Удивительное человек создание, ко всему может привыкнуть, везде ужиться и даже найти единомышленников и друзей. Вот и Ольга все время ловила себя на мысли, что теперь Звериное полесье для нее вроде как не просто деревня, а место где живут ее друзья и в какой- то степени близкие люди. И теперь совсем ей не безразлична судьба любого жителя этой деревни.

Она привыкла, что все звали ее исключительно Хельгой. Люди, хоть они и оборотни, шли теперь к ней не только за исцелением, но и за советом. Так что врачевать приходилось и тело, и душу. Удивительно, почему приходили именно к ней, к молодой неопытной девушке.

Праздник Дня летнего солнцестояния или именины Ярилы — важное событие в жизни каждого скива. На каждый большой праздник народ со всей округи съезжался в столицу. Три дня в Китеже — это целая маленькая яркая жизнь. Туда отправлялись целыми семьями от мала до велика. Каждый искал в этом городе свое: ремесленники везли разнообразный товар, парни и девушки искали свою судьбу. Парень не мог жениться на девушке, не пройдя все испытания на празднике в столице.

Мужики из Звериного полесья готовили лодки для отправки в Китеж. Сплавлялись обычно по Звенящей реке целыми семьями, молодежь компаниями, торговцы и ремесленники собирались в речные караваны.

Лан и Хельга готовились к дороге. Весь самогон, настойки, растирки, лечебные капли погрузили в широкую, плотную лодку, которая называлась «Карасем», из-за широких бортов, неповоротливости, но в нее без труда убралось больше ста пятидесяти литров бочонков, множество глиняных бутылок. Гончар решил ехать на этой лодке, а Хельга на другой, вместе Сомом и Асей и ведуном Пересмыслом. Старик ведун знал много интересных истории и с ним путь не покажется ей таким длинным.

Звенящая река — одна из главных дорог скивов. Вдоль берега толпились разнообразные лодки: быстроходные, но маленькие «Плотвички», неповоротливые широкие «Караси» и «Карпы», плоскодонные и юркие «Щуки». Народ нетерпеливо и тревожно шумел, укладывал в лодки вещи, товар, размещался сам. Некоторые спорили из-места у берега. А по серебристой водной глади, под палящим летним солнцем уже плыли разнообразные суденышки и лодки. Народ с берега перекликался с путешественниками, знакомцами и родственниками из других скивских деревень.

Хельга поудобнее устроилась в длинной лодке Сома рядом с Асей и ведуном Пересмыслом. Ее новый сосед гном Аин решил плыть на «Карасе» с Ланом.

Ася плела венок из трав и полевых цветов и напевала какую-то незамысловатую песенку. Ее жених любовался своей девушкой, которая сейчас напоминала речную зеленоглазую русалку.

Дед Пересмысл дремал на носу лодки, прикрыв от солнца голову широким лопухом. Кустистые брови полностью прикрыли веки старика. Хельга сидела на курдюке. Для поездки в Китеж, Ася смастерила ей новое летнее платье, более приталенное, с каймой василькового цвета по вороту.

— Поехали, — крикнула Хельга Сому, оторвав его от любования своей невестой.

— Подожди, еще одного забыли взять, — сообщил Сом и нахмурился.

Ася улыбнулась ему и одела только что сплетенный венок на голову. Теперь девушка еще больше напоминала речную мифическую жительницу вод.

Они стали ждать. Лодки других семей росомах уже отчалили и отравились в путь. Солнце пекло голову и хотелось пить. Среди бортов порхали зеленоватые стрекозы. На прохладную водную гладь плавно приземлялись одуванчиковые пушинки. В крутом песчаном противоположном берегу чернели норки крикливых ласточек-береговушек, которые раздражали своими голосами чуткий слух оборотней.

Из-за поворота реки показалось несколько плотов из толстых рыжих бревен. Это оборотни из малочисленного рода выдр тащили на продажу в Китеж редкую золотую липу. На последнем плоту стоял кряжистый моложавый мужик и рулил с помощью шеста. Остальные его товарищи в ипостаси выдр толкали бревна по течению. На плоты были загружены бочки, в которых плескалась живая рыба, она как и бревна являлась ценным товаром.

Уже минуло около получаса, Хельга забеспокоилась, да и устала ждать:

— Чего твой человек опаздывает? Не может в своей избе носки в найти?

Сом промолчал в ответ. Пересмысл, до этого мирно дремавший на носу длинной лодки, открыл один глаз и проговорил:

— Успеется, да и не люблю я в толпе путешествовать.

