Корабли объединенной флотилии под предводительством Мурены заходили в порт столицы Латтара — Ивохэйма. Вообще, как заметил Артём, разработчики не сильно заморачивались с названиями городов у островитян. Столицы Бьёрка — Бьёркхэм, Кверка — Кверкхэм. Эта, как оказалось, традиция не сильно ушла в сторону, лишь вместо названия острова, в начале названия значилось имя богини моря и матери островитян Иво.

Она, по преданиям, сотворила северные острова Демгёрд брызнув молоком из своих грудей на водную гладь северного моря, чтобы ее детям Демгёрдам, было где жить. Кверк же насыпал южные острова, отколов камень с (камень от пролетавшего по ночному своду метеорита) ночного небосвода. Так появились, если верить легендам, южные, или вернее будет сказать, западные острова Остгёрд.

Завидев берег с чернеющим над ним дымом от труб, команда приободрилась, а Ольгерд вытащил неизвестно откуда кресло-качалку, которое поставил на носу Медузы. Сам же Артем, стоя рядом с Зуаром на капитанском мостике, не был так радостен, хотя и его грели мысли о земле, которая не шатается и о еде из свежих продуктов, а не бобов с солониной или скумбрией, которая уже вставала в глотке что копченая, что жареная, что соленая.

— Как прошла ночь? — спросил я у начальника охраны, странным, можно даже сказать будничным, голосом.

— Двое, — ответил Зуар. А затем, промолчав, добавил. — Один сам намотался на противо абордажные штыри у гребного колеса, — он кивнул на левый борт где вращалось колесо. — второго снял дозорный со стреломета на вороньем гнезде. — теперь Зуар кивнул на верх мачты.

Ага. Значит, все же, чует неладное кто-то и старается приглядывать. Скорее всего, Ведал зашевелился, прощупывая нового игрока, но и Вегарда скидывать со счетов не стоит. Кто его знает, что у конунга в голове, уверен — он прошаренный лидер, другие, долго на его месте не задерживаются.

— Как причалим, всем кроме вахтовых, увольнение. Народ соскучился по кабакам. Но утром, чтобы все были на своих местах, — отдал я последний раз распоряжения и направился в капитанскую, теперь собственно, свою каюту.

До высадки на берег, мне предстояла большая работа. Нужно было нагонять то, что я забросил ещё в Квази Эпсилон, сделав упор на навыки для дендроида. Чумной доктор — умение позволяющие находить, опознавать и лечить болезни, связанные с вирусами. А на высоких уровнях прокачки, как у меня теперь, ещё и культивировать. Чем я собственно и занимался у себя в каюте, строго-настрого запретив заходить в неё всем, кроме меня.

Как ни странно, команда восприняла это распоряжение как закон, в то время как Ольгерд, едва ли не смертельно обиделся на меня. Что с него взять, пацан, он пацан и есть, наивный, вспыльчивый и преданный. Чтобы не задевать его чувство собственной значимости, я всё-таки посвятил его в свой план, вместе с Зуаром.

Всё это произошло уже после разговора с Беррхемом, когда я сказал ему, что играть на два фронта не выйдет. Я прямо ему сообщил, что хочу покончить с Ведалом, поставив ультиматум, либо он помогает мне, и мы становимся хорошими друзьями, либо он не мешает. Был и третий вариант, когда он мог выбрать сторону короля пиратов, но я сразу его предупредил, что в этом случае, с ним будет тоже самое, что и с остальными. Он, конечно, мог пообещать мне поддержку и предать, но что-то мне подсказывало, что его слово стоит чего-то.

Как только борт «Медузы» глухо стукнул о камень причала, народ возликовал, чувствуя близость ячменного пива, свежей еды и горячего женского тела. В основном, это, конечно, происходило на других кораблях без каравана, моя же команда, в основном состоявшая из вымуштрованных наемников корабельной охраны, позволила себе лишь довольные улыбки и многозначительное переглядывание. Было видно, что ребята здесь не в первый раз и знают, куда следовало отправиться в первую очередь.

