Днем воздух гудел: басом пели шмели, баритоном – пчелы. К вечеру вступили тенора – комары вылетели на кровопой. Индивидуальные брачные трели самцов сменились на хоровое пение птах обеих полов и их многочисленных отпрысков. Золотая осень – теплая и ласковая, а всё ж осень – с угрозой дождя и похолодания. Традиционно проблемы России обнажаются в августе, нынешний год – из ряда вон: лето закончилось спокойно, без беспорядков, терактов, торфяных пожаров и авиакатастроф. Урожай выдался отменный, обещая замедлить рост цен на харчи и повысить доход экспортеров зерна. Даже статистика не огорчила данными о падении ВВП. Только умиротворение не приходило, давила невыносимая легкость бытия. На восток от резиденции № 1 видно прозрачное небо, лишь слегка подернутое столичным смогом. Дымчатая линза диаметром километров 25–30 намекала, что на бескрайних просторах есть места, где далеко до идиллии.

– Эти двое – преступники, – Лидер рубанул ладонью по столу. – Керенский взорвал основы национальной государственности. Ульянов заложил под остатки «атомную бомбу» с замедлителем – рванула, уничтожив Советский Союз. Трагедия для народа, страны, планеты. Они совершили национальное предательство. Им нет и не может быть прощения. Мои помощники вновь предлагают, а наши законы требуют, устроить суд на ними как могильщиками Российской империи. А ты всё бубнишь про сдержанность.

– Не стоит делать резкие непродуманные шаги, – заверил Чудов. – Надо придерживаться плана, иначе рискуем получить хаос. Вот-вот выйдем на финишную прямую.

– И что на финише? ЧТО? Я тебе спрашиваю! Сложившееся политическое равновесие под угрозой, а ты свою волынку опять завел.

– Голову даю на отсечение, – Главный гэбист понял, что именно сейчас решится, куда двинется Россия. – Учитель поддерживает мою позицию.

– УЧИТЕЛЬ В ТЕМЕ? – не верил ушам хозяин Ново-Огарево. – Ты же говорил, он ужасно болен. И ты доверил ему ТАКУЮ тайну?

– А кому еще доверять? Вы, я и почти покойник – Бог любит Троицу, – неожиданно спокойно возразил автор плана «Шулер». – У Учителя голова еще варит, будьте уверены. ТВ-дебаты – его идея.

– Даже так, – задумчиво произнес № 1. – Ладно: даю три дня. Если соцопросы не покажут обещанного тобой перелома, то не обессудь…

– Покажут! – Чудов не счел нужным реагировать на в который раз повторенную боссом угрозу. – Готов поспорить на винный погреб, подаренный «благодарными» зарубежными коллегами. 97 бутылок коллекционного алкоголя.

– Небось яду напихали «коллеги», – сбавил обороты оппонент.

– Так потому вам и предлагаю. Если проиграю, то надо как-то нейтрализовать ваш гнев.

– Дошутишься, – Лидер сразу не смог оценить юмор, решил его тщательно прожевать и переварить позже. – Три дня, запомни, три.

– Честь имею! – щелкнул каблуками Чудов, впервые на встрече тет-а-тет прибегнув к официальной демонстрации чинопочитания.

Военные могут позволить себе такое, даже генералы, даже те, у кого мундир круглый год висит в шкафу. По уставу положено. Правда, в нем нет ничего про операции типа «Шулер». Но ведь там же черным по белому записана обязанность защищать Россию от врагов. Любых: как тех, кто плетет интриги и ищет наживы, так и тех, кто руководствуется законом и благими намерениями. К последним относился и № 1, который еще три дня врагом не является, но позже может стать. Пусть даже им двигает не желание совершить преступление против государства, пусть даже попросту ошибается. Порой ошибка хуже, чем преступление. Если она фатальна, если её результатом станут бунты, правые ли, левые ли. ГБ не допустит возврата революционных настроений, превратит их вождей в пыль. Она потом развеется, как та, что сейчас висит на Москвой. Нужен очищающий дождь, без грозы и шквалистого ветра, такой добрый, не слишком холодный, чтобы лишь слегка остудил горячие головы, промыл мозги замороченным. Дождь обязательно пройдет, неторопливо, как и предписывает «Шулер». Начнется уже завтра вечером в студии «Останкино», где любимый ТВ-ведущий сведет в поединке Л. и К. И пусть победит сильнейший – русский народ. «А я ему помогу одержать победу. Всяко-разно посодействую. Людей верных подключу. Истории разные напомню».

