18
«Рамирес» скрылся в гиперпространстве, сопроводив свое исчезновение потрясающим пиротехническим эффектом, став недосягаемым за мгновение до того, как джианцы успели применить еще одно свое сверхоружие. Чужакам оставалось только молча смотреть на пустой экран, по которому зигзагами перемещались беспилотные крепости и корабли сопровождения, да и размышлять о том, что их снова постигла неудача.
* * *
Когда на экранах вместо черноты космоса возникло серое ничто гиперпространственного вакуума, все члены команды, находившиеся на мостике космического корабля «Гектор Рамирес», разразились неистовыми радостными воплями. Они сделали это! Какая удача!
— Ну ладно, успокойтесь, — приказал капитан Келлер несколько минут спустя, когда выяснилось, что радостное столпотворение и не думает стихать. — Это была самая легкая часть. По местам! У нас еще полно дел!
Экипаж мигом помрачнел и с озабоченным видом разбрелся по рабочим местам. Капитан звездолета посмотрел на кварцевые часы, вмонтированные в левый подлокотник его кресла. Должно было пройти четыре минуты.
Светлые волосы, голубые глаза, квадратная челюсть, шесть футов роста и темный загар — капитан Дагстрем Келлер больше походил на звезду киноэкрана в роли боксера-профессионала, чем морского офицера. Собственно говоря, Келлер изрядно боксировал во время учебы в колледже, и его даже прочили в олимпийские надежды швейцарского спорта. Однако, когда тренировки стали мешать занятиям в колледже, Келлер был вынужден забросить спорт, отдавшись учебе. Он продолжал боксировать только на флотских чемпионатах Швейцарских ВМС и был широко известен как «Старина Раз-два-Келлер», во-первых, благодаря своему коронному двойному удару сначала левой, потом правой, а во-вторых, как это ни печально, благодаря своей удали в постельных делах.
Генеральная Ассамблея ООН не подозревала о существовании Дагстрема Келлера вплоть до того самого момента, когда Группа Первого Контакта представила его в качестве кандидата на пост капитана звездолета. Однако после тщательного рассмотрения его кандидатуры выяснилось, что он подходит для этой должности лучше всех остальных претендентов. Келлер был самым молодым командиром атомного авианосца, четырежды отмеченным медалями за храбрость. В свое время он закончил Технологический Институт в Цюрихе с отличием и на досуге увлекался научной фантастикой. Это его хобби, как полагала Группа Первого Контакта, могло помочь капитану справиться с любой невероятной ситуацией, которая могла возникнуть во время его донкихотских поисков Галактической Лиги.
Несколько старшин пробежали по рубке с охапками пластиковых футляров, рядовые проворно смели с палубы упаковочную стружку, и капитан, порывшись в правом подлокотнике кресла, извлек на свет божий и соединил между собой два провода, не обращая внимания на слабый удар электротоком.
— Машинное отделение? Говорит капитан Келлер. Хочу получить от вас сводку о работе преобразователя пространства.
— Простите, капитан, — раздался голос из крошечного громкоговорителя, который словно из крысиного гнезда выглядывал из дикого переплетения разноцветных проводов, — мы не в состоянии сделать этого.
— Почему же нет, мистер?
— Мы еще не распаковали измерительную аппаратуру. Ох ты, Боже мой…
— Хорошо, сделайте все что можно и доложите, когда будете готовы.
— Понятно, сэр.
Двенадцатью палубами ниже, в самой середине гигантского корабля, защищенный сотнями фунтов свинца и высокопрочной дюралистой стали, Трелл отключил интерком машинного отделения и вернулся к своей работе.
Чуть ли не с того самого момента, как он был спасен из рук «Кровавых Вышибал», маленького пришельца использовали как «Сарстд гик». Это выражение не имело аналога в человеческом языке, если не считать ситуации, когда чернильную ручку засовывают в электрическую точилку для карандашей.
Тяжелая работа? Да. Но маленький техник никогда не был счастливее. Неограниченное количество материалов, квалифицированные помощники и многое другое — все было предоставлено в его распоряжение. Треллу была присуждена ученая степень доктора философии, и он же получил все научные премии и награды, которые только существовали на этой планете. Кроме того, ему выплачивались огромные суммы в качестве вознаграждения за затраченные усилия и его драгоценное время. Никакой гик подобным похвастался не мог.
На борту «Рамиреса» (это название по-прежнему заставляло его испытывать жгучий стыд, хотя к гибели уважаемого Рамиреса он не имел никакого отношения) Трелл официально занимал должность старшего техника и был вторым после команди… то есть капитана, лицом. В довершении всего НАСА поручила ему разработать те светло-голубые костюмы, в которых щеголяли все служащие его инженерной секции: директорат НАСА всерьез подозревал, что в душе у каждого инженера скрывается художник.
Зеленый пришелец оказал НАСА эту честь. Таким образом НАСА сократила платную единицу портного-дизайнера и получила превосходную, исключительно функциональную и эргономическую голубого цвета рабочую одежду, очень удобную для человеческих существ. На ней было больше восьмидесяти самых разнообразных карманов, она не грязнилась и приятно пахла пивом, что избавляло персонал машинного отделения от необходимости постоянно жевать мятную жевательную резинку. И уж совершенно случайно оказалось, что голубой цвет был любимым цветом старшего техника, прекрасно сочетаясь с зеленым цветом его лица.
Под бдительным присмотром Трелла ключи, молотки, отвертки и паяльники были применены с дополнительным артистизмом и виртуозностью, и в самой середине гигантского корабля было смонтировано дополнительное сложнейшее оборудование. Целая армия работников наконец-то установила все приборы в надлежащем порядке, благодаря чему они наконец-то сумели извлечь из недр реле мощности чадящий бюстгальтер. Одна находчивая техничка в свое время сберегла целый рабочий день, воспользовавшись этой деталью своего туалета для того, чтобы приподнять и разъединить пару раскалившихся докрасна электродов ионного размыкателя, не потеряв при этом руку. Тогда ей аплодировала вся инженерная секция, частично восхищенная гениальным решением сложной технической проблемы, частично сраженная ее выпуклыми скульптурными формами. Так или иначе, но с тех пор бюстгальтер оставался внутри реле и досаждал им едким дымом.
* * *
С музыкальным перезвоном некрашеные створки подъемника разошлись, и на мостик взошел корабельный врач Пауль Ван Луун. Он уже начинал лысеть, а главными его приметами были крупный нос и высокая, атлетическая фигура. Для должности, которую он занимал на корабле, это была самая подходящая кандидатура. Голландец был опытнейшим военным хирургом НАТО, отслужившим на Ближнем Востоке два срока подряд, а также обладал научной степенью в области ветеринарии и был неплохим ботаником-любителем.
Это был первый его визит на командирский мостик, и врач с любопытством огляделся по сторонам: корабль должен был стать для него, так же как и для других членов экипажа, родным домом на неопределенно долгий срок.
Расположенная в непосредственной близости от вершины шарообразного космического корабля комната, в которой размещался мостик, была круглым по форме помещением, разделенным напополам толстой переборкой. В переборке помещались турболифт, подъемник, спиральная пожарная лестница, а также установлен ящик с песком и повешен пожарный багор, что стало высшим достижением НАСА в стремлении все предусмотреть.
Вдоль стены располагались консоли технической службы, а все пространство стены напротив подъемника занимал поразительных размеров трехчастный обзорный экран. Из соображений стратегии командирское кресло и пульт располагались на небольшом возвышении, так что капитан корабля буквально царил над отдельно стоящими консолями навигации, коммуникации и вооружений. Над командирским креслом свешивалась с потолка видеокамера, которая записывала все происходящее и сказанное с тем, чтобы потом можно было пересмотреть и подвергнуть анализу. Другими словами, студия промышленного дизайна Родденберри создала шедевр функциональности.
Прокладывая себе путь по замусоренной палубе, врач отметил серые водовороты непроницаемого тумана на всех трех частях обзорного экрана. Его взгляд случайно упал на консоль контроля окружающей среды, и он поразился, обнаружив, что температура за бортом превышает 1000 по шкале Цельсия. Должно быть, инопланетяне неспроста употребляли слово «вакуум» в качестве ругательства, а также клялись им. В этом мертвом, стерильном, огнедышащем пространстве не могло быть ничего живого.
Ван Луун внезапно подумал о том, что досужее наблюдение, возможно, станет для него единственным занятием на корабле. Компьютеры ООН получили доступ к личным делам всего населения планеты, и потому вовсе не удивительно, что им было из кого выбирать команду первого космического корабля: все на борту, начиная с капитана, отличались отменным здоровьем, и каждый был выпускником колледжа, ветераном многих сражений, специалистом в целой дюжине отраслей знания и наверняка умел прилично петь и танцевать. В компании столь разносторонних и талантливых людей доктор чувствовал себя неуютно, ибо ему казалось, что он — самый тупой член экипажа.
Небрежной походкой голландец приблизился к капитану и сел за незанятую консоль вооружений.
— Ну что, сэр, вот мы и в гиперкосмосе. Что будем делать дальше? — спросил он.
Капитан вздрогнул от неожиданности и покосился на него.
— Разве ты не знаешь?
— Прошу прощения, но я был слишком занят в медотсеке со своим оборудованием, и поэтому меня не было на последнем собрании.