Обмен товара на серебро будет производиться завтра, когда конунг Регард, торжественно и церемониально, выйдет на корабельную площадь и примет торговые грамоты, а в последний день нашего пребывания, тут же вручит новые. Далеко не факт, что грамоты получат те же, кто завтра вручит их правителю острова. И тогда звезда взойдёт уже над новым торговым представителем, имеющим монополию на свою страну или даже целый континент.

А сегодня у всех совершенно другие заботы. Думаю, многие хозяева кабаков, публичных домов и других злачных мест, сегодня за одну ночь сделают месячную выручку. Хотя, может быть и наоборот, ведь пьяные матросы — это пьяные матросы, они могут и заведение спалить, и морду начистить. Зачастую, потом, это оборачивается публичной казнью или розгами при всём честном народе, сразу после церемонии вручения грамот. Но, как сказал Зуар, ещё не было ни одного раза, чтобы кто-нибудь, да не отличился.

Народ, с пришвартованной возле нас «Барракуды» прыгал на каменную мостовую, игнорируя деревянный трап и, улюлюкая, растворялся в недрах города. Последним, как это и положено капитану, с корабля сходил Беррхем. Он, наверное, принципиально, не смотрел в сторону «Медузы». Наверняка вчерашнее решение, ему далось очень большой моральной ценой, от которой он не оправился до сих пор. Надеюсь, он не передумает и не предаст, ведь сам понимает, что будет, когда караван двинется обратно.

Моя команда тоже в предвкушении смотрела на меня и я, улыбнувшись, кивнул. Тогда двадцать пар ног затопали по деревянному мосту и тоже устремились к вкусной еде и сладким женщинам Ивохэйма. И только вахтовая команда, с каким-то собачьим отчаянием в глазах, осталась на корабле.

Ольгерд стоял рядом и едва ли не трепал меня в руках мантию от нетерпения. Вообще, у нас с ним был плотный график на острове, а после разговора с капитаном «Барракуды» дел прибавилось ещё больше. И, наверное, парень был прав, поторапливая меня сходить на берег.

Шагая по улицам, можно было с закрытыми глазами показать, где находятся пивнушки, бордели и тотализаторы на бой. Тотализаторы, кстати, здесь проводили все, от мала до велика. Начиная от петушиных боёв, продолжая собачьими боями и заканчивая банальным мордобоем, где каждый, хоть сколько-нибудь умелый или хотя бы верящий в свои силы молодец, мог попробовать чужую морду на кулак. Но наша дорога вела в несколько другие дебри.

Первым делом нужно было обновить гардероб. Как-никак, капитан парового судна, а выгляжу, как нищенка на корабельной площади. Моя мантия, как и мантия Ольгерда, порядочно износилась. Да и если признаться, то мне откровенно не нравились тряпичные одеяния местных магов. Вот если бы примерить кожаную броню со стальными накладками, как, например, у Зуара, было бы значительно лучше.

А ещё, неплохо было бы обзавестись каким-нибудь оружием, не сильно большим, чтобы можно было спокойно находиться в городе. И таких вот мест, в которых следовало оставить где золото, а где и серебро, насчитывалось больше дюжины. Тем более, здесь нам задерживаться, никак не стоило. Дня три, может быть четыре, и «Медуза», пуская в небо клубы дыма, отчалит в сторону дикой и таинственной страны Скив.

Кожевенная мастерская нашлась по крепкому запаху и широкому двору, на котором почти не было свободного места от бочек, в которых плавали в каких-то растворах кожаные шкуры, и тех же шкур, сушащихся на довольно скудном северном солнце. На дворе нас встретили целых девять мужчин, занятых на тяжелом производстве. Как я для себя определил, это, скорее всего, сыновья мастера. Старший из них был примерно моего возраста, с бородой, доходившей до середины груди, в то время как младший ещё только щеголял неровными рыжими точками на щеках.

