Глава 1

Губернатор Багамских островов

Багамские острова являются частью Карибского архипелага. Жаркое, солнечное место, покрытое белым песком побережье, голубые и зеленые коралловые моря, кишащие множеством тропических рыбок всех размеров и цветов. Как можно было попасть в неприятности в этом поистине райском уголке? Уинстон Черчилль, отправив Виндзоров в наименее значимую колонию, считал, что их там будет не видно и не слышно. Он ошибся.

Еще с тех времен, когда Карибские острова славились отчаянными похождениями пиратов, это было местом политических хитросплетений и интриг, в которые вновь был втянут Эдуард. К концу своего пребывания на островах его будет окружать такое множество скандалов, что британское правительство уже больше никогда не выпустит его из-под контроля. Благодаря этому Виндзоры весь остаток жизни проведут в позоре, презрении и ненависти, а королевская семья постарается забыть своего члена семьи и затереть черные пятна своей истории.

Эдуард окажется в самом центре «кипящего котла». Его ингредиентами будут убийства, взяточничество и коррупция, корни которых уходят в организованный преступный синдикат США. А ко всему прочему, он, Эдуард, найдет там себе новых нацистских приятелей.

На момент прибытия Виндзоров на Багамы сами жители островов и американского побережья с неприкрытой антипатией будут ожидать их появления. Газета The Daily Mirror писала, что местные жители в ужасе от перспективы, что теперь у них будут скапливаться американские богачи и пресса, стремящиеся стать новыми придворными Эдуарда. «Город празднует» – передавали из столицы Багамских островов, Нассау. Собственники отелей, торговцы и бизнесмены вдруг решили, что при Эдуарде они непременно станут миллионерами. А простые люди ждали от него лишь неприятностей. Туристические агенты Нью-Йорка полагали, что Багамы в самом скором будущем непременно станут главным центром туризма в западном полушарии, и резко взвинтили цены на билеты.

Американские воздушные и морские службы начали разрабатывать специальные маршруты для своего транспорта, идущего в Нассау – они хотели удовлетворить тысячи желающих, которые хотели воочию увидеть знаменитого английского короля и его жену-американку.

Утром 17 августа 1940 года корабль Lady Somers, на котором находились Уоллис и Эдуард, достиг берегов Багамских островов. Изначально они плыли на пассажирском корабле Экскалибур, но в Бермудах пересели на Lady Somers. В тот момент, когда корабль вошел в гавань, Эдуард находился на капитанском мостике, откуда капитан указал им на губернаторский дом, который на время пребывания Виндзоров на Багамах станет их. Издалека строение было скорее похоже на дом с плантацией, сделанное в типичном южном стиле: большое количество открытых веранд и окон, закрытых жалюзи, а вокруг одни пальмы.

В Нассау их уже ожидала нацистская и британская разведка. Несмотря на то, что Гитлер больше не делал ставки на Эдуарда, следить за ним не прекратили. Позже Черчилль выяснил, что вокруг Бермудов регулярно курсировали еще и нацистские подводные лодки. Кроме германской и британской слежки, за Эдуардом теперь была установлена, ко всему прочему, американская. На этих землях Эдуарду предстояло встретиться со многими людьми, с которыми он никогда не общался до этого: жуликами, продажными адвокатами, миллионерами из трущоб и гангстерами. Этот круг был прямой противоположностью богемному лондонскому обществу…

Итак, пришло время познакомиться с некоторыми персонажами, которые будут иметь непосредственное отношение к неприятностям, произошедшим с Герцогом:

Граф Альфред де Марижни и мисс Люси-Элис Коуэн. Судьба уже несколько раз пыталась пересечь Виндзоров и Графа, но безрезультатно. Наблюдается много совпадений: Граф и Люси-Элис поженились в тот же день, что и Виндзоры в 1937 году; во время свадебного путешествия они должны были плыть на одном и том же корабле Normadie в США, если бы у Бидо получилось организовать поездку Эдуарда; почти в одно и то же время судьба привела обе пары на Багамы. Но друзьями они так и не станут – Эдуард обвинит Марижни в убийстве.

Марижни был человеком из состоятельной семьи, имевшей французские корни. Его отец был собственником сахарной плантации на острове Маврикий в Индийском океане, на чем заработал состояние. Выхода в высшее общество у семьи не было, но Альфреду этого очень хотелось, и он нашел способ – жениться на Люси-Элис Коуэн, дочери эльзасского банкира, который предупреждал дочь, что этот юноша будет с ней только из-за денег. Так и случилось – Люси очень быстро стало скучно с Альфредом, и она начала находить развлечения «на стороне», не скрывая этого от мужа. Более того, во время их поездки в США она оплатила билеты на корабль не только за них двоих, но приобрела еще один для школьного друга Альфреда – Маркиза Георга де Висделоу-Гуимбо. И так они путешествовали втроем… Когда корабль настиг берегов Америки, пара была на грани развода. Спустя 13 недель после свадьбы они уже успели стать постоянными посетителями суда, где проходил бракоразводный процесс. Альфред был этому безмерно рад, так как к тому времени уже успел найти более привлекательную и куда более богатую девочку. А она хотела стать его новой женой и разделить с ним свое состояние.

Ее звали Рут Фэншток Шермерон. Она была родом из очень богатой семьи из Нью-Йорка. На время знакомства с Альфредом, Рут уже находилась на грани развода со своим первым мужем, не уступающим ей по капиталу, Костером Шермероном.

Альфред не мог поверить своей удаче, и в тот же день, когда суд объявил о разводе с миссис Коуэн, он женился на бедной Рут. После быстрой свадьбы они отправились в свадебное путешествие, которое как раз заканчивалось в Нассау.

Багамы были местом, куда состоятельные жители Нью-Йорка перебирались на зиму, а также любимым местечком для миллионеров из Флориды.

На одном из Багамских островов, а именно на острове Эльютера, от которого можно было быстро добраться на лодке до Нассау, Рут купила несколько акров земли, на которой она построила на свои деньги роскошный дом.

Это позволило Альфреду и Рут стать частью багамских «сливок общества». Кроме того, Рут приобрела первоклассную яхту, которую назвала Concubine. Это приобретение позволило Альфреду стать самым уважаемым яхтсменом Багам, так как его яхте никто не мог составить конкуренцию.

Следующий персонаж – сэр Гарри Оакс, миллионер-золотоискатель (в прямом смысле этого слова) и страстный любитель яхт. Во время летнего сезона ежегодно приезжал с семьей на Багамы. Нэнси – старшая дочь Оакса, была привлекательной, хрупкой, пятнадцатилетней девочкой. И она сразу же понравилась Альфреду. Их встреча будет началом его падения на самое дно, но пока он наслаждался богатством новой жены и своей (ее) яхтой.

