Жалеть себя мне вскоре надоело. Ну не взял он меня с собой, ну наорал — и леший с ним! Буду я еще расклеиваться из-за всякой ерунды! Велика честь. Им же хуже. Подумаешь, герои нашлись.

Честно говоря, я сильно сомневалась в подлинности гнева властелина — слишком свежа в памяти недавняя стычка Алекса с Габриэлем. Я еще тогда подумала, что у Алекса довольно странные методы манипулирования окружающими. Ангел ведь сразу смекнул, что к чему, значит, властелину не впервой было использовать подобные приемы, дабы заставить других делать то, что нужно ему.

Раздражало другое: он, как всегда, все за всех решил. Ребенок я, видите ли. И никакой я не ребенок, вот!

План созрел мгновенно. Сбегу отсюда, догоню их, и вряд ли они от меня потом избавятся. Осталось уточнить некоторые детали. Во-первых, я понятия не имею, где находится Ардрада. Впрочем, это можно как-нибудь выведать у Любы. Во-вторых, как с такой торбой — я с тоской покосилась на довольно увесистую сумку — незаметно добраться до конюшни? Задача усложняется… И в-третьих, на воротах с недавних пор денно и нощно дежурит стража. Алекс наверняка распорядился не выпускать меня из долины. А другого пути нет, единственная дорога на свободу лежит через ворота. Вот это — настоящая закавыка.

Эх, где наша не пропадала! Прорвемся.

Решив, что с проблемами буду справляться по мере их поступления, я направилась к Любе. Заодно сумею совместить приятное с полезным — и позавтракаю, и вытяну из нее необходимую информацию.

Сердечная, милая и теплая, как солнышко, Люба просто не могла не нравиться. Она словно светилась внутренним светом, не забывая поделиться им с каждым, кто в этом нуждался. Точно наседка, она пеклась о жителях долины, и в первую очередь — о властелине. К Алексу у нее особое отношение, будто он ей сын родной. В свои первые дни в Боллате я полагала, что так оно и есть, но потом до меня дошло — здесь что-то другое.

Первым на глаза попался Дармир. С лекарской сумкой, перекинутой через плечо, он только что вышел из дома. Наверное, направлялся к очередному больному. Заметив хранительницу, мужчина приветливо помахал рукой. Я улыбнулась, махнула в ответ и вошла в дом.

Хозяйку я застала за мытьем посуды. Люба усердно драила тарелки и негромко напевала какую-то песенку.

— Тук-тук! — обозначила я свое присутствие. — Не помешаю?

— Ксюшенька! — обрадовалась женщина. — Что ты, конечно же заходи! По правде сказать, я и сама собиралась к тебе заскочить.

Гм… с чего бы это, интересно?

— Зачем?

— Да ты садись, я тебя сейчас завтраком накормлю, — засуетилась Люба, расставляя передо мной тарелки.

Что там у нас? Омлет? На какое-то время воцарилась тишина. Каждый был занят своим делом: я — поеданием омлета, Люба — мытьем посуды.

— Ты на него не обижайся, — внезапно нарушила молчание хозяйка дома. — Он хотел как лучше.

Я встрепенулась и недовольно фыркнула:

— Угу, а получилось как всегда.

Люба печально вздохнула, покачала головой и снова умолкла. Убрав в шкаф последнюю миску, она вытерла руки и завозилась в поисках чего-то в необъятных карманах своего широкого платья. М-да, похоже, там можно раскопки проводить.

— Вот, возьми. — На стол упало что-то блестящее.

— Что это?

Вопрос был риторический. Вещицу я узнала сразу. На витой цепочке висел золотой кулон — небольшой кинжал. Он принадлежал Алексу. И сегодня, когда властелин заходил попрощаться, висел у него на шее, я точно видела.

— Алекс просил отдать его тебе.

Ну-ну, в качестве моральной компенсации.

— А где находится эта их Ардрада? — забросила я пробный камень.

— Зачем тебе? — насторожилась Люба.

— Для общего развития, — пожала плечами я. — Да и просто хотелось бы знать, когда они вернутся.

— В нескольких часах езды от Старинска.

Значит, три дня туда, три обратно — и это если надеяться, что гостеприимство ардрадской парочки не будет чрезмерным.

— И не побоялся Алекс так надолго оставить долину, — задумчиво протянула я, искоса поглядывая на хозяйку дома.

