В горных убежищах «Зверя» каждую зиму мучили холод и снег. Теперь же они снились как что-то родное и приятное. Летняя жара в Катаре не для слабаков. В помещении кондиционер спасает, хоть и гонит неживой воздух. А так хочется запахов «зеленки», жужжания горных шмелей – крупных, шерстистых. Здесь же на улицу он почти не выходил, если только доковылять до автомашины и нырнуть в прохладный салон. Вот и сегодня пришлось поехать на встречу со «спонсорами проекта». Другими словами, стонущими в деньгах саудитами, которым вздумалось забашлять на теракт в далекой России. В целом сумма сложилась внушительная: можно даже рядовым боевикам пообещать по «50 единиц». Свой интерес исчислялся «пятеркой», миллионов, разумеется. К тому же до финала доживут не все, в «кассе» останется не выданная «зарплата».
Принц торопил с подготовкой, видимо, и его подгоняли. Изложенный им вчерне план звучал безумно, но босс заверил, что детали удастся отточить к дню Икс. Муса не ощущал подобной уверенности, однако полагался на суждение руководителя, который знал много больше, чем поведал. Оно и понятно – в деле участвовали силы и люди, на которых тот опирался, хотя даже ему вряд ли известна картина целиком. За кадром пока оставалась личность Иудинова осла, которому предстояло возглавить стадо, идущее на бойню. Обычно, баранов и овец спокойно ведет к забойщикам такое животное, которое само не попадает под нож. На сей раз не миновать смерти и ему, и забойщикам, и сотням других людей. Но истинной целью является хозяин «бойни» и даже само ее здание.
В предвкушении «Зверь» шумно задышал, раздувая ноздри. Оперативник за рулем бросил взгляд в зеркало заднего вида и тут же отвернулся, увидев перекошенное злобой лицо. Было в нем нечто звериное, и на миг привиделась морда быка или, быть может, голова гадюки с рогами. «Отвратительный русский! Когда уже сдохнет? – беззвучно прошептал оперативник, и после паузы ввел временное ограничение. – После завершения операции». Затем мысленно признался сам себе, что боится Мусы. Но, безусловно, Бен Султан прав: именно такой нечеловек и нужен. Принц очень умен, жаль прошел слух, что может лишится поста начальникам разведки Саудовской Аравии.
Процесс формирования ИНОГО в чреве матери продолжался по экспоненте, как степной пожар, возникший от единственной искры. Росли ноги, руки и прочие органы: в правильных местах, правильных размеров и форм. Из взаимодействия и обратной связи клеток, а также их коллективов, появилась и совершенствовалась ОРГАНИЗАЦИЯ будущего человечка. Она на деле отрицала незыблемость энтропии, создавая порядок вместо хаоса. На время опровергала основной закон Вселенной.
Пришла и смерть: какие-то типы клеток вдруг стали гибнуть. Одни исчезали под давлением соседей, другие – за ненадобностью – сами переставали жить. Так пальчики отделялись друг от друга, становясь независимыми в кровоснабжении. Так сосуды, питавшие строительство хрусталика в глазу, станут излишними, когда тот затвердеет.
Ребенок поднял руки к своему лицу, пальцы еще не имели развитых нервов и сухожилий, не могли двигаться управляемо. Да и зрения еще практически отсутствовало. Но как-то что-то пришло в движение. Под влиянием растущего мозга, заложенных инстинктов, чуда?
Ксения и Анна в который раз просматривали видеозапись, сделанную компьютером УЗИ, вновь и вновь восхищаясь волшебством.
– Красивый и умный! – причитала беременная. – Я его безумно люблю! Так хочется скорее приложить к груди.
Свекровь скосила глаза и едва удержалась от завистливого вздоха. Многое бы отдала, чтобы оказаться на месте невестки, только отдать нечего. Кроме присутствия и внимания, да и то на непродолжительное время. Неизвестно, что случится раньше: придется возвращаться к мужу в Россию или молодые родители сами попросят её отвалить. Это потом, это – ерунда, а пока пусть девочка порадуется. Ксюша еще не знает, что скоро совершит «прыжок со скалы в холодную воду». Ведь в минуту, когда рожден твой первенец, и ты держишь его в руках, только тогда осознаешь, что твоя жизнь уже не принадлежит только тебе, никогда уже не будет принадлежать.
