И пока он вскакивает с кровати, еще нетрезвый,

Борется в кухне с кофейной джезвой,

В темной ванной одним из лезвий

Морщит кожу на подбородке и на щеке -

Всех ее дел - быть выспавшейся да резвой,

Доплывать до линии волнорезовой;

Путешествовать налегке.

И пока он грызет губу, выбирая между простым и клетчатым,

Готовит наспех что-то из курицы и фасоли,

Идет отгонять машину из гаража;

Всех забот ее на день - ну, не обуглить плечи там,

Не наглотаться соли,

Не наступить в морского ежа.

И когда под вечер в кафе он думает - тальятелле

Или - вот кстати - пицца;

Она остается, ужинает в отеле,

Решает в центр не торопиться.

Приобретает в жестах некую величавость,

Вилку переворачивает ничком.

Арабы все улыбаются ей, курчавясь,

Как Уго Чавес,

И страстно цокают язычком.

И пока город крепко держит его когтями

И кормит печалью, а иногда смешит -

Она хочет думать, что ее здесь оттянет,

Отъегиптянит,

РазШармашит.

Нет, правда, ее раскутали здесь, раздели

И чистят теперь, изгвазданную в зиме.

Не нужно ей знать, кто там у него в постели, на самом деле.

И на уме.

9 марта 2007 года.