Спросив, кто пригласит мастера, парни переглянулись и указали на закрытую дверь сарая, почему-то не имевшего крыши. Из вежливости, которая была присуща мне ещё в том, первом мире, я постучал, а затем дернул на себя дверь за почерневшую и окислившуюся до зелени медную ручку.

Внутри сарая, за довольно широким столом, сидел мужичок с локонами седины в рыжей бороде и бровях и девушка лет шестнадцати. Оба они корпели над вырезками из кожи, старательно покрывая толстый материал тонкими узорами. Вернее, покрывала узорами именно девушка, Делала она это орудуя, поочередно, около двумя десятками разного вида и толщины лезвий острыми резцами, отчего на поверхности кожи появлялся рельефный рисунок. Мотив рисунка угадывался сразу — дуб Кверк, раскинувший ветви над двумя волками, и океан Иво, ласкающий своими солеными волнами корни дуба-мужа.

Мужчина же, выполнял более грубую работу. Как я понял, он прошивал стальной проволокой кожу, укрепляя ее. Вот только прошивка велась изогнутой иглой, так что она и входила и выходила на срезах кожи, не портя внутреннюю или внешнюю поверхность толстой кожи. Работу свою он делал в монокле, пробивая иголку маленьким молоточком так, чтобы она снова выходила на разрезе кожи. Оценив всю тонкость и щепетильность работы, я понял, что попал к нужному мастеру. Наверняка у него есть какое-то знаменитое имя кожевенного бронника, судя по уровню и качеству его работы, за которой я мог наблюдать прямо сейчас. Воистину, можно смотреть бесконечно на три вещи: огонь, воду и как работает мастер.

— Извините, мне бы мастера, — обратился я к сосредоточенному старику, прожившему без малого век и продолжающему монотонно делать свою работу.

— Мы не подаем, — ответила рыжеволосая девушка, бросила на меня беглый взгляд, и тут же снова вернулась к своему ремеслу.

— Но я не… — я хотел было сказать, что я покупатель, и готов заплатить золотом за их работу, а не бездомный, готовый работать на ложку горячей похлебки и кружку самого дешевого пива.

— И не покупаем ничего, — девушка вновь посмотрела на надоедливого посетителя и снова вернулась к резьбе по коже. Сейчас она заканчивала морду одного из волков.

— Я не продаю! — у меня уже закончилось терпение от такого пренебрежительного отношения.

Наверное, будь здесь какой-нибудь другой мастер, выполнявший свою работу просто хорошо, а не изготавливал произведения искусства, я бы, наверное, ушёл. Но сейчас наступил на гордость и придушил на корню подступающую злость и с шумом звякнул по столу мошной с золотом, которое звонко щелкнуло в кожаном мешочке.

Теперь уже на меня смотрели оба мастера. Хозяин даже снизошел до того, чтобы вынуть монокль из глаза. Ну, наконец-то, я сделал это! Я смог привлечь их внимание. Старик глянул на меня, затем на кошелёк, затем снова на меня и снова на кошелёк.

— Ты обронил, — он кивнул на кошелек с золотом, лежавший на столе и снова вернулся к своему занятию.

— Вам что не нужна работа? — спросил я, совершенно не понимая, чего добивается этот демгерд.

— Нужна. Но нам не нужны клиенты, которые не уважают ремесленника, бросая на стол золото так, точно корчмарю за постой.

— Здесь не золото, а серебро, — у меня только и нашлось, что ответить этому типу.

— Тем более, серебро, — усмехнулся мастер, не отрываясь от выделки кожи.

— Извините уважаемый, — едва не кипел от злости. — Но это вы не уважаете покупателей, оценивших тонкость вашей работой, и оскорбляете их своим пренебрежительным поведением.

