На втором году моей службы решили наш полк расформировать. Разрядка там, мир, дружба, жвачка. Солдат по другим частям распихали, ну и технику аналогично утилизировать решили. Отправили меня вместе с одним из наших водителей в последнюю командировку в полк, дабы технику перегонять по соседним частям. Я никак не предполагал, что командировка эта на два месяца растянется.

Командировки тогда в армии офицеры изначально за свой счет финансировали. То есть все расходы, включая билеты и иже, платили мы из своего кармана. А потом писали отчеты в финчасть с квиточками всякими, и нам это компенсировали из казны. Обычно раза два в год. А в этой командировке мне приходилось кроме себя еще и водилу нашего содержать по большей части. В полку практически все службы уже не работали: ни столовая там, ни банно-прачечные услуги, да вообще почти ничего. А техники для перегонки много оказалось, на целых два месяца растянулось это удовольствие. А солдатику да и мне самому питаться было надо и помыться изредка, чтобы уж совсем не завшиветь. В общем, обычные тяготы и лишения воинской службы.

Сначала мы перегоняли машины, которые сами могли ехать, затем – которые могли ехать сами только частично (то едут, то нет), а уж на сладкое были оставлены машинки, которые без сцепки ехать вообще не умели. С этой сцепкой у нас одна авария приключилась, свидетелем (простите, чуть ли не пострадавшим) которой я оказался. По инструкциям сцепка должна была быть жесткой (то есть не трос). Это у нас соблюли, но вот на форму сцепки, кажется, плюнули. Знатоки потом говорили, что правильная жесткая сцепка должна быть треугольной. Одним ухом к буксиру, а двумя – к пострадавшему. Это чтобы, ежели чего, с крючка никто не соскочил. А нам досталась просто труба о двух ушках на концах. Ну, видать, других не осталось. Подцепили нас. Вроде это ЗИЛ-130 был, бортовой, и потянули. В кабине нас трое было. Это хорошо помню. Я даже старшим машины в тот раз не был. Простым пассажиром. Справа сидел, у дверцы. И вот когда мы стали с горки спускаться после моста какого-то, то буксир наш притормаживать стал, а сцепка с нашего уха и соскочила. И не только соскочила, но еще труба эта движок пробила и в кабине оказалась. Как я успел ноги до приборной панели поднять и под трубу эту загребущую не попасть – не знаю. И как вообще до этого догадался – ведь никогда в подобной ситуации не был и даже не слышал про подобное. А труба вошла аккурат туда, где ноги мои ранее находились. Хорошо все, что хорошо кончается: в результате аварии пострадала только машина.

Вообще таких инцидентов в той командировке немало случалось. Боюсь, что все и не упомню. Вспоминается, как в одну перегонку начальник колонны из-за многочисленных остановок разрешил исправным машинам передвигаться самостоятельно, не ожидая отставших. Правильное решение, а то мы один раз от Коростеня до Ровно двенадцать часов ехали. А там расстояние всего-то двести километров. Задачка для школьников: какова была наша средняя скорость? Ну так вот, едем мы, значит, одни на ГАЗ-66 без кузова. Одно шасси. Солдатик вто-пил педаль газа чуть ли не до упора. Ветер свистит. Красота. И тут черт меня дернул спросить его: «А тормоза-то у тебя есть?» «А как же, товарищ лейтенант», – радостно отозвался водитель и тут же решил их продемонстрировать, наверное, также втапливая соответствующую педаль в пол. Машина от таких экспериментов взбунтовалась, совершив почти что полицейский разворот, чуть ли не на сто восемьдесят градусов по отношению к первоначальному направлению движения. Знатоки потом объяснили, что это произошло потому, что у машины зад был очень легкий. И хорошо, что поблизости, ни спереди, ни сзади, никого не было. Когда мы полностью остановились, постояли, ошарашенные, секунд несколько, я только и смог выдать: «Ты это, того, поосторожней в следующий раз давай».