#img_9.jpeg

Тихим осенним вечером 21 сентября 1944 года группа советских разведчиков, возглавляемая Павлом Федоровичем Якубовичем, на военном самолете поднялась в воздух. Скоро фронт остался позади. Юго-западнее Кракова, где еще хозяйничали фашисты, самолет попал в сплошное море огня. Била зенитная артиллерия. Летчикам пришлось искусно и умело маневрировать, чтобы вывести машину из опасной зоны.

— Плохо стреляют фрицы, — сказал кто-то из ребят. — Теперь можно считать, что главная опасность позади.

— Не совсем так! — спокойно ответил командир. — Нас ждет еще высадка…

Это был сплоченный, боевой коллектив. В партизанском отряде «Львовяне», который летит на боевое задание, все уже бывалые, обстрелянные воины. Им не раз и не два приходилось меряться силами с коварным врагом.

Вот рядом с командиром сидит его заместитель Владимир Вангровский. Комсомолец. Смелый, опытный воин. До войны служил в десантной части, которая в 1941 году вела ожесточенные бои с фашистами. Потом — плен, концентрационные лагеря. Побег. Активная работа в подполье — в Народной гвардии имени Ивана Франко.

Семен Сидоренко — ростовчанин, окончил военно-пехотное училище. После тяжелого ранения попал в плен. Немного подлечился, сбежал из госпиталя и вскоре присоединился к подпольщикам Народной гвардии имени Ивана Франко. Здесь он проводил массово-политическую работу среди населения, доставлял для народных мстителей оружие, боеприпасы. В 1943 году возглавлял партизанскую группу, которая действовала на территории Рава-Русского района Львовской области. Семен считался лучшим разведчиком. Добытые им сведения о враге отличались большой точностью.

Среди «Львовян» были и девушки. Например, Софья Дмитриевна Ходжаева (болгарка по национальности, родом из Харьковской области). Она показала себя настоящим патриотом. На фольварках, где хозяйничали фашисты, поджигала заскирдованный хлеб, доставляла партизанам оружие и боеприпасы, выполняла обязанности связной с районами области…

Комиссар отряда Виктор Каренин, рядовые бойцы Эдуард Тумикян, Владимир Сергованцев, Степан Цимбалистый. Русские, украинцы, армяне…

Раздумья командира прервал зеленый огонек, который замигал на табло. Якубович повернул голову к иллюминатору. На черном осеннем небе мерцали звезды, светила бледная луна. А внизу, острием треугольника на восток, горело три костра.

— Приготовиться! — раздалась команда.

Еще какое-то мгновенье — и прозвучал электрический звонок. Без суеты, один за другим спокойно подходили, к дверям парашютисты. По команде в ночную бездну прыгали партизаны. Первый, второй, пятый, седьмой. Восьмым был радист Евгений Егоров, а последним — Якубович. Не успел он оставить самолет, как в воздухе раздалась автоматная очередь. В чем дело? Ведь стреляет кто-то рядом. (Все выяснилось уже на земле: Евгений случайно нажал на спуск автомата). Командир инстинктивно схватился за вытяжное кольцо парашюта… Над головой повис купол.

Какие ночью чудесные горы! Покрытые лесом, они под серебристым лунным сиянием напоминали сказочное царство. Внизу лентой блестела река. Была видна дорога. Чем ближе к земле, тем отчетливее доносился лай собак, гул автомашин. Якубович достал из чехла финку, приготовил автомат. Под ногами что-то зашелестело, затрещало. Он зацепился за верхушку ветвистой сосны и спустился на землю.

На сбор десантников и спущенного на парашютах груза ушло немного времени. Уже через несколько часов советские разведчики нашли теплый прием на окраине села Зазрива Дольно-Кубинского района у лесника Йозефа Штрица. Здесь же, в хате лесника, состоялась неожиданная встреча Якубовича с командиром другой спецгруппы — товарищем Морским, который вылетел сюда на несколько дней раньше. Эта встреча ободрила «Львовян». Чувствуя в неизведанном краю гор и лесов локоть друга, каждый из них смелее, с большей уверенностью и надеждой смотрел в будущее.