От волнения стало жарко. Анна встала с дивана и вышла на балкон. Вид на вечерний океан почти не закрывали дома, стоящие ниже и ближе к пляжу. Теплый, вернее горячий бриз неведомым образом освежал. С трудом нашла Большую Медведицу, сориентировалась на запад – там Матвей. Борясь с географическим кретинизмом, сообразила, что на восток ближе до Франции. Очень хотелось позвонить, только муж не велел, обещал сам проявиться. «Когда свяжется? Чем обрадует или огорчит?» Отбросив дурное предчувствие, вернулась в дом. В гостиной невестки не было – Степан увел спать.
Кабардинец торчал у поста ДПС уже несколько часов. Вообще-то «Тренер» велел встретить фуру в пригороде, а куратор из ФСБ обещал дать указание гайцам пропустить грузовик. Только так надежнее, а то вдруг облом. Майор-то твердо сказал на последней встрече: «Хоть умри, но проведи «груз» до точки назначения и выясни, что за херню привезли». Денег обычно давал мало, а тут отвалил прилично, даже щедро.
Жирная точка выползла по шоссе на холм в трех километрах. Агент поднял бинокль: «КАМАЗ, и кузов с диагональной надписью. Ура!» Подтянулся к посту: двое ментов – знакомые, третий – новенький. Завел треп. «Сын будит инспектора, развалившегося на диване после пьянки, и кричит: Папа, пора на работу! Вставай! Машины уже полчаса, как бесплатно ездят по городу». Седельный тягач с прицепом просвистел мимо, почти не сбросив скорость. Новенький не дослушал анекдот и нырнул в будку. Проходя к тачке, «Смирнов» увидел, что тот говорит по телефону. «Докладывает! Фээсбэшник!»
Вытянувшийся вдоль Волги на 70 км город – ужас и кошмар автомобилистов. Шоссе переходят в вечно забитые параллельные улицы, что пересекаются железнодорожными путями. Внутренний и транзитный трафик больше стоит, чем едет через промзоны и жилые кварталы. Асфальт в колдобинах и ямах, будто немецко-фашистская авиация только вчера прекратила бомбежки.
Фура стояла среди дюжины собратьев, оккупировавших обочины за неимением парковок. Кабардинец срисовал ее сразу, не спеша оценил обстановку, затем подошел. Правая дверь распахнута в тщетной попытке охладить кабину. Только воздух столь горяч и пылен, что толку мало. Негромко тарахтит рефрижераторная установка.
– Земляк, не из Ачхой-Мартана будешь? – агент начал известный обоим приветствие-пароль.
– Не, из Бамута. Что хочешь, уважаемый?
– Черемша нужна. Лучшая, говорят, из Ачхой-Мартана.
– Залезай в кузов, дам попробовать из Бамута, – дальнобойщик с облегчением стремился поскорее избавиться от тайного груза. – Пальчики оближешь, мамой клянусь.
– Тогда следуй за мной. Провожу на базу.
Маршрут занял с час – надо проверить, нет ли хвоста. Видел два джипа людей «Тренера» – контрнаблюдение. Путь закончился на комбинате отделочного камня, недалеко от города. Там водителя отправили в столовку, вскрыли тайник и извлекли содержимое. «Майор будет доволен, – затаил дыхание «Смирнов». – Вон, сколько дряни завезли, сволочи». Волею судьбы став агентом, причем под давлением, кабардинец довольно быстро перешел на сторону закона. Не в том смысле, что перестал нарушать ПДД и прочее, а в плане неприятия жестокого насилия. А судя по количеству оружия, «Тренер» и его банда готовили теракт. Этого кабардинец допустить уже не мог. Действуя по собственной воле, парень даже гордился своей важной ролью.
Соответствующая шифровка ушла в штаб-квартиру ФСБ в тот же вечер. Реакция последовала незамедлительно.
«Наблюдать. Готовить меры по ликвидации НВО (незаконное вооруженное формирование, – ред.). Направляем оперативно-штабную группу».
Проверка по действующим и архивным делам дала массу данных – северокавказские этнические банды действовали в Москве активно. Выловить крупицы релевантной информации Чудову удалось не сразу, помог молодой Опер.
– Игорь Дмитриевич, так вот же он!
– Кто «он»?
– Тот, кого ищем. Гафуров Руслан Эльдарович. Давно связан с Магомедовым, известный спец по отжиму бизнеса, несколько раз проходил свидетелем по уголовным делам.