— А кого бояться? Граница активирована, врата никого постороннего не пустят в Боллату.

— В смысле стража не впустит? — уточнила я.

— Да нет же, — возмутилась она. — Ты что, никогда не слышала про феномен врат? Чему вас только в этой Академии учат!

Тех, кто там нормально учится, чему-то, наверное, все-таки учат. Ну не говорить же ей, что я и о существовании властелиновых долин узнала, только когда оказалась в одной из них.

Домой я шла, снедаемая сомнениями. Даже если случится чудо и мне каким-то образом удастся миновать стражу, как я открою врата? Может, ну его, а? В конце концов моей помощи никто не просил.

Ага, и пока я тут прохлаждаюсь, эти герои вляпаются в какие-нибудь неприятности… без меня. Обидно! Эта мысль послужила хорошим стимулом. Я ускорила шаг и оставшийся путь до дома преодолела в считаные минуты.

Так, теперь в библиотеку.

Вскоре я в задумчивости стояла у шкафа, заставленного книгами, и чувствовала, как с каждой секундой моя решительность тает. Мне и раньше было известно, что у Алекса собрана довольно обширная коллекция книг, но тогда я не пыталась отыскать что-то конкретное. Теперь же библиотека показалась просто громадной. Глаза разбегались. Мысли тоже. А если еще вспомнить тот не пожелавший открыться томик… В общем, энтузиазма как-то поубавилось.

Призвав расшалившиеся нервы к порядку, я заскользила взглядом по корешкам, ровными рядами выстроившимся на полках. Бытовая магия, некромантия, собрание трудов по алхимии, даже какой-то философский трактат затесался. Все не то… А вот это, пожалуй, сгодится.

На этот раз двигать тяжеленное кресло не пришлось. Моего роста вполне хватило. Правда, пришлось встать на цыпочки, но до нужной книги я все-таки дотянулась. Удовлетворенно вздохнув, плюхнулась прямо на пол и зашуршала страницами. Кстати, то, что книга не стала вредничать и раскрылась с первого раза, я сочла хорошим знаком.

Судя по обложке, в моих руках была «Полная энциклопедия магии». Так, пожалуй, начнем с описания врат.

«Врата — природно-магический феномен. Как правило, врата вырастают прямо из земли на месте входа во властелинову долину. Существуют предположения о ментальной связи врат с властелином, так как открыты они могут быть только с его позволения. Выломать или сжечь врата невозможно, как и перелезть через них (проверено автором). В случае смерти властелина врата исчезают, осыпавшись пеплом».

М-да… И как, интересно, я с ними договариваться буду? Хотя открывает же их как-то стража… Значит, надо просто дождаться, когда в долину завернет какой-нибудь купец, и незаметно проскользнуть мимо оборотней на свободу. Легко сказать!

Осталось придумать, как стать незаметной. И это в дорожном костюме, плаще и с тяжеленной сумкой. Конечно же все решат, что хранительница просто прогуляться вышла! Я снова уткнулась в книгу.

Стать невидимой предлагалось тремя способами: надеть плащ-невидимку (написали бы еще, где его взять!), сварить зелье или набросить полог невидимости. Честно говоря, мне больше всего нравился вариант с зельем. С ним меньше шансов напортачить. Оно называлось «Хамелеон» и предполагало не полную невидимость, а скорее незаметность на фоне окружающих предметов. Однако для его изготовления требовалась обратим-трава, а ее у меня, разумеется, нет.

Придется колдовать. Вот только что я наколдую, если даже обыкновенный морок никогда не накладывала?

Нужное заклинание нашлось быстро.

Я взбежала наверх и проверила вещи — вроде бы взяла все необходимое. Переодевшись в дорожный костюм, встала перед зеркалом.

Вдох-выдох. Можно начинать!

Стараясь, чтобы голос не слишком дрожал, я проговорила слова заклинания, делая необходимые пассы руками и старательно представляя, что мое отражение в зеркале исчезает. Но не тут-то было! Отражение, теперь слегка взъерошенное, растерянно топталось в зеркале.

Я возмущенно зашипела. И что теперь?

Побродив в задумчивости по комнате, я все-таки нацепила на шею оставленный Алексом кинжал и спрятала под рубашку. Потом снова склонилась над книгой и пробежала глазами строчки заклинания — вроде ничего не перепутала.