Отряд расквартировался в Плешиве, одном из многих небольших горных хуторов, в Гаврония и Клобучна, Грунь и Бела, Козлинская, Ростоки и Новина, разбросанных в районе Зазривы. Люди отдыхали, привыкали к горному воздуху. Что ни говори, а высота более 1600 метров над уровнем моря дает о себе знать.

По партизанскому отряду «Львовяне» был объявлен приказ № 1. В нем отмечалось:

«В ночь с 21 на 22 сентября 1944 года наш отряд благополучно высадился на базе Морского в районе хутора Плешива. До начала боевых действий отряд будет пополняться личным составом. Каждый боец готовит себя к боевой жизни. Внутренний распорядок, который существует на базе Морского, обязателен для вверенного мне отряда.
Майор Игорь».

Бойцы входили в свою роль, бывали в разведке, изучали обстановку и осторожно, очень осторожно заводили знакомство с местным населением.

В партизанский отряд вступали добровольцы — чехи и словаки. Первым познакомился с советским командиром-разведчиком чех-коммунист Станислав Дворак. Еще недавно он работал на заводе в Судетской области. Но вот пришли фашисты. Убийства, издевательства, тюрьмы, унижение человеческого достоинства…

Он заявил:

— С оружием в руках я хочу уничтожать фашистов.

А оружие Станислав Дворак умел держать крепко. В 1937 году во время войны в Испании он сражался на стороне республиканцев. Русский «максим» был грозным оружием. Много раз точным и метким огнем пулемета поддерживал он наступающие батальоны республиканцев. Здесь, на родной чехословацкой земле, Станислав Дворак был таким же храбрым бойцом, каким его знала республиканская Испания.

По рекомендации Станислава Дворака в партизанский отряд пришла молоденькая семнадцатилетняя Оля Ядвищак. Посмотрел на нее Якубович и удивленно сказал:

— В самом деле, не знаю, что и делать! Ведь это отряд… Ты понимаешь меня, здесь не играться, а воевать надо…

— Командир, не спеши, — медленно произнес Дворак. — Ее родителей фашисты уничтожили. Девушке тяжело. И мы с вами не имеем права отказать ей. Она будет настоящим мстителем.

Постоянными помощниками советского чекиста, его советчиками и друзьями были коммунисты Рудольф Сокол и Рудольф Стрехай.

Плешива стал центром объединения народных мстителей. Словаки изучали здесь оружие, усваивали методы борьбы с противником.

Душою молодого партизанского коллектива был советский разведчик Эдуард Тумикян, бывший гвардеец, воин инженерных частей Советской Армии. Он многому научил своих словацких товарищей — обнаруживать и обезвреживать мины различных систем, минировать объекты, метко стрелять из автомата и пистолета. Владея первоклассным советским оружием, люди почувствовали в себе силу и рвались в бой. Якубович понимал это, но понимал также и то, что первый шаг в бою, окажись он неудачным, отрицательно повлияет на ход дальнейших операций. Следовательно, расчет должен быть точным, безукоризненным.

Первую боевую операцию командир решил провести как можно дальше от партизанской базы с тем, чтобы уничтожить высоковольтную линию, которая снабжала электроэнергией военные заводы в Поварской долине. Необходимость этой операции была обоснована: во-первых, фашистские заводы на некоторое время выйдут из строя, во-вторых, гитлеровцы не догадаются о месте нахождения отряда.

Группу возглавил советский партизан Семен Изотович Сидоренко. Кроме русских и украинцев в ее составе были чехи и словаки. 17 октября 1944 года под покровом темноты партизаны прибыли в указанное место и сразу же приступили к действиям. Сидоренко выступал не только в роли командира. Вместе с бойцами он закладывал под фермы высоковольтной линии взрывчатку, маскировал шнур.