– С такой биографией и на свободе! Ловок шельма!
– Есть фото, адрес, номер авто. Легко задержать и допросить.
– Так он и заговорит! Только спугнем. Начнем разработку по-тихому. Нужно придумать официальное основание.
– Компьютерная база содержит запись о недавнем запросе по Гафурову, есть координаты инициатора запроса. Я ему звякнул, он признался, что проверял по просьбе знакомого. Тому Руслан угрожал пистолетом и удостоверением ФСБ. Разрешения на оружие у объекта нет, ксива – фальшак. Есть повод взять его в разработку.
– Отлично. Займись и помни: максимум осторожности. Если наш клиент, то спугнуть нельзя. Проверь звонки, ищи связи и выходы на «Росселитру», посмотри контакты с китайцами. В общем, по схеме. Поезжай-ка на Лубянку немедленно, раз взял след. Я сделаю звонок тамошнему начальству. И «пушку» не забудь, становится горячо.
Алехин не покидал квартиру из-за волны аномально горячего воздуха, нахлынувшей из Африки. По ТВ предупреждали об опасности почти 40-градусной погоды, а старики и больные валились с ног пачками – вставал не каждый. С медицинской точки зрения шпион не был ни старым, ни, после лечения в Израиле, физически слабым. Только именно таким себя и ощущал: сил мало, рак вновь гложет легкие.
Выспаться не удалось, утром встал опустошенным. Когда раздвинул шторы, ослепительное солнце вломилось в спальню. Попытка съесть завтрак вызвала приступ кашля. Укрывшись в туалетной комнате, Матвей каплями слюны с кровью запачкал белоснежный фаянс умывальника. «Печальная ситуация», – пробормотал отражению в зеркале. На него смотрел знакомое, но быстро отдаляющееся от оригинала лицо: сухие губы, морщины вокруг глаз и словно прорезанные носогубные складки. Уши и нос выглядели несуразно большими для головы, лишенной длинных волос. «Или даже хуже, – скорректировал оценку ветеран. – Вот, добью тут дела и домой, помирать». Захлестнула грусть, зубы сжались, чтобы навернувшиеся слезы не брызнули. Сейчас нельзя, их время придет позже.
Набрал в горсть утреннюю порцию таблеток, добавив и селективный анксиолитик. Требовалось снять тревожное состояние, воздействуя на рецепторы клеток мозга и восстанавливая чувствительность к медиаторам торможения. После памятной встречи с Виктором у храма, разведчик целенаправленно проникал в мир фармакологии, став почти экспертом по лекарствам. Даже Бенхаим вчера похвалил выбор препаратов для обработки Виктории. К обеду пришлось принять повторную дозу. Вроде бы, полегчало, можно ехать в Femen. Украинку брать не стал.
– Весьма интересный персонаж, – рассыпался Жан-Жак, предчувствуя прибыльное дельце, – почти ангел. Только мне удалось нащупать слабину в броне его святости.
– Неужели? – Алехин предпочитал короткие ремарки, стесняясь своего сильного акцента.
– Представьте себе! Речь идет о маленьких детях.
– Владелец мебельной империи – педофил?
– Не в прямом смысле, хотя такой подтекст мы заложим в нашу кампанию. Говорят, в его магазинах продаются товары, изготовленные с применением детского труда в странах третьего мира. Также в их производстве чуть не круглосуточно заняты беременные и матери, кормящие младенцев.
– Брехня! – не согласился «клиент».
– А какая разница? Скандал!
– О, да! – поддакнул Матвей. – Бомба! Где лучше взорвать? В Швеции? Там он нечасто теперь бывает.
– Лучше бы приурочить к публичному корпоративному событию. Идеально в Скандинавии, а, если торопитесь, то ИКЕА через неделю открывает новый торговый центр в Москве. Снарядим группу женщин с малолетками и беременных. Представляете на круглом животе нарисовано окошко, из которого выглядывает младенец, а внизу подпись «Раб ИКЕА».
– Потрясающе, только лучше «раб Кампрада». Не стоит наносить ущерб нашему бренду.
– Теперь о цене вопроса, – оживился француз, учуявший запах денег.