После этих слов, я подумал, что с меня достаточно и, развернувшись на каблуках, хотел уйти. Ничего, дома найдется мастер посговорчивее, который сделает такую же достойную работу, и не будет так задирать свой мастеровитый нос.

Я вышел сжимая кулаки от злости. Во дворе стояли всё те же 9 братьев разного возраста, но будто сделанные под копирку. Они откровенно улыбались, скрестив руки на груди. Видимо такой ответ был вполне предсказуем, и именно его они и ждали.

— Чего вам? — бросил я исподлобья, стараясь обойти этих рыжебородых, веснушчатых кожевенников. Ей богу, если сейчас они начнут задираться, и попытаются меня победить, то здесь вместо лавки, будет маленькая древесная роща.

— Нет, господин, это вам чего? — произнес старший. — Жилет, курточку на отрока, али кожаную кирасу?

На удивление, в его голосе я не чувствовал сарказма или насмешки. Только чуть позже я сообразил, что, видимо, наш разговор с ближайшим стариком был нагло подслушан этими отроками.

Не выглядели они на сильного мастера, познавшего все тонкости своего ремесла, но черт, у меня нет времени искать по закоулкам другого. Если я начну воротить нос, то в конце выйдет так, что перед отплытием, придётся заскочить в ближайшую лавку и купить то, на что взгляд упадет.

— А ты мастер? — я все-таки смерил парня взглядом, скорее для того, чтобы сбить цену, которую он может запросить. — Покажи-ка мне, мастер, твои работы, чтобы оценить по достоинству свое ремесло.

Но после этого, если он меня не пошлет, то можно смело уходить самому. Гордые мастеровые не прощают, как я понял, такого отношения. Но нет, парень не отреагировал на мои слова как-то особенно, наоборот, мне кажется, что он будто ждал этих слов и один из его братьев вынул из-за спины кожаный жилет.

Я принял изделие в руки и начал разглядывать его. Это определённо было не работа того старика. Мастер, который делал это, определённо старался подражать ремесленнику, но то и дело стальная нить выглядывала с внутренней стороны, мелькая на оранжевой коже. И резьба у подмастерьев была, всё-таки, хорошо выполнена, но не настолько тонко, как у девочки за дверью.

— Вижу вы подмастерья. Так? — я спросил в лоб, обводя взглядом всех присутствующих. Кто-то опустил глаза, кто-то наоборот смотрел с вызовом. — Но мне нужны вещи, в которых можно не только на балу щеголять.

Улыбнулся я, сглаживая конфликт. Теперь, все откровенно улыбались. Видимо старикан не подпускает парней до работы, держа на подхвате, и заставляет делать то, что обычно делают наемные чернорабочие. Много ума не нужно, чтобы дубить кожу, или переворачивать её на брусьях для сушки. А для того, чтобы кожу мять, наоборот, нужна только грубая сила.

Видимо парней задевало такое отношение со стороны мастера, вот они и переманивают клиентов, которых отталкивает хамоватый ремесленник. Парни молодцы, ничего не скажу. Да и работа выглядела достойно, а главное — практично. Острова Демгёрд и так славятся своими мастеровыми во всех ремеслах. Поэтому, чтобы здесь зваться мастером, нужно гораздо больше, чем просто хорошо делать свою работу. У парней, конечно, она выходит не настолько тонко и качественно, как это получается и их учителя, но у них впереди целая жизнь, чтобы научиться.

— Когда мерки снимать будете? — Спросил я, обведя взглядом братьев, добавил в конце капельку сладкой лести. — …Мастера.

Видимо, лесть подействовала на них еще лучше, чем то, что я оценил их работу. А чарующее Мастер….. Да парни наверняка, после этих слов, возьмут с меня только за материал. У всех мужиков есть такая слабость — мы неравнодушны к лести и хвалебным одам. И я тут, не исключение, а уж безусые юнцы, пока лишь мечтают о такой приставке к своему имени.

