Прохиндейка в задумчивости разглядывала клетчатую поверхность стола. По всему выходило, что сейчас снова ее ход. И братец выжидающе так поглядывает… Сиан уже не раз доказал, что шутить не намерен. Так отчего же она снова и снова пытается облегчить «жизнь» своей марионетке вместо того, чтобы думать, как выиграть? Выжить…

Ангел лениво взмахнул крыльями и послал богине самоуверенную улыбку. Вот паршивец, а? Совсем страх потерял!

Но решение было принято.

Заключенный договор самым чудесным образом смог поднять мне настроение. От сердца немного отлегло. Нет, ну посудите сами: себя в надежные руки я пристроила, от излишнего внимания их черноволосого хозяина обезопасила, Альке нос утерла, да еще и несколько золотых монет заработала. Что еще надо для счастья? Хм… ну, вообще-то, много чего, но надо ведь и меру знать, так?

— Что это ты такая довольная? — тягучий голос раздался над самым ухом. Вкрадчивый такой голос… — Надеюсь, это потому, что ближайшие дни ты проведешь в моем обществе?

Ну не зараза ли, а? Вот не может он жить спокойно, когда ближнему хорошо. Обязательно все испоганить надо!

— Скорее оттого, что слишком тесного общения с тобой я буду лишена, — ласково пропела я и лучезарно улыбнулась.

А чего бы не улыбаться? Солнышко светит, птички поют, в кармане весело звенят серебрушки, и я уже представляю, как вытянется лицо Прохиндейки, когда я расскажу ей про договор. А то что же, думает, ошейник надела — и полноценной хозяйкой стала? Ха! Как бы не так!

— Какая же ты наивная, — умилился Габриэль. — Неужели думаешь, что меня удержит какая-то бумажка? Стал бы я связывать себя обязательствами, которые идут вразрез с моими желаниями?

Ратуша осталась позади. Вместе со стражниками, проводившими меня плотоядными взглядами.

— То есть как это? — я обернулась, чтобы заглянуть ему в глаза. Диан, демонстративно возившийся с поводьями, притих — к нам прислушивается. Внутри противно закопошились подозрения. Ведь как чувствовала, что нельзя с ним связываться! — Соглашение подтверждено самими богами. Оно не может быть нарушено!

Вернее, может, но лучше не рисковать.

В багряных глазах, словно в пламени очага, заплясали искры. Рэй'тхи улыбнулся — если можно назвать улыбкой чуть приподнятые уголки губ.

— Верно, котик, — кивнул он. — Только я забыл тебе сказать, что боги давным-давно не властны над ангелами. Даже над низвергнулыми.

Меня словно молнией ударило. Каков подлец! Неужели все это означает, что…

— Влипла ты, Бэлка, — противно хихикнуло двухцветное Высочество. — С твоей-то стороны договор действителен. Нарушишь его — познаешь гнев богов. Поедешь с нами… думаю, сама догадываешься.

Ага. Имею все шансы близко познакомиться с черным ангелом. От этой мысли внутри похолодело.

— Гад! Гад!! Какой же ты гад!!! — не обращая внимания на оборачивающихся прохожих, заверещала я и принялась изо всех сил колотить сжатыми кулачками по груди рэй'тхи.

Сам виноват! Нечего было меня обманывать. Жаль Диан уже успел забраться в седло, а то бы и ему досталось. У-у, как же я зла!..

Габриэль стоически терпел мою истерику. И вид у него был такой… непробиваемый, что аж противно стало. Инстинкт самосохранения окончательно помахал ручкой. Да еще и рассудок с собой прихватил, наверное. Иначе я бы ни за что не решилась выпустить когти. А тут даже на чернокрылого когтистой лапкой замахнулась.

На этом, собственно, мою истерику и прервали. Вот никакого чувства такта у некоторых!

Лапку мою поймали где-то на подступах к смуглой щеке. Эх, жаль, не удалось дотянуться! Уж я бы ему устроила полный набор незаживающих царапин на морде! На миг запястье сжали ледяные тиски. Это отрезвило. Я моргнула, разгоняя туман ярости, застилавший мозг.

— Еще раз так сделаешь, — почти промурлыкал крылатый, потом перевернул пойманную руку ладошкой вверх и осторожно коснулся острого коготка, — и я решу, что когти тебе не нужны.

Прохладные пальцы соскользнули к запястью, легонько погладили кожу. От мрачной решимости, сверкавшей в багряных глазах, мне поплохело. Даже не сомневаюсь, он выполнит свое обещание и глазом не моргнет.

Онемевшую от испуга меня закинули в седло, и мы двинулись к городским воротам. Где-то вдалеке проплыла мысль о том, что надо бы перед отъездом переговорить с Альбрехтиной, да и с чернокрылым все выяснить неплохо бы, но сил не было. Его близость, постоянное ощущение опасности, исходящее от тьмы, и нещадно бьющий в нос запах металла действовали угнетающе.

— Не трусь, котик, — темнокрылый почувствовал мое напряжение. — Я не кусаюсь. Почти. Можешь вон у принца спросить!

Мы как раз проезжали мимо «Лисьей норы». Я окинула харчевню прощальным взглядом и не смогла скрыть тяжкого вздоха. Если бы не эта парочка крылатых проходимцев, грелась бы сейчас у печки, разносила заказы под уютное ворчание гномов и чувствовала себя почти счастливой. Так нет же, свалились на мою бедную голову! Тащись теперь неизвестно куда! А я, между прочим, живность домашняя…

— Ему-то что! — еще сильнее насупилась я. — На него ты так не пялишься.

Диан снова противно захихикал. Принц пребывал в самом прекрасном настроении и даже не пытался скрыть сей прискорбный факт. Никакой солидарности!

— Так вот оно что! — вполне искренне рассмеялся Габриэль. Я даже удивилась — смех у него оказался приятный. Бархатистый, немного тягучий, и даже проскальзывающий холодок не портил впечатления. — Зря боишься, не собираюсь я к тебе приставать. Если, конечно, сама не захочешь.

— Мечтай!

— Уверена? — скептически вздернул брови мужчина. Я утвердительно кивнула. Вот еще! Нашел извращенку! — Вот и славно. Могу даже честное слово дать, если тебе так будет спокойнее.

Пришлось соглашаться на это «щедрое» предложение. Пускай так, раз уж с богами не вышло. Но можно ли верить его слову — вот это вопрос.

