Глава 1

Месяц назад…

— Нравится? — хриплый голос Павла Смолова, гендиректора нашей фармацевтической компании, пробрал до дрожи.

Рубашка нараспашку и сумасшедше привлекательное тело напоказ. Мужчина лежал на лавочке, закинув руку за голову, и смотрел на звезды. В другой руке качалась бутылка виски, вот-вот упадет, крутанется, как в игре «Бутылочка», и укажет на меня…

Как же! Размечталась! Итак поймана с поличным за подглядыванием!

Но не смогла пройти мимо такого зрелища! Любая женщина, как минимум, притормозила бы. Посмотреть-то было на что!

Вся компания в курсе, что начальник — фанатик спортивного образа жизни. Встает спозаранку на бег, упражняется дома, и даже в офисе оборудовал комнату с тренажерами. Не курит, не пьет, матом не ругается. Не тело, а произведение искусства.

«Наркоман, раз так! Что-то должно быть!» — тут же поставили бы крест на мужчине дворовые бабки у подъезда, но у элитного жилого комплекса рядом с работой не было ни одной такой старушки. Поэтому Павел жил и не знал, какая буря прошла мимо. А вот я не прошла…

До этого уютного местечка вдали от глаз прекрасно долетали звуки музыки, веселья и сумасшедшего гуляния. Там, в трехсот метрах от этой садовой аллейки, грандиозно отмечают пятидесятилетие нашей компании. Шикарный особняк гостеприимно распахнул двери для изрядно утомленных дневными спортивными состязаниями сотрудников из столицы и региональных офисов, и в пафосной зале развернулся настоящий филиал ада. В котле стало слишком много чертей, вместо людей, и я сделала оттуда ноги. Кто же знал, что столкнусь здесь с настоящим Люцифером?

А говорили — не пьет! Смолов просто хорошо маскировался!

— Простите, я вышла прогуляться, а тут Вы… — сказала вместо честного: «Нравится! Еще как!». Но правду, как всегда, оставила при себе. Еще секундочек пять погляжу, запечатлю в голове на веки вечные и буду прокручивать одинокими вечерами, томно вздыхая над чашкой чая.

— Поэтому пялитесь на меня уже как минут пять? — Смолов ни разу не оторвал взгляда от неба. И я завидовала этому чертовому небосклону. Куда мне до звездного полотна? Даже до тех же офисных напомаженных дамочек?!

Но, неужели, не стою даже пьяного взгляда такого красавчика? Одного, больше не надо! Можно и не томного, вскользь.

Знаю, что Смолов интересуется девушками модельной внешности. Все его кратковременные пассии похожи либо на кукол Барби, либо на финалисток конкурсов красоты. Но надежда, зараза, дохнет последней!

— Я присматривалась, все ли у Вас хорошо.

Нет, правда! Мало ли, что он тут лежит… Вдруг плохо человеку, а я мимо пройду?

Что? Вру само́й себе? Ну да, ну да, ладно! Но Смолова, кажется, волновало другое:

— И как? — и тут Павел повернулся и посмотрел прямо на меня, и я нервно оттянула вниз юбку скромного синего маленького платья, поправила волосы. Когда только оделась и уложилась, подумала, что выгляжу убойно. Но как только вошла в зал и осмотрелась — убили меня. Оттеснили в угол умопомрачительными декольте, растоптали ногами с разрезами юбок до самых ушей, насадили на тончайшие шпильки туфель.

— Нормально, — ляпнула, а сама подумала: «Ну, нормально же выгляжу, очень неплохо. Не переживай. И с прической все в порядке, и с тушью, недавно в зеркале уборной видела же!»

Что поделать, если люблю свою кожу и ненавижу тонны косметики? Мои родители — актеры театра, и прекрасно знаю цену расплаты за грим. Я люблю подпереть подбородок рукой, сидя за столом, и почувствовать гладкую кожу, а не слой штукатурки. Люблю встать за полчаса до выхода из дома, умыться, позавтракать, подчеркнуть тушью ресницы и запрыгнуть в офисную одежду. Да, я немного лентяйка. Зато мои губы розовые, а не бледно-синие под слоем помады. Я и так совершаю ежедневный подвиг с линзами! Кто пользуется — поймет!

— Ничего нормального! — неожиданно Смолов рывком поднялся в сидячее положение и со всего размаху запустил бутылку в брусчатку. Осколки неотесанными янтарями разлетелись в разные стороны, один больно чиркнул меня по ноге, но я не подала виду, изрядно испуганная сменой настроения начальника. Что это он?!

Мужчина обхватил голову руками, уперев локти в колени, и замолк.

— Что-то случилось? — спустя десять секунд молчания я осмелела и сделала шажок вперед. Сердобольная натура так и тянула ручонки пожалеть несчастненького. Останавливало немедленное увольнение…

Тишина в ответ. Он там заснул?

Я сделала шаг ближе. Еще один. Еще.

— Ты тоже такая? — неожиданные вопрос приклеил мои туфли к земле лучше «Момента».

— Какая? — боясь сравнения с очередной красоткой «Мисс Вселенная», я задумалась: «Кто же так довел беднягу? Дело явно пахнет женщиной!»

— Ветреная? — в одном слове столько всего скрыто: боль, отчаяние, отвращение и сомнение. Будто босс засомневался в себе. Кто сказал — не поверила бы!

Неужели, его кинули? Не может быть! Павел Смолов известен репутацией «трех свиданий». И никогда больше! Ни-ни! Неужели, нашлась та, что смогла сократить совместное время до двух встреч и дать отворот-поворот?

Хочу взглянуть на такую!

Вспомнился момент, когда я впервые увидела Павла Смолова…

На улочке рядом со зданием нашей компании располагались ресторанчики, уличная зона которых обосновалась прямо на широких подоконниках здания. Посетители сидели в оконных нишах на мягких подушках, вместо стульев, а редкие столики были закреплены за самыми дорогими гостями. Тут часто сидели иностранцы и просто состоятельные москвичи, а бедные девочки с большими амбициями крутились туда-сюда в надежде подцепить себе обеспечение всей жизни. Я шла мимо, стремясь пройти эту зону как можно быстрее, но врезалась в стену девушек, что «встали в стойку»: глаза хищно горят, шеи вытянулись, тело подобралось, когти впились в ладони — и все как одна, как с копирки, и нацелились в одну сторону.

Тут меня разобрал интерес: повернулась взглянуть, что же привело девчонок в такую боевую готовность. Все оказалось банально: низенькая Ауди R8 толкалась в пробке по односторонней улочке, рискуя зацепить всех барышень себе на борт разом. В открытом окне мелькнула светлая голова мужчины, на носу — очки. На этом мой интерес угас, и я, бормоча «Извините», протолкнулась сквозь толпу охотниц за чужими сокровищами.

И каково же было мое удивление, когда к зданию нашей компании, куда я совсем недавно устроилась работать, припарковалась эта самая дорогущая тачка. Бесшумно закрылась водительская дверь, и Смолов прошел мимо, даже не заметив моего существования…

И такого оставили с носом? Нет, я точно хочу посмотреть на эту выдающуюся личность!

Осторожно присела на край лавочки, подальше от мужчины, и аккуратно поинтересовалась:

— Вас бросили?

— Предали, — поправил Павел, не поднимая понурой головы: — А я верил до последнего, как дурак, что была другая причина. Искал ее все эти годы, как преданный пес.

Ого! Так история давнишняя!

Павел тряхнул светлой головой и откинулся на спинку лавки. А я пыталась не смотреть на его тело. Старалась плохо, из рук вон плохо. Два с минусом, но и в пропасть! Когда я еще посмотрю?

Боже! Хоть шеф и был пьян в стельку, оставался таким же сексуальным, как в офисе, когда весь вылощен до блеска в костюме на заказ. Я не могла оторвать глаз от Павла Смолова, его флюиды буквально пленяли, хотя меня обычно воротило от пьяных. Именно поэтому я сделала ноги из зала, как только коллеги выпили по пол-литра храбрости, закусили селедкой неотразимости и корнишоном безбашенности.

— Измена? — закинула удочку я, гадая, кто же имеет над мужчиной такую власть. Наверное, роковая красотка! Или обаятельная актриса с кучей поклонников…

Павел медленно повернулся ко мне, сфокусировал расплывчатый взгляд и открыл рот, чтобы тут же его закрыть, будто в сомнении: говорить или нет.

Богиня справедливости, ну зачем мужику такие ресницы?

— У тебя есть дети? — вскинул голову он.

Вот это было неожиданно! Не вопрос — настоящая подсечка, и я чувствую, что теряю опору и сбиваюсь с толку.

— Н… нет, — запнулась, постепенно приходя в себя. Молода я еще слишком, всего двадцать пять! Неужели, выгляжу старше? Только два года как выпустилась из универа, работаю, не надышалась еще воздухом свободы!

— Если будут дети, никогда не бросай их. Обещай! — Смолов неожиданно сграбастал мои руки и сжал до боли. Требовал, будто долги выбивал: — Обещай!

Огромные ладони полностью накрыли мои кисти. Я еще ни у кого не видела таких привлекательных костяшек. Черт, даже они идеальны!

Но о чем думаю? Босс тут душу изливает, а я?

Боль в глазах мужчины фонтанировала светом даже в царившей полутьме, доставая и до моего сердца. В груди все сжалось. Что же у него произошло? Никогда не видела начальника таким! Всегда холодный, неприступный, отстраненный. Недоступный, как бог! Прославленный титан, делающий деньги из воздуха. И вдруг такая человечность, открытость…

Надо было посмотреть, что за виски пил Смолов! И взять название на вооружение!

— Обещаю, — пришлось повысить голос и повторить дважды, чтобы Павел услышал. Хватка на руках ослабла, а потом вдруг усилилась втройне.

— Ты обещала! — голубые глаза сузились, в них плескалось штормовое предупреждение. — Запомни и не нарушай!

Павел был так близко, что девичье сердце не выдерживало — срывалось в бешеный ритм барабанов. Строгие черты лица мужчины завораживали: прямые брови, нос без малейшей горбинки, ровная линия губ, высокие скулы и квадратный подбородок. Густые ресницы оттеняли светлые глаза, делала взгляд мужчины искушающим, как змей в райском саду. Огромные руки, как печка, грели мои вечно холодные.

— Зяблик, — вдруг сказал шеф, и растер мои пальцы.

Все! Выносите!

Что он там просил? Не нарушить клятву? Дасейчас хоть дарственную на квартиру подпишу! Жаль, у меня нет собственности, с родителями живу, собираюсь съехать на съемную, но ее тоже не отдать. Какая жалость…

— Хорошо, — кивнула и силой нереальной воли попыталась получить свободу, почувствовав, что нахожусь в крайней опасности — еще минута и пропаду, гормоны ударят в мозг и кепочку сорвет. А Смолов пьян, так что либо грубо отшвырнет меня, либо использует на одну ночь, а потом и не вспомнит. А я страдай! Ну уж нет! Драм в родительских спектаклях я насмотрелась достаточно, хочу романтику. На крайний случай — мелодраму с хорошим концом, и никак иначе!

Павел медленно опустил руки вниз, так и не разжав, держа скорее на автомате, чем по желанию. Взгляд мужчины стал измученным и усталым, широкие плечи опустились, и тут вдруг:

— У тебя кровь…

 

Глава 2

Сейчас…

Что я здесь делаю? Ясно же, что все это развод! На что надеюсь?

Светящийся шар из лавки приколов с первого взгляда не внушал доверия. Как увидеть будущее, если в сфере бесперебойно сверкают молнии?

Черные восковые фигурки с подтеками ни разу не зажигались: фитилек на всех до единой свечи девственно бел. Под потолком качалась огромная пернатая ловушка для снов, угрожая упасть на голову заблудшей за гаданием душе. Барабан с изображением летящей птицы оброс толстым слоем пыли и давно забыл, что способен издавать будоражащие звуки. Создавалось ощущение, что сюда свалили всю магическую атрибутику шаманов и гадалок мира. Вдруг что приглянется клиенту и выстрелит!

Мой отец, крепко застрявший в ролях второго плана в спектаклях и всегда стремившийся выделиться из толпы яркой одеждой, часто говорит: «Главное — это создавать настроение, дорогая! На большинство людей действует!»

И здесь мне собираются налаживать личную жизнь и возвращать любовь?! Пожалуй, я пойду!

— Стой-стой-стой, красавица! — послышался сумбурный окрик, а потом ка-а-ак понеслось: — Остановись, дитя восьмого числа третьего лунного месяца, шустрого года Кролика!

Ой-ей-ей, полегче! Я же и испугаться могу!

Третий лунный месяц… Март, что ли? Восьмое? Год Кролика? Это же моя дата рождения!

Занавеска вздыбилась, как ретивый конь, и я заметила тонкую леску, что поднимала края ткани «чудесным» образом. И поторопилась на выход еще быстрее.

— Да стой же ты! — прозвучало так возмутительно требовательно, что я действительно остановилась и повернулась в недоумении. — Бог медицины Асклепий ведет тебя по жизни, дал работу под своим крылом!

О, как лихо мешает китайское летоисчисление и древнегреческую мифологию! И какое совпадение, что я работаю в фармацевтической компании!

Ха, посмотрим, какие там тузы в рукаве припрятаны!

— Духи говорят, что если выйдешь отсюда, случится непоправимое! Никто не сможет защитить тебя! Не поможет!

Из-за занавески медленно выплывало нечто: с первого взгляда и не определишь, мужчина перед тобой или женщина. Цветастый балахон в пол был расшит масками и кожаными заплатками, поверх небрежно повязаны яркие шали со звонкими монетами, а на шее висит с десяток разнообразных бус. Черный парик то ли случайно, то ли специально съехал на лоб, и челка полностью закрывала глаза. Из-за этого нос казался не просто большим, а по-грузински орлиным, и тонкие губы скромно пропадали на фоне исполина. Загорелого исполина, чуть смуглого…

— Извините, но я лучше пойду. Передумала, — для спокойствия плотно прижала к себе маленькую сумку на цепочке и посеменила в сторону выхода.

— Аня, не спеши! Судьбу упустишь из-за собственной глупости! — нараспев пророкотало в спину нечто, и я будто вросла в землю. Нет-нет, не из-за сверхспособностей «гадалки», а потому что услышала свое имя!

— Анна Тихонова, вовремя ты ко мне пришла. Завтра будет поздно, — продолжало атаку «магическое создание», чем раздразнило любопытство. Какая выгодная фраза использована! Все по законам привлечения олухов. Вот только одно интересно: откуда ОНО знает мое имя?! А дату рождения?

То, что это женщина, я сильно сомневалась. Судя по высокому росту, комплекции тела с широкими плечами и узкими бедрами, обозначенными платком с монетками, и прокуренному низкому голосу, передо мной был переодетый мужик. Мужик, который активно пытается вжиться в даму с потусторонними силами.

— Джоу Ли? — уточнила я, с трудом вспомнив имя гадалки. Интересно, не выбирал ли себе этот мужик псевдоним, смотря на фото Анжелины Джоули? И намеренно ли остановился на таком универсальном имечке? Так сказать: унисекс, если что — не прикопаешься!

— Да, светлоликая, я Джоу Ли! Знаю, что тебе нужна моя помощь в любовных делах. Ты пришла по адресу, — мужик продолжал распинаться, размахивая руками. В приглушенном свете крупные перстни сверкали яркими камнями.

А уже, хоть убей, не верила! Шла сюда с большой неохотой, мной двигало единственное предчувствие: если не попробую — пожалею. Но увидела бутафорскую мишуру и поняла, что попала в позорный лохотрон.

Вот куда только отчаяние девушку не заведет! И по псевдогадалкам пойдешь как миленькая, лишь бы любовь вернуть!

— Садись, в ногах правды нет, — крепкая, совсем недамская хватка сомкнулась на моих запястьях, и я настороженно притихла. Может, больной? С душевнобольными надо быть осторожней, не провоцировать. Тихо и без лишних движений, я присела на вычурный стул с алой подушкой, чтобы понять, все ли в порядке с головой у магических дел мастера.

Помогло! «Гадал» воодушевился победой и сел по другую сторону стола, обтянутого красным бархатом, и понеслось:

— Двадцать пять тебе, незамужняя. В голове мужчина, в сердце мужчина, даже в ноги подгибаются, и то из-за мужчины, — смуглый корявый палец с заусенцами уверено указал в район моего живота, черные глаза на выкате цепко держали клиента на прицеле.

Настороженно замерла. И несколько раз напомнила себе, что передо мной шарлатан.

— Вокруг него женщины так и снуют. Потеряешь любимого, если не сделаешь, как говорю!

На этом месте зажмурилась, сбрасывая наваждение. Ну вот, все как по накатанной, одно и то же. Ничего нового!

— Вы писали в объявлении об особой методике, о необычном подходе, а пока все старые уловки используете. А еще называете себе новаторской гадалкой! — Кивнула напоследок без особого уважения и встала: — До свидания!

Да чего я ждала? Пусть реклама и выглядела крайне необычной и привлекательной, кричала о новаторском подходе, на что рассчитывала? Что здесь дадут волшебную таблетку любви, и я растворю ее в воке с морепродуктами? Напишут заговор на любимый Пашин двойной эспрессо из Старбакса? Или продадут ручку с чернилами страсти, где каждое написанное слово усиливает страстное влечение ко мне?

Обходила гадалок стороной, и дальше буду! Не по мне это! Сплошное разводилово!

— Не уходи. Помогу, как обещано в рекламе — новаторски! — мужик содрал с себя парик, облегченно выдохнул, явно запарившись под черными кудрями, и стянул балахон через голову, оставшись в футболке-поло и джинсах.

— Вот это превращение! — Самая лучшая магия здесь, практически как метаморфоза «из куколки в бабочку». Только тут стадии превращения и порядок непонятны: какая тугой кокон, а какая красочное насекомое. — Но дальше без меня. До свидания!

— Разве ты не хотела нового подхода? — мужчина выпучил и без того большие, практически навыкате, карие глаза. На вид ему было лет сорок, в предках явно отметились индийцы, может, и не раз, а так — вполне себе обычный среднестатистический гражданин, если бы не это его увлечение… магией… Или деньгами!

— Я его не нашла! — показательно осмотрелась: — Один антураж. Даже гадалка, и тот — поддельный «гадал»!

— Новый подход есть! — мужик устало пнул сверток балахона под ногами и от души психанул: — Донести не получается до влюбленных дурех! Я даже курсы открывал, но из-за наплыва поддельных гуру любви не пошло. Снимут гостиницы и тачки на день, а сами живут в коммуналке за сто первым километром. После их провальных семинаров клиентки не доходят до настоящих мастеров!

Самомнение у него дай бог, но я поняла о чем речь. Сама не раз встречала рекламу успешного молодого дельца двадцати лет от роду, что сидит в элитном авто, хвастает богатством и учит жизни, а в конце короткого видео предлагает записаться на свой семинар. Естественно, предлагает уникальный, ни на кого непохожий метод обучения, благодаря которому можно за месяц сделать миллион, а за год купить квартиру в Москве. Неужели, и по тематике любви такие есть?

Тогда что они берут для портфолио в аренду? Бизнесменов? Хотя о чем это я, тут даже проще: нанял артистов, переодел, написал простенький сценарий и снял интервью с лав-стори, и вот тебе история бедной Кати, которая прошла курс обучения и нашла любовь всей жизни. О да, обязательно безумно богатую любовь, не нужно умалять достоинств! А еще лучше иностранца, ведь это добавляет привлекательности в глазах соотечественниц!

Пожалуй, даже мои родители с удовольствием сыграли бы в таком спектакле и разнообразили выходы между представлениями в театре.

Наживаются на сестрах по несчастью, как могут! И я чуть было не пополнила число глупышек!

— Даже не начинайте! Мне неинтересно, — остановила мужчину и шагнула назад. Отступаем!

— Могу дать гарантии. Оплата только после результата. Вы ничем не рискуете, — один за другим вытаскивал козыри «гадал», который оказался по совместительству коварным соблазнителем на сделки.

— Неужели, все так плохо с клиентурой? То гадалкой заделаетесь, то бесплатно готовы работать… — мне было действительно интересно.

— Конкуренция большая, а клиентов становится все меньше! Критические времена вынуждают принимать тяжелые решения, — на полном серьезе возразил мужчина, выпрямился на стуле и вытащил из ящика очки. Важно водрузил их на нос и положил руки на стол. Образ мага слетел, как шелуха: теперь передо мной сидел человек с учительской выправкой, идеальной осанкой и серьезным, даже строгим взглядом. Надень на такого пиджак, закатай чернявые волосы в гель, и один-в-один делец с торгов.

Дома я тоже носила очки, но мне никогда не удавалось нагнать на себя столь менторский вид. Да и вообще, казалось, что за стеклами абсолютно теряются мои серые глаза, поэтому я выходила из дома только с линзами.

— Вроде бы всегда хватало таких безнадежно влюбленных дурочек, как я? — с грустью признала недостаток, удивляясь изменениям. Встретишь такого на улице и ни за что не догадаешься, чем занимается! Играет на бирже, учит детей в школе или вот… магичит под шумок.

— Отнюдь! Влюбленных и отчаянных все меньше! Скоро вымрете, как динозавры. Век феминизма на дворе…

Ха! Как только не оправдаешь свои неудачи! И независимостью современных женщин, и семинарами, и конкурентами!

Мужчина достал чистый лист бумаги и положил перед собой. Каллиграфическим почерком расписал его строками с такой скоростью, что я засмотрелась с открытым ртом, пока не встретилась взглядом с Джоу Ли.

— Я все же пойду…

— Давай поспорим! Ставим десять штук: если мой первый совет окажется действенным, с тебя десять тысяч рублей. Нет — то эта сумма с меня. Ну что, по рукам? Ты ничего не теряешь! — мужчина перевернул лист бумаги ко мне лицом, и в глаза бросилась верхняя строчка: «Договор».

— Обманешь же!

— Хочешь, договор заключим? Пропишем все дословно!

Бумажек с буквой закона я не боялась никогда. Как человек с высшим юридическим образованием на службе фармацевтики, повидала немало важных документов и сама составляла не одну сотню разномастных договоров. А вот споров на деньги я опасалась, как огня.

У-у-у, искуситель! Это все индийская кровь, наверное! Не могу оторвать взгляд от этого колоритного персонажа, когда должна была бежать, что есть мочи…

Но как же хотелось поэкспериментировать! То ли настроение сегодня особое, склонное к экстремальным поступкам, то ли звезды так сошлись, но вдруг захотелось рискнуть. Сделать что-то сумасбродное! Ведь если не понравится, что посоветует несостоявшийся гуру любви, я просто расторгну договор и забуду обо всем, как о мелкой неудаче. А если получится… То я спасу любовь! Спасу наши с Пашей отношения! Не за этим ли я сюда пришла?

— Разве тебе не нужна помощь в любви? Я научу, как не просто вернуть любимого, а как навсегда привязать к себе! — важно и громко, высоко подняв подбородок, сказал несостоявшийся «гадал». — Ну что, согласна?

— Согласна!

Боже, и как я дошла до такой жизни?..

 

Глава 3

Месяц назад…

— У тебя кровь…

Смолов сказал это так отстранено, что я сначала не сообразила, о чем речь. Настолько погрузилась в размышления о личной трагедии начальника и реакции организма на его близость, что ойкнула от боли, когда Павел провел пальцем по ноге. На голени виднелся толстый красный росчерк с подтеками до кромки туфель, бежевая кожа которых стала багровой.

— Глубокий порез. И кровь не останавливается, — мужчина рывком закинул мою ногу себе на колени, и я по инерции начала заваливаться назад.

«Вот он — мой звездный час! Именно так все в кино и складывается. Потом поцелуй под луной, объятия, и жаркий…» — но я не успела нафантазировать до конца — мои ноги были быстро скинуты обратно.

Провал! Фиаско! Крах!

Нет-нет, это даже хорошо! Я же не хотела пьяного пересыпа и утреннего раскаяния. Особенно последнего! От первого, положа руку на сердце… Тьфу, молчу! У меня же есть гордость!

— Надо обработать рану! — безапелляционно заявил Смолов и поднялся со скамейки, потянул за собой, между делом икнув от перепитого алкоголя. — Идем!

И даже этот «ик» был милым.

— Я тебя отнесу! — Павел наклонился ко мне и протянул руки, а я отскочила в сторону, как от огня.

— Не надо! Мы упадем! — воззвала к остатку разума шефа.

Но начальство было супербоссом, а потому на мои увещевание не обратило никакого внимания. Цепко, для своего состояния, поймав меня за талию, одним рывком притянул к себе, наклонился, и вот я уже качаюсь на руках гендиректора компании.

Очуметь — не встать! Теперь главное не шевелиться, чтобы не нарушать хрупкий баланс. Идем же! Медленно, но верно!

— Видишь, зря боялась, — Смолов повернулся ко мне и наши глаза оказались так близко, что я увидела темный обсидиан зрачка во всей красе: я в центре в свете садовых фонарей.

Смотрела бы вечность!

Но засмущалась и отвела глаза, закусила губы и вела себя как девственница на первом свидании со взрослым опытным мужчиной. Черт! Черт! Черт! Но ничего не могу с собой поделать!

Подумала вырваться, но тут же передумала. Смолов точно упирался бы до последнего и дело кончилось плачевно. С пьяными лучше не спорить, потом аккуратно сольюсь…

Я старалась не думать о расстегнутой рубашке, о голом торсе, что и без того стоял перед глазами, но непередаваемый запах «Смолов форева» щекотал ноздри, сбивая с праведного пути. Фантазия то и дело срывалась с цепи.

Когда мы добрались до особняка, дыхание Смолова даже не сбилось. Казалось, шеф мог носить меня вокруг дома еще пятьдесят кругов, и даже бы не споткнулся. Если по первОй он немного шатался, то быстро взял себя в руки, и его лишь иногда слегка качало на поворотах.

— Нам нельзя через главный вход! — я понизила голос до доверительного шепота и увидела, что шеф явно находит это забавным: приподнял брови, в глазах смешинки, уголки губ чуть вверх.

— Это еще почему? — во весь голос спросил Смолов, чувствуя себя королем жизни.

— Потому что нам припишут отношения! А не то, что есть на самом деле!

— Никаких служебных романов! — замотал головой Павел, повторяя истину, которую знал назубок каждый сотрудник нашей фирмы. Если парочку ловили за интрижкой, то минимум одного отправляли в другой филиал, а максимум — увольняли. Смолов считал, что ничего не убивает работоспособность, как любовь в стенах офиса.

— Тогда нам надо через боковую дверь, вон там, видите! — я показала пальцем на темную створку, скромно спрятанную за витой аркой.

Павел дернулся в сторону главного входа, но оттуда послышался заливистый смех кумушек, вышедших подымить. Секунда ступора и вот мы под мой облегченный вздох двигаемся в сторону скромного запасного пути. Оставалось молиться, чтобы дверь была открыта.

Повезло! Нараспашку! Мы попали прямиком на маленькую запасную кухню, в открытые двойные двери было видно коридор и лестничный пролет на второй этаж.

— Аптечка в моей комнате! — поставил в курс дела Смолов, и понес дальше.

— Может, посмотрим тут? — сделала слабую попытку достучаться до босса, но была одарена лишь высокомерным прищуром глаз.

Неожиданно Смолов остановился у стола, посадил меня на него боком и протянулся через меня. Я вся сжалась и замерла, дышать перестала, а он всего лишь тянулся к графину с водой. Наполнил стакан, и я вздрогнула — тонкая струйка в конце намочила вверх моего платья, а шеф промаха даже не заметил. Осушал залпом стакан воды, а я, как завороженная, смотрела на его ходящий вверх-вниз кадык, как кобра на дудочку. Не доживу до аптечки! Точно-точно!

Шлепнув стакан на место с глухим звуком, Павел сграбастал меня на руки и понес через коридор прямо по лестнице на второй этаж.

Я же сгруппировалась, как могла, чтобы не задеть ничего ни головой, ни ногой. Я, конечно, не кобылка, но и не малышка — синяк запросто об косяк могу получить.

— Больно ноге? — мужчина растолковал напряжение совершенно по-своему. — Скоро моя комната, там есть аптечка!

— Да-да, — я не уже отнекивалась, про себя решив таким способом «наоборот» доставить босса до двери и быстро ретироваться.

Так я спасусь! В первую очередь от себя само́й. Быстрей бы только уже его комната, а то я так долго не продержусь!

Особняк в Подмосковье, который арендовала для празднования наша компания, был просто по-царски огромный. Четыре этажа, несколько крыльев, огромные залы. Предполагалось, что здесь размесятся до пятисот сотрудников фирмы из столицы и регионов: кто в комнате по четверо, кто по двое, а кому-то не повезло нарваться на десятиместку. Не будем показывать пальцем кому именно, вы и так поняли!

Мне!

Вдруг Павел остановился на лестнице, посадил меня на перила, придерживая одной рукой, чтобы я не съехала, наклонился ко мне и заслонил головой свет лампы так, как луна скрывает солнце во время солнечного затмения:

— Ты обещала! — требовательно напомнил шеф.

Мои мысли кинулись врассыпную и с трудом собрались вновь, чтобы подсказать: босс говорит о том самом обещании про детей.

Павел поднял руку и хотел щелкнуть меня по носу, но промахнулся и попал по губам.

— Ай! — не успела растереть больное место, как большой палец Смолова оказался на моей нижней губе. Павел провел по ней вдоль подушечкой, слегка нажимая, и я забыла, как дышать. Подняла глаза и наткнулась на слегка расплывчатый взгляд, как на кирпичную стену, и быстро пришла в себя. Возможно, мужчина даже не видит четко моего лица, а я расплылась, как желе при комнатной температуре. Соберись, Аня! Потом сама же будешь реветь!

— Помните, где Ваша комната? — не вопрос, а верх моей силы воли. — Или забыли?

Только бы дойти! Только бы никого не встретить по пути! Только бы не поддаться соблазну!

— А зачем тебе моя комната? — Голос — искушающий, а взгляд до сих пор обжигал губы. Нижняя ныла так, будто Смолов провел по ней не пальцем, а раскаленным клеймом. Павел окинул меня взглядом и вспомнил: — Точно, аптечка! Пойдем!

Я только удостоверилась в правильности поступка. Иначе завтра с утра не вынесу пренебрежительного взгляда босса. Получить такую моральную оплеуху страшнее всего.

Не успела моргнуть, как опять оказалась у шефа на руках. Безумно хотелось попробовать бицепс на твердость, но я запретила себе думать об этом. Нельзя!

Наконец я на ногах! Твердый пол под собой — не так уж плохо. Хотя, кого я обманываю? Каталась бы на руках у Смолова хоть всю ночь.

А между тем Павел зачем-то ковырял ключом от машины дверную ручку.

— Здесь вход по карте, — тактично намекнула, стоя позади него, но Павел не слышит, упорно рыщет по карманам. Я повторила громче: — Нужна карта, чтобы дверь открылась.

— Оплатить? Тут уже все оплачено! — Павел остановил взгляд на считывателе для ключ-карты и хлопнул себя по лбу: — Точно!

Если бы не эта деталь, забыла бы, что Смолов в стельку пьян. Просто хорошо держится! Нужно никогда не забывать об этом! Иначе вылечу из компании завтра поутру, как птичка.

Шеф полез в кошелек и на удивление ловко выудил черный пластиковый прямоугольник.

— Только после дам, — заплетающимся языком сказал Павел и открыл дверь нараспашку.

Я замешкалась у порога, потому что не собиралась проходить. Только хотела удостовериться, что за боссом защелкнется дверь, и он не угодит в беду.

— Идите отдыхать. Я смогу о себе позаботиться, — казалось, что попади на территорию Смолова, и все пропало! Шаг в бездну… Или в рай…

— Аптечка есть? — Павла зашатало, и он оперся рукой о дверной косяк как раз поверх моей головы. Сменил положение тела, и теперь выходило, что свободно пройти я могу только внутрь комнаты, но никак не дальше по коридору.

— М-м-м… — попыталась вспомнить, есть ли что-то похожее на медицинскую коробочку в той тесной комнатенке. А надо было врать!

— Залетай! — Павел расценил ответ как «нет» и просто вытеснил меня собой в комнату. — Нужно обработать порез!

Не сказать, что я худышка, но сейчас почувствовала себя невесомой тростинкой, которую уносит быстрое течение. Смолов подобен стихии: мощный, неукротимый, стремительный. И такой же опасно завораживающий. Секунда, и я оказалась на диване.

— Сиди, я же не зря тебя сюда тащил, — приказал он привычным командным тоном, и я застыла на распутье: бежать или дождаться «медбрата», что сейчас рылся в прикроватной тумбочке и порядком шатался, а потом смыться?

Как же он был хорош с этими диктаторскими замашками. Мужчина, который знает, чего хочет. Жаль, что недоступный для меня мужчина, очень жаль…

Надо было бы тихо пробираться на выход, пока шеф в поисках аптечки, но предательское желание получить порцию заботы от самого Смолова победило. Пусть и пьяного, ну и что?! Скорее всего, он обработает порез из рук вон плохо, но что-то во мне умоляло таким тоню-ю-ю-сеньким голоском: «Аня, соглашайся, потом жалеть будешь!»

Гремя коробкой с медикаментами, Павел вернулся к дивану, присел передо мной на колени, и запустил аттракцион моего воображения на полную катушку. Пока Смолов распылял спрей на мою рану и рвано дул, чтобы не щипало, я представляла себя его принцессой, любимой, о которой он так трепетно заботится. И совсем не по пьяни, и не по секундному порыву, а всегда и везде. Ох, как сладко! Аж язык прилип к небу!

Если скажу, что никто в жизни не обрабатывал мне рану, не поверите же? А это так!

Родители были настолько увлечены театром, что творческая натура полностью вытеснила отцовские и материнские инстинкты из их голов. Они не боялись оставить маленькую дочь дома одну на пару-тройку дней и укатить на театральный уик-энд, поэтому питалась чем попало. Ну разве будет маленький ребенок готовить себе полноценный ужин? Я умела готовить все гарниры и жарить/тушить/варить мясные блюда лет с семи — делала попытки удивить родителей сытной едой, когда они возвращались после репетиций, но быстро поняла, что никто не ценит моих сюрпризов. Усилия пропадали, и вскоре я перестала стараться. Увлеченные беседы велись только между собой, я же развесив уши слушала. Когда было плохо или я заболевала, то мама всегда говорила: «Аптечка там. Найди себе что-нибудь, не будь маленькой». И покорно шла, читала инструкции и бегала с вопросами: «Жаропонижающее или противовоспалительное?» Что самое интересное, когда заболевали родители, схема оставалась той же.

Я бы на этот порез на ноге даже внимания не обратила. А Смолов заметил. И сейчас неловко тыкал в рану ватной палочкой, делая йодовую сетку. Какая древность — эта коричневая клетка! Но так мило!

Не ожидала от шефа трепетного отношения, неожиданной заботы. Было в этом что-то… родное…

К горлу подступил комок.

— Что случилось? Ты плачешь? — Павел поднял голову и окинул меня встревоженным взглядом. Наши лица были так близко друг от друга, что первым порывом было отодвинуться, но сдержалась.

— Нет, я не плачу, — заверила, и голос дрогнул. Предатель!

Павел коснулся моей щеки и провел по скуле:

— А это что?

На кончике пальца блестела слеза.

— Вода, кхэм-кхэм… — я прочистила пересохшее горло.

— Было больно? Я в этом не силен, но пару раз приходилось делать в армии. — Павел виновато нахмурился и покачнулся. Ринулась поддержать его за плечи, чтобы он не упал, и смогла восстановить шаткое равновесие мужчины.

— У Вас, наверное, ноги затекли, — напомнила Смолову, что он до сих пор на коленях.

Павел оперся руками об диван по обеим сторонам от моих ног, подтянулся, и всем Смоловым придавил к дивану, не успела и охнуть.

Авторитетно заявляю: быть под боссом жутко неудобно!

Павел тут же завис надо мной на вытянутых руках и медленно скользнул взглядом по лицу от глаз и вниз, на секунду задержался на губах и спустился вниз.

— У тебя здесь вода, — тихо сказал босс, и я ощущала жгучий взгляд ниже ключиц. Его дыхание задело капельки воды от пролитого стакана, и волна мурашек прокатилась по телу.

Подняла руку и провела трясущимися пальцами по коже, стирая капли.

— Все? — голос осип от эмоций.

— Еще вот тут, — рука Смолова поймала мою, и мужчина перехватил ее так, что мог управлять пальцами. Выставил мой указательный и прочертил им дорожку по коже верха груди. Вырез декольте не был глубоким, но сейчас скромное платье казалось самым развратным на целом свете. А мужчина — самым невероятным!

Взмах ресниц — и Смолов уже на ногах. Я же лежала на диване, надеясь, что не выгляжу как раскатанная лепешка, а очень даже ничего! И медленно приходила в чувство от двоякого ощущения приятной и в то же время давящей тяжести мужского тела.

О, нет, девочкой я не была. Но и жрицей любви тоже! Имела за плечами опыт из пары партнеров, не сказать, что удачный. Один мой бывший был эгоистом и скорострелом, другой увлекался такими экзотическими вещами, что мы быстро разошлись как в море корабли.

Никогда я не испытывала такую томящую потребность, как сейчас.

Эх, вот не зря говорят, что лучше любой точки G — воображение женщины. Одно знание, что это был Смолов, запускало цепную реакцию в организме. Такой мужчина… и со мной! Себе в мыслях уже такое нафантазировала!

Павел стоял надо мной, словно падший ангел, и долго-долго рассматривал, пока я внутренне сходила с ума и боялась пошевелиться. Самым большим испытанием было его лицо, что не выражало никаких эмоций, будто он прекрасная каменная статуя.

— Поправь платье, — Павел резко отвернулся, и я посмотрела вниз.

— Боже! — воскликнула, вскочив в сидячее положение, и натянула верх платья обратно на законное место. Как я не заметила, что все сползло? Стыдобища! Как потом начальнику в глаза смотреть буду?!

Еще я благодарила небеса, что надела сегодня самый лучший и дорогой комплект белья. Любая женщина поймет, насколько важно не опростоволоситься перед объектом мечтаний! Тонкий полупрозрачный темно синий шелк и невесомое кружево так красиво обрамляли мои достоинства, что хоть вставляй в каталог женского белья. Вот только животик пофотошопить придется порядком, и бока… Если бы не это — картинка!

Фух, хоть не ударила в грязь лицом! А живот в положении лежа сойдет за плоский!

Тьфу! О чем я думаю?

Гормоны, Аня! Это все предатели-эндорфины, а не ты! Нужно бежать, пока еще не растеряла последние остатки разума!

И только было собралась встать с дивана и с самым решительным видом отправиться к двери, как Смолов навзничь шлепнулся на диван и вполне себе намеренно положил голову на мои колени.

— Эм…

— Посиди со мной, пожалуйста. Не хочу быть сегодня один. Так хреново, — Павел распахнул глаза, и я утонула в голубых топазах с сотнями гранями боли. И не смогла отказать.

— Хорошо, — вспомнила, каким несчастным начальник выглядел на улице, и подумала, что нужно попробовать его разговорить. Заодно и себя переключу, а то одна дурь в голову лезет.

— Вы не хотите выговориться? — по себе знаю, что боль, облаченное в слово, становится меньше.

— Нет, — Смолов прикрыл глаза и растер правой рукой грудную клетку, будто там болело. Я пыталась не засматриваться на идеальное тело мужчины, но то и дело поглядывала на его широкую грудь и рельефные кубики пресса.

Все знают, босс без пресса — девичьи фантазии на ветер!

Через пять минут его дыхание выровнялось, а рука на груди расслабилась. Я хотела выскользнуть и подложить под голову Смолову подушку, но не тут-то было! Павел закинул руки назад, обхватил мои бедра и крепко сжал. Так собственнически, что внутри екнуло.

Проклятые эндорфины, они опять издевались и проверяли силу воли на прочность!

Я закрыла глаза и откинула голову на подушку дивана, чтобы не смотреть на шикарного мужчину. Лежачий соблазн. Мое искушение.

Как там надо дышать, чтобы успокоиться? Вспомнила единственную технику дыхания, которую знала, и начала…

Через пять минут я так расслабилась, что не заметила, как уснула.

 

Глава 4

Сейчас…

— Значит, считаете себя гуру любви? — перед тем, как подписать договор, я хотела узнать о «сэнсее» побольше. Моя подозрительность хоть и была приглушена муками сердца, но не задушена.

— Нет. Совсем нет. Скорее, я знаток женских ошибок и мастер хитрых уловок, основанных на знании мужской психологии. Но не проверите на своей шкуре — не узнаете! — мужчина вел себя совершенно спокойно и раскованно. Казалось, что как только он снял с себя «шкуру» гадалки, то заметно расслабился и внешне, и внутренне. Будто не по нутру ему эта эзотерика.

— А есть хоть одна довольная клиентка? — хотелось конкретики. Хотя и «гадал», и я, прекрасно понимали, что я попалась на крючок, и делаю слабые попытки, будто оттягиваю время перед прыжком.

— Много. Но раньше я консультировал как онлайн-тренер, — мужчина подпер подбородок рукой, совсем как старый друг, что долго и терпеливо ждет сборов товарища. И самое интересное — его ничуть не смущали вопросы.

— Решили сменить вирт на живое общение? Обычно все наоборот… — мне действительно стала интересна причина. В наш век информационных технологий виртуальная реальность поглощает умы людей, а тут метод от противного. Что за дела?

— Я и дальше с удовольствием обучал из дома, если бы не обилие мошенников, которые начисто отбили почти всю клиентуру. Приходится выкручиваться в период кризиса, выживать, ждать, пока не произойдет естественный отток мошенников в другое русло.

— А они оттекут? Эти мошенники? — кто же бросает дойную корову?

— Обязательно. Такие дельцы всегда в поисках нового и не сидят на одном месте. Стоит одному материально выстрелить, как появляются сотни клонов. Да и народ не любит чувствовать себя обманутым, пишет гневные отзывы и временно назревает спад. Вот тогда мошенники и переключаются на другое доходное предприятие.

— Джоу Ли… А как Вас зовут в договоре и обыденной жизни? — я пододвинула листок к себе и прочитала строчки договора: — Иван Смирнов! — я удивленно стрельнула глазами в сторону смуглого «гадала»: — Что, и паспорт покажете?

Я ожидала индийское имечко. Раджа, Амар, Биджей… А тут — Иван! Смирнов!

— Легко! Желание клиента — закон! Особенно при заключении договора! — мужчина засунул руку под стол, и через пять секунд поисков выудил бардовую книжечку. — Вот.

Я сверила данные и решила: была не была! Заполнила пустые строки, поставила автограф и дату. Размашистая подпись гуру отношений уже красовалась в конце нашего соглашения.

— У меня есть вопрос, — не усну, если не узнаю.

— Да?

— Как узнали мое имя и фамилию?

— Все просто — прогресс. Приложение «GetContact» показывает, как номер телефона записан в телефоне у друзей и знакомых.

— Но откуда у Вас мой номер?

— Как откуда? Сами же звонили, чтобы записаться на встречу. Две минуты спустя я получил много интересной информации: «Аня работа», «Анна БУЕР фарм», «Анна одноклас», «Аня универ», «Тихонова фармец. комп», «Анюта Тихоня» «Аня Тихонова раб». Ну и все в таком духе.

— Имя, фамилия, место работы?! Это противозаконно! Распространение личных данных! — я лихорадочно вспоминала статью закона, но вот такой простой слив данных переворошил все мысли в голове, как игривый кот. Вместо дела, я думала: «Боже, надо запомнить название! Интересно, а как я записана у бывшего? Там видно, кто окрестил меня и как? Или просто инфа из контактов? Блин, руки зачесались посмотреть!»

Как понимаете, защита прав личных данных отошла на задний план, любопытство цвело буйным цветом.

— Не придраться. Приложение изначально позиционирует себя, как определитель спама. А уж если учесть соцсети, то я знаю о тебе еще больше!

— Например? — я напряглась, лихорадочно вспоминая, что не любитель захламлять профиль подробностями личной жизни. Вряд ли там можно было накопать. А о совместных фото с Павлом вообще молчу, их даже в моем телефоне не было…

— Например, твой статус: «Боюсь, что цифра три станет для нас последней». Налицо романтические отношения на краю гибели. Важна цифра три, после которой ты считаешь, что все закончится. Скажи я все это тебе в образе гадалки и будь ты более доверчивой — попалась бы на крючок. Я давал бы советы, что дам сейчас, только под магическим ореолом и с эзотерическими штучками. Но так даже легче работать, спасибо за раскрытие!

Я крепко задумалась, настороженно поглядывая на гуру любви. Что ж, раз подписалась, нужно идти до конца. Даже если он мошенник и обведет меня вокруг пальца, я буду знать, что сделала все возможное, чтобы спасти любовь.

— Приступим? — Иван вел себя так уверено, что я кивнула. — Рассказывай, в чем проблема.

— Наши отношения начались спонтанно. Мы… кхм… — я замялась, потому что в рассказе романтики было с гулькин нос.

— Переспали? — Иван называл вещи своими имена, ничуть не смущаясь, что меня несколько расслабило. Фух, говорить стало легче!

— Да…

 

Глава 5

Месяц назад…

В детстве я полдня проводила в стенках театра. Настолько не любила детский садик со злобной нянечкой, что постоянно просилась с родителями на репетицию. Театральная семья — это не просто рабочая обстановка, а творческий коллектив, куда не воспрещалось приводить детей, если те не мешали процессу. Я научилась спать и под грохот монтажа декораций, и под оглушающие музыкальные арии, и под шумные батальные сцены.

В театре никогда не бывало тихо: репетиции в гримерках, прогон на сцене, распев голосов в коридорах. Споры о костюмах, склоки ведущих артистов и атмосфера общей суматохи никак не влияла на мой крепкий сон. Эту привычку спать подо что угодно я сохранила и по сей день.

Поэтому безумно удивилась, когда проснулась от шороха. Удивительная гиперчувствительность сегодня!

Шея затекла, спине неудобно… Я пошевелилась и поняла, что полулежащая поза кандибобрика не для меня. Все же я по горизонтальным плоскостям мастер давить на подушку. Ор ором в театре, а вот местечко я себе выбирала самое мягонькое!

Диван оказался тем еще монстром плохо сна. В рассветных лучах я морщилась от ломоты в теле и пыталась сообразить, почему так безобразно некомфортно сплю и где нахожусь. За окном заливались соловьи — такого в городе не услышишь! Память возвращалась постепенно, но особый пинок ускорения ей придал Смолов, вышедший из ванны.

Думаете, штаны набекрень, ремень расстегнут, полотенце через плечо, лицо выражает только одно: «Больше ни капли в рот!»?

Ничего подобного! Нет, конечно, он явно мучился головной болью и расскаивался, что вчера сорвался и напился. Между бровей залегла глубокая складка, которую я ни разу не видела раньше, но вот в остальном…

Капельки воды стекают по идеальному торсу, белоснежное полотенце обнимает бедра. Весь такой мокро-сексуальный, что всерьез подумала: это я сплю в дома в родной кроватеке, а это все мои грязные фантазии на тему босса.

— Я вчера перебрал, прости. Обычно не пью… — Павел заметил, что я проснулась, и замялся на пороге. Я же лихорадочно вытирала круги от туши под глазами, потому что точно знала: спать в косметике противопоказано, если не хочешь с утра походить на замученного ослика. Смолову хорошо — выглядит идеально помятым! Ну как так можно?

Аня, Аня, даже ночь с пьяным боссом не закончилась для тебя поползновением!

Я и не хотела! — тут же гордо возразила себе, с досадой заметив: — Но попытаться-то шеф мог! Я, конечно, отказала бы, но внимание и кошке приятно! Даже обидно стало: я что, не женщина?

Неожиданно в дверь забарабанили:

— Павел Константинович! У-у-у! Караул! Беда! У-у-у! Просыпайтесь быстрее! — истошно кричал мужчина, почему-то подвывая между словами.

Смолов метнул в меня осторожный взгляд и я поняла начальство без слов: спрячься — приказывал мне. И я, как верный подданный, подобрала туфли с пола и скрылась в ванной.

— Что такое? — голос шефа был прекрасно слышен за стенкой.

— Фух, слава богу, с Вами все хорошо! У всех сотрудников жуткая сыпь на теле, на лице, даже на слизистых! Шеф, что делать? — паника так и сеялась вокруг только благодаря одному тону говорившего. Невольно я сама заразилась этим тремором.

Сыпь? Я осмотрела свои руки и ноги и выдохнула от облегчения.

— Вызвали скорую? — голос Смолова был предельно собран.

— Да. Сказали, что будут долго сюда добираться. Суббота, дачники, не помогают даже мигалки. Да и столько машин сразу не соберут. Пятьсот человек почти! Когда я им назвал количество больных, они подумали, что это шутка!

— Выяснили причину? — Павел говорил по существу, отсекая лишнее. Чувствовался профессионализм и умение абстрагироваться от эмоций.

— Не знаем! Все чешутся, температура у некоторых скачет. Я уже себе всю руку разодрал, остановиться не могу! Фармацевтики, блин! Никто не знает, что за напасть и никто не может справиться!

— Я сейчас посмотрю антигистаминное. А ты беги и сообщи всем, чтобы у себя в сумкам поискали. Пусть это поможет единицам, но самые тяжелые случаи сможем облегчить.

— Хорошо, я побежал.

— Стой! Есть критические больные? Ты говорил про сыпь на слизистых. Есть отеки гортани?

Хм, Смолов неплохо разбирался в проблеме! Зауважала еще больше мужика!

— Не знаю… — судя по голосу мужчина струхнул.

— Не знаешь? — Смолов источал угрозу. — Ты столько лет работаешь с лекарственными препаратами, и не слышал про отек Квинке?

— Слышал, — сдавленно пропищал тот.

— Довольно, — Оборвал его Павел. — Выполняй задание, после чего спускайся на первый этаж. Где большинство больных?

— В холле. Ждут скорую помощь.

— Встретимся там, — после этих слов шефа послышался сильный хлопок двери. Ставлю тысячу — это Смолов со злости звезданул.

— Аня? — я высунула нос на окрик начальства и с удивлением посмотрела на Павла. Мне не послышалось? Босс знает мое имя?

— Вы же Аня? — переспросил он, видя мое ошарашено лицо.

— Угу, — осторожно кивнула я.

— Выходите, Аня. Нужны глаза и руки, — Павел уже натягивал на себя футболку. — Осмотрим больных и снимем отек у тех, кто в критическом состоянии. Антигистаминне редко кто держит при себе… — босс явно был не в духе. Понимаю: голова болит, наверное, еще пьяная карусель толком не прошла, а уже надо бежать на спасение мира. Вот так, героям отдыхать нельзя!

— Вы же умеете отличать критический отек от слегка воспаленного горла? — вдруг с сомнением протянул Смолов. Стоял на выходе и держался за ручку двери.

Я нацепила туфли, выпрямилась и произнесла как можно бодрее:

— Готова! Умею!

— Отлично! Идем, посмотрим, чем сможем помочь… Возьмите телефон, если в нем есть фонарик, будем смотреть горло. — Смолов протянул мне медицинские маски из аптечки и забрал ящичек с собой: — Наденьте на случай, если заразно.

Говорил так правильно, будто доктор, а вид… Футболка и штаны еще ни на ком не смотрелись так шикарно! Сводобный стиль в одежде ничуть не упростил Смолова. Собранный, будто в деловом костюме с иголочки, шеф настроен весьма решительно! Этот внутренний напор, энергия, бьющая изнутри притягивала как магнит.

Эх, лидера не скроешь даже за холщевом мешком! А уж хищника, который угадывался в каждом движении тела — тем более!

Мы спустились по лестнице на первый этаж, и пошли на звук гудящего человеческого улья. Везде, где хватало глаз, сидели замученные сотрудники компании. Лица в отталкивающую мелкую сыпь, руки усеяны так, что не видно живого места.

У мамы однажды была крапивница, и мне показалось, что выглядит похоже, но ставить диагноз не рвалась — не врач. Поэтому скромно маячила позади шефа.

— Они едут? — спрашивали одни чесоточные.

— Сколько машин? — интересовались другие, то и дело протирая руками слезящиеся глаза.

— Мы все не вле-е-е-езе-е-е-ем! — стонали в ответ третьи через заложенный нос.

Паника нарастала, все спешили попасть в больницу первыми, продирались ближе к выходу, апеллировали тяжестью своего состояния, а кое-кто умудрился даже чуть не подраться, да только сил не хватало. Многих пошаталывало от температуры…

Смолов тут же вклинился в гущу событий и раздал распоряжения тем, кто стоял на ногах. В общей сложности мы набрали десять пузырьков антигистаминных средств в каплях и двадцать таблеток. Чудовищно мало на пятьсот человек, но может спасти жизни в экстренной ситуации или облегчить состояние до приезда врача.

Дальше время понеслось, как бешеное. Царил настоящий дурдом. Скорые застряли в субботних пробках среди дачников и не могли добраться оперативно. Мы же со Смоловом только и делали, что смотрели в горло больным и распределяли в группы: критическое состояние, острое, среднее, легкое. Люди были недовольны, спорили, пытались перейти кучку, которая первой уедет на скорой, пока Смолов как следует не гаркнул.

Иногда пара хороших крепких фраз безотказно приводит наших людей в чувство!

После этого воцарился худой мир, полный страдальческих взглядов на начальство. Но босс не зря слыл непрогибаемым начальником: на манипулирование не поддавался, даже если залетные красотки с филиалом умоляли, хлопая глазами. Это они просто не знали: шеф против служебных романов!

Ноги быстро заныли от беготни, и я скинула туфли в сторону. Мелькнула паническая мысль: кто-то заметил, что я пришла со Смоловым, да еще во вчерашнем платье. Но всем было настолько до себя, что я быстро забыла о подобных глупостях. Через три часа до нас добралась первая скорая помощь, и началась настоящая толкучка — все рванули на выход. Докторов разрывали на части, люди качали права о массовом вирусе, отравлении или аллергии, о обязательных мерах государства, о врачебном долге, о вертолетах скорой помощи. На деле медицина оказалась плачевна, и даже вблизи от столицы можно было попасть вот в такую переделку, что прочувствовали на себе не много не мало, а почти полтысячи человек!

