Сейчас, приходя на то место и вспоминая эту историю, она улыбается доброй улыбкой и прячет глаза от смущения. А тогда всё это было всерьёз. И, казалось, цепь роковых событий заставит расстаться с жизнью.

Тот козёл (теперь не хочется оскорблять этого человека, но тогда он был именно им) десять лет назад бросил её, перед этим специально подставив на работе. И нагло глядя ей в глаза, сообщил, что расстаётся с ней и увольняет из своего туристического агентства «Полёт». Она, двадцатидвухлетняя дура, полгода назад приехавшая в Москву из провинциального русского городка Торопца, познакомившись с ним в кафе, поверила ему и его обещаниям. Влюбилась и надеялась, что встретила своего принца, единственного и неповторимого.

Он снял ей однокомнатную квартиру недалеко от офиса агентства, и по вечерам они славно проводили время вдвоём, в этом уютном гнёздышке, где Эльвира всё по-хозяйски обустроила, получив свою первую зарплату и личную премию в конверте.

Полгода сказки. Полгода любви. Потом у него появилась другая. По слухам, он действовал с новенькой по той же схеме. Кафе. Снятая квартира. Постель и ласки. «Полгода у неё в кармане», – шутили сотрудники в агентстве. А там – как выскочит.

Эльвиру утешали. В курилке на улице у здания офиса бывшие теперь коллеги сочувственно советовали начать жизнь с чистого листа и поискать новую работу. А про него забыть.

Она, брошенная и одинокая, сидела перед ними на скамейке и плакала с дрожащей в руке сигаретой, решив от горя закурить. И размазывая по лицу потёкшую с ресниц тушь, шептала, когда сочувствующие по одному разошлись:

– Вот, ссучара. Какой же он ссучара!

Эльвира решила уехать отсюда немедленно. «Куда глаза глядят». Пришла на квартиру. Собрала свои вещи. И отвезла их на такси двоюродной сестре на хранение. Потом забежала в офис за трудовой книжкой. Там уже все косились на неё, как на чужую.

Открыла дверь его кабинета. Он сидел, развалившись в кресле перед рабочим столом, и мило беседовал со своей новой пассией за чашечкой ароматного кофе. От девушки исходил острый запах приторного дешёвого парфюма. Чашка вырвалась из рук и грохнулась о блюдце. Разлившийся кофе чёрной струйкой тянулся по столу.

– Ключи! Забери!

Эльвира швырнула на стол ключи от квартиры. Ещё немного постояла, тупо глядя, как кофе капает на пол.

– Счастья вам не желаю, – выдохнула она и под восхищённые взгляды бывших коллег по работе спокойно прошла по коридору на выход. Статно и уверенно. Как королева.

Город оглушил своим вечным беззаботным гамом. Здесь до неё никому не было дела. Она шла по замощённой дешёвой и уже кое-где разваливающейся плиткой улице, проваливалась в дыры каблуками и плакала, чувствуя себя котёнком, только что выброшенным хозяевами на улицу.

Села в автобус на ближайшей остановке. Доехав до конечной, оказалась стоящей у широкой надписи: «Автосалон. Продажа подержанных авто». Зашла внутрь. И стала ходить между рядами, глядя в их стёкла и видя в каждом из них лицо несчастной, обиженной жизнью девушки.

– Добрый день! Хотите подобрать себе что-нибудь?

Она подняла глаза на молодого человека в элегантном тёмно-синем костюме и покачала головой.

– Нет. Извините. Я случайно. Просто зашла.

– Вот и хорошо. Тогда вам так же просто надо купить у нас автомобиль. Продаём недорого. Вы в Москве живёте?

– В Москве, – ответила она, не раздумывая о том, что отвечает. Да и какая кому разница – где она живёт.

– У нас специально для вас есть одна замечательная и недорогая модель. Хотите посмотреть?

