаты, высоко оценил и сделал рекламу не только результатам и их авторам, но и институту, в котором такие работы проводятся. Защита Нины прошла отлично.

Пришло время поразмышлять на тему умности, тупости моей и Нины. После нашего развода с Ниной, а может и чуть раньше, до меня начали доходить слухи, исходившие от Нины, о якобы моей тупости, о том, что диссертацию мне сделал Аникеев, причём говорили это люди, в глаза не видевшие Валентина. Старшая дочь Эльвира позволяла себе громогласно рассуждать об умной матери и тупом отце. Спорить бессмысленно, просто обидно. Мы с Ниной — люди разные, каждый со своими достоинствами и недостатками. О способностях Нины в области физики и математики я упоминал выше, но в жизни, в научной деятельности этого недостаточно. Умение концентрировать волю на решение сложной конкретной задачи, работать до изнеможения с целью достижения результата, способность грамотно оформить научные результаты — далеко не полный перечень черт характера, которыми Нина не может гордиться. Нина, наверно, давно забыла, как со скандалами я заставлял её своими руками писать диссертацию по уже подготовленным мной статьям, минимум 90 % её диссертации — мой научный труд. Продолжать не буду.

Нина временами меняла внешность, но чаще бывала яркой блондинкой. С этим связан хорошо запомнившийся неприятный эпизод. Рига, научный симпозиум. В кои-то веки смогли устроить детей, выбить командировочные и поехать вдвоём.

В свободное время бродили по городу, любовались старой Ригой, удивлялись красоте действующих храмов разных конфессий и достойному содержанию кладбищ. Где-то, по дороге в гостиницу, ужинали. Однажды произошёл эпизод, с веселым, со смешками началом, но вызывающий раздумья и много лет спустя.

В те годы в СССР повсеместно возникло явление, под названием «стекляшка». В городах открывались пункты питания, чаще пристройки к большим домам с наружными стенами из стёкла, кафельным полом, примитивными лёгкими столами и стульями на металлических трубных ножках. Днём это дешёвая столовая, вечером столы иногда накрываются скатертями, официантки подают спиртные напитки, заведение обзывается вечерним рестораном. В «стекляшках», хорошо помню такие заведения в центре Барнаула, можно было недорого поужинать и выпить с друзьями. В подобную «стекляшку» мы зашли в центре Риги поздно вечером.

Посетителей много, сизый дым столбом, с трудом нашли два места за столиком с массивными седыми латышами. Я с интересом наблюдал за соседями, явно интеллигенты-гуманитарии. Говорили то по-латышски, то по-русски. Заметно, что хорошо выпили. Явно пытаясь произвести на нас впечатление, читали наизусть и без акцента большими кусками Блока, ещё какие-то стихи. Мы что-то ели, пили пиво, Нина кокетливо играла глазками (далеко не каждая женщина так умеет). Наконец один седовласый латыш вежливо спросил Нину:

— Вы откуда?

— Как откуда, из Риги!

— Мы народ дружественный, но не любим, когда нас обманывают!

Лёгкое сибирское кокетство яркой блондинки вызвало шумный скандал, оба латыша громко кричали, стучали по столу, привлекли внимание всех присутствующих. В нашу защиту встала компания русских офицеров, официантка быстро организовала свободный столик подальше от представителей титульной нации в Латвийской Советской Социалистической Республике.

Вот тебе и дружба народов в едином и нерушимом Советском Союзе. Год 1969!

Семейный кризис наступил в марте 1971 г. В ссорах я всё чаще высказывался, что живу с Ниной только ради детей (сейчас думаю, не совсем так), хочу ещё детей. Приехала тёща: «Как это жить ради детей?»

Казалось бы, не очень крупный факт: тёща тайком от меня увезла в Бийск Игоря. Раньше мы не один раз говорили на эту тему, я всегда считал, Игорь должен воспитываться в семье. Нина, пытаясь сгладить ожидавшуюся реакцию, к моему приходу с работы приготовила хороший ужин, вино. Терпение имеет предел: на следующее утро я отнёс в суд заявление о разводе. Для многих в институте это было неожиданным («такая красивая и умная пара!»). Началось давление друзей, особенно Гены Неупокоева. Нина распространяется про «большую любовь». Житейски опытные люди не верят, что можно подать на развод, не имея «запасного аэродрома». Решили так: я забираю заявление (06.04.71 г.), уезжаю на два месяца в отпуск, затем уезжает в отпуск Нина, а через 4 месяца будет видно. Не убеждён в правильности своих решений марта-апреля 1971 г. Семейная жизнь с Ниной уверенно покатилась «под откос». До полного формального развода с Ниной ещё долгих 8 лет, но трещина во взаимоотношениях постоянно расширялась. Отдельные всплески «страстной любви» только подчёркивали неотвратимость предстоящего развода.

По прошествии десятилетий многие поступки (и мои и Нинины) смотрятся как бы через розовые очки, так уж, по-видимому, психика человека устроена: негативные жизненные моменты закладываются в архив памяти гораздо глубже позитивных.

Попытки самоутверждения привели к бурному кратковременному роману с Владой, скрыть ничего от Нины не смог, чем нанёс Нине тяжёлую душевную травму. Удивительно, но в ночь, когда я, как духовнику (зачем только?), всё рассказал Нине, впервые обнаружил, что Нина может достигать оргазма. И это после 11 лет семейной жизни.

Отношения с Ниной обострились до предела, масса личных переживаний, о которых не с кем поделиться, производственные конфликты, мысли о самоубийстве — впервые, в октябре 1973 г., начал вести дневник. Приведу только несколько эмоциональных записей вокруг 11 годовщины со дня свадьбы.

14.10.1973 г ….Мне кажется, что постоянная грубость Нины делает и меня чёрствым. Сколько себя помню в семье родителей было несколько ссор, где самым грубым ругательством было «дурак». Но это раз в несколько лет. То же, что выношу дома я, мои родители представить себе не могут, да и большинство окружающих нас людей. Так уж принято в обществе, в большинстве семейных неурядиц виновным считают мужчину, и Нина систематически этим играет на публику.

Я долго и много рассуждал о наших взаимоотношениях с Ниной. Так вот эти размышления привели к выводу, что она и не хочет, чтобы в доме была нормальная жизнь и систематически сознательно накаляет обстановку. И всё это под предлогом, что где-то ты прыгаешь, стараешься угодить и т. д. Все попытки объяснить мотивировку поступков разбиваются как о стенку горох. Иногда кажется, что-то до неё доходит. Но через день начинается всё сначала. Оскорбления, оскорбления… походя, между делом, прекрасно сознавая, что они меня задевают, хотя стараюсь выглядеть хладнокровным.

18.10.73 г. . ..Сегодня 11 лет со дня регистрации брака. В оскорбительных выражениях Нина требует внимания к себе, а я так не могу. И я против всякой выпивки завтра, в годовщину свадьбы. Уверен, что всё опять кончится скулежом, а потом скандалом. Она договорилась с Кучерюками, что идём в ресторан, а я не хочу, не могу, я знаю, что это плохо кончится.

19.10.73 г. 8:30. Опять с вечера получил две порции оскорблений при соседях и детях в виде «скотины», «дерьма» и т. п. Это снова вогнало меня в чрезвычайно апатичное состояние, долго не мог уснуть, даже лежать не мог, хотелось выть на луну. А Нина храпела вовсю… Да, по-видимому, имеются только 2 выхода: покончить с собой, либо всё бросить и уехать. Но как это сделать?…Главное, не начать пить! Алкоголь почти перестал пьянить мою голову, слишком же сильная доза… выворачивает меня, не давая облегчения душе. Пьянство крах и работы, и семейной жизни и моральный. Нельзя допустить. А выпить иногда хочется, к сожалению…

22.10.73 г. Да, попал в переделку, которую во сне не мог предвидеть. 19 октября вечером пошли с Ниной в ресторан, в «Турист» не попали (там кормили ансамбль Моисеева), поехали в «Зарю». Выпили 200 г водки и 2 бутылки полусухого шампанского. Довольно много танцевали. А под конец начала выговаривать, что надо было ей мне летом изменить. Когда вышли на улицу, Нина почти не держалась на ногах, около «Детского мира» начала шлёпать меня по лицу, я пытался удержать её, но она запустила ногти в моё лицо, вся щека оказалась в крови. Здесь нервы не выдержали, я сильно ударил её два раза. Ужасно! Нина начала бросаться на асфальт. Я начал уговаривать перейти на лавочку, что стоят против облисполкома. С большим трудом дотащил её до лавочки [центральная площадь Тюмени!], но там началось всё сначала. Она начала прыгать на меня с громкими оскорблениями, я совсем потерял контроль над собой. Нина упала на клумбу, я бросил сетку с туфлями и ушёл. Многие детали остались в тумане, но так не сдержался первый раз в жизни. Кошмар!

Приехал домой, конечно, её ещё не было. Позвал Витю Кучерюка. Время 23:40. Поехали на такси до центра, просмотрели всю Республику [центральная улица Тюмени], всю площадь. Сели на другое такси, приехали домой, начал звонить по вытрезвителям. В это время появилась Нина. Вид ужасен, вся в грязи, лицо в крови. Ужасно! Посадил её в ванну, помыл хорошо. А утром лицо стало раздуваться и к вечеру 20 октября имело ужасный вид. Втирал бодягу, затем начали делать свинцовые примочки, оксикорт на лицо. Опухоль к вечеру 21 октября начала спадать, но сегодня весь верх лица ещё заплывший, а там где опухоль спадает, остаются большие синяки. Кошмар!

У меня шрамы (3 на правой щеке) и один на подбородке, вид такой, все спрашивают, что случилось. Через полчаса начинаются занятия [относительно занятий Нины договорился на подмены без объяснения причин].

26.10.73 г. Опять старая история. До полуночи доказывала, какой я негодяй. Никаких сил у меня на это нет…

27.10.73 г.…Нина сегодня первый раз пошла на две лекции…

Процитированная «суета» показывает, автор попал в эмоциональный штопор. Вновь переживая события того времени, отчётливо понял, что объективно семейный разрыв назрел. Осталось решить «сущий пустяк»: когда и как? Прошло ещё более 4-х лет с «приливами и отливами» пока корректируемый внешними факторами вектор движения семейной жизни привёл к окончательному разводу.

Нина после защиты диссертации последовательно прошла ступени старшего преподавателя и доцента, стала авторитетным лектором крупной кафедры. Периодически, пытаясь укусить меня, щипали и Нину. Не случайно, после моего уезда в Томск Нина перешла в тюменский мединститут, где два пятилетних срока отработала заведующим кафедрой (больше без докторской степени нельзя), заместителем декана, сейчас доцент.

Личная и производственная нервотрёпка стали сказываться на здоровье Нины. Недомогания, переплетённые с повышенной раздражительностью, носили не только психологический характер, но имели и органическое происхождение, первопричина которого мне неясна. Скажем, в январе-феврале 1977 г. Нина лежала в больнице с диагнозом железодефицитная анемия. Позже (я уже жил в Томске) было несколько сильнейших приступов почечной боли, затем появились проблемы в гинекологической сфере.

Летом 1977 г. жизнь с Ниной стала совсем невозможной, на любое моё мнение высказывается противоположное. Не принимает идею переезда в Томск. Устроившись на Томский нефтехимический комбинат, появлялся в Тюмени примерно раз месяц, каждый раз уезжал в Томск всё с более тяжёлым сердцем. В начале декабря после очередной пьянки у общих знакомых и громогласных публичных заявлений Нины, что в Томск не поедет, конфликт дошёл до рукоприкладства. Сутки ублажал Нину, сидя на её занятиях в институте в позе «побитого пса». Второй раз в жизни я «распустил руки». Замучила ревность (в 1973 г. перед избиением, Нина в ресторане повесилась на шею постороннему мужику, со мной никогда так не танцевала). Может быть, Нина меня дразнила, может быть. Утверждать не берусь, но в последние три года постоянно присутствовало ощущение, что у Нины кто-то есть. А в декабре 1977 г., вынужденный заниматься неким самолечением, я на 99 % убедился в этом, 1 % оставляю на бани и гостиничное бельё.

08.12.1977 г. пришёл директору ТНХК Гетманцеву: или он срочно представляет мне квартиру, или я вынужден уехать, иначе остаюсь без семьи. Получил обещание в соответствие с известным принципом «как только, так сразу!» Следующая поездка в Тюмень, на встречу Нового 1978 года ситуацию личных отношений с Ниной не улучшила, только усилились подозрения амурного характера. Много эмоций вкладывалось в письма, и писать было очень тяжело. Чаша взаимного недовольства переполнилась. Нужна была последняя капля. И это событие произошло. 25.02.1978 г. я встретил Надю.

18.04.1978 г. приехал в Тюмень и подал заявление о разводе. Пытался спокойно договориться с Ниной, разделить детей (Игоря забрать в Томск). Дикая истерика. Прошло несколько дней, Нина с детьми появляется в Томске. Партком. Гетманцев. Дети (Эльвире 14 лет, Игорю 12) сидят рядом со мной на работе (в комнате ещё человек 10). Появляется уважаемый профессор Надежда Дмитриевна Стрельникова с попыткой убедить меня «дать задний ход». В служебной квартире также проводятся воспитательные беседы. Друзья-вызовники относились «без комплексов» к нашим взаимоотношениям с Надей, но не приняли стремления создать новую семью. Поступила телеграмма от папы резко негативного содержания.

Невозможно было переносить самоунижение Нины, уговаривавшей меня остаться в семье. Здесь же Эльвира и Игорь. «Нина, ты же будешь всю жизнь меня ненавидеть за нынешнее своё унижение» — верю, реакция Нины была искренней. А как она предварительно не хотела ехать в Томск! Выяснение отношений в служебной квартире в присутствии посторонних. Активные попытки физической близости в присутствии детей. Не знаю, как я смог удержаться, но Надя через день дрогнула, начала уговаривать меня вернуться в прежнюю семью. Наконец, Нина, зная моё отношение к детям, выбросила последний козырь, обещая ещё родить. Но паровоз уже ушёл!

Чтобы завершить тягостную тему развода несколько фраз. Развод тянулся почти год и оформлен уже после рождения Юлии. Было много обращений в различные судебные инстанции с подключением томских адвокатов. Копии заявлений невозможно читать, да и приводить их здесь ни к чему (смесь житейской наивности со стремлением быстрее решить поставленную задачу), были и совсем глупые заявления, в частности, о разделе имущества. Последнее заявление в суд было отправлено мной 21.03.79 г. в виде фототелеграммы, включающей личное заявление истца, заверенные справки о 39–40 недельной беременности Нади и о регулярном переводе в Тюмень бухгалтерией ТНХК 33 % зарплаты в виде алиментов.

Весна 1989 г., я появился в Тюмени на свадьбе Игоря. Постоянно рядом с Ниной, обильная выпивка, в результате «поплыл». Ночь после первого дня свадьбы. Первый контакт, второй, третий, четвёртый, пятый, шестой… Любовь? Ностальгия? Откуда столько энергии, да ещё в серьёзном подпитии? Куда исчезла прежняя болтовня о физиологическом несоответствии? Двое суток как в медовый месяц, у всех на глазах (папа тоже был на свадьбе). Хахаль Нины, женатый мужичок лет на 15 моложе, пытался выяснять со мной отношения. Но в алкогольно-возбуждённом состоянии меня трудно переубедить. Нёс пьяный бред относительно совместного с Ниной уезда на работу в Тобольск. Дальше, как всегда при моих интимных отношениях помимо законной жены, громкий скандал, Надя женской интуицией и хитростью вытянула подробности у папы. Папа всего не знал, но в поезде при возвращении из Тюмени в Томск я ему сказал, что хочу вернуться к Нине. Надя до самой смерти не простила мне Тюмень-89, хотя я и пытался убедить её, что близости с Ниной у нас не было. Ну, не умею я врать, не умею. А изменой близость с Ниной не считаю, всё-таки Нина моя жена, хоть и бывшая, угрызений совести нет. После возвращения из Тюмени состоялись два коротких телефонных разговора с Ниной, и контакты полностью прекратились.

В сентябре 2002 г., ощущая дыхание смерти за собственной спиной, я поехал на три дня в Тюмень прощаться с детьми. Я ничего не знал о жизни и состоянии здоровья Нины, никого не расспрашивал, краем уха (в Германии?) услышал, что её оперировали онкологи. Работает ли? Замужем? Нельзя, правда, сказать, что я не помнил о её существовании. Собираясь с мыслями и просматривая дневник, обнаружил короткую запись. 10.07.01. Вторник. Оськино. Один. Сегодня Нине 60 лет.