Когда все было подготовлено, один из разведчиков, который должен был прикрывать группу со стороны железной дороги, доложил, что на станции находятся под парами два паровоза с большим военным эшелоном. Немного подумав, Сидоренко обратился к товарищам:

— По всему видно, эшелон будет двигаться только в сторону фронта. Другого пути здесь нет. У меня возникла идея: немедленно заминировать рельсы в этом пологом месте, и когда вагоны взлетят в воздух, паника фашистов усилится еще и от взрывов на высоковольтной линии, которую мы так старательно заминировали.

Как сказал командир, так и сделали.

Когда основная группа народных мстителей была уже далеко от железной дороги, ночную темень прорезали молнии, по долинам прокатилось эхо затяжных глухих взрывов. На месте железнодорожной катастрофы вспыхнуло зарево.

Через десять дней на боевое задание ушла новая группа под руководством словака Антона Шмегиля. Его помощником был украинец Ярослав Медвидь. Партизаны имели задание взорвать железнодорожный и шоссейный мосты в направлении Жилино — Кролеваны. Задание усложнялось тем, что вблизи объектов проходил тоннель, который охраняли фашисты из гарнизона, расположенного в селе Кролеванах.

Было уже далеко за полночь, когда партизаны с дорогим грузом на спине — взрывчаткой — подползли к мостам, быстро заминировали их. После взрыва в стане врага началась паника. Фашисты поспешно выскакивали из помещений, а партизаны тем временем косили их автоматными очередями. Полтора десятка гитлеровских головорезов нашли себе могилу на чехословацкой земле.

В ту ночь проводили операции еще две диверсионные группы, возглавляемые Семеном Сидоренко и Эдуардом Тумикяном. Их послал майор Игорь за многие километры от партизанской базы — в район Моравской Остравы. Дело в том, что в этом высокоразвитом промышленном районе с густой сетью коммуникаций гитлеровцев мало кто тревожил. По железной дороге из Чехословакии и Австрии беспрерывным потоком мчались на восток военные эшелоны с живой силой, техникой, боеприпасами. Необходимо было сбить спесь с гитлеровцев, которые здесь чувствовали себя очень уверенно. Вот тогда командир и решил «пройтись» по фашистским коммуникациям. Рейд был успешным. За несколько дней группа Сидоренко уничтожила пять, а группа Тумикяна — три эшелона с живой силой и техникой врага. Движение поездов на этой линии было парализовано на несколько суток.

Тем временем специальная группа отряда ежедневно совершала вылазки в населенные пункты, на железнодорожные станции и добывала все новые и новые сведения. Анализируя их, командир предвидел, что гитлеровцы, обеспокоенные действиями народных мстителей, вскоре пошлют в партизанский район большие карательные подразделения. Это предположение подтвердилось информацией и из другого источника. Официантка ресторана, которую специально устроил здесь майор Игорь, сообщила интересную деталь. Однажды на обед в ресторан зашли три фашистских офицера. В разговоре между собой они несколько раз повторяли одни и те же названия: «Зазрива, Плешива». Официантка прислушивалась, но напрасно. Разговор прекратился, как только в зал вошел генерал. Офицеры вскочили с мест, выбросили вперед руки и в один голос выкрикнули: «Хайль Гитлер!»

Генерал, в черном мундире, с черепом и фашистской свастикой на рукаве, сел за отдельный столик. Тишина царила недолго. Генерал что-то спросил полковника, а тот вместо ответа раскрыл планшет, достал топографическую карту и развернул ее на столе. Снова официантка услышала: «Зазрива, Плешива». Ловко расставляя на столе приборы, девушка мельком взглянула на карту. Населенный пункт Зазрива был обведен черным кружочком, а посредине стояла цифра «3000».

— Ну что ж, товарищи! — сказал Якубович, обращаясь к своим ближайшим помощникам. — Плешиву мы должны немедленно оставить. Фашисты, очевидно, думают, что нас не 150, а 3000, и, конечно, бросят сюда значительные силы. Как только начнет темнеть, немедленно двинемся вот сюда! — И он указал пальцем на карте то место, где было написано: «Хутор Козлинская».