Капитан Келлер кивнул. Да, последние несколько дней перед стартом были настоящей гонкой со временем, все лихорадочно трудились, забывая про сон и еду, словно перед выпускными экзаменами в колледже.
Капитан бросил взгляд на часы. Две минуты прошли.
— Трелл утверждает, что в гиперпространстве лучше всего путешествовать при помощи авантора. К сожалению, среди всех зарегистрированных на земле людей с паранормальными способностями не нашлось никого, кто обладал бы безупречным чувством направления в шестимерном пространстве.
— Неужели в шести?.. — переспросил доктор.
Капитан Келлер кивнул, приподнимая ноги под столом, чтобы дать возможность занятому уборкой рядовому вымести из-под своего кресла мусор.
— Да. Это означает, что нам придется прибегнуть к довольно неуклюжему способу навигации при помощи компьютера, как это делают, впрочем, все расы в космосе, — он опустил ноги, так как уборщик переместился дальше. — Но для этого нам нужен гиперпространственный навигационный куб. И хотя Трелл объяснил нам, как самим построить это устройство, однако он не знает координат ни одной планетной системы, в том числе и координат своей родной планеты. Они слишком сложны и громоздки, чтобы их запомнить — тысячи чисел. Поэтому, прежде чем отправиться в Галактическую Лигу, нам нужно сначала раздобыть ГН — гипернавигатор.
В это время второй матрос, смуглый парень в накидке грязно-голубого цвета, с вышитым крупными буквами именем «ХАСАН» над нагрудным карманом, легким шагом приблизился к командиру и принялся устанавливать панель кнопочного управления на развороченный правый подлокотник его кресла.
— Значит, мы летим за этим устройством?
— Совершенно верно, доктор.
— Но каким образом? — Ван Луун привстал, чтобы дать возможность технику привинтить к полу кресло, на котором сидел. — Мы же не можем вслепую двигаться по всей галактике в надежде повстречать дружественную расу, у которой по чистой случайности окажутся два лишних гипернавигатора. Да к тому же они наверняка очень дороги.
— Очень дороги, — подтвердил Келлер, — но мы не воры и не грабители, «Рамирес» способен заплатить за ГН-кубик его рыночную стоимость.
— По-моему, вы что-то не договариваете, — заявил голландец после небольшой паузы.
Капитан Келлер кивнул, не отрывая взгляда от циферблата часов в подлокотнике кресла.
— Это — вторая часть нашего плана. Нам известно точно, где находится один, только один ГН-куб. Мы хотим им воспользоваться.
Врач сначала не понял, но затем лицо его вытянулось. Нет, не может быть…
* * *
Новый Генеральный Секретарь Организации Объединенных Наций Земли, аргентинец по происхождению и во всех отношениях достойный джентльмен, Хосе де Сан-Мартин почувствовал, как по его спине побежали щекочущие струйки холодного пота. Он готовился приветствовать Впередсмотрящую. Его бюрократический аппарат оттягивал этот момент сколь возможно долго, однако джианцы упорно требовали разговора именно с ним.
Несколько минут спустя после того, как «Рамирес» исчез в гиперпространстве, джианцы произвели ракетный залп удивительно маленькими ракетами, каждая из которых была не больше карманного фонаря. Один за одним беспилотные шары землян исчезали во вспышках пламени, которое было проанализировано сенсорной аппаратурой. Подтвердилось подозрение, что это были взрывы антиматерии. Лимонно-желтые ракеты пробивали отклоняющее покрытие шаров словно бумагу, что, разумеется, никого на Земле не утешило. Очевидно, существовали различные степени неуязвимости.
— Простите, что заставил ждать, сеньорита, — извинился Генеральный Секретарь, обращая к видеокамерам профессиональную улыбку политикана. — Я был нездоров.
— Не принимается, — отчеканила Авантор, излучая жгучую ярость каждым квадратным дюймом своего тела. — Сообщите мне, куда направился ваш звездолет, или я уничтожу все спутники и орбитальные станции, вращающиеся вокруг вашей, с позволения сказать, планетки.
Для Хосе было крайне непривычно, чтобы беседа начиналась и тут же заканчивалась.
— Надеюсь, вы не имеете это в виду, — промямлил он. — На многих космических станциях находятся экипажи, и к тому же…
Изображение инопланетянки на экране немедленно исчезло, и вместо него на непродолжительное время возникла картина ночного неба над Северной Америкой. Бархатная темнота расцветилась крошечными вспышками взрывов. Затем в ослепительной вспышке света в кабинете Генерального Секретаря внезапно появились двенадцать астронавтов, восемь космонавтов и один очень удивленный шимпанзе. Вся компания была телепортирована джианцами прямо с орбиты.
— Мы не убийцы, — мрачно заметила Авантор, когда ее лицо снова возникло на экране.
— Но вы не имеете права! — вскричал Сан-Мартин, хотя все его существо рвалось к дверям. — Часть спутников и космических станций является частной собственностью, поэтому вы ничем не лучше обыкновенных преступников.
Златокожая женщина нахмурилась.
— Моя задача состоит в том, чтобы организовать вокруг вашей планеты блокаду, с тем чтобы ваша раса не получила несанкционированного доступа к космическим путешествиям. Как я обеспечиваю это — уже моя забота. Вы только что потеряли право использовать любые орбитальные станции на срок не менее десяти оборотов солнца. Вы что, хотите утратить и свои суборбитальные привилегии? Я вполне в состоянии сделать так, чтобы ваша транспортная система базировалась исключительно на движении по поверхности планеты!
Свирепое лицо джианки внезапно резко увеличилось и заполнило собой весь экран.
— В последний раз спрашиваю, куда они направились?!
Как у любого подготовленного политика, ложь без труда сорвалась с языка Сан-Мартина.
— Поскольку они действовали без согласования и официального разрешения нашей организации, я не имею сведений о том, куда они собирались отправиться. С вашей стороны, таким образом, неразумно требовать от меня ответа…
— Человеческое существо пытается нас надуть, — перебил Шестнадцатый, сильно нахмурившись.
Авантор согласилась со своим помощником, но лишь только ее палец коснулся кнопки, готовясь истребить все находящееся в воздухе самолеты, неподалеку от сверхдредноута Золотистых разверзся транспространственный переходный тоннель, и в пределах защитного поля корабля джианцев возник «Рамирес». В самом деле, корабль Авантора был единственным местом в пределах досягаемости землян, где можно было найти куб гипернавигатора.
Звездные корабли с лязгом столкнулись. Авантор вылетела из своего командирского кресла и врезалась головой в видеоэкран, в то время как половину цепей корабля закоротило. В тусклом оранжевом свете аварийных химических ламп, Авантор безвольно соскользнула на пол, и ошеломленное выражение, появившееся на ее лице, смягчило ее суровые черты.
— Госпожа! — вскричал Шестнадцатый, лежа в углу комнаты. Янтарного цвета кровь сочилась из его разбитого носа. Не обращая внимание на сильную боль в голове, в которой на все голоса завывал поврежденный блок дистанционного управления компьютером, потерявший ориентацию в пространстве джианец зигзагом пополз по палубе и, добравшись до Впередсмотрящей, помог ей сесть на полу. Голова Авантора задергалась как воздушный шарик на нитке, когда она попыталась сконцентрировать свое внимание на лице Шестнадцатого.
— Конечно… — невразумительно забормотала женщина, — никуда они не полетели… не могли полететь… нет гипернавигатора… явились забрать наш, — она стала падать вперед, и 16-й поддержал ее.
— Останови их, Шестнадцатый… Не дай грундландцам завладеть ГН-кубом! Если придется — съешь его и… — Авантор потеряла сознание.
Но ее слова уже успели причинить немалый вред. Несмотря на свои добрые намерения, Авантор не сумела выбрать подходящие слова. Даже в тот момент боевой корабль Золотистых вполне мог защитить самого себя и свой экипаж, но лишь только в том случае, если бы ему приказали это сделать. Вместо этого Шестнадцатый, в котором сработала заложенная обучением под гипнозом программа, вынужден был выползти из рубки и ползти в направлении навигационного компьютера, не способный не только остановить свое движение, но даже задержаться на минутку на кухне, чтобы захватить бутылочку органического овощного соуса.
* * *
В воздушном шлюзе «Рамиреса», нисколько не поврежденные титанической силы столкновением двух звездолетов, стояли в ожидании двенадцать до блеска отполированных статуй. Огромные металлические чудовища вовсе не были украшением — это были высокомобильные боевые костюмы, весьма странная помесь танка и космического скафандра. Боевые костюмы имели броню толщиной в два дюйма, сделанную из множества пластин усиленной дюралем стали, и приводились в движение десятками взаимосбалансированных сервомоторов, которые в свою очередь черпали энергию от миниатюрных атомных батарей. Отсек питания — размером не больше бумажника — вмещал в себя более тысячи киловатт-часов энергии и был, как ни удивительно, не очередным изобретением Трелла, а скромным вкладом Норвегии. Эта страна держала конструкцию атомных батарей в секрете на протяжении целого десятка лет, несмотря на то, что никакого военного применения для них, за исключением использования в передвижных правительственных саунах, норвежцы придумать не смогли.
