Медлительно ласкают волны берег, а между всплесками — такая тишина… И поздний август с щедростью прощальной все звёзды лета по небу рассыпал, и в целом мире сейчас реально лишь дыханье моря: чуть слышный шелест волн, песка шуршанье и белой пены призрачный узор. …А рядом сухие травы пахнут степью и вечностью. И кажется, сейчас из этого всего, — небес и моря, трав земных и предосенней грусти, — возникнет музыка. И, быть может, даже счастие не так уж далеко: лишь руку протяни, и на ладони тихо зазвенит упавшая звезда. — Но нет тебя, мой друг, со мною!

Они отнимают небо у ветра и птичьих криков, у веток и лунного света, у ангелов и у меня. Они отнимают небо, возводя Вавилонские башни из нефтяных радуг и разбитых зеркал. Они отнимают небо, вздымая фаллосы власти, вознося купола-пустоцветы железобетонных молитв. Но долго они не протянут. Разверзнутся автостоянки, вострубит последний ангел, и кончится Эра Зла. Зверь выползет из Мавзолея, а небо вернётся на небо, и добрый апостол гаркнет: «Welcome to heaven, братва! »