Предчувствие не подвело чекиста и на сей раз. На рассвете партизаны наблюдали интересную картину. В воздух взлетели сигнальные ракеты. Гул пушек, минометов, стрекотание пулеметов слились в беспрерывный гром.

Гитлеровцы, развернувшись в цепь, при поддержке артиллерии и большого количества танков наступали на… безлюдный хутор Плешива.

Генерал войск СС, который командовал операцией, не мог простить себе, что партизаны обвели его, как говорится, вокруг пальца. Эсэсовцы все дальше и дальше углублялись в лес, стараясь напасть на след патриотов. Партизаны вели с ними бои в Грустинском лесу, в районе горного массива Великий Хоч, в долинах Святоанской, Малатинской, Каламенской, Просецкой. Несмотря на то, что враг имел значительное преимущество в живой силе и технике, народные мстители, умело маневрируя, выходили из самых сложных ситуаций. Каратели ни разу не достигли желаемого успеха, хотя в своих газетах не переставали трубить о разгроме партизан. Чтобы разоблачить фашистское вранье, Якубович (хотя каждый боец был на строгом учете) регулярно отрывал от отряда и посылал на ответственные задания диверсионные группы. Вот скупые строчки из его дневника:

Конец октября — первые дни ноября 1944 года. Железнодорожная линия Жилино — Чадце. Группа Сидоренко подорвала воинский эшелон из 35 вагонов с людьми и амуницией.

Валашская Мезерич — Границе. Эта же группа Сидоренко пустила под откос эшелон из 14 вагонов с вражескими солдатами.

Валашская Мезерич — Моравская Острава. Взорван эшелон — 22 вагона с военным грузом.

То же самое на линии Фридек — Фридлянд.

11 ноября 1944 года. Жаркий бой. Уничтожено 20 эсэсовцев. Наши потери — два товарища — украинец Ярослав Медвидь и словак Йозеф Томашец. Будучи тяжело раненными, они попали в плен. Фашисты зверски издевались над ними, а затем живьем сожгли на костре. Свидетелем этой ужасной картины был наш боец Владимир Титов, которого эсэсовцы не заметили под густой елью. Ночью Володя пришел в отряд.

16 ноября 1944 года. Форсировали бурную реку Ораву, вышли в район горы Великий Хоч. В нескольких местах разобрали железное полотно.

20 января 1945 года. Группа Владимира Титова, которая в подавляющем большинстве своем состоит из словаков, в районе Рибарполье подорвала военный эшелон из 50 вагонов с живой силой противника. Возвращаясь на базу, партизаны уничтожили охрану, подожгли шесть складов с оружием, артиллерийскими снарядами и минами. Пламя пожара было видно за десятки километров. Долго-долго раздавались глухие взрывы.

21–23 января 1945 года. Группы Софии Ходжаевой и Степана Туза вместе с местными жителями дважды подрывали на линии Дольный Кубин — Новый Тарг железнодорожное полотно. На станции Парижовцы группа Туза напала на вражеский гарнизон, взяла в плен и привела в лес 20 мадьярских солдат, 18 из которых были безземельными крестьянами. Все они в годах. Мобилизованы в армию во время войны. По добровольному согласию мадьяр мы зачислили их в хозяйственную команду отряда.

Степаном Тузом гордился весь отряд «Львовяне». Стоит рассказать об отдельных эпизодах из боевой жизни этого простого парня, уроженца Глинянского района на Львовщине. Степану не надо было, как говорится, занимать храбрости, смекалки, изобретательности. А тот факт, что он неплохо владел немецким языком, давал ему возможность выполнять ответственные задания. Однажды группа партизан в форме эсэсовцев строем зашла на территорию расположения фашистского гарнизона. Вел эту команду бравый обер-ефрейтор с автоматом наперевес. Чеканя шаг, он аккуратно отдавал честь офицерам, рядовые солдаты тем временем тянулись перед ним. На окраине села возле колодца стояли два упитанных гитлеровца с автоматами наперевес и разговаривали с горной красавицей. Туз поманил их пальцем к себе.

