I
Скажи, когда лицо моё на ощупь
вернётся в зеркало на третьем этаже,
не Троцкого сновидческая поступь
послышится ль над крышами уже?
А лунный свет младенческий, молочный
зальёт ли улицы, которых больше нет?
ли спрыгнет Лев на рыночную площадь
зияюще-багряный на просвет?
Тогда незрячие пересекутся пальцы
богов-любовников, редеющих, как дым,
и в кровь обнимутся троцкисты и китайцы
над Симферополем, над кладбищем моим.
II
То листья полетят, то краска покраснеет,
то ветки венами покажутся в ответ…
В темнице августа меня как будто нет,
лишь пальцы Троцкого сжимаются сильнее.
К закату выведет недолгий разговор
и ворон выступит в дожде над колокольней.
Увёл бы девушку из церкви на сегодня —
но пальцы Троцкого кровавы до сих пор.