После потрясающих выходных понедельник, который и без того день тяжелый, совершенно не порадовал.

Для начала я проснулась на целый час раньше будильника. Дрема улетучилась в один миг, под одеялом стало как-то неуютно. И чувство такое… зудящее, как тогда, в парке. Будто кто-то пристально смотрит. Сразу стало не по себе.

Я села, обшарила взглядом комнату. Ничего такого. Плохо соображая, что делаю, подошла к окну, раздвинула шторы. И чуть не упала от неожиданности!

Мужчина. В черном плаще с капюшоном, скрывающим его лицо. Незнакомец пристально всматривался в мое окно. Страх опалил изнутри. Выходит, меня все-таки вычислили? И теперь заберут?

Пока мысли беспорядочно метались в голове, таинственный некто поднял затянутую в перчатку руку, махнул мне (подумала бы, что кому-то другому, но больше в пределах видимости никого быть не могло) и торопливо зашагал по пустынной улице. Не в сторону закрытых еще ворот, а вглубь города.

Тихонько тренькнул таймер. Воду дали.

Чувствуя себя большой тряпичной куклой, я побрела в ванную.

На сегодня назначена моя отработка у Ковира.

Следующий сюрприз преподнес Лис. Это мы с феталь Аделиной так звереныша рыжего назвали. Стоит уточнять, что сюрприз был не особенно приятным?

Выхожу я из ванной, относительно проснувшаяся и замотанная в полотенца, и слышу — грызет! Мелкий пакостник! Наверняка опять на ножку старого стула покусился. Ее теперь украшают следы зубов и когтей, и с каждым днем они становятся все глубже. Чем не угодила, ума не приложу!

Приняв самый грозный вид, я вплыла в комнату. О нет! Только не это!!!

Пушистый хвост торчал из шкафа. Еще и подергивался увлеченно!

Сомнений, какая именно деталь моего гардероба стала жертвой лисьего произвола, почему-то не возникло. Чуть не расплакалась, честное слово!

— Совести у тебя нет, — буркнула обиженно и прилегла на кровать. Только шторы задернула предварительно, эту меру безопасности я теперь решила соблюдать постоянно. — Хвостатость мелкая.

У-у, так бы пушистость и прищемила!

Вредитель то ли все-таки засмущался, то ли почувствовал опасную близость нагоняя, но в следующий момент полностью скрылся в шкафу. Вот почему-то и не сомневалась в его разумности! Через несколько секунд на пол один за другим полетели мои любимые ботиночки. Те самые, в которых на свидание ходила. Изрядно погрызенные, в некоторых местах до дыр. Ну а следом уже само рыжее бедствие изволило явиться.

Тяжело сопящее и распушившееся от гордости. Еще и смотрит так, как будто ждет, что похвалю, по головке поглажу и вкусненьким угощу.

— Обойдешься! — Я решила обидеться категорически и надолго. Ну хотя бы до вечера. — Ты и так вчера целую коробку печенья сожрал. Не без моей помощи, но это сейчас не считается. Так что сегодня кто-то провинившийся на диете.

Черный блестящий нос пришел в движение. Кажется, меня не совсем поняли…

— Нет, милый, диета — это невкусно. В смысле, совсем без еды.

Лис смерил непонятно с чего вызверившуюся хозяйку недоверчивым взглядом, постоял там еще с минуту, но больше внимания к своей нашкодившей персоне не получил и, помахивая самой пушистой частью своего тельца, отправился искать утешения у феталь Аделины. Квартирная хозяйка души в нем не чает. Конечно, и накормит, и приласкает! А потом еще пару раз накормит, потому что тощий, мелкий и вообще… Но пусть знает, я обиделась.

Испорченную обувь пришлось выкинуть. Легче от «мести» не стало, а вера в разумность животного навевала мысли о собственной неадекватности. С таким настроением и отправилась в Колледж.

