I Скажи, когда лицо моё на ощупь вернётся в зеркало на третьем этаже, не Троцкого сновидческая поступь послышится ль над крышами уже? А лунный свет младенческий, молочный зальёт ли улицы, которых больше нет? ли спрыгнет Лев на рыночную площадь зияюще-багряный на просвет? Тогда незрячие пересекутся пальцы богов-любовников, редеющих, как дым, и в кровь обнимутся троцкисты и китайцы над Симферополем, над кладбищем моим. II То листья полетят, то краска покраснеет, то ветки венами покажутся в ответ… В темнице августа меня как будто нет, лишь пальцы Троцкого сжимаются сильнее. К закату выведет недолгий разговор и ворон выступит в дожде над колокольней. Увёл бы девушку из церкви на сегодня — но пальцы Троцкого кровавы до сих пор.