Оакс был один из тех счастливчиков, которому посчастливилось найти золотой рудник в Юконе (северо-запад Канады), а затем еще один в Лейк-Шоре (совр. штат Миннесота). Вскоре второй рудник стал самым крупным в западном полушарии Земли, а золота в нем было примерно на 300 млн долларов. Со временем Оакс даже потерял счет тому количеству денег, которое «добывал», и которое имел. Но, несмотря на богатство, он так и остался грубым, неотесанным мужланом. Он искал свои рудники по всему миру около двадцати лет, не щадя себя. В 46 лет он нашел себе девушку Онис МакИнтре, вдвое моложе его, и зажил с ней припеваючи. В 1923 году они поженились. Через несколько лет у них родилась первая дочь, которую назвали Нэнси. Каждые два года в их семье появлялось по ребенку, пока их количество не достигло пяти. У него было несколько домов: в Канаде, рядом с первым рудником, недалеко от Ниагарского водопада, два дома во Флориде, в Кенсингтоне, Лондоне, а также в графстве Сассекс.

В 1933 году он переехал на Багамы. Спустя несколько лет Оакс был владельцем трети всей инфраструктуры Нассау (аэропорт, гостиницы, поля для гольфа и т. п.).

Оакс познакомился с Эдуардом, когда тот еще был принцем Уэльским, в 1934 году в Лондоне. Тогда еще принц и предположить не мог, при каких обстоятельствах их пути пересекутся вновь.

В Нассау была и есть до сих пор торговая улица Бэй (Оакс имел непосредственное отношение к ней), воротилы которой диктовали свои условия всем, кому хотели, а губернатор Багамских островов был их пешкой. И тут вдруг к ним на губернаторство прибыл Герцог Виндзорский – податливый, впечатлительный, непроницательный и неискушенный местным колоритом человек.

Когда корабль Эдуарда подходил к берегу, на пристани его встречала огромная толпа людей, жаждущих увидеть знаменитого Герцога и бывшего короля, отрекшегося ради любви. Местные чиновники, одетые в белое, стояли в первом ряду, размахивая британскими флагами и приветствуя Виндзоров.

Эдуард был одет в военный мундир цвета хаки, и солнце нещадно палило его. Изгнанник прибыл на Багамы уже губернатором.

Интерьер нового дома Виндзоров (Губернаторский дом) был украшен великолепными цветами, но Уоллис сразу же заявила: «Дэвид, это кошмар! Мы не можем здесь жить!». Эдуард согласился. Дом был темным и сырым, несмотря на запах свежих цветов; мебель была старой и потертой, и во многих комнатах штукатурка сыпалась со стен. Виндзоры там не задержались – Эдуард потребовал, чтобы им предоставили другой дом, пока этот будет отреставрирован и заново меблирован. Правительство решило выделить 1500 фунтов стерлингов на реставрацию, что позднее вызвало гнев британского парламента.

Оакс пришел на помощь Виндзорам, и предложил им временно пожить в одном из своих домов – Вестборне. Это был великолепный особняк, находившийся на лазурном берегу. Именно здесь, менее чем через три года, Оакс будет найден мертвым.

Уоллис лично занималась восстановлением Губернаторского дома. Для этого она специально вызвала дизайнеров из Нью-Йорка. Когда все работы были завершены, Герцогиня была в восторге от их совместных усилий.

«Теперь мы наконец-то можем въехать в дом и перейти к непосредственному управлению островами!» – заявила Уоллис багамским властям, чему они не очень-то и обрадовались. На этом она вручила им чек на ремонт дома – сумма составляла 7500 фунтов стерлингов, что на 6000 превышало выделенный лимит. Самоуправство этой американки в очередной раз привело британское правительство в ярость.

Несмотря на то, что и так все было сделано, как хотела Уоллис, она по-прежнему была всем недовольна и желала, во что бы то ни стало, поскорее убраться из этого места. Хотя знакомства с миллионерами ее не могло не радовать.

Виндзоры быстро стали друзьями с Оаксами, хотя и были из разных слоев общества. На коктейльных вечерниках, которые Уоллис вновь стала устраивать, Альфред де Марижни так и не удосужился наладить с новым губернатором дружеских отношений. Более того, он всячески демонстрировал свое неприятие. Однажды он заявил, что «Он мой самый нелюбимый бывший король!», да так громко, чтобы Эдуард это точно услышал.

Жене Альфреда, Рут надоела бесконечная расточительность мужа, и она перекрыла ему доступ к ее деньгам. На бракоразводном процессе она сказала, что развлечения Альфреда стоили ей более 250 тыс. долларов. Но несчастной Рут так и удалось от него быстро избавиться – еще девять месяцев после развода он продолжать жить с ней и «сидеть у нее на шее» вместе со своим другом Маркизом Георгом де Висделоу. Сердобольная Рут не смогла просто выгнать бывшего мужа из дома, а дополнительно дала ему 12 тыс. долларов для того, чтобы он начал свой бизнес.

Следующей жертвой Альфреда должна была стать молоденькая и очень богатая дочь Оакса – Нэнси. Спустя два года Альфред начал ухаживать за ней, регулярно заглядывая к ней домой, когда она возвращалась из школы. Их роман начался, когда у Альфреда начались проблемы со здоровьем, и ему необходимо было отправиться в Нью-Йорк для поправки. Нэнси часто приезжала к нему, чтобы навестить в больнице. Нэнси – юная, очаровательная девочка; Альфред – бывалый, с сомнительной репутацией, дважды разведенный, вдвое старше ее мужчина. Что у них может быть общего?! – Он сделал ей предложение, а она… согласилась.

Есть и еще один персонаж, с которым следует познакомиться: Аксель Веннер Грен – человек, имеющий связи в самых влиятельных кругах нацистов. Кроме того, он также был лично знаком с семьями Рузвельта и Муссолини. Но и это еще не все – Грен успел наладить дружеские отношения еще и с японской императорской семьей. Эдуард познакомился с ним через Шарля Бидо вскоре после отречения. И теперь Грен приплыл на Багамы на своей яхте Southern Cross и прямиком отправился в Губернаторский дом. Неподалеку от Нассау, на побережье, у него был дом под названием Shangri-La. Грен был одним из постоянных объектов для британской и американской разведок. Этот человек обладал очень большим состоянием и являлся основателем знаменитой электронной компании Electrolux. Но в какой-то момент он бросил бизнес и стал просто путешествовать по миру вместе со своей женой, страдающей алкоголизмом.

Грен был связующим звеном между Третьим Рейхом и Латинской Америкой, через которого постоянно проходили финансовые махинации. Кроме того, он не упускал возможности подтолкнуть Виндзоров воспользоваться свободой. Эдуард знал, что за ним следят, и всячески старался уйти от контроля, в чем Грен не упускал возможности ему помочь. Однажды, когда Герцог и Герцогиня плавали на своей яхте рядом с Багамскими островами, они неосторожно приблизились к американскому берегу, и тут же раздался на борту телефонный звонок – Черчилль не желал, чтобы Виндзоры перемещались, и уж тем более пересекали государственные границы без его ведома и разрешения.