По дороге постоянно боролась с желанием оглянуться и посмотреть, не идет ли кто следом. Было страшно, а когда старую рощу проходила, вообще паранойя разыгралась. Казалось, за каждым деревом по храну стоит. Только чувство собственного достоинства и поселившийся где-то в глубине души после встречи с Мариком протест удержали от глупого поведения. Я гордо расправила плечи и просто шла, не быстрее, чем каждый день.

Учебный день, по традиции, начался с Ковира. Вернее, с представления «Ковир и аллиночки».

Все, кроме меня, свои наказания уже отработали, но это не разубедило девушек в том, что новый учитель — лапочка, красавчик и далее по списку. Нет, издеваться над своими нарядами ученицы Колледжа больше не стали. Так же как и строить глазки, зазывно улыбаться или что-то еще в похожем духе. Теперь они самые прилежные ученицы, готовые с открытыми ртами и широко распахнутыми глазами ловить каждое слово Гардиана Ковира. Все девичьи уловки отныне практиковались исключительно на мальчиках, которые вид имели бледный и невыспавшийся и в большинстве своем к уроку были не готовы.

Любимому учителю выпало другое испытание…

Я еще, когда входила, заметила на краешке его стола бутылку с охлажденным чаем, самым вкусным, и яблочный пирог. Ладно, думаю, кто-то заранее позаботился об обеде. Но как бы не так!

Феталлин Ковир ответил на приветствие, проводил меня подозрительным взглядом, но я сделала вид, что страшно занята повторением домашнего задания, и он вернулся к прерванному занятию. Принялся вычерчивать какую-то формулу на доске. Еще и вздохнул с облегчением!

Хм, не поняла…

И тут вошла Виса.

— Доброе утро, куратор Ковир! — пропищала толстушка.

— Доброе, — ответили ей сдержанно, даже не обернувшись в ее сторону. — Проходите, присаживайтесь.

Но девушка продолжала стоять на месте.

— Куратор Ковир!

— Что? — В этот раз он все-таки обернулся, на лице мелькнуло раздражение.

— А я вам колбасок домашних к обеду принесла. С картошечкой! — огорошила несчастного аллиночка. — Все в контейнер положила, так оно точно не остынет.

Рядом с чаем и пирогом появилась внушительных размеров коробка. Половину класса накормить можно!

— Эм… хм… — Ковир явно пытался придумать, за что бы ее наказать, но причины не нашлось, и он ограничился взбешенным: — Я не голоден, заберите!

— Ну так это сейчас, а то к обеду, — философски пожала плечами Виса. И чтобы он не вздумал и дальше отнекиваться, продемонстрировала блестящие глаза и чуть подрагивающий подбородок.

Главное девичье оружие в некоторых случаях.

— Сядьте! — рыкнул Ковир и продолжил свою деятельность.

По мере того как приходили другие аллиночки, на его столе горка «обеда» неумолимо росла. Печенье, парочка домашних пирогов, запеканка, бережно завернутая в фольгу, еще чай, бабушкина настойка… Я сжимала губы изо всех сил, чтобы не рассмеяться.

Девчонки при этом награждали такими яростными взглядами «конкуренток», что соблазн становился непреодолимым. Кажется, в этот раз аллиночки сговариваться не стали…

Ковира было почти жалко. Да, почти! Потому что новый учитель все равно мерзкий, поделом ему. И веской причины наказать учениц вроде бы как нет: заботятся!

— Что здесь происходит? — очень тихо и оттого особенно устрашающе осведомился куратор, когда очередная девушка, скромно краснея, водрузила на его стол кексы с черникой.

Мнямк! Я, как тот лисенок, внутренне облизнулась, хоть и позавтракала. А эти запахи… мм, отвлекают.

Аллиночки принялись невинно хлопать глазками.

И вот тут меня все-таки пробило на хи-хи!

— Катарина? — тут же прошипел над ухом гадкий Ковир. — Вам весело? Может быть, поделитесь со мной?