— А отдельной лошади для меня не предусмотрено? — сама от себя не ожидала такой наглости. А что, шата я, или кошка дворовая? Мне, вроде как, по определению положено быть наглой и корыстной.

— М-м-м?..

Познавательный ответ, ничего не скажешь. С языка уже готово было сорваться что-нибудь в духе «в счет будущего гонорара», как крылатый все же обрел дар речи:

— Разве тебе не удобно?

Городские стены остались позади. Рыжий радостно улыбнулся и махнул нам на прощанье. Ай да я, ай да молодчина!

Ну вот как ему объяснишь, а?

— Нет лошади, я готова обернуться и топать на своих четырех. Но ехать с тобой выше моих сил.

Я спиной почувствовала, как он напрягся.

— Почему? — голос прозвучал на удивление спокойно, даже равнодушно.

Интуиция нашептывала, что лучше что-нибудь соврать, но я ответила честно.

— Тьма. Я ее боюсь до паники и ничего не могу с этим поделать. Так же, как ты не можешь скрыть ее. А еще запах. От тебя пахнет металлом и… кровью. Я задыхаюсь, мне страшно.

Вдох. И выдох — очень медленный, словно он пытается взять себя в руки. Я зажмурилась в ожидании вспышки гнева.

— Ладно, мы что-нибудь придумаем.

Обошлось.

Вот только что-то я слишком часто слышу вот такие вот неопределенные обещания. Надо с этим срочно что-то делать.

— К востоку от города есть конюшни… — «тонко» намекнула я. Вечно приходится самой о себе заботиться.

— Знаю, — мы продолжали ехать в противоположном направлении.

Фр-р-р-р!..

— Не думаю, что лошади относятся ко мне намного лучше, чем кошка внутри тебя. Животные чувствуют тьму. И боятся.

Вот и верь после этого первому встречному ангелу!

Но победу, хоть и крошечную, я одержала. Под напором моих стенаний крылатый сдался и, очень выразительно скрипнув зубами, свернул к конюшням. Я ликовала.

Правда, не долго. Габриэль не соврал (разнообразия ради, не иначе). Лошади от него шарахались не хуже, чем нечисть от серебра. Так что нападалась я… всю хвостатость себе отбила! Зато гордыню умаслила, ага. Как же, моя взяла! А эти двое только посмеиваются.

— Убедилась? — рэй'тхи помог мне вернуться в седло и усмехнулся при виде страдальческой гримасы. Знаю, сама виновата, но сидеть больно.

— А может, я лучше побегу? — полные надежды глаза уставились на ангела. Но он остался глух к шатьим страданиям.

— Сиди уж! — крылатый тронул поводья. За спиной раздался неприлично громкий смешок. У-у-у, вредина!

Клятвенно пообещав себе, что отольются крылатой парочке кошкины слезки, я успокоилась.

Если отвлечься от невинно пострадавшей пятой точки, то ехать оказалось интересно. Еще бы, я ведь за всю свою короткую жизнь никуда не выбиралась! Так что теперь с энтузиазмом принялась наверстывать упущенное: запихав поглубже страх, откинулась на Габриэля и любопытно сверкала глазюками по сторонам. А что, надо ведь все успеть разглядеть!

Мимо проносились деревья. Громадины-дубы чередовались с гибкими березками, кустистым орешником и много чем еще — названий большинства я не знала, а дергать спутников не хотелось. Порой приходилось пригибаться, чтобы не задеть макушкой низко нависшую ветку. Но зато вся эта раскидистая растительность бросала на дорогу тень, спасая путников от палящего летнего солнца.

Порой попадались небольшие полянки, сплошь усеянные яркими цветами, а пару раз мне удалось расслышать журчание ручья. Тело тут же требовательно напомнило о насущной необходимости вымыть его. Я, конечно, кошка, и воду не особо жалую, но и грязнулей ходить не собираюсь.

Наконец мне надоело молчать. И я стала задавать вопросы. Первым делом, естественно, затребовала развлекательно-познавательную лекцию на тему «Что такое шата, и с чем меня едят». Габриэль слегка удивился, но сопротивляться не стал и принялся за рассказ.

Повествование тягуче стекало с губ крылатого, и в определенный момент я, расслабленная мерным покачиванием, поймала себя на том, что чем меньше думаю о пугающей тьме, тем меньше ее чувствую. Хм… Так может, все не настолько и запущено?

Как выяснилось, манкие девушки с кошачьей сущностью давным-давно стали почти легендой. По крайней мере, в этих краях их (то есть нас) уже несколько столетий не водилось. А все потому, что когда-то соседней Экларией правила одна королева — ну настоящая стерва! Так вот, эта королева страдала манией величия еще сильней, чем наш Дианчик, и страстно мечтала быть самой красивой женщиной в своих владениях. На свою беду шаты в большинстве своем именно в Экларии и жили. Вот и стали хвостатые предметом охоты. В самом буквальном смысле этого слова.

Поговаривали, что шаты остались еще где-то на побережье, но сам Габриэль там не был, а чужим россказням верить не спешил. Поэтому-то он так и удивился, когда свалившаяся на него девица кошкой обернулась и со всех лап рванула удирать. Даже вдогонку броситься сразу не сообразил.

Потом спрашивать стал Габриэль, и мне пришлось рассказать ему с три короба правды, как я всю свою сознательную жизнь провела в Старинске и ни сном, ни духом не ведала, что являюсь диковинкой. Даже не знаю, поверил или нет. На миг взгляд ангела стал каким-то подозрительно глубоким (я даже забеспокоилась, вдруг он мысли читать умеет?), но потом он спокойно кивнул, и мы продолжили путь, как ни в чем не бывало.

А ведь правда, нигде не соврала! Только про богов умолчала.

Ехали мы до глубокой темноты. Когда на лес только начали опускаться сумерки, я попыталась привлечь внимание ангелов к какой-нибудь особенно живописной полянке, но рэй'тхи упрямо качал головой, и мы ехали дальше. Я шипела и с трудом сдерживалась, чтобы не попытаться-таки приложить коготок к его мрачной физиономии. Хотелось очень!

Наконец мы остановились. Габриэль спешился, окинул взглядом выбранное место и удовлетворенно хмыкнул. Так, кажется, не я одна здесь вижу в темноте!

