Комар, почти черный и крупный, удобно уселся на внутренней стороне левого предплечья. Лейтенант заметил его только когда отнял глаза от бинокля. Предрассветный намек на небесный свет уже позволял наблюдать без инфракрасной аппаратуры. Собственно наблюдать не за кем, «Спортсмены» дрыхнут, еще час до подъема и завтрака, два до начала работы комбината. Это потом начнут пилить ракушечник и молоть гипс, а пока тихо. Вот, только комар, точнее, комариха прилетала за кровью. Может, обычный комар, а может Culex или Anopheles, что являются разносчиками лихорадки Западного Нила – новой заразы. Кто ж их разберет? Арабы завезли вирус или перелетные птицы!

«Сейчас напьешься досыта», – спецназовца не волновала медицина, волновал паразит, нашедший брешь между рукавом комбинезона и слоем репеллента на запястье. Осторожно, как демонстрировал инструктор-хохмач на курсах, поместил большой и указательные пальцы по бокам от насекомого. Предстояло проверить то, чем лейтенант так гордился: действительно ли занятия на тренажере привели к появлению мощных сосудов в руках. Рывком раздвинул кожу, резко расширив проколотое носикам комара отверстие. Получилось: кровоток многократно усилился, и брюшко гада, бывшее чуть розовым, сразу налилось рубином. Комариха взорвалась, окропив запястье красной каплей. Слизнул и сплюнул.

«Вдруг люди, что съехались на комбинат, не террористы, а простые сезонные рабочие? – вновь пришло сомнение. – Ничего подозрительного не происходит. Зря пасем, комаров кормим. Оперативники напрасно бросили сюда, в пыль и жарищу. Нет, не может быть, у них же там агент – его приказали беречь при штурме. И потом одного опознали, когда в Москву сбежал». Боевой настрой улетучивался, с каждым днем и с каждым часом. Спросите любого командира: усталость отрицательно сказывается на эффективности действий военнослужащих, ведет к нарушению чувствительности, внимания, памяти, мышления. Наблюдателей давно пора сменить, только нельзя – они единственные, кто знает всех «спортсменов» в лицо, знает детали их поведения и быта. И начальство решило держать бойцов на позиции, ведь скоро штурм.

«Стукачок» читал газеты, что молодые коллеги считали анахронизмом в век сетевой информации. Четвертой в стопке лежал «МК», первая же страница привлекла внимание.

УБИТ РУКОВОДИТЕЛЬ ОБЩЕНАРОДНОГО ФРОНТА.

Как сообщил источник в правоохранительных органах, недавно в Москве застрелен генерал политической разведки, в последнее время занимавший видный пост в руководстве ОФ. Также погиб его телохранитель. Подробности скрываются в интересах следствия и по политическим соображениям.

Известный либеральный оппозиционер Борис Германцев предположил, что преступление является проявлением обостряющейся борьбы за власть между группировками в правящей элите. Экономическую подоплеку убийства он счел маловероятной, поскольку убитый не занимался бизнесом или распределением бюджетных средств.

Новость порадовала запоздалостью. Информацию по Чудову удалось передать Руслану раньше, что повышало её цену. На сегодняшней встрече можно обналичить оперативность. Деньги нужны: на храм надо бы пожертвовать, столичная жизнь только дорожает, молодой жене отказывать трудно. «Видишь ли, не может жить без третьей сумки Luis Vuitton. Цена аксессуара впечатляла. «Гардеробная забита туфлями и сумками, уж не говоря про одежду, а ей всё мало. 20 кв. м барахла!» Размеры имеют относительный характер, что скоро поймет предатель, оказавшись в камере 9 кв. м.

Пробирка длинная и узенькая, видимо, чтобы удобнее держать сосуд, содержащий лишь каплю желе. «Цвет почти прозрачный, – автоматически оценивал Алехин, – запах…»

– Даже не думай! – Виктор пресек попытку вынуть пробочку, – нюхать не рекомендую. Морская свинка, втянув воздух из пробирки, тут же окочурилась. Её родственницу постигла та же судьба от микродозы, нанесенной на шкуру.