Ну… могу и поделиться.

— Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок! — прохрюкала я и уткнулась лицом в ладони. Смешно!

Куратор застонал, но, как ни странно, наказывать никого не стал.

— Пока не забыл, — выдал он по пути к своему месту. — Домашним заданием на завтра будет небольшой опыт. Крем. Возьмете основу в хранилище, добавите чернику, чертополох и рьянку. Испытаете и опишете результат. Работы мне сдать при входе в класс. Всем понятно?

Народ согласно загудел. А Ковир мстительно добавил:

— Задание только для девушек. Алины учат теорию, следующий раздел в учебнике.

Похоже, он решил бороться с нами нашим же оружием. И меня, как и раньше, не выделил из общей массы, хотя отлично понимал, что вертеть перед ним хвостом я не собираюсь. Очень надо! У меня же есть Марик!

Стоп, Катарина! Думаем про третью Сортировку. Привязанности здесь излишни.

Но как бороться с тем, что уже есть?

Пока срисовывали с доски формулу и записывали за Ковиром материал, я обдумывала сбор. С черникой и чертополохом все понятно. То есть ничего особенного от них ждать не стоит. А рьянка… тоже в общем-то простое растение, почти сорняк. Что-то вроде крапивы. С той лишь разницей, что растет исключительно в нашем королевстве и полезных свойств в ней по минимуму. Насколько помню, ни в одном составе не используется, только если надо перебить какой-нибудь слишком приторный запах.

Однако внутри что-то прямо-таки вопило: здесь есть подвох!

Остаток дня прошел, можно сказать, спокойно. Аллиночки шипели друг на друга из-за кормежки Ковира, наши парни жаловались, что как на свидание до полуночи, так с ними, а как вкусненькое — так учителю, другие наставники потихоньку расспрашивали о новом коллеге.

Но меня это все мало интересовало.

В перерывах между уроками я бродила по коридорам, надеясь хоть краем уха услышать что-то о судьбе той девушки. Тщетно. Придется поговорить об этом с куратором.

И Анна за весь день ко мне ни разу не подошла, а так хотелось получить наконец послание от Марика! Второе свидание… От одной мысли на лицо выплывала мечтательная улыбка.

Между последним уроком и отработкой образовалось примерно полчаса свободного времени. Я купила пирожок с вишней, кофе и присела во дворе у фонтана. Как-то не заметила, что на другой стороне за статуей красивой аллиночки в пышном платье сидит кто-то еще.

— Привет, Катарина, — прозвучало противное, шепелявое.

Я вздрогнула.

Этот голос в Колледже знали все. Глэни Блат. Сочувствующая.

Так называли людей, которые считали, что «ненормальных» притесняют несправедливо, и не боялись говорить об этом вслух. Они тут же становились изгоями. Их игнорировали и никогда не упускали случая унизить прилюдно. Вот и в нашем Колледже училась одна такая. Я знала Глэни в лицо, но ни разу не заговаривала с ней.

И сейчас промолчу. В отличие от некоторых, мой инстинкт самосохранения еще жив.

— Не знаешь, ту девушку уже казнили?

Жар опалил лицо. И руки. Или это я кофе пролила?

Молчу!

Больше заговорить Глэни не попыталась.

Не чувствуя вкуса, я запихала в рот остатки пирожка, вытерла салфеткой руки и пошла в класс. Вряд ли Ковир рассердится за то, что ученица явилась на десять минут раньше.

Постучала, получила разрешение, вошла.

Ковир сидел за столом. Он снял пиджак и остался в одной рубашке. Я заметила, потому что у него он был интересного кроя: застегивался от горла до пола, и не на обычные пуговицы, а серебряными булавками с ониксами. Красиво и непривычно. Вся обстановка в классе показалась какой-то неформальной: немного встрепанный учитель, книга перед ним явно не из учебников, разлитый по чашкам чай и нарезанный пирог. Тот самый, яблочный.