— Вот и не успеется, — забеспокоился Лан, ожидавший отправления на соседней широкой лодке «Карасе». — Все хорошие торговые места на ярмарке выкупят!

— Успеем, — проворчал Сом, — знаю я тут одну протоку…

Когда отчалили почти все лодки соседей, и берег реки почти опустел, на тропинке, ведущей к реке, появился Храбр с мешком вещей в руках, в кожаных штанах и льняной широкой рубахе с зеленым обережным пояском.

Хельга вдохнула, знала бы она, кого ожидал Сом!

Парень увидел издалека знакомые лодки, махнул Сому и Аину, сбежал к кромке воды. Заметив в лодке Хельгу, спрятал улыбку. Закинул мешок на нос и помчался помогать грузной лодке Лана отчалить от берега. Потом подсобил и лодке Сома.

— Поехали, — сказал Сом, радуясь товарищу. Вместе с Храбром ему и путешествовать веселее и грести легче.

Юркая «Щука» с легкостью рассекала островатым носом прохладные речные волны.

Лан с Аином, которые плыли на «Карасе», порядочно отстали. Хельга опустила руку за борт и иногда протирала лицо прохладной водой.

На берегах реки, через некоторое отдаление друг от друга, стояли деревушки других скивских родов. Первой на пути встретилась уже знакома Хельге деревня Иволг, родная деревня ведуна Пересмысла. Несколько девиц, заметив в лодке целительницу и старика. Закричали им вслед. Одна из девушек обратилась желтой птицей и сделала над «Щукой» несколько приветственных кругов.

— Ариша, — узнал неизвестно как птицу ведун. — В следующем году и ты поедешь в Китеж.

Иволга издала певучий крик, приземлилась на лодку, обратившись в девушку-подростка.

Деда, я вас провожу, — сказала Ариша.

— Не летала бы ты одна по реке, Ариша, Ивара не боишься, так о родителях подумай, — погрозил девчонке Пересмысл.

— Что еще за Ивар? — заинтересовалась Хельга.

— Это долгая история, — нахмурился старик. — Неприятная история.

— А времени у нас много, — подметила Ася. — Не так давно на двух противоположных берегах Звенящей реки жили два рода Воронов и Ворон и между ними всегда шли споры и неурядицы.

— И хоть были они в дальнем родстве, но то и дело ссорились. Не находили общего языка. — добавил Пересмысл, приподнялся на лавке. Его пышные брови заколыхались от набежавшего ветерка.

— В деревне Воронов жил Ивар, найденыш. Ивар не имел благословения духов, на ипостась зверя — прародителя, но, слыл умным и могучим, — продолжил Сом налегая на весло.

— Ивар — обычный мальчишка из демгердов. — Перебил его Пересмысл. История эта его сильно, похоже, занимала и он хотел рассказать ее как можно правдивее. — Вот только проклятый. Почему его и вышвырнули свои же, отвезли подальше в лесную глушь, а Вороны подобрали. Баба у них была бездетная, нашла мальчонку и пригрела. А зря.

Хельга верила в эту историю все меньше.

— Может и проклятый, или еще какой. Но почему вы его вспоминаете. Аришу пугаете, словно это «бабайка» какой? — проворчала она, вспоминая, как ей самой в детстве рассказывали разные небылицы.

Сом Пересмысл Храб и Ася переглянулись, а Ариша пожала плечами.

— Он силу имеет. Люди за ним уходят. Иногда ушедших встречают, но они не признают знакомых и родных, а глаза их горят одержимостью. — ответил Сом.

Они миновали еще несколько деревень и теперь по берегам стоял лишь дремучий лес. Стало тихо, даже слишком тихо. Птицы замолкли, кузнечики в траве перестали стрекотать и ветер пропал.

— Деда, ты не так рассказываешь, — припомнила Ася какую-то часть истории про загадочного человека из деревни Воронов. — По слухам, Ивар обезумел от любви к красавице Снежке из деревни Ворон, — начала рассказывать Ася, осматриваясь, словно кто-то мог их подслушать. — Снежа считалась самой красивой девушкой во всей округе. От одного её взгляда мужчины теряли дар речи. — Ася подчеркнула эти слова указав на свои сомкнутые губы. Храбр сдержанно посмеялся на ее жест. Девушка, любила рассказывать истории о любви. — До чего Снежа была хороша собой и не похожа на других… Случаи были, когда обезумевшие от любви к этой девушке парни накладывали на себя руки или убивали друг друга. Красота ее — это проклятие! Вот и встретились два проклятых Ивар и Снежа. А когда встречается два проклятых, камня на камне не останется! Билось за Снежу немало мужчин на празднике в Китяже и Ивар, чужеземец, выиграл.