— Так какой заказ у вас, господин? — старший ответил с небольшим запозданием, смакуя, видимо, в голове первого, оценившего его работу.

Заказ у меня был несколько необычный. Нужны были довольно легкие кожаные доспехи на меня и Ольгерда. Причём, чем выше будет соотношение легкость/защита, тем лучше. А красота, вещь побочная. А так же, доспехи должны быть не только на торс, но и на ноги. Я в красках описывал свое видение брони, делая акценты на важных деталях.

— И ворот широкий добавьте, со стальными прутьями поперек. — Позади нас раздался голос Беррхема.

— Зачем? — раздался хор из непонимающих голосов.

— Чтобы когда тебе захотят голову отрубить, она на месте осталась. — Произнёс он.

Его узловатые пальцы схватили одну из кос, в которые были заплетены его черные волосы и расплели несколько сантиметров. Внутри косы оказался прут из стали..

— Знаешь сколько раз такая хитрость, мне жизнь спасала? — задал риторический вопрос капитан «Барракуды».

Я прикусил нижнюю губу и задумался. А ведь и вправду, какое простое и, в тоже время, гениальное решение. В пылу битвы, один удар саблей или мечом наотмашь, и ты помножен на ноль. А так, ты, конечно, получишь весомый удар, зато голова останется на месте, как и уровень, и шмот. Я согласился с внесением таких конструктивных изменений и, оставив задаток, отправился по дальнейшим делам.

Дальше, по списку, было посещение таверны, но без пива. На что Ольгерд посмотрел на меня с обидой. Но нет, и без пьянки дел ещё предостаточно. А выпить и посидеть — мы всегда успеем. Чтобы поднять парню настроение, я подошел к барной стойке и обратился к хозяину корчмы, попросив доставить на «Медузу» три бочонка его самого лучшего пива с пометкой Для Ольгерда, с острова яблони. Было это сделано, скорее для Ольгерда, нежели для меня. Всё-таки парень, за время нашего знакомства, заслужил какое-то поощрение.

Как я и ожидал, это подняло настроение парню и мы довольные с этой сделки, отправились в порт. Там тоже были дела, наверное самые важные из тех, что мне предстоят на острове.

Уже оттуда, на небольшой парусной яхте мы отправились вдоль берега к храму Иво. Храм матери Иво, как и положено храму посвященному владычице моря, находился в морской пучине северного океана. Воздушный подводный дворец, располагался на глубине метров 20 и имел множество воздушных карманов, чтобы его посетители всплывали живыми.

Интересное сооружение из камня, не имело четкого понятие верха и низа. Здесь, под толщей воды, это понятие было не важно. Комнаты располагались во всех направлениях и очень напоминали строения пчелиных сот с их шестигранной структурой, разрастаясь сетью комнат вокруг храма.

У этих сотоподобных комнат было ритуальное назначение: тела умерших, демгёрды фиксировали в сидячем положении и покрывали глиной, а затем, уже такое папье-маше с человечиной, и опускали в комнаты на дне залива. Конечно, не каждый мог себе позволить такое после смерти, поэтому, так хоронили, только богатых или великих. Для обычного из островитян, была уготована пафосная церемония — тело в белом саване просто предавали океану.

Но целью нашего посещения подводного храма, было отнюдь не своеобразное морское кладбище, а храм матери. Она, в отличие от своего мужа, не требовала Кровавой жертвы. Все, чего она желала — это поцелуй. Целовать требовалось, статую в щёку. Но мы с Ольгердом, направились сюда даже не ради благословения. Вернее, я направился сюда, скорее потому, что не мог не посетить место, о котором так много слышал, но и ничего не значивший обряд, который не требует кровавых жертв или финансовых вложений, тоже не был большой проблемой.

Макушка храма находилась над водой, возвышаясь над морем всего на пару метров белым куполом, с отверстием для входа. Вокруг была сооружена целая деревянная площадь из связанных вместе плотов. Ценнейший ресурс на северных островах просто размокал в море, давая твердую опору для паломников. Тут мы не стали задерживаться и раздевшись по пояс, нырнули в студеное мартовское море.