И хотя куратор привычно хмурился, мне вдруг стало не по себе. Захотелось убежать. Ну или хотя бы отсрочить неизбежное еще на десять полагающихся мне минут.

— Проходите уже наконец, аллиночка Катарина! — потерял терпение Гардиан Ковир.

Нехотя я переступила порог и сделала еще два шага.

За спиной щелкнул замок.

Я обернулась. Никого. Но как?! Ковир сидит за столом, он бы не дотянулся, а остальные разбрелись по мастерским, в это время Колледж почти пуст. Неужели он тоже «ненормальный» и может двигать предметы на расстоянии?! Иного объяснения у меня просто нет…

— К-как… в-вы это сделали?

— Под учительским столом есть кнопка, блокирующая двери, — невозмутимо ответил куратор. А мне стало стыдно не за то, что подумала, просто чуть не ляпнула вслух! — Садитесь, аллиночка Брей.

И он указал на стул за первым столом. Как раз тем, на котором дожидался чай с пирогом.

Положа руку на сердце, было немного страшновато, но я подчинилась.

— В этом и заключается отработка? — А что, имею я право поинтересоваться своей судьбой?

Впервые он искренне улыбнулся. Почти незаметно уголки губ приподнялись.

— Вы должны помочь мне справиться с последствиями заскока других аллиночек! Думаю, это будет справедливо.

Учитывая, что проступка за мной нет и Ковир прекрасно осведомлен об этом, чай с пирогом — идеальное наказание. Рука сама потянулась к понравившемуся куску. Но я не такая дурочка, чтобы решить, будто все окажется так легко. Он будет говорить гадости?

— Логичнее было бы пригласить кого-то из учителей, — сообщила куратору, прожевав первый кусочек. — Или учительниц.

Поскольку остальной учительский состав все еще активно интересуется новым коллегой, я сделала вывод, что Гардиан Ковир не торопится вливаться в их ряды. Новый учитель предпочитал держаться особняком, на переменах отсиживался в классе и уже считался нелюдимым. Это плохо. Очень плохо, если он собирается остаться здесь насовсем.

— Не поверите, аллиночка Брей, я так и сделал… — сказал он и досадливо поморщился.

Если бы не это, я бы не стала спрашивать!

— И что? Неужели они не пришли?!

Второй раз за день мне стало его жаль… Немножко, самую малость.

— Шутите? Конечно, пришли, им же любопытно. — А вид у нового учителя все равно оставался такой, словно у него зуб болит. Сильно. — Или думаете, мне одному под силу справиться со всей снедью, которую здесь оставили ваши подружки?

Я окинула взглядом опустевший стол. Ладно, признаю, сыщик из меня никакой.

— Но колбаски, которые принесла Виса, оказались с курицей, а ваш директор ее не ест. Все знали, а я нет. Откуда?! В итоге ему стало плохо, а я с этого дня не только нелюдимый, но и подлый, заносчивый… Ну и так далее.

О, теперь мне его правда жаль! Я говорила, что у нас тут одна большая семья? Так вот, у всего этого есть и обратная сторона. Если не влился, жизнь малиной точно не покажется.

— Ужас! — выдохнула искренне.

— Ага, — кивнул учитель, на секунду забывшись. — Вот пожаловался и вроде полегчало.

Чай был удивительно ароматный, и пирог домашний, Вкусный. К собственному удивлению, я смогла расслабиться. Но рано, Ковир снова стал собой.

— Что ж, вернемся к отработке, — проговорил медленно, со вкусом наблюдая за моей реакцией. А фиг тебе! Я сделала вид, что интересуюсь исключительно угощением. — У меня к вам деловое предложение, аллиночка Катарина.

— Правда?