— Кто вы такие и что здесь делаете? — строго спросил он.

— Нас послали сопровождать военный эшелон на фронт, — доложил один из них. — Располагаем тремя часами свободного времени, вот и решили отвести душу…

— Это очень хорошо! — спокойным тоном продолжал «обер-ефрейтор». — И все же, когда фатерлянду угрожает опасность, солдатам великого фюрера не к лицу заигрывать с прекрасными фройляйн. Нам дорога каждая минута. Становитесь в строй!

— Господин обер-ефрейтор, мы опоздаем на станцию!

— Не разговаривать! Через час после выполнения срочного задания возвратитесь на то же самое место.

— Есть! — стукнув каблуками, ответили солдаты и замкнули строй.

Через час они были в лесу. Допрашивал немцев чекист Якубович…

Подобными методами действовал Степан Туз и в других местах, где он вместе со своими товарищами ночью тихо снимал часовых, которые охраняли спящих фашистов, и, выполнив предупредительные меры — вытащив из немецких автоматов затворы, приказывал оккупантам выходить на улицу. Потом он целыми партиями конвоировал их к условленному месту.

Однако не всегда все шло гладко. В помещении школы в одном селе разместилась полевая жандармерия (до 20 человек). Туз подкрался к часовому с целью обезвредить его. Но тот неожиданно закричал, и в лагере врага поднялась тревога.

Степан и его товарищи, не теряя времени, пустили в ход «карманную артиллерию» — в окна полетели одна за другой восемь гранат. Ни одному оккупанту не удалось спасти свою шкуру.

Поле деятельности спецотряда «Львовяне» ширилось с каждым днем. Беспрерывные боевые операции партизан были по душе местным жителям, и они всегда оказывали народным мстителям необходимую помощь. Партизаны в свою очередь пытались наладить с ними крепкие контакты, завоевать их расположение. Во многих горных районах, где действовал отряд, выпускались газеты, работали агитаторы-коммунисты. Живым и печатным словом они еще и еще раз разъясняли словакам, что несет порабощенным народам фашизм, разоблачали страшные злодеяния гитлеровских поработителей, призывали везде и всюду оказывать сопротивление врагу. И это делало свое дело: даже те, кто не сочувствовал партизанам, больше того, был враждебно к ним настроен, старались чем-то им услужить. Так, юрист Т. из города Липтовский Микулаш, который скомпрометировал себя сотрудничеством с членами правительства фашистского диктатора Тисо, решил сделать партизанам услугу — привлечь к сотрудничеству с ними министра путей сообщения Словакии. О таком намерении юриста сообщил Якубовичу Рудольф Стрехай.

— Заманчиво! — усмехаясь, сказал майор Игорь. — Купишь не купишь, а пощупать надо…

— Крысы начинают оставлять тонущий корабль! — засмеялся Рудольф.

С целью конспирации встречу с доверенным лицом министра решили провести не в Липтовском Микулаше, а в соседнем селе Просек. За несколько часов до встречи сообщили об этом юристу. Майор Игорь с группой бойцов темной мартовской ночью тронулись в путь. Шли крутыми горными тропинками. Каждый неосторожный шаг мог стоить им жизни. Пятикилометровую дистанцию с трудом преодолели за четыре часа.

— Товарищ командир, все в порядке! — доложил патрулирующий Андрей Забойник. — Доверенный их величества находится в хате Марии Гураневой. Наши дозорные контролируют все дороги, которые ведут к селу, путь в горы прикрывают пулеметчики.