В отличие от всех предыдущих, эта поляна была довольно широкая. Вот и чудно, разместимся с комфортом. Но самой большой радостью для меня стало наличие поблизости даже не ручейка — настоящего озера. Это ж я вымыться наконец смогу!

Преисполненная здорового энтузиазма, я соскользнула с седла и… со стоном плюхнулась на попу. После целого дня, проведенного в одном (и не сказать, чтобы уж очень удобном) положении, ноги затекли и слушаться не желали категорически.

Две пары темных глаз насмешливо уставились на меня. Ну что за невезение, а? Опять перед ними опозорилась.

Пришлось в срочном порядке исправлять положение и, кряхтя и пофыркивая, с трудом перетекать в вертикальное положение.

— Ничего, скоро привыкнешь, — утешил меня темнокрылый и принялся освобождать лошадей от упряжи.

Уставшие животные не возражали. Они вообще не обращали внимания на крылатого, с видимым удовольствием пощипывая сочную травку. Даже его черная зверюга выглядела довольно миролюбиво, так что я решилась осторожно коснуться блестящей гривы. Пальцы запутались в жестких волосках, и я не сдержала довольного мурлыканья. Жуткий он, конечно, но на ощупь приятный. Ладошка проскользила по массивной шее и переместилась на лоснящийся бок. Увлеченное пощипыванием травы животное не возражало.

— Осторожно, — предостерег Габриэль. Я вздрогнула и отдернула руку. Мало ли. — Он ушел из Града вместе со мной и чернел тоже со мной. Разве не чувствуешь?

Как интересно… Выходит, лошади у них какие-то особенные. Разумеется, я чувствовала тьму, но враждебности было меньше. Гораздо меньше, чем исходило от хозяина.

Разобравшись с лошадями, мы и сами стали устраиваться. Вытащили из сумок все необходимое, выбрали место для будущего костра, Диан с подачи чернокрылого отправился собирать хворост. Я только подхихикивала, когда из-за деревьев доносились его горестные стенания. Мол, не царское это дело, и уж тем более не ангельское.

Сама же стребовала со спутников полотенце и отправилась приводить себя в порядок. А то уже все чешется. Даже наличие поблизости двух не внушающих особого доверия крылатых личностей меня не сильно смутило. Чистота требует жертв!

Но беспокоилась я зря. Не успела и двух шагов сделать, как за спиной что-то зашуршало — рэй'тхи улетел в неизвестном направлении. Ну и слава богам!

Возвращался Габриэль в приподнятом настроении. Полеты ему всегда помогали собраться с мыслями. Мощные крылья размашистыми движениями разрывали темноту. Чтобы хоть немного отложить момент приземления, ангел то и дело закладывал очередной вираж, расслаблялся, почти падал — и снова взмывал в звездное небо. Свежий ночной воздух приятно холодил лицо и выветривал из головы лишние мысли. Будь его воля, летал бы до утра. Так разве ж этих двоих оставишь без присмотра?

Ладно, наследник, он не пропадет. Эта ошибка природы (в самом прямом смысле этих слов) владеет не только традиционными силами ангелов, но и тьмой, и даже человеческой магией. И ничем из этого не владеет в полной мере. Ну да ничего, того, что есть, и так более чем достаточно.

А вот шата… Это нечто! И откуда она только взялась здесь, у самой границы с Экларией? Неведомый инстинкт в голос вопил, что здесь не все так просто. Но ее аура… кристально чистая, таких не бывает. По крайней мере, рэй'тхи ничего подобного прежде видеть не доводилось. Разве что у годовалых детей, но это же просто смешно!

Когда девчонка рассказывала о себе, ни одно пятнышко не исказило ореол яркого света, окружающий ее. По всему выходило, кошка говорит правду. Но он нутром чувствовал — не всю. Далеко не всю!

Так не пытать же ее!

За годы, проведенные вне Града, чернокрылый привык, что женщины, табунами льнущие к нему, вызывают лишь глухое раздражение. А тут… Единственная, которой удалось привлечь его внимание, и та шатой оказалась. И то, что к ней невыносимо тянет, уже похоже на извращение.

Все, надо снижаться. А то, чего доброго, эта вертихвостка и тут себе поклонника найдет. Объясняй потом какому-нибудь лешему, что эта кошка уже не гуляет сама по себе!

С разведением костра принц справился отлично и теперь жутко довольный сидел на траве и аккуратно косил глазом в сторону ханатты. Авось удастся потрогать, пока законного владельца носит демоны знают где?

— Чего уставился? — рэй'тхи мягко опустился на ноги прямо перед принцем и тут же сложил крылья. — Своей мало, что ли?

Лицо наследника медленно стало приобретать багровый оттенок. Ну, вот, сам того не желая, попал пальцем в небо…

— У меня нет своей.

Габриэль мрачно скривился. Как бы ни было гадко, а в Град вернуться придется. Хотя бы для того, чтобы выяснить, какого упыря у них там происходит. Нет, ну где это слыхано?! Отряд вооруженных девиц у наследничка есть, а собственного оружия — нет. Это при том, что самому Габриэлю вручили ханатту, едва он вылетел из колыбели. О-очень занятно…

Тут чернокрылый наткнулся на изучающий, слишком серьезный для его возраста, взгляд Диана, и спешно выпал из раздумий. Пора бы уже привыкнуть, что теперь не один он здесь ангел. Наверняка эта мелочь пузатая может видеть его ауру. И, если не совсем дурак, мальчишка должен был заметить… Та-ак, добавим побольше тьмы…

— Только смотри не поранься, — ханатта полетела к принцу. — Смерти второго наследника Владыка мне уж точно не простит. А я пока отловлю нашу мурлыку. Утонула она там, что ли?

И с чего это он сегодня такой добрый? Крылатый сам себе удивлялся. Страшно подумать, что с ангелами шаты делают. Одна шата.

Далеко же она забралась! Пока искал, Габриэль раз десять успел подумать, что эта хитрюга хвостатая опять удрать умудрилась. С нее станется! Но нет, девчонка и впрямь купалась.

Место она специально выбрала самое глухое. Заросли лозняка так плотно обступали берег, оставляя лишь крохотный пятачок, что можно было только удивляться, как она туда просочилась. Исцарапалась, наверное, вся… Зато надежно укрылась от посторонних глаз. Тьфу ты, какие стыдливые шаты нынче пошли!