Уоллис, у которой всегда здоровье было довольно слабым, страшно мучилась от зубной боли, боясь сходить к местному стоматологу, а также от невыносимой жары и желудочных болей. Грен, воспользовавшись этим, предложил на собственной яхте переправить их в Майями, где Уоллис смогла бы привести себя в порядок. Не успели они доплыть до Флориды, как уже вышли газеты с заголовками, что Эдуард путешествует на яхте соратника Геринга.

Когда они приплыли в Майями, их уже ждала толпа, оцепленная полицейскими. 20 полицейских мотоциклов сопроводили Виндзоров в больницу, а потом обратно – не дай Бог им было сделать шаг в сторону. А Черчилль выслал Эдуарду еще одно гневное предупреждение. Через 4 дня Эдуард встретился с американским президентом Рузвельтом, который в это же время путешествовал на яхте недалеко от побережья Майями. Президент предложил Эдуарду стать британским послом в США. Уоллис была счастлива от мысли снова вернуться на свою родину. Но у Эдуарда не было ни малейшего шанса получить эту должность, которая, в конце концов, досталась лорду Галифаксу.

Была и еще одна неприятная ситуация, спровоцированная Уоллис. Она требовала, чтобы ее служанку Маргариту Мулишон непременно привезли к ней на Багамы – они оставили ее на континенте в Европе. Это вызвало осложнения у американского и британского правительства. После долгой переписки и выяснения обстоятельств ее все-таки привезли из Лиссабона в Нью-Йорк, а затем в Нассау.

Уоллис не привыкла отступать от своих привычек. Вот и теперь она вызвала известного французского парикмахера из Нью-Йорка к себе на содержание, и он каждое утро по часу укладывал ей волосы. Герцогиня была чересчур капризна и заставляла менять себе прически по три раза на день. Она считала, что все ее беды от местной погоды. Уоллис отправляла свои вещи в США для (!) стирки, потому что ее не устраивали местные услуги, пока это, наконец, не прекратил Джон Эдгар Гувер (глава Федерального бюро расследования США). Американское и британское правительства буквально хватались за головы, когда им приходили очередные рапорты о проделках Виндзоров. Эта парочка искусно умела создавать неприятности для всех. Разведка также негодовала по поводу стирки одежды Уоллис – а вдруг она отсылает спрятанные и зашифрованные послания в юбках?! Это сильно осложняло им работу.

Кроме того, директора ФБР Гувера начало сильно беспокоить то, что вокруг Виндзоров постоянно крутились немецкие агенты, которые в такой близости к США были не нужны. В подтверждение этого было зафиксировано прибытие пронацистски настроенного главы General Motors Джеймса Муни на яхту Акселя Грена. Муни являлся главным спонсором программы Adams-Opel, занимающейся созданием новых немецких танков. В 1938 году Гитлер даже наградил Муни орденом. В тот же год министерство иностранных дел Британии запретило Муни въезд в страну.

Грен, Муни и Герцог Виндзорский стали лучшими друзьями. Кроме этих двух, дали о себе знать Арманд Грегори (бывший адвокат Уоллис и нацистский шпион), старый американский друг Эдуарда и нацистский спонсор Роберт Янг, руководитель Янга, Уолтер Форсетт (также связанный с нацистской Германией) и его партнер по бизнесу и политическим пристрастиям Гарольд Кристи. Таким образом, Эдуарда вновь окружили сторонники нацизма. Все эти джентльмены были лично знакомы и с Гарри Оаксом. Круг замкнулся.

В марте 1942 года Арманд Грегори будет арестован и обвинен в шпионаже. Остаток войны он проведет за решеткой, а после 1945 года откроются еще большие преступления, и он будет осужден на пожизненное заключение.

В 1941 году Эдуард имел неосторожность дать интервью американской прессе, в которой он открыто заявил, что демократию в Европе уже не спасти, а США уже нет смысла вступать в войну.

Война начала выжимать все силы из воюющих сторон, а Черчиллю все приходили печальные рапорты о поведении Виндзоров на Багамах. Последней каплей было очередное интервью Герцога журналу Liberty после вторжения японцев в Перл-Харбор (декабрь 1941 года), после чего ему дали понять, что пора бы уже заткнуться. В этой беседе он вновь обсуждал бессмысленность вступления США в войну, даже после нападения японцев, – в любом случае, в конце войны либо Британией, либо Германией будет установлен «Новый порядок».

Грен подталкивал Эдуарда к решительным действиям и реорганизации экономики на Багамах, но британское правительство совершенно не горело желанием помогать нацистскому другу, то есть, Виндзору. Более того, Эдуард имел смелость еще и просить у британского правительства помощи, когда Грен на одном из островов развернул целую программу по улучшению жизни местного населения.

Положение усугублялось тем, что официальной зарплатой губернатора Багамских островов было 3000 фунтов стерлингов в год. Этого явно не хватало расточительным Эдуарду и Уоллис. Грен предложил Эдуарду и Оаксу перевести свои капиталы в один из мексиканских банков, в котором сам Грен отвечал за сохранность хранившихся там нацистских денег. Основную сумму денег они так и не перевели, так как знали, что рано или поздно британское правительство об этом узнает. Но какие-то незначительные финансовые аферы все-таки имели место. Сам же Грен хранил на своих счетах в Латинской Америке около 100 млн долларов (конечно, лишь часть из этих денег принадлежала ему лично, остальное – нацистам).

Ко всему прочему, Эдуард до сих пор поддерживал связь с Рикардо де Эспирито Санто-и-Сильва, у которого жил в Португалии (пронацистски настроенный банкир).

К концу 1941 года Виндзоры настолько надоели американскому и британскому правительствам, что они издали совместный декрет о том, что пересечь границу США они смогут только после получения официального разрешения (которое, разумеется, никто им выдавать не собирался). Уоллис неистовствовала, что ее поездки в Майями теперь закончились. Как только вышел декрет, Эдуард тут же послал запрос о срочном собрании, потому что он непременно захотел покататься по Америке – основными городами были Нью-Йорк, Вашингтон и Канада. Но и это еще не все – чтобы окончательно «добить» британский парламент, он обескуражил всех заявлением о том, что они с Уоллис собираются взять с собой (!) 220 чемоданов и других элементов багажа, а также 12 человек обслуживающего персонала. И самое удивительное то, что этот тур состоялся. Виндзоры, наконец, почувствовали себя звездами, так как их везде сопровождали толпы людей.

А в это время на волне их поездки в США 115 американских газет напечатали статью Реймонда Клеппера: «Если бы британцы умели пользоваться методами пропаганды, они бы давно уже «упаковали» бы своих Герцога и Герцогиню Виндзорских вместе со всем их несметным багажом и двенадцатью слугами, и отправили бы обратно в Нассау Британия не достойна, чтобы о ней судили по этому глупому шествию. Британия вот-вот вступит в еще одну холодную военную зиму, в которой женщины буду ежиться, потому что не могут купить себе пары носков, семьи бедствуют и стараются выжиты Не лучшая пропаганда и не лучшее время демонстрировать эту великолепную парочку дефилирующую по Америке!».

