Пришел весёлый парень, В зубах цветок зажат, Заприте двери спален, Не спите, сторожа. Я не могу смириться, Я не могу терпеть, Разыгрываю в лицах Всё то, что буду петь. Подснежника прострелы Сквозь жёлтую траву И солнечные стрелы Нас держат на плаву. На удивленных лицах Не слёзы, а капель, И снится мне, все снится Смеющийся апрель.

Запретный плод скользит в ладонь, А время пахнет виноградом И водорослью, и не надо Бояться смуты городов. А мы топили в доме печи, Как порох, вспыхивал сушняк, Смешались луны, лампы, свечи, И солью в двери дул сквозняк. И снова осень, снова осень — Хурма, гранат и мандарин, И вновь дорог и ветра просит Ушедший было пилигрим.

Недвижный Днепр, ночной Подол, дрожат гаражи, И верный пёс от нас ушёл, не взлаял даже, И дыма запах, и рассвет, и дух полынный, И знак беды — нам места нет под небом стылым. Но май, росой отягощен, лицо подымет, И лакированным плющом он нас обнимет. В нём яблонь цвет, полно примет и птичье пенье, Ты возвращаешься ко мне сквозь мглу сирени.

В тугой пучок связала стебли и травинки, А в них сквозили земляничные кровинки. Вода сверкнула сквозь стекло и грань стакана, Куда плеснули горстью холод из-под крана. И колокольцы, бубенцы и кастаньеты, И дух полыни, чабреца — из глуби лета. Пунцова лента горизонта на рассвете, Когда ещё не просыпались дети. Упругий звук — то волчий посвист — осень, Мы бересты и лапника в огонь подбросим. Я прислонюсь к тебе щекой, рукой, медвежьим ушком, Как знак того, что я навек тебе послушна. Всё так же… дует из угла… сквозняк, как прежде — Не улетевшие крыла былой надежды. А осень заморозки шлёт и белит мелом, Зеркальной грани поворот — …свеча горела… И начинает круговерть теперь и прежде Несостоявшаяся смерть в другой одежде. А мухи в сумерках летят и застят белым, А иней — множеством карат на листьях прелых. Замёрзших капель перезвон из чёрных дыр и Замерший свет не выйдет вон. Тоннели вырыв. И перемычки наведя в другую крайность, Из белой бездны выйду я, тебя касаясь.