В первый вечер, 10.09.02 г. Нина появилась шумно. Откровенно возбуждена. Пытается продемонстрировать самодостаточность («когда мы ездим каждое лето по Европам…»). Игорь сказал, она всегда такая, думаю, это не совсем так. Выглядит ярко, поразительно полная (её мать Мария Ефимовна такой не была), волосы отбелены. На удивление большая грудь, по-видимому, специалисты поработали. Я очень скован. Первый вопрос: зачем приехал? Ответ: да, вот помирать собрался…. Внешне воспринято со смешком и непонятным ёрничаньем, даже когда я рассказал о смерти наших сокурсниц Аллы Ивановой (Сухомлиновой) и Риты Масликовой (Цыганковой). Весь вечер проходили наши пикировки (в принципе, беззлобные, под усмешки детей), сидели друг против друга за столом, а дети с внуками по бокам. Как я и ожидал, в основном всех троих (Эльвира, Игорь, Нина) волновала причина моего приезда. Уезжаю в Германию? Пытаюсь вернуться в Тюмень? Удивительно, сколько знакомых в Томске рекомендовали мне выбор из этих двух путей разрешения семейной коллизии.

Второй вечер провели в квартире у Эльвиры. Нина настроена более доброжелательно. По-видимому, пришло понимание, что я приехал не с целью возвратиться или учить кого-то жить. Сказал тост, очень рад за ребят и Нину, что все хорошо устроены (смысл сказанного), отличные внуки…. Подчеркнул, что никогда больше в Тюмень не приеду.

Последний вечер меня принимали в квартире наших семейных друзей. Видел Нину в третий раз и опять она в новом красивом наряде. Отличный костюм и ожерелье с крупным жемчугом. Нина разговаривала, преимущественно, с хозяйкой, Леной Кучерюк, но большинство реплик явно рассчитаны «на мои уши». Типа «давать некому», «другие люди детей воспитывали». Всё и не вспомнишь. Несколько раз сказала мне, что завтра в 8 утра у неё лекция на поток в 300 человек. Трудно. Я соглашался.

Нина — доцент мединститута и председатель профкома, живёт в нашей 3-х комнатной хрущёвке. Квартиры Эльвиры и Игоря в 5-10 минутах ходьбы.

Вернувшись в Томск, ощутил, только Игорь проявлял интерес к моей жизни. Эльвира и Нина, в основном, говорили — много и громко. Не исключаю, что их интересовало кое-что из моих проблем, просто не хватило времени и ситуации для доверительных разговоров. Один шанс для разговора с Ниной наедине был, когда она 11 сентября днём (я был в квартире Игоря один) по телефону поинтересовалась, не хочу ли я город посмотреть. Я «не врубился», так как только что вернулся измождённый (не по времени года жарко, душно) трёхчасовой прогулкой по городу.

11.09.2002 г. Тюмень. Семьи Эльвиры и Игоря в полном составе. Нина — оператор.

С возрастом становишься фаталистом: чему быть, тому не миновать. Какого-то реального влияния на остаток моей жизни родственники из Тюмени оказать не могут. А возрастная ностальгия? Куда от неё денешься! Есть и конкретный пример. 19.10.02 г. исполнилось 40 лет со дня моей первой свадьбы, позвонил (15-ти секундный разговор) Нине в Тюмень, напомнил. Услышал что-то невразумительное (может быть, от неожиданности) и положил трубку. Зачем звонил? Напомнить о себе? Сам себе душу травишь, больше ничего. Ничего!

С Ниной меня связывают 20 лет, включая длительный период ухаживания, самого творческого возраста, познание жизни, дети, внуки, совместная работа, общие друзья, производственные и житейские передряги. Много ещё чего!

Ну а сегодня я желаю ей здоровья! От всей души!

 

Полле Надежда Викторовна

Надя родилась в Томске 23.12.1947 г.

Отец — Нусберг Виктор Яковлевич, сын репрессированного латышского стрелка; мать — Мельник Зинаида Петровна, представитель огромной родни знаменитого советского писателя Георгия Маркова (двоюродная племянница). Виктор Яковлевич получил тяжёлое ранение в боях под Курском в 1943 г., из армии списан, появился в Томске, где и познакомился с Зинаидой Петровной. Брак закончился трагически, Зинаида Петровна умерла от воспаления лёгких (?) в 30-летнем возрасте.

Наде, старшей из трёх дочерей-сирот, исполнилось 10 лет, когда овдовевший Виктор Яковлевич, председатель колхоза, привёл в дом 17-летнюю мачеху. Отец Нади, затем много лет работал директором профессионального училища при подшипниковом заводе. Мачеха Рая работала нянечкой в детском саду (при нашем знакомстве). В семье появились ещё дочь и сын, старшие дети вынуждено спешили устроить собственную жизнь. Кстати, после смерти отца в 1983 г. Надя прекратила все контакты с мачехой.

Надя вышла замуж в 18 лет, причём со второй попытки (из отдельных реплик Нади я не понял, почему неудачно завершилась первая любовь). Семейная жизнь протекала с потрясениями: временный уход от мужа с детьми к близкому другу, кратковременные связи супругов на стороне…. К моменту нашей встречи у Нади двое детей, чуть моложе моих, Лена с 1967 г., Саша с 1971 г.

1957 г. Томск. Вдовец Виктор Яковлевич Нусберг с дочерьми. Слева стоит Надя.

80-е — 90-е гг. Надя — директор мебельного магазина.

Познакомился я с Надей 25 февраля 1978 г., роман развивался стремительно. Совершенно случайно встретились два взрослых человека, до предела уставших от тяжёлых взаимоотношений с супругами. Отсюда и ускоренный темп развития отношений, попытка не упустить пробившийся лучик солнца, несмотря на то, что за спиной по двое детей.

Воскресенье. Томский нефтехимический комбинат проводит лыжный кросс в районе площади Южной. Участие начальников подразделений обязательно (активный пропагандист лыжного спорта — лидер томских коммунистов Лигачёв). Соответственно и я пробежал километров 5, не на результат, естественно. Затем в компании с начальником производства полипропилена Селезнёвым, его подчинёнными Ибряевым и Рахматуллиным (все вызовники, проживавшие в служебных квартирах без семей) отправились обедать в ресторан «Север». Выпили немного, обратили внимание на трёх стреляющих глазами женщин за соседним столом. Пообедали и, не спеша, направились по проспекту Ленина в сторону одноимённой площади на автобусную остановку. Около магазина «Тысяча мелочей» случайно столкнулись с женщинами из ресторана. Слово за слово, приняли предложение поехать в загородный ресторан «Кедр». Организовали два такси, на месте выяснили, «Кедр» полностью заказан. Теперь уж нас не остановишь. Вернулись в центр Томска, зашли в ресторан «Сибирь», попили, потанцевали, дальше всей компанией переместились в служебную квартиру на Иркутском тракте (северная окраина Томска), где проживали мы с Селезнёвым, «маленько» добавили.

Среди женщин наиболее физически крупной и в то же время самой активной оказалась Надя. Ещё в ресторане «Сибирь» я и предположить не мог, что поздно вечером пойду Надю провожать домой. Считал, что она более подходит Селезнёву (крупногабаритный тяжеловес под 190 см ростом). Кстати, Александр Сергеевич тоже так полагал и оскорбился, когда события стали развиваться вопреки мысленному сценарию, несколько месяцев дулся на меня.

29.04.1979 г. Томск. Служебная квартира. Юлии 1 месяц, рядом Саша.

Застолье продолжалось, пока не кончился алкоголь. Здесь, в служебной квартире, я почувствовал внимание Нади, хотя «крупный» начальник уже посчитал себя её владельцем. Любимое выражение Нади, звучавшее и всю последующую совместную жизнь: «Терплю глупых баб, но ненавижу тупых мужиков!» По словам Нади, ум, улыбка и скромность привлекли внимание. И это притом, что в пьяном виде я очень даже разговорчив. Прошло почти 30 лет, детали первой встречи остались в памяти. Проводы до дома (там муж и дети), первые поцелуи на морозной улице с падающей на снег шапкой. Каких-либо мыслей о возможной будущей совместной жизни даже не возникало. Тем не менее, встречи ежедневно продолжались + контакты по телефону. Через неделю классическая триада выглядела так: есть с кем, есть чем, негде.

3 марта подруга Нади после совместного ужина постелила нам в проходной комнате стандартной малогабаритной «хрущёвки» на полу, подруга с мужем всю ночь туда-сюда шарашились. Первую близость ожидал с напряжением и тревогой, слишком разные внешние габариты партнёров. Один заход, второй — опасения подтверждаются. Наконец, Надя берёт управление в свои руки, подсказывает такой вариант взаимодействия, при котором процесс заканчивается к обоюдному удовольствию. Опять случай! Много лет размышлял, не случись «третий раз», не последовали бы два десятка лет совместной жизни. И вообще контакты должны были прекратиться, ничто так не угнетает психику мужчины, как беспомощность в постели. Великая сила — любящая женщина! Любящая женщина всегда подскажет путь к интимной взаимной гармонии.

По утрам звонки домой с телефона-автомата (с работы нельзя, в одной комнате сидят человек 10), вечером сразу в магазин, где Надя работала директором. Решение о совместной жизни принято быстро и бесповоротно, но возникла масса проблем: личных, бытовых, производственных. Каким образом мирно (очень мало вероятно!) расстаться с прежними семьями с официальным оформлением разводов? Как не потерять в семейных разборках собственное лицо в глазах многочисленных знакомых и сослуживцев, не будешь же каждому объяснять детали наших взаимоотношений после походов Нины в дирекцию и партком ТНХК? Где жить? Как избежать потери очереди среди вызовников на получение квартиры? Длительная стажировка в Италии, обещанная ранее директором ТНХК Гетманцевым, «ойкнула» сразу. Гетманцев готов был от меня принудительно избавиться, испытывая давление наших общих московских знакомых.

18.04.78 г. я запустил процедуру развода при несогласии Нины, результат достигнут через год, день в день, после обширной нервной переписки с тюменским судом с подключением адвокатов. Надин развод прошёл быстрее, так как она согласилась на разделение детей, Лена и квартира остались у отца. Спустя несколько лет Лена перешла к нам жить, но Надя до самой смерти вспоминала, какую психическую травму нанесла ей 11-летняя дочь, соглашаясь при разводе остаться с отцом. Надя с Сашей уходили ко мне, в «никуда». Я жил в служебной двухкомнатной квартире вместе с 5-ю «командирами» будущего химического производства. В тот период нам с Надей не то, что вместе жить, встретиться на пару часов наедине негде было.

90-е годы. Томск. Справа Юра Слижов, наши жёны Таня, Надя и дети Аня, Юля.

Надя взяла инициативу в свои руки, в мае 1978 г. мы оказались в квартире её отца и мачехи. Приняли нас с добром, ко мне оба относились хорошо, особенно отец. Виктор Яковлевич после перенесённого инсульта сносно передвигался по квартире, радовался, когда мы собирались все вместе и выпивали бутылочку-другую вермута или портвейна. Однако кровать в проходной комнате для молодожёнов, мягко говоря, не является привлекательной, даже когда остальные жильцы демонстративно своевременно удаляются на ночёвку.

Судорожные поиски жилья, подключаются Надины друзья и через 2 недели мы сняли однокомнатную квартиру, в которой обитали несколько месяцев, принимали друзей. И вызовников и Надиных подруг, иной раз вместе, не препятствуя естественным контактам. Не забуду, как-то ночью Надя удивлённо привлекает моё внимание: Рустам Ольгу е…т! Друзья рады в весёлой компании вкусно поесть и хорошо выпить, Надя, в качестве хозяйки, расцветала прямо на глазах. Надя умела вкусно готовить, но не всё. Скажем, совершенно не умела управляться с грибами. Когда я начал большими корзинами приносить грибы, то Надя «поплыла». Много трёхлитровых банок груздей пришлось выбросить. Первый блин комом, уже в следующий грибной сезон Надя не подкачала. С тех пор я гордился Надиным умением и считал, что зимой наши грибы — лучшие.

Непродолжительная жизнь в районе АРЗа (4 месяца, не более) — важный период становления семьи. Здесь «начиналась» Юлия. Первый серьёзный конфликт, Надя не хочет «пока» рожать. В первой семье мне приходилось выпрашивать у жены детей, здесь этот номер не пройдёт. Разговор с Надей состоялся тяжёлый, безальтернативный. Не будешь рожать, жить с тобой не буду! Для меня не существовало вопроса о совместном ребёнке, Надя же начала уговаривать отложить до будущих времён. Понятна её осторожность: у меня за спиной двое детей и 33 % алиментов, у неё двое. К тому же, у Нади не было уверенности, что я не сбегу к своим детям. Вопрос поставлен ребром: или, или. Жёстко? Да! Особенно в тех финансово-бытовых условиях молодой семьи. Любящая женщина становится выше семейных разногласий. Надя — умная женщина, поняла, что не шучу и уговаривать не буду. Дальше уже мы вдвоём с радостью и тревогой (не урегулирован главный, квартирный вопрос, да и бракоразводные процессы ещё в самом начале) ждали появления ребёнка, хотели мальчика и заготовили имя — Гельмут. Бог решил иначе, его право. Совместным с Надей решением мы гордились и не стеснялись рассказывать историю рождения Юлии самым разным друзьям и знакомым. Прошло много лет, ни разу мы не пожалели, что произвели на свет совместного любимого ребёнка, который через два десятка лет не замедлил осчастливить нас выполнением уже собственных родительских функций.

Дача в Оськино. После бани. Завершающая стадия.

Второй брак, кроме чисто личностных особенностей супругов, имеет целый ряд общих отличий от первого. Кое-что очевидно, скажем, семейный опыт, сексуальный опыт, опыт воспитания детей (по книжкам не приобретёшь). Причём у каждого супруга свой опыт. Есть и более тонкие нюансы: супруги, намучившиеся в первых браках, стараются беречь любовь, лучше идут навстречу друг к другу, больше уступают партнёру и стараются свести к минимуму семейные скандалы, поскольку их избежать невозможно. Поэтому и любовь изменяется, нет такой страсти, чередующейся с ненавистью, как в первом браке, по крайней мере, в начальной стадии брака. Понятно, заключения сделаны на основании личного опыта, но, по-видимому, отражают общую тенденцию семейной жизни.

90-е годы. Надя — челнок (Испания, Италия, Турция).

Набор ласковых обращений, мимики, жестов однозначно подтверждают сказанное. Надя сумела придумать свой ласкательный вариант малораспространённого в России имени (Эрвиночек), не имеющий литературного эквивалента. Мелочь? Кому как, а мужу приятно! Да и из распространённого имени Надя придумывались непривычные, но приятные для слуха жены варианты. Надя любила и могла часами слушать мои рассказы, в т. ч. и о производственных коллизиях, готова была «пасть порвать» обижающим меня, любила ощущать руку мужа на собственной попе. Надя преображалась на праздничных вечерах, крупных застольях, веселилась, не мешая мне пить и танцевать, но строго отслеживала возможную перспективу какого-либо постороннего флирта. Моё, значит моё!

За весь период второго брака даже мысли не возникало завести любовницу. Хватало жены! А ведь мне пришлось трудиться в окружении великого множества молодых женщин, среди которых желающих близко пообщаться с начальником хватало.

Женщина, даже предельно самостоятельная, любит ощущать силу близкого мужчины, при этом не важно, силу ума, силу физическую или, лучше, то и другое вместе. Редкая демонстрация мужской силы, отнюдь не постоянное силовое воздействие или попытки интеллектуального подавления, стимулирует уважение и любовь жены. Надя — не исключение. Запомнился мелкий эпизод, оставивший след на всю совместную жизнь. Как-то ночью Надя, чем-то недовольная, решила проучить меня и прыгнула с супружеской постели на пол (в комнате других кроватей не было, на диване спал Саша), улеглась, ожидая уговоров, извинений, ещё лучше, переноса на кровать. Как это знакомо по первой семье: унижаешься, но тащишь жену в постель. По-видимому, нечто подобное происходило когда-то и в Надиных взаимоотношениях с первым мужем. Поговорил с Надей резко, убедил, что уговаривать вернуться в супружескую кровать не буду, больше таких «воспитательных акций» с её стороны не помню. Предыдущий семейный опыт бывает полезен, правда, возраст и эмоции уже не те.