Она послушно пошла за менеджером автосалона. Надо же было как-то убить время и дождаться, пока стихнет обида и уменьшится душевная боль.

– Вот, взгляните, специально для вас – розовый «Дэу Матис». Цена вполне приемлемая.

Менеджер назвал цену.

Эльвира испугалась:

– Ой, вы знаете, я пойду. У меня нет таких денег.

– Хорошо. Тогда вот эта – «Лада Гранта». Вполне приличный автомобиль с небольшим пробегом – всего девяносто тысяч. Цена реальная.

И эта цена была из космических. Эльвира, как овечка, ходила за менеджером. Слушала его предложения и не понимала, о чём он говорит. Какие пробеги? Какие автоматические коробки? О чём это всё?

И вдруг в самом конце ряда автомобилей она остановилась перед маленькой красной машиной и указала на неё:

– А эта сколько стоит?

Молодой человек поморщился.

– Не советую вам её брать.

– Почему?

– Снята с производства. Запчастей не найдёте. Правда, сам полгода назад хотел купить её себе на дачу – возить дрова и всякие предметы по хозяйству. Эту машину в народе называют «Бешеная табуретка».

– Бешеная табуретка? – Эльвира улыбнулась. – Интересно. А на самом деле как эта машина называется?

– «Ока».

– «Ока»… Да… Эльвира на бешеной табуретке. Эльвира на «Оке». Так сколько она стоит?

Менеджер назвал цену.

– Покупаю!

Смеркалось, когда Эльвира на своей бешеной табуретке, оформив до этого все необходимые документы, ехала куда глядели глаза – только вперёд.

Заправила полный бак и решила, что будет ехать, пока не кончится бензин. Набрала в навигаторе на мобильном наугад какое-то село чередой букв и во всплывших предложениях, как туда проехать, нажала одно из них. Ну что же, поехали.

Водить она умела. В детстве училась водить машину со старшим братом. Потом была автошкола и экзамены. Словом, всё по совести, прав не покупала. Мечтающая покорить Москву девушка-провинциалка была не из последних, не то что местные чиксы-мажорки, что летали, не зная правил, по городу, забыв про всё на свете. У них машина – это часть косметички. Какие тут правила?

Она отвлеклась. А что же теперь будет? У неё есть профессия по диплому – педагог начальных классов. Но кому в провинции нужен этот педагог? Как можно жить на зарплату педагога? Жить невозможно. Можно только нищенствовать. А этого она, испытавшая вкус человеческого достатка, позволить себе уже не могла.

Так куда же? Вперёд! Только вперёд!

Эльвира жала на педаль газа и слушала, как стучатся в стёклышко мобильника предупреждения о превышении скорости.

Мысли бродили в голове разные. Порой не хотелось жить – в эти мгновения она чуть было не решилась резко свернуть с дороги и пустить машину под откос. Не давал ходу мыслям навигатор – всё время советовал куда-то повернуть или предупреждал о камерах.

Выехала за город. Двигаясь в потоке машин, она немного успокоилась. Ехать с народом было комфортно. Широкое шоссе в пять полос в одну сторону, заполненное автомобилями, не давало почувствовать себя одинокой в этом сплошном движущемся потоке.

Совсем стемнело. Нежно-розовый закат на небе давал понять, что день окончен. Она едет в сторону заката, и её машина лобовым стеклом сбивает попадающихся навстречу несчастных ночных насекомых.

Спустя какое-то время Эльвира свернула с трассы. Сворачивала и сворачивала с дорог и дорожек, пока не очутилась на какой-то совсем разбитой грунтовке с глубокими ямами, залитыми дождевой водой. «Ока» скакала по этим выбоинам, как бешеная коза, а не табуретка. Эльвира билась головой о кузов автомобиля, но упорно продолжала ехать дальше.