Надежно защищенные боевым костюмом — совместным детищем НАСА и Института космических исследований — морские пехотинцы могли с удобством сражаться с врагами в вакууме, под водой, под воздействием смертельных доз излучения, словом — повсюду. Совершенные системы жизнеобеспечения, встроенные в костюмы, а также сервомоторы, увеличивающие физические возможности каждого пехотинца, позволяли солдату пробежать в костюме несколько сот километров и не устать или же разорвать напополам «кадиллак» — достойный конец для машин-переростков, пожирателей бензина. Кроме того, внутренние амортизаторы боевого костюма, состоящие из многих сотен крошечных пузырьков микроскопических защитных полей, позволяли пехотинцу выдержать прямое попадание орудийного снаряда и остаться в живых после падения с высоты восьмидесятиэтажного здания на бетон. Именно этим и объяснялось то, что десант никак не отреагировал на резкий толчок. Иными словами, до тех пор пока батареи давали энергию, морские пехотинцы были практически неуничтожимы в своих костюмах.
Однако НАТО, не удовлетворившись одними только защитными свойствами боевых костюмов, вооружила каждого космодесантника специальной штурмовой винтовкой, пока не имеющей названия, которая стреляла пятимиллиметровыми бронебойными пулями и была отдаленным потомком помпового ружья, 20-миллиметровым гранатометом, парой противобортовых ракетных установок «Черч Ки» и полициклическим лазером. Кроме всего прочего, лазерное ружье взрывалось, если из него пытался выстрелить кто-то, не относящийся к команде корабля. Этот хитрый трюк не раз становился предлогом любопытнейших споров и стратегических заседаний, во время которых истреблялось неимоверное количество вареных креветок и пива.
Морские пехотинцы терпеливо стояли в шлюзе, касаясь друг друга металлическими плечами, ожидая сигнала к выброске. Все они были участниками многих сражений, опытными ветеранами, каждый имел звание не ниже старшего сержанта в войсках у себя на родине, но каждый из них был согласен снова стать простым рекрутом, лишь бы получить возможность принять участие в столь ответственном деле.
Лейтенант Курт Сакаэда, назначенный командиром свежеиспеченного отряда космической морской пехоты, был дьявольски привлекательным для любого пола американцем японского происхождения; некогда он был полковником, командиром сверхсекретного подразделения «Дельта», которое усиленно рекламировалось, но которое мало кто видел воочию. Говорили, что бойцы этого отряда способны были без труда позавтракать Зелеными Беретами. Тем более странным было то, что Сакаэда вовсе не выглядел огромным громилой, а скорее напоминал тихого школьного учителя, а единственными вещами, которые интересовали его, помимо воинской службы, были ценные бумаги и женщины.
Пока белый космический корабль землян вращался вокруг сверхдредноута Золотистых, пытаясь определить местоположение их шлюзов, один из солдат, стоявший в последней шеренге, внезапно заговорил, нарушив тем самым затянувшееся молчание.
— Сэр? Лейтенант?
— Да? Что такое, Хиггинс?
— Как насчет «Дьявольской повозки»?.. Это же черт знает что на колесах.
Лейтенанту потребовалось некоторое время, чтобы понять, что солдат имеет в виду название для их оружия, которое не имело даже удобопроизносимого индекса, не говоря уже о прозвище, которое пришлось бы по душе всем. Прежнее обозначение «эта чертова штуковина» как-то не прижилось, несмотря на то, что генералы довольно часто заглядывали в оружейные лаборатории ООН и осведомлялись: «Как поживает эта чертова штука?»
— Позднее, солдат. Послышался вздох.
— Понятно, сэр.
В этот момент вращающиеся сферы снова соприкоснулись с сильным ударом, который больше ощущался, нежели был слышен, и Сакаэда отдал отряду приказ приготовиться. Затаив дыхание, солдаты ждали, пока металлические створки воздушного шлюза раскрывались, обнажая золотистую поверхность обшивки дредноута. Но их шлюз оказался плотно заперт.
По команде капитана Келлера бортовые компьютеры «Рамиреса» принялись подавать по очереди 914 разных сигналов, которые, как полагал Трелл, могли быть использованы Золотистыми в качестве шифра, запирающего створки главных дверей. Но землянам было невдомек, что поврежденный при столкновении компьютер Золотистых воспринимает все сигналы, в том числе и правильный, введенный под порядковым номером 675, как полнейшую белиберду. Шлюз оставался запертым.
Трелл заподозрил наведенные радиопомехи и предложил десантному отряду вручную набрать код срочной эвакуации медицинской службы, который непременно должен был открыть доступ в корабль. В любом случае это была наилучшая из всех вариантов возможность деблокировать запоры. Лейтенант Сакаэда достал из чехла на поясе хрустальный стержень и махнул им в сторону золотого корабля. Тут же на его обшивке отворилась небольшая панель с клавиатурой. Лейтенант набрал необходимую последовательность символов, однако и это не принесло результатов, ибо компьютер воспринял информацию как очередной поток бессмысленных сигналов.
Лейтенант начал беспокоиться. Время истекало, и он не мог понять, почему их до сих пор не атаковали. Очевидно, джианцы внутри готовили ловушку. Его возрастающее беспокойство передалось и его отряду.
Один из космических пехотинцев, повинуясь инстинкту, выработанному двадцатилетним боевым опытом, развернул свою штурмовую винтовку и выпалил в клавиатуру, надеясь вышибить замок. Рикошетирующие пули и осколки золотистого металла разлетелись по всему помещению, и десантники инстинктивно попадали на пол. Металлическая клавиатура почти не пострадала от выстрелов, однако попадавшие в кнопки нули послали в компьютер сигнал, который был воспринят им как набранный с двумя ошибками пароль командующего флотом, прибывшего с неожиданной проверкой, и компьютер с вежливым шипением открыл створки шлюза.
Лежа на полу, солдаты обменялись взглядами. Да, победителей не судят.
В поднявшемся шуме лейтенанту ничего не оставалось, как перестать трясти солдата и поздравить его:
— Отлично, капрал Фюрстенберг.
— Я рядовой, сэр.
— С этой минуты — нет.
— Благодарю, сэр!
Вторая дверь шлюза, ведущая внутрь космического корабля, была снабжена простым рычагом, открывавшимся вручную, и вскоре десантный отряд проник на борт корабля Золотистых. Прямо перед ними простирался невинного вида бледно-желтый коридор. Прямо на полу перед ними лежал небольшой резиновый мат, на котором был изображен квадрат, образованный множеством изломанных линий — универсальный символ приветствия.
Солдаты дружно кашлянули. Тонко, очень тонко!..
Нажатием подбородка лейтенант Сакаэда включил переговорное устройство своего боевого костюма.
— Мейнхард!
— Я!
— Ну-ка, подмети в прихожей.
— Слушаюсь, сэр.
Солдат неловко установил на полу треногу своего нескладного оружия, отрегулировал фокусировку на максимальное рассеивание и, сняв оружие с предохранителя, нажал первый спусковой крючок. Из ствола Вихревой Атомной Винтовки вылетел спиральный, ослепительно яркий конус пламени, который ринулся вдоль коридора.
По мере того как ядерный шторм заполнял все пространство, резиновый мат на полу выстрелил вверх тысячью острых стрел, которые расплавились еще в полете; из стен ударили лучи лазеров, погасшие только тогда, когда замаскированные установки взорвались; на потолке открылись многочисленные люки, и оттуда вывалились омерзительного вида роботоподобные устройства, бессильно корчащиеся на полу и истекающие удушливым дымом. Затем вся средняя часть длинного коридора трижды сложилась с такой силой, что солдаты невольно вздрогнули внутри своих боевых костюмов и дрожали бы довольно долго, если бы мощные моторы смертоносного устройства не перегорели. Когда же раскаленный энергетический смерч достиг дальнего конца коридора, он прожег небольшое отверстие прямо в замке следующей двери, и дверь со скрипом стала открываться.
— О Боже небесный! — прошептал солдат. — Это еще что за…
Из-за двери выпал в коридор вниз лицом улыбающийся робот-привратник, роняя на пол тяжелый поднос с целой коллекцией золотистых кубиков. В груди робота зияла дыра. Содержимое кубиков расплескалось вокруг его тела и стало с шипением испаряться. Никто из пехотинцев не удивился, когда анализаторы окружающей среды в шлемах костюмов перескочили на отметку «Смертельно опасно».
В наушниках переговорных устройств что-то лязгнуло, и лейтенант Сакаэда обратился к своим солдатам.
— Это все слишком просто, парни, смотрите по сторонам.
Облизывая пересохшие губы, два пехотинца выдвинулись вперед, взвод построился и начал свое движение через развалины коридора. Двери воздушного шлюза автоматически захлопнулись за ними.
Следуя указаниям сенсоров, настроенных на поиск живых существ, солдаты довольно скоро отыскали командную рубку. Единственный инцидент по пути был связан с лестницей эскалатора, которая попыталась откусить им ноги на полпути между этажами. Однако тяжелые металлические подковы солдатских башмаков без труда обломали скрежещущие зубы робота-эскалатора, и взвод продолжил путь без потерь.
Подозрительно задержавшись около приоткрытой двери в рубку, солдаты действовали согласно боевому уставу. Двое из них прыгнули внутрь комнаты, держа оружие наизготовку, в то время как остальные прижались к стенам снаружи по обе стороны от входа. Маневр был проделан на отлично, однако внутри командной рубки они обнаружили лишь лужицу какого-то желтого, напоминающего мед вещества и потерявшую сознание Впередсмотрящую.