К несчастью Виндзоров, они узнали об этой статье из британского печатного издательства The Daily Mirror, которое до последнего было на их стороне, но теперь и оно отвернулось. В ответной статье смысл был таков: неужели Виндзоры так и будут до конца войны сидеть на Багамах? – это просто нечестно! А в это время Герцог и Герцогиня вновь покупают украшения, не считаясь с мнением общественности или страны.

До Черчилля дошел слух, что нацисты опять планируют похитить Эдуарда. Было это правдой или нет, он, в любом случае, решил подстраховаться, и отправил в Нассау 50 канадских ветеранов сражения при Дюнкерке. А нацистский друг Герцога, Грен был занесен в черный список теперь и США.

В то время, пока Эдуард был в Вашингтоне, американцы развернули на Багамах большое строительство своих военных баз. На них за гроши работало местное чернокожее население, и довольно неумело. Тогда американцы прислали своих чернокожих рабочих, которым платили в 4–5 раз больше, чем местным. На островах начались массовые волнения. Тысячи мужчин и женщин хлынули в Нассау; местные войска открыли огонь по людям – двое было убито, 25 ранено. Эдуард, как губернатор Багамских островов, должен был нести ответственность за ту небольшую территорию, доверенную ему, и ответить за погибших, а его вообще тогда не было ни в городе, ни даже на островах – он отдыхал в США.

Вернемся к Альфреду де Марижни и Нэнси Оакс, речь о которых шла в начале главы – юная дочка миллионера и альфонс со стажем. Ей было 17,5 лет, и все в Нассау уже знали о ее отношениях с Альфредом, кроме ее собственных родителей. К тому времени Альфред стал ненавистной персоной в городе, и никто больше не хотел иметь с ним дело, а наивная Нэнси была влюблена. Она оканчивала школу в Нью-Йорке, а он каждые выходные к ней приезжал, пока ему позволял бюджет. Альфред настаивал, чтобы Нэнси сообщила родителям о готовящейся свадьбе, но она по-прежнему тянула, собираясь сообщить им об этом постфактум.

Как только Нэнси Оакс исполнилось 18 лет, они сразу же поженились в Нью-Йорке. В тот же день Нэнси позвонила родителям и сообщила «радостную» новость. Несчастная мать упала в обморок, а отец был вне себя, но затем успокоился, чтобы привести жену в чувства. Оакс попросил Марижни к телефону и в грубой форме предложил ему отступные, чтобы тот оставил его любимую дочку в покое. На что Марижни ответил, что у него достаточно средств, чтобы он смог ее содержать (на деньги выданные ему для бизнеса от предыдущей жены). Через какое-то время отец смирился и попросил лишь одного, чтобы Нэнси была счастлива.

Чтобы хоть как-то наладить отношения, мать Нэнси решила подарить молодоженам медовый месяц в Мексике. Но даже там они не смогли быть счастливыми – вскоре Альфред позвонил матери с новостью, что Нэнси заразилась тифом. Сразу же после звонка несчастная мать отправилась к дочери, где вместе с Марижни сдала кровь для спасения его молодой жены. Нэнси удалось спасти, но ее здоровье так и осталось слабым. Через год она вновь попадает в больницу Майями, где врачи определят беременность. К сожалению, ребенка спасти не удастся – у Нэнси случился выкидыш. Альфред, воспользовавшись тем, что его жена находится в больнице, тоже решил провериться и лег в соседнюю палату.

Когда родители приехали навестить дочь, увидели, что там же «лечится» и ее горе-супруг. Отец в ярости выкинул его из палаты, обвинив в том, что именно он виноват, что его девочка находится в таком жалком положении.

Через какое-то время парочка вернулась в Нассау, чтобы начать новую жизнь на отцовские деньги. Мистер Оакс старался быть приветливым, но почти каждая встреча заканчивалась скандалом. Он не мог простить Марижни его потребительского отношения ко всему – как к дочери, так и к деньгам. И особенно Оакса бесило то, что Марижни игнорировал приглашения от губернатора (Герцога Виндзорского).

Однажды брат Нэнси, Сидни Оакс, задержался в их доме до поздней ночи и решил переночевать у них. В 5 утра раздался яростный стук в дверь – это был Гарри Оакс. Он накричал на сына, чтобы тот больше никогда не смел бывать в этом доме, и выволок сына на улицу. Отношения между Оаксом и Марижни были окончательно испорчены…

А в это же самое время Уоллис пишет письмо королеве Марии, в котором просит прощение за то, что спровоцировала отречение ее сына, а также о том, что она очень сожалеет, что между ним и его семьей теперь такая война. Уоллис передала письмо королеве через архиепископа Нассау, который как раз отправлялся в Лондон. Неужели Уоллис надеялась, что письмо поможет ей вернуться в Британию? Но как бы то ни было, королева ответила гробовым молчанием.

В августе 1942 года случилась еще одна трагедия – в северной Шотландии на самолете разбился один из младших братьев Эдуарда, Герцог Кентский. Эдуард и Уоллис, якобы, в личных дневниках написали о своих переживаниях и скорби, но, по факту, вдова Герцога Кентского (принцесса Марина) так и не получила ни единого письма или телеграммы от них. Семейная вражда накалилась еще больше, чем когда-либо. А зимой 1942/1943 года Эдуард вновь написал Черчиллю о необходимости королевского статуса для Уоллис… Премьер-министр не отвечал шесть недель – его главной задачей сейчас была война, а не какой-то там статус сомнительной женщины. Хотя лично для Уоллис никакие подтверждения были не нужны – она и так была «королевой».

И, наконец, кульминацией пребывания Эдуарда на Багамах было появление гангстера Мейера Лански — жестокого убийцы, финансового гения и главы одной из самых влиятельных мафиозных банд, на счету которой было около 800 убийств.

Он прибыл в Нассау с целью, вместе с другими главами мафиозных банд, вложить деньги в строительство отелей, так как с каждым годом туризм на Багамы набирал все большие обороты. Они собирались заняться так называемым «отмыванием денег» после крупных нелегальных финансовых операций. И обязательным условием, которое Лански собирался поставить багамскому правительству, прежде чем вложит деньги, это разрешение на казино – на Багамах в то время азартные игры были запрещены британским законом.

Лански был терпеливым человеком и не форсировал дела, хотя растягивать легализацию казино на годы он тоже не собирался. Таким образом, через 6 месяцев после его появления один из его соратников, Стеффорд Сэндс становится членом багамского правительства и тут же представляет план по легализации азартных игр. А в начале 1943 года проходит законопроект, который развязывает Лански руки.