Что ж, попробуем еще раз. Прикрыв веки и сосредоточившись на ожидаемом результате, я снова повторила заклинание, после чего бросила взгляд в зеркало. Отражение было на месте, только теперь выглядело еще более взъерошенным.

Все, я злая!

В третий раз мой голос звучал уверенно и громко. И по мере того, как я произносила слово за словом, отражение приобретало все более размытые очертания, становясь прозрачным. К концу последней строки оно совсем расплылось и растворилось.

Боги, я сделала это!

Облегченный вздох. Теперь остались врата. Я поспешно запихала фолиант в сумку, набросила полог и на нее и отправилась за лошадью.

По пути в конюшню убедилась, что заклинание работает идеально: ни один встречный обитатель долины меня не заметил.

Осторожно прикрыв тихо скрипнувшие ворота, я втянула ноздрями знакомый запах сена и лошадей. Конюх, как всегда, отсутствовал, к моей огромной радости. Интересно, а он вообще существует?

Я тихонько погладила Бэгги по белому пятну на морде. Лошадка испуганно встрепенулась, недовольно всхрапнула и метнулась в сторону. Вот леший, совсем забыла — она же меня не видит! Приоткрыв загон, я пробралась внутрь и подсунула руку под нос лошади, приговаривая:

— Тихо, тихо, это же я, твоя хозяйка.

Лошадь еще раз тихо фыркнула и ткнулась мордой мне в плечо. Признала. Что ж, уже хорошо. Я вывела Бэгги из загона. Теперь нужно как-то ее оседлать. С этим я провозилась едва ли не дольше, чем с заклинанием, но в конце концов все получилось. Теперь сделаем и ее невидимой… Сегодня мне явно везет!

Везение закончилось у ворот. Хорошо еще, что сегодня дежурили не оборотни, как я предполагала, а обычные мужики. Те бы меня живо учуяли, а эти продолжали бдительно позевывать, изредка перекидываясь словцом-другим. Я притаилась чуть поодаль и стала ждать.

Ждать пришлось долго. По моему внутреннему ощущению прошло часа три, когда в ворота наконец постучали.

— Кого там еще несет? — гаркнул один из стражников.

— Ерема это, купец. Сыры везу из Экларии.

— Вот и вези дальше, — недружелюбно посоветовали ему.

Такой облом! И что теперь делать? Возвращаться домой и корчить из себя паиньку, пока они там рискуют своими головами? Ну уж нет! Не для этого я проделала такую работу. Даже заклинание смогла правильно наложить в первый, хотя нет, во второй раз в жизни. Так что отступать поздно.

Вот только как мне открыть эти треклятые врата? Пользуясь своей невидимостью, я даже подошла подергала их и толкнула — ничего! Стоят, как стена.

Гм… а впрочем, есть у меня одна мысль. Не сказать чтобы умная, но тоже кое-что.

Я резко развернулась и направилась назад к конюшням. Вернее, к небольшому домику недалеко от них. Сбрасывать полог жутко не хотелось — кто знает, получится ли потом вернуть его на место, — но выхода нет. Проделав необходимые манипуляции, я постучала в дверь.

Послышались шаркающие шаги, и на пороге появилась Тина. Увидев меня, она ахнула.

— Привет! — Я сделала лицо понаглее и улыбнулась.

— Хранительница? — изумилась женщина.

— Собственной неубиенной персоной.

Ей потребовалось несколько долгих минут, чтобы прийти в себя. За это время я успела протолкаться в дом. Правильно, нечего мне светиться в дорожном костюме. А убранство, честно говоря, не очень: старенькая мебель, не слишком чистые занавески на окнах, пол при каждом шаге противно поскрипывает… Да, Ксения, разбаловалась ты за прошедшие два месяца! А ведь сама почти всю жизнь жила не намного лучше.

Тем временем хозяйка дома отмерла и, окинув меня совершенно ошалелым взглядом, бухнулась на колени.

— Прости меня, дуру старую! — заголосила она. — Бесы попутали, глаза отвели, разум затуманили!..

— А ну, заткнись! — Я подошла и хорошенько ее встряхнула.

Тина послушно захлопнула рот и снова уставилась на меня снизу вверх.

— Мне нужна твоя помощь.