Вторая половина 90-х. Надя-челнок в вечном Риме. В мечтах остались совместные поездки.

Оськино. Конец сентября. Надя на фоне великой Оби. Ещё цветут октябрины, флоксы, голубые подснежники… Садово-огородный сезон завершается.

Осенью 1978 г. я «пролетел мимо квартиры». Все сожители служебной квартиры, многие вызовники, приехавшие позже меня, переехали в постоянные или временные отдельные квартиры, смогли перевезти семьи. Принимаю рискованное, с руководством ТНХК не согласованное, решение: вернуться на свою «законную» кровать вместе с Надей, на соседней кровати поместить Сашу, т. е. полностью занять маленькую непроходную комнату в служебной квартире. В производственной суете самовольство оставалось незамеченным несколько месяцев, затем привело в дикую ярость генерального директора ТНХК. Немедленно в квартиру подселены молодые специалисты, Гетманцев потребовал от помощника по быту вышвырнуть нас из служебного жилья. Спас, я думаю, уже заметный Надин живот. Помощник пришёл в квартиру, посмотрел, поговорил с Надей и… через две недели на ТНХК не работал. Но нас оставили в покое, почти год мы жили вместе с 2–3 меняющимися молодыми специалистами.

Надина коммуникабельность и доброжелательность спасали положение, даже когда молодые пили или приводили на ночь подруг. Более пяти месяцев жили в этих условиях и с маленькой Юлией. На последних месяцах беременности Наде тяжело было с улицы подниматься в квартиру, тем не менее, оставалась подвижной. Незабываемое зрелище — Надя, с беременностью 8.5 месяцев тащит по лестнице на 5-й этаж тяжеленный палас (дикий дефицит!). Надя перед родами всё необходимое заготовила сама: для себя, для будущей Юлии, даже мои рубашки постирала и погладила. Скорую помощь также вызвала сама от соседей за 6 часов до родов, я узнал о Надином пребывании в медсанчасти N2, приехав с работы за час до появления Юлии (19.25). Прибежал в больницу, услышал «подождите», спустя пару минут появилась дочь — первый, третий, пятый ребёнок в нашей семье (смотря как считать).

Август 1994 г. Папенбург. Надя с Юлией на фоне только что спущенного на воду круизного красавца «Меркурий» для США.

Грёнинген (Голландия). Прогулка по магазинам. Рядом Володя Ремезов с женой.

Очередная проблема регистрация Юлии, а наш брак с Надей ещё не оформлен. Наконец, 18 апреля принято решение о разводе, а 20.04.79 г. мы зарегистрировали брак. Всё до предела просто, одна из Надиных подруг, Галя Юсупова, пришла посидеть с Юлией. Мы поехали в Кировский ЗАГС, 10 минут на формальности, Надя становится Полле. В каком-то бараке, недалеко от дворца спорта, в комнате Надиных друзей немного выпили, закусили. Присутствовало 5–6 человек. Вот и вся свадьба.

С двумя детьми Наде справляться трудно. Я с 8 утра до 7 вечера отсутствовал, Надя крутилась одна. Ночью я полностью Надю освобождал, вставал к Юлии, поил, успокаивал, перепелёнывал (о памперсах никто ещё и не слышал). Первое время Надя удивлялась моему ночному поведению, сравнивала с предыдущей семейной жизнью, хвалилась подругам, затем привыкла. Через много лет Надя по-другому излагала ситуацию: да, он вставал ночью к Юлии, но я в это время не спала. Спала, ещё как спала!

Вечерами занимался с Сашей, 1-й класс ему давался трудно, терпения моего иногда не хватало, чего уж говорить о более эмоциональной Наде, с которой Саша начинал делать уроки днём. Наш крик значительно громче Юлиного, объяснять не надо. Мы с Надей никогда не били детей, хотя в последние годы Саша и Юлия вспоминают отдельные эпизоды семейных экзекуций в детстве, но это были единичные символические жесты, не более того. Весь «эмоциональный пар» выходил через крик. В принципе, крик на детей не лучшее подспорье при воспитании, но постоянно сдерживать себя при детских безобразиях для Нади и для меня — хороший способ отправиться в психиатрическую лечебницу.

Факт регистрации брака с Надей важен, теперь я мог добиваться получения квартиры в качестве семейного вызовника. В сентябре 1979 г. хорошую четырёхкомнатную квартиру в новом панельном доме получили, но на 9-м этаже. Гетманцев продолжал меня воспитывать, оспаривать решение и конфликтовать я не стал, всё-таки своя квартира. В противном случае можно было продолжать жить «на птичьих правах» в служебной квартире. Сколько сил, с привлечением друзей, потратили на приведение квартиры в порядок: заменили обои, выложили кафель в ванной, на кухне, облагородили балкон, ещё много чего переделали, т. е. рассчитывали жить в квартире долго.

Август 1997 г. Голландия. Rosarium Winschoten.

Надя и Юлия рядом с единственным в мире памятником дождевому червю.

Жизнь на 9-м этаже с регулярно неработающим лифтом (в округе это — первый заселённый девятиэтажный дом, лифтовое хозяйство не налажено и давало сбои), проблемами с водоснабжением далась Наде непросто. Таскать Юлю с коляской вверх-вниз — занятие мало приятное. Более того, Надя боялась высоты и отказывалась выходить на балкон, в лучшем случае, после долгих уговоров, могла посидеть на полу в дверях балкона. Через 2 года, после пуска производства полипропилена я обратился к Гетманцеву с просьбой переселить в более достойную квартиру. Был услышан и понят.

В ноябре 1981 г. мы переселились в четырёхкомнатную кирпичную квартиру на

3-м этаже с двумя 6-метровыми лоджиями. Через 20 лет в этой квартире Надя ушла из жизни. Как любила Надя свою квартиру! Без конца мечтала что-то переделывать, особенно расширить кухню. Фигура Нади, особенно попа в цветущем возрасте, её подвижный эмоциональный характер с трудом вписывались в габариты кухни. За год до смерти Надя три месяца занималась капитальным ремонтом квартиры и вот она здесь только на фотографиях и в вещах, несущих память об ушедшей навсегда хозяйке.

Невозможно представить Надю только в семье, она была истинным трудоголиком, могла подняться значительно выше по карьерной служебной лестнице. В последние годы она регулярно повторяла, что прекратила бы работать и занялась домом, семьёй, дачей, если бы было на что жить. Я так не думаю. Надя ощущала постоянную потребность истинного лидера: управлять людьми. Не случайно, Надя больше 3-х месяцев не сидела дома с маленькими детьми, торопилась к людям, в центр внимания трудового коллектива.

Надя имела выраженные черты лидера, но в сложных и неожиданных ситуациях нередко терялась. Сложно описывать Надю, слишком многогранная, подверженная человеческим страстям, увлекающаяся натура. Любить — так любить, ненавидеть — так ненавидеть! По-моему, это сама сердцевина Надиного характера. Человек чрезвычайно эмоциональный, бывала весьма шумной, быстро заводилась, но и быстро отходила. Сколько раз в жизни приходилось придерживать Надю от безрассудных поступков. Надина открытость и доверчивость способствовали появлению не только многих друзей, но и недоброжелателей тоже. Открыто неприятную правду-матку слушают с удовольствием только те, кого затронутая тема непосредственно не касается. В первые годы совместной жизни нередко слышал от Нади: «Я — справедливая!» Сколько усилий потратил на объяснение условности подобных категорических заявлений, на словах Надя соглашалась, в душе — нет. Надя не умела делать пакости «из-под тишка», всегда шла вперёд «с открытым забралом». На поминках бывшие директора горпромторга вспоминали открытость выступлений Нади на совещаниях, когда большинство предпочитали отмалчиваться. Её ценили и продвигали вверх руководители торга, чиновники среднего звена регулярно «ставили палки в колёса». Может быть, поэтому трудовой карьерный рост Нади закончился в мебельном магазине. Кстати добротой натуры Нади многочисленные знакомые и родственники пользовались без эквивалентной отдачи. Особенно это было заметно в 80-е годы, когда мебель была в большом дефиците.

07.04.1995 г. Оськино. Открытие дачного сезона. За спиной великая Обь.

11.03.1996 г. Томск. Первый танец с Надей в день моего 55-летия.

Надя работала экономистом планового отдела приборного завода после окончания машиностроительного техникума. Скажу прямо, Надя и близко не напоминала человека, любящего технику, черчение и слесарные инструменты. Надя много раз смеялась над личными перлами на экзаменах типа: «проделать дырочку» вместо «просверлить отверстие» и т. п.

Активную Надю заметили и пригласили работать в горпромторг. Директор торга Кириллов дал ей возможность пройти хорошую торговую школу у опытного директора в магазине «Одежда» на Иркутском тракте. Через пару лет Надя — директор небольшого, по меркам того времени, галантерейного магазина. В настоящее время никого не удивишь, когда на крупных экономических, коммерческих должностях находятся молодые люди, но в 70-е занять должность самостоятельного директора человеку, не достигшему 30 лет — достижение.

Частенько я бывал в Надином уютном кабинете, в который попадал со двора, старался избегать прохода через торговый зал «сквозь строй» любопытных женских глаз. Примерно месяц мы с Надей пытались соблюдать конспирацию, но подпольщики из нас ещё те, всё на лицах написано (истинную любовь скрыть невозможно). Продавцы, привыкшие видеть вокруг Нади поклонников, мигом «вычислили» ситуацию и внимательно наблюдали за её развитием.

Магазин расположен метрах в трёхстах от служебной квартиры, автобус подвозил нас домой с работы, примерно, в 18.30 и я успевал на встречу с Надей (она всегда была рада) до закрытия магазина. В Надином кабинете постоянно торчали люди, чаще мужики. Довольно быстро «выдавил» охотников поговорить с красивой женщиной не по делу. Любители амурных приключений, некоторых я и сейчас помню, были вынуждены понять: шансов ноль, место занято человеком с серьёзными намерениями. Больше других сопротивлялся Надин первый муж Вьюгов, однажды попытавшийся даже хватать меня за руки при выходе из кабинета через «чёрный» ход вместе с Надей. Энергично ввязалась Надя, увела его домой, пока ещё это был и её дом. Дело было в марте-апреле 1978 г., точней не помню. Изредка бывали «конспиративные» встречи с Надей в служебной квартире в её обеденный перерыв, когда мне удавалось вырваться с работы.

23.12.1997 г. Томск. Наде 50 лет.

Надя — человек активный, для дальнейшего служебного роста ей предложили вступить в партию. Пик возни со вступлением в КПСС (переход из кандидатов в члены) пришёлся на период сразу после развода, Надины «доброжелатели» за спиной начали шипеть: бросила дочь. Надя проявила характер, с большим животом (беременность месяцев 7–8) заявилась в райком, партийные чиновники испугались, что при разборках она может родить прямо на заседании бюро, мигом отправили Надю с положительным решением. Напомню молодым читателям, в советские времена партийные органы внимательно следили за моральным обликом (его внешними признаками) руководителей. Без партбилета практически невозможно стать первым руководителем даже самого небольшого предприятия: лишился партбилета, практически автоматически лишался должности.

1979 год для Нади во многих моментах этапный: появилась Юлия, изменилась фамилия, вступила в КПСС, въехали в собственную квартиру. Ещё важный момент: Надя поступила на экономический факультет томского университета, заочное отделение которого через 6 лет благополучно закончила. Надю не пришлось долго убеждать в необходимости учёбы, человек самолюбивый, она хотела выглядеть достойно рядом с образованным мужем. К тому же, карьерный рост, наряду с членством в КПСС, требовал высшего профильного образования, двухмесячной стажировки в Киеве осенью 1978 г. явно не достаточно.

Оськино. Хозяйка Надя довольна нашими с Юлией «грибными» успехами.

Внук Витя помогает.

Ряд директоров магазинов горпромторга учились заочно в Кемеровском торговом институте, но я убедил Надю в большей целесообразности обучения в томском университете: выше уровень знаний, не надо бросать на месяц семью дважды в год, уезжая на экзаменационные сессии. Насчёт полученного заочно высокого уровня знаний Надей я оказался большим оптимистом, к началу 80-х заочное образование деградировало и превратилось в кормушку для недобросовестных преподавателей. Весь срок учёбы несколько преподавателей экономического факультета как пиявки сосали Надю на предмет получения дефицитных дорогостоящих подарков и, насытившись, отвалились после получения Надей диплома. Университетский диплом у Нади на руках, а специальные экономические знания — увы! Уверен, в Кемеровском торговом институте ситуация была не лучше.

Сильнейшей чертой характера Нади являлись организаторские способности. У импульсивной подвижной Нади зачастую не хватало терпения на кропотливую рутинную работу, а вот организовать труд подчинённых получалось у неё хорошо. Временами, правда, Надю подводила доверчивость. Недобросовестные люди приспосабливались и использовали положительное качество Нади в корыстных целях. Как обидно было Наде, вынужденной уйти в 1996 г. из мебельного магазина под давлением тех, кого она принимала на работу и кому доверяла.

К началу 80-х профессионально Надя переросла галантерейный магазин. В Томске завершалось строительство первого крупного специализированного мебельного магазина. Жестокая закулисная схватка желающих «порулить» большим магазином закончилась победой Нади. Объёмы торговли несопоставимы с галантерейным магазином. Самое главное — практически любая мебель в те годы являлась остродефицитной. Вокруг Нади закрутилась карусель друзей и приятелей, желающих приобрести что-то из дефицитной мебели в обход очереди, причём среди клиентов были и высокопоставленные лица из числа руководителей области, директора заводов.

Очереди периода «позднего застоя» заслуживают специального описания. Существовали многолетние письменные записи буквально на всё: мебельные стенки, диваны, ковры, письменные столы, кресла и многое другое. Контролировались очереди представителями предприятий, причём «контролёры» пытались скорей что-нибудь себе урвать вне очереди.

При тотальном дефиците блат стал неотъемлемой частью нашей жизни, немало смышлёных и предприимчивых людей (в 70-е — 80-е их считали жуликами) обогатились. Казалось бы, в Надином положении можно было «делать большие деньги», как умудрялись отдельные коллеги, пусть даже с некоторым риском оказаться в местах, не столь отдалённых. Отнюдь. В последние 5–7 лет жизни Надя неоднократно рассуждала на тему, кому нужна честность и благородство, если к старости остаёшься практически нищим. Многие хорошо обеспеченные «блатные» потребители Надиного дефицита, перестали Надю узнавать, когда ей лет через 10–15 потребовалась финансовая поддержка. Но у Нади — душа нараспашку. Могла занимать крупные деньги у кого-то для кого-то, причём без личного финансового интереса. Надя давала деньги в долг без расписок, некоторые из её хорошо знакомых должников и не подумали отдавать, а после смерти ещё и оболгали Надю, дескать, давно всё вернули. Открытость и доверчивость Нади многократно наказывались, тем не менее, суть Надиного характера не изменилась до конца жизни, не случайно в народном фольклоре популярна пословица «горбатого могила исправит».

Оськино. 2000 год. Июнь. Цветёт рябина, цветёт сирень. Надя и Юлия.

Август. Надя с внучкой Викой на фоне созревающих помидор. Или наоборот?

Возвращаюсь к семейной жизни. Постепенно росли дети. Жизнь есть жизнь, с некоторой регулярностью возникали скандалы. В самом начале близких отношений с Надей оба «имели великую глупость» рассказать друг другу о своих предыдущих внебрачных связях. И вот уже при появлении на телевизионном экране Льва Лещенко начинаются подмигивания и реплики в мой адрес по поводу курортного романа 1973 г. С другой стороны, я не мог терпеть упоминаний двух близких друзей Нади, хотя старался не показывать вида. С одним из них, пожарным по профессии, лет через 15 мне довелось в приличной компании пить и выслушивать его публичное «восхищение» мной. Противно, но пришлось соблюдать этикет. Когда-то Надя убегала к нему жить, взяв под мышку обоих детей. Вернулась в прежнюю квартиру через полгода, убедившись (по словам самой Нади) в неспособности пожарника к семейной жизни. Часто Надя упоминала и некоего строителя, чья «дачная архитектура» отличается от окружающих строений, причём Надя воспринимала её с усмешкой, хотя и постоянно присматривалась к изменению его очередного «шедевра», много лет строящегося в одной из деревень по дороге в Оськино. Кстати, «строитель» узнал о смерти Нади после того, как отметили 40 дней. По телефону пытался выяснить подробности у Юлии, видно было, что очень переживает.