Смысла задерживаться в храме Иво не было, мутная вода, не позволяла в полной мере насладиться масштабом и величием подводного сооружения. Зато ледяной океан сразу пояснил, что если много купаться в холодной воде, то на продолжение рода можно не рассчитывать. Лучше повторить свою попытку летом, тогда и вода будет посветлее, и температурой поприятнее. Только вот я не стал говорить Ольгерду, что к тому времени, надеюсь оказаться уже в далеком космосе.

Так что после закаливающих процедур в ледяной воде, мы забурились вначале в кабак, отведать местный деликатес — кита. А уже потом, попробовав все сорта пива я, будучи захмелевшим, взял клюющего носом Ольгерда и направился в горящее розовыми огнями заведение.

Публичный дом встретил двух захмелевших друидов приветливого вида мамкой — бывшей работницей, хорошо знающей кухню борделя изнутри и контролирующей весь бордель. Отошедшего на свежем воздухе Ольгерда, после моих нашептываний с мамкой, утянули две полуголые феи. Правда, в глазах парня читался какой-то испуг, но ничего, завтра ты и не вспомнишь своей нерешительности, и будешь благодарить меня за организованную сегодняшнюю ночь. А потом, привередничал, выбрав пару и себе, и тоже ушел в тихий уединенный номер.

Утром я категорически не хотел просыпаться и только чудовищным усилием воли смог поднять себя с кровати. В общем зале меня уже ждал мой ученик. На его лице играла какая-то идиотская ухмылка, которая красочнее любых слов объясняла, что парень провел время замечательно. Скоро должна была начаться церемония сдачи торговых грамот Вегарду, а до этого, следовало ещё сменить одежду, и вообще, неплохо бы позавтракать чем-нибудь горячим.

Я составил план так, чтобы потратить как можно меньше времени, поэтому мы заскочили в пустую утреннюю таверну в которой, едва ли не треть ставок были разбиты в щепки. Хозяин, было буркнул, что они закрыты, но поднял на меня взгляд, только улыбнулся и в полу поклоне отворил дверь своего заведения. Вот она чудодейственная харизма, помноженная на уникальный модификатор репутаций со всеми остгёрдами и демгёрдами.

Позавтракав сосисками и каким-то ягодным морсом, который, кстати, подавали почему-то горячим, мы спешно направились на корабль. Братья кожевники обещали к рассвету доставить на «Медузу» мой заказ. И когда мы оказались на пристани, возле корабля нас ждали девять рыжих как солнышко братьев.

Зуар, вместе с караулом, естественно не пустил незнакомцев на борт и сейчас четыре паровых стреломета, были нацелены на братьев, восхищенно разглядывающих «Медузу». Ну да, человек с улицы, одетый в грязные лохмотья не давал большого доверия, хоть и оставил половину цены заказа золотом. Но вот сейчас, когда этому бездомному поклонился внушительный начальник охраны и пропустил их на корабль, стоило тому обмолвиться, мол, это ко мне, то сомневаться в его высоком статусе не приходится.

— Прекрасная работа, мастера. — произнес я, стараясь правильно одеть кожаную кирасу, которая весила несколько больше, чем выглядела на вид. — Кто из вас старший?

Мне понравилась деловая хватка и задор этих парней. Но говорить с ними со всеми на негативные темы, мне не улыбалась. Разговор предстоял серьёзный. В публичном доме за несколько серебряных монет, старшая из девиц, рассказала о них.

Парни оказались сиротами после набега великанов на восточные острова демгерд. Перебрались сюда, на Латтар, и за еду и кров днем работали на мастера кожевника Сигурда, что славился своей работой на весь Ивохэйм. Официально парни были у него в подмастерьях, а на деле же, выполняли функции чернорабочих. Но это не было главным.