— Моя? — поразилась женщина. — Я на все готова, лишь бы заслужить прощение!

Я подавила непрошеную ухмылку. Что ни говори, а приятно все-таки осознавать, что есть кто-то глупее тебя.

— Ты знаешь, как властелин открывает врата?

— Конечно. Он просто приказывает им открыться.

— Но сейчас его нет. — Я задумчиво почесала кончик носа. — Должна же стража каким-то образом впускать, ну, скажем, купцов…

— Так он перед отъездом разрешил вратам впускать и выпускать кого надобно.

— А если мне надобно? — Я пристально посмотрела на Тину.

— Так и иди, — развела руками она.

— А врата-то я как открою? — начала злиться я.

— Ты же хранительница!

Вот леший! И как я сама до этого не додумалась?

У ворот по-прежнему дежурили те же самые стражники. Хорошо еще, что за время моего отсутствия их не успели сменить оборотни, а то было бы мне тогда! Честно говоря, я не имела ни малейшего понятия, как управлять вратами, и может ли вообще хранительница это делать.

Что ж, сейчас мы и проверим, какая из меня хранительница.

Я набросила полог, на этот раз на удивление быстро, подошла к лошади, взгромоздилась в седло и направила Бэгги к воротам, попутно приказывая, прося, а потом и умоляя их отвориться. Не знаю, что на них подействовало сильнее (в какой-то момент стало казаться, что я сейчас впечатаюсь в них лбом), но когда мне (то есть лошади) оставалось до врат всего несколько шагов, серая глыба разделилась на две части и створки разошлись в стороны.

Стражники с раскрытыми от удивления ртами уставились на образовавшийся проход. Для них совершенно пустой. А я пришпорила лошадку, пуская ее в галоп.

За спиной с тихим шорохом закрылись врата.

Отъехав на безопасное расстояние, я сбросила полог с себя и лошади и издала радостный визг.

Все. Свобода!

Следующие часа два прошли без особых приключений. Бэгги мерно трусила по тракту, а я, поудобнее устроившись в седле, с любопытством поглядывала по сторонам. Признаться, мне даже немного нравилось. Все вокруг было устлано белоснежным снегом, под которым едва проклевывалась дорога. Ее обозначали следы конских копыт и отпечатки колес. Мимо проплывали черные изваяния деревьев, сменивших на зиму привычную зелень листвы на изысканное серебристое убранство. Красота!

Я поплотнее закуталась в плащ. Хорошо все-таки, что Рудик только наполовину эльф, иначе окоченела бы в чисто эльфячьих шмотках. Остроухие славятся пренебрежительным отношением к практичности, отдавая предпочтение эстетизму. Дорожный костюм состоял из тоненькой нижней рубашки, в моем случае белоснежной, расшитой по вороту и манжетам какими-то эльфийскими символами, на нее надевалась рубаха поплотнее (это бонус от Рудика, ведь как чувствовал, что пригодится), а потом уже — плотная черная рубашка, расшитая серебристыми узорами. Штаны плотно обтягивали ноги, так что было удобно сидеть в седле. Сапоги доходили почти до колен. Венчал весь этот праздник эльфийской моды длинный широкий плащ из тяжелого черного бархата, подбитый мехом.

Пока что сомнительное мероприятие особо опасным не ощущалось. В целом же происходящее воспринималось двойственно. С одной стороны — как увлекательное приключение. Знаю, глупо, но чего еще от меня можно ожидать после стольких лет монотонной жизни в лесу? А с другой… с другой была моя прошлая жизнь, сгоревшая избушка и Колин, могилка которого сегодня появится на боллатском погосте.

Кажется, я до сих пор полностью не осознала, что мальчишки больше нет. Уж слишком все быстро произошло. Такое чувство, что я просто перестаю успевать в гонке за собственной жизнью.

Стыдно признаться, но в памяти все реже и реже всплывал маленький домик на краю Страшного леса. Я словно перевернула страницу, и теперь у меня был другой дом. Другая жизнь. Друзья. И все это я сейчас могла потерять. Вероятно, именно этот страх перед неизвестным будущим и выдернул меня из безопасной долины, заставив пуститься в рискованное путешествие (то есть в перспективе рискованное).

И еще я просто хочу посмотреть в глаза тому, кто заварил всю эту кашу.