Читатель может спросить, зачем я об этом пишу. Да просто потому, что Надя и я — люди ревнивые. Ревность постоянно присутствовала в наших взаимоотношениях. Я ревновал Надю даже, когда она беременной, внешние признаки ещё не были на поверхности, осенью 1978 г. ездила на стажировку в Киев (Надя успела рассказать о курортном контакте годичной давности с неким председателем украинского колхоза, звавшим её замуж). В свою очередь Надя всегда внимательно присматривалась к окружающим женщинам на регулярных вечерах-пьянках, проводившихся на ТНХК в 70-е, 80-е. Не случайна истерическая реакция Нади на мою поездку в Тюмень в 1989 г. (свадьба Игоря) — единственный реальный повод для ревности в нашей семейной жизни, да и то речь шла о контактах с бывшей женой. Надин первый муж постоянно «путался под ногами», однако Надя не слышала от меня упрёков, ведь есть же объединяющие бывших супругов дети и внуки.

15.12.2000 г. Томск. Бронислава Михайловна с младшей правнучкой, Надей Поздняковой. Стоят: слева дочь Анна, справа дочь Зинаида, в центре Надя. В течение следующего года маленькая Надя потеряет и прабабушку Броню и бабушку Надю.

23.12.2000 г. Томск. Последний день рождения Нади с внуками. Дарьяна, Витя, Вика. У меня маленькая Надя.

С другой стороны я внутренне сильно переживал, когда в окружении Нади появился некий «афганец», участились поездки к сёстрам со «случайными» встречами с «афганцем» в аэропорту Бишкека. Пик ревности наступил, когда среди ночи меня назвали ласковым чужим именем. В лоб разбираться с Надей не стал, но отдельными репликами привёл Надю в большое смущение. Я не знаю, до какой стадии дошли их взаимоотношения, но всякие упоминания «афганца» прекратились. Учитывая открытый характер Нади, думаю, их контакты прекратились.

Отличная черта характера Нади — умение и желание принимать в доме друзей, родственников. Помню, как по очереди потянулись в нашу первую квартиру мои родные, первой «в разведку» приехала сестра Вельда, затем мама с папой. Тётя Муся даже собиралась остаться у нас жить постоянно, так ей нравилось Надино обхождение. Кстати, Надя с удовольствием ездила в Талды-Курган, мигом настраивала доброжелательную атмосферу в контактах с родственниками, некоторое напряжение существовало в отношениях с мамой, правда, 6ез скандалов.

Оськино. 2001 год. Май. Сватьи Надя и Аня с маленькой Надей.

Август. Надя на фоне теплицы и бани.

На каникулы приезжал из Тюмени Игорь, ему нравилось изготавливать какие-либо изделия из полипропилена в лаборатории опытных установок ЦЗЛ, затем Эльвира, позже дети появлялись неоднократно у нас, в том числе и с супругами. Надя всегда оказывала радушный приём, обидно, что через небольшой промежуток времени Эльвира постаралась забыть то доброе, что делалось Надей для неё. Скажем, когда вопреки моему мнению Надя стелила Эльвире и Саше Фёдорову общую постель задолго до их свадьбы. Или финансовая подпитка. Даже по случаю смерти Нади никакой реакции от Эльвиры не последовало, ни устной, ни письменной.

Надя с удовольствием устраивала торжества, угощая отличными кулинарными изделиями собственного приготовления. Разве можно забыть, как она принимала сотрудников центральной лаборатории после пробного пуска производства полипропилена, организовала празднование моего 40-летия или угощала Е.С.Задорожного, руководителя проекта ТНХК. В памяти десятки, сотни лиц, ощутивших хлебосольный стол нашей семьи. В последние годы за столом всё чаще только близкие родственники. Коронное блюдо Нади — жаренные на сковороде пирожки. Огромные, с мясом, картошкой, капустой, очень вкусные.

Важный момент семейной жизни с Надей: в отличие от первой семьи, я не занимался вопросами стирки, мытья посуды (очень редко) и ещё многими домашними делами (воспитание детей, работы на земле не имеются в виду). Надя всегда «тянула одеяло на себя», по-видимому, из опыта прошлой жизни и склада собственного характера. Лет через 15 начала попрекать меня, что в прошлой жизни делал то-то и то-то, а здесь не хочешь. Один из вопросов — мытьё посуды. Считаю, что при взрослых незанятых детях — мыть тарелки деду, как минимум, несерьёзно, хотя бывает противно смотреть на гору грязной посуды: «детишки» после еды, особенно с выпивкой, желают отдохнуть.

В 70-е — 80-е мы с Надей активно посещали зрелищные мероприятия. Посчастливилось увидеть «живьём» многих великих деятелей культуры современности: Смоктуновского, Евстигнеева, Папанова, Миронова, Ефремова, Ульянова, Табакова, Пугачёву, Леонтьева, Жванецкого, Дикуля, Бугримову и просто широко известных: Тараторкина, Караченцева, Задорнова, Токарева, Шуфутинского, всех и невозможно вспомнить. Зачастую остродефицитные билеты Надя доставала «по блату», я к такому способу добычи плохо приспособился. Постепенно телевизор и дача полностью вытеснили стремление посмотреть заезжих гастролёров, последний десяток лет я вообще не могу вспомнить ни одного «культурного мероприятия» без выпивки, разве что несколько походов в кино.

Апрель 2001 г. Папенбург. Надя с папой на могиле мамы.

Сентябрь 2001 г. Томск. На коленях Дарьяна и маленькая Надя.

Любимое занятие Нади — копаться на даче. Впервые мы с Надей обратили взгляд на землю, когда горпромторг весной 1980 г. начал делить по 4 сотки (давали не всем желающим) участок целинной земли в 3-х километрах от приборного завода. На нашем участке оказались две огромные берёзы и десятка два осин. Берёзы вывернули нанятым бульдозером, остальное корчевали вручную. Раскопали, посадили картошку и занялись строительством. Помогали несколько ребят с ТНХК. Основной строительный материал — доски от ящиков (два Камаза), в которых на ТНХК поступало лабораторное оборудование из Италии. Доски покупал на ТНХК за символическую цену, главное — вывезти, пока кто-то другой отложенные доски не «приватизировал». Строили в субботу-воскресенье, Надя с удовольствием крутилась рядом, кормила обедом. Первым на сотню участков возник наш синий туалет-кладовка, Надя ходила по торговским знакомым, давала советы и приглядывалась, кто, что сажает. Уже летом 1981 г. на участке росли помидоры, огурцы, земляника десятка сортов и много ещё что. Аникеев привёз из Барнаула саженцы вишни и сливы, через некоторое время они начали плодоносить, но уж очень их любили зайцы. Надя обожала мичуринский участок, одна проблема: не любила ходить пешком 3 км от остановки троллейбуса, особенно обратно. Мои профилактические беседы на тему полезности ходьбы для здоровья Надя внутренне не воспринимала.

Своей машины не было, часто пристраивались к знакомым автовладельцам, но постоянная зависимость от кого-либо не в Надином характере. Форсированно решили проблему собственного автомобиля, летом 1986 г. я впервые въехал в забор невдалеке от любимого участка, здорово развеселив знакомых. По порядку.

Права водителя-профессионала получены мной 28 лет назад, ещё в десятом классе, но никогда самостоятельно за рулём не ездил. После покупки ВАЗ 21013 сдавал только правила движения. Несколько раз поездил с друзьями, вроде получается, да и все как-то заняты. Наконец, попробовал самостоятельно выехать из гаража и отвезти Надю на мичуринский участок. Ехал нормально, пока не кончился асфальт, впереди огромный массив мичуринских участков, центральная межквартальная дорога полностью разбита, вода и жидкая грязь после двухдневного дождя. Остановиться бы и пройти до участка пешком, недалеко, но… Амбиции «выше крыши», больше чем умения. Непосредственно в свой переулок (метров 20 до участка) заезжать всё-таки не стал, высадил Надю и решил, не торопясь, подготовиться к обратной дороге, т. е. развернуться (позже не раз осматривал это место, сложное для маневрирования даже опытному водителю). Дорога скользкая, начиная разворот, стукнулся правой фарой о забор, не разбил, чуть-чуть помял крыло. Так не хотел, чтобы Надя сразу обратила внимание на повреждение новой машины, что додумался задним ходом выехать (метров 200) с мичуринских участков по глинистой скользкой в ямах дороге (пешком-то трудно идти!). Проехал немного, чувствую, руль не управляет колёсами. Надо бы притормозить, остановиться, разобраться (позже выяснилось, левая пара колёс зацепилась за водопроводную трубу), а я давлю на газ и сильнее выворачиваю руль. Ещё газ! Машина дёрнулась, развернулась на 90? и задом ткнулась в сплошной дощатый забор. Завершающая ошибка «профессионала», вместо тормоза давлю на газ, «жигуль» взревел, пробил забор, доски упали на крышу машины. Двигатель заглох. На звук рушащегося забора прибежала Надя, увидела бледного горе-водителя и прикусила уже выпущенный язык, ни шума, ни крика. Посторонние мужики выгнали машину за пределы мичуринских участков, дальше я своим ходом заехал в гараж. Надя быстро обзвонила специалистов по «консервным работам». Мастера по ремонту приезжали в гараж как на экскурсию, не могли понять, как можно одновременно повредить все двери, крылья, бамперы, фонари, передний и задний капот и крышу при полностью исправном двигателе и нормальной ходовой части.

Не прошло и года, как поняли, что владельцам машины лучше иметь участок на реке, чтобы совмещать «полезное с приятным». Надя проделала гигантскую работу, объехала десятки дачных посёлков на Томи и Оби. В июле 1987 г. мы стали владельцами дачи в Оськино. Редкий случай полного единодушия с Надей в вопросе покупки именно этой дачи, несмотря на то, что «бешенных», по тому времени, денег (11 тысяч рублей, ~ 25 моих месячных окладов, «Жигули» стоили 6 тысяч) у нас не было. Надя напоминала азартного охотника, настигающего дичь, в течение суток выпотрошила знакомых, за 3 тысячи продали старый участок.

Покупка дачи в Оськино — самая удачная сделка нашей семьи. Надя сразу начала строить грандиозные планы перестройки дачи, через два года провели реконструкцию, к сожалению, до конца не довели из-за финансовых ограничений. На даче произошло много забавных и поучительных историй, одна из них напрямую связана с любимым занятием Нади, выращиванием помидоров.

Весной 1988 г. с другом соорудили из подручного материала, теплицу для помидоров в человеческий рост с небольшой калиткой. Материал — собранные в лесу и ошкуренные тонкие сосны (из числа отбракованных лесниками) и полиэтиленовая плёнка. Дача расположена в 150 метрах от великой Оби, временами бывает штормовой ветер, стандартную плёнку легко рвёт. Я специально привёз с ТНХК экспериментальную плёнку повышенной прочности с улучшенными фотохимическими свойствами.

Казалось бы, надёжность теплицы обеспечена, краснеющие раньше всех в Оськино помидоры радовали глаз. Беда пришла неожиданно и причиной стала обычная деревенская корова.

Летом на берегу Оби можно наблюдать удивительное зрелище, 3–4 десятка коров бредут группой без сопровождения пастуха и без быка, утром вверх по течению, вечером назад. Коровы в поисках пищи свободно удаляются от родного хлева на 5-10 км, в жару спускаются в воду, пугая купающихся дачников и рыбаков тучами сопровождающих оводов (в Сибири их принято называть паутами), зверски прокусывающих кожу до крови (комары и мошка отдыхают). Периодически коровы разбредаются и щиплют травку между дачами, тогда берегись, у кого доступ на огород открыт.

Типичный, для неопытного дачника, случай произошёл и у нас. Кто-то из детей не закрыл калитку, проходившая мимо корова через цветник направилась туда, где больше зелени (георгины, гладиолусы и лилии, по-видимому, не радовали её глаз, да и не очень по вкусу). Корова молчком двинулась прямо в открытую теплицу. Я что-то делал на огороде, но увидел корову, когда она уже разбиралась с помидорами (как-то не думал раньше, что томаты могут быть привлекательны для коров). Ярость переполнила дачника, а корова просто хочет кушать. Предельно глупое состояние, самому смешно, слава богу, нет рядом жены. Как выгнать корову? Двухметровые помидорные плети закреплены на крепком полипропиленовом шпагате, она в них запуталась, испугалась, начала рваться. И мычащий голос прорезался. Похождения коровы не закончились разгромом теплицы (и стойки не устояли и плёнка), её пришлось долго «убеждать» выйти с дачи через калитку, а не бегать по августовскому огороду.

Урок воспитания коровой не прошёл даром. На следующий год широкую и высокую стационарную теплицу со вставными рамами поручили строить профессионалам, поставили её подальше от ворот, причём так, что калитку теплицы случайно забредшей корове не найти. Теплица в 32 м2, сначала сборная из деревянных плёночных рам, последние четыре года — стеклянная на металлическом каркасе и мощном фундаменте.

В теплице Надя развернулась, лучших помидоров, чем у нас, в Оськино ни у кого не было. Надя поддалась моим уговорам давать крупным помидорам краснеть естественным способом, на кустах, в Сибири принято собирать помидоры зелёными с дозреванием в домашних условиях. Но вкус-то совсем не тот. В Надину теплицу посетители ходили как на экскурсию. Красный помидор в августе — конечная стадия большой работы Нади, начинавшей заниматься рассадой в феврале, ещё раньше приобретением сортовых семян.

Второе по значимости, хотя и более наглядное, достижение Нади на даче — цветы. В выходные прогуливающиеся люди постоянно стояли около дачного забора (проволочная сетка) и обсуждали красоту десятков видов разнообразных цветов. Нарциссы, пионы, гладиолусы, астры, все я по названиям не знаю, но жемчужиной Надиного цветника являлись лилии. Я не один раз пытался подсчитать количество разновидностей лилий по форме и оттенкам красивых цветов, сбивался, заканчивая второй десяток. Ежегодно Надя выписывала из Москвы новые сорта лилий и в последний свой приезд на дачу 24–25 сентября 2001 г. Надя расширила площадь под лилиями, посадила ещё 10 кустов.

Надя любила перерабатывать то, что я добывал из природы: рыбу, грибы, ягоды. Плюс выращенное непосредственно на даче, иной раз огурцов и помидоров заготавливали так много, что за зиму не успевали съедать. Надя любила сама делать заготовки на зиму, только в последнюю осень ей было тяжело обходиться без моей помощи и помощи детей.

Надя ушла из жизни рано, однако, все дети выросли и имеют собственных детей. Помню энергию Нади при организации свадеб Лены, Саши, Юлии, радость при появлении внуков Вити, Вики, Дарьяны, маленькой Нади. Последние годы Надя терзалась плохой семейной жизнью детей. Казалось бы, всё есть: и жильё и маломальский достаток, а нормальной семьи ни у кого нет.

Безусловно, существенная вина в не складывающейся жизни детей лежит на нас с Надей. Несомненны пробелы в воспитании, сказать что-либо более конкретное сложно, требуется специальное исследование (кто этим будет заниматься?). Дети даже не пытаются поискать причины семейных неурядиц внутри себя, предпочитают накапливаемую злость направлять на родственников супруга: свекровей, тестя. И свою неприязнь пытались навязать Наде, в одних случаях это удавалось, в других нет. Скажем, Надя не поддерживала Лену в её нападках на свекровь Людмилу Петрову. Взрослые дети мало «нагружали» Надю положительной информацией (в этих редких случаях Надя веселилась, смеялась от души), предпочитали «сливать» негативные эмоции, а при врождённой повышенной мнительности, Надя постоянно имела нервную перегрузку.

24.09.2001 г. Последнее совместное фото на даче в Оськино.

Сколько помню, Надя больше, чем за дочерей, переживала за Сашу, который с раннего детства попадал (и продолжает попадать) в неприятные переделки. Открытая общительная Надя постоянно подчёркивала особое отношение к Саше, чем вызывала недовольную ревность дочерей. Так человеческая природа устроена, матери острей переживают жизнь «трудных» детей.

Угодили Наде Юлия с Игорем, назвав дочку именем бабушки. Маленькая Надя шустростью напоминает большую Надю, только гораздо меньше улыбается, чем бабушка хотя бы десяток лет назад. Надя для младшей внучки не жалела ничего (не подумайте, ради бога, что Надя забывала о более старших внуках). О регулярном шведском, датском, немецком детском питании мы с Надей, поднимая своих детей, даже мечтать, не могли. В последние полгода Наде тяжело стало справляться с маленькой проказницей и, как только мы оставались втроём (Надя, по мере сил, старалась облегчить жизнь Юлии), переправляла её мне на руки. Думаю, маленькая Надя много лет будет живым напоминанием бабушки.

