В подобные дни настроение Мироновича резко ухудшалось, к горлу поднималась желчь и ничто не радовало, даже сказочное здание ГУМа. Как и обычно, он обошел три этажа каждой из трех галерей, накрытых стеклянными куполами архитектора Шухова. Персонал окучивал первых клиентов, туристы поедали мороженое и глазели на витрины дорогих и не очень бутиков. Эскалаторы исправно крутились, вертушки входных дверей деловито поставляли посетителей. Кафе испускали приятный аромат свежей выпечки. Но с Васильевского спуска уже трубили голоса инженеров громкого вещания и ведущих предстоящего мероприятия – надвигался Сельскохозяйственный форум. Любое столпотворение, а их почему-то обязательно хотят проводить на Красной площади, означало ограничение потока обычных покупателей, и, значит, дневной выручки. Крестьяне брендовые шмотки не покупают, то есть бабки пронесут мимо кассы. Грустно и обидно!

Доклад административного директора оптимизма не добавил: будет ограничен проезд по Ильинке, закрыт гумовский центральный вход на площади и т. п.

– Не хотел бы сплетничать, но ваш протеже Алехин необычно рьяно взялся за ремонт в подвале.

– В смысле?

– Новые рабочие завезли массу материалов, шастают туда-сюда, а у нас режим.

– Матвей Александрович вполне компетентен, – Эрнест вспомнил про обещанную отсрочку по кредиту от Красько, – серьезных нарушений не допустит.

Нух и Иса понимающе переглянулись: таскали-таскали ведра с краской-серебрянкой, а благодарности – ноль. Опять же Богдан, возбужденный своим начальственным статусом, возбух: «Сказано же вам, чудакам, ставить в шахматном порядке между мешками с гипсом! Переделайте!» Сам возился с какими-то устройствами, типа модемов, с короткими антеннами и светодиодами. Первым не выдержал молчания Женька, недаром хоть год, а проучился в инженерно-технологическом.

– Хохол бомбу готовит, не иначе! Серебрянку и селитру перемешает небольшим взрывом, потом так шарахнет, что мало не покажется. А те прибамбасы – радиовзрыватели, не иначе. Пора, братишка, рвать когти.

– Во-во, мне то же в голову пришло. На теракт не подписывались. Харам!.

Последнее слово стало любимым у парня, вкладывающего в него не столько теологический смысл, сколько обозначая им неклевое, галимое, по крайней мере, лично для себя.

– Жека, давай, выйдем, типа, за мороженым, – продолжил бывший Иса, сразу забывший про исламское имя друга. – Вот только автоматы жаль здесь терять.

– Лучше калаш потерять, чем жизнь. Пошли, Славка – согласился бывший Нух.

Дежуривший у выхода здоровенный Резван отрицательно покачал головой-арбузом: «До вечера запрещено. Только если Богдан или Старый разрешат. В 19.00 построение с оружием». Ситуация деградировала на глазах, перерастая в военное положение.

– Задрот черно***й! Борзеет! Стволы раздадут, его первого положу! – кипятился Славка.

– Лучше попробуем прорваться после построения, когда заваруха начнется. Шансов больше на улице: стрельба вызовет панику, мы оружие сбросим и в спецодежде затеряемся в толпе.

– Стопудово! Зашхеримся пока.

Сцена-гулливер закрыла храм Василия Блаженного. Слева рамки металлодетекторов для пропуска селян, приехавших со всех концов страны, а также их городских начальников, банкиров, ученых-аграриев. Прямо перед сценой, ближе к Спасской башне, отгорожена вип-зона. В сторону Мавзолея расположились рядами тысячи стульев. Но то для вечернего митинга и последующего концерта. А до того тягачи завезли косилки, сеялки и прочие материальные достижения отечественной и заграничной промышленности. Министр обошел территорию, дал нагоняй помощникам, взгрел шеф-администратора.

– Ну как вы в толк не возьмете? САМ обещал быть! Вот выйдет он из ворот Спасской башни, увидит ваш бардак и как даст мешалкой по женскому половому органу, – недочеты были не слишком принципиальны, чтобы член правительства использовал устный матерный, который частенько пускал в ход на полях и фермах. И всё же орал он громко и убедительно. – Транспаранты натяните, как следует. Шары надуйте, а то они напоминают половой орган коровы в период отела. И объясните руководителям делегаций, где сидячие места для их коллективов, чтобы во время концерта ни один мужской или женский половой орган и не подумал лезть в вип-зону или бросаться с объятьями к САМОМУ.

Стоявшие неподалеку Алехин с «Бубалой» переглянулись и пошли назад к ГУМу, еще раз тщательно считая шаги. Вышло почти ровно двести метров, и, по прикидкам, туннель проходил почти точно под вип-зоной.