Лейтенант посмотрел на лежащую на полу женщину и почувствовал, как его сердце сбилось с ритма. Авантор была все еще так же прекрасна, как и месяц назад, когда он в первый раз увидел ее на экране телевизора.
— Лейтенант!
Сакаэда вернулся к окружающей действительности.
— Да, сержант?
Сержант Таня Либерман выступила вперед, напоминая неуклюжего металлического голема в своем квадратном боевом костюме. Невысокая, робкая и тихая блондинка была капитаном израильской армии и считалась лучшим в мире стрелком из автоматической винтовки.
— Никаких следов мужчины, сэр. Сенсоры показывают наличие второго живого существа дальше по этому проходу.
— Проверьте. Рядовые Таусц и Совардс, вперед и на середину! Охраняйте Впередсмотрящую. Свяжитесь с кораблем и сообщите, что ей может понадобиться медицинская помощь.
Рядовые Таусц и Совардс подтвердили получение команды. Лейтенант Сакаэда поудобнее перехватил винтовку.
— Остальные — за мной!
Следуя указаниям своих сенсоров, пехотинцы двинулись дальше по коридору, преодолев настоящий лабиринт перекрещивающихся между собой коридоров, и оказались перед запертой дверью, на которой были изображены расположенные треугольником три переплетенных между собой кольца. Это был универсальный символ, обозначающий: «Только для уполномоченного персонала». Лейтенант фыркнул и посмотрел на сержанта. Они были уполномочены, но уполномочены не той стороной.
Заряд пластиковой взрывчатки, прикрепленный к дверям в нужном месте, открыл отряду доступ в главный компьютерный зал. Пехотинцы бросились вперед и увидели пару дрыгающихся золотистого цвета ног, которые торчали из боковой панели башнеподобного компьютерного блока.
— Взять его! — приказала сержант Либерман.
На бегу забрасывая на плечо оружие, двое одетых в металл космических морских пехотинца подбежали к Шестнадцатому и выволокли его на свободное пространство. Слишком поздно. Они только успели заметить, как Шестнадцатый с усилием проглотил хрустальный кубик размером с кулак, испещренный черными иероглифическими надписями.
Шестнадцатый рыгнул и почувствовал, как гипнотренинг ослабил свою хватку. Лишь только его мозг немного прояснился, джианец включил имплантированный в голову компьютер, чтобы с его помощью привести в действие ужасное оружие, которое испепелит пришельцев на месте. Но в этот миг капрал Фюрстенберг бросился на него, схватил и попытался применить к нему прием доктора Хеймлиха. На свою (и Шестнадцатого) беду, капрал совершенно забыл, что он одет в доспехи, многократно усиливающие силу его мышц. Он понял свою ошибку только тогда, когда Шестнадцатый поменял цвет и стал из золотистого коричнево-бурым. Пехотинец немедленно выпустил хрипящего пришельца, и джианец свалился на пол в глубоком обмороке.
— Отлично, рядовой Фюрстенберг, — заметил Сакаэда.
— Это капрал, — поправил кто-то из казарменных юристов.
— С этой минуты — нет.
Джеймс Фюрстенберг благоразумно выключил радио, прежде чем вздохнуть. Вот уж действительно, что легко дается, то легко теряется…
Прием Хеймлиха — способ спасения человека, подавившегося каким-либо предметом. Разработан американским хирургом Г. Дж. Хеймлихом. Прием заключается в том, что пострадавшему внезапно и сильно надавливают на живот ниже грудной клетки, в результате чего часто удается извлечь застрявшее в горле инородное тело.
* * *
— Зашей, пожалуйста, — скомандовал доктор Ван Луун, стягивая с рук инертные хирургические перчатки.
Утыканное щупальцами сооружение, напоминающее по форме мусорную корзину, утвердительно квакнуло и принялось умело зашивать глубокий разрез в брюшной полости безмятежно спящего на хирургическом столе Шестнадцатого.
Над столом медленно таяли в воздухе голографические схемы желудочно-кишечного тракта пациента, и доктор Ван Луун, сняв халат, затолкал его в устройство, которое, как он правильно догадался, и было настоящим ящиком для мусора. Сверкнула маленькая молния, и халат исчез в короткой вспышке атомной дезинтеграции. Доктор повернулся к пациенту, чтобы в последний раз убедиться, что с ним все в порядке, да так и обмер: робот-санитар поджег нечто, напоминающее длинную зеленую сигару, и вставил ее тонкий конец в рот Шестнадцатому. Все инстинкты врача толкали немедленно вырвать сигару у больного и растоптать ее, но за время операции он преисполнился чуть ли не божественной веры во все эти странные маленькие машины, которые помогали ему в работе.
Пока он с изумлением смотрел на разыгрывающуюся перед ним сцену, из боковой панели робота-санитара высунулась небольшая гибкая трубочка, которая всосала в себя наросший на сигаре столбик пепла с такой осторожностью, словно это была величайшая драгоценность. Совершенно растерявшийся доктор покачал головой и вышел. «Религиозный обряд? — думал он. — А может быть, — действенная лечебная процедура?» Когда у него будет время, он, пожалуй, попытается в этом разобраться.
Когда двойные двери захлопнулись за ним, Ван Луун, пошатываясь, выбрался в коридор и прислонился к холодной золотистого цвета стене, чтобы перевести дух. Он был уже немолод, и ему потребовалось все его мастерство полевого армейского хирурга, знания ветеринара и ботаника, а также опыт автомеханика, чтобы справиться с этой операцией. Может быть, это чудо, но, похоже, все кончилось благополучно. Джианец перенес хирургическое вмешательство хорошо, и возможно, что у него не останется даже шрама. Благодарение Богу, за то что под руками оказались чуткие, самопрограммирующиеся роботы-санитары. Без них он бы не справился, да и никто другой. Они выполнили девяносто процентов всей работы. Скажи ему кто раньше — он бы не поверил в возможность существования реверсивных скальпелей, безлампового освещения и кроветворных кустарников — цветущих растений, которые способны были выработать любой необходимый вид биоплазмы в количестве около галлона, да еще и перекачивать ее в сосуды тела пациента сквозь свои пустотелые гибкие ветки с острым шипом на конце. Роботы-санитары объяснили ему через встроенный транслятор, что растения эти — примитивные родичи легендарных кулгуланцев. Интересно, кто это такие?
Торопливо прочитывая джианские медицинские тексты, касающиеся различных видов живых существ, доктор Ван Луун выяснил, что ему крупно повезло, что он не должен работать над хоронцем, ибо этот вид живых существ, покрытых каменной броней, не знал врачей как таковых. Врачей хоронцам заменяли горные инженеры и буровики, специализирующиеся на взрывчатых веществах и вскрышных работах.
Уголком глаза Ван Луун заметил вдалеке бранящуюся группу членов команды корабля, они изо всех сил напрягались, таща к воздушному шлюзу пластиковый контейнер огромных размеров. Хирург улыбнулся. Не испытывая ни малейших угрызений совести, он отдал распоряжение о конфискации всего медицинского оборудования на борту сверхдредноута Золотистых, включая кроветворные кустарники. Рядом с этими футуристическими устройствами его собственное оборудование, плодящееся на борту «Рамиреса», выглядело столь же устаревшим и примитивным, как каменные ножи и пиявки. Когда инженерная секция будет немного посвободнее, они смогут проанализировать принципы функционирования всего этого сложного оборудования, и если «Рамирес» сумеет привезти все это на Землю, то медицина сделает величайший шаг вперед со времен открытия стерилизации.
— Привет, док!
Ван Луун поднял взгляд и увидел Абигайль Джонс, первого помощника капитана «Рамиреса». Трудно было поверить, что девушка с такой превосходной фигурой может быть лучшим австралийским астронавтом. Учитывая состояние, в котором была космическая программа этой страны до контакта с инопланетянами, можно было предположить, что у Абигайль было достаточно свободного времени, чтобы стать выдающимся экспертом по военной стратегии. Три монографии по теории космической войны, написанные ею, были великолепны настолько, что одну из них даже конфисковало правительство Австралийского Союза под предлогом сохранения национальной безопасности. Одного этого факта было достаточно, чтобы привлечь к рыжеволосой красавице внимание Группы Первого Контакта.
Когда Джонс узнала, что место первого помощника на звездолете вакантно и может достаться ей, она развила бешеную деятельность и сделала все, что было в ее силах, чтобы получить это место. И хотя ее имени не было в первом списке кандидатов, однако ее многочисленные таланты, решимость и богатый ассортимент компрометирующих фотографий произвели на директорат НАСА столь благоприятное впечатление, что это место было единогласно отдано австралийке.
Первый помощник находилась при исполнении своих служебных обязанностей, о чем красноречиво свидетельствовал ее мундир, надетый поверх рабочего комбинезона и строго официально застегнутый на все пуговицы. На воротничке мундира сверкали до блеска надраенные лейтенантские шпалы. По сторонам и чуть сзади первого помощника стояли двое морских пехотинцев в боевых бронекостюмах, сжимая в металлических кулаках короткие и толстые свои винтовки, по-прежнему не имеющие названия.
Пользуясь тем, что доктор и первый помощник не могли их слышать, солдаты вели между собой беседу при помощи радио, обсуждая все тот же вопрос. Оба мудро сошлись на том, что называть винтовку «Всем каюк» было так же глупо, как «Мастер-Бластер» и «Калибр Икс».