В середине 90-х Надя, после конфликта в мебельном магазине, начала «новую жизнь» (её любимое выражение), занялась той разновидностью купеческой жизни, которая в нынешней России известна под названием «челнок». Брала деньги в долг под огромные проценты (1 % в сутки!), привозила товар, продавала перекупщикам, отдавала долг и так по кругу. В среднем, навар мизерный, но года два Наде поездки нравились. Турция, Испания, Италия…

Как я завидовал Наде, когда она побывала в Риме на площади перед храмом Святого Петра, в Сан-Марино, в других исторических местах. Собирались как-нибудь поехать вдвоём посмотреть Италию, но грянул август 1998 г., дефолт, кончились челночные поездки, остались громадные (по нашим семейным меркам) долги.

Ещё в 1997 г. стало очевидным, не дело женщине ежемесячно половину времени валяться в аэропортах, тем более что реальные доходы от челночных перевозок начали уменьшаться, к тому же моя зарплата достигла $1000 в месяц. С привлечением средств бывших работников ТНХК Наумова и Филимонова удалось арендовать часть магазина в центре Томска, принадлежавшего совхозу «Степановский». Энергичная Надя развернула торговлю привозимым ширпотребом. Вскоре поняла, рентабельность торговли промтоварами чрезвычайна низка, необходимо торговать продовольствием (хлеб и молоко люди покупают ежедневно, не забывая про пиво и водку). Надя убедила (личной ежемесячной приплатой) директора совхоза сдать магазин в аренду полностью.

Надя создала хороший магазин, не стыдно показывать, однако меняющаяся экономическая ситуация в России ухудшала возможности развития малого торгового предприятия. Обязательные платежи, заработная плата сотрудников, ремонтные работы + $500 ежемесячных выплат по многотысячному долгу, возникшему в результате дефолта 1998 г. — себе практически ничего не остаётся, только на пропитание. К работе в магазине Надя подключила Юлию, затем в сентябре 1999 г. меня в качестве водителя и экспедитора. Арендованный магазин не внушал оптимизма, постоянное ожидание увеличения арендной платы вместе с непредсказуемостью поведения совхозных руководителей создавало ощущение занесённого над головой топора. Надя мечтала о строительстве своего магазина, пусть небольшого, но своего. Мечта оказалась нереализованной по причине систематического финансового дефицита. В июне 2001 г. новые хозяева повысили арендную плату за магазин сразу в 4 раза, не сомневаюсь, месячная переговорная нервотрёпка ускорила развитие Надиной болезни. Затевая эпопею с магазином «Степановский» Надя рассчитывала, что мы крепко встанем на ноги. Не получилось!

В последние 3–4 года произошёл некоторый надлом в семейных отношениях с Надей. Опять, как и в 1973 г. (разгар конфликта с Ниной), начал вести дневник, мысли о разводе перемежаются с мыслями о самоубийстве. После увольнения с ТНХК уговаривал Надю поменять квартиру, чтобы жить одному, так как раздражительность Нади по моему адресу начала зашкаливать разумные пределы. Были ли это грозные предвестники страшной болезни Нади, можно только гадать, однако перепады её настроения поражали.

Неожиданно Надя проявила желание переехать в Германию, хотя в 1993 г. с большим трудом (не поеду в Германию и всё!!!) удалось уговорить Надю анкеты заполнить. После отказа немецких властей, мы и не пытались бороться за выезд в Германию и вдруг разворот Нади на 180R. Надя чувствовала, российский бардак нам не пережить. И не пережила! А в Германии в 1999 г. уже не было мамы, некому реально руки приложить к организации нашего вызова. Да и кому мы в Германии нужны в качестве бедных родственников, мои творческие годы ушли безвозвратно.

Много и бессмысленно спорили с Надей последние два года относительно семьи Юлии. Юлия настаивала на самостоятельном проживании, Надя её поддерживала и даже как-то нашла им квартиру, а я убеждал, что Юлии надо сначала окончить университет, встать вместе с Игорем финансово на ноги, а потом уже жить самостоятельно. Сколько шума, сколько крика.

Надю постоянно раздражало моё стремление работать за компьютером и дома, и на даче. Чего стоят фразы Нади типа «в магазине работать, не мозаики писать». Удивительно, но Надя демонстративно не читала написанное мной (по крайней мере, открыто), кроме семейной хроники, после прочтения которой посчитала себя навечно обиженной упоминанием пожарника. Всё-таки я рассчитывал, что когда-нибудь Надя оценит мой труд.

11 марта 2001 г. Надя организовала, вопреки моему желанию, празднование 60-летнего юбилея, специально выйдя на 2 дня из клиники мединститута. Всё было по-семейному, достаточно скромно и спокойно. Неожиданно узнал, что Надя тайком дала крупную сумму (~ 20 тысяч рублей) Игорю Позднякову для покупки подержанной иномарки. Разговор на эту тему у нас с Надей был неоднократно, я считал, что при огромных долгах покупка детям автомобиля — непозволительная роскошь, пусть сами зарабатывают. Демонстративный поступок Нади оказал сильное воздействие на меня.

Второй раз в жизни я получил жестокий удар по самолюбию, первый был в 1971 г. (кстати, тоже в марте после юбилея, только 30-летнего), когда тёща увезла без моего согласия сына, после чего я подал заявление о разводе. И снова те же мысли о разводе. Разве мог я в марте 2001 г. представить, на грани какой катастрофы находится Надя. Суета вокруг бытия не стоят внимания, когда человек стоит на пороге смерти. Именно поэтому я не буду цитировать дневниковые записи весны, лета, осени 2001 г., когда получал слишком много ударов по психике. Суета остаётся с живым человеком, а уходящему в мир иной требуется вечный покой!

452 дня мы не дожили вместе до серебряной свадьбы (точкой отсчёта, формально некорректной, для нас всегда был день встречи 25.02.78 г.), Надя, моложе меня на 7 лет, умерла трагически-естественной смертью. За пару дней до конца Надя держала единственной двигающейся рукой и мяла мужское достоинство, я же молча ощущал, как текут мои слёзы. Повторял: это всё твоё! Трудноразличимый ответ: было, было… Мужской молчаливый плач по жене, по нашей любви, по себе. За что? Надя всегда спала слева, я обнимал её правой рукой, в таком положении Надя и уснула в четвёртом часу ночи 30.11.2001 г. навсегда.

Спи спокойно, Надя!

 

Полле Тамара Михайловна

Тамара родилась в Томске 16.11.1949 г.

Лето 1955 г. Томск. Семья Агузановых. Тамара пока ещё ходит в детский сад.

25.03.2006 г. Томск. Усталый мудрый взгляд Зинаиды Александровны, рядом единственная дочь Тамара.

Мы познакомились 14.06.2004 г. и больше ни на сутки не расставались. У этого события любопытная предыстория.

Прошёл тяжелейший 2002 год, ощущение приближающей смерти становилось менее резким. Обеспечив детей недвижимостью, с персидским котом Тимофеем поселился в двухкомнатной хрущёвке. 11 марта 2003 г. в новой квартире праздновали мой день рождения. Кто-то из детей произнёс: папа, тебе надо жениться. Я согласен, помогайте, не могу же выйти на улицу…. Мне нужна женщина не моложе 50 лет, не хочу выглядеть через десяток лет старым и беспомощным перед молодой женой. К тому же у меня нет другого источника дохода кроме мизерной пенсии. Чуть позже, задумываясь о личной привлекательности для хорошей женщины, сформулировал комплекс собственной неполноценности: старый нищий умник никому не нужен. Причём, у этого выражения могут быть варианты первой части, в зависимости от желания «нажать на ту или иную мозоль»: Умный нищий старик, нищий старый умник. Действительно: возраст, когда для многих мужчин интимная жизнь остаётся позади; «богатство» — пенсия ~$60 и двухкомнатная хрущёвка; интеллект — кхн, доцент, Премия совета министров СССР, Почётный химик России, автор полутора сотен опубликованных научных, производственных материалов, десятков мемуарных зарисовок. Удручало отсутствие общения, иногда по 2–3 дня не разговаривал (не с кем!). Единственное отвлечение — компьютер, контакты с Самиздатом интернет-библиотеки Мошкова. 2–3 написанных эссе, затем несколько месяцев душевной пустоты. Нужна женщина, чтобы о ней заботиться, беседовать, обнимать и поправлять одеяло ночью…. Ну не могу один жить! Дошло до того, что, возвращаясь с пляжа на Сенной Курье (единственное летнее развлечение), раз за разом смотрел вниз в центре коммунального моста через Томь, оценивая реальность стопроцентного решения проблемы одиночества. В праздничный июньский день в душевном разговоре с Юлией за рюмкой чая косвенно задел тему моста. Не успел дойти до дома, звонок. Лена: папа, мы тебя завтра познакомим с хорошей женщиной. Дочки переполошились всерьёз. Уверенный, что это пустая трата времени (не прошло и полгода с прощальной поездки в Германию, когда родственники вызывали в гости, твёрдо обещая найти жену), решил их не обижать и сходить на встречу. Следующим вечером мы пили вчетвером разливную кубанскую Изабеллу (с Тамарой была подруга Наталья Пономарёва, со мной — Лена). Часа через два-три я пошёл провожать Тамару домой. По дороге слово за слово, развернулись, на маршрутку и приехали ко мне пить кофе…. Я почувствовал, эта женщина моя навсегда. Тамара, по-видимому, ощутила то же самое, так как без всяких комплексов поселилась в моей квартире. Было очень смешно слышать вопрос Лены дня через три по телефону: папа, вы хоть с Тамарой Михайловной перезваниваетесь? И правду нельзя сказать, не так дети могут понять. СЛУЧАЙ! СЛУЧАЙ! СЛУЧАЙ! Кто бы мог подумать, что такой зигзаг произойдёт в моей личной судьбе, судьбе Тамары. Мне 63, Тамаре 54 года.

1970 г. Мазалово Томской области. Студенты на картошке.

1979 г. Томск. 1978 г. Москва. Рядом Зинаида Александровна и Андрей.

О происхождении Тамары. Казалось бы отпрыск типичной российской семьи. Отец — Михаил Николаевич Агузанов родился в «Михайлов день» в 1920 г. (отмечали 21.11) в Красноярском крае. 4 сестры, три брата. В 1929 г. большая работящая семья была раскулачена и выслана (подумать только!) в Томскую область. Образование — 4 класса. Прошёл всю войну. Демобилизовался в 1946 г. и устроился работать на томском заводе Сибэлектромотор. Мать — Зинаида Александровна в 1942 г. закончила томский пединститут по специальности «русский язык и литература». А дальше? Контрольный мастер ОТК Сибэлектромотора (выпускал в те лихие годы снаряды и стартёры, обеспечивал надёжные продовольственные карточки). Здесь родители Тамары познакомились и трудились до ухода на пенсию. Отец Тамары ушёл из жизни в 1992 г. и я мало знаком с его прежней жизнью, а вот с Зинаидой Александровной удалось обстоятельно поговорить о её прошлом. Доверительные рассказы тёщи настолько впечатлили, что отставил запланированные эссе и написал обстоятельную работу «Матери 20-го века» (поступило несколько заинтересованных отзывов из мест детства Зинаиды Александровны и церковной службы её отца, деда Тамары).

10.07.2004 г. Томск. Первый совместный приём. Рядом свахи Лена, Юлия, Наталья Пономарёва.

Впервые увидел будущую тёщу через 3 дня после знакомства с Тамарой. Физически слабая пожилая больная женщина, уже длительное время не выходит из квартиры, постоянно использует обезболивающие препараты, но в состоянии себя обслуживать. С хорошей для своего возраста цепкостью мысли и памятью. Встреча доброжелательно настороженная. Чувствуется, Зинаида Александровна хочет добра 54-летней дочери, с которой давно живут вдвоём. Зинаида Александровна родилась 04.10.1920 г. в селе Широмасово Самарской губернии, Саранский уезд (ныне Мордовия) в семье православного священника Александра Алексеевича и Евдокии Васильевны Кочуровых. Шестой, последний выживший ребёнок в семье.

Её дед (прадед Тамары) Алексей Кочуров — псаломщик, служил в сельской местности между Москвой и Тулой, имел двух сыновей и две дочери, оба сына окончили духовную семинарию. Александр получил назначение в Любичи Московской губернии. Здесь и познакомился с 20-летней красавицей Евдокией из работящей семьи среднего (по тем временам) достатка Василия и Прасковьи Кругловых. С другой стороны, Евдокия Васильевна неоднократно вспоминала удивительную нищету отчего дома Александра, когда он привёз знакомить невесту с родителями. Своеобразный камертон — изба с земляным полом. Псаломщик — низшее сословие в церковной иерархии, однако Алексей Кочуров сумел достойно вывести детей в люди. Отец Зинаиды в 20-е годы служил в мордовских сёлах. Необходимость кормить большую семью (а годы-то какие!), заставляла кочевать из деревни в деревню, где больше требы. Официальные власти всячески притесняли единственного священника в округе, семья жила очень тяжело, питались тем, что приносила нищая мордва в церковь. Тем не менее, родители делали всё, чтобы дети выучились и смогли выскочить из убогой деревенской бедности (учились в русских школах, проживая на съёмных квартирах, в городе Керенск, ныне Вадинск). Все шесть детей в конечном итоге получили профессию учителя, хотя всегда были вынуждены скрывать «позорное» происхождение. В 20-е годы дети священника по очереди начали перебираться в Томск, по мнению Зинаиды Александровны, как можно дальше от деревенской нищеты и «чекистского колпака».

14.08.2004 г. Шашлык на Томи.

Отец Зины (дед Тамары) находился под усилившимся надзором чекистов, не имел права свободного передвижения, но целеустремлённо вытаскивал детей «из житейского капкана». Беда одна не ходит, в 1928 г. умерла в Томске одна дочь, через год — другая. Тосю ездила хоронить Евдокия Васильевна (бабушка Тамары). На похороны Веры в августе 1929 г. разрешили выехать отцу. Александр Алексеевич раздумывал, как остаться в Томске навсегда и перевезти остаток семьи. Не тут-то было. Чекисты фактически взяли Евдокию Васильевну в заложники, не выпускали из села даже, чтобы привезти детям в Керенск пропитание. По возвращении из Томска Александр Кочуров был арестован, больше о его судьбе ничего не было известно, жене сказали, что отправили на Соловки (из Мордовии, лагерного центра Советского Союза, на Соловки?! чушь какая!). Семья осталась без кормильца. С большим трудом, тайком жена священника с двумя младшими детишками, включая Зину, перебралась из Мордовии в Томск. Много лет Евдокия Васильевна верила в чудо, возможность появления мужа. Увы! В мае 2006 г. с помощью директора томского музея «Следственная тюрьма НКВД» В.А.Ханевича удалось разыскать следы священника А.А.Кочурова (осуждён в Мордовии 03.12.1929 г. по ст.58–10, 58–11 УК РСФСР к расстрелу, реабилитирован 12.12.1990 г.). Надо было видеть слёзы Зинаиды Александровны 8 мая 2006 г., когда она через 76 лет узнала горькую правду о судьбе своего отца (деда Тамары). А ведь выучиться Зина, как и её сёстры и брат, смогла, только скрывая происхождение (в анкетах указывали, что отец — учитель, давно умер). Кстати, Зинаида Александровна в молодости не была ни пионером, ни комсомольцем. Но убеждённым атеистом до старости, даже просила Тамару не отпевать её после кончины. Дочь священника! Поколение, воспитанное советской властью на примерах павликов морозовых.

28.08.2004 г. Томск. Молодожёны.

28.08.2004 г. Томск. После регистрации. Полночь на берегу Ушайки. >

Танец молодожёнов.

Успешный поиск следов деда Тамары побудил меня активно заняться поисками собственного деда Корнея Вельк (см. выше). Русский священник и рядовой колхозник-немец — страшную судьбу их по надуманным причинам объединяет «любовь» Сталина собственного народа, оболваненного коммунистической пропагандой.

Зинаида Александровна ушла из жизни 04.07.2006 г. в своей постели и на руках любящей дочери. Рак гинекологической сферы, тяжкие мучения в завершающей полуторамесячной стадии. Спустя 14 лет родители Тамары соединились в одной могиле. Навсегда!

28.08.2004 г. Томск. Свадьба. Рядом кузина Тамары Нина и её дочь Эльвира.