Спутник прочертил траекторию над Москвой, отсканировав пятиметровым телескопом каждый дом, машину, пешехода. Ясная погода, отсутствие влаги в воздухе обеспечили качество изображения на уровне 20 см на пиксель – к зависти менее зорких русских соседей по орбите. Его проход удачно совпал с приездом в Кремль президентского кортежа. А «потемкинскую деревню» на Васильевском спуске удалось запечатлеть в мельчайших деталях. Из Управления военно-космической разведки данные поступили в офис ДНР.

– Подготовка к Сельхозфоруму не отменена, – доложил тот на утреннем брифинге хозяину овального кабинета Белого дома. – Ударный отряд развернут на подступах к Красной площади. Ждем вашего решения.

– А сорвавшийся вариант не повлияет на успех операции?

– Мы рассматривали его как запасной и чересчур амбициозный. Наши зарубежные помощники иногда страдают гигантоманией и пытаются удивить нас масштабами. Это был, если позволите военную терминологию, удар по площадям. Сегодня наносится хирургический удар, минимальными силами, зато в самое сердце.

– А состав этих сил? Вы учли мою рекомендацию?

– Само собой. В нем русские, украинцы, горцы, азиаты. Есть мусульмане, есть православные. Руководитель – полковник советской и российской разведки, чье имя известно не только в кругах спецслужб, но и русскому президенту. Я захватил его видеообращение, сделанное на днях.

– Awesome! – руководитель США воскликнул восхищенно после просмотра и тут же деловито добавил. – Оно должно быть на всех ТВ-каналах!

– Безусловно. Запустим через Аль-Джазиру, чтобы не выдать нашей предварительной осведомленности. Потом пройдет волной по миру.

– Не волной, а цунами. Пора смести режим в Москве. Делайте то, что необходимо – у вас есть моя санкция.

– Благодарю, господин президент. Надеюсь, к вечеру будем иметь оперативную информацию из Москвы. К тому же на Сельхозфоруме будут западные журналисты, возможно, увидим интересующее нас событие в прямом эфире.

Полевой штаб разместился в здании ФСО неподалеку от ГУМа.

– Что-то я очкую, Игорь Дмитриевич, – генерал СБП за долгую карьеру овладел разными формами великого и могучего. – Не напортачит твой Алехин?

– За своими бойцами следи! Боевики, кто в подвале с Матвеем Александровичем, считай, уже вне игры. «Тоннельщики» ФСБ никому не дадут уйти. Но уверен, что существует и наземная группа, действующая самостоятельно, хотя в привязке к подземному штурму. Она – твоя ответственность, СВР ими не занимается.

– «Ловля блох требует сноровки и ловкости, хотя их шкура не используется в кожевенном деле, а мясо не пригодно в пищу», – шеф СБП процитировал по бумажке.

– ???

– Перевод из сборника шуток и анекдотов, 1898 год, Осло, на старо-норвежском, – пояснил собеседник. – Если сегодня не подведешь, подарю оригинал. Ты же скандинавист.

У Игоря отлегло на сердце: человек с подобным чувством юмора и вниманием к деталям неслучайно давно и успешно оберегает охраняемое лицо № 1. Голова! Надо надеяться, и личный состав подобрал соответствующий.

Хороший разведчик должен сорвать нападение на Родину еще в период его подготовки. Опер понимал это в теории, пока не встретился с товарищем Григом – профессионалами высочайшего класса. «Единственный источник знаний – опыт», – юношей наткнулся на высказывание Эйнштейна. И в последние месяцы набирался бесценного опыта. Как Матвей Александрович разводил бандюков, двигал фигуры, выстраивая победную комбинацию! А приказ по нему получил вертикально-перпендикулярный: «Обеспечить максимальное прикрытие, а при появлении признаков измены ликвидировать». Не хотелось верить, что пожилой и больной ветеран окажется предателем. Однако, если тот ловко дурит врагов, то технически способен обмануть и своих. Настораживало, что Алехин привел противника прямо к кремлевской стене.

– «Телохранитель», не спать!

– Здесь, босс. Мои действия?

– Исключительно по плану или по обстановке, если план, как нередко бывает, развалится. Вопросы? Сомнения?

– Насчет западенца сомневаюсь. Действовать так, как Игорь Дмитриевич приказал?

– Неправильный вопрос. Слушай Чудова, много добьешься.

– Дайте взглянуть, – Президент велел включить трансляцию с Васильевского спуска. – Живенько, сразу понятно, что голодными россияне не останутся. Вон, сколько техники понагнали, и фермеры вьются с глазами покупателей, а не зевак. Концертная площадка нарядная. Сколько зрителей ожидается?

– Тысяч семь-восемь. От погоды зависит. Хотя дождь не обещают, – сотрудник ФСО щелкал пультом, переключая камеры.

– Свободны.