Двадцать минут спустя у особняка стояло пять карет скорой помощи. Часть медиков осталась, часть уехала вместе с пациентами. Через еще полчаса — еще десять скорых прибыло к порогу. И эта череда снующих туда-сюда врачей и больных превратилась для меня в одно сплошное месиво. К концу дня я сама шаталась не хуже сегодняшних пациентов, но смотрела на бодрого и собранного Смолова и приказывала себе не отставать.

За этот день мы незаметно для себя сблизились с Павлом. К вечеру я стала настолько тонко улавливать движения шефа, что не успевал тот попросить, как я уже была на подхвате. Мы таскали на себе обессиленых горячкой людей, помогали врачам, подавали воду. И когда последний десяток больных забрали в областные больницы, сказав, что теперь все отделения в области заполнены сотрудниками компании Буер, мы со Смоловым свалились на диван в холле, не чувствуя под собой ног.

— Это закончилось? — Павел повернул ко мне голову, и мы оказались так близко друг к другу, что его вопрос вылетел из головы, как через сквозную трубу. Что он там спросил? Хоть убей не помню. Чувствую только его тепло и все. Прижаться бы, свернуться калачиком и уснуть…

Осторожно кивнула, шеф устало закрыл глаза и медленно отвернулся.

— В понедельник нас ждет настоящий ад, если сотрудники не встанут на ноги к началу рабочей недели. Если информация просочится в СМИ, акционеры камня на камне от офиса не оставят. Фармацевтическая атака на фармацевтическую компанию — волк волка съел! И время выбрано четко — полувековой юбилей компании! Ни на секунду не сомневаюсь, что это четко спланированный жестокий план, — зубы Смолова скрипели от злости. — И мне кажется, что дело в еде. Кто подбирал кейтеринговую службу?

— Не имею понятия, — откровенно и по-простому сказала я, так как была далека от процесса организации, тихо сидела в своем юр отделе и пришла на праздник на готовенькое. Сказала так запросто, будто старому другу, а не начальнику, на которого молились сотрудники всех девяти этажей нашей компании и десятка филиалов по стране. И поймала себя на крайне опасном ощущении: мне стало абсолютно комфортно в компании Смолова! — Давай об этом завтра?

Павел «тыкал» мне с самого начала, а вот я перешла на неформальное общение только в середине дня, когда надоело разводить церемонии при каждом обращении. Не до этого было! Босс воспринял перемены спокойно, или же просто не заметил разницы в суете, полностью погруженный в дело.

— Да, завтра от этого не отвертеться… — шеф скосил на меня глаза и подозрительно прошептал: — А ты почему не в нестройном ряду больных? Насколько помню, я один вчера ужинал виски.

— А у меня аппетита не было, — ну не признаваться же, что клятвенно пообещала себе не есть после шести? Что если продержусь месяц, то в следующем пойду брать себе новую иномарку в кредит! То-то же!

— Не верю!

— А сам? Почему отлеживался на лавке в грустной компании луны? — я мастерски перевела стрелки.

Все краски расслабленности будто смазали с лица Смолова. Жесткие линии подбородка и скул тут же выдали высоковольтное внутреннее напряжение, а глаза стали до предела серьезными:

— Эта фуршетная фирма с самого начала доставила неприятности! Надо было гнать их взашей, как только ее узнал!

— Узнал кого? — аккуратно спросила я. И что за знакомая? Она имеет дело к массовой сыпи? Ничего пока не поняла, но любопытство Смолов раздразнил умеючи!

— Узнал. Ту, которую искал много лет, — в словах Павла было столько горечи, как в двойном эспрессо из робусты.

— Твоя девушка? — вопрос выглядел естественно.

— Хуже, — криво усмехнулся мужчина.

— И кто же может быть хуже?

— Мать.

 

Глава 6

Смолов признался и сам словно испугался неожиданного откровения, вскочил на ноги и преувеличенно бодро сказал:

— У меня живот к спине прилип, съест сам себя! Давай смотаемся из этого лазарета прямо в ресторан! Нечего заразой дышать! Все равно праздник окончен.

Действительно, подкрепиться не помешало бы! Уже все равно, что я не ем после шести! Я сегодня и «до» не ела, так что простительно! Исключительно на воздухе мой организм не работает, увы.

— Пошли! — я встала далеко не так быстро, как стремившийся сменить тему шеф. — Ты же сюда на машине приехал?

Я припомнила его низенькую R8, которую видела при въезде в особняк.

— Конечно, — Паша по-свойски положил руку на мое плечо, и я присела от неожиданности. — Ты чего?

— Удивилась! — призналась честно.

— Да ладно тебе, мы же после этого боевого крещения, как братья! — Смолову для полной картины не хватало только похлопать меня по спине.

Братья? А вот это обидно!

До города мы домчались с ветерком — вся пробка толкалась в область. Это непередаваемое ощущение: четыре полосы навстречу стоят, а ты летишь, не замечая скорость. Тебя провожают завистливые и усталые взгляды из встречных машин, а впереди маячит вкусный ужин. М-м-м!

После сегодняшнего стрессового дня я растеклась по сидению лужицей и расслабленно смотрела в окно то на огни вечернего города, то на соседа. Такой Паша нравился мне даже больше: сбросил маску вечного напряжения, по-домашнему расслабился, даже привычных морщин трудового усердия на лбу нет.

— Устал? — мне хотелось позаботиться о нем, но кто я такая? Могу только спросить, и то осторожно, не переходя границ…

— Немного, — Смолов признался со скрипом. — Сегодня день кувырком: впервые за три года утреннюю пробежку пропустил!

Все в компании знали — шеф ежедневно в шесть утра бегает по парку. Некоторые особо прыткие и бесстрашные офисные дамочки не оставляли попыток подкатить к главному во время совместных занятий спортом, а потом гневно сверкали глазами в курилках, делясь с коллегам, какая холодная сволочь наш босс. Смолов давно обозначил позицию каждого сотрудника Буер: никаких служебных романов! Иначе — вон!

Мы очень сытно наелись в безумно уютном и головокружительно дорогом ресторане, разделить счет за который я отстаивала с пеной у рта добрых полчаса. И победила!

Вот только удовольствия от своей победы не получила…

Смолов прилично разозлился, посылая волны недовольства на мою несчастную голову, поэтому я решила принять спасательные меры:

— Давай пройдемся! Сто лет не гуляла по набережной!

— Пошли! — махнул рукой Смолов, зовя за собой. — Тут пешком пять минут!

Я не узнавала шефа. Сегодня он был другим. Оттого и я чувствовала себя совершенно иначе! Еще бы Паша девушку во мне заметил, хоть одним глазком — это был бы лучший вечер за мой последний год!

Набережная встретила нас цветущими арками с петуньями и удобными скамейками. Мы сидели на одной из них и любовались самобытной архитектурой центра Москвы. Город здорово преобразился за последние годы и выглядел как невеста на выданье.

— Сколько здесь живу, и ни разу не каталась на речном трамвайчике!

— Серьезно? Нет, ты шутишь? Не может быть! — не верил шеф, но когда увидел мои честные глаза, замотал головой: — Надо срочно исправлять!

И потянул меня за собой на причал.

— Но тут уже ничего не ходит, слишком поздно… — я оглядывалась на гладкую рябь, по которой прыгали отсветы уличных фонарей.

— Подожди десять минут! — Павел отошел в сторону, сделал звонок и вернулся, сверкая загадочной улыбкой. Настолько гордый собой, что я почувствовала радостное предвкушение, словно в детстве перед праздником.

В ожидании чуда я так вертела головой по сторонам и переминалась с ноги на ногу от нетерпения, что Павел посмеивался надо мной. И совсем расхохотался, увидев мое лицо в момент, когда к причалу подплыла белоснежная яхта.

— Вау! Ты любишь шокировать! — мои глаза были даже не круглыми, они были квадратными!

— Выражение твоего лица стоило того! — Павел был жутко доволен собой, а я — им. Когда я еще бы прокатилась на шикарной яхте? Да только во сне! Меня, конечно, устроил бы и обычный речной трамвайчик. Так же я просто решила: сплю, сладко и беспробудно! Это мой самый лучший, самый удивительный сон!

Мы сидели на носу яхты и наслаждались скоростью, брызгами воды и ночным видом. Улыбки не сходили с наших лиц. Рассказывали друг другу забавные истории из прошлого, делились воспоминаниями о старом городе и сравнивали с новым, болтали ни о чем. И в один миг повернулись друг к другу, практически соприкоснувшись носами…

Этот поворотный момент я запомню навсегда. Как взгляд шефа стал плотоядным, как голубые глаза пленили из завесы темных как ночь ресниц. Впервые Паша посмотрел на меня, как на желанную женщину: его глаза задержались на изгибе рта, скользнули по коже скул, утонули в моих глазах.

Силы небесные, Смолов одним только взглядом передавал желание так, что во мне пробуждались все древние инстинкты, вся тщательно спрятанная чувственность. Мир смазался, огни города померкли, брызги воды растворились в воздухе, остался только он и я.

Смолов налетел на меня, словно хищник: быстро и неумолимо. Я не имела ни малейшего шанса спастись от пожара в теле, от огня в крови. Губы, шея, ключица — плавились от поцелуев. Он сметал губами и руками все препятствия на своем пути, брал баррикады одну за другой, и я сдалась под его напором. Больше не отталкивала, не вставляла между нашими телами руки…

Несмело ответила мужскому натиску, и в Пашу словно вселился сам дьявол! Когда я застонала в рот Смолова, то тут же оказалась на руках мужчины, а через минуту — на постели в каюте. Одежда полетела во все стороны, как кожура.

— Но… капитан…там…через стенку

— Он вставит затычки…

 

Глава 7

Сейчас…

— Дай угадаю, что случилось потом! — гадал раскинул руки в стороны, как бывалый рассказчик. — Вы проснулись, провели полдня вместе, а вечером разошлись по домам, так?

— Так. Это и понятно: на работу нужно было на следующий день!

Между нами с Пашей даже не возникло вопроса о том, что я могу остаться. Тем более, на его территорию мы даже не заходили: сначала ночь на яхте, а потом завтрак в кафе, прогулка и немного неловкое прощание, когда Смолов подвез меня домой.

— Естественно, — важно кивнул гадал, и я не поняла, издевается он так или говорит абсолютно серьезно. — На следующий день вы столкнулись на работе, и он сделал вид, что ничего не произошло. Так?

— Конечно же, так! У нас запрет на служебные романы в компании! Причем диктуемый самим Смоловым! Да и день был дурной: разгребали последствия массового отравления.

Как вспомню — так вздрогну! Адская неделька выдалась!

— Да-да-да! — словесно похлопал меня по плечу гуру отношений, начиная немного раздражать. Но следующее сказанное им заставило раскаяться в мыслях: — А потом ты писала ему. Много. Часто. А он отвечал сначала, что занят, потом, что не мог ответить, а после и вовсе отписывался спустя несколько часов, а потом и дней. Так?

Я побледнела. Так!

— Молчишь? Значит, я прав. И писала ты ему следующее: «Доброе утро! Как спалось?», «Ты уже пообедал? Хочешь, занесу бизнес-ланч?», «Сладких снов, не работай долго, выспись как следует…».

Кончики пальцев похолодели. Может, он и правда гадал, тьфу, то есть, экстрасенс?

— И в этом была твоя ошибка номер два! — припечатал меня к месту Иван, который по совместительству Джоу Ли.

— Номер два?! — и когда я успела еще опростоволоситься? Где?

— Да! — смуглый указательный палец гадала нацелился на меня, как дуло пистолета.

— Потому что я осталась на подня с ним в воскресенье? — я перебрала в голове все возможное и нашла только это. И то, по-моему, это годилось с натяжкой.

— Про пресыщение мы поговорим потом, — отмахнулся гуру отношений. — Первая ошибка в том, что Смолов хотел показать свою щедрость, а ты сделала хорошу такую подсечку его мужскогому эго: требовала разделись счет за ужин, когда мужчина неоднократно настаивал на оплате.

— Ой, какое старье! Что за изжитки прошлого?! Это нормально, когда коллеги делят счет вне зависимости от пола! Европа… — я только собралась привести сотни примеров, как гадал состроил морду кирпичом и прервал:

— Мы в Европе?

— Нет, хотя географически… — ну да, ну да, я нудела.

— Анна! Главное не «где» и «как», а то, как реагирует твой мужчина. Скажи, понравилась ли ему твоя инициатива?

— Нет, — ответила глухо, вспомнив, какой раздраженный стал Павел после моего упрямства.

— То-то же! Если бы он радовался, то и ошибки не было — встретились бы две "Европы". Твой Смолов изначально хотел угостить тебя, а ты не дала, запретила, настояла! Устроила борьбу! — Гадал подтянулся на руках через стол и застыл близко-близко от меня, выпучив карие глазюки: — А какому мужику нужно поле боя в отношениях? Но обо всем по порядку, а то мы цепляем другой урок. Давай перейдем ко второй ошибке!

— … Какой? — я порядком расстроилась и из-за первой ошибки, что же будет из-за второй?

— Если кратко, то вторую ошибку можно описать так: «Все решила сама».

— Я ничего не решала!

Возмутительно! Это же не я Смолова… Ну, того самого… Набросилась!

— Даже не заметила, да? Вот скажи, закидывая его сообщениями, как себя вела? — гадал крутил мочку уха в ожидании ответа. А ему подошла бы сережка на мочке, был бы этаким Магараджа! Индийским князем!

— Как? Нормально! Выражалась цензурно, не называла его пупсиком с бухты-барахты…

— Я о другом говорю. Ты вела себя как кто? Статус… — гадал хитро прищурил большущие глаза.

— В смысле — как кто? Как девушка! Так ведет себя любая в отношениях! — пожала плечами в совершенной растерянности.

— А вы были в отношениях? — судя по хитрому виду, гадал все ближе подбирался к сути. Еще бы ее уловить, эту самую суть!

— Конечно! Мы же… Ну мы… у нас же все было! — неудобно говорить о таких личных вещах, ну раз назвалась клиентом гуру — признавайся!

— Поэтому ты решила, что вы встречаетесь! — хлопнул смуглой ладонью по столу чрезвычайно довольный собой гадал.

— Да! Конечно!.. — и тут я осознала, что только сказала. Я действительно решила. Сама. Сделала вывод на основе своих эмоций и морали.

Осознание промаха было неприятно, подобно брошенной горсти снега за шиворот. Но, неужели, это так важно? Может, несостоявшийся Джоу Ли преувеличивает?

— А ты считаешь, что обязательно обговорить этот вопрос? Или ждать предложения? — как могла, защищала свои старые устои. И надеялась, что гадал не прав! В корне неправ!

Но сосущее чувство под лопаткой подсказывало обратное…

— Слышишь, что говоришь? Опять бежишь вперед паровоза! Но только задумайся на секунду: дала ли ты время проявить инициативу мужчине? Смс пинг-понг еще вечером начала, да?

Бунтарский дух во мне погас, как огарок свечи. Ага, вечером…

— Но что же я, по-твоему, должна была делать? — на эмоциях спросила я, понимая, как оплошала.

Как же у меня в тот вечер чесались руки! Если бы не написала тогда Паше, то не смогла бы ни спать, ни есть!

— Ждать. Заниматься делами, собой, друзьями, чем угодно, но ни в коем случае не заваливать сообщениями! Если надо, то связать руки. Мужчины — охотники по своей природе, а когда жертва сама прибегает в пещеру, бросается на бок и подставляет шею для того, чтобы тот вонзил зубы — становится не интересно. Даже аппетит отбивает!

— Даже одной смс отбивает? — это же пустяк! Пшик!

— Даже одной! — строго сказал гадал. — Знаешь, какая первая задача женщины на поле любви?

— Какая?! — я подалась вперед, стремясь не пропустить ни слова.

 

Глава 8

— Но что же я, по-твоему, должна была делать? — на эмоциях спросила я, понимая, как оплошала.

Как же у меня в тот вечер чесались руки! Если бы не написала тогда Паше, то не смогла бы ни спать, ни есть!

— Ждать. Заниматься делами, собой, друзьями, чем угодно, но ни в коем случае не заваливать сообщениями! Если надо, то связать руки. Мужчины — охотники по своей природе, а когда жертва сама прибегает в пещеру, бросается на бок и подставляет шею для того, чтобы тот вонзил зубы — становится не интересно. Даже аппетит отбивает!

— Даже одной смс отбивает? — это же пустяк! Пшик!

— Даже одной! — строго сказал гадал. — Знаешь, какая первая задача женщины на поле любви?

— Какая?! — я подалась вперед, стремясь не пропустить ни слова.

— Заставить мужчину постоянно думать о ней! Неважно, по какому поводу, пусть даже по незначительному. Мы, мужики, так устроены: чем дольше женщина у нас в голове, чем больше мы о ней думает, тем сильнее влюбляемся. Это как запуск с "ручного стартера"

— Хм… Ну, не знаю… Я бы поспорила… Не понимаю…

— Хорошо. Давай объясню доступно. Можно будет считать это первым уроком и твоим первым заданием. Заставить цель постоянно думать о тебе.

— Но как? — вот ума не приложу, что должно случиться, чтобы пофигизм Смолова в мою сторону сменился в сторону интереса. Мы реально были на краю…

— Давай сначала проработаем тему на таком примере: общаются мужчина и женщина, и он относится к даме абсолютно ровно. Чем и как заинтересовать цель так, чтобы излишне не навязываться и заставить думать о себе? Что предложишь?

— Ну… узнать его вкусы, предпочтения, обсудить интересующие мужчину темы… — набросала я с ходу.

— И что? Тогда он захочет ее как женщину? — гадал скептически поднял брови.

— Эм…

— Вот! Это не поможет. Он будет вести себя с ней, как с другом. Не больше и не меньше.

— Тогда что делать?

— Скажи, что цепляет человека больше всего?

— Мужчину в женщине? Ну, так фигура, внешность, кожа…

— Стоп! Тебя не туда понесло! Внешность важна, но есть кое-что, что заставляет мужчин по всему миру терять голову, — гадал тоже подался вперед мне навстречу и проникновенно посмотрел в глаза: —Что важно каждому человеку больше всего? Что интересует? Чем можно зацепить так, чтобы он думал о тебе одной? Не путай, сначала не будет мыслей, именно как об объекте вожделения, но мы запустим этот процесс. Так что? Есть варианты?

— Ну-у-у-у… — сотни вариантов голове и ни одного годного! Как так?

Неловко пожала плечами, не найдя, что сказать.

— Человек лучше всего реагирует на упоминание о себе любимом! Против этого не попрешь! Итак, зная это, что скажешь?

— Эм, поговорю о нем? Но это как-то… не-е-е-е… очень.

Культивировать самовлюбленность мужчины совсем не хотелось! Зазнается же!

— Ни в коем случае! Только не в ключе бесконечных восторгов, а то у бедняги язык к небу прилипнет от сладости речей! Отлеплять замучаемся!

— Тогда что? Не томи! — я жаждала услышать ответ.

— Нужно всего лишь сказать: "Знаешь, я поняла про тебя одну удивительную вещь! Это невероятно! Мне так хочется обсудить, но надо бежать, прости, срочные дела. Давай обсудим в другой раз!" — гадал сделал высокопарную паузу и продолжил: — И сматываешься. Как ты думаешь, какой эффект?

Я громко хмыкнула, откинувшись на спинку стула. Какой?

— Да он от любопытства с ума сойдет!

— Именно! — хлопнул в ладоши гадал.

— Но это не имеет никакого отношения к симпатии!

— Еще как имеет! Это невидимые нити обольщения, которые ты плетешь. И это только начало! Когда он крепко увязнет в паутине любви, будет уже слишком поздно дергаться!

За спиной распахнулись крылья надежды. Неужели, еще не все потеряно?

«Пилик» — пришло сообщение из рабочего чата. Глянула на дисплей, и от начала сообщения крылья стали рассыпаться по перышку: «Видели новую пассию босса?..»

Сердце рухнуло вниз, как оборванная кабина в шахту лифта.

— Ты чего белее мела?

— К… к… — это тяжело произносить вслух. — К… конец…

— Что? Вместо тысячи слов прощания одна прогулка с другой? — гадал будто знал, что там написано. — Отличный ход для того, чтобы избавиться от назойливой воздыхательницы.

Ай! Гуру любви резал по живому!

— Но? — от такой наглости я даже не знала, что сказать. Вскочила на ноги, схватила сумку и собралась навсегда попрощаться с этим странным местом и его обитателем, едва сдерживая слезы обиды. Третьего свидания не было!

— Что? Сдулась? Быстро ты! — псевдо Джоу Ли сложил руки под подбородком и с интересом наблюдал за моими душевными метаниями: — Ну, давай, удачи!

Я остановилась на выходе, меня царапнула эта последняя фраза. Обычная, казалось бы, но столько в ней было скрыто: гадал умудрился впихнуть туда и разочарование в моем упорстве, и констатацию позорного бегства, и укор в нежелании бороться за свою любовь. Или это мои мысли и я все придумываю? Чувствую подсознательно вину, а сваливаю на этого выходца индийских кровей?

— Твои методы помогут вернуть Пашу? — я смотрела куда угодно, но только не в проницательное лицо мужчины.

— Нет, — так твердо ответил гадал, что я недоуменно обернулась на него.

— Нет? — переспросила, надеясь, что у меня слуховые галлюцинации.

— Нет. Потому что Смолов и не был твоим, — спокойно парировал гуру любви. — Но станет, если будешь следовать всем моим советам. Один урок — одна ставка! Выиграешь ты или проиграешь, зависит только от тебя.

— Так уверен в своих методах?

— Мои методы действуют стопроцентно. Вопрос в том, захочешь ли ты ими воспользоваться или будешь искать сотни оправданий, почему несогласна с ними, а не пробовать на деле.

Я сжала телефон в руках. Разблокировала и открыла сообщение, заранее зная, что там увижу. Паша с длинноногой брюнеткой сидел на диванчике в ресторане, обнимая ее за анорексичные плечи. Так и знала!

В офисном чате часто мелькали подобные сообщения о боссе и его "новинках", но сейчас эта картинка била наотмашь. Раньше это не касалось меня. Раньше я не претендовала на Смолова и подумать не могла, что когда-нибудь так повернется.

— Вижу по твоему лицу: ты знала, что так и будет!

— Паша игнорировал мои сообщения и звонки уже больше недели, — неохотно пояснила я.

— Так в твоих силах заставить свой телефон раскалиться от неотвеченных сообщений и звонков цели. Хочешь?

Еще спрашивает? Конечно, хочу! Мести, реванша или еще одного шанса… Не знаю точно, но меня терзает жажда доказать, что со мной нельзя так обращаться!

Стало стыдно за свое поведение. Сама того не замечая превратилась в липучку.

— Ну, так что, урок номер один? Поехали?

— Поехали! — решительно кивнула я, садясь обратно на стул и с готовностью смотря на гуру отношений.

Эх, не подведи, гадал!

 

Глава 9

Первый урок и домашнее задание порядком меня позлили. Казалось бы, все банально и понятно, как и обещал гадал, назвавший это разорительное дело «разминкой». Ага, стоимостью в десять тысяч, не считая апгрейда!

Маникюр, педикюр, макияж, прическа, одежда — Джоу Ли засунул свой смуглый индийский нос в каждую эту сферу и прокачал. Я ворчала, что об этих мерах знает каждая женщина, а он в ответ загадочно поигрывал толстыми бровями и говорил:

— Каждая знает, но не каждая умело применяет! И мы на начальном уровне, детка! На среднем, когда мужики будут штабелями укладываться, ты доверишься мне безусловно. А пока потерплю твое брюзжащее ворчание!

Я вбухала в себя всю зарплату и зеленела от давящей меня жабы. Еще бы я не ворчала!

— Так! Смена цветы кожи в плане не входила! Хватит жмотничать! В себя любимую вложила, не в меня! — закатывал глаза к потолку гадал.

Умом понимала, но моя экономная натура была возмущена до глубины души. Ровно до того момента, пока я не смотрелась в зеркало.

— Запомни это чувство: «из салона красоты», и возрождай в себе каждый день! Человека делает энергия: можно одеть халат и убедить кого угодно одной подачей, что это писк моды.

— Ага, и такая уверенная в себе уехать в психушку на машинке с огоньками.

— Аня, на самом деле, все это — мишура, кроме волос, зубов, кожи и фигуры, по которым мужики оценивают еще с незапамятных времен. Остальное — маникюр, педикюр и прочее — ерунда, только для твоего нового ощущения себя. Вспомни всех роковых красоток? Разве они идеал красоты? Нет! Знаешь, что в них особенно?

— Изюминка?

— Сухофрукт! — гадал сумел ругнуться одним приличным словом. Умеючи, однако!

— Тогда что?

— Ослепительная уверенность в себе, как в женщине. Не путать с феминизмом, прошу! Такие женщины заходят в помещение и приковывают к себе все взгляды, потому что источают притягательную ауру. Такая роковая женщина идет по улочке и транслирует, что она офигенная: может — при желании! — и стол накрыть, и кровать раскачать так, что запомнится надолго. И мужики с ходу улавливают эти волны уверенности на подсознательном уровне. У таких женщин даже движения другими становятся. Именно из-за таких роковых обольстительниц всегда разгорались войны, а мужчины готовы в узел завязаться. Хочешь быть такой?

Конечно хочу! Но могу ли?

Страшно, аж до дрожи в коленях. Вдруг не справлюсь? Не потяну?

Гадал повернул меня к зеркалу и спросил:

— Кого ты видишь.

— Мышь. Наряженную, симпатичную, но мышь, — моя самооценка после апгрейда хоть и сделала рывок вверх, но вершин не хватала. Я все еще знала, что под этим всем скрывается… Если откинуть воодушевление, то через пару деньков все вернется на круги своя.

— А роковые красотки встанут к зеркалу, даже с одуваном на голове, без косметики, помятые, и знаешь что подумают?

— Что надо срочно привести себя в порядок?

— Что их кроватно-домашний образ тоже хорош!

— И что, даже волосы не расчешет? Если любовник в кровати?

— Разве что пятерней. И с горящими глазами вернется обратно.

-А-а-а, так ты о тигрицах в постели… — разочарованно протянула я.

— Кто тебе сказал, что она пошла на мужика набрасываться? Я о тигрицах по жизни! — укоризнено посмотред на меня гуру любви: — Вот что тебе не нравится в себе?

Ха! Проще сказать, что нравится!

— У меня плохое зрение…

— Есть линзы, очки или операция.

— Волосы в беспорядке

— Утюжок тебе в помощь.

— Фигура…

— Если не можешь принять себя с лишними киллограммами, спорт подтянет тело и сделает фигуру точеной. Да и здоровье поправит!

— Я на внешность совершенно обычная: скулы выпирают, глаза ничем не выразительные, редкие ресницы, губы не бантиком, и нос не идеально ровный.

— Твои черты лица — это индивидуальность, подаренная предками и природой. Отличительная, ни на кого непохожая комбинация, которую ты можешь обыграть при помощи современной косметики как угодно. Или не обыгрывать вообще. Но это уже другой уровень подачи. А пока необходимый инструмент для того, чтобы ты поверила в себя, как рука, поданная малышу, чтобы тот научился ходить.

Гадал навел полный сумбур в моей душе, переворошил все вверх дном, зато после первого порыва спора и отрицания я смогла взглянуть правде в глаза: я неуверенная в себе женщина.

А признать ошибку — первый шаг к успеху, ведь так?

Поэтому я себя похвалила и решила, что сделаю все, что от меня зависит. Такие гуру на дороге не валяются! Судьба дала мне шанс изменить жизнь и я им воспользуюсь по полной программе!

Вот только трясущиеся поджилки успокою!

И вот первый день эксперимента в офисе. Все выходные я начищала перышки и слушала инструкции, и теперь чувствовала себя готовой к бою.

Скромная юбка и неброская блузка заменились на элегантное платье по колено.

«Какая бы мода ни была на дворе, мужчины любят приталенные силуэты и женственные образы. Лучше платья для этого еще ничего не придумали!» — учил гуру.

Балетки уступили место туфлям на каблуке.

«Туфли на шпильках — это иногда самое сексуальное, что есть в женщине. Фигура преображается чудесным образом. Бедра ходят восьмеркой или плавно покачиваются, как на волнах, гипнотизируя мужчин. Не одно сердце было пронзено острой шпилькой!» — говорил восторженно Джоу Ли.

Волосы, от природы слегка вьющееся и сухие, я распрямила утюжком. Гадал уверял, что мой кудрявый кактус на голове выглядит неухожено и небрежно.

«Когда мужчина видит неухоженные волосы у девушки, срабатывает в голове автоматом понимание: если у нее нет времени на себя, значит, не будет и на меня. Плюс — блестящие волосы — символ здоровья. Это второе, на что обращают внимания мужчины после фигуры».

Я сделала дневной естественный макияж, потратив до этого полдня на обучение по роликам, и закупившись косметикой.

«Круги под глазами еще никого не красили. Если есть возможность улучшить себя нехитрыми манипуляциями — пользуйся! Но не перестарайся со слоем штукатурки, им не должна завалить мужчину!» — советовал гадал.

И вот, наконец, я захожу в холл нашей компании и запоздало вспоминаю, что должна идти медленно, будто никуда не спешу. Даже если жутко опаздываю!

«Ты должна себя нести, как королева! Никакой спешки! Вспомни, чему учили дам высшего света? Плавным движениям, медленной походке. Королева никогда не побежит!» — учил знаток мужской психологии.

— А на автобус?

— Другой придет! Твоя задача внести это в привычку! Тут дело вот в чем: если мужчина вдруг захочет подойти познакомиться, а ты бежишь как на пожар, он просто не станет. Потому что мы, мужики, безумно боимся отказов как огня, особенно публичных! Прилюдный отказ — это наш худший кошмар и повод для комплексов.

— Но мне не нужны другие мужики. Наша цель — Смолов! — возмутилась я.

— Ошибаешься. Тебе надо собрать вокруг себя столько самцов, сколько сможешь. Пусть они борются за твое внимание, пусть преграждают путь. Запусти этот естественный процесс конкуренции, слабые неудачники тут же спасуют в сторону, останутся лишь сильные и уверенные в себя мужчины. Они-то нам и нужны, ведь если строить отношения — то с лучшим! У тебя будет огромный ассортимент, и, если захочешь, ты выберешь своего Смолова. Но знай: если пройдешь все обучение до конца, то этому Паше, чтобы тебя получить, придется устранить каждого конкурента. Тем ценнее будет приз.

— Каждого? — с придыханием спросила я. Сбывается мечта идиотки! Мысленно дала себе оплеуху и пришла в чувство.

— Все будет! Давай строить твой образ роковой красотки постепенно, с прочного фундамента.

— Что еще за фундамент?

— Спорт… — начал гадал, и я его перебила

— Да-да, Смолов же увлекается спортом!

— Не для Смолова, Аня! Для себя! Пусть твое тело подтянется!

Ну да, у меня, если признаться, килограмм десять лишних. А то и больше…

— Но это же… Это же… Так геморройно…

— А ты думала, что будет легко? — скептически посмотрел на меня Джоу Ли. — Это сто́ит того! Ты получишь власть, о которой и не мечтала. И сможешь сама распоряжаться, кого выбирать. Сотни вариантов, Аня! Тысячи! Лучших самцов!

— Да где же я лучших возьму… Мне бы одного…

— Я научу… Но спорт — это не все. Нужно найти занятие, что поглоти тебя настолько, что забудешь о часах. Я научу увлекаться так, что ты не захочешь жертвовать своим хобби из-за мужчины… Нужный подождет.

— И будет ждать?

— Как миленький! Еще и предвкушая, смакуя ожидание. Потому что ты — не пустышка, бегущая по первому зову и отменяющая свои дела.

— Но это же не наша цель! Все эти мужики вокруг, моя личность…

— Ошибаешься! Наша цель куда как глобальней. А динамить мужиков иногда сверх полезно, уж поверь! У отношений есть будущее, если только мужчина видит в женщине личность, а не оболочку! Ты должна быть великолепным сосудом, который будет не просто выгодно огранять, но и останется собой, если вылить стихию воды, то есть убрать мужчину из него…

 

Глава 10

И вот я стучала острыми как пчелиное жало каблучками по кафельной плитке холла все медленней и медленней. Так, Аня, живот втянула, пока не накачала весь свой один кубик пресса, голову вверх… Ах да, чуть не забыла улыбку!

«Улыбайся! Как можно чаще! Представь себя солнцем, которое освещает все вокруг. Твоя улыбка — это лучи, которые способны согреть».

— Меня не примут за идиотку, которая все время ходит с шальной физиономией?

— Так ты не скалься и не натягивай, постарайся как можно искренней. Вспомни что-то хорошее. Пойми, та эмоция, которую чаще всего испытываем отражается на нашем лице так, что ее не смыть. Отпечатывается намертво, и особенно это проявляется с годами.

Живо вспомнила женщин из бухгалтерии и про себя согласилась с гадалом. Их вредность и неудовлетворенность жизнью была написана на недовольных физиономиях: уголки губ уныло опущены, глаза зло прищурены, нос презрительно морщится. И все это даже в расслабленном состоянии! Боюсь, что даже мечтательное выражение лица не способно изменить дело к лучшему!

Пожалуй, улыбаться не такая уж плохая идея!

И вот я медленно плыву по холлу, улыбаюсь ошалевшим от резких изменений охранникам на проходной, и плавно, как каравелла по морю, прохожу через турникеты к лифтам. По крайней мере я надеюсь, что это выглядело действительно грациозно, ведь навстречу мне идет САМ Смолов в компании напряженных помощников, явно готовящихся к совещанию.

Как всегда предельно сосредоточенный, холодный, и одетый с иголочки. Так и хочется ткнуть пальцем под ребра, чтобы хохотал также, как в воскресное утро после секса, когда обнаружил мои стринги на люстре в каюте яхты. Я видела Мистера Ледышку совсем с другой стороны!

«Обязательно настанет она — первая встреча. И не вдумай игнорировать Смолова. Ни в коем случае! Это покажет, насколько ты задета за живое! Поздоровайся дружелюбно и коротко, и тут же отправляйся дальше по своим делам, не задерживая ни на секунду взгляда. Вскользь. Будто ты поглощена новой любовью, новым увлечением, твои мысли далеко от скучного него. Улыбайся и пытайся казаться мечтательной» — учил гуру отношений.

Но это легко сказать, а сделать — безумно трудно!

— Доброе утро! — я изо всех сил натянула безоблачную улыбку и поздоровалась как будто со всеми.

И тут же отвернулась к лифту.

Боже, у меня глаза на затылке? Как я могу видеть Смолова с неохотой встающего у того же лифта, что и я, следом за своими помощниками? Или это подсказывает мой тонкий слух, который уловил недовольное «фыр-фыр» шефа?

Не хочет со мной пересекаться?! Гад!

Как же больно!

Улыбка, Аня! Улыбайся!

Подняла уголки губ и начала рыться в памяти. Чему там учили в театре родителей? Я же слышала сотни раз! Откапывай, Аня, ройся в глубинах памяти, тебе сейчас это пригодится! Методу Станиславского? Пропускать эмоции через себя с помощью багажа воспоминаний? Так, посмотрим, что есть особо приятного в прошлом?

Удивительно, но на ум пришло не воспоминание, а фантазия: вот я выезжаю на новенькой иномарке из салона, в окно светит солнышко, рядом останавливается автобус, набитый пассажирами, а я довольно осматриваю лично пространство салона и кайфую. Мне никто не тыкает сумкой в спину, никто не подставляет потную подмышку, держась за поручень, никто не толкает пивным животом и не танцует джигу-дрыгу на только что вычищенных туфельках.

Впервые в жизни я почувствовала сверлящий лопатки взгляд босса. Моргнула и заметила, что Паша не сводит с меня глаз через отшлифованную металлическую поверхность дверей лифта, пользуясь ее зеркальными свойствами.

Дзынь! — двери открылись и я вошла внутрь, пробираясь к дальнему углу и трясясь, как цуцик. Паша смотрел! СМОТРЕЛ!

— Вы сегодня хорошо выглядите! — заметил один из помощников Смолова — мужчина уже не молодой, но абсолютно холостой. Именно так о нем говорили кумушки из колл-центра, которые мололи языком не только по рабочим вопросам. Похоже, это профессиональное недержание…

— Спасибо! — с улыбкой приняла комплимент, старательно кусая язык, чтобы еще чего-нибудь не ляпнуть. Помни, чему тебя учили, Аня!

«Русская женщина совершенно не умеет принимать комплименты! Стоит кому-то сказать, что у нее красивое платье, как вместо «спасибо» услышит: Ой, правда? Да ты что, брось! Я его на распродаже урвала за полцены! А еще не успела отпарить… Да и вот тут сидит криво…» — говорил гадал. И оттого, что это была правда, становилось грустно. Мы, русские женщины, и правда мастера сводить комплименты на нет!

И вот я старательно исправлялась!

— Серьезно! — не унимался мужчина. — Вы преобразились. Кажется, Вас Анна зовут, да? Анечка… Это Вы нас с боссом тогда спасали на юбилее?

Я опять улыбнулась и скромно кивнула.

Юбилей! После того массового заболевания компания гудела как улей две недели! Мало того, что не хватало рабочих рук: по двое — трое из отделов, кто был на корпоративе, лежали в больничках. Так еще Смолов начал расследование по этому вопросу, рыл в сторону происков конкурентов и искал крысу среди своих. Это был звездец!

Акционеры пересматривали досье высокопоставленных сотрудников, и даже уволили менеджера, который занималась наймом кейтеринговой компании. Врачи же разводили руками и в каждой больнице ставили разные диагнозы. Смолов взял дело в свои руки и лично привозил больных сотрудников в частные клиники, чтобы сделать анализы на особые вещества. Но так ничего и не нашел, и от этого ходил злой как собака. Зато в офисе царила идеальная дисциплина — никто не смел и пикнуть.

Попавших под горячую руку ждала странная экзекуция — десять отжиманий для мужчин, и пять для женщин. Таким образом Смолов «гонял кровь, чтобы работали головы», как говорил он сам. Слава богу, на моем счету не было ни одного отжимания! Иначе я сгорела от стыда, так как не оторвалась бы от пола!

После тех выходных у нас с Пашей была еще одна встреча. Я поймала его поздним вечером на улице после работы и плюхнулась в машину. Он молча отвез меня домой, сославшись на занятость и то, что ему нужно ловить злоумышленника, и был таков. Третьего свидания не случилось…

Это я сейчас уже поняла, что Смолов переспал со мной, ни больше, ни меньше. Остальное я придумала, нафантазировала и дорисовала самостоятельно. А по факту я оказалась катастрофически доступной, ужасно прилипчивой и жутко неинтересной…

— Я не поблагодарил Вас тогда! Спасибо! — вырвал меня из раздумий мужчина, который все никак не успокаивался. Да когда же наш этаж?

— Григорий, мне нужно напоминать, что в нашей компании есть запрет на служебные романы или не стоит? — раздраженный голос Смолова навел страху на всех присутствующих. Говоря это, шеф даже не повернулся, и мы могли оценить лишь напряженную ширину незыблемых плеч. Эх, а я их помню без одежды… Там такое «вау»…

Стоп! Что он там сказал?!

Мне кажется, или лед тронулся?

А-а-а-а-а-а-а-а!

Руки зачесались написать радостную новость Джоу Ли, но тут же вспомнила фразу, которой он умело подрезал крылья распустившейся надежды:

— Первой победой ты сможешь считать только смс от Смолова. Ничего другого. И да, сообщение не рабочего содержания, а исключительного личного!

Но я все равно улыбалась, чувствуя крошечную победу! Меня не переубедить! Гадал же сказал повышать самоуверенность? Вот я этим и занимаюсь!

— Дзынь, — двери лифта открылись и Смолов с помощниками вышел.

Блин! Это же девятый этаж! А мне надо было выйти на пятом! Настолько была поглощена мыслями, что даже кнопку забыла нажать!

Интересно, Смолов это заметил? Решил ли, что я хочу его проводить или послушать дальше того мужчину с комплиментами?

 

Глава 11

Пока кумушки в кабинете охали между собой по поводу моего внезапного преображения, я унимала беспокойное сердце. Такого драйва я давно не испытывала!

Молодец, Аня! — похвалила себя. — Все равно молодец!

Пусть я и немного оплошала с кнопкой в лифте, но все равно чувствовала себя так, будто в одиночку захватила город. Да, пустой, возможно, только с кошками, но я смогла!

Опустилась на стул, а потом резко крутанулась на месте, поджав ноги, и сделала круг радости. Не вытерпев, все же схватила телефон и начала писать сообщение гадалу, а пока строчила, казалось, что даже буквы плясали на экране нечто зажигательное:

«У меня получилось! Паша меня заметил! И даже (о, боже!) приревновал!» — я сгустила краски, да! Но так хотелось поделиться достижением.

Запулила сообщение, подрагивая ногой в воздухе, чувствуя себя парящей птицей.

Пилик.

«Не тешь себя мечтами. Смолов сейчас искренне считает, что ты изменилась только ради него. Докажи обратное».

Плин, это не гуру любви, а гуру обломов! Такой полет мечты сбить булыжником сообщения!

Весь рабочий день я сидела как на иголках, дергаясь на любой звонок телефона, на любого входящего в наш кабинет на десять человек. Но зря старалась: ни единого намека на то, что утренняя встреча в лифте повлияла на отношение Смолова ко мне и изменила его четкое, до зубовного скрежета, расписание. Ни сообщения, ни вызова к себе, ни-че-го…

— Раскатала губу! — говорил мне вечером гадал, сидя в недорогом кафе, и слушал мои стенания по поводу неудачного дня. — Не пытайся съесть торт за один укус — все равно не получится, только моську испачкаешь. Мы только достали алмаз, который разок шлифанули. А знаешь еще сколько впереди? Сотня граней! Вот скажи, ты записалась в бассейн, как собиралась?

Я сделал вид, что сильно заняла поиском льдинок в молочном коктейле.

— Так и знал! Поэтому купил тебе абонемент. Три раза в неделю: понедельник, среда, пятница. Ты там как штык! Прогуливаешь — нарушаешь договор.

Я жалобно застонала:

— А если заболею?

— Бедные не болеют, — сказал как отрезал Джоу Ли.

— Это почему это я бедная?

— Потому что должна мне за абонемент, — показал карту с голограммой мужчина.

— Много? Ты что, в навороченном клубе купил? — я покосилась на пластиковую клубную карту и оценила только ее одну закупочную стоимость. Мысленно присвистнула и вспомнила бумажку, которую однажды получила в фитнес-центре рядом с домом, купив месячный абонемент. Небо и земля.

— Естественно! — возмутился гуру, словно о выборе места не стояло даже вопроса.

— Но можно же было скромно, у меня в подвале около дома есть…

— Есть. Пусть там и остается. А тебе нужно окружать себя той обстановкой, к которой хочешь приобщиться. Ты же хочешь хорошо жить?

— Я хочу вернуть Смолова, а не его деньги. При чем здесь уровень жизни?

— Понимаешь, все взаимосвязанно: ты должна окружить себя лучшими мужчинами, сильными физически, морально и материально. Не для того, чтобы тянуть деньги, а для собственно самоощущения. Вот скажи, кого ты будешь больше рада привлечь: гопника Степу из соседнего двора, что ходит в ту качалку в подвале, или брокера Михаила, которой занимается в клубе «Лайт» в центре?

— Хм, ну, когда за тобой ухлестывает парнишка в обшарпанных штанишках или же проявляет знаки внимания состоявшийся мужчина в фирменном спортивном костюме, конечно, чувствуешь себя по-разному…

— А если их десять, — гадал не мелочился. Валил меня с ног одними цифрами.

— Десять? — повторила я, и поняла, что даже просто повторить и подумать приятно.

— А что мелочиться? Привлекай как можно больше, пусть они кружатся вокруг тебя, раззадоривают друг друга растущей конкуренцией. И вот когда ты соберешь стаю отборных хищников, которые разобрались между собой и спугнули мелких сошек и слюнтяев, Смолов не сможет остаться в стороне. Охотничьи инстинкты… Помнишь? Этот фронт мы тоже затронем. Тем более, ты уже была его…

— И тогда Смолов заглотит крючок?

— Это только одна из сотни эмоциональных «пощечин», а раздавать их мы будем щедро, — гадал говорил все так сладко да гладко, но пока все это казалось чем-то из раздела фантастики. Куда как больше верилось в парней по соседству, они неплохие ребята, по правде сказать…

— Как-то мне стало обидно за соседей. Нельзя же всех под одну гребенку!

— Почему обидно? — искренне не понял гадал.

— По твоим словам выходит, что те ребята недостойные. Но мужчина с деньгами не значит, что он автоматически хорош.

— Ничуть. Я лишь говорил, что с мужиками высшей категории ты и будешь себя чувствовать женщиной высшей пробы. Не говоря уже о том, что Смолов не воспримет твоего соседа как конкурента. Круг не тот. И пойми: твое окружение влияет на тебя даже больше, чем ты можешь предположить.

— Хорошо, а когда я соберу вокруг толпу изнывающих (аж само́й смешно!) мужчин, то можно прекратить ходить в бассейн?

— Аня, ты признала, что есть проблема — это хорошо. Но почему-то считаешь, что она заключается только в том, что ты хочешь вернуть зацепившего тебя мужчину. А на самом деле все скрывается глубже, чем предполагаешь. Потому что отдай тебе босса с бантиком, проблема повторится вновь, вновь и вновь, только уже с другими мужчинами. А решение просто и сложно одновременно: ты должна полюбить себя, принять со всеми достоинствами и недостатками, позволить себе создать себя именно такой, какой хочешь быть. Без ограничений, без рамок, без забот о других. Получать кайф от своей многогранной личности, найти собственные цели, стремясь к которым ты будешь получать настоящее удовольствие. И когда ты станешь цельной, научишься вдыхать мир полной грудью, поймешь, что достойна всего, чего пожелаешь. И можешь добиться всего, чего захочешь. Не все сводится к мужчинам, Аня! Когда ты начнешь ценить себя, не будет стоять вопросов о том, чтобы гоняться за мужиками и ломать голову над захватом сердец. Те сами будут увиваться за тобой! Потому что ты больше не будешь скромно мяться на обочине жизни, как сейчас, а возьмешься руководить движением. Будешь меняться постепенно, маленькими шажками идти к цели. Мы вырастим тебя, как дерево из семечка, а потом ты выберешь, нужен ли тебе Смолов, или любой другой. Настолько полюбишь себя, что поймешь: станешь кем угодно, стоит только захотеть. Ты станешь солнцем, к которому тянется все живое. И сама будешь диктовать правила: какой жизнью хочешь жить, какая будет работа, какие увлечения, какие отношения. Так что наша конечная цель не Смолов. Наша цель — твое счастье! И тогда уже все приложится!

— Но заказывала-то я Смолова… — на автомате вылетело из меня, хотя мозги гадалу удалось промыть основательно. Видимо, выметался последний сор из "избы"

— И что, откажешься от ключа к прекрасному будущему?

— Ну уж нет! Лучше расскажи, как теперь вести себя при встрече с Пашей, чтобы не оплошать!

 

Глава 12

Воодушевленная первой победой, на следующий день я ждала ошеломительных результатов. И они не заставили себя долго ждать, с той лишь разницей, что ошеломлена была я.

После сцены в лифте я ожидала встречи со Смоловом, предвкушала, как посмотрю в ответ на пристальный взгляд мужчины, тренировала походку от бедра, легкую улыбку, мечтательный ореол. Но все заготовки разбились вдребезги, когда Смолов прошел мимо меня, даже не мазнув взглядом, словно я пустое место.

А я одела лучшее офисное платье: приталенное, подчеркивающее во мне только лучшее! И на макияж потратила небывалых сорок минут! И улыбалась так, что щеки свело! А Паша — мимо!

За день мы встретились дважды, и дважды меня полностью проигнорировали, что не могло не сказаться на моем настроении.

Пока я сидела на обеде в кафе в соседнем здании, зазвонил телефон, на проводе гадал:

— Если ты продолжишь так ожесточенно накалывать на вилку листья салата, то оставшиеся мужики вокруг тебя ретируются. От тебя и так уже парочка отсела подальше.

— Почему? — я подняла голову и увидела Джоу Ли за дальним столиком, он махнул рукой, но остался сидеть на месте.

— Вид у тебя больно кровожадный. И как с таким настроем собралась покорять мир?

— Нет настроения, — буркнула я.

— Смолов включил динамо? — ничуть не удивился гадал.

Я удивленно вскинула голову:

— Откуда знаешь?

— У тебя на лбу написано. Он, наверное, тоже прочитал. Знаешь, у тебя очень говорящие глаза, тебе надо этим пользоваться.

— Да? И что они тебе сейчас говорят?

— Чтобы я шел лесом, но бесполезно. Ставки сделаны, Аня, урок нужно заканчивать. И сейчас как раз потренируемся в полевых условиях.

— Сейчас? Но у меня скоро обед закончится!

— Ничего, это небольшая разминка в двух направлениях. Кстати, крайне полезная вещь даже на работе. Так что впитывай — дарю. Готова?

Я отложила салат в сторону, выпила залпом половину чашки чая и невесело согласилась:

— Готово.

Энтузиазм-то поутих. Понятное дело, что не может быть все так легко, но… мечтать не вредно!

— Выше нос! Если бы все было так просто, моей профессии не существовало, — немного успокоил меня гуру любви. — А теперь давай-ка начнем. Вот скажи, было у тебя такое, что смотришь на человека, а он тебя уже одним видом раздражает?

— Конечно, у нас все тетки из бухгалтерии такие.

— А здесь есть кто-то неприятный внешне?

Я осторожно осмотрела гостей кафе и тихо сказала:

— Вон тот толстый мужчина с поросячьими глазками.

— Чем он тебя раздражает?

— У него прямо на морде написано, что противный мужик, который бахвалится положением и одеждой. У него даже часы поверх рукава пиджака, чтобы все видели. И есть так отвратительно, будто в хлеву.

— Хорошо, — довольный моим анализом сказал гадал. — А теперь я научу тебя мгновенно избавляться от чувства раздражения. Согласись, полезный навык, если тебе придется после обеда иметь деловые отношения вот с таким кадром.

— Ну да, пригодится. И как?

Мужчина с тройным подбородком посмотрел прямо на меня и я еле погасила в себе желание передернуть плечами и сбросить маслянистый хамоватый взгляд.

— Ага, почуял, что про него говорят, — хмыкнул гадал. — Человек чувствует взгляд и энергетику, которую он передает. Мысль. Вот сейчас ты напрямую посылаешь его в далекое путешествие, и от злости он начинает тяжело дышать, видишь? А ты ему ни слова не сказала.

Я отвернулась от мужчины, шепча в трубку:

— Конечно вижу!

— Отлично. А теперь повернись обратно и посмотри ему на ноги.

Я медленно обернулась и оценила коричневые ботинки.

— И?

— Представь его в тапочках-зайках, в розовой пижаме с единорогами и колпачке с пампушкой.

— Что?!

— Давай-давай, не филонь! За дело. Рисуй в воображении.

— Я не могу.

— Можешь. Вот он приходит домой, скидывает свой строгий костюм и обувь и залезает в мягкие белые тапочки с ушками. Идет к шкафу и достает что? В чем он дома?

— В халате. С розами. Большими, розовыми. И еще любит носить шапочку для душа. И не спрашивай почему — это все моя фантазия, ты сам ей дал добро!

— Отлично! Браво! Приодели мужика! — гадал воодушевился не на шутку. — А теперь снова посмотри снизу вверх на мужчину и скажи, что ты видишь.

А я упорно видела тапочки-зайки, халат с розами и шапочку для душа на голове. Губы сами растянулись в улыбке, и вдруг этот мужик тоже стал радостно скалиться в ответ.

— Вуаля! Ты изменила посыл, изменилось отношение к тебе. Ты транслировала позитивный образ и получила результат! Скажи, он тебя теперь раздражает?

— Нет, с удивлением признала я.

Оценила своим эмоции и с удивлением признала, что после того, как подумала о нем в домашней обстановке со всякими смешными мелочами, то он перестал раздражать. Хм, полезная штука! Пригодится при заключении сделок с теми, кто раздражает до зубовного скрежета.

— Супер! Поехали дальше. Теперь найди глазами самого привлекательного мужчину, который меньше всего обращает на тебя внимания.

Я смущенно откашлялась и стала изучать пространство и мужчин за столиками.

— Вон тот брюнет с челкой в синей рубашке, — указала я на мужчину через три столика от меня, полностью поглощенного ноутбуком. Симпатичный, привлекательный, но немного отстраненный.

— Согласен, — одобрил кандидата гадал. — А теперь у нас противоположная цель. Твоя задача обратить на себя внимания объекта. Знаешь как?

— Подойти? — предположила я.

— И сломать себе всю малину? — недовольно протянул Джоу Ли. — Опять забыла, что за тобой бегают, а не наоборот?!

— Да-да, помню, помню, — сыпала голову пеплом я. — Так что тогда?

— Найди в этом мужчине то, что тебе нравится. Самое лучшее.

— Его плечи, — без промедления вылетел ответ. Они были и в самом деле шикарные!

— А теперь смотри на цель и думай о его плечах, описывай их про себя так, будто обращаешься к нему мысленно напрямую: «У тебя такие широкие плечи, мне они так нравятся…»

— Иван! — вспомнила я для красного словца, как этого гадала зовут.

— Что — Иван? Давай, давай! Тренируйся! — гуру был безжалостен.

Я закрыла волосами телефон и посмотрела на брюнета. И правда, мама мия! Плечи у него были невероятными, крепкими, в меру накаченными, широкими… Слюной изойдешь…

Бац! Брюнет посмотрел прямо на меня, ввергая в ступор.

Ай! Я тут же опустила глаза, а гадал, между тем, диктовал в трубку:

— Так, умничка! Три секунды смотришь вниз, три секунды снова в глаза цели и снова думаешь о плечах. Потом снова отводи вниз, но уже на пять секунд.

Три секунды смотрения в стол прошли, и я подняла глаза, брюнет снова поймал мой взгляд, и я отвела глаза в сторону, если бы гадал не тиранил меня в трубку:

— Смотри! Думай о плечах! Один два, три, хватит!

Я опустила глаза вниз, сосредоточившись на счете, чтобы успокоиться. Один, два, три, четыре, пять… А дальше что?