28.08.2004 г. Свадьба. Подруги Тамары Гусишная и Пономарёва. Мои друзья Лабзовские и Слижовы.

Тамара, единственный ребёнок, росла в дружной семье с типично советским достатком (огород, велосипед, жактовская квартира, мотороллер «Тула»), окончила приборостроительный техникум. Последние годы работала в детском приюте, при знакомстве — в центре социальной поддержки, где и продолжает трудиться в момент набора этих строк, с ужасом ожидая предложения перейти на пенсию.

Тамара вышла замуж за Ю.В.Гаврина в 1971 г., родился сын Андрей, через десять лет разошлись. Прошло несколько лет, вновь сошлись, но больше не регистрировались. Родился ещё сын Вася, умер в двухлетнем возрасте в 1987 г.

19.11.2004 г. Томск. В кафе «Серебряная башня» празднуется 55-летний юбилей Тамары.

07.01.2006 г. Томск. Рождество отмечается в моей квартире. Внизу две Тамары Михайловны, слева тёща Саши. Справа вверху её муж Отто Иосифович Пиецкиевич.

Трагическим для Тамары стал 1999 год, в начале года окончательно разошлись с мужем, а в апреле 27-летний красавец Андрей, даже не успевший жениться, стал жертвой криминальной России (как водится, ни убийц, ни машины не нашли, тело случайно обнаружили на 40-й день).

Так, в 50 лет Тамара осталась без детей и внуков вдвоём с 80-летней матерью.

К моменту нашей встречи с Тамарой прошло 5 лет со дня её семейной трагедии, более двух с половиной лет после смерти Нади и, как ни кощунственно это звучит, это стало дополнительным фактором к нашему быстрому сближению.

Прошло несколько дней, я стал настаивать на узаконении наших отношений, Тамара принципиально не возражала, но просила не спешить. На удивление, никаких возражений по поводу смены фамилии. Понятно, Тома испытывала сильнейшее давление со стороны матери и близких подруг. Зинаида Александровна уговаривала дочь ограничиться гражданским браком, юридически обозначаемом другим термином — сожительством. Но это не для меня. Трудно «залезть в голову» пожилого человека, но в какой-то момент появилось ощущение, Зинаида Александровна посчитала, её дочери повезло с избранником, но начала волноваться, как бы не испортить наш праздник своим здоровьем. 28.08.2004 г. сразу после ЗАГСа мы навестили тёщу, выпили бутылку шампанского и только потом поехали к ожидавшим гостям.

11.03.2006 г. Томск. Кафе «У бродячей собаки». Мне 65. Тамара с Надей танцуют от души.

Томск. Тамара с Надей у памятника Чехову (16.04.2006 г.), в горсаду (22.08.2007 г.), в китайском ресторане (16.11.2008 г.).

Счастливая совместная с Тамарой жизнь продолжается четвёртый год, одно жаль, не может быть у нас своих детей. Правда, есть мои дети и внуки. Юлия, Лена и Саша с большим уважением относятся к Тамаре, а маленькая Надя души не чает в бабе Томе.

Томск. Тамара на огороде.

Томск. Начало и завершение огородного сезона.

Томск. 2006 г. Подруги Тамары на семейных праздниках.

Томск. 2004–2007 гг. Тамара — хозяйка.

07.01.2008 г. Томск. Первый приём детей и внуков в отремонтированной квартире.

Тамара с Юлией, Вероникой (жена Саши) и их дочками Надей и Соней.

Апрель 2008 г. Египет. Карнакский храмовый комплекс. Памятник культовому жуку скарабею.

Колоссы Мемнона. Великая река. Нильские коробейники.

Египет. 30.04.2008 г. Верхняя часть Асуанской плотины.

01.05.2008 г. Пирамиды Гизы. Каир. У входа в Египетский музей.

Египет. Май 2008 г. Хургада. Красное море. Если есть рай на земле, то это здесь.

Томск. Эффективность купленного «хюндайчика». 20.07.2008 г. Надя в летнем лагере с гостинцами.

05.09.2008 г. Столько белых грибов на своей кухне Тамара никогда не видела.

Томск. 16.11.2008 г. День рождения Тамары отмечается в китайском ресторане.

Стоят Вероника, Юлия, Саша, Лена.

Трудно писать объективно о жене, являющейся в настоящий момент смыслом моего существования. Может быть, звучит нескромно, при жизни с Томой я много больше повторял «я люблю тебя!», чем за все предыдущие отношения с жёнами и подругами. Не раз задумывался, что это? Любовь или возраст? Не достаточно любил в молодости? И всё-таки это любовь.

Я не поэт, но второй раз в жизни я сознательно писал стихи женщине, они посвящены Томе и впервые озвучены на свадьбе. Ими и заканчиваю главу «Жёны».

Тамаре — Эрвин.

Случилось чудо…

Чудеса бывают!

Прекрасная Тамара явилась предо мной…

Первый поцелуй и дрожь по телу,

Я понял, эта женщина моя,

Не на сегодня — навсегда.

----—

А он такой довольный…

А он такой спокойный…

----—

Мне уже за 60,

Она моложе, ей за 50…

Но почему мы суетимся как подростки, всего лишь познающие любовь?

Торопимся любить! И это так прекрасно!

Два «старых дурака» любуются собой.

А зеркало-то говорит: ребята Вы ещё в порядке,

Держитесь за любовь, а дальше Вам поможет Бог…

----—

А он такой довольный…

И не совсем спокойный…

----—

Тамара — первая любовь, но и последняя любовь…

Меж Вами 48 лет…

Опять, как в молодости, я очень тороплюсь и совершаю глупости…

Успеть, успеть фортуну ухватить,

Хоть и немного, но счастливо вместе нам прожить.

----—

А он такой довольный…

И очень беспокойный…

----—

Почему, не умолкая,

Я заливаюсь соловьём?

Душа поёт, июнь и солнце светит,

Твой внешний вид с улыбкой на губах

И радостью во взгляде…

Душа поёт, я снова молодой!

----—

А он такой довольный…

И очень беспокойный…

----—

Я люблю,

И любим —

Какое это счастье!

Искал я женщину…

Ребята, помогите!

Искал жену…

И вот она рядом,

Причём такая, что я встретить не мечтал!

----—

А он такой довольный…

А он такой спокойный…

 

Я всегда хотел иметь детей. 19.10.1962 г. разгорячённые свадебным портвейном и винегретом сокурсники радостно поддержали моё желание иметь 10 детей, уверенные, что молодой муж шутит. Знакомые ошибались, я говорил серьёзно. Однако далеко не все мечты осуществляются.

Непонятные временные проблемы возникли только с первой беременностью Нины (появилась Эльвира), а дальше всё упёрлось в демонстративное нежелание иметь новых детей. Второго ребёнка Нина согласилась рожать, когда близкие друзья, наблюдая семейные конфликты, ожидали нашего развода. Появился Игорь. В апреле 1978 г. Нина, пытаясь удержать семью, клятвенно обещала родить третьего. Поздно.

Надя первоначально тоже отказывалась рожать, но проблема сформулирована резко, без альтернативы: не родишь, совместной семьи не будет. Так появилась Юлия. Больше я не настаивал, в 80-е, в период карьерного и финансового благополучия, заикался о приёмных детях, но не нашёл у Нади понимания. Тебе внуков мало?

При жизни с Томой физиологические возможности появления совместных детей отсутствуют. К сожалению!

По российским меркам трое своих детей (Эльвира, Игорь, Юлия) и двое Надиных (Лена и Саша), 8 внуков не так и мало, но сожаление о нереализованной мечте частенько всплывает, когда остаёшься наедине со своими мыслями. Нарушен личный жизненный принцип: доводить начатое дело до конца.

 

Фёдорова Эльвира Эрвиновна

Эльвира родилась в воскресенье 16 февраля 1964 г. в полдень, точнее в 12.25. Когда в ночь на субботу у Нины начались периодические боли в животе, она не придала им значения, но я рано утром потащил её в консультацию, оказалось, начались схватки с интервалом полтора часа. Врачи немедленно переправили её в роддом, расположенный напротив alma mater (сколько поколений студенток через него прошли), Нина терпела более суток, пока родилась крупненькая дочка (3850 г., 54 см.). Эльвира появилась «по заказу», мы и хотели первым ребёнком девочку.

Май 1964 г. Томск. Эльвире 3 месяца. 01.01.1967 г. Талды-Курган. Игорю 2.5 месяца.

Июль 1969 г. Иссык-Куль, Чолпон-Ата. Позируют Эльвира и Игорь. Наблюдают Нина и тётя Марта.

Побежал на базар (сейчас площадь Ленина), купил кровать и бегом домой. Запомнил, так как проспект Ленина был перекрыт (проходили какие-то соревнования) и я задворками с достаточно тяжёлой никелированной кроватью в руках. Взмок… Затем в «верхний» гастроном (достопримечательность Томска), несколько бутылок креплёного вина и в общежитие. Сокурсницы-аспирантки нажарили картошки. С ними и «обмыл» дочку.

1964 г. Барнаул. Эльвире нет года. Талды-Курган. Мама с первой внучкой.

1967 г. Талды-Курган. Во дворе дома. Барнаул. Эльвира в химической лаборатории.

Первые воспоминания. Нину выписывали ровно через неделю. Няня выносит одетого ребёнка в вестибюль, а папаши (меня) нет. Носился по городу, пытался поймать такси, однако, по проспекту Ленина опять проходили какие-то массовые соревнования (23 февраля!), проезд для автомобилей закрыт. Пришлось идти пешком, благо недалеко, километра полтора в район Московского тракта, и сравнительно тепло (для зимы тепло).

Пришли в свою комнатку, распеленали, сухая, я взял дочку на руки, и на грудь полилось. Смешно и радостно, удивительно приятное ощущение и память на всю жизнь.

Август 1980 г. Талды-Курган. Стоят Эльвира, Игорь с Юлией; сидят Саша и племянники Олег и Нелли.

Эльвира ночью отлично спала, мне приходилось вставать перепелёнывать и поить водичкой, с 0 до 6 утра её не кормили. С раннего детства Эльвиру приучали жить по режиму. Первые 8 месяцев не болела, хорошо росла. Затем мы отдали её в ясли. Можно сказать, Эльвира открывала новый городской детский комбинат в центре Барнаула, нам, двоим аспирантам, первым в Алтайском политехническом институте дали путёвку, и Эльвира оказалась вторым ребёнком, появившимся в ясельной группе. Несколько дней она прямо рвалась в ясли, в манеж с обилием красивых игрушек. Однако через неделю в ясельной группе уже было человек 30 детей и ситуация изменилась. Увидев вечером меня в окно, Эльвира с рёвом и соплями до подбородка быстро-быстро ползла к двери.

25.01.1985 г. Тюмень. Эльвира Полле становится Фёдоровой.

28.03.1980 г. Томск. Эльвире 16 лет, Юлии 1 год. Первый внук — Алёша Фёдоров.

Первый раз заболела на 17-й день после появления в яслях. ОРЗ, бронхит, пневмония — набор болезней, преследовавших Эльвиру до школы. Трудно оценить недоработки родителей в воспитании здорового ребёнка, скорей всего не долечивали и, в связи с большой занятостью, раньше времени возвращали в детский комбинат. Пытались нанимать няню, несколько раз оздоравливали Эльвиру у омы с дедом в Талды-Кургане. Смена климата, фрукты, индивидуальный уход — появлялась у родителей совершенно здоровой. Возвращали Элю в ясли-сад, всё начиналось сначала. Боюсь соврать, но в детские годы Эля в больнице не лежала, лечилась на дому.

02.08.1986 г. Талды-Курган. Праздник цветов. На руках Алёша, рядом Эльвира, справа Надя с Юлией.

Эльвира ходила в старшую группу детсада в Тюмени, когда с ней произошла неприятность, оставившая след на всю жизнь и имеющая разные толкования. В последних числах августа (1969 г.?) торопились из Талды-Кургана к началу учебного года в институте. Наняли частника до Алма-Аты (километров 300 до аэропорта), ехали быстро, все окна открыты и, по-видимому, Эля простыла. В самолёте Алма-Ата Свердловск начала плакать, болят уши. В Свердловске тоже плакала. В Тюмени и на следующий день капризничала, болят уши, за столом не хотела есть. В раздражении схватил её за щёку и повернул к тарелке. Инцидент исчерпан. Начали чем-то уши лечить. Через день вдруг обнаружил у Эли перекошенное лицо. Схватил её и в больницу. Всё рассказал, но педиатр не могла понять, что произошло, запомнила только, что я ущипнул Элю за щеку. Показали невропатологу, начали лечение. Две версии: воспаление лицевого нерва, связанное с болезнью ушей; травматический характер повреждения лицевого нерва. Консультация у ведущего невропатолога Тюмени профессора Беляева. Тот категорически отрицал возможность травматического характера повреждения. Прописал лечение преднизолоном, Эля распухла как колобок. После окончания курса гормональной терапии наблюдалось явное улучшение, но далеко до нормального. Весь год я её водил на лечение, в т. ч. иглоукалывание. Нормального состояния достичь не удалось. С возрастом Эльвира научилась управлять лицом, но при сильных эмоциональных реакциях (плач, смех) остаточные явления заметны. События, связанные с Элиным лицом, забыть не возможно. Обидно, что иногда кому-то очень хочется представить отца в виде изверга.

В школе Эльвира училась хорошо. При мне окончила пятилетний курс в музыкальной школе по классу домры (приходилось подстраивать своё расписание занятий, чтобы дважды в неделю водить Элю на музыку). Окончила Тюменский мединститут. Будущий муж Саша Фёдоров заканчивал военно-медицинский факультет в Томске, Эля много раз приезжала в гости и в школьные годы и студенческие. Мы хорошо Элю с Сашей принимали, временами, даже слишком (скажем, Надя, вопреки моему мнению, стелила им совместную постель в зале задолго до свадьбы). После распределения Саша попал в Сары-Озек (110 км от Талды-Кургана). Вместе с родившимся Алёшей Эльвира проживала у омы с дедом. Перегрузка для родителей с появлением в доме правнука оказалась непосильной. Процитирую часть письма мамы ко мне.

02.12.87 г.…Наконец, собралась написать, всё некогда. Сейчас 9.10, а в 10 ч. я уложу Алёшу [мой внук, сын Эльвиры] спать. Спит он 25–30 минут и всё. Теперь, когда начал ходить, так только и смотри всё тянет, а печка топится. Очень любит крутить телевизор. Утром надо всё убирать, обед готовить, стирать. Было у нас 1 неделя очень холодно (до -27). Сейчас опять -7 -9 и кажется совсем тепло. Эльвира работает. Неделю тому назад она уехала на 3 дня к мужу в Сары-Озек, чтобы отлучить от груди и мне было весело. Я уже говорила, мне сейчас легче пойти пешком на кладбище и не вернуться очень, очень мне тяжело и ещё молчать на всякие эмоции и слушать обиды жизни. Я научилась молчать, но очень трудно и физически и морально. Ведь некому помочь убирать, а беспорядок делать есть кому. Папа хотел уйти с работы, но я ему всё говорю, что ты остаёшься человеком на работе, а если будешь дома, мы оба в дурдом попадём, да и деньги нужны ведь разница быть вдвоём или ещё двое да ещё часто Нелли или Олег…

Через несколько лет Эля уехала в Тюмень. Затем Саша демобилизовался и тоже вернулся в Тюмень. Проблемы с жильём последовательно (комната в общежитии, у Нины, у его родителей) разрешены, в 2002 г. я был у них в гостях в собственной большой четырёхкомнатной квартире. Правда, Саша уже давно бросил работу военного медика, в мой приезд работал заместителем начальника частной организации «Тюменьлифт».

Тюмень. 1996 г. Эльвира и Саша, Алёша и Катюша Фёдоровы.

11.09.2002 г. Эльвира рядом с Ниной, напротив Игорь с женой Леной.

Я приехал в Тюмень на трое суток в сентябре 2002 г. вручить детям литературный памятник семье Полле, красиво оформленный сборник «Так было!», попрощаться с детьми, внуками, дыханье приближающейся собственной смерти ощущал лопатками (ошибся, судьба непредсказуема). Эльвиру с детьми я не видел более 13 лет. За эти годы лишь дважды поговорил по телефону с ней после рождения Катюши в феврале 1995 г. и моего скромного денежного перевода. Я ни разу не забыл поздравить телеграммой Эльвиру с днём рождения, в ответ ни звонка, ни открытки. Когда-то я считал, неприязненное отношение дочери к отцу — дело временное, наберёт житейского опыта, лучше поймёт родителей. Распад семей — обычное в обществе явление, но уважения родители заслуживают, даже если живут вдалеке друг от друга. С трудом понимал публичные рассуждения Эльвиры о тупом отце, которому кто-то делал диссертацию, и умной матери (лично не слышал, но желающих донести негативную информацию до адресата всегда хватает). Наивные ожидания! Вместе с тем уверен, стань я по воле Бога или случая «новым русским» с тугим кошельком положение бы изменилось.