— Выиграл, удалой, парень был — у стольких выиграть! — подмигнул Храбру Сом.

Ася посмотрела на Сома, улыбнулась и продолжила:

— Вот только вороны пошли против всех традиций и Снежу Ивару не отдали. Враждовали с воронами и чужаку девушку отдавать не хотели. Вот так. А Ивар об этой девушке грезил наяву.

— Тогда парень пустился во все тяжкие, стал адептом Чернобога и изничтожил две враждующие деревни Воронов и Ворон. Повелевает Ивар тенями и духами, темной ворожбой владеет, — добавил ведун Пересмысл и посмотрел на Аришу, которая слушала рассказ раскрыв рот.

— Чернобогу?.. Чернобог душами питается, деда! — вспомнила Аришка, присев рядом с Асей. — А с девушкой-то что? Что стало? Неужели и её Ивар убил со всеми воронами?

— Пропала, — ответил ей дед. — Слух был, утопилась.

— Ты прости, Пересмысл, слухи-слухами, а пропадает народ. Ивар, всяких там пернатых не жалует, ему кто посильнее нужен. Недавно мужики и парнишка из Звериного полесья пошли охотиться и не вернулись. Возможно Ивар забрал, — вдруг подал голос молчаливый Храбр и сморщил широкий лоб

Хельга никак не ожидала, что парень в эти сказки тоже верит.

Сом хлопнул веслом по воде и басовито загудел во весь голос:

— Ивару, пять мужиков скрутить, как раз плюнуть. И лицо у него череп мертвецкий, а тело из тьмы соткано. Говорят, даже солнцу его саван тьмы не развеять.

Хельга улыбнулась, история одна, а в устах каждого рассказчика она звучала по-своему. Ариша, испугавшись долгой обратной дороги и историй про Ивара, вновь обернулась иволгой и издав протяжный свист, полетела обратно до Ивового дола.

Дальше на их пути встречались удивительные и разнообразные селенья оборотней, некоторые названия говорили селений давали представление о их жителях: «Медвежьи холмы», «Волчье логовище», «Клестовая роща».

Звенящая река безмятежно несла свои воды вдоль покрытых зеленью и лесами берегов. Запахло дождем, птицы стали летать низко перед надвигающейся непогодой. Вдалеке виднелась вторая широкая лодка, откуда путешественникам со «Щуки» иногда кричали и подавали разные сигналы Лан и Аин.

— Вот подумай, Хельга, ведь именно в тот, а ни в какой иной день я решил с духами беседовать. И спасение детей Аина тоже не случайно, — вдруг начал рассуждать ведун Пересмысл, видимо История Ивара навела его на эти мысли.

— Глупости, — отмахнулась от ведуна целительница. — Глупости ты дед говоришь. Еще скажи, что я мир должна спасти.

Ведун как-то загадочно посмеялся в усы, прислонил голову к носу лодки и задремал.

"Вздор!" — подумала Хельга. — Бред собачий!"

Налетел ветер и тучи плотной серой пеленой покрыли небо.

— Сейчас польёт, как из ведра! — принюхался Сом.

Ася достала из тюка плотную ткань, ведун проснулся, и теперь все путешественники стали разворачивать материю, чтобы накрыться от дождя.

Сом и Храбр направили «Щуку» к правому, более отлогому берегу реки.

— Вот и передохнем, — сказал Храбр, втащив весло в лодку и выкинув за борт увесистый якорь.

Вскоре их догнали их друзья на неповоротливом «Карасе». Лан вразумлял гнома поучительными речами. Аин не слушал его, живо разворачивали из мешка ткань и накрывал товар от дождя.

— Смотри, аккуратнее тут по лодке шастай. Разобьешь, убытки… — ворчал гончар, и сверлил карими глазами ширококостного и низенького Аина, который без особых церемоний перешагивал небольшие бочонки и глиняные бутылки, фляжки и колбочки.

На «Щуке» уже давно все укрылись под тканью. Ася перебралась поближе к Сому. Храбру пришлось перебраться и устроиться рядом с Хельгой. Возникла неловкая ситуация.