Я подняла глаза и вновь столкнулась взглядом с «целью». Брюнет уже явно потерял интерес к ноутбуку и аккуратно поглядывал в мою сторону.

— Теперь удерживай его взгляд пятнадцать секунд, на последней легко улыбнись и больше на него не смотри, — дал задание гадал, а мне даже не возразить — провалю пятнадцатисекундный контакт с объектом.

… Четырнадцать, пятнадцать, — ой, улыбка же!

Я легко улыбнулась и сделала вид, что мне что-то очень нужно в сумке.

— А теперь больше не смотришь на него даже под страхом смертной казни.

— А что делать-то? — спросила, отвернувшись вполоборота, чтобы не было видно, что я разговариваю. Я чувствовала на себе взгляд объекта. Может, и не постоянный, но проверять я не стала — гуру обещал расправу!

— Делай, что планировала. Можешь есть, пить, или собираться и уходить, как тебе угодно.

— И все?

— Вешай трубку.

Я посмотрела на свой мобильник так, будто он мог дать мне ответ, что же добивается гадал. А потом махнула про себя рукой и посмотрела на часы. Надо собираться!

Собрала сумочку, оплатила счет, заставляя себя смотреть куда угодно, но только не на объект. Вспомнив слова гуру о медленной походке, двигалась к выходу совсем не спеша…

И чем дальше я удалялась от объекта, тем меньше верила, что цель каким-то образом отреагирует, как я подозревала. И окончательно в этом уверилась, когда вышла на улицу и посмотрела на здание Буер напротив. Эх, неужели, я провали задание?

— Простите… — раздалось сзади.

Я обернулась на приятный баритон и охнула про себя. Цель! Объект клюнул!

— Да? — Аня, улыбайся же, будущая роковая красотка, улыбайся!

— Я не прощу себе, если вот так Вас отпущу. Я просто обязан узнать Ваше имя.

— Анна, — решила представиться я, ведь не зря же гадал все это устроил. А то не назову, потому еще заставит на десятерых тренироваться! Этот гуру беспощадный, он может!

— Аня, какое красивое имя. А я Сергей, приятно познакомиться! — мужчина ослепительно улыбнулся. — Вы на обеденном перерыве? Работаете где-то поблизости?

— Да, вот в этом здании, — я указала на высотку через дорогу.

— А я за перекрестком, в нотариальной конторе…

Тут мой телефон сотрясся громовой мелодией, поставленной на гуру любви.

— Простите, — извинилась я перед новым знакомым. — Мне нужно ответить на звонок.

— Конечно, — тактично кивнул он.

— Да? — ответила я.

— Сваливай, — голос гадала был доволен. — Скажи, что вызывают на работу срочно.

И повесил трубку.

Я извиняющее улыбнулась Сергею:

— Мне нужно бежать, простите…

— Аня, подождите! — мужчина сделал шаг ко мне и замер в секундной нерешительности, после чего спросил: — Не дадите мне свой номер.

А давать или не давать гадал не сказал! В смысле, номер телефона, конечно…

Ладно, дам, потом если что в черный список закину!

Я продиктовала номер и Сергей тут же набрал на него. Мой телефон зазвонил, и я покосилась на дисплей. Ого! Это самое быстрое знакомство в моей жизни! И так просто…

Махнула рукой на прощание, подарила улыбку и пошла к пешеходному переходу. Боже! Вот это да! Всего-то стоило посмотреть с нужным посылом, чтобы заставить мужчину шевелиться!

Телефон пиликнул:

«Ты невербально убедила мужчину, что в нем заинтересована, не проронив ни слова, и не сделав попытки сблизиться. Поздравляю!» — пришло сообщение от гадала. И я победно улыбнулась, смотря в экран телефона.

Взлетела на крыльцо, чрезвычайно довольная собой и столкнулась нос к носу со Смоловым. Паша делал вид, что меня не замечает, но именно делал. Я видела, как он преувеличенно внимательно смотрит перед собой, старательно игнорируя мое присутствие. Обернулась посмотреть, куда же смотрит босс и заметила на той стороне дороге все еще стоявшего нового знакомого.

Сергей помахал мне рукой, и мне ничего не оставалось, как махнуть в ответ из вежливости. Когда я обернулась обратно, шефа как ветром сдуло…

 

Глава 13

Никогда бы не подумала, что это так работает! Но сегодня, похоже, был день испытаний, тест-драйв моего пока малюю-ю-ю-юсенького уровня прокачки. Я весь вечер тренировала не обольщение взглядом, а культивировала позитив на почве неприязни. К кому?

Мой непосредственный начальник юр отдела будто белены объелся! Взвился смерчем критики, обложил горой документов и мелькал весь вечер перед носом, сверкая глазюками, будто это я была причиной его внеурочной работы. А я усиленно практиковалась: представляла Виталия Александровича то лихим ковбоем на деревянном коне-швабре, когда он нервно метался по кабинету, то заядлым битбоксером, когда он отчитывал меня за видимую только его зоркому глазу ошибку и заставлял переделывать договора снова и снова. И, знаете, помогло! Отлегло!

Все коллеги уже ускользнули домой, будто скользкие змеи, а вот я все еще сидела в завале макулатуры. Боюсь, гадал сегодня спас своим уроком жизнь моему непосредственному начальнику…

Мой телефон разрывался от настойчивого внимания нового знакомого. Приятно, конечно, что мистер Широкие плечи так проникся, что теперь осаждал телефон, но у меня в голове засел партизан — Смолов, да так, что не выгонишь!

«Завтра у тебя бассейн! Не забудь!» — напомнил гуру отношений в сообщении, чем вызвал жалобный стон.

— Аня, вам плохо? — за спиной замаячил Виталий Александрович. Почесал плешь на голове, заглянув в мое лицо, и быстро скрылся у себя в маленькой клетушке-кабинете. Вышел, держа в руки таблетку и стакан воды: — Выпейте, Аня. Сегодня день сумасшедший. Я уже тоже пару таблеточек проглотил.

— А что за срочность? — осторожно спросила я.

— Не знаю. Звонили от руководства. Узнавали, кто и за какие договора отвечает, и раздали четкие указания переделать некоторые. Тебе повезло меньше остальных, на твою долю пришлась львиная доля изменений.

Руководство, говориш-ш-шь? Львиная доля мне, говориш-ш-шь?

Ну не может же Смолов… Нет! Он бы не стал!

Или… стал?

Отправила гуру сообщение с кратким описанием ситуации и вопросом, может ли Смолов быть причиной этого безобразия.

«Не покажется, даже если да. Не дрейфь!»

И меня как-то разом отпустило.

И правда, не придет же Паша сюда, если никогда не заходил! Может, в нем собственнические замашки шевельнулись, когда шеф увидел мистера Широкие плечи. Вот и отдал распоряжение сгоряча мне назло, а потом рвение также быстро поутихло. Теперь я сама ясно видела не хуже гадала, что рыбка еще не поймана на крючок.

Домой притащилась не чувствуя не только рук и ног, но и спины, и попы. Долгая сидячая работа — это катастрофа для организма! Что там завтра? Бассейн! Он-то мне и нужен!

Но я не знала, что гадал арендовал себе соседнюю дорожку со мной! После бестолкового рабочего дня прилетела в спортивный клуб, ожидая, что день пройдет спокойно, а тут на тебе — сюрприз!

— Ты что тут делаешь? — я повисла на тросе между дорожками.

— Бдю! — плавая на спине, ответил Джоу Ли. Его забавная шапочка с белые мордашки смотрелась забавно на фоне смуглой кожи. — Ну и заодно не трачу время даром! Нам нужно столько всего успеть!

— Я же здесь, чтобы фигуру подтянуть! — я поболтухала ногами в воде, понимая, что да — надо. А то больно мягкое все, как желе.

— Так подтягивай. В движении мозг лучше работает! А нам как раз надо достать из тебя глубинные воспоминания.

— О чем? — внутри неприятно похолодело. Не хочу рыться в проблемах детства и прочем. Не буду!

— Ты чего колючки выпустила? — прищурил один глаз гадал. — Ничего страшного! Всего лишь вспомни свои детские мечты. Вот кем ты хотела стать?

— Никем!

— Слишком быстро ответила для правды! Попробуй еще раз!

— Да не помню я.

— Тогда давай от бортика до бортика, пока не вытащишь все свои детские желания. Мимо меня проплываешь — одно говоришь. Даже то, что кажется тебе глупым, но засело в мозгу как неисполненное.

Ха! Об одном таком я могу и с лету сказать, даже плавать до бортика не надо!

— Есть одно! Всегда хотела пожарить зефирки на костре, как в американских фильмах!

— Отлично! — гадал загнул палец на руке. — Одно есть!

— Надо десять? — тут же прикинула я.

— У меня есть еще и ноги… — многозначительно протянул гуру и высунул над поверхностью воды пальцы ног.

Я поплыла до бортика, окунаясь в детские мечты. Вдруг захотелось с головой погрузиться в воду. Казалось, так я глубже проникну в старые воспоминания и смогу достать наружу наивные мечты и желание.

— Второй? — потребовал с меня гадал, как только я оказалась рядом.

— Я вспомнила время, когда хотела быть археологом.

— Интересно! — загнул второй палец гадал, и я уже с большим энтузиазмом поплыла дальше.

— Хотела в Дисней-лэнд! — я подплыла к гадалу на обратном пути и загнула третий палец. Гуру в ответ только хмыкнул и кивнул.

И вот так, постепенно, я загнула все десять пальцев, вспомнив все оставшиеся «хочушки»: погонять на Феррари, съесть огромный торт-мороженое в одно лицо, искупаться в фонтане в сквере около дома, завести собаку, купить в магазине полную тележку игрушек и спать на улице в палатке. Про десятую говорить не хотела, но пришлось — гадал видел, что я зажала информацию и начинаю подозревать его в том, что он же потребует все исполнить.

— Что десятое? Ты же вспомнила? Что-то ужасное? — сделал страшные глаза гуру отношений.

— Да нет! Но я уже этого не хочу. Передумала!

— Мало ли что ты сейчас не хочешь. Тогда же хотела? Вот и ответ!

— Но зачем мы все это делаем? Ради чего?

— Ради кого — тебя! Нужно вытащить из тебя ребенка. Дети, в отличие от нас, умеют желать. Это мы обрастаем таким количеством рамок и запретов, что потом за ними иногда и не найдешь себя, — пояснил Джоу Ли, а потом осекся: — Так, не забалтывай. Что там у нас десятое?

— Прыжок с парашютом…

— Достойно! — завистливо протянул гуру любви. — Думаю, пальцы на ногах нам не пригодятся. Желания у тебя классные! Нам хватит!

— Только не говори, что мы все это будем делать?

— Угадала! — хохотнул гадал и специально ушел под воду с головой.

Этим же вечером мы осуществили сразу два желания: накупили целую тележку игрушек и купили огромный торт-мороженое.

— Ешь сама! Ни с кем не делись! Ты же одна живешь?

— Нет, с родителями. Но они либо отсыпаются, либо в театре, так что мы пока не пересекаемся.

— С родителями? В твоем возрасте надо уже навострить лыжи в сторону свободы!

— Я сначала хочу машину купить. А потом уже о другом заботиться. Да и толку мне одной? Все равно нет пока парня.

— Опять твое старое мышление проклевывается?!

— Ну а что, разве я неправа?

— А ты знаешь, почему Смолов задержал тебя только на вечер? Да потому что стопроцентно знал, что ты не поведешь в дом к родителям нового знакомого. Он же в курсе, что ты живешь с ними?

— В курсе, он меня пару раз домой подвозил, спрашивал вскользь.

— Ну вот тебе и ответ! Так что кушай мороженку и прощайся с родными пенатами. На повестке дня съем личного пространства!

— Но…

— Ни одна роковая женщина не живет вместе с родителями, Аня!

Аргумент!

 

Глава 14

Торт-мороженое таял во рту, но, как не старалась, съесть столько ледяного счастья в один присест не смогла!

Зато получила массу удовольствия от процесса: я ковыряла ложкой где хочу и как хочу. В серединке, с краю, собирала по бокам, а не цивильно отрезаю кусочек. Расправлялась с красивой верхушкой, не думая о том, что нужно оставить родителям.

И почему я так раньше не делала? Пустяк же! Вроде бы доступно — только до магазина дойди. Но когда хотелось мороженого, я всегда покупала себя обычный рожок или эскимо.

Нужно иногда себя баловать!

И если торт-мороженое я смогла съесть в два присеста, то с игрушками все обстояло куда как сложнее. Желаньице заветное я-то выполнила, а что делать с горой покупок, за которые в детстве продала бы душу, теперь не знала…

Как и советовал гадал, в Детском мире я оторвалась по полной программе и ни в чем себе не отказывала. Раззадорил он меня умеючи, и между рядами я носилась, чувствуя себя ребенком, которым может смести содержимое прилавков в тележку. Брала все, что нравилось, не глядя на ценник, а потом на кассе аж присела от оглашенной суммы, мигов вспомнив о материальной доле взрослых. Гуру ткнул меня в бок, чтобы я не расслаблялась и прошептал:

— Я же говорил, бедные не болеют, помнишь?

Язва!

— Может, ну его, расставлю все обратно… — попыталась дать заднюю, но наткнулась на суровый взгляд Джоу Ли, который так и говорил: «назвался груздем…»

— Надо! — положил свою ладонь поверх моей руки с зажатой в ней карточкой и потянул кассиру.

Не открутишься! Нехотя оплатила покупку, стараясь заглушить звук калькулятора в голове, а взамен получила два до отказа набитых пакета игрушек и чек длиной до пола.

— С тобой разорительно иметь дело! — шепнула я Джоу Ли на выходе. Иваном звать смуглого мужчину с индийской кровью у меня язык не поворачивался. Не Ванька он совсем, ох, не Ванька!

— В конце не пожалеешь, — подмигнул мне гуру. — Что такое деньги? Раз — и нет! А эмоции с тобой навсегда!

— Надеюсь, положительные! — вздохнула я тогда, ведь уже не в первый раз залазила в неприкасаемый запас на взнос за новенькую иномарку…

И что мне теперь со всем этим богатством делать?

Повертела в руках коробки, которые сами по себе были произведением рекламного искусства, и поняла, что не открою ни одну — жалко. Не буду же я в них играть? Выросла, как-никак!

«Гадал, что делать с игрушками?» — отправила тоскливое сообщение.

«Если тебе не нужны, подумай, кому нужнее…» — получила в ответ и покосилась на полные пакеты детской радости.

Не оставлять же себе на полке! Надо куда-то пристроить!

Подумав немного, расплылась в улыбке! Придумала! Недалеко от работы располагался онкологический центр, вот туда я и заскочу перед работой и малостью порадую малышей!

На самом деле я не собиралась там задерживаться, а просто передать на входе нянечкам или медсестрам, чтобы раздали. Но не тут-то было! Внушительная медсестра Любовь в медицинском костюме с веселым принтом, услышав, что я хочу, выдала мне бахилы и указала в направлении отделения на первом этаже.

— Вот туда тебе можно пройти, только бахилы одень.

— Может, вы сами передадите, а то мне на работу…

— Ты что, откупиться за грехи даешь? Так это тебе через дорогу, в церковь. А нашим ребятам общения не хватает гораздо сильнее, чем игрушек. Так что либо сама раздай, либо забирай и уходи отсюда. Это же не откупные тебе, а живые детки. Они меня каждый день видят, говорят, устали от тебя, баба Люба. Так что? Тебе какую дверь открыть: входную или в отделение?

— В отделение, — оторопело кивнула я и поплелась за пробивной медсестрой. С виду такая грозная, а так мило о детках заботится. Наверное, тут другие и не работают, только по велению души…

— А сколько здесь детей? — я про себя подсчитала количество коробок и забеспокоилась — вдруг, не всем хватит.

— Здесь тридцать шесть, — медсестра Любовь обернулась и покосилась на пакеты, не прекращая идти. — Не подготовилась?

Фух, у меня сорок две игрушки, вот только размеры совершенно разные…

— Подготовилась, только подарки неодинаковые же…

— Тут в палате всего по два человека лежат. Выбери более-менее похожи и вперед. А я твои баулы здесь посторожу, в коридорчике, — Любовь открыла дверь в отделение, и я вошла в абсолютно стерильное, блестящее пространство с огромным количеством детских рисунков в рамках по стенам.

— Это творчество наших ребят, — похвасталась медсестра.

— Красиво.

— А вот и первая палата. Это две девочки, не перепутай, а то обидятся. Без волосиков иногда и не поймешь. Валерия и Тамара, — Люба открыла дверь в палату, и я наспех вытащила две куклу в коробках из пакетов и оставила сумки медсестре.

Ну что, поехали? — спросила сама у себя, потому что мне было страшнее, пожалуй, чем девочкам.

Никогда не занималась открытой благотворительностью, только пару раз деньги на лечение анонимно переводила для малышей, а тут… Оказалось, что дарить подарки в сто раз приятней, чем получать! Такого душевного подъема я не получала еще никогда.

Дети сначала настороженно смотрели на меня, но ровно до того момента, пока не понимали, что я пришла в гости, пусть и ненадолго, да еще и с подарками. Наверное, бедняжки так устали от людей в белых халатах, что и правда были рады просто живому, пусть и короткому общению. И пусть мы перебрасывались ничего незначащими фразами о погоде, любимых игрушках и мультиках, но через пять палат я уже получила такую дозу эмоций, что уже с порога заражала позитивом ребят.

Маленькие лица расцветали на моих глазах. Им так мало нужно было для счастья: пара вопросов, пару рассказов, и подарок. И они светились, словно маленькие солнышки.

Я вышла из отделения с двояким чувством: радости и грусти. Я была пропитана позитивом насквозь, но в то же время чувствовала ужасную несправедливость, что таким малышам достались такие испытания. Они делились со мной, что больше всего на свете ненавидят больницы, что мечтают сейчас как следует побегать на детской площадке, что хотят носиться по коридорам, но им нельзя.

На таком контрасте я почувствовала себя дурочкой, что каждый день проводит, как зомби: дом-работа-дом, и не видит радостей жизни. И пообещала себе, что я начну получать удовольствие от каждого дня.

— Ух, ёк-макарек! Опаздываю! — я посмотрела на время и побежала со всех ног. Заболталась с ребятами так, что совсем забыла о работе.

Полчаса уже как должна сидеть на рабочем месте и разгребать документы, а я только влетаю в холл.

Что говорите? Медленно плыть по волнам, как и говорил гадал? Да некогда мне плыть, а то об скалы расшибет!

Пролетела через турникет, с заносом выбежала в коридор с лифтами и влетела на ходу в закрывающуюся кабинку.

Фух, успела! — похвалила себя, довольно улыбаясь. Вспомнила лица детей, когда они открывали свои подарки, и расплылась от удовольствия.

— Так довольна опозданием? — голос Смолова на секунду парализовал все мышцы, а потом я медленно повернулась, чтобы увидеть, как босс в костюме с иголочки смотрит то на наручные часы, то на меня. И больше никого в лифте. Мы одни!

— Н…Нет, — больше не нашла, что сказать. Не знала, куда смотреть и что делать. Вот засада! Ни разу за два года не опаздывала, а тут на тебе!

Зазвонил телефон.

— Твой телефон… — Смолов показал глазами на мою сумку, откуда горлопанил мобильник, и я вздрогнула. Точно! Боже, ну что же я так потерялась-то?! Стыдоба! Аня, бери себя в руки!

Я вытащила мобильный и посмотрела на экран. Звонил «Мистер Широкие плечи», именно так я записала в телефонной книге Сергея, так как что не рожа в моей телефонной книге, то…

Ну, вы поняли!

Я нажала на боковую кнопку, чтобы убрать звук и сунула телефон обратно. Зачем он мне звонит? Потому что я не отвечала вчера на сообщение?

— Мистер Широкие плечи… — язвительно произнес за спиной Смолов, показывая, что у него просто прекрасное, стопроцентное зрение. Ага, и еще острый как лезвие язык.

 

Глава 15

— Мистер Широкие плечи… — язвительно произнес за спиной Смолов, показывая, что у него просто прекрасное, стопроцентное зрение. Ага, и еще острый как лезвие язык.

Первым порывом было стыдливо спрятать телефон в недра сумочки и отвести глаза. А потом я взбунтовалась: А с какой это стати? Кто он мне такой? Сам же дал понять, что переспали и разбежались, так какие вопросы?

Я гордо вздернула нос кверху и обернулась на босса:

— Да, а что?

Если бы Смолов мог заморозить меня ледышками глаз — то я бы была уже ледяным изваянием!

— Измеряла? — полюбопытствовал Паша, и забавно дернул бровями. Неужели, его задело?

Ну так стой, хлопчик, я еще поковыряюсь ране, раз получилось!

— А как же! — многозначительно сказала я, и постаралась держать лицо.

— И? — мне показалось, или Смолов выпрямился и плечи распрямил как мог. Прям усиленно вширь раздался.

— Тебя интересуют сантиметры? — интересный разговор у нас выходит. А мы по-прежнему говорим о плечах, ведь так?

— А как я у тебя записан? — огорошил босс, напрочь игнорируя мой вопрос.

Крепко сжала телефон в руках и отступила на шаг подальше. Не надо Смолову знать, как недавно его величают в моем списке контактов, ох, не надо! Мне еще работа дорога!

— Шеф, — не моргнув, соврала я.

— Врешь… — Смолов пристально смотрел мне в лицо. Да он, пожалуй, еще никогда так долго меня не разглядывал, как сейчас. — Дай посмотреть!

И руку протянул, будто я должна в поклоне на вытянутых руках вручить мобилку. Ага, как же! Нет уж, после того как гадал мне правду открыл, я не хочу быть бедной овечкой. Уж лучше буду хитрой лисой!

— Нет, мне нужно ответить на звонок, — отбрила шефа, показав горящий экран, но предатель-телефон ровно в этот момент погас. Вызов прекратился.

Смолов недовольно закусил губу, и неожиданно сделал выпад и выхватил телефон из рук:

— Ну-ка, какой пароль?

— Ха! — закатила я глаза к потолку. Ну да, так я и сказала.

Только я не рассчитала, что босс так быстро соображает: Паша повернул ко мне дисплей и телефон разблокировался, распознав лицо хозяйки.

— Эй! — я попыталась выхватить сотовый, но не тут-то было.

Смолов был выше, сильнее и куда как быстрее меня.

— Отдай! Это мой собственность!

Смолов вытянул руку вверх и полез в контакты. Мои волосы на голове начали шевелиться от приближающейся кары небесной…

— Хм, по имени нет, значит, буду пробивать по номеру, — и Паша стал вбивать цифры.

Еще не дойдя до середины номера, Смолов получил ответ, от которого я отвернулась и сделала вид, что вообще ни при чем.

— Что? — обманчиво тихо спросил он. — Одноночник?

На слух звучало совсем не так, как я подразумевала, но оправдываться сейчас — еще хуже. Поэтому я молчала, прикусив язык, и рассматривала кнопки.

Дзинь! О! Мой этаж!

Плевать уже на телефон, лишь бы выскочить!

Я шагнула было к двери, но дорогу преградил Смолов.

— Не так быстро! — и нажал на кнопку закрытия дверей, после чего совсем обнаглел до кнопки «стоп».

Караул! Спасите!

— Одноночник? — еще раз переспросил Паша, пытаясь поймать мой взгляд. Таким задетым шефа я еще ни разу не видела. — То есть на одну ночь, так?

Я обалдела от выводов шефа, но молчала, как партизан, ведь вкладывала в это совсем другой смысл! Но влезать сейчас с поправками — это самой себе сделать хуже. Может, и не так плохо, что Смолов все не так понял?

— А мистер Широкие плечи? Где поправочка на сколько дней? Двухдневка? Трех? — Паша наступал на меня, теснил к стене.

Я отступала, пытаясь продвинуться к кнопкам лифта. Туда, к спасительной кнопке «поехали»…

— Какая тебе разница? — я почти добралась до панели, как рука шефа врезалась в стену, отрезая путь.

— Любопытно, — только и сказал Паша, но зато как посмотрел! До дрожи в коленках! С долей задетого самолюбия, покарябанной гордости и мужского шовинизма.

— Что именно?

— Почему он — Широкие плечи, а я — одноночник? Будем тут до вечера торчать, пока не узнаю.

— А дела…

— Подождут!

Я сомневалась, зная педантичность шефа в этом отношении, но проверять на практике не хотела. Мало ли какая вожжа ему под хвост попала!

Ну и что теперь ему сказать? Что еще не «пробовала» мистера Широкие плечи? Но не признаваться же в истинном значении контакта с номером Смолова!

— Я… я… — я не знала, куда девать глаза, да еще шеф так близко, и смотрит так пробирающее…

— А-а-а! — догадался Смолов. — Вы еще не…

Я резко втянула воздух, и Паша расплылся в улыбке:

— Понятно!

И подкинул телефон в воздух перед моим носом, чтобы я ринулась на спасение смартфона.

— Аккуратней! Он же мог разбиться! — возмутилась, поймав мобильник.

— Расстроишься, что пропадет номер широкоплечего?

— Все номера в облачном хранилище аккаунта, так что не боюсь. Мне технику жалко.

— Если бы разбился, я бы купил новый.

— Вот уж спасибо! — съязвила я.

Смолов внимательно окинул меня пристальным взглядом с головы до ног и с подозрением сощурил глаза:

— То ли ты другой стала, то ли хорошо притворялась… — и нажал на кнопку девятого этажа, лифт тронулся.

Телефон зазвонил еще раз, и я так же нажала на боковую трубку, чтобы не нервировать звуком ни себя, ни босса.

Двери лифта открылись, Смолов сделала шаг вперед и обернулся:

— Не буду мешать. Отвечай, нужно же тебе его переименовать…

 

Глава 16

Ответила на звонок Сергея чисто из желания показать, что Смолов для меня тоже ничего незначащий человек, как и я для него. Хотелось, чтобы он услышал за спиной как я мило воркую с другим, вот только мистер Широкие плечи мог все истолковать неверно…

— Да? — ответила я нейтральное и увидела, как Смолов остановился, шагнув из лифта, но не повернулся.

— Доброе утро, Аня! Я не помешал?

— Нет-нет, — с готовностью ответила я, с удовольствием сверля спину босса глазами. Хотела сказать «здравствуйте», но вовремя одумалась, иначе бы раскрыла все карты. И сказала просто, старательно изображая доброжелательность в голосе: — Доброе утро!

Двери лифта закрылись, и я чуть не осела. Воу! Да так никаких нервных клеток не хватит!

… Вы согласны? — между тем в трубке о чем-то вещал Сергей.

— А? Простите, связь пропала, я не расслышала…

— Как насчет пообедать?

Задетое самолюбие вопило «Да-а-а! Пообедай с красавчиком! Утри нос Смолову», а внутренний голос тихонечко так брюзжал: «А тебе это надо, Ань? Ведь неохота же! В голосе один засел, а на этом так, практикуешься. Будем ни в чем неповинного мужика мучить?»

Голос у меня очень совестливый. И, кажется, тот еще шовинист. Подозреваю, что советчик внутри и вовсе мужского пола, раз сочувствует мужикам…

Я подняла голову вверх и увидела камеру. Точно! Смолов же может потом промотать запись у охраны и подслушать! Это осознание и решило исход событий:

— Я согласна. У меня обед с часу до двух, а у вас?

— И у меня так же. Давайте в нашем кафе напротив вашей работы? — чрезвычайно оживился Сергей. Я так и чувствовала сквозь расстояние его радость, что я наконец-то соизволила ответить и он добился своего.

Нашем кафе! Ого, это вам не хухры-мухры! — отметила про себя, даже не зная, как реагировать.

Я подняла глаза на камеру и как можно громче сказала:

— Да, давай в нашем кафе!

Пусть думает, что мы виделись не раз и имеем «свои» местечки. И да, мне нравилось думать, что Паша проверит камеры, пусть это бы даже не соответствовало действительности. Лучше перестрахуюсь!

— Аня, как приятно, что ты первая перешла на ты!.. — Сергей расплывался топленым маслом на сковороде. А я отдаленно поймала себя на том, что это не вызывает во мне никакого отклика.

Вот, Смолов, заноза, пролез под кожу так, что не вытащишь!

Двери лифта открылись, и я сообразила, что так и не нажала на кнопку пятого этажа. Вот тормоз!

Открылся вид этажа, где располагались кабинеты всей верхушки, и босс, что привалился к стене около лифта и наглючим образом подслушивал разговор, делая вид, что копается в телефончике. Потом повернулся ко мне, красноречиво смерил взглядом голубых глаз, меня, а после немигающую вызывную панель кабины и борзо спросил:

— Спецом стоишь на моем этаже? Ай-яй-яй!

От такой наглости я онемела на несколько секунд, а потом убрала телефон в сторону и с показушным раскаянием сказала:

— Простите, шеф, заболталась! Когда говорю с мистером Широкие плечи, все остальные мысли из головы улетучиваются…

И впервые в жизни коварненько так улыбнулась и в полной мере насладилась сменой эмоций на лице Смолова! Гыгык, так тебе и надо, мистер Одноночка!

На свое место я впорхнула легкой птичкой готовая заливаться трелью. И даже завал работы, который в последующие часы устроил Виталий Александрович, не убил мой позитивный настрой. А вот новость от секретаря была как снег на голову:

— Сегодня обедаем в офисе. Босс компенсирует и оплачивает бизнес-ланчи на местах. Скоро доставят! Приносим извинения за доставленные неудобства!

Ага, как же, приносит он… Все сделал, чтобы я на обед не пошла, недаром же подслушивал!

Гад! Властный тиран! Самому не нужна, и чтобы никому не повадно было, так, что ли?!

В порыве негодования взяла телефон и настрочила гневное сообщение:

«Сволочь!» — написала… осмотрелась по сторонам и поняла, что после такого послания не удержаться мне на своем месте. Стерла.

«Низко так поступать!» — подумала и тоже удалила, испугавшись, что без чуткого контроля гадала сделаю непоправимую ошибку.

Но внутри все так и кипело от возмущения, поэтому я постаралась обернуть упрек с подковыркой в фантик:

«И как прикажете переименовывать мистера Широкие плечи, если начальство свирепствует?»

Отправила и затряслась в ожидании ответа. Может, я перегнула палку? Не стоило так идти на поводу у эмоций? Я этой должности столько посвятила, где еще работу в такой большой компании найду… Да еще кризис в стране…

От звука сообщения подскочила на стуле как ужаленная. Дрожащими руками разблокировала экран и прочитала:

«Переименуй его в «Лузера».

 

Глава 17

Не видать мне света дневного как своих ушей! — подумала я, оценивая фронт нескончаемых работ.

Мало того, что короткий обед на местах трудно считать перерывом, так еще горы документации росли в геометрической прогрессии. А потом в один миг будто кто-то щелкнул выключателем и башни юридической документации перестали расти. Подозрительно, будто обрубили поток и заколотили наш кабинет от проникновения служащих архива.

Над офисом зависла напряженная тишина. Сотрудники переглядывались со своих мест, ища ответ в глазах коллег, и ожидали бури. Но вместо стихийного бедствия ровно в шесть вечера распахнулась дверь кабинета нашего непосредственного начальника, и оттуда выскочил Виталий Александрович с портфельчиком наперевес и громким шепотом известил весь юридический отдел:

— Руководство отпускает нас домой! Можете оставить все как есть прямо на столах, завтра продолжите!

Мужчина радовался, как мальчишка, которому неожиданно разрешили прогулять уроки. Бедняга, два дня всего попарил лысину и уже так сдал! Впрочем, неудивительно: я два года работаю под его руководством и ни разу у нас не было такого необоснованного и сумасшедшего дедлайна. И если вчера страдала больше всех я, то сегодня пахал весь отдел. И даже Виталия Батьковича напрягли на штудирование законов, и не просто так, а для проверки ради!

— Но документацию за две тысячи тринадцатый год еще обещали принести, а все никак, — робко вмешалась в счастье маленького босса Ольга Борисовна — дама с невероятным чувством ответственности.

Виталий Александрович выразительно посмотрел на нарушительницу и назидательно погрозил пальцем:

— Вот вы и ждите, если хотите!

И вышел за дверь, махнув рукой.

— Говорила, не лидер он совсем. На должности держится благодаря связям, — сурово поджала губы обиженная и непонятая Ольга Борисовна. — Никакого авторитета! Никакого понимания! — продолжала втаптывать в грязь тот самый начальственный авторитет дама. — Я бы так никогда не поступила.

Юлия Алексеевна, наш самый матерый юрист с большим опытом работы, закатила глаза и, как всегда прямо сказала все, что думает:

— Так тебе и не предлагает никто кресло начальницы, так что не старайся. Да и перед кем ты пыль в глаза пускаешь? Это тебе на девятый этаж, к руководству. А мы — домой! Да, Аньк, Ларис?

Не знаю как Лариса, но я с готовностью закивала и схватила сумочку с мыслью: «Вы как хотите, но я точно пошла». Два дня пахала как ослик, зато бежала сейчас, как лань на выход.

— До завтра! — попрощалась со всеми и выпорхнула из отдела.

Пролетела по коридору мимо собирающихся коллег из отдела маркетинга, проскочила через отдел пиара и влезла последней в полный лифт уставших работников. На первом этаже сквозь прозрачные стены холла оценила с радостью залитую солнцем улицу, которую сегодня рассчитывала увидеть в кромешной мгле и весело застучала каблуками на выход.

Вот только всю радость как ветром сдуло от увиденного на парковке прямо перед крыльцом…

Смолов, будь жизнь его неладна, сидел на крыле своей R8 с видом покорителя мира, а перед ним в юбке-поясе маячила длинноногая блондинка, будто сошедшая с обложки глянцевого журнала. Неожиданно босс обхватил красотку за талию и привлек к себе, напрочь игнорируя окружающих, и так крепко поцеловал, что я чуть не навернулась с лестницы от возмущения.

Козел! Придурок! Гад! Да еще выставил все напоказ прямо перед рабочим зданием, будто другого место для обжиманий нет!

Мои ноги натурально подкашивались, внутри разлилась чернильница густой боли. Скотина! Я на тебя столько сил потратила, столько всего преодолела в себе, а ты…

Вытерла предательскую слезу со щеки, проморгалась и постаралась как можно спокойней пройти мимо. Хотелось побежать, что есть мочи, но я заставляла себя идти четко, отсчитывая шаги, как в армии: Раз, два, три, четыре. Раз, два, три, четыре…

Каблуки стучали уверенно, но внутри не было и капли. Полный раздрай. Повернула за угол, привалилась спиной к стене здания и трясущимися руками вытащила мобильник…

Час спустя…

— Я правильно понял, что все это море соплей сейчас из-за этого? — гадал сгоряча отхлебнул обжигающий кофе и со свистом втянул воздух. — Яй! Заболтала меня!

Я подняла на гуру полный обиды взгляд и потянулась за следующей салфеткой. Хорошо хоть, что мы сидим на диванчиках в неприметном углу ресторана, и никто не видит мою опухшую физиономию. А то бы еще и со стыда сгорать!

— Ну ты даешь! Нам впору шампанское открывать да первую победу праздновать, а ты слезы льешь! — гуру был так противно весел, что хотелось запульнуть в него красочной подушкой с кисточками, что была за спиной.

— В смысле? — он точно расслышал, что я сказала?

— А ты не поняла, что произошло? — гадал поиграл бровями, явно находя ситуацию забавной. Желание ударить подушкой удвоилось…

— Поняла. Смолов — бабник и его ничего не исправит! — сказала на эмоциях настолько громко, что привлекла внимание гостей за соседними столиками. И немного пригасила в себе пламя возмущения.

Не позорься Аня! С тебя сегодня хватит!

— Нет! Смолов сейчас бьется, как рыба об лед, которую вытащили из родной среды. Теперь осталось заботливо прикрыть лунку проруби и наблюдать агонию, — сказал гадал и сверкнул белоснежной улыбкой на смуглом лице.

— Да о чем ты? — я не разделяла радости Джоу Ли.

— Ай, не поймешь никак, да? Хорошо! Давай так: расскажи мне, что сегодня произошло такого, что заставило твоего Смолова из кожи вон лезть, лишь бы доказать тебе, как ты ему «безразлична».

— Что?! — от таких новостей аж руки онемели. Поставила дрожащими руками чашку ромашкового чая на стол и выпучила глаза ничуть не хуже ши-тцу.

— Что-что? Ты как истукан повторяешь одно и то же, Ань! Это же зрелище для тебя было устроено, показушно. Вот скажи, твой босс хоть раз позволял своим подчиненным наблюдать за своими отношениями?

— Ну… Его иногда видела в разных местах с девушками, фотографировали даже… — припомнила я рабочий чат со всеми фоточками…

— Но не у работы, верно? — гадал громко отхлебнул кофеек и задорно поиграл бровями.

— Ну да… — припомнила, что шеф никогда не кичился своими скоротечными связями. До сегодняшнего дня.

— А тут вдруг притащил даму к крыльцу, и все для чего? — гуру отношений закрутил кистью, будто наматывал пленку… — Ну-у-у…

— Ты намекаешь, что из-за меня?! — слезы моментально испарились из глаз.

— Но не из-за меня же! Ну-ка, расскажи, что сегодня произошло? Я же тебе еще ни один убойный способ круть-верть не преподал, а уже такие успехи!

— Сегодня… ну это… с утра мы встретились в лифте… — я рассказала о мистере Широкие плечи и реакции Смолова, и гадал расплылся в улыбке, как Чеширский Кот.

— Ты ж моя зая! Ну какая способная ученица! Выбесила свою цель по полной программе! — гуру любви был очень горд мной и даже пожал мне руку в знак особого уважения: — Но что-то должно быть еще дальше! Что-то, из-за чего Смолов себя линчевал, и из-за чего приволок красотку на представление…

— Эм… Да ничего особого, обед отменил из-за неотложной работы…

— Во! А еще что?

— Заказал еду в офис вместо этого, сократил перерыв, а потом опять завалил документацией…

— Ага, чтобы ты не ускользнула на свидание с конкурентом! — довольно щелкнул пальцами Джоу Ли. А потом так повел носом, будто вдруг что-то учуял.

— Что такое?

— Чую, к главному переходишь?

— Наоборот, к завершению. В шесть нас всех неожиданно отпустили по домам, несмотря на завал! ВОт это, правда, немного странно…

— Вот! — чуть не вскочил на ноги гадал. — Это же момент раскаяния и зачаток понимания! Твоему Смолову не понравилось, что он немного слетел с катушек и завалил тебя работой, лишь бы ты не ускакала на свиданку! И решил обрубить все на корню: и завал отменил, и не упустил шанс показать, насколько ему на тебя «наплевать». Теперь поняла?

Я удивленно моргнула, открыла было рот, чтобы возразить, а потом медленно закрыла. Хм… А гуру может быть прав…

— Дуй в уборную, приводи себя в порядок и пошли. Я покажу тебе кое-что интересное!

 

Глава 18

— Сейчас у тебя как раз нужная кондиция! — подбадривал меня гадал, светясь как новая монетка.

— Для чего? — уточнила, помня, что кондиция кондиции рознь.

— Помнишь, я тебе говорил, что женщина ради себя не готова поменяться, а вот назло врагам — легко? В тебе сейчас столько этого «назло», что если не пустить в нужное русло, наломаешь дров. Так что пошли перерабатывать энергию в нужное!

Мы вышли на улицу, но не пошли в сторону метро. Гуру любви показал в сторону парковки и прокрутил на пальце ключи от машины:

— У тебя же есть права?

На больное давит! Права-то есть, а вот машины — нет!

— Есть… — ответила тоскливо, размышляя, что вряд ли гадал спросил это, чтобы пригласить меня за руль. Тогда что?

— Отлично!

Джоу Ли открыл мне дверь своего Соляриса и я осторожно села на пассажирское сидение, оглядываясь по сторонам:

— А где амулеты от сглаза, черепушки и прочая мишура?

— Это личная поповозка, а ты вспомнила обстановку Джоу Ли.

— А это чья?

— Ивана Смирнова! Чья же еще! — ослепляющее улыбнулся смугляш. Ну один в один — Ванька, блин! — Пристегивайся.

— Ты еще и правильный? — вот уж не ожидала.

— Я еще и экономный. Или у тебя лишние деньги есть? Я продешевил с первой ставкой?

— Нет! — мой бюджет не выдержит такого «счастья»

В дороге мы провели около часа, после чего въехали на огромную асфальтированную площадку.

— Вау! — я вышла из машины и засмотрелась на мечту стритрейсера. И догадка фейерверком радости вспыхнула в сознании. — Это то, о чем я думаю?

Я вцепилась в руку гадала и заглянула в смеющиеся глаза мужчины:

— Все зависит от степени твоей фантазии… — специально издевался он, но а мне было уже все равно. Я хотела прыгать от радости!

— Это, конечно, не Феррари, прости. Но, думаю, для частичного исполнения мечты хватит? Вон, к нам как раз идет инструктор по экстремальному вождению! Беги к нему!

— А ты?

— А я воздухом подышу!

— Боиш-ш-шься?

— Есть немного! Я у мамы один-одинешенек остался, так что отсюда тебя помашу.

А дальше стало не до разговоров. Поздоровавшись с инструктором и пройдя первичный инструктаж, я на целых полтора часа забыла обо всем мире. Остались только я, машина и адреналин.

Выскочила я из-за руля с полным ощущением, что готова покорить весь мир. Что мне море по колено, а до солнца достану рукой.

— Довольна? — гадал, казалось, сам впитывал мою радость и не мог не улыбаться.

— Еще как! Спасибо! — я чуть не стиснула гуру в порыве радости, но вовремя остановилась. А потом призналась: — Я когда увидела, что мы почти из города выехали, подумала, что ты меня сейчас будешь с парашютом толкать из самолета…

— А потом восстанавливать твои нервные клетки? Ну уж нет, не сегодня! У нас по программе другое!

— И что же это? — не смогла сдержать предвкушающего тона.

— Ночка теплая… Тебе ни о чем это не говорит… Вспомни список хотелок…

— Только не купание в фонтане!

— Лучше! Ты же хотела ночевать в палатке!

— Ты со мной?

— У нас будет две палатки, не переживай! Поехали в Спортмастер, тут недалеко!

— А… — скромность осталась где-то там, далеко, пока я закладывала виражи. И пока она меня не нагнала, я обнаглела: — А можно еще зефирки, пожаренные над костром?!

— Обязательно!

На следующий день в офис я взлетела по ступенькам, забыв про все эти техники медленного шага и прочего. В крови до сих пор кипела такая смесь детской радости, адреналина и новых эмоций, что улыбка, казалось, приклеилась на мое лицо.

У турникета мы встретились с девушкой из отдела пиар, с которой иногда ходили на обеды.

— Ань, ты что так слепишь? — зажмурилась она. — У тебя праздник? Ты выиграла в лотерею?!

— Лучше, Кать! В сто раз круче! — я приложила карточку к считывателю и проскочила через турникет.

— А-а-а, — раздалось понимающее сзади, и Катя следом нырнула через проходную. — Я по мятой рубашке сзади вижу, что дома ты не была. Теперь все поня-я-ятно!

Из меня вырвался смешок. Потому что девушка даже не представляла, как я провела ночь. Вот уверена, что все варианты, которые пронеслись у нее в голове ограничены пространством отеля или квартиры, тогда как мы… ух!

И даже укусы комаров не помешали жарить маршмеллоу над костром, ржать, как сумасшедшим и храпеть на половину леса. Да, гадал храпит так, что даже птички с утра не пели!

— Молчишь? Блин, я так тебе завидую!

— Чему вы завидуете? Штрафу в размере пяти тысяч рублей за нарушение рабочего дресс-кода? — раздалось цепенеющее сзади.

Я медленно обернулась и встретилась с грозовым взглядом Смолова. Он смотрел на мою рубашку так, будто хотел растерзать ее в клочья, а потом сжечь каждый кусок по отдельности. Ноздри раздувались, взгляд прищурен, руки в кулаках сжаты так, что побелели костяшки.

— Доброе утро, Павел Константинович! — Катя вытянулась по стойке смирно, вытаращив на меня глаза, полные сострадания.

Смолов промчался мимо, будто смерч, а девушка повернулась ко мне и чуть не заныла:

— Прости, Ань, ты под горячую руку из-за меня попала! Блин, вот же! И вспомнил про этот штраф за опрятный внешний вид!

Я же пристально смотрела вслед горящим пяткам Смолова, чувствуя себя совсем не проигравшей…

Весь день была такая тишина, что я ванговала — вечером что-то случится.

Обед, как и обещали, заказали в офис, новых бумаг не приносили и башни постепенно уменьшались в размерах. Юридический отдел работал хоть и в усиленном режиме, но без напряга и постоянного контроля со стороны секретаря Смолова, как было вчера и позавчера.

Вечером нас тоже отпустили вовремя, поэтому я шла по коридору, подозрительно оглядываясь. И даже на крыльцо не сразу вышла, а сначала выглянула. Никого!

Я себе надумала? Фантазия разыгралась?

Доехала до дома, как всегда разогрела полуфабрикаты в микроволновке и наслаждалась едой в привычной тишине дома. Родители на спектакле, я одна, все как всегда, но… Я чувствовала, что сама изменилась. Что смотрю на окружающую обстановку, и начинаю хотеть собственной жилплощади. Что мне осточертели эти театральные костюмы на каждом углу. Что я хочу свободу от всего этого…

Я уже легла спать, когда пришло разрывающее тишину квартиры сообщение:

«Нужно поговорить…»

 

Глава 19

— Победила! Я победила! Я по-бе-ди-да! — я орала на радостях гадалу в трубку.

— Тихо-тихо! — притормозил мой паровоз счастья гуру любви. — Я бы не спешил так радоваться!

— Почему? — притихла я, уже зная, что просто так спец в отношениях говорить не будет.

— Во-первых, ты обеднеешь аж на десять тысяч рублей, — не, ну он, право, издевался, — Ну, а во-вторых, сейчас начнется самое трудное и ответственное время, когда тебе придется себя контролировать.

— Да это пустяк! Десятка за такое — тьфу, ты столько для меня сделал, что и сотку не жалко! — на меня напал приступ словесной и материальной щедрости.

— До сотки мы еще дойдем, не разбазаривай! — засмеялся в трубку Джоу Ли. — Второй урок будет стоимостью двадцать тысяч рублей, и будет считаться законченным, когда цель пригласит тебя на свидание. Именно свидание, а не на разговор…

— Ой, ну ты уже сразу о дальнейшем, Вань! Ты мне лучше скажи, что мне сейчас ему ответить и как! — я приготовила блокнот, сняла ртом колпачок ручки и приготовилась записывать: — Диктуй!

— Ничего, — спокойно сказал гуру.

А я так и записала: «Ничего…

— Что дальше после ничего-то? — он там уснул?

— Ты ничего не будешь ему отвечать…

Нет, не уснул, просто решил обрушить потолок мне на голову!

— Но… Ты же сам учил не игнорировать. Что это показывает, что мне не все равно… — припомнила я слова гуру в полной растерянности.

— Ты будешь молчать два дня. А потом ответишь что-нибудь незначительное. О погоде, о природе, о чем угодно, — у Вани было только имя простое, а вот сам он — настоящая загадка. Только начинаю думать, что приближаюсь к сокровенным знаниям, как наступает вот такой момент и я ощущаю себя полным профаном.

— Э-э-э, — я даже колпачок выплюнула. — Как так?

— А вот так! Ты же хочешь добраться до второй вершины? — гадал прекратил измусоливания и стал спрашивать тоном настоящего командира.

— Хочу! — искренне ответила, затаив дыхание.

— Покорить Эверест Смолова хочешь? — еще громче спросил гуру любви.

— Хочу! — и я тоже ответила громче и уверенней.

— Тогда терпи! — отрезал гадал, и будто скинул меня в пропасть.

Легко сказать! А у меня руки изнывают, и душа мается!

— У-у-у, — застонала я в трубку от перспективы и мыслей о самолично связанных руках.

— Терпи, казак, атаманом будешь! — гуру был непоколебим. — Тренируй силу воли, дальше будет только круче!

— У-у-у, — продолжала жаловаться я.

— Если сомневаешься в себе — прыгай сегодня же на шею Смолову и позволь еще раз вытереть об тебя ноги, — сказал как отрезал мужчина.

Эти слова задели за живое. Стонать и горевать я мигом перестала. И даже желание писать сообщения заметно поутихло.

— Если сейчас тебя так колбасит, то что будет, когда наша цель пойдет в атаку? — уже более примирительным тоном спросил Ваня.

— В атаку? — мне не удалось скрыть восхищенного придыхания. Хочу, плин, как же хочу!

— Удержишься? — по тону гуру отношений я так и не поняла, верит ли он в меня или сомневается.

— Не зна-а-аю… — честно призналась я, потому что в душе трепетала только от одной мысли. Это же если меня и так от Смолова прет, что будет, если он пойдет во все тяжкие? Лапки складывать и выпускать белый флаг?

И тут произошел сюрприз даже для меня. Та сторона, что всегда молчала, вдруг возмутилась. Это гордость, давно задвинутая ящиками комплексов, вылезла на свет божий. И сказала: Ни за что!

Эта часть новой меня.

И я поняла — смогу! Ведь вчера забыла о поцелуе Смолова с той шваброй? Забыла! Ну, почти! Веселилась, уплетала зефирки, и прекрасно спала на свежем воздухе, донимаемая только одной неприятностью — комарами, а не тяжелыми думами. Да, вспоминала, но мимолетно, тут же обрывая себя. Не позволяла расстраиваться, вспоминая все, чему учил гадал. И дальше смогу! Иначе уважать себя перестану.

— Что затихла? — гуру будто почувствовал изменения даже на расстоянии.

— Я смогу, — тихо ответила в трубку.

— Я в тебе не сомневался, — почувствовала, как гуру улыбается. — А теперь переводи деньги за первый урок и слушай, что делать дальше…

Так как я вчера за зефирками пропустила занятия в бассейне, чтобы не залить того слезами и он не вышел из краев, гадал посоветовал два дня подряд поплавать.

— Но сегодня пятница же! — напомнила я. — Впереди выходные!

— Вот и отлично — есть чем заняться! Меньше соблазнов!

— Это же всего на час-полтора времени, вместе с переодеванием и сушкой волос. А остальное время чем занять?

— Как поживает мистер Широкие плечи? — загадочно спросил Джоу Ли.

— Я сливаюсь… — призналась с тяжелым вздохом я, вспомнив, что постоянно отказываю Сергею, ссылаясь то на работу, то на неотложные дела. Но, с другой стороны, мне и правда было некогда — то аврал и башни документации, то экстрим вождение и ночевка в лесу. Когда мне? Занята была!

— Вот сходи с ним в субботу куда-нибудь, проветрись. Отточи свой меч очарования, самурай любви! — бодро настраивал на вылазку гадал.

Вдруг пришла в голову неожиданная мысль:

— А если меня занесет? Увлекусь? Соблазнюсь?

— Если занесет, то не так тебе и нужен этот Смолов! — гадал никогда не лез за словом в карман. Эх, мне бы так!

— И то правда! — осознала я. И решила — если напишет Сережа — соглашусь!

И так и случилось! Как только я вышла из метро, пришло сообщение от мистера Широкие плечи:

«Привет! Ловлю тебя с самого утра, чтобы ты не строила планов на вечер! Давай встретимся в ресторане ХардРок на Арбате сегодня в восемь вечера?»

Вселенная все слышит! — довольно улыбнулась я и написала в ответ:

«Давай лучше в субботу в 14, а потом погуляем по центру!»

Ответ тут же радостно пиликнул:

«Ты согласилась?! Да еще и на прогулку! Все, сегодня умру от счастья!»

Я засмеялась в голос, отошла в сторону дороги, чтобы не мешать людям, выходящим из метро, и ответила:

«Ты только до завтра воскресни, хорошо?»

«И не сомневайся!» — пришло в ответ.

Я подняла голову от телефона и встретилась взглядом со Смоловым. Он припарковал свою тачку рядом со мной и держал телефон в руке, не отрывая от меня пристального взгляда с хорошей такой долей то ли удивления, то ли возмущения. Хотя, пожалуй, и того и другого поровну!

Я убрала мобильный в сумочку, кинула еще один взгляд на босса и вспомнила, что нужно игнорить только по телефону:

— Доброе утро, Павел Константинович, — поздоровалась я через опущенное стекло его авто.

И трусливо застучала каблуками в сторону офиса, боясь не справиться с ситуацией.

А ровно в обед в наш отдел заглянула секретарша Смолова и сказала:

— Тихомирова Анна! Вас вызывает руководство!

 

Глава 20

— Ваня! — хваталась за соломинку как утопающий. — Выручай! Меня к гендиректору вызывают!

— Уже? — судя по сладкой зевоте на том конце трубки гадала я только что разбудила. — Что-то он рано…

— Смолов с утра увидел меня у метро, когда я переписывалась. Выглядел как дьявол, даром что блондин! — я нервно переминалась с ноги на ногу в закутке коридора, недалеко от лифтов.

— А что, у блондинов амнистия на чертовщину? Ты не толерантна…

— Вань! — у меня поджилки тряслись, а он все шутит.

— Ань! — передразнил меня гадал, и я обиженно засопела в трубку. — Ладно, молчу. У тебя с утра еще чувство юмора не проснулось.

— Между прочим, у некоторых уже обед и настоящее испытание впереди! Ва-а-аня! Выруча-а-ай! — я прислонилась лбом к прохладному стеклу, не видя ничего перед собой. Ни оживленного города, ни спешащую толпу, ничего.

— Да все просто, Ань. На все вопросы кивай. На любой. Если мало, то просто говори «да», — и голосом гастарбайтера пояснил: «Да, насяльника».

— Взбесится же!

— А это смотря, что спросит. Зато ты не накосячишь.

— Ты уверен.

— Нет, — неожиданно сказал гадал.

— Как «нет»?!

— Ну а что ты переспрашиваешь? Давай иди на ковер к начальству! Пусть он тебе покажется мягким и пушистым…

— Ваня!

— Что?! Я уже знаешь сколько лет Ваня?

— Сколько?

— Столько любопытные не живут! Все! Удачного ковротоптания! — и отключился.

Через пять минут я все-таки набралась храбрости и нажала на кнопку вызова лифта. Мандражировала все 4 этажа наверх с моего родного пятого и совсем затрусила, когда вышла на девятом.

