Два года в очереди ожидания и двадцать тысяч долларов дарят избранному чудо — посещение стада горных горилл. Зачарованный близостью к дальним предкам (хотя ряд ученых в ней сомневаются) бредет счастливчик среди приматов, сидящих на земле, жующих травинку, выискивающих насекомых в шкуре друга. Не сам по себе — под охраной очень опытных егерей. Те без оружия, чтобы не убили бесценную особь, которых осталось с полтысячи на планете. Ну, а ежели турист потревожит обезьян и silverback возбудится, то егерь спасет тихой комбинацией звуков на языке обезьян. Обычно этого хватает, чтобы успокоить альфа-самца. Два центнера мускулов, костей и черной шерсти способны разорвать человека как бумажку — легко и мгновенно. Те, кто видел Gorilla berengei berengei по телеку, об этом не подозревают. Сидя дома на диване, глотая пивко и хрустя чипсами, трудно в полной мере оценить спокойствие стадной жизни, которую не меняет даже присутствие богатых любителей природы. А мощь и свирепость поседевшего вожака представить и вовсе невозможно.

Сержант наблюдал за сородичами то в реальном времени, то на экране. Реально, поскольку пост находился прямо через проход от решетки обезьянника; виртуально, поскольку с некоторых пор в полиции установили видеокамеры и устройства записи происходящего. «Животные» подобрались, правда, из семейства Homo sapiens, а не Hominidae, и плохо спали ночью. Хотя в том виноват электрический свет и нехватка места на лавках. Вот, молодой самец с подлым прищуром начал очередной обход в поисках курева или ссоры — как пойдет. Он уже дрался вечером на улице, а силу и дурь до конца не израсходовал. Теперь подошел к темноволосому, спокойному и молчаливому мужику, что недавно прибыл с допроса, затянувшегося явно позже разрешенного УПК времени суток. Тот поднял взгляд на искателя приключений, который сразу изменил маршрут и сел назад на место. Ни слова не сказано, а стаду и наблюдающему за ним «приматологу» в униформе стало очевидно, кто silverback в пространстве за решеткой.

Два шестиклассника в школьном саду нашли пистолет. Настоящий, вороненый, пахнущий маслом и порохом, со звездой на рукоятке — TT! К счастью обойма оказалась пустой, что сделало находку безопасной для мальчишек. Так подумал Александр Алехин — отец одного из находчивых. Офицер, повоевавший еще до и, конечно, во время ВОВ, похвалил сына, сообразившего сдать ствол завучу школы. А дознаватель из милиции имел особое мнение: парнишки патроны заныкали, значит, почти преступники. Он стал регулярно являться в директорский кабинет и вызывать туда «подозреваемых» для допросов. Матвей пожаловался папе, тот — начальнику отделения: милиционер, как по волшебству, переменил точку зрения и на пионерской линейке вручил две благодарственные грамоты.

Минули десятилетия, изменилось многое, но только не привычки обладателей больших фуражек на головах и мелких звезд на погонах.

— Капитан, тебе не стать майором! — начальник УВД не кричал — просто с подчиненными привык общаться командным голосом. — Умник! Не нашел в городе, кого повязать, кроме этого парня! На фига он тебе сдался? Делать нечего?

— При нем оружие и разные ксивы…

— Блин, даже дебил бы сообразил, что клиент не простой. Доложил бы по команде, а то допрашивал ночь напролет. Что выяснил-то?

— Молчал он. Молчал и улыбался.

— Хоть не били его?

— Так, вмазали пару раз, чтобы зубы не скалил.

— А спецсредства применяли?

— Не, только в «слоника» предлагали поиграть, ну, в смысле противогаз надеть на него и шланг пережать, чтобы ухмылку стереть.

— И что?

— Дежурный не дал, мол, рапорт составлю.

— Вот, нормальный сотрудник! Не говно, как ты.

— Товарищ полковник, гад вился вокруг нашей металлоломной темы, вокруг НИИ. Оттуда сигнал поступил. Я и…

— Металлолом, говоришь. Хм, — начальник умолк, высчитывая экономическую составляющую от важного источника дохода. — Ладно, сейчас москвич зайдет, извинись перед ним. И без фортелей. Я выйду на минутку, извинюсь перед его боссом — из администрации Президента прилетела птица.

Опер появился в кабинете с неизменной ухмылкой, которую только полицейский мог принять за улыбку. Выслушал капитана.

— Понимаю, служба, — протянул руку, но вместо рукопожатия провел захват руки, сдавил болевые точки и положил противника на пол. — Могу изуродовать или убить в любой момент. Веришь?