Пересмысл заметив это, заулыбался в усы. О мог бы потесниться и пустить парня к себе, но не стал. А Хельге сразу вспомнилась неприятная встреча с Храбром в кузне от этого воспоминания её передернуло. А потом припомнила она и то, как парень защищал ее от нападения гномов. Девушка еще не решила для себя прощать ли заносчивого кузница, но теперь всё равно относилась к нему более сдержано.

Храбра такое соседство ничуть не смутило. Он поскреб покрытые щетиной щеки, уселся рядом с целительницей.

— Не мешаю? — нахально поинтересовался он.

— Нет, — ответила Хельга, стараясь не смотреть на него.

Согласилась Хельга, наверное, слишком поспешно, от голоса Храбра вновь нахлынули эмоции. И снова эти чувства были слишком сложны для того, чтобы понять их.

Дождь не заставил долго себя ждать и стремительно брызнул, покрывая мелкой рябью поверхность реки.

— Вот скажи мне, Лан, а ты веришь в предназначение? — громко спросила Хельга друга сидевшего в соседней лодке, стараясь перекричать шум дождя.

Ей хотелось заполнить тишину. И отвлечься от ванильного сюсюканья Сома и Аси. Как только эта парочка выбрались за пределы деревни, сразу отбросила былую робость и сейчас Ася сидела у Сома на коленях, полностью игнорируя присутствие остальных попутчиков.

— Конечно, — приподняв край ткани, прокричал ответил гончар. — Каждый человек играет в жизни другого человека определенную роль. Мы все ниточки одной паутины, стебли в одном поле и части одного целого. Вот если бы я тогда за водой не пошел на колодец и не встретил тебя — никогда бы не узнал, как болит голова по утру после попойки, — улыбнулся парень.

— А вот что я думаю, Хельга, — обратился к девушке ведун. — Все же ты не просто так сюда попала. Значит здесь ты оказалась нужнее. Предназначение твое здесь находиться среди нас.

Хельга не поверила своим ушам и пожала плечами:

— То есть, меня свекровь моя будущая не зря грибами отравила. Не зря хотела убить — так получается?

— Так, она тоже свое предназначение выполняла, тебя к нам отправить, — пояснил старик.

— Ах, сука, предназначение! — привстала от возмущения Хельга. — Значит, если я человека захочу убить — это я свое предназначение выполню!..

Пересмысл немного задумался, кустистые брови его слегка приподнялись.

— Да, выходит выполнишь. Если суждено человеку погибнуть — погибнет. От меча, хвори или оступится на ровной дороге — не важно. Суждено жить, чтобы с ним не случилось — жив останется. Представь, Хельга, скольких ты спасла, пока здесь находишься. Нет, не зря сюда тебя предназначенье забросило!

Хельга присела обратно на лавку. Пересмысл оставался все в том же расслабленном состоянии на носу лодки. Придерживал над головой кусок ткани и иногда проваливался в думы.

— Думаю, ты еще не выполнила свое предназначение до конца, — сделал он вывод.

Хельга умыла лицо прохладной водой из реки. Сом, Храбр и Ася притихли. Дождь продолжал идти, барабанил по пропитанной дегтем и ещё каким-то составом непромокаемой ткани.

От шума дождя и видимо пригревшись рядом с девушкой Храбр задремал, опустив темноволосую голову ей на колени. Целительница ругала его за это про себя, чувствовала его запах, совсем не похожий на человеческий, но будить не стала.

Сквозь серые тучи выглянуло солнце и позолотило все вокуг. До чего же это было необычное зрелище. Капли блестели от солнечных лучей, падая на поверхность реки.

— Солнце при дожде — хороший знак! — подметил ведун. Он выставил суховатую руку из-под ткани под живительные струи дождя. — Сегодня особый день и такая вода имеет особые, целебные и колдовские свойства.

— Обычная вода, — выпрямилась Хельга и положила ладонь на голову Храбра. Тот проснулся, закашлялся и поднял голову с колен девушки.

Пересмысл ничего не ответил Хельге, только улыбался как-то хитро. Лан, услышав старика бросился набирать солнечную воду в кувшины и почему-то очень этому радовался. Никак придумал что-то?

Дождь закончился, снова все вокруг ожило, защебетали птицы, зажужжали надоедливые комары. А деревья трава и кусты покрывала искристая дождевая влага.

Путники сложили ткань в лодки и поплыли дальше.