И, уже садясь в машину, не обращая внимания на уханье совы в ново-огаревском лесу, вспомнил, что Учитель просил сообщить о дате и времени ТВ-дебатов. Телефон долго не отвечал, потом трубку взяла медсестра, звучала грустно, вернее безнадежно: «Очень плох. Не думаю, что доживет до утра. Сообщу…» Чудов ничего не ответил – что тут скажешь? – просто нажал «отбой». Потом пришла бредовая мысль: надо будет в гроб положить диск с записью передачи. Затем боль отпустила, мозг включился в нормальный режим: Учитель велел себя кремировать – в газовом инферно не пригодится ему диск.

Айтишница бежала и бежала по утреннему Нескучному саду, только убежать от навязчивых мыслей не получалось. Сама не ожидала, что станет переживать из-за отлучения от Ленина. Партбоссы перекрыли доступ на виллу. «Или жена хозяина Агрохолдинга? Вероятно, имеет личные виды на вождя, сука холеная. Тело, небось, исколото ботексом, а всё ей неймется». Юля энергичнее задвигала руками, тверже зажав в них килограммовые гантели. Трехглавые мышцы плеч у неё еще не отвисли – возраст юный, но девушка привыкла бороться с проблемами до их возникновения. И, тем не менее, одна их них возникла перед прямо здесь и сейчас в лице Завотделом идеологии и пропаганды. Неуклюжий наездник на слишком для него навороченном велосипеде излучал недовольство и тепловую энергию – крутить педали в новинку, даже располагая помощью электропривода.

– Тебе ни хрена поручить нельзя, идиотка! – резко начал выяснение отношений. – Что может быть проще, чем приручить доисторического социал-демократа? С пустяковиной не справилась!

– Меня более не пускают на виллу и с Владимиром Ильичом не дают поговорить по телефону. Что я могу сделать? – пыталась оправдаться опростоволосившаяся соблазнительница. – В чем моя вина?

– Не знаю, что накосячила, но о нашем договоре забудь. Раз не справилась, верни тачку. Или думаешь, если Ильич тебе вставил пару раз, значит «мини» твоя? Ни хрена подобного! Гони ключи.

– Могу как-то исправить ситуацию? – бегунье не хотелось расставаться с зелененькой машиной, прикольной и удобной.

– Если прямо тут, в кустах возьмешь в рот, – неожиданно предложил Завотделом, – то разрешу еще недельку поездить.

– Гад, – рука сама собой исполнила хук, и гантелька, несмотря на мягкую оболочку из розовой пластмассы, угодила прямехонько в ухо наглеца, не ко времени склонившего голову к рулю.

– Урою, – в спину убегающей обидчице крикнул от боли ли, от унижения ли функционер, чья ушная раковина стремительно распухала.

Он попытался броситься вдогонку, но ноги не находили педали, а когда нашли, то потрясенный вестибулярный аппарат не дал двигаться по прямой. Падение вышло жестким – асфальт не лучшее покрытие для приземления даже на небольшой скорости. Пострадавшего доставили в Сотую Градскую, благо больница рядом. Полежать пациенту предстояло недолго, и прямо в палате он занялся организацией новой засады на Айтишницу. Только последовавшее развитие событий окажется неблагоприятным как лично для велосипедиста, так и для бегуньи. Слабенький удар в парке – сильнейший удар в политике.

Если хочешь, чтобы дело было сделано правильно, сделай его сам. День тезоименитства Патриарха – важен для всех верующих, и для тех избранных, кого пригласили на торжество. Важен по-разному, хотя кое-кто из гостей действительно верил в Бога и прочие истории, случившиеся или не случившиеся когда-то с кем-то где-то далеко от главного храма России. Чудов обычно игнорировал приглашения, ибо после гибели жены полностью разочаровался в бородатом мужчине на небесах и приписываемом тому длинноволосом сыне. Для многих посетить именины и приложиться к руке виновника являлось подтверждением социального статуса, а, значит, крайне престижным. Только шеф ГБ знал, что его личный статус зависит совсем от другого человека. Того самого, которому пару дней назад привез умопомрачительную по красоте и древности икону, ранее являвшуюся вещдоком в уголовном процессе. Ту саму, что прямо сейчас Президент подарил Патриарху. Публика заулыбалась, захлопала и, выслушав краткое благодарственное слово, двинулась к закускам. В первых рядах спешил на фуршет лидер большевиков. Поднес ко рту вилку с ломтем белуги и вдруг понял, что пожрать придется позже.