— Ну как? — нетерпеливо поинтересовалась Джонс. — Удалось ли вам достать его?
— Да, конечно, — вздохнул хирург и достал из кармана сверток. Осторожно он развернул несколько стерильных слоев марли и передал матовый хрустальный кубик первому помощнику. — Вот он.
Абигайль Джонс повертела кубик в руках, внимательно рассматривая шесть его сторон. Только некоторые из черных иероглифов на гранях навигационного кристалла выглядели неповрежденными.
— Разве он должен так выглядеть? — озабоченно спросила она. Доктор пожал плечами.
— Откуда я знаю? Когда я увидел эту штуку в первый раз, она находилась внутри этого парня.
— Не парня, пришельца, — лаконично поправила его лейтенант. — Один из Великих Золотистых. Чужак. Не забывайте об этом.
Ван Луун обычно находил ее ксенофобию слегка забавной. Частенько члены экипажа намеренно рассказывали в ее присутствии разнообразные истории о пришельцах, чтобы подразнить первого помощника. Однако теперь он почувствовал внутри только странную опустошенность и отвращение к этому неизбежному злу. Абигайль была включена в состав экипажа также и в качестве противовеса добродушному отношению команды в целом к инопланетным существам. Даже наиболее подготовленные из космонавтов подчас относились к пришельцам как к игрушкам или забавным домашним зверькам. Эта не слишком умная практика могла при определенных обстоятельствах поставить под удар выполнение их миссии и как следствие — будущую свободу планеты. Лейтенант Джонс спрятала гипернавигатор в карман.
— Пошли. Не годится заставлять капитана ждать.
Когда Джонс вместе с пехотинцами тронулись по коридору, доктор, взглянув на двух неуклюжих спутников помощника капитана и спрятав улыбку, спросил:
— Ждете неприятностей? — в его голосе сквозило любопытство.
— Нет. Но я к ним готова, — ответила Джонс. — Гипернавигатор — слишком ценная вещь, чтобы рисковать ею.
Ван Луун не мог с ней не согласиться. Чтобы заполучить устройство, они уже наделали немало дел.
У перекрестка их на некоторое время задержала небольшая транспортная пробка — матросы с «Рамиреса» катили на корабль тележки с трофейным оборудованием.
— Похоже на то, что мы забираем все, что не привинчено к полу, — заметил Ван Луун.
— Только то, в чем мы нуждаемся, — вздохнула Абигайль, не пряча нотку горечи и досады. Морякам, будь то в море или в космосе, идея пиратства здорово претила. — К тому же мы оставляем плату за все, что забираем.
— Плату? Ах да! Тулий… — припомнил Ван Луун. — Хватит ли его запасов, чтобы расплатиться за медицинское оборудование, которое я распорядился тоже конфисковать?
Вместо ответа лейтенант указала на космического морского пехотинца, который как раз показался со стороны «Рамиреса», неся в руках пятисоткилограммовый стальной сейф.
— Мы оставляем им тысячу стандартных галактических фунтов.
Эта сумма заслуживала того, чтобы доктор удивленно присвистнул, что он и сделал. Этого должно было хватить, чтобы купить весь золотой дредноут вместе с планетой, на которой он был построен.
К вящему ужасу международной ассоциации банков и большинства ювелиров, редкоземельный металл тулий, а отнюдь не золото или серебро, оказался основой галактической экономики. Причин для этого было несколько.
Сталь была крепче, платина — красивее, алюминий — легче, серебро лучше проводило электрический ток, мышьяк был вкуснее. Фактически в мире не существовало такого устройства, в котором любой другой металл не оказывался бы более дешевым, более быстродействующим и лучше подходящим. Иными словами, тулий был совершенно бесполезным, но очень редким металлом, что и сделало его наиболее пригодным для того, чтобы служить в качестве валюты. Его стоимость была привязана непосредственно к его атомному весу. Одна галактическая унция этого металла, что было чуть меньше тройской унции, считалась очень хорошей месячной зарплатой, а «Рамирес» нес в своих трюмах больше десяти метрических тонн этого вещества, или 320000 унций. Этого количества могло хватить даже для того, чтобы дать Галактической Лиге взятку, а этой возможности пока никто не исключал.
Когда группа достигла воздушного шлюза, лейтенант Джонс ответила на приветствия часовых и четыре пары герметических дверей автоматически открылись перед ними, а затем закрылись.
— Как там Авантор? — поинтересовался Ван Луун, когда они вступили на палубу «Рамиреса». — Пока я оперировал, я послал помощника, чтобы он ее осмотрел.
— Она все еще без сознания, — ответила лейтенант. — Мы разместили ее на гауптвахте. Надеюсь, ей там будет удобно.
Доктор Ван Луун схватил Абигайль за плечо и с силой повернул к себе.
— На гауптвахте? А почему, черт побери, не в медотсеке? Или вместе с Шестнадцатым?
Лейтенант Джонс многозначительно посмотрела на руку доктора, вцепившуюся в ее плечо, и солдаты подвинулись ближе.
Хирург смутился и убрал руку. Лейтенант повернулась и, как ни в чем не бывало, пошла дальше по коридору.
— Авантор и Шестнадцатый скоро снова соединятся, — произнесла она так, словно ничего не случилось.
Голландцу понадобилась почти минута, чтобы понять, что она имеет в виду.
— Вы собираетесь посадить их обоих под замок? Но мне казалось, что с ними надо обращаться как с дорогими и уважаемыми гостями! Мы потому и берем их с собой, чтобы они были наблюдателями Лиги у нас на боргу.
— Их камера оборудована видеомонитором, — спокойно пояснила Джонс. — Им будет отлично видно все, что происходит на мостике.
Ван Луун вытаращился на первого помощника. Ксенофобия ксенофобией, но должны же быть пределы!
— Я собираюсь доложить об этом капитану, — сообщил он, сдерживая ярость.
— Пожалуйста, доктор. Только не забудьте сообщить ему также и то, что существо, обладающее неизмеримо большим опытом в отношении Великих Золотистых, а именно Старший техник Трелл, считает, что мы подвергаем нашу миссию опасности, позволив этим существам приблизиться к нам на расстояние меньше двух световых лет. Он считает, что мы должны сбросить обоих на ближайшее солнце, — она слегка наклонила голову. — Я же просто пыталась держаться золотой середины.
С этими словами Абигайль Джонс удалилась в сопровождении своих вооруженных охранников, оставив доктора стоять посреди коридора с разинутым ртом.
* * *
Когда весь личный состав вернулся на «Рамирес» и был тщательно сосчитан, два космических корабля вновь разъединились, и корабль землян снова проник в гиперпространство, медленно двигаясь по спирали в никуда, пока Трелл пытался расшифровать запись на кубе гипернавигатора для корабельного компьютера.
Капитан Келлер как раз принимал рапорт о наличии личного состава, когда на мостик поднялась лейтенант Джонс.
— Ну что, лейтенант? — спросил Келлер, вручая тонкую папку корабельному старшине. Старшина схватил бумаги и удалился. — Получилось ли что-нибудь? Я имею в виду — удалось ли нам извлечь из гипернавигатора хоть что-нибудь?
— И да, и нет, сэр, — грустно отозвалась Абигайль. — К несчастью, пищеварительные соки Шестнадцатого оказались столь едкими, что устройство серьезно повреждено. Фактически, насколько Трелл успел определить, сохранились координаты только шести планетных систем, а все остальное, за исключением разрозненных обрывков, необратимо разрушено.
Капитан задумчиво прикусил губу.
— Я думаю, бессмысленно спрашивать, помогут ли нам эти координаты добраться до Галактической Лиги?
— Боюсь, что не помогут.
— Можем ли мы извлечь какую-то пользу из этих планетных систем?
— Неизвестно, сэр. Трелл все еще устанавливает информационное соотношение и сверяет сведения.
— Проклятье! — Келлер фыркнул. По крайней мере, он знает свой следующий шаг.
Капитан ловко повернул правый подлокотник своего кресла и приподнял его так, что в кресле приоткрылась небольшая кубическая ниша. В нише, рядом с лазерным пистолетом, лежал крошечный микрофон. Кроме микрофона и пистолета, в нише помещались кофеварка, какой-то роман в мягкой обложке и две кнопки. Правая кнопка могла испарить корабль вместе с двигателями, запустив их на 100/100 мощности, левая служила для вызова писаря. Капитан всегда был предельно осторожен, чтобы их не перепутать. Закрыв нишу, капитан поднес беспроволочный микрофон к губам. Затем он нажал на микрофоне переключатель, помеченный полоской пластыря с карандашной надписью «интерком».
— ВНИМАНИЕ! ПРОШУ ВНИМАНИЯ! — его слова разнеслись по всему кораблю и прозвучали во всех отсеках и каютах экипажа. Все, кто слышал капитана в этот момент, замерли, чем бы они не занимались — завязывали ли шнурки, жевали ли сэндвич, вскрывали ли замок — всем было любопытно, что скажет капитан.