Поглощенная своими мыслями, я не сразу услышала тихое копошение у себя за спиной. А когда услышала — взвизгнула и, выдернув ноги из стремян, вся взгромоздилась на спину лошади. Боязливо огляделась. Бэгги явно не пришла в восторг от перемещений взбалмошной хозяйки. Она остановилась так резко, что я чудом не слетела с ее крупа.

Шорохи раздавались из моей сумки. Мама!

Наклонившись, я с ужасом наблюдала, как шевелится моя торба, развязываются завязки и из получившейся дыры высовывается… рыжая кошачья морда. Тьфу ты! А я уже успела напридумывать себе всяких страхов.

— А ты что здесь делаешь?

— То же, что и ты, — проворчал кот, встряхиваясь и отфыркиваясь. — Или думаешь, я отпущу тебя одну? Нет уж, я с вами. Должен же быть среди вашей чокнутой компании хоть кто-то, кто еще с мозгами окончательно не расстался.

— Ну-ну. — Я наконец-то перетекла в нормальное верховое положение. — Значит, ты бежишь за лошадью! — И столкнула рыжего нахала в снег.

— Вот еще, — фыркнул кошак и проворно, больно цепляясь когтями за мою ногу, забрался обратно.

Я возмущенно ойкнула, но спихивать наглеца не стала.

Так дальше и поехали.

В том, что мне удастся нагнать Алекса и Габриэля, нет никаких сомнений. В конце концов должны же они где-нибудь сделать привал. Вот тогда-то я к ним и присоединюсь. А если нет… Что ж, одной незваной гостьей в Ардраде станет больше.

Задумавшись, я не сразу заметила, что мы уже никуда не едем. Бэгги остановилась и нервно переступала с ноги на ногу.

Впереди стоял мужичонка довольно потрепанного вида: старенькая одежонка не отличается чистотой, кольчуга местами продырявлена, левый сапог просит есть. Кривой шлем он даже не стал надевать — сей элемент одеяния болтался на поясе, привязанный веревкой. В руках это чудо держало ржавый меч с грязной тряпкой вместо рукояти, коим и потрясало перед лошадиной мордой.

Честно говоря, я не сразу сообразила, что меня грабят. Ну вот, а день так хорошо начинался! Когда до меня наконец дошло, я согнулась пополам от хохота.

— А ну, девка, слазь с коня, — откашлявшись, выдал преступный элемент.

— Это кобыла. — Я с трудом заставила себя перестать хихикать.

— Один леший. Слазь!

— Зачем?

— Как это — зачем? — опешил грабитель. — А чем я тут, по-твоему, занимаюсь?

— Э-э… — Я изобразила усиленную работу мысли. — Милостыню просишь? Так ты место неправильно выбрал. На паперти стоять надо. Там, говорят, больше подают.

— Ах ты, поганка бледная! Слазь, кому говорю! — разозлился разбойник и стал с еще большим усердием потрясать обломком меча перед Бэгги. Очевидно, такие недотепистые жертвы ему еще не попадались. — Грабить тебя буду.

Наверное, в этом месте мне полагалось устрашиться и отдать все свои нехитрые пожитки, да еще возопить о пощаде. Но делать это мне почему-то не хотелось. И отчего он решил, будто с меня есть что взять? Хотя… глядя на себя со стороны, я бы тоже так подумала.

Я покосилась через плечо на кота. Лапус упорно продолжал дрыхнуть, делая вид, что происходящее его совершенно не касается.

— Ладно, — согласилась я, спрыгивая с лошади. — Если найдешь что-нибудь ценное, не забудь поделиться.

Мужик тут же рванулся к моей сумке.

— Какого рожна?! — завопил потревоженный кот и для порядка полоснул когтистой лапой по разбойничьей физиономии.

— Мама! — заорал горе-грабитель, шлепнувшись на зад и тыча давно не мытым пальцем в кота. — Бес!

— Сам ты бес, — проворчал Лапус и, повернувшись к нам задом, снова сонно заурчал.

— Ну что, — подала голос я, — как я понимаю, ограбление отменяется?

— Ты… ты… — Корявый палец переключился на меня.

— Ведьма, — подсказала я. — Так что, грабить будешь или я наконец-то могу ехать дальше?

— Да езжай ты хоть к лешему! — Грабитель в сердцах сплюнул в снег.

— А зачем к нему ехать? — удивилась я. — Он уже минут десять как стоит у тебя за спиной.