— Верю, — капитан не знал название приемчика из айкидо, но чувствовал хватку.

— Кто поручил меня принять?

— «Бобер».

— Ему скажешь, что я тут не по вашим делам. Воровство в НИИ меня не интересует, моя работа — «хозяина» охранять. Запомни: даже чихать в нашу сторону очень опасно. Всё понял?

— Всё.

— Вот и славно. Живи пока.

В коридоре Опер подождал, пока Григ закончит вещать полкану о роли науки в России, а также в глобальном масштабе. Расстались «друзьями», правда, УВД поскупилось на благодарственную грамоту.

— Как жизнь, Федор? — ветеран считывал физические и эмоциональные параметры помощника.

— В норме. Менты зассали, когда до них дошло, что такую «пушку» и документы прикрытия может иметь только серьезный человек. Один придурок в телефон попытался влезть, сигнал тревоги и прошел. Зря вы, Матвей Александрович, приехали за мной, меня бы по-любому отпустили.

— Прими душ, позавтракай и работай по плану. Вечером подтягивайся в гостиницу, теперь нам двоим сильно прятаться нет смысла. Только базу и свою команду не свети без необходимости.

Желтый пикап качало и подбрасывало — подвеска внедорожника не обеспечивала плавности хода. Рудольф восхищенно поглядывал на Босса, который смежил веки и, похоже, дремал, наплевав на состояние провинциальных дорог. Москвич нравился: солидный мужчина, платит отлично, с утра ментов поставил во вторую позицию. Плохо — музыку нельзя включить. Сам предпочитал «Авторадио», пассажир — «Классик». Сейчас бывший десантник готов слушать даже симфонию, но слышал только гул мотора, подвывание коробки передач и шелест шин. «Расплескалась синева, расплескалась. По тельняшкам разлилась, по беретам», — начал нашептывать гимн ВДВ.

Матвей прокручивал ночной сон, который удалось запомнить хоть и кусками, но довольно подробно.

Бескрайнее полотно простиралось перед ним, края исчезали не из-за кривизны Земли — она отсутствовала — просто истончались и становились неразличимы. Цвет нейтральный, без определенности оттенка. Заметны крупные волокна основы и отдельные, более тонкие нити утка. Первые уходили далеко, теряя пушистость и приобретая расплывчивость. Вторые сплошь состояли из бугорков, углублений и иных объектов разного объема. Полотно двигалось прочь от стоящего над ним Алехина, утекая из-под его ног. Он попытался оглянуться — за спиной не видно ничего, вообще ничего. Внимательно поглядел вниз, увидел у правой ступни узелок — крохотный грузовичок, забирающий бачки из мусорки. И тут же, сквозь сон, услышал металлический грохот во дворе гостиницы. Стал присматриваться к другим узлам на полотне. Заметил вдали крупное сплетение, напрягся и разглядел в нем силуэт из реакторов и градирен НИИ.

«А! Нитки Утка состоят из событий! А Основа — это река времени. Только-только что-то появляется в её течении, как его уносит в прошлое. На смену приходят новые события, но и они исчезают, теряя актуальность во времени.» Опустился на колени, сконцентрировался на мусоровозе. Вот он, отъезжая, задел бак — тот перевернулся. От шума, едва слышного спящему, загорелся свет в доме через улицу. Алехин не удержался: вскочил и тоже раздвинул шторы. Окно напротив освещено, створки распахнулись, высунулась растрепанная голова и крикнула: «Потише»! Итак, событие дает толчок другим событиям. Если оно важное — дает круги на реке и может породить последствия далеко. Если малозначительное — последствия ограничены в пространстве и времени. Потрясенный догадкой, попытался вновь уснуть — не вышло, зато подсмотренное в царстве Морфея запало крепко.

Биохимия долгой памяти отличается от электрохимических реакций в мозгу, свойственных ночным играм воображения. Женщину, которую знал, помнишь, пусть не каждую, годами и десятилетиями. Красотку, привидевшуюся вместе с предутренней эрекций, уже не сможешь вспомнить, как только свесил ноги с кровати. Ночное открытие осталось навсегда. Вместе с соавторами — Арсением и Валерием, бухтевшими про ткань и континуум. «Сказки! Игра подсознания! Фантастики начитался/насмотрелся!» Тут ресницы дернулись вверх, створки глазниц-гробиков распахнулись — смартфон ожил в кармане. На дисплее маячил значок поступившего файла.

— Рудик, когда приедем?