— КАПИТАН — ЭКИПАЖУ. ПРОШУ СОБРАТЬСЯ В КАЮТ-КОМПАНИИ РУКОВОДИТЕЛЕЙ ВСЕХ СЕКЦИЙ. ЗАХВАТИТЕ РАПОРТЫ О ТЕКУЩЕМ СОСТОЯНИИ ДЕЛ. — Келлер дал им минуту, чтобы придти в себя и смириться с мыслью. — ДО СЛЕДУЮЩЕГО ОБЪЯВЛЕНИЯ НА КОРАБЛЕ ВВОДИТСЯ СОСТОЯНИЕ ГОТОВНОСТИ НОМЕР ДВА — ЖЕЛТАЯ ТРЕВОГА. КОСМИЧЕСКАЯ МОРСКАЯ ПЕХОТА ОСТАЕТСЯ В ПОЛНОМ ВООРУЖЕНИИ, ЗАЩИТНЫЕ ЭКРАНЫ ВКЛЮЧЕНЫ НА ПОЛНУЮ МОЩНОСТЬ. ЭТО ВСЕ. КОНЕЦ СООБЩЕНИЯ.
Убрав микрофон, капитан Келлер обратился к своему помощнику.
— Я разговаривал с доктором Ван Лууном.
— Да, сэр?
— Джианцам необходимо предоставить все удобства и обращаться с ними предельно вежливо. Как только Впередсмотрящая придет в себя, немедленно сообщите мне.
Лейтенант Джонс кивнула.
— Я все поняла, капитан.
— Посмотрим.
Последовала многозначительная пауза. Каждый из офицеров напряженно размышлял над тем, что не было высказано вслух. Наконец капитан Келлер поднялся.
— Мостик в вашем распоряжении, лейтенант. Постарайтесь не врезаться ни в какую луну или что-нибудь подобное.
— Понятно, сэр, — Абигайль Джонс отсалютовала.
Не успела дверь турболифта закрыться за капитаном, как Джонс заняла командирское кресло и удовлетворенно вздохнула.
Наконец-то…
* * *
Турболифт доставил капитана на нужную ему палубу без всяких затруднений и суеты. Дагстрем Келлер вышел из кабины улыбаясь. Боже, ему так нравились подобные штуки! Подъемник мог двигаться только вверх или вниз, в то время как турболифт мог совершать свое движение по горизонтали и по диагонали. Увеличь скорость, добавь колокольчики и гирлянду разноцветных огоньков — и хитроумное приспособление легко превращалось в карнавальный поезд.
В кают-компании капитан застал одинокого техника, который затягивал болты с нижней стороны длинного стола для заседаний. Техник начал было выползать из-под стола на четвереньках, чтобы отдать честь, но капитан велел ему не беспокоиться, и техник продолжил свое занятие.
Кают-компания была правильной прямоугольной формы, что объяснялось единственно эстетическими соображениями.
Ковер на полу был густого красного цвета, а обшитые деревянными панелями стены пестрели городскими пейзажами Женевы, Орландо и Нью-Йорка.
Располагая практически неограниченными возможностями, НАСА без труда снабдила кают-компанию установкой, которая позволяла воссоздать на стенах и на полу объемные изображения деревянных панелей и красного ковра. Установка включалась автоматически, лишь только в кают-компании зажигался свет. Это создавало гораздо более благоприятную атмосферу для отдыха и для работы, и только сверхточный спидометр навигационной консоли мог обнаружить микроскопическую потерю скорости, когда установка включалась. Разумеется, в случае боевых действий ковер и деревянная обшивка превращались в гладкие белые стены.
Прохаживаясь по комнате, капитан Келлер заметил нечто странное и повернулся, чтобы спросить об этом у техника, который только что вылез из-под стола.
— Прошу прощения, моряк…
— Хасан, сэр, — молодцевато вытянувшись, ответил юноша, сверкнув ослепительно белыми зубами. Внезапно он вспомнил о своем долге и поспешно козырнул. — Абдул Бенни Хасан, сэр. Космонавт первого класса. Инженерная секция.
— Да. Прекрасно. Благодарю. А где… э-э… стулья?
Техник неуверенно указал на штабель плоских картонных коробок, лежавших возле стены у входной двери. Их было плохо видно, так как голографическое изображение деревянной обшивки легло прямо на их бока.
— Вот они, капитан. Я подумал, что сначала надо собрать стол, на случай, если вы захотите создать между собой и офицерами психологическую подготовительную зону, которая увеличит ваш авторитет.
Келлер уставился на юношу во все глаза.
— Я просто хотел помочь, сэр.
— Спасибо. Премного благодарен, — сказал капитан звездолета. — Продолжай в том же духе.
Юноша принялся с удвоенной энергией орудовать отверткой и пассатижами, а капитан Келлер напомнил себе, что у него лучший на Земле экипаж. Такие инциденты, как только что, должны стать обычным делом. И да поможет им Бог.
Ожидая, пока прибудут вызванные им члены экипажа, Келлер присел на край стола и принялся играть своим талисманом, который хранился в нагрудном кармане его рубашки. Это была монета из светлого серебристого металла, размером со швейцарский франк или с американскую полудолларовую монету. На лицевой стороне был изображен герб ООН, а на задней — шестилучевая звезда со вписанным в ее центр кругом. Этот универсальный, принятый во Вселенной символ означал: «100 % чистого тулия — честно!» Это была одна из первых монет подобной чеканки, и первая монета, которой суждено было побывать в космосе. Незадолго до старта члены Группы Первого Контакта выцарапали на ней свои имена, пожелав командиру удачи. Келлер был доволен подарком, хотя прекрасно знал, что как только нумизматы прослышат об этом, то самые ярые пуристы из числа собирателей монет вовеки проклянут их имена.
Дверь в кают-компанию широко распахнулась, и на пороге возник лейтенант Сакаэда. Лейтенант был облачен в бурую полевую форму, перетянутую ремнем, с которого свисал лазерный пистолет в кобуре. Влажные после душа волосы были тщательно расчесаны и блестели. Келлер простил его за душ — он прекрасно знал, как сильно потеешь после работы в боевом костюме. Даг и сам провел в боевом костюме немало времени, еще во время подготовки к полету.
Следующим появился профессор Раджавур в своем пепельно-сером костюме-тройке. В руке профессор держал кружку той самой жидкости для промывки мозгов, которую он отважно именовал просто «кофе». Сразу вслед за дипломатом вошли доктор Ван Луун в безупречном форменном мундире и Трелл, который ухмыльнулся, заметив отсутствие стульев.
— Абдул, что помешало тебе сделать все побыстрее? — строго спросил Трелл у техника.
— Но, шеф, у меня всего лишь две руки! — пожаловался Абдул из-под кучи распорок, спинок и ножек для стульев.
Услышав этот ответ, Трелл расхохотался, лицо его при этом сморщилось. Одна пара рук, ха! Попробовал бы он сказать нечто подобное оолианину!
Капитан Келлер слегка откашлялся.
— Итак джентльмены, прошу са… занимать места.
Когда офицеры и один гражданский встали возле стола, демонстрируя внимание, Дагстрему Келлеру пришло на ум, что его команда представляет собой почти полную коллекцию национальных подвидов человеческой расы, существующих на Земле, за исключением, разумеется, греческого народа.
— Вот ваш стул, сэр, — сказал Хасан, пододвигая Келлеру стул. Келлер поблагодарил техника и, когда казалось, что пружина напряжения взведена так, что дальше некуда, сел.
— Давайте начнем с вас, мистер Старший техник, — распорядился он.
— Наш первоначальный план полностью провалился, — печально сообщил Трелл. — Благодаря героическим глотательным усилиям Шестнадцатого куб гипернавигатора поврежден, и восстановить его не представляется возможным.
Ответом на это заявление было потрясенное перешептывание.
— Стало быть, наш налет пошел коту под хвост? — спросил лейтенант Сакаэда, снимая свою пилотку и засовывая ее в карман брюк.
— Ни самец животного семейства кошачьих, ни его атавистический отросток позвоночника никуда не летали, — опроверг обвинение Трелл, не совсем хорошо понимая, о чем идет речь. — Напротив, нам даже удалось переписать всю ценную информацию с гипернавигатора на наши носители.
— И что? — поторопил капитан Келлер. Трелл сделал значительное лицо.
— Удалось получить только шесть полных координат шести различных звездных систем. Кроме того, там были еще сотни частично сохранившихся наборов координат, но я решил отфильтровать весь этот мусор, который даже хуже, чем просто бесполезен.
— Как это? — не понял Ван Луун.
— Мы можем выскочить из гиперпространства и приземлиться на планету, на которую собирались попасть, на скорости десять тысяч километров в секунду, — пояснил Трелл.
Доктор вынужден был согласиться, что это серьезно осложнило бы задачу экспедиции.
— А не могли бы мы сами вычислить недостающие элементы координат? — осведомился профессор Раджавур, отпив глоток кофе из своей новой чашки, на боку которой было начертано: Я помогал спасти Землю от инопланетных захватчиков, и все, что я за это получил, была эта паршивая кофейная чашка. Удивительно, но Трелл ответил на вопрос утвердительно.
— Грунт… то есть Земля… нет, Терра (официальное наименование) обладает превосходными вычислительными машинами. Компьютеры, которые установлены на борту нашего корабля, — одни из лучших, что мне приходилось когда-либо видеть, особенно если принять во внимание отсутствие собственного интеллекта у этих приборов. Работая совместно, эти компьютеры навряд ли затратят на вычисление каждого набора координат больше одного оборота луны вокруг Терры.
