Кошелек

Уволенный за недостачу кладовщик Злоключаев брел по Тверской-Ямской, втягивая голову в плечи и поднимая воротник старенького пальто. И вдруг на углу Дегтярного переулка, возле фонарного столба, он увидел оброненный кем-то кошелек. Кровь застучала в висках Злоключаева. Он остановился, украдкой глянул по сторонам и осторожно ткнул находку носком ботинка.

— Кошелек нашли? — услышал он над духом. — Повезло… Берите! Хозяина все равно не сыщешь.

Злоключаев обернулся и увидел рябого паренька, участливо выглядывающего из-за его плеча.

— Разделим поровну. Теперь вроде как все наше, — искушал тот. — Берите, что ли… Чего ж вы ждете? А то ведь и другие заметят.

— Понимаете ли, — признался Злоключаев, — я бы с радостью, но радикулит, знаете ли…

— Понятно, — кивнул рябой, наклоняясь за кошельком. — Отойдемте в сторонку. Посчитать бы надо…

Они завернули в ближайший сквер. Вокруг, казалось, не было ни души.

— Ну, считайте, — хитро подмигнул рябой, протягивая кошелек Злоключаеву.

— Видите ли, — кисло улыбнулся Злоключаев, — я бы с радостью, но руки, знаете ли, не того… ничего не поделаешь, профессиональное… да и очки позабыл… Считайте уж вы.

— Ясно, — хмыкнул рябой, заглядывая внутрь бумажника и перебирая корявыми пальцами. — Десять тысяч! — наконец объявил он. — Выходит, ровно по пять косых на брата. Ну, вот вам, берите… — и рябой сунул в дрогнувшую руку Злоключаева несколько бумажек.

Вдруг чья-то могучая тень заслонила небо.

— Кошелек не находили, ребята? — прогремело откуда-то с высоты.

Злоключаев задрал голову и увидел чудовищного вида громилу с бесстрастными ледяными глазами и небритыми скулами.

— Находили, — честно признался он, протягивая деньги.

— Ну так верни, то ж мой!

Злоключаев попятился, ткнулся спиной в кирпичную стену и с надеждой поглядел на рябого. А тот сунул кошелек громиле и процедил:

— Еще и брать не хотел… Профессиональное у него, видишь ли…

— Да тут, небось, не все, — с сомнением произнес громила, опуская кошелек в карман куртки и забирая деньги из руки Злоключаева. — Ну-ка, покажи мне свои, а я проверю нет ли там моих… — И широкие медвежьи лапы потянулись к Злоключаеву, хватая за воротник и ощупывая бока.

— Понимаете ли, — простодушно шептал Злоключаев, глядя в стальные глаза громилы, — у меня и своих-то нет…

Жизнь промелькнула перед ним в одно мгновение. Вспомнилось детство в тесной коммуналке, строгие школьные учителя, престижный, как вначале казалось, вуз, женитьба непонятно зачем, а из-за того, что вроде так надо, сгоревшие как пух скудные сбережения, проданный за червонец ваучер, лопнувшие акции какого-то фонда, злые неблагодарные дети, прохудившиеся ботинки, ветхие штопаные рубашки, утлые носовые платки… Губы его затряслись и глаза наполнились слезами.

— Ну, будет… Что сырость разводишь? — донеслось до него будто с неба. — Мы ж не звери какие… На вот… — И Злоключаев почувствовал в ладони смятую бумажку.

Когда двое грабителей скрылись, Злоключаев долго стоял в одиночестве, прислонясь к сырой облупившейся стене, затем, словно очнувшись ото сна, растерянно поглядел на смятую сторублевку в ладони и засеменил прочь. Он думал о том, что на эти будто упавшие с неба деньги купит полбуханочки черного, какую-никакую закуску и чекушечку… Мысль о чекушечке грела ему душу, он шел, снег порошил его плечи, и серая слякоть расползалась под ногами…