Окруженная лунным светом, девушка вся серебрилась. Плавать она не решалась, так, только у берега плескалась, где совсем мелко. Да и то, только в меру необходимости. Кабы не природная чистоплотность, ее б и ханаттой в озеро не загнал.

Наконец шата решила, что уже достаточно чистая, и выбралась на берег. Крылатый забыл дышать. Совесть робко напомнила, что ему бы следовало немедленно прекратить пялиться, а лучше — вообще убраться отсюда подальше, но рэй'тхи в грубой форме посоветовал совести заткнуться. Раньше думать надо было!

А сейчас… Глядя на гибкую фигурку с соблазнительными формами, ангел с огромным трудом подавлял желание тоже… кхм… искупаться. На то она и шата, чтобы с ума сводить! — напомнил голос разума. Не помогло. Может, у него просто слишком долго не было женщины? Да, в общем-то, после этой твари лживой и не было. Не считать же тот единственный раз с человеческой девчонкой, от которой он сам сбежал, стоило только делу дойти до дела!

Организм громким кашлем напомнил, что обходиться без воздуха пока не научились даже ангелы.

Бэлла резко обернулась на звук. Светлые брови в изумлении взметнулись.

Вот упырь! Не хватало еще, чтобы она подумала, будто он подглядывал!

Озеро оказалось довольно большое и, наверняка, глубокое. Последнее предположение меня не сказать, чтобы уж очень обрадовало — плавать-то не умею. Нет, я не пробовала, конечно (да ни за какие коврижки!!!). Просто откуда-то знаю.

Шла я долго. Затекшие ноги наконец перестали трястись, да и спину как следует выпрямить удалось. И это я еще с Габриэлем ехала! Что ж будет, когда сама в седло сяду?..

Это место мне приглянулось сразу. Плотные заросли кустов сплошь покрывали берег, и только сунув в них свой любопытный нос, я смогла разглядеть узкую зеленую полоску. Как раз хватит, чтобы одежду оставить.

Каким чудом мне удалось миновать все торчащие ветки и не обзавестись при этом ни единой царапиной — отдельный вопрос. Кошачья гибкость помогла, не иначе. Но зато здесь я чувствовала себя в относительной безопасности. Мало ли кто впотьмах по лесу шастает? А за зеленеющими кустами меня и не заметят скорее всего. Если только этот случайный путник не обладает ночным зрением.

Про ангелов я молчу. Эти, если приспичит, везде достанут. К тому же, слову чернокрылого я почему-то поверила. Его ж никто не заставлял обещания раздавать. Значит, все не просто так. Ну, или я просто себя успокоить пытаюсь.

— Привет, — протяжный голос заставил меня подпрыгнуть.

Что и говорить, накликала!!!

— Соскучилась? — Прохиндейка старательно копировала интонации рэй'тхи. Получалось — из рук вон плохо. — Котик…

— Что ты, мамочка, даже не думала, — пропела я в тон богине и уже без кривляний добавила: — Пугать-то так зачем? Я ж с таким отношением даже до встречи с предполагаемым противником не доживу.

Если эта самая встреча еще не состоялась…

— Я смотрю, ты сменила род деятельности? — с ехидцей осведомилась Альбрехтина, втискиваясь ко мне. И тут же болезненно поморщилась, когда острые ветки ткнулись ей в спину. — И как, нравится?

— Уж не без твоей ли помощи? — пробурчала я. — Один претендент на роль врага у меня уже есть.

Правильно, сначала дело. Ныть и обижаться буду потом.

— Да я, собственно, затем и пришла, — Аля нервно закусила губу. — Этот ангел не может быть фигурой Сиана. У нас появился третий игрок.

Слов, чтобы выразить всю степень своего возмущения, я не нашла, поэтому просто кивнула. Ну и жизнь…

— Вероятно, правила тоже поменялись, — продолжала между тем богиня. — Но это ничего, так даже интереснее. А вот демоны играют на стороне Сиана, так что будь осторожнее. Кстати, за договор можешь меня не благодарить.

Ах ты ж!..

— Даже не собиралась, — зашипела я, отвернулась к воде и начала раздеваться. Все, я с этой предательницей больше не разговариваю! Сегодня.

— Глупая, — ласково прошептала Аля и легонько погладила мене по волосам. — Для тебя стараюсь! Чем с большим числом смертных ты будешь связана, тем сложнее будет тебя распылить. Так что, если между вами вдруг возникнут близкие отношения, не сопротивляйся.

И исчезла, оставив меня шипеть от обиды в одиночестве. Предательница!

Нафырчавшись вволю, я сбросила одежду, подозрительно огляделась, прислушалась и осторожно вошла в воду. Нагретая за день жарким солнцем, она пока не успела остыть. Вот и хорошо, не люблю мерзнуть.

Не скажу, что получила от купания большое удовольствие. Кошка внутри так и ежилась. Озеро ей определенно не добавляло уверенности в себе. Ладно бы еще лохань или тазик там какой! А так… Но я загнала страх поглубже и стоически плескалась в теплой водичке, пока не осталась полностью довольна своим запахом. Вот так-то, теперь я себя человеком чувствую, а не муркой помойной!

Довольная собой, я выбралась на берег. С водой получилось, глядишь, и с тьмой сработает. Надо только взять себя в лапы и очень сильно постараться. Нет, не до такой степени, как советовала Алька, но все же. Оказавшись на берегу, я встряхнулась и довольно выгнулась, подставляя отмытую от дорожной пыли мордашку серебристому лунному свету. Мр-р-р… Хорошо-то как!

И надо же было этому проходимцу чернокрылому появиться именно сейчас!!! Я повернулась, чтобы взять полотенце, и тут из-за деревьев раздался сдавленный кашель. Совсем совесть потерял, ничего святого для него нет! Я попятилась, вскинула голову и наткнулась на голодный взгляд багряных глаз. Руки мгновенно украсились когтями.

— Извр-р-р-ращенец!!!

Самое удивительное, что он, кажется, смутился. С чего бы? Не ожидал, что застукают? Ну-ну.

— Фи! — более удачного слова, чтобы выразить всю гамму переполняющих меня эмоций, при всем желании не подберешь.