Тишина, ни души, все радостно умчались обедать, одному Смолову не естся спокойно! Вот хочет же себе человек аппетит испортить?

А, вообще, лучше бы пообедал спокойно, а потом уже вызывал! Папа всегда говорил, что голодный мужик — это злой мужик. И лишний раз я в этом убедилась, только увидев позу Паши за столом…

И это у нас с ним все было? Этого грозного начальника я не знаю! Он же взглядом шинкует работников как капусту!

Дверь за мной как-то слишком вызывающе хлопнула! Ей-богу, я не хотела! Но теперь поздно исправляться и тихонечко прикрывать за собой.

— Бунтуешь?

Ну и как тут ответить «да?». Молчу, вопреки всем советам гадала.

Паша медленно встал из-за стола, и я захотела еще раз хлопнуть дверью, только уже с обратной стороны. Все внутри жалобно сжалось от хищного вида Паши. Взгляд остановился на его руках, и память услужливо подкинула воспоминания о том, как они путешествовали по моему телу. Однажды. Только раз. На этом надо сосредоточиться и не дать себе проиграть!

Смолов обошел стол и присел на него с другой стороны, оказавшись лицом к лицу со мной. Расстояние метра два, а кажется, будто совсем рядом, только руку вытяни. Оттого и дышать трудно, будто со спазмом. А Паша так смотрит изучающе, будто задачку решает.

— Не спросишь, зачем вызывал? — взгляд Смолова задержался на моих алых ногтях, а потом он с сомнением протянул: — Ты же не делала раньше маникюр?..

Взгляд опустился к туфлям, будто шеф хотел видеть через лаковый мысок насквозь:

— И педикюр? — предположил Смолов.

— Да, — попробовала я следовать совету гуру, потому что молчать тут уже бы не вышло.

— На что «да»? — скрестил руки на груди Паша.

— На все «да», — как же хотелось дать деру!

Взгляд Смолова остановился на раскрытом вороте рубашки:

— На три пуговицы? — имел он ввиду открытость моего декольте.

— Да, — а я все так же следовала советам гадала.

— И даже платья бывают? — спрашивал все быстрее шеф.

— Да, — с каждым ответом становилось все проще. Я даже голову вверх задрала.

— И каблуки теперь носишь? — вопросы сыпались как из рога изобилия.

— Да, — уже почти автоматом отвечала я. Ха! Да ничего сложного!

— И мне мстишь?

— Да, — на автомате ответила я, а потом ахнула и закрыла рот, тут же выкрикнув: — Нет!

Но Смолов уже улыбался, раздражение перестало исходить из него волнами, и освободило место чему-то опасному. Тому, отчего моя шкурка может подпалиться!

— Давай сегодня поужинаем вечерком.

— А как же запрет на служебные романы?

— А это не роман, просто ужин, — спокойно смотрел мне в лицо один особо наглый шеф.

Я даже разозлилась. Ага, не роман это, не флирт даже, Смолов просто хочет доказать себе, что я в нем заинтересована. Что он по-прежнему номер один. Зараза!

— Я занята, — недовольно скрестила руки на груди, зеркалив босса.

— И чем же?

— Бассейном, — честно сказала я.

— Пропустишь, — спокойно отмел Паша.

— Ни за что, — и я поймала себя на совершенно искреннем нежелании поступаться своими интересами по первому зову Смолова. И даже про себя выдала себе медаль. Шоколадную!

— Завтра? — удивленно наклонил голову набок шеф.

— Занята.

— Тоже бассейном?

— И мистером Широкие плечи, — обезоруживающе улыбнулась я, чувствуя, что безумно довольна собой.

А вот через секунду, когда была прижата Смоловым к двери, совсем не чувствовала подобной уверенности…

 

Глава 21

— Пусти! — я уперлась ладонями в каменную грудь мужчины и надавила со всей силы. Но что я, а что тренированное тело упрямца, дышащее тестостероном?

От такого обезоруживающего напора поплыли круги радости, которые тут же разбились на острые осколки реальности — в глазах Паши читалось что угодно, начиная от соревновательного духа и заканчивая собственническими чувствами, но ничего глубокого.

Наверное, я фантазерка и идеалистка, хочу как в фильмах о любви. Чтобы все и сразу. Чтобы сказал, что раскаивается в своем прошлом, что понял, как я ему дорога, что готов измениться и забыть о принципах трех свиданий и быть со мной несмотря ни на что. Но то розовые мечты…

В настоящем же я видела, что фруктик начал спеть, и если я соберу его сейчас, то на вкус он будет вязким и кислым.

— Кажется, тебе нужно изменить свое расписание, — Паша не отодвинулся ни на сантиметр.

— Ни за что! — в пылу ответила я, а потом заметила, что только провоцирую шефа, протестом распаляя азарт, и поспешила исправиться: — Вы нарушаете собственный запрет!

Паша медленно поднял руку, и я следила за ней, как змея за дудочкой заклинателя. Черт, даже изгиб его пальцев был возбуждающе мужественным! Никогда бы не подумала, что засмотрюсь на чуть выпирающие под загорелой кожей вены!

— Раньше ты была не против, — указательным пальцем Смолов подцепил раскрытое декольте рубашки, и по коже пробежали мурашки.

— Это раньше, — я вцепилась в руку мужчины и постаралась отвести ее в сторону. Получалось плохо: даже если я одерживала маленькую победу, отведя руку на пару сантиметров, Паша возвращал ее назад, еще сильнее прежнего оттягивая вырез.

— А что изменилось? — взгляд босса надолго задержался между двух бортиков белоснежной блузы.

— Все изменилось. И я изменилась! А ты… — я чуть не высказала все, как на духу, но вовремя заметила, как напряглась линия плеч мужчины, и прикусила язык. Говорил же гадал на все отвечать «да», глядишь, и не доболталась бы до такого щекотливого положения!

— Ты уже дала мне понять, что обижена. И я приглашаю тебя завтра встретиться. Разве не этого ты добивалась?

— Нет! — меня воротило от само́й ситуации. Такого я точно не добивалась!

— Врешь! Я вижу по твоим глазам, что ты так же хочешь меня.

Если бы я была мужиком, то я бы сказала. Что получила удар ниже пояса. С трудом морально разогнулась после такого, собралась, и сказала:

— Это твой палец сейчас в моем декольте, а не моя рука у тебя в штанах. Так что кто кого хочет, я бы поспорила! — я воспользовалась секундным замешательством босса и оттолкнула его изо всех сил, дернула ручку двери и выскочила в открывшуюся щель, чувствуя себя мышкой, которой удалось сбежать из загребущих лап кота.

Бассейн сегодня пришелся как нельзя кстати! Я как заведенная плавала от бортика до бортика по дорожке под смеющимся взглядом гадала, который как только узнал, что произошло в кабинете шефа, сказал:

— А вот отвечала бы на все «да» — не оказалась бы котлеткой!

— Ты слышал его вопросы?! — возразила тогда я.

— Слышал. Ну ничего бы и не произошло, если бы ответила «да», потешила бы его самолюбие, а сделала по-своему. Зато представь лицо Смолова, когда ты согласилась со всем, в том числе и со свиданием, а сама плавала бы преспокойненько.

Ага, спокойненько, а не как сейчас! Но после драки кулаками не машут…

— Смотри не задымись! — гадал болтался на поплавке каната и даже не думал шевелить своим смуглым местом индийских кровей.

Я не могла остановиться. Хотя, это кажется, что не могла. Пока гуру любви вдруг не сказал:

— Ты даже не поняла, что торчишь мне двадцатку!

— Почему это? — притормозила я, сбавляя скорость.

— Потому что Смолов пригласил тебя на свидание!

— Но это же так быстро! — растерялась я, окончательно затормозив и схватившись за ограждающий канат рядом с Ваней. — Только тот урок подействовал, и сразу второй…

— А сколько в тебя до этого вложили времени и сил не считаешь? Видишь, как ты способная ученица, — засмеялся гадал. — Но, вообще, если бы не случайность, все было бы гораздо дольше. Пожалуй, надо мне дать откат твоему мистеру Широкие плечи за быстрое обогащение…

Еще и издевается! Я плеснула в несостоявшегося Джоу Ли водой, и получила волну в ответ.

— Если ты так возмущена, то сразу добью, чтобы ты десять раз не злилась.

— Чем? — жалобно спросила я.

— Ставки повышаются. Третий урок и сорок тысяч рублей на кону!

— Ах ты хитрая морда! — я в прыжок достала до потрошителя моего неприкасаемого запаса и легонечко его притопила. Любя…

А потом сама оказалась под водой.

Когда мы выбрались из бассейна, то вода была везде, уши заложило. Зато стресса заметно поубавилось.

— Вот, теперь хоть улыбаешься! Надо почаще практиковать! — тряс головой, как пес, гадал, разбрызгивая вокруг сотки капель воды.

— Практиковать топление? Нет, спасибо! — я усиленно протиралась полотенцем.

— Дыру в себе протрешь!

— Мне надо куда-то деть энергию после новости о сорока тысячах! Но у меня вопрос!

— Какой?

— Что же знаменует урок номер три? Первый — это сообщение, второй — свидание. Ну а третий что?

— Смолов ворвется к тебе домой.

— Что?! Но я живу с родителями!

— Поэтому в твоих же интересах как можно быстрее переехать. Как ты поняла, я словами на ветер не бросаюсь…

Ворвется ко мне домой! Очуметь! Мое сердечко же не выдержит!

 

Глава 22

Утро субботы, долгожданный выходной. Солнышко ласково и несмело заглядывает в окно, соседи забыли про дрели и тихо посапывают в подушку. Тишь да благодать…

Одному только неуемному гадалу не спится, и он барабанит в мою дверь!

— Восемь утра! — возмутилась я прямо в смуглую физиономию Ивана.

Ему еще повезло, что родители, как всегда, на театральном уик-энде. Иначе бы папа сказал бы гадалу то же самое, только на ухо и фальцетом. А мама закатила истерику, что гость в доме, а она не при параде.

— Бедные не спят, — невозмутимо возразил Джоу Ли, скидывая ботинки и осматриваясь.

— Ты говорил, что не болеют! — я протерла глаза, чтобы не выглядеть такой заспанной и схватилась за расческу. Одуван в отражении был, безусловно, великолепный, но стоило его укротить.

— Не болеют и не спят. А за тобой, вообще, глаз да глаз нужен! — гадал упер руки в бока и сверху вниз пробежался по мне предвзятым взглядом. — Это ты в этом спишь? Всегда?

— А что? Очень удобно, между прочим, — я опустила взгляд на просторные штаны и футболку в веселеньком принте.

— Если ты спишь исключительно в этом, то оставь это все при переезде здесь. Слышала про пеньюары?

— И даже покупала! Неудобно…

— Зато сногсшибательно! Привыкнешь, втянешься, потом еще не вытряхнешь тебя из него.

Ваня затормозил, увидев ворох сценических костюмов на полу, потом медленно осмотрел гостиную, которая больше напоминала гримерку, и так тихо подвел итог:

— Сбежит. Как только увидит парик с загогулинами и вон тот нос Буратино, сделает ноги.

Гадал медленно прошел по квартире, а его и без того большие глаза увеличивались в размерах. Все давно привычное мне казалось ему жуткой экзотикой. Он проводил рукой по пушистым боа, спотыкался о неугодные отслужившие костюмы и матерился пару раз от страха, когда сталкивался с масками. — Жуть какая!

— Твоя комната там? — нашел ее чисто интуитивно гадал. — Тут еще не все так страшно. Я бы даже сказал, что хорошо…

Взгляд Вани остановился на леопардовом халате, наброшенном на спинку стула:

— Этот зверь остается здесь. Остальное собирай, сегодня ты переезжаешь. Я тебе подобрал чудесную квартиру. Если сегодня не забьешь место — упустишь. Мои друзья по дешевке сдают, желающих много.

— Но… я…

— Больше такой возможности не представится. Я не настаиваю.

— Родители…

— Будут беспокоиться?

— Нет…

— Тогда что?

— Сколько? Боюсь, не осилю…

— Будет повод повыситься!

— Как будто это так просто! Я уже два года на одном месте и без единого шанса шагнуть вверх.

— У тебя же фармацевтическая компания? Наверное, английский ты должна знать, как родной?

— Вот с этим-то и загвоздка.

— Вот и будешь брать уроки по скайпу в своей новой съемной квартире. Будет стимул. Где чемодан?

— Но…

— Так, у тебя сегодня еще бассейн и свидание, так что либо едем на новую квартиру, либо ты дальше спишь среди париков и перьев. Выбор за тобой.

Умом-то я понимала, что он прав. Что я своего рода пленница этой второй гримерки родителей, и чувствуя себя скорее гостем, чем хозяйкой. Черт, а ведь хочется, чтобы свое, личное, никем не захламлённое пространство.

— Можешь глянуть, а потом решить. Только чемодан возьми, если застолбить надо будет.

— А что, без вещей никак?

— У меня есть предчувствие, что после того, как ты увидишь квартиру, ты сюда не вернешься. А сама же говорила, что такими темпами банкротом будешь. Видишь, я не только полезный, но и экономный.

— Ты-то? — Вздохнула я, но вещи собирать начала. И не так уж много у меня одежды — все уместилось в один чемодан вместе с обувью.

— Это все? — гадал не поверил своим глазами и несколько раз обошел квартиру в поисках дополнительных сумок. — Один?

Я пожала плечами, не желая объяснять, что когда живешь почти в костюмерной, не очень-то хочется захламлять еще и собственный шкаф.

Через час я вошла в квартиру и влюбилась в нее с первого взгляда. Стало понятно, почему Ваня так настаивал на том, чтобы я увидела все, а потом уже принимала решение о вселении. Потому что отказаться здесь жить просто невозможно: панорамные окна, шикарный вид из окна шестнадцатого этажа, просторная кухня и комната в стиле минимализм. Здесь даже дышалось как-то по-особенному. Свободно.

— Хочешь здесь жить?

— Хочу, — абсолютно точно хочу, но сколько это стоит? Наверное, не потяну…

— Что это? — гуру выпучил глаза. — У тебя в глазах цифры! Так и мелькают, как на калькуляторе!

— Я просто думаю, что пойду с тобой по миру.

— Нет, дорогая! Ты со мной как раз взберешься на верхушку. Смотри, сколько у тебя теперь стимулов, а?

Я хотела было возразить, но поняла, что нечего. Мое нынешнее образование не давало мне подняться выше по карьерной лестнице, но что мне мешало получить дополнительное? Изучить язык? Да ничего, кроме моей лени и нежелания делать что-то для себя, оправдываясь сотнями призрачных аргументов.

Как-то даже стыдно за себя стало. А еще я поняла, что не хочу отсюда уходить.

— Как думаешь, заслуживаешь жить в такой квартире?

— А почему нет? Чем я хуже других.

— Тогда я звоню другу?

Я набрала полную грудь воздуха, представляя ворох проблем материальных и физических. А потом решила, что надо выбираться на свет, когда протягивают руку. Сама судьба выковыривает меня из того болотца, где я привычно квакаю в теплой водичке и не замечаю окружения.

Решено, нужно повышаться!

— Вижу, глаза загорелись!

— Звони! — я закатила чемодан в единственную комнату, раскрыла, как свидетельство решимости, и застыла. Впервые поняла, что хочу другой жизни. Не из-за Смолова или других мужчин, а ради собственного ощущения свободы и счастья. Я достойна жить хорошо. Могу изменить свое будущее и сделаю это.

В порыве чувств повернулась к Ване и сердечно поблагодарила:

— Спасибо! Без тебя я бы никогда не решилась на изменения! — мне даже захотелось обнять этого смугляша, но не осмелилась.

— А я бы без тебя не записался в бассейн.

— Но ты там болтаешься в компании поплавков!

— Но я же в воде! И это уже прогресс! — улыбнулся гадал и поднес телефон к уху. — Все, пошел звонить!

А я оглядела уже свою квартиру и решила: постараюсь на все сто! Выучу английский и получу повышение!

— Тут бассейн недалеко, минут двадцать пешком. Растрясем жирок? — похлопал себя по слегка выпирающему животу гуру любви.

— Пошли!

Мы набирались сил, повиснув на канатах ограждения в бассейне. Гуру дотошно выпрашивал все подробности, что я узнала от Смолова на празднике пятидесятилетия компании и сделал выводы:

— Смотри, твой Смолов не просто так придерживается правил трех свиданий. Как ты думаешь, почему?

— Потому что кобель?

— Потому что боится привязаться, но не осознает этого. Прикрывается нежеланием серьезных отношений. Как ты думаешь, почему?

— Мне откуда знать?

— Он же сам тебе дал все подсказки тогда.

— Он с меня обещание взял, что я своих детей не брошу. И про мать рассказал, что она его маленьким бросила.

— Связи не видишь? У него травма детства. Подсознательно не доверяет женщинам и поэтому наставил барьеров. И для себя и для всех представительниц прекрасного пола. Ни одна муха не пролетит, — гадал хитро прищурил глаза, — кроме одной хитрой мышки, которая пролезет…

— Оу, а я и не поняла… — задумалась, прокрутила в голове поведение босса и поняла, что гуру-то прав. Эти ограничения в свиданиях не из-за тяги к разнообразию.

— Но почему все красотки как на подбор?

— Скорее всего, просто выбирает тех, кто открыто хочет деньги. Охотницы за богатством всегда за собой следят, держат товарный вид. Теперь посмотри на поступки Смолова под углом этого знания и скажи, все ли так ужасно?

— Но тот поцелуй…

— Был потому, что он испугался. Понял, что ты не мимо проходящая трехсвиданка, и зацепила его. Поэтому постарался отбрыкаться как мог. А умеет он одним только образом.

— Гуру, а ты с мужиками не работаешь? — масштаб проблемы стал потрясным открытием. — Может, ему тоже мозги вправишь? А то, боюсь, я одна не справлюсь.

— А ты что думала? Отношения строить — не шоколадку есть! Придется попотеть, если хочешь для себя счастливого будущего. Можно любого мужика заполучить раз и навсегда. Только самой придется семь кругов ада пройти.

— И что? Все ради мужика? Как-то от таких перспектив тоскливо. Получается, женщина должна горы свернуть, а мужчина — просто быть!

— Ничего подобного. Просто женщина мудрее по природе. Именно она способна сделать двоих счастливыми, запустить этот процесс. Проиграть сражение, чтобы выиграть войну. Сдаться, чтобы одержать победу.

— Итак всю жизнь?

— Нет. Когда поезд отношений встанет на рельсы и тронется с места, можно расслабиться. И наслаждаться поездкой.

— Но как же наслаждаться, если ты говорил о работе, кругах ада и так далее.

— Круги ада — работа над собой. Но на самом деле это не для кого-то — для себя. Ты разве этого не поняла? Что, пропади сейчас Смолов, ты остановишься?

— Ни за что! Мне понравилось. Я себя никогда не чувствовала такой… наполненной, что ли… такой живой!

— Если женщина поработала над собой, она начинает себя ценить. Настолько, что хочет получать от жизни одни удовольствия. Ей не хочется орать в порыве ссоры, как полоумной. Ведь это принижает достоинство. А она не желает чувствует себя злобной истеричкой. Ей не нравится устраивать сцены ревности, чувствовать себя ненужной. Когда она ценит себя, этот вопрос уже не стоит. Женщина начинает понимать, что каждый человек— личность. Начинает отстаивать свои интересы и уважать интересы другого. Знаешь самую распространенную причину распада браков в России?

— Рано поженились? Не сошлись характерами? Деньги?

— Женщина полностью растворяется в семье:. Начисто забывает о своих интересах. Есть только расписание детей и мужа, но ничего нет лично для нее. Через несколько лет она превращается в робота, выполняющего задания. Но при этом убеждена, что все делает во благо семьи. И только когда муж уходит к другой, понимает, что стала пустой, безликой и неинтересной. Не знает, где кончается она и начинается семейный быт. Нет увлечений, нет хобби, нет индивидуальности, а главное — нет ее «хочу». Она привыкла во всем отказывать себе, думая, что делает во благо. А в итоге никто не видит в ней женщину, особенно ее мужчина.

Хотелось возразить. Я даже открыла рот, но поняла, что крыть нечем. И как-то сразу стало грустно:

— Даже обидно. Потому что с мужиками такого не случается. Нет декретов, когда ты слетаешь с карьерной лестницы кубарем, и не знаешь, сможешь ли вернуться. Нет скованных бытом и детьми рук. У вас ничего не меняется!

— Напрасно ты так думаешь. Мужчина тоже сворачивает горы, только на работе. Просто мы менее эмоциональны. Да и сравнивать тут нельзя. С давних времен природой заложено, что мужчины однозадачны. Идеально убьют мамонта после недели размышлений. А женщины — многозадачны. Их дети не подпалят в костре задницы, пока на огне жарится кролик. Когда она в это время будет налаживать связи с женщинами из соседних пещер, попутно перебирая ягоды. В нас разный состав, и разное предназначение.

— Хм…

— Много ты знаешь людей, у которых вызывал бы уважение мужчина-домохозяйка? Или женщина бодибилдер? Это противоестественные вещи, которые у большинства вызывают отторжение. Ни одна железная леди бизнеса не откажется от сильного плеча, способного решить все ее проблемы. Но ни одному сильному мужику не нужна война в отношениях. А акулы бизнеса по-другому не могут, если не станут хитрее, не воспользуются женской гибкостью. Мужик — твердолоб, он не сможет прогнуться. Но если его женщина не забыла своей сути, не стремиться руководить или жертвовать собой, отдавая все до донышка — ей можно расслабиться и отдыхать. Потому что тогда запускается мужик и решает все ее проблемы.

— После таких слов мне хочется накрыться медным тазом от всех мужиков. И жить одной с кошками и плюшками.

— Твой выбор. Многие так и делают. Но знаешь ли ты, что у них там, в душе, после нескольких десятков лет? Вряд ли кто-то хочет себе такого будущего, против природы не попрешь

— Блин, Вань, а путь полегче есть?

— Конечно! Плыть по течению как…. ну ты поняла как что. А, вообще, все это только кажется сложным и необъятным. Ты оглянись назад и посмотри, какой путь ты уже прошла. Как считаешь, большой?

— Большой! — я по достоинству оценила свои старания, а как же иначе?

— Ты прогнулась в нем под мужика?

Я мысленно пробежалась по всему своему пути и покачала головой:

— Нет. И все это сделало меня лучше, счастливей.

— Вот так же и все, о чем мы говорили. Это только со стороны кажется, что все делается ради семьи, мужчины, детей. А на деле в конце пути женщина становится счастливей. Ценящая себя женщина уже не станет жить с неудачником, или моральным уродом, не захочет прогибаться. К довольной собой женщине тянуться другие мужчины, отбросам там делать нечего. Кстати, про липнущих мужчин. Где ты там встречаешься со своим мистером Широкие плечи?

— На Арбате.

— Прогулка или ресторан?

— Ресторан. А потом прогулка… — подумала и добавила: —… если все сложится нормально.

— А он неплох! И ты, я смотрю, уже готова выбирать.

— Да с тобой будешь не готова! У меня такая школа!

— Ну, пошли, тебе еще надо перышки начистить!

Когда я вышла из раздевалки, гадал поймал меня за тоскливым созерцанием телефона.

— Не жди. Я отправил Смолова в черный список. К понедельнику амнистируй.

Что?! Когда успел?!

— Погоди! — я кинулась вдогонку. — Когда?

— Когда ты собирала чемодан. Ведь ясен пень, он тебе не даст спокойно насладиться свиданием. А ты не сможешь его долго динамить или будешь сидеть как на иголках из-за постоянных звонков.

— Откуда узнал цифровой ключ?

— Отпечатки надо с дисплея стирать… Ну это я тебе так, на будущее…

 

Глава 23

— Прием, прием, Бонд! — шептала я, прижав руку к уху. — Вот скажи, зачем мне эта штука, а?

Чувствовала себя так, будто пересмотрела приключенческие фильмы и решила побывать в шкуре одной из главных героинь: в ухо мне говорит сообщник, а в вырезе платья спрятан микрофон. Если поймают доблестные стражи спокойствия — точно легко не отделаюсь!

А ведь не моя идея! Отмахивалась как могла, но Ваня был непоколебим: «Надо» — говорил твердо, выдавая мелкое оборудование секретных агентов любви. Где только нашел? Сейчас даже по почте из Китая не закажешь — посадят!

Но у спецов свои каналы, куда нам…

— Перестраховываемся! Лишним не будет! — деловито говорил гуру, выдавая нечто, похожее на затычку в ухе.

— Так и скажи, что хочешь со мной на свидании побывать! — я попробовала запихнуть штуковину в ухо и удивилась — никакого дискомфорта.

— Если бы хотел — сам бы пригласил. А третий лишний — это не мое, — закатил свои огромные глаза к потолку гадал.

— Тогда что? Боишься, я не справлюсь с мистером Широкие плечи?

Ну не первый раз я на свидании! Что ж я, совсем, по его мнению, немощная?!

— С ним справишься, — с готовностью согласился гадал. — А вот с новыми обстоятельствами можешь и не осилить свидание. Пора поставить капкан для тигра.

— Вань, ты меня пугаешь! Ты что задумал? — странное предчувствие шевельнулось внутри, и я не могла разобраться — хорошее или плохое.

— Я все сделаю, — как мантру, сказал гадал. — Ты отдыхай и слушай мои советы. И все будет «кока-кола»

— Коричневое и в пузырьках?

— Такая же успешная компания! — возмутился Ваня, хотя я видела, что мой ответ его порядком повеселил.

Я посмотрела на себя в отражении витрины и на секунду задержалась, любуясь: приталеное платье, каблучки, распущенные волосы, струящиеся водопадом по спине, милая заколочка сзади и крупные сережки — зацепочки — как сказала гадал.

Вот, вроде, мужик же, а знает то, что женщина, если и практикует, то чисто интуитивно! И да, я до недавнего времени к последним не относилась, увы и ах!

- Твоя задача удержать на себе взгляд мужчины в течение восьми — десяти секунд без контакта глазами, — сказал мне стоя у зеркала в новой квартире гадал. — Ты одела прекрасное платье — это две секунды максимум. Думай, что еще…

— Так разрез! — я показала на некислый вырез. — Дай хоть три секунды!

— Две! — гуру любви не свернул с пути. Вредный!

— Хорошо… — я посмотрела на себя и задумалась: — Макияж хороший, это же еще две секунды, да?

— Одна, — возразил Ваня, и я скривила губы от его вредности.

— Волосы? Что, тоже одна? — кажется, я уже предчувствовала ответ…

— Одна, если не добавить «зацепочек». Только не переусердствуй!

— Что за «зацепочки»?

— Ловушки для взглядов, — гадал повернулся к чемодану. — Где тут у тебя всякие финтифлюшки: заколки, резинки, невидимки? И бижутерию сразу доставай.

— Золото не подойдет?

— Золото хорошо на вечер и под вечернее платье. И когда объект уже на крючке. А пока выполняем задачу восьми секунд. У тебя пока четыре.

— Так что доставать? — я вытащила новенькую шкатулку с сокровищами, которые накупила с Ваней в большой день покупок и первой прокачки внешности. — Заколки? Сколько секунд прибавит?

— Одна секунда красивая заколка, еще одна секунда эффектные сережки.

— Так, итого шесть. У меня еще есть пояс! На секунду потянет?

— Если не сливается с платьем, то так и быть.

— Семь секунд! Ура!

— Что радуешься? Даже минималку не набрала!

— Бусы?

— Лучше шейный платок или интересную брошь. У тебя такое платье, что бусы сделают тебя елкой.

Я посмотрела на цветастый рисунок и согласилась. Пожалуй, так. Но платок? Шейный? Сроду такую ересь не носила! А броши, так вообще, ассоциируется с бабкиным наследством…

— Так и знал! — гадал вытащил из-за пазухи небольшую коробочку. — На!

— Что это? — я покрутила в руке коробочку, не спеша открывать.

— То, отчего ты так презрительно морщишь нос. — Ваня щелкнул застежку, коробка открылась, как книжка, и оттуда практически выпрыгнул невесомый лоскут ткани.

— Оу, — я не спешила радоваться. — Платки… это не мое…

Гадал взял в руки летящий шелк, встряхнул в воздухе и ловко обвязал мне вокруг шеи.

— Жарко, так и хочется содрать… — пожаловалась я. Повернулась к зеркалу и застыла.

Вот это да! Ничего особенного, просто маленький платочек, завязанный узелком, но торчащие лепестками кончики и легкое облачко вокруг шеи настолько смягчали образ и делали его женственней, что я засмотрелась.

— Сколько секунд?

— Одна.

— Это достойно двух.

— Одна. Надевай серьги, ремень и прицепляй заколку — будет восемь. Минималку мы осилили.

— Но зачем? Я же не хочу охмурить Сергея… А прям при всем оружии.

— Так надо, — лишь тогда сказал Ваня, и именно с того момента я начала подозревать…

Я шла по Новому Арбату и ловила на себе долгие пристальные мужские взгляды. Приходилось даже прибавлять шаг, чтобы со мной просто не успевали познакомиться. Почему-то создавалось ощущение, что если ко мне сейчас начнут приставать, то я потеряю весь запал. А смелости на встречу с Сергеем, честно говоря, у меня и так кот наплакал. Я не совсем понимала, нужно ли мне это, да и сегодня столько всего случилось, включая переезд, что я просто не успевала передохнуть.

Хитрый Ванька! Наверное, специально все подстроил, чтобы я лишние вопросы не успевала задавать!

У метро, как всегда, пели очередные таланты, динамично разрывая день воскресенья зарубежным роком, собирая у толпы гонорар за выступление.

— Ты где там тусишь? — раздался голос Вани в ухе. — Я тебя куда снаряжал?

— Все в порядке, это же Арбат! Дальше будешь слушать «Путану», — я прислушалась к следующему артисту на своем пути в самом начале известной на всю страну пешеходной улице. — А нечего в ухе торчать и подслушивать!

— Я на посту!

— Бдишь?

— Бдю, — гадал вдруг задумчиво замычал, а потом выдал: — Скажи, сложный уровень или средний?

— Средний… — с опаской выбрала я.

— Тогда доставай телефон, фотографируй себя на фоне улочки и выставляй в инстаграм.

— Да я там век профиль не обновляла. Зачем?

— Делай, что тебе говорят. Ты что, зря марафетилась? Пора тебе мне сороковничек платить…

— Я даже боюсь, сколько ты запросишь за следующий этап…

— Подожди. Сначала дай расквитаться с этим.

— Так и знала, что ты Смолова приманиваешь! Думаешь, он как полоумный будешь шерстить мои странички в соцсетях?

— Если нет, то мы с тобой плохо поработали и можно начинать заново.

— Вань, может, не надо, а? Дай спокойно схожу на свидание!

— Иди, но такой шанс терять нельзя. Нужно ковать, пока горячо.

— Мне бы не обжечься.

— Так, ты меня забалтываешь! Фотографируйся давай и публикуй. Я жду.

— Что, и в инсте моей сидишь?

— А то!

Фото удалось сделать не с первого раза: руки тряслись, улыбка выходила нервной, а ноги дрожали. Только на двадцатый кадр я осталась более-менее довольна результатом и пульнула в загрузку, пока не стала переснимать до бесконечности. Время свидания подходило, пора было найти ресторанчик и встретиться, наконец, с мистером Широкие плечи.

 

Глава 24

— Задержись! — упорствовал мне в ухо гадал.

— Тут жарко. Ну что такого страшного, если я приду на десять минут раньше? — я рассматривала матрешки в витрине сувенирного магазина.

Никого не удивляло, что я говорю сама с собой, все настолько привыкли к гарнитурам в ушах и разговорам с невидимыми собеседниками, что мы с гуру любви идеально вписывались в пространство.

— Дай парню встретить тебя как надо! — вытащил козырь гадал, и я все-таки решила согласиться.

— Так и быть… Погуляю… — шальная мысль пришла в голову: — Вань, может, достать босса из черного списка?..

— Завтра амнистируешь.

— Да я уверена, что Смолов мне ни единого сообщения даже не послал, — говорила, а хотела обратного.

— Ты собралась все свидание думать о шефе?

— Но перед-то можно?

— Даю тебе еще пять минут на сладостные и тоскливые вздохи, а потом собирайся и тихонечко топай к ресторану шагом задумчивой улитки.

— Они ползают.

— Ты тоже хочешь?

— Нет, спасибо, — ответила одновременно гадалу и жирафу, который приглашал меня посетить музей иллюзий.

Наконец время икс подошло, и я с облегчением зашла в прохладный зал ресторана, осматриваясь по сторонам.

— Добрый день! Вы резервировали столик? — вежливый официант приветствовал идеально вышколенной выправкой и дежурной улыбкой.

— Меня ждут, — вежливо улыбнулась в ответ и нашла взглядом Сергея.

Вот, и правда, мистер Широкие плечи! Не одна я сегодня расстаралась с внешним видом! Футболка-поло, светлые штаны, кофта сапфирового цвета на плечах, оттеняющая глаза, которые казались практически синими. На столе меня ждала охапка бардовых роз, а на тарелке уже поджидал невероятно красивый десерт — услада для глаз, и, думаю, для живота.

Как только Сергей заметил меня, вскочил на ноги и изумленно застыл. Один, два, три… десять, одиннадцать — он все еще не сводит с меня глаз.

Ваня, какие восемь секунд?! Ты меня недооценил!

— Анечка… — расплылся в нежной улыбке мужчина.

И как он это сказала… Анечка… Меня так даже родители не называли никогда!

— Привет! — я смущенно улыбнулась в ответ, а Сергей уже отодвигал мне стул.

Пожалуй, не зря я пошла! Мне уже все нравится!

— Это тебе! Прекрасные цветы для прекрасной женщины! — алый букет перекочевал по мне в руки, и я опустила голову к открытым бархатным бутонам.

— Возмутительно пахнет! — заметив растерянность на лице мистера Широкие плечи, рассмеялась: — Возмутительно вкусно пахнет! Так бы и съела!

— Я подготовился на случай зверского аппетита дамы! — Сергей показал на шедевр кулинарного искусства, и я подумала, что гадал не зря меня сдержал. А то бы я лишила себя вот такого прекрасного сюрприза!

— А ты смелый… — не ожидала такой прыти.

— Решил рискнуть. Надеюсь, ты не на диете… — сказал Сергей, и так внимательно стал всматриваться в мое лицо, что я рассмеялась:

— Ищешь признаки диеты? — я специально надула щеки воздухом.

— Прости! Просто такая скользкая тема… — Сергей растерянно почесал висок, и, замешкавшись на пару секунд, признался: — Я же рискую получить этим самым тортом в лицо.

— Даже так? — я внимательно посмотрела на красочный десерт и отметила, что никаких трубочек, острых кусков шоколада в нем нет, только бисквит, фрукты, ягоды и сливки. — А ты специально помягче выбирал, чтобы не поцарапаться?

По тому, как нервно облизнул губы мистер Широкие плечи я поняла, что попала в точку.

— И часто тебе так осчастливливают? — ну не могла не спросить.

— Молчи! — завопил гадал в ухо. — Поблагодари, улыбнись, и ме-е-едленно отправь кусочек в рот.

Зачем мне его соблазнять?! — хотелось крикнуть мне в ответ, но вместо этого я обворожительно улыбалась мужчине.

— Не сказать, чтобы часто, один раз было. И не тортом.

— И что же ты заказал?

— Ребрышки, — с грустным вздохом признался мужчина.

— Ребрышки? — я представила, какого это получить ими по физиономии и покачала головой. — Смело! Но меня бы порадовало.

— Ты ешь мясо?!

— Ну, ребрышки — это скорее кости поглодать, но да, я ем мясо.

— Слава богу! — Сергей как-то разом расслабился. — А то мне как-то везет на вегетарианок последнее время, а они дамы… нервные.

— Это все от недоедания! — я взяла в руки ложку и спросила: — А ты что без всего?

— Я готовился.

— К чему? Полету торта?

— Ну… если честно, — Сергей поджал губы, но все же решился сказать, раз уж начал. — Нервничал. Забыл, что и себе тоже надо что-то хотя бы для виду заказать…

— Тогда тебе нужно срочно исправляться! — я хотела было обернуться и крикнуть официанту, чтобы подошел, как гадал в ухо громко одернул: Не смей сейчас сама звать официанта. Инициатива полностью в руках мужчины. Ты — девочка, нежное создание, кушай тортик, улыбайся, свети лучиками позитива.

Я смиренно опустила глаза в тарелку, прикусив язык. Девочка я! Девочка! Подняла глаза и улыбнулась мистеру Широкие плечи и поймала взгляд мужчины, полный умиления.

— Мне так нравится твой аппетит.

— Ты там набила щеки, хомяк? — раздалось в ухе.

— М-м-м, спасибо! — я и правда немного перестаралась. — Просто так вкусно! А…

— Не вздумай спрашивать, когда он закажет себе, — гуру любви был на посту. — Пусть мужчина решает все даже в мелочах. Дай почувствовать себя героем, а не с первых минут идти под женскую диктовку.

Да молчу я! Молчу! Лучше тортик поем!

— Ты что-то хотела спросить?

Я запнулась с ответом, и Ваня будто почувствовал, что мне нужна его помощь, в ухе раздалось:

— Спроси его про это место: особенное ли оно для него. Отметь обстановку, удели внимание деталям и удачному выбору.

— Тут интересная атмосфера. Ты так уверенно выбрал это место для встречи… Оно особенное для тебя?

— Особенное, — довольно кивнул Сергей, — тут очень вкусная кухня. Кстати, а что я сижу, — Сергей подозвал официанта и первой спросил меня: — Ты что будешь?

— Ты мне сразу так подсластил настроение, что положусь на твой выбор.

— Умничка! — похвалил меня в ухо гадал. А потом так, словно рассуждая сам с собой, сказал: — Правда с тортиком он перегнул. У тебя же попа слипнется, больше ничего съесть не сможешь. Наверное, неприязнь к веганству не позволила салат заказать.

Пока гадал ржал мне в ухо, я старалась сохранить легкую улыбку на лице. Получалось не очень и тянуло поддержать компанию.

 

Глава 25

Когда принесли заказ Сергея, я поняла, почему он так переживал по поводу аппетита будущей девушки: все блюда на столе были настолько сытными и жирными, что будь я на диете или питайся одной травкой, как козочка, истекла бы слюной и нервно жевала скатерть.

— Ты точно не хочешь ничего покрепче сока?

— Точно. Такая жара на улице, а мы еще планировали прогуляться.

— Боишься, ударит в голову хмель?

— Опасаюсь, если честно, — я умолчала о том, что может стать элементарно нехорошо, и тогда никакого удовольствия от свидания я получить точно не смогу.

Мистер Широкие плечи польщено улыбнулся, будто я отвесила ему комплимент, потом ласково пробежался по мне взглядом и сказал с улыбкой:

— Ты сегодня очень красивая.

Я чуть не подавилась, быстро запила желание сказать: «Да? А вот видел бы ты меня с утра…» и воспользовалась советом гадала, который дал мне напоследок: «Если не знаешь, о чем говорить, вспомни моменты, которые доставили тебе удовольствие в последнее время и расскажи о них. Так ты будешь светиться изнутри и заодно расположишь к себе».

Попробуем!

— Знаешь, я тут недавно стала осуществлять свои детские мечты! — начала я осторожно, а гадал в ухо застонал: «Ну зачем же так топорно! Можно было опустить, что они детские!»

Ну, прости, гуру любви, я только учусь! А это мой тренировочный мистер Широкие плечи, с ним можно и накосячить!

— Да? Какие же? — с энтузиазмом откликнулся Сергей.

— Ты только не смейся, ладно? — засмущалась я, вдруг подумав, что это глупость…

— Ну что ты! Это же смело! Кто из нас не мечтал? Расскажи, а я потом поделюсь, что когда-то давно хотел я.

Слова Сергея придали мне уверенности и я начала:

— Представляешь, я купила целый торт-мороженое и съела его в одно лицо! Ложкой! Столовой!

— О, так я не прогадал с тортом! — мужчина нашел в этом для себя плюс.

— Да, — согласилась я, не стала говорить, что, конечно, начинать обед с торта — это очень оригинально. Но зачем портить настроение, когда он так доволен, что угодил — и мне приятно, и ему! — А еще я купила целую тележку игрушек! Вот прям с горкой!

— Целую? И все кукол?

— Нет, разных! Оторвалась по полной, а потом чуть не передумала на кассе, когда увидела сумму моей детской мечты.

— Оказалась не по карману?

— Не то чтобы я не потянула, но на такую трату точно не рассчитывала. Пришлось лезть в заначку.

— Но это же мечта. Разве она имеет ценник? — эти слова Сергея меня порадовали. А ведь мог бы скривить нос, не понять.

— Вот я и купила. А потом весь вечер смотрела на эти коробки, понимая, что мне они уже недоставят столько радости, сколько детям.

— И что ты с ними сделала?

— Отдала деткам, — я не стала уточнять куда и как, мне казалось, что это будет выглядеть бахвальством. Хорошие дела делаются в тишине.

— Ты чудесная, — Сергей был щедр на комплименты, а мои щеки стремительно краснели с непривычки. — А что еще? Есть еще желание, которое ты осуществила?

— Будешь смеяться…

— Обещаю, — мужчина сделал жест, будто закрыл рот на замок.

Я чуть наклонилась к нему, посмотрела по сторонам, не подслушивают ли нас официанты и тихо сказала:

— Я жарила на костре зефирки.

Улыбка, вопреки замку, расползлась по лицу мистера Широкие плечи.

— Обещал!

— Я не смеюсь! Просто не могу сдержать улыбку, потому что это здорово. Знаешь, никогда не задумывался об этом, но ты сказала, и я вот тоже захотел. Как ты смотришь на то, чтобы мы с тобой в следующий раз пожарили их вместе?

— Молчи пять секунд! — громкий голос гадала раздался в ухе. — Потом смущенно опусти глаза вниз и кивни. Так сможем отболтаться, если не захочешь.

Я проделала эти нехитрые манипуляции, а когда подняла глаза вверх, столкнулась взглядом с Сергеем. И это был очень интересный взгляд, я бы даже сказала, что посыл можно смело расшифровать так: да, детка, я начал охоту.

Ваня?! Ты на что меня смиренной овечкой наподписывал?! Вот что значит, что в каждом мужике можно разбудить зверя!

Я запила комок растерянности и решила поверить гадалу, насчет «если что, отболтаемся», и продолжить разговор о мечтах. А то если Сергей продолжит так смотреть, то что-то внутри начинает так беспокойно возиться…

— Но я еще осуществила в тот день одно желание, вместе с жаркой зефирок.

Мистер Широкие плечи задержался взглядом на моих губах, скользнул вниз в декольте и вынырнул, сосредоточившись на глазах:

— И что же это?

Его голос стал ниже, голова склонилась чуть вбок, а в воздухе почувствовалось напряжение. Я всем женским чутьем ощущала, что именно сейчас он думает о постели. И как-то резко в горле пересохло так, что пришлось опустошить стакан сока до дна.

— Что? Пожирает тебя глазами? — голос гадала я была рада слышать, как никогда. — Это хорошо. Это нормально. Так и должно быть. Мужчина, который готов слушать тебя бесконечно, и при этом ни разу не захотеть — это либо друг-гей, либо ему пообещали миллион. Желание — неотъемлемая часть отношений для мужчины. Основная. Это лучший комплимент для тебя. Так что приосанься, не воспринимай это как нечто неприличное или возмутительное, а прими, как данность. Если мужик хочет отношений с тобой, он хочет тебя.

С каждым Ваниным словом приходило спокойствие. Он прав, да, надо успокоиться. Я не девочка, чтобы коленки дрожали от одного жаркого взгляда… Комплимент? Хорошо, буду воспринимать это именно так!

— В тот вечер, когда я жарила зефирки, я осталась ночевать в лесу в палатке! Это тоже была моя мечта детства. Ночью, под звездами, с фонариком…

Я вспомнила, как мы с гуру долго вытравливали комаров из палаток, а, в итоге, на пару часов вытравились на улицу сами, так как от спирали стало тошно дышать. И это воспоминание вызвало теплую улыбку.

— И с кем ты там была, если не секрет? Не одна же… ночью в лесу, — глаза мистера Широкие плечи прищурились, блеснула острыми клинками ревность.

Вдруг рядом проскреб ножками по полу стул и на соседнее место за столом сел Смолов, одернул пиджак, с вызовом посмотрел на Сергея и уверенно сказал, будто так и было:

— Со мной!

Гадал заржал в ухо, и через смех выдавил:

— Не, ребят, она была со мной!

 

Глава 26

Чувствовали ли вы когда-нибудь, что стул под вами неожиданно стал раскаленной сковородой, и надо срочно сбегать? Выпрыгивать, как горячее масло, и лететь как можно дальше?

Вот я сейчас именно так и хотела поступить! Но боялась, что это противостояние мужских взглядов закончится чем-то страшным.

В один миг мне даже показалось, что я видела молнию, которая промелькнула между ними! Но ни один из мужчин не прервал зрительный контакт.

Смолов, как только показался в поле зрения, мгновенно заполнил собой все пространство, и я ничего не могла с собой поделать — смотрела только на него. Аура у него такая… захватывающая все внимание, поглощающая. Модное сейчас слово придумали — альфа-самец. Вот это про него!

— Ну что, как справляться будешь? — издевался мне в ухо гадал.

Сам-то, небось, сидит себе на уютном диванчике, попивает кофеек, и в ус не дует! А у меня тут катастрофа! Мужики никогда за меня не конкурировали, более того, никогда не ревновали! А тут на тебе! И что мне делать? Ума не приложу!

— Эх, премию мне надо, за вредность, — рассуждал между тем мне в ухо гуру любви.

Тебе-то за что? — хотелось крикнуть мне. — Это у меня тут задание повышенной вредности! Уж лучше подсказал бы, как быть, я же совсем растерялась…

— Включай девочку! — Ваня будто внял моей молчаливой мольбе и стал подсказывать, как быть в этой взрывоопасной обстановке. — Заодно проверим кавалеров. Нечаянно порежь палец ножом или уколи вилкой.

Порезать ножом? Сдурел?! Ага, если они не прольют кровь, пусть пролью я, да? Ну уж нет.

— Что фырчишь так, я имел в виду просто сделать вид! Умеешь говори «Ай!»? Вот и сделай, — выдал решение гадал, но оно мне не особо-то нравилось.

Я подняла глаза на мужчин в сомнении.

— Вы кто, простите? — Мистер Широкие плечи откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

Смолов же налег локтями на стол, посмотрел на меня, а потом коварно улыбнулся, переводя взгляд на Сергея. Вот сейчас точно что-то выдаст!

— Я ее.

Сергей удивленно моргнул, у него дернулся подбородок и мгновенно испортилось настроение. Хмурый взгляд был отправлен в мою сторону вместе с вопросом:

— У тебя есть парень?

— У меня есть шеф, — я с упреком посмотрела на Пашу, а тот невинно улыбнулся, жутко довольный, что испортил свидание.

— Аня, ты искажаешь наши отношения. Мы же не просто босс и подчиненная, верно? — Смолов положил свою руку на мою, и я тут же выдернула кисть из плена.

— А вот послушала бы меня, уже тебя оба бы жалели, — протянул гадал в ухо, и я так и видела, как он криво улыбается, такой улыбкой, как было всегда, когда он сочувствовал.

— У вас служебный роман? — тут же уточнил Сергей, и еще закинул ногу на ногу.

— У нас на работе запрещены служебные романы, — я с вызовом посмотрела прямо в голубые глаза Паши, и тут же внутренне затрепетала. Он смотрел на меня так же, как тогда на яхте, перед тем как поцеловать…

— Да, — с готовностью согласился Паша, не спуская с меня горящего, как угли, взгляда. — Запрещены. Но это не помешало нам с Аней стать ближе, не так ли?

— Ах, чертяка! — заорал гадал в ухо! — Аня, не дрейфь, сейчас мы дадим ответного жару, он напросился! Но только после этого, прости, мистер Широкие плечи канет в лету…

Он и так канет и без этого! — хотела крикнуть я, но Смолов так крепко держал меня в плену страстного взгляда, что я была не способна даже проверить, как там Сергей.

Впрочем, бог с ним, с Сергеем, мне хотелось скрестить шпаги с Пашей!

— Нет. Не так, — повторила я за гадалом то, что обещало в будущем отбить подачу Смолова.

— Но куда уж ближе, Аня? Это не обед на Арбате, а чай с печеньками и кино, — Паша бил по вполне понятным ассоциациям, но при этом не говорил прямо.

— Хитрый жук! — восхитился мне в ухо гадал. — Ну-ка, дадим ему копоти, детка, он меня раззадорил!

— Печеньки? — переспросила я, повторяя интонацию гадала в ухе. — Ты имеешь в виду тот черствый сухарь под короткометражку?

Вау! Повторила, а только потом сообразила, что била по самому больному! Не слишком ли?!

Смолов подавился воздухом. Он Натурально так опешил, и даже рот от удивления открыл, не находя слов.

А вот мистер Широкие плечи расцвел на глазах. Расплел руки и ноги из узелков закрытости, оторвался от спинки стула и насмешливо посмотрел в сторону ошарашенного Смолова, на которого будто вылили ведро кипятка.

Ой-ой-ой! Гадал, мы не перестарались, а?

— Аня, а у меня есть свежие печенья и авторское трехчасовое кино. Пойдем?

— Беги, Аня, беги! — кричал и хохотал гадал в ухо. — И держись, теперь Смолов тебе устроит испытание на прочность!

 

Глава 27

Боже, у Паши такое выражение лица, будто он готов прямо здесь и сейчас доказать мне, что он — невероятно свежий круассан, а его кино — тот еще артхаус!

Вот, Ваня! Наворотил проблем, а мне беги!

Не отрывая глаз, словно жертва, которая боится, что как только отвернется, хищник нападет, я нащупала свою сумочку. Смолов тут же перевел взгляд на мои руки, а потом быстро вернулся к глазам и так медленно качнул головой из стороны в сторону: нет, сиди, не смей.

А я смела, потому что сидеть было страшнее! Вот же, гуру любви, подставил так подставил!

— Что там? Страсти? — судя по голосу, гадал мечтал хоть одним глазом подсмотреть за происходящим. — Я тебе обещал конкуренцию — я ее сделал. И это только двое, а ты уже растерялась. Когда будешь меня слушать? Беги!

И я резко встала, судорожно прижимая сумочку к себе и бочком из-за стола, бочком.

Паша вскочил на ноги еще быстрее меня и вылетел наперерез со скоростью метеора. Как стена встал между мной и Сергеем, повернувшись к тому лицом, и с вызовом расправил плечи.

— Что там? Что? — разбирало от любопытства Ваню. — Тишина означает только одно — сейчас будет драка! Аня, если они стоят друг напротив друга, скажи угу.

— Угу, — как можно тише сказала я.

Мысли метались, как бабочки в банке, и я столкнулась взглядом с официантом и показала глазами, что ситуация выходит из-под контроля. Тот сначала замешкался, потом посоветовался с барменом и устремился к нам, шаркая ботинками.

— Если твой Смолов прижал подбородок к шее, зови персонал, иначе не справишься.

Уже! — хотела сказать я, мылено посылая гадалу щелбан. Я, конечно, тоже виновата во всей заварушке, но он-то, он!

— Не пыхти, это просто борьба за самку. Спуск до животных инстинктов происходит, когда задевают личное. Можешь себя поздравить — ты стала личным для своего Смолова, — похоже, гадал — это супернеунывающий мужик. И сейчас я очень хотела поменяться с ним местами!

— Аня со мной, — угрожающе сказал Смолов. И вот от этого его «со мной» по коже побежали мурашки. Вроде ни одного «р», а так рокочуще прозвучало, так до нутра, что я разом сбилась с мысли.

— По-моему, это стоит решать девушке, а не тебе, — Сергей явно таким бойцовскими качествами, как Паша, не обладал, но не думал сдавать позиций, остался стоять на своем.

— Это по-твоему, — шеф приблизился ближе к противнику, заходя в личное пространство и давя сбивающей с ног энергетикой. Меня даже сзади накрыло волной тестостерона, не то что спереди. Эй, мистер Широкие плечи, ты там держишься?

Я выглянула из-за плеча Смолова и заметила, что Сергей чувствовал себя не в своей тарелке, но упрямо не отступал, хоть и чуть подался торсом назад, увеличивая расстояние между ними.

— Простите, — официант осторожно встал рядом с огнедышащей парочкой взглядометателей. — Мы вынуждены попросить вас удалиться из ресторана на улицу или мы сейчас же вызовем полицию. И не забудьте оплатить счет.

Смолов молча протянул карту и сделал шаг навстречу Сергею. Они и так стояли рядом, поэтому нога Паши встала ровно между кроссовок соперника, и мистер Широкие плечи был вынужден отступить.

— Попроси официантов проводить тебя через черный ход, — твердо сказал гадал уже совершенно серьезным голосом.

— Но… — я уже даже забыла, что мне говорить вслух нельзя, а когда вспомнила, то поняла, что меня просто не замечают. Эти двое сосредоточились друг на друге.

— Пока два петуха выясняют, кто круче, тебе нужно сделать ноги. Так, в итоге будет лучше. Иначе получишь кучу неловких моментов и обозлишь двоих. Включай роковую женщину! Эти двое испортили тебе обед и настроение, пусть портят дальше себе. Ты себя уважаешь и ценишь, поэтому уходишь.

— Но… — я хотела было спросить: А если они переубивают друг друга, и гадал будто прочитал мои мысли.

— Ничего с ними не будет. Это их натуральная среда обитания, а вот тебе там делать нечего! Ну-ка, брысь через служебный выход, кому говорят! А то потом крайняя останешься!

Я быстро промотала вперед возможное развитие событий и поняла, что Ваня прав. Надо уходить!

— Простите, — я даже не стала шептать официанты, надеясь, что эта парочка одумается. — Проводите меня через служебный выход.

Паренек в белоснежной рубашке с бейджиком хотел сначала мне отказать, но потом посмотрел на выход, к которому странной катавасией пробиралась эта парочка, и нерешительно кивнул.

— Пойдемте, — позвал за собой, сворачивая за барную стойку.

А я бросила прощальный взгляд на парочку, надеясь, что они заметят мое отсутствие, но двое были так увлечены конкуренцией друг с другом, что ничего вокруг не замечали.