— Мы не можем позволить себе истратить на это целый месяц, — жестко заявил капитан. — Но у нас есть шесть различных мест, на которых мы можем побывать и попытаться добыть там гипернавигатор. Это звучит обнадеживающе.
Трелл замахал руками в знак несогласия.
— Дела обстоят несколько хуже, сэр. Две планеты могут и не обладать кубом, об одной планете ничего не известно, а летать на три остальные обитаемых мира крайне нежелательно.
— Что это за три планеты, которые мы не можем почтить своим присутствием? — полюбопытствовал доктор Ван Луун, но в этот момент душераздирающе завыла сирена тревоги.
Протяжный вой сирены сбивал с толку и так путал мысли, что все присутствующие, вспоминая свою предстартовую подготовку, никак не могли сообразить, что означает этот сигнал: пожар? наводнение? разгерметизацию? перегрев двигателя? трещину в корпусе?
— Прорыв с гауптвахты! — выкрикнул лейтенант Сакаэда и, запнувшись о недособранный стул, бегом выбежал из кают-компании.
* * *
С каратистским криком «Киа!» Авантор пинком ноги отбросила с дороги остатки двери в свою камеру и дерзко шагнула в коридор. Стальной замок двери она превратила в горстку оплавленных деталей еще раньше, применив один-единственный направленный психокинетический удар, которому научила ее бабушка.
Довольно бормоча себе под нос, джианка сорвала с себя хлопчатобумажный больничный халат и голышом отправилась по коридору на поиски Шестнадцатого.
На мгновение ее внимание привлекла какая-то возня в ближайшей камере, но, когда страж галактики заглянула в зарешеченный глазок, она увидела там лишь несколько грунтландцев, прячущихся за небогатой меблировкой камеры. Грунтланды смущенно помахали ей в знак приветствия. Авантор внезапно поняла, в чем дело, и ее большие глаза превратились в узенькие щелочки, и грунтландцы опасливо пригнулись. Ох уж эти…
И Впередсмотрящая двинулась дальше.
Сквозь зарешеченное отверстие в следующей двери Авантор увидела комнату, заваленную похищенным с ее корабля оборудованием. Ни одежды, ни оружия здесь не было. Ей показалось странным, что оборудование было по большей части из медотсека. Очень, очень странно.
Следующая камера содержала как раз то, что разыскивала Авантор, но радость джианки быстро сменилась ужасом, когда она увидела своего первого помощника, без сознания лежащего на постели. Загадка медицинского оборудования разрешилась.
Преодолеть запертую дверь заняло не больше секунды, и Впередсмотрящая бросилась вперед. 16-й спокойно лежал на мягком водном матрасе, погруженный в целебный сон. Его тело было до самого подбородка укрыто белыми простынями, по контрасту с которыми лицо 16-го все-таки выглядело живым, не потерявшим всех красок, свойственных Золотистым. На небольшой тумбочке рядом с кроватью был установлен видеомонитор и кроветворное растение в горшке. Гибкие ветки растения уходили под простыни.
Авантор тихо позвала его по имени и, опустившись на колени, прикоснулась к руке Шестнадцатого. Его дыхание было ровным, пульс — нормальным, но когда Авантор телепатически проникла в его разум, она обнаружила, что Шестнадцатый полностью дезориентирован и что живот его все еще болит.
Впередсмотрящая почувствовала, как ее лицо вспыхнуло от стыда. Это она своими неловкими словами причинила ему вред, в результате чего Шестнадцатый чуть не умер. ГН-куб, если его полностью переварить в желудке, убил бы и хоронца, профессионала-штангиста.
В каком-то тумане проступали воспоминания Шестнадцатого об операции, среди которых преобладали картины с изображением врача-грунтландца, пытающегося извлечь куб гипернавигатора. Авантор не почувствовала благодарности к хирургу: без сомнения, он стремился заполучить устройство, а не спасти жизнь Шестнадцатому.
Итак, необходимо было коренным образом пересмотреть свои планы. Авантор должна захватить корабль в одиночку. Тренировочный видеофильм N 460/В — «Как правильно захватывать звездолет, если ты гол, невооружен и сражаешься в одиночку» — моментально пронесся в ее мозгу, и Авантор постаралась тщательно проанализировать все, что подходило ей к данному случаю. Так, понятно. Это займет не больше девятисот секунд.
Оставив дверь приоткрытой, Авантор вышла из отсека и тут же развернулась, увидев солдата в боевом костюме, который неуклюже затопал к ней.
— Подождите! — закричал рядовой Фюрстенберг через внешний громкоговоритель своего костюма. — Нам нужно…
Он хотел сказать «побеседовать», но не успел. Джианка прервала его мощнейшим психокинетическим разрядом, который с такой силой толкнул злосчастного рядового назад, что он буквально вмялся в стальную переборку. Генераторы амортизирующих защитных полей внутри скафандра аж взвыли от перегрузки — это испытание было на пределе их возможностей. Между тем пехотинец со стоном обмяк, но его боевой костюм так и остался торчать из переборки словно барельеф, тяжелые ботинки солдата не доставали до пола на несколько дюймов.
Золотистые волосы Впередсмотрящей победно развевались в воздухе, наэлектризованные вторичным электростатическим разрядом, который всегда сопровождает разряд ментальной энергии; ее изумительной формы крупные груди высоко вздымались от напряжения, но Авантор ни на секунду не остановилась, чтобы перевести дух. Главная дверь на гауптвахту оказалась запертой на простой замок, состоящий из магнитного механизма, неподвижного ригеля и изогнутого рычага, поэтому лишь мгновение спустя Авантор оказалась в коридоре космического корабля грунтландцев.
Завидев ее, двое готовых ко всему часовых расслабились и опустили свое оружие в кобуры.
— С вами все в порядке? — спросил один из них, в то время как второй — женщина — принялась снимать свой форменный китель, чтобы отдать его обнаженной Впередсмотрящей. Авантор выбросила вперед сразу оба своих золотистых кулака, и они, словно стальные поршни, ударили в подбородки обоих пехотинцев. Часовые без звука завалились друг на друга, и Авантор наклонилась над ними, чтобы забрать у обоих лазерные пистолеты.
В этот самый миг на дальнем конце коридора открылись тяжелые створки двери турболифта, и в коридоре показался лейтенант Сакаэда в сопровождении четверки солдат в боевых костюмах. Солдаты тащили с собой обрезок трубы, похожий на канализационную, на одном конце которого мерцал светлый хрустальный шар. При виде этого оружия страж галактики сильно побледнела. О Вакуум!
Остановившись в метрах двадцати от Впередсмотрящей, солдаты уставили ствол похожего на пушку оружия прямо на нее, и хрустальный шар замерцал сильнее, набирая энергию.
— Авантор, не делайте этого, мы можем все объяснить, — сказал лейтенант Сакаэда самым мирным тоном, на какой только был способен. — Не стоит прибегать к насилию, мы не хотим этого.
— Зорклоп! — резко ответила женщина, выдергивая из кобуры лежащих охранников лазерные пистолеты.
Только теперь Сакаэда понял, что никто из них не взял с собой переводящего устройства. Это была главная ошибка, «Проклятье, — подумал лейтенант, — но ничего не попишешь».
— Винтовки — не стрелять! — выкрикнул он. — Канониры, задайте ей!
НУ-КА, ПРЕКРАТИ!
Вздрогнув, джианка выронила лазеры и попятилась обратно в дверь гауптвахты. Ствол пушки «НУ-КА, ПРЕКРАТИ!», снятой с ее собственного корабля, продолжал угрожать ей. Жадно хватая ртом воздух, Авантор навзничь упала на пол, и лейтенант Сакаэда, удовлетворенно улыбнувшись, сделал несколько шагов вперед. Впередсмотрящая с трудом встала на колени и, стоя в этой наиболее соблазнительной позе, сконцентрировала свои незаурядные ментальные способности и прожгла здоровенную дыру в стене рядом с солдатами, державшими пушку. Промах! Осколки стали горячим дождем, забарабанили по броне боевых костюмов, и Авантор раздраженно скривилась.
Поморщившись, Сакаэда коснулся ладонью щеки, которую вдруг что-то обожгло, и увидел на пальцах кровь. О'кей, черт побери! Не хватит ли на сегодня?
— Канониры! — громко скомандовал он. — Пли! Пли! Пли!
Потребовалось целых пять псионных выстрелов, каждый из которых поражал Впередсмотрящую с силой бейсбольной биты, пока в конце концов она не потеряла сознание. Пальцы ее вытянутой вперед руки сумели все же дотянуться до порога двери, а это было намного дальше, чем, по общему мнению, она могла достать.
Когда из дверей подъемника выскочила бригада медиков, морские пехотинцы осторожно проникли в помещение гауптвахты, и в их радиоприемниках раздался сдавленный стон.
— А где Фюрстенберг? — спросил лейтенант Сакаэда.
Солдатам не понадобилось много времени, чтобы отыскать своего контуженного товарища, ну а как они его высвобождали — это совсем другая история.
* * *
— Итак? — вопросительно пробормотал капитан Келлер в свой наручный передатчик.
— Авантор водворена обратно в камеру, — ответил ему голос лейтенанта Сакаэда. — Ремонтная бригада уже восстанавливает то, что разрушила Впередсмотрящая. Псионическая пушка «НУ-КА ПРЕКРАТИ!» установлена напротив ее комнаты и подсоединена к замку. В следующий раз, когда нашей леди Годиве вздумается прогуляться, она не уйдет так далеко, — он помолчал. — Мы дали ей костюм и транслятор.