— Я вовсе не… — начал было крылатый, но вовремя поймал себя на том, что оправдывается (да перед кем? Перед шатой!) и прикусил язык. Даже оценивающего взгляда отвести не потрудился.

Душившая меня мгновение назад злость неожиданно сменилась смехом. Ну, смотри, смотри, мне, в общем-то, не жалко. Да и стесняться нечего, Алька на славу постаралась.

— Тебя долго не было, вот я и… мы забеспокоились, и я пошел тебя искать.

С трудом удержав рвущийся наружу смешок, я кивнула и начала одеваться. Ишь какой, беспокоился он!

— А ты, в общем-то, ничего, — глубокомысленно изрек темнокрылый, прогулялся напоследок взглядом от макушки до утопающих в траве ступней и наконец отвернулся. Теперь объектом пристального внимания рэй'тхи стала причудливо изогнутая ветка. — Одевайся, я жду.

Э… Это что, был комплимент?..

— Ты тоже, — фыркнула я, — когда тьму свою не выпячиваешь.

По смуглому лицу проскользнула тень.

— Впятить ее я даже при желании не смогу.

И то правда, чего это я?

Покончив с одеванием, я оперлась на руку ангела, и мы потопали к костру.

— Ледышка, — проворчала я. Ладошка соскользнула от локтя к пальцам. Он вздрогнул. — Почему у тебя руки вечно холодные?

Любопытство настырно потребовало ответа на животрепещущий вопрос — только ли руки? — но я напомнила ему про тьму, и вездесущее чувство сдалось под напором страха.

И ничего мне не жалко эту заразу крылатую! Сказано же, ненавижу мерзнуть!!!

— Потому что я рэй'тхи, — и, поймав мой непонимающий взгляд, пояснил: — Это из-за тьмы во мне. И вообще, я же не спрашиваю тебя, почему ты мурлычешь во сне!

А я мурлычу? Открытие, однако… Неужто даже страх не помешал?! На щеки выполз предательский румянец.

— Извини… — тоненько пискнула я.

— Да ничего, мне понравилось.

Шли медленно, и я позволила себе насладиться прогулкой. А что, когда он в хорошем настроении, не так уж страшно, да и привыкаю помаленьку. Тут надо ловить момент.

Бродить по ночному лесу мне понравилось. Вид несколько иной. Пусть меня не слепит темнота, но предметы приобрели несколько иные очертания, отбросили причудливые тени, окутались флером загадочности. Звуки тоже стали слышаться по-другому — четче, ярче. Шелест листьев, в которых играл легкий ветерок, отдавался в ушах перезвоном серебряных колокольчиков. И запахи… леса, травы, росы, цветов, к ним примешивался легкий пах дыма от нашего костра, и холодный запах металла от моего спутника. Голова шла кругом от этого непередаваемого коктейля.

Пока нас не было, Диан успел не только принять водные процедуры, но и достать из сумки будущий ужин. Сыр, хлеб, копченое мясо и пахучие колбаски. И готовить ничего не надо. Вот и славно, сегодня на это уже совсем сил нет. Обнаружив в одной из фляг припасенное специально для меня молоко, я чуть не завизжала от восторга и с огромным трудом удержала себя от того, чтобы не броситься на шею к Габриэлю. Еще окончательно зазнается!

Щедро пообещав утром приготовить завтрак, я первая провалилась в сон.

Как выяснилось, готовить я не только умею, но и люблю. Спасибо Альбрехтине, что не сделала из меня неумеху. Хотя, если вспомнить пухленькую богиню, можно легко догадаться, что умение стряпать она тоже с собственной личности скопировала. Вряд ли даже задумывалась об этом.

Я аккуратно помешивала крупу на дне котелка и следила краем глаза за сонными мужчинами. Судя по влажным волосам, Габриэль уже успел сходить к озеру и сейчас досыпал. Или притворялся.

Из груди вырвалось уютное урчание. Мужчины спят, я кашеварю. И не беда, что вместо печки у нас нынче костер. Главное, все тихо, спокойно и как-то по-домашнему, что ли. Идиллия!

Жаль, я забыла, что это блаженное состояние не может длиться долго. Соблазнительный запах готовящейся каши (ох, зря я в нее вчерашние колбаски засунула!!!) привлек к костру страшного монстра.

Некоторое время я с умным видом изучала серенькую гостью с торчащими усами, тонким хвостом и смешно подергивающимся носом. Мамочки мои, да это ж самая настоящая… Не-ет, на одной поляне нам точно места мало!

Определившись с отношением к противной попрошайке, я ка-ак заору!..

Наверное, вопль вышел, что надо. По крайней мере, мои спутники среагировали мгновенно. Правда, несколько по-разному: Диан сел и принялся заполошно вертеть головой в поисках источника противного звука, а Габриэль привычно схватился за ханатту и уже в следующий миг оказался рядом со мной.

— Бэлка!!! — цепкий взгляд облетел поляну в поисках невидимого врага и, не найдя оного, требовательно вперился в меня.

— Там!!! — пискнула я, ткнула пальцем в нужном направлении и от переизбытка чувств повисла на ангеле.

Тот опешил от шатьей бесцеремонности, а я, чтобы уж наверняка, еще и ногами его обхватила. И когти выпустила.

— Но это же просто мышь, — наконец разглядел причину переполоха этот чурбан бесчувственный. Никакого сострадания к бедной мне!

— Нет, это не просто мышь, — в голосе предательски проскочили панические нотки. Видя, что здесь сочувствия мне не видать, я вцепилась когтями в низко нависшую ветку и перебралась на дерево. Потом глянула вниз, на серую нахалку, и поднялась на несколько веток выше. Ангелы дружно ржали внизу. — Это МЫШЬ!!!

Их веселья я не разделяла.

— Она маленькая и безобидная, — сквозь приступы смеха выдавил Габриэль. — А ты кошка, если вдруг забыла.

— Вот и скажи это ей!!!

— Слезай уже, я есть хочу, — заканючил принц.

Ага, разбежалась.

— Пока там ЭТО, даже не шелохнусь.

Да, я прекрасно понимаю, как абсурдно выглядит кошка, испугавшаяся маленькой и такой безвредной на вид мышки, но ничего не могу с собой поделать.

Рэй'тхи окинул меня оценивающим взглядом и вдруг согласился:

— Ладно, — он убрал ханатту и обнажил меч.

Ой… Он же это не серьезно, правда?..