Хельга опустила запястье в воду и наблюдала за расходившимися от борта лодки волнами. Вдруг кто-то коснулся её запястья и звонко захихикал. Она дернулась подскочила и повалилась на Храбра, который работал теперь веслом на соседней лавке. Парень не стушевался, ловко подхватил ее, придержал одной рукой и не дал упасть за борт.

— Меня кто-то из реки за руку схватил! — сердце вздрогнуло от страха и в кровь Хельги моментально поступила приличная порция адреналина. Уж она-то об этом догадывалась наверняка.

Но спутники её совершенно не удивились этому. Молчаливый Храбр скупо улыбнулся на удивление девушки. Ася начала смотреть за борт, видимо хотела там что-то или, скорее кого-то увидеть.

— Да это водяные шалят, — успокоил целительницу ведун. — Ты руку-то опустила в воду, вот и решила один из них с тобой поздороваться. Говорил же, вода сейчас особые свойства приобретает. Лесные и водные духи пробуждаются.

— Да меня чуть удар не хватил! — хваталась за сердце целительница.

Путешествие их продолжалось еще несколько дней. И все это время Хельга не переставала удивляться.

Разновидностей оборотней в этих местах превеликое множество. Казалось, что каждая птица или зверь мог оказаться и человеком. Теперь понятно, почему с таким уважением скивы относились к животным. Притом настоящий это зверь или скив ее спутники различали сразу, и Хельга каждый раз этому удивлялась.

— Ничего, — подсмеивался над ней ведун Пересмысл, — и ты научишься, нас отличать.

Леса в землях скив совсем не такие, как в её родном мире. Да в них росли знакомые Ольге деревья, но вырастали они до исполинских высот. Вот уж воистину дремучие леса скивские.

Все больше Хельга осознавала, что от Оренбурга она не просто далеко, а очень далеко. Где же вы, русские леса, пусть и есть в них вековые сосны, но совершенно нормальные. Не такие огромные и ветвистые. И в начале лета поют совершенно нормальные соловьи и варакушки. Точно не оборотни.

Еду взяли с собой. А к концу пути остановились у поселка Барсуков и пополнили ее запасы. Для ночевки приставали к берегу Звенящей реки. Сооружали из непромокаемой ткани что-то вроде палаток: подпирали ткань кольями и на землю постилали сухую траву. Спали всем скопом, бок о бок. По одному или двоем сторожили. Девушкам парни миссию охраны лагеря не доверили. Впрочем, девушки не сильно расстроились.

К концу четвертого дня добрались до небольшого городка Приречье, серого и унылого, пропахшего сыростью и помоями с немощеными улочками и низенькими деревянными домиками. Хельга высадилась из лодки, осмотрелась по сторонам и немного поежилась. В городе можно было остановиться на ночлег или нанять телегу, чтобы от реки перевезти товар до Ярозера, на котором и появлялся славный град Китеж.

Все путники единогласно решили, что оставаться в Приречье надолго не станут, к тому же, до Ярозера всего день пути, а там можно и на берегу подождать. Лан торговался с хозяином речной пристани. Пузатеньким мужичком с пухлыми пальцами и коричневыми сальными кудрями. Тот грыз кедровые орехи и выплевывал мелкие красноватые скорлупки на сырые мостки причала. За его спиной, прямо на тех же мостках, торговали свежей рыбой несколько женщин. Толкался прибывший на пристань по реке люд.

— Послушайте, уважаемый, десять монет неплохая цена, — упрашивал Лан. — Ведь раньше, когда я торговал горшками мы сходились и на трех монетах. — Лан улыбнулся. — Что изменилось?

Толстяк вытер пальцы о засаленные бока длинной рубахи.

— Теперь товар-то другой, подороже, значит и цена другая, — он выплюнул на сырые мостки порцию ореховой скорлупы. Его красный нос облупился.

— Горшки и пара бочек? — уточнила Хельга, — Ничего не изменилось, уважаемый.

— Хе, не надо меня за идиота считать, а что в бочках-то везете? Вино? А вино дорого стоит.

— Какое вино, так лекарства. Мы тебе за постой платим, а не за товар, — хитро прищурилась юркая девушка и указала на Пересмысла, за спиной у которого переминалась с ноги на ногу живой и подозрительно улыбчивый Храбр и возвышавшийся над ним Сом. — Мы целители, везем лекарство в Китеж.

— Что, все целители?

— Да, мы, например, костоправы, — улыбался Сом, словно кот после порции валерианки, — Я мастер Сом. Э-э-э… — он обернулся и с удивлением обнаружил, что юркий Храбр куда-то пропал.