– Не так быстро, – отрезал шпион, выжидавший именно этого момента и выбравший ИКЕА именно из-за скорого открытия в Москве, – я хотел бы удостовериться, что вы располагаете нужными возможностями в России. Мне нужны рекомендации от ваших русских клиентов. Назовите, хотя бы последнего, который затеял шумиху вокруг Красько и его жены.
– Виктория …, – начал Жан Жак.
– Тупая корова, – договорил разведчик, – не способна придумать шоу с участием Femen. Кто её надоумил?
– Вы правы, – помолчав, согласился менеджер, – на нас вышел человек из Москвы, только связать вас ним я не могу – профессиональная этика.
– Назовите имя, – товарищ Григ имел большой опыт убеждения типов, блюдущих «профессиональную этику», – и ваш гонорар увеличится на десять процентов. Могу деньги передать налом, без налогов.
– Его зовут Руслан, вот номер телефон. Только ради бога не ссылайтесь лично на меня.
– Ок. Мой человек в Москве его найдет, и по результатам я вами свяжусь. У меня с собой три тысячи евро – задаток. Возьмете?
– Avec plaisir!
– Вызовите мне такси. Умираю от жары.
На самом деле Алехин умирал от другого, но не торопился на тот свет. Игра в Париже сделана, Вика под гипнозом и «этичный» француз под влиянием денег назвали вдохновителя инцидента на Комо. Пора возвращаться в Россию. Только отдохнуть дня три, чтобы выдержать два аэропорта и один перелет. Спешить некуда: новую информацию Красько сможет использовать не раньше понедельника, а нынче четверг.
Оно бы так, не получи Руслан звонок из офиса Femen. Выслушав Жан-Жака, бандит побагровел и стал метаться по комнате, словно хищник, попавший в клетку. Родилась позорная мыслишка: «Вот и конец! Или чекисты схватят, или Муса прикончит». Нюхнул порошка – не проняло, но пришло понимание того, что первая угроза перевешивает вторую. Набрал номер, который получил для связи в экстраординарном случае. Изложил ситуацию, на том конце наступило долгое молчание. Наконец Муса произнес: «Без паники. Немедленно вылетай в Париж, Аббас встретит. Он получит инструкции». Раздались короткие гудки.
Руслан взял билет на самый ранний рейс, завтра. Сидеть в квартире не решился: казалось, за ним придут. Решил оттянуться в ночном клубе, где ему ранее назначил встречу «Стукачок» из ФСБ. Водитель выехал из арки, миновал пару кварталов и начал куролесить, проверяясь, нет ли наружного наблюдения. Скоро вычислил подозрительную машину, резко дал газу. Так и неслись по вечерней Москве, пока Гафуров не приказал сбросить скорость: надумал обрубить «хвост» в клубе. Там сел за стол, начал оглядываться якобы в поисках телки, пытаясь вычислить сотрудников «наружки». Официант принял заказ и, между прочим, заметил: «У бара, пиджак в клеточку, вас спрашивает». За стойкой сидел коррумпированный фээсбэшник. Момент неподходящий, только выбирать не приходилось. Выхватив проходившую мимо декольтированную девчонку, за локоть провел к стойке. Сел от «Стукачка» через стул, начал угощать избранницу. Сбоку раздался голос «оборотня в погонах».
– Ты в списке кавказцев, на которых сверху запросили материалы.
– По какому поводу?
– Неизвестно. Отправили на имя Чудова Игоря Дмитриевича.
– Что за хрен с бугра?
– Из руководства Общенародного фронта. И еще – похоже, за тобой слежка. Справа от входа, на улице видел машину НИ.
– Знаю. Вали отсюда. Я тебя позже найду, сочтемся.
«Оборотень» ушел расстроенный, что не получил гонорар за проданные погоны. Руслан с новой знакомой поднялся на второй этаж в «номера». Велел ей сидеть там: «Спустишься через час, тебе денег дадут мои джигиты. Выйдешь раньше – убьют. И не звони никому, если не дура». Сам через кабинет управляющего слился в соседнее здание, где располагался офис фирмы-арендодателя клуба. Там выбрался на параллельную улицу, поймал левака и остаток ночи клубился в «Рае». «Раз из клуба смылся, в другом клубе искать не станут».
Утром вылетел в Париж. Компьютерная система ФСБ выбросила «флажок» на улетевшего, хотя его не задержали на паспортном контроле – не было такого распоряжения. Как Муса и полагал.