Гарольд Кристи, которому Гарри Оакс обязан своим появлением на Багамах, устраивает встречу Лански с губернатором. Гангстер открыто рассказал о своих планах и о выгодах Эдуарда в этой сделке. Если все пройдет так, как он хочет, на Багамах появится специальный мафиозный синдикат, который будет контролировать всю политическую жизнь островов, в том числе разведку, которую Эдуард так страстно ненавидел. Действия мафии идут вразрез с законом, но иногда она может послужить и для государственной безопасности.

Эдуард был очарован идеей постройки отелей и казино. Ведь он уже успел так к этому привыкнуть, живя на французской Ривьере… Но другого мнения был Гарри Оакс, который был ярым противником азартных игр и уж точно не хотел, чтобы на Багамы хлынула новая волна туристов. А без согласия Оакса реализовать намеченный проект было практически невозможно – он был слишком влиятельным человеком.

7 июля 1943 года Оакс и Гарольд Кристи играли в теннис с двумя очаровательными юными дамами Салли Сойер и Вероникой МакМоэн в багамском загородном клубе. После игры они все вместе отправились в имение Оакса Westbourne на ужин. По дороге к ним присоединилось еще два гостя: Чарльз Хаббард и миссис Бэбс Хеннедж. Все они расположились на северной веранде особняка, неспешно потягивая джин. Салли и Вероника ушли довольно скоро. Хаббард и Хеннедж задержались еще на пару часов, после чего, около 21:30, также покинули имение Оакса. Миссис Оакс уехала вместе с детьми, поэтому Гарри Оакс остался в доме лишь с Гарольдом Кристи. Они были старыми друзьями, и Кристи часто оставался у Оакса на ночь. В 23:30 друзья попрощались и разошлись по своим спальням. Больше Оакса в живых никто не видел.

В тот же самый день в доме Альфреда де Марижни тоже проходил званый ужин. Накануне в отеле Prince George Альфред встретился с пилотом королевского военно-воздушного флота капитаном Эйнсли, его женой Джинной, а также с женой еще одного пилота, Дороти Кларк. Альфред, от своего и от имени Нэнси, которой тогда не было в городе, пригласил всех троих к себе на ужин. 7 июля Марижни заехал за гостями и отвез к себе домой. В ужине принимало участие всего 11 человек, среди которых также был старый друг Альфреда, Георг де Висделоу-Гуимбо со своей новой девушкой Бетти Робертс. Ужин закончился около 00:30, и Альфред лично вызвался отвезти представителей воздушных сил на своем Линкольне около 1:00 обратно в отель. А в промежуток между 1:30 и 3:30 Гарри Оакс был убит.

В 7 утра Кристи позвонил Эдуарду и сообщил, что Гарри Оакс убит. Его тело сильно обуглено и скорее напоминает месиво. Обгоревшее тело найдено в его собственной кровати; постельное белье и сетка от комаров почти полностью сгорели, хотя почему-то огонь дальше не распространился. Кристи утверждает, что спал в двух комнатах от Оакса и абсолютно ничего не слышал. Дальше Кристи позвонил местной полиции, чтобы они явились как можно скорее для проведения расследования убийства. Эдуард должен был что-то предпринять.

Первым делом губернатор издал директиву, чтобы об этом убийстве в прессе не упоминалось, но он опоздал. В местной газете Nassau Tribune новость уже пестрила на первой странице, автором которой был Этиен Дапач. Журналист договорился с Оаксом и Кристи, что ранним утром 8 июля заедет за ними, и они отправятся на ферму – эта затея была актуальной в свете того, что Эдуард и Оакс решили увеличить урожайность на островах для улучшения жизни местного народа. Дапач прибыл в дом Оакса, как и договаривались, чтобы в итоге обнаружить друга мертвым. Не теряя времени, он тут же сделал все, чтобы эта новость разнеслась по всему миру.

Следующим действием Эдуарда было то, что он заявил, что хочет лично участвовать в расследовании. Если бы Эдуард сомневался в некомпетентности местной полиции, то обратился бы к американскому ФБР, или уж «на худой конец» к британскому представительству Скотланд Ярда в США. Но он и этого не сделал. Вместо этого он позвонил в Майями и пригласил капитана Джеймса Баркера, а помощником выбрал капитана Эд Мелчана, который дважды был в охране Герцога во время его американских визитов. Почему именно Баркер? – да просто потому, что он покрывал мафию Майями, участвуя в их нелегальных сделках, и имел непосредственное отношение к гангстеру Лански. Неужели Эдуард был к этому причастен?

Весь день полиция делала фотографии и осматривала дом. Отпечатки пальцев, оказалось, взять невозможно – из-за высокой влажности, которая не позволила бы осесть специальной «белой пыли».

В полночь в дверь Марижни постучали два человека. Это были американские детективы. Они потребовали показать одежду, в которой он был одет в ночь убийства. Пока детективы начали обыскивать дом, Марижни отправился за вещами. Он принес им только куртку, ботинки и брюки; рубашку и галстук он так и не смог найти. Это показалось подозрительным.

На следующий день в шесть вечера Баркер явился к Эдуарду с отчетом. Он сообщил о том, что были обнаружены отпечатки пальцев Марижни в спальне Гарри Оакса. Марижни обвинили в убийстве и посадили в камеру № 2 в тюрьме Нассау. На месте никто так и не стал разбираться, но зато позже обвинение было грамотно сфабриковано, не оставляющее Марижни ни единого шанса на оправдание, хотя несоответствий было больше, чем доказательств.

С началом судебного процесса над Марижни, Виндзоры резко засобирались в Майями на несколько недель (как раз на время следствия), чтобы, якобы, отдохнуть там от стресса. Эдуард избежал того, чтобы быть призванным в качестве свидетеля. Это был грандиозный скандал. Новость о смерти миллионера встала на первое место во всех заголовках, сделав военные новости второстепенными.

Стараниями британских и королевских адвокатов, которые были привлечены Нэнси Оакс, было доказано, что Марижни невиновен. Баркер сознался, что под влиянием Герцога Виндзорского намеренно сфабриковал обвинение. Единственное, чему подвергся теперь Марижни, это изгнание с Багамских островов. Спустя несколько дней Альфред и Нэнси сели на корабль, – они направлялись на Гаити. К слову, при расследовании было установлено, что в ночь убийства в гавань Нассау заходил неизвестный корабль, с которого на берег сошло несколько человек. Спустя некоторое время люди вернулись, и корабль уплыл в неизвестном направлении. Что это было и кто все-таки убийца? Дело было закрыто, а вопросы остались.