– Игорь Дмитриевич! Рад, рад! Какими судьбами? Вы же не жалуете церковные мероприятия.

– Жарковато для рыбки-то. Давно на жаре греется. Как бы не пронесло вас.

– Вы правы. Хороший совет! – товарищ Дю поставил тарелку на стол.

– А вот еще один: судя по нашим сведениям, одолевает Керенский господина Ульянова.

– Что вы, что вы! Опросы общественного мнения показывают совсем иную тенденцию…

– Вы сомневаетесь в точности моих данных? Или не знаете, как проводятся соцопросы?

– Насколько всё серьезно?

– Интернет ему в жопу дует, – подпустил просторечивости и скрытого недовольства главный гэбист.

– И? – большевик истолковал сигнал ожидаемым образом.

– Не нравится НАМ, – Чудов обвел рукой высокое собрание гостей, – сетевая вольница. Я доступно изъясняюсь?

– Вполне. Какие есть мнения?

– Людишки вокруг Сашка трутся темные. Надо бы высветить. Вот на ТВ-дебаты с ним придет целая команда.

– А конкретнее можно? – Дюбенин, как и предполагалось, сделал собачью стойку, уловив запах «дичи».

– Датчанин прилип к нему, как банный лист. Душок от него цэрэушный исходит. Знающие люди уверяют, что пидорок в багажнике своего авто возил Шурика в генконсульство США. Вам это ничего не напоминает?

– Напоминает, и даже очень! – большевик понял, что «куропатка» почти в зубах. – Что-нибудь еще посоветуете?

– Вон баранину на ребрышках принесли, свежую, только с гриля. Отведали бы вместо рыбы.

Проходя мимо президентского подарка, выставленного на показ, Игорь автоматически проконтролировал дарственную табличку: «Икона изъята Псковским управлением ГБ у контрабандистов на эстонской границе, подарена Президентом по случаю Тезоименитства».

Напудренное лицо, тронутые телесной помадой губы, прическа уложена волосок к волоску. Микрофончик приклеен к толстой щеке ведущего, наушник для подсказок от редактора. Черный сюртук застегнут на пуговицы до самого горла. «Клифт, кажется, так беспризорники называли подобную смесь кафтана с толстовкой, – припомнил Владимир, оглядывая телестудию в ожидании команды «К барьеру». Именно столь высокопарно называлась передача, в которой предстояло схлестнуться с Керенским. Зрители пока гудели, тыкая пальцем в героев ТВ-шоу. Те из них, кто сидел в первом ряду – «эксперты» сторон, привычно выбирали телегеничные позы и делали многозначительные лица. Ильич был собран и просто ожидал начала. Александр явно нервничал или эмоционально разгонял себя перед дебатами. Он вытирал руки о брюки, оглядывался на свою команду под руководством Маршак. «Чувствует слабину позиций, – удовлетворенно констатировал большевик и пригладил рыжую бородку тем коронным жестом, который партийные политтехнологи рекомендовали почаще делать на камеру. – Осознает, что его рейтинги дутые – поработали буржуазные СМИ. Однако, в открытой дискуссии их дифирамбами не прикроешься. Сотру в порошок тварь эсеровскую, то есть нынче цээровскую. Как перчатки меняет членство в партиях – надо и это ему припомнить». Сперва голос редактора предупредил о готовности к трансляции, потом вспыхнули красные лампочки на оборудовании и, наконец, удар колокола возвестил о выходе в эфир.

– Сегодня у нас необычные гости – господа Ульянов и Керенский, родившиеся в позапрошлом веке в одном городе, учившиеся в одной гимназии и организовавшие две революции в одной стране. Поприветствуем их!