Эльвира, на удивление полная и разговорчивая, рот при наших встречах практически не закрывался. Ребята у неё отличные. Алёша — красивый мальчик (родился 06.11.1986 г.), тёмный, копия отца — Саши Фёдорова. Подаренный фотоаппарат «Кодак» ему понравился. Катюша — чудесная девочка (родилась 04.02.1995 г.), чувствительная, заплакала, когда я её поцеловал. Подарил ей детскую энциклопедию. Длинные волосики, беляночка. По-моему, напоминает Нину в детстве (по фотографиям). Катя только пошла в школу, но хорошо читает. К тому же сама запросилась учиться игре на скрипке. С каким принуждением мы когда-то учили музыке Игоря и Эльвиру.

Эльвира постоянно подчёркивала, что работает на 6-ти работах. Основное место работы — областная клиническая больница, отделение УЗИ. Доплата за степень кандидата медицинских наук 120 рублей. Принимает платных больных и бесплатных, есть и «левак».

Поездка в Тюмень вселила надежду, что отношения с Эльвирой наладились. В очередной раз ошибся. В мае 2003 г. вернулась из Тюмени бандероль с моей психологически тяжелейшей работой «Крах» с оскорбляющей надписью «адресат от получения отказался». Так и храню послание в нераспечатанном виде, вдруг когда-нибудь удастся лично вручить Эльвире, на титульном листе есть персональное обращение. А в феврале 2006 г. вернулась не востребованной поздравительная телеграмма. Эльвире тогда исполнилось 42 года! Остаётся надеяться, что внуки вырастут добрее.

 

Полле Игорь Эрвинович

Игорь родился в 01.30 12 октября 1966 г. в посёлке Карабулак в 20-ти км от Талды-Кургана, так как роддома в областном центре традиционно закрыла санэпидемстанция. Всего несколько часов между вызовом скорой помощи и появлением Игоря. Беспокойная мама не давала подойти к телефону: «Ты ложись, нам позвонят!» Размеры новорожденного впечатлили: 4650 г., 56 см. Принимала Игоря лучший талды-курганский гинеколог. Фамилию красивой женщины забыл, она умерла в этом же году в возрасте ~35(!) лет (мама, работавшая ранее областным акушер-гинекологом, её ценила и очень переживала ранний уход).

Медицинские услуги, выполняемые по блату, нередко тянут «шлейф негатива». В частности, через 2 недели после рождения Игоря случайно выяснилось, что забыли сделать обязательные прививки новорожденному (БЦЖ). Медицинский переполох: оскандалились на внуке Гельмута Христиановича и Эльзы Корнеевны. Помню, как весело «обмывали» Игоря, когда в родительский дом собрались два десятка врачей, преимущественно, хирургов. Все ещё сидели за столом, а я лежал, невменяемый, в соседней комнате и мама надо мной, приговаривая: вот Гельмут (мой папа) был такой же пьяный, когда родился Эрвин. Не понял, похвала это или порицание, скорей всего констатация факта по пословице «яблоко от яблони…».

Игорь, в отличие от Эльвиры, ночью спал плохо, нередко приходилось брать его в нашу кровать (полуторка с панцирной сеткой). Сын, как король, спал в середине, а мы с Ниной отдыхали в полудрёме. Игорь до школы болел чаще Эльвиры, несколько раз лежал в больнице с Ниной и один, но букет заболеваний тот же. И лечение то же: уколы тетрациклина (обычно сам ставил при амбулаторном лечении) и таблетки сульфадимезина.

До сих пор не забуду, как мы его чуть не потеряли в возрасте 6–8 месяцев, точнее не помню. Четверг. У Игоря традиционная болезнь — ОРЗ. Участковый педиатр пришла, что-то выписала, обещала придти завтра. В пятницу врач заболела, в субботу пришла случайная (дежурная) медсестра, посмотрела Игоря и пообещала, в понедельник придёт педиатр. Вот тут мы с Ниной (больше виноват, по-видимому, я) совершили ошибку, чуть не ставшую трагической: решили ждать врача. Игорь много кричал, плохо спал. В воскресенье Игорь перестал орать, просто молча лежал в коляске с открытыми глазами. Стало не по себе. К вечеру вызвали скорую помощь. Первую фразу врача никогда не забуду: «Что Вы смотрите? Ребёнок же умирает!» Шок! Немедленно его увезли вместе с Ниной в больницу, через два дня поняли, успели спасти. Вспоминая эту жуткую историю, нутром чувствуешь хрупкость человеческой жизни, её зависимость от нелепых случайностей. А ведь в близкой истории нашей семьи смерть первого Эрвина, примерно в том же возрасте, или двоюродной сестры Вельды, утонувшей в противопожарной бочке в полуторагодовалом возрасте.

Игорь и Эльвира. Барнаул (1967 г.), Тюмень (1969 г.).

Бийск (1971 г.), Гудаута (1972 г.), Тюмень (~1974 г.).

Июль 1981 г. Томск. Игорь в ЦЗЛ ТНХК. 1986 г. Балтийск.

12.10.1990 г. Тюмень. Игорь и Лена Полле.

03.10.1994 г. Тюмень. Миша Полле.

Как правило, больше 2–3 недель Игорь в детсад не ходил: бронхит, пневмония… Время показало, многое зависело от повышенной занятости родителей и отсутствия родительского опыта. Практически мы с Ниной бюллетень не брали, по очереди бегали в институт, старались скорей вернуть детей в садик. В результате, Игорь ослабленным и пошёл в школу. Подхватил вирусный гепатит. Увезла скорая помощь, несколько недель лежал в клинике Тюменского мединститута, лечил хорошо знакомый доцент А.В.Моисеенко, а вернулся Игорь из клиники (!) весь завшивленный (при каждой последующей встрече маститый лекарь что-то пытался объяснять). Я в жизни вшей не видел, но приехавшая в гости тёща быстро разобралась.

Первые годы Игорь в школе учился неплохо, параллельно 3 года учился в музыкальной школе на скрипке. Хороший музыкальный слух, но желания заниматься не было. Наняли репетитора девушку из музучилища. Через некоторое время, убедившись, как Игорь над ней издевается, музыкальное образование прекратили. Осталась на память коллекция скрипок разного размера, начиная с 1/8. Очень жаль! Не забыть, как Игорь на родительском собрании во 2-м классе общеобразовательной школы привёл всех в восторг исполнением музыкального момента. В те годы я не отличался внешней сентиментальностью, но слёзы радости за сына появились.

Мальчишка есть мальчишка, по определению более расположен к проказам. Кое-что из шалостей первоклассника хорошо запомнил.

Декабрь 1993 г. Тюмень. Мише Полле 2 года 5 месяцев.

03.10.1998 г. Томск. Игорь и Юлия.

В сентябре 1973 г. Нина уехала в отпуск на Чёрное море, я «остался на хозяйстве» один. Слава богу, имел возможность регулировать часы обязательного пребывания в индустриальном институте. Основная масса студентов помогала селу убирать урожай, учебная нагрузка связана только с дипломниками.

Дома нас трое, Эльвира в 3-м классе, Игорь — первоклассник. В общеобразовательную школу дети ходили самостоятельно, но в музыкальную школу приходилось в разное время водить обоих. С учёбой серьёзных проблем не было, главное — вовремя накормить, сентябрь 1973 г. прибавил мне знаний в кулинарии. Это сейчас в магазинах обилие качественных полуфабрикатов, в то время деликатесами считались борщ в литровой консервной банке, продававшийся в коопторге, и прессованные в брикеты перловая и рисовая каши.

Я не помню конфликтов с Эльвирой, изредка приходилось детей разнимать. Эля, по старшинству, пыталась командовать, Игорь начинал проявлять самостоятельность. Иногда, излишнюю.

Прихожу из института, чем-то острым глубоко исцарапан письменный стол (кстати, за этим столом я продолжаю работать 45-й год и набираю эти строки).

— Игорь! Зачем ты это сделал?

— Это не я!

— А кто?

Широко открытые глаза, только ресницы хлоп-хлоп. Правды не добился. Нюанс в том, что Игорь имел свой ключ от квартиры, иногда приходил в моё отсутствие с друзьями.

Ключ, висевший на шее, Игорь потерял. Поругал-поругал, сделал ему новый ключ, собственноручно повесил на шею, отправил в школу. Минут через 15 бегу на автобус ехать на работу, стоит на остановке Игорь и, что есть силы, раскручивает на пальце шнурок с ключом. Эмоции на ходу, забыл даже поинтересоваться, что Игорь делал на остановке (маршрут в школу пешеходный, не требующий ни автобуса, ни пересечения дорог). Не уверен, что очередное внушение сын воспринял адекватно.

Как-то появляется вечером, перемазанный с ног до головы сажей.

— Игорь! Что это такое?

— Папа, я кострожог!

Осеннюю уборку коммунальщики сопровождали кострами, ребятня вокруг (под окнами нашей квартиры пустырь, а дальше закрытое кладбище, заросшее деревьями и кустарниками). Я не здорово ругался, но на всю жизнь запомнил этот термин, вычитанный Игорем из сказок братьев Гримм, может быть Андерсена (сын в раннем детстве много читал).

Однажды самодеятельность Игоря привела меня в бешенство.

В кооперативный магазин привезли арбузы, взял один, попробовали — очень хороший. Вспомнил, в Талды-Кургане родители приобретали в конце осени несколько десятков арбузов, закатывали под кровати и спокойно ели чуть не до весны, по крайней мере, в зимние каникулы, приезжая из Томска, лакомился натуральным арбузом. Не долго думая, потратил полдня и уйму денег, но закатил под кровать в спальне, завесил от света, тепла и любопытных взглядов одеялом полтора десятка крупных ядрёных арбузов. Думаю, хватит и нам покушать, да и Нину удивим, когда вернётся из отпуска.

Прошло несколько дней, в квартире появился посторонний запах. Не обратил внимания, но через пару дней сладковатый запах начал доставать, поинтересовался у соседей, может, кто тараканов или клопов выгоняет из своей квартиры. Наконец, додумался заглянуть под кровать. О ужас! Арбузы проткнуты шилом или гвоздём в районе плодоножки, через отверстия начала сочиться вонючая жидкость. Все арбузы уже не съедобны. Разбирательство ничего не дало, то же хлопанье ресницами и вроде бы виноватый взгляд.

Ребёнок познаёт мир!

В старших классах Игорь часто приезжал в Томск на каникулы, сотрудники ЦЗЛ ТНХК его хорошо знали, удивлялись, что не только внешностью, но и отдельными жестами и повадками напоминает отца. Одно время Игорь с удовольствием самостоятельно занимался даже выпуском памятных медалей к пуску завода полипропилена (1981 год).

По окончании школы Игорь начал «проверять себя в жизни». В институт не захотел. Через год ушёл на 3 года служить во флот, до того чуть не отправил в больницу мать своим заявлением с просьбой о направлении в Афганистан. Во время службы дважды общался с Игорем на узловой железнодорожной станции Тайга, один раз, когда группу моряков перевозили из Владивостока в Калининград, а перед демобилизацией опять через всю страну обратно. Забавно было наблюдать картинку, когда старослужащему Игорю в гвардейской бескозырке прислуживает молодой морячок, принёс новую тельняшку для Саши (тот не снимал её, пока не сгнила), унёс сетку с вкусностями, приготовленную Надей…. После службы Игорь несколько месяцев возвращался по Транссибирской магистрали с остановками у сослуживцев. Поступил в Тюменский мединститут и через 5 лет закончил фармацевтический факультет. Одно из активных увлечений — институтский КВН.

На первую свадьбу Игоря весной 1989 г. я приезжал в Тюмень. Вроде бы всё прошло нормально, гуляли два дня, большое скопление «пьющего народа», веселье било фонтаном. Запомнился Игорь со свидетелем во взятых напрокат фраках. Смешно, но Игорёк выглядел серьёзным, и я над этой, неожиданной даже для Нины, выходкой не насмехался. Первый брак Игоря распался очень быстро. Истинных причин развода не знаю, сплетни повторять не буду. На второй свадьбе Игоря с однокурсницей Леной меня не было, боюсь соврать, но, по-моему, даже не приглашали. Лена смотрится приятно. Их сын Миша (родился 19.07.1991 г.) имеет типичные внешние фамильные черты Полле.

Миша Полле — фактический продолжатель нашей фамилии, нашего рода. Об этом чётко говорит в предисловии к своим запискам «Так было!» его прадед и мой папа. В последние несколько лет немало родственников присвоили фамилию Полле из соображений «лучшей адаптации в Германии». Я всегда презирал подобный подход, связанный с иллюзорными попытками получить какие-то сиюминутные выгоды. Мужчина должен уважать фамилию, которую дал ему отец, дед, прадед, прапрадед, пытаться быть в жизни достойным своих предков и достойно передать фамилию потомкам.

По окончании института Игорь с Леной отработали два года на крайнем севере Тюменской области (из Красноселькупа мы даже получали посылки с лекарствами), затем вернулись в Тюмень, самостоятельно купили трёхкомнатную хрущёвку. Приезжали в гости с проворным Мишей. Последний раз Игорь приехал в Томск на свадьбу Юлии в октябре 1998 г., фото Игоря с Юлией (как и тюменские фото 2002 г. с детьми и внуками) располагается на видном месте домашней настенной галереи.

Не один раз в последние годы я по телефону приглашал Игоря приехать поговорить хоть на пару дней. Приглашал и на свадьбу с Тамарой. Бесполезно. Надо отметить, Игорь не забывает поздравить отца с днём рождения, и Надю не забывал (Надя к нему всегда относилась с добром). Да и в трудные минуты Игорь поддерживает хотя бы по телефону, о письмах или открытках в последнее десятилетие я не помню (вот из Владивостока и Балтийска Калининградской области письма с фотографиями шли).

02.10.1998 г. Томск. Игорь на свадьбе Юлии. Рядом Саша.

10.09.2002 г. Тюмень. Игорь, Миша, Лена в своей квартире.

Последние встречи с Игорем и его семьёй состоялись в 2002 г., когда, ожидая приближающуюся смерть, задумал попрощаться с детьми и внуками. 8 сентября купил билет, затем позвонил Игорю: приезжаю через два дня. Причины не объяснял, по отдельным репликам в телефонном разговоре понял, что меня ожидает не лучший приём со стороны Эльвиры. Игорь с Леной (оба заведовали в Тюмени небольшими аптеками) встретили на вокзале и повезли к себе домой. У них и ночевал три ночи.

Игорь с Леной с интересом полистали памятный фолиант «Так было!», Мише понравился подаренный плейер.

Миша имеет проблемы со здоровьем, он явно полноват для породы Полле, моё стремление что-то прояснить у Игоря и Лены упёрлось в невнятные рассуждения. Почему? Непонятно! Два квалифицированных медика не могли не понимать суть моих вопросов.

Все три вечера в Тюмени прошли за столом в разных местах, но ближе к ночи мы с Игорем садились на кухне вдвоём и часов до 2-х разговаривали «за жизнь». Беспокоил его внешний вид: кожа, кости и втянутый живот. Впечатление, что Игорь постоянно мучается болями в животе, но мне старался не показывать. Пьёт желчегонные таблетки (так он мне сказал). На УЗИ язвы в желудке нет, а откуда идут желудочные боли непонятно, следует провести стационарное обследование. Примерно раз в год Игорь имеет проблемы с почками, когда двигаются камни. Кстати, первый почечный приступ у Игоря когда-то напугал меня в Томске, когда Игоря прямо из-за стола пришлось на «скорой помощи» везти в томскую медсанчасть N2. Много курит, очень! В том числе натощак.

В Тюмени три дня много разговаривали, Игорь — единственный из родственников, кто проявлял интерес к моим проблемам, пытался меня слушать и слышать. С другой стороны, я старался не загружать никого своими трудностями.

13 сентября Игорь провожал меня на вокзале и уже после прихода поезда на прощанье сказал продуманную фразу, смысл которой: приезд неожидан, его обрадовал, в конечном итоге, в отце не разочаровался. Приятно!