— Очень хорошо, лейтенант. Как только закончите, возвращайтесь в кают-компанию.
— Слушаюсь, сэр, — лейтенант со щелчком отключился.
— Я предупреждал вас по поводу джианцев, — напомнил Трелл. — Никому пока еще не удавалось долгое время держать в плену хотя бы одного.
— Тебе приходилось встречаться с ними раньше? — поинтересовался Ван Луун.
— Да, когда я еще был с Айдоу.
— Не хотелось бы обижать тебя, Трелл, но как получилось, что ты оказался в одной компании с этим ублюдком? Я достаточно хорошо знаю тебя и уверен, что по натуре ты вовсе не преступник.
Профессор Раджавур знал ответ на этот вопрос, но промолчал, позволив Треллу рассказать свою историю.
— Я оказался с Айдоу по необходимости, а не по своему выбору, — спокойно начал свой рассказ Трелл, ничуть не обидевшись.
Его служба на борту корабля Айдоу отнюдь не была самым светлым периодом в его жизни, но он ничуть этого и не стыдился, хотя только очень немногие воспоминания доставляли ему удовольствие. По-настоящему лицо маленького инопланетянина просветлело лишь тогда, когда он припомнил смерть Бозтванка.
— Мой родитель был игроком, но, к большому моему сожалению, не слишком удачливым… он очень задолжал. Единственным достойным выходом для него было продать меня в рабство, чтобы расплатиться с долгами. — Трелл слегка раздул ноздри. — В моем мире эта практика не является чем-то из ряда вон выходящим.
Капитан Келлер удивленно нахмурил лоб.
— Родитель? Один? — с любопытством спросил он.
— В том-то и дело! — вступил в разговор Ван Луун, не в силах противостоять искушению поделиться своими знаниями. — Морманзуманцы — народ Трелла — не воспроизводят потомства путем оплодотворения созревшей женской яйцеклетки, как мы. Они размножаются почкованием. Фактически это контролируемый процесс клеточного деления, в результате которого появляется второе существо. Это не клонирование, прошу заметить, так как новое существо обладает собственной уникальной индивидуальностью…
Пока хирург говорил, Трелл отвернул лицо и зарделся. Он всегда чувствовал себя неловко, когда говорили о сексе.
— Любопытно, — пробормотал Келлер. — Почему он в таком случае так похож на человека? Скажи, Трелл, твоя раса произошла от приматов, как и мы?
Трелл пошевелил ушами. Он понятия не имел. Его раса вовсе не интересовалась историей, одной только техникой. Никого всерьез не интересовало, кто, что, кому и когда сделал, если только в результате этого не было совершено какого-нибудь открытия.
Как раз в этот момент на пороге кают-компании снова появился лейтенант Сакаэда.
— Сэр! — отсалютовал он.
— Входите, лейтенант, — кивнул ему Келлер, также отдавая лейтенанту честь. — Я вижу, вы ранены.
— Пустяки, сэр, это просто царапина, — ветеран группы «Дельта» потрогал приклеенный к щеке кусок пластыря.
— Хорошо же, садитесь.
Закрыв за собой дверь, лейтенант прошел к столу, возле которого появились стулья, задержавшись на минуту возле мусорной корзины, чтобы выкинуть скомканный кусок бумаги. На бумаге было написано очередное название для винтовки: «Штурмовая винтовка N 666, потому что она вышибает из вас дьявола». Глупо! Лейтенант кинул бумагу в корзину, где она исчезла во вспышке антигшшционного пламени. Ему придется поговорить с солдатами по этому вопросу и очень скоро.
— Продолжим, — капитан Келлер вернулся к первоначальной теме собрания. — Итак, у нас есть координаты всего трех планет, где мы могли бы достать ГН-куб, не прибегая к пиратству, — он справился со служебной запиской, которую держал в руках. — Первая планета — Дарден. Сельскохозяйственная планета, где до сих пор можно встретить паровые двигатели и повозки на гужевой тяге. Очевидно, передовая технология идет вразрез с религиозными убеждениями аборигенов. Своего рода квакеры, которые когда-то были и у нас на Земле. Может быть, у них и есть гипернавигатор, который они могут продать нам. Если так, то он, скорее всего, заперт в старом сарае, который служит у них чем-то вроде межзвездного космопорта.
— Как-то это не воодушевляет, сэр, — заметил Ван Луун, делая пометки в своем карманном медицинском блокноте.
Капитан был с ним согласен.
— Вариант второй — находится на порядочном расстоянии от Дардена. Планета называется «О, да?» и представляет из себя радиоактивное кладбище, оставшееся как напоминание о глупости и войне. По орбитам вокруг планеты вращаются десятки мертвых звездолетов, и Трелл полагает, что существует возможность того, что нам удастся найти на одном из них действующий ГН-куб. Но это довольно-таки сомнительно.
Никто не сказал ни слова по поводу того, что грабить могилы довольно противное занятие, важность их миссии не допускала подобных проявлений щепетильности.
— Что касается последней группы, то Трелл утверждает, что об этом мире ему не известно ровным счетом ничего.
Лейтенант Сакаэда прекратил почесывать измазанный красным пластырь на щеке и переспросил:
— Совсем ничего?
В свою защиту Трелл немедленно заявил, что в Галактике существуют миллионы обитаемых планет, однако признал, что координаты кажутся ему странно знакомыми, как, впрочем, и многие другие.
— Шансы на успех ничтожные, — откровенно признался командир. — И это еще в лучшем случае.
Профессор Раджавур отпил кофе из своей кружки, его превосходный вкус и отличное качество развеяли миф о корабельном неудобоваримом пайке. В глубине души профессору хотелось, чтобы Юки By и его прежние товарищи по ГПК оказались здесь, чтобы вместе с ним насладиться превосходным напитком.
— Возвращаясь к вопросу доктора Ван Лууна, хотелось бы знать, что представляют собой планеты, которые мы не можем использовать. Что это — подводные колонии? Тюрьмы? Приюты для сирот?
Капитан Келлер снова заглянул в список. Несмотря на то, что текст был отпечатан, содержание не всегда удавалось прочесть. По-видимому, сопряжение между транслятором Трелла и корабельным компьютером не было до конца налажено.
— Первая в списке — планета РпорР. Я правильно произнес, Трелл? Р-п-о-р-Р? Зеленый инопланетянин кивнул.
— Совершенно точно, капитан. Только все в Галактике произносят его так, словно выплевывают. Немного энергичнее — и все будет правильно.
Капитан проигнорировал замечание.
— РпорР — это закрытый для посещения мир. Никто не может проникнуть туда и вылететь с него, — капитан слабо улыбнулся. — РпорР блокирован Золотистыми, как должна была быть блокирована наша Земля.
— Отлично! — Сакаэда так широко улыбнулся, что ощутил во рту солоноватый вкус крови и поспешно вернул губы в нормальное положение. — Это же наши потенциальные союзники.
В наиболее убедительных выражениях Трелл объяснил командиру космической морской пехоты, что он сильно ошибается. РпорРианцы никогда не были ничьими союзниками — разве что союзниками наемных убийц или сборщиков мусора.
— Вторая планета — секретная база преступников, о которой Трелл узнал во время своего знакомства с командиром Айдоу. Это центр торговли угнанными космическими кораблями. В этом месте можно без труда приобрести гипернавигатор, но мы и так уже нарушили слишком много законов. Наша миссия состоит в том, чтобы вступить в Галактическую Лигу, а не в том, чтобы скупать краденое оборудование.
Какую бы досаду не вызвало в слушателях это решение, никто не посмел опровергнуть соображения, на которых это решение основывалось. Слишком скверно, увы.
— А номер шесть, капитан? Келлер нахмурился, глядя в список, затем отложил его в сторону.
— Шестая планета называется Джии, это штаб-квартира Великих Золотистых.
— Нет, мы туда не полетим, — заключил Хасан, сидя на полу и привинчивая спинку к последнему стулу.
— Спасибо, моряк, — холодно ответил капитан Келлер. — Твоя работа закончена. Можешь быть свободным.
Смущенный техник быстро собрал инструменты и ушел. Келлер спокойно рассматривал лица своих старших функционеров.
— Возражения? Вопросы? Дальнейшее обсуждение? Нет? Значит, принимается.
Поднявшись, швейцарец подошел к стене и включил интерком.
— Мостик? Говорит капитан… Пусть навигаторы закончат преобразование корабля в белый цвет, выправят траекторию и введут в компьютер координаты планеты Дарден.
— Понятно, сэр, — проскрежетал из коробочки интеркома голос лейтенанта Джонс. — Какие еще будут распоряжения, сэр?
— Я вам сообщу, когда сам поднимусь на мостик. У меня все, — Келлер выключил интерком и побарабанил костяшками пальцев по полированной поверхности стола. — Совещание переносится, джентльмены. Встретимся на мостике через шесть с половиной часов.
— И быть может, тогда Первый Строитель помажет нас своей собственной ушной серой! — вскричал Трелл, вскакивая на сиденье своего стула и потрясая в воздухе зеленым кулаком.
Точное значение этой фразы было неизвестно землянам, но тон его был уверенным, и они также разразились приветственными криками просто из солидарности.