Аплодисменты сотрясли студию, и звукоинженеру пришлось снизить уровень в исходящей трансляции, которая в прайм-тайм приковала к экранам полстраны. Политически озабоченные зрители и охочие до «жаренного» обитатели просиженных диванов впервые наблюдали за поединком основных ньюсмейкеров последнего полугодия. Как выглядит, во что одет, кто в команде? И главный вопрос: кто кого? Тотализатор принимал ставки 5:3 на победу А.Ф., хотя сведущие в интернет-статистике указывали, что соотношение искажено простым фактом – превалированием сторонников Керенского среди любителей азартных игр в сети. Старперы, мол, поставили бы на В.И., но с компьютерами не столь дружны и пенсии маловаты. Всё же один старик неотступно смотрел на дисплей ноутбука, лежащего у него на груди. Сам он полусидел на кровати больничного типа, отдав руки на откуп: левую – тонометру и пульсоксиметру, правую – капельнице. Временами переводил взгляд на огромный телевизор, занимавший полстены в спальне загородного дома. Порой веки опускались, и худющий седоволосый мужчина с глубоким морщинами на лице ненадолго отключался. Медсестра чутко следила за его состоянием, во дворе стоял реанимобиль, присланный Чудовым на худший случай. Пропуская детали, Учитель, тем не менее, следил за ТВ-схваткой. Когда-то Президент пообещал, что разрешит ему лично похоронить мавзолейные останки Ленина, и не сдержал обещание. Теперь старый чекист взял погребальное дело в собственные руки, точнее, действовал руками бывшего подчиненного, вознесенного ныне на главный пост в ГБ. Сиделка бросила быстрый взгляд на его довольное – впервые за долгое время – лицо. Вспомнила, как утром, очнувшись из очередного забытья, пациент погладил исхудавшие почти белые ладошки и пообещал: «Вечером, если дотяну, я убью двух птиц одним камнем». Проверив в поисковике, она нашла эту кальку с английской пословицы и поняла, что в сегодняшнем шоу не будет победителей: по почтительному отношению Чудова ясно, что слова Учителя имеют реальное значение. Порой не буквальное, но всегда серьезное. И девушка вновь стала делить внимание на два экрана – медицинского монитора и зомбоящика.

– Большевики уже провели чудовищный эксперимент над Россией и половиной мира, – энергично жестикулировал К., уверенно глядя в камеру – предварительные уроки ТВ-поведения не прошли даром. – Теперь мой земляк вновь грозит стране и планете «левым поворотом». «Ходить налево» – занятие для распутников. Владимир Ильич, вы – марксистский Распутин. Вам нет оправдания за величайший грех в истории.

– Сильные выражения не являются сильными доказательствами, Александр Федорович. Россия была беременна революцией, и мы – сначала кадеты и трудовики, потом большевики с эсерами – приняли роды. Скорее считаю себя повивальной бабкой от марксизма. Распутник – вы, сменивший членство в полудюжине партий тогда и не способный найти родную для себя партию сейчас.

– Наглая ложь! Я вступил в «Цельную Русь», мое заявление уже одобрено. Моя политическая репутация безукоризненна в отличие от вашей, господин Ульянов.

– Кстати, о распутстве, – следуя совету из наушника, гадко улыбнулся Ведущий, – у нас в студии эксперт по межполовому общению в интернете. – Дадим ему слово для реплики.

– Безусловно, господин Керенский имеет растущую популярность в соцсетях, – затараторил гость. – На сайтах знакомств ему признаются в любви десятки тысяч посетительниц. Его проект по виртуальному фитнессу пользуется колоссальным успехом, в том числе коммерческим. Ульянов также находится в центре внимания, хотя его аудитория в основном ограничена дамами зрелого возраста, сочувствующими большевикам…

– Среди наших гостей, – телевизионщик укоротил тараторку, – есть и Евгений – фитнесс-инструктор Александра Федоровича.

– Предпочитаю, чтобы меня называли Женя, – не преминул поправить парень. – Мой подопечный, он же – мой идеал, добился превосходных результатов буквально за считаные недели. Посмотрите на гордый разворот его плеч, высоко поднятую голову. Особенно ему удалось исправить форму ягодиц – они стали упругими и налитыми.

– Кончай гомосятину разводить! – последовал женский выкрик из зрительской публики. – Его бабы любят, и Саша любит баб!

– Не правда, что Александр нравится только женщинам, – слабо пытался оппонировать Евгений, – многие посетители мужского пола от него в восторге.

– Не стоит переходить границы пристойности, – встрял Ведущий, одергивая сюртук. – Перейдем к политическим вопросам. Очередь эксперта из команды господина Ульянова.