– Ну, нам же не грызунов травить. Охотимся на крупного зверя, кстати, если тебя еще мучают сомнения, то кличка террориста и есть «Зверь». Какая вероятность, что и он «окочурится»?

– Большая, при правильном применении. Но на людях ты же не станешь предварительно испытывать?

– На людях нет, испытаю на нелюдях, если успею, – Матвей аккуратно раскрутил любимую авторучку «баллограф» и заменил стержень на пробирку. – Рассказывай, как пустить в ход.

– Я знаю, как приспособить предложенные контейнеры – баночку геля и тюбик крема. В первый поместим защитное вещество, во второй – препарат. Перед встречей со «Зверем» поступишь так …

– Понял, Еще мне нужен сеанс лучевой терапии.

– Зачем?

– Чтобы пятно на груди заалело. Я же «смертельно болен».

Наблюдение за объектом при помощи пассивных радиоответчиков сильно облегчает фиксацию маршрутов движения и мест посещения. Но прилепленные Алехиным на одежду «Клеща» пленочные микросхемы помогали только пока тот не сменил костюм. Поэтому в дальнейшем их приходилось обновлять при «случайных» касаниях дагестанца кем-то из членов бригады НН. Сегодня рядом с ним пошатнулась девушка на каблуках и инстинктивно оперлась на него рукой, тот даже оскалился в ответ. Знать, куда идет террорист вовсе не равнозначно знанию, что он говорит и делает. Потому в кафе «Фреско» зашел коллега неустойчивой любительницы шпилек, еще один остался вовне, контролировать основной и запасной выходы, благо оба просматривались с одной точки. Машины НН «заперли» выезды с Фрунзенской улицы.

Руслан занял столик в углу веранды и сосал через трубочку сок. Он предпочел прийти чуть раньше, чтобы проконтролировать обстановку перед встречами. Их наметил две: со «Стукачком» и с человеком Гриши Сухумского. Последний через общих знакомых предложил «перетереть серьезную тему». Днем посетителей немного: мужчины обедают друг друга, девушки свободных профессий щебечут о своем, девичьем. Метрдотель, несколько официантов, два рабочих с лесов моют стеклянную крышу сверху. И еще пекинес бродит под столами в поисках собачьего счастья.

Майора увидел метров за семьдесят, беззаботно чешет по тротуару, видимо, тачку запарковал подальше. Вошел, окинул зал, увидел разрешающий кивок, подошел, протянул руку. Поговорили коротко – минут семь-восемь. Гость начал прощаться. Дагестанец встал обняться, но притормозил подъем, углядев на светлых брюках каплю сока. Поэтому первая пуля попала не в грудь, как целился стрелок, а в голову. «Клещ» рухнул на «Стукачка», обдав коктейлем из субстанций, что обретаются в человеческом мозге. Фээсбэшник отпрянул, уронив убитого на пол. Раздался еще выстрел – негромкий, прибор бесшумной стрельбы действовал эффективно – мимо. «Рабочие» попрыгали с лесов на землю и припустили в ближайший проходняк, чтобы затем скрыться за забором ведомственной автобазы. И только тогда в кафе началась паника.

«Наружник» в зале передал в эфир короткое сообщение о случившемся и бросился к погибшему. На полпути ему встретился «Стукачок», решивший слинять под шумок. Не вышло. Наблюдатель на улице открыл огонь на поражение, помня, что в рапорте следует указать: «Сначала сделал предупредительный выстрел в воздух». Отстрелял обойму, поскольку положение удобное, а прохожих нет. Попал единожды, метнулся зафиксировать раненого, на ходу перезаряжая оружие. Упавший поднял руку с пистолетом, пришлось с близкой дистанции положить две пули в корпус. Больше тот не двигался.

