Я встретил путника из эллинской страны, И он сказал мне, что обломки истукана Нашёл в пустыне, что стоят лишь ноги великана, А рядом на песке, весь в каменных морщинах, Обломок головы, лица осталась половина… А губы вылеплены властью, так привыкшие ронять Солёные приказы со скрытой страстью, которую Ваятель смог угадать. Они способны нас догнать. Они Впечатались в безжизненную твердь, которой, знаю я, Боятся руки и которую лишь сердцу отогреть. На постаменте Выбиты слова: «Я — Озимандус, царь царей, и мощь моя, Равно как и свершения…» меня во власть отчаянья и смерти Повергли. Что осталось? Призрак величия, могущества руины, тени Бесформенные, зыбкие, а прах рассеян временем, струящимся в песках…

Я встретил путника, он шёл из стран далеких И мне сказал: вдали, где вечность сторожит Пустыни тишину, среди песков глубоких Обломок статуи распавшейся лежит. Из полустёртых черт сквозит надменный пламень — Желанье заставлять весь мир себе служить; Ваятель опытный вложил в бездушный камень Те страсти, что смогли столетья пережить. И сохранил слова обломок изваянья: «Я — Озимандия, я — мощный царь царей! Взгляните на мои великие деянья, Владыки всех времен, всех стран и всех морей!» Кругом нет ничего… Глубокое молчанье… Пустыня мёртвая… И небеса над ней…