Я вышла на задний дворик, оказавшись в тихой и достаточно чистой подворотне, и немного ошалело оглянулась.

— Вышла? — беспокойно спросил гуру любви.

— А не поздно ли ты зачесался, сударь? — съязвила я, выходя на улочку.

— В самый раз, — голос гадала зазвучал гораздо спокойней.

— Ты так меня в могилу сведешь! — призналась я, выдыхая остаток беспокойства.

— Зато драйвово, а? Будоражит! — видимо, удостоверившись, что я в безопасности, мастер моих проблем оживился: — Теперь не скажешь, что чувствуешь себя обыкновенной?

— Нет, Ваня, я себя сейчас просто пипец как необыкновенно чувствую! — в сердцах подтвердила я.

 

Глава 28

— Спорим, ты не выпускаешь телефон из рук? — попивая что-то и со смаком причмокивая, веселился мне в ухо гадал.

А я, и правда, шла, крепко сжимая телефон в руках, и постоянно поглядывала на него в ожидании, что вот-вот загорится дисплей и высветится номер. Хоть чей-нибудь из этой парочки! Должны же они озаботиться моей пропажей, когда вырванные перья опустятся на землю, ведь так?

Или я снова ничего не понимаю в мужчинах?

А потом резко очнулась: Смолов же у меня в черном списке! И утонула носом в настройках в поисках.

— Вспомнила, что на шефа наложены штрафные санкции и незамедлительно снимаешь? — как из-под земли рядом вылез Ваня и ловко вытащил телефон у меня из рук. — Прости, но это зря! Все труды насмарку пустишь.

Вместо телефона у меня в руках оказался стаканчик с трубочкой, один в один такой же, из которого сейчас гуру любви посасывал напиток, а сам нагло рылся в моем телефоне.

— Пей! Повышай выдержку и силу воли! — Ваня довольно прищурился, хитро поглядывая своими чернющими глазами. — А я пока второго отправлю той же тропинкой. Пусть до завтра посидят, иначе ты себе так успешно изведешь ожиданием, что спать не сможешь. А ты должна завтра быть при полном оружии.

Мой телефон вернулся уже с двумя злостными нарушителями девичьего спокойствия в черном списке.

— Что это изведу? — упрямо возразила, хотя понимала, что действительно провела бы весь день как на иголках. А тут даже отпустило от знания того, что мой телефон не зазвонит.

— А что, разве не так? Давай-ка лучше мы с тобой оторвемся. У нас еще есть невыполненные желания твоего детства, поехали!

— Ты здесь рядом припарковался? — я оглянулась по сторонам в поисках авто гуру любви… Как звучит, а?

— Конечно, надо же было в случае форс-мажора спасать свою клиентку! — Ваня показал на другую сторону дороги. — Вон туда!

Через десять минут мы уже выехали из центра под рокочущий звук драйвовой музыки из колонок.

— Ты хочешь меня оглушить? — я — не большой любитель дрожащих перепонок.

— Хочу проветрить твою голову, — гадал улыбнулся во все тридцать два белоснежных зуба.

— Так, может, лучше окошки откроем? — с надеждой спросила я, скривившись.

Ваня сделал потише, переключил на радио с какой-то иностранной попсой и спросил:

— Так лучше?

— Музотерапия?

— Почти, — хитро улыбнулся в ответ мужчина, и стал подпевать. А голосок такой… будто телега скрипит.

В общем, я уже согласна на музыку погромче!

— Ты пока за умом и предприимчивостью в очередь стоял на раздачу, про слух и голос совсем забыл, да? — судя по лицу гадала, он прекрасно знал, как «хорош» в этом.

— Ну не все коту масленица, надо и другим уступить, — прервав ухосворачивающую песню в собственном исполнении, Ваня спросил, делая музыку потише: — Выбирай: спокойно или энергично? Мило или убойно? Умиротворяюще или бодряще?

— Эм… — я растерялась, начав размышлять: нужно ли мне спокойствие и смогу ли я пойти в таком дергающемся состоянии на что-то умиротворяющее? С другой стороны, может, стоило бы и успокоиться… В итоге спросила: — А можно и то и другое?

Гадал восхищенно посмотрел на меня, протянув:

— Да ты жмотина, оказывается! Всего тебе мало! — а потом поиграл бровями и спросил: — Двойнички понравились?

— Ваня! — возмущено крикнула я.

— Молчу-молчу! — поднял одну руку вверх гадал, будто сдается. — Вторую не подниму, рулю.

— Вот и рули, — буркнула я.

— Так с чего начнем? — сделал предельно серьезное лицо гадал.

Хватило всего секунды, чтобы точно решить:

— Давай с бодрящего.

— Как скажете, мадемуазель. Только сначала извольте переодеться. Домой или в магазин?

— Ты меня и так разоришь скоро, так что домой.

— Кстати, смех смехом, а за второй урок ты мне так денег и не перевела, — то ли в шутку, то ли в серьез, гадал сделал лицо, выражающее одну сплошную претензию. — Скоро третий усвоишь, а все в должниках ходишь.

— Ты не еврей случаем, нет? — на всякий случай уточнила.

Ничего не имею против этого прекрасного народа, а их таланты в финансовой сфере настолько известны, что я всерьез стала подозревать гуру любви.

— А по мне не видно? — возмутился до глубины души Ваня индийских кровей.

— Видно только то… — и тут до меня дошло… — Погоди, что значит — уже за третий урок? Это мне сегодня ждать Смолова в гости?

— Я очень надеюсь, что не сегодня, но ты делаешь такие успехи, что на днях… — гуру любви покосился в мою сторону и с беспокойством в голосе заметил: — Эй, ты что распереживалась-то? Кто сказал, что ему откроют?

— А если не открою, то платить не надо?

— Так! Кто из нас еврей: ты или я?

— Оба! — решила я. Точно оба: евреи русской и индийской кровей!

Через два часа я в джинсах и футболке стояла перед гадалом на поле парашютного центра в Пущино и медленно пятилась.

— Я передумала! — покосившись на двухмоторный самолет, сказала я.

Более смелые новички уже проходили подготовку с инструкторами, репетируя выход из самолета на обрезанном макете, один в один повторяющим входную зону металлической птицы, из которой предлагалось прыгать.

— Нельзя раздумать мечту детства. Никак, — качал головой Ваня, и поймал меня за руку. — Идем, идем, тебе еще так понравится, что потом сама проситься будешь: «Ванечка, а свози еще разочек сигануть…»

— Это ты мне частенько такую нервотрепку, как сегодня, собрался делать?

— Воспринимай все проще: пока происходит естественный отбор, ты наслаждаешься жизнью… — тянул меня к инструктору гадал: — Тебе тетеньку или дяденьку сзади прикрепить?

— Лучше дяденьку, — не знаю почему, но дамам-инструкторам я не доверяла. Этого хоть, если что, подмять можно под себя… Хотя… если он сверху — то кирдык. Впрочем, в этом случае все равно исход печальный…

— У тебя такое лицо, будто тебя на казнь ведут. Это же мечта детства!

— Знаешь, в детстве не страшно, кажется захватывающим и забавным, а теперь просто до трясучки!

Ваня тем временем уже подвел меня к инструктору, который представился зычно и лаконично:

— Дима!

И быстренько помог ему со всеми крепежами.

— А репетировать? — жалобно покосилась я в сторону макета.

— Тогда ты точно передумаешь. Слушай внимательно инструктора и выбрось весь страх из головы. Считай, ты выпрыгиваешь из шкуры мышки, а приземлишься в шкуре роковой красотки. Поняла?

— Легко сказать! — голос мой — одна сплошная мольба остановится.

И тут зазвонил телефон. Мой, который сейчас спрятался от прыжка из парашюта в кармане гадала и которому я завидовал, впервые в жизни.

Ваня достал, повернул дисплей ко мне, на котором светился неизвестный номер.

— Потом ответишь? — спросил гуру.

— Нет, — я оттягивала неизбежное, как могла. — Вдруг, это мой последний звонок. Дай поговорить напоследок.

Ваня пожал плечами и протянул трубку.

— Да? — наверное, прозвучало чересчур эмоционально и немного запыхавшимся голосом.

— Ты где? — без предисловий раздался голос Смолова в трубке.

— Прыгаю с парашютом, — ни капли лжи — чистая правда.

— Что ты делаешь? — не поверил своим ушам Паша. — П-прыгаешь с парашютом, я не ослышался?

— Именно, — подтвердила я, даже получая удовольствия от эффекта. — Сзади уже прицеплен инструктор, так что говори быстрее, меня ждут.

— Ты после всего этого пошла прыгать с парашютом?! — не верил Смолов.

Гадал закатил глаза, так как динамик телефона трубил голос шефа, казалось, на всю округу. А потом показал знак закруглять разговор, и я была полностью с ним согласна:

— Мне пора! — крикнула я в трубку и сбросила вызов.

Телефон тут же зазвонил снова, но уже в руках гадала, который махал мне рукой:

— Счастливо приземлиться. Я жду тебя здесь! Только не забудь сбросить мышиную шкурку!

Боже, что я делаю? — мелькнула мысль перед прыжком. А потом «ба-а-а-а-анза-а-ай!»

 

Глава 29

Руки тряслись мелкой дрожью, сердце работало со скоростью гоночного болида, а крик «а» так и застрял где-то в небе Подмосковья.

Я не могла отдышаться, сказать ни слова, но внутри все разрывало от эмоций. Это было круто!

Моя душа сейчас будто проделала обратный путь наверх и взлетела, болтаясь между облачками, а губы сами растянулись в улыбке.

Инструктор отстегнул крепления, и я рухнула на землю, а потом упала на спину и раскинула руки по сторонам. Где-то рядом жужжал шмель, перед носом пролетела бабочка, подул ветер и опустил травинку мне прямо в глаз. Но я лишь зажмурилась, не желая портить себе удовольствие.

Это было нечто! В голове пронеслось столько мыслей, будто я решила передумать все проблемы за всю свою жизнь, а уже через секунду их будто высосало в трубу.

В тот момент, когда я падала, лицо раздирал ветер, а квадратики полей и песчинки домов стремительно приближались, резкий и неожиданный рывок вверх будто вытряхнули из меня дух. А потом, обновленный и очищенный от всех невзгод, он вернулся.

И потом я медленно парила, рассекала воздух, будто птица.

Это незабываемо!

— Ну что, есть тебе дело до мужиков? — в поле зрения показалась смуглая мордаха гадала.

— Нет! — громко, на эмоциях сказала я чистую правду.

Ваня довольно усмехнулся, посмотрел на мою позу звезды и уточнил:

— Удобно?

— Очень! — призналась я, и похлопала по земле рядом: — Присоединяйся!

Гуру любви на секунду замешкался, глянув на светлые брюки, а потом махнул рукой:

— А, где наша не пропадала!

И развалился рядом со мной.

— Ну как? — спросил он.

— Здорово! — я не смогла сдержать восхищение в голосе, хотя, стоя в самолете, просто мечтала по приземлению устроить ему взбучку и даже попросить деньги за неустойку. А то! Подверг меня такому стрессу!

Но сейчас я хотела его расцеловать!

Ну правда! Таких эмоций я не испытывала никогда! После такого полета все расставляется на места: что важно, что нет. И я поняла, что мне не нужен никто, чтобы быть счастливой, достаточно одной меня!

Моя радость — она внутри. Запрятана под ворохом сомнений, комплексов и забот. А стоит сдуть невзгоды ветром, как оголяется чистое счастье. Ему мало надо, оказывается, я способна светиться от мелочи, словно лампочка. Способна откинуть ненужную головомойку и посмотреть на мир шире. Увидеть, что все не крутится вокруг одного, есть море перспектив, сотни дорог, миллионы людей. И даже если я выбрала не ту тропинку, я всегда могу свернуть и пойти прямо по полю. Вот такому, на котором сейчас лежу. Полному живности, свободного ветра и густой зелени.

Нет правил, они все в моей голове.

В итоге мы все эгоисты: делаем все ради себя, своего счастья или спокойствия совести. Ради своей жажды любви, боязни остаться одиноким. Все это мы делаем только ради себя. И сами решаем, как будем жить. И если мы страдаем, то создали ситуацию сами.

Я поняла, что хотел донести до меня Ваня, наверное, впервые. Без его разжевываний, без доступных примеров.

Это мой выбор: попасть в ситуацию, где двое мужчин схлестнулись в мерке, кто из них круче. И мой же выбор уйти. В моих силах крутиться от беспокойства весь оставшийся день, или же получить от жизни все, что могу, и не забивать голову чужим желанием посоревноваться.

Кто ценит себя — ценит свое время. И я хочу быть такой, сама, без подсказок. Хочу иметь силу воли со спокойной совестью запульнуть мужиков в черный список и провести свободный вечер без головной боли и переживаний. Хочу сама найти в себе силы воплощать мечты и набраться смелости на сумасшедшие поступки. Потому что самое драгоценное — это воспоминания и эмоции.

— Ты чего притихла? — спросил Ваня, поглядывая на меня из-за настырно лезущих в лицо травинок.

— Подумала, что все в моих руках… — честно призналась я.

— Да? Все-все? — гуру любви оторвал травинку и зажал ее между зубами.

— Да. Я два года мучилась оттого, что топчусь в роли побегушки в юридическом отделе. Грызла себя изнутри, завидовала более успешным коллегам, которые поднимались по карьерной лестнице всего за полгода, но ничего не делала, чтобы изменить ситуацию. Хотя знаю, что в нашей компании без знания английского не видать повышения как своих ушей. Но упорно ленилась, предпочитая думать о том, что если я буду работать усердней, меня тоже заметят. И злилась на начальство, что мои внеурочные работы не приносят никакой пользы. Но ведь это мой выбор — не учиться. Оставаться на той же точке, жить с мамой и папой. Потому что меня устраивало. А как только прошлая жизнь стала мне жать, как костюм школьницы, то я тут же из него выбралась. Оказалось — это несложно. Сложно было в моей голове.

— А сейчас там легко? Тебе весь мозг продуло, что ли? Там точно что-то осталось? — Ваня наклонился ближе и посмотрел, будто имел рентген зрение и видел насквозь.

— Осталось! — смеясь над выражением лица гадала, ответила я. А потом, подумав, сказала: — Дай мне, пожалуйста, мой телефон.

Гуру любви пристально посмотрел на меня, спросив:

— Ты же не будешь делать глупостей, да?

И протянул телефон.

— Вот уже не зна-а-аю… — я забрала мобильник и командой отправила гадалу двадцать тысяч еще за прошлый урок. В кармане Вани мелодично прозвучал короткий сигнал и мужчина посмотрел на дисплей.

— Ого! Как плодотворно на тебя повлияла прочистка мозгов!

— Просто мой еврей еще не приземлился, — довольно улыбнулась я и вновь раскинула руки в стороны.

— Ха! Зато теперь я знаю способ вытрясти из тебя деньги!

Я готова была остаться прямо в поле до ночи. А, может, даже и ночью.

— Ты палатку не захватил?

— А ты опять хочешь жарить зефирки?

— Нет, просто спать. Так хорошо. Никуда не хочу идти.

— А у нас еще по плану успокоительное!

— Ты меня добить хочешь? Мне сегодня, правда, хватит? Давай перенесем, а?

— Не! Надо! Поехали, в машине поваляешься, если хочешь: все заднее сидение в твоем распоряжении.

С большой неохотой отлепилась от зеленого ковра зелени и заставила себя идти. Ноги шатались, окружающее — словно в розовой поволоке…

Да так недолго стать адреналиновым маньяком!

— Я тут подумала, что за третий урок я тебе заплачу нескоро, — рассуждала я, уже сидя в машине.

— Кошелек прохудился? — даже не дрогнул в лице гадал.

— Нет, я тут вспомнила одну интересную особенность, — я решила нагнать загадочности, а сама думала одно: ну как же вовремя.

— И какую же? — гуру казался абсолютно беззаботным.

— Я переехала, — гордо заявила я, чрезвычайно довольная, что решилась. — А Смолов знает только адрес родительской квартиры… И то — дом и подъезд, если вспомнит.

— Хм… Ты недооцениваешь упорство мужчин в достижении цели, — загадочно усмехнулся Ваня. А потом мастерски перевел тему: — Отдохни. Тебя ждет сюрприз.

— Может, не надо? Давай перенесем! Я правда-правда сегодня не буду думать о мужиках! — я могла даже письменно заверить, если надо, лишь бы меня сейчас оставили в этом блаженстве.

— Надо, Аня, надо!

Я всю дорогу силилась вспомнить, что же такого успокаивающего я могла тогда перечислить из желаний детства, но в голове было умиротворяющее тихо. Я чувствовала себя ленивцем, которому даже пальцем шевельнуть, а не то, чтобы голову ломать.

Однако гуру любви — та еще доза бодрости для моего организма! В этот вечер домой я вернулась с новым членом семьи, который безраздельно завладел всем моим вниманием. Маленький вайт терьер, в которого влюбилась с первого взгляда, как только увидела в клетке зоомагазина.

— Берем? — спросил гуру любви.

— Очень, — честно призналась я, не сводя взгляд с белого веселого комочка с черными глазками-бусинками.

— Тогда я тебе его подарю! — неожиданно огорошил меня Ваня.

— Подаришь? — неподдельно удивилась я. Ведь до этого все мои желания оплачивались исключительно за мой счет: преображение, подарки, даже прыжок с парашюта. А тут…

— Ты тоже своего еврея потерял? — заподозрила я.

— Так мой твоему компанию составляет в небе над Пущино. Мы ж уехали, они остались… — пожал плечами Ваня с таким серьезным выражением лица, что просто грех было не воспользоваться предложением!

Буду считать бонусом за пользование услугами гадала!

— Как назовешь? Это же мальчик, дай ему достойное имя.

Я посмотрела на очаровательную моську, потом сунула нос в родословную, где гордо значилось аж одиннадцать имен, и решила импровизировать с первым:

— Арчи! — сократила я Арчибальда, по-моему достойно.

Я не выпускала собаку из рук всю дорогу до нового дома, где мы впервые с Арчи собирались ночевать. Это новая территория, где мы впервые будем ночевать, наш новый дом, где еще не распакованы вещи: у меня — чемодан, а у Арчи — пакет с кормом, миской, подушкой и игрушки назубок.

Дома мы сразу утонули друг в друге, нашей идиллии даже Ваня не стал мешать и под шумок ретировался, пожелав спокойной ночи. А ближе к двенадцати, когда мы с Арчи нагло завалились вдвоем в кровать, зазвонил телефон. Незнакомый номер.

— Да? — ответила, пытаясь откопать под одеялом питомца — жутко игривого маленького монстра, который не желал останавливаться ни на секунду.

— Ты где? — спросили без обиняков в трубку.

Смолов.

Я разом замерла, прокашлялась, и ответила, стараясь не показать, какой эффект разорвавшейся бомбы на меня оказывает его голос. После него сердце пускается вскачь, а голос дрожит.

— Дома.

— Нет тебя дома. Я под твоими окнами, — я чувствовала, что Паша тоже сдерживает эмоции.

— Я уже в кровати.

— Ты даже мимо дома не проходила. Не держи меня за идиота, — недовольство все же показало свою безобразную голову.

И тут до меня дошло, что он стоит под окнами родительского дома! Точно же! Адрес-то только Ваня знает…

— Я съехала от родителей, — наслаждаясь эффектом шокированной тишины, я осторожно продолжила, решила рискнуть подлить масла в огонь: — Хочу пожить одна.

— Дай адрес. Нужно поговорить, — настойчиво приказал Смолов.

Я как представила наш разговор — бросило в пот. Нет, я еще не готова! Не знаю, как себя вести, как выдержать натиск, как дать отпор. Боюсь, что расплывусь тающим мороженым к его ногам и буду счастлива до небес, а потом он так же переспит со мной и сбросит вниз. Только в этот раз я могу и разбиться!

Нет, я еще не созрела! Не научилась! Не выстою одна!

И тут Арчи игриво тяпнул меня за большой палец, не столько больно, сколько щекотно.

— Ай! Арчи, не надо! — шикнула на него я, и поднесла телефон обратно к уху:

— Прости, мне пора спать. Завтра рано вставать на работу.

— Кто такой Арчи? — эти нотки ревности в голосе — словно медаль за достижения. Мне кажется, самому Смолову это было непривычно.

Я промолчала. Пусть думает что хочет, ничего не буду объяснять. Буду довольно улыбаться, потому что добилась реакции.

— Аня, дай адрес и убери мой телефон из черного списка, — снова потребовал Паша. Все понимаю, начальство, привык отдавать приказы, но я хотела другого. Пусть повертится, придумает, проявит смекалку. Ведь я ради него горы сворачиваю! Пусть тоже постарается…

— Завтра уберу, — пообещала я, подумав, что от информации хуже не будет.

— А адрес? — кажется, вариант с телефоном кое-как, но устроил Пашу, а вот второе он требовал, и очень настойчиво.

Не знаю, что на меня нашло, но во мне проснулась вредность. Я не хотела портить такой день разговором со Смоловым, хотя раньше прибежала бы к нему сама по малейшему зову, да так, что пятки бы сверкали. А сейчас… Пусть фрукт дозреет.

— Не дам. Я спать хочу. Спокойной ночи, Паш, — сказала, причем вполне искренне, и повесила трубку. А потом подумала и выключила даже вибрацию дрожащей рукой.

Боюсь — призналась сама себе. Хочу продлить этот миг, когда Смолов одержим мной вечно…

 

Глава 30

Утром началось с водных процедур. Точнее — слюнявых.

Арчи, словно ясно солнышко, встал в непозволительную рань и решил, что косметика, которую я поленилась смыть на ночь, мне не к лицу, и стал старательно исправлять несправедливость.

— Да ты лучше любого будильника, — проворчала я после десяти минут тщетных попыток отвернуться и урвать хоть кусочек сна. Даже зарыться в подушку не помогало против неуемного комка.

Вспомнив, что оставила его миску пустой и, скорее всего, бедное животное хочет есть, зевая, отправилась на кухню.

Египетские новости, во что превратилась квартира! Похоже, Арчи будил меня чтобы похвастаться, как один мелкий терьер может перевернуть квартиру кверху ногами!

Ковер стянут в угол, чемодан распотрошен, а одежда разбросана везде, куда падает взгляд, будто ее разбросало волной взрыва. Бутылка воды прогрызена и на полу растеклась лужа. И я очень надеялась, что это вода…

Мои любимые кроссовки погрызены, зато резиновые курочки из магазина так и лежат нетронутые ровно на том месте, куда я вчера их положила — в коридоре в углу. Ну что за несправедливость?

— Внешность обманчива, — прищурившись, я рассматривала, как это прелестное белое и пушистое создание расправляется с размягченным кормом для щенков и радостно повизгивает от удовольствия. Появилось предчувствие, что если мелкий продолжит так себя вести, то скоро переименуется в Чудовище…

Взгляд упал на пробковую доску, что повесил на кухне гадал. Девственно-чистая, еще не тронутая ни одним листком, не проткнутая ни одной канцелярской кнопкой… Ваня подарил ее для визуализации желаний. Говорит, чтобы я прикрепляла на нее все свои мечты и почаще смотрела.

Что ж, есть же у меня сейчас одна конкретная цель. Нет, даже не одна! Если подумать, я наберу ого-го сколько!

Посмотрела на время и радостно потерла ладони — успею. Пусть пока будут в виде стикеров, потом изменю на картинки. Сегодня же понедельник, а, как известно, все себе обещают начать новую жизнь именно с него. Так что сам бог велел!

— Первая! — я гордо повесила желтый стикер с надписью: «Влюбить в себя Смолова»

— Вторая! — не менее значимо прикрепила сверху еще один: «Записаться на курсы английского» и тут же вытекающее «Получить повышение».

— Третья! — давняя мечта и цель: «Купить новую иномарку, пусть даже в кредит» заняла свое почетное место.

Доска заполнялась так стремительно, что скоро я уже с трудом находила место. «Сбросить десять килограмм», «Поехать отдыхать на Гоа в отпуск», «Научиться профессионально накладывать макияж».

Последний пункт меня особенно удручал, особенно после того, как я увидела шестилетнюю девочку на ютубе, которая делала смоки-айз за пару минут так, как я никогда в жизни не могла, сколько бы роликов ни смотрела. У меня неизменно получалась тетка-продавщица из восьмидесятых, не хватало только укладки «положила кирпич, начесала волосы поверх». Удручающие результаты…

Посмотрела на творение своих рук и ощутила невероятный душевный подъем и желание действовать. Удивительно! Раньше меня всегда масштаб будущих планов пугал, я оттягивала событие, как могла. А здесь хотелось побыстрее начать, прямо сейчас. Немедленно!

И как только встав так рано, я умудрилась опоздать на работу на пять минут?!

«Вань, у тебя есть ключи от квартиры?» — без обиняков написала я. И только потом запоздало отправила: «Доброе утро»

«Доброе, — пришло в ответ. — Ключей нет. А что такое?»

Как нет? И копию не сделал? Крайне безответственно с его стороны! И особенно невыгодно для меня!

«Боюсь, что Арчи заскучает и перевернет всю квартиру» — зависти питомца я завела, а вот подумала обо всех последствиях перед выходом на работу, когда собака жалобно выла и не желала отпускать новоприобретенную хозяйку.

Молчание длилось минут пять, я даже перейти успела перейти дорогу и дойти до офиса, когда пришел ответ:

«В обед заеду за ключами»

Фух! — перевела дух и разом успокоилась.

Сейчас привыкнем друг к другу, наладим расписание, а потом ничья помощь не понадобится.

«У тебя сегодня бассейн…» — пришло следом на телефон, и я чуть не хлопнула себя по лбу. Жизнь бьет ключом, и все по голове.

Я влетела в полный лифт, выскочила на своем этаже и через несколько секунд села за свое рабочее место, приводя растрепавшуюся прическу в порядок. Заколки чуть сползли, вычурные сережки запутались в волосах. Это я собиралась, мысленно собирая секунды, как учил Ваня. Только никто потом не учил, что все это жутко красиво, но главное ограничение — не повышать скорость. При беге неотразимость сыплется вниз порошком растрепанности!

Да уж, в таком прикиде надо и ходить так, как учил гадал: чинно, медленно, покачиваясь, словно лодочка. А не бежать сайгаком через толпу спешащих людей.

На меня странно поглядывали коллеги. Сначала я списала на дополнительный «апгрейд», но потом поняла, что они странно косятся на мой стол, будто так и ждут реакции.

Т-а-ак, посмотрим…

Опустила взгляд на гладкую поверхность стола и ничего не заметила.

— Эй, п-ш-ш, — шикнула мне соседка по столу. — Смотри вниз!

И показала пальцем под стол.

И тут я прозрела!

Огромный букетище был спрятан в проеме для ног под столом и полностью занимал пространство.

— Ань, мы его в ведро поставили и туда убрали, чтобы шеф не ругался. А то еще подумают, что служебный роман… — громким шепотом, так, чтобы слышали все остальные в кабинете, сказала моя соседка Валя.

— Спасибо, — таким же не шифрующимся тоном ответила я.

Осторожно выдвинула тяжелющий подарок, чтобы осмотреть. Что я искала? Конечно же, карточку! Неужели, мистер Широкие плечи решил включить романтика?

Карточка была грамотно запрятана от любопытных носов коллег поглубже среди бутонов. Маленькая открытка, на которой было написано:

«Я не черствый. Ты просто не распробовала. Повторим?»

Открытка выпала из рук и спланировала на пол, я шумно задышала от неожиданности. Это было так… так… Да не ожидала я такого от Смолова, да еще и на рабочее место!

Как после фирменной подсечки, после которой еще долго лежишь на полу и смотришь в потолок, приходя в себя, я долго не могла сосредоточиться ни на чем. Колени щекотали шелковые бутоны алых роз, которые я три раза пыталась пересчитать, но так и недосчитала — сбилась. Последний раз дошла до ста семидесяти одного и еще долго останавливала бешено стучащее сердце.

— Чем это пахнет? — постоянно спрашивал наш маленький шеф, на что девочки хором говорили: «У Ани новые духи». Мужчина вел носом, а потом, словно извиняясь, понижал голос и просил меня: «Поумеренней в следующий раз, Анна, пожалуйста!»

Я кивала, косясь вниз на виновника сногсшибательного аромата, и кусала губы, предчувствуя скорый разговор со Смоловым.

Через два часа после начала рабочего дня пришла секретарь генерального и строго сказала:

— Тихонова, шеф рвет и мечет. Срочно к нему.

Я выскочила из-за стола как ужаленная. Рвет и мечет? Это он так собрался со мной договариваться о свидании и исправлять собственную «черствость»?

— Да, все утро крутит телефон в руках и бесится, — разоткровенничалась секретарь в лифте. — Ты что, обещала договор ночью и не сделала к утру?

— Типа того… — я вынула телефон из кармана и торопливо зашла в настройки.

Черт! Черный список, будь он неладен! И моя память…

Сейчас Смолов мне устроит горяченькое утро!

 

Глава 31

Говорят, что один только запах страха способен раззадорить любого хищника…

А как насчет запаха раскаяния? Есть такое? Чтобы втянул носом и сразу подобрел, разом все простил и помиловал. Потому что мне это очень надо! Просто необходимо! Сию же минуту!

Смолов сидел в своем кресле: локти на подлокотниках, торс наклонен вперед так, будто он готов в любой момент прыгнуть на меня с грацией пантеры. Напряженные мускулы проступали через тонкую белоснежную рубашку, и я с минуту не могла оторвать глаз от натянутой ткани. Галстук, впервые на моей памяти, небрежно расслаблен и будто завален наискось, пуговицы воротника нет.

Секретарь посадила меня на жердочку стула напротив шефа, сочувственно сжав плечо, и вышла.

На столе босса ровно посередине лежал его мобильник дисплеем вверх, как точка экватора. Я — северный полюс, он — южный. У меня леденеют от переживаний кончики пальцев, а от него так и пышет жаром, как из печи так, что черный гладкий стол казался выжженным полем боя, а в воздухе чувствовался запах жжёного дерева. Словно я запоздало пришла ни битву, когда она миновала.

— Ты меня с ума сводишь, — это признание Паша будто сам с трудом вырвал из себя, как глубоко вошедшую занозу. — Засела в моей голове, творишь что хочешь. Ты видишь, в кого я превратился?

Смолов опустил взгляд вниз и окатил сам себя просто ушатом ледяного пренебрежения.

— Никогда, сколько себя помню, я так не выглядел, — Паша сжал пальцами ошейник галстука и нетерпеливо расширил его, а потом раздраженно протащил через голову и отбросил в угол кабинета, будто черная полоска ткани провинилась в чем-то. — Знаешь, даже в детском саду я всегда следил, чтобы одежда была в порядке — отец бы не спустил мне с рук даже выставленную на обозрение футболку, выбившуюся из штанов. Я бы весь вечер либо отжимался, либо стоял по стойке смирно, либо маршировал по квартире. Мой отец — повернутый на работе военный, дисциплинированный на всю голову, но идеальный внешний вид — это то, что вбилось молотком мне в самый мозг. И теперь я задаюсь вопросом, насколько же ты засела глубже, раз я из-за какого-то черного списка чуть не рехнулся. Не знаешь?

Я не знала. К этому меня гуру любви не готовил! Дайте ликбез по выяснению отношений!

А еще чувствовала себя так… неудобно и радостно одновременно. Будто я счастлива, но радоваться этому нельзя, стыдно, позорно. Странное и двоякое ощущение совершенно сбило с курса ответа, поэтому я трусливо молчала.

И поймала себя на мысли, что такое открытое отношение ко мне и к себе невольно заставляет задуматься о самоуважении. Этот момент голой правды, когда в пылу боя с оголенными остриями копий, он вдруг остановился и открыто выложил карты на стол, будто попросил помощи в головоломке, которую сам давно не мог решить. Я поймала себя на том, что с восхищением поймала его откровенное признание, зауважав не столько за смелость, сколько за нежелание видеть себя таким. Потому что сейчас я, как никто другой, понимала этот душевный порыв. Наверно, в этот момент я впервые почувствовала, что мы внутренне в этом месте совпали.

Я теперь тоже не хотела мириться с некоторым состоянием себя: мне не нравилось, что я чувствую себя неудачницей среди более успешных коллег, мне не нравилось чувствовать себя забитой серой мышкой среди роскошных офисных тигриц. И если раньше я просто продолжала находиться в этом состоянии, все больше злясь, то благодаря встрече с гуру научилась ценить себя настолько, чтобы стать другой.

И Смолов не желал быть таким: потрепанным любовью, ревнивым, зацикленным. Он смог прийти к этому без помощи, сам, но у него такой внутренний стержень, до которого мне свой еще долго и упорно обматывать изолентой опыта и ошибок.

— Странное дело, — продолжал Смолов. — Я ненавижу, но все равно следую идеальной дисциплине во всем: в расписание, в порядке в доме, в работе, в одежде. И сейчас не пойму, радоваться ли мне такому тайфуну на свою голову или бежать?

Так вот почему он такой педантичный во всем… Но не неужели я так сильно повлияла на его идеальный день?

Смолов медленно поднялся на ноги, дернув воротник рубашки, в три шага обошел стол, схватил мой стул за подлокотники по обеим сторонам от меня и дернул на себя. Всего каких-то двадцать — тридцать сантиметров, но меня словно прокатили на крутых американских горках, после которых голова пошла кругом.

Смолов присел на еще один стул рядом, не отпуская мой. Мои колени оказались в плену его ног, крепко стиснуты. Дыхание сперло. По телу пробежала предательская дрожь ожидания.

Черт! Почему тело всегда безошибочно знает правду, пока мозг ставит миллионы запретов и ограничений? Ведь сдает с потрохами!

Паша опустил взгляд на голые коленки, выглядывающие из-под юбки, и его кадык подпрыгну вверх, а потом завораживающе опустился вниз. Боже, от одного этого я забыла, как дышать!

Наши взгляды столкнулись, и я увидела в них то же, что и происходило со мной: Смолов линчевал себя за желание. Только двигало нами разное, даже противоположное: я не хотела быть съеденной, а он хотел устоять перед соблазном.

— Все никак не пойму, ты моя гибель или спасение? — Казалось, Паша рассматривал каждую частичку моего тела. Каждое слово он говорил все быстрее и быстрее: — Мне радоваться тому, что ты ломаешь всю дисциплину, которую я так ненавидел, но следовал, потому что она давно стала частью меня? Или гнать из своей жизни, потому что ты оставишь после себя только руины?

В этот момент мне показалось, что он вскрыл душу открывалкой от консервных банок, оставив рваные края и оголив суть. Я вспомнила ту сцену, с которой все началось: его пьяного с бутылкой и горюющего о матери. Как мне тогда гадал сказал? Что именно из-за ухода матери в детстве Смолов подсознательно отгородил себя от женщин? Неужели, я смогла пробраться через эту броню?

Стало страшно от ответственности и радостно от прорыва. А еще поднял голову страшила сомнений: смогу ли я удержать внимание? Сделать нас обоих счастливыми? Побороться не только со своими внутренними монстрами, но и помочь Паше?

И не кинет ли он меня в одно прекрасное утро, просто не справившись со своими страхами? Из желания отгородиться и выстроить стену?

Гадал тогда очень верно заметил: «Ты сама ищешь себе проблемных мужиков, чтобы их спасти. Этакая Мать Тереза».

Похоже, Ваня прав. Ведь находят же таких половинок, которые их на руках носят и не забивают голову, как прыгнуть выше головы. Но тогда на мой вопрос о том, как же найти другого, гуру любви дал простой и одновременно очень сложный ответ:

«Собери вокруг себя самых сильных и лучших самцов. И пусть из них останется только сильнейший»

А потом добавил:

«Но ты же подберешь самого серого и убого и станешь его лечить, да? Эта самоотверженная черта русских женщин меня поражает»

Смолов совсем не походил на серого и убогого, но внутри у него зияла та еще дыра. И сейчас я неожиданно поняла, что это не игра уже, не месть за одну ночь, а серьезная ответственность за чужую жизнь.

Брось его я — и он навсегда закроется от женщин. Конечно, до этого надо еще дожить.

И куда как проще было бы найти мужика без таких внутренних проблем. Вот только и в этом гадал был прав, сказав:

«В каждом из нас спрятан не один десяток бесов. Просто они разные: одни в цепях и наряжены в яркие наряды, а некоторые такие, как есть — безобразные и свободные».

Паша осторожно положил два пальца на мое колено, словно эксперимент, не спуская с меня глаз. Приподнял кисть, и пошел пальчика, словно импровизированным человечком вверх, медленно, мучительно долго, а я, как завороженная, следила за каждым шагом.

По ноге побежали мурашки и я благодарила ластичные колготки, что они, как защитники, спасли меня от скорого разоблачения. Пальчики порхнули через подол юбки вверх, потом на блузу, вверх по неидеальному животику, который я тут же втянула, и остановились на аккуратном кармашке с телефоном. Застыли, мазнули уже вверх по груди, но тут мобильник зазвонил.

— Не бери трубку, — пальцы Смолова застыли на уровне груди, взгляд — предупреждающий.

Но… но… Это, наверное, Ваня звонит по поводу ключей.

— Мне нужно ответить, — я словно проснулась от сна, отвела руку Паши в сторону и вытащила телефон.

— Подождут, — настойчиво смотрел на меня Паша так, будто этот звонок — как рубеж на фронте, и победа обязательно должна остаться за ним.

— Не могу, надо ответить, — в другом случае бы сдалась, перезвонила позднее. Но настенные часы показывали, что наступило время обеда, а, значит, потом ничего не получится. Нужно сейчас!

— И что там такого срочного? — Паша ловил малейшую мою эмоцию.

Ну почему мое лицо — как открытая книга? Мама всегда говорила, что я словно не дочь артистов — совсем не умею контролировать мимику.

— Нужно передать ключи, — неохотно пояснила я.

— Ключи? Отчего? — напряжение тут же сковало не только тело Смолова вместе с моими зажатыми между его ног коленями, но и его голос.

Сказал «а», говори и «б»:

— От моей квартиры…

Пашу будто тряхануло током.

— Да? И кому же? — спустя пять долгих секунд молчания спросил он. За это время мой телефон успел смолкнуть и разораться мелодией звонка вновь.

Ну и как я могу назвать Ваню? Гуру любви? Нет, конечно, покрутит пальцем у виска. Моим тренером? Еще круче! Моей персональной гадалкой? Тройное «ха»!

— Моему другу, — остановилась я на самом нейтральном варианте.

— И что твой друг будет делать у тебя? — обманчиво игриво спросил Паша, положа руки на мои колени и незаметно для себя стискивая их, будто удерживал меня на месте.

— Кормить собаку.

Смолов посмотрел тяжелым взглядом на телефон, будто в нем был корень зла, и выдавил из себя, будто после огромного внутреннего сопротивления:

— Я покормлю. Давай ключи и адрес.

 

Глава 32

Тревожный колокольчик без устали звонил где-то на периферии сознания. Я понимала, что нельзя давать ключи, потому что это было бы равно отдать ключи от сердца. А я так легко не хотела сдаваться! Нет. Я хотела отдать ключи только тогда, когда точно буду уверена, что отношения не закончатся одной ночью.

Это слишком больно. А стерву я в себе еще не вырастила, и даже не знаю, смогу ли. Потому что сейчас от одной подавляющей ауры Паши мне хочется выпустить белый флаг и сдаться.

Одно удерживает — не хочу больше реветь в подушку из-за неотвеченных звонков.

Как бы ни учил меня гуру любви быть легкомысленной, бессмысленный флирт — не мой конек, это уж точно. Мне не нужны отношения на неделю, потому что для меня это слишком изнурительно. Я слишком быстро прикипаю к человеку, отдаю ему всю себя… и вот тут тоже Ваня учил меня дозировать.

Кажется, сейчас самое время попрактиковаться в «недодавании». А то уже пошло: ключи, адрес, потом код от карты…

Хитрый ты, Смолов! Не в лоб, так в окружную пошел, лишь бы узнать, где я обитаю. Да и вон как скривился при упоминании «друга»… Приятно, черт возьми! Но опасно! Нет — огнеопасно!

Соберись Аня! Ты сможешь! Ты сильная! Покажи Смолову, что ты не шоколадка: потрогал пальчиками и растаяла!

Руками не оттолкну, слишком грубо, а может сдаться — рисково. Если встану, то его лицо уткнется мне в грудь и тогда у меня точно будут проблемы. Что же делать? Решусь ли я на смелый шаг?

Я с трудом подняла одну из зажатых ноги под заинтересованным взглядом Смолова и поставила мысок туфельки на подушку его стула.

— Сексуально, — заметил Паша, и как только стал склонять голову, чтобы посмотреть мне под юбку на каком-то низменном мужском автомате, как я приложила все свои мышиные усилия, чтобы оттолкнуть его стул от своего. Одно не рассчитала — он тяжелее, и быстрее сдвинуть с места себя, что с успехом и произошло.

Ножки стула противно проскрябали пол, и вот я уже почти свободна, но притяжение, будь оно неладно, и равновесие — будь оно неладно вдвойне, сделали свое страшное дело. Стул сталь заваливаться вместе со мной.

Смолов отреагировал мгновенно: крепко схватил меня за ноги и дернул на себя, с ухмылкой сказав:

— Попалась!

Я беспомощно дернулась, словно бабочка, попавшая в паутину, и поняла, что это не его гибель, нет… Моя.

Совершенно не знаю, как дальше быть, как отказать и себе, и ему. Потому что кожу под его пальцами жгло огнем, потому что сердце билось как бешеное, потому что воздуха не хватало…

И только телефонный звонок, что как гонг шарахнул звоном по ушам, спас меня.

— Да? — ответила, чувствуя, что воздуха не хватает даже для такого короткого слова.

— Что с голосом? — тут же насторожился Ваня, прислушиваясь. — Если дело в шефе, скажи «угу».

— Угу.

— Ага, значит, я как раз вовремя, — гадал ничуть не растерялся, в отличие от меня. — Хватай ноги в руки и беги ко мне навстречу, поняла.

— Да, — сказала, а сама так и осталась на месте, гипнотизируя большие руки на своих бедрах. Только не поднимать взгляд! Только не это!

— Аня! Вспомни про свою собаку, как ты там ее назвала, забыл.

— Его, — поправила я, проглотив комок в горле. — Арчи.

И тут же встретилась глазами с Пашей. Его ноздри хищно раздувались, глаза чуть прищурены и пристально следят за каждым моим вздохом, лицо напряжено до предела. Он чувствует, что я хочу убежать. Мужские руки сильнее придавили мои ноги к стулу, создалось ощущение, что если бы я сейчас сидела на краешке кровати, то тут же оказалась опрокинута на нее.

Воздух между нами стал раскаляться, голова пошла кругом. Еще чуть-чуть и меня ударить мешком желания по голове и останутся одни звездочки желаний.

— Аня, ты меня слышишь? Я жду внизу ключи. Твой Арчи, наверное, от грусти не прекращает скулить и жалобно зовет тебя, — Ваня знал, на что давил. Это упоминание питомца, что впервые остался один в пустой квартире, отрезвило лучше погружения с головой в горную реку.

Арчи! Думай об Арчи!

— Мне нужно бежать!

Я резко поднялась, и Смолов лбом врезался в мой живот. Не больно, но ощутимо отрезвляюще для обоих. Паша, словно собака, встряхнул головой, а я уже была на полпути к выходу.

— Аня! — в голосе Смолова сквозило предупреждение. — Стой! Дай ключи!

Я схватилась за ручку двери, повернулась к боссу и невероятно осмелела на подъеме адреналина:

— А ты сначала просить нормально научись.

Выскочила ни жива ни мертва. Хлопнула дверью, пролетела по коридору и нажала на кнопку лифта, привалившись лбом к стене.

— Зверствует, да? — посочувствовала мне секретарша Смолова, проходя мимо с чашкой кофе.

— Не то слово, — прошептала, не особо надеясь, что меня услышат.

— Хочешь кофе? — предложила из сочувствия девушка, и я отрицательно мотнула головой.

Куда мне сейчас кофе? Итак пульс в ушах стучит, словно на моей перепонке играет барабанщик из рок-группы. Телефон зазвонил снова.

— Да? — немного отстраненно ответила, вваливаясь в лифт.

— Мне тебя спасать или тебе уже хорошо? — крайне осторожно спросил гадал.

— Мне плохо, Ваня, плохо.

— Отлично! — обрадовался чему-то гуру любви, я же чувствовала себя полем после бомбардировки.

Не готова я еще к схватке со львом! Морально не созрела! Не одному Смолову еще надо, как фруктику, дать дозреть.

— Эй, прием! — крикнул в трубку гадал.

— Да-да? — я поняла, что отключилась, пропала в мыслях.

— Бегом ко мне на улицу. Будем проводить профилактические меры.

— Надеюсь, ты умеешь возвращать на место сердце из горла.

— Эм… давай без аллегорий. Я тебе просто немного поправлю мозги.

 

Глава 33

Мои ключи давно перекочевали в карман гадала, а Ваня все еще пристально разглядывал румяные щеки, опираясь на стену. Мы спрятались за углом, в прохладной тени, но мне казалось что я жарюсь на песках Сахары под раскаленным солнцем.

— Это моя вина, — наконец сказал гуру любви, протягивая мне бутылку негазированной воды. Похоже, знал, что лишний удар пузырьками моему организму противопоказан.

— Ты-то здесь при чем? — Залпом опустошила до прозрачного донышка, запоздало поняв, что ни оставила ни глотка. — Прости, я все выпила.

— Я принес воду тебе.

Откуда Ваня знал, что мне понадобится охладиться? Вот уж правда — гадал!

— Ты еще слишком неуверена в себе, — раздосадовано покачал головой Ваня. — И совершенно теряешься при встрече со Смоловым.

— Есть такое, — согласилась, немного разочарованная в себе. Я-то думала, что я уже совсем близко приблизилась к «роковой красотке», а оказалось, что я от «серой мышки» отошла разве что на шаг.

— Я просчитался, тебе еще надо нарастить подкожный жир, а то на проверку оказалось, что одни кости торчат, — Гуру с досадой закрутил до упора крышку бутылки и прицельно бросил в ближайшую мусорку, спросив: — Дай угадаю: Смолов вел весь разговор, а ты еле внятно мычала.

— Вроде того, — призналась, опуская взгляд вниз, словно ученица, что провалилась на олимпиаде с оглушительным треском и подвела своего учителя.

— Знаешь почему?

— Нет, — раздосадовано посмотрела исподлобья на Ваню.

— Потому что ты по-настоящему не веришь в себя.

Я окончательно расстроилась, не собираясь лгать самой себе. Хочу-то у меня появились, а вот ножки у этого «хочу» очень шаткие, тонкие. Толкнешь, и все желания рассыплются трухой.

— Скажи, папа с тобой играл, когда ты была маленькой? — внимательно смотрел на меня гадал.

— Нет, — я подняла голову, задавая глазами немой вопрос: «Зачем ты все это спрашиваешь?»

— А проводил время другим способом? Был ли у вас семейный отдых? — Ваня был дотошен, а глаза, как скан — так и считывали мою реакцию.

— Нет, — хмуро ответила, не понимая причин странного допроса.

— Вот где я просчитался! — хлопнул в ладоши гуру любви, заметно повеселев.

— И?.. — вот эта неизвестность и радостная улыбка Джоу Ли сулила мне очередную ложку, вот только дегтя или меда? Не разобрать!

— Что «и»? Будем прокачиваться!

— Но сегодня бассейн.

— Железно, — подтвердил гадал.

— Тогда когда? Я не выдержу нагруженного вечера.

Мне и в бассейн идти неохота. Если бы не Ванина настойчивость, давно бы нашла предлог и быстренько нырнула в новый дом, составить компанию Арчи.

Ваня пристально посмотрел на меня и понимающе кивнул:

— Хорошо, начнем завтра после работы. А пока расскажи, что произошло между вами двумя, чтобы я разработал действенную стратегию обучения.

— Мы… — ну как этот огонь сформировать в слова? Как эмоции преподнести сухими фразами? Меня же до сих пор внутри разрывается от противоположных желаний!

— Начни с самого сложного: переспали?

— Нет, конечно! — воскликнула я, пожалуй, чересчур громко — народ стал озадаченно оборачиваться в нашу сторону.

— Хорошо, — гадал держал такое лицо, будто спрашивал, болела ли я в детстве ветрянкой и краснухой, отмечая у себя галочками и прочерками нужное. — Целовались?

— Нет! — сразу бросилась отрицать.

— А такое лицо, будто да! — гадал заподозрил за моей горячностью вранье, но я упиралась до последнего: «нет, и все тут». — Хорошо, тогда все не так страшно. Можешь уже сменить маску поруганной девственницы на офисную тигрицу и идти работать. А я пойду твоего троглодита кормить.

— Арчи, — поправила я. Ну как можно милый белый комочек звать таким ужасным прозвищем?

— Да-да, именно так и зовут сосиску на четырех лапах, которую я еду кормить. Вечером заеду за тобой в бассейн.

— Хорошо, — согласилась, чувствуя себя эмоционально выпотрошенной. Махнула на прощание рукой и поплелась на рабочее место.

До самого вечера меня преследовали сочувственные взгляды коллег, которые решили, что я получила взбучку от шефа.

— Ань, ну ты бы шефу сказала, что это поклонник не из нашей фирмы! — советовала мне одна.

— Кать, ты что, думаешь, босс дурак совсем? Он же знает, что протащить букет в кабинет может только сотрудник компании. А охрана не в курсе, значит, точно кто-то из своих.

Опачки, Смолов! Да ты не рассчитал силу мозгового женского штурма в рамках одного офиса. Тут уже давно подключились местные Агаты Кристи и быстро раскидали схему. Главное — правдивую такую, крепкую, не придерешься.

Павел Константинович, стареете! Сами против служебных романов, а подставляетесь по полной! — отправила я мысленный волшебный пендель боссу, надеясь, что ему хотя бы икнется.

Розы не давали о себе забыть до самого конца рабочего дня: ласкали лепестками колени, кололись шипами, пахли до умопомрачения вкусно, постоянно напоминали о своем щедром дарителе.

Телефон молчал. От Смолова не было ни весточки, и я не знала, радоваться мне или огорчаться. Хорошо это для меня или плохо. Почему-то казалось, что Паша, как генерал армии, затаился перед нападением и готовится пойти в сокрушительную атаку. Поэтому из офиса я выходила почти на цыпочках, только букет мешал справляться с ролью неприметного призрака. Где бы я с ним ни появилась — тут же приковывала к себе все внимание.

— Ой-ой-ой, ну и веник! — воскликнул Ваня, забирая у меня из рук цветы. — Не против, если измеритель желания Смолова поедет в багажнике?

— Только за. Я так за день надышалась им, что больше не выдержу.

— Так оставила бы на работе.

— Тогда бы меня с ним выгнали. Наполеон нашего юротдела и так косил на меня недобрым глазом.

— А добрым куда смотрел? — гадал решил поухаживать за мной и открыл переднюю пассажирскую дверь.

Я закатила глаза, показывая, чтобы Ваня не придирался к словам. А мужчина так пристально смотрел на другую сторону улицы, что я тоже обернулась, но не успела: гуру быстро положил руку мне на голову и надавил вниз:

— Садись! Опаздываем!

Я посмотрела на приборную панель, нашла глазами цифровой дисплей, показывающий, что мы успеем доехать до фитнес-центра с бассейном и обратно, и подозрительно покосилась на Ваню, что обходил машину.

Что там на той стороне улицы?

Но гуру закрыл мне обзор своей смуглой физиономией, выпучив глаза:

— Ты решилась на урок прямо сейчас?

— Умеешь ты настрой сбить!

— Заметь, профессионально!

— Сам себя не похвалишь, весь день ходишь несчастным, да?

— Конечно! Если себя не будешь любить, то кто же будет? Трансляция, однако! Прямо из мозга!

— Как там Арчи?

— Демон! Но тебе лучше узнать об этом потом.

— Говори, раз начал. Хватит меня раззадоривать.

— Ну, у меня для тебя две новости: плохая и очень плохая.

— Сразу так? — огорчилась я.

— А что мелочиться? — гуру любви забавляла моя реакция. — С какой начать.

— С очень плохой, — хмуро выбрала я.

— Тебе придется купить себе новую подушку.

— А что случилось со старой?

— Ее больше нет. Есть прекрасный ковер из белых перьев.

— А плохая новость?

— Так про перья и была плохая. Потому что в квартире нет ни пылесоса, ни веника. Как ты там живешь, хозяюшка?

— Хозяюшка живет там один день. Ей позволительно! — возмутилась я.

— Умничка! — Ваня кивнул, почему-то жутко гордый мной. — Мне, почему-то, перечить не стесняешься!

— Ты уже свой в доску, — машина затормозила и я посмотрела на красный сигнал светофора.

— А ты меня что, как мужчину не воспринимаешь? — и от вопроса гадала красное пятно расплылось перед глазами от неожиданности.

— Что? Но ты… — я попыталась подобрать слова, как именно отношусь к гуру любви, но так и не нашла слов, постаралась описать реальные чувства. — Мне просто с тобой комфортно.

В этот вечер плавание прошло умиротворенно, как никогда: гадал болтался поплавком на тросе, а я медленно плавала по дорожке, мечтая о теплой кроватке.

— Никаких нравоучений? — не поверила я.

— А ты разве сейчас хоть что-то воспримешь? Плавай! Расслабляйся! — Ваня выглядел так умиротворенно, что это было заразительно. Я постаралась расслабить каждую клеточку тела и лечь на спину на воде, но быстро пошла на дно. Нет, мои мысли — как тяжелые камни, тянут вниз. Надо выпустить все силы, поплавать на пределе, чтобы приползти домой и тут же заснуть в обнимку с Арчи.

Мой маленький план удался: на кровать я завалилась, имея абсолютно пустую от мыслей голову и уставшее тело. Утомленный мозг просто вычистил все, вымел, как сор из избы, и выключил свет. В ту ночь мне не приснилось ни одного сна, наоборот, я проснулась от звонка будильника в полной уверенности, что только секунду назад прикрыла глаза.

Арчи, похоже, чувствовал мое состояние и тоже спал, забавно сопя во сне.

— Избалую я тебя, — посмотрела на пса на соседней подушке и тут же представила, как Смолов выселяет питомца на пол, а сам ложиться на кровать. Без рубашки, в одних боксерах…

Понесло-о-о-о!