— Семь минут, Босс.

Оставшееся время тянулось бесконечно долго, словно что-то важное опустилось на нить Основы, притормозив её движение. Течение замедлилось перед препятствием, чтобы резко ускориться сразу за ним. Предстояло в лаборатории просмотреть сообщение из Сарова, только кто-то уже шептал в ухо шпиону: «Ну, ты попал, брат!»

Дама впечатляла размером как бюста, так и парика-гнезда на голове. Сенаторша, сразу видно. Страдала и бдела о нуждах здравоохранения, будто сама лечила людей. Хотя тут ошибка: людей она оставила за рамками выступления, упоминала только «население». Абстракция допустима в науке или искусстве, в политике — чревата потерей связи с реальностью. С другой стороны, такая связь у ораторши имелась в виде фабрики, производящей «лекарство» мармидол — широко рекламируемое и совершенно бесполезное средство против гриппа. «Ага, она переходит к подлинной теме выступления — грядущей эпидемии, победить которую можно лишь заложив в бюджет деньжищи на закупку бодяжного препарата». Очень хотелось забить на это совещание, как и многие предыдущие и последующие, но Президент настоял на постоянном личном участии в них Чудова. «Имеет на меня серьезные виды или сделал свадебным генералом?»

Прошедшие беседы с № 1 не дали ответа, приходилось с умным видом кивать головой, делать пометки в блокноте и обводить председательским взглядом функционеров, собравшихся в Гостином дворе. Его крытый внутренний двор — идеальная площадка для подобных мероприятий. Скоро в нем сделают ТВ-выгородку и амфитеатр для ежегодной прямой линии общения Лидера с народом. Игорь понимал полезность массового психотерапевтического сеанса, но содрогался при мысли, что и ему придется «лечить население» по телевизору. Бесспорно, высшая должность манила, пьянила даже возможность мечтать о ней. Нынешний № 1 пока верховодил в Кремле, но его ошибки в украинском вопросе подорвали авторитет в народе и в коридорах власти. Посему проблема преемника перетекала в практическую плоскость, а мелькание потенциальных кандидатов на ТВ-экранах являлось важным мерилом их ранжирования в уме Самого. Абы кого тот в телевизор не пускал.

Руководитель аппарата материализовался за плечом и положил записку. «В самолете. Маша». Сообщение означало, что Шпагина и Вяземский вылетают в Коста-Рику. Мозг оставил 1 % мощности на делание мудрого лица, а 99 % переключил на оперативный лад. Операция «Джокер» развертывалась по плану и обрывки компромата начали сгущаться над головой шефа Управления планирования разведопераций ЦРУ. Скоро тот станет козлом отпущения — близятся аресты американской агентуры в России. Удалось наладить рабочий контакт с Директором СВР, тот даже подобрел к прежнему заму, видимо, уловив растущее внимание к нему со стороны Президента. Понял, что в общих интересах удачно провернуть дискредитацию заокеанского коллеги и посеять хаос в стане врага. И Алехин обещал помочь неожиданным ходом, подготовкой которого займутся Мария с Никитой в Сан-Хосе. «Прикольное у них свадебное путешествие: любовь и шпионаж в одном флаконе!» Тут «Орлиное гнездо» закончила эпитафию над отечественной медициной и оду собственному мармидолу. Настал момент натянуть улыбку и пару — не больше — раз хлопнуть в ладоши.

Жулин чесался, трогал руками лицо и тело, переступал с ноги на ногу — короче, от волнения временно утратил контроль над конечностями. Зато четко смотрел в точку посредине дисплея, ожидая открытия файла. Еще бы: в сопроводиловке Академик сухо отметил: «Сингулярность на 656,667,348 наносекунде». Весь эксперимент длился три секунды, но одна наносекунда соотносится с одной секундой, как секунда соотносится с 32 годами. Суперкомпьютер в Сарове проанализировал «100 лет» временного горизонта и выделил некое событие. Какое? Щеглов запустил, наконец, загрузившийся файл, затормозивший мелькание пикселей в кадрах сверхскоростной съемки.

Событие казалось ничтожным — изображение мухи чуть дернулось и стабилизировалось. Событие оказалось грандиозным — тварь с крылышками сумела побывать в прошлом, переместившись в пространстве именно в ту точку, где она же находилась чуть раньше. Матвей видел возбуждение Арсения и Валерия, чувствовал, что те уверены в успехе, а сам не верил. Недоверие не стало манией для ветерана, а заставляло проверять всех — друзей и врагов, умных и глупых, успешных и неудачников. Поднял открытую ладонь, погасив радость ученых.

