Учительница Любовь Аркадьевна Раевская повела нас в Зоологический сад. Я уже был в нем десять раз с папой и с мамой, но я мог ходить в него сто раз и еще столько же.

Осмотр сада мы начали с верблюдов. Их было два.

Один одногорбый и один двугорбый. Оба они важно ходили по вольеру, хвастая своими горбами, нахально задирая головы и степенно переставляя ноги.

Бобка Рабинович подошел вплотную к сетке вольера и показал верблюду язык. Верблюду это, конечно, не понравилось, и он плюнул в Бобку.

— Точь-в-точь дворник нашего дома, — сказал Бобка. — Он также плюется.

Рядом были размещены яки. Огромные, неуклюжие, волосатые, с большими головами и толстыми рогами. Они стояли в своих вольерах и сонными глазами смотрели на нас, не проявляя к нам никакого интереса.

А рядом бегала маленькая, худенькая антилопа.

Пробежав несколько кругов по вольеру, она останавливалась, потом, изящно изогнувшись, делала прыжок и убегала в открытую дверь своего помещения.

— Совсем как Танька Чиркина, — сказал Селиванов. — Так же скачет без толку.

Таня Чиркина немедленно обиделась.

— Любовь Аркадьевна! Селиванов обозвал меня антилопой.

— Я ее не обзывал, а только сказал, что она похожа на антилопу.

— Это не обидно, — сказала Любовь Аркадьевна, — антилопа — красивое, грациозное животное.

— А он сказал, что я так же скачу без толку…

— А ты не скачи без толку, — сказала Любовь Аркадьевна.

Мы перешли к обезьяньим клеткам.

Здесь было много народу, и все смеялись, глядя, как обезьяны кривляются, чешут головы и играют своими хвостами.

— Вот эта желто-зеленая очень похожа на мою двоюродную тетю, — сказал Боря Смирнов.

— Как тебе не стыдно сравнивать обезьяну со своей тетей! — сказала Любовь Аркадьевна.

— А чем я виноват, если она так же крутится перед зеркалом и строит рожи?

— Все равно нельзя.

Мы не поняли, почему нельзя, и пошли дальше.

Миновав клетку с птицами, в которой стоял на одной ноге марабу, безумно похожий на нашего преподавателя географии, мы подошли к огражденному барьером вольеру, в котором возились медведи. Павлуша Старицкий, чтобы лучше было видно, залез на барьер, но засмотрелся, потерял равновесие и упал в вольер.

Мы все в ужасе закричали, Любовь Аркадьевна заметалась возле барьера, тоже закричала, и служитель Зоосада, бородатый старик, со словами «вот, пожалуйста!» побежал куда-то.

Между тем большой черный медведь пошел к лежащему в страхе Павлуше.

Мы все замерли.

— Лежи и не двигайся! — кричала Любовь Аркадьевна.

— Не поднимайся! — кричали мы.

Медведь подошел к Старицкому, обнюхал его и положил на него свою лапу.

— Мама! — закричал Павел.

Но тут медведь увидел лежащую на земле закуску, оставил Павла и стал жевать булку. В этот момент из дверей помещения, находившегося в задней части вольера, вышел служитель и сказал:

— Ну, укротитель медведей, вставай, пока он тебя не съел вместе с булкой.

Павел поднялся и пытался улыбнуться, но у него из этого ничего не вышло. Он стоял и дрожал. А медведь с удивлением смотрел на него, а потом вдруг как рявкнет, и Павел опять упал на землю. Тут подошли еще два медведя и стали смотреть на Павла. Тогда служитель сказал им:

— А ну, пошли отсюда! — И все медведи разошлись кто куда.

Служитель взял Павла за руку и вывел через внутреннее помещение из вольера.

Павел появился возле нас сияющий, улыбающийся и гордый.

— И ничуть я не испугался, — сказал он. — Медведи как медведи. Очень спокойные и дисциплинированные.

А лежал я нарочно, чтобы они не видели моего лица и думали, что я тоже медведь.

Любовь Аркадьевна была бледная, у нее дрожали руки, и она даже не могла говорить. Но все-таки заговорила:

— Что бы я сказала твоим родителям? Что я повела детей в Зоопарк и там вашего сына загрыз медведь?

— Он бы меня не загрыз, — оказал Павел. — Он сам меня испугался. И вообще, еще минута — и, если бы не пришел сторож, я бы его загнал в клетку.

— А ну, герой, вставай в пару, — сказала Любовь Аркадьевна. — Пошли в школу. Больше смотреть зверей не будем, впечатлений более чем достаточно.

Мы шли в глубоком молчании. Я шел в паре со Старицким.

— Знаешь что? — сказал он шепотом мне. — Тебе я могу сказать правду: наверно, я совсем не герой, потому что я вообще думал, что я умер. Представляешь себе, если бы этот медведь меня кусанул! Видел, какие у него зубищи? Меня бы ему на один зуб хватило.

Но ты никому не рассказывай.