Многие факты о роли Эдуарда в этой злосчастной истории сомнительны: 1. он пытался не допустить, чтобы новость о скандальном убийстве попала в прессу; 2. он лично присутствовал при расследовании на месте преступления, и когда снимали отпечатки пальцев в спальне Оакса, в комнате находились только Эдуард и Баркер; 3. Герцог настоял, чтобы расследованием занимался не кто-нибудь, а его люди; 4. после того, как Марижни обвинили в убийстве, Виндзоры, под абсурдным предлогом, тут же покинули Багамы; 5. у Эдуарда была договоренность с гангстерами, а Гарри Оакс мешал ее реализации; 6. банда Лански имела огромный капитал, а Герцог был слаб относительно всего, что касалось выгоды и денег; 7. после освобождения Марижни Эдуард настоял, чтобы тот был изгнан с Багамских островов… Прямых доказательств причастности Герцога Виндзорского нет, однако слишком много «концов» этой истории ведут именно к нему.

Кроме того, любопытно то, что пока Эдуард был губернатором, он произвел крупные капиталовложения в одну нью-йоркскую фирму, которая занималась бурением нефтяных скважин персонально для него на территории Канады, неподалеку от его виллы, в поисках «черного золота». И, действительно, несколько раз нефть находили, но она быстро сменялась на сильный напор подземной воды. Стать нефтяным магнатом была одной из его безумных идей «фикс».

В 1944 году на территории Багамских островов, в основном, проходили учения британских и американских армий. Происшествий больше не было.

В 1945 году Виндзоры ждали первого удобного случая, чтобы, наконец, сбежать с ненавистных островов. Они все чаще проводили время в США, оставляя Багамы на произвол судьбы.

Стеффорд Сэндс (один из соратников Лански) в 1945 году, будучи членом исполнительного комитета Багам, настоял на легализации игральных заведений. Спустя некоторое время он добился того, что был создан отдельный синдикат (разумеется, Сэндс стал его членом), который получил монопольное право на казино сроком на 25 лет.

 

Глава 2

Последние годы жизни

Виндзоры покидали Багамы без сожаления и без оглядки. Этот островной рай казался им тюрьмой, как (в свое время) Эльба для Наполеона. Пребывание на Багамах казалось Уоллис бездарной потерей времени, а Эдуард не смог самоутвердиться даже как губернатор – за все это время ему удалось провести не больше двух незначительных проектов по улучшению жизни островитян. Герцог не изменил ровным счетом ничего – черное население так и осталось бедным, а белые были в основном бизнесменами с материка. Знаменитый бывший король, который сулил островам перемены, не привнес ровным счетом ничего, кроме многочисленных скандалов.

По окончании войны Эдуарду предложили переместиться на Бермуды и быть губернатором там, что вызвало его раздражение и недовольство. Больше ему ничего не предлагали. Виндзоры были безнадежны как для британского и американского правительств, так и для самих себя.

Перед отъездом Эдуард вновь попыталась наладить отношения с королевской семьей. Но сам он для этого ничего не предпринял – он написал Черчиллю письмо с просьбой-требованием, чтобы король и королева пригласили их на чашечку чая в одну из своих резиденций, что искупило бы все годы вражды между ними. Спустя три месяца он ответил Герцогу, что не видит никаких осложнений в этом. На этом все и закончилось.

15 марта 1945 года Герцог Виндзорский подал в отставку с поста губернатора Багам. 2 мая 1945 года Виндзоры покинули острова. Через 5 дней они уже были во Флориде. А в это время в Лондоне король Георг VI, королева Елизавета и Уинстон Черчилль, стоя на балконе Букингемского дворца, отвечали на овации и приветствия лондонцев по поводу победы в войне.

Почти весь май Уоллис и Эдуард путешествовали по США, продвигаясь к Вашингтону, в то время когда каждый день раскрывались все ужасы нацистского режима. Недолго пробыв в столице, Виндзоры отправились в Европу. После войны им больше нигде не будут рады – ни в Британии, ни во Франции, и уж тем более в оккупированной Германии их точно не желали видеть. Мир больше никогда не простит им связей с нацистами.

Пока Эдуард и Уоллис отдыхали на Багамах, королевская семья каждодневно сталкивалась лицом к лицу со всеми ужасами Второй мировой войны. Они переживали и выживали вместе с обычными людьми, и народ не мог этого не оценить. Георгу VI удалось поднять авторитет монархии, столь сильно пошатнувшейся благодаря Эдуарду. Корона вновь стала нерушимым символом, каким она была всегда. И на фоне такой явной неравноценности ролей, Виндзоры казались еще более подлыми и жалкими.

В сентябре 1945 года Уоллис и Эдуард сели на американский корабль Argentina, который шел в Гаврский порт во Францию. По дороге на материк Герцог успел дать интервью прессе, в котором заявил о своей готовности в самое ближайшее время вернуться на родину. У него уже было несколько идей, которые он хотел бы предложить королю и правительству. Он по-прежнему считал, что может быть очень полезным, даже незаменимым для своей страны. И это уж точно – второго такого «Эдуарда» британцам найти было бы сложно.

Прибыв во Францию, Виндзоры первым делом поспешили проверить сохранность своих домов в Париже и в Антибах. В столице имение на Бульваре Суше оказалось совершенно нетронутым немцами, в то время как La Croe оказалось в плачевном состоянии, после того как в том месте побывали итальянцы. Раньше весны следующего года на Ривьеру Герцогу и Герцогине вернуться бы не удалось – дом нужно было капитально реставрировать. Но и в Париже Виндзорам задержаться не пришлось – хозяин хотел продать дом, в котором они жили, да и аренда их уже давно закончилась.

Не зная куда податься, в октябре 1945 года Эдуард отправился в Лондон, чтобы поговорить с правительством. Там он жил у своей матери в имении Марльборо Хаус. Как любая мать, она была рада видеть сына, с которым у них столько лет было противостояние. Они вместе совершили несколько поездок по разрушенным городам Англии. После этого Эдуард не упустил возможность наведаться в Букингемский дворец, где встретился со своим братом, королем Георгом VI. Где бы Эдуард ни появлялся, королева Елизавета Боуз-Лайон старалась сделать так, чтобы не пересекаться с этим ненавистным для нее человеком. В конце концов, он не только разрушил ее семейную идиллию, вынудив ее мужа стать королем, но и принес им слишком много неприятностей, подрывающих авторитет не только королевской семьи, но и всей страны в целом.

Предложение Эдуарда состояло в том, чтобы он стал послом Британии по назначению, но Черчилля уже не было на посту премьер-министра – в июле 1945 года его сменил лейборист Клемент Эттли, и никто его больше поддержать не смог. На просьбу Эдуарда, как всегда, ответили «посмотрим», и он вернулся во Францию ни с чем. В 1946 году он вновь приедет в Лондон, чтобы еще раз потребовать своего назначения, но и тогда он ничего, кроме отказа, не получит.