Из-за стола поднялся коренастый, уже в летах, мужчина. Он вежливо поклонился, назвал себя. Наступила пауза… Потом он обратился к Якубовичу:

— Господин командир! Министр прежде всего просит у вас гарантии безопасности. Если вы заверите его в этом, он готов оказать вам помощь не только ценными сведениями, которые являются государственной тайной, но и предоставит материальную помощь.

— Что вы имеете в виду?

— Можем снабдить вас деньгами. Миллион, два миллиона. Сколько вам понадобится.

— Партизаны в деньгах не нуждаются, — ответил Якубович. — Богатство наше измеряется не миллионами. А что касается сведений, то прошу — выкладывайте.

Доверенный достал из портфеля карту, разложил ее на столе:

— Министр сообщает вам, что завтра отправляют в Германию важные государственные архивы правительства Тисо. Одновременно будут эвакуировать из Братиславы семьи всех министров… Вот здесь, в районе Грбальтово, — показывает на карте, — находятся очень важные склады оружия и боеприпасов. Здесь — специальные склады фаустпатронов.

Доверенный министра оказался словоохотливым человеком. Он детально рассказал обо всем, что знал, в частности, о секретных входах к военным базам, об их охране.

— За информацию благодарим, хотя, правда, эти данные не являются для нас новостью, — произнес Якубович, когда тот, окончив доклад, выжидательно посмотрел в его сторону. — Передайте, пожалуйста, нашу партизанскую благодарность и министру. Заверяем, что мы полностью гарантируем ему безопасность, где бы он ни находился. Пусть он спокойно эвакуируется с правительством Тисо, а семью может оставить на месте. Связь с ним будем поддерживать через вас.

Рюмка теплой словацкой гряты… Гости на ходу закусывают и снова — в путь. Куда кто: посланец министра — в Ружомберок, Якубович — в партизанский отряд, а Володя Титов с группой товарищей — в район Грбальтово уничтожать фашистские склады.

Село Просек партизаны запомнили еще и потому, что здесь они наладили контакты с начальником словацкого военного округа капитаном Вайдой, который впоследствии перешел на их сторону. В этом же селе, к сожалению, попался фашистским палачам комиссар отряда Виктор Васильевич Каренин. Он прибыл сюда на встречу с молодыми словацкими патриотами, которые по заданию Якубовича проводили здесь подпольную работу. Задержался. И когда под вечер, простившись с ребятами, шел через село, узнал, что фашисты устроили облаву и у всех проверяют документы.

Каренин был уверен, что его документы на имя эвакуированного предпринимателя из Восточной Словакии были настоящими, и не имел оснований беспокоиться. Но когда доставал из внутреннего кармана паспорт, случайно зацепил им пистолетную обойму с патронами, и она упала на землю. Фашисты бросились к Каренину, скрутили руки и отправили в Ружомберокскую тюрьму. Впоследствии в тюремных архивных документах, которые попали к нашим разведчикам, была обнаружена запись о том, что Каренина вместе с другими арестантами эвакуировали во Францию. Однако жители Ружомберока утверждали, что видели Каренина в группе арестованных, которых фашисты вели на расстрел.

Вот уже четверть столетия прошло с того времени, как утихла грозная буря второй мировой войны. Быстро летит время, много событий произошло в мире. Подросло новое поколение. Смотришь нынче на задорную, веселую молодежь и думаешь: «Были и мы вот такими. Только судьба другая нам досталась: суровая, трудная».

Дети Павла Федоровича Якубовича уже стали взрослыми. А самый маленький — Игорек, ученик — часто просит: «Папа, ну расскажи еще какой-нибудь фронтовой случай. Ну, прошу тебя». Интересуется…

Якубович — человек с чистой совестью. Ему есть о чем рассказать не только своему сыну. Родился в местечке Хмельник на Винничине. Рос без отца (умер в 1921 году от тифа). Дома часто не было куска хлеба.