– По горячим следам не удалось перехватить второго беглеца, – доложил наверх старший бригады, – видимо, успел сесть в ожидавшую его машину и скрылся. В итоге имеем два трупа – «Клеща» и неизвестного, также одного задержанного – майора ФСБ. У последнего с собой крупная сумма денег и нательный золотой крест весом с мой ПСМ.

– Милицию близко не подпускать, ждать приезда нашей следственной группы. Майора немедленно доставить в ЦКБ.

– Так на нем ни царапины?

– Выполнять! В больнице его примут коллеги из ФСО.

– Матвей Александрович, – Шпагина игриво проворковала, когда Алехин шел по коридору из процедурной, – ко мне не зайдете?

– Если накоротке, милочка, – разведчик краем глаза засек сальную мину «Шофера».

– Убит «Клещ», – выпалила Мария в кабинете.

– Кем?

– Грузинский киллер, связан с криминальным миром столицы. По оперданным МВД, чистильщик у вора в законе Гриши Сухумского.

– Точно?

– Пальцы пробили по базе.

– Дальше?

– На месте преступления задержан майор ФСБ Круглов, информатор «Клеша», которого мы пытались вычислить. Ну, вы помните.

– Где он?

– Везут сюда, будут с минуты на минуту.

– Опять раздеваться!

– Мне?

– Дуреха! Мне! Поеду «делать МРТ» или нечто подобное.

– Лучше «делать биопсию» – взятие образца тканей из легкого на онкологические анализы.

– Точно, забывать стал. Ты «Шоферу» спой эту песню. И дайка мне медицинские перчатки. Чуть не забыл, – пациент вынул из пиджака авторучку, осторожно развернул и достал крохотную пробирку. В 1978 году стальной «баллограф» помог победить врага в Афганистане. И поныне, сильно потертый, оставался в рабочем состоянии.

Круглов валял дурака, двигая дешевую легенду общения с Гафуровым: «Ей богу, по старой памяти поддерживал контакт в целях получения оперативной информации, начальство в курсе». Начальство, естественно, отказалось подтвердить, что майор доложил о сегодняшней встрече с источником, хотя заметило, что некие сведения тот в клюве приносил. Терпение Чудова лопнуло, и он вышел. За дверью стоял Алехин в больничной халате, потирая руки.

– Не колется, урод!

– Знает, что у вас ничего серьезного нет на него. Попроси всех выйти, я с ним побеседую.

– Против правил, Матвей.

– Мне без разницы. Вечером к № 1 ехать, а что доложишь? «Товарищ Президент, у нас еще два мертвяка»?

– Ладно, только недолго.

– Там камер и микрофонов нет?

– Еще не оборудовали, здесь сплошной экспромт. А ты почему в перчатках?

– Проктологом подрабатываю.

Запястья и лодыжки предателя были в наручниках, но держался он уверенно, старался накручивать свою крутизну. Товарищ Григ видывал таких, надолго их не хватало. Но цейтнот – некогда дожидаться, пока задержанный сломается в застенках Лефортово. Нужен радикальный подход.

– Смотри, есть два варианта. Первый: сразу пишешь явку с повинной, тебе это зачтется, и просидишь года четыре. Второй: умрешь в страшных муках за пару дней, но прежде всё равно расскажешь. Твой выбор?

– Блефуете! – уже бывший фээсбэшник с недоумением смотрел на пожилого и худого мужчину с очень короткими волосами и центральным катетером на груди. – Во-первых, вы явно не сотрудник спецслужб, а во-вторых, пытки никто не санкционирует.

– Два правильных довода. Только не для меня, – Матвей положил правую руку на щеку арестованного и ласково погладил. – Прощай. Станет плохо, зови оперов и выкладывай свою подноготную. Если успеешь до вечера, то тебя, Господь даст, откачают. А не даст, так позовут духовника.

– Вы – дьявол!

– Нет, хотя близко с ним знаком.

Выйдя из крохотной палаты-камеры, Алехин осторожно снял перчатки, вывернув их внутрь. Недалеко от корпуса строители по профессиональной привычке жгли мусор. Запах горевшего пластика ни на каплю не усилился из-за нескольких граммов бутадиеннитрильного каучука.