Серый комочек испуганно пискнул.

— Не тронь!!! — заверещала я и на всякий случай зажмурилась. Нельзя убивать. Все равно, что гадость. Но ведь живая! Ей тоже страшно.

— Тогда спускайся, — тягуче потребовал темный ангел и наградил меня таким взглядом, что я сама, точно хорошо вызревший плод, чуть не плюхнулась ему в руки. Остановил только зажатый в этих самых руках меч. Не для того я так отчаянно пытаюсь выжить, чтобы вот так глупо напороться на какую-то железяку.

При взгляде вниз внутри все так и обмерло. Я же высоты боюсь! А до земли далеко… Алечка! И угораздило ж меня забраться!..

Все четыре конечности намертво вцепились в ветку и разжиматься не желали ни в какую. Где-то совсем рядом послышался треск…

— Я жду, — напомнил Габриэль, поигрывая мечом.

Да разве ж я против?!

— Сними меня отсюда, я высоты боюсь, — тоненько проскулила я. Только бы он не начал издеваться!

Хрусь…

— А что мне за это будет? — на смуглом лице появилось плотоядное выражение.

Вот же поганец расчетливый!

— Что угодно, только быстрее!

Какая-то уж слишком довольная у него улыбка… Но меч Габриэль бросил, расправил крылья и взлетел. Потом осторожно отцепил трясущуюся меня от ветки, которая уже держалась на честном слове, и мы опустились на траву.

Вот только отпускать не спешил. Да и я не отстранялась. После пережитого шока мне нужна была хоть какая-нибудь опора. И плевать, что она неприятно пахнет металлом. Потом пофырчу.

Сильные руки успокаивающе скользнули по волосам, перебрались на спину. Как же приятно вдруг почувствовать, что ты не одна.

— Надеюсь, вы так до вечера стоять не собираетесь? — подало голос Высочество.

Мгновение ускользнуло. И ощущение неожиданно возникшей близости растаяло без следа. Я осторожно выбралась из крепких объятий, да крылатый, в общем-то, и не возражал. Одно хорошо, трясти меня перестало. На смену паническому страху пришла апатия. И даже присутствие поблизости серой нахалки меня уже так не нервировало.

Подумав немного, я отжалела мышке ложку каши. Поди ж, голодная.

Остаток дня прошел спокойно. Мы снова ехали до самой темноты. Сначала молча, потом я соскребла в кучку остатки храбрости и спросила Габриэля, что значит это таинственное «рэй'тхи». И тут же спиной почувствовала, как дернулся, словно от удара, ангел. Все, пошлют меня сейчас далеко и конкретно…

Но ответ прозвучал спокойно, даже чуть флегматично.

— Почерневший ангел. Отверженный. Низвергнутый. Изгнанный. Если тебя интересуют детали, то уже и не ангел вовсе.

И он говорит об этом так равнодушно?! Сердце дрогнуло от жалости. Невыносимо хотелось спросить, что же он такого натворил, но я не решилась. И без того уже сделала ему больно. Потом… Если сам захочет. Если у нас будет это «потом».

Вместо всяких слов крепко прижалась спиной к его груди и утробно заурчала. Вот не правда, что кошки мурлычут, только когда им хорошо. Лично я сейчас просто пытаюсь передать частичку своего тепла ближнему.

Вскоре чернокрылый оттаял, и даже завязал с Дианом ни к чему не обязывающий разговор. Что-то об Академии, ее директоре, которого рэй'тхи тут же не преминул наградить парочкой сочных эпитетов, и о том, что нашему мальчику пора бы уже начинать вживаться в роль купеческого сына. Я слушала их болтовню вполуха и думала о своем.

Предположим, чего надо крылатому от шаты, я и сама прекрасно понимаю, не маленькая. Но, чувствую, тут ему ничего не обломится. Не потому, что он мне не нравится, просто терпеть не могу, когда со мной обращаются, как с вещью. Причем, не особенно ценной. Поиграть сгодится, и ладно. А потом можно спокойно выбросить. Или сломать. Никто и не заметит.

А тут еще третий бог образовался. Вот только его мне и не хватало для полноты ощущений! И так голова кругом идет от всей этой божественной чехарды. Хотя… может, и не бог? Вроде как Габриэль недавно проговорился, что обитатели Пенат не властны над ангелами. Еще бы выяснить, почему…

Ночевать снова предстояло под открытым небом. Полянка являлась едва ли не точной копией вчерашней, с той лишь разницей, что озера поблизости не наблюдалось. Зато всего в нескольких шагах от нашего временного пристанища обнаружился ручей с кристально чистой, но ледяной водой. Невелика радость. Брр!..

Сама бы уже с удовольствием воспользовалась всеми благами замка карманных размеров, но заикнуться об этом Габриэлю я не осмелилась. Пришлось довольствоваться тем, что есть. Поплескавшись в омерзительно холодной водичке, я смыла с себя дорожную пыль и, громко стуча зубами, потрусила к костру.

— Чур, не подглядывать! — громко провозгласило Высочество, сменяя меня у ручья.

Мы с чернокрылым остались одни. Признаться, меня это слегка нервировало. А ну как вспомнит, что я ему со страху наобещала, и платы потребует? Ага, натурой. От такой перспективы меня аж передернуло.

Но время шло, а ничего не происходило. Габриэль освободил коней, подбросил в костер хворосту, снял свой тяжелый плащ. И зачем он ему сдался, летом-то?! На жмущуюся к костру, отчаянно дрожащую меня рэй'тхи не обращал ни малейшего внимания. Даже обидно как-то. Шата я, или не шата?!

Вот-вот. Только, кажется, ангелу было не до того. Он быстро расправился с мелкими делами, расправил крылья и… улетел, оставив меня недоумевать в одиночестве.

Я успела приготовить ужин, вернулся Диан, мы поели и даже улеглись спать, а рэй'тхи все не появлялся. Нет, это уже совсем ни в какие ворота не лезет! Где ж можно столько летать? Мне сделалось не по себе. Вот вроде и понимаю всю зряшность своего беспокойства (да и кто я такая, чтобы бояться за него? Так, шата приблудная.), а поди ж ты… Не спится.

Ручей журчал слишком громко, пылающий огонь обдавал жаром, и вообще хотелось перекинуться в кошку и почесаться. В человеческом виде эффект не тот. Не знаю, сколько я так промаялась, но наконец меня все-таки сморило.