Фрути Меткалъфе получил награду за геройскую службу Британии во время войны – он был полицейским и патрулировал улицы, часто выполняя персональные поручения Черчилля. Освальд Мосли после окончания войны был выпущен из тюрьмы, больше не представляя опасности для правительства. Маунтбеттены в 30-е и 40-е годы проявили себя осмотрительными и сдержанными, за что были вознаграждены. Правительство поручило Луи Маунтбеттену стать послом особого назначения – то, чего так хотел Эдуард. Маунтбеттена отправили в Индию для урегулирования противостояния индусов и мусульман, что грозило гражданской войной. Его жена буквально влюбилась в эту удивительную страну и с большим энтузиазмом помогала мужу.

А Виндзоры, пока La Croe восстанавливалось, перебрались в отель Ritz в Париже, который станет их постоянной базой в столице до конца их дней. Они часто бесцельно путешествовали по Европе и Америке. Им удастся еще несколько раз побывать в Британии, но совсем недолго и никем незамеченными – королевская семья будет их игнорировать.

На Ривьере жизнь Виндзоров вернулась в «обычную колею» – бесконечные гости, приемы, выпивка и блистательная Уоллис в центре всеобщего внимания. У них было 26 слуг, а жизнь была поистине королевской: дорогая одежда, драгоценности, шелковое постельное белье, изысканная кухня, посуда с именными вензелями и все такое прочее. В их доме был длинный коридор, который выходил в большую гостиную, где Эдуард повесил свой бывший королевский штандарт (флаг) над дверью из коридора так, чтобы любой входивший в гостиную должен сначала поклониться, чтобы пройти. Кроме того, он издал распоряжение, чтобы прислуга обязательно кланялась или делала реверанс перед Уоллис, и называла ее не иначе как «Ее Королевское Высочество». Были и другие особенности псевдокоролевского поведения: с Уоллис нельзя было заговаривать первым, нельзя было пристально смотреть в глаза и поворачиваться к ней спиной. Эдуард старался всячески компенсировать ущербность их положения. Расслабиться рядом с ними могли только их самые близкие друзья. В La Croe была специальная гостевая книжка, в которую дворецкий записывал всех посетителей Герцога и Герцогини. Они часто устраивали званые ужины, на которых присутствовало не менее 20 приглашенных; стол сервировался по образу и подобию того, как это делалось в Букингемском дворце. О каждом вновь прибывшем госте дворецкий объявлял специально. Среди гостей в разное время могли оказаться миллионеры, политики и звезды кино. Перфекционизм стал навязчивой идеей Уоллис – она все старалась сделать по первому классу. Для этого она нанимала бесчисленный обслуживающий персонал: дизайнеров, модельеров, парикмахеров, стилистов, флористов, поваров, массажистов и др. Если ей что-то не нравилось, она заставляла переделывать по нескольку раз. Она также лично утверждала всех приглашенных. Однажды Эдуард спросил ее, почему в их списке гостей всего 6 человек, на что Уоллис спокойно ему ответила, что «всего лишь 6 королей». Даже когда Уоллис и Эдуард ужинали одни, они были одеты так, как будто это был ужин в самом высшем обществе. Если Эдуард не говорил ей комплиментов по поводу ее внешнего вида, она сама спрашивала, как она выглядит. И так каждый день.

У Герцога и Герцогини были разные спальни, но каждую ночь они проводили вместе. И каждое утро в 8 утра Эдуард покидал постель своей жены, чтобы доспать уже в своей собственной. Таким образом, с утра они уже находились в разных спальнях. Они старались делать из этого большую тайну, но, прислуга была в курсе абсолютно всего. Кроме того, это позволяло Уоллис, до того как ее увидит муж, после пробуждения привести себя в порядок. Бывает, что про людей говорят, что они выглядят, как «неубранная кровать», но с Уоллис этого не было никогда. Нужно отдать должное этой женщине – она всегда была в прекрасной форме, с идеальной прической, макияжем и элегантно одетой. Безусловно, Уоллис была «главнокомандующей» в их отношениях, и Эдуард обожал ее до последнего своего часа. Он никогда ни в чем ей не отказывал, выполняя самый малейший ее каприз. Он делал для нее абсолютно все. Однажды Эдуард случайно разбил ее любимую вазу, и Уоллис рассвирепела. Так он через час вернулся с точно такой же античной китайской вазой, и мир в семье был восстановлен. Они никогда не выясняли отношения даже в присутствии слуг, чем создали миф благополучной, влюбленной пары.

La Croe был их единственным постоянным домом. Во время путешествий они всегда снимали либо номер в отеле, либо арендовали себе особнячки на время. Во время поездок за ними всегда следовали репортеры, чтобы посчитать количество слуг и багажа, которые Виндзоры всегда брали с собой. Эдуард даже завел себе специального слугу, который старался уменьшить количество багажа, потому что Герцогу казалось, что такое большое количество чемоданов слишком хлопотно. Обычно Виндзоры брали с собой от 250 чемоданов и больше, а слуга старался сократить их хотя бы до 150. Это было примерно так же, как если бы все, уходя из дома, брали с собой все, что у них там было. Багаж Герцога составлял не более 20 чемоданов, в то время как все остальное принадлежало Уоллис. Репортеры перестали снимать Виндзоров, зато их багаж фотографировался с завидной регулярностью.

В 1952 году умер брат Эдуарда король Георг VI, а в 1953 году его мать, королева Мария Текская. Больше в Британии он никому не был нужен. В 1952 году трон заняла старшая дочь Георга Елизавета II. Она оказалась одной из тех людей, кто абсолютно непримиримо относился к Виндзорам. И они поняли, что в Европе им больше делать нечего, желая уехать в США. Стараниями Уолтера Монктона, Эдуард, наконец, получил полный дипломатический статус, позволяющий ему свободно передвигаться по миру, а также избавляющий его от любых налогов, в том числе, если он делал какие-то покупки за границей. Кроме того, в 1953 году французское правительство предоставило ему пожизненную ренту великолепного имения Bois de Boulogne, неподалеку от Парижа, и Виндзоры остались. За это они должны были платить смешную сумму в 25 фунтов в год.

После убийства на Багамах у Эдуарда появилась навязчивая идея преследования, поэтому он всегда окружал себя большим количеством охраны, великодушно предоставляемой тем же французским правительством.

Герцог создал себе огромное состояние, насчитывающее около 3 млн фунтов стерлингов, благодаря своим американским сделкам в сфере добычи золота и нефти, что также не облагалось для него никакими налогами. И чем больше росли его банковские счета, тем больше Уоллис тратила на драгоценности. Кроме того, они решили купить или построить свой собственный дом во Франции по собственному проекту. Одним из них был Moulin de la Tuilerie — небольшой особняк 17 века, который находился рядом со старой мельницей. Это место очаровало Виндзоров. Строить им так и не пришлось, скорее немножко доделать, отреставрировать и меблировать. Именно в этом месте Эдуард откроет в себе талант садовника, и до конца жизни будет буквально «болеть» цветами. Он больше не играл в гольф – все свободное время Герцог занимался своим любимым делом. Вечеринки, вместе с Виндзорами, переместились с Ривьеры на мельницу – о них с восторгом говорил весь Париж. Их гостями в разное время были Марлен Дитрих, Аристотель Онасис (греческий судовладелец и миллиардер), американский актер Генри Фонд, Пэт Никсон (супруга американского президента Никсона), иранский принц Карим-шах, Элизабет Тейлор и другие.