Ковир поерзал на стуле, устраиваясь удобнее, и начал издалека:

— Поскольку с моим появлением в Колледже был введен новый предмет, мне предложили свою мастерскую. Все необходимое будет готово примерно через неделю, если, конечно, после случившегося я не впал в немилость.

Учитывая, какие люди тебе покровительствуют? Вряд ли. Произнести эту мысль вслух я не осмелилась, но ободряющей улыбки не пожалела. Хотя бы в благодарность за то, что поделился пирогом, он действительно замечательный.

— Катарина, вы в какой мастерской занимаетесь?

— В кремной, а что?

Вид у куратора стал искушающий и хищный одновременно: черты лица еще больше заострились, глаза прищурены, губы — ниточки. И этот голос… Завораживающий!

— Не хотите всерьез заняться опасными ароматами? Высокая отметка по всем моим предметам гарантирована. Как приятный бонус, оплата больше на десяток монет. И перспектива получить работу при Бастионе в дальнейшем. Ну же, Кат, соглашайтесь! Третий курс, пора уже задуматься о будущем!

Его голос журчал, приятно вибрировал, будто укачивая на своих волнах. А я сидела как громом пораженная. Он это серьезно?

Почему я?!

— От таких предложений не отказываются, Катарина, — подвел итог Гардиан Ковир.

В глубине души я это понимала, но…

— Опасные ароматы — это яды?

— Зачастую.

— И Сортировка может закинуть меня не только в Бастион, но и в один из Департаментов? — Этого я боялась больше всего, но и хотела втайне.

Такой успех! К тому же у себя под носом даже храны редко ищут.

— Вполне вероятно, если на то будет ваше желание.

Ого! Нехилые у него возможности. Или рисуется?

Дрожа, пальцы выбивали нервную дробь по столешнице.

— Можно мне подумать? — Иного ответа сейчас просто не было.

На лице напротив мелькнуло недоверие, но Ковир почти сразу взял себя в руки.

— До следующего понедельника. В начале недели я должен сформировать группу и предоставить списки.

Кое-какие правила приходится соблюдать даже протеже советника. Я кивнула и потянулась за развешенным на соседнем стуле плащом, но Ковир остановил:

— Еще не все, Катарина.

Застыла. Смотрю на него огромными глазами. Продолжит шокировать?

— Поскольку я все-таки ваш куратор, хотел поговорить о том, как моя ученица проводит свободное время.

Еле удержалась, чтобы не скрипнуть зубами. До всего ему дело!

— Могу распоряжаться им, как пожелаю!

— Несомненно, — несмотря на мою эмоциональную вспышку, Ковир остался спокоен, — но хочу предостеречь. Для женщины важно завести семью, а значит, вас в отдаленном будущем ожидает третья Сортировка. Постарайтесь обойтись без сердечных привязанностей, от них потом бывает больно.

Скажи он это другим тоном, я бы еще больше разозлилась. Но слова мужчины звучали так… понимающе, прочувствованно, что я ограничилась сдержанным:

— Спасибо за совет.

— Обращайтесь, — снова чуть заметно улыбнулся он.

Подхватила верхнюю одежду и устремилась к выходу, а вдогонку услышала:

— И не вздумайте мазать на себя тот крем, что я задал приготовить к завтрашнему уроку.

Вот еще! Совсем дурочкой меня считает?!

Тем не менее я остановилась.

— Феталлин Ковир, можно спросить?

— Попробуйте. — Учитель слегка удивленно и пристально посмотрел на меня.

Ну что, Кат? Сейчас или никогда!

— Что делают с теми, в ком заподозрили «ненормальные» способности? — Сердце билось быстро-быстро, как у загнанного зайца. Я не должна даже упоминать об этом! Глупо так рисковать. И все же…

— А конкретно — с нашей бывшей первокурсницей? — Ковир, как всегда, отличался проницательностью. Даже страшно порой становилось от его умения быстро поймать суть.

Я чуть заметно кивнула.

— Чувствуете себя неловко?