Толстопузый оказался не из робких.

— Таких костоправов я и здесь найду, — спокойно ответил он. — Только свистну.

Мужик долго упирался. Тот еще выискался прохвост. Но и Хельга спуску не давала и тоже упрямилась, не хуже местной ослицы:

— Ты что, сука, цены за постой такие заваливаешь. У тебя что пристань золотом вымощена?

— Пятнадцать монет! — заявил хозяин пристани.

— Ну ты и торгаш… — покраснела целительница и сжала кулаки.

— Двадцать пять. Или плывите туда, откуда приплыли!

Лан дернул Хельгу за руку, давая понять, что лучше больше не упираться.

— Хорошо, мы заплатим, — согласился он.

Храбр все это время крутился неподалеку от толстяка, гладил его мохнатого ослика, рассматривал рыбу у торговок

Получив от Лана, кошель с деньгами, мужичок направился к ослику и гаркнул злобно на Храбра:

— Пшёл вон!

— Простите за неудобства, — надел на лицо лисью улыбку Храбр.

Толстяк поставил ногу в стремя, крякнул и попытался взобраться на ослика.

— Пшел вон! — снова рявкнул на него толстопузый и пришпорил осла.

— Ты еще в зад его поцелуй! — разозлилась на парня Хельга.

— Сколько он с вас взял? — спросил росомаха, проводив взглядом удалявшегося от них вдоль мостков хозяина пристани. Рожа у Храбра в этот момент была подозрительно довольная.

— Двадцать пять монет, за каждую лодку, — ответил ему Лан.

— Мда, ободрал вас по полной!

Парень хлопнул себя по боку. Раздался звон монет. И все увидели на его поясе довольно увесистый кошель, притом намного больше того, что отдали за лодки.

— Где-то убыло, где-то прибыло, — подмигнул плут и махнул Лану, — Пошли нанимать ослов и тележки.

Тележки с приозерскими осликами, что может быль лучше, для перевозки груза. Особенно такого хрупкого и ценного, как бутылки с самогоном. Выносливые, сильные животные с косматыми длинными ушами, которые не боялись оборотней и могли перевозить до пятисот килограмм.

Ослы перебирали копытами, поднимая облачка пыли на высохшей и потрескавшейся от жары дороге. Всего наняли три телеги. В одну сложили вещи из лодок, в две остальные товар.

Телега с вещами мерно покачивалась, подпрыгивала на выбоинах и кочках. Лан сидел спереди и управлял парочкой осликов, телеги связали гуськом. Девушки устроились на сиденьях телеги сзади. Храбр развалился у девушек почти в ногах. Прилег, положив голову на свой мешок с вещами и пересчитывал добычу. Монетки звякали и поблескивали в его ловких пальцах. На лице молодого плута сияла улыбка. Он отдал Лану все, что было уплачено за постой лодок и теперь пересчитывал остатки. А остатки, похоже, были очень недурными. Пересмысл устроился в следующей за ними телеге вместе с Сом. Сел на один из бочонков. Аин горлопанил песни в замыкающей третьей телеге.

Путешественники отдалились от городка Заречье, миновали по дороге рощицу молодых деревьев и выехали на луг. Высокая трава колыхалась от жаркого ветра, ходила зелеными волнами. Пьянящий аромат трав наполнял легкие, теплый летний ветер трепал розовые волосы Хельги. Стрекотали кузнечики. вслед за телегой по пыльной колее бегали, покачивая длинными хвостиками желтые и белые трясогузки, ловко хватая потревоженных насекомых.

Сейчас волосы Хельги приобрели нежно-розовый оттенок, потому, как у их хозяйки было хорошее настроение.

— Красиво, — грустно произнесла она и глубоко вдохнула аромат трав. — Как мне нравятся полевые цветы.

Сом услышал её почесал свою светлую макушку, обернулся зверем и нырнул в зеленые волны ароматного разнотравья. Утоп в них минут на десять и потом выбежал впереди телег, которыми управлял Лан, с букетом ярких полевых цветов в зверинных лапах и протянул их Асе.

Ослы, завидев зверя, громко закричали Иа-а-а! и встал как вкопанные. Ведун Пересмысл чуть не свалился с бочонка, Аин заругался отборной гномьей бранью и пригрозил кулаком здоровенной росомахе.

— Романтик! — только и смогла сказать Хельга, рассматривая удивительный букет полевых цветов: пахнущий медом ивин-чай, белоснежные с ярко-желтыми сердцевинами ромашки, нежно-голубые васильки и ярко фиолетовые колокольчики.