Лихие, даже по меркам демгердской шпаны, они прочно вписались в криминальный и околозаконный мир Латтара. Мшар — старший из братьев, как-то обмолвился, что их мечта — это грамоты мастеров для всех братьев. А чтобы стать мастером на Латтаре, нужно иметь не только талант и усердие, но и деньги на открытие мастерской, оплату аттестации, грамоты, членский взнос в гильдию и еще, и еще, и еще…

— Я старший, — Мшар сделал шаг вперед.

— Мастер Мшар, верно? — еще капелька лести для смазки шестеренок нашего сотрудничества, будет не лишней. — У меня к вам разговор, а пока, Ольгерд, думаю с радостью, покажет остальным мастерам Медузу.

Я всё утро старательно подбирал слова, чтобы не обидеть никого из братьев. Мало ли что придет в их буйные головы. Нет, убийства себя или кого-то из команды, я не боялся, Зуар со своим 134 уровнем, в одиночку покрошит пятидесятиуровневую шпану. Я боялся срыва своих планов, в которых парни уже были одним из звеньев.

Ольгерд, проинструктированный заранее, предложил осмотреть чудо инженерной мысли современности — паровой котел. И хоть в небе над Ивохэймом кружила пара дирижаблей Аркрума, а в порту стояло еще пять похожих кораблей, вряд ли бы кто-то отказался бы от этого. Правильно говорят — мужик, он и в сорок лет мальчишка, только сорокалетний. Неистребимое любопытство — это в крови у тех, кому на роду написано быть добытчиком. Восемь рыжих парней ушли вниз вслед за Ольгердом, а Мшар проследовал за мной в капитанскую каюту для недолгого, но серьезного разговора.

Церемония сдачи грамот была просто актом пышной передачи свитка в руки Вегарду. Но в этот раз, он объединил и приветственную, и прощальную церемонию, сразу же вручив грамоты на будущий год. Оно и славно, ведь задерживаться тут, я не имел никакого резона.

А затем, весь день происходила отгрузка товаров из трюмов, на телеги конунга. Тот, хоть и скупал все по фиксированной цене, но и не сильно обижал. Нет, можно было, конечно, продать не хозяину острова, только вот тот, может и аннулировать твою торговую грамоту. Никто не дурак и не будет резать корову, приносящую прибыль. Эта канитель продлилась до вечера и, получив вексель с печатью на сумму отгруженного товара, я выдохнул с облегчением.

Смеркалось. Вечерний порт гудел в преддверии выхода каравана в обратный путь. На них грузили самое ценное, а все, что было громоздким и тяжелым, но не таким дорогим, отбудет через пару недель на айсбергах вместе с половиной команд. Первые айсберги в этом году задерживаются, поэтому магическое стекло, китовый ус, жир и моржовое мясо попадут в жаркий Фашираз, паромагический Аркрум, тропический островной Мадьях и горный Арслау, чуть позже, чем обычно.

Но самое дорогое: зачарованное оружие и броня с Демгёрд, амулеты из кости моржей и королевские горностаи, поплывут раньше. Как ни странно, но все корабли таинственного командора Ведала, тоже завершали последние приготовления перед дальним путешествием.

Зачем воевать со всеми и разменивать жизни за не сильно дорогое магическое стекло и китовый жир, если можно напасть на корабли с половиной бойцов и забрать девять десятых стоимости всего. Жадность как говорится….

Последним штрихом, говорящим о начале переполоха, стало то, что в свете масляной лампы показался Беррхем, протянув на ладошке кусочек кожи с нарисованным на ней якорем, на котором повис спрут — местный аналог «Веселого роджера». Это одновременно было и приглашением от Ведала.

— Чует мое сердце… — Начал я фразу из Свадьбы в Малиновке.

— …Мы на пороге грандиозного шухера. — Закончил Беррхем, закурив трубку и предложив ее мне.