Незадачливый разбойник обернулся, глаза его расширились, и он кулем рухнул в снег. Тоже мне девица слабонервная нашлась!

Ну да, напротив меня действительно стоял леший. Это был невысокий старичок с длинными зеленоватыми волосами и такой же бородой. Бурый кафтан запахнут на правую сторону, а сапоги, как и полагается каждому уважающему себя лешему, надеты наоборот. Соломенную шляпу покрывал толстый слой мха. В руках леший держал ветвистый посох, обильно усеянный птичьими гнездами, в которых негромко, чтобы не помешать хозяину, чирикали разномастные пташки.

Мое преимущество перед разбойником состояло в том, что я хорошо знала этого лешего. Неудивительно, я же всю жизнь в этом лесу прожила.

— Ну здравствуй, хозяин леса, — поклонилась я Лесовику.

— Ксения! — неподдельно удивился тот. — А я уж и не думал, что свидимся!

— Вот и свиделись. Только я спешу.

— Знаю, — сверкнул Лесовик зелеными глазами из-под кустистых бровей. — Только торопиться тебе покуда некуда. Друзья твои еще до-олго по лесу плутать будут. Как раз успеем побеседовать.

Спорить дальше я не осмелилась. Если уж он решился заколдовать Алекса и Габриэля, значит, дело серьезное. Накинув поводья на сук, я углубилась в лесную чащобу вслед за лешим.

— Вам противостоит большое зло, — тихо предупредил Лесовичок.

— Так ты видел этого мага?!

— Да. Один раз. В ту ночь, когда погибла твоя бабушка.

— Погибла?! — Нет, я решительно перестаю что-либо понимать.

Сколько же все это тянется?

Между тем мы вышли на небольшую заснеженную полянку недалеко от моего дома. Бывшего дома. Казалось бы, зима — такое время, когда все в лесу засыпает, укрывшись толстым снежным одеялом, но здесь все было наоборот. Жизнь словно возвращалась в это место, пробуждая полянку ото сна, чуть было не ставшего вечным.

— Не знаю, откуда он взялся, ведь я дальше вверенного мне леса не ходок. Только пришел он, колдун этот, ободранный весь, помятый и схоронился в моем лесу, вытягивая силы из всего живого. Столько зверей погибло, страсть! Тут я это все заприметил да за помощью к твоей бабке обратился. Она добрая женщина была, не отказала старику. Пошла она к колдуну этому. Долго они о чем-то говорили, уж не знаю о чем, но лес мой после того он изводить перестал. А еще дня три спустя приехали за ним две бабы. Все такие пригожие, в убранстве дорогом да на конях хороших. И уехал он с ними. А дней сколько-то назад опять проезжали через мой лес, только с ними теперича еще двое были, мужик с бабой. Видать, важные персоны!

— Он — тощий блондин, а она — вся такая надменная, с черными косами? — догадалась я.

— Точно, — подтвердил леший.

Когда мы вернулись, обморочный ворюга все еще лежал на снегу, опасливо приоткрыв один глаз.

— Я выпущу воробышка, ты езжай вслед за ним, он тебя к Страшному лесу выведет. Там и дожидайся своих спутников, — напутствовал леший.

— А с этим что? — Я ткнула носком сапога в несостоявшегося грабителя.

— Поучу малость уму-разуму, — усмехнулся хозяин леса. — Будет знать, как в моем лесу разбойничать!

Леший взмахнул посохом. С навершия тут же сорвался серенький воробышек и полетел куда-то в глубь леса. Я махнула Лесовику и направила лошадь вслед за пташкой. Обернувшись, успела заметить, как леший обошел разбойника кругом. Ну все, ближайшие несколько часов ему будет весело! С удовольствием понаблюдала бы за его потугами выбраться из заколдованного круга, но не могу, надо спешить.

Деревья расступались перед моей лошадкой, так что до окраины леса мы добрались быстро. На опушке я спешилась. Тихо поблагодарив хранителя леса за помощь, положила на пенек сверток с пирожками, что мне всучила Тина «на дорожку». Это меня бабушка научила. Ведь никогда не знаешь наперед, чья помощь тебе еще понадобится.

