Раз включаю телевизор: передача про семью. Что такое? Пригляделся и соседку узнаю: Разоделась, вся в помаде и напялила парик; Тотчас я дела забросил, к телевизору приник. И Карпушкина Татьяна, закурив крутой табак, Всем поведала с экрана, что давно она — маньяк, Клеит бороду густую, с нею пышные усы, Носит брюки, портупею и семейные трусы. Лишь сгустится тьма ночная, надевает сапоги; У неё, едва ль не с детства, сорок пять — размер ноги; Прячет волосы под шляпу и выходит на бульвар, Где весёлые девицы полируют тротуар. Выбирает помоложе и ведёт к себе домой, Раздевается в прихожей, ну, а дальше… боже мой! В общем всякое такое, много сказочных затей, Так что сами жрицы секса зачастую платят ей. А ещё она сказала: ненавидит мужиков, Всё бы им поотрывала начисто, без дураков. «Надоели как зараза!.. Нет давно от них житья! Через них я пострадала! Жизнь загублена моя!» «Муж, — кричит, — меня покинул и оставил трёх детей! С этих пор себя не помню, стала пить и нюхать клей. Он подлец, каких не мало! Все такие, как один!» И с экрана призывала подсыпать мужьям стрихнин. Вот те раз! Я так и охнул. Признаюсь: не ожидал… Это ж надо? Чтоб я лопнул! Если б раньше это знал, Не чинил бы ей проводку, ну, а в спальню — ни ногой, И не стал бы есть варенье и ватрушки с курагой. Что нога у ней большая, это, братцы, — ерунда, И детей в её квартире я не видел никогда; Не курила, знаю точно. И зачем ей нюхать клей? Ведь давно уж пожениться мы планировали с ней. Но теперь и сам не знаю. Может, это сгоряча? Может, ей не мужа надо, а хорошего врача? После жуткой передачи я едва не поседел. Как же, думаю, я сразу сам её не разглядел? Вот пришла она под вечер, я сурово: «Отвечай! Что скрываешь? Признавайся! Покалечу невзначай». А она с улыбкой: «Что ты! Десять долларов за час! Мой знакомый для работы приглашает вместе нас». Что ж, за эти деньги можно даже голым проскакать, И не только извращенца, кенгуру изображать! Что ж такого? Мы по чести. Не воруем у страны… Нам бы долларов по двести, мы готовы снять штаны!