Я встряхнула головой, прогоняя картинки на грани сна, и поплелась собираться на работу. Все тело ныло и молило о пощаде, о лишних паре часов сна, или хотя бы о двойной дозе кофеина. Вот в последнем отказать не могла, поэтому, заправившись двойным эспрессо и передернувшись от горечи напитка, я быстро навела марафет и выскочила на лестничную площадку.

Перед дверью сидел огромный двухметровый медведь с табличкой: «Я тебя нашел, Аня!»

 

Глава 34

Словно это не игрушка, а, как минимум, мешок тротила, я осторожно обошла его со всех сторон, ожидая прячущегося за ним Смолова.

Нет! Фух, можно перевести дух и посмотреть поближе…

Нашёл таки, да? Отследил прямо до квартиры?

А табличка на шее мишки висит так, будто тот собирает на пропитание — сдернула, чтобы глаза не мозолил и обернулась на приоткрытую дверь квартиры, откуда выглядывала любопытная мордашка Арчи.

— Как тебе? — уточнила у знатока мягких вещей, наполненных чем-то перьево-синтепоновым. За утро он распотрошил диванную подушку, и я уже подсчитывала ущерб.

— Гав! — по достоинству оценил пес масштаб будущей работы. Не уцелеет же плюшевый миха, никак не доживет!

Я обхватила подарок и с трудом протиснула в открытую дверь: медведь топорщил лапы в разные стороны, словно просил оставить его там, на лестничной площадке. Чуял, наверное, что тут великий и ужасный Потрошитель живет.

Арчи гавкнул и забился под диван, а я металась по квартире, ища, куда же поставить этот, с одной стороны милый, с другой стороны — крайне банальный подарок. Все у него на максимуме, раз букет — так неподъемный, если медведь — то двухметровый. Ой…

А букет я забыла в машине Вани…

Тут я вспомнила, как долго гадал смотрел на другую сторону дороги и поняла, что гуру любви увидел слежку. И цветы в свой багажник положил, а потом не напомнил, чтобы забрала…

Паша точно в недоумении, кто мы друг другу! Представляю его запутанные мысли: мой парень не стал бы класть в машину букет от другого, а то, что это подарок поклонника — даже не подвергается сомнению — рабочие букеты в честь праздников куда как скромнее. Но тот же букет благополучно уехал в машине Вани. Ломает ли он голову над характером наших отношений? Думаю, что да!

Победа над безразличием шефа вызвала улыбку. Какая огромная разница между тем «динамо», что он мне устраивал и тем, что имею сейчас. Громадный букет, громадный медведь — пошел по стереотипам подарков, будто решил бить по беспроигрышным вариантам. Вот только почему-то хотелось большего, творческого, нешаблонного.

Похоже, кто-то обнаглел! И это кто-то — я! Пусть я еще не тигрица, но лучше буду наглой мышкой — у таких всегда есть сыр в норке!

Как там гадал учил? Ценить себя? Так вот, приятно, конечно, но пусть Смолов еще постарается! И не говорите мне, что я так прикрываю собственную неготовность — сама знаю. Ваня обещал мне прокачку на самоуверенность, так что я еще только учусь. И да — я наглая трусливая мышка, но это только между нами, девочками…

Я набрала полную грудь воздуха, понимая, что сегодня в офисе меня ждет очередное испытание на прочность. Мысленно надела на свою серую шкурку латы, водрузила шлем на голову, опустила забрало, защищающее от обжигающих взглядов шефа, и выскочила за дверь.

Арчи подозрительно молчал и даже не поскулил тоскливо вслед хозяйке. Видимо, изучал нового кандидата на проверку крепости собственных зубов…

С испугу прилетела на работу одной из первых. Села за стол, предварительно посмотрев под него в поисках очередного букета, и осторожно села на стул, обыскивая глазами стол.

Ничего! Но почему я не знаю радоваться этому или нет?

Посмотрела на молчащий телефон и подпрыгнула: мистер Широкие плечи до сих пор значился в моем списке немилости! Совсем про него забыла с этим будоражащим Смоловым!

Так, нужно вспомнить полезный совет не зацикливаться и переключаться. И как раз есть, чем заняться: амнистировать Сергея, написать Ване про медведя и то, что Смолов теперь знает, где я живу, и договориться о вечернем обучении. Не терпелось быстрее обрести уверенность в себе, а то до сих пор мандраж бьет!

Через три часа я не только выполнила задуманное, но и переделала всю работу, что поручил начальник отдела.

— У тебя сегодня бешеная производительность! — заметила Катька, смотря на меня красными от усталости глазами.

Я и сама сегодня какая-то бешеная! — хотелось сказать в ответ, но это повлекло бы за собой целый вагон расспросов, поэтому я просто пожала плечами, натянуто улыбнувшись. На обед я кралась, оглядываясь по сторонам, и когда пришло сообщение, чуть не подпрыгнула от громкого звука.

Смолов?

Нет! Ваня…

Поняла, что расстроилась, и быстро отогнала от себя эту эмоцию, погружаясь в его ответ:

«Прости, был занят, не смог сразу ответить. Ты же отправила Смолову фото с медведем?»

Эм… А должна?

«Нет» — написала в ответ, спускаясь по уличным ступенькам.

«Это же мотивация на дальнейшие подарки! Твои цветы, кстати, остались у меня в машине и завяли…»

Ай, как жалко! Хотя, чего я ждала? Что Ваня заботливо оттащит к себе, поставит в воду, а потом доставит обратно? Ага, раскатала губу — закатывай обратно.

«Что это получается, надо было спасибо и за цветы сказать?»

«А ты и вчера не отметила его широкий жест души?»

Я почувствовала себя полным профаном в любви!

«Думала, достаточно принять и поблагодарить, если разговор зайдет…» — написала и решила, что надо срочно где-то присесть. Аппетит отбило напрочь, а вот выпить чайку не помешает. Желательно, с чем-нибудь успокоительным. Может, мне не в кафе, а в аптеку за настойкой пустырника?

«Мужчине крайне важна эмоциональная отдача. Если ты не будешь ее давать, то он не будет смысла тебе дарить. Хочешь еще большее — давай еще больше».

«И что теперь делать? Неужели писать первой?»

«Зачем ему писать? Мы точно знаем, что он следит за аккаунтом в инстаграм. В путь!»

«Мой путь где начался, там и закончился. Букет завял у тебя в багажнике, а мишка дома».

«Приедешь — сделай фото. Найди в интернете похожий букет и тоже прикрепи».

«Так букет не тот!» Кн иг о ед . нет

«Серьезно думаешь, что он запомнил? Цвет и объем — главное»

До кафе я так и не дошла, расстроено просидев на скамейке в ближайшем сквере, а потом вернулась в офис, думая о том, сколько же мне всего еще не известно и какой же я лузер в любви.

Что я делала бы без моего гадала? Совершала ошибку за ошибкой, а потом бы искренне удивлялась, почему я такая несчастная и одинокая?

Вспомнила бывшего и его щедрость: тот не скупился на подарки, но был абсолютно немногословен и скор в постели. Разошлись мы быстро, сильно не задев друг друга бортами кораблей в море отношений. А теперь я отмотала назад, вспомнила, с каким воодушевленным лицом он дарил мне подарки и как я принимала их с легкой улыбкой. Цветы…

Цветы в нашем доме всегда были в избытке. Актерам всегда дарили их в избытке, так же, как и игрушки. Поэтому меня этим было не удивить, а другая бы, наверное, пищала от восторга.

Вспомнила утреннюю реакцию на медведя и мысль: «Пылесборник». И вторая: «Куда ставить?» А потом то, как я хладнокровно думала о том, что это новая игрушка для Арчи, новый объект для зубов, а не переживала о судьбе подарка.

И поняла, как безнадежна.

За собой признавать ошибки сложнее всего. То, что для меня было важно — личные отношения — было неважно для бывшего. И наоборот: он хотел отдачи от широких жестов, больших подарков, а я не давала эмоций, сухо благодарив. Как сегодня сетовала на отсутствие фантазии…

Мы говорили будто на разных языках.

По телу побежали мурашки от осознания, что права поговорка: в разрыве всегда виноваты двое. И еще мелькнула шальная мысль: как было бы хорошо, если у каждого была бы табличка с языком любви, на котором он говорит. Или представлялся бы мой бывший так: Привет, я Алексей, и я говорю на языке подарков. А я бы в ответ сказала: привет, я Аня, я говорю на языке… А на каком языке я говорю? Что ценю?

И поняла, что сама знала ответ, называя прошлую любовь скорострелом. Или вчера у меня порядком сорвало крышу от действий Смолова. Или я так подсела на босса и носилась за ним как полоумная, потому что в интимном отношении мы совпали. Я говорила на языке прикосновений.

А сколько их еще? На каком говорит Паша?

Словно в подтверждение слов Вани до вечера Смолов даже носа не показал, ни вживую, ни через секретаря, ни по телефону. Неужели, действительно ожидал реакции?

Хорошо! — решила я. — Как только приду домой, сфотографируюсь с медведем в обнимку!

Могу даже лично Смолову послать — до того замучилась муками совести. Но только без подписи!

Из офиса навстречу к гуру любви выходила с таким ощущением, будто из меня все соки выжали.

— Так, а где моя офисная тигрица? Все уроки насмарку? Где сияющая нимфа юриспруденции? — гадал приподнял солнцезащитные очки и удивленно осмотрел меня с поникших носок туфелек до удрученно-всклоченной головы.

— Я у тебя кикимора юриспруденции, вот кто!

— Самокритика полезна, а вот самобичевание вредно. Допустила ошибку? Ну так и что? Кто их не совершает? Плохо одно — если ты позволишь себе погрязть в ней, а если вынесешь урок — это уже победа над собой.

— Да? — не сильно я воодушевилась, садясь на пассажирское сиденье и грустно смотря на Ваню, который заботливо придерживал дверь.

— Вот смотри, сейчас я забираю тебя после работы, открываю тебе дверь машины, чтобы ты еще больше почувствовала себя девушкой, а ты что? Ковыряешься в прошлом? Нравится чувствовать себя несчастной? Хотя в этой ситуации могла бы беззаботно махнуть рукой и подумать, как выйти из ситуации с минимальными потерями.

Я молчала, и Ваня закрыл дверь, а через секунд пять сел за водительское место:

— Твой выбор быть сейчас такой. Только твой. И, скажу тебе откровенно, твоя хмурая мордашка портит весь твой красивый внешний вид. Ты одела привлекательные сережки, повесила симпатичный кулон, одела удивительно идущее тебе офисное платье и испортила это все разом своим выражением лица. Да у тебя даже аура угнетенная! Так ты собралась качать уверенность в себе?

Я осмотрела себя и поняла, что выглядеть хорошо уже вошло в привычку, я уже на автомате соблюдала некоторые правила внешнего вида, а вот про внутренний исправно забывала.

— Смотри! — Ваня опустил козярек от солнца, на внутренней стороне которого находилось зеркало. — Ну как?

Я увидела свое выражение лица и растерянно заморгала. Правда, она такая…

— Кислая, — оценила себя, насильно растягивая губы в улыбке и приосаниваясь.

И правда, что это я? Из-за какой-то мелкой ошибке порю себя кнутом критики с таким упоением, будто сама себе враг.

— А теперь представь, что все это видел твой Смолов…

Завертела головой по сторонам, как заведенная, в поисках шефа.

— Где?

— Я только сказал о такой возможности. Запомни, есть одно лекарство от всего, приняв которое тебе простят почти все ошибки. Знаешь, какое?

— Яд?

— Это не лекарство, дурочка! — заржал гадал. — По-зи-тив! ПОЗИТИВ! То, чего так не хватает каждому, особенно — жителю хмурого склочного мегаполиса. Так что на, — гада протянул мне конфетку «Холса» и сказал: — Представь, что это твоя таблетка позитива. Ешь!

Я закинула сосалку в рот и хмыкнула, покачав головой. Уголки губ чуть приподнялись вверх и я приняла всю пачку освежающих леденцов и положила в сумку. А это работает, черт возьми!

— Умничка! А теперь поехали, у нас сегодня насыщенная программа!

 

Глава 35

Что делать, когда у твоего гуру любви слишком богатая фантазия и много энергии? Ответ один: вырубить, пока не поздно. Ну, а если неспособна на столь рисковый поступок, то вцепись покрепче в сиденье и готовься. Пусть твои уши жалобно закручиваются в трубочку, попа липнет к кожзаменителю, а голос предательски дрожит, но раз решилась прокачиваться — наберись смелости, и в путь!

— Итак, отныне у тебя два правила: не поднимать ничего тяжелее пяти килограмм, и не открывать себе дверь.

— Что за глупость? А в подъезд мне как войти, особенно если вечером мусор пойду выбрасывать? Стоять и ждать, пока кто-то соизволит выйти или зайти домой? А собственную дверь квартиры?

— Ну ты не утрируй до маразма. Все в пределах разумного: если есть вариант, что тебе откроют, то жди.

— Но зачем?

— Чтобы почувствовать себя женщиной! Поверь, ты быстро втянешься!

— Но… но… — то ли я чего-то не понимаю в этой жизни, то ли гадал. Но раз всегда методика работала, может, стоит довериться и в этот раз и хотя бы попробовать? Ведь ничего страшного не случится?

— Никаких но! — Ваня показал на двери обычного магазина продуктов. — Нужны продукты на вечер? Вот тебе сразу задача, в которой ты должна придерживаться двух правил: ничего тяжело и никаких дверей.

— Мне что, до посинения стоять и ждать, пока кто-то зайдет? И как это будет смотреться со стороны?

— Да всем все равно, Ань! Это мы считаем, что каждый обязательно что-то гаденькое о нас подумает. Но всем, в большинстве, есть дело только до себя любимого. Делай морду лучезарным кирпичом, и никаких проблем!

— Лучезарным кирпичом? — сдавлено хихикнула я. — Мда…

— Не тяни время! — гадал кивком головы показал на дверь магазина, подталкивая к действию. — В путь!

Эх, Ваня, Ваня, я тоже кое-чему уже научилась.

— Нет, — показательно сложила руки на груди, твердо глядя через лобовое стекло, как люди спешат после работы заглянуть за съестным и бегом, с огромными сумками наперевес, несутся домой.

— Это еще почему? — гуру любви растерянно хлопал глазами, не ожидая отпора.

— Потому что я следую правилу: не открываю дверь, — стараясь до конца игры сохранить серьезное выражение лица, сказала я.

Гадал обескуражено моргнул пару раз, а потом так расхохотался, что стукнулся головой об руль.

— Ты меня сделала! — сквозь смех признался он.

— Ага. Дверь-то откроешь? — продолжала играть я, но уголки губ дрожали от едва сдерживаемой улыбки.

— Сейчас! — Ваня раскраснелся от смеха, выдохнул, прилагая усилие, чтобы не заржать вновь, и, давясь смехом, выскочил на улицу, чтобы выпускать царевну, то бишь меня. Ну, а как теперь себя звать, раз тяжелое не таскаю, дверь извольте мне открыть…

Я встала на ноги и оглянулась на смотрящего с восхищением на меня Ваню:

— Может, и дверь магазина придержишь? — изображая леди-задаваку, спросила я

— Не, Ань, ты не тому научишься! — замотал головой гуру отношений. — Давай лучше по схеме.

Я тяжело вздохнула и поплелась к магазину, тут же получив словесным сапогом вдогонку:

— Аня, ты же съела таблетку позитива! Где настрой?!

Ах да! Вот он, миленький, в уголочке завалялся. Отряхнем, и в бой! То есть — на прокачку!

Чувствуя себя немного не в своем уме, встала у двери магазина и уткнулась в телефон. Долго ждать не пришлось и уже через минуту на горизонте появился бодрый мужичок, целенаправленно спешащий за покупками. Проскочила за ним в открытую дверь и взяла тележку.

Стоп!

Поставила тележку на место и взяла небольшую корзинку, повесила на локоть и пошла вдоль стеллажей. Что мне там надо? В запале остановилась только тогда, когда стало некуда пихать. Эх, слушала, что не надо голодной по магазину ходить — много лишнего зацепишь, вот так и случилось!

Отрывая от сердца, поставила на места половину продуктов, которые схватила под горячую руку, и оценила покупки на вес. Есть пять килограмм? Наверное, около того…

С небывало небольшим пакетом вышла из-за кассы и удивилась, как легко. Ведь по привычке предпочитала набрать пару пакетов, чтобы лишний раз не бегать, а потом донести до дома не могла. Один сплошной знак вопроса с двумя гирями по бокам.

Медленно направилась к выходу и вклинилась к компании подростков, которые шумно общаясь и делясь газировкой, выходили на улицу.

— Как ощущения?

— Да нормально, — пожала плечами я. — Ничего особенного.

— Дай-ка, — гадал забрал у меня пакет и взвесил в руках. — Молодец, пропускной вес соблюла!

— Да я половину выгрузила! — призналась абсолютно честно, с грустью оборачиваясь на магазин, где на полке меня ждала банка зеленого горошка, акционная огромная пачка туалетной бумаги на двенадцать рулонов (которую я постеснялась брать из-за гадала и габаритов покупки, застыдит же), лишний батон колбасы и еще пара довесков килограмма на три.

— Разницу видишь? Между тем, как ты раньше выходила и с каким настроем и сейчас?

— Не особо, — а потом подумала, и все-таки отметила: — Ну, разве что идти могу действительно с улыбкой и медленно, как ты учил, вот только ходить в магазин придется в несколько раз чаще.

— Верно. Но настоящий эффект от этих двух правил ты ощутишь не сразу. И поверь, будешь удивлена.

— Правда? — без особо воодушевления отозвалась, немного расстроенная. Я-то надеялась на что-то фееричное, а тут такая простота…

— Поехали! — махнул рукой Ваня, положил пакеты на заднее сиденье., открыл переднюю пассажирскую дверь и пригласил: — Мадам, прошу!

— Куда едем?

— Практиковаться в полевых условиях! — воодушевленно сказал гуру отношений, и нажал на газ.

Нет, я должна была понять, что поход в магазин — это аперитив. И что меня ждет куда как более тяжелые испытания!

Ваня подвез меня к станции метро и дал задачу: 50 раз пройти в придерживаемую дверь.

— Да я по носу получу! Эти двери неподъемные, как плита! Всем лишь бы выскочить, пропихнуться в щелочку!

— Правильно. Поэтому подключи смекалку, как тебе это провернуть, — гадал в этот раз не собирался все разжевывать и класть мне в рот, как птенцу. Похоже, пора прыгать из гнезда и учиться летать самостоятельно!

Снова сложила руки на груди и коварно улыбнулась. На этот раз Ваня тут же понял причину моего сидения, но отреагировал совершенно по-другому, включая гуру любви:

— Нет, так в мужчине не разбудишь желание открыть дверь, — покачал головой Ваня. — Ты же сейчас говорящая претензия.

Я смущенно раскрутила руки из замка и положила на колени.

— Образом девушки из пансиона благородных девиц тоже ничего не добьешься.

— Тогда чем?

— Напомни ему, как ты прекрасна. Запусти инстинкты, — гадал повернулся ко мне, протянул руку и приподнял крайние локоны. — Откинь волосы назад, оголи шею, проведи медленно по ней пальцем. Обозначь линию ключиц, дальше он уже сам домыслит. И помни про говорящий взгляд. Только он не должен говорит мужчине: «Эй, дундук, открой мне дверь!», а транслирует твое желание, восхищение мужчиной. Найти одну хорошую черту можно в каждом!

— Да? А это на всех работает? Что, если у кого-то это желание напрочь атрофировано или в спячке?

— Сработает, если цель «по девочкам», — Ваня расправил плечи, втянул живот и сказал: — Давай, найди во мне то, что тебе нравится!

И глазками так заблестел своими бессовестными!

Признаться, я немного растерялась в первые секунды, а потом постаралась абстрагироваться и взглянуть на Ваню с точки зрения женщины. Индийская кровь была совсем не по мне, но что-то же нравилось? Чувство юмора, например, но это же не внешность! Оптимизм, аура у него такая притягательная. Вроде мужик не очень-то симпатичный, но взгляд оторвать сложно, какой-то он магнитный! Вот!

— Умница, вот так надо на мужика смотреть! Веришь или нет, но я сейчас реально верю, что тебе нравлюсь. А, признавайся, думала обо мне всякие пошлости?

— Ваня! — я шутливо слегка толкнула его в плечо. — Хватит дурачиться!

— А вот насчет рукоприкладства поработай над собой! — тут же подкорректировал меня гадал. — Мужчины любят чтобы женщины их гладили, а те, которые любят кошачьи драки — пусть проходят мимо.

— Почему?

— Потому что им самим психотерапевт нужен. А ты у себя одна. Целься на лучшего.

— Так что? — я показала на дверь. — Говоришь, сработало, а дверь до сих пор закрыта.

— Посмотри на меня еще раз также жгуче, мне понравилось! — подмигнул Ваня, совсем разошедшись.

— Не бить тебя, говоришь? — угрожающе прищурилась я, и Ваня поднял руки, сдаваясь

— Тиранша! — выскочил из машины и уже через две секунды открыл дверь. — А теперь на штурм! Пятьдесят раз и ни единого раза меньше! Я слежу!

Обернулась, и в сердцах сказала:

— Чтоб тебя эвакуатор оттащил!

— Я заплачу за парковку! — поклялся гуру любви. На том и сошлись.

Встала сбоку от входа в метро и подумала, что Ваня точно знал, к какой станции подвозит. Есть такие, где вход и выход выходят на разные стороны дорог, или же внутри стоят перекрытия, так что выйти обратно можно только «против течения», в те же двери, что и зашел, расталкивая народ локтями. А тут все продумано, единый холл, два выхода на одну стороны: практикуйся не хочу!

И ни одной отмазки для меня! Придется выкручиваться.

Проанализировала толпу и поняла, что шанс того, что мне придержат дверь у меня только у мужчин. Они открывают дверь широко, с размахом, при большом везении успею проскочить.

Медленно подошла к дверям и сделала вид, что жутко занята поисками в сумке. Толпа успешно игнорировала мое скучное занятие и мирно текла мимо.

Еще ближе! Еще! Я подошла к двери одновременно с мужчиной средних лет, которого смело можно охарактеризовать одним словом: хмурый. Лоб сосредоточенно сморщен, очки цепляются за кончик носа, отчего взгляд становится менторским. Попробуй мимо такого пройди или сунься вперед — мигом лекцию прочитает.

Я робко улыбнулась и сделала шаг назад, и неожиданно мужчина слегка приподнял уголки губ, так устало, что моя ответная улыбка теперь была куда как открытей и даже немного ободряющей. «Я тоже еще не ела!», делилась я ей. И он в ответ: «С утра ни крошки во рту!»

И открыл мне дверь, пропуская вперед. Ого, один есть!

Так вот как это работает! Теперь я поняла, что пытался сказать Ваня! Только это применимо не только к мужчинам, мне кажется, но и к абсолютно любому человеку. Речь не о любовном подтексте, а в чувствах! Мы люди, единственные, кто способен сопереживать друг другу и передавать настрой. Мы четко улавливаем настроение просто входя в помещение. И мы можем поддержать друг друга, ловя ту же волну. Кому-то нужно восхищение кубиками пресса, как молодому пареньку, что виртуозно открыл мне дверь следующим. Или возможность показать себя джентльменом, как у третьего мужчины в деловом костюме.

Мне даже открыла дверь девушка, стоило мне отметить про себя ее прекрасное летнее платье и вскользь улыбнуться! И даже пьянчуга помог мне закрыть первую десятку благодаря тому, что я не шарахнулась от него, как все другие.

На двадцатом заходе я уже отбросила все комплексы и молилась только об одном — чтобы ко мне не пристали полицейские, что наблюдают за толпой через камеры и бдительные очи и длинный язык сотрудниц метрополитена.

На четвертом десятке я уже с ходу отмечала белизну кроссовок и восхищенно поднимала глаза и тут же получала открытую дверь. Мило притупляла взор перед мужественными представителями сильного пола и очаровательно улыбалась мужчинам средних лет. Те настолько шалели от неожиданности, что еще долго смотрели мне вслед.

Я же заходила на очередной круг.

И вот на сорок девятом разе случилось то, чего я так боялась. Два полицейских мягко оттеснили меня к стене и я приготовилась к веселому вечерку в отделении. Но те только лишь спросили:

— Ты Ванина ученица?

— Да… — моя челюсть стукнулась о мраморную плитку пола.

— На каком кругу?

— Сорок девятый…

— Давно?

Я посмотрела на часы и ответила:

— Сорок минут.

— Ого, да ты крута! Лидируешь! Сегодня одна с утра три часа болталась, и то сделала только тридцать.

Что? Это не я первая?!

Обидно, конечно, но то и понятно! Мне бы радоваться, что я — не подопытный кролик, а участвую в продуманной системе тренировок, но почему-то было неприятно. Еще одна. И сколько таких учениц?

— Ладно, не мешаем! Удачи! — полицейские растворились в толпе так же быстро, как и появились.

Пятидесятый раз я сделала со скрипов, потому что чувствовала, что мои глаза отнюдь не милы, а скорее горят огнем претензии.

И как только сделала полтинник, влетела в машину гадала, недовольно пыхтя, словно еж.

— Вот это результат! Да ты лидер! Признавайся, какую тактику применяла?

— Чтобы ты ее всем своим мышкам преподал? — нахохлилась я.

— Что с тобой? Тебя покусал кто-то с плохим настроением?

— Когда я голодная — всегда злая. Вот тебе мой успех скорости! — из вредности не стала открывать свой подход. Вот поужинаю, того и гляди, подобрею. Может, и расскажу свой способ.

— Ладно, вижу, ты не настроена на разговоры… Но я следил за тобой и все было прекрасно, ты улыбалась. Значит, неприятность произошла несколько минут назад…

Я скрестила руки на груди и молчала, глядя в окно.

— Хорошо, оттаивай пока. Одно только скажи: сложно было?

— Первые разы. Потом даже понравилось, — нехотя призналась я.

— Что ты чувствовала, когда тебе открывали дверь.

— Было приятно.

— Ты чувствовала себя женщиной?

— Конечно.

— И твое настроение повышалось? До того события, которое все смело на нет, я имею в виду.

Стоило отметить правду, поэтому я откровенно сказала:

— Да. Каждый раз настроение по чуть-чуть поднималось.

— Отлично! — гадал не обращал больше внимания на мои надутые щеки, включил фоном веселые незатейливую мелодию и начал подпевать. Раздражающе так, своим ужасным голосом и с медвежьим слухом. Но я постепенно стала подпевать в ответ: то ли из желания заглушить его голос, то ли это просто-напросто заразно.

Ваня остановил машину, и я оглянулась по сторонам:

— Что это? Где мы?

— Тут еще один этап урока. Готова?

— Ни за что! — впервые наотрез отказалась я, совершенно не боясь откровенно признаться: — Я голодная и не в духе!

— Поздравляю! — ничуть не смутился Ваня. — Ты впервые подумала о своем удобстве! Тогда домой?

— Что, никаких уговоров не будет?

— Зачем? Мне не нужны жертвы, молодец, что оценила свои силы. Поехали, отвезу тебя домой.

По дороге к дому я уже не подпевала, впрочем, гуру тоже не издевался над моим слухом. Фоном играло радио, и я не заметила, как уснула. Проснулась уже у дома, попрощалась с Ваней и получила последнее задание на сегодня:

— Не забудь про отдачу. Тебе нужно опубликовать в инстаграм свое фото с медведем и букет из просторов интернета. Не забудь, а то завтра Смолова прорвет.

— Хорошо, — пообещала я.

Поднялась в квартиру и поняла, что с обещаниями я погорячилась. Мишка, двухметровый пухлый обладатель мягкой шкурки был разодран в клочья, а синтепон валялся клочками по всей квартире.

 

Глава 36

"SOS" — написала гадалу. — «Мишка растерзан, букета нет, провал!»

Отправила с тяжелым вздохом, разыскивая по квартире виновника безобразия. Но Арчи был хоть и мелкой, но очень умной псиной — носа не показывал, голоса не подавал. Чуял, собака, за собой вину и умело прятался до лучших времен.

«Спокойно. Пространственное сообщение о погоде и подарке сделает свое дело» — пришел совет.

Что? Я не ослышалась? Или Ваня так извращенно издевается?

«Я серьезно» — пришло следом. — «Пиши Смолову: великолепный день пахнет алыми розами»

«А про медведя?»

«Нет. Недодавай. Создавай спрос на себя»

И как это поможет? Паша получит и испытает двоякое чувство: похвалили за одно, а второе: «Где?». Хотя, может, как раз подействует. Одновременно и поблагодарила и не навязалась, будто между делом проронила пару слов в конце дня, как нечто незначительное.

Может, именно такой подход и нужен? Гадал же учил делать так, чтобы все мысли мужчины были заняты тобой. Похоже, с захватом ума Паши я справлялась на «ура», вот только не была уверена, что получу нужный эффект в итоге.

Послать сообщение или нет? Не наврежу ли?

«Что будет, если продинамлю?» — написала вопрос, который мучил меня, как только что полученный ожог: не давал забыть о себе и заняться делами.

«Спляшешь чечетку на желании делать тебе подарки» — пришел незамедлительный ответ.

«А можно намекнуть, чтобы проявил фантазию?» — не удержалась я.

«Да ты зажралась, дорогуша!» — пришло одно сообщение, а потом тут же следующее: «Если тебе хочется получить определенную вещь, то так и скажи: мне это нравится. Этого будет достаточно, только не все мужики с первого раза слышат, некоторым нужно повторить».

Прямым текстом? Выпрашивать? Нет, я так не могу! Понимаю, конечно, что мужчина не телепат, но наступить себе на горло не под силу.

Уже почти отложила телефон в сторону в сомнении, а потом все же решила делать, как советовал мастер. Отправила сообщение, и забросила мобильник на кровать, чтобы нервно не проверять ответ каждую минуту, и пошла ужинать. Нужно поужинать в спокойной обстановке, подлечить нервишки зеленым чаем и закусить плохое настроение парой кексов.

Устало стянула одежду, осталась в одном нижнем белье и с удовольствием прошлась по квартире, кайфуя оттого, что я у себя дома: могу ходить как хочу, спать где хочу, есть что хочу и когда хочу. И главное — ни одного сценического костюма на всю квартиру, ни одного парика! В воздухе не витает въедливый запах пудры и грима!

Под ногами клочками разбросан синтепон, да и бог с ним. Уберу чуть позже, может, даже обнаглею и закрою глаза на этот взрыв плюша до завтрашнего утра.

— Гав! — словно воплотился из воздуха Арчи и подбежал к двери. — Гав, гав!

— Ах ты, маленький негодник! — я схватила щенка и подняла на руки, чтобы взглянуть в безумно милую и не менее бессовестную мордашку. — Ты зачем мишку обидел, а?!

— Гав! — вырывался из рук Арчи, поворачиваясь к двери. — Гав-гав-гав!

«Дзинь — дон!» — звонок в дверь заставил подскочить не только щенка, но и меня.

Арчи разразился лаем, как будильник трезвоном, не оставив ни единого шанса подкрасться к двери на цыпочках и осторожно посмотреть на незваного гостя в глазок. Пушистый комок стал вырываться, и я поспешила опустить его вниз, пока не спрыгнул с рук и не сломал себе что-нибудь.

Несмотря на звонкий лай, на мысочках подошла к двери и посмотрела на лестничную площадку. Смолов!

— Аня, я знаю, что ты дома! — донеслось сквозь закрытую дверь.

Я обернулась, глядя на распотрошенного медведя и синтепон по всей квартире, и подумала, что открою дверь только под дулом пистолета. Что же делать? Притвориться, что меня нет дома?

— Ань, открой! Нужно поговорить! — я прислушалась к голосу: вдруг у человека беда случилась, а я не поддержу в нужный момент. Эх, была не была, спрошу что надо!

— Я сейчас не могу открыть! Что-то случилось?!

— Случилось, — тут же подтвердил Паша, по голосу стало понятно, что ему уже осточертело орать, как мартовскому коту, под дверью. — Открой… пожалуйста!

И вот это его «пожалуйста» подействовало на меня обезоруживающе. Я посмотрела на свой шикарный наряд для приема очень дорогих гостей и крикнула:

— Подожди минутку, я оденусь!

Побежала к чемодану, который даже не удосужилась толком разобрать, наскоро натянула шорты и майку и посмотрела в зеркало. Волосы — как воронье гнездо, тушь посыпалась мелкими крошками и теперь я стала обладательницей черных веснушек. Стремительно растушевала с черные круги подушечкой пальцев, сделав только хуже, и со злости пнула чемодан, попавший даже не под горячую руку, а ногу.

В ванне стерла взгляд тоскливой панды, превратила один сплошной колтун на голове в нечто подобие романтической растрепанности и встала перед дверью. Медленно повернула ключ в замке и осторожно приоткрыла дверь, одновременно боясь и надеясь на то, что шеф устал ждать и ушел.

Не тут-то было! Стоял, как миленький, еще и дверь пошире открыл и ослепительно улыбнулся, наваливаясь на нее, чтобы не закрыла:

— Привет! — как только увидела глаза Паши поняла, что тот не настроен на поражение.

— Привет, — я поняла, что погорячилась с таким лихим открытием двери. Теперь попробуй устоять, когда уже спрашивают:

— Не пригласишь?

— Нет! — я так резко и категорично ответила, что Смолов растеряно нахмурился и пристально посмотрел на меня.

— Ты там одна?

— С собакой, — ответила честно, дабы не затянуть разговор из-за недопониманий. Паша прятал что-то за спиной, и я боялась, что поддамся на эти мужские феромоны, которые тут же ударили в нос. Этот знакомый запах напомнил яхту и жаркую ночь, разгоряченные тела, ощущение легкой эйфории и безумия.

Паша вытащил из-за спины бутылку вина и назвал зубодробительное название, которое, по всей задумке, должно сбить меня с ног и проволочь прямиком до кровати. Вот только Смолову не повезло с такой простушкой, как я. Для меня название было лишь поводом поломать язык, и больше не одной ассоциации.

— Пустишь на огонек?

— Ты не похож на мотылька, — заметила я, а потом серьезно покачала головой: — Прости, у меня ужасный бардак. Я только переехала.

— Так я помогу разобраться… — нога Смолова уже встала так, чтобы не дать мне захлопнуть дверь. Мужчина наклонился ко мне и шепнул: — И не только с вещами…

— Не нужно! — мотнула головой я, прогоняя из головы яркие образы. Ну, зачем, скажите, мне богатая фантазия, когда она всегда так не вовремя подкидывает самые провокационные картинки?

Смолов будто почувствовал, что я колеблюсь и взялся за дело всерьез:

— У тебя не найдется стакана воды?

Ага! Стакана воды! Да у него же на лице написано, что этой самой водой он хочет проложить путь к размягчению образа черствого сухаря!

Паша прочистил горло и так жалобно выгнул брови, что я поняла — не отступит. Глаза Паши по-прежнему источали вызов, так и ласкали мою фигуру жаждущим взглядом.

И тут я поблагодарила Арчи за то, что так беспощадно разодрал мишку, потому что иначе я бы не сдержалась и пригласила бы зайти, чтобы не давать воду через порог на лестничную площадку, как незнакомцу. Как минимум — пропустила бы в коридор, а это уже шаг на мою территорию и его маленькая победа. А, судя по мятежному и вызывающему взгляду, Смолов будет идти во все тяжкие, лишь бы доказать мне здесь и сейчас, что он и его кино «огого»

Щенок помог вернуть трезвость ума и понимание, что мне не нужно, чтобы Смолов спал со мной, желая доказать самому себе какой он невероятный любовник. Нет, мне нужно большее: настоящая любовь, настоящие крепкие отношения. Если выпущу белый флаг, то мой корабль потонет завтрашним же утром.

Нет!

Я решительно пнула мысок ботинка своим тапком, сжала от боли пальчики ног, но все равно быстро захлопнула дверь прямо перед носом Смолова, пока тот понимал, в чем дело.

— Сейчас принесу! — крикнула уже из-за двери и поторопилась на кухню, налила стакан воду и выдохнула перед дверью, стараясь успокоиться.

— Вот! — вручила стакан Смолову, а тот недоумевающее посмотрел на него, но взял, сунув мне в руки бутылку красного.

Посмотрел на меня поверх стакана, голодно прищуриваясь, и по позвоночнику побежали мурашки возбуждения. Боже, как Смолов умел передать желание одним только взглядом!

Стакан вернулся ко мне и теперь обе руки были заняты, чем тут же воспользовался Паша. Встал вплотную ко мне, на самом пороге, и без предисловий обвил руками за талию и впился в мои губы.

Мои руки стиснули горлышко бутылки и она выскользнула из рук, разбившись об острый край порога и забрызгав багряным фейерверком капель все вокруг.

— Прости, она, наверно, дорогая… — искренне раскаялась я, прикидывая стоимость бутылки.

— Не обращай внимания, — Паша ногой отбросил в сторону большой осколок, который помешал бы закрыть дверь и воспользовался моей растерянностью и сделал шаг через порог, вновь притягивая меня к себе. На этот раз я успела увернуться, и его губы коснулись щеки, горячее дыхание опалило кожу, пробежалось по шее и заставило всю сжаться внутри от пробудившегося желания.

Нет! Нельзя! Надо остановиться, пока непоздно! Сама же буду локти кусать!

— Стой! — громко запротестовав, попыталась выпутаться из плена рук, но только сильнее увязла в усилившейся хватке. Мужчина не был намерен отступать и об этом говорило каждое его движение. — Подожди!

Я лихорадочно подбирала в голове варианты побега и нашла один, который имел шанс на жизнь:

— Нужно убрать осколки с площадки, а то вызовут полицию, — соврала без малейшей запинки в голосе, да еще сверху шлифанула располагающей улыбкой. Боже, чего мне она стоило!

Смолов будто на секунду вынырнул из параллельной вселенной чувств и на миг замешкался, после чего кивнул и спросил:

— Дашь чем собрать? — и, судя по тону, он рассчитывал получить за это задание сто очков вперед, ведь сам стопроцентно даже пыль по дому не вытирал — все делала домработница. А у людей такого уровня она точна есть!

Сама не своя влетела в ванну, нашла оставшийся от хозяев старый осыпавшийся веник и пыльный совок, а после вручила все это Паше в обе руки. Он уже стоял на площадке и осматривал фронт работ, когда я тихонечко закрыла дверь на замок с внутренней стороны.

Прости, Смолов, но нам двоим еще нужно измениться!

 

Глава 37

Я ожидала дроби разъяренного стука во входную дверь, гневного топтания на коврике и выкрика громких фраз, но на лестничной площадке стояла абсолютная тишина. Так как я отбежала подальше к противоположной стене коридора, то теперь подбиралась к глазку черепашьими шагами, преодолевая по сантиметру, и каждую секунду ожидала тарана в дверь.

Никого! Пусто!

Но выйти на площадку я побоялась: вдруг спрятался за углом и ждет минуты расправы? Все-таки лихо я шефа… прокатила!

Прижала ухо к двери и застыла минут на пять, но по ту сторону не было слышно ни звука, кроме как еле доносившегося скрипа работы лифта. Неужели ушел?

Подбежала к окну и увидела, как ауди Паши с пробуксовкой трогается со двора, злющая, рычащая, подыгрывающая темпераментному хозяину.

Ушел!

Побежала к двери, провернула в замке ключи и нажала на ручку. Точнее, попыталась нажать, так как та будто заклинила: не опускалась до конца. Словно ее что-то держало…

Посмотрела еще раз в глазок и убедилась, что на площадке никого нет, но ручка упорно не поддавалась.

Пропищало сообщение: «Понадобится помощь — зови».

Что? Смолов что-то сделал с ручкой? Дернула еще раз и убедилась: Паша нашел выход, как сделать себя необходимым. Что ж, повезло, что босс не единственный, к кому я могу обратиться за помощью!

Я уже набирала гадалу, когда со злостью дернула ручку еще раз, что-то грохнулось по ту сторону на кафель площадки, и теперь я могла наконец-то выйти. Выскочила и увидела старенький потрепанный веник, что доблестно скрашивал секунды одиночества боссу и был так нагло использован против хозяйки.

Значит, тоже показал характер? Хорошо еще, что не наглухо запер, а так, лишь усложнил путь на свободу. Потому что я уверена: пожелай Паша, чтобы я без постороннего вмешательства не вышла — не выбралась так легко, всего несколько раз подергав ручку.

Ага, значит, показал, что тоже с коготками и может играть нечестно, и что дразнить тигра опасно.

— Алло! Аня? Алле?! — взволнованный Ванин голос из телефона отразился от стен площадки и пронесся по лестничному пролету. Я быстро поднесла мобильник к уху и ответила шепотом:

— Вань, привет еще раз! — я шептала, потому что любой звук отдавал эхом, а я не хотела, чтобы весь дом наблюдал за моей личной жизнью.

— Что-то случилось? — у гадала чуйка — на миллион.

— Уже нет. Набрала тебя, думала, дверь заклинило, но уже все нормально.

— Заклинило? Это не шутки, Ань. Если один раз случилось, то нужно замок менять, а то в следующий раз не выйдешь. Я заеду завтра в магазин, а вечером поменяю. А с каким проблемы: с верхним или нижним?

Ваня так кудахтал надо мной, что мне стало неловко.

— Да брось, это не твои проблемы… — поначалу не хотела рассказывать, в какой ситуации оказалась, но я недооценила упорство Вани.

— Эту квартиру я тебе посоветовал, да и друзья ее мне доверили, так что я и должен следить за такими вещами. Ты же снимаешь, а такие проблему решает владелец.

— С веником проблемы, Вань! И со Смоловым! Но не с дверью… — наконец призналась я, понимая, что гадал не отвяжется. Завтра проснусь, а он уже на пороге, готовый к полной замене всех личинок замка.

— О как?! Ну-ка, рассказывай, что там у тебя приключилось? Или мне лучше подъехать с бутылочкой горячительного?

— Одно уже разбито об пол, хватит на сегодня жертв.

— Даже так? Ты в порядке?

— Да. Немного трясет, но это отходняк. В общем, пришла я домой, а тут Арчи добрался до медведя… — начала я свой рассказ, аккуратно собирая осколки в ладонь с лестничной площадки. Повезло, что их было немного и они были в основном крупные, поэтому я уложилась всего в две ходки к мусорке на кухне и быстро протерла пол тряпкой. Зашла в квартиру и перешла к рассказу во весь голос, подобравшись к самой пикантной части и опуская подробности. Когда закончила, то даже запыхалась от вновь поднявшихся эмоций, и, чувствуя себя выпотрошенной капитошкой, плашмя бросилась на кровать, не выпуская телефон из рук.

— Ну и ну! — гадал даже присвистнул. — Вот это я понимаю — моя школа! Но ты, пожалуй, самая лучшая ученица за всю историю! Мы еще с тобой до тактики эмоциональных качелей не дошли, а ты вовсю их практикуешь!

— Эмоциональные качели?

— Да! Игру: притяни-оттолкни. То подпускаешь его близко, и ему кажется, что победа не за горами, то оставляешь даже не у деревянного корыта, а у кучки пепла от него.

— О… — я даже не задумывалась о том, что делаю. Сегодня меня спасла диверсия Арчи, но что будет завтра в стенах офиса? А если Смолов вызовет к себе? Я же тогда не уцелела бы, если бы Ваня не позвонил!

Поэтому похвала хоть и была приятной, но, как по мне, так незаслуженной. Я еще такой лох в любви, что ни в мастер-классе не показать, ни в блоге рассказать — выражаясь во вселенной гуру любви.

— Так? Уныние так просачивается через трубку! — негодовал Ваня. — Встань сейчас перед зеркалом и похвали себя. Это твоя заслуга. Ты смогла, ты одолела. Ни кто другой. Дверь закрыла именно ты, так что пни эти лишние сомнения и как следует выспись. Завтра Смолов уже не будет высиживаться в засаде и слать подарки.

— А что будет делать?

— Брать штурмом!

— О, нет! — я зарылась лицом в подушку. Но какая-то предательская часть меня предвкушала: «О да!» И даже пальчики на ногах сжались…

— Подготовь меня! Помоги! Мне же еще рано сдаваться?! — простонала я скорее в подушку, чем в трубку, но гадал сумел разобраться среди моего жалобного мычания суть вопроса.

— Рано, еще чуть-чуть твоего Пашу нужно потомить, а то невкусно будет.

— Я его есть не собираюсь, — проворчала я совсем по-стариковски. — Лучше скажи, что делать?

— Так я тебе уже говорил: на все отвечай «да» в острой ситуации, так ты притупишь охотничий инстинкт.

— Но ты сам все время твердишь, что его надо распалять!

— Аня, ты своего Смолова уже так распалила, что сгоришь! Тебе все мало? Вот это жадность! — издевался Ваня, отчего я могла лишь жалобно стонать.

Значит, на все «да»? Как с психопатами? Чтобы не спровоцировать нападение? Это что же выходит: болезнь мозга и сердца чем-то схожи, раз советы одинаковые?

— А если Паша поймет «да», как разрешение творить все, что вздумается?

— Ань, это же охота… Как бы тебе объяснить… — гадал подбирал доступный пример всего секунд пять, не больше: — Вот помнишь ожидание Нового года в детстве? Да и сейчас, впрочем, тоже.

— Помню, конечно! Но это здесь при чем?

— А притом, что мужчина очень похоже предвкушает, как завалит тебя в постель, как победит, как поставит на тебе свою метку. Так же, как ты в голове прокручиваешь, где будешь отмечать, какие подарки дарить, что будет на столе, и как ты будешь одета, так же мужчина прокручивает, где и как он хочет с тобой сблизиться и как это сделает. Всегда предвкушение праздника круче самого́ праздника! И вот теперь представь, что тебе предлагают невероятным образом перенести Новый год на «прямо сейчас». А ты не готова: ни платья, ни банкета, ни компании. Просто событие — вот прям сейчас. Согласишься?

— Нет, конечно!

— Вот и мужику так не надо. Он должен сам все подготовить, всего добиться. Прорваться через преграды — тогда удовольствие от «праздника» будет на наивысшей точке наслаждения. А взять тебя вот так в стенах офиса, когда так долго шел к цели, думаешь, интересно?

— А как же запал, страсть, все дела?

— Правильный вопрос! Вот тут тебе надо следить, чтобы крыша у Смолова оставалась на месте.

— А моя? Кто мою держать будет? — я же не холодная рыбина!

Ваня рассмеялся в трубку:

— Можешь сублимировать.

— Что? Это какое-то извращение? Звучит ужасно…

— Это замещение. Когда будет одевать нижнее белье, представь, что надела пояс целомудрия с замком.

— Ваня?!

— Что Ваня? Это работает! И не забудь, у тебя завтра бассейн, голодный Арчи дома и прокачка. Так что тебе только и остается, что сублимировать.

Я промолчала, совершенно сбитая с толку. Как бы мне хотелось, чтобы завтра на работу пошел двойник и решил все мои проблемы без урона для репутации. Но об этом можно только мечтать…

Издевательски пожелали с гадалом друг другу спокойно ночи, и я засунула телефон под подушку, будто это он был виновником всех бед. Чувствуя, что не усну сейчас от эмоций, вскочила и принялась убираться, собирая комки синтепона по квартире.

Зазвонил телефон. Я подпрыгнула от испуга, и еще несколько секунд стояла в оцепенении, решая, поднимать ли трубку. И когда с опаской приподняла подушку, увидела, что на дисплее горит «Мама».

— Да? — похоже, успела на последний гудок. Мама почти повесила трубку.

— Аня! — высокий голос мамы успокаивал, как родная земля. — Ты опять домой не придешь? Я записки не нашла, где ты…

— Мам, я сняла квартиру… — осторожно призналась я, ожидая реакции. Специально не стала писать послание, зная, что это бесполезно: никаких записок родители не замечали, если только это не было прилеплено к их лбу. Звонить, пока мама с папой были на очередном актерском уик-энде — дело бесполезно — даже не услышит. А сказать хотела лично, когда мама, наконец, заметит отсутствие в своей жизни дочери.

— Да? — мама растерялась всего на секунду. — Ну… хорошо.

Вот так просто! И больше ничего: никаких вопросов где, на что, как устроилась. Иногда у меня складывалось впечатление, что я родилась самостоятельной…

Зато грустные мысли о родителях немного перебили бурлящие чувства после столкновения со Смоловым и помогли забраться в кровать уже с более решительным настроем на сон. Арчи устроился рядом, уткнулся носиком мне в руку и засопел.

Не успела я позавидовать, как мой организм решил, что с него на сегодня хватит и потушил свет в процессорной.

Утром мой мелкий начальник встретил меня с раскрасневшимся от нервов лицом и стопкой бумаги:

— Это вы подготавливали? — тряс документами перед носом.

Бегло просмотрела содержимое и кивнула.

— Там… — палец непосредственного шефа показал вверх. — … чуть не сорвалась миллиардная сделка из-за тебя! Все в ярости! Ты перепутала данные исследований!

— Не может быть! Я сто раз проверяла!

— Может, не может, а так и есть! Теперь наши спонсоры стали сомневаться стоит ли вкладывать деньги в проект и хотят отозвать инвестиции! Так что тебе и отдуваться!

— Но… как? — растерялась не на шутку.

— Сначала подготовить презентацию по исследованию. Потом исправить документы…

— Хорошо, сейчас займусь, — я подошла к своему столу.

— Нет! — тут же одернул меня начальник. — Теперь самостоятельно не пройдет! Только под чутким руководством гендиректора!

А-а-а, так вот откуда музыка играет! Я уж было действительно испугалась, что подвела компанию из-за собственной невнимательности и не сносить мне головы. А тут вот оно как…

Хм…

— Павел Константинович даже заболел от расстройства. Но так как нет времени тянуть, вот тебе адрес — нужно явиться в течение часа, а то уволят не только тебя, но и весь отдел!

 

Глава 38

Где живет гендиректор компании знал каждый сотрудник, и не было ни одного, кто не мечтал бы стать соседом Смолова. Элитный жилой комплекс с подземной парковкой, поднятым двухуровневым двором и строгим пропускным контролем, куда проблемно пролететь даже мухе — это предел мечтаний среднего офисного звена. Паша же своим домом, насколько знаю, не кичился, и даже удачно скрывал свое местонахождение от длинноязычных кумушек ровно до того момента, пока однажды он не сломал ногу и к нему за подписями не выехала его секретарь.

Теперь у него другая помощница, менее разговорчивая и куда как более умная. И сам Смолов с того знаменательного момента был категорически против визитов к нему домой, складывая часть полномочий в экстренном случае на заместителя.

И тут на тебе — лети ко мне пташка, я все подготовил. Хлебушек рассыпал, клетку открыл, зубы наточил…

И ловушка рядом от работы, даже такси заказывать не надо, можно пешком пройти и разогреть мышцы перед тем, как тебя съедят. Сразу, целиком, даже не подавившись.

Если бы это был фильм ужасов, то я бы, как главная героиня, шла на страшный звук на чердак, вместо того, чтобы бежать, откровенно нарываясь на неприятности. Это бы знала актриса, это бы знали зрители, и все могли предположить, что ничем хорошим это не закончится.

Когда я получила электронный пропуск для гостей, который Смолов заботливо отправил мне на телефон, я ощутила, будто получила предложение от Люцифера. Когда дотошная охрана сканировала QR-код приглашения и исподтишка рассматривала меня, мне представлялось, что это черти на воротах в ад к котелку моей страсти.

Когда улыбчивая девушка из персонала заботливо вызвалась сопроводить меня прямо до квартиры, да еще кнопочку в лифте нажала, я почувствовала, будто мне заботливо припудрили носик перед тем, как забросить в бурлящий чан.

За меня даже кнопку видеозвонка нажали! И я живо представила, как эта же милая девушка встает у меня за спиной и наводит пистолет: не пойду — мне конец.

«Щелк» — дверь открылась с таким тихим звуком, что показалось: я на миг потеряла слух. Ведь не может такая массивная железная дверь, оббитая деревом, там тихо впускать гостей? Или в этом мире больших денег все по-другому.

Где в этом блистательном помещении коридор? Ах, это он и есть? Вот этот зал?

Сверкающая плитка на полу слепила мои бедные глаза, привыкшие к бюджетному ламинату. Я чувствовала себя немного лучше, если бы Смолов встретил у порога, поставил автограф, и благословил на изменение договоров в моей скромной съемной квартирке и сверке по почте. Бог с ним, можно даже по скайпу, лишь бы не здесь!

Я потопталась на входе, замечая, что тут даже коврика нет. Действительно, какая грязь, когда надел новенькие ботинки, прошел по вылизанному холлу, спустился на парковки в стерильном лифте и сел в Мазерати после химчистки. И также обратно. Мне почему-то казалось, что даже улицу перед такими ботинками обязательно моют с шампунем. Этакую персональную дорожку. И даже случайная грязь отлетает обратно, не в силах запятнать такую красоту.

- Экхм-кхм, — откашлялась я, поглядывая вперед. Огромное пустое пространство до панорамных окон вдалеке. Кажется, отсюда я вижу краешек черного дивана, какой-то тренажер вдалеке и часть барной стойки.

Рядом со мной, так же несуразно, как и я, стояла высокая пальма в горшке и жалась к все еще приоткрытой двери. Секунда — и я уже могу быть вне периметра квартиры, позорно сбегая. Но, гордость мешала поддастся трусости и я упорно дрожала рядом с тонкой пальмой.

Вдруг дверь за моей спиной практически бесшумно защелкнулась, но и этого тихого звука хватило, чтобы я подпрыгнула от страха и сделала пару шагов вперед, и увидела свою испуганную физиономию в огромнейшем зеркале на стене. Зачем ему такая огромная отражающая махина? Сколько зеркало в длину и ширину? Пять на три? Ну… примерно так!

Когда мама вешала на стену зеркало или картину, то она закрывала там либо потертые обои, либо дырку от гвоздя, на котором долго висело тяжелое платье, или же мой детский рисунок. Поэтому в доме были картины даже на уровне коленей. И, увидев такое огромное зеркало, я подумала в первую очередь: Что за там спрятано? А совсем не о гигантомании.

Паша не собирается меня встречать? Или прикидывается больным, лежа в кроватке? Ну уж нет, если Смолов развалился полуголым в кровати, то я ни за какие коврижки туда не пойду!

