— Что думаешь делать?
После долгих уговоров, я все же затащил Люка в отдаленное местечко, в лесу, рядом с воротами. Он сидел напротив меня на бревне сухого дерева, а я прямо на земле.
— Отказаться, конечно. — Как само собой разумеющееся ответил я.
— Ты уверен?
Если бы я не сидел на земле, то упал бы. Взгляд у Люка был глупым, наивно-доверчивым, но, тем не менее, по его интонации я понял, что он совершенно не собирается шутить.
— Ты спрашиваешь меня об этом? — Повысив голос, спросил я. Птицы взлетели над верхушками деревьев и ответ Люка затянулся пока мы смотрели, как они получают свободу, завидуя им.
— А что? По крайней мере, это дало бы тебе определенные поблажки. — Небрежно пожал плечами Люк.
Я смотрел на него в упор, до сих пор не веря в то, что он говорит.
— Ты понимаешь, какой ценой я получу эти привилегии?! — Сейчас я чувствовал себя стариком, разъясняющим глупому малышу простые истины.
Люк снова посмотрел наверх, ища птиц, но их уже и след простыл. Ни одной не было на ветках.
— Разве за все не нужно платить? По-моему, ты уже окупил свое счастье.
— Счастье?! — Я рассмеялся ему в лицо. Такой глупости я не слышал со времен его первых слов о попытке вырваться из Обители. — Велико счастье — стучать на своих.
— Он не свой. — Огрызнулся Люк. Он не мог терпеть учителей еще сильнее меня, но если я открыто выражал свое недовольство, то Люк был труслив как заяц и дрожал при виде каждого из них, даже мисс Ровински. При этом внутри себя, осыпая их проклятьями.
— Все равно. — Махнул я рукой. — Ты не скажешь мне, как отказаться, чтобы не получить сутки в карцере? Боюсь, мой запах еще не выветрился из тюрьмы.
За нашими спинами хрустнули ветки, и мы с Люком насторожились. В деревьях показалась незнакомая фигура. Человек с трудом пробирался через терновник, будто был здесь впервые. Значит, не ученик. Мы поднялись на ноги и уже настроились драпануть, когда мужской голос позвал нас:
— Мальчики, не торопитесь!
Люк застыл на месте, хотя у нас еще был шанс убежать незамеченными. По крайней мере, с этого расстояния незнакомец вряд ли узнал нас. Тем более что практически все воспитанники были похожи друг на друга, в одинаковой одежде, с похожими стрижками, мы были будто инкубаторные.
— Давай, тащись! — Шикнул я, но было уже поздно, тяжелая рука незнакомца опустилась мне на плечо и я медленно повернулся.
— Мистер Саймон, — заикаясь, произнес я. — Что Вы здесь делаете?
Мужчина хитро улыбнулся и посмотрел на запуганного Люка. Тот чуть в штаны напрудил от страха.
— Этот вопрос стоит задать вам. — Спокойно ответил учитель.
Я одернул свое плечо, на котором еще лежала рука Саймона.
— Мы просто гуляем. Разговариваем.
Он же не слышал нашего разговора? — Подумал я.
Саймон заговорщически сощурился.
— Я хочу поговорить с тобой, Джек. — Спокойно сказал он.
Я посмотрел на Люка. На его лице читалось облегчение вперемешку с беспокойством. Он освободился от тяготы, но в тоже время волновался за меня.
— Поговорить, сэр? О географии? — Глупо спросил я.
Саймон посмеялся.
— Нет, о географии говорить не резон. — Он посмотрел по сторонам. — Давайте выберемся отсюда, ребята.
Мы и не шелохнулись. Саймон сделал несколько шагов и повернулся к нам.
— Я никому не скажу. — Заверил он.
Обычно, я не верю учителям, они врут лишь бы спутать тебя, провоцируют, будто им доставляет удовольствие твое страдание. Садисты. Но Джастину я, почему-то поверил. Может дело в его глазах. Всегда верю глазам. У Саймона они были чистыми и честными. Это подкупало.
И купившись один раз сейчас, я попал в сеть надолго. Если бы тогда мне показали, что будет дальше, к чему приведет каждый мой выбор, я бы поступил…точно так же. По сути, я даже не выбирал. Я просто пошел туда, куда хотел пойти, сначала из любопытства, потом из упрямства, потом из принципа.
Люк оторвался от нас на несколько шагов, но находился на том расстоянии, с которого мог все свободно слышать. Я чувствовал его тяжелую поступь за собой и ощущал себя преступником. Саймон шел спокойно, будто, все шло обыденно, будто он каждый день выволакивал воспитанников из леса.
— Ты славный парень, Джек. — Начал он.
Я, молча шел рядом, просто давая ему выговорится. Я подумал, что сегодня один из самых странных дней в моей жизни. Посудите сами, сначала мне предлагают шпионить за новеньким учителем, а теперь он вызывает меня на откровение. Сначала даже подумал, что это все провокация и меня хотят в чем-то уличить, но эти мысли рассеялись, как только я посмотрел на него. Как я уже сказал, его глаза были честными и прямыми. Они были цвета неба над нами, и я тогда впервые в жизни подумал, что именно этот цвет — самый честный на свете. Он грязный и не скрывает этого.
— Ты честный. — Сказал Саймон. — Я знаю, что тебя попросили проследить за мной.
Я услышал, как запнулся позади нас Люк и обернулся. Он удержал равновесие и глупо улыбнулся.
— Нет, не смущайся. Мне, в общем-то, все равно. Я знаю, что если откажешься ты, найдется кто-то другой. Я белая ворона и осознаю это.
— Но Вы пришли попросить меня не делать этого? — Предположил я.
Видимо, это предположение оказалось верным, потому что Саймон на секунду остановился и посмотрел на меня очень проникновенно.
— Ты смышленый. — Кивнул он. — Но не ради себя. Ради тебя.
Я прокашлялся, думая как бы лучше сформулировать вопрос, но Саймон продолжал.
— Пойми, меня мало заботит мое положение здесь. Я не волнуюсь относительно того, как отнесется администрация к моим методам. Меня больше волнует вопрос о том, назовут ли мои ученики все океаны и материки на выпускных экзаменах.
Я мысленно стал перечислять все знакомые мне океаны и материки. Насчитал по пять штук и, силясь вспомнить еще что-то сдался, решив, что все так и есть. Саймон улыбнулся, наверное, поняв, что я делал.
— Ты не должен ввязываться в это. Дело неблагодарное. И суть не том, что тебя побьют свои же. А они, естественно, тебя побьют. — Безапелляционно заявил он. — Дело в том, что ты не сможешь найти то, что нужно администрации и пострадаешь от них, как нерадивый сотрудник.
— Предлагаете мне работать на Вас? — Произнес я, как в шпионском боевике.
Саймон еще шире улыбнулся.
— Нет. Я работаю один. — Повторил он мою интонацию. — Я просто хочу тебя уберечь. И твоего друга тоже. — Он обернулся на Люка. Тот медленно плелся, еще сильнее отстав от нас.
— Что прикажете делать? — Спросил я.
Саймон пожал плечами.
— Ты можешь играть роль, преподнося ложь, за которую, рано или поздно, все равно поплатишься, или можешь отказаться сейчас, получив наказание, но обретя свободу.
Я посмотрел на небо. Птицы снова сели на макушки деревьев. Никто в этом городе никогда не будет свободен.