Должен сказать, адрес Игоря — один из нескольких адресов (первый был папин), куда я в обязательном порядке отправляю все распечатанные новинки. На сегодня — это единственный тюменский адрес. Игорь в ночном разговоре заметил, что ему кое-что не понравилось в моей предыдущей «писанине» (он говорил, конечно, мягче). Я несколько раз просил его прочитать последние эссе. Обещал. Внимательно читает мои книжки Лена.

Через несколько лет Игорь через заочную аспирантуру защитил диссертацию. В поисках достойного заработка (так он мне объяснял по телефону) Игорь поменял несколько мест работы, в марте 2008 г. трудился в сфере, не имеющей никакого отношения к медицине и лекарствам. Жаль!

 

Петрова Елена Юрьевна

Лена — первый ребёнок Нади (в девичестве Вьюгова) — родилась 20.10.1967 г. в Томске. После развода Нади Лена осталась с отцом и только года через четыре перешла в нашу семью. Мы и выдавали её замуж. Её свадьба с Андреем Петровым в августе 1986 г. — один из ярких эпизодов моей памяти.

Томск. Август 1986 г. Лена, Андрей и родители.

«Безалкогольная» свадьба Лены. Второй день. Мы с Надей слева, сваты Петровы справа.

Томск. 23.12.2000 г. Последний день рождения Нади с внуками.

Дарьяна, Витя, Вика. У меня маленькая Надя.

01.01.2002 г. Первый Новый год без бабы Нади.

Томск. 23.12.97 г. Сестрички Лена и Юлия довольны жизнью.

16.11.2008 г. Лена, Саша, Юлия на дне рождения Тамары.

В Советском Союзе угар борьбы с алкоголизмом. Томск, бывшая вотчина Егора Лигачёва, торопится рапортовать об успехах главному идеологу кампании. На продажу водки ввели такие ограничения (два часа в день торговля в строго ограниченном количестве магазинов, по две бутылки в руки), что нормально работающему человеку не достояться в километровых очередях. Злободневный в Томске анекдот того времени. В троллейбусе кондуктор объявляет: «Остановка «магазин», следующая «конец очереди». Идёт мощный трезвон в СМИ, призывающий к здоровому образу жизни и безалкогольным свадьбам.

Томск. Дети Лены. 23.12.97 г. Вика. 11.03.2007 г. Вика и Витя.

Подрастают Надя и Соня.

Томск. 28.08.2004 г. Свахи Лена и Наталья Пономарёва на нашей свадьбе.

14.08.2004 г. Отдых на Томи. Лена и Юлия.

Мама с папой рассказывали о безалкогольных свадьбах у немцев-сектантов в окрестностях Талды-Кургана, но представить такое на свадьбе коренных сибиряков не мог. Трезвость трезвостью, но свадьба — самый значительный семейный праздник и родители, мы с Надей и Виктор с Людмилой Петровы, постарались не быть хуже других. Официально безалкогольная (иначе даже помещение снять невозможно) свадьба началась в кафе в пятницу.

Красивая пара молодожёнов, 60–70 гостей. Надя закрывалась в подсобке, подкрашивала цветным сиропом водку, добытую по блату в изобилии (не зря в торговле работала), и разносила в графинах в качестве прохладительных напитков. Крашеная водка из фужеров быстро подняла тонус празднующих свадьбу, танцы, шум, гам, традиционные игры вокруг молодожёнов. Ночью хозяева кафе с трудом смогли избавиться от гостей.

Утром «безалкогольная» свадьба продолжилась на даче Петровых в посёлке Заварзино. 16 августа, чудесная солнечная погода! Столы на улице, тёплую водку никто не красит, песни, гармошка. Неожиданно возникла мысль попариться, суббота всё-таки. Завалились на дачу к директору НИИ при оборонном заводе Мартынову (крупный учёный и скромный человек), который пустил страждущих в свою уже натопленную баню.

Томск. 2004–2007 гг. Лена в работе и на отдыхе (рядом Юлия, Дарьяна и Надя).

В предбаннике принимали ещё и ещё, уже без закуски, наконец, дошли до кондиции. Начали из парной в абсолютно голом виде бегать метров 50 окунаться в реку Ушайку (ниже по течению, в центре города впадающую в Томь). 40-50-летние мужики! Не знаю, что подумали многочисленные дачники (выходной день!). Ни до, ни после в моей богатой банной практике концертов перед зрителями голышом не случалось.

Ночевать остались на даче Петровых, рано утром, пока хозяин спал, я сбежал в Томск, больше пить был не в силах.

Половина выдержавших двухсуточный алкогольный пресс гостей продолжили свадьбу в воскресенье. Обычай, однако!

А лозунг «трезвость — норма жизни» очень даже правильный!

Хорошо запомнил рождение первенца Вити (4 мая 1987 г.), из роддома принесли его в День Победы, тогда и «обмывали» в узком кругу родственников. Вика (родилась 4 марта 1992 г.) — антипод Вити. Спокойная, себе на уме, толковая самостоятельная девочка. При выборе имени новорожденной девочки Лена и Андрей обидели Надю и назвали тем же именем, что и первенца: Виктор и Виктория в одной семье — перебор, даже если в честь деда. Впрочем, это прошлые обиды.

В начале 21-го века Лена разошлась (точной даты-то нет, длительный период Андрей то дома ночевал, то у своих родителей), в 2008 г. живёт одна с детьми.

Лена выучилась на экономиста в томском инженерно-строительном институте. Работала по специальности в мэрии Томска, в начале 2008 г. работает страховым агентом и ищет более подходящую работу.

В 2004 г. Лена удачно выступила в роли свахи, за что мы с Тамарой ей благодарны.

 

Полле Александр Эрвинович

Саша — второй ребёнок Нади от Вьюгова — родился 23.09.1971 г. в Томске. Весной 1978 г. мы стали жить втроём, поразила подвижность Саши, полная противоположность Игорю. Усидчивости на учёбу всегда не хватало, а у родителей терпения. Саша кончил 9 классов, затем автодорожный техникум.

Томск. Август 1993 г. Саша + Наташа, Людмила и Петя Сиротенко.

Январь 1998 г. Сватьи Надя и Людмила встречают внучку из роддома.

Дарьяна. Оськино. Июль 2000 г. Томь. Август 2004 г.

На коленях у Саши Дарьяна и Надя. Выше Юлия, Лена. Наташа. Впереди мы с Тамарой.

Однажды Саша поразил самостоятельными действиями по смене фамилии и отчества (!), причём оформил все документы и принёс новый паспорт, даже не поставив меня и Надю предварительно в известность, не говоря уж о подписи в документе об усыновлении.

Томск. 03.06.2005 г. Саша и Вероника в ЗАГСе.

Справа сваты Тамара и Отто. Впереди дочь Вероники Рита.

Томск. 03.06.2005 г. Свадьба Саши. Диалог сватов.

Слева сватья Тамара, справа Юлия.

Первый раз Саша женился в августе 1993 г. Свадьба Саши с Наташей — самая богатая из тех, на которых мне приходилось «мёд-пиво пить». Оба дня проходили в Доме торжеств на ул. Беринга. Более сотни гостей. Хороший тамада, много танцев, богатый стол (запомнил изобилие осетровых). Второй день начался с венчанья молодых. Как же без этого? Мода! А затем уха, разбрасывание монет и танцы. Похоже, последний раз в жизни я так азартно танцевал рок-н-ролл. Мы с Надей радовались, что удачно «пристроили» Сашу. Рассчитывали, что энергичный, деловой и весьма обеспеченный тесть Петя Сиротенко научит Сашу работать. Ожидания оказались напрасными. Через год Саша с Наташей официально развелись, продан наш с Надей свадебный подарок — двухкомнатная квартира, через пару лет сошлись, поселились в коттедже её родителей, затем стали вести непонятную жизнь с редкими встречами, юридически оставаясь единой семьёй.

Томск. Саша, Вероника и Соня (15.07.2006 г.,11.03.2007 г., 16.11.2008 г., внизу 07.01.2008 г.).

Томск. 23.09.2005 г. Саша-именинник (34 г.) обнимает сестёр Лену и Юлию.

Рядом мы с Тамарой и Вика.

Томск. 07.01.2006 г. Саша, Вероника и Рита. 16.11.2008 г. Юлия и Вероника.

Томск. 04.01.2007 г., 07.01.2008 г. Саша с семьёй у нас в гостях.

Сашина дочка Дарьяна (родилась 19 января 1998 г.) отличается от всех моих внуков поразительной подвижностью. Похоже, на месте сидеть не умеет. Иной раз мы воспринимали её появление, когда Надюшка была совсем маленькой, как «стихийное бедствие». За ней нужно постоянно следить, чтобы чего-нибудь не натворила с маленькой Надей. Если Даня появлялась вместе с Сашей, то она разве что на Сашиной голове не устраивалась. Непонятно, как с Даней справлялись в немецком детском садике «Кристина», а сейчас в школе.

В декабре 2003 г. случилось несчастье, Саша сломал ногу. Сложный перелом неправильно несколько месяцев лечили в больнице, выписали. Сняли гипс, выяснили, кости не состыкованы, остеомиелит. По блату положили его в военный госпиталь, сделали сложную операцию…. Ещё несколько месяцев. До нормального состояния далеко, инвалидность объективно об этом свидетельствует.

В госпитале Саша сошёлся с терапевтом Вероникой, 3 июня 2005 г. состоялась свадьба. 22.02.2006 г. родилась хорошенькая дочка София. Все они (+ дочь Вероники Рита) — Полле.

В первой семье Саша занимался, преимущественно, ремонтом автомобилей. В начале 2008 г. работает таксистом и, вроде бы, доволен.

 

Позднякова Юлия Эрвиновна

Юлия родилась в 19:30 28 марта 1979 г. (3750 г., 53 см). Ждали сына, заготовили имя Гельмут. Когда-то мама надеялась, что родившегося в 1966 г. сына мы назовём именем деда (принятая у немцев практика присвоения имени первому сыну), но Нина слышать не хотела мамины намёки. Надя повела себя по-другому, теперь уже Бог распорядился иначе. Сначала произошло некое смешение чувств (ещё пару десятков лет назад было невозможно определить пол будущего ребёнка в чреве матери), сплюнул, через полчаса осталась только радость.

Прошли сутки, как появилась Юлия, собрал десяток мужиков, пили водку, ели колбасу «Любительская», консервы «Килька в томатном соусе» и жареную картошку. Нехитрому мужицкому застолью предшествовало запавшее в память событие, мало вероятное в женской компании.

В ожидании гостей приехал с работы пораньше, расставлял гранёные стаканы, готовил закусь и жарил на огромной сковороде полведра картошки. Подошёл Раис Рахматуллин, попробовали, вроде бы готово. Неловкое движение, чугунная сковорода без ручек полетела на пол, вся готовая картошка оказалась на грязном, давно не мытом полу кухни служебной квартиры (в описываемый период, кроме нас жили меняющиеся молодые специалисты с приходящими дамами). Матюкнулись с Раисом, молча собрали всю картошку на сковородку, чуть поджарили и на стол. Озвучили историю, когда картошки не осталось. Всем стало ещё веселей, напились так, что грязные алюминиевые чашки не стали мыть, а вышвырнули в окно практически над входом в подъезд. Отдохнули! Скромно отметили рождение Юлии.

Томск. 1979–1982 гг. Юлии от месяца до трёх лет.

Октябрь 1982 г. Дед Витя Нусберг воспитывает внучку. 1985 г. День работников торговли.

Надя наставляет Юлию перед стартом на дорожке стадиона.

Томск. 06.07.1996 г. Брониславе Михайловне Прижевойтс, бабушке потенциального жениха, 85 лет. Справа дочь Анна, между ними внучка Ира, слева Надя и Юлия. Рядом с Юлией Игорь Поздняков. Сзади правнук, сын Иры Александр Ульянов.

02.10.1998 г. Юлия Полле становится Поздняковой.

У Юлии сразу возникли проблемы с качеством крови, несколько месяцев досаждал фурункулёз, прекратился после переливания Юлии Надиной крови. Упоминаю не случайно, так как у внучки, маленькой Нади, в младенческом возрасте возникли те же проблемы.

Зато Юлия в раннем детстве почти не болела заболеваниями простудного характера. Думаю, сказался опыт родителей, несмотря на большую занятость. Надя вышла на работу, когда Юлии исполнилось три месяца. Сначала наняли приходящую няню, затем носили к няне в соседний подъезд. Отдали Юлию в ясли, когда организм её окреп, сама научилась есть, проситься на горшок и одеваться. В детстве Юлии у нас с Надей и мыслей не было, что какое-то заболевание может угрожать её жизни.

02.10 1998 г. Юлия с Сашей и Леной после регистрации на фоне церкви в Коларово.

Томск. 26.09.2001. Маленькой Наде исполнился год.

31.12.2003 г. Юлия и маленькая Надя.

Все 10 лет Юлия училась в одной школе и всегда среди лидеров, в младших и средних классах имела очень неплохие оценки, ближе к окончанию школы превратилась преимущественно в ударника. Когда Юлия училась в первом классе, в школе параллельно функционировала школа искусств, так приятно было видеть её в танцах. Несколько лет водили её на репетиции и в дом культуры «Авангард». Позже всё развалилось, школу «обозвали» гимназией и Юлия заканчивала последние классы «с физико-математическим уклоном». Временами слишком серьёзна для своего возраста (Надя шутила, что это «папа родимый»). Никогда не боялись оставлять ей довольно большие суммы денег, полностью уверенные, что просто так Юлия деньги не потратит. Хотя сдачу иногда и любила «забывать» отдать. Но здесь уж срабатывала профессиональная память матери.

В 1996 г. поступила на факультет прикладной математики (специальность экономист-математик) томского государственного университета — alma mater родителей.

Томск. Декабрь 2000 г. — июль 2001 г. Надя с дедом.

Томск. 2002–2008 гг. Надя растёт.

Горный Алтай. 2004 г. Надя и Дарьяна.

Томск. 2007–2008 гг. Надя и Соня.

Турция. Июль 2006 г. Юлия и Надя.

Горный Алтай. 2004 г. Юлия с Надей.

Томск. 16.11.2008 г. Юлия, Надя, Соня.

Томск. 07.01.2006 г. Рождество. Надя, Юлия, Вероника и Рита.

13.05.2006 г. Первый шашлык в сезоне на огороде. Юлия, Игорь, Надя и Тамара.

Появился претендент «на руку и сердце» — Игорь Поздняков. Не один раз пытался убедить Юлию, что рано думать о свадьбе, ещё учиться три года, да и есть ещё время перебирать женихов, жалеть будет…. Бесполезно!

Юлина свадьба (2–3 октября 1998 г.) проводилась в столовой в районе Томск-2. Ограничивающим фактором стали наши финансовые возможности, я уже 3 месяца без работы (приличное выходное пособие и долги по зарплате через суд получил после свадьбы). Тем не менее, на свадьбе Юлии мы с Надей не выглядели «бедными родственниками». Осталось много фотографий, свидетельствующих, что свадьба прошла весело и шумно, процент молодёжи был существенно выше, чем на свадьбе Саши. На свадьбу приезжал из Тюмени Игорь, до сих пор некоторые гости вспоминают, как он похож на меня.

Томск. 2006 г. Юлия. Справа Лена, слева тёща Саши Тамара.

Томск, Горный Алтай. 2004–2008 гг. Юлия.

У Юлии растёт хорошенькая «маленькая» Надя (достойный уважения жест Юлии и Игоря по отношению к бабушке), родилась 26 сентября 2000 г. Уже за два года до поступления в школу в 2007 г. Надя хорошо читала. Смышлёная девочка с ярко выраженным характером. На удивление чувствует ритм и пытается танцевать под музыкальные композиции, независимо от источника звука: радио, ТВ или музыкальная шкатулка. По мере сил пытаюсь напоминать родителям о необходимости набраться терпения и заниматься развитием «маленькой» Нади.

По окончании университета Юлия работала полгода в Надином магазине, с 01.01.2002 г. после смерти Нади магазин был ликвидирован. По протекции свата Пети Сиротенко Юлию приняли на работу в сбербанк. Здесь она успешно продвигается по карьерной лестнице, на начало 2008 г. работает начальником крупного отдела томского областного управления сбербанка. Быстрый карьерный рост тащит за собой откровенный негатив, временами поздно возвращается с работы, соответственно недостаточно внимания уделяется семье и дочке.