Когда мимо промелькнуло родное пепелище, мне немного взгрустнулось. Спокойная жизнь осталась в прошлом. Что ни говори, а существо я домашнее, носиться по заснеженному лесу в поисках незнамо кого — это не по мне. Но очень уж хочется надавать по шее (или посмотреть, как это будут делать другие) этому неизвестному.

Ни Алекса, ни Габриэля еще не было видно. Притаившись за деревьями в стороне от дороги, я стала ждать. Заодно нашлось время подумать.

А поразмыслить было над чем. Чем дальше в лес, как говорится, тем больше дров. Наши догадки подтвердились — эта ардрадская парочка действительно как-то связана со злодеем. Вот только кто эти таинственные женщины? И откуда несколькими месяцами ранее пришел помятый колдун? Подозреваю, бабушка знала ответ на этот вопрос. Жаль, у нее уже не спросишь. Что ж, доберемся до Ардрады и все выясним. Теперь-то уж точно эти двое не отвертятся.

Пока я шевелила извилинами, пытаясь привести мысли в некое подобие порядка, из леса выехали двое всадников. Ну наконец-то. Давно пора.

Алекс был мрачнее тучи, а Габриэль костерил на все лады местного лешего и поминутно порывался намылить ему шею. Удерживал его от этого лишь угрюмый взгляд друга. Кстати, о Габриэле… Что это за палка торчит у него за спиной? Надо выяснить при первом удобном случае.

Путники спешились и распрягли лошадей. На ночлег они решили устроиться под раскидистой елью. И как я раньше до этого не додумалась? Ель была просто громадная, а ее мохнатые нижние ветки вполне сходили за небольшой шалашик. Правда, сомневаюсь, чтобы там очень уж тепло, но все же лучше, чем в кустах.

Ангел тем временем скрылся где-то за деревьями. Наверное, за хворостом для костра пошел. Что ж, без ехидного Габриэля говорить с Алексом будет значительно проще. Вот сейчас наберусь смелости и…

— О чем, красна девица, задумалась? — раздался откуда-то сбоку тягучий голос.

Я даже подскочила от неожиданности.

Габриэль взял меня за шкирку (в смысле за ворот плаща) и потащил к месту стоянки. Я кулем повисла в руках ангела. А что мне еще оставалось?

Вот проблема явления меня народу и решена.

— Как думаешь, кого я нашел под соседним кустом? — окликнул он Алекса и опустил меня на снег.

Я с видом нашкодившей шавки уставилась на властелина. А ангел снова удалился, на этот раз и вправду за хворостом.

— Тебя и на минуту оставить нельзя! — Алекс попытался испепелить меня взглядом.

— На минуту можно, — робко улыбнулась я.

— Ей все хиханьки! — продолжал беситься он. — Зачем тебя вообще сюда понесло?

— Как это — зачем! — Я дернула плечом. — За извинениями, конечно.

— Не могла подождать, пока мы вернемся?

— Если… — поправила я.

— Что?

— Ты хотел сказать — если вы вернетесь. Я, знаешь ли, предпочитаю иметь хоть какие-то гарантии.

Алекс перестал орать и тяжело вздохнул:

— Ты меня когда-нибудь с ума сведешь. Ну почему ты не хочешь понять, что женщина не должна рисковать собой, гоняясь за всякой нечистью?

— А что же, по-твоему, должна делать женщина? — Теперь настал мой черед злиться. — Варить суп и рожать детей?

— Как вариант. Хотя ты и этого не можешь.

— Шовинист! — фыркнула я и отправилась осматривать импровизированный шалашик.

Внутри оказалось довольно просторно. По крайней мере, головой я висящие ветки не задевала. Ну, если слегка пригнуться. Еловые лапки плотно прилегали друг к другу, так что снега сюда не намело. Очевидно, не только нас посетила светлая мысль заночевать под елкой: у ствола кто-то уже соорудил лежак из лапника. Здесь же чернело кострище, обложенное камнями.

Вполне довольная осмотром, я выбралась наружу.

— Я тут встретила одного знакомого лешего, он рассказал мне много интересного. — Я вкратце поведала Алексу о своих приключениях и, жалобно поглядывая, попросила: — Ну не злись! Я обещаю вести себя хорошо и не доставлять неприятностей.

— Зарекалась буренка не бодаться, — проворчал Габриэль, вернувшийся с охапкой хвороста.

— Сам ты… — обиделась я и снова скрылась в еловых ветках.