Сводка новостей из Москвы выглядела привычно: несмотря на западные санкции, СМИ и народ в основном поддерживают политику Кремля, рейтинг российского президента высок. Мелкие колкости от непарламентской оппозиции, пара пикетов, одна антиправительственная демонстрация. В разделе ЧП выделялась заметка о гибели видного деятеля ОФ. Джек однажды встречал Чудова на конференции Россия-НАТО, тогда такие мероприятия еще проводились. Обычный чекист – вежливый, внимательный и абсолютно непрозрачный. Подосланный к нему датский делегат стал слишком назойливо задавать некорректные вопросы, русский ТАК на него посмотрел, что тот отвял. «Школа! Друг товарища Грига. И всё же Алехин убил его. Наверняка, решение далось сложно. Или не убил? Поживем, увидим или услышим».

Сам Макалистер приближался к точке принятия такого же непростого решения. Пора с «Птицей» определяться: тянуть резину дальше или закончить игру, пожертвовав пешкой ради спасения короля. Старый шпион начал потихоньку интересоваться шахматами, что сказывалось и на его мышлении. Потягивая кофе без кофеина, само собой, здоровье надо беречь – впереди долгая жизнь пенсионера в субэкваториальном климате. «Интересно, Rugball можно туда взять? Надо выяснить ветеринарные правила Коста-Рики». Джек перевел взгляд на подросшего кота, уже совсем не похожего на тряпичный мячик. Тот нежно гонял лапами игрушечную мышь, но вдруг вздыбил шерсть и атаковал её всерьез.

«Что в ней видит похожего на живую тварь? Пустоголовый! – подумал цэрэушник и тут же поправился. – Всё зависит от настроения. Пожалуй, и «Птица» может стать привлекательной добычей, если возбудить подходящего хищника». И помеха на пути в Коста-Рику будет устранена. Комбинация вырисовывалась несложная – трехходовка.

Клиент попался требовательный: «Там пятнышко ототрите, здесь пыль вытрите». Настроение Эстебана, обычно плохое, стремительно ухудшалось. Жаль, нельзя послать привереду подальше: пуэрториканец недавно условно-досрочно освободился из тюрьмы. К тому же вчера хозяин вновь пообещал выгнать с автомойки и, сдается, не блефовал. Вот и сейчас выглядывает из своего стеклянного кубика и машет рукой. «Fuck, опять мозг вынимать будет». Ошибочка вышла: «Тут тебе из церкви звонят».

– Доброе утро, падре! – осторожно начал истовый прихожанин и истовый грешник. – Что-то случилось?

– Случилось, сын мой, – ответил Макалистер тоном проповедника. – Дурные вести о твоей сестре.

– Она…

– Нет-нет, жива и почти здорова. Но попала в сети дьявола и горюет сверх меры. Вчера после службы призналась, что попала в безвыходное положение.

– Залетела?

– Фу, сын мой, следи за языком! Паола стала жертвой длительного насилия. На исповеди рассказала, что насильник белый, внешностью похож на птицу и часто бывает в кафе, где она работает. По её словам, сотрудник нацбезопасности. Зовут Майкл Бреннан.

– Убью, motherfucker!

– Не гневи Всевышнего нашего. Возможно, тебе следует обратиться в правоохранительные органы. К сожалению, я не могу этого сделать, не нарушив тайну исповеди. Вот, счел необходимым сообщить тебе, как брату. Только прошу ничего не говорить Паоле, иначе лишусь сана за разглашение.

– Вы из какого храма, святой отец? – на всякий случай поинтересовался пуэрториканец.

– Saint Ignatius Church.

Эстебан повесил трубку: Паола жила рядом с церковью и регулярно исповедовалась. Первым порывом было позвонить ей на работу, но знал, сестра не станет с ним разговаривать. Она прервала отношения из-за его несносного характера и склонности к насилию. И всё же брат любил её на свой лад и обязан защитить. Оставалось дождаться вечера.