Больше всего врезался ему в память Тульчин. Тридцатые годы. В то время он работал на почте. Много внимания уделял общественной деятельности, комсомольской работе. Член секции рабоче-крестьянской инспекции — РКИ, член Тульчинского горсовета, он постоянно принимает участие в работе чрезвычайной комиссии по пересмотру персональных дел осужденных к принудительным работам. Но это не на первом плане… Коллективизация — вот что главное было на повестке дня.

— Однажды вечером разговаривал по телефону с председателем сельского Совета, — вспоминает Павел Федорович. — Договариваемся созвать завтра на 17 часов сельский сход. Кулакам, наверное, было известно, о чем там будет идти речь. Конечно, о хлебосдаче. На второй день приезжаю на велосипеде в село, но вместо схода попадаю на похороны председателя сельсовета. Зверски убили его мироеды…

Учеба в институте связи. Армия. Младший сержант. Снова учеба, И наконец — офицер.

В 1939 году Якубович принимает участие в освобождении Западной Украины. Потом Великая Отечественная война. Фронт, подполье, специальный партизанский отряд в Словакии.

На каком бы посту Якубович ни находился, он всегда глубоко верил в правоту своего дела. И эту веру прививал тем людям, которыми ему приходилось руководить в дни тяжелых испытаний.

Характерный случай. В первых числах марта 1945 года войска Советской Армии, преодолевая упорное сопротивление врага, с тяжелыми боями продвигались вперед. Понимая, что приближается роковой конец, фашисты в районе Сельницы начали сооружать опорные узлы, фортификационные линии. Эсэсовский гауптман, который руководил этими работами, отличался особой жестокостью. Ежедневно из Сельницы и окружающих сел он сгонял сотни мужчин и женщин, принуждал их работать с раннего утра и до поздней ночи. Партизаны решили помешать фашистам, хотя понимали, что это связано с большим для них риском.

Разведчики Владимир Титов и Людо Гайдаш рано утром вместе с крестьянами ушли в Сельницу рыть окопы. Вскоре сюда явился гауптман в сопровождении ефрейтора. На глазах многих сотен крестьян партизаны уничтожили оккупантов, а всех мужчин и женщин отправили домой. Позднее гитлеровцы уже не осмеливались продолжать оборонные работы.

Десятки боевых операций в горах Словакии провел отряд «Львовяне». И за их успех надо благодарить советского чекиста Павла Якубовича, который воспитал возглавляемый им коллектив, завоевал симпатии словацкого населения, оказывавшего советским разведчикам всестороннюю помощь.

Свидетельством таких симпатий могут быть многочисленные встречи бывшего майора Игоря (теперь работника Львовского областного управления сельского хозяйства) с населением тех районов Чехословацкой Социалистической Республики, где действовали «Львовяне». Такие встречи происходили в 1945, 1956 и в 1964 годах.

Больше всего запомнилась встреча в селе Зазриве, где отряд начинал свою деятельность. Якубович приехал сюда с секретарем Дольно-Кубинского райкома партии. Сельский клуб переполнен, почти у половины присутствующих на груди — красные банты и юбилейные партизанские медали. Когда Якубович поднялся из-за стола президиума и произнес: «Здравствуйте, старые друзья», в зале все поднялись с мест, раздался гром аплодисментов, возгласы в честь нерушимой дружбы двух братских народов.

Радостно встречали дорогих гостей и жители села Просек. Вместить всех желающих в клубе не было возможности, и митинг дружбы состоялся под открытым небом. Якубовича забросали цветами, которые он здесь же вручал просечанам. Многих помнил. С Марией Гураневой, в хате которой состоялась памятная встреча с уполномоченным министра, обнялись, расцеловались.

Не узнать теперь Словакии. Некогда бедная аграрная область, она преобразилась в край высокоразвитой лесной промышленности, тяжелой индустрии. И очень хорошо, что люди понимают, кого за все это благодарить.

— Вас, дорогие советские друзья! — говорят они. — Ваших бесстрашных людей, которые в тяжелые годы второй мировой войны не жалели для нас ни сил, ни здоровья, самого дорогого — жизни. Честь и слава вам! Дружба — навеки!