Косматый, когтистый зверь стоял на задних лапах у телеги и протягивал Асе ароматный букет, выставив красный язык из пасти и иногда облизывая им черный, влажный нос.

Ася погладила мягкий, покрытый желтоватой пыльцой мех оборотня. Хельга в этот момент вспомнила о Лео.

Лео тоже дарил ей цветы. Дорогие сортовые розы. Много роз. Иногда до безобразия много! Она ворчала на парня и его расточительность и втихаря выбрасывала цветы на помойку или раздавала подругам и знакомым.

Телега продолжала стоять. Пересмысл сел на край и прикрыл голову от солнца найденным у дороги лопухом. Любил старик лопухи. Ася жадно смотрела на цветы в лапах Сома, Хельгу и улыбалась.

— Ты чего, Хельга!? — заметила она влагу в уголках глаз целительницы.

— Цветы жалко, завянут, — ответила Хельга. — Мне теперь никто цветы дарит.

Она покосилась в сторону Храбра. Тот все так же с азартом пересчитывал блестящие желтые монетки, не обращая никакого внимания на пытливые взгляды девушки.

Росомаха, плюнула себе под лапы, снова обернулась в высоченного здоровяка со светлыми волосами.

— Надо поторапливаться, — Лан приставил ладонь ко лбу и посмотрел на небо. — Времени в обрез, вечер скоро.

Сом оставил цветы Асе и вернулся к телеге.

Проскочив луг, они погрузились во мрак исполинского леса. Хельга посмотрела на небо. Его почти не было видно среди ветвей сосен.

К вечеру путешественники добрались до Ярозера. Огромного, с прозрачной водой, несколькими отлогими песчаными берегами. Солнце незаметно скатилось к горизонту, окрасив его в алые цвета.

На берегу уже толпились люди и нелюди. Кого тут только не было. Кроме разнообразных оборотней, по песчаному берегу прохаживались огромные трехметровые орки, небольшими компаниями у костров сидели остроухие аслау. Народ похожий на эльфов, только с маленькими рожками на голове.

Темнокожие фаширазцы проверяли товар. Их торговые караваны, состояли из паланкинов. Среди южан встречались и рабы с ошейниками. Не очень приятное зрелище. Еще больше удивило Хельгу то, что Пересмысл утверждал, что эти рабы волшебники.

Все держались «своих». Так поступили и жители из Звериного полесья: устроились на ночлег рядом со знакомыми и соседями. Здесь их отыскалось немало. Развели очаг и почти до утра проговорили о славном городе Китеже. Старики вспоминали его, как самое яркое чудо из чудес, молодежь хорохорилась перед предстоящими праздничными обрядовыми играми и соревнованиями. Женщины готовились приобрести в Китеже разнообразные диковинные товары. Подростки с нетерпением ждали чуда появления города. Лан и Аин устроились на ночлег прямо в телеге с товаром. Храбр и Сом подкладывали дрова в общий костер. Ася слушала их рассказы и иногда смеялась.

Хельга сидела в стороне от всех и слушала разнообразные истории, рассматривала с некоторым удивлением других обитателей этого мира. Ну и дела, разве могла она себе представить, что все эти создания существуют на самом деле? Живут себе, здравствуют и не подозревают, что есть место, в котором о них слагают легенды, сказки или выдуманные истории. А вдруг некоторые из историй являлись правдой!

Рассвет не заставил себя долго ждать. Густой туман покрывал воды Ярозера. И только первые лучи солнца озарили землю, все ожидавшие на берегу оживились и стали готовится к появлению чудо-города.

Туман медленно отступил, оголяя гладкую поверхность воды. Действительно, сейчас озеро стало похоже на огромное зеркало, в котором отражалась заря. Потом вода забурлила, словно вскипела, и из неё показался радужный купол.

На берегу началась суета. Торговцы торопились занять очередь ко входу в город. Лан приготовился еще затемно и чутко стоял на стреме. Хельга и все ее спутники живо заняли места в телегах.

Город медленно со дна поднимался озера. Когда стены и постройки Китежа показались полностью над поверхностью воды, купол лопнул, словно мыльный пузырь и от острова с городом на берег перекинулся широкий мост.

Телеги и торговые караваны выстроились на мосту. Телеги Лана выстроили гуськом и сверху накрыли тканью от любопытных глаз, привязав ослов друг за другом. Гном Аин дремал во второй телеге под тканью.