Воображение живо оживило картинку и щеки запылали огнем. Вот дурочка — сама себя раздразнила! И как теперь идти здороваться с шефом?

Осторожно скинула туфельки и скромно поставила у двери.

— Охраняй! — попросила пальму, чтобы немного разрядить обстановку, которую сама же нагнала на себя.

Ноги приятно грел теплый пол, и я впервые позавидовала Паше. Мне не нравился огромный пустой дом, его больничная стерильность, но мне очень нравилось тепло. Когда разбогатею, обязательно сделаю себе по всей квартире теплые полы и буду ходить босиком.

Ноги в ластичных колготках скользили по плитке, пока я медленно пробиралась вперед. Сегодня на мне было строгое платье с воротником стойкой и молнией сзади — настоящий оплот моего спокойствия. Я в него влезаю и вылезаю с такими кульбитами, что, пожалуй, этот наряд лучше пояса целомудрия сохранит меня от бед. Сколько случайной близости не произошло из-за того, что на девушках не было подходящего для мужского взгляда белья, знаете? Вот мое платье лучше панталон сторожило мой покой, я знала, что вылезти из него нормально просто невозможно.

Да-да, худеть надо, знаю! И работаю над этим!

- Павел Константинович! — субординация — наше все, решила я. И никаких Паш! — Это Анна Тихонова!

В ответ тишина.

Прошла вперед и посмотрела на просторную черную глянцевую кухню и замерла от восторга: это же как с картинки! И такая же нежилая, будто для обложки журнала… Хотя нет, для фото хотя бы мелочевку расставляют, баночки специй, симпатичные фигурки, ножи, а тут будто еще не обжито и ждет своего хозяина.

Посмотрела налево и нашла единственные признаки хозяина: в гостевой зоне, рядом с длиннющим диваном, на стеклянном столике стояла хромированная чашка. Огромный изогнутый экран стоял на низкой подставке, а на квадратной стойке игровая приставка с джойстиком.

Ага, вот тут и обитает хозяин. В квартире появились признаки жизни, и мне стало чуть легче дышать.

Тут не было комнат — были зоны, отделенные чудиковатыми решениями дизайнера. Поэтому следом за зоной отдыха я с удивлением обнаружила… тренажерную! Десятки механизмов для прокачки тела и банальные железки, вместо зеркальной стены — огромные экраны у каждого тренажера. Что он на них смотрит? Фильмы? Тренинги? Клипы? Презентации? Или читает по диагонали доклады секретаря?

Странно, но здесь не было ни одного зеркала, что для качалки было просто дико. Наверное, то гигантское у двери оттянуло на себя все желание, и дальше Паша просто сказала «баста».

У стены стояла батарея полулитровых бутылок воды, а на держателе — порядка десяти небольших полотенец.

— Павел Константинович! — попробовала позвать еще раз, но в ответ получила всю ту же тишину. Играет? Ведь дома же! Кто-то мне открыл дверь!

Я увидела закрытую дверь и несмело нажала на ручку. Душевая! Огромная, с гигантской лейкой над головой, которая выливает, наверное, целую ванну за пять секунд!

В голове тут же подсчитала сумму по счетчику за воду и едва остановила нервный тик. Какое расточительство!

Эх, моя мещанская душа протестовала против такой неправильной траты денег! Захотелось даже разработать Смолову план, как лучше использовать бюджет, но я вовремя дала себе мысленный подзатыльник. Не твое дело! Паше же надо куда-то тратить деньги!

Закрыла дверь и прошла в следующую зону, надеясь, что вот уже вроде все, что надо обошла, сейчас найду шефа и выдохну. Но нет! Передо мной развернулась огромная гардеробная!

А почему не рядом со спальней? Хотела крикнуть я, чтобы этот умный дом, что сам закрывает двери по велению хозяина, молвил мне голосом Смолова. Но я сдержалась. Оставила метод на крайний случай.

А потом я поняла, что это скорее не гардеробная, а кладовая, потому что все вещи были в вакуумных пакетах, а обувь — в коробках. И все четко по сезонам, с подписями, по цветам. Такого педантизма я еще не видела нигде! Неужели, эта та самая армейская выправка с детства от отца его никак не отпустит?

Попятилась назад, чувствуя себя жуткой барахольщицей, которая спокойно могла позволить вещам болтаться комков в шкафу, а обувь прошлого сезона я зачастую доставала из ящика грязной, кривясь вспоминала, что хотела, но так и не помыла пару.

Так, зато я знаю какое противоядие от любви буду использовать, если Смолова надо отвадить: просто покажу свой шкаф!

Я выскочила обратно в зону отдыха и повертела головой: где же спальня? Зашла в кухонную зону и оттуда увидела проход, куда тут же устремилась. Это хождение уже превратилось для меня в игру «найди хозяина» и порядком подстегивало интерес. А еще было очень любопытно узнать Пашу с другой стороны. Мало того, что в шесть утра он бегает по парку в любую погоду, так у него не дом, а музей чистоты, только экспонатов маловато! Минималист, однако!

А здесь располагалась более уютная зона, такой домашний закуточек с книжными полками, креслами и кофейным столиков. Все очень сдержанно, но, пожалуй, из увиденного понравилось больше всего. Здесь был и открытый деловой журнал, и ручка с бумагой на подлокотнике, будто Смолов только что встал и отошел. Здесь присутствовал дух хозяина!

Прошла дальше и обнаружила кабинет: строгий, в стекле, пластике и дереве, но чрезвычайно стильный, как и сам Паша. Пожалуй, именно здесь больше всего времени проводил Смолов, потому что он казался обжитым, в воздухе пахло его неповторимым запахом, и это единственное помещение, где я заметила одну вещь, которая выбивалась из обстановки — огромное кресло-качалку у панорамного окна.

Дальше шел коридор с закрытыми дверьми, и я интуитивно поняла, что там находятся спальни. Возможно, парочка гостевых и хозяйская, санузлы и прочее, и я туда не ступлю и ногой!

— Павел Константинович! — позвала я уже во весь голос. Если он лежит себе на кроватке, я его оттуда просто ором выковыряю. Вот и проверим, у кого больше терпения: у такого правильного Паши, или такой неправильной Ани! — Павел Константинович!

Тишина! Ну что ж, я тоже упрямая! Пока в окошко посмотрю, надо же вид оценить!

Подошла к панорамному окну и замерла в восхищении, совсем позабыв и о боссе, и о работе, и о себе. Вид города с высоты тридцать второго этажа наполнял меня чувством гордости и восхищения: здесь я живу, здесь я родилась, и здесь будут жить мои дети. Город, который вырос в этажности, скинул шелуху рекламных баннеров и оделся в единый стиль. Центр, такой атмосферный и сверкающий, здания — такие схожие и такие разные, со своей индивидуальностью. И небо над городом, такое мирное, голубое, с невесомыми облачками. И солнце, которое уже ласково смотрит на мегаполис, еще не дойдя до своего зенита.

Я сделала шаг назад и споткнулась о кресло-качалку, шлепнулась на нее и замерла от блаженства: как же комфортно, будто в объятиях! Немного посижу здесь, пока Паша играет в шпиона, и посмотрю на кипящий жизнью город. А то когда еще такое увижу?

Я уже больше не звала шефа. Обняла папочку и любовалась, жалея о том, что стеклопакеты нынче слишком хороши и не пропускают звуки. А я бы с удовольствием послушала пульс столицы!

Не знаю, сколько я так просидела в гипнотическом удовлетворении, не помню миг, когда заснула, но проснулась я от прикосновений…

 

Глава 39

Сон слетел в одно мгновение, стоило приоткрыть глаза и увидеть вид города за окном. Воспоминание, где я и зачем здесь нахожусь привело в чувство лучше ушата ледяной воды.

Мне казалось во сне, что меня кто-то трогает!

Опустила осторожный взгляд вниз и онемела от удивления: мне в коленку тыкался искусственный букет, бутоны которого были сложены из бумаги, а основание смутно напоминало тонюсенькие золотые жгуты. Эта композиция стояла на роботе-пылесосе и то отъезжала, то подъезжала снова, щекоча коленку.

Сбоку на красной ленте болталась яркая бирка, привлекая внимание, словно размахивающий флагом.

Осторожно сняла с крепежа на пылесосе букет и закрыла рот рукой, чтобы совсем не по богатому не заржать и не осрамить стены вип-жилища. Это же мой зачуханский веник! Позолоченный, украшенный лепестками роз между тонких прутиков, и с венчающими бутонами из бумаги. Присмотрелась к лепесткам и увидела, что на бумаге, что использовалась для их создания, было что-то написано. Поймала болтающуюся бирку и прочитала:

«Сорви бутон и прочитай, а дальше выбор за тобой — решай!»

Вот может из фигни конфетку сделать!

Может, у меня прослушка на телефоне и Паша мой разговор с Ваней подслушал, где я сетовала на скромную фантазию и небогатый перечень стандартных подарков, пусть и на широкую ногу. Решил сделать оригинально? Тогда Смолову это удалось!

Или убогий веник, с которым я выставила босса за дверь, несет другой подтекст?

Или я тяну время размышлениями, чтобы не разворачивать бутон?

Решено — открываю! Набрала полную грудь храбрости и сорвала один цветок, нащупала край и осторожно развернула, расправила листок и прочитала:

«Никогда не запоминал цвет глаз у девушки. Но твои — серые»

Рука дрогнула, и я выронила листок от неожиданности. Торопливо подняла, заботливо распрямила и положила на колени, косясь на робот пылесос, который поехал дальше по своим делам, тыркаясь во все стены, как слепой котенок.

Сорвала второй бутон и раскрыла надпись уже куда как быстрее первого:

«Даже среди толпы я вижу одну тебя…»

Прочитала и почувствовала себя героиней фильма. Боже, да мне в жизни такого никогда не писали! Что так неловко-то! В телевизоре девы расплываются в блаженной улыбке, или хотя бы с достоинством кивают, принимая как должное, а я не знаю, куда глаза девать! Вот что значит неискушенная душа!

Третий бутон развернула еще бодрее:

«Ты словно светишься»

Это он об улыбке? Помогла работа гадала, направленная на позитив? Или Паша имеет ввиду, что я для него особенная?

Следующий открывала уже смелее:

«Твои несовершенства совершенны»

Ай! Не мог не подметить, да? Нет, что написать: «ты само совершенно». Что? Аппетит у меня хороший? Есть такое… Всегда хочется большего, как только достигаем желаемого — вот такие непостоянные.

И дальше:

«Каждое твое НЕТ — как капля яда. Не убей меня»

Ого, пошла тяжелая артиллерия! Чем ближе я подбиралась к середине букета, тем серьезнее становились послания, заставляя гадать, что же будет написано в самой сердцевине букета.

«Хочу отправить в тайгу любого мужчину, что ошивается рядом с тобой»

Сразу вспомнилось противостояние мистера Широкие плечи и Паши, накаленная атмосфера ресторана. Интересно, а уж не потому ли затих Сергей, что уехал бандеролькой в Сибирь?

«Я везде слышу твой голос»

Серьезно? Я выглянула из-за кресла, чтобы убедиться, что я до сих пор одна.

«Я бегу за похожими на тебя людьми, как полоумный»

Ох, не сидела бы — упала. Неужели, так своеобразно Паша признается мне в любви? Или использует продуманную тактику?

Тут же одернула себя, напомнив, что нельзя все мерить по себе. Это я наняла гуру любви, и это не значит, что все обращаются в подобных делах к профи.

Открыла следующий и замерла, перечитав несколько раз:

«Я сожалею, что отпустил тебя тогда после яхты»

Именно то, что я хотела услышать. Чтобы Смолов раскаялся, понял, осознал и признал ошибки. Но, как оказалось, удовлетворение было куда слабее, чем я представляла. Наверное, обида перегорела, и я поняла, что отпустила ситуацию, и та не влияла на меня. И это было чудесное открытие.

«Я никогда не знал, что такое ревность»

Правда? Хотя, когда там ревновать подружку, с которой изначально заданы торговые отношения? Я читала дальше и боялась, что записки осыплются пылью на колени, как плод моей бурной фантазии или сна в чужом доме.

«У меня не было слабости до встречи с тобой».

Я вспомнила горячую сцену в кабинете Смолова, его слова о гибели и спасении, его голодный взгляд. И, не выдержав больше этой пытки, сорвала центральный бутон и раскрыла:

«Примешь мое приглашение? Заходи в дверь с цветком»

Приглашение куда? На что? Уж не в спальню ли?!

Аня! — тут же одернула себя — Приструни буйную фантазию, что сразу в постель-то?

И тут ехидный внутренний голос съязвил: «Конечно нас ждут билеты в театр. Ага, в большой такой…»

Я встряхнула головой, совершенно растерявшись. Такая милота в словах, что я растаяла, но меня бил мандраж от одной мысли, чтобы встретиться со Смоловым.

Паша открыто пригласил, не прикрываясь работой или делами, болезнью. Заманил, но не стал скрывать истинную причину, и теперь я должна решить, как же быть?

Что там за этой дверью? Насколько это обяжет?

С другой стороны, что может помешать мне ее закрыть? — подумала я, вставая с кресла и нерешительно направляясь в сторону коридора. — Почему я сомневаюсь? Ведь я к этому так долго шла, добивалась сквозь пот и слезы. Сейчас я либо захожу, либо навсегда ухожу из жизни Смолова, потому что такой отворот-поворот он уже вряд ли простит.

Шаг за шагом я проходила вперед, и, наконец, увидела дверь и цветком в ручке, как тот веник, что был вставлен в мою. Посмотрела на свой общипанный позолоченный букет и покачала головой.

Я — как этот веник. Меня покрыли золотом, украсили лепестками, увенчали колкие прутики яркими фразочками. А, по сути — я все равно прежняя внутри. Что это: вторая жизнь или жалкие попытки выдать желаемое за действительное?

И тут дверь с цветком щелкнула и медленно открылась, будто ворота в другой мир. Оттуда лились светлячки огоньков, которые мерцали по всей комнату, будто летали в воздухе. Тихая музыка завлекала в глубины помещения, а уютный столик на двоих был усеян яствами. Там в кабинете на кресле, где я заснула, в разгаре был рабочий день, сюда же, казалось, забрела вечерняя романтика.

Свечи пляшущими огоньками завлекали подойти ближе, и я почувствовала, что если не решусь сейчас — буду жалеть до конца жизни об упущенной возможности, не спать ночами, думая о том, как все сложилось бы.

И тут, словно услышав мое мысленное решение, навстречу вышел Паша в самом настоящем смокинге с бабочкой. Поклонился, как леди из викторианской эпохи, заложив одну руку за спину, и улыбнулся:

— Давай начнем все сначала?

 

Глава 40

Давай начнем все сначала… Начнем… С начала… — все еще звучало эхом в ушах.

Я смотрела во все глаза на колоссальные изменения, но внутри звенел тревожный колокольчик: слишком сладко, не в духе Смолова, будто Паша вытащил инструкцию «Как очаровать девушку» и следовал ей пошагово для достижения одной-единственной цели.

Паша улыбнулся, ничуть не смущенный моим молчанием, подошел к стулу и отодвинул его для меня:

— Не составишь мне компанию?

— Ты же болеешь… — напомнила я.

На что Паша невозмутимо улыбнулся:

— На что только не пойдешь, ради любви.

Вот теперь у меня точно язык прилип к небу от сладости речей! Да что на него нашло? Даже непривычно, неловко как-то! А еще ощущение полнейшей западни, будто я шагаю в капкан, где посередине лежит огромный кусок наживки. Еще шаг — и зубья сомкнутся на ноге, и я уже не выберусь.

Почему такое странное ощущение? Радоваться надо, дурочка! Тут тебе и романтическая обстановка, и признание, и букет оригинальный, а не такой, как у всех — все, что хотела, да еще на золотом блюдечке с голубой каемочкой.

Я сделала два неловких шага и замерла в нерешительности, внутри чуть ли не пиная себя вперед. Ну так что, Аня? Ты же этого добивалась? Что такое?

Паша увидел мою заминку и подошел ко мне, подставив согнутую руку, чтобы проводить до стола. Я осторожно положила руку на сгиб локтя и позволила проводить себя до стола, начиная чувствовать себя настоящей леди. Неужели, именно так обращаются с роковыми красотками, которые вертят мужиками как хотят? А куда деть то смутное чувство внутри? Или оно пройдет?

В нос ударили сногсшибательные ароматы блюд, название половины из которых я даже не знала. Высокая кухня, заказанная из ресторана еда высшей пробы, посуда, к которой страшно прикасаться и обстановка, от которой быстро-быстро бьется сердце. Таять бы, наслаждаться возможностью и смаковать детали, а я чувствую себя так, будто сидела в пижаме на диване и смотрела романтичный фильм о любви, и вдруг перенеслась внутрь сцены. Вот-вот выскочит настоящая героиня и оттаскает меня за волосы, выкинув из телевизора обратно на диван.

Смолов садится напротив, на вид — ну настоящий принц, и тут поворачивается боком и я вижу вставку — телесного цвета затычку, будто слуховой аппарат. Но я знаю эту коварную штуку, потому что сама пользовалась такой же! Только моя была совсем незаметна — ухо прикрывала прядь волос. А вот Пашино средство связи я видела прекрасно, и точно знала, что у шефа нет никаких проблем со слухом.

Так вот оно что! — усмехнулась, оглядывая обстановку уже совсем другими глазами.

Все-таки женская чуйка — это вещь! Не зря с самого начала внутри будто звенел тревожный колокольчик!

Вдруг сознание пронзила болезненная мысль: что, если на другом конце провода — гадал? Работает на два фронта, узнает слабые места друг друга и сводит таким образом пары?

От возмущения не смогла усидеть на месте.

— Что случилось? — спросил Паша, когда я вскочила со стула.

Замешкалась, а потом решила, что должна узнать, иначе замучаюсь домыслами! В два шага сократила расстояние между нами и наклонилась к Смолову, отчего шеф заинтересованно и удивленно посмотрел в ответ.

Одно ловкое и наглое движение с моей стороны и связной наушник у меня!

Вот сейчас-то я узнаю правду! — смотря в растерянное лицо Паши, я вставила передатчик в ухо и прислушалась, приложив палец к губам, чтобы шеф не болтал.

— Что она тебе показывает? Если ситуация выходит из-под контроля, возвращайся к плану С, — в ухе раздался бодрый и взволнованный незнакомый мужской голос и мои губы невольно расплылись в улыбке. Я вытащила аппарат из уха и положила на тарелку Смолову, села напротив, насладилась видом выбитого из колеи Паши и сказала:

— Итак, план С. Давай! — я меня сразу появился аппетит. Ну не пропадать же такой вкуснятине!

Когда все происходящее стало так просто объяснимо, тугой узелок напряжения внутри развязался. Неестественность происходящего, странное поведение Смолова, и такое легкое решение.

— Аня… — Паша не знал, как все объяснить. А главное — по его лицу было понятно, что он недоумевал, как же я так быстро раскрыла его коуч-мастера.

Ха! Ну не говорить же ему, что мы в этом с ним совпали, как два сапога одной пары. И что я тоже вовсю пользуюсь услугами гуру отношений. Вот только мой, кажется, в сто раз лучше будет. Ваню еще никто не раскрыл!

Да и Пашин так в лоб действует, что во рту привкус искусственности появляется.

— Я могу объяснить… — Паша, похоже, собрался придумывать очень складную ложь.

— Не надо, — слова казались тут лишними. — Когда пойман с поличным оправдания только вредят!

Паша совсем растерялся после моих слов, а мне стало совестно: сама такая же. Тоже мне, правильная! А как бы отреагировал Смолов, если бы узнал, что я все это время действовала по наводке гуру отношений?

Какие-то двойные стандарты выходят!

— Что не ешь? — поинтересовалась, смакуя блюдо. — Это очень вкусно!

Век бы только так и питалась! — раскатала губу.

— Тревога в горле застряла, — признался Паша, внимательно вглядываясь в мое лицо. Возможно ожидал скандала, выяснения отношений, или хотя бы вопросов. Но какие с моей стороны могут быть претензии, когда в любую минуту может прийти совет от личного гуру любви?

Смолов в один миг стал ближе и понятней, человечней, что ли. А то этот проход по музею-квартире привел в сумятицу все чувства. Честно говоря, такие глобальные изменения в Паше испугали по-настоящему!

А тут оказалось, что все эти изменения навеяны еще одним мастером. Жаль, не таким талантливым, как Ваня. Вот если бы гадал встал по другую сторону баррикад и помогал Смолову, то даже не сомневаюсь — не устояла бы ни на секунду.

Умел гуру любви работать, не то, что некоторые конкуренты!

Мелькнула шальная мысль достать телефон и перевести прямо сейчас свой должок за урок, а на вопрос Смолова ответить, что перевожу своему мастеру отношений. Интересно было бы посмотреть на его моську.

— Ты чему улыбаешься? — Смолов хоть и держал вилку в руках, еще ни кусочка не попробовал.

— Мне приятно, что ты старался, — ответила так, как учил гуру. Позитивно и с легкой улыбкой, видя только хорошее. Конечно, сложно не думать о его инструментах достижения цели, но действия стоит отметить, ведь так?

Из шкуры лез ради меня? Решился на коуча тоже ради меня? Так что стоит отметить!

— Серьезно? Не шутишь? — до сих пор не мог поверить в моей реакции Паша, а потом восхитился: — Ты меня поймала, будто сама агент 007! Ни когда бы не подумал, что ты так легко раскусишь задумку. Не заплачу этому великому тренеру ни рубля.

— Еще штраф возьми за разоблачение, — в шутку посоветовала я.

— Но как ты узнала?

Да у меня такая же штука была! — ответила про себя, а вслух:

— Слишком в лоб все, на тебя не похоже.

— Вот я ему о том же твердил, а он: это безотказная схема, работает в ста процентах, — Паша наклонился над тарелкой, где до сих пор лежал датчик и громко это сказал так, чтобы мастер точно его услышал.

— А тут еще и камеры? — я пробежалась взглядом по углам и потолку, но ничего не заметила. Посмотрела на Смолова и поняла — есть. Да и тот тренер точно сказал, что не видит. Значит, не только уши, но и глаза имеет здесь.

— Выруби его, — попросила с натянутой улыбкой. Третий был гармоничен лишь гадал!

— Ты читаешь мои мысли, — Паша достал телефон, десять секунд и все: — Готово!

— У тебя весь дом через телефон управляется? — спросила, чувствуя себя инопланетянкой.

— Приложение можно скачать и на телефон, и на планшет. Есть еще пульт, но ты сама знаешь, что они вечно теряются.

— Мне кажется в таком доме пульты должны прибегать на зов хозяина сами в течение пяти секунд.

— Надо подать такую мысль производителям, а то непорядок! — посмеялся над моим предложением Паша. А потом посмотрел на стол и спросил: — Итак, расскажи, что тебе понравилось? Честно говоря заказал наугад и кое-что по совету шефа, большую часть даже не пробовал.

— Какое облегчение! — не одна я такая недалекая. Даже почувствовала себя лучше.

— Это еще почему? — похоже, Пашу я продолжала удивлять вновь и вновь.

— Потому что я тут тоже практически ничего не пробовала. Но мне понравилось вот это, и вот это в особенности, — показала я на пару блюд. — Вот здесь о-о-очень оригинальный соус, а вот здесь — перчинка дракона.

— Перчинка дракона? Это что за ингредиент? — на полном серьезе уточнил Смолов.

— Это последствия: чувствуешь себя огнедышащим зверем! — обычно не любила острое, но здесь блюдо было наравне с моими сегодняшними эмоциями — хорошо отвлекало и приводило в чувство.

После такой щекотливой ситуации разговор заладился — стало намного проще общаться.

— С веником он переборщил. Это был ужас, — созналась я.

Смолов мгновенно помрачнел, а потом раскаянно покачал головой:

— Я тоже был против!

— Ты же не сам делал эти цветочки, да? — это еще могло исправить ситуацию, честно говоря.

Но по лицу Паши я сразу узнала ответ, ему не нужно было даже говорить. Поэтому я опередила вопросом:

— И подписывал тоже не ты? — похоже, впервые за историю мышка загнала кота в угол!

— Я исправлюсь, — сказал Смолов после недолгой паузы.

Спец по переговорам, акула бизнеса, в делах любви оказался таким же профаном, как и я. Интересно, а гуру любви парочки консультирует?

Вспомнишь солнышко — вот и лучик! Телефон взорвался мелодией, говоря, что меня вызывает мой гадал.

— Я сейчас! — захватила телефон и вышла из романтического логова. Ну не могла я динамить Ванечку!

— Ты где? Я тебя жду-жду!

— Вань, представляешь, тут такое… — и я быстро-быстро пересказала, что за история приключилась со мной сегодня.

В ответ в трубке повисло молчание.

— Вань! — позвала я. — Я тебя не слышу.

— Я здесь, — будто потерялся в своих мыслях гуру любви, а потом уточнил: — Значит, ты не придешь?

— Куда? — я так и не поняла, куда он меня ждет. Утро плавно перетекло в день, но до вечера с бассейном и очередным уроком еще оставалось время.

Очередное молчание немного отрезвило и стерло улыбку. Что такое?

— Вань?

— Ничего страшного если забыла.

— Забыла что? — мне очень важно было знать, что же вылетело из моей головы.

— Ничего особого. Просто вчера договаривались пообедать, когда ты звонила на панике вечером.

— Пообедать? — прокрутила в голове весь разговор, бурю эмоций оттого, что выставила за дверь Смолова с веником, и так и не вспомнила.

— Не помнишь? Ничего страшного. Ты была так возбуждена, что не услышала. Отдыхай! — и повесил трубку.

Я осталась стоять с телефоном в руках и открытым ртом, будто рыба, которую выкинуло на берег.

 

Глава 41

Мой мир перевернулся. Будто небо над головой, всегда такое голубое или серое, в ночи темное до черноты, вдруг окрасилось желто-красным цветом тревоги. Что вдруг случилось с Ваней? Что нашло на гуру? Уж не…

Нет! Не может быть!

Или может?

— Что-то случилось? — Паша подошел сзади, и я торопливо спрятала телефон, будто тот мог сболтнуть лишнего.

— Можно стакан воды? — меня мучила жуткая жажда, хотелось запить это неудобство, что комком стояло в горле. К шикарному обеду подавалось только вино, которого до этого я слегка пригубила, а сейчас хотелось подойти и залпом опрокинуть в себя целый бокал. И пусть лучше это будет вода!

Хозяин дома отошел и вернулся через минуту с бутылкой холодной воды — мое спасение!

Паша будто почувствовал мое состояние и совершенно неожиданно взял ситуацию в свои руки:

— Как тебе вино? Не понравилось? Ты к нему почти не притронулась… — начал он с совершенно незначительной темы.

— Насыщенный вкус, мне понравилось, — я с трудом вынырнула из водоворота мыслей о причинах странного поведения гадала и сосредоточилась на Смолове. — Это какое-то особенное вино, наверное? Из меня тот еще ценитель, честно говоря…

— Значит, с обстановкой я переборщил и мой тренер — шарлатан? — Паша хитро улыбнулся.

— Еще какой!

— Тогда расскажи, что же тебе нравится. А то я только недавно понял, что женщин у меня было море, а вот моих женщин… — Паша замялся. Ну, конечно, торгово-денежные отношения строятся на взаимной выгоде, а не эмоциях. — А еще у меня очень важный вопрос…

— Да? Какой? — заинтересовалась я.

В этот момент пришло сообщение, на экран телефона я взглянула исподтишка, и брови взлетели вверх в удивлении:

«Буду ждать тебя в наше время в бассейне. Не опаздывай»

Прочитала и словно оказалась в перевернутой лодке, качаясь на буре чувств. Неужели сегодня обязательно нужно заниматься? Сегодня же такой день, такое событие, и Ваня в курсе какого прогресса я добилась… Неужели, мне не показалось, и гуру любви приревновал?

Это было так странно и неожиданно, что никак не вязалось в моей голове. Ваня же всегда лишь подтрунивал надо мной и учил уму-разуму, когда я рассказывала ему и о жарких сценах, и о поцелуях. Ни разу в его глазах я не видела мужского интереса. Расположение — да, дружескую поддержку — конечно! Да и я, честно говоря, никогда не рассматривала Ваню как потенциального мужчину, с которым могу построить отношения.

Он мой гуру любви, словно высшее существо, до которого мне еще тянуться и тянуться. Прокачиваться и прокачиваться. И тут вдруг такой выпад.

— Тебе настолько не понравился мишка? — Паша закончил таким вопросом, что мгновенно перевел фокус на себя. Мишка! Жертва Арчи и сотня комков синтепона по всей квартире. Все-таки Смолов успел зацепить краем глаза творившееся в квартире безобразие!

— Это все Арчи, мой щенок, — куда прятать красные от смущения щеки? — Он еще маленький и бестолковый. И скучает дома, пока я на работе…

— Как ты думаешь, это можно считать за подкуп его дружелюбия? — на полном серьезе уточнял Смолов. — Теперь я могу рассчитывать на расположение члена семьи?

А в перерывах между вопросами заботливо доставал мне блюда из дальнего конца стола и протягивал. Я не заметила, как его стул переехал и стоял рядом с моим — великолепная тактика запудривания мозгов, хочу вам сказать! Работает!

— Ничего гарантировать не могу, — отмахнулась я сразу от обещаний. — Этот парень пока непредсказуемый. Молодой, горячий, знаешь ли!

— Знаешь, нужно купить ему в компанию девочку. Сразу добрее станет, — с видом знатока рассуждал Паша.

— Ой ли? — а про себя: ну кто бы говорил, а не «шеф-не-больше-трех-свиданий».

Паша взял бокал вина, протянул мне свой и предложил выпить на брудершафт:

— Я серьезно. Кажется, просто нужно найти ту, что тебе подходит…

Почему мне в этот момент так и хотелось съязвить: а тест-драйв на яхте отчего провальным был?

Но я промолчала, как и учил гадал. Нужно быть милой, позитивной, а злой стервой. А ведь я почти победила! Вот он — Смолов, медленно опрокидывает бокал, смотря на меня с таким чувством хищного голода, будто пьет маленькими глотками меня, а не вино, и не может насытиться.

Эта неутоленная жажда передалась и мне, эмоции проходили через Пашу и я их удваивала, отдавала обратно, и так по кругу, пока воздух между нами, казалось, не раскалился до пожароопасной температуры.

В голове тут же всплыл давний совет Вани под названием «недодай!». Вспомнились разговоры о том, как важно вовремя уйти, дозирую себя, чтобы не вызвать аллергию. Выдавать меньше, чем он хочет. Уходить раньше, чем он запланировал. Убегать быстрее, чем он может догнать. Чтобы не сделать мужчину пресыщенным.

С одной стороны, я понимала, как сейчас важно не оступиться, чтобы вновь не превратиться в однодневку. Как важен каждый следующий шаг, и как долго я шла к этому результату, чтобы позволить эмоциям взять верх.

Но я не хотела уходить. Смолов наконец-то стал самим собой, сорвал эту раздражающую бабочку к черту, снял смокинг, и даже закатал рукава рубашки по локоть, что для него совсем несвойственно, с этой его любовью к педантизму, но так было мило и по-домашнему, что меня проняло. Он сидел ко мне лицом, кладя одну руку на спинку стула, а другую на стол, и на эмоциях рассказывал, как я разозлила его в тот день с веником, и как он решил меня проучить.

— То есть весь этот цирк из-за веника?

— Не только, но за веник я просил в особенности! Мне хотелось тебе его вернуть, но красиво! — признался Паша, и я увидела в нем озорного мальчишку, которым, я уверена, он себе редко позволял быть, если вообще отпускал на волю. — Еще я признал, что бездарен в ухаживаниях за нормальными женщинами, и правда надеялся на дельный совет.

— Партнеров в бизнесе ты выбираешь лучше, чем гуру любви, — поделилась я своим выводом, на что Паша пожал плечами.

— Что поделать, я столько лет шел только в одном направлении, что на другое просто не оставалось ни времени, а что главное — желания.

— Зачем, когда есть быстро-девушки?

— Прозвучало как быстро-суп! — скривился Смолов.

— А так и есть. Роллтон по-женски. Сделал три шага по инструкции и получил результат, разве не так?

— А ты тогда что? — припер меня к стенке Паша.

Я? — растерялась. Правда, а кто я тогда, выходит? Как там гадал учил? Проявлять женскую хитрость! — А вот это нужно у тебя спросить. Кто я для тебя?

Смолов ласково провел взглядом, будто прикосновением, по волосам, вниз, по груди и животу, а потом перешел на ноги. Провел пальцем по бедру, чуть поддевая край строгого платья, и поднял провокационный взгляд, так и говорящий о готовящемся вызове:

— Ты — трюфель. Человек, который не разбирается в деликатесах, сначала может перепутать тебя с комком темной земли, а при первой пробе съесть зараз, даже не распробовав на языке букет богатого вкуса. Скривиться от твоего место произрастания, от способа добычи нюхом свиньи, однако весь мир ценит твой богатый вкус и стоимость твоего грамма — баснословна. Ты — для гурманов, не для дураков. И я благодарю небеса, что вовремя понял, кто ты на самом деле.

Ох! Палец Паши уже натянул ткань до середины бедра, а я готова была слушать и слушать. И только натянутая донельзя ткань платья, которая не пускала даже палец Смолова дальше, спасла последние крупицы самообладания.

Как он красиво сказал! Какие противоречивые для признания слова использовал и как вывернул! А еще говорит, что безнадежен в любви! Да если хоть десятая часть мужчин была бы также безнадежна, женщины бы были в сто раз счастливее!

Если Паша научится использовать свой подвешенный к переговорам язык в любовном поприще на уровне профи, то всем женщинам не позавидуешь! Нет, пусть уж останется профаном с проблесками сознания!

Рука Паши медленно потянулась к застежке на высоком воротнике, и вот тут будто выскочил красный предупреждающий флажок: «Осторожно, беги!»

— Мне нужно… — попробовала встать, но тут оказалась прижала к стулу, а губы запылали от поцелуя. В этот раз прикосновения Смолова были похожи на спуск лавины, сила которой нарастала с каждой секундой. Невозможно остановить, невозможно выбраться, невозможно убежать!

Нежные прикосновения сменялись легким прикусыванием и обратно, а губы опухли от такого напора. И когда Паша перешел на шею, одним движением притянув меня себе на колени, я поняла — сегодня не спастись. И тут же попробовала воспротивиться, дернуться, и это было моей ошибкой — платье затрещало по швам…

 

Глава 42

«Я тебя никуда не отпущу» — от такого признания, сказанного шепотом, я поджала пальцы ног и впилась ногтями в ладони. Не помогло — сердце взлетело в небеса и болталось на облачке блаженства.

— Ты попалась! — рука Паши по-хозяйски легла на бедро, мужчина собственнически притиснул к себе так, что я могла почувствовать всю силу мужского желания.

Нет, тогда я не попалась, а попала! Или пропала!

Телефон, почему ты молчишь? Стихийные бедствия, где вы, когда так нужны? Потоп? Звонок в дверь? Ну, хоть что-нибудь, кто-нибудь, спасите меня!

Иначе я поддамся соблазну, не сдержусь…

Голова идет кругом, уголки губ так и тянутся вверх в глуповатой улыбке, а глаза ничего не видят, все будто все в розовой дымке, словно опоили. Каждое прикосновение заставляет тело плясать, двигаться, ускользать в бездну желания. Вот она — точка невозврата. Совсем близко.

Чувствую, как лишаюсь последней шаткой опоры, последнего препятствия. И Смолов напирает: терзает поцелуями, сводит с ума руками, не дает возможности остановиться. Я урываю маленькие глотки воздуха рефлекторно, когда подхожу к пределу, и меня тут же сметает смерч страсти, засасывая все глубже.

Теперь я сижу на стуле, а Паша стоит на коленях у моих ног. Нетерпеливо и дергано срывает с себя рубашку, и я понимаю, что мистер Широкие плечи совсем не Сергей, а этот мужчина передо мной. Нет, это мистер Совершенство! Боже, какое у него тело! Мышцы и ничего лишнего!

Мы уже были близки, но это словно в другой жизни, с другим человеком, в другом мире. Там, где я зажималась от стеснительности и старалась, чтобы он не трогал проблемные места фигуры, попросила сразу же выключить свет и поэтому не разглядела его умопомрачительного тела.

С ума сойти, сколько всего прошло мимо из-за моей же неуверенности в себе! Может, я себе всю малину и испортила ужимками?

Рубашка слетела на пол, и я почти задохнулась от восхищения, глядя на игру мышц под кожей. Несколькими такими движениями тела Паша способен довести до экстаза женскую половину населения страны, уверяю!

— Иди ко мне! — Паша сдвинул меня на краешек стула, стоя на коленях, и наши глаза оказались на одном уровне. Я оказалась полностью открыта для него, спасало только нижнее белье. — Ты такая сладкая!

Паша говорил с таким пылом и голодом в голосе, что я верила. Да, я такая, это я, а не кто-то другой, смогла свести его с ума. И от этого наслаждение чувствовалось острее, чувства — пикантнее.

Кожа к коже — безумные ощущения! Будто привычное блюдо разбавили острыми специями, и теперь кончик языка жжет от перца. Так же и здесь: тело исходило иголками удовольствия, пронзало, будто мелкими ударами статического электричества.

Я могу так выгибаться? Это я? Точно я?

Казалось, что в меня вселился другой человек. Или что впервые открылась истинная я, без запретов, без ограничений, без рамок и комплексов. Я не стеснялась ни сантиметра своего тела, не зажималась, как раньше на яхте. Свет свечей играл на коже, раскрашивая бликами, но я и не думала прикрывать свой неидеальный животик и пухлые бедра. То, с каким желанием дотрагивался до них Паша, как ласкал, вселило уверенность.

— Ты такая красивая, — Паша изучал мое тело, будто в первый раз. А я чувствовала себя божеством, которому преклоняются.

Смолов смотрел так, будто я его заворожила: жадно, не отрываясь ни на секунду. И я ощущала себя настоящей ведьмой, что околдовала мужчину.

Почему-то я была уверена, что Паша сейчас впервые стоит на коленях перед девушкой. И, несмотря на позу, от него шла такая природная мужская сила, что хотелось кошкой мурлыкать и просить ласки еще и еще.

Мелодия вызова прорвалась сквозь поволоку желания, и я дернулась. Выхватила взглядом дисплей и мысленно простонала. Ваня! Как же поздно ты звонишь! И как же не вовремя! Уже не вовремя!

— Ах! — вырвалось у меня, когда Паша так сжал меня в объятиях, будто я могла ускользнуть, если хватка будет чуть слабее.

— Не отвечай! — Смолов провел костяшками пальцев по позвоночнику, и я рефлекторно выгнула спину. — Не думай ни о ком другом, кроме меня!

Паша схватил руками мой подбородок и требовательно посмотрел мне в глаза:

— Ты только моя!

И впился в губы так, что я перестала слышать звонок телефона.

Щелк! — застежка бюстгальтера сдала предпоследний рубеж.

Бах! — пряжка ремня мужских брюк встретилась с полом.

— Ты создана для меня, а я — для тебя. И сейчас я тебе это докажу…

 

Глава 43

Если свечи полыхали бы ярче с каждым повышением градуса страсти в помещении, потолок обжигало бы лепестками пламени. Правда, последняя фраза Паши царапнула слух: «… я тебе это докажу». Будто он соревнуется в борьбе, состязается с невидимым соперником, спешит к победе.

Где-то на окраине сознания всплыли слова гадала: «Рано еще».

Но разве рано? Да и как я могу сбежать сейчас? Не хочу, не буду! Хочется напитаться этой страстью по самую макушку, сжечь все дотла! Вот только самой не сгореть бы…

Возможно, Смолов просто оговорился, не нужно цепляться к словам, — только подумала я, и, словно знак, телефон босса разорвал атмосферу сигналом тревоги. Паша мгновенно поменялся в лице, натянул штаны и извиняюще улыбнулся:

— Прости, надо ответить.

И вот это «прости» бодрило лучше прыжка в прорубь: будто за шкирку вытащило из розового сиропа и как следует встряхнуло, дав пару хлестких пощечин.

Я закрыла глаза, слушая: «Да, нам нужен этот договор с австрийцами. Любой ценой!».

Ха! А вот я, похоже, тебе, Смолов, любой ценой не нужна!

Я защелкнула застежку бюстгальтера, сгребла футболку Паши с пола и накинула на себя.

Смолов стоял ко мне спиной, полностью погруженный в рабочий разговор, а я смотрела на его шикарную спину и застегивала пуговицы его рубашки на себе. Одну за одной, и если нижнюю пуговицу я продевала в дырочку трясущимися руками, все еще сомневаясь, то последнюю сверху я застегнула уже уверенно и с долей злости.

Так, значит, да?

Сгребла свой уже молчащий телефон со стола и мысленно поблагодарила мобильного собрата Смолова за такой своевременный урок. Если бы не этот звонок, все повторилось.

Какая же я дура: тешила себя иллюзиями, что в фальстарте нет ничего страшного. Есть! Не зря Ваня останавливал от таких глупостей!

Я сорвала неспелый фрукт, а теперь плююсь от горечи и вязкости.

Противный вкус… Запомнится надолго…

Затошнило от ситуации. Стало тяжело дышать, захотелось на воздух.

Порванное платье так и осталось за моей спиной, я на него даже не оглянулась. Как и на Смолова, пока выходила из помещения. Прошла мимо кухни, нагло зашла в гардеробную и быстро сориентировалась, что при военном порядке было нетрудно. Вот они — спортивные шорты, самое оно. Брюки бы на мне смотрелись еще смешнее…

В коридоре захватила в руки свои туфли и замерла напротив двери. Это чудо техники тоже по мановению волшебной палочки открывается или по-человечески?

Стерла первую слезу со щеки и дернула за ручку. Вау! По нормальному тоже работает!

В лифте спрятала лицо от камер за волосами, так и не решившись повернуться к зеркалу и посмотреть на свое отражение. Видок у меня должен быть тот еще!

Я все-таки, как в том ужастике, поднялась на чердак, откуда доносились страшные звуки, и получила по полной.

Когда двери лифта открылись, меня встретил охранник с осторожным вопросом:

— У вас что-то произошло?

— Нет, — как можно невозмутимей ответила, сложив руки на груди.

О, какому взгляду я подверглась! Подозрительно-боязненному! И как я его понимала: в этом доме с богачами нужно держать ухо востро! Мало ли какой гость пожаловал, но в то же время я ухожу в таком неприглядном виде. Вот только эти помехи не радовали! Хотелось быстрее оказаться дома, обнять подушку и вдоволь в нее нарыдаться.

Я даже уже предвкушала эти ощущения. Жалеть себя я сегодня собиралась от всей души!

— Подождите, пожалуйста! Я позвоню в квартиру господина Смолову и уточню, что все в порядке!

Не надо! — хотелось крикнуть в ответ. Но я понимала, что таким образом только вызову еще большие подозрения, и самое меньшее, на что тогда могу рассчитывать — это наряд полиции.

Поэтому я невозмутимо посмотрела в ответ, сложила губы в «куриную попку» и сказала:

— Валяй, он так как раз не в духе!

Охранник замер с трубкой у уха.

Я покрутила в руках туфлю, уперла руку в бок и криво улыбнулась:

— Вот на мне после его психов ничего не осталось, пришлось заимствовать. Тебе он вряд ли прикидик одолжит, — я панибратски перешла на ты. Не хватало только жвачки во рту для полного образа, но охранник и без того проникся. Обернулся на кого-то в углу, и пожал плечами.

Выскочила девушка, что провожала меня до квартиры, оглядела с ног до головы и деликатно откашлялась:

— Михаил, не задерживай гостью…

Не знаю, что она такого увидела, может быть, это была женская солидарность, или же я сейчас не походила на воровку. Все равно! Главное, что я могу вдохнуть свежего воздуха и выбраться из этой золотой клетки с ястребом.

Перед выходом надела туфли, независимо сунула руки в карманы шорт и пошла. Привет, неформалы, теперь я в ваших нестройных рядах…

Уже вечер! — с удивлением отметила, зажимая телефон в руке.

Вызвала через приложение такси, игнорируя любопытные взгляды, и уже через минуты плюхнулась на заднее сидение желтого авто. Как хорошо, что не нужно называть даже адрес: вбила все данные в приложение, оплатила картой и готово. <Читай на Книгоед.нет> Поэтому я смогла полностью погрузиться в свои грустные мысли, тоскливо смотря в стекло и не видя перед собой ничего.

— Приехали, девушка! — видимо, не первый раз обращался ко мне водитель.

Я вылезла из машины и с усмешкой встала напротив родительского подъезда. Все еще никак не привыкну, что живу отдельно…

Моя сумочка! — осенило меня, но запредельно поздно!

Ключи от обеих квартир — там. У меня только телефон. Хорошо, хоть с настроенной системой оплаты с него, иначе — беда. Но я ни за какие коврижки не вернусь за сумкой к ястребу. Мышка слишком обожглась, теперь надо залечить ранки…

Телефон зазвонил. Паша.

Ну а я теперь кто? Мастер черного списка! Черный пояс, правда, мне пока по нему не светит, но ничего. Легким движением руки, сопровождая скрежетом зубов, я отправила босса в «баню». Пусть парится, ему полезно!

Это сколько времени прошло? Полчаса примерно? А он только очнулся? Или только справился с возмущением и решил все-таки позвонить?

Так, стоп! Больше ни мысли о нем! Запрещаю трепать себе нервы!

Душа требовала пойти вразнос. Энергия страсти, которую разбудил во мне Смолов, тугим комком скрутилась в груди и жгла, требуя выхода. Хотелось напиться в усмерть, наесться сладкого и улететь в другую страну одновременно.

Игнорировать косые взгляды стало сложнее, и я решила наведаться в ближайший магазин одежды. Благо, тут как раз сетевушка неподалеку, где можно оплатить картой с телефона.

Через пятнадцать минут выбрала повседневное приталенное платье ярко-желтого цвета. Никогда не выбирала такие яркие тона, но сегодня просто распирало. Консультанты магазина делали вид, что ничего не происходит так успешно, что я даже поверила, что к ним постоянно приходят в туфлях, мужских шортах и белоснежной рубашке. Ничего особенного, подумаешь!

В примерочной подтерла следы подтекшей туши, привела волосы пятерней в порядок и зло сверкнула глазами. Ну, Смолов, ну погоди!

А потом тут же одернула себя: никаких мыслей о Паше!

Посмотрела на свое отражение в зеркале, складывая рубашку по швам, и замерла. Да что я творю?! Аккуратно собираю одежду, да еще собираюсь постирать и вернуть?

Схватила рубашку и шорты, перекинула через руку и поцокала каблуками в сторону кассы.

— У вас есть мусорка? Выкиньте, пожалуйста! — протянула рубашку и шорты через прилавок.

Просьба немного расколола скорлупку идеального поведения консультанта, девушка удивленно подняла брови, а потом опустила взгляд на рубашку и воскликнула:

— Это же Бриони!

Я невозмутимо смотрела в ответ, не моргнув и глазом. Да хоть Макаронни, отправится туда же. И лучше быстрее, пока я не передумала.

— Да она стоит тысяч пятьдесят! — отметила консультант, окинув выбранное мной платье за пару тысяч.

Я треснула по рукам свою жабу, которая уже положила лапки на мое горло и кивнула.

— Отправьте ее в мусорку. Или заберите себе, мне все равно. Дайте, только, ножницы. Пробейте платье на мне и я пойду…

Из магазина я выходила в гробовой тишине, зато жутко довольная собой. Сейчас я была настолько зла, что если бы могла, и Смолова отправила туда же вместе с его Бриони!

Теперь я чувствовала себя намного лучше!

Когда я сбросила с себя вещи, которые насквозь пахли Пашей, во мне словно открылось второе дыхание. И пусть я порядком опалила крылья, на которых летала, это послужило мне лучшим уроком. Ничто учит результативней собственных грабель, шандарахнувших по лбу.

У меня не было ключей от квартиры, не было подруг, с которыми я сейчас могла бы слезно обсудить свои проблемы, напиться и проклясть негодяя. Не было больше цели.

Ваня ждал меня в бассейне, но я уже опоздала. Да и не могу сейчас смотреть в глаза гуру любви, который оказался в сотый раз прав. Тем более, после нашего последнего странного разговора.

Я вызвала такси, забив адрес, и решила, что мне это просто жизненно необходимо.

 

Глава 44

В мифологии есть птица феникс, сжигая себя, она неизменно возрождается из пепла. Красивый образ, но вот я чувствовала себя причастной к нему только наполовину. Там, где красочное оперение слетает, тело превращается в тлен и остается лишь горстка пепла.

— Красивое платье! — замечает неожиданно таксист, а я в растерянности хлопаю глазами с заднего сидения.

— Спасибо, — все же бурчу в ответ, а потом встряхиваю головой и насильно натягиваю улыбку и говорю преувеличено бодрее: — Мне очень приятно! У вас тоже отличная рубашка!

Лысый мужчина за рулем расцвел, и на душе стало приятно, что хоть кому-то я смогла подлатать настроение.

Обуяло странное чувство: будто мой внутренний компас сломался. Я бежала, бежала, бежала, а потом поняла, что свернула на обрыв. Хорошо, что вовремя затормозила и теперь смотрела с самого края в бездну.

Я уже могла быть там, в самом низу, и никто бы меня не спас…

Нет виновных в том, что я раньше времени сорвалась, кроме меня самой. И я живо представляла утро, улыбку победителя Смолова и повторение истории.

Я чуть не сорвалась в пропасть, и теперь в груди заходилось сердце, не веря, что еще живо. Этот урок я запомню надолго.

Прошлая я, та серая мышка, упивалась бы сейчас в баре, жалея себя. Влила бы в себя тьму алкоголя и вытворила бы то, о чем бы потом непременно жалела из-за уколотого самолюбия и гордости.

— Девушка, вы такая красивая, не грустите! — вдруг обернулся таксист ко мне на секунду, и тут же повернулся обратно, поделившись добротой. Ложку я ему — он мне две в ответ.

Губы расплылись в грустной, но уже настоящей улыбке. Правда, что это я унываю? Не зря же гуру любви столько вложил в меня, чтобы я травила сама себя?

Как бы не было дурно, я ощущала, что выше этого. Что я не должна упиваться горем, зацикливаться на неудаче. Это словно выпить яд, и ждать, что от этого Смолову станет хуже. Не станет. И я должна извлечь свою выгоду, пополнить опыт и пойти дальше.

Но как же легко это в теории, и как тяжело в практике. Но обидней всего была одна удивительная деталь, которая уколола мою было встрепенувшуюся гордость: единственный раз, когда я не посоветовалась с Ваней и ушла в «самоволку» я наворотила таких дел, что, по ощущениям, спалила целиком родной город.

Хоть я себя уже любила больше, чтобы банально споить, душа требовала действия, направления, выхода. Находиться на одном месте сейчас казалось смерти подобно. И я вспомнила, как Ваня легко решал такую задачу, заполняя до отказа мой день такими эмоциями, которые выбивали другие с полтычка. Те, которые ударяли по базовым инстинктам: голод, смерть, еда, любовь, самореализация.

Если раньше я не могла посмотреть на ситуацию со стороны, копалась в себе, истязала, самобичевала, сожалела, то сейчас поняла, что эмоции пройдут, остынут, как забытый утренний кофе, а впереди, на жизненном пути куча кофеин с разными добавками, с разными видами напитков — выбирай не хочу!

Новая я с удивлением обнаружила, что хоть и спалила родной город, думаю о том, какие новые дома будут на месте старых. Вот только мне не хватало кнопки перезапуска, рычага, на который бы я нажала и перезагрузилась. Потому что умом-то я понимаю, а вот чувства все еще в той комнате с горящими свечами и Смоловым…

Мне нужна была настоящая встряска, поэтому когда я вышла из такси и задрала голову вверх, то все еще не передумала.

Троллей — при этом слове в голове возникает кривая морда мультяшного персонажа, но никак то занятие, которым я хочу сейчас заняться. Когда я в первый раз услышала это слово, подумала, сто коллега шутит. Тогда она сказала, что собиралась пригнуть с башни на веревках, но струсила в последний момент, и тогда согласилась на полумеру: пролететь на скорости четыреста метров по натянутой веревке над рекой.

С раздражением покосилась на платье и подумала о своей недальновидности. Вот как гуру любви хорошо поработал — накрепко забил понятие о женском силуэте в одежде так, что руки сами тянутся к такой одежде.

— Вы в веревочный парк, на прыжки или на троллей? — тут же ко мне подошел молодой парнишка в ярко-салатовой футболке.

— Я в платье… — запоздалое сожаление отозвалось грустью. Вот дуреха…

— У нас есть в аренду не только удобная обувь, но и одежда, — невозмутимо отразил мои метания сотрудник.

— Даже так? — удивилась не на шутку. Вот это прогресс!

— Конечно. Только у одного из трех человек подходящая обувь, ведь нужно, чтобы она была спортивная и крепко сидела на пятке. Примерно половина гостей приезжают неподготовленными на разведку, и, благодаря прокату, могут сразу испытать бодрящие ощущения.

— Ого! Вот это сервис!

— Разумеет, это не бесплатно…

— Разумеется, — тихо засмеялась я. — Показывайте, куда платить и сколько!

Через двадцать минут я сидела на вышке и думала о том, как бы дать деру. Что это я? Зачем это мне? Страшно — жуть! Не хочу, не буду!

— Я передумала, — обернулась к инструктору, смотря на закатное солнце и темнеющую реку внизу. — Не надо возвращать денег, просто снимите меня отсюда.

Молодой человек почесал короткую бороду, стрельнул хитрым взглядом в мою сторону и подошел сзади, тихо бормоча:

— Конечно, конечно.

А сам вместо того, чтобы развязать, подтолкнул вперед, и я полетела!

Вжу-у-у-у-ух! — неслась я над рекой и бессовестно орала так, слово за мной гонятся все страхи разом.

Это было очумительно, тьфу, то есть удивительно! И до опупения страшно!

Воздух свистел в ушах, глаза вылезали из орбит, сердце осталось где-то на вышке и тревожно замерло. Я сжалась, вцепившись в эту, казалось бы, хиленькую веревочку страховки и молилась, чтобы ни одно крепление не вздумало ослабеть, пока я здесь. Потом — хоть пожар, но не сейчас!