Снова едва видимое движение головы. Но в этот раз я решила пояснить:

— Я сбежала, в то время как остальные девушки сделали все возможное, чтобы задержать «ненормальную», — последнее слово пришлось практически вырывать из себя. И с тех пор совесть меня гложет. — Теперь чувствую себя немного неловко…

Учитель хмыкнул.

— Будем считать, так оно и произошло, — сама не знаю, как смогла выдержать его испытующий взгляд. — Девчонку отвели в Департамент, там она прошла дополнительные тесты. Проверка подтвердила наличие необычных способностей, и было решено ее изолировать.

Теперь совесть не просто демонстрировала оскал, она вгрызлась в меня со вкусом! Еще и чавкать начала.

— Девушка…

— Жива, — опередил вопрос Ковир. — Это вся информация, которой я располагаю. Идите, Катарина. И хорошенько подумайте над моим предложением!

Как загипнотизированная, я выпала в коридор.

А по пути домой сделала колоссальную глупость.

Во всем виновата рьянка, которую следовало добавить в крем. Раз уж блеклая травка растет почти на каждом шагу, ее не найдешь в лавках. То есть надо разжиться где-то по дороге.

По закону подлости, вспомнила я об этом, когда Кардиан остался позади. Рядом шумела старая роща. Сумерки уже начали сгущаться, вечер подступал, но до закрытия ворот еще оставалась пара часов. Сейчас — пять, их запирают в семь. Я неуверенно покосилась на черные силуэты деревьев, поджала губы, мучаясь сомнениями. Идти туда не хотелось. Не люблю это место. Слишком мрачное, слишком мертвое. И там, сразу за рощей, заброшенное кладбище. Видела его, когда мы с феталь Анжи всем классом ходили гулять по окрестностям. Хорошее было время…

Страхи почти победили. День выдался непростой, и на душе было мерзко, но по этому поводу домашнее задание никто не отменял, а его без рьянки не сделать. Хотелось выть от бессилия. Но без злосчастной травки никак: такая же полумертвая, как и вся растительность вокруг, она была практически бесполезна, но в моем случае очень нужна. И я пошла. Осторожно, чтобы не запачкать и не порвать платье, сошла с дороги и углубилась в заросли. Шаг, другой, третий… Над самой головой жутко ухнула сова, так что сердце в пятки провалилось.

— Ой, мамочки!!!

— Кат, это ты?

Подкравшийся вечерний туман не позволял разглядеть, что там растет под ногами, но темноволосую фигуру в белом платье, мелькнувшую между толстых дубовых стволов, я заметила. Еще одна аллиночка! Вот и хорошо, вдвоем не так жутко.

— Да! — Я с радостью откликнулась и пошла в сторону, где видела девушку.

— Тоже за рьянкой? — понимающе спросила Анна.

— Ну а за чем же еще!

Не будь Ковира с его причудами, никакая бы сила меня в эту рощу не загнала!

— Вот и мы с Каро сразу после мастерских побежали, — скривилась девушка.

Из-за разлапистой серой ели выскользнула староста. На симпатичном личике читалось недовольство.

— В этом тумане ничего не разглядеть!

Странно, но даже испуганные аллиночки не сказали ни единого плохого слова в адрес самодура-куратора. Ковир — лапочка, прелесть и настоящий мужчина. Точка! А я не спорила. После сегодняшнего чаепития я решила дать ему шанс.

Уходить из страшной рощи без рьянки ни одна из нас не собиралась. Потому мы сложили вещи кучкой под той же елкой и пошли искать, заранее договорившись друг друга из виду не терять. Вот же мерзкий сорняк, когда не надо, на каждом шагу растет, а как понадобился — не найти! Правда, дело, скорее всего, было в тумане…

Шли долго. Или это от страху так показалось? Когда чуть друг друга не потеряли, а Каро, зацепившись за обломанную ветку, подвернула ногу и даже всхлипнула, решили опуститься на корточки. Проклятый туман! Теперь еще и платья стирать придется.