И, кто бы сомневался, снились мне боги. Даже ночью от них покою нет! Двойняшки сидели у небольшого столика с клетчатой поверхностью и о чем-то оживленно спорили. И снова я дивилась, какой же неприятный тип этот Гэльсиан. Ничего общего с сестрой. Аля милая и какая-то уютная, хоть и раздолбайка та еще, а он… Только глянешь в эти блеклые глаза, на тонкие, словно ниточки, губы и никакой удачи не захочется.

Некоторые из темных клеточек уже занимали фигурки. Кошка, ангел, маг и еще кто-то балахонистый. Так сразу и не различить. Но мое внимание привлекли не боги, и даже не фигуры. В зале находился кто-то еще. Я интуитивно чувствовала постороннее присутствие. И только когда начала целенаправленно выглядывать этого таинственного наблюдателя, глаз зацепился за тощенького субъекта, небрежно привалившегося к стене. Нет, ну точно не Пенаты, а Базарная площадь. Иначе и не назовешь. Куда только боженята глядят?

Таинственный некто (так и не смогла определить, мужчина это или женщина) быстро сообразил, что его обнаружили, и шагнул ко мне. Ни Сиан, ни Алька даже не шелохнулись. Полное безобразие! Неужели они нас не видят?

А он тем временем подобрался ко мне почти вплотную. И все равно ничего не разглядеть. Мутный какой-то, в самом буквальном смысле этих слов. Хвост даю на отсечение, очередной бог! Только субтильный уж слишком и росточком не вышел — ровно с меня. Да чему тут, собственно, удивляться? Стоит только на Везунчика глянуть, и становится понятно, что божественное происхождение совсем не гарантия неземной красоты.

— А ты красавица, — заговорило скрытное божество низким, с приятной хрипотцой, голосом, — у него отличный вкус.

Я уже открыла рот, чтобы спросить, у кого именно, но не успела. В сон безжалостно вклинилась реальность. Легкое, почти невесомое прикосновение к волосам… странный холодок на лбу и щеках… раздражающий металлический запах совсем близко…

Когда прохладный чуть шершавый палец заскользил по моим губам, я уже окончательно проснулась и даже начала соображать. Совсем обнаглел крылатый! Уже и поспать спокойно нельзя.

Его возвращение благополучно прошло мимо меня.

Мр-р-р… Приятно-то как!..

Но пора бы уже и остановиться. А то кто знает, что у него на уме? Я дернулась, показывая, что уже не сплю, после чего разлепила глаза и одарила ангела возмущенным взглядом. Еще и зашипела прямо в нависшую надо мной наглую физиономию. Это уже не нарочно — рефлексы, чтоб их!

Габриэль досадливо поморщился, но отодвинуться даже не подумал. Прохладные ладони прогулялись вдоль тела и легли на бедра. Я в изумлении распахнула глаза. Он это что, серьезно?..

Пожалуй, даже слишком. Крылатый безжалостно придавил меня своим телом. Тяжелый, зараза! Но вместо бури негодования я ощущала лишь совершенно неуместное любопытство. И еще… что-то незнакомое. По телу побежали мурашки. Дыхание безнадежно сбилось. Мысли сплелись в тугой клубок и категорически не желали проясняться.

Багряные глаза завораживали. Я не могла отвести взгляд, тонула, безнадежно проваливалась в их огненную глубину и не испытывала ни малейшего желания сопротивляться. Мр… Ангел дразняще улыбнулся и склонился ко мне. Неожиданно горячие губы коснулись шеи, оставив на ней обжигающий след. Я требовательно мурлыкнула и запустила пальцы в его волосы, длинные, гладкие. Прижала к себе изо всех сил и жадно вдохнула…

Металл. Кровь. И еще какая-то дрянь.

Туман в голове мгновенно растаял. Это что же я творю, а? Проблем новых захотелось, не иначе. Неужели эти шаты действительно такие распутницы?

Вот еще! Остальные — как себе хотят, а я… Я принялась изо всех сил трепыхаться. Не дождется! Ни за что не стану его игрушкой! Придавившее меня к тонкому походному одеялу тяжеленное тело оставляло мало возможностей для маневров. Поэтому я, чтобы хоть как-то донести до чернокрылого свое кошачье мнение, сцапала его за волосы и изо всех сил дернула.

Сработало. Ангел резко отпрянул и удивленно уставился на меня.

— Ты чего это?

Он еще спрашивает?! Я задохнулась от возмущения и метнула в мужчину о-очень красноречивый взгляд.

— Это ты чего? Совсем обалдел?!

Ох, зря я смотрела ему в глаза. В темной бездне плескалось столько всего — желание, недоумение, капля раздражения и огонь, настоящее алое пламя — что я едва опять не сорвалась. Нет, только не сейчас. Отвернуться, не смотреть, если я хочу сохранить с таким трудом обретенное самообладание.

— Разве тебе не понравилось? — по его губам бродила порочная улыбка.

Дразнит! Р-р-р-р…

— Нет!!! — молодец, Бэлка, почти убедительно.

Крылатый насмешливо фыркнул. Его рука (теплая!) скользнула вверх по животу, медленно прогулялось по груди и остановилась у основания шеи.

— Вот как? — большой палец лениво поглаживал нежную кожу. — Что же ты тогда мурлычешь?..

Ох ты ж… Это ж надо было так глупо спалиться! Лицо просто пылало от смущения.

Но эта игра рэй'тхи уже наскучила. Он отодвинулся, пригладил встрепанные волосы и сделал глубокий вдох, выравнивая дыхание. Мне б так! Какое-то мгновение назад он буквально пожирал меня взглядом, а теперь сидит напротив такой спокойный и слегка надменный. Чудеса самоконтроля, однако.

Или ангелу не настолько снесло крышу, как он продемонстрировал.

— Помнится, утром ты обещала мне «что угодно»? — медленно протянул Габриэль и смерил меня недоверчивым взглядом. Я осторожно кивнула. В рамках приличий. Надеюсь, этого объяснять не надо. — Так вот, пока летал, я решил, чего бы мне хотелось.

— И? — что-то не нравится мне его настроение.

Черный ангел еще раз мазнул по мне взглядом и тягуче произнес:

— После того, как мы доставим принца в Академию, и срок действия Договора истечет, ты побудешь со мной еще немного. Хочу показать тебе пару мест и кое с кем познакомить.