Через широкие ворота они въехали в город Дома Китежа украшали деревянные кружева, а на широких улицах путник чувствовал себя уютно и одновременно празднично.

Лан направил телеги к рыночной площади. Навестил избу урядника, оплатил торговое место. И тут произошло то, чего никто не ожидал.

Лан увидел торговую лавку дворфов — гномов, которые населяли Акрум и в отличии от своих собратьев, полностью переселились на поверхность земли.

Гончар притормозил телеги, спрыгнул с сиденья и как зачарованный направился к лавке. Его встретил дворф, с пышными рыжими бакенбардами, на его крупной голове возвышался цилиндр. Сам механик и продавец одет был в жилет со множеством карманов и кожаный плащ, тоже со множеством карманов. Глаза наземного гнома прикрывали круглые очки на тесьме с набором увеличительных линз с правой стороны.

Крыша у лавки стала медленно открываться, пропуская солнечный свет на разнообразные механические вещички: часы, музыкальные шкатулки, шарманки. Дворф капал из масленки на механизм, который отвечал за движение крыши.

— Опять скрипит, гайку мне в ухо, — ворчал торговец.

Лан подошел к нему, поздоровался и стал рассматривать часы.

Хельга, Храбр, Сом с Асей и Пересмысл устремились вслед за Ланом к лавке.

— Постой Лан, а как же «дело»? — спросила Хельга. Она знала Лана не очень давно, но его слабость к книгам и механизмам понимала прекрасно. Да и самой ей не терпелось взглянуть на удивительные механизмы.

Храбр с любопытством рассматривал ассортимент дворфа.

— Какой же кузнец, делает у вас такие штуковины, — поинтересовался он.

— Кузнец, хм, — с некоторой иронией посмотрел на него широкоплечий гном. Был он хоть и ниже ростом мастера по металлу из Зверинного полесья, но смотрел на него немного свысока. — Кузнец? Это тебе не плуг ковать, парень. Работа тонкая, почти как у ювелира. Мастера-механики это тебе не какие-то там кузнецы-самоучки.

— Самоучки, — рассердился Храбр. — Это я самоучка? Моя семья держит молот и клещи уже девять поколений!

Дворф не стал спорить и тут же нашел чем занять внимание парня.

— Мастер, говоришь, — загорелся казалось искренним интересом к Храбру торговец и опустил на правом глаз линзу побольше. — Для мастеров у меня есть очки.

Дворф указал на прилавок в углу лавки. Там были разнообразные круглые очки, с желтыми, красными и синими стеклами. С наборами накладных линз, таких же, как у самого хозяина лавки.

— Самое главное, для нас, мастеров, защита глаз от искр — помпезно сказал наземный гном. — У нас все мастера такие носят.

Храбр хмыкнул и взял очки с синими стеклами и посмотрел сквозь них на свет.

— Берите с коричневыми линзами, самые лучшие. И так можно от солнца носить и работать.

Храбр примерял очки. Выглядел он в них как сварщик. Хельга не удержалась от улыбки.

— Баловство для городских, — оценил Сом.

— Таких ни у кого в Зверинном полесье нет, — подивилась Ася.

— Возьму! — согласился кузнец и достал мешочек с монетами.

Услышав звон монет, дворф оживился и снял с головы цилиндр.

— А если синие возьмете, то и зимой можно в метель ходить, — гном бросился перебирать товар. — И с линзами берите. Пригодятся, для мелкой работы. А вот эти желтые в серебряной оправе — можно как монокль использовать. Хорошо вдаль все видно… — торговец нахваливал товар и предлагал Храбру все померять.

Сначала от такого разнообразия у парня разбегались глаза. Он померял очки, спросил о каждых. В конце концов, купил пару. Одни для работы, вторые просто для красоты.

Лан осматривал часы и издавал восхищенные вопли. Особенно любовался карманными с серебряным корпусом и гравировкой. Но денег на такую дорогую покупку у гончара не имелось, от этого он громко и грустно вздыхал.

— Ничего, с первой выручки золотые купишь! — подержала его Хельга.

Пересмысл диковины рассматривал с некоторым недоверием. Хмурился, о чем-то под нос бранился. Хельгу товары дворфа забавляли. Но когда она вспомнила о цели их приезда в Китеж и обернулась, посмотреть на повозки, ее лицо моментально побледнело.

Их вещей и товара возле лавки не было.

— Лан, Лан, где телеги? — одернула она гончара за рукав осматриваясь по сторонам.