Однако результат того стоил.

— Вот она, нашла! — пискнула Анна.

Мы с Каро тут же метнулись к чуть заметному холмику, поросшему серой безжизненной травой.

— Тут на всех хватит, — заметила староста и зашипела: — Ай, колючая, зараза!

Я подобралась ближе и тоже потянулась к ближайшему стебельку, но тут взгляд наткнулся на старое покосившееся надгробие. Ой…

— Девочки…

Бугорок под нашими руками дрогнул.

На первый раз мы дружно решили, что почудилось. То есть визжать не стали. А то, если одна видела, а другие нет, — непорядок. Еще «ненормальной» посчитают, потом до конца жизни не отмоешься.

Подлая могилка была с таким решением не согласна. Притом категорически! Иначе с чего бы ей вздрагивать так, что нас по кустам раскидало? Еще и трещинами пошла, отчего почти вся рьянка внутрь провалилась.

— Все из-за Ковира дрянного! — в сердцах прошипела я, со слезами на глазах обследуя появившуюся дыру на рукаве.

Конечно же аллиночки услышали!

— Кат, как ты можешь так говорить?! — возмутилась Каро, выбираясь из кустов, после чего уперла руки в худые бока и устремилась ко мне. Вот никогда бы не подумала, что все настолько запущено… — Феталлин Ковир умный и благородный! Он просто замечательный!!!

О-о-о! Хотелось закатить глаза, но я не стала.

— Конечно, может, — фыркнула Анна, тоже принимая вертикальное положение и осматривая ущерб. — У нее один Марик в голове!

— Какой еще Марик? — Но Каро все-таки остановилась.

Им повезло, погост оказался за их спинами. А вот я стояла к нему лицом. И тощей Каро, как и обвисшего клочьями тумана, оказалось недостаточно, чтобы закрыть весь ужас, творящийся там. Неправдоподобный ужас!

Земля растрескалась, ушей достиг хруст, и, смачно чавкая, из образовавшейся дыры стало вылезать нечто… Сначала показались руки (с когтями!), вслед за ними появилась голова, а потом постепенно выкарабкалось и все тело, подозрительно смахивающее на человеческое. Только очень грязное и какое-то… в ошметках.

Вонь уловили даже занятые моими сердечными делами аллиночки и поежились.

— Нашли тоже время. — Я метнулась вперед и схватила их за руки. — Бежим!

Вот теперь девушки завизжали! И я тоже завизжала, потому что страшно было очень.

Судорожно вцепившись друг в друга, мы понеслись… ну, я надеюсь, что к роще. Там верхняя одежда и книги, нельзя это потерять.

В тот момент я впервые осознала, сколь опрометчиво было решение кого-то важного в Департаменте о запрете физических нагрузок для аллиночек. Никаких уроков физкультуры, верховой езды или еще чего-то в том же духе. И вот теперь мы еле тащимся, а за спинами страшно топает, ревет и воняет! И отсветы чего-то зеленого кругом. Это у него так глаза светятся. Ой, мамочка…

Бежать, взявшись за руки, было тяжело. Темп не совпадал, обломанные полумертвые ветки хлестали по лицам и рукам и цеплялись за пышные платья. Время от времени слышался треск ткани, но страх перекрывал любовь аллиночек к нарядам.

Я сама не поняла, когда и как связка из трех человек разорвалась.

Просто в один миг вдруг почувствовала себя свободной, ускорила бег, зацепилась за корягу, рухнула на влажную от частых дождей землю, больно оцарапав руку… И утонула в облаке тумана. Когда же марево рассеялось, вокруг меня была совсем другая картина.

Я перенеслась!

То есть меня перенесли.

И, если честно, мне плевать, кто, куда и зачем. Пусть только у них тут живые мертвецы не водятся!