На завтраке я пытался вести себя как обычно, Деда с утра я не видел, поэтому и судить о том, поговорил он с Саймоном или нет, не мог. Джастин тоже не попадался мне на глаза и, как назло, сегодня не было географии. Но на самом деле меня беспокоило другое — Люка тоже не было. Конечно, мы не сидели за одним столом, но и через несколько рядов я всегда видел его макушку, всегда, но не сегодня.

— Где Люк? — Наклонившись над тарелкой, спросил я у Марти.

— Разговорчики! — Крикнули у меня за ухом надзиратели и я получил плеткой по спине.

Я поморщился, но посмотрел на товарища. Мы выждали некоторое время, пока скроется наш надсмотрщик и мы смогли бы поговорить, до его поворота, обратно к нашему столу.

— Я не видел его со вчерашнего дня. На ужине его тоже не было. — Прошептал мне Марти. — Я думал, ты знаешь. Он здоров?

Я нахмурился. Ничего хорошего сейчас ожидать не приходилось. Теперь оставалось только надеяться, что он вляпался во что-нибудь и попал в каталажку. Это было самым лучшим вариантом из всех, как ни странно это звучит.

После завтрака мы поторопились в школу, где нас ждал еще один сюрприз: мисс Ровински уволилась! Сказать, что мы с ребятами были расстроены, значит ничего не сказать! Это потрясающая, милая, добрая, отзывчивая женщина, которая несмотря ни на что могла бы оказаться нашим другом, при других обстоятельствах, конечно, ушла! Я не мог поверить, что она ушла сама. Да и никто из парней не верил. В тот день литературы у нас не было, и вместо теории о душевных переживаниях героя очередной бредовой книги, которую мы даже не читали, нам включили фильм о лагере. Это мы называли «минуткой политической пропаганды», как в тоталитарных государствах, где молодежи пытаются внушить, что их страна самая мирная и сочувствующая, а все остальные просто отпетые мерзавцы. Так и в Обители: наш лагерь был самым мирным, самым спокойным, самым тревожащимся за судьбы воспитанников, в то время как в других лагерях выпускники просто оставлены на произвол судьбы. Посмотрите же только, сколько бывших выпускников работает в Обители и после того, как вышли из ее стен!

Можно подумать у них был выбор?! Да если бы они могли найти себя, то убежали бы отсюда еще до совершеннолетия.

Никто не смотрел включенный фильм, хоть в чем-то повезло: никто не остался за нами следить. Мы сбились в кучу за партой Марти и выдвигали предположения почему уволилась наша любимица.

— Поверить не могу, что больше не смогу любоваться ее милой упругой задницей. — Разочарованно заметил Малыш Питти.

— Ты только об этом и думаешь! — Рявкнул на него Макс.

— А ты будто нет! — Огрызнулся тот.

Марти расставил руки и строго посмотрел на всех. Честно говоря, я уже не представлял себе барак без него. Он был нам нужен. Как и каждый сейчас.

— Почему она ушла? Мы ведь даже не доставали ее сильнее прежнего? — Чуть не плача осклабился Марк.

— Может, другие доставали? Может, это из-за того случая в лесу? — Предположил Бредли.

— Никто не вспоминал о нем! С чего бы ради ей уходить спустя столько времени? — Заявил я.

— Может, другие доставали? — Повторил свой вопрос Бредли.

Я поморщился.

— Все любили мисс Ровински. — Категорично заявил я.

— Кроме администрации. — Добавил Марти, опустив голову. — Она могла быть бельмом на глазу. Никто не был с нами в таких отношениях как она. Если только не новичок. — Предположил он.

— Ты думаешь, ее убрали? — Хором спросили Малыш Питти, Макс и я.

Мартин покачал головой.

— Я ничего не думаю, но она слишком поспешно ушла. Она бы так с нами не поступила сама.

Мы помолчали еще несколько минут, пока не прозвенел звонок. Марти, как ответственный по кабинету, выключил проектор, и мы разошлись, невесело плетясь на математику.

«Мисс Ровински, вернитесь!» — Кричали наши души.