Дилемма внешне проста и внутренне нерешаема. Рискнуть жизнью тысяч, ради сохранения собственной. Нет, неправильно: провести операцию, пусть и идя на определенный риск, чтобы искоренить крупный очаг терроризма и ударить по зарубежным спонсорам и вдохновителям. Удастся ли? Григ должен позаботиться о тех, кто по злобе или глупости оказался рядом с ним. Остальные – на совести ФСО, а эта служба пока выигрывает с нулевым счетом. Провел ладонью по жидким волосам, отвел взгляд от забытого дисплея и спросил себя: «А ты сам готов выйти на площадь, рядом с которой затаилось зло? Или пошлешь других и отсидишься за мощной стеной с зубцами?». Вопросов два, ответ нужен один.

Опер, одетый в «городской камуфляж» с нашивкой «РЫСЬ», чувствовал себя голым – отвык ходить без оружия. Увы, Алехин велел стволы, а также мобильники сдать Резвану. Тот их запер в каптерке, чтобы не светить до часа «Ч». Сейчас капитан шел с большой сумкой мимо «газели», стараясь не смотреть в сторону авто.

– Что ховаешь, ментяра? – пристроился рядом экс-легионер, подозрительно взирая на ношу.

– Матвей Александрович приказал поляну накрыть хлопцам, – Опер звякнул бутылками в сумке, – чтоб веселее в бой идти было.

– Горилка е?

– А то! Для тебя велено было купить.

– Смотри, чтоб всю не выжрали. Оставь мне трошки.

– А я пить не буду, хочу кремлевских тараканов на трезвую башку давить, – с бесшабашным куражом заявил «бывший мент», нажимая на кнопку, заделанную в сумочную ручку.

Они поравнялись в тот миг с «газелью» и требовалось включить портативный генератор СВЧ. Радиус действия – десять метров, зато внутри его сгорает любая электронная начинка. Нежелательно, чтобы рядом оказался сердечник с кардиостимулятором. После облучения линии радиоподрыва снаружи выглядят нормально, а внутри детали буквально спекаются. «Подорвать вручную не позволю, сучара!» Анализ «гипса», доставленного со склада в Москве и «изготовленного» на комбинате отделочного камня в Волгоградской области, показал, что в мешках нетравленная селитра. Ну, а серебрянка, загруженная вместе с «гипсом», являлась визитной карточкой кавказских подрывников.

Пьянка, не пьянка, а прощальный ужин удался. «Идейные» участники банды были сосредоточены, пока не приняли кто наркотики, кто на грудь. Перед подвигом джихада можно и приберечь правилами ислама, тем более что в подвале ночь уже наступила. Тем, кого затащили угрозами и хитростью, алкоголь развязал языки, и иные начали хорохориться. Выпил рюмку и Алехин, правда, есть ничего не стал, знал, что пища приготовлена «поварами» ФСО. Независимо от успеха или провала конечного замысла, будет найден и обезврежен каждый из террористов, помеченный «печатью Иуды» – редким и почти безвредным изотопом. Наземные пути отхода контролировались машинами со сканерами.

Но до того предстоял последний сеанс связи с Мусой. Сам «Зверь» к телефону не подошел, за него вещал человек с арабским акцентом. Сначала «суфлер» переговорил с «Бубалой» и Резваном. Потом бормотал Матвею про Аллаха, небесные и земные награды за подвиг во имя джихада, пока не сказал самое главное: «Начинайте «Рагду» по готовности».

Автомобиль резво бежал по запыленному асфальту, привычно сбавляя скорость в поворотах. Водитель скосил глаза на дешевую пластиковую банку с прахом Мусы и от радости заржал, как конь. Ненавистный пациент, мерзкий недуг! Отныне не придется поддерживать жизнь в разлагающемся полутрупе сумасшедшего. Сколько от него натерпелся! Аллах милостив: отменно платили, но даже за деньги было отвратительно касаться русского. Пакистанец знал, что кожные болезни не передаются при касании и что кожа Мусы стала жабьей из-за поражения почек, но брезгливость – редкая для медика фобия – брала верх. Вот еще поворот, за ним почему-то стоял внедорожник босса-спецслужбиста, рядом маячил его бодигард. Торможение, остановка.

Худой и тонкокостный врач вылез из-за руля, подошел и был схвачен сильными руками охранника. Минута борьбы и шейные позвонки хрустнули. Позже автомобиль с трупом пакистанца найдут под крутым склоном. «Превысил скорость и не справился с управлением», – укажут в полицейском рапорте. О рассеянном с того же склона пепле «Зверя» там ничего не напишут: кто ж его заметит среди камней, песка и пыли – трех составляющих здешней почвы. Катарский оперативник не ведал, что завтра и его найдут умершим от «жажды» точно на такой же безжизненной земле, когда он «заблудится» во время соколиной охоты.