– Для начала напомню, что сей Евгений, вернее, эта Женя последовала в Москву за Керенским после их знакомства в питерском гей-клубе, – выступающий примирительно поднял руки в ответ на молчаливый укор в глазах Ведущего. – Из Питера же за ним примчался и цэрэушный прихвостень, который под видом датского корреспондента теперь повсюду сопровождает А.Ф. и выдает себя за его биографа. Не могу с уверенностью утверждать, что и журналюга придерживается нетрадиционной сексуальной ориентации, но смотрите, как нежно держит за ручку Женьку.

Зрители в студии и вне нее взорвались возгласами – разными: одобрительными и не очень, возмущенными и веселыми. Лицо программы, стиснутое тесным воротником ощущало себя на седьмом небе – скандал случился, успех очевиден.

– И еще: этот Нильс, или как его там, возил бывшего премьера Временного правительства в багажнике автомобиля в американское консульство в Санкт-Петербурге. История повторилась в виде комедии. Если хорёк Керенский прорвется к власти, то история может повториться и виде трагедии.

Звукоинженер привычно двинул ползунок вниз, убавляя рев из студии. Он жевал резинку и оставался совершенно спокоен – профессионал. Сенсационный материал идет в эфир без заминок и погрешностей, а остальное ему по барабану. «Твою мать! Часть зрителей забарабанила кулаками по спинкам кресел, другая затопала», – рука аккуратно убрала чувствительность микрофонов в низких частотах. «Уф!» – рекламная пауза.

– Нужен контрход, – горячился пиарщик, нанятый «Супером», – именно в сфере секса. Что у нас есть?

– В Сети найдется десяток сумасшедших, утверждающих что Ульянов их обрюхатил, – неуверенно предложил помощник.

– Ерунда! Помните сообщения, что Ленин начал учиться компьютерной грамоте. Там сексапильная репетиторша у него объявилась. Ну, та с пирсингом и подбритыми висками?

– Точно! – Маршак почти завизжала, благо шум в зале перекрывал любые звуки. – Запускайте её с привязкой к любовным прегрешениям Ильича в прошлом. И надо бы еще зацепить его сомнительное национальное происхождение, мол, в роду у него привечали любых самок.

Прозвучал сигнал окончания рекламной паузы, аудиторию старались утихомирить два ассистента. Ведущий надел коронную всепонимающую полуулыбку чеширского кота: «Микрофон господину Ульянову».

– Временное правительство, которое возглавлял господин Керенский – сын царского генерала, усугубило кризис в царской России, – начал экскурс Владимир. – Мой нынешний оппонент пошел на поводу у англо-американской плутократии и не вывел страну из Первой мировой войны. Вместо обещанных свобод ввел смертную казнь сперва на фронте, потом и в тылу. Голод, обнищание, разгул преступности, разврат и развал – вот, какое наследство досталось Советам солдатских и рабочих депутатов. Именно они подняли из грязи Россию, именно под руководством коммунистов она превратилась в могучий Советский Союз. Лишь когда верх в партии взяли политические трупы типа Горбачева и Ко., государство рухнуло. По сути Керенский и Горбачев – идейные братья. Никто из разумных сограждан не хочет, вновь видеть подобных типов в коридорах власти!

– Поучительно послушать подобные рассуждения, – отреагировал Александр. – Они страдают одним, но принципиальным изъяном – они лживы от начала до конца. Не даром мой отец в свое время поставил гимназисту Ульянову «четверку» по логике. КПСС развалила Советский Союз, а виноват кто-то другой! Теперь о происхождении: мой отец действительно дослужился до чина, эквивалентного армейскому генералу, но исключительно на гражданской службе, возглавив развитие образования в Туркестане. А вот семья Ульяновых – крайне сомнительная ячейка общества. Достаточно вспомнить Александра, брата и террориста…

Камера вдруг покинула оратора, объектив поймал рукописный лист в руках Маршак:

«Ленин – вождь (иврит – קנ אַל בּ וּהָיִלֱא ןֵּב בֵאְז, нем. – Führer) пролетариата, чуваше-калмыко-русский шведо-немце-еврей.

Троеженец (Крупская, Арманд, Кшесинская).

Прародитель Сталина – «отца ГУЛАГа».

Будучи мумией, жил в гранитном зиккурате на Красной площади за госсчет.

Теперь воскрес и живых учит жизни.»

Рев переполнил студию, стон наполнил страну от края до края, последний выдох покинул губы Учителя. Свершилось! Режиссер резко сменил ракурс, но игра сыграна: ставок больше нет.