— Раскройте Глезера и Петцольда на сорок восьмой странице. Ди ахт унд фиртцихе зайтэ. Альзо. Молочная! Биттэ лезен зи дизэ кляйне эрцеллюнг, — сказала Екатерина Петровна.

Молочная встала, открыла учебник и начала:

— «Штэрлейн, штэрлейн! Во бист ду?» — риф дер ман. Унд дэр штар аус дэм таше дэс дибес антвортэтэ…

И в этот момент из четвертой парты вылетел самый настоящий скворец и зачирикал.

— Хир бин их!

— Я здесь, — перевел Юган.

В классе поднялся смех. Громче всех смеялась Фаня Молочная. Но смеялись абсолютно все. Засмеялась даже совсем не смешливая Екатерина Петровна Казанская. (Та самая, о которой Старицкий сочинил частушку: «В нашем классе Дальтон-план — система мериканская. А командует-то ей сирота Казанская».)

Скворец порхал по классу, смешно взмахивал крылышками, и они хлопали, как флаги на ветру Он очень испугался шума и ударялся в оконные стекла, в стенки и носился как угорелый.

А Лева Юган, наш знаменитый натуралист-естествоиспытатель, любитель насекомых, растений и птиц был в полном восторге от своей выдумки.

— Кто это сделал? — спросила Казанская.

— Это я, — честно сказал Юган. — Я поймал этого скворца у нас в палисаднике и принес его в класс. Я решил пустить его как раз на словах «Я здесь». И вот он тут.

— Вы сорвали урок, и вам придется покинуть класс совместно с вашим скворцом. Вы нам оба мешаете. Хабен зи ферштанден? (Вы поняли?)

— Яволь, — сказал Юган и вышел из класса. За ним в открытую дверь вылетел скворец.

Тут прозвонил звонок, и мы все выбежали в коридор ловить скворца. Он носился по казавшемуся нам тогда гигантским коридору, и все за ним гонялись с криками и свистом.

— Что здесь происходит? — спросил дежурный преподаватель Якубовский.

— Мы ловим скворца, чтобы выпустить его на волю, — сказал Толя Цыкин.

— Это хорошее дело, — приветствовал Александр Юрьевич. — А как он сюда попал?

Яковлев рассказал всю историю.

— Понимаю вашу любовь к птицам, но не понимаю идеи приноса скворца в класс. Я думаю, что это не любовь к зоологии, а желание сорвать урок. И в этом не вижу ничего похвального. А скворец мучается. Видите, как он колотится о стены? Напугался, наверно, бедняжка, насмерть. Как его теперь ловить? Как выпустить на улицу?

— Я пойду достану ему крошек, — сказала Леля Ершова.

— А я отдам ему свой пирожок, — сказала Настя Федорова.

— Он в таком состоянии, что не будет есть, — сказал Александр Юрьевич. — У него шок. Откройте окно, и, может быть, он вылетит.

Женя Данюшевский открыл окно, и скворец, почувствовав дуновение ветра, кинулся к окну, рванулся в него и скрылся за крышей противоположного дома.

Екатерина Петровна все время стояла в дверях класса и наблюдала.

— Ладно, — сказала она. — Я прощаю вам эту шалость, потому что она по теме рассказа. В рассказе скворец сидел в кармане у вора, а в жизни он сидел в парте Югана, который украл у меня время моего урока. Хабен зи ферштанден? (Вы поняли?)

— Я. Вир хабен ферштанден! — ответили мы хором.