Река блеснула серебром, солнце подмигнуло, легкие взорвались от избытка кислорода, а голова закружилась. Я спустилась до критически низкой точки и теперь летела вверх, а потом опять назад вниз.

Вжуу-у-ух! — но уже слабее.

И, наконец, когда все остановилось, перед глазами мелькнула вспышка. Кадр полароид, на котором я со сдвинутым набок шлемом, выпученными глазами и плотно сжатым ртом перекочевал в мои руки.

— На память! — ослепительно улыбнулась девушка-фотограф и растворилась в толпе зевак.

— Ну что, айс? — спросил меня еще один инструктор, расстегивая крепления.

— А…а…айс, — ответила, хмыкнула, а потом рассмеялась.

Улыбка сама расползлась по лицу против моей воли, а пальцы дрожали от притока адреналина. Это игра на инстинктах, но это работает!

Смолов? — протестировала я себя, воскрешая в памяти образ при свечах.

А что — Смолов? — тут же ответила себе сама, чувствуя, что теперь недавние события кажутся уже пережитком прошлого. Будто было как минимум на прошлой неделе.

— Еще разок? — инструктор полностью освободил меня от страховки и, не удержавшись, поправил мне шлем.

— Обязательно, — четко решила я. — Но в следующий раз!

Я справилась! — ликовала про себя. — И без помощи Вани! Я сама смогла совладать со своими слабостями, воспользовавшись его советами!

Достала свои вещи из камеры хранения и в удивлении зависла с телефоном в руках: двадцать пропущенных от моего гуру любви. И тут мобильный ожил: звонил гадал…

Готова ли я встретиться с ним лицом к лицу?

 

Глава 45

Вместе с одеждой, взятой в аренду, я оставила на экстрим-площадке свои неудачи. Будто выскочила из шкуры серой мышки, но еще не надела другую новую. Не выбрала, кем же я буду.

А потом меня осенило: что за условности? Почему я должна выбирать одну конкретную, ведь можно менять?

Долой рамки! — так говорил Ваня. И я почувствовала, что не просто соглашаюсь с его словами, но и полностью разделяю мнение. Долой!

Телефон звонил, и я решила, что трусость и новая я находятся в разных плоскостях. Поэтому ответила на звонок достаточно бодрым:

— Да?

— Ты жива? — одного этого вопроса хватило, чтобы я расслабилась.

И чего я боялась? Это же Ваня! Свой в доску гуру индейских кровей!

— Жива! — я была горда собой.

— И что натворила? — гадал видел меня насквозь. Смотрите-ка, ни на секунду не сомневался, что я осталась со Смоловыми названивал, зная, что я точно куда-то помчусь!

— А ты откуда знаешь, что ко мне прилетела птица обломинго? — полюбопытствовала, выходя из центра.

— Она летит ко всем, кто срывается раньше времени! — без малейшего назидания сказал Ваня. Просто упомянул как факт, с которым нужно работать.

— Но я сама справилась с последствиями! Действовала по твоему рецепту! — мне не терпелось похвастаться достижением.

— Да? И где ты сейчас? Я приеду, — даже не похвалил меня Ваня. А я-то губу раскатала!

— Приедешь? — засомневалась я, оглядываясь.

— Конечно. Бассейн ты пропустила, а урок? — гуру любви — настоящий тиран!

— Урок? Сегодня? У меня же тут катастрофа в отношениях! — я уже сама себе засчитала прогул, как же так? Почувствовала себя школьницей, которую поймали на улице во время урока и за ухо тащили обратно в класс.

— Именно для того, чтобы не казалось все катастрофой. Видимо, плохо следовала моему рецепту, раз такое говоришь. Давай называй адрес, выезжаю, — все-таки мой мастер отношений — очень строгий парень. Но его можно понять: я только что получила неуд.

— Вань… — я замялась. Хотела выяснить кое-что здесь и сейчас перед тем, как гадал приедет. Проще спросить по телефону, чем при встрече, поэтому я спешно проговорила: — Что ты сегодня имел в виду, перед тем, как бросил трубку?

— Ты хочешь говорить об этом по телефону? Смелость где? — ничуть не засмущался Ваня.

— На троллей-трассе! — соврала я. Глаза в глаза — это уже следующий уровень, мне еще дорасти.

— Хорошо, скажу, а то с тебя станется — еще сбежишь, надумав чуши. Это была развилка понимания. Если бы ты гонялась за Смоловым только из желания отомстить, то прискакала бы в бассейн, боясь потерять наставника. Но твои чувства оказались искренними! Поздравляю! Ну, и сочувствую заодно…

— Ваня! — этот гадал! Ни капли сочувствия!

— Что? Хочешь, чтобы я тебя пожалел?

— Можно было бы!

— Не дождешься. Все, называй адрес.

Спустя чашку кофе и пару кусков пиццы, съеденные в кафетерии веревочного парка, ко мне присоединился гуру любви.

— Вань, может, ну его, этот сегодняшний урок. Я сегодня и так хорошо получила граблями. Смолова видеть не могу.

— Не можешь? — почему-то забавляясь, спросил гадал. — А придется. Звонила консьерж твоего дома, сказала, что у нас ЧП.

— Какое? Что-то с Арчи? — муки совести тут же атаковали. Я же совсем забыла про своего маленького питомца! А ведь теперь несу ответственность не только за себя!

— Перед тем как отвечу, скажи, откуда у Смолова ключи от квартиры? — никогда не видела Ваню настолько серьезным, как при этом вопросе.

— Я забыла сумочку у него… — соображала, что же могло такого случиться и как это связано. Неужели…

— Хм… А Смолов смелый парень, я посмотрю! — заметил Ваня, явно не обрадованный этим фактом. — Завалился к тебе в квартиру!

— Что? — искренне возмутилась я вторжению в личное пространство. — Там что-то произошло?

Мой дом — моя крепость! То место, где я смогу скрыться от всего мира, ходить голиком или на руках, петь во все горло или шататься, ни разу не расчесав волосы. Моя сокровенная территория, которую я совсем недавно получила, и вот так вот нагло ворваться в нее?

Смолов, я тебя убью!

— Арчи не понравилось внезапное вторжение. Случился переполох, я просил пока не вызывать полицию. Так что поехали разбираться, — Ваня сел в машину, и я опустилась рядом с ним на пассажирское сиденье.

— Когда ты об этом узнал? — спросила, удивляясь про себя, как один человек может вызвать такие разные чувства всего за один день. Паша — настоящий талант в этом!

— По пути сюда, — стиснул оплетку руля гуру.

— У нас нет больше ключей, верно? — подумала я о единственной связке, которая теперь была в руках Паши.

— Я сделал копию, когда ты просила меня покормить Арчи, — Ваня вновь удивил своей продуманностью.

— Ты — золото, знаешь! — искренне восхитилась я. Посмотрела на его профиль и поняла, что мужчина нравится мне… но только как друг! Не чувствую к нему ничего, словно Ваня — та же подружка, только в брюках!

— Кстати, о материальном. Я все еще жду перевод… Очередной урок прошел результативно и Смолов ворвался в твой дом. Сегодня даже дважды.

- Жмот! — в шутку фыркнула я. — Но дважды переводить не буду!

— Да ты хоть один раз переведи! — рассмеялся Ваня.

Ну правильно, разговоры разговорами, а денежка по договоренности!

Я отправила деньги, скрепя сердце и отпихивая от горло жабьи лапки, а потом меня осенило:

— У тебя тариф удваивается постоянно! Я следующий урок не потяну!

— Не потянешь? — невозмутимо переспросил гуру. — А если он называется: доведи до покупки кольца?

С минуту буравила Ваню взглядом, а потом сдалась:

— Чертяка! Знаешь, на что давить! Только у меня вопрос: мы можем сменить кандидата?

— Мы можем все! — ничуть не сомневался в нас гуру любви.

 

Глава 46

Первое, что я заметила, когда вошла в подъезд — это виноватый взгляд консьержки.

— Она тебе звонила? — тихо спросила гадала, но что тот кивнул и подошел к окошку.

— Все в порядке? — с тревогой Ваня посмотрел вверх, будто отсюда можно увидеть ситуацию.

— Да вы поднимайтесь, поднимайтесь! — глаза консьержки забегали. — Только пусть девушка подождет здесь.

— Зачем? — от слов женщины насторожились мы оба. Все это странно звучало.

— Ну, так, вы ж мужчина, разберитесь там… — засуетилась консьержка, щелкнула кнопкой чайника и открыла дверь в свою комнатку: — А мы пока с девушкой чай попьем. Я — Алевтина, а вас как зовут?

— Аня, — ответила из вежливости, но заходить не спешила. Что-то тут нечисто!

Гуру так проницательно посмотрел и сказал громко и резко:

— Алевтина, у вас взятка от Смолова сейчас вывалится из кармана!

— Где?! Ой! — схватилась за карман жилетки женщина, а потом захлопнула рот. Попалась! Так вот оно что!

Ваня молча развернулся, схватил меня за руку и повел наверх.

— Я зайду сначала один. Ты побудь на площадке, — говорил так, будто шел в комнату с террористами. — Не зря же этот кадр хочет видеть меня.

— Тебя? — не совсем поняла я рандеву.

— Да. Определенно, — Ваня ничуть не сомневался в этом, а вот я все еще недоумевала:

— Может, Паша так пытался найти меня? Телефон-то при мне. — рассуждала вслух, потому что больше версий и не было.

— Думаю, он уже в курсе всего, — гадал сделала многозначительную паузу. — И кто сдает, как и зачем. Возможно, копнул дальше… Тебе пока лучше не соваться, дай я разберусь в его хочу.

— Но разве тогда он не хотел бы поговорить со мной? Выяснить отношения? Хотя бы задать пару вопросов, как когда я застала его за подобным же! — предположила я.

— Нет. Я тебя встретил на пути и забрал. Расчет Смолова в том, что я приеду один разбираться, что там с квартирой и конфликтом. Про тебя не было ни слова в разговоре с той дамой снизу, — Ваня послал вниз недобрый взгляд.

Лифт привез нас на нужный этаж, и я встала перед дверью.

— Спрячься за углом, — отвел за поворот за руку, как маленькую девочку.

Чувствовала себя странно. Будто сняли с поезда на середине пути, и я наблюдаю, как он трогается с места, оставляя меня на завалинке.

Ваня быстро открыл дверь своими ключами и вошел внутрь, предварительно мотнув мне головой.

И стало жутко тихо. Хоть бы соседи вышли — и то спокойней! Кастрюлей громыхнули, лифт бы вызвали кто пониже. Так нет, словно все решили: раз нагнетать обстановку, то по полной программе.

Нет! Не могу стоять в стороне! Я должна узнать, что там происходит!

На цыпочках подошла к двери, медленно, осторожно, нажала на ручку, стараясь не шуметь и вошла в квартиру.

К стене коридора была прислонена моя доска желаний…

Арчи показал любопытный нос из-за угла, и я присела на корточки, поманив к себе и молилась, чтобы он не разгавкался. И тут до моих ушей долетел любопытный разговор:

— Я заплачу тебе в десять раз больше. Просто сделай, как я прошу, — голос босса был настолько деловым, что я почувствовала себя на совещании.

Боже, он решает любовные дела, как рабочие! Это же сколько с ним надо работать гуру отношений, чтобы привести в нормальное состояние? Уверена, что Паша — тот еще твердолобый ученик!

— Репутацию не купишь ни за какие деньги, Павел. Я работаю на пару со своей совестью, чего и вам желаю, — я уже достаточно знала Ваню, чтобы понять по тону, что ситуация гуру крайне не нравится и гадал еле сдерживается, чтобы не уйти.

— Если бы я придерживался этого принципа, то ничего в жизни не добился, — в голосе Смолова тоже было мало симпатии.

— А без совести удалось добиться Аню? — ого, как гадал мог уколоть! Я аж замерла от неожиданности. И от откровения, которое открылось передо мной на следующей минуте:

— После такого штрафного будет нетрудно, — выдал Паша. И словно дал мне под дых: воздух вылетел из легких, я забыла, как дышать.

И Ваня тут же перешел на «ты», видимо, потеряв всяческое уважение к мужчине:

— Штрафного? Ты о дощечке, которой тыкал мне в нос? — и голос стал таким… предвещающим бурю…

— Я о коуче, — а вот Паша, судя по тону, ничуть не сомневался в своей правоте.

— А далеко ли ты ушел? — в словах было затаено презрение. Или же это мое чувство пробрало настолько, что все слова в адрес босса стали окрашиваться в черный цвет.

— Я воспользовался подсказкой. Она пранировала войну. Есть разница. Но я решил для себя, что прощу, поругаюсь для видимости.

Поругаюсь для вида? Я вспомнила свою реакцию, когда узнала, что он нанял себе помощника и застала его с поличным и то, как достойно (по крайней мере, я так считаю), повела себя. И теперь четко поняла, что сказанное от обиды недавно Ване становится истинным желанием.

Я хочу сменить кандидата.

Я встала, погладила Арчи по лохматой голове и взяла свою доску желаний. Цокая каблуками по коридорной плитке, прошла в гостиную и прямо посмотрела в глаза тут же вскочившего Смолова.

— Аня…

Стикер с именем Смолова, а также добавочные с распланированными событиями сорвала с таким видом, будто вырывала сердце. Сжала в кулак и сказала:

— Пойду к мусоропроводу. Не хочу сорить в квартире.

Именно сейчас я поняла то, что говорил в самом начале гуру: когда ты пройдешь через мои уроки и полюбишь себя, тебе и не понадобиться Смолов. Никогда не думала, что настанет этот час просветления, но, похоже, меняется все. Появляются новые вселенные, двигаются пласты под земной корой, так чем я хуже? Я тоже изменилась!

Раньше я бы пищала от восторга, что Смолов решил за меня бороться, нанял одного тренера, второго пытается выкупить… А сейчас мне будто дали совсем другое понимание ситуации: чтобы быть с этим мужчиной, нужно пройти три круга ада с психологами и иметь просто стальные нервы. У Смолова проблемы, и он создаст в совместной жизни еще больше проблем. Да, можно найти нам на пару хорошего мозголома и работать, работать, работать…

Но я уже разочаровываюсь в нем.

А еще в мозгу всплыла фраза гуру: У тебя одна жизнь и ты достойна лучшего кандидата. Собери вокруг себя толпу, позволь законам природы работать, выбери лучшего.

Смолов не был лучшим, теперь я видела это так же ясно, как собственные руки.

Непатриотично? Как же наши русские женщины: и коня на скаку, и в горящую избу, и за мужем в ссылку…

Возможно, но только я хочу быть счастливой, а не страдать на «Колыме». Я научилась прислушиваться к своим желанием.

Эгоистично? Возможно. Но кто сказал, что надо положить свою жизнь на пьедестал страданий?

— Аня! — окрикнул Паша.

Но я уже вышла на лестничную площадку.

За спиной раздался звук торопливых шагов и я поморшилась. Швырнула смятые бумажки в спуск и закрыла крышку, неожиданно оказалась прижата к стене взбудораженным Смоловым.

— Аня! — мое имя звучало угрозой.

— Отпусти, — прошипела сквозь зубы. От былой страсти между нами не осталось и следа. Его ответ на звонок во время жаркой сцены погасил пламя, а ситуация в квартире залила тлеющие угли, осталась только размокшая зола с неприятным запахом гари.

Не для того гадал мышку растил, чтобы меня кот съел!

— Нет. Ты чего злишься? — так неподдельно искренне возмутился Паша, что у меня глаза на лоб полезли.

— А ты не понимаешь? — я посмотрела в его лица и поняла, что он абсолютно верит в свою правоту. Стена. Железобетонная.

— Куда ты ушла из моей квартиры? — выкатил бочку претензии Смолов.

— Ты был занят, — и почему я оправдываюсь? Черт, а держит-то как крепко — синяки останутся!

— Это по работе! — будто это все оправдывало и объясняло, с видом оскорбленного достоинства возразил Паша.

— Я и не спорю, — поняла, что говорить с ним дальше — пустая трата сил и времени. Нет уж, хватит: — Отпусти!

— Я хочу поговорить, — Смолов задрал мои руки вверх, и я почувствовала себя беззащитной. Дернулась, но только сделал себе больнее.

— Нам не о чем говорить, — и постаралась вырваться еще раз. А потом занесла ногу в угрозе и прицелилась в голень: — Не вынуждай, там больное место.

— Ты наняла тренера, — Паша совершенно не видел во мне угрозу, или не верил, что я сделаю это. Продолжал выяснение отношений, которые мне уже не были нужны.

— Как и ты, — не смогла промолчать.

— Нет, тут совсем другое дело! У тебя целый план, — будто это огромная разница, Паша сделал выразительную паузу: — Рада, что добилась своего? Теперь можешь выкидывать мою фамилию с доски? Это твоя изощренная месть? Решила так расплатиться со мной за ту ночь? И в квартире специально меня бросила в таком состоянии?

Пашу несло все дальше, в голосе было все больше обиженного самолюбия и злости, а хватка все сильнее. Я начинала бояться, что Смолова совсем унесет.

— Конечно. И платье свое спецом порвала, чтобы в твоих вещах уйти! — я в панике посмотрела на дверь, и босс тут же будто прочитал мои мысли:

— Я забрал все ключи и закрыл дверь. Иван пусть чай попьет, а мы поговорим…

Паша осмотрел меня с головы до ног, вернувшись к теме:

— Ты переоделась. Специально сумочку оставила с ключами? Сюда заманивала? Вот только не повезло — доску забыла снять, да? — выстраивал он целую схему.

И тут я поняла, что такому типу, как Паша, опасно любить. Он становится одержимым. И я сейчас не способна выгнать его бесов.

— Что молчишь? Я прав! — Паша схватил меня за подбородок и поднял мою голову вверх.

— Пусти! — громко крикнула я, уже не на шутку испугавшись выражения его лица. Конечно, ничего не обратимого и страшного шеф мне не сделает, но вот ничего хорошего по принуждению я не вижу. А потому крикнула что есть мочи: — Отпусти!

В дверь долбанул ногой Ваня, но он заперт и не спасет меня. Боже, меня ничего не спасет…

Смолов набросился с насильными поцелуями, а я плотно сжала губы и вырывалась, пока вдруг Паша не отлетел в сторону. Перед глазами закрутились в круговороте руки и ноги, стены сотрясались от ударов. Клубком мужчины скатились по лестничному пролету, а потом мой спаситель извернулся, упер Смолова лицом в пол и скрутил руки за спиной.

— Вызывайте полицию, — поднял он голову и растерянно замер, столкнувшись со мной взглядом.

— Сережа? — опешила я.

— Аня? — не меньше моего удивился мистер Широкие плечи.

 

Глава 47

Я боролась с желанием поднять Смолова и как следует встряхнуть мужчину. Занесло так занесло! Даже страшно стало…

А бояться своего мужчину — последнее дело.

Словно кадры кино, перед глазами развернулась картина нашего будущего с Пашей, где будет много денег, а еще больше — ссор. И я не была уверена, что смогу справиться с его проблемами.

Я будто влезла в красивое дорогущее платье и поняла, что оно отвратительно на мне сидит. Мне его дарят: держите, пожалуйста! А я понимаю, что в нем даже вздохнуть нормально не могу, мне туго, неудобно, дискомфортно. Чтобы оно пришлось мне впору, надо распороть швы и пристрочить дополнительные куски ткани, кое-где добавить шнуровку, при этом все сделать красиво и профессионально. Но я далека от швеи. Я не смогу.

Нужно оценивать свои силы перед прыжком между домами, ведь итог может быть плачевным. А я не хотела боли. Только счастья.

Двери лифта щелкнули, лопая пузырь размышлений, и на лестницу выскочили два полицейских. Оценили мой внешний вид и стремительно пронеслись мимо, затормозив только в зоне конфликта.

Не прошло и пяти секунд, как Сергей и Паша были прижаты к стене лицом, а лопоухий полицейский спросил:

— С вами все в порядке? Нужна скорая?

— Нет. Да. В смысле, все в порядке, не нужно скорую… — осторожно спустилась, слушая, как Сергей объясняет:

— Я сосед, отпустите!

Сосед? Вот это новости! А я-то голову ломаю, откуда он взялся, как супергерой!

— Девушка, кто нападающий? Кто запер вашего друга в квартире? — а вот и выяснилось, кто вызвал наряд — гадал! Ваня, я знала, что ты не оставишь меня в беде! Как же жалко, что мы друг к другу ничего, кроме дружеских чувств не ощущаем!

— Эм… — промямлила я, не зная, как быть с вопросом полицейского.

Паша посмотрел с вызовом: «Назовешь меня или нет?», явно не причисляя себя к понятию агрессора.

— Это недоразумение… — после недолгого размышления, ответила я.

Ничего хорошего, если Смолов попадет в отделение полиции, меня не ждет. Завтра же уволит, да еще даст такую рекомендацию, что никто на нормальную работу не возьмет! Обиженные мужики — мстительные создания!

— Да брось! — вдруг разозлено сказал Сергей. — Если бы я не вмешался, он точно…

На что тут же среагировал один из наряда:

— Едем в отделение! Будете давать показания! И вы, потерпевшая! — лопоухий оглянулся на площадку с квартирами. — Нужно только выпустить заявителя…

На полу валялась связка ключей, которая выпала из кармана Паши во время заварушки. Быстро подняла ее, открыла дверь в квартиру и тут же столкнулась нос к носу с гадалом.

— Ты в порядке? — взволнованно спросил Ваня, а потом посмотрел поверх моей головы.

— Вань, — тихо сказала, чтобы слышал только гуру. — Отзови заявление. Не надо. Паша и так уйдет…

Гадал поймал мой твердый взгляд и переспросил:

— Ты уверена?

— Да, не нужно этого, — я не сомневалась.

Как только представила хаос, что будет в отделении, последние метания исчезли. Смолов слишком уважает себя, чтобы дальше устраивать сцены. Босса занесло, но дальше он не продолжит, уверена.

— Хорошо, если ты так хочешь, — кивнул Ваня, кинул на меня еще один пристальный взгляд и пошел разбираться с полицией.

Первым в сторону отошел Сергей и тут же поднялся ко мне, прильнувшей к двери, чтобы в случае чего быстро спрятаться в квартире. Мышиные повадки так быстро не пропадали…

— Не ожидал тебя здесь увидеть. Услышал крик и понял, что надо вмешаться. А это — ты! — мистер Широкие плечи, оказывается, не зря получил такое прозвище. Дрался он мастерски! Чем я и поспешила поделиться:

— Так ты мой сосед-каратист? Вот это совпадение! — тихо выразила свое восхищение, а потом добавила: — Спасибо, что не остался равнодушным!

— Теперь я достоин быть убранным из черного списка? — сложив руки на груди, спросил Сергей. И голос такой преувеличенно беззаботный, сразу чувствуется — задело, не понравилось, зацепило.

— Но я же вытащила твой номер оттуда! — уверенно сказала, а потом засомневалась, прокручивая в голове: — Вроде…

— Вот «вроде» ближе… — улыбнулся мистер Широкие плечи, оглянулся назад, и увидел, что Смолов поднимается по ступеням.

Наверное, мое лицо — открытая книга. Легко прочитать все чувства, что овладевают мной.

— Не пригласишь на чай, соседка? Пусть разбираются! — Сергей понял мое желание спрятаться с одного взгляда и дал мне прекрасную возможность сделать это красиво. Но особенно я благодарна за то, что не пришлось сталкиваться с Пашей, потому что я не знала, как себя вести после бурного океана, в котором меня болтало на волнах, а потом со всего размаху швырнуло об скалы.

— Конечно! — я шмыгнула в квартиру и смогла перевести дух только тогда, когда мистер Широкие плечи закрыл дверь.

Ваня еще точно будет некоторое время занять бумажной волокитой: вызов-то зафиксирован. И я была благодарна за компанию, да и отблагодарить за спасение не мешало бы.

— О, у меня тоже есть доска желаний! — Сергей вошел на кухню с пробковым квадратом моих мечтаний, но развернутых лицом наружу. — Если что, я не читал. Но очень хочу.

Я мысленно вспомнила обо всем, что писала на стикерах и поняла, что сейчас совершенно не переживаю, если кто-то об этом узнает.

— Можешь посмотреть, — я поставила чайник, обернулась и решила, что нужно спросить ответку: — Но я тоже хочу взглянуть на твою!

— Да не вопрос! Ты очень удивишься! — Сергей пробежался по моей доске желаний глазами, широко улыбнулся и подмигнул, будто нашел что-то очень веселое. — Я сейчас!

Мистер Широкие плечи оставил меня всего на минуту, но я уже загрустила. Но, как оказалось, ожидание стоило того: как только я взглянула на доску Сергея, мои глаза полезли на лоб.

У него была магнитная доска, а вместо стикеров — картинки и фотографии. Я переходила от одной к другой, и мой рот открывался все больше:

— Курсы английского? — догадалась я, глядя на задумчивого мужчину и английский алфавит, летающий в воздухе.

— Да. Как и у тебя, — озвучил мои мысли вслух Сергей.

— А это… Машина? — я посмотрела на вырезанную иномарку. Ха! И у меня, только подписано — в кредит.

— Да, я почти накопил! — Сергей подмигнул. — Не кредитная будет!

Я рассмеялась. Совпадения веселили все больше, особенно когда я перешла к следующему пункту:

— Только не говори, что это Гоа! — я ткнула пальцем в картинку с до боли знакомыми видами, на которые давно «медитировала» по вечерам.

— Да, только ты хочешь в отпуск, а я хочу купить виллу! — ох, эти мои стикеры куда как говорящей картинок! Сергей все прочитал!

— Губа не дура! Я скромнее! — вновь засмеялась я.

— Ничего! Я научу тебя мечтать по-крупному! — ничуть не смутился мистер Широкие плечи.

- А это что за гиря с 10 кг? — я ткнула в следующий рисунок.

— Ну, ты хочешь сбросить 10 кг, а я набрать 10 кг мышечной массы! По-моему, идеальный симбиоз! Давай мне сюда лишнее! — Сергей протянул открытую ладонь и требовательно поманил: — Давай-давай!

— У меня с жирком! — почему-то Сергею я могла сказать все без обиняков.

— То, что надо! Я перекачаю! — ничуть не смутился мужчина. — А потом так наклонился ко мне и спросил: — А кто это был в твоей квартире? Не похоже… что твой парень…

После острой реакции Смолова на обнаружение гуру любви, мне не хотелось наступать на эти же грабли дважды. Зачем-то, вопреки всем урокам, я откровенно сказала:

— Это мой наставник в амурных делах, — прозвучало даже с некоторым вызовом. Поймала себя на том, что мятежно задрала подбородок в ожидании ответа и мысленно ощетинилась.

Ох, Аня, это все стресс!

- Что-то вроде коуча в любви? — спокойно уточнил Сергей.

И что? Вот так вот легко принял? Я не могла так просто успокоиться и дополнила:

— Да. Благодаря его урокам я познакомилась с тобой, — сказала и ждала взрыва, подобно тому, что порвал Смолова на тысячу ядерных эмоций.

— Тогда мне стоит его поблагодарить! — мистер Широкие плечи так обезоруживающе улыбнулся, что я морально осела.

— Ты так спокоен? — я все еще не верила. Мне казалось, что вот сейчас, еще секунда, и лицо Сергея перекосит неприязнь.

— А что тут такого? Вот мы с тобой слабы в английском и хотим его изучить. Почему бы человеку, чувствующему в отношениях себя неуверенно, также не прокачать свой уровень.

Сергей сидел на стуле и рассуждал так уверенно, будто каждый второй встречный работает с гуру любви. И это также естественно, как дышать.

И тут я поняла, что в правильных отношениях так и должно быть. Легко. Беззаботно. Без сложностей. Без токсичных эмоций.

— Сереж, ты ужинал? — вдруг спросила я.

— Как раз собирался, когда… — мужчина замолчал, и я понимающе кивнула.

— Сейчас! Надеюсь, ты не имеешь ничего против полуфабрикатов? — я открыла морозилку и взглянула на стройный ряд коробок. Для себя серьезно готовить было откровенно лень, поэтому ничего из домашнего не было.

— Абсолютно! У соседей всегда полуфабрикаты вкуснее, чем дома! — Сергей принял позу едака: только вилку в руку дай.

— И часто ты у соседей ешь?! — засмеялась в открытую.

— Первый раз. В этом доме так не принято. Но это была моя тайная мечта, — продолжал шутить Сергей.

— Что-то я не видела этого желания на доске, — подметила я.

— Это же тайное желание!

Пока мы болтали я слышала, как тихо открылась, а потом закрылась дверь. После пришло сообщение от гадала: «Общайтесь спокойно. Я все разрулил. Если что — звони. И… удачи!»

 

Глава 48

К концу следующей рабочей недели я осознала, что больше не могу работать в компании.

Смолов словно сорвался с цепи в попытках то усложнить мне жизнь, то завоевать снова. Пашу кидало из стороны деспотичных поручений в сторону устилания моей дороги цветами так, что я готова была выть от отчаяния как волк на луну.

Медленно, но верно, коллеги заподозрили неладное: задавались вопросами о моем быстром внешнем изменении и природе наших отношений со Смоловым. Рабочая атмосфера накалялась, слухи стали разрастаться с невероятной скоростью и обрастали фантастическими подробностями.

Спасал Сергей: мистер Широкие плечи теперь встречал меня после работы, помогая пригасить пыл завистливых коллег и досужие сплетни. Иногда мы по пути проходились по парку, или же сидели в уютном кафе, а однажды даже вместе выбрались в бассейн! Как же смешно поплавок-гуру смотрелся на фоне плывущего брассом Сергея!

Гадал по-прежнему учил меня науке любви, показывая пробелы в знаниях отношений. Правда, Ваня уточнил, не определилась ли я с кандидатом на последний урок, но я хотела до этого момента довести себя до совершенства.

— Смотри, сейчас твое слабое место — коммуникации. Ты должна уметь легко завести разговор с абсолютно любым человеком. Для этого давай с тобой сегодня попрактикуемся.

— Давай! — я уже точно знала: гадал плохого не посоветует! Надо так надо!

— Отлично, тренироваться будем здесь.

— Новый Арбат? — оглянулась я по сторонам. Высокое здание, внизу роскошные рестораны и самые элитные клубы.

— Конечно. Лови лучших в лучших местах! Нет, могу тебя еще к Патриаршим отвезти, но там слишком многолюдно для нашего урока. Но более денежные кадры, кстати. Но нам для практики здесь самое то!

— Хорошо! — выдохнула, внутренне готовясь. — Что делаем сегодня?

— Практикуем социальные вопросы! — сказал гадал будто на инопланетном.

— Это как? Ты со мной не первый день, знаешь же, что я по-гуровски не понимаю, — без обиняков попросила показать на пальцах.

— Ты уже поняла, что мужчины очень бояться промаха, особенно прилюдного. Ты научилась привлекать не только внешностью, но и говорящим взглядом провоцировать контакт. Но что же с разговором? — Гуру сидел на дизайнерском подобии скамейки.

— Да, что с ним? — подхватила я.

— Пробел. Иногда ты теряешься, но благодаря этому уроку поймешь, что при любой сложной ситуации — социальные вопросы — палочка-выручалочка.

— И что это такое?

— Это твоя удочка на нужную рыбу. Тебе очень важно выбрать место ловли, потому что невозможно найти баранину в рыбном магазине. Говоря простым языком, ты должна определиться с видом мужчины и ловить его в ареале обитания. Бизнесмена — там, где проходят крупные конференции, спортсмена — у стадионов, художника или человека творческого склада — на тематических выставках. И вот когда ты определила зону рыбалки, ты должна уяснить одно…

— И что же?

— Даже если ты нравишься мужчине, пока он не убедится, что нравится тебе в ответ и его не отошлют, он не двинется с места. А, значит, ты должна показать свою максимальную открытость и позитивность, но при этом не предлагая себя. Не забывай про инстинкт хищника!

— Какие-то разноплановые вещи говоришь! Как это соединить в одном?

— А вот для этого ты должна пользоваться социальными вопросами. Давай рассмотрим на примере, не мелочась, на всю катушку: ты решила, что тебе нужен богатый бизнесмен. Узнала, когда проходит ближайшая конференция в элитных сферах бизнеса, выглядишь идеально.

— Так… — поддержала беседу, показывая, что пока понимаю о чем он, и перевариваю.

— Следующим шагом ты должна подобрать хороший ресторан рядом, потому что все люди нуждаются в естественных потребностях, таких как еда.

— А их что, на конференции не кормят? — удивилась, вставив свои пять копеек.

— Над теми фуршетными столами все ржут. Настоящие акулы бизнеса этими зубочистками не наедятся, им подавай хорошие стейки. Поэтому во время обеда они пойдут в хороший ресторан с прекрасной кухней. Есть деньги — идешь туда. Нет — ловишь рыбку на выходе, когда поел. На выходе! Не на входе! Потому что иметь дело с голодным мужиком — хуже некуда.

— Так, и как же я его ловлю? Вот этими твоими социальными вопросами? Что это такое?

— Крепкие вопросы не о личном. Например, о том, где найти банкомат. Но не просто спросила и получила ответ: не знаю, а воспользовалась хитростями и приемами…

— Какими? А то отмахнется и все, сорвалась рыбка…

— Пока ты задаешь вопросы, то смотришь ему прямо в глаза, используя метод говорящих глаз. Транслируешь позитив, открытость, но! Не переборщи с напором, ты должна быть растеряна и очаровательна ровно настолько, чтобы цель не смогла оставить тебя в беде. Играй на его инстинктах защитника. Пока общаетесь, используй язык тела.

— Как? — тут же подобралась я, пылая интересом. Это что-то новенькое!

— Во-первых, мыски твоих ботинок, как и все твое тело, должно быть направлено к нему. Не полубоком, не на сколько-то градусов. Только на него. Во-вторых, зрительный контакт и легкая улыбка, не переборщи. В-третьих, покажи шею.

— Шею?

— Да, нет ничего более провоцирующего для начала охоты, чем демонстрация открытого горла. Наклони чуть голову, откинь волосы назад и проведи пальчиками по шее, как бы невзначай. Так ты можешь поправить шарфик, ворот или просто сказать: «Фух, жарко!»

— А если зима?

— Тогда все то же самое, только с легким смешком: «Ворот щекочет» или «Мех щекочет», в зависимости от того, что на тебе надето.

— Так хорошо. И вот я спрашиваю, как найти банкомат. Он отвечает коротко, что не знает…

— Ты проворачиваешь все эти приемы со взглядами, жестами и улыбками, при этом делишься незатейливой историей: «Отправилась за покупками, оставила телефон дома, даже посмотреть не могу». Опускаешь глазки… Помнишь этот прием? Несколько секунд, пара-тройка, не больше, и вновь обращаешься к мужчине: «Как вы думаете, экскаватор — хороший подарок для мальчика трех лет?»

— Эм? А если нет мальчика в родственниках? Это же покупать придется?

— Если не хочешь тратиться на легенду, то ты жмот, Тихонова! Это отличная возможность разболтать мужчину, он не сможет промолчать и ответит либо да, либо своем мнение.

— И что мне с этим мнением делать?

— Работать дальше! Восхититься, согласиться! — это важно. А потом растеряно помотать головой, что у тебя просто голова кругом от выбора и тебе, как женщине, очень трудно определиться.

— Так, хорошо. А что мужчина-то тогда?

— А теперь смотри на это со стороны мужчины: привлекательная девушка обращается к тебе, такую продинамит только дурак, поверь, и вот она вся такая солнечная, позитивная, улыбается тебе, а ты думаешь: у нее просто хорошее настроение или я ей понравился. Мужчина еще не уверен. А ты продолжаешь, и вот ты жестами и мимикой показываешь, что ты расположена к нему, но он что? Все еще не уверен в успехе. Он качает мышцу бизнеса, а не отношений. И он не любит проигрывать. И тогда ты кидаешь ему крючок-возможность помочь. И потом напрямую обращаешься за советом. Что он сделает?

— Предложит свою помощь?

— Определенно! Но только если есть время! Если же нет, то он обязательно попросит номер телефона или оставит свой, чтобы помочь тебе чуть позднее.

— Ого! И ты хочешь, чтобы я сейчас вот так попрактиковалась? Прямо сейчас? Но я не с рыбой не определилась, ни с ареалом обитания…

А сама подумала, чем сейчас занят рыбка-Сергей.

— Аня, это не только для того, чтобы пополнить список твоих кавалеров. Это крайне полезное занятие на общение и невероятный опыт общения с такими слоями населения, с которыми ты в жизни можешь не пересекаться. Давай, я жду тебя. Выбор цели оставляю за тобой.

В этот вечер на такую удочку я поймала пять мужчин! Пять!

И если сначала я несмело ловила молодых людей обычной внешности, и те просили мой телефон с первых слов, то с третьей жертвы я решила все же охотиться на крупную добычу, увеличить уровень сложности.

Ваня не вмешивался. Я даже не видела его, впрочем, и не искала, увлекшись. И третья рыба оказалась владельцем крупной юридической фирмы, четвертая — директором по развитию крупной сети, а пятая — владельцем ресторана. Все они не только оставили свои визитки, но и взяли мой номер. Мне бы плясать от радости, но весь вечер меня преследовало странное чувство, будто я изменяю.

— Что такая хмурая, отличница?

— Просто устала, — я не стала признаваться Ване, что все больше и больше вспоминаю о Сергее и мучаюсь чувством вины, но гадал — почти экстрасенс, мигом раскусил меня.

— Некомфортно внутри из-за Сереги?

— А ты откуда знаешь? — вскинула голову в удивлении.

— У тебя все на лице написано! И все ухажеры, кстати, тоже чуяли неладное, иначе бы так легко не расстались бы, а повели тебя в ресторан, — заметил Ваня. — Так что, наша мышка влюбилась? Мы определились с кандидатом, и скоро я получу деньги за последний урок?

— Тьфу на тебя! — почему-то разозлилась я.

Наверное, именно потому, что гадал был, как всегда, прав.

Мышка опять втюхалась…

 

Глава 49

Последний месяц прошел для меня как в любовной лихорадке, из которой я вышла обновленной и свободной духом.

Это сумасшедшее ощущение, просто невероятное! Будто в моем распоряжении целый мир, и только я влияю на собственную жизнь. Хотя, почему — будто? Так и есть: приложишь усилия — получишь, нет — так и будешь лежать в направлении мечты!

Поняла, что была зависима все это время: от чужого мнения, от Смолова, от работы, от родителей. Боялась показать нос из норки, провозгласив себя мышкой. Но больше я не желаю отсиживаться!

Я научилась мечтать и воплощать желания в реальность! Научилась хотеть! Влюбилась по уши и сама же разлюбила! И самое важное: научилась ценить себя! Прошла огромный путь и по-настоящему гордилась собой.

Поэтому, когда гадал прислал мне сообщение: «Продолжаем уроки?», без сомнения ответила: «Да!»

Стоит начать развиваться, как хочется еще и еще: продолжать поглощать новые знания, вытрясти из гуру любви все секреты мастерства и приемы отношений. Правда, каждый урок становится все дороже и дороже, так что я решила пока взять еще один, тот самый, который должен привести к алтарю, а сама схитрить… Растянуть приятные мастер-классы как можно дольше, следуя совету самого гадала: собрать вокруг толпу мужиков и выбрать лучшего. Позволить работать естественному отбору.

Но пока что все кандидаты откровенно проигрывали мистеру Широкие плечи, сами отсеиваясь. После Смолова я не торопилась, дуя на воду, но наши отношения с Сергеем выдерживали одно испытание за другим. А еще этот мистер оказался очень хитрым: быстро подружился с Ваней, став чуть ли не закадычным другом.

Кажется, меня обложили со всех сторон…

Что же касается Паши, то бронетранспортер Смолова еще несколько раз пытался совершить наезды и дома, и на улице, и на работе. Что только шеф не предпринимал, пока я дорабатывала последние деньки по договору: весь офис стоял на ушах. Коллеги посылали в мою сторону завистливые и непонимающие взгляды, а я упорно отказывалась от любого проявления симпатии Смолова. Запретила себе колебаться, как бы больно ни екало в груди.

Потому что будет еще больнее — я понимала это рассудком. Розовая пелена спадет, и тогда я не справлюсь с реальностью…

Гуру будто подарил формулу любви, благодаря которой можно разложить чувства по полочкам и понять, стоит ли мужчина меня или нет. Да, как бы это ни звучало, чувства, что не поддаются рассудку, вполне управляются гормонами. Главное, знать, как их вызвать или чем заглушить.

Когда тебя ударили — ударят еще раз.

Когда партнер — агрессор — жди беды.

Когда тебе не по силам — оставляй.

Смолов мне не по зубам, я не справлюсь. Паше нужна женщина, которая может одной энергией вытянуть вверх двоих. Мы же с ним потонем, утягивая друг друга на дно.

Даже самый сладостный поцелуй Смолова, который доводил до исступления тело, отдавал горчинкой. Будто организм сигнализировал, предупреждал, на подсознательном уровне, но я не слушала. Пока не получила неоспоримые доказательства нашей несовместимости на данном этапе.

Скажите: трусливо бегу, словно та самая мышка, боясь препятствий и испытаний на жизненном пути? Возможно, будете правы! Но как поступили вы, имея в руках формулу счастья? Если бы понимали, кто и что вам подходит?

Рациональный подход? Расчет? Возможно…

Но если и позволить любить всем сердцем, то того, с кем буду счастлива всю жизнь!

Любовь не предугадаешь! — скажите вы.

И будете правы!

Потому что я вот уже как неделю старательно занимаю себя уроками с гадалом, обучением английскому, работой, но все равно не могу взять чувства под контроль.

Мои новые чувства другие: не такие пламенно-искрящие, как со Смоловым, не такие крышесносные, но куда как более всепоглощающие! Будто вопреки моему хочу и желанию повыбирать еще окутали меня паутиной удобства, что я боюсь желания остаться здесь навсегда.

И адресат этих чувств — Сережа.

Раздался звонок в дверь, и я подошла на цыпочках, осторожно посмотрев в глазок:

— Мышка, ты опять прячешься? Я знаю, что ты дома! — мистер Широкие плечи собственной персоной.

Мышка… Как он хорошо подметил мое поведение последние дни…

Тигрица спряталась в логове, потому что в ней все равно теплится мышиная душа.

Почему? Потому что мой дом стал походить на гнездышко влюбленных, а вещи Сережи потихоньку перебирались ко мне, а мои — к нему. А ведь я клялась себе, что буду выбирать! Не позволю себе зацикливаться!

Поэтому сейчас находилась в раздрае чувств, как поняла, что все проведенные вместе уютные вечера закрутились в «серьезнее некуда». Мы находили все больше точек соприкосновения, сливались в интересах.

Но после Смолова я боялась ошибиться…

Открыла дверь и улыбнулась: снова с цветами.

Вручил яркий небольшой букет, нежно поцеловал и не задал вопросов. Сережа вообще не отличался навязчивостью: стоило взглянуть на мое выражения лица, он всегда четко угадывал настроение.

Этот вечер мы провели прекрасно: смеялись над комедией, а потом до середины ночи обсуждали схожие с сюжетом случаи из жизни. С Сережей всегда так легко в общении, горячо в постели и удобно в объятиях.

Нужно ли еще что-то для счастья?

С компании Буер я ушла сразу же после инцидента в подъезде, отработав двухнедельный срок под прицелом любовных пуль Паши. Но только на них у меня выработался иммунитет, который вызывал реакцию отторжения, а если и сбоил, то я держала себя в руках хитрыми приемами гуру. Забыли какими? Адреналин в кровь, заполненный событиями день и новые эмоции!

Зато когда покинула компанию и получила свободу — словно заново родилась!

Теперь я работала в небольшой юридической конторе, и брала подработки по интернету на дому, что практически выходило равной сумме месячной зарплаты. Благодаря подработке без проблем оплачивала съем квартиры, обучение английскому и копила на отпуск…

Правда, Ваня подозрительно снижал стоимость арендной платы, сваливая все на блажь друзей, но я чуяла — к этому приложил лапу мистер Широкие плечи. Как я заметила, Сережа многое делал без громких слов и уговоров.

Не обо всем нужно говорить. О некотором важно промолчать…

Поэтому, как учил гуру, приняла подарок в виде скидки на арену без причитаний, и поблагодарила Сергея по-своему: домашними ужинами. Не могла больше смотреть, как он есть фастфуды, да и ради двоих я готовила с удовольствием, ради себя — лень.

На очередном уроке Ваня выглядел, будто сам не свой.

— Да что с тобой? — поймав рассеянный взгляд гадала, спросила я.

— На меня объявили охоту, — нехотя признался Ваня, и громко хмыкнул — то ли рассмеялся, то ли фыркнул, я так и не поняла.

— Кто? Какую? В каком смысле? — сразу завалила вопросами гуру.

— Коуч курсов «Пикап для дам», — многозначительно выпучил глаза Ваня, и немного стеснительно почесал затылок. — Во всеуслышание заявила, что я паду к ее ногам, и теперь для леди это дело чести.

Ваня падет? Мой гуру любви? Да она не на того напала! Но, подождите-ка…

— Что? Откуда эта дама узнала о тебе? — Ваня разместил рекламу? Пустил мою историю в массы? Завел сайт, где похвастался успехами?

— Какая-то дамочка написала о тебе роман, — осторожно начал рассказывать гадал, держа руку на пульсе моей реакции. — Он разошелся в сети с колоссальной скоростью.

Не зря держал! Меня бомбило!

— Обо мне?! Как?! Зачем?! Кто?! Но… я никому не говорила! — вот это шок!

Стоило об этом задуматься, как захотелось родиться заново. Нет, не может быть, Ваня врет! Это очередная проверка?

— Твои коллеги все разнюхали, — уверенно сказал гуру, сочувственно поглядывая на меня. — Как пройти мимо таких изменений, особенно когда Смолов недавно из кожи стал лезть, лишь бы тебя вернуть? — и грустно улыбнулся.

Так, хорошо, предположим, кумушки действительно заметили наши ненормальные отношения со Смоловым…

— Ладно про роман… Но про тебя?! — продолжала удивляться я. Ничего не понимаю! — У меня даже подружки нет, которой я могла все безбожно выболтать!

— В книге приведены данные, которые могли взять быть только у тебя. Скажи, ты телефон, случайно, не теряла? Или оставляла надолго без присмотра? — Ваня выглядел непривычно обеспокоенно. За мое будущее или за свое? Хотя, что за меня-то переживать, Сережа в курсе… Похоже, та женский коуч взялась за него всерьез!

— Точно! — осенило меня. — Я забыла его на работе за несколько дней до последнего дня отработки, утром забрала!

— Вот тебе и ответ на вопрос! — будто так и думал, гуру даже не удивился.

— И что, в книге прямо твои данные? Имя? — где это чтиво? Я порву все странички! Заблокирую! Пожалуюсь!

Что делать, если вдруг стала героиней книги? Вы не знаете? Паниковать можно же, да?!

— Имя и внешность — этого оказалось достаточно, чтобы прыткая леди вычислила меня числа столичных гуру любви! Девушка явно хочет выйти на хайповой теме, — кажется, гадал не знал, радоваться ему или огорчаться. — В некотором смысле твоя героиня стала звездой рунета, дорогая! Поздравляю!

— Это что, мне ждать толпу поклонников? — рваный смешок выскочил из меня.

— Увы, но тебя подробно не описывали! Читательниц намного больше заинтересовал гуру мышки и его уроки. В интернете провели целое расследование, где вывесили результаты расследования, на которые и наткнулась та женский коуч.

Я хочу видеть эту книгу! И мне уже страшно…

— И что? Вы уже сталкивались с той дамой? — не зря же гуру так переживает!

— Несколько раз, — задумчиво кивнул гадал.

— Что ты переживаешь, хайповые тему долго не живут. Интерес стихнет, и она отстанет. Тем более, ты такой мастер отношений, что легко оставишь ее с пустым корытом.

— Не скажи, нельзя недооценивать конкурентов. Она — настоящий профи. Даже я теряюсь, какой же ответный шаг предпринять. Но, признаюсь, это интересно! — поделился Ваня, с предвкушением глядя вдаль.

— Вау! Ты принял вызов! — восхитилась я. Кем? Да обоими! Вот же развлекаются! Но это высший пилотаж, скажу я вам! Игра не на мышином уровне…

— А что мне оставалось делать? Наши встречи транслируются в прямом эфире на ее канале, она рвет аудиторию по просмотрам и не собирается останавливаться.

— Вань, да скоро у тебя отбоя от клиенток не будет! — нашла я плюсы в ситуации. — Да и какой повод тебе самому вырасти, а то возишься все с мышками, а тут настоящая львица на тропе любовной войны…

— Скоро? Мой ежедневник горит! Я уже повысил ставки втрое, а они все равно согласны платить, представляешь?

— Представляю, Вань! Я сама за счастье много готова отдать… — чисто по-женски я прекрасно понимала клиенток гуру любви. Как же мне повезло вовремя столкнуться с Ваней на жизненном пути! — Кстати, тебе не кажется, что ты должен мне откат за рекламу…

Я шутила, конечно. Но в каждой шутке, как говорится…

— Я тебе такого мужика, как Серега, помог найти, а ты… — сделал вид, что крайне обижен, гадал. Цену себе набивал! Точнее, сбивал мне откат!

— Ладно, ладно! Ты мне лучше расскажи, как борешься с дамой. Вы уже были на свидании?

— Я поставил условие, после которого дам ей шанс… — сказал гуру, и посмотрел на меня взглядом: «Ну же, уговаривайте меня, уговаривайте».

— Вань! Не томи! — возмутилась до глубины души. Интересно жуть, а он время тянет!

— Я боюсь тебе говорить, — виновато поджал губы гадал.

— Это еще почему?! Это имеет ко мне отношение? К Сергею? — заволновалась я. Гуру редко выглядел виноватым.

— Нет, к одному нашему общему знакомому… — осторожно начал Ваня. — К Смолову…

— И что же ты поставил за условие? — волосы на затылке зашевелились.

Что может случиться, если встретятся два гуру любви? Апокалипсис, вот что!

— Сделать из Смолова человека! Отправить его на прокачку! — неожиданно выдал гадал. — У меня столько нервов не хватит, а гуманизм прет. Так что я нашел идеальное решение, да и энергию дамочки нужно немного спустить на сторону. Меня одного разорвет от нее.

— Что, такая напористая? — не поверила я. — И она справится с проблемами Паши?

— Если не справится — грош ей цена, как мастеру.

— Но она же по любви… — заметила я.

— Не зная психологии человека, нельзя преподавать науку чувств, — спокойно пояснил Ваня, а потом довольно прищурился: — Вот если ей удастся, тогда я буду воспринимать ее всерьез.

— Но что, если она откажется? Вывернет еще все для своей аудитории наизнанку… — предупредила гуру о возможных проблемах.

— Не выйдет. Я бросил ей вызов в прямом эфире трансляции, у нее нет другого пути. Сейчас она набирает бешеные обороты популярности на этой теме, если откажется — толпа, которая так ее превозносит сейчас, втопчет ее в грязь.

— Бедный Смолов. Он еще не знает, какое счастье его ждет за углом! — воскликнула я. — Он осатанеет, когда узнает, Вань! Тебе несдобровать!

— Это моя маленькая месть за тебя, — тихо признался гадал, и я поняла по глазам, что он не шутит.

— Я думала, гуру любви непредвзят, — вот уж удивил так удивил!

— У всех есть свои человеческие слабости…

 

Эпилог

После вчерашнего свидания с Сережей я чувствовала себя невесомой, работающей только на эмоциях, и слегка уставшей. Ненадолго позволила себе расслабиться и отвлечься от офисной суеты на скамейке парка, откинулась на удобную спинку, прикрыла глаза и наслаждалась. На лицо крепко приклеилась легкая улыбка.

Так хорошо, так легко на душе, как никогда! Это чувство удовлетворения собой и жизнью стоило всех денег, что я перевела гадалу!

И то, что я нахожусь под прицелом взгляда шефа и даже не дергаюсь — огромный успех для бывшей серой мышки!

— Нравится? — поймала жгучий, как перец чили, взгляд Смолова.

— Вышел прогуляться, а тут ты… — бывший шеф засунул руки в карманы брюк, и наклонил голову вниз. Казалось, что Паша сдерживается изо всех сил, чтобы не подойти ближе, и ему стоит огромного труда держать руки при себе.

— Именно поэтому ты уже как пять минут не отрываешь от меня взгляд? — теперь я могла с легкостью отвечать так, как никогда не посмела бы ранее. И я действительно собой гордилась!

— Просто хотел убедиться, что ты в порядке… — казалось, что мы со Смоловым поменялись местами. Где-то я эту сцену видела, только наоборот… Ага! Точно! Во время корпоратива: скамейка, особняк, откровения…

— И как? — я так и не открыла глаз, подглядывая из-под ресниц.

— Неприятно говорить, но, похоже, что в полном! — Паша выглядел так, будто совершил открытие. Наверное, боссу хотелось, чтобы я страдала или пряталась, ну, или хотя бы думала о нем. А вот игнор не нравился никому.

— Ты прав, — смело согласилась я.

То, что подарил гуру любви, бесценно — любовь к себе. Сейчас я четко понимала, что никакие отношения с мужчинами не вывернут меня наизнанку беспорядка, я просто не позволю себе там оказаться. Потому что, если мужчина хочет свалить меня в пропасть — это не мой мужчина.

— У тебя кто-то есть? Ты так и светишься! — затаенная, словно хищник ревность, показала голову в словах Паши.

А я лишь улыбнулась в ответ. Потому что не хочу ничего объяснять.

Плотно закрыла глаза и больше не подглядывала, поняв, что полностью довольна реваншем с боссом. Теперь Паша — прошлое, а Сережа — будущее. И каким оно будет, зависит только от меня.

Пришло сообщение от гадала. Ну-ка, что же там?

«Возвращаю тебе сумму за последний урок. Купи себе самое красивое свадебное платье! P. S. застал мистера Широкие плечи за покупкой кольца. Выгляди сегодня сногсшибательно, детка!»

«Ты — лучший!» — послала в ответ. Я хорошо запомнила урок о том, как правильно принимать подарки. И у меня даже есть идея, как ответно отблагодарить гуру отношений…

Мой мистер Широкие плечи излишне поторопился, конечно! Я еще точно не решила, мой ли он мистер Райт…

Но сегодня я все равно буду выглядеть ослепительно!

КОНЕЦ