— Контрольный эксперимент! Разнесем точку запуска/возврата и точку прибытия в прошлое. Мышь пометим и отправим.

— Зачем? И так ясно! Вы сомневаетесь? — обиделся Математик.

— А разве сомнение — не двигатель науки, мой юный друг? Ведь никто кроме вас не сомневался в непреложности принципа Новикова?

— Да, конечно, сейчас же начнем подготовку, — согласился Физик, давно усвоивший, что в математике достаточно найти доказательство теоремы единожды, а в физике нужны повторные подтверждения.

— Валерий, подсчитай, сколько требуется энергии. Пойду уговаривать Дадашьян, выделить в долг.

— Но деньги найдутся? — озаботился Арсений.

— Много! Если своими глазами увижу, как Шнурок — любимец лаборантки Виолетты — прыгнет хотя бы на метр пусть на одну секунду. И не забывайте про секретность! Эксперимент проведем ночью, Трое в лаборатории, не считая мыши — почти как у Джерома К. Джерома. Ха-ха!

Разведчик старался не выдать свою озабоченность. Вопрос не в том, повезет Шнурку или нет. Уверен: прыгнет! Потом будут другие прыжки, затем придет очередь человека. Проблема: к чему это приведет и кому контролировать перемещения? Неужели создавать Полицию Вечности? Ведь уничтожение прошлого, возможно, худшее из преступлений. Перспектива еще туманна, хотя сингулярность уже случилась.

Полицейская «станция», как принято называть в Штатах, выглядела современно. Охрана порядка — приоритетная политическая задача, на которую не принято жалеть денег налогоплательщиков. Только не имеет значения кирпич или бетон, дерево или металл использованы при строительстве. И раньше, и теперь под гордым лозунгом «Служить и защищать» маячил за стойкой дежурный сержант. Внешне — «Доброе утро», внутренне — «Ещё терпила приперся». Услышав про ранее оформленную просьбу разрешить приобретение и хранение оружия, застучал по клавиатуре.

— Вам отказано, сэр. Как гражданину России. Сожалею.

— А мое заявление насчет вторжения злоумышленника Николая Дрика в домовладение, где проживаю с женой?

— Оставлено без движения, поскольку не нанесено вреда людям и ущерба собственности. К тому же вы не представили доказательств совершения правонарушения.

— Но что же мне делать?

— Не могу знать, сэр. Полиция в ваши русские разборки не вмешивается.

Степан вышел на улицу в раздумьях: Ксюша волнуется, а волноваться ей нельзя. Самому что ли посидеть в засаде пару ночей в саду? Только вдруг преступник вооружен? Есть другой путь: сержант упомянул «доказательства» — надо их добыть, надежные и объективные. Жаль, отец умер — не с кем посоветоваться. Оставалось придумывать самому. Чему и посвятил время в пути домой. Толковые идеи не приходили. Ксения дремала на диване — теперь часто отдыхала — в открытое панорамное окно проскальзывал бриз. Мужчина, стараясь не разбудить женщину, тихо опустился в кресло рядом. «Красивая! Кожа нежная, на шее проступили мельчайшие капельки пота, рыжие с медью волосы вокруг лица с чуть заостренным подбородком. Вот бы ребенок был на нее похож», — Степан отвел взгляд, чтобы даже он не беспокоил спящую. На столе лежал очередной номер гламурного журнала Posh Life. «Маманя прислала — не забывает нас». Открыл страницы с материалом Анны «Аксессуары для ваших питомцев». В компанию ювелирных украшений, ошейников, попонок попал и забавный гаджет для кошек. «Вот решение!» — бросился к компу, нашел нужный сайт и оплатил карточкой срочную доставку.

То-то Ксения удивилась, когда посыльный доставил шесть коробок с надписью «Кошачий глаз». Рукастый муж достал из них специальные миникамеры ночного видения. Крохотные, на ошейниках, предназначенные для четырехлапых и хвостатых операторов.

— У нас же нет кошки? Хочешь завести? Вдруг у бэбика будет аллергия на шерсть?

— Нет-нет. Они повисят в саду: мечтаю снять видео с тем чудаком-вуайеристом, что бродит по ночам. Классный гаджет: включается только на движение, имеет инфракрасную подсветку.

— И что?

— Отдам кино в полицию.

— Так и станет она искать Дрика.

— Тогда выложу в сеть или пошлю телевизионщикам. Кстати, засранец не говорил, где живет?

— Называл мотель «Маджестик».