В 1956 году Уоллис издала свои воспоминания, чем, в очередной раз вызвала гнев королевской семьи. Казалось, Виндзоры всеми способами старались «насолить» монархии. Уоллис преподносила события, как ей было выгодно, и часто фантазировала – это как раз одна из причин, почему ее воспоминания не были взяты за основу для написания некоторых глав книги. Ее мемуары, по большей части, не более чем выдумка. И если кто-то когда-то будет их читать, читайте между строк и сквозь призму ее огромного эго.

В 1957 году Елизавета II с супругом посетили Францию. Виндзоры тут же придумали, куда бы им поехать отдыхать, лишь бы не пересекаться с королевскими особами.

60-е годы были для Виндзоров последним бурным десятилетием. Слава их угасала, пришла старость. Их по-прежнему не приглашали на официальные мероприятия, проводимые королевской семьей, будь то дни рождения или свадьбы. Виндзоров окончательно вычеркнули как часть семьи. Уоллис даже исключили из королевского генеалогического дерева, где бы оно ни публиковалось – ее просто не было, Эдуард был один.

В середине 60-х здоровье Эдуарда резко ухудшилось. В 1964 году ему сделали операцию на желудке в госпитале Техаса. Каково было его удивление, когда он обнаружил в своей палате цветы, посланные королевой-матерью (Елизаветой Боуз-Лайон). В феврале 1965 года в Лондоне ему сделали операцию на глазах. Но и тогда королевская семья не сочла нужным посетить его лично и ограничилась цветами.

Удивительно, что два года спустя, в 1967 году, Виндзоры впервые получили приглашение из Букингемского дворца принять участие в праздновании столетия со дня рождения покойной королевы Марии Текской. В Лондоне Герцог и Герцогиня остановились в имении Маунтбеттена. Впервые за все это время они оказалась рядом с королевой Елизаветой II и ее супругом принцем-консортом Филиппом, Герцогом Эдинбургским. Эдуард не прекращает, даже на старости лет, попыток запроса присвоения королевского статуса для Уоллис.

В 1970 году у Эдуарда появляются первые признаки болезни, которую преодолеть он уже не сможет, – рак. Каждое движение давалось ему через боль. Виндзоры решили продать свою мельницу, потому что разрываться между этим и парижским домом стало слишком сложно. Уоллис была больна артериосклерозом, который с годами разрушал ее память все больше. Она по-прежнему пыталась хорошо выглядеть, и сделала несколько пластических операций – в основном это была подтяжка лица.

Виндзоры остались одни, всеми оставленные и забытые. У них почти не осталось друзей – все они состарились, также как и они, либо вовсе умерли, а молодежи престарелые Герцог и Герцогиня были не нужны. Они стали пережитком прошлого века.

В 1972 году леди Монктон, приехавшая во Францию навестить Виндзоров, послала телеграмму в Букингемский дворец о том, что Эдуард умирает. Елизавета и Филипп вскоре прибыли в Париж. Королева впервые лично позвонила Виндзорам по телефону. Эдуард был прикован к постели, но ради этого звонка все-таки смог собраться с силами и встать – королева собиралась его посетить. Ему помогли одеться в черный костюм и спуститься в холл. Уоллис встретила королеву на пороге своего дома и проводила к Эдуарду. Герцогиня, очевидно, сильно нервничала, но держалась спокойно.

«Дорогая Лилибет, я так рад вновь тебя увидеть» – сказал Эдуард Елизавете, пожал руку Филиппу и поприветствовал юного принца Чарльза. Все вышли из комнаты, оставив Эдуарда со своей племянницей наедине. Через 10 минут она вышла со страдальческим выражением на лице. Эдуард вновь потребовал статуса для Уоллис. Королева задержалась в их доме не более чем на 40 минут. Вскоре все они попрощались, и королевская чета покинула Виндзоров.

Смерть пришла за Эдуардом десять дней спустя в два часа ночи, 28 мая 1972 года. Уоллис все время держала его за руку, пока он умирал. Знаменитая история любви закончилась.

Лишь после смерти Эдуарду позволили вернуться в Англию. Его похоронили в парке Фрогмор-Хаус – загородной королевской резиденции, находящейся в километре от Виндзорского замка. Пока его гроб находился в церкви Святого Георгия на территории Виндзорского замка, к нему каждый день приходило около тысячи человек, чтобы попрощаться с бывшим «народным принцем». Несмотря на то, что Эдуард уже давно не был на родине, британцы хотели выразить ему последнее уважение и признание.

Пока тело Герцога находилось в церкви, Елизавета отпраздновала свой официальный День Рождения в Лондоне, ежегодно проводящийся на третьей неделе мая. В честь Герцога Виндзорского она провела церемонию выноса знамени. Уоллис отказалась принимать участие в церемонии, и все время была в Букингемском дворце. На следующий день Елизавета со своей свитой отправилась на неделю в Виндзор, позвав с собой Уоллис, но та отказалась и от этого, вновь предпочтя остаться во дворце. В это время должен был быть ее 35-летний юбилей брака с Эдуардом. Она была безутешна. Принц Чарльз лично предложил сопроводить Уоллис к телу Эдуарда в Виндзор, и она, наконец, согласилась.

Погребение бывшего короля Эдуарда VIII проходило в узком кругу королевской семьи и членов правительства. Все присутствующие были одеты в черное. Уоллис замыкала процессию. Сразу же после похорон Герцогиня отправилась в аэропорт Хитроу, где была со всеми почестями встречена лордом Чемберленом. Он довел ее до самолета. Никто из королевской семьи провожать ее не стал. Уоллис вернулась во Францию.

По завещанию Эдуарда Уоллис наследовала все его имущество и банковские счета. После смерти Уоллис королевской семье не достанется ничего – все состояние Виндзоров перейдет Пастерскому медицинскому институту во Франции.

После ухода мужа Герцогиня окончательно выжила из ума. Ее часто навещали Диана и Томас Мосли, но ничто ее больше не радовало. В 1974 году она отправилась через Атлантику в США, но довольно быстро вернулась. В ноябре 1975 года у нее произошло кровоизлияние в мозг, которое окончательно приковало ее к кровати. В таком состоянии за закрытыми дверьми своей спальни она провела почти все последующие 11 лет. О Уоллис забыли, и никто больше не мог вспомнить ни как она выглядела, ни что она была за человек. Рядом с ней осталось лишь пара слуг, которые за ней ухаживали.

Уоллис умерла 24 апреля 1986 года – забытая и одинокая. Ее тело похоронили рядом с ее любимым мужем.

* * *