Мобильная связь вскоре прекратилась. Навигатор завис после несколько раз проговорённой фразы «Вы ушли с маршрута». Она решила не возвращаться назад. Ехать по этой дороге до финиша. Лампа уровня топлива уже моргала жёлтеньким хитрым огоньком. Въезжая в огромные лужи, Эльвира думала, что сейчас машина заглохнет – вода шумными волнами расходилась по бокам. Но нет. Она продолжала двигаться, оставляя после себя встревоженное пространство просёлка.

С обеих сторон жутко обступал лес. Дорога стала уже, в одну тракторную колею. Машина билась, вихляла в ней, как загнанный зверь. Ревела мотором, но продолжала тянуть. Потом лес резко закончился. Эльвира выехала на поляну. Здесь была только разгвызданная тракторами земля. Рульнула в сторону, чтобы не засесть в грязи, и газовала по траве, по кочкам, по камням. О днище машины бились какие-то коряги, железки, храпали кусты…

Бензин закончился.

Эльвира пыталась заводить машину – тщетно. Выйдя из кабины, вдохнув полной грудью влажный ночной воздух, ощутив волшебный аромат разнотравья в диком поле, она всем существом своим вдруг вспомнила, что точно такой же аромат луга был в детстве, на её родных полянках неподалёку от родной деревни. Точно такой же – тихий и родной.

Эльвира выставила два пальца вверх и закричала:

– У-у-у! Это победа, беби! Это конец пути!

Подумалось – вот я у цели. А цель? Конец пути и всё? Конец жизни? Финал всему?

Она села на водительское сиденье, выставив ноги в покрывающиеся ночной росой травы. Гудели комары. Несколько их укусов заставили закрыться в машине и отбиваться от них в полудрёме до самого рассвета. Думы. Думы. Думы. С рассветом она крепко уснула и проспала до тех пор, пока солнце не стало бить в глаза, припекая поляну.

Выбравшись из машины, топталась на высоких, проваливающихся в землю каблуках, пыталась понять, где же всё-таки находится. И что теперь делать. Забрызганная грязью «Ока» стояла на цветущей ромашками и колокольчиками поляне. Кругом поляны высился елями и берёзами лес.

Всё жарче и жарче припекало солнце. Она прилегла боком на траву и вдруг увидела перед самым носом усыпанный крупными спелыми ягодами куст земляники. Рядом ещё один. И ещё…

Она приподнялась на одной руке. Это место, куда Эльвира въехала на своей машине, было усыпано земляникой, разбежавшейся по поляне ярко-красным душистым ковром.

Сорвала несколько ягод. Высыпала в рот. Съела. Попробовала ещё. И вдруг услышала голос:

– Что же это такое?! Это же надо, а? В самый центр, в самую гущу заехать!

Эльвира приподнялась и увидела идущего по полю человека с лукошком в руке.

– Столько ягоды подавить! Эх, горе-горе…

Их глаза встретились. Свои Эльвира сразу опустила. Ей почему-то стало стыдно.

– Извините, я не нарочно… Так вышло.

– Как вас занесло-то сюда? Здесь же никто не ездил сто лет.

К ней приближался улыбающийся молодой человек в походном костюме защитного цвета. Эта его улыбка и решила всю её судьбу.

Он присел на корточки напротив неё и рассматривал неожиданно встретившуюся на пути сумасшедшую.

– Сто лет, значит, прошло, – и, кивнув головой в сторону своей машины, добавила: – А моей бешеной табуретке сто лет не крюк.

Эльвира рассмеялась. Он тоже улыбнулся. И сказал:

– Ну, ничего. Выберетесь. Раз сюда заехали, значит, и отсюда дорога найдётся. А я вам помогу её найти. Землянику только жалко. Такое место хорошее я приглядел.

– И я вам помогу. Раз провинилась, берите меня в помощницы. Давай на ты? Меня Элей зовут. А тебя?

– Иван.

– Вот и познакомились.

Горсть за горстью их руками наполнилось лукошко. Оба сборщика были счастливы.

– Ну вот, – полюбовался полным лукошком Иван. – Одно дело сделано. Пора ехать. Едем?

– А у меня бензин закончился.

– Понятно. Тогда пошли ко мне на хутор. Тут недалеко. Километров пять. У меня там мотоцикл. А сюда я пешком. Чтобы ягоду не растрясти.

– Пойдём.

Они шли мимо цветущих голубых колокольчиков и белых заневестившихся ромашек. Эля держалась за руку Ивана. Туфли на высоких каблуках проваливались в мягкой земле, мешали шагать уверенно. Она то и дело оступалась. Пришлось туфли снять. Попроситься к своему спутнику на ручки, как когда-то в детстве просилась к отцу, она не смела и шла босиком, кое-как, но шла.

Иван с жалостью смотрел на неё. Но поделать ничего не мог. Так они прошли несколько сотен метров. Эльвире стало совсем плохо. Колготки на ступнях порвались. В нескольких местах она укололась. Ноги болели.

И тогда Иван предложил:

– Ты не обижайся, но давай сделаем так. Ты возьмёшь корзину, а я возьму тебя на плечи. И понесу.

– Хорошо.

Он отдал Эле корзину, посадил девушку себе на плечи. Эльвира уселась, одной рукой крепко сжимая корзину, а другой обхватив его лицо.

– Ты только мне на глаза руку не клади, – сказал Иван, переместил её ладонь на лоб. – А то шмякнемся оба.

– Ага…

Он нёс её больше часа. Эля предлагала ему опустить её, но он только качал головой.

На хуторе раздавался птичий гвалт. Около избы бродили пёстрые куры. Залаял, дёрнувшись от своей будки, лохматый пёс. И тут же умолк.

Иван опустил Эльвиру на землю. Вытер пот со лба и улыбнулся.

– Видишь, признаёт тебя Гранат за свою. Не лает. Пойдём чаю попьём и потом за дела примемся.

Они попили чаю с мёдом. Мёд был вкусный, свежий. Здесь, на хуторе, у Ивана была своя пасека. Разговорились. Иван рассказал, что уехал из города три года назад и ничуть об этом не жалеет. Квартиру сдаёт. Мёд даёт какой-никакой доход. Время от времени он ездит его продавать в Москву, в «Коломенское». Сам он по образованию историк. Пишет книгу о временах царя Алексея Михайловича, больше всего его интересует тема раскола.

Эля осмелела и огляделась. В горнице на столе перед бьющим солнечным светом окном лежали книги, стоял открытый ноутбук. На кресле растянулась серая полосатая кошка.

– А ты один живёшь?

– Один пока.

– У тебя девушка есть?

– Была одна. В Москве. Мы расстались. Ей неинтересно здесь.

– А можно я буду твоей девушкой? – предложила Эльвира. – Помогать тебе буду. Постараюсь быть ненавязчивой. Мне у тебя нравится.

– Давай попробуем.

Они попробовали, и у них получилось. Если есть на свете мужчина и женщина, значит, где-то ходит по свету их судьба, их любовь. А если есть любовь, то какая там навязчивость? Об этом некогда думать.

Через три года у них уже было трое малышей. Эльвира сама с ними справлялась, но не возражала, когда Иван предложил вызвать на подмогу – к третьему ребёнку, Алёшке, свою мать. Дом у них большой, светлый. Хлопоты. Гомон. Плач. Смех.

Обувь на каблуках Эльвира уже не носит. Неудобно. И зовёт её Иван Алей, а больше Алёнушкой. Под этим именем она крестилась и венчалась в старообрядческой церкви в соседнем районе.

А как у них дальше жизнь сложится – Бог ведает. Автора этого рассказа они подвезли однажды до земляничной поляны – показали это чудное место, немного рассказали о себе. Может, он ещё чего здесь и понавыдумывал. Писатели – они такие, могут и приврать.