Я неопределенно пожала плечами. Пока мало что понятно из его слов, но, вроде, ничего подозрительного. Почему бы и нет?

— Договорились? Вот и ладно, — в протяжном голосе явственно скользнуло облегчение. — А пока возьми, это тебе.

И он извлек откуда-то из недр своего широкого плаща небольшую коробочку, обтянутую кожей. Сердце радостно подпрыгнуло и застучало изо всех сил. Ух ты, подарков мне еще не дарили! Так, интересно, что у нас там?

Внутри оказался браслет. Небывалая красота! Тонкие пластинки неизвестного мне черного металла причудливо переплетались и складывались в затейливый орнамент. Я вытащила этот шедевр ювелирного искусства из коробочки, чтобы разглядеть поближе. Что за узор, непонятно, но красиво как! Особенно когда на него падает лунный свет и по темному металлу разбегаются серебряные искорки. Даже эльфам не под силу сотворить подобное чудо. Наверняка ангелов работа.

— Нравится? — судя по самодовольному выражению лица, в ответе он не сомневался.

— Очень! — восхищенно выдохнула я, страстно мечтая поскорей примерить подарок.

— Хочешь его надеть?

Он еще сомневается!

— Да!

Темные глаза хищно впились в мое лицо. Как-то даже не по себе от его взгляда.

— Точно?

Странный он сегодня. То соблазнить пытается, то подарки дарит, да еще и вопросы какие-то подозрительные задает. Но желание надеть на себя браслет задавило на корню все доводы рассудка.

— Сказала же: да!!!

Габриэль криво усмехнулся и взял у меня украшение. Я протянула руку, чтобы ему было удобнее застегнуть браслет на запястье. Внутри поднималось чисто женское ликование. Вот так, помаленьку, я обзавожусь собственным имуществом. И не абы каким, попрошу заметить! Еще в Старинске кулончик, подаренный Алей, притягивал завистливые взгляды женщин. А теперь у меня еще и браслет появился.

Хорошо, что Диан крепко спит, иначе всенепременно бы наградил нас парочкой ехидных замечаний. И что это у ангелов такой не ангельский характер?

— Запомни, ты сама согласилась, — кожи коснулся приятный холодок.

Я улыбнулась ангелу самой очаровательной из своих улыбок и уже приготовилась сказать что-нибудь благодарственное, но слова так и не слетели с языка.

Запястье словно огнем обожгло. Я переводила полный непонимания взгляд с ангела на горящую руку. Рэй'тхи весь подобрался и напряженно вглядывался в меня, словно чего-то ждал. А вот с рукой и вовсе происходило нечто ненормальное.

Браслет больше не сверкал и уже не казался таким притягательным. На его месте клубилась полоска тьмы. Уж и не знаю, что было сильнее, боль, которая вдруг вместе с тьмой поползла вверх по руке, или непреодолимый животный ужас, охвативший меня с головы до пят, пробравшийся в самую душу.

Алечка, какая же я дура! Вот просто полная идиотка!!! Ну вот как можно было поверить в добрые намерения этого крылатого? Подарок он мне подарил. Ага, как же! Это за какие такие заслуги, спрашивается?

В определенный момент мне стало казаться, что моя многострадальная конечность сейчас просто обуглится. Боль стремительно нарастала, разбегалась по телу, тьма жгла и, по ощущениям, стремилась проникнуть под кожу. И вот тут я заорала.

Габриэль проворно метнулся ко мне, сгреб в охапку и изо всех сил прижал к своему телу. Это все подсказали ощущения, потому что в глазах уже было темно. Собственный душераздирающий вопль и отчаянные попытки освободиться воспринимались как-то отстраненно. Сознание постепенно заволакивала густая дымка.

— Что ты наделал?! — к нам подлетел перепуганный принц и стал суматошно носиться вокруг. Ему хотелось что-то сделать, но ни одной умной мысли в двухцветную голову пока не приходило. Оставалось только причитать.

— Исчезни, — рыкнул Габриэль, продолжая удерживать меня в стальных объятиях. — Она сама согласилась.

Ложь! Наглая, бессовестная ложь!!! Ни на что подобное я не подписывалась. Вот только донести эту бьющуюся в истерике мысль до окружающих я не могла. Видно, кричала я действительно громко, потому что голос сорвать умудрилась. И как быстро! Теперь из приоткрытого рта вырывались только хрипы.

Тело словно в огне горело, и даже бегущие по щекам и стекающие на шею слезы не помогали. Внутренности будто когтями рвало. Я беспомощно извивалась в руках ангела и мечтала только об одном — умереть. Распылиться, раствориться, развеяться, — что угодно, лишь бы не чувствовать. Забыть.

Но боль все нарастала, а я даже сознание потерять не могла.

— Ей же больно! — вскрикнул Диан и бросился на рэй'тхи. Тот легко отшвырнул принца в сторону. Нашел с кем тягаться. — Ты же убьешь ее!

— Она — оборотень. В некотором смысле… А значит, должна быть достаточно выносливой.

Ох, что-то я в этом не уверена… Смысл их слов уже с трудом доносился до меня. Спасительная темнота затягивала, я уплывала. Даже боль осталась где-то за гранью сознания.

А вот зрение неожиданно прояснилось. Ведомая нехорошим предчувствием, я глянула на место, куда Габриэль надел браслет. Во рту стало горько. Предатель!

Я не ошиблась, эту игрушку он решил сломать.

И надел еще один ошейник.

— А я ведь поверила… — это далось последним выдохом. Вокруг сгущалась темнота.

На доске появился конь. Прекрасное, хоть и крошечное, животное, изящное, белоснежное, с длинной блестящей гривой.

Везунчик с отвращением глянул на сестру и вознамерился было сказать что-нибудь обидное, но не успел. Зеркало, занимающее целую стену, вдруг пошло рябью, и боги переключили внимание на него, дабы узнать, что же произошло.

На темной поляне в руках рэй'тхи отчаянно билась хрупкая, белоснежная девушка. Ее пожирала тьма. Казалось, зеркало сейчас разлетится на тысячу осколков от криков несчастной.

— Ух ты! — присвистнул Сиан и даже подался чуть вперед. — Вот